Опыт поколений 2

Глава 9

Траулер, набирая ход, покидал гостеприимную бухту и удалялся от берега, который судя по всему, станет нам тоже родным. Мы с Вероникой стояли на корме и смотрели на крепостные стены, тонкую полоску причала, людей на нём, похожих отсюда на маленьких букашек и молчали. С момента отхода судна никто из нас не проронил ни слова, но долго это продолжаться не может, во всяком случае мне это не нравится, и я решил первым прервать затянувшееся молчание.

— Ну и что за цирк ты там мне устроила? — спросил я девушку, без стеснения прижимавшуюся ко мне.

— Это я устроила? А кто меня хотел одну в крепости оставить?

— Одну? Ничего себе сказанула! Там почти триста человек живут и некоторых из них ты уже довольно давно знаешь. Я понимаю, можно было бы ещё возмущаться, если бы ты осталась только с испанцами, а так извини. Рядом с тобой наши люди, которые между прочим, сейчас очень нуждаются в твоей помощи.

— Я боялась там без тебя оставаться и ничего с этим поделать не могла — тихо сказала девушка.

— А почему сразу мне об этом не рассказала?

— Можно подумать, что если бы я тебе сказала, то ты сразу бы меня с собой забрал.

Я задумался. А в самом деле, как бы я поступил, если бы Ника поделилась со мной своими страхами? Однозначного ответа на этот вопрос у меня, к сожалению, не нашлось.

— Всё равно, надо было сказать правду, а не играть в обиженную девочку. В следующий раз говори, как есть, а я постараюсь тебя понять, как бы смешно не выглядело то, о чём ты мне расскажешь. Договорились?

— Хорошо. Только и ты потом не забудь о чём сейчас сказал.

— Обещаю — уверенно ответил я.

Обратный путь на станцию проходил в открытом море, курс домой капитану известен, ему не надо было вилять вдоль берегов и искать обходные пути между скал, поэтому знакомые очертания причала и рыбного цеха мы увидели на много раньше, чем ожидали. Ощущение, что мы возвращаемся домой, у меня возникло сразу после того, как отплыли из бухты, а сейчас, когда на горизонте появился знакомый берег оно только усилилось. То, что настроение, приподнятое не у меня одного, можно было прочитать и на лице Вероники, хотя и улыбалась она только одними глазами.

— Ну вот, почти и добрались — сказал я, крепко прижав девушку к себе.

— Раздавишь, медведь! — нехотя, пытаясь вырваться, возмутилась она.

— Это чтобы потом не говорила, что я за целый день не разу не обнял тебя. Сейчас причалим и всё, до ночи меня не увидишь. Ты кстати подружку свою не забудь обрадовать, что сегодня у неё последний день работы на кухне.

— Ты всё таки хочешь Жанку в крепость отправить?

— Ну а кого ещё? Кто у нас кроме неё и тебя испанский знает? Верно, никто. Так что пускай собирается и не забывает кому надо спасибо говорить, что такую блатную должность получила.

— А можно я её прямо сейчас заберу из столовой?

— Можно, если с тётей Зиной договоришься.

Количество встречающих на причале, пускай и не зашкаливало за разумные пределы, но всё равно их было на много больше, чем обычно. Первым кого я заметил на берегу был Коробов. Он в нетерпении прохаживающегося по пирсу в сопровождении двух охранников. Для него, также, как и для большинства остальных людей на станции, мы возвращаемся из дальнего похода за новым видом рыбы. Такой версии будем придерживаться до тех пор, пока полностью не обживёмся в крепости, да и потом я не собираюсь всем рассказывать о нашей ценной находке.

После того, как с корабля скинули трап, я помог Веронике спуститься на берег, и она тут же быстрым шагом пошла в сторону вокзала, а мне далеко идти пока не надо, на встречу уже спешит улыбающийся Виктор Сергеевич Коробов, наш основной покупатель.

— Не прошло и полгода — сказал он, протягивая руку для приветствия.

— Это вы раньше срока прибыли, а у нас всё по плану идёт — ответил я, пожав шершавую ладонь.

— Обстоятельства поменялись, вот и пришлось скорректировать время.

— Что то серьёзное произошло?

— Пока нет. Если конечно не считать за таковое то, что расторговались в два раза быстрее, чем планировал. Ну и того, что рядом с Универмагом новая дорога появилась.

— Я думаю вы не сильно расстроились по поводу ускорившейся реализации? А на счёт дороги я так скажу, чем их больше здесь будет, тем всем от этого лучше.

— По реализации спорить не стану, а вот по дороге. Здесь у меня не много другое мнение. Видишь ли, в чём дело, не простая это дорога, а точно такая же, как наша главная и идёт она перпендикулярно ей, но не в сторону Универмага, как допустим твоя, а наоборот от него. Местные по ней уже километров пятьсот отмотали и ни чего, пусто кругом.

— И чего, так ни одного поселения или хотя бы человека не нашли?

— В том то и дело. Сплошная стена из елок и сосен, вперемежку с кустами и всё.

— Странно.

— Я тоже так им сказал, но у них другое мнение на этот счёт. Они ответили, что им не странно, а страшно становится, от такого соседства.

— Неизвестность она конечно пугает, с этим даже я спорить не стал бы. Но нам её пока боятся думаю не стоит, мы с вами далеко от них.

— Вы да, а до Рынка я бы не сказал, что очень далеко.

— Да не волнуйтесь вы так Виктор Сергеевич. Ещё радоваться будете, что ближе чем я к этой дороге находитесь. Это какие же перспективы в вашем деле открываются.

— Хорошо если бы так, а вдруг оттуда неприятности повалят?

— Когда повалят тогда и будем с ними разбираться, а пока давайте про новый сорт рыбы поговорим. Пойдёмте покажу вам, сами увидите, что это не рыба, а один рыбий жир.

— Ну ну, не набивайте цену, так сразу.

— Как можно, мы же с вами партнёры. Но совсем не подымать я тоже не могу. Мы одной горючки столько потратили, чтобы добраться до места лова, что даже не знаю есть ли смысл ещё туда плавать. Хотя рыба. Да чего я её расхваливаю, сами попробуете, тогда вам всё ясно и станет. Так что десять процентов к старой цене, думаю это по божески будет.

— Согласен, десять процентов это терпимо.

— Вот и отлично. Давайте может тогда, без лишних слов, приступим к делу?

В качестве оплаты за нашу продукцию Коробов привёз огромный ассортимент промтоваров, горючку в бочках и золотые украшения, которые в этот раз мне совсем не хотелось бы брать. Но делать нечего не скажешь же человеку, что у меня и самого такого добра навалом и я даже не знаю, куда его дальше девать.

После того, как начали выгружать рыбу из трюма корабля я решил, что следить за этим делом смысла нет, есть кому им заниматься. А мне надо срочно Шестакова озадачивать, чем траулер загружать в обратную дорогу. Он в курсе нашей находки поэтому объяснять долго куда повезём груз ему не надо.

— Сергей Кузьмич, нам в первую очередь нужны срубы для бани, внутренности к ней, доски разных размеров и брусья. Вот конкретный список, с указанием количества, здесь Георг всё написал. Давай по тихоньку организовывай подвоз, только учти кроме этого повезём ещё бочки, которые вернул Коробов и весь привезённый им ширпотреб, да примерно десятка два людей. Так что ты сначала прикинь сколько и чего влезет, а только потом на причал это тащи.

— Разберусь товарищ лейтенант.

— Ну тогда не теряй времени. Отплывают они завтра, наверное, часов в десять утра, постарайся чтобы из-за тебя задержки не было. Слушай ещё вот что, плуг бы один надо туда отдать, как считаешь сможем?

— Да мы вроде бы с пахотой всё закончили. Только вот кому конкретно его отдавать будем? Вещь то ценная.

— А ты пару человек с ним отправь и накажи им, чтобы никому чужому даже близко приближаться не разрешали, раз вещь ценная. Где пахать надо будет, Сутягин им покажет.

— Ну коли так, тогда добре. Я тоже думаю, что своих отправить надёжнее будет.

Шестаков ушёл заниматься организацией перевозки древесины, а я тут же переключился на Ухова.

— Ну как у тебя Ильич?

— Нормально. Нашим рыбу сгрузили почти всю. А Коробову только начали.

— По времени это на сколько затянется?

— Часа на три, не меньше.

— Нормально. Успею и поесть, и с делами разобраться. Передай Коробову, что ровно через три часа буду здесь, а если понадоблюсь ему раньше, то пускай меня на территории разыскивает.

— Передам — ответил капитан, тут же отдавая приказы своим матросам.

Отлично. Дело завертелось, такими темпами я смогу отправить судно не в десять утра, как планирую, а на много раньше, если конечно все успеют собраться, кому отплывать со станции на долго, и кто ещё про это событие ничего абсолютно не знает. Первым, пожалуй, оповещу Солодова, с ним у меня намечается самый продолжительный разговор и собираться он, наверное, будет дольше всех. Одно хорошо, наверняка искать его не придётся, он должно быть так и сидит на складе, вместе со своей драгоценной супругой.

— Добрый вечер Алексей Иванович — поприветствовал я экономиста, пока так и работающего не совсем по профилю.

— А, товарищ лейтенант! Давненько не было вас в нашем скромном заведении. Слышал новую факторию строить надумали?

— Что то вроде того. Вот и вас туда хочу направить. Наступило, пожалуй, время, как вы говорите, новый мир строить, со всеми присущими для него экономическими взаимоотношениями.

— Да вы что? Наконец то надумали? А почему же только там или думаете эксперимент с не большим население не таким болезненным будет, в случае провала?

— А вот на счёт провала я даже и слышать ничего не желаю. Всё должно быть сделано грамотно и в сжатые сроки. Помните ещё, как партия призывала вас на трудовые подвиги?

— Должен вам сказать, что это было не самое плохое время в моей жизни.

— Верю вам, в моей кстати тоже — сказал, вспомним про свою легенду. — Но думаю с ностальгией в голосе я о нём вспоминать буду лет через тридцать, не раньше.

— Зря смеётесь молодой человек, история всё расставит по своим местам.

— Уверен в этом. Только вот, когда и как она это сделает мы с вами уже, не узнаем. Но зато у нас есть возможность свою историю замутить, как говорят в вашем времени.

— Нет, в таком деле, всё должно быть прозрачно. Так что если вы собираетесь мутить, то это без меня.

— Ну вот вы уже и обиделись, а я это так, образно сказал.

— Деньги счёт любят и тишину, это правда. Но это не значит, что у нас с вами болото должно из-за этого получиться.

— Абсолютно с вами согласен. Поэтому и предлагаю вам сделать всё так, как посчитаете нужным.

— Что же, я готов, но хотелось бы знать, какими ресурсами буду располагать?

— А вот об этом мы с вами поговорим не много позже. Если не возражаете, то сначала поужинаем, а потом к серьёзному разговору перейдём. Только сразу предупреждаю у меня не больше двух часов, а потом смогу только отвечать на ваши вопросы и то на ходу.

— Тогда чего же мы ждём, идёмте.

Когда мы с Солодовым подходили к вокзалу, меня вдруг громко окликнула Вероника, не понятно откуда появившаяся:

— Товарищ командир, подождите!

Пришлось остановится и ждать, когда девушка подойдёт ближе. Шла она со стороны моря, наверное, на причале меня разыскивала.

— Вот здорово, а я как раз тебя искала! У меня к тебе разговор имеется — скороговоркой проговорила запыхавшаяся Ника, забыв даже поздороваться с нашим экономистом.

— На долго?

— Это от тебя зависит.

— Тогда можешь начинать. Потому что это время мне уже не принадлежит, им полностью владеет Алексей Иванович.

— Хорошо, постараюсь уложиться в две минуты, если конечно ты не станешь упрямиться.

— Слушай, давай по существу, времени на самом деле нет — сказал я девушке, отведя её на несколько шагов от Солодова.

— По существу, так по существу — не много нервничая, быстро проговорила девушка и продолжила. — Ты не будешь против если и Ленка с нами поедет в крепость?

— Ты чего разоралась? Здесь про крепость почти никто не знает, забыла, что ли? — решил я напомнить ей о конспирации.

— Не забыла. Так что Ленку с собой заберём?

— А ей то чего там делать? Насколько я помню, она испанским не владеет.

— Правильно, не знает. Но ты не забывай, что та Испания, с которой мы имеем дело, находится во власти французского короля.

— Чего, правда, что ли?

— Зуб даю. А если мне не веришь спроси у Рамона, когда обратно вернёмся, какому королю он клятву на верность давал.

— Почему не верю, верю, но пока что не очень пойму, зачем нам переводчица с французского в крепости, где живут одни испанцы.

— А чего тут не понятного? Там наверняка появятся люди, говорящие на французском, если король у них француз. И как мы с ними тогда будем общаться?

— Что сказать, в логике тебе не откажешь, уболтаешь кого хочешь. Считай, что уговорила, пускай едет, я не против. Человека картошку чистить на кухне, думаю здесь без труда найдут. Это всё?

— Всё, почти — замялась Ника, но буквально тут же продолжила. — А ты не будешь против если и я с ними туда, этим же рейсом уеду?

— Нет конечно! — сразу же согласился я. — Ты же сама видишь, что тебе здесь делать больше не чего, а там без тебя, как без рук.

В ресторане, прямо во время ужина, переговорил с нашим прорабом и предупредил его о том, что на завтра у него запланирован отъезд. На его конкретный вопрос, куда? Ответил не много туманно:

— В то место, где ваши профессиональные качества очень необходимы.

Ему этого хватило, а вот нашему аптекарю пришлось всё рассказывать на много дольше. Вынужден был намекнуть ему о том, что там, куда я его пытаюсь отправить, произрастает такое обилие лечебных трав и других, не мене полезных растений, что он забудет в том месте обо всём на свете, и обратно возвращаться ещё долго не захочет. Но человек он дотошный и поэтому ещё долго пытался выяснить у меня, хотя бы какие то подробности и после ужина поднялся вместе со мной и Солодовым в кабинет. Здесь мне пришлось вести беседу с обоими специалистами, в параллельном режиме. Мед работника уговорил примерно за пол часа, а вот с экономистом оказалось не всё так просто. Вопросов у него было ко мне очень много, чего к сожалению, нельзя сказать о времени имевшимся в моём распоряжении. Поэтому договорились так, он сейчас начинает собираться к отъезду, а в течении ночи мы с ним ещё раз вернёмся к так и не оконченному разговору.

В назначенное время я стоял на причале и мы совместно с Коробовым подсчитывали сумму, которую он должен нам. Когда покончили с этим, начали выгрузку товара из его машин прямо на корабль, задействовав для этого всех свободных грузчиков. Как не старался мой гость, но того товара и золота, что он привёз для расчёта со мной, у него не хватило. Пришлось пойти ему на встречу и согласится с тем, что окончательный расчёт он проведёт в следующий раз, хотя делать этого мне совсем не хотелось. Следующий его приезд к нам, намечается только через пятнадцать дней, а что за это время с ним может произойти не известно.

— Могу тебе оставить один из камазов, в залог, если не веришь мне на слово — сделал он мне щедрое предложение, от которого я подумав, всё же отказался.

— Не надо. Ты же сам понимаешь, что обмануть меня сможешь только один раз, а я думаю выгоды тебе от этого будет на много меньше, чем от дальнейшей нашей совместной работы.

— Верно. Поэтому не волнуйся рассчитаюсь за всё, а в следующий раз ещё и предоплату сделаю.

— Договорились — поставил я точку, в нашем коротком разговоре.

Приступить к ночной беседе с Солодовым удалось только в районе часа ночи. Когда мы поднялись ко мне в кабинет, Вероника уже спала, поэтому я тихонько прикрыл двери в спальню, зажёг свечу и не предлагая гостю чая или кофе, тут же начал обсуждать с ним наши финансовые вопросы, которые мой собеседник так и сыпал на мою мало чего соображающую голову.

Кончилось всё тем, что проснувшаяся Ника принесла нам чай из ресторана, который вот-вот начнёт свою работу. А после его распития мы взяли у Шестакова телегу, так же всю ночь не сомкнувшего глаз и приступили к погрузке на неё мешков, с рублями и копейками, из моего шкафа. Экономист всё порывался выдать мне расписку, сколько конкретно мелочи он забрал, но я отказался, ответив ему просто:

— Ничего не надо, Алексей Иванович. Вы поймите, если я увижу, что вы начнёте химичить, то вам ни какие расписки не помогут, я вас просто возьму и расстреляю. Так что вы уж постарайтесь делать всё как надо, чтобы у меня на ваш счёт мнение не поменялось.

На этом и порешили, тем более разговаривать с ним у меня уже нет ни каких сил, да и время поджимает.

Пока грузились старшина успел рассказать, что всё чего от него требовалось он уже сделал и, по его мнению, самое время запускать пассажиров, и отправлять корабль. У меня возражений нет, проверим все ли на месте и пускай плывёт.

Перед тем как выехать на пирс заскочили на пять минут к пакгаузу, там я взял не большой рюкзак, накидал в него конфет, шоколада, печенья в пачках и пару упаковок сока. Получилось в общей сложности килограммов пять. Многовато конечно, да ладно, всё равно же не одна будет есть. А чего ещё можно здесь дать в дорогу девушке, не варёную же курицу с яйцами, в самом то деле.

На причале людей оказалось больше, чем я предполагал, как выяснилось это Леонтьев привёл бригаду строителей и просит их отправить вместе с собой. На раздумье у меня ушла ровно одна минута, по истечении которой я согласился с его предложением.

— Сажайте, лишними не будут — махнув рукой, сказал я строителю.

Пускай едут, свободные места на траулере имеются, а квалифицированные рабочие в крепости всегда пригодятся. Тем более я не успел никого из разведки отобрать в помощь Сутягину. В этот раз отправим строителей, а в следующий заезд разведчиков. Сделаю вид, что так и было задумано.

Долго прощаться с Вероникой не получилось, на пирсе кругом люди, да и подружки её чуть ли не в рот мне заглядывают. Вышло всё немного скомкано и не так, как хотелось бы, всё таки первый раз мы с ней будем находится на таком приличном расстоянии друг от друга.

— Я здесь на неделю задержусь, ну самое большое на десять дней, а потом приеду. Ты там смотри, если что к Ваське иди, он поможет и не лезь куда не надо. Поняла?

— Поняла. А может мне всё таки остаться?

— А смысл? Я наверняка с утра до ночи буду делами заниматься, так что лучше плыви с девчонками, там веселее будет.

— Я сейчас зареву — сказала Вероника, действительно пытаясь развести сырость.

— Не надо лучше, а то здесь оставлю. На большее у меня сейчас фантазии не хватит. Всё иди давай, вон уже трап собираются убирать.

Я провёл Нику и её подружек к траулеру, на него они загрузились самими последними. Матросы затянули деревянные сходни, с берега им бросили канаты и судно оторвалось от причала, а рюкзак с конфетами так и болтается у меня на плече. Молодец, главное же было принести.

— Вероника, лови! — крикнул я, бросая на борт сладкий привет.

Прилетело удачно, прямо на палубу, никого не задев, а то могло бы и покалечить, при прямом попадании.

— Что здесь?! — спросила меня девушка, глядя широко открытыми глазами на то, как удаляется от берега судно.

— Потом посмотришь!

Она только кивнула головой, наверное, не в силах чего либо говорить. Да и у меня настроение такое, что хоть бери да в воду прыгай и плыви за ней. Никогда бы не подумал, что со мной может быть такое.

Первое что я сделал, после отплытия корабля, это выдал стекольщику и двум грузчикам, присланным Шестаковым, целую коробку стекла и размеры на которые его надо было порезать. Затем нашёл Ерёмина и отдал ему список оружия и боеприпасов, которые необходимо загрузить в одну из наших машин, а потом доставить их на причал, для последующей загрузки на траулер. Всем остальным буду заниматься лишь после того как посплю, хотя бы часа четыре.

Проснулся от того, что зазвенел будильник, я его поставил ровно на час дня, надо соблюдать правила по поддержанию здоровья, если не можешь выспаться, то необходимо хотя бы нормально поесть. Валяться в постели долго не стал, сходил умылся, побрился, а затем спустился вниз, на недавно начавшийся обед, по дороге здороваясь с теми, кого ещё не видел сегодня. Подавали рыбу, которая поступила на кухню вчера, выглядела она вполне аппетитно и как оказалось, на вкус ничем не отличалась от свежевыловленной. А вот с гарниром дела обстояли не так хорошо, на тарелке его лежало мало и сходу невозможно было определить, чего именно тебе принесли. То, что это каша и дураку понятно, но вот какая именно, даже я разобрать не могу, хотя разных каш здесь поесть мне довелось очень много. Лишь только после того, как поковырялся вилкой в этом продукте понял, это сборная солянка, скинули, наверное, всё, что осталось, в одну ёмкость и теперь оттуда берут, и варят. Надо что то с этим делать, если с продуктами стало так плохо, то возможно есть смысл какое нибудь количество людей отправить в крепость, там хотя бы с мясом, молоком и яйцами проблем нет, да и риса вполне достаточно, чтобы прокормить ещё пару десятков человек, помимо тех, которые там сейчас кормятся. Думаю, можно взять этих людей и следующим же рейсом увезти. Пожалуй, так и сделаю, дам команду Шестакову, пускай готовит предложения по людям. Конечно с работой, для новичков, там не всё так просто, как хотелось бы. Возможно прямо сейчас её и не найдут, но через месяц, полтора она наверняка появится. Когда в том районе начнётся сбор фруктов, рабочих рук много понадобится. Хотя я уверен, Сутягин никому без дела не даст прохлаждаться, каждого заставит трудиться на благо общества. Этот может отправить всю толпу дрова собирать и затем таскать их в крепость вручную, даже не задумываясь о том, что это будет не совсем правильно. Как бы там ни было, а часть людей надо увозить, на мой взгляд только то, что они разбавят собой огромное количество испанцев, проживающих на теперь уже нашей территории, будет уже хорошо. Потому что чего от них ждать, по большому счёту, я до сих пор не знаю.

После обеда занимался тем, что формировал груз для отправки в крепость, следующим рейсом. Его подготавливаю по тем запискам, которые получил от заинтересованных лиц, находящихся уже там. Для Георга, кроме стекла, готовлю гвозди разных размеров, оцинкованное железо, клей, краску и разную фурнитуру, для мебели и конечно же дерево, в различных вариациях. Для нашего аптекаря погрузили все стеклянные ёмкости, что нашлись на складе и которые подготовила его жена, пока что оставшаяся на станции. Леонтьев кроме инструмента, ничего больше не заказывал, поэтому посылка для него хотя и тяжёлая, но места занимает совсем мало.

Вечером, когда всё, что нужно было отправлять, находилось на пирсе и появилось свободное время, я пригласил к себе нашего главного агронома, Митрохина. Мне хотелось, чтобы и он отправился на новые земли, только вот надо с ним посоветоваться, смогут ли здесь управиться без него.

— Так что Станислав Андреевич вам решать, ехать ли на новое место или здесь оставаться — подвёл я итог нашего почти часового разговора.

Своему гостю я поведал о климате, растениях и почвах, на недавно открытом участке суши. Конечно делал это как дилетант, потому что во время своего рассказа получил массу наводящих вопросов, по которым агроном самоучка, пытался определить действительное положение дел в том месте, куда я его агитировал поехать. Но всё же думаю сумел заинтересовать пенсионера своей пламенной речью, так как блуждающая улыбка, во время нашей беседы, не сходила с его лица. Во всяком случае я на это надеюсь.

— А когда вы говорите надо отплывать? — спросил меня он, хотя об этом мы говорили буквально минут пять назад.

— Траулер будет ходить туда через день, примерно в течении недели, может чуть больше. Но думаю, чем быстрее вы примите положительное решение и приступите к работе, тем будет лучше, так как в том месте лето вот-вот наступит, а может оно там уже наступило, мне об этом сложно судить. Вы же у нас главный, в поселении, по таким вопросам — повторил я почти слово в слово, высказанное ранее пожелание.

— С супругой надо посоветоваться, возраст у нас понимаете ли, всякое случиться может. А я так думаю ехать мне туда на долго придётся.

— Посоветуйтесь конечно. А на счёт того на сколько ехать, это от вас зависит. Как дело поставите на ноги, можно будет и обратно вернуться, а может, если там понравится и жену к себе вызовите.

Корабль прибыл рано утром, когда ночную темень только начал пробивать рассвет. Меня разбудил дежурный по станции, которому о приходе траулера доложил один из караульных, нёсший вахту на крыше вокзала. Пришлось вставать и идти к морю, хотя делать этого совсем не хотелось, наверное, точно так же, как и всем остальным к кому отправили посыльных. Причал, ко времени моего прибытия, был абсолютно пуст. Команда траулера, кроме вахтенного, в полном составе отдыхала после ночного перехода, на что имела полное право. А те, кто в скором времени должен будет вновь загрузить судно различными товарами и материалами, пока ещё только пытаются понять, по какому праву их будят в такую рань. Так что какое то время я разговаривал с вахтенным матросом, пытаясь разузнать как дела в крепости и на сколько трудным было ночное плавание.

Пирс заполнился людьми примерно через пол часа, после моего появления на нём. Шестаков, отвечавший за погрузку, появился не много раньше остальных и это позволило нам согласовать список отплывающих сегодняшним рейсом. Как и следовало ожидать, в нём красовались одни женские фамилии и было их ровно пятьдесят. Это называется пара десятков. Но возражать против такого количества я не стал, рано или поздно число поселенцев в крепости надо увеличивать и то что это пока будут одни девушки, в общем то не страшно. Эти девчонки не чета испанкам, могут работать везде, куда бы их не направили.

Из крепости доставили три туши тамошней дичи, в виде средних кабанчиков, несколько мешков с рисом, почти десяток мешков с сухофруктами и различными орехами. Лично для меня тоже была посылочка, состоящая из пяти писем, разного объёма. Самое толстое было от Вероники, его я оставил на потом, а те, что пришли от работающих на благо крепости специалистов, стал читать прямо у борта корабля, найдя место куда падал свет от мощного прожектора, стоящего на судне. В письмах были просьбы отправить те или иные материалы и инструменты, Георг написал, что приступил к оборудованию комнаты на втором этаже моего дома и интересовался с кем можно консультироваться по мелким вопросам. Сутягин написал всего несколько строк, а что он мог мне нового сообщить за прошедшие пару дней? Доложил, что всё в норме и на том спасибо.

Пока грузили то, что стояло на причале я успел скомплектовать и довезти часть заявок из писем. Последними вёз канистры со спиртом, для пришедшего в восторг от обилия трав аптекаря. Перевозил их на шестёрке, одну, наверное, закрыл не плотно, потому что примерно на половине пути салон автомобиля заполнился характерным запахом, пришлось останавливаться и приводить всё в порядок. Пролилось немного, но духан в машине стоял приличный, он не выветрился даже по прибытии на место погрузки, так что грузчики, проходившие мимо с завистью, поглядывали в мою сторону, хотя причины завидовать мне, у них не было никакой.

Перерыв на обед решили не делать, отпускали по несколько человек и за два часа все смогли нормально поесть, а темп работ практически не изменился. Это позволило начать запускать людей, на борт корабля, на полтора часа раньше запланированного времени. На мой взгляд очень хороший результат, потому что длиться посадка будет долго, так как на каждого отъезжающего пришло по несколько человек провожающих и территория морского порта превратилась в перрон железнодорожного вокзала. Ухову пришлось даже несколько раз кричать в рупор, о том, чтобы отъезжающие лица не забывали зачем они сюда пришли. В роли провожающего был и я, Митрохин успел принять решение и собраться, и вот сейчас я пытаюсь ему в одно ухо вложить свои слова о необходимости круто взяться за распашку земель, с последующим посевом на них различных культур. А его жена, совсем не молодая женщина, с другой стороны, говорит ему про гастрит, правильное питание и ещё про не очень понятные для меня вещи. К кому он прислушивается больше я так и не пойму, но этот, не большого роста человек пытается кивать головой и мне, и широко улыбаться своей супруге, расставание с которой, для него, наверное тоже проходит не очень гладко. Я его могу понять, так как сам недавно прощался с близким мне человеком, именно на этом самом месте.

Читая вечером письмо от Вероники, неожиданно для себя подумал о том, что это первое в моей жизни послание, от другого человека, полученное на бумаге, а от девушки вообще первое в жизни, такого объёма. Раньше я получал, от противоположного пола, только коротенькие эсэмэски, набор предложений в социальных сетях и устные признания в вечной любви, которая заканчивалась, самое позднее, через десять дней. А вот такое событие, на двух листах, исписанных почти каллиграфическим почерком, у меня впервые. И вот странное дело, оно мне понравилось сразу, с первых строк. От него веяло настоящим, просто каким то магическим теплом. Теперь я понимаю тех солдат, которые даже попав сюда таскают в кармане гимнастёрки хотя бы по одному письму из дома или от любимой девушки.

Я перечитал написанное на тетрадных листах три раза и каждый раз для меня по новому звучала та или иная фраза, с каждым разом становились роднее, казалось бы обычные буквы из алфавита. А признание в любви, написанное в самом конце, даже на секунду не показалось чем то фальшивым или вставленным в текст просто согласно общепринятой традиции. После третьего прочтения, я аккуратно сложил первое в моей жизни письмо и не нашёл ни чего лучше, чем положить его в карман камуфляжа, по старой солдатской традиции. Посидев не много и осмыслив событие, произошедшее со мной только что, достал из ящика стола лист бумаги, шариковую ручку и сел писать ответ. Мне хватило пятнадцати минут, чтобы понять, сегодня написать, хотя бы первую фразу, я не в состоянии и не потому что так сильно устал за день, а совсем по другой причине. Как не стыдно в этом сознаваться, но писать письма я просто не умею. Большую часть жизни я писал диктанты, сочинения, конспекты, но за всё это время мне так и не удалось написать ни строчки в таком жанре, как письмо и как теперь к нему подступиться, я даже понятия не имею.

За последующие четыре дня траулер сделал ещё два рейса в крепость и обратно. Груз, который корабль доставил по назначению в первый из них, состоял только из соли и бочек для соления рыбы, этим же транспортом уехало и десять разведчиков, отобранных мной из группы Сутягина. А во второй раз судно перевозило пиломатериалы и некоторое количество животных. В качестве груза трюм заполнили доски, брус и обычные брёвна, дефицит которых в новой фактории тоже наблюдался. Палубу же оккупировали восемь тёлочек, два бычка и три лошади. Козьего молока у крепостных жителей в достатке, но вот, как оказалось, из доклада Василия, не все наши граждане способны его употреблять, поэтому пришлось пойти им на встречу и увеличить поголовье коровьего стада. А лошадок отдали лишь только потому, что те четыре, которые уже имеются в крепости, при такой интенсивности их использования на разных работах, долго там не протянут. Хотя у нас и принято считать, что лошадь для того и существует, чтобы работать, как лошадь, но всему же существует предел. Такой предел наступил и в работе экипажа нашего доблестного кормильца траулера. Вернувшись домой после очередного похода его капитан, мичман Ухов, мне прямо заявил:

— Всё командир. Выдохлись мои парни в таком темпе работать, надо дать им хотя бы сутки на отдых и приведение корабля в должное состояние. Страшно смотреть на палубу и в трюм заглядывать, а если честно, то и перед людьми не удобно. Корабль, извиняюсь, в хлев превратили, а капитану хоть бы что.

— Надо сутки на отдых, значит надо. Я не возражаю, заслужили. Тогда и грузчикам дам перерыв на ночь, пускай тоже отдохнут и выспятся нормально. Но через сутки должен быть готов к отплытию. У нас полная пилорама досок и куда их девать, кроме как в крепость отправлять, я пока не знаю. Следующие пару рейсов их возить будешь, а там и рыбку ловить время подойдёт.

Кроме огромного количества бруса, досок и нескольких срубов, судно перевезло в крепость ещё два десятка женщин и двадцать четыре мужика, которых попросил, хотя бы на время, отправить туда наш прораб, приступивший к руководству на строительстве огромного винного погреба. Из его записки я понял, что работать с испанцами, на этом грандиозном сооружении он готов только до определённого уровня, а когда дело дойдёт до работ, от которых будет зависеть живучесть сооружаемой конструкции, он хотел бы получить, в своё распоряжение, нормальную бригаду строителей, которую сам же кое чему и обучил. Таким образом людей на станции стало ещё меньше на пол сотни человек. Это позволило нашему шеф повару поверить в то, что до нового урожая сможем дотянуть, не сильно ограничиваю суточную норму потребления продуктов.

Ровно через сутки траулер с грузом отбыл по назначению, ещё через двое уплыл снова, неся на своём борту те же изделия из дерева, что и до этого. А ровно через полтора дня, как и обещал, на станцию приехал Коробов. Его колонна из пяти грузовиков и одного бензовоза, благополучно миновав КПП, преодолела расстояние от него до вокзала и расположилась на нашей главной площади, заняв почти половину её. Я встречал гостей у главного входа на вокзал. О том, что они подъезжают меня предупредили за ранее, как всегда чётко сработал наблюдатель на вышке. К приезду партнёра мы были готовы, а вот к такому количеству машин, наверняка гружённых товаром, привезённым для обмена, не очень. Это же сколько он хочет получить у нас рыбы, если столько всего привёз.

— Здравствуй лейтенант! — поздоровался Коробов со мной, прямо со ступеньки головного камаза, на котором добирался сюда.

— И тебе не хворать Виктор Сергеевич. Чего то не очень пойму, с чего это ты к нам с таким количеством товара пожаловал? Рыбой мы конечно тебя сможем обеспечить, сколько бы не попросил, но вот где ты её хранить собираешься? У тебя же камеры не резиновые — пожимая крепкую ладонь собеседника, спросил я его.

— Верно не резиновые, а не плохо было хотя бы одну такую в запасе иметь. А почему столько товара привёз, сейчас объясню. Только желательно бы без лишних ушей.

— Пойдём тогда ко мне на верх, если у тебя разговор конфиденциальный — предложил я собеседнику.

— Веди и если не в тягость, по дороге чайку у своих девчонок закажи. Чтобы мне с мыслями побыстрее собраться.

Когда вошли в здание вокзала Коробов остался в центральном зале, а я заскочил на минутку в ресторан и заказал ему чай, и чего нибудь к нему. Поднявшись на второй этаж зашли в кабинет. Мой гость тут же направился в ближний угол комнаты, где стояло уютное кресло, хотя обычно он предпочитал располагаться рядом со мной, у письменного стола.

— Что то ты сегодня не важно выглядишь, Виктор Сергеевич? — поинтересовался я у развалившегося в кожаном кресле коммерсанта.

— Не спал всю ночь, хотел по дороге подремать, но не смог. Как там говорят, тягостные мысли одолели.

— Да чего у тебя случилось то? Рассказывай уже, не томи.

— Подожди, сейчас чайком побалуюсь и порадую тебя, страшилками.

Рассказ свой Коробов начал минут через пятнадцать, лишь после того когда попил чай с оладьями и свежей сметаной.

— Богато живёте, как я погляжу — сделал он вывод про нашу жизнь, после перекуса.

— Да ладно, такие разносолы только очень дорогим гостям полагаются — немножко с подхалимничал я — и то только тем, у которых секретные новости имеются.

— Зря иронизируешь, лейтенант. Новости действительно секретные. Их кроме меня ещё человек пять знают, а с такими подробностями, про которые мне поведал один хороший человек и того меньше.

— Виктор Сергеевич, хватит себе цену набивать. Я и так знаю, что ты человек достойный и всеми уважаемый, давай уже рассказывай, про свои секреты.

— Слушай внимательно тогда, два раза повторять не стану. А потом попробуем на пару выводы смострячить — сказал он и тут же продолжил. — Ездил я вчера в Универмаг, остатки денег за рыбу надо было с одного человечка получить. Так вот денег он мне всех отдать не смог, но предложил рассчитаться информацией. Причём сразу предупредил, что знать про неё, кроме меня никто не должен.

— И что ты со мной тоже решил информацией рассчитаться? Так я тебе сразу скажу, мне она без надобности, даже и не пытайся торговаться.

— Не беги впереди паровоза командир. Информация тебе достанется почти что бесплатно.

— Как это, почти?

— Я за неё попрошу одну услугу мне оказать и то такую, которая тебе в общем то ничего стоить не будет.

— Не знаю даже чего тебе ответить, дорогой товарищ? Хотя человек ты серьёзный и зря слова на ветер бросать не станешь. Раз сказал, что бесплатно то так оно и будет? Верно? — решил я всё таки уточниться, по поводу оплаты.

— Так мне продолжать или ещё торговаться будешь? — с нетерпением спросил Коробов.

— Рассказывай. Считай договорились.

— Продолжаю, если ты не против. Так вот, денег мне эта информация стоила конечно не очень больших, но в нашем деле, как это часто бывает, в самый необходимый момент, их может и не хватить. Но вот эти мне не жалко и думаю, что ты сейчас поймёшь почему.

— Да ты вола то перестань тянуть, давай к сути уже переходи.

— Эх молодёжь, почему же вы все такие не терпеливые. Ладно слушай. Поймала служба безопасности Универмага, трёх диверсантов и не простых, хочу заметить, а очень придурковатых. Таких, что ржали там над ними чуть ли не пол дня. Но вот когда один из них, после вежливой просьбы ответить на некоторые вопросы, вдруг неожиданно согласился дать показания и выложил их, смех у местных разом прекратился.

— Ты по конкретнее можешь чего нибудь сказать, а то я уже начинаю подумывать, не водишь ли меня за нос, Виктор Сергеевич?

— Пожалуйста. Просите конкретики, она есть у меня, успевайте переваривать. Все трое диверсантов были темнокожими или как у нас принято их называть, неграми, етит их мать. Ну не придурки ли, нашли кого на разведку к русским отправлять. Так вот, как я уже докладывал, один у них соловьём быстро стал заливаться, после того, как ему все пальцы переломали и такого наговорил, что тамошнее руководство сначала подумало не переусердствовал ли следователь, ведущий допрос подозреваемого. Они даже доктора к нему после этого вызвали, но тот авторитетно заявил, что всё с негром в норме и никаких травм, способных вызвать помутнение рассудка, у пациента нет. Умеют всё таки у нас люди в органах работать. Допрос кстати вёл, как раз тот человечек, что мне деньжат задолжал. Так что, если будет надобность в нём, ты мне только намекни, я тебе протекцию составлю.

— Спасибо, не надо, у меня свои следователи имеются.

— Ах да, опять я забыл, откуда ты сюда провалился. В ваше время следователи надо думать помастеровитее были, если конечно историки нам чего то не приврали. Так вот, я продолжаю, потом у них там подозрение на переводчицу упало, может она чего то перепутала или перевела не правильно, но сколько бы раз этому негру наводящие вопросы не задавали, он твердил одно и тоже, прямо как попка. Поэтому, в конечном итоге, пришлось ему поверить, а после того, как поверили, руководство Универмага, опять же со слов моего информатора, на день в запой ушло, так-то.

— Я что прослушал чего то или ты так и не сказал мне, чего он там такого страшного наговорил?

— Не сказал. Жду пока созреешь, для самого важного.

— Уже созрел, можешь говорить. Хотя нет подожди, сам угадаю. Один из этих негров, президент Соединённых Штатов Америки и пришёл в Универмаг, просить политического убежища. Верно?

— Так! А вот от сюда поподробнее. Ты откуда знаешь, что у америкосов президентом негр стал.

— Ни откуда, так просто ляпнул, а что? — поняв, что погорячился, прикинулся я дурачком.

— А то, что у них там действительно сейчас президент негр.

— Да ты что? А как же клич, свободу попугаям?

— Это ты о чём?

— Ни о чём. Хватит мне мозги полоскать. Рассказывай, о чём этот потерпевший рассказал.

— Так просто всё. Собираются они Универмаг к себе прибрать и нас за одно с ним. И почему то кажется мне, что должно у них это получиться. Негра то этого десять раз переспрашивали про их армию, а он знай себе твердит одно и тоже, что мол тысячи человек у нас в войске и всё тут. И в отказ от своих слов не идёт, как бы его не просили.

Почему то смеяться или обозвать гостя больным параноиком мне, после этих слов, не захотелось. А захотелось сразу же, после прибытия траулера, тут же сесть на него и укатить так далеко, как только смогу.

— Тысячи — это сколько? — спросил я Коробова, откашлявшись.

— Я думаю много, а чего либо конкретнее сказать не могу, так как допрашиваемый только это и сказал, не конкретизируя цифру.

— Да врёт, наверное, собака. Откуда они столько народу набрать то могли? Тут сотню нормальных бойцов наберёшь и доволен, а тысячу. Это по моему блеф.

— Я тоже так подумал. Но после того, как мне рассказали сколько эта орава под себя национальностей здесь подмяла, то почему то сразу же поверил.

— И сколько?

— Доподлинно этому негру не известно, но итальянцев, датчан, бельгийцев, поляков и венгров он называл. А сейчас они в Париже сидят, верстах в четырёхстах от нас и думают, на какое число лучше дальнейшее движение назначить. Правда там не знают, что впереди мы будем, но думаю на одной развед группе они не остановятся и точно знаю, что Универмаг всех не переловит. Так что ждите гостей ребята. Я же тебе говорил, эта дорога ничего хорошего нам не принесёт.

— Значит не одних нас с немцами сюда кидают, уже не плохо, веселее будет — сказал я, пытаясь осмыслить услышанное.

— Скоро тебе так весело станет, что не будешь знать куда прятаться.

— Разберёмся. Ты скажи лучше, давно в Париже этом толпа околачивается?

— Не знаю, мне про это ничего не говорили. А вот то, что французские земли захватили ровно за сутки, про это сказали, а их там живёт не на много меньше чем нас.

— Про французов понятно, им не привыкать быстро сдаваться. Мне другое интересно. Должен же быть кто то с кого эти захваты начались?

— А как без этого, конечно должен.

— Ну и кто они?

— Сам угадай, с тех раз.

— Неужто немчура снова переполох устроила.

— Догадливый. Хотя, чему я удивляюсь, ты же с ними уже дело имел.

— И что делать будем? — как то само вырвалось у меня.

— Я думал ты мне подскажешь? Всё таки ты, на всём этом пространстве, единственный офицер с боевым опытом, да и солдаты у тебя народ бывалый.

От этих слов у меня засосало под ложечкой и понял, убежать не удастся, а так хочется.

— Это понятно. Но хотелось бы для начала выслушать мнение народа, оно лишним не будет — пытаясь взять себя в руки, сказал я.

— Да всегда пожалуйста! Только кого слушать ты собрался? Говорю же, всё держится в строжайшей тайне. А по тому, как повел себя Эдуард Николаевич и его команда, думаю ничего хорошего от них мы не услышим.

— Ну и хрен с ними, ты то сам чего думаешь?

— А чего тут думать? Трясти надо, то бишь драться. Бежать то нам всё одно некуда, так хоть помрём как люди.

— Так то оно так, только помирать, лично мне, пока что как то не очень хочется.

— Согласен, туда торопиться смысла нет. Вот поэтому я к тебе и приехал.

— Ты там что то про услугу говорил? Давай с этим для начала закончим — решил я не торопить события.

— Да просто всё. Хотел, чтобы товар мой пока у вас постоял и всё. Не возражаешь?

— Много?

— То что останется после сегодняшнего расчёта за рыбу и ещё машины три, может пять и всё.

— Рыбу всё таки брать будешь? — спросил я Коробова, сильно удивившись его решению.

— А как же. Сейчас за неё такие деньжищи отвалят. В Универмаге же не дураки сидят, готовиться к войне по любому начнут, если конечно не сбегут оттуда.

— Значит говоришь, деньжищи?

— Лейтенант. Я оттуда могу и не вернуться, так что они и не такие лёгкие, эти деньги, как тебе кажется.

— Это верно. Да это я так, машинально. На твой приработок покушаться не буду, не волнуйся. Ты лучше мне скажи, наши сколько смогут народа под ружьё поставить.

— Это в Универмаге что ли? Да не смеши меня, они там все разбегутся, после того как информация дойдёт до всех. Народишка там гнилой в основном, воспитаны на сериалах и дешёвой пропаганде. У них ничего святого нет, они русские то только по названию. Как бы ещё на сторону басурманов не перекинулись, вот о чём думать надо, а ты сколько выставят. Хрен они выставят.

— И чего предлагаешь?

— Не знаю, чего делать, если честно. Могу к тебе со своей братвой перебраться, если примешь, а нет так в партизаны подамся, но думаю долго не продержимся, маловато нас.

— Чего то меня на жор пробило. Ты как не против перекусить? — спросил я не много сникшего гостя. — А потом на сытый желудок посидим ещё, может чего нибудь и придумаем.

— Пошли. Пожрать это не плохо, пора жирок начинать копить — ответил Коробов подымаясь из кресла.

За едой, которую нам принесли под недобрые взгляды тёти Зины, мы говорили обо всём, кроме того о чём только что мне поведал мой гость. Но разговор этот вёлся скорее всего так, ради проформы, а мысли мои и я уверен, что Коробова тоже, были в той части нашей утренней беседы, которая касалась событий в Универмаге. По другому и не могло быть, то что произошло в этом казалось бы далёком от нас поселении, может очень круто изменить дальнейшую жизнь каждого, кто проживает на территории, которую мы привыкли называть русской. И это в лучшем случае, а в самом плохом варианте, часть людей жизни может лишится вовсе, в том числе и мы с моим собеседником. Навряд ли завоеватели оставят в живых действительных авторитетов на этой земле.

— Послушай лейтенант, я, наверное, пойду покемарю в машине пару часиков. После такой заправки мой мозг хочет только одного, как можно быстрее отключиться. Собеседник из меня сейчас будет просто ни какой — сказал мне Коробов сразу после обеда.

— Пошли, открою тебе комнату на верху. Там есть кровать с матрацем, думаю это всё же лучше будет, чем сиденье в машине — предложил я ему в ответ.

— Я только за — ответил он, широко зевая.

Уложив гостя в комнате, где до этого проживал командный состав и закрыв его там на ключ, чтобы никто ненароком его не побеспокоил, тоже заперся, только у себя в кабинете. Сидя за столом и рисуя каракули на обычном листке бумаги в линейку, стал переваривать всё, что услышал до этого. На самом деле вариантов дальнейшего поведения у меня не много. Конечно, будь я обыкновенным битником, с простой фамилией Дёмин, то опасаться кого бы то ни было мне навряд ли бы стоило. Но вот какая то сволочь дёрнула меня за язык обозваться лейтенантом, некоторое время назад и всё, жизнь моя с того самого момента круто поменялась, и теперь просто плыть по течению я не могу. В данной ситуации надо либо молча застрелиться, либо брать в руки оружие и убивать тех кто пытается отобрать у тебя всё, что нажито непосильным трудом. Первый вариант я отметаю сразу, нет во мне таких зверских наклонностей, чтобы самостоятельно лишать себя жизни. Остаётся только одно, лишать жизни других, так как вариант побега в крепость тоже будет выглядеть не очень солидно.

Все два часа, на которые был заперт в соседней комнате Коробов, я выкручивал себе мозг разными страшилками и когда пришло время будить Сергея Ивановича, голова моя имела такой жалкий внутренний вид, что делиться этим с кем то ещё, было бы просто опасно. Можно было непоправимо испортить имидж боевого офицера.

— Эй, заморский гость, вставай. Два часа прошли, пора делами заниматься — толкая спящего человека в плечо, сказал я ему в самое ухо.

— Что случилось?! — спросил Коробов, резко поднявшись.

— Вышло время на отдых, побаловал себя и хватит.

— Чего, уже два часа пролетело?

— Конечно. А тебе чего показалось, что совсем не спал?

— Ну да. Кажется, вот только минуту назад глаза закрыл, а тут ты кричишь. Так бы по ночам спать — посетовал на жизнь мой знакомый, потягиваясь.

После окончательного пробуждения Коробова, по обоюдному согласию, мы занялись подготовкой к операции обмена продуктов на промышленные товары. Видимо так окончательно и не выспавшийся Сергей Иванович ещё не был готов к разговору о ситуации в соседнем поселении, так как на моё предложение ещё раз её обсудить, он ответил категоричным нет. Я же напротив уже перешёл ту грань, когда дальнейшее обсуждение этой проблемы будет вызывать только отрицательные эмоции, но настаивать на своём предложении всё же не стал. Буду ждать, когда человек сам созреет к разговору.