Опыт возрождения русских деревень

Глава первая В начале пути

Итак, мы едем в Ёркино!

В феврале нам позвонили из Москвы, из Делегации Европейской комиссии, и сообщили: к нам собирается Саймон Косгроув — руководитель крупной европейской программы по местному самоуправлению. Едет, чтобы познакомиться с опытом работы наших сельских ТОСов (органов территориального общественного самоуправления) по проекту «Берегиня. Женщины и местное развитие».

Да вот какая закавыка: на командировку выделено всего два дня, из них один уйдет на работу в Архангельске. На второй день хотелось бы побывать в одной из деревень, где наши «берегини» реализуют свои программы.

Это, признаться, нас несколько озадачило. Как и куда в нашем регионе можно съездить за один день? Не те на Севере расстояния. Архангельская область без труда спрячет на своей территории Францию. А вот дороги и сообщение у нас, увы, совсем не европейские.

Деревень, в которых созданы органы ТОС, в Архангельской области немало. Из них семь успешно действуют в рамках проекта «Берегиня», однако расположены они в дальних уголках большой области! За один день никак не обернуться!

Мы развернули карту области, прикидывая, куда же поехать. Ни в Каргополь, ни в Вельск, ни тем более на Виледь не успеть. Поближе только Ёркино Пинежского района. Можно съездить на машине. Если торопиться, глядишь, к середине ночи вернемся. Кроме того, ТОС в Ёркино достаточно интересен: у него есть уже свой собственный опыт, который может показать, как развиваются органы территориального общественного самоуправления в нашей области. Решено! Утром мы встречаем Саймона в аэропорту и отправляемся на объездную дорогу, держа курс на Пинежье. Едем в Ёркино!

Мчимся мимо занесенных снегом поселков и деревень, которые невесело смотрят на мир темными глазницами окон. И не поймешь, теплится ли там жизнь, насколько ее еще хватит. И что будет, когда здесь окончательно вырубят остатки леса? Уже сегодня многие из этих деревушек вроде и живут, а вроде — ушли в небытие, как мифическая чудь. Дикий ветер воет в развалинах ферм.

Родина, милая, что же это? Горько думать о том, что сотворили с этой землей. И что она делает с теми, кто живет на ней, что сеет в душах. Сотни и сотни деревень стоят на самой грани исчезновения, уже заглянув за край пропасти. Люди уезжают. Те, кто уехать не может, пьют горькую.

Но ведь здесь можно жить! Жить вполне достойно. Тут немало ресурсов, которые могут кормить, если их использовать с умом и по-хозяйски. Ведь жили наши предки на этой земле, пахали землю, занимались промыслами. Жили основательно, не бедствуя, а многие даже зажиточно. Одна из главных причин всех бед нашего села — разрушение за семьдесят с лишним лет той самоорганизации, той системы саморазвития, того земского начала, которые столетия держали северное крестьянство. Вместо этого в советское время деревни сделали придатком Госплана, когда инициатива каралась и все решения спускались сверху. Но этот колосс на глиняных ногах рухнул. И вот деревни оказались нигде и ни с чем, живя все теми же советскими понятиями, не зная, как выживать в новых условиях.

В конце девяностых мы создали проект. который был нацелен на то, чтобы помочь людям воссоздать в современных условиях систему самоорганизации, самоуправления, без которой дальнейшее развитие этих территорий просто невозможно. Создать то, что в соответствии с современным российским законодательством называется территориальным общественным самоуправлением. Сегодня у нас в области уже десятки ТОСов, которые взялись за сохранение и развитие своих деревень. В Ёркино — один из них. Может, не лучший, но и не худший. И мы решили на примере этого ТОСа показать, как за несколько лет происходило развитие местной инициативы, чего и каким образом удалось достичь. Как деревня стала понемногу отвечать за себя. Как постепенно люди учились управлять своей судьбой и судьбой своей деревни.

Пинежские деревни не похожи ни на какие другие в России. Здесь все свое, особое, колоритное, добротное. И какое-то доброе, родное. Вдоль дорог и рек величественно стоят мощные сосны и ели. И деревни тут преимущественно большие, по четыреста-пятьсот человек. Сколько лет езжу на Пинежье и все никак не могу понять, как это им удается так органично сочетать в себе уют, задушевность и размах, мощь. Во многих из здешних деревень до сих пор сохранился своеобразный «досельный» жизненный уклад. Ну где вы еще увидите эти бревенчатые амбарчики на точеных столбиках, которые отдельными группками стоят почти в каждой деревне! А дома! До сих пор по берегам красавицы Пинеги высятся эти огромные рубленые дома (нет, не дома, а домины), поражающие своей красотой и добротностью. Таких, как здесь, нет больше нигде, честное слово!

Но почему же так горько на сердце, когда смотришь на эту красоту? Наверное, потому, что призрак разорения роднит сегодня Пинежье со всей Россией-матушкой.

Когда мы впервые приехали в Ёркино в декабре 2000 года, оно тоже вызвало во мне смешанные чувства. С одной стороны, поразительная красота, первозданность, уникальность. В самом центре деревни — целая улица старинных амбаров.

С другой — те самые разор и запустение. Существовавшее некогда отделение совхоза закрыто, скот угнан в соседнюю деревню — Кушкополу (там совхозная усадьба, там начальство), на что ёркинцы не один год промеж себя ропщут, но разве от этого легче? Стоит и гниет недостроенная ферма. Работы нет, по существу, никакой. Как мне сказали потом: «Отняли всю работу, даже бесплатную. Мы бы даже на бесплатную, а ходили бы. Так вот никакой, едрить её, не стало!» Несколько человек работают доярками, на работу ездят и зимой, и летом на лошадках в эту самую Кушкопалу. А то и пешком ходят, хотя это, как говорится, не ближний свет. Впрочем, счастливчиков — единицы, большая часть трудоспособного населения из 400 жителей — безработные. Везучими считаются те, кто смог устроиться в колонию, расположенную в райцентре, сторожить зэков. Прежде еще можно было «завидовать» учителям, но и они ходят теперь под дамокловым мечом. Не один год стоит вопрос о закрытии школы (детей-то нет, почти не рожают с начала реформ!). Какое-то время школу удавалось отстаивать, недавно ее сделали структурным подразделением Кушкопальской средней школы. Вскоре, видимо, закроют совсем. Такая же перспектива и у местного детсада. Собираясь в своем стареньком холодном клубе, местные бабушки поют частушки: «Мы на Ёркине живем, кое-как питаемся, когда песен попоём, когда по-матюгаемся». Местные жители в шутку называют свою деревню «Нью-Ёркино». В созвучии названия с городом американских небоскребов есть какая-то особо печальная ирония. Люди живут по большей части натуральным хозяйством, огородами, грибами, ягодами. Перспектив никаких не видят. И пытаются об этом не думать. День прожит — слава Богу! И в других пинежских деревнях ситуация такая же, только здесь еще сказывается оторванность: деревня лежит за рекой Пинегой, на «том» берегу. Настоящая же переправа тоже только в Куш-копале.

Наша первая поездка в Ёркино была связана с работой по проекту «Поиск новых путей выживания северной деревни». Целью проекта было раскачать, запустить процесс местного развития в ряде районов Архангельской области, прежде всего в Пинежском, Коношском и Мезенском. Пинежье тогда стало основной площадкой нашей работы, центром внимания.

К тому времени в Пинежском районе уже имелась одна инициативная группа, в малюсенькой деревушке Церкова. Создала ее замечательная женщина Вера Васильевна Степанова, энтузиастка, настоящая подвижница. Многие годы она работала директором Веркольской школы, а выйдя на пенсию, вернулась в родительский дом, в родную деревню Церкова. И не смогла смириться с упадком, пьянством и общим разором тамошней жизни. Узнав о нашем опыте местного развития в других районах области, она взялась объединить людей, чтобы вместе решать деревенские проблемы и бороться с тем удручающим положением, в котором находилась деревня. Мы решили поддержать этот росток инициативы. Имея немалый опыт социального консалтинга, нам было интересно опробовать его на новой территории, используя с самого начала широкий системный подход.

Идею активно одобрила заместитель главы области по социальным вопросам Тамара Дмитриевна Румянцева, ставшая нашим серьезным партнером. Она терпеливо старалась создавать условия для того, чтобы работа развивалась. Порой засиживалась с нашими бумагами допоздна, переживала за то, что получалось.

Подспорьем стало и то, что удалось создать в райцентре, Карпогорах, группу поддержки, кружок интеллигенции, заинтересованной в местном развитии. Некоторые из этих людей, в частности Виктор Афанасьевич Кривополенов (на тот момент глава сельской администрации), сыграют позднее немалую роль в развитии территориального самоуправления в Пинежском районе.

Поддержали наши планы и в администрации Пинежского района. Глава района Александр Владимирович Хромцов высказался определенно: «Это очень важно. У нас есть такая поговорка: „Помогать тем, кто помогается“. Это значит, помогать тем, кто сам думает, проявляет активность, отвечает за себя».

Так началась в Пинежском районе работа, направленная на то, чтобы «помогать тем, кто помогается». Я был очень рад, когда услышал эти слова, поскольку они довольно точно отражали нашу позицию, нашу философию и наше понимание собственной роли: того, кто мы, что мы делаем и почему считаем себя вправе идти к людям в деревнях.

Не думаю, что многие тогда понимали нас. Одни снисходительно, жалостливо или скептически кивали (хорошо, что еще у виска не крутили): «Безумцы! Камикадзе! Хотите кого-то там поднять. Никого вы не поднимете! Это страна такая! Тут бардак по жизни». Другие считали нас некими идеалистами, проповедниками, ну, или «народниками», которые идут уговаривать народ, несут ему какие-то свои идеи.

Наверное, в этом была некая доля истины. Ведь на самом деле мы хотя бы отчасти должны были быть агитаторами, проводниками идей, убеждений (то есть, по сути дела, миссионерами). И чтобы это делать, нам надо было разделять эти идеи, верить в них самим, то есть быть в известной степени идеалистами.

И все же мы понимали свою роль, свое предназначение по-другому. Мы считали себя, прежде всего, носителями социальных технологий (технологий, которые помогают запустить процесс местного развития). Мы смотрели на себя не как на проповедников, а как на экспертов. Мы занимались консалтингом. Речь шла не о том, чтобы кого-то на что-то поднять или искусственно внедрить какие-то идеи. А о том, чтобы помочь деревне выстроить систему своего развития. Консалтинг — это способ профессионально принести те технологии, которых не хватает в какой-то сфере деятельности или на какой-то территории. Консалтинг в нашей стране только появился. Он уже востребован большим бизнесом, который платит за него большие деньги, понимая, что без него сложно говорить о развитии. Говорить о востребованности социального консалтинга намного сложнее, поскольку хорошего социального консалтинга у нас очень мало, особенно по работе с селом. Но без консалтинга говорить о развитии сельских территорий сегодня попросту не приходится.

Вот посмотрите. Необходимо запустить процесс развития определенной территории (деревни). Значит, необходимо создать механизм развития этой территории. Чтобы это получилось, надо связать определенные элементы. Хотя бы некоторые из требующихся элементов этого механизма должны быть внутри этой территории. Необходимо помочь найти эти элементы (или создать их), усилить, актуализировать, помочь выстроить этот процесс. Для этого требуется то-то и то-то. Вот наша работа. Тут нужен профессионализм, и опять же — технологии. Большей частью такие, которые сегодня называются обучением взрослых.

Ответственность за то, каким будет развитие, должна лежать на людях в этой деревне. Часто эту ответственность пытались повесить на нас и сделать из нас «спасителей». Но мы всячески старались от этого уходить, поскольку, если люди не несут за себя ответственности, никакого развития быть не может.

Мы все время об этом говорили. И свою роль старались обозначить четко. Это довольно часто не воспринималось или переиначивалось. Но что поделать, все новое дается непросто. Можно сказать, и сегодня понимания того, что такое социальный консалтинг, даже у муниципальных служащих явно недостаточно. Хотя его стало больше. И это уже радует. Но вернемся в декабрь 2000 года…

Цель, которую мы ставили перед собой для работы в пинежских деревнях, заключалась в том, чтобы найти наиболее активных и заинтересованных в местном развитии людей и помочь им запустить процесс развития. Мы исходили из того, что в районе есть активные люди, люди, которых не устраивает окружающий развал. Но они зачастую не знают, с чего начать работу, как изменить ситуацию. Поэтому задача номер один была: отобрать деревни с наибольшим человеческим потенциалом для работы по их развитию и помочь.

Мы объехали множество пинежских деревень, провели немало встреч с местными жителями, сходов, собраний, дискуссий. Используя различные способы и методы, старались расшевелить сельчан, заставить их задуматься, пытались получить отклик Этих людей мы хотели пригласить на большой «круглый стол» по вопросам местного развития, который готовили в Карпогорах в январе 2001 года.

И вот мы в Ёркино, сидим в одной из комнаток клуба. Холодно. За окном мороз. Времени на разговор немного. На первую встречу пришло чуть меньше десятка человек Видимо, им сказали: «Будут люди из района и кто-то из области», то есть, по сути, кто-то из начальства. И вот вместо этого приехали какие-то люди и завели разговоры о возможностях развития самой деревни, инициативе и активности. Они с настороженностью и с недоумением слушали, что мы говорили. И все же нам удалось найти общий язык, удалось расшевелить людей, задеть их за живое. Вот разговор зашел о самой деревне, о том, как жила деревня прежде. Оказывается, здесь в минувшие времена умудрялись жить неплохо, было немало промыслов. Участники наперебой вставляли в разговор:

— У нас тут такие охотники были, славились…

— Живицу здесь заготовляли, это тоже доход давало.

— Бондари были отменные. Бочки делали, ушаты всякие.

— Катали валенки на заказ, из многих деревень заказывали.

— Корзины плели и из бересты, и из дранки, и из корня. Хорошие корзины были!

— Ладки и горшки делали, кирпичи очень хорошего качества. Даже с инициалами тех, кто производил. Много тут у нас чего было, хотя обычная деревня.

А вот возможно что-то создать сегодня? И если возможно, то что мешает развивать деревню? Какие сегодня здесь проблемы и задачи? Наши собеседники обдумывали ситуацию и называли причины неудач.

Было видно, что определенный энергетический заряд встреча дала. Правда, потом, спустя примерно полгода, участники этой встречи мне рассказали, как они ее восприняли: «Мы поначалу тогда, собственно, ничего не поняли. Какое там местное сообщество, что там за местное развитие… Но мы были согласны, что, пожалуй, и впрямь нужно как-то расшевеливать свою жизнь, что-то такое новое налаживать, жить как-то по-другому. Иначе уже вся жизнь вкось пошла». Что ж, это был неплохой результат. А мы пригласили на готовившийся в Карпогорах «круглый стол» пять ёркинцев. И более того, решили часть работы перенести в Ёркино.

Наш большой «круглый стол» состоялся в Карпогорах в январе 2001 года, в самый разгар крещенских морозов. На нем присутствовали пинежане из Верколы, Лохнова, Сульцы, Нюхчи, Шотогорки, Ёркино, Церковы, Кушкополы, Карпогор. Здесь были сельские активисты, деревенские старосты, сельские главы, сотрудники администрации района. Были представители органов ТОС из ряда других районов области. Приехали наши партнеры из Москвы — серьезные эксперты: доцент МГУ Н. В. Зубаревич, профессор Высшей школы экономики Е. С. Шомина. Приехала замглавы администрации области Т. Д. Румянцева, были сотрудники департамента АПК. Всего около 40 человек.

«Круглый стол» прошел хорошо; удалось обсудить такие вопросы: в чем причины бед северных сел и деревень? Что можно сделать, чтобы изменить ситуацию, как к этому подступиться? Что зависит от самих жителей?

Результаты работы нас порадовали. Поразительно было наблюдать, как в ходе большой и оживленной дискуссии участники «круглого стола» постепенно приходили к выводу о том, что главные причины кризиса их деревень находятся в них самих. Конечно, звучало и про «неверную политику властей», точнее, про отсутствие ее как таковой. И про безденежье. И про провалы в законодательстве. Перестройка также получалась виновницей всех бед.

И все же основными причинами кризиса на селе были названы пассивность, равнодушие, непонимание, как действовать дальше, утрата ценностей, недостаток информации, неуважение к себе, неуверенность в себе лень, неумение использовать опыт других, алкоголизм. Участники встречи после долгих дебатов согласились, что с большинством этих причин можно успешно работать на местном, деревенском, уровне.

Эти выводы не были результатом убеждения или каким-то там «спецэффектом». Люди осознанно и самостоятельно приходили к ним в ходе совместной групповой работы (хотя это требовало и значительной внутренней работы каждого). Там же совместными усилиями были намечены и некоторые подходы к практическим действиям по местному развитию в деревнях района.

Конечно, были люди, которые, выходя из зала, махали руками: «Ничего не получится. Утопия. Это Рассея-матушка, с этим бардаком ничего не сделать…» И все же значительная часть участников была не согласна с такой позицией. Возражали активно и уверенно: «Почему это ничего нельзя сделать? Сделать можно! Жизнь каждой деревни зависит прежде всего от людей, живущих в этой деревне. Надо только людей расшевелить! Помочь им поверить в себя».

Вот некоторые из заключительных высказываний участников, записанные на диктофон:

— Прежде всего, нужно переступить свою лень и нерешительность. Для этого необходимо объединяться. Это путь к сохранению тех немногих ресурсов, которые у нас есть.

— Давайте будем поменьше рыдать, а побольше радоваться победам.

— Необходимо хорошенечко понять, обсудить, что можно сделать в деревне. Надо говорить с людьми.

— Первоначально надо определить и организовать деятельность на уровне деревни, а затем просить помощи у администрации или кого-то еще.

— На уровне деревни можно делать много вещей, которые вообще и не требуют никакого разрешения и согласия, а лишь доброй воли самих жителей.

— Думаю, этот «круглый стол» — знаменательное событие. Он на очень многое открыл глаза.

На следующий день «круглый стол» почти в полном составе перенес свою работу в Ёркино, где состоялась большая деловая игра. Приехало более двадцати человек из Карпогор, сотрудники районной администрации, районной библиотеки, сельские главы и жители многих пинежских деревень. Пришло немало самих ёркинцев: и люди среднего возраста (хотя не так много), и старики, и молодежь; и школьники с учителями. Как говорится, и стар и млад. Игра была направлена на то, чтобы на примере Ёркино наглядно показать, как работать с планом развития деревни. Сформулировать идеи развития, поработать с этими идеями. Помочь выбрать из этих идей наиболее перспективные и значимые, наметить какие-то практические шаги по направлению к реальному их воплощению. Чтобы это послужило толчком к практическим действиям.

Деловая игра — это было совершенно новое занятие для деревни. Нечто совершенно небывалое. Понятно, что поначалу люди были немного скованны. Но что интересно, освоились все довольно быстро и работали, общались достаточно активно. Даже стареньких сельских бабушек, которые выходили и выдвигали свои идеи развития, активно поддерживали дружными аплодисментами.

Вот фрагмент выступления Сумкиной Нины Петровны:

«Думаю, нужны овчарник, курятник, цыплята, поросята. Также необходимо достроить разрушенный скотный двор. Овчарник, считаю, самый доходный. Овцы доходны. Шерсть можно продавать государству. И мясо».

…Словом, атмосфера в зале была хорошей. И группы тоже работали активно. Вот какие шаги они наметили для Ёркино:

1. В производственной сфере:

✓ восстановить пилораму (чтобы продавать лес не кругляком, а пиломатериалы);

✓ производить готовые стройматериалы (можно продавать доску, плаху и др.);

✓ организовать столярный цех (производить мебель: табуретки, диванчики и пр.);

✓ создать свой кирпичный завод.

2. В сфере бытовых услуг:

✓ найти помещение и организовать в деревне швейную мастерскую, парикмахерскую, телемастерскую, ремонт бытовой и видеотехники. Ведь в деревне не удовлетворен спрос на эти услуги. Наоборот, пока это проблема.

3. В сельском хозяйстве:

✓ создать свой конезавод (будут свои лошади — можно будет пахать);

✓ заниматься овощеводством на продажу (райпо принимает овощи, тоже доход);

✓ заняться овцеводством (производить мясопродукты и шерсть, шерсть перерабатывать и продавать пряжу);

✓ восстановить ферму;

✓ заниматься обработкой частных полей за плату.

Дальнейшее обсуждение и критика выдвинутых идей, их «приземление» расставили приоритеты следующим образом.

В производственной сфере:

1. Начать с развития овощеводства (доводы: есть спрос на овощи в районе и в областном центре. В деревне хорошая земля именно для овощеводства. Это реально. Это обеспечит занятость людей, принесет доходы. Можно занять этим и школьников).

2. Создать кирпичный заводик (в деревне есть хорошая глина. Для ее замешивания можно использовать лошадей. Это тоже занятость, доходы населения, материал для строительства самой деревни, есть спрос и в районе).

3. Потом заняться заготовкой леса, восстановлением пилорамы, столяркой и прочим. Конезавод — тоже на перспективу.

В социальной сфере:

1. Создание мастерских — это реально. Под помещение для швейной мастерской и парикмахерской можно использовать старые здания библиотеки или конторы.

2. Также важно сохранить детский сад, школу, ФАП, почту, магазин, клуб, АТС.

День пролетел незаметно, оставив массу эмоций и ворох исписанных планами листов ватмана, а также наглядно продемонстрировав, что в нашей глухой деревне вполне реально иметь дело с проектами и технологиями. Люди работали в группах, как будто это действие происходило не в дальней деревне, а в офисе крупной фирмы.

Созданные в ходе игры планы были достаточно толковы и вполне реальны. В принципе, их вполне можно было брать за основу. Хотя было неясно, для кого составлялся этот план, кто должен был его реализовывать. В ходе игры этот вопрос возник, и было отмечено, что необходимо выбрать лидера и группу помощников, то есть создать совет деревни или ТОС. Уже тогда в деревне стали осознавать, что для развития необходима структура развития.

Староста деревни Валентин Егорович Пестов в своем заключительном выступлении подчеркнул: «Необходимо новое самосознание всей нашей деревни, всего населения. Если мы выберем людей, эту инициативную группу, но помощи со стороны населения им не будет, то ничего не получится».

Глава вторая. Переход к развитию

По общему мнению, игра прошла замечательно. Чувствовалось, что по крайней мере на какое-то время возникло ощущение общей цели, общих задач, ощущение единения людей. Казалось, открылись какие-то новые перспективы, возникло убеждение, что ситуацию в деревне можно изменить. Конечно, и здесь хватало участников, которые смотрели на все происходившее с недоверием и скептицизмом: ничего не получится! И все же на лицах очень многих людей читался эмоциональный подъем, интерес, энтузиазм. Замглавы района Г. А. Ряхина подытожила: «Деревня получила толчок, очень хороший заряд энергии. Теперь надо работать, двигаться дальше».

Можно было думать, что в ближайшее время в деревне начнется, закипит практическая деятельность. Но в наш следующий приезд несколько недель спустя никакого кипения новой жизни мы не увидели. Увидели тишь да гладь. Люди, с которыми мы встречались, были как-то растеряны. Они ничего толком сказать не могли. Шла обычная жизнь с ее обычной сутолокой и текучкой. Казалось, что полученный недавно заряд ушел в песок.

Но мы так не думали и воспринимали все спокойно, поскольку знали, что социальные изменения мгновенно не происходят, они требуют постоянной работы. Здесь одним мероприятием, пусть самым вдохновляющим, ничего не сделать, нужна постоянная, системная работа. Это тот паровозик, который может двигаться, только если в топку все время подбрасывать дрова. Деревня очень консервативна по своей природе, здесь изменения, как говорится, дорогого стоят. И требуют времени, порой немалого.

Во-первых, людям надо было поверить, что все это всерьез, что это не шутка, не одноразовое действие: «А бог вас знает, может, вы провели это свое мероприятие и уехали. И с концами. Может такое быть? Может». Мы продолжали приезжать, и сомнения в конце концов развеялись. Кто-то, не понимая мотивов нашей деятельности, видел в этом чуть ли не подвох: ну не могут же люди просто так, бескорыстно кому-то помогать. Необходимо было, чтобы и эти люди поверили.

Но самое главное, эти люди должны переосмыслить очень многие вещи, в частности — понимание того, кем они считают себя в этой жизни. Ждут ли они, что кто-то придет и скажет, что и как им надо делать. Или они сами за себя отвечают и решения принимают сами. Но как это: всю жизнь кто-то принимал решения, а теперь надо решать за себя самим! Конечно, это очень непросто.

Словом, мы знали, какая непростая внутренняя работа должна была идти в людях. И мы видели, что она на самом деле шла, по крайней мере в сознании некоторых сельчан.

Деловая игра в Ёркино имела еще один положительный результат: обсуждением идей местного развития заинтересовалось еще больше людей, появились новички. Поначалу в наших встречах и дискуссиях в основном принимало участие старшее поколение, которое считалось в деревне наиболее авторитетным. Они участвовали в обсуждении с искренним интересом, разделяли многое из того, что говорилось, но не хотели или не могли браться за организацию каких то проектов или инициатив. Они ведь и так делали для деревни что могли. Но на них смотрели с ожиданием молодые участники этих встреч, по привычке считая, что старшие должны дать толчок начинаниям и инициативам. После проведенной игры молодежь тоже ожила и стала интересоваться происходящими событиями. Появление свежих сил не могло не изменить ситуацию. Очень скоро это почувствовали все.

В марте мы провели еще одну деловую игру, на этот раз для другой пинежской деревни — Церковы. Мы планировали ее, как и в Ёркино, не только для жителей Церковы, но и для других деревень. Из Ёркино туда поехали несколько человек. Среди них бригадир Надежда Томилова, учитель начальных классов Марина Кликунова, бухгалтер Таня Первушина. Они вскоре создали и составили костяк ТОСа в Ёркино. Марина Кликунова потом вспоминала: «Эта игра нас захватила. Может, потому, что к тому времени у нас уже свои мысли созрели. Мы мечтали создать гончарную мастерскую в Церкове, а сами в это время думали, с чего нам у себя начать. Тогда, можно сказать, мы уже были готовы, решили создать ТОС». В свою деревню девчата вернулись группой местного развития.

Начали они с изучения «Типового устава ТОС». Мы со своей стороны как раз уже завершали работу с районным собранием депутатов над принятием Положения об организации территориального общественного самоуправления в Пинежском районе, разработали и «Типовой устав органа ТОС». И вот группа молодых девчонок «мучалась» над уставом. Как они признавались: было бы легче баржу разгрузить… Сход, на котором приняли решение, состоялся 12 марта 2001 года. Я специально приезжал в Ёркино, чтобы присутствовать на нем.

Решение было принято при большом стечении народа, дружно. Председателем вновь испеченного органа ТОС избрали Надежду Томилову, хотя реальным двигателем всей этой работы в значительной степени являлась Марина Кликунова. Но ей в тот момент не хватало решительности, уверенности в себе, умения выступать перед публикой. А у бригадира Томиловой все это было. И как знать, может быть, не стань она тогда председателем, ничего и не получилось бы. В состав ТОСа вошли Марина Кликунова, Татьяна Первушина, Надежда Заварзина, Марина Томилова, Елена Пестова. Чуть позднее подключилась Тамара Порохина. Словом, ни одного мужика, одни молодые женщины, которые решили что-то изменить в своей жизни и в жизни своей деревни.

В апреле Татьяна Первушина поехала на наш «круглый стол» в Коноше, где мы собрали представителей ТОСов и инициативных групп из разных районов области. Вернулась окрыленная: «Девочки, давайте что-то делать. Там люди пчел разводят, яблони сажают. Так здорово! Давайте думать, за что мы возьмемся». Стали искать идею своего первого проекта. Большинство идей крутилось вокруг более привычной для села сельскохозяйственной тематики: вырастить гектара полтора-два картофеля на продажу. Или разводить породистых баранов. Или заняться коневодством. Спорили, что лучше, приходили к выводу, что овцы, конечно, лучше. Но что-то все равно останавливало, что-то не получалось. Мы старались помочь им в работе с идеями.

Ну что ж, давайте думать, давайте искать идеи. Как можно получить продуктивную идею местного развития? Обсуждаем это, анализируем ответы. Я не хочу давать готовые рецепты. Хочется, чтобы люди сами нашли. В то же время стараемся подсказать подход: необходимо опираться на местные ресурсы, использовать местные преимущества и при этом постараться найти нетрадиционное решение. Не ходить истоптанными дорожками, попробовать найти что-то новое, какую-то изюминку. Очень хорошо, если у вас есть то, чего нет ни у кого. Соглашаемся: надо хорошо изучить ресурсы и возможности своей деревни.

Скажем, воздух над ёркинским лугом в пору цветения трав хоть ножом режь и на хлеб намазывай — такой он густой и медвяный. Река — в двух шагах. Продукты местного производства — абсолютно свежие и экологически чистые. А какая здесь старина! В центре деревни целая улица старинных амбаров на высоких точеных столбиках. Ну точно как в сказке — избушки на курьих ножках. Сохранились в Ёркино и старинные дома-подворья со ставнями, и высоченные «журавли» над колодцами. Да ведь это основа для развития сельского туризма. Замечательно!

Но вот как к нему подступиться? Как сделать так, чтобы в деревню кто-то поехал, если нет ни средств, ни условий, ни инфраструктуры? Как сделать хотя бы первые шаги в этом направлении? Не торопитесь разводить руками! С чего можно начать? Кому могут быть интересны старина и колоритная природа?

Спорили, обсуждали, задавали вопросы. И в конце концов решили: надо организовать летний лагерь для городских ребят средних и старших классов, которые учатся в художественных школах, и провести его за счет летней оздоровительной кампании. Ведь Ёркино — настоящая благодать для художественной практики. Здесь профессиональный художник мог бы с ребятами пленэры провести можно организовать и мастер-классы по народным промыслам. Для горожан это прекрасная возможность получить то, чего им не хватает в городе: первозданности. А для деревни это занятость, включение местных ресурсов, включение местных жителей, получение опыта. Плюс эстетическое развитие местных ёркинских детей. Идея захватила активисток. Работа началась. Стали писать проект, стараясь максимально привязать его к Ёркино, к местным реалиям, просчитывали затраты, прорабатывали все организационно. Пришлось немало повозиться, не раз и не два они переделывали проект, пересчитывали и уточняли каждый пунктик, каждый рубль затрат, стараясь учесть любые мелочи, которые, как известно, легко и неожиданно перерастают в проблемы.

Мы помогли найти партнеров. Идею такого лагеря сразу же поддержали руководитель Архангельской художественной школы № 1 Нина Сергеевна Долгодворова и замглавы администрации области Татьяна Дмитриевна Румянцева, которая помогла включить лагерь в областную программу летнего отдыха. Поддержали проект и в Областном комитете по делам женщин, семьи и молодежи.

Так постепенно проект, который назвали «Пленэр в Ёркино», приобретал конкретные черты. Руководство проектом взяла на себя Марина Кликунова, и работа началась. Пошли по деревне, переговорили со старожилами, хранителями секретов народных ремесел и промыслов, приглашая их взяться за мастер-классы. Никого особенно уговаривать не пришлось. И надо сказать, работали они потом просто замечательно, словно всю жизнь преподавали. Отзывчивые, добрые, свое дело знающие досконально. И от этого к ним на занятия ребята не просто ходили, а бегом бегали. Вязать рукавички с северными узорами — к Н. А. Жигаловой. Берестяные коробочки шить — к И. М. Заварзину. Валенки валять — к И. М. Жидкой.

Встал вопрос с жильем. Своим, деревенским, ночевать, стало быть, дома, а горожан решили разместить в пустовавшей избе. Не мешкая принялись за ремонт — своими силами и за свой счет, и справились с этим делом быстро. И со столовой вопрос решился: тут школа пошла навстречу, а вот просить помещение для занятий в школе не стали, там летом идет ремонт. Для мастер-классов привели в порядок еще один давно заброшенный дом, бабушки Марфы, его даже на дрова хотели разобрать — и хорошо, что не успели!

В ремонте тосовцам помогли многие односельчане. Одни обоев принесли, другие — краски. Обои, естественно, оказались разными, но комнаты тем не менее получились нарядными. А как установили кросна — в доме словно духом старины повеяло.

С ремонта в Марфином доме деревня, можно сказать, стала потихоньку поворачиваться к проекту. Ведь поначалу многие решили: ТОС — это что-то типа колхоза, он должен ферму восстановить и взять всех желающих в доярки, а девчонки вместо этого какой-то лагерь затеяли! Зачем? Многим было непонятно, и вызвало разочарование. И все же потихоньку стали понимать, что ТОС занимается серьезным делом. Скажем, разве плохо, что в лагерь приняты одиннадцать ёркинских ребят, разве не стоит матерям обрадоваться, что их чада будут под надежным приглядом, накормлены, напоены и заняты полезным делом. И за это платить ничего не придется! Или такой момент: продукты для детей будут покупать в деревне, а это возможность для нескольких сельчан подзаработать, реализовав огородный урожай.

Сыграл немалую роль и приезд в Ёркино Т. Д. Румянцевой, заместителя главы администрации области. Тамара Дмитриевна хотела посмотреть на месте, что же представляет собой проект. Своим знакомством с пинежанками она осталась довольна, пожелав им больших успехов. «Вы можете быть уверены, — сказала она на прощанье, — областная власть всегда будет поддерживать позитивные инициативы с мест».

Программа лагеря была насыщенной — и это немалая заслуга преподавателя художественной школы О. В. Дурящной, которая и пленэры вела, и рисунок, и ткачество, и плетение поясов. А ТОС организовывал для ребят походы по окрестным лесам и речкам, увлекательные поездки и экскурсии. Одна из них была… на поветь в старинном ёркинском доме, где хозяйка рассказывала о крестьянской жизни в прежние времена, сопровождая повествование показом, давая ребятам потрогать руками старинные предметы, поработать на старых приспособлениях: «Это каменные жернова, на них мололи зерно, получали толокно». Ребята с радостью сами мололи, а потом заваривали кашу. Она оказалась очень вкусной. Все это еще долго будет питать их память и души. Одним они недовольны: две недели слишком мало для такого лагеря, нужно, как минимум, месяц.

Для ребят из Ёркино лагерь стал своего рода дверью в новый для них мир художественного восприятия жизни. Надо было видеть, с каким серьезным видом ходили на пленэры ёркинские мальчишки, с каким интересом занимались. Среди деревенских ребят нашлись свои таланты, например, четырнадцатилетняя Лена Семиусова. Ее карандашные рисунки впечатляли всех.

И городские школьники сделали для себя немало открытий в Ёркино. Вот что написала в своем отзыве о лагере тринадцатилетняя Аня Карпова: «За две недели я связала лишь одну рукавичку, но как надо выводить северный узор, усвоила прочно. А еще я научилась чапать шерсть, плести узорчатые пояса. А ткать половички на ткацком станке стало моим любимым занятием».

Ирине Черской шестнадцать, ей пришлись по душе поездки в Карпогоры, в Верколу, знакомство с Л. Крутиковой-Абрамовой, женой писателя, с художником В. Бутюковым, посещение Свято-Артемьевского монастыря, поход на речку Шарду — все это для нее незабываемо. Ёркино для Ирины полно загадок. Ее восхищает умение жителей деревни «из поколения в поколение передавать тайны народных ремесел, беречь старинные избы, амбары, бани, колодцы, которые можно увидеть и в Малых Карелах, но которые здесь смотрятся и чувствуются совсем иначе, чем в музее, здесь они полны жизни; теперь понятно, почему деревню называют хранительницей старины…». А как, оказывается, здорово купаться в реке, косить траву, собирать ягоды, смотреть, как резвятся телята, босиком бегать по росе!

Свои наблюдения и ощущения многие ребята сумели выразить в прекрасных рисунках и акварелях, полных лиризма, тепла и таинственности.

Это был безусловный успех. Это было маленькое чудо. Буквально за очень короткое время, практические не имея предварительного опыта, группа смогла установить партнерские отношения с целым рядом людей и организаций, разработать свой проект и успешно реализовать его, достигнув всех заявленных результатов.

Ёркинцы стали по-другому смотреть на жизнь, по-новому оценивать себя. Они увидели, что на многое способны и что от них может многое зависеть. Они по-другому восприняли свою деревню, открыв в ней то, чего прежде не замечали и что засверкало, словно радуга под теплым летним дождиком: уникальное культурное наследие, архитектура, ремесла, промыслы. И люди, которые хранили это наследие. Оказалось, что это не только интересно самим, это еще притягивает интерес к деревне людей издалека, служит основой развития.

О девчонках из ТОСа и о Ёркино заговорили, о них стали писать в газетах (причем заголовки-то какие были: «Ёркино — лучшая деревня в мире»!). О проекте была снята и показана передача на областном телевидении. Помню, мы с Мариной Кликуновой и Таней Первушиной пришли в кабинет Тамары Дмитриевны Румянцевой, разложили поделки, картины и рисунки, созданные детьми в Ёркино. И все просто замерли в восхищении. Это был настоящий праздник, настоящий успех, особенно приятный оттого, что был достигнут нелегким трудом.

Но пришла осень, пооборвала и унесла с деревьев золотые и красные листья, зарядила долгими холодными дождями. Наступили будни, в которых опять надо доказывать, чего ты стоишь… И опять всплыли какие-то проблемы. Выяснилось, что внутри группы далеко не все получалось. И значительная часть деревни не понимала, что тосовцы делали, и расположением особенно не баловала. Точнее, деревня разделилась в оценке происходившего. Были люди, которые поддерживали и радовались успехам девчат. Были равнодушные. Были те, кто не принимал и, по сути, осуждал ТОС, который, с их точки зрения, должен был делать что-то другое.

Я стал свидетелем нескольких критических выпадов в адрес ТОСа. Помню, я пытался тогда понять, каким образом получилось, что члены ТОСа оказались кому-то что-то «должны». На самом деле, с какой стати? Почему эти девчонки должны восстанавливать ту же ферму? Почему они что-то еще должны? А вот — должны! А потому что «назвался груздем — полезай в кузов». Взяли на себя какую-то ответственность — вот и отвечайте. А еще потому, что кто-то же должен быть нам должен, если мы сами себе не должны. Это, конечно, не местная проблема. «Нам должны! — это одна из печальных черт нашей массовой психологии, наследие советских десятилетий. — Дайте нам! Решите за нас! Придите и сделайте». Этим людям и в голову не приходит, что они сами могут отвечать за себя и решать, по крайней мере, какие-то из своих проблем.

К этому надо быть готовым. Одна из главных задач ТОСа — работа с сознанием людей. Что бы ТОС ни делал, он должен, прежде всего, создавать новые понятия, новое понимание. Говорить, убеждать, а самое главное — доказывать делом, своими результатами, своими успехами. Убеждают успехи! Надо во что бы то ни стало продолжать работу и добиваться успеха. И девчонки, входившие в ТОС, были молодцами. Они не сдались, не остановились на достигнутом. Они стали работать дальше!

Глава третья Марфин дом в Ёркино

Надо было придумать, что делать дальше. Собрались, обсудили и постановили: развивать дальше то, что удалось наработать за лето дальше овладевать секретами тех традиционных ремесел и промыслов, которым научились на мастер классах: ткачеству, различным видам вязания. А то неудобно, в Ёркино откуда-то приезжают этому учиться, а они сами не все досконально знают и умеют. Настоящий ткацкий станок есть, не простаивать же ему! Так постепенно пришли к идее создания сельской ремесленной мастерской. Правда, мастерская требует определенных затрат, одних только ниток и пряжи надо немало. Но вновь поддержал Комитет по делам женщин, семьи и молодежи, выделил финансовую помощь в размере пять тысяч. И пошла активная работа.

Ёркинская детвора (и те, которые участвовали в лагере, и новенькие) с удовольствием ходила на занятия, торопясь занять место за ткацким станком: это же очень интересно! Это так здорово! Чтобы занять побольше детей, собрали еще один станок, пошире первого. На таком станке можно ткать настоящие деревенские половики. Вели занятия сами активистки ТОСа Надежда Заварзина и Тамара Петровна Порохина. Освоили несколько способов плетения поясов, вязание рукавиц, разнообразное орнаментальное вязание. Работали всю зиму. И время даром не прошло, многие ёркинцы (и школьники, и взрослые) серьезно овладели ремеслом. Девчонки — члены ТОСа вполне могли собой гордиться. И было серьезное желание продолжать работу в этом направлении.

Правда, большое неудобство доставляло отсутствие у мастерских своего помещения. В Марфином доме, слегка приведенном в порядок перед лагерем, летом еще можно было работать, а зимой — очень холодно. Дом требовал капитального ремонта, совсем прохудилась крыша, не было черных полов и печей. Поэтому мастерские расположились в домах у ведущих, сначала у Надежды, потом у Тамары Петровны. Это тоже оказалось очень неудобно, и мастерскую со всем ее возросшим оснащением перенесли в один из незанятых кабинетов школы. Но и это помещение предоставили на время. Чтобы работа с ремеслом могла развиваться дальше, необходимо было иметь свой угол. Невозможно же, как цыганам, по всей деревне бесконечно кочевать!

Кроме того, ТОС со временем стал отчетливо осознавать, что для создания новых проектов, для работы с развитием необходимо иметь свое помещение. Ведь чтобы было развитие, необходим центр развития. Надо где-то собираться, чтобы спорить, вести обсуждения, работать над планами, приглашать куда-то людей.

Мы также немало говорили об этом на наших семинарах и «круглых столах», в частности рассказывая о европейском опыте местного развития. Очень многие успешные группы развития в Европе, создав такой деревенский центр, сразу попадали в более выигрышную ситуацию. Это прекрасный способ сплочения людей, создания связей, объединяющих местное сообщество. И очень важно сделать так, чтобы само это место притягивало людей. Чтобы туда людям хотелось приходить. Чтобы там можно было пообщаться или отдохнуть. Конечно, не обязательно для этого специально затевать огромную стройку. Но важно, чтобы такое место существовало. Меня радовало, что во многих наших деревнях активисты ТОСов приходили к пониманию этого.

Так возник новый проект, который будет реализован в рамках проекта ИОГИ «Берегиня» при поддержке Европейского сообщества. Партнером в этом проекте являлась администрация Архангельской области, оказавшая финансовую помощь сельским группам развития, в которых активную роль играли женщины.

Замысел проекта

Новый проект получил название «Дом ремесел в Ёркино».

Вот его краткое описание.

«Цели и задачи:

✓ Провести капремонт Марфина дома и открыть его как общественный центр деревни, центр дополнительного образования, музей, мастерские для занятия ремеслами и творчеством как для детей, так и для взрослых.

На кого направлен проект:

✓ На детей и подростков, а также на взрослое население деревни Ёркино.

✓ На членов органа ТОС „Ёркино“.

Основные действия по проекту:

✓ Разборка крыши, кровли.

✓ Замена балок и стоек, устройство стоек под балки перекрытия, ремонт кровли и крыши.

✓ Разбор полов, ремонт стоек и полов.

✓ Сооружение оснований под 2 печи, кладка печей и труб, оштукатуривание и побелка их. Конопатка стен, обивка стен, электромонтажные работы, отделочные работы (окраска стен, окон, дверей, полов, оклейка стен обоями и вставка стекол).

✓ Оборудование Дома ремесел, оформление интерьеров, оснащение мебелью и утварью.

✓ Сооружение в деревне моста через ручей».

Идеи и подходы, заложенные в проекте, были достаточно хороши. Одно из преимуществ — многофункциональность дома, совмещение в нем целого ряда направлений. Под ремесленную мастерскую для детей и взрослых предназначалась одна из двух комнат дома. Там должны были разместиться станки, стеллажи с материалами и поделками. Вторая комната, хотя называлась кухней, предназначалась для различных встреч. Это была своего рода штаб-квартира ТОСа, где тосовцы могли нормально и регулярно организовать свою работу.

Но с самого начала это место предназначалось и для жителей деревни. Его предполагалось сделать такой деревенской гостиной, общественным деревенским центром. Планировалось, что тут будут своеобразные клубы общения по интересам.

Еще на стадии разработки проекта несколько человек выказали свою заинтересованность. Поэтому кухню-гостиную планировали сделать как можно более уютной, в традиционном северном стиле, с русской печкой, с различной утварью, с самоваром — для чаепития. Интерьер дома должен был служить также небольшим музеем старинного быта, тут тосовцы намеревались принимать гостей, туристов. Здесь же они собирались проводить небольшие художественные выставки. Вот таким довольно разнообразным должен был стать Дом ремесел. И все эти разнообразные направления усиливали и дополняли друг друга.

Но интересно и примечательно то, что работу ёркинские «берегини» начали не с дома, а с моста. Как рассказывала Марина Кликунова, которая с весны 2002 года возглавила ТОС, сделали они это не случайно. На одном из собраний пришли к выводу, что необходимо больше работать с населением. Для этого надо найти небольшое, важное для всей деревни дело. И чтобы реализовано оно было если не всей деревней, то как можно большим числом людей. Хотелось, чтобы население прониклось идеями развития, поверило бы в них. И в себя самих. Хотелось, чтобы ТОС в своих начинаниях получил большую поддержку деревни. И чтобы в эту работу втянулось как можно больше мужчин. А то только слабый пол о местном развитии печется. Все на женских плечах.

Стали искать идею проекта и пришли к выводу, что нужно обязательно восстановить мост через канаву в центре деревни. Несколько лет мост разрушался и оказался в полной негодности, от старости провалился, и его забросили. Никто ничего не делал, хотя это было очень неудобно. Коров на пастбища приходилось гонять вкруговую и добираться в объезд. Но это не самое главное. Хуже всего было то, что тяжелая техника постоянно грохотала рядом с детским садом и парком, создавая опасность для детей.

И вот «берегини» попытались созвать в деревне собрание по вопросу ремонта моста, вывешивая объявления. Один раз повесили, другой, третий… Мужчины не собираются, приходит всего несколько человек. Тогда стали приглашать лично, звонить по телефону, ходить по домам. В конце концов удалось мужиков поднять: поехали заготовлять лес. Часть материала решили взять с разрушенного здания старой фермы, кое-что там выбрали. Работа пошла, мост построили за две с небольшим недели. Почти 20 ёркинских мужиков вышли на стройку. Сделали без единого рубля.

Из разговоров в деревне:

— Что позволило построить мост?

— Так дело-то нужное, давно надо было его построить. Каждый заинтересован, чтобы не ездить в объезд.

— Почему же раньше не построили?

— Наверное, потому, что тут нужно только сообща, надо ить, чтобы кто-то собрал…

Теперь в деревне оценили, что если есть кто-то, кто может объединить людей, — это очень важно. Как говорят члены ТОСа, это было достижением, их небольшой победой. После этого отношение к ТОСу стало меняться. На него стали по-другому смотреть, больше поддерживать.

Работа по дому началась в самом начале лета, хотя первый перевод денег из области ТОС получил только в июле. Естественно, работ было очень много. Часть стройматериалов пришлось покупать в райцентре, а это на другом берегу Пинеги, и переправа стоит недешево. Выручил сельский глава Александр Георгиевич Козьмин.

Вскрыли все полы — они были в плачевном состоянии. Стали менять все опоры и балки в нижней части дома, настилать черный пол, проводить изоляцию, утепление, затем настилать новые полы. Перед этим из массивных бревен соорудили основания под две печки: русскую печь в кухне-гостиной и «голландку» в мастерской. Сложили печи. Затем утеплили потолки и заменили кровлю дома: сняли старый шифер, напоминавший решето, разобрали конструкции кровли, также обветшавшие. И поставили все новое.

Затем приступили к работам внутри. Решили, что стены в кухне-гостиной восстановят в первозданном виде, показав, как это было в старину, просто струганые бревенчатые стены. Для того чтобы они выглядели хорошо, их пришлось заново отесывать, а потом еще, как в старину, пройтись по ним дресвой.

Удалось собрать людей ка эту работу. И здесь значительная часть ее также была выполнена на общественных началах, всем миром. Это делали и члены ТОСа, и просто желающие жители деревни. Иногда работа шла даже в две смены. Кто мог, приходил днем, кто не мог днем — работал вечером. Потрудились на совесть, основательно и качественно.

Серьезным подспорьем для ёркинского проекта (как и других наших проектов) стала финансовая помощь со стороны службы занятости. Пусть и небольшие деньги, но они позволили продвинуть стройку. Нам с Т. Д. Румянцевой удалось наладить хорошее сотрудничество с Департаментом федеральной государственной службы занятости по Архангельской области. Руководитель областной службы занятости Оксана Михайловна Романив стала членом областной комиссии по проектам сельского развития, настоящим сторонником, союзником идей развития в сельской местности. Она с самым искренним интересом вникала в детали, подсказывала, как в этой работе могут быть использованы возможности службы занятости. И районные центры службы занятости тоже были нацелены на поддержку проектов развития. В результате троих безработных мужиков из Ёркино привлекли к работе в Марфином доме и выплатили пособие от службы занятости. Кроме этого, тосовцы вели поиск новых экспонатов для своего музея на чердаках, поветях. Собрали новую коллекцию. К зиме Дом ремесел был полностью готов.

Теперь в Ёркино есть совершенно удивительный дом.

Могла ли его прежняя хозяйка Марфа Максимовна Томилова, скромная сельская жительница, представить, что когда-то простую сельскую избу, в которой она прожила большую часть своей жизни, назовут ее именем и превратят в деревенский Центр и музей, вместе взятые? Избушка хоть и просторная, но с виду такая неприметная, низенькая. Зимой снегу наметает чуть не до крыши, и она выглядывает из сугробов, как медвежонок из берлоги.

Но если разобраться, в этом доме было нечто примечательное всегда. Марфа Максимовна была человеком с особым даром, она так умела делать массаж, что поднимала людей на ноги. Теперь никто не вспомнит, по наследству она получила такой секрет или как-то иначе, но о ее даре в округе знали. Даже слепую (а последние годы жизни она была полностью слепой) ее возили по окрестным деревням врачевать людей, принимать роды. Жизнь она прожила нелегкую: выйдя замуж, уехала с мужем в Сибирь, но там их дом сгорел, ничего спасти не удалось. Вернулась на родину с одной только семейной иконой. Муж погиб на фронте, и ей пришлось хлебнуть нелегкой вдовьей доли. Но была она человеком доброжелательным, гостеприимным, певуньей. Поэтому у нее нередко собирались, чтобы попеть песен. Так что создание Марфина дома продолжило ее традиции. И сама Марфа Максимовна смотрит со своего портрета на стене в мастерской.

Дом получился и в самом деле замечательным.

Наклоняясь, чтобы не удариться о притолоку (двери на севере низкие, так берегут тепло), через коридор, передизбье, входим в кухню-гостиную. Струганые, светлые бревенчатые стены создают ощущение уюта. Сосновые бревна словно напитаны солнцем. На них — расшитые полотенца. Глаза упираются сразу в старинную деревянную кровать, застеленную лоскутным одеялом. Оно яркое, пестрое. Над кроватью — большие «семейные» рамы с фотографиями, какие издавна заполняли фотографиями родных (сейчас здесь фотографии ТОСа). Слева от входа — старинный медный рукомойник с медным тазом. Справа от входа — большая белая красивая русская печь. Угол за ней по-местному называется «задоски». Само название этой части избы показывает, что она отделена, как бы спрятана от глаз. Это традиционный уголок хозяйки, где хранится хозяйственная утварь. И в Марфином доме ее немало: висит наблюдник — несколько полок, что-то вроде небольшого стеллажа, на который ставили посуду. Здесь «живут» горшки, ладки, тарелки, туески, ковши из капа…

В кухне вообще немало удивительных вещиц, артефактов старины. Вот старинный медный фонарь, а вот изумительные медные стаканчики и братыни, тоже медные, в которых подавали пиво. Здесь нет ничего особенно дорогого, но вещи притягивают взгляд, хочется их потрогать, повертеть в руках. Вдоль стен — лавки. В Красном углу — под божницей — стол с самоваром. За ним пьют чай.

Во второй комнате стоят аж три ткацких станка и несколько лавок. Здесь работают. Здесь же — результаты труда: как пестрая радуга, рукавички с традиционными узорами, половики, разноцветные пинежские пояса. И пузатые сундуки друг на друге. Все как полагается в хорошем пинежском доме.

И все же, думается, главное в этом доме сегодня — это люди и та атмосфера, которую они сумели создать. Клуб этот большей частью женский. Существенной частью клуба является работа мастерских. Люди приходят сюда работать: они ткут, шьют, вяжут, занимаются различным рукодельем. Но кроме этого, здесь общаются, поддерживают друг друга, отдыхают душой. Такой своего рода Центр психологической поддержки. Здесь возникла группа, коллектив, в котором люди хорошо себя чувствуют и им приятно видеть друг друга, собираться вместе.

Из разговоров:

— Вот прошел вечер, и как будто чего-то не хватает, надо туда идти. Надо бежать в наш дам, там отдыхаешь душой.

— То, что люди общаются, что-то могут вспомнить, посмеяться, попеть — это очень важно. Это помогает преодолевать жизненные трудности.

— Тут так уютно, тепло, такая располагающая атмосфера. И мы это очень ценим. Мы это стараемся поддерживать, сохранять. К нам ходят люди самого разного возраста, и нам всем здесь хорошо.

У группы стали складываться свои традиции. Главная — обязательное чаепитие за общим столом с самоваром. Не выпив чаю, не уходят, потому что «это для души». Это святое. Чтобы это происходило как-то по особенному задушевно, в Каргополе заказали глиняную посуду, кружки и прочее с надписью «Ёркино», чтобы чай пить из своих фирменных кружек. И готовить кашу в своих фирменных горшочках.

Но, кроме того, Дом ремесел стал центром развития, центром, где происходит обсуждение планов на будущее. Основой группы людей, регулярно собирающихся в Марфином доме, является ТОС. Сегодня он в Ёркино и численно вырос, и изменился, и стал гораздо более сплоченным. Это уже совсем не та группа, что была год назад.

Глава четвертая Обретение опыта

Но чтобы прийти к сегодняшним успехам, ТОСу пришлось пройти через испытания и пережить не самые приятные дни. Неудача была связана еще с одним самостоятельным мероприятием (проектом) ТОСа. Хотя, казалось бы, уж тут-то что могло случиться, дело простое и привычное — выращивание картофеля.

Уже второй год ТОС засаживал и выращивал небольшое поле картошки. Правда, делалось это не очень организованно и не очень осмысленно. В первый год, коллективно сажая картошку, тосовцы не знали, куда ее денут и на что потратят вырученные средства. И зачем они вообще это делают, они не очень понимали. Основной мотив был: «Ну надо же что-то делать!» Некоторые махали рукой: «А может, ничего и не вырастет. Ну, а если вырастет, там посмотрим. Слава богу, не пришлось тратить на поле никаких средств, денег платить не пришлось». Словом, работали на авось.

Во всем этом уже была заложена проблема. И в том, что люди, не обладая реальным организационным опытом, взялись за несколько дел одновременно (хотя мы все время, как могли, старались отговорить их от этого). И в том, что люди делали что то, не имея четкого плана (частью которого в данном случае была наработка своего рынка сбыта). Когда мы потом обсуждали ситуацию с ТОСом, они согласились, что проблема заключалась в неумении ставить четкую цель, видеть перспективу, в неумении организовывать и прорабатывать дело. Ведь даже самое простое дело, чтобы стать успешным, должно быть хорошо организовано.

И еще. То, что не пришлось платить деньги, не означало, что работа была «бесплатной». На самом деле на этом поле был затрачен очень важный ресурс — человеческий труд. Непонимание этого подводило участников наших проектов и в других деревнях. Бесплатного ничего нет. Все должно чего-то стоить и должно чем-то возмещаться. Не обязательно деньгами. И то, что люди, которые «потратили» свой труд на картофельном поле, не очень понимали, зачем и на что, таило проблему. Поначалу кто-то помогал на поле, но потом энтузиазм стал гаснуть. Толком не пропололи, как-то домучили поле до осени. Урожай собрали, но продали его по самой низкой цене. Потратить деньги решили на разные общественные нужды, но в деревне это получилось как-то само собой, вроде ТОС «должен». Это тоже не очень здорово. Назвать все это успехом нельзя. Но и провала не было. Было скрытое неудовлетворение многих участвовавших.

Весной 2002 года, занимаясь проектом Дома ремесел, решили параллельно опять сажать картошку. В этот раз начали пораньше искать сбыт, но над ошибками прошлого года, по сути, не поработали, организация осталась примерно той же, что и прежде, как и мотивация участников. Как известно, где тонко, там и рвется. Да еще очень неблагоприятно сложились обстоятельства: осенью Марине Кликуновой пришлось уехать в Архангельск, а кроме того, в том году очень рано наступили холода. Коллективное поле ушло под снег. Практически ничего не выкопали. Катастрофа!

Провал с картошкой обострил те проблемы, которые существовали внутри группы. А они были, как и в любой молодой организации: все люди разные, надо научиться работать сообща, понимать друг друга. Так как это непросто, порой возникают разногласия и конфликты.

Тогда, осенью 2002 года, ТОС пережил очень тяжелое время. У кого-то стали опускаться руки. Часть людей вообще отошла, им все это стало неинтересно. И у самих тосовцев возник вопрос, нужен ли вообще ТОС. Если да, то каким он должен быть и что делать дальше. Решили этот вопрос вынести на обсуждение всей деревни. Раз создавался ТОС всей деревней, то и дальнейшую его судьбу пусть решает деревня. На собрание пришло около тридцати человек, что было очень неплохо. В какой-то степени это, наверное, было и ответом на то, что в течение почти года до этого ТОС пытался наладить новые отношения с деревней: пытался привлечь людей к обсуждению деревенских проблем. Приглашал на собрания, вывешивая объявления в магазине. Чтобы информировать тех, кто на собрания не ходил, в магазине же вывешивали «Ёркинский листок», свою небольшую стенгазету.

Позволю себе небольшое отступление. Мы на каждом своем семинаре, при каждой встрече пытались поддерживать эту линию на открытость. Подчеркивали, что ТОС не должен замкнуться в себе самом, превратиться в небольшой междусобойчик, он должен быть ориентирован на формирование сообщества. Задача ТОСа в том, чтобы создавать связи в деревне, способствовать вовлечению сельчан в дело, пробудить их. Для этого ТОС должен быть открытой системой, быть ориентированным не внутрь себя, а вовне (хотя и внутреннее развитие группы тоже забывать не надо, группу надо «выстраивать»). Эта направленность изнутри наружу, направленность на людей — одно из ключевых условий успешной деятельности группы.

И то, что тогда, в ноябре, для такого большого количества жителей Ёркино судьба ТОСа оказалась важной, в какой-то степени свидетельствовало, что эти новые отношения здесь начали выстраиваться. Люди стали понимать, что ТОС делает, начали верить ему, стали включаться.

Разговор тогда получился серьезный и доброжелательный. Из Кушкополы приехал сельский глава А. Г. Козьмин, который самым серьезным образом поддержал ТОС. Поддержали и пришедшие на собрание ёркинцы. Да, были какие-то ошибки. Но и Петр Первый сражения проигрывал, а потом собирался с силами и добивался побед. Членам ТОСа было, по сути дела, сказано: «Вы нужны! То, что вы начали, для деревни важно. Верьте в себя и продолжайте свою работу».

Как рассказывала потом Марина Кликунова, «все встало на свои места. Мы успокоились. Было радостно получить такую поддержку. И все пошли дружно работать в наш дом». Собрание имело для ТОСа существенные последствия: он вырос численно, пришли, правда, в основном женщины. Теперь они постоянно, многие ежедневно, собираются в Марфином доме.

ТОС в Ёркино имеет сегодня женское лицо. И работа держится в значительной степени на женских плечах. Сама возможность каких-то проектов и развития обусловлена тем, что есть несколько женщин, которые начали менять деревню.

Конечно, успех ТОСа во многом связан с тем, что есть такой человек, как Марина Кликунова, руководитель ТОСа. Есть человек, которому все это время почему-то было нужно тащить на себе эту ношу. Несмотря на то что она порой бывала неуверенной и растерянной, в целом это очень мужественный человек.

Родилась Марина в Ёркино, здесь же закончила школу. Как и мама, всю жизнь проработавшая в местной школе, поступила в педучилище в Каргополе. Там вышла замуж и начала работать. Но в 1993 году вернулась в Ёркино и решила из родных мест больше не уезжать. Мужа сюда перетянула. Устроилась в школе учителем начальных классов.

На вопрос, почему взялась за ТОС, отвечает: «Не знаю, хотелось чего-то интересного, хотелось чего-то добиться. А сейчас уже не могу бросить, ответственность, что ли, чувствую».

Из отзывов о ней в деревне:

— Она настырная, будет добиваться своего. Старается довести начатое до конца.

— Умеет людей убеждать, может свои идеи передавать людям. Признается в ошибках. Недостатки? Прямолинейная. Иногда скажет прямо в лоб.

Сегодня в Ёркино не станут спорить, что Марина — лидер. Она пользуется здесь доверием. Но Марина ничего бы не сделала, если бы вокруг нее не было группы поддержки, ее подруг и сподвижниц Тани Первушиной, Надежды Заварзиной, Тамары Порошиной и других. Они люди скромные, о себе говорить не любят. Если речь заходит о них, машут руками: «Да мы то что…» Но на самом деле успех был сложен из множества небольших частей, и каждый внес свой вклад, даже те, кто потом отошел. Без них ТОС был бы не таким, каков он есть. Или, может быть, совсем бы не состоялся. И, бог даст, они еще внесут свой вклад в будущем.

В последнее время в ТОС пришло немало женщин старшего поколения. Они тоже часто говорят о себе: «Да что мы-то тут… Надо молодым дела делать». Я возражаю: чтобы привлечь молодых, необходимо участие старших. Так всегда было, только прежде это были мужчины, а сегодня в основном женщины. Но и мужчины Ёркино постепенно втягиваются в орбиту развития. Тот же мост — его ведь мужики строили. Некоторые потом заходят в Марфин дом, совет какой дадут или еще чего. А Николай Афанасьевич Дрочнев — активный член ТОСа. Безработный, но грамотный человек Приходит с планами развития в Ёркино своего малого производства: тот же картофель, обработка шкурок зверей, пошив из них изделий.

Безусловным признаком роста ТОСа является то, что здесь стали учиться распределять нагрузки, функции. Председатель ТОСа Марина Кликунова старается передать другим членам ТОСа полномочия, чтобы не тащить все на себе. И у них начинает получаться.

После того как Марфин дом был сдан в эксплуатацию, наши встречи с ёркинскими тосовцами стали гораздо более обстоятельными. Разговор в новом уютном доме, да еще за чашкой чая, складывался как бы сам собой, становился задушевнее. Хотелось поддержать тосовцев, вселить в них силы и уверенность. Но это не были умильные беседы. Как раз наоборот. Нередко это были и острые дискуссии, и жаркие споры. Порой мне приходилось просто протестовать против позиций некоторых членов ТОСа. Слышу, как в разговоре начинает все чаще повторяться: «Вы должны нам… Вы нам… Нам бы от вас…» — и начинаю понимать, что теперь вот я оказываюсь тем «дядей, который должен». Это значит, что ответственность за происходящее плавно стали перевешивать на меня. Вслед за этим открываются взгляды некоторых членов ТОСа, что для того, чтобы появилось что-то хорошее, надо, чтобы его кто-то дал.

Одна из женщин отстаивала эту позицию очень упорно: «Вы как хотите доказывайте, но пока кто-то не даст, оно само не возьмется. Вот если бы нам кто-то дал, мы бы дальше-то пошли в гору».

Конечно, эти взгляды разделяются не всеми, но все же они есть. Ведь вновь приходящие люди приносят свои убеждения, свои представления о жизни. Они не могут не оказывать влияния на группу. Вроде бы это уже пройденный этап, тосовцы здесь уже столько сделали. Но выходит, что желание сгрузить на кого-то ответственность, быть ведомым — это серьезное искушение. Оно может порой появляться даже у вполне активных и ответственных. Но это точно не путь развития. Я делаю все, чтобы «вернуть» тосовцам чувство ответственности за их дело. А заодно пытаюсь прояснить наши с ними отношения. Да, мы существуем для того, чтобы помогать, и, конечно, будем это делать. Вопрос в том, что значит «помогать»? И что ТОС может сам? И растет ли со временем его самостоятельность? Что будет, если мы помогать перестанем? И вообще, о чем лучше говорить: о помощи или о партнерстве? И в чем заключается наше партнерство? Этот разговор людей озадачивает. Не на все вопросы мне могут дать ответы. Кто-то заметил: «Как это вы не хотите брать на себя ответственность? Но это вы, ваш институт взбудоражил нас. Да мы вам и благодарны за это». И все же в конце мы соглашаемся: ответственность за развитие в деревне лежит на людях в деревне, на ТОСе. Она должна быть внутри деревни, а не на ком-то вовне. Это одно из базовых условий развития.

Несколько раз мне приходилось подчеркивать то, что мне казалось серьезной слабостью ёркинского ТОСа. Он явно в недостаточной степени нацелен на то, чтобы задействовать местные ресурсы. Проекты были больше ориентированы на то, чтобы потребить ресурсы, приходящие со стороны. Тем самым ТОС попадает в зависимость от внешней помощи. Конечно, позитивные изменения происходят, но они могли быть большими при включении местных возможностей. А они не включены. И не потому, что их нет. Скорее, в силу традиционного желания получить все со стороны, потому что так легче. Но если все останется на этом уровне, то где здесь развитие? Кто то добрый дал, мы потребили. Дальше опять надо, чтобы дали.

Выплескивались в разговорах и накопившиеся сомнения, и растерянность, и неверие. Казалось бы, ТОС кое-чего достиг. И все же есть целый ряд «но», которые сдерживают развитие. Люди по кругу делятся своими мыслями:

— Нет средств. Что бы мы ни делали — нужны средства. Конечно, какие-то средства ТОС получает, но мы их в проекте истратим — и их опять нет.

— Нет точки, от которой могли бы оттолкнуться. То, что сделано, уже сделано, а как подступиться к чему-то новому — не хватает понимания. Есть какие-то мысли, но как их реализовать? Не знаем, за что схватиться.

— Не хватает уверенности в своем будущем, потому что пока нет тех результатов, которых хотелось бы. То, что достигнуто — это больше результаты «для души».

— Все-таки очень мало активных людей. Многие не хотят браться за какие-то дела, знают, что надо будет очень много работать. И они говорят: «Мы всей душой, но мы за это не возьмемся. Хорошо бы кто-то взялся».

Со всем этим стараемся разобраться не торопясь. Я пытаюсь помочь людям обрести уверенность и точку опоры. Да, есть проблемы. Да. их немало. Но это нормально.

Прошлые успехи — это прошлые успехи. Они греют, но надо делать новые шаги.

И вновь доказывать, чего ты стоишь, что ты можешь. И опять надо что-то находить, что-то придумывать, чему-то на ходу учиться. И именно вот это и есть развитие, так что не позволяем себе грустнеть и расслабляться. Идем дальше. Прорвемся!

Вы сумели взять на себя функции объединяющего центра, получить кредит доверия от деревни. Так? Так. Сумели реализовать несколько хороших дел. Это есть? Есть. Вы сумели увидеть и оценить некоторые из тех ресурсов, на которых, как оказалось, деревня вполне может развиваться. Посмотрите, как здорово! Да, наверное, не все получилось так, как хотелось бы. Но ведь многое и получилось! И получилось неплохо. И вот эти осознаваемые вами «но» — это отчасти и свидетельство того, что вам захотелось чего-то более серьезного. Так ведь это замечательно! Вы раздвинули границы своих горизонтов и стали осознавать то, что прежде оставалось «за кадром». Вы увидели, как много вам еще надо обрести. Как много того, чему вам надо учиться, чтобы это развитие стало по-настоящему устойчивым. Но ведь раньше вы просто не смогли бы этого ни оценить, ни понять. А сегодня вы уже можете с этим работать. Словом, вы уже запустили механизм развития. Вы уже в пути, вы можете двигаться вперед. А вот как далеко вам удастся уехать — это вопрос, ответ на который зависит от вас самих. Поскольку все в конечном итоге зависит от нас самих.

С наших встреч люди уходили с разным настроением, иногда вдохновленные, иногда озадаченные и с полным сумбуром в головах. Но я с радостью наблюдал, что спустя некоторое время наши беседы уже строились по-другому. Люди начинали использовать новую лексику, они более позитивно смотрели на происходящее. И мы могли продолжить общение на другом уровне.

Иногда мы возвращались к тому, о чем говорили прежде. Например, к мысли, что все зависит от нас самих, поскольку это одна из базовых позиций, на которых строится развитие. Если эта позиция становится реальной ценностью людей, участвующих в развитии, то оно получает совершенно другой импульс. Но как этого добиться, если сегодня этого нет?

Я ждал возражений. И они, конечно, были: «Да что вы такое говорите! Да разве, скажем, от нас зависит, будет ли дождь над нашими полями? Или та же политика правительства…» Хорошо, согласен. Есть, конечно, вещи, которые от нас с вами не зависят и их немало.

Но в любом случае есть свобода выбора, как к ним относиться. Ваша жизнь зависит от вас, потому что вы можете выбирать, где вам быть, что делать. И чему уделять внимание: тому, что вы можете изменить, или тому, что от вас не зависит. Так вот концентрировать внимание надо стараться на том, что от вас зависит. Вы можете это делать? Можете.

И давайте запомним, чтобы добиться успеха, надо:

✓ Стараться концентрироваться на том, что зависит от вас.

✓ Помнить, что успех зависит от того, что вы — не кто-то, а вы! — будете делать, как вы будете это делать, что вложите в свое развитие.

✓ Ваши действия зависят от вашего отношения к жизни и к себе. От того, что у вас в сердце и в мыслях.

✓ А ваши мысли зависят от вас. От того, как вы их организуете.

Посмотрите, сколько всего зависит от вас! Разве это не здорово? Практически все, что вам нужно для того, чтобы быть успешными, чтобы развиваться, зависит от вас!

Ну конечно, заявление о том, что от нас зависят наши мысли, тоже должно было вызвать возражения. Как это они от нас зависят? Мысли ведь приходят сами по себе. Они же летают, как бабочки. И все же мы можем организовывать свое мышление. Мы можем делать свое мышление более позитивным. Более того, чтобы чего-то достичь, надо обязательно организовывать свое мышление, управлять своими мыслями.

Помните про тот стакан, который у кого-то наполовину полон, а у кого-то наполовину пуст? А это один и тот же стакан. Чтобы было какое-то развитие, чтобы был успех, очень важно формирование позитивного мышления. В одном и том же явлении можно увидеть только проблему, а можно увидеть и возможность. Чтобы мыслить позитивно, давайте строить позитивные мыслеформулы.

Можно говорить: «Мы этого не умеем». А можно: «Мы хотим этому научиться». И в том и в другом случае имеется в виду, что навыков сегодня нет, но в одном случае это лишь констатация негатива, которая негативно и настраивает. В другом случае — позитивный настрой, который создает мотив добиться успеха. Как видим, это принципиально разные подходы, и последствия в этих двух случаях будут очень разные. Пусть ваш стакан будет полон! Поэтому не говорим: «У нас нет». Говорим: «Нам нужно, мы хотим, мы ищем».

Согласились. После этого переходим к обсуждению того, что сейчас больше всего нужно ТОСу Ёркино.

Тосовцы формулируют свое понимание:

— Нужны проекты, которые создавали бы рабочие места, давали бы людям заработок, решали главную проблему, которая сегодня стоит перед деревней.

— Надо продумать дальнейшую работу по укреплению связей в деревне, привлечению людей. Как привлечь побольше людей, особенно мужчин и молодежь.

— Надо составить план своей работы. Кто за что отвечает. Кто что будет делать. Кто какой проект будет разрабатывать.

Замечательно. Но с моей точки зрения, стоит кое-что добавить.

— По-моему, очень нужны новые идеи. Пока наблюдается явный недостаток идей и их явная традиционность. Это некий замкнутый круг, который надо разорвать. Что можно сделать, как это сделать, что сделать изюминкой. В каждой деревне есть ресурсы, которые могут стать основой развития. Надо только найти, как их подать, найти, как их продвигать, найти для них рынок. Вот эта работа с идеями, работа по их поиску и разработке — одна из основ развития и одна из задач ТОСа.

— Необходимо развивать свою группу, ТОС. Нужно просто учить людей. Необходимо постоянно учиться, приобретать те навыки, те знания, которых не хватает.

— Далее, необходима проработанная стратегия развития. Необходимо более тщательно организовывать, выстраивать свое развитие. Направлений, задач, идей может быть много. Но нельзя заниматься всем сразу. Надо выбирать и планировать. Что мы хотим сделать? Чего мы хотим достичь? Каким образом? Что должно получиться в итоге?

— И только затем наметить последовательность шагов по достижению намеченных целей. Причем не просто наметить, а проработать эти шаги так, чтобы они обязательно были сделаны успешно. Это стратегия. Хотелось бы, чтобы слово «стратегия» стало ключевым.

Согласны?

Члены ТОСа соглашаются.

Ну что ж, тогда давайте работать.

За последнее время тосовцы сделали в Ёркино немало: устроили подсыпку дороги в одной из частей деревни, чтобы грязи было меньше. Начали заниматься освещением деревни. Взяли на себя организацию антипаводковых мероприятий. Провели деревенский митинг. Но мне кажется, что одно из главных достижений последнего времени — это то, что ТОС начал серьезно работать над своей стратегией. Ёркинцы в этом не были одиноки.

Осознанность развития, понимание, куда идти дальше — это то, что мы в работе со всеми нашими ТОСами всячески старались вывести в самый центр внимания. Мы посвящали вопросам стратегии развития наши семинарские занятия, на которых учили тосовцев, как с этим работать. Выносили вопросы стратегии на «круглые столы», говорили об этом на наших встречах. Это стало предметом наших «домашних заданий» ТОСам, предметом нашей переписки. Мы старались убеждать: «Надо делать шаг вперед. Лимит отпущенного времени невелик. Вы должны быть в состоянии предъявить свои победы. Вам нужны успехи! Наличие проработанной стратегии — один из главных факторов успеха. Организация, у которой есть стратегия развития, развивается совершенно не так, как та, у которой ее нет».

И эти «мучения» были не напрасны. Стратегия ёркинского ТОСа (как и у ряда других) появилась. В кратком изложении она выглядит следующим образом.

ТОС выделяет 4 основных направления своей работы на будущее, за каждым из которых будут закреплены конкретные люди. Они во многом взаимосвязаны, но в принципе существуют как самостоятельные направления, отделения ТОСа.

Два направления можно назвать развитием занятости и мелкого предпринимательства.

1. Выращивание картофеля на продажу.

2. Заготовка дров для жителей Ёркино (преимущественно пенсионеров).

Первое направление — это и попытка взять реванш за неудачу прошлого года (поскольку еще и сейчас в деревне нет-нет да и пошутят про картошку, которую выращивают, но не выкапывают). Но это и разработка производства, которое с точки зрения жителей может быть достаточно перспективным. Что важно!

И заготовка дров тоже очень актуальна для деревни, где многие пенсионеры не могут заготовить дрова и каждый год маются с этой проблемой. Организованная ТОСом бригада заготовит и привезет для них дрова по сносным ценам. Работа в этих двух направлениях — конкретные дела, которые помогут создать рабочие места в деревне, помогут заработать деньги. Часть прибыли планируется потратить на закупку сельскохозяйственной техники (для дальнейшего расширения сельскохозяйственного производства) и оргтехники.

3. Еще одним направлением деятельности станет развитие самого Марфина дома. Он будет оставаться социальным центром деревни и «офисом» ТОСа. И будет дальше развиваться как мастерская. Мастерицы будут работать над, тем, чтобы повысить свое мастерство, получить большую известность, участвовать в различных выставках (районных, областных и прочих). Уже сегодня ТОС помог одной мастерице, Надежде Заварзиной, пройти курс обучения секретам мастерства в филиале школы Бурчевского в селе Конево и получить сертификат. В Марфином доме будет собираться коллекция изделий местных умельцев, чтобы все приезжающие и жители Ёркино могли прийти полюбоваться ими.

4. Кроме того, дом станет одним из звеньев в четвертом направлении: развитии сельского туризма. ТОС намерен вместе с Институтом общественных и гуманитарных инициатив заниматься развитием въездного сельского туризма. В Ёркино есть для этого неплохие возможности: есть самобытное наследие, памятники архитектуры, нетронутая природа, легенды, предания, связанные с разными местами в округе. Но развитие туризма в одной отдельно взятой деревне невозможно, необходимо объединяться с другими деревнями своего района (а может, и других районов), втягивать их в процесс развития. Придется немало поработать. Важным звеном этого останется летний лагерь. В один из летних сезонов провести его не получилось, но отказываться от него совсем не собираются, в дальнейшем это перспективное направление также будет обязательно развиваться.

Конечно, здесь еще кое-чего не хватает, эту стратегию надо дорабатывать. Но к реализации почти всех этих направлений тосовцы уже приступили.

Работы на картофельном поле ведутся. Бригада по заготовке дров создана. Работы по Дому ремесел продолжаются. Недавно мастерицы открыли выставку своих работ, на которые приезжают посмотреть из других деревень. В течение лета тосовцы намерены соорудить у своего дома резное крыльцо и благоустроить территорию вокруг, поставить скамеечки, чтобы можно было отдохнуть и полюбоваться далями бесконечных ёркинских лугов и Пинегой. Будет даже свой колодец. Все честь по чести.

Глава пятая Предварительные итоги

Наверное, лучше всего представить то, что за эти несколько лет удалось достичь ёркинскому ТОСу, каково сегодня его значение, можно было в ходе презентации Марфина дома, на которую мы отправились с Саймоном Косгроувом прямо из Архангельского аэропорта.

Добрались до Ёркино мы вместе с главой района, который встретил нас в Карпогорах уже поздно, когда на деревню опустился темный, как смоль, северный вечер. У Марфина дома нас с хлебом и солью встречали члены ТОСа. Впрочем, нас ждало много народу: сотрудники администрации, депутаты, сельские главы, работники культуры, гости из других деревень района.

Торжественно приколотили резную доску на Марфин дом, поручили Саймону как почетному гостю разрезать ленточку. Затем совершили небольшую экскурсию по дому. Выпили из старинной братыни домашнего пива, сваренного по традиционным местным рецептам. Послушали, как интересно члены ТОСа и даже глава района рассказывают о традиционной крестьянской культуре Пинежья, попробовали поработать за старинными ткацкими станками. А после этого все вместе отправились в клуб, где народу было еще больше, чуть не полдеревни.

На стареньких неказистых стенах — платки и шали, чтобы сделать помещение поуютнее. Гостей усадили вокруг большого длинного стола в центре зала, все остальные — на скамейках и стульях вдоль стен. Получилось нечто, отдаленно напоминающее заседание средневекового европейского парламента. И это «заседание» и впрямь носило черты некоего гражданского действа: так «взаправду», со всей серьезностью и вниманием говорили и слушали люди о своей жизни. И даже выступления детского хора, которыми разбавляли речи выступавших, не сбивали с этой высокой гражданской ноты.

С интересом слушали гостя из Европейской комиссии, который рассказал немного о европейских проектах, о сотрудничестве Европы и России (разве не удивительно, что в этой небольшой северной деревне всерьез говорят о сотрудничестве с Европой!). Впрочем, Саймон хоть и был официальным гостем, понравился ёркинцам своей неофициальностью и простотой. Его теплые шутки вызывали смех, а слова о том, что ему особенно приятно присутствовать при открытии Марфина дома, поскольку недавно у него родилась дочь, которую назвали Марфой, — вызвали дружные аплодисменты. Как и та высокая оценка, которую дал ёркинскому проекту представитель Европы.

Выступление главы района А. В. Хромцова было значимым. В нем была озвучена заинтересованность районной власти в развитии территориального самоуправления в Пинежском районе. Александр Владимирович отметил, что эта презентация — событие необычное и важное. Это чествование деревни Ёркино, которая вместе с еще одной пинежской деревней, Церковой, в очень непростых обстоятельствах смогла сама изменить свою жизнь к лучшему. Конечно, для этого нужна была помощь Фонда, Европейской комиссии и социальных консультантов из ИОГИ, умеющих работать с проектами развития.

Но Ёркино показало району: то, что еще недавно казалось многим пинежанам чем-то утопическим, привело к настоящему успеху. И теперь очевидно, что это путь который помогает сохранять деревню, дает району новые возможности. Хотелось бы, чтобы за этим последовали проекты развития в других пинежских деревнях. Это очень нужно. Администрация района будет эту работу поддерживать.

Выступавших было очень много. Говорили разные люди: и приезжие, и жители Ёркино. Все они высоко оценивали работу ТОСа. Чтобы свести и немного систематизировать мнения, я повесил лист кальки и предложил людям сформулировать свои ответы на вопрос: «Чего на сегодня сумел добиться ТОС?»

Ответы выглядели следующим образом:

— Наиболее активная часть деревни смогла объединиться. Это позволило начать работать над развитием деревни.

— Поверили в себя, в свои силы.

— Вернули к жизни идею коллективного сотрудничества. Поверили в нее сами, стали убеждать других.

— Научились формулировать цели.

— Научились писать проекты.

— Получили самые разнообразные новые знания, умения, навыки. Пусть не полностью, но все же овладели умением работать с документацией.

— Получили реальный опыт реализации проектов, достижения поставленных целей, реальный опыт управления.

— ТОС смог привлечь, пробудить интересу части деревни, получить ее поддержку. Сумел в какой-то степени поднять активность населения.

— Реализовано несколько реальных практических дел, решены конкретные проблемы.

— Создана временная занятость для части жителей деревни. Люди смогли получить временный заработок.

— В деревне стали заботиться о сохранении культуры и традиций.

— Создан деревенский центр — Марфин дом.

— Эстетическое и духовное развитие ёркинских детей, которые, участвуя в мероприятиях летнего лагеря, получили совершенно новые возможности, которых не было раньше.

— Идеи местного развития стали распространяться в районе.

— Ёркино стало достаточно известной деревней, как в районе, так и за его пределами.

Наверное, было названо не все, у нас было не так много времени для этой работы. Главное, что многие из присутствовавших в зале разделяли все вышеперечисленное, что это уже было общественным мнением.

Многим запомнились слова Веры Васильевны Степановой, руководителя ТОСа в деревне Церкова, которая буквально выплеснула в зал заряд оптимизма: «В районе у нас пока местное развитие только начинается, но в других районах оно уже активно идет. Институт собрал активных людей по всей области. Сделано уже немало. И когда мы увидели, что мы не одни, что инициативы развиваются, мы воспряли духом. Это большое дело! Душа радуется, когда становится больше активных людей. Мы верим, что деревни возродятся. Мы все сможем!»

…Нам пора возвращаться. Как жаль, что не было времени подольше посидеть с участниками встречи за общим столом, послушать величавые и протяжные пинежские песни. Садимся в машину и вновь мчимся по заснеженной русской равнине мимо уснувших деревень. Вернулись в Архангельск почти под самое утро, уставшие и невыспавшиеся, но с огромным зарядом позитивного отношения к жизни. Всю дорогу мы говорили о том, что увидели. Об энтузиазме, о вере, о силе человеческого духа. О том, как прекрасны человеческие лица, когда светятся огоньки в глазах. О том, что объединившиеся, верящие в себя и имеющие ясную цель люди могут наладить свою жизнь. Могут даже горы свернуть. Мы смотрели на огни в окошках тех деревень, мимо которых проезжали, и они не казались безжизненными. Сейчас они казались такими теплыми и ясными маячками на фоне звездного зимнего неба.

Да нет же, в наших деревнях теплится жизнь! И эту жизнь можно, нужно наладить! По дороге я показал Саймону огни двух пинежских деревень, в которых у нас недавно возникли новые ТОСы. Там тоже взялись за возрождение своей деревни, идет работа, реализуются проекты развития.

Так что жизнь продолжается, и верится, что мы еще в самом начале пути.