Орден

ГЛАВА 23 Дорога в Геа-Куль

Портал закрылся с шипением и щелчком. Изумленный Декард Каин ступил на холодный пол. Он стоял на каменной платформе внутри темного зала, с пересекающимися рядами колонн и арками. Позади виднелись каменные ступени, ведущие на следующий ярус, вдоль которых горели огни в бездонных ямах.

Это было самое поразительное зрелище из всех, которые когда-либо являлись его глазам. Цвета переливались, а формы искривлялись. Перед ним возвышался гигантский камин, в котором гудело жаркое пламя. Над камином к стенам были прикреплены сверкающие мечи, топоры и молоты.

Что-то или кто-то стоял у огня и излучал свое собственное внутреннее сияние.

У Каина перехватило дыхание. Теперь он осознал истинность наследия Хорадримов. Он узрел иной мир, который раскинулся за пределами Санктуария. Здесь правили бессмертные существа. И все равно его мучили сомнения, даже после того, как он своими глазами видел демонов, захвативших его город. Рассудок до сих пор искал рациональные объяснения. Непостижимые создания могли иметь врожденные пороки или претерпеть мутации.

Архангел развернул крылья.

Прожилки ярко-белого света взмыли ввысь, обволакивая его ореолом. Значит, эти крылья совершенно не такие, как их обычно описывали люди, удивился Каин. Потоки света пребывали в постоянном движении, издавая похожий на музыку гармоничный звук.

— Тираэль, — прошептал Каин. — Архангел Правосудия. Основатель ордена Хорадримов.

— Добро пожаловать в Крепость Пандемоний, — вымолвил тот. — Я хорошо знал Джереда, твоего предка. И долго ждал встречи с тобой, Декард Каин.

Голос Тираэля был глубоким и умиротворяющим, отдаваясь по огромному залу долгим эхом. «Он — могущественнее любого из людей, и тем не менее он был ранен в битве с Единым Злом», — подумал Каин.

Кончик крыла коснулся плеча Каина. Тепло пронизало его тело, и он едва не рухнул на колени. Задрожал, но все же остался стоять.

Каин сделал глубокий вдох. Это правда. Архангелы существуют.

Он неловко двинулся вперед, стуча посохом по полу.

— Мои спутники скоро прибудут, — произнес он. — Мы уничтожили Сферу Неотразимости Воли Халима. Мефисто заточен. Мы ищем Темного Странника. Внутри него — Диабло. Мы разгромим его, раз и навсегда.

— Ты знаешь многое, но не все, — ответил Тираэль. Его лицо скрывал капюшон, но Каин отвернулся от ослепительного лика, смаргивая слезы. — Ты хорошо потрудился, последний из Хорадримов. Но надо сделать еще многое, прежде чем выйти на бой с Диабло. Мой верный помощник Изуал был осквернен, и его надо избавить от страданий. Вам следует явиться в Адскую Кузню и использовать Наковальню Уничтожения, чтобы разрушить Камень Души Мефисто, перед тем как пересечь Реку Пламени. И я опасаюсь, что это — лишь малая часть. Пророчество предсказывает нарушение равновесия сил, которое может разрушить Санктуарий.

— Что же тогда случится?

— Мы не ведаем, — ответил Тираэль. — И не знаем, произойдет ли это вообще.

— Я помогу нашим героям в их битве с тьмой.

Тираэль кивнул.

— Я не сомневаюсь. Ты поддержишь их мудрым советом. Но тебя ожидает тяжкое испытание. Твое собственное прошлое вернется, терзая твою душу.

Сердце Каина сжалось. Что произойдет в будущем? Что из него будет написано им самим, а что уже высечено в камне?

— Я… я не понимаю.

Тираэль махнул рукой, и его золотые доспехи тихо звякнули.

— Ты должен принять всю правду о себе самом. Я буду твоим защитником, последний из Хорадримов. Но ты можешь оказаться с тьмой один на один. Когда этот момент наступит, тебе надо поверить в себя.

У Каина заныла спина. Огонь в камине с ревом вырос, а потом снова стих, опав. В зале стало темнее, тени удлинились. Вокруг словно развернулись щупальца. Грохот потряс крепость, будто весь Санктуарий рушился, с потолка посыпалась пыль и осколки камня. Голоса тысяч мучимых душ донеслись откуда-то снизу. Каин потерял равновесие и упал на бок, и посох укатился в сторону.

Низкий, леденящий хохот раздался из ниоткуда. Он едва не лишил Каина самообладания. Пламя почти погасло. Каин увидел, как Тираэля подняла в воздух чудовищная когтистая лапа. Световые лучи крыльев архангела беспомощно хлестали по ней, и Тираэль закричал от боли и ярости. Над Каином возвышалась голова и тело демона. Он был омерзителен, и к горлу Декарда подступила тошнота.

— Склонись предо мной, — рявкнул демон, и его смех потряс Крепость Пандемоний до самого основания. Его дыхание напоминало горячий ветер, дующий из глубин Преисподен. — Склонись перед Белиалом, Владыкой Лжи!

Декард Каин резко сел на соломенном матрасе. Ему как-то удалось уснуть после происшествия с едоком. Сквозь маленькое окошко в комнату проникал слабый утренний свет, окрашивая стены в светло-серый цвет.

Он обливался потом, судорожно дышал. Стены, казалось, навалились на него. Тщетно пытался сориентироваться. Кошмары становились все хуже, они искажали истину и опутывали его сердце паутиной лжи. Каин уже едва мог от нее освободиться. Чем ближе они были к ответам на вопросы, тем сильнее менялись сны. Что же произошло на самом деле много лет назад? Он действительно встретил Тираэля в Крепости Пандемоний, и это навсегда изменило его жизнь. Но Меньшее Зло, Белиал, правитель части Горящих Преисподен, там никогда не появлялся.

Все неправильно. Но семена сомнений терзали его все сильней.

Будь здесь, Тираэль… Они потеряли Архангела Правосудия, когда был разрушен Камень Мира. Встреча с ним стала поворотным моментом в жизни Каина. Он пережил ужасы нападения демонов на Тристрам и словно узрел солнце после бесконечной ночи. Кое-кто говорил, что ангелы ничуть не лучше демонов, и большинство их предпочло бы уничтожить смертных. Но они не знали истины. Тираэль являлся покровителем Хорадримов и всего человечества. Его голос стал решающим, когда другой член Совета — Ангирис выступил за уничтожение людей. Тираэль — воплощенная Справедливость. Он — создание, столь чистое духом, что остальные на его фоне выглядели мошками, вьющимися вокруг пламени.

Но теперь его нет. Санктуарий открыт и уязвим. Кто же спасет их? Кто заступится, когда мир придет к самому мрачному моменту своей истории?

Кто остановит Белиала, который намеревается уничтожить Санктуарий?

Каин и Микулов увели Лию из Кураста сразу после рассвета. Дорога тянулась перед ними, как неровный шрам на обгорелом теле великана. Остовы деревьев будто опирались друг на друга, чтобы защититься от заразы, лишившей их жизни. Некоторые почернели и обгорели.

У обочины лежал перевернутый фургон, к которому все еще привязаны останки двух волов. Когда они проходили мимо, Лия подвинулась ближе к Каину. Она ощутила, как он напряжен. Он не мог отвести взгляд от фургона, и его била мелкая дрожь.

Пустые глаза волов, казалось, насмехались над Лией. «Почему ты думаешь, что уцелеешь?» — будто говорили они. Гнилые губы отвисли, обнажив зубы, оскалившиеся в мрачной усмешке. «Здесь лишь смерть. Поворачивай назад и беги как можно быстрее».

На мгновение ей захотелось так поступить. Но что с ней может случиться в Курасте — без Каина и Микулова? Люди на городских улицах были уже мертвы, просто они еще об этом не знали. Лия не видела едока в комнате Сайруса, но чувствовала испуг Декарда.

По какой-то причине это заставило ее подумать о матери (а вернее, о Гиллиан). Лия вспомнила, как та готовила ей завтрак, перед тем как пойти в лавку к Ионе за овощами. Потом они бы прогулялись до ворот Калдея, поглазели бы на суету у торговых палаток, и Гиллиан купила бы ей медовый леденец на палочке. Это были хорошие времена, до того как Гиллиан заболела и счастье оставило их. Как тяжело все это вынести!

— Что такое? — спросил Каин, с тревогой глядя на нее, и Лия поняла, что плачет, сама того не замечая.

Она покачала головой, опасаясь, что он снова начнет вещать об ответственности, силе и храбрости. Но вместо этого он обнял ее за плечи, и она прижалась к нему, вдохнув запах пыли и дыма, исходящий от его туники. Здорово, что у нее есть он, этот странный старик, пусть она и не совсем ему доверяет.

Чтобы отвлечь их от мрачных мыслей, Микулов принялся рассказывать им о своих родных местах. О доме на лесистых холмах на краю Шарвала, о своих упражнениях, которые сделали его полноправным монахом Ивгорода. Он сидел неподвижно часами, отрекшись от желаний и слушая голоса богов. Поведал им об упорных тренировках, закаливших тело, о походах в горы и схватках с дикими зверьми. Даже несмотря на юный возраст, Лия заподозрила, что его истории отчасти преувеличены, но Микулов излагал все с удивительной живостью и воодушевлением. Она даже потеряла счет времени.

Каин продолжал задавать вопросы об их вере, и Лия поняла, что Микулов до сих пор тоскует по своим наставникам и монастыре. По его словам, это решение могло грозить ему смертью. Потом они принялись говорить о Хорадримах, и тут Лия перестала вслушиваться. Она знала то, что дядя Декард был членом какого-то ордена магов. Он и Микулов должны сделать какое-то очень важное дело. Но она заскучала. Большую часть их разговора составляло обсуждение древних книг и пророчеств. Такого вполне достаточно, чтобы утомить маленькую девочку до слез.

Небо потемнело, вдалеке горизонт покрывали черные тучи. Похоже, они скопились именно над тем местом, куда они идут. По ее телу пробежал холодок. Она попыталась вспомнить, что случилось дома во время пожара. Она резко пробудилась, а потом все погрузилось в темноту. Затем она снова проснулась уже на улице, а ее дрожащее тело было укутано в плащ Джеймса. Она понимала, что Каин спас ее, но не знала, как именно.

То же самое касалось и ночи в замке лорда Бранда, после того как она съела безвкусную еду и заснула. Тогда странные черные веревки выросли вокруг ее кровати. А потом вдруг она и дядя Каин внезапно оказались снаружи. Они бежали, а за ними гнались. Когда они добрались до кладбища… Лия вздохнула. Снова провал в памяти.

Лие не нравилось терять контроль над собой. Что все это значит? Может, она действительно безумна?

Ей пришла в голову ужасная мысль. Вдруг то, что произошло с Гиллиан, случилось и с ней самой?

Они остановились на ночлег на некотором расстоянии от дороги, у каменного утеса, нависающего сверху. Отличное укрытие от ветра. Каин объяснил ей, что им лучше не разводить костер, поскольку огонь может привлечь к ним излишнее внимание. Лия оставила плащ Джеймса в замке лорда Бранда и теперь жалела об этом. Он был теплый, а еще от него исходил приятный запах, дававший ей чувство безопасности.

Микулов взял на кухне у Сайруса три буханки хлеба и флягу воды. Они поели и попили из фляги, сев вплотную друг к другу, чтобы согреться. Еды было маловато, и ближе к ночи у Лии заурчало в животе.

Следующее утро выдалось холодным и промозглым, землю покрыла роса, пахшая тухлыми яйцами. Странники отправились в путь, и на сей раз они почти не разговаривали. Ближе к полудню опять поели хлеба. Микулов уже ничего не рассказывал, и последние остатки хорошего настроения, пусть и вымученного, улетучились.

Вскоре Лия тайком поглядела на Каина, который смотрел вдаль, на горизонт. Там клубились черные грозовые тучи. Лие начало казаться, что это вовсе не тучи, а какой-то маслянистый дым или даже чудовище, которое только и ждет, чтобы на них напасть.

Уже давно она не вспоминала ворона, который рвал на полосы падаль в ее родном Калдее. Но сейчас этот образ вновь возник перед ней. Глаза-бусины, острый клюв, серая плоть. Когтистая лапа, стоящая поверх добычи, трупа. Ворон был выше человека, его перья потускнели, и сквозь них темнела морщинистая кожа.

Вскоре путники миновали длинный пологий подъем и добрались до верхней точки холма.

Вдалеке раскинулся Геа-Куль, примостившись у берега моря. Убогий городок, переросший свои изначальные границы. Вдоль дороги стояли лачуги, виднелись заполненные грязью сточные ямы. Там же валялись брошенные телеги, мертвые лошади и людские трупы. Лия разглядела костлявые руки. Они протянулись из-под перевернутого фургона, всего в паре сотен метров от них. Похоже, кто-то оказался в ловушке и не смог освободиться.

Если все пытались сбежать из Геа-Куля, зачем же они туда идут? Неужели Хорадримы, которых хотели найти Каин и Микулов, бессильны против зла? Если у них столько сил, почему они не помогли горожанам?

А что если они в этом повинны?

На горизонте двигались сотни точек, крошечных, кружащихся над домами, словно куча мошек. Сотни воронов, хлопающих черными крыльями, взлетающих и пикирующих.

Лия попыталась унять дрожь. Та птица в Калдее — из их стаи. Глаза-бусины, которые таращились на нее…

Она начала спускаться по дороге следом за Каином и Микуловым. Наконец они миновали повозку, из-под которой торчала женская рука. Кожа на ней облезла, а ногти были выдраны целиком.

Внезапно рука шевельнулась и ухватила Лию за ногу.

Лия завопила. Ледяные пальцы болезненно впились ей в кожу. Лия дернулась и вытащила женщину из-под повозки.

Та открыла глаза. Поглядела на Лию, шевеля потрескавшимися и шелушащимися губами и высовывая серый язык. Ее лицо было худое, как у скелета, волосы поблекли и поредели.

— Вы обречены… — прошептала она. — Они вернутся… скоро…

Лия уставилась на огромные лиловые кровоподтеки на шее женщины. В девочке пробудилось нечто, чуждое ей, и она закричала. Каин уже был рядом. Ударил женщину по запястью так, что хрустнула кость. А потом потащил Лию за собой.

Но женщина продолжала протягивать руки. Она издавала глухие, горловые звуки, будто костью подавилась. Но Лия поняла, что она смеется. Трое путников поспешили прочь от ужасного зрелища, но смех преследовал их, разносимый ветром. Лишь потом они перестали слышать его — карканье воронов заглушило все остальное.

ГЛАВА 24 Обитель Хорадримов

Женщина была жива.

Они приблизились к убогому портовому городку, и тучи над головой становились все плотнее. Чувство вины окатило Каина, как ледяной ливень. Наверняка она — одна из жертв едоков, но он испугался и просто сломал ей руку, ради того чтобы она отпустила Лию. Желание защитить девочку оказалось таким сильным, что он среагировал, не думая.

Едоки — пешки в куда более серьезной игре. Они — рабочие пчелы, безмозглые твари, выполняющие задание. Но кто им приказывает? От чего бежали люди, погибшие посреди дороги?

Вороны были повсюду. Сидели на сломанных ветвях деревьев, клевали человеческие трупы на земле. Кружили над головой, хлопая крыльями и каркая, как мрачный торжественный хор под зловещим небом. Воздух словно пропитался напряжением и опасностью. Лия шла вплотную к Каину, и один раз он едва не споткнулся о девочку.

Он положил руку ей на плечо, чтобы успокоить. Почувствовал, как магия нарастает внутри нее. Знакомое ощущение холода, которое раньше предшествовало выплескам ее энергии.

Улицы Геа-Куля представляли собой лабиринт из дешевых ветхих домов, пересекаясь под непонятными углами. Опустился туман, и здания вдали стали нечеткими. Шум воронов усилился и сбивал с толку.

И здесь еще оставались люди. Они прятались за темными дверными проемами и старались не попадаться чужакам на глаза. Иногда они видели затравленные бледные лица в окнах. Проблески движения в переулках, еле слышные шаги, шуршание. Местные жители были пугливее диких оленей. А туман придавал происходящему нереальный облик. Микулов уже вытащил свой кинжал.

Пройдя очередной перекресток, они наткнулись за углом на мальчика, не старше Лии. Он стоял посреди улицы. Сквозь рубашку проступали ребра. Он затравленно озирался по сторонам.

Ребенок медленно поднял руку и показал на них длинным худым пальцем.

Лия ахнула, прижавшись к ногам Каина. Позади мальчика возвышались двое мужчин с дубинками. Из тумана беззвучно появились еще несколько. Каин заметил сидящих рядами воронов. Они сидели на крышах домов, нахохлившись от холода и не шевелясь.

Мужчины с дубинками приблизились. Молчание толпы было тревожным, явно ощущалась угроза нападения. Лия вцепилась в рукав Каина. Она дрожала, как камертон, по которому только что стукнули.

В тишине послышался скрип канатов корабля вдалеке. По улицам стал разноситься тихий стон, постепенно превращаясь в завывание. Вороны взлетели вверх, все разом, а толпа сразу бросилась врассыпную. Вскоре все опустело.

По улице быстро шагал мужчина. Он был седовласым, рослым и крепким, хоть и слегка сутулился. Когда он подошел ближе, то Каин увидел в его руке горн.

Он поднес горн к губам и снова протрубил.

— Улицы Геа-Куля — не место для такой чудесной маленькой девочки, — сказал он. — Им звук не нравится, напоминает голоса едоков. Но это не задержит их надолго. Быстрее за мной, друзья мои! Поверьте, лучше не ждать, пока они накинутся.

Они последовали за мужчиной и очутились рядом с потрепанным строением, вывеска на котором гласила, что это — «Капитанский мостик». Открыв дверь, он спешно провел их в тихую столовую, в которой горели фонарики. Внутри все было такое же поношенное, как снаружи. Окна оказались забиты толстыми досками, а внутри царили чистота и порядок.

— Не знаю, и чего я еще беспокоюсь, — пробормотал мужчина, закрывая дверь на засов. — Клиентов больше нет, но я по-другому не умею. На службе выучили. Главное — чтобы койка была заправлена туго, иначе будешь палубу драить, пока пальцы в кровь не сотрешь.

Он протянул Каину огромную ручищу с синими венами.

— Простите мои манеры, они затхлые, как старая посудина, стоящая у причала. Капитан Ханое Джероннан, к вашим услугам. Я обосновался здесь с дочкой, чтобы дожить остаток дней, когда в Геа-Куле было получше, чем сейчас.

Взгляд Джероннана устремился куда-то вдаль.

— Уже много воды утекло.

Каин почувствовал в Джероннане странное сочетание силы и природной доброты. Его высохшее лицо покрывали морщины, а вьющиеся волосы и бакенбарды были белы, как снег. Однако он до сих пор сохранял привычную выправку.

— Твоя дочь с тобой?

Джероннан покачал головой.

— Я потерял ее. Но продолжаю держать эту лавочку. Были на то причины.

Он кивнул в сторону Лии, и его лицо смягчилось.

— Ты голодна, малышка? Миска хорошей ухи тебя согреет.

Он прошествовал на кухню, а трое странников уселись в ближайшем от входа закутке. Вскоре капитан вернулся, неся на подносе три миски. Каин начал что-то говорить, но здоровяк быстро ему возразил:

— Сначала желудки набейте, — произнес он. — А после побеседуем.

Съев пару ложек, Каин понял, насколько он голоден. Уха была вкуснейшей. Он очень быстро расправился со своей порцией, а Джероннан с добавкой был весьма кстати. Затем на столе появились кружки пенного эля и вода для Лии.

Наконец, они наелись и откинулись на спинки стульев. Джероннан отодвинул другой стул, царапнув по полу его деревянными ножками, и устроился на нем поудобнее.

— Ничто так не радует, как вид чудесных путешественников, наслаждающихся твоей стряпней, — провозгласил он.

Его добродушие было заразительно, и вскоре Лия уже застенчиво улыбалась, тайком поглядывая на здоровяка. Похоже, она нашла в нем нового героя. Когда Джероннан достал из кармана медовый леденец в обертке, она просияла от счастья и удивления, будто он дал ей фунт золота.

— А теперь выкладывайте, что вы тут делаете. Я живу в Геа-Куле почти сорок лет, но этот город проклят. Легенды гласят, что он построен на месте, где произошла битва магов. Я остался здесь в самые худшие его времена и не сдаюсь, хотя меня считают безумцем.

Джероннан оглядел Каина с головы до ног.

— Ты волшебник, — заявил он.

— Я книжник, изучаю Хорадримов, — ответил Каин.

— Ага, — потирая бороду, вымолвил Джероннан. — Значит, своих братьев ищешь?

— Да, — признался Декард. — А ты знаешь, где они?

— Конечно.

Джероннан вздохнул.

— У меня слабость к магам, есть тому причина, пусть вы и можете счесть ее странной. Жила-была однажды прекрасная девушка-некромант…

Он ненадолго замолчал.

— Большинство людей при одном упоминании о некромантах пытаются куда-нибудь сбежать, и они, в общем, правы. Но Кара была другой — доброй и мягкой, по-своему. Она ушла, а может, уже навсегда покинула этот мир. Так или иначе, теперь я один — старый упертый морской волк.

— Хорадримы, — вежливо напомнил Микулов. — Ты их видел?

— Они ответственны за ужасы, свалившиеся на наш несчастный город, по крайней мере, так говорят. Что до меня, в свое время знал я немало магов. И тот тип, который ими руководил…

Он снова покачал головой.

— Не думаю, что живущее в нем зло родилось в каком-либо из орденов, основанных людьми.

Джероннан продолжал, рассказав о группе Хорадримов, которые пришли в Геа-Куль. Об их главе, человеке по имени Рау, который построил огромную каменную башню на берегу моря. Вскоре Рау исчез, его соратники опечалились, а потом случилось несчастье.

— Тьма окутала то место, — сообщил Джероннан. — А затем расползлась и на Геа-Куль.

— Вскоре начали замечать тварей, высасывающих из людей жизненные силы. Местные закрывали двери на засовы, спали с зажженным светом, но все без толку. Некоторые начали вести себя очень странно, как одержимые. Дико скалились, задирали головы, будто слыша голоса. Наш город спятил.

Он пожал плечами.

— Были и другие перемены. Есть бедолаги, которые медленно угасают. Настоящие ходячие трупы.

— Как же ты избежал их участи? — спросил Каин.

Джероннан вытащил из кармана нечто, в кожаных ножнах. Аккуратно их снял. В свете фонарика сверкнул костяной кинжал.

— Подарок от Кары, — сказал он. — Она вернулась сюда после своих приключений в пустыне и дала мне заколдованный кинжал. Редкий дар, вряд ли старый моряк, такой как я, его заслужил. Едоки от него шарахаются.

Капитан вручил кинжал Каину. Каин крутанул его в руке, ощутив идеальный баланс и энергию, наполняющую оружие. Клинок некроманта был важным магическим атрибутом, и колдуны никогда не расставались с такими вещами по своей воле. Такой же, как использовали в своих ритуалах жрецы Ратмы. Вероятно, подруга Джероннана сама заколдовала его.

— Думаю, она тебя очень ценила.

Джероннан печально улыбнулся.

— Кара для меня была, как вторая дочь. Но она отправилась на поиски новых приключений с этим парнем Норриком и пропала.

Каин достал из рюкзака книгу Хорадримов и положил на стол. Джероннан сразу узнал знакомый символ на обложке — восьмерку с янтарным камнем посередине.

— Верно, — произнес он. — Символ их ордена. Знал пару ребятишек из города, которые к ним присоединились, еще до того как появились едоки. Постоянно носились с такими же книжками. Они были хорошими ребятами, не то что их главный.

— Эта группа книжников, — начал Каин. — Они еще в Геа-Куле?

— Они спешно собрались и куда-то удрали пару месяцев назад, после того как закончилась постройка башни. Но есть тайное жилище, где они обычно собирались. В точности не скажу, где, но могу привести вас в тот район, если пожелаете.

Пустые улицы сверкали после дождя. Каин пробирался сквозь туман следом за Джероннаном, глядя на его огромную спину и держась поближе. Он еще не был уверен, заслуживает капитан доверия или нет. Он вполне мог загнать Каина в ловушку. Но, похоже, намерения Джероннана были чисты. Он даже прихватил с собой горн и кинжал, чтобы при случае отпугнуть оскверненных. Геа-Куль умирал, и Джероннан стал единственной связью Каина с миром живых.

Каин оставил Микулова и Лию в «Капитанском мостике». Как бы ему ни хотелось взять монаха с собой, безопасность Лии очень беспокоила его. Ситуация слишком опасна. Каин взял с Джероннана обещание вернуться в таверну, как только они достигнут района, где находится укрытие Хорадримов.

Джероннан остановился посреди улицы, вдоль которой стояли полуразвалившиеся хижины. Лежащие по углам кучи мусора пахли тухлой пищей, от звука их шагов начали разбегаться огромные крысы.

— Они собирались где-то здесь, — произнес он. — Часто встречал их именно тут. Потом они как сквозь землю провалились. Я не знаю, что ты собираешься делать, если их найдешь. Но нам тут отчаянно нужна помощь. Прежде город жил честной торговлей. В тавернах было полно буянящих моряков, а в порту — тюки товаров, которые отправляли в Кураст и Калдей. А теперь — сам видишь.

Джероннан положил руку на плечо Каину.

— Я в людях хорошо разбираюсь, и что-то мне говорит, что ты сможешь вернуть в Геа-Куль спокойствие.

Джероннан отдал Каину горн.

— Если я понадоблюсь, труби в него. Он отпугнет тех, кто уже осквернен едоками, а я тем временем подоспею к тебе на подмогу.

Капитан умолк.

— Береги себя, — в конце концов сказал он. — Удачи.

Он развернулся и пошел прочь. Каин убрал горн в рюкзак. Огляделся по сторонам, и его охватило знакомое ощущение. Он — последний выживший в Санктуарии. Он приближался к своей цели, но чувствовал себя одиноким и забытым. На его плечах лежал груз ответственности за весь мир, а он понятия не имел, сможет ли он выполнить поставленную задачу.

Я — не герой.

Это уж точно. Но он сделает все, чтобы расплатиться за прошлые ошибки. Если нужно, пожертвует собой.

Каин снова посмотрел на ряд домов, ища хоть какой-то намек на вход в обитель Хорадримов. Но ничего его не привлекло. Хорадримы прославились тем, что скрывали свои места собраний, что называется, на самом видном месте. Конечно, они использовали мощные маскирующие заклинания.

Он принялся тщетно рыться в книгах. А туман сгущался, извиваясь и растекаясь по улицам. Шли минуты. Каин нащупал древний фолиант заклинаний Визджерей, тот, который он обнаружил в развалинах.

Демоническая магия, книга, написанная последователями Бартука, Кровавого Военачальника. Каин осторожно перелистывал хрупкие страницы. Вот. Заклинание, чтобы сделать явным скрытое при помощи магии. Но оно опасно само по себе. Будучи произнесено, оно привлечет к себе внимание, а Санктуарий не защищен от Горящих Преисподен и прочих жутких тварей. Каин уподобится маяку в ночи.

Но у него нет иного выбора.

Каин произнес слова заклинания. Земля под его ногами загудела, и тысячи взглядов обратились к Геа-Кулю. Его учуяли создания, которых он знать не хотел, — монстры, прячущиеся в затхлых узких пещерах. А надо всем возвышалась гигантская башня. В ней обитал тот, кто прежде являлся человеком, но теперь стал чем-то совсем иным — существом, питающимся чужой болью.

Символ Хорадримов, восьмерка с острыми, словно жала, концами, загорелся кроваво-красным светом на стене каменного дома метрах в тридцати от него. Каин засунул старинную книгу в рюкзак и побежал. Туника развевалась и хлопала, словно крылья ворона. Добравшись до здания, он понял, что правый нижний выступ восьмерки был ручкой двери. Сила заклинания стала убывать, и символ уже поблек. Каин схватился за ручку и дернул. Дверь легко открылась. За ней царила тьма.

С Черной Башни раздался голос. Внутри головы Каина будто загрохотал чудовищный гром. Голос гневно кричал, взбешенный его присутствием, вызывая его на бой. Это был нечленораздельный рык, который едва не раскалывал ему череп.

Декард Каин нырнул внутрь и аккуратно закрыл дверь. Крик внезапно стих. Он повернулся вперед, готовый лицом к лицу встретить все, что ждет его здесь.

Каменные ступени уходили вниз. Где-то мерцала свеча, едва освещая пространство внизу. Тут кто-то был.

Раздался скрежет. Каин больше ничего не услышал и начал осторожно спускаться.

Когда лестница окончилась, он оказался в простой комнате с деревянным столом. По обе стороны от него были открытые двери. На стене висел гобелен с символом Хорадримов, разрубленным посередине ударом острого клинка.

Каин начал грезить наяву. Он узрел одетых в черное солдат, громящих все вокруг. Они размахивали мечами, опрокидывали мебель, поджигали факелами сухие страницы книг. А потом воины превратились в огромных воронов, с клювами, словно черные кинжалы. Каин коснулся гобелена — след позади него был очень глубок и задел стену. Здесь все-таки не мечом рубили. На камне имелись три параллельные царапины, словно какая-то тварь ударила острыми, как бритва, когтями.

Что еще он здесь найдет? Приведет ли это к спасению или к гибели?

Каин проскользнул через дверь, ведущую направо, и очутился в большой библиотеке. На столе, в луже расплавленного воска, догорала свеча. Вдоль стен стояли простенькие деревянные полки, заполненные книгами. Некоторые выглядели знакомо, других он никогда в жизни не видел. Внушительное собрание.

На столе лежал открытый фолиант. Он напоминал тот, который он обнаружил в развалинах.

Каин почувствовал запах гнилого мяса. Он заметил арочный проход, а дальше — очередную темную комнату. Услышал шорох и тихий утробный рык, а потом — странный скрип. Он вжался в стену и принялся продвигаться к углу, между двумя книжными стеллажами.

Тварь, появившаяся из арки, была огромна и абсолютно неправдоподобна. Поначалу Каин вообще не мог понять, на что она похожа. Чудовище было будто собрано из человеческих тел, перемешанных между собой. Из ее туловища торчали длинные неровные шипы. Пара «рук» оканчивалась дубинами, тоже покрытыми шипами, то ли каменными, то ли деревянными. Три раздутых головы слепо таращились на Каина белесыми глазами.

Тварь двигалась медленно и с трудом. Она наклонилась, и ее склизкие плечи почти коснулись трехметровой арки. Затем она вылезла в библиотеку, кряхтя от натуги, и замерла.

Главная средняя голова монстра начала разглядывать Каина. Потом разинула пасть и заревела, обдавая Каина смрадной вонью. Остальные головы тоже хрипло вторили ей.

Свечка мигнула и погасла. Воцарилась темнота. Паника охватила Каина. Он выскользнул из укрытия и ринулся к двери, но чудовище двинулось следом, хищно вытягивая лапу.

У Каина не было времени ни на что. Чудовище злобно зарычало. Декард перестал что-либо видеть, и все звуки разом обрушились на него. Он случайно зацепился туникой о край стола. Слышал, как тварь приближается. Каин дернулся, потерял равновесие и отлетел назад, к книжной полке.

В комнате засиял свет, посреди нее вспыхнул яркий белый огонь. Моргнув, Каин увидел человека в одеянии с капюшоном, в проеме второй двери. Он направил вторую вспышку пламени прямо на тварь, и она отшатнулась, завизжав от возмущения.

Незнакомец знаком позвал Каина, и тот бросился к нему. Оба быстро выбежали через другую дверь. Тварь в библиотеке завыла и заковыляла за ними, сотрясая пол и ломясь вперед.

Они очутились в длинном коридоре, заканчивавшемся гладкой стеной. Мужчина двинулся прямиком к ней, нажал на скрытый засов, и плита отъехала в сторону. За ней оказалась еще одна лестница, которая вела вниз. Спутник Каина бросил новый сияющий шар. Место выглядело гораздо более старым, чем библиотека. Стены были потрескавшимися и покрытыми мхом. Мужчина двинулся дальше.

Каин замешкался, стоя наверху. Он ничего не знал ни о своем спасителе, ни и о той жуткой твари. Вдруг это сам Слуга Тьмы? Возможно, внизу таятся еще большие опасности. Но чудовище завыло опять, и рев вывел Каина из ступора. Он стал спускаться по лестнице, стараясь не поскользнуться на ступенях.

Мужчина нажал на потайной запор, и дверь наверху со скрежетом закрылась. Вой монстра оборвался. Взяв со стены факел, незнакомец ткнул его в белый пламенеющий шар. Тонкими пальцами откинул капюшон, под которым оказалось юношеское лицо, чистое и белое, будто свежевыпавший снег.

— Меня зовут Эгиль, — произнес он. — Я не причиню тебе вреда. Я член Первых Хорадримов. Иди за мной, пожалуйста.

ГЛАВА 25 Лагерь

Каин следовал за ним по тоннелю, с потолка которого капала вода. Его ум переполняли вопросы. Как Эгиль нашел его? Сколько осталось Хорадримов? Осведомлены ли они о будущем вторжении демонов в Санктуарий?

Были и другие мысли, более мрачные. Что случилось с их главой, Гарретом Рау? Можно ли доверять странному юноше? Если что-то случится с ним, то кто позаботится о Лие?

Но Эгиль слишком спешил и помалкивал. Он высоко поднял факел, с которого капала смола. Каин еле-еле поспевал за Эгилем. Попытался догнать его, и наконец ему удалось схватиться за рукав туники Эгиля. Тот остановился и развернулся. Он показался Каину удивительно терпеливым и спокойным.

— Что за тварь была в библиотеке? — спросил Каин.

— Мы называем их непогребенными, но никто в точности не знает, как и откуда они появляются, — ответил Эгиль. — Полагаю, они созданы из тел мертвых, а заодно из того, что валялось поблизости. Представь, что кто-то буквально скатал комок из плоти и вдохнул в него жизнь. В Санктуарии пробудилась могучая черная магия. Ты стал свидетелем злых намерений.

— А ты что там делал?

— Я пытался забрать книги из нашей бывшей обители. Теперь, боюсь, они будут уничтожены.

Эгиль вздохнул, впервые проявив хоть какие-то чувства.

— Ужасная потеря. Но есть и другая причина, по которой я там оказался.

Эгиль объяснил, что пророчества предсказали приход Каина в этот самый день. Братья с нетерпением ждали его появления. В ордене перемены, нужен новый лидер. Многие надеялись, что Каин принесет им важную информацию о том, что изменилось в Санктуарии, со времени разрушения Камня Мироздания.

— А перемены… они из-за Гаррета Рау? — поинтересовался Каин.

— У нас большие трудности, — вымолвил юноша. — Мы расскажем тебе все, обещаю, как только вернемся в лагерь. Но сейчас надо торопиться. Туннель является частью запутанного лабиринта, выстроенного под Геа-Кулем много лет назад. Но непогребенные наверняка появляются именно из него. Здесь затаились и другие твари.

Каин покачал головой.

— Я должен вернуться в место, называемое «Капитанским мостиком». У меня там друзья.

Эгиль задумался.

— Я знаю о нем. Могу проводить тебя, а потом мы отправимся к моим братьям.

Юноша двигался плавно и почти беззвучно, освещая путь факелом. Каин и Эгиль миновали несколько ответвлений туннеля и наконец очутились у каменной лестницы. Ступени вели наверх. Выход прикрывала железная решетка, Эгиль легко сдвинул ее, и они очутились на улице, совсем рядом с таверной Джероннана.

Когда они переступили порог «Капитанского мостика», Микулов и Лия были вне себя от радости. Лия крепко обняла Каина за шею, а Джероннан долго тряс его руку.

— Можешь доверять этому парню, Эгилю, — заявил он. — Он родился и учился в Геа-Куле. Он хороший парень.

Джероннан дал Лие еще один медовый леденец.

— Хоть что-то тебе подарю за все неприятности, девчушка, — сказал он. — Будь здорова.

Микулов хотел тут же поговорить об ордене, но Эгиль начал беспокоиться.

— У нас меньше двух часов, — уточнил он. — Времени мало.

Вся четверка попрощалась с капитаном, сердечно благодаря его за помощь. Джероннан настоял, чтобы они взяли с собой в дорогу рыбы, завернутой в бумагу. Каин попытался вернуть горн, но Джероннан отказался.

— Помни, — произнес он, положив огромную ручищу на плечо Каину. — Если я услышу его, то приду к вам на помощь, где бы вы ни были. Может, я и стар на вид, но все еще в состоянии потягаться с теми, кто захочет причинить вам вред.

Они покинули «Капитанский мостик» до заката. На улице не увидели никого, кроме воронов, которые продолжали летать и громко каркать. Звуки гасли в сером тумане. Эгиль повел их обратно по туннелям под поверхностью Геа-Куля. Они миновали кучу развилок и выбрались за пределами города через канализационный люк.

Эгиль возглавлял шествие. Микулов был последним и прикрывал остальных. Лия неотрывно шагала рядом с Каином, подозрительно косясь на их нового друга. Каин и сам подумал, что внешность у Эгиля весьма странная. Его бесцветные глаза казались гипнотическими, а белесые брови и светлые волосы лишь слегка оттеняли лицо юноши. Усов и бороды у него не было, а гладкая кожа без единой морщины имела восковой оттенок.

Вскоре они очутились среди леса, который состоял из ободранных и безлиственных деревьев. Пучки бритвенно-острой сухой травы торчали из сухой каменистой земли. Они осторожно огибали кочки, а Эгиль беспокойно поглядывал на небо, но вороны, похоже, давно потеряли их след.

Дорога стала более крутой, и они приблизились к небольшой рощице. Внутри царил полумрак, ветки деревьев напоминали костлявые пальцы. Лия схватила Каина за руку, а Эгиль замедлил шаг, а потом и замер в прогалине. Микулов догнал их. Эгиль тихо свистнул. Тотчас справа раздался ответный свист. Лия сжала ладонь Каина, а к ним уже направлялись трое мужчин. Один из них был просто огромен, шире в плечах, чем капитан Джероннан, и сантиметров на десять выше, чем Каин. У него на плече висели лук и колчан со стрелами.

Незнакомцы остановились. У их ног клубился туман.

— Братья мои, — сказал Эгиль дрожащим голосом. — Мы спасены. Я нашел его.

ГЛАВА 26 Первые

Лагерь оказался вовсе не таким, как ожидал Микулов. В видениях монаха он представлял собой обширный комплекс деревянных построек — храмов, учебных классов и хозяйственных сооружений. Он находился в диком лесу, а его обитатели медитировали, обсуждали военную стратегию или вели диспуты о будущем Санктуария. Ведь это был как никак великий орден Хорадримов.

Но в действительности здесь не имелось ничего, кроме лабиринта пещер в горном склоне. Можно было подняться выше, на утес, откуда открывался вид на город и на море. Ландшафт служил превосходной маскировкой.

Тем не менее само местоположение являлось проблемой. Наставники Ивгорода учили воинским наукам и объяснили, что самое важное при строительстве укрепления — это удобства обороны и наличие пути отступления. А Хорадримы укрывались в пещерах. Если их обнаружат войска, то убежище попросту превратится в ловушку.

Трое мужчин, встретивших их в лесу, поначалу отнеслись к ним с подозрением. Каин продемонстрировал им копию книги Хорадримов, тексты, свитки из своего рюкзака, и они оживились. Самый рослый, по имени Лунд, был, как сказали бы наставники Микулова, тугодумом с добрым сердцем. Лия сразу же к нему привязалась. Могучий воин принялся объяснять Лие, как натягивать свой гигантский лук. А затем мгновенно всадил стрелу в основание сучка на дереве метрах в пятидесяти от них.

Когда они добрались до входа в пещеру, то увидели около обители примерно тридцать человек. Некоторые смотрели на Каина, как на короля, вернувшегося из изгнания, другие же вовсе его игнорировали.

— Не обращай внимания, — шепнул Эгиль. — У нас — две фракции. Те, кто верит в пророчества и будущее Хорадримов, и те, кто сомневается. Для первых ты — наше спасение.

— А для остальных? — спросил Микулов.

— Их надо убеждать подольше, — сухо улыбнувшись, ответил Эгиль. — Но они — хорошие люди. Сегодня вечером у нас будет собрание. Мы выслушаем рассказ о вашем путешествии и обсудим предстоящее.

— Я не спаситель, — пробормотал Каин. — Я обычный книжник, изучающий древние тексты. И я понял одно — медлить уже нельзя. До Ратама всего три дня.

Эгиль непонимающе поглядел на него.

— Ратам? Месяц мертвых? Что в нем такого важного?

Микулов попытался втолковать юноше суть пророчеств, но без особого успеха. Вероятно, эти люди знали очень мало о реальной опасности, грозящей Санктуарию. Они жили в своем собственном мире.

Он был разочарован. Каин и Лия тоже это почувствовали, и Микулов ощутил, как воодушевление, охватившее их всех, начало спадать. Но те, кто продолжал засыпать Каина вопросами, надеялись, что он приведет их к победе над тьмой. Они пылали наивной верой.

«Возможно, я поспешен в суждениях, — подумал Микулов. — Мы должны дать им шанс показать себя. Если они — единственная надежда Санктуария, да будет так. Боги дадут ответы».

Однако настойчивые просьбы Микулова поговорить здесь и сейчас мягко откладывались. «Сперва следует преломить хлеб», — отвечали «братья». Они никуда не спешили и соблюдали собственный устав.

В конце концов они очутились в просторной пещере, озаренной светом факелов и пропахшей дымом. Члены ордена подвели странников к сиденьям из звериных шкур вокруг костра и дали им кружки с сидром. Лунд принес на плечах тушу антилопы, из груди которой торчала стрела.

— Сегодня хорошо поедим! — крикнул здоровяк, ухмыляясь во весь рот.

Несколько других радостно закричали и захлопали в ладоши, и Лунд даже пустился в пляс, прежде чем снять с плеча добычу и начать разделывать ее ножом. Фаррис — лидер группы, стоявшей за роспуск ордена, ворча, присоединился к ним.

Празднование становилось все более шумным, и Микулов выскользнул наружу, в прохладу ночи. Он постоял у входа, принюхиваясь к воздуху. Среди деревьев замер часовой, его напарник находился на утесе. За годы тренировок и медитаций Микулов многому научился. Его чувства стали отточены, и теперь он даже слышал, как часовые вздыхают. А вот они его не замечали.

Призвать силу богов — непростая задача, но Микулов был монахом из Ивгорода. Божественная сила текла сквозь него, как речная прозрачная вода. Она буквально подняла его, и Микулов ринулся вперед с ошеломляющей скоростью.

Часовые даже не обернулись. В считаные секунды он оказался среди деревьев, быстро забрался по крутому склону и достиг вершины. Поглядел на долину внизу. Сияла луна. Геа-Куль лежал у берега моря, будто гниющая туша, омываемая черными волнами. Справа от города, среди прибрежных скал, высилась башня — темная и молчаливая.

Микулов вспомнил, как всего несколько дней точно так же стоял на утесе и размышлял о будущем. Тогда Каин и Лия еще были ему чужими, но он был преисполнен уверенности, которая сейчас почему-то пропала.

Груз веков притягивал его к Геа-Кулю. Он знал, что скоро сразится с кем-то ужасным. Его судьба предопределена с рождения, но роль, которая отводилась ему в грядущей битве, еще непонятна. Но так и будет, готов он к бою или нет.

Он не подвергал сомнению свой долг, но он не мог удержаться от мыслей о том, что случится, если сейчас он попросту уйдет. Изменится ли его путь? Или какие-то обстоятельства, превыше его воли, заставят его вернуться?

Не были ли правы его наставники? Что если он действительно слишком упрямый, эгоистичный и нетерпеливый? Неужели он именно поэтому и покинул Ивгород, не получив их благословения? Вдруг он не готов к испытанию?

Не станет ли гордыня причиной его падения?

Нет. Микулов покачал головой. Хватит сожалений. Он годами изучал старые фолианты в Ивгороде, а затем начал путешествие по всему Санктуарию. И он нашел древнейшие манускрипты. Их соединяла одна нить. Он ухватился за нее, следовал за ней сквозь столетия. Он обнаружил общее во всех книгах: пророчество о приходе великого зла, предсказания о небывалой битве. Эта же нить привела его к Декарду Каину, и вот он здесь.

Боги укажут ему правильный путь.

Вдалеке высилась каменная башня, будто приготовившаяся к удару кобра. На мгновение Микулову почудились дымные щупальца, простирающиеся от нее в разные стороны. Он услышал среди ветра странный шепот. Вспомнил текст одного из свитков, знаки, над которыми корпели Патриархи. Загадочная болезнь поразит и землю, и души людские застонут от боли…

Ночь прорезал вопль. Он набирал скорость и превратился в ураган ярости, сравнимой с той, которая осушает моря и сбрасывает звезды с неба. У Микулова лопнули перепонки в ушах, глаза выпучились, а кровь вскипела в жилах. Он почувствовал, как с него слезает кожа, как мышцы отрываются от связок и костей. Его внутренние органы сжались и лопнули, как спелые фрукты. Вихрь подхватил их и разметал его останки в прах.

Микулов очнулся, судорожно дыша, будто вынырнул из воды, едва не утонув. Вцепился пальцами в землю. Ночь была безмолвна и спокойна. Поднялся на ноги и убедился, что цел. Он был невредим, но дрожал от страшного потрясения.

Монах вздрогнул. Что за жуткая сила? Черный дым, как червь, забрался в его легкие и осквернил тело и душу своим прикосновением. Некто надвигался на Микулова — огромный, ухмыляющийся, желающий проглотить его целиком.

Он знал, кто ответственен за это. Человек из башни. Слуга Тьмы.

В пещере все расположились на шкурах вокруг костра, вялые и медлительные после обильного горячего ужина. Одни занялись уборкой, кое-кто задремал, но небольшая группа бодрствовала. Лунд сидел, скрестив ноги, и облизывал пальцы. Лия была рядом с ним, с открытым ртом уставившись на ухмылку здоровяка с жирными после еды губами. Разговор менял направление и постепенно снова вернулся к истокам.

Началось так называемое важное собрание, которое обещал Эгиль.

Каин вздохнул и потер чешущийся под бородой подбородок. Орден и близко не был тем, чего он ожидал. Сейчас ему хотелось вымыться, постирать одежду и выспаться. За последние несколько часов он понял многое, и это наполнило его сердце страхом. Надо обдумать и решить, что же теперь делать.

Все, что сказал ему Эгиль, более-менее стыковалось с рассказом Хайлэнда. Орден возник по случайности. Найденные в заброшенной обители Хорадримов древние тексты заинтересовали группу молодых книжников из Геа-Куля. Они объявили себя их хозяевами и попытались сделать копии манускриптов, пока те не рассыпались в пыль. Они принесли книги Гаррету Рау, литератору из Кураста, и последовавшая за этим цепь событий стала летописью их падения.

Много лет назад Рау был слугой в доме волшебника в Курасте, который являлся членом клана Таан. Он и сам был одержим книгами, после того как добрался до библиотеки своего хозяина. Содержавшаяся в них магия оказалась могущественна, а пророчества — потрясающи. Рау втайне учился колдовству и вскоре оставил жилище мага и открыл свое дело. Тексты, принесенные ему книжниками Геа-Куля, были для него деликатесом и весьма его воодушевили. Что-то встало на свое место. Рау договорился с молодыми людьми. Они должны были вместе вернуться в Геа-Куль и принести клятву верности учению Хорадримов, чтобы продолжать поиски новых знаний и создать орден официально.

Рау был прирожденным лидером и быстро взял все в свои руки. Он и его группа заявили право собственности на зал собраний Хорадримов, что дало им возможность регулярно там собираться. Вдобавок планировали исследовательские экспедиции за пределы города. Попытались использовать некоторые заклинания и артефакты. Рау поддерживал их, но намного превосходил своих подчиненных. Он обладал врожденным даром такого масштаба, с которым они не могли сравниться. Литератор постиг древнейшую мудрость и проникся уверенностью в том, что сможет применить наследие Хорадримов для личной выгоды.

— Он называл нас «Первыми», — сказал Эгиль, передавая Каину бутыль с сидром. — Тогда между нами все еще было хорошо. Мы думали, что станем героями, новыми лидерами Санктуария, основываясь на усвоенных нами принципах учения Хорадримов. По крайней мере, часть нас. Но он делал все наоборот. Он называл себя потомком королей, считал, что ведет свое происхождение из рода могущественного мага. Даже показывал нам герб, предположительно — его семьи, хотя, насколько нам известно, он — сирота. Мы и понятия не имели, что его падение зайдет так далеко.

— Падение?

Эгиль вздохнул, посмотрел на Лунда, который отвел взгляд. Здоровяк чего-то устыдился. «Мы недалеко от истины», — понял Каин.

— Темная магия, — продолжал Эгиль. — Но мы бездумно следовали за ним. Его часто посещали пророческие видения, и он раз за разом отправлял нас в путешествия. Он вдохнул в нас веру, хотя в своих странствиях мы встречали демонов. С ними он обычно без труда справлялся. Он знал нужные заклинания, и твари отступали перед ним. Но с каждым новым найденным артефактом он становился все сильнее. Его намерения становились нам совершенно непонятными, как и его увлечение темным искусством. Некоторые из наших возвращались полностью верными и послушными Гаррету. Он проповедовал, что учение Хорадримов изменится, и читал нам лекции о будущем ордена.

— Он полагал, что Хорадримы изначально заблуждались относительно благородства Тираэля и чистоты его намерений. Насмешливо отзывался об архангеле, который основал орден Хорадримов, но сам никогда напрямую не сражался с Единым Злом. Вместо этого Тираэль прибегал к помощи магов, и те выполняли самую тяжелую работу. Так говорил нам Рау. «Почему же архангел сам не шел в битву? — спрашивал он. — Неужели человечество действительно могущественнее ангелов? Почему ангелов считают лучшими и более светлыми созданиями, чем Единое Зло, если они судили о людях столь жестко?»

— Но и о человечестве он рассуждал точно так же. Смертные с рождения склонны ко злу, — заявлял он, — даже большему, чем демоны из Горящих Преисподен. Поглядите, — вещал он, — как они обращаются друг с другом. Они забивают слабейших и уничтожают их, словно скот. Придет время, когда в Санктуарии будет править новый порядок, и те, кто не примет его, канут в небытие. Он настаивал на том, чтобы мы называли его мастером. Втайне начал строить башню у моря. И она поднялась буквально за ночь.

Значит, Гаррет Рау и стал Слугой Тьмы. Такой расклад не удивил Каина. Он подозревал это, еще когда услышал рассказ Джероннана о прибытии книжников и таинственном исчезновении их главы. И насколько чудовищно, что человек, изучавший путь Хорадримов, был поглощен ненавистью.

— Пророчества предсказали очень многое, — произнес Каин. — Его осквернил один из тех, кого называют Меньшим Злом.

Эгиль кивнул, его странные бесцветные глаза затянула печаль.

— В конечном счете первым правду узнал Лунд, — вздохнул он.

Здоровяк сразу перестал улыбаться.

— Не люблю об этом говорить, — испуганно пробормотал Лунд.

— Но придется, — мягко вымолвил Эгиль и повернулся к Каину. — Когда Рау покидал наше место встреч, Лунд выполнял его поручения. Однажды принес ему в Черную Башню книги и увидел кровавый ритуал. В жертву принесли другого члена ордена. Гаррет, занимаясь магией, втайне заключил союз с Горящими Преисподними.

— Кровь, — буркнул Лунд, нервно теребя шов туники. — Мне это совсем не понравилось.

Эгиль ободряюще кивнул Лунду, и тот немного расслабился.

— Мы пытались воззвать к разуму Гаррета, но опоздали. Он погряз во тьме, извратив все учение Хорадримов, подчинившись тем самым демонам, защищать от которых Санктуарий он когда-то поклялся.

— Наши глаза открылись. Мы поняли, что должны бежать, иначе нас уничтожат. Под покровом ночи мы обосновались здесь, в пещерах. Те немногие книги, которые мы смогли забрать с собой, указывали на то, что к нам придет человек, который нас спасет. С тех пор мы ждали тебя.

— Не все, — заявил один из мужчин, сидящих по другую сторону костра.

Рослый, светловолосый, он в основном молчал и за трапезой, и во время собрания. Это был Фаррис, глава фракции скептиков.

— Пророчества не лгут, — парировал Эгиль. — Тебе нужны доказательства? Они — перед тобой.

— И мы должны просто поверить? — пожал плечами Фаррис, отпивая сидр. — Это — легенды давнего прошлого, и Хорадримы, если они вообще существовали, исчезли. Здесь лишь тьма и смерть. Нам надо вернуться по домам и надеяться на лучшее.

Друзья Фарриса что-то одобрительно забормотали.

— Дома? — переспросил Эгиль. — Вы не видели, во что превратился Геа-Куль? Что сделал с нами и нашей землей Слуга Тьмы? Вы слепы!

Фаррис вскочил, его лицо побагровело.

— Молчи, Эгиль! Твоя слепая вера вынуждает нас жить в пещерах, пока наши близкие страдают и умирают в одиночестве. Лучше я погибну рядом с ними, чем тут, возле тебя!

Каин ощутил нарастающее беспокойство. Он надеялся найти в Геа-Куль настоящих магов. Но из них только Эгиль был хоть немного похож на героя, а остальные «братья» оказались недоверчивыми и недалекими, если не хуже.

Как он и подозревал, Меньшее Зло Преисподен активно действовало в Санктуарии. Белиал запустил свои когти в Гаррета Рау. Что будет дальше, непонятно.

Стены пещеры будто навалились на него. Он встал, поглядев на Лию, которая уснула, привалившись к Лунду.

— Хочу прогуляться на свежем воздухе, — сообщил он. — Возможно, нам надо хорошенько подумать. Прошу прощения.

Ночь была тиха и прохладна. Ноги Каина дрожали от усталости. Он попытался понять окружающий мир, который внезапно будто перевернулся с ног на голову.

Как же он мог так жестоко ошибиться? Все, что он узнал за долгие месяцы, вело его сюда, к этим людям. И он в тупике, а «братья» — сущее несчастье. Он — не спаситель, и если судьба Санктуария зависит от него, то все пропало. Сама мысль о том, что они способны помочь ему разобраться с магической энергией Лии, казалась просто смехотворной. Они даже нормального лагеря не смогли устроить, не говоря уже о том, чтобы понять самих себя.

Каин почувствовал прикосновение к руке. Он резко оглянулся и увидел стоящего рядом Микулова. Он не слышал, как подошел монах. На самом деле он настолько погрузился в глубины отчаяния, что даже не заметил отсутствия Микулова.

— Они не те, какими ты ожидал их увидеть, — произнес монах.

Это было утверждением, и Каин кивнул. Ему хотелось сохранить уверенность, но он не мог притворяться. Им овладела безысходная безнадежность.

— Я… прости, — сказал он. — Возможно, нам следовало избрать иной путь.

Микулов покачал головой. Все его тело будто гудело на ноте, не слышимой человеческому уху. Словно ударили по куску металла. Каин вспомнил тот вечер, когда он и Акарат нашли развалины в Приграничье. Похоже, прошла целая вечность.

— Ветер несет большую опасность, — заявил Микулов. — Боги скрылись. В башне на берегу великое зло, и оно нас нашло.

— Слуга Тьмы, Гаррет Рау.

Глаза Микулова сверкнули.

— У меня только было видение. Он следит за нами. Его ярость обжигает, как солнце, обращая в пепел все живое. Я никогда еще не ощущал подобного зла. Подозреваю, Слуга Тьмы исполняет ритуалы, которые поднимут армию неупокоенных. И она двинется на Калдей.

— Тогда у нас совсем мало времени.

— Я тоже задумывался о своей судьбе и участи Санктуария. Но мы уже не можем остановиться. Боги привели нас именно сюда. Мы должны быть сильны, друг мой. Грядет великая битва, и Слуга Тьмы использует любую нашу слабость против нас.

Каин промолчал. На его плечах лежало тяжкое бремя, и ему хотелось вскричать, моля о передышке. Слишком тяжелая ноша для старика.

— Что же нам делать, Микулов? — спросил он наконец.

— Пойти поспать, — с улыбкой ответил монах.

Он был измученным и изможденным. Каин понял, что привык видеть на лице монаха постоянную безмятежность и равновесие, теперь же перед ним предстал совершенно другой человек.

— Надо исцелить наши тела и умы. Утро вечера мудренее. А после займемся делом. Разве у нас есть выбор? Сбежать сейчас, посреди ночи? Бросив все, во что мы верили? То, что мы считали истиной?

Каин кивнул. Микулов прав, конечно же. Но Каин чувствовал, что монах что-то не договаривает, скрывает то, что потрясло бы его до глубины души, услышь он это.

Есть что-то важное, чего Микулов не знает. Эгиль рассказал о падении Гаррета Рау во тьму. Его сила постоянно росла, и даже тело его начало меняться. Он превратился в чудовище. И он осваивал темное искусство с такой четкостью, что, казалось, уже был способен на все.

И тем не менее позволил братству ускользнуть в пещеры. Столь могущественный маг без труда мог обнаружить своих бывших соратников. Почему он оставил их в покое? Было ли это последними остатками человечности, памятью о том, что они для него значили?

Или имелась иная причина?

— Прошу прощения?

Каин обернулся и увидел Эгиля. Он стоял позади них, на его плече висел джутовый мешок. Лицо юноши было бледным, как луна в ночном небе.

— Боюсь, мы вас разочаровали, — начал он. — Некоторые потеряли веру, такие как Фаррис. Они считают нашу попытку возродить орден Хорадримов глупой игрой. Многие не верят в ангелов и в Вышние Небеса. Говорят, что если Небеса существуют, то почему же они не противостоят злу? Но среди нас есть и те, кто ждал такого человека, как ты. Ты способен указать нам путь к спасению.

Эгиль на миг замешкался.

— Я кое-что знаю, — продолжил он. — Мой дядя жил неподалеку от Тристрама, прежде чем перебрался в Геа-Куль. Он поведал моим родным все, что слышал о вторжении демонов. Он и сам видел демонов. И рассказал нам про тебя. А теперь…

Эгиль умолк.

— Он погиб, — вымолвил он после паузы. — Его и Гаррет забрали едоки. Мои отец и мать уцелели, но заразились. Они — тоже жертвы.

Он пристально поглядел в глаза Каину.

— Твои мудрые советы помогали людям в мрачные дни в Тристраме и воодушевили меня. Я начал изучать историю Хорадримов. Я знаю, что ты можешь нам помочь. Мы… расколоты, нам необходим лидер. Но мы страстно желаем учиться. Если ты присоединишься к нам, то остальные обретут веру. Обещаю, мы не подведем тебя.

Декард Каин прислушался к поскрипыванию деревьев и тихому жужжанию насекомых. Его слух сверхъестественно обострился и стал подобен ушам оленя, тревожно поднимающего голову от травы. Он усмехнулся своим мыслям. «Я старик, но я еще жив». В шепоте ветра он слышал угрозу. Холодные, мертвые твари, восстающие из сырой земли. Он знал, что Гаррет Рау где-то недалеко, точно так же стоит в ночи и смотрит на звезды.

Эгиль ждал ответа. Потом скинул с плеча мешок и начал рыться в нем. И достал вещь, от которой у Каина перехватило дыхание.

— Мы нашли его в развалинах монастыря в Хандурасе, — произнес Эгиль. — Но не знали, как им пользоваться.

Каин взял предмет обеими руками, повернул, восхищаясь мастерством человека, его создавшего. Много времени утекло с тех пор, как он последний раз видел такое. Чуть больше человеческой головы, и потяжелее, чем тот, который он помнил. Сделан из дерева, с затейливой резьбой, от которой покалывало кожу.

Куб Хорадримов.

— Да у вас — мощнейший инструмент, — пробормотал Каин. — Вы должны использовать его с умом.

Но, когда он попытался вернуть его Эгилю, тот покачал головой.

— Пожалуйста, возьми его, — попросил он. — Научи нас тому, что знаешь. Прочти тексты, которые мы сберегли. Они предсказали твой приход, и в них есть и другая информация.

Каин вспомнил о матери. «Свитки гласят, что когда-нибудь Хорадримы снова восстанут из праха, и новый герой поведет их в битву за спасение Санктуария».

И снова ее голос: «Осторожнее с пожеланиями, Декард».

Каин аккуратно спрятал куб в рюкзак.

— Нам надо многое обсудить, прежде чем спать ложиться, — заявил он. — Расскажи мне о том времени, когда вы были в Геа-Куле, во всех подробностях, какими бы мелкими и незначащими они тебе ни казались.

И он вместе с Эгилем направился к пещерам. Микулов последовал за ними. Остальные ждали их там.

ГЛАВА 27 Лук Лунда

Лия стояла на платформе, вознесшейся высоко над облаками. Такой маленькой, что она даже не могла сесть. Вокруг сверкали молнии, прорезая небо зазубренными бело-лиловыми зигзагами. Она дрожала, перепуганная, боясь пошевелиться. Еще мгновение — и она упадет, кувыркаясь и летя в бездну.

Сквозь шум грозы донеслись голоса. Старого безумного нищего и свиноглазого хулигана. «Небо станет черным, а улицы зальет кровь… где твоя безумная мать? Прислуживает мужчинам в таверне?.. Надо бы тебя в фонтан зашвырнуть, отмыть вонь…»

Затем раздался звук хлопанья крыльев. Она огляделась и обнаружила перед собой громадного ворона. Он завис перед ней, нацелившись на добычу черным клювом, едва не царапая ее шею. Глаза-бусины гневно уставились на нее.

Она закричала, а ворон начал меняться, превращаясь в Гиллиан. Его когти стали длинными костлявыми пальцами. В груди Гиллиан торчал нож, воткнутый по рукоять. Потом ее лицо скрыл капюшон, под которым была лишь тьма. Сутулый незнакомец источал злость. ТЫ МОЯ, громыхнул он. Ударила молния, и появились тысячи ужасных тварей, лишенных кожи. Она почувствовала, как из нее вытащили что-то и размотали, будто ленту. Посмотрев вниз, она онемела, поняв, что это не лента, а кровь. Она плавно опускалась вниз, подобно длинной красной змее, и мерцала изнутри синим огнем.

Лия проснулась. Вокруг царила тишина. Сквозь вход в пещеру проникал тусклый свет, а воздух пропитался запахом дыма, но костер погас. Лунд спал рядом, его огромная грудь медленно поднималась и опускалась. Вздохнув, она стала дожидаться, пока успокоится бешено бьющееся сердце. Она знала, что темный человек и его демоны собираются уничтожить мир. Вздрогнула, почувствовав дуновение холодного утреннего ветра.

В лагере все понемногу просыпались. Мужчины начинали шевелиться, что-то бормотали, кто-то побрел за водой, другие принялись разводить костер. Вскоре пробудился и Лунд. Улыбнулся ей, и Лия ощутила, как в ее груди разливается тепло. Она не знала, почему рядом с ним она чувствовала себя в безопасности. И в то же время его ум был прост, как у ребенка. Лунду было нечего скрывать. Это ей тоже нравилось.

Она поискала взглядом дядю Декарда. Оказалось, что он разговаривает с Эгилем и двумя мужчинами, имен которых она не знала. Один — высокий и худой, в очках, а второй — пониже и поплотнее, почти лысый. Рядом находился Микулов. Лицо Каина было бледным, покрытым морщинами от усталости, с темными кругами под глазами. Она расслышала слова «эннеад» и «аммуит» или что-то в этом роде. Жестикулируя, они передавали из рук в руки книгу, наверное, обсуждая ее содержание. Потом Каин вытащил из рюкзака странную штуку — большую, кубической формы, и начал показывать на резьбу на ее деревянных гранях. Предмет походил на простой ларец, и она повернулась к Лунду. На его лице сияла такая широкая улыбка, что она и сама невольно улыбнулась.

— Это тебе, — застенчиво произнес он, доставая из-за спины крохотный лук, сделанный из ветки дерева и сухожилий антилопы.

Затем Лунд положил на землю полдюжины стрел с заточенными концами и голубыми перьями с другой стороны.

Лия взяла подарок и держала его, словно младенца. Она восхищалась оружием Лунда, свистом стрел, рассекающих воздух, тихим звоном спущенной тетивы. Но тот лук был больше, чем она сама.

А этот — как раз для нее.

— Мы попробуем? — спросила она. — Пожалуйста.

Лунд кивнул на дядю Декарда.

— Сначала его спросим.

Лунд вывел ее на поляну и начал учить правильно стоять, накладывать стрелу на тетиву, смотреть вдоль древка, прищурившись, и натягивать лук, сгибая руку в локте. Первые ее стрелы улетали то в лес, то в землю, но восьмая попытка ей удалась. Она почти попала в цель. Лунд захлопал в ладоши и запрыгал, будто мальчишка, и они продолжили тренироваться.

К обеду Лия уже наловчилась стрелять. Мышцы болели, она сбила пальцы до крови, но не хотела прекращать. В луке таилась какая-то сила, способ научиться контролировать себя, свои страхи и даже преодолеть их. С таким оружием она уже не будет беззащитна перед лицом тьмы.

Она представляла себе огромного ворона, его глаза-бусины в качестве цели. Лунд показал ей, как задерживать дыхание, спуская тетиву. И стрела попала в центр круга. После этого Лунд уговорил ее закончить тренировку.

В лагере царило оживление, пахло едой. Вокруг дяди Декарда собралось еще больше народу, он что-то громко говорил, жестикулируя. Остальные внимательно слушали, кивая или качая головами. Они тыкали пальцами в строки книг, таращились на карты и другие предметы из рюкзака, что-то рисовали на земле. Похоже, все разделились на две группы и бурно спорили между собой. Толстый невысокий мужчина, лысый (кажется, по имени Каллен), вещал об армии вурдалаков. Едоки, так он их назвал. От его раскрасневшегося лица и голоса, звучавшего все громче, Лие стало нехорошо. Лунд, взяв ее за руку, увел в сторону.

Перед обедом они по очереди искупались в ручье недалеко от лагеря. От холодной воды Лия ахнула, а по коже побежали мурашки. Она вымылась куском козьего жира с цветочным маслом, который вручил ей Лунд. Так здорово было соскоблить с себя всю грязь и пыль! Она даже ненадолго окунулась с головой и вынырнула, чувствуя себя будто заново родившейся.

К ночи они снова собрались у костра и поели. Теперь людей было еще больше. Дядя Декард рассказывал о Хорадримах, их великих битвах, случившихся много лет назад. Лия целиком превратилась в слух, когда он стал описывать Джереда Каина и Тал Раша, двух великих воинов-магов, сражавшихся с жуткими чудовищами. Надо же — они прямо как ворон и бескожие твари из ее снов! Но она стала дремать, когда Каин повел речь о Тристраме, о своих поисках Темного Странника и о битве у горы Арреат.

Все затаили дыхание. Некоторые истории Декарда, похоже, пугали слушателей, но они были зачарованы даром рассказчика. Почему-то Лия уже больше не боялась. Голос Каина убаюкивал ее, а присутствие Лунда давало ощущение того, что ничего плохого здесь не случится. Пожар в Калдее, замок лорда Бранда и Кураст отодвинулись в прошлое.

Она уснула, привалившись к плечу Лунда, с ощущением уверенности в завтрашнем дне.

— Должно быть что-то еще, — произнес Каин. — Ключ ко всему — Аль Кут. Гробница Аль Кута. Что же это означает? Он упомянут в книге пророчеств, которую я нашел в Приграничье, и связан с армией мертвых. Имя было написано внизу картинки, нарисованной мальчиком, которого одолевали едоки. Недалеко отсюда, в Курасте.

Наступил вечер. Солнце скрылось за густыми тучами, и энтузиазм Каина постепенно угас. До Ратама — два дня. Члены ордена жадно смотрят ему в рот. Так продолжалось и вчера, и сегодня… Похоже, они застряли на мертвой точке. Им еще многому надо научиться, а ему самому — столько узнать…

Он очень устал.

По крайней мере, эта была попытка воссоздать орден Хорадримов в изначальном виде. Тогда хватало и усердных книжников, и прекрасных учителей. Они разбились на группы, по школам магии. Избранные наставники обучали остальных в соответствии со школами Эннеад, Аммуит, Таан и Визджерей. Однако процесс часто был хаотичен, а иногда и совершенно неверен. Каин потратил кучу времени на исправление разночтений и непонимание концепций трансмутации, иллюзии и пророчества.

Они должны рассчитывать только на себя, но расстановка сил была в их пользу. Эгиль объяснил, что Рау уже собрал вокруг себя сотни тварей и слуг. Некоторые — просто лишенные воли жители Геа-Куля и окрестностей, другие были гораздо более опасны. Умелый черный маг вызывал из небытия непонятных существ. Едоки, например, быстро разбрелись по Земле, высасывая жизненную энергию из людей каким-то загадочным образом.

— Кто-нибудь слышал об Аль Куте? Живом или скорее мертвом? Уверен, он — историческая личность. Может, волшебник?

Собравшиеся вокруг Каина Эгиль, Микулов, Каллен и еще один мужчина, по имени Томас, промолчали. Все они искали зацепку, которая помогла бы им разработать план атаки на крепость Слуги Тьмы.

Каин начал рыться в рюкзаке и наконец извлек книгу пророчеств Хорадримов из развалин хранилища Визджерей. Ее, вероятно, написал сам Тал Раша.

— Вот это место, — произнес он и начал читать вслух: «Вышние Небеса обрушат дождь на Санктуарий, когда из пепла восстанет лжепророк… открыта будет гробница Аль Кута, и мертвые станут сеять смерть среди живых…»

— Разрешите посмотреть? — спросил Эгиль.

Он взглянул на обложку и сразу же кивнул.

— Разве такое возможно? — удивился он. — Это же… руины в Приграничье. Там ведь имелась библиотека и мерзкая тварь, которая ее сторожила?

— Откуда ты знаешь?

— Мы побывали в пустыне пару месяцев назад! — возбужденно воскликнул Эгиль. — Нас преследовал демон, и он овладел телом одного из наших. Гаррет сдерживал его достаточно долго, чтобы мы успели сбежать, но пришлось все бросить. Поклажу, еду и другие вещи. А еще мы оставили древний фолиант заклинаний Визджерей. Демоническая магия.

Каин показал на книгу пророчеств Хорадримов.

— Значит, ее принесли вы в те самые развалины, где я побывал после вас?

— Гаррет сказал, что она может понадобиться в путешествии, а мы с ним никогда не спорили. Он всегда был прав. Но на этот раз…

Он пожал плечами.

— Там были еще осы и песчаные акулы. Мы едва удрали.

Каин встревожился. Он и Акарат пошли по следам Первых, ведомых Рау в хранилище Визджерей. А потом он, Каин, обнаружил брошенный лагерь книжников позади храма. Невероятное совпадение!

Каин снова начал проглядывать страницы, которые знал почти наизусть. Здесь были запечатлены древние пророчества, те самые, что касались появления самого Каина в этих пещерах. И, конечно же, они предсказали падение Геа-Куля и Кураста под натиском тьмы. Будто их написали вчера, а не сотни лет назад.

Ближе к окончанию имелся отрывок, где рассказывалось о тысячах потерянных душ, похороненных глубоко под Геа-Кулем. Поле битвы, случившейся в незапамятные времена, хранило в себе нечто очень важное и грозное. Но книга резко обрывалась, словно у переписчика закончились расходные материалы.

— Мне нужно продолжение, — произнес Каин.

Эгиль беспомощно развел руками.

— У нас его нет, — признался он. — Наверное, что-то есть в нашей библиотеке в Геа-Куле. Я как раз пытался забрать книги, когда тебя встретил.

Мысль о том, чтобы вернуться туда и вновь столкнуться с монстрами, подобными тому непогребенному, повергла Каина в уныние. Он не сможет справиться в одиночку. Он — не воин. Но у них не было выбора. Пока они прибывают в неведении, к ним может заявиться сам Слуга Тьмы со своей армией.

— Мы должны идти в Геа-Куль, в ваше бывшее убежище, — заявил он.

— Там много всяких артефактов, — выпалил Эгиль. — По крайней мере, я надеюсь, что они уцелели.

Каллен затряс головой, его пухлый подбородок заколыхался.

— Нет уж, — буркнул он. — У Гаррета везде шпионы. Они нас засекут!

Каин поднял руку.

— Мы не можем больше бояться и прятаться. Взгляните на себя. Вы живете в пещерах, как звери. А человек, который вами руководил, постепенно разрушает наш мир, и вы ничего не делаете, чтобы остановить его.

Он с вызовом посмотрел на Эгиля, Каллена и Томаса.

— Наш враг не будет медлить. Вы называете себя Хорадримами. Пора принять свою судьбу и доказать, что вы достойны этого имени.

Воцарилась тишина. Все трое опустили глаза.

— Я с тобой, — вымолвил Микулов. — И буду драться насмерть, если потребуется.

— Я тоже, — сказал Эгиль. — Мы не подведем тебя.

Томас кивнул. А затем кивнул и Каллен.

— Хорошо, — подытожил Каин. — Выходим завтра, на рассвете. У нас еще два дня. И да помогут нам архангелы.

ГЛАВА 28 Одержимость

Когда рассветное небо посерело, небольшая группа добралась до Геа-Куля, ко входу в лабиринт туннелей.

Лия была в лагере с остальными книжниками и Лундом в качестве главного защитника. Нельзя было брать ее с собой, да и, похоже, она уже сошлась с добрым здоровяком. Каин с удовольствием глядел, как они идут, взявшись за руки, настолько непохожие, но такие радостные и довольные. И он знал, что Лунд сделает для Лии все, что в его силах.

По дороге Каин поведал своим спутникам о том, как с группой героев путешествовал в поисках Темного Странника после падения Тристрама и битвы с Баалом у горы Арреат. А закончил рассказ, изложив историю героического пришествия архангела Тираэля внутрь горы, чтобы уничтожить Камень Мироздания. Он пожертвовал собой на благо Санктуария. Каин хотел воодушевить товарищей, но под конец и сам почувствовал, что разволновался. И вдруг он вспомнил свою мать. Блеск в ее глазах, когда она собирала детей вокруг себя и вещала им о магах древности и их битве с Единым Злом. Тогда он считал ее безумной, но сейчас понял, что то была страстность праведности. Для этих людей его рассказ — всего лишь набор слов, но Каин был там, на горе Арреат, спасая свою жизнь. Он знал, на что способна тьма.

Мгновение Каин стоял, глядя на тихие ряды хижин впереди. В некоторых еще прятались люди, точнее, тени прежних людей. Он сжал кулаки. В нем нарастал гнев, поднимаясь, будто морская волна. Гаррет Рау высасывал энергию из обитателей Санктуария, и нужно прекратить это.

Легкий хлопок и вспышка привлекли его внимание. Эгиль отодвинул решетку, взял тот самый факел, который оставил здесь два дня назад, и теперь поджег его от вспыхнувшего мешочка с взрывчатым порошком.

Они спустились в туннель. Эгиль повел их по сырым каменным коридорам, пламя отблескивало на стенах, вызывая слабое призрачное свечение мха. Тот же самый мох Эгиль использовал в своем порошке, в смеси с минералами, которые он нашел в окрестностях лагеря Первых. Каин поежился от холода: с каждым его выдохом к потолку подымался пар. Он ковылял вперед, стараясь не отставать, и его бедные стариковские колени уже были на грани того, чтобы отказать.

Они миновали все новые развилки и повороты, но Эгиль, похоже, точно знал, куда держать путь. Вскоре они добрались до лестницы, ведущей к потайной двери. Прислушались. Потом Эгиль потянул за скрытый рычажок. Стена с грохотом отъехала в сторону.

В коридоре оказалось пусто, а за ним — темно, как в яме. Дверь в библиотеку была повреждена непогребенным, на полу валялись щепки. Пробежал жук размером с небольшую мышь. Конечности насекомого цокали по полу, и они едва не подпрыгнули от неожиданности. Больше никакого движения не было.

— Давай факел мне, — сказал Микулов.

Взяв горящую головню, решительно двинулся вперед, переступая через обломки. Каин последовал за ним. У него перехватило горло. Несмотря на опасность, он был зачарован мыслью о том, что увидит бесценные книги. Он дождаться не мог, когда они попадут ему в руки. Несомненно, что тайна Аль Кута где-то здесь — на их хрупких страницах.

И библиотека его не разочаровала. После буйства непогребенного несколько книжных стеллажей упало, и их содержимое хаотично рассыпалось по полу. Однако большая часть собрания прекрасно сохранилась. Каин оглядывал полки с редчайшими фолиантами. В воздухе чувствовался слабый запах гниения, но твари было ни видно и ни слышно. Соседние комнаты пустовали. Каллен и Томас поставили стол на место и принялись собирать книги с пола, аккуратно складывая их в стопки. Эгиль замер на пороге со странным выражением на лице.

Каин провел пальцами по пыльным корешкам и вытащил несколько штук. Оригиналы манускриптов Закарумской веры, рядом с томами по истории Хорадримов, Визджерей и жрецов Ратмы. Его сердце забилось быстрее. Кое-что ему уже доводилось видеть. Трактат об иллюзиях и изгибе плоскостей реальности школы Аммуит соседствовал с копией книги школы Таан, посвященной ритуалам предсказания. Древние фолианты магов и ведьм. Рецепты зелий. Книги, посвященные превращению в иных существ. Трактаты по магии стихий, практикуемых друидами северных лесов. Труды о ведьмах-лекарях умбару из джунглей Тораджана. Исследования о настойках из корней деревьев и растений.

На нижней полке он заметил сложенный кусок пергамента. Поднеся его к свету факела, Каин понял, что это — карта туннелей под Геа-Кулем. Увидел на ней ту самую комнату, где они находились, выше имелось нечто, походившее на спицы колеса. Они расходились в разные стороны — за пределы города и даже за линию берега моря. Карта оказалась подробной и аккуратно составленной. Он убрал ее в рюкзак, чтобы не забыть.

Вернувшись к полкам, Каин остолбенел. Он будто перенесся на десятилетия назад. Может ли такое быть? Он взял книгу дрожащими руками.

История Вестмарча и Сыновей Раккиса, копия тома, который сожгла его мать, когда он был мальчишкой.

«Это — не твоя судьба… Читай то, что принадлежало Джереду. Я сохранила все для тебя».

Каин едва не расплакался. «Старый человек, такой, как я, не должен рыдать над прошлым, — подумал он. — Слишком мало времени у меня осталось».

— В душе Рау являлся книжником, — произнес Томас, выводя его из зачарованного состояния. — Всегда был сосредоточен на поисках знаний и подвигал нас на то, чтобы мы собирали всяческие тексты.

Диапазон областей знания, представленных в библиотеке, был огромен и не поддавался никаким сравнениям. Наверное, Первые потратили на это не один год. А вот Рау все быстро отринул. Но какие же книги, даже еще более потрясающие, есть у него самого?

Странно. Что же заставило Рау сбиться с праведного пути? Каин сожалел о годах, впустую потраченных, прежде чем он обрел свое истинное призвание. Он был убежден, что этого никогда не наверстать. Но, возможно, время, проведенное в изучении обычных наук, сыграло особую роль, сберегло от повторения ошибок и искушения со стороны зла.

«Ты должен обрести веру сам».

Микулов нашел на стене фонарик и зажег его от факела. В комнате сразу посветлело, и Каин начал показывать Томасу и Каллену, какие именно книги надо забрать с собой.

Нужный фолиант обнаружил Томас. Он лежал на полу, рядом с тем местом, куда опрокинулся стол. «Вот оно — долгожданное продолжение книги из развалин хранилища Визджерей», — решил Каин.

У томов был одинаковый переплет, прошитая вручную кожа, символ Хорадримов на обложках и подпись Тал Раша внутри. Каин и Микулов поднесли фонарик поближе, и Каин начал проглядывать страницы. Текст написан плотно, будто автор пытался как можно больше втиснуть в каждый лист. Но Каин ошибся. Перед ним было не продолжение пророчеств. Здесь излагалась история Войн Магов и основание ордена Хорадримов Тираэлем. Каин почувствовал разочарование.

А во второй половине книги страницы оказались пусты.

Он со вздохом потер глаза. Теперь вообще нет никакой гарантии, что он разгадает загадку.

«Или нет?» Вероятно, текст скрыт.

Каин достал из рюкзака труд по демонической магии и произнес заклинание, которым он воспользовался прежде, чтобы найти библиотеку. Энергия тьмы снова пронизала его. Пламя фонарика ослабло, а затем вспыхнуло. Что-то невидимое заколыхалось в комнате. Его спутники судорожно вздохнули, забеспокоившись. Глаза Каина были прикованы к чистой странице, на которой начали проступать слова.

Текст описывал древнюю битву эпохи Войн Магов, произошедшую в забытом городе. Братья Бартук и Хоразон, лидеры клана Визджерей, собрали тысячи сторонников. Полыхали свет и тьма, улицы залила кровь, огромные магические силы едва не раскололи горы. В том сражении Бартук одержал верх и уничтожил воинов Хоразона. Оба брата избежали гибели, бросив погибших волшебников гнить там, где они пали.

Бартук вернулся в город и применил демоническую магию, чтобы скрыть содеянное. Он погрузил город глубоко под землю, навсегда похоронив его и стерев из истории. Но маги остались погребенными в руинах зданий и туннелях, соединявших их.

Ниже имелся рисунок, достаточно грубый и зловещий.

Забытый город носил название Аль Кут. А его местоположение было до боли знакомым.

Геа-Куль выстроен прямо поверх него.

Он вспомнил надписи на другой карте. На них было отмечено, где находились здания Аль Кута.

Откровение поразило его, будто громом.

— Аль Кут, — выдохнул Каин. — Это не человек, а город.

— Где Эгиль?

Беспокойство в голосе Томаса разрушило оцепенение, охватившее Каина. Он увидел, что Томас лихорадочно озирается по сторонам, а Каллен быстро собирает книги в холщовые мешки. Оба просто обезумели от страха. Фонарик уже не освещал комнату теплым желтым светом. Мрак наползал из углов, а холод вернулся, будто прикосновение ледяных мертвых пальцев.

Каин молча поглядел на Микулова. Тот покачал головой, а потом кивнул на арочный проход — тот, из которого пару дней назад появился непогребенный. Факел Эгиля был аккуратно воткнут в крепление на стене.

— Что там такое? — спросил Каин.

— Комната для собраний, — ответил Томас. — И… место для ритуалов. Там есть лаз дальше, вниз, но мы им никогда не пользовались.

Мешки уже были набиты доверху.

— Уносите их в лагерь, — заявил Каин. — Микулов и я пойдем искать его.

Томас хотел возразить, но Каин поднял руку.

— Ступайте, — настоял он. — Может, вы его нагоните. Возьмите фонарик и берегите книги.

Томас крикнул, зовя Эгиля по имени, но ответа не последовало. Двое мужчин взвалили на плечи мешки.

— Поторопитесь, — сказал Томас Каину. — Здесь есть нечто злое. Я чувствую.

Они покинули комнату. Микулов схватил со стены факел и прошел через арку. Каин бросился за ним.

Они оказались в небольшом помещении с деревянным столом и стульями. Микулов достал кинжал. Они осторожно подошли к следующей арке. За ней была пустая комната со сводчатым потолком и кругом посередине. Портал. Каин мог только догадываться, куда он ведет. В центре лежал красный камень. Каин осторожно подцепил его, встав на колени, и убрал в рюкзак, на всякий случай.

Послышался шум и шарканье шагов. Микулов напрягся, его мышцы окаменели. Он поднял факел повыше.

В дверном проеме появился Эгиль. Он стоял, опустив голову, его руки безвольно висели по бокам. Дыхание юноши было медленным и ровным.

Каин оцепенел.

— Что-то не так, — шепнул Микулов. — Я не думаю…

Эгиль поднял взгляд, и монах умолк. Бледная кожа Эгиля стала серой, на ней, будто линии карты, проступили синие вены. В его глазах отразился огонь факела.

И он ухмылялся.

Каин невольно попятился. Это не Эгиль… а кто-то другой.

— Вы почти вовремя, — хрипло гаркнула тварь. — Чуть опоздали, боюсь, так ничего и не поняли. Как обычно, ты последним понимаешь, в чем дело, Декард Каин?

— Кто ты?

— Ты знаешь, кто я такой, — ответила тварь и заскользила вперед. Остановилась метрах в трех от них. — В конце концов, ты заявился сюда для того, чтобы найти меня.

Каин попытался успокоить бешено бьющееся сердце. Гаррет Рау. Если он действительно смог овладеть телом Эгиля, то его умения значительны.

— И я не один, — сказала тварь. — Неужели ты действительно считаешь, что твое присутствие что-то изменит, монах?

Каин попытался остановить Микулова, но тот ринулся вперед. Рау сощурился, и из его рук вырвался поток зеленого света. Комнату осветила яркая вспышка. Каин вскрикнул. Его отбросило и повалило на пол. Он сильно ударился и услышал громкий хруст чего-то ломающегося. Мгновение он лежал, оглушенный. Потом увидел, что факел погас, но странное сияние осталось. Эгиль распространял это свечение вокруг себя.

Микулов лежал на полу у стены, не шевелясь.

Каин подполз к монаху и приподнял руками его голову. Веки Микулова задрожали, и он застонал.

— Декард?

Голос его был более мягким и испуганным. Каким-то знакомым. А лицо Эгиля начало меняться. Линия челюсти смягчилась, проступили скулы, а глаза потемнели.

— Здесь холодно, Декард. Я не могу отсюда выбраться. Пожалуйста.

Кровь заледенела в жилах Каина. Нет. Боль накрыла его целиком.

— Амелия, — произнес он. Имя вырвалось из него так, будто внутри его выкручивали, словно тряпку. — «Нет».

Перед ним предстала его покойная жена, погибшая тридцать пять лет назад. Он десятилетиями скрывал правду сам от себя, затолкал ее так глубоко, что она почти пропала. Одна мысль об этом могла свести его с ума.

«Мы думали, это безопасно. Нам надо было уйти. Моя мать, она просто умоляла, чтобы мы приехали. Я… тебя не было рядом, Декард. Я пыталась достучаться до тебя, но ты потерялся в своих книгах. Тебя никогда не было рядом».

— Ты ненастоящая…

— Они забрали нас, Декард. И мучили нас. Пожалуйста, не позволяй им причинять боль твоему сыну.

Эгиль вновь преобразился. Плоть плавилась, как воск на огне, и вместо лица появилась кричащая маска, покрытая кровью. Потом произошла очередная трансформация. Каин увидел маленького мальчика с пухлыми щеками и гладким лбом. Ребенок, который научился бегать раньше, чем ходить. Его сын никогда не мог остановиться и выслушать хоть слово от родителей. Безумный, вибрирующий комок чистой энергии, истинная природная сила.

— Папочка! — истерически вскричал мальчик. — Мне не нравятся чудовища, папочка! Пожалуйста, забери меня отсюда!

Со сдавленным криком Каин кинулся на тело одержимого. Стены, которые он возводил десятилетиями, в мгновение ока рухнули. Страдания хлынули наружу, как вода, прорвавшая плотину.

— Вам письмо, сэр.

Декард Каин оторвал невидящий взгляд от стола, за которым уснул. Пустая бутылка и стакан с засохшими остатками вина. Немые свидетели его отчаяния. Уже рассвело. На пороге стоял Пепин.

— Открыто было, — пробормотал Пепин. — Я решил, что занесу. Подумал, может, послание важное.

Целитель быстро двинулся вперед, положил конверт на стол и также быстро направился к двери, будто Каин был болен заразным недугом. Но как его винить? Каин отгородился ото всех, даже от своей семьи. Он так углубился в свои книжные дела, что у него не оставалось времени ни на что другое.

Поэтому жена и покинула его, забрав сына. Ему исполнилось тридцать пять, и он остался один. В Тристраме у него не было друзей.

— Убирайся, — пробурчал Каин.

— Я…

— Вон!

Пепин закрыл за собой дверь.

Голова болела от выпитого.

— Амелия, — прошептал Каин, даже не зная, почему.

Они жестоко ругались и спорили. По словам Амелии, он всегда обращал больше внимания на старые тексты, чем на учеников, жену и сына. Зачем они назвали ребенка в честь его великого предка, если для него, Каина, семья значит так мало? Где он был, когда маленький Джеред Каин сказал первое слово, сделал первый шаг? Где он пропадал, когда мальчик едва не умер от лихорадки? Почему он вечно отсутствовал?

Он скрылся от ее мольбы и слез, запершись в библиотеке. А сын стоял в коридоре, сжав свои крохотные кулачки. Когда Каин выбрался из своего убежища, в доме было пусто.

Что же он натворил?

Руки Декарда Каина затряслись, когда он протянул их к письму. Официальное послание от приближенных короля с королевской печатью Хандураса. Он разорвал конверт и достал тонкий пергамент. Начал читать, и его охватил ужас.

Уважаемый наставник Каин. С сожалением вынуждены сообщить…

Он добежал до твари, завладевшей Эгилем, а она сомкнула пальцы на его горле и оторвала Каина от пола. Их лица находились в считаных сантиметрах друг от друга.

Лицо Эгиля изменилось опять. На этот раз оно стало не мужским, женским или детским, а каким-то нечеловеческим. Обнаженная плоть, плотно обтянувшая кости черепа. Открытый рот, заполненный острыми окровавленными зубами.

— Они плачут по тебе, — изрыгнул Белиал, выдыхая смрад гниющей плоти. — Ты же так и не осмелился поглядеть на их тела, Декард? Но физическая боль стала для них лишь началом. Мы забрали их души, поработили их, и они страдают под надзором моих преданных слуг. Ты игнорировал их ради своих драгоценных книжек. Ты не понимал, что значат для тебя жена и сын, пока не потерял их. А теперь ты привел к нам еще одну игрушку как раз вовремя. Мы благодарим тебя за подобную услугу.

Декард Каин мельком увидел пустой перевернутый фургон на дороге в Калдей, пятна крови на спицах колеса. Залитые красным тела под грубыми покрывалами, которые на них накинули.

— Ты… лжешь…

Демон зарычал, откидывая голову назад, и завыл. Его хохот потряс здание, как землетрясение.

— Все ложь, старик. То, что ты видишь, и то, во что ты веришь. Твоя семья и убогая жизнь одинокого книжника, твое одиночество и злоба. Даже жалкая попытка найти нас. Ты думаешь, что наши знаки тебя спасут?

Ноги Каина обмякли, и он повис в руках твари. Все встало на свои места. Акарат, нашедший тексты, которые привели их в развалины. Пророчества Хорадримов, которые он там обнаружил. Его путь в Калдей, Кураст и, наконец, в Геа-Куль. Слишком много совпадений.

— Даже сейчас ты исполняешь наше дело, старик. Эта оболочка, которую мы заняли, через мгновение умрет, но ты не успеешь нас остановить.

Тварь ухмыльнулась.

— Маленькая девочка. Ты ее бросил? Думал, она в безопасности. Дурак несчастный. Погляди в книгу. Ты… а-а-а…

Тварь издала вздох, ее глаза внезапно подернулись туманом. Лицо приняло первоначальный облик, и Каин, ахнув, рухнул на пол. Мертвый Эгиль мешком упал сверху, заливая своей кровью Декарда.

Каин заметил Микулова, выдернувшего свой кинжал из-под основания черепа Эгиля. Монах шагнул назад с совершенно безумными глазами. Зеленое сияние угасло. Каин столкнул с себя тело Эгиля, отползая в сторону. Кровь пропитала его тунику насквозь. Порывшись в рюкзаке, Каин вытащил мешочек с порошком Эгиля и бросил его в стену. Раздался хлопок, вспыхнул свет, и Микулов, подобрав факел, зажег его от белого огненного шарика.

Каин увидел, что его посох лежит в углу, сломанный пополам. Вспомнил треск, который услышал, когда падал. Его пронизал страх. Пальцы коснулись пергамента в потайном кармане. Слова письма снова всплыли в его сознании. «С сожалением, вынуждены сообщить…»

— Стой! — крикнул Микулов, но Каин бежал изо всех сил сквозь тени и тьму.

Монах продолжал звать его. Бедный Эгиль, еще один молодой парень, который доверился Декарду и заплатил за это страшную цену — такую же, как и Акарат, юный паладин!

«Я не подведу тебя», — произнес Акарат в развалинах хранилища Визджерей. И Эгиль повторил эти слова. И каждый выполнил свое обещание. Только он, Каин, не смог защитить их. И теперь опасался самого худшего. Боялся за еще одного человека, о котором заботился.

Демон лжет.

Да, конечно же. Но его ложь часто обернута в правду.

Декард Каин выскочил в библиотеку. Его уже нагонял Микулов с факелом. В комнате было тихо. Оставшиеся после их поисков книги стопками стояли на полу. Пророчества Хорадримов лежали на столе. «Погляди в книгу», — усмехался демон. Каин начал листать ее дрожащими пальцами. Хвала Небесам, скрытый магией текст до сих пор не пропал. Микулов встал рядом.

— Что это…

Каин тихо вскрикнул. Он прочитал то, что протянулось через последние две страницы. Фраза была написана еще не высохшей кровью.

Буквы будто горели в его голове.

ГЛАВА 29 Предостережение

Задолго до того, как они дошли до пещер, они почуяли дым.

Каин и Микулов обнаружили Томаса и Каллена в туннелях. Те медленно брели, таща мешки с книгами, а Каин и Микулов очень торопились. Монах быстро объяснил, что случилось с Эгилем. Томас побелел и оперся о Каллена. «Он и Эгиль были близкими друзьями», — сказал Каллен, когда Микулов забрал у Томаса его ношу.

Но этот удар был не сравним с тем, что они увидели, выйдя на поляну.

Черный дым окутал вход в пещеру. Тела людей лежали повсюду, у многих из шей торчали стрелы, уйдя в плоть по самое оперение.

А потом они увидели огромный деревянный крест и того, кто на нем висел.

Лунд уронил голову на грудь. Его руки и ноги были привязаны к перекладинам, веревки впились в тело, принявшее мраморный оттенок. Лунд уже покинул пределы этого мира.

Его туловище было рассечено от горла до паха. Внутренности вывалились наружу, кишки доставали до пыльной и пропитанной кровью земли.

Вороны уже принялись за свое дело. Огромная птица с блестящими перьями и изогнутыми когтями сидела справа, возле пальцев Лунда. Подняв голову, она уставилась на пришедших. Похоже, ворон оценивал, представляют ли они для него угрозу. Он закаркал, замахал крыльями и взлетел, продолжая кричать, подымаясь все выше над деревьями. Затем он исчез из виду.

Томас упал на колени прямо в грязь и завыл. Каллен зажмурился, отвернулся, а потом его стошнило. Предчувствие Каина переросло в полноценную панику. Он принялся звать Лию, но ответом ему была тишина.

Прикрыв рукавом туники лицо, Каин почувствовал другой запах, от которого у него свело желудок. Горелая плоть. Огонь в пещере почти обжигал его, но он шел дальше, выкрикивая имя Лии. И слышал лишь треск пламени.

Вскоре он обнаружил обгорелые останки тел. Скрюченные руки, вытянутые вверх, будто в последней попытке спастись. Нет надежды найти ее здесь. Надо возвращаться. Но густой дым клубился, наполнял легкие, и он потерял верное направление. Он спотыкался на каждом шагу, пока кто-то не схватил его и не вытащил наружу. Он судорожно дышал и кашлял, по лицу струились слезы.

«Девочка моя». Слова постоянно звучали в его голове. Гаррет Рау захватил Лию. Он ощутил черную дыру в сердце, которая грозила поглотить его целиком. Вспомнил ночь, когда Джеймс спас его и Лию из горящего дома в Калдее. Теперь его выручил Микулов.

— Ее тут нет, — сказал Микулов. — Слушай меня. Ее забрали. Она жива, Декард.

Каин медленно пришел в себя. Оглянувшись, он увидел группу людей. Это же Первые! И все — с разными ранениями. У одного рассечена щека, у другого — сломана рука. Члены ордена имели затравленный и пришибленный вид. Они были, как побитые псы. Их глаза метались, будто они ждали нового нападения.

Каин огромным усилием воли восстановил самообладание. Его легкие еще жгло. Но времени нет. У Лии есть шанс, если он сохранит спокойствие и рассудок. Он не сдастся.

— Мы пытались сражаться, но они превосходили нас числом, — произнес Фаррис.

Они все еще стояли на поляне, и Каин подробно расспрашивал каждого о случившемся. Самый молодой и сильный из выживших, Фаррис, похоже, был единственным, кто мог рассказать о случившейся бойне, не сломавшись.

— Появились совершенно неожиданно. Люди из Геа-Куля, с ножами и вилами, и другие… невероятные твари. Козлоноги, падшие и чудовищные ходячие мертвецы. Некоторым удалось сбежать в лес, посреди всего этого безумия. С холма я видел, как они окружили Лунда и девочку. Он отстреливался из лука и убил многих.

Фаррис кивнул в сторону пещеры.

— Они взялись сжигать тех, кто погиб там. Там есть тела горожан, из них торчат стрелы Лунда.

Оставшиеся что-то забормотали в знак согласия, стараясь не глядеть на висящего на кресте Лунда — ярчайший символ их поражения.

«Они устроили бойню в назидание, — подумал Каин. — В качестве предостережения».

— Что произошло с Лией? — вымолвил он.

— Они убили Лунда прямо у нее на глазах. Вороны… на него напали целая стая. Он не успевал сбивать их стрелами. Его наконец одолели, а потом те твари взялись за Лию.

Фаррис покачал головой, воспоминания терзали его.

— Но она начала защищаться. Не представляю, как она это делала. Похоже, она обладает мощной магией. Она уничтожала врагов, будто невидимой огромной рукой. Одного подняло в воздух и разбило о скалу. Но они кинули в нее отравленный дротик. Она потеряла сознание, и они ее утащили.

— Куда?

— Я… я не знаю, — ответил Фаррис. Он оглядел своих товарищей, и его окровавленное лицо покраснело от гнева. — Но это урок для нас всех! Многие давно хотели покончить со злом, но нас вынудили ждать! Мы поверили тому, что помощь на подходе. И поглядите, чем для нас это обернулось!

Фаррис показал на изувеченное тело Лунда, а потом на Каина.

— Ты — не спаситель! — крикнул он. — Настоящий Хорадрим не допустил бы такого. Праведный путь давно утерян. Даже не пытайся его обрести! Санктуарий переменился, и не к лучшему! Нам надо перестать тешить себя выдумками и притворяться, что мы герои. Все мы сможем хорошо послужить истине в другом месте — подальше отсюда.

Собравшиеся закивали. Микулов хотел что-то сказать, но Каин поднял руку, останавливая его.

— Вы — хорошие люди, — начал он. — Я благодарю вас за отвагу, проявленную сегодня. Я не Хорадрим и никогда им не был. Я просто старый книжник. Возможно, Фаррис прав. Простите меня.

Весь в слезах, Каин, спотыкаясь и едва не падая, без посоха в руке, зашагал прочь. Нет смысла больше терпеть. Их постоянно обставляли. И что хуже всего, вполне вероятно, что поиски братьев-Хорадримов были тщательно срежиссированной Рау и Белиалом постановкой. Он уподобился марионетке, которую дергали за ниточки.

Каин достал пергамент из кармана и аккуратно развернул его. Больше тридцати лет он изгонял из памяти исчезновение жены и сына, так, будто их вообще никогда не существовало. Но скорбь, чувство вины и гнев с новой силой навалились на него и сдавили ему грудь.

Каин с величайшей осторожностью сложил пергамент и спрятал обратно в карман. Люди короля подозревали, что это — дело рук разбойников, но виновные ускользнули. Правосудие не свершилось.

Спустя некоторое время он увидел рядом с собой Микулова.

— Зачем ты так? — тихо произнес он. — Все, за что ты боролся…

— Без толку, — пробормотал Каин. — В Санктуарии нет Хорадримов. Даже я — лишь бледная тень того, кем мог бы стать. Если бы я слушал тех, кто любил меня, если бы я принял свою судьбу, я бы остановил зло. Я был бы достаточно силен. Но я отвернулся от самого себя.

Внезапно он умолк.

— Мы должны смотреть правде в глаза, — продолжил он, останавливаясь и хватая Микулова за руку, как утопающий. — Мы одни, и Ратам надвигается.

ГЛАВА 30 Кровавый ритуал

Башня дрожала.

Человек, прежде известный под именем Гаррета Рау, возложил пронизанные синими венами ладони на влажные камни зала и закрыл глаза. Сооружение, в котором он находился, возвели менее чем за семь дней. Все сделали в соответствии с его точными указаниями, для исполнения цели, понятной лишь Слуге Тьмы. Башня была идеально ровной, каждая плита лежала вплотную друг к другу, без единой щели. Круглое внутреннее пространство имело четко выверенный размер, с точностью до толщины волоса.

Именно здесь энергия живых перетекала прямиком в руки мертвых. Кроме того, форма башни позволяла обуздать демоническую магию — запретную для Санктуария, но существующую в глубинах эфира.

Слуга Тьмы улыбнулся. Камень едва заметно гудел под его пальцами. Он был в согласии с вибрациями. Башня являлась проводником, точкой фокусировки, выстроенной над источником силы. Он тщательно и долго готовился к ритуалу. И он исполнит его — над могилами тысяч магов, погребенных там, где они пали, на проклятых улицах Аль Кута.

— В опасную игру ты играешь.

Отвернувшись от холодного камня, Слуга Тьмы поглядел на говорившего. Тот стоял, заложив руки за спину, в простой одежде селянина. Физически это был узник, который висел на крюках два дня назад. Но дух его был совсем иным.

Анук Маанор, командир из войска Бартука, один из множества воинов, погибших в великой битве в Аль Куте. Он вернулся в мир живых, чтобы служить ему.

— Твои способности велики, — сказал Маанор. — Призвать меня в это тело потребовало умения, какое я видел лишь у Бартука. Но демоническая магия непредсказуема. Ты можешь использовать ее, а потом вдруг поймешь, что все обстоит иначе. А для того чтобы призвать нашу армию, тебе потребуется куда больше.

— Ощути это, — произнес Слуга Тьмы. — Прикоснись к беременному животу, который подарит жизнь твоим братьям.

Маанор подошел к стене и прислонился к ней руками. Спустя мгновение он слегка улыбнулся и вздохнул.

— Хорошо, — протянул он. — Но еще мало.

Слуга Тьмы кивнул.

— У меня есть практически бесконечный источник, — заявил он.

Только во время боя у лагеря среди холмов он понял смысл приказа Белиала. Чистая энергия, наполняющая девочку, ошеломляла. Даже он не мог с ней тягаться, с завистью признался себе Слуга Тьмы. Она раскидывала его войско демонов, будто щепки, и лишь дротик с ядом тораджанского корня остановил ее. Если бы стрелок замешкался, все могло быть испорчено. Вероятно, она расколола бы мир пополам. Теперь это не имело значения. Главное, что ее сила обеспечит импульс, который приведет в действие огромный запас, собранный с помощью едоков. И эта искра жизни оживит армию неупокоенных.

— Свяжись с душами твоих воинов, Маанор. Завтра они восстанут из мертвых, и ты снова поведешь их в бой.

— Я поговорю с ними, — согласился Маанор. — Но они подчиняются мне, а не тебе. В любом случае они будут сражаться за меня и вместе со мной.

Ярость наполнила Слугу Тьмы, и синие вены запульсировали у него на лбу.

— Ты ошибаешься насчет собственных дарований, Маанор. Ты соединен со мной кровавым ритуалом. И ты обязан повиноваться.

— Возможно, — усмехнулся тот. — А если я возьму контроль в свои руки, прямо сейчас? Я призову их.

— Нет, даже сам Владыка Лжи не станет нарушать уговор со мной.

— Тебе еще много предстоит узнать, мой бедный друг.

Слуга Тьмы еле сдерживался. Это был Гаррет Рау, из прошлого, беспомощный ребенок, который позволял другим помыкать собой. Те дни миновали.

Пора преподать урок этому самодовольному полководцу.

И Слуга Тьмы призвал стихию огня. Голубые дуги, как молнии, сорвались с его пальцев и ударили Маанора в грудь. Но тот не вскрикнул и не упал. Вместо этого он опять улыбнулся, накрыл ладонями синий огонь и отвел в сторону.

Стыд и страх охватили Слугу Тьмы. Он — самый могучий маг в Санктуарии. Так сказал ему Белиал, и он много раз демонстрировал свои способности.

Маанор сделал шаг вперед. Слуга Тьмы едва не потерял сознание, упав на одно колено. Но затем новая волна силы заструилась сквозь него. Он поднялся и ударил в противника такой струей огня, что Маанор отлетел к стене и рухнул на пол.

Слуга Тьмы встал над ним, и Маанор в страхе поглядел на него.

— Не перечь мне, — пророкотал Слуга Тьмы. — Или твоя новая жизнь скоро закончится.

Слуга Тьмы забирался по длинной лестнице в ритуальный зал на самом верху башни, светясь от радости. Он одержал победу. Но то немногое, что осталось в нем от Гаррета Рау, мучилось неуверенностью. Он не понимал, что случилось в хранилище? Почему он не смог с первого раза одержать победу в поединке?

«Хватит, — подумал он. — Гаррета Рау уже нет. Есть только Слуга Тьмы, властитель Санктуария. Подобные промахи не повторятся никогда».

Он услышал крики воронов за каменными стенами.

Черная туча птиц покрыла поверхность башни. Некоторые были его слугами, другие просто слетелись сюда сами, почувствовав вибрации. Они парили и пикировали в темно-сером небе над головами тварей, кувыркающихся в полосе прибоя. Его детей, рожденных из тьмы, крови и огня.

Старик сделал именно то, что нужно. Дурак. Все, что привел в движение Слуга Тьмы, сработало без запинки. Шпионы следили за Каином и девочкой, держась на расстоянии, кроме тех случаев, когда надо было немного подтолкнуть ведомых в нужную сторону. Книжники, или так называемые Первые, сыграли свою роль вольно или невольно. Овладеть телом и душой Эгиля оказалось особенно приятно, хотя потом ему пришлось уступить тело Владыке Лжи.

Но план не был его собственным целиком. Слуга Тьмы тоже являлся в своем роде проводником. Именно Белиал постоянно шептал ему на ухо, насколько важна девочка. И предложил обмануть Каина. Он придумал приманки и разложил их для старика поудобней. Появление демона в развалинах и брошенная книга. Человек в Калдее, которым он смог овладеть, чтобы отправить Каина в Кураст.

Оторвав руки от камня, он отвернулся и пошел по гладкому полу, к тому месту, где лежала пленница. Нет. Пока он служит своему владыке, но не сегодня-завтра станет править этим миром. По его приказу будут убивать тысячи мужчин, женщин и детей, виновных перед ним. Санктуарий — достойная награда за то, что он открыл путь Преисподним. Белиал выполнит свое обещание.

Снизу, из скрытых в башне комнат, раздавались крики пленных и мучимых. Их боль питала ненасытную жажду, испытываемую башней. Едоки без устали высасывали из людей жизненную энергию и приносили ее сюда, и она сгущалась, как мощь собирающейся грозы.

Но Маанор прав. Этого недостаточно.

Он поглядел на девочку, она была в глубоком забытьи от зелья. Она — ключ к пробуждению армии мертвецов. Но она — слишком опасна. Слуга Тьмы едва ли смог бы доставить ее сюда один. Ее защищало нечто такое, что он едва понимал.

Слуга Тьмы достал из рукава хорошо знакомый ему кинжал. Лезвие испробовало его крови и удовлетворилось ею. Теперь настал час испить чужую кровь. Девочка даст необходимую силу. Он чувствовал это, ощущал биение силы в ней, даже спящей.

Пора испытать ее.

Слуга Тьмы задрожал от предвкушения. Выудил из кармана маленький флакон, заткнутый пробкой, встал на колени рядом с девочкой. Вынув пробку, он поводил флаконом перед носом ребенка и замер. Спустя мгновение она начала просыпаться. Она пошевелилась, натягивая цепи, но оковы были крепки. Судя по тому, что случилось в лагере, нет причины верить, что надолго оковы удержат ее. Но в ее нынешнем одурманенном состоянии она не сможет сопротивляться.

Девочка тихо застонала, и ее веки дрогнули. Слуга Тьмы наклонился вперед и уколол острием в подушечку ее большого пальца на правой руке. Затем подставил флакон под капли крови.

Внезапно Лия широко распахнула глаза. Слуга Тьмы сразу же ощутил, как в зале стало холоднее, но в то же время ему обожгло кожу, будто на нее упали лучи яркого солнца.

Из девочки вырвалось нечто невидимое, но невыразимо мощное. Слугу Тьмы подбросило в воздух и ударило о стену. Он мешком сполз на пол, а тело пронзила острая боль. Страх сковал его руки и ноги. Однако он вскочил, спешно ища в карманах одеяния остатки зелья, которым удерживал ее в забытьи.

Он двинулся к ней и почувствовал, как пробуждается его владыка.

«Девочка сильна», — громыхнул в его голове голос Белиала. Он глядел на Лию с жадностью голодного зверя. Слуга Тьмы ощутил, как желание демона пронизывает его, толкает вперед, будто одержимого безумца. Он остановил себя, собрав в кулак всю волю. Глаза девочки закатились, а ее губы беззвучно шевелились.

Она может его уничтожить.

Эта мысль наполнила его ужасом. Он рухнул на колени и проткнул ей кожу иглой. Мгновенно поднялся и отшатнулся. Лия приподнялась и отрыла рот для крика, но затем беззвучно осела на пол и уснула.

Слуга Тьмы попытался успокоиться. Почему устояла? Зелье едва сдержало ее. Произошло два случая, в которых его сила подверглась испытанию, и оба результата вызывали тревогу.

Он должен совершить более сложный ритуал, чтобы обуздать ее и правильно направить. Он взял флакон с несколькими каплями драгоценной жизненной сущности Лии. Древняя магия Визджерей, наследие Бартука, написанное кровью, даст ключ к этому.

Белиал также медленно смирял гнев и бешенство Слуги Тьмы. Даже истинный властитель Горящих Преисподен понимал опасность ситуации. Слуга Тьмы улыбнулся. Когда он был мальчишкой в Курасте, им помыкали, над ним насмехались и безжалостно били. В конце концов, как можно сравнивать простого мальчика-слугу с великими волшебниками Санктуария?

Они не знали истины. Того, что в нем текла легендарная кровь и что его судьба была предсказана столетия назад.

Слуга Тьмы подошел к окну и поглядел на тварей внизу. Их собралось больше трех сотен и становилось больше. Они почуяли своего хозяина и возбужденно завопили. Несколько воронов накинулись на своего собрата и разорвали на куски. Карканье отразилось от поверхности воды, и птицы разом взлетели, наполнив воздух оглушительным хлопаньем крыльев. Ветер обдул его лицо, и он зажмурился.

Старик и монах, конечно, в пути. Именно такого он и добивался. Наконец-то он отомстит. Во всем виновен Джеред Каин, и его потомок заплатит за него. Белиал приманил Декарда Каина тем, что его жена и сын были замучены и убиты демонами, а их души утащили в Преисподние для вечных страданий. Какая разница, что это ложь. Неважно, как они умерли. Самым важным, как учил его Белиал, является то, как ты используешь информацию. Он причинит Декарду Каину невыносимую боль.

«Пусть они придут». Наступает месяц Ратам, у него собрана жизненная сила тысяч людей, и девочка здесь. У старика ничего нет, и здесь он встретит свой конец. Тем не менее Декарду Каину еще предстоит сыграть свою роль в игре, пусть и очень короткую.

Когда он открыл глаза, то обнаружил, что твари бьются об основание башни. Они жаждали попасть внутрь. Их ряды становились все плотнее. Но они не сравняются числом с легионами иных верных слуг. Вместе они завоюют Санктуарий, обрушив ад на головы смертных.

Слуга Тьмы отвернулся от окна и начал последние приготовления. Грядет Конец Мира. Скоро он вступит в свои владения.

ГЛАВА 31 План

Каин стоял под деревьями у края поляны, опершись на неровную деревянную палку, которую он подобрал в лесу. Мышцы и кости его старого тела ныли и практически стонали. Он разваливался, как старая телега, бока которой трещали, а колеса болтались и практически соскакивали с осей.

«Я не воин». Старик глубоко вздохнул. Разве его путешествие по Санктуарию не было предназначено для других — молодых и выносливых? Как он вообще мог подумать, что у него есть шанс разгромить зло с чьей-то помощью или без нее?

Суть в том, что он никогда об этом не размышлял. Он хотел найти выжившее братство Хорадримов. Только герои могли выиграть подобную битву.

Он заблуждался.

Микулов отправился молиться богам, чтобы получить ответы, и Каин остался один. На другой стороне поляны расположились уцелевшие книжники. Они собирали свои пожитки. Огонь внутри пещеры почти погас, и они смогли зайти внутрь, но большая часть вещей обгорела или повредилась. Они складывали в кучу убогое оружие, но Каин чувствовал, что оно не понадобится. Гаррет Рау сокрушил их. Сейчас они имели столько же шансов, сколько мошки, бьющиеся о фонарик. Они вернутся в развалины своих домов или исчезнут среди холмов, как звери, скрывающиеся от облавы.

Каин подумал о Лие, и неконтролируемый животный ужас вновь охватил его. Он вспомнил их странствие — ее страх и злость, когда покинули Калдей. Затем — ночь у моста, когда он рассказал ей про ее настоящую мать. Потом бегство от лорда Бранда и ходячих мертвецов. Как она вцепилась в него, когда они входили в Кураст! Ее недоверие постепенно сменилось чем-то иным. И он тоже учился у нее. Узнал, что может заботиться о другом человеке гораздо больше, чем о себе самом.

Он не ощущал такого с тех времен, как потерял жену и сына. Но это случилось слишком поздно.

Она называла меня дядей.

Каин вытер слезы. С удивлением понял, что его цель изменилась. Он не рвался избавить Санктуарий от предстоящего вторжения. Между ним и девочкой — тысячи ненасытных тварей. У него нет никакой надежды, но он все равно пойдет, пусть и погибнет, в попытке спасти ее.

Фаррис спорил с Томасом из-за почерневшего котелка. Оба распалились, их лица покраснели. Мальчишки! Он был таким же, как и они. Действительно, он подвергал сомнению рассказы матери о Хорадримах, но отчасти продолжал сохранять веру в благородство, этику и отвагу ордена. А последние десять лет жизни посвятил ордену, полностью отдавая себя этому, стараясь наверстать упущенное. Он стар, но не беспомощен.

В нем проснулось нечто упрямое, он покачал головой. Они еще способны сражаться. Кто сказал, что они проиграли? Когда-то они считали себя Хорадримами. Если не они, то кто?

Вероятно, это и есть его истинный талант — находить силу в других?

Каин заковылял вперед, через прогалину. Кто-то уже снял тело Лунда, но крест остался, и на нем висели окровавленные веревки. Разговор мало-помалу стих, и Каина заметили.

— Ты уходишь от нас? — тихо и беззлобно спросил Томас.

Каин показал на крест.

— Тактика запугивания, — произнес он. — Стара, как мир. Демонстрация силы, чтобы сломить вашу волю. Но мы — часть древнего ордена, созданного, чтобы разгромить врага.

— Нет, — с горечью вымолвил Фаррис. — Нам лучше уйти.

— Может, вы и не Хорадримы, в том смысле, какой вкладывали в это слово маги древности. Но вы изучали книги школ магии? Вы знаете легенды, понимаете учение ордена?

Каин оглядел собравшихся.

— Кто-нибудь из вас пробовал применить какие-нибудь заклинания?

Несколько человек кивнули.

— И я тоже. Но не это делает вас Хорадримами.

Он приблизился к Каллену и положил руку ему на плечо. Снял с него очки, и лицо Каллена сразу стало выразительнее.

— Ты мягок, — заявил Каин. — Пусть твоя доброта и милосердие проявятся.

Он обернулся к Томасу, который уставился в землю.

— Томас, — начал он. — Ты потерял очень близкого тебе человека, твоя дружба крепка. Ты верен до конца, и утрата наполняет тебя гневом. Вот твоя сила. Используй ее.

Каин обратился к Фаррису.

— Ты скептик, — сообщил он. — Докапываешься до самой сути. Но в глубине твоей души живет желание верить. Ты похож на меня, Фаррис. Вместо того чтобы принять свое происхождение и судьбу, я отвергал их. Не противься себе. Каждый из нас обладает своим собственным даром. Мы должны отринуть собственные страхи и сомнения.

Книжники начали переглядываться. Каин узнал среди них двоих ближайших товарищей Эгиля, но третий в прошлом был заодно с Фаррисом.

— Но на что нам надеяться? — спросил один из них, по имени Джордан — мужчина с рассеченной щекой. — Мы — обычные люди, да еще и раненые. Там сотни, если не тысячи демонов во главе с могущественным колдуном.

— Но у вас есть я, — раздался уверенный голос.

Каин обернулся и увидел Микулова, стоящего у основания утеса. Монах сложил на груди мускулистые руки и смотрел на них с воодушевлением, огнем и энергией.

Он был один, но выглядел так, будто мог справиться с целой армией.

— Ты снова обрел своих богов, — сказал Каин.

— Имея их на нашей стороне, мы не проиграем.

Каин задумался. Крики погибшей жены и сына снова зазвучали в его голове, и он почувствовал, что его сердце разрывается. Он понимал, что жалеть о них уже слишком поздно. Но Лия стала для него физическим воплощением всего, что он потерял. И она жива. Он не допустит очередной ошибки.

— У Слуги Тьмы есть чудовищное войско, — произнес Каин. — Он намеревается поднять армию мертвых, погребенных под Геа-Кулем, среди развалин города Аль Кут. Будут и другие враги, и люди, и демоны. Но мы не беспомощны. Являетесь вы Хорадримами или нет — не имеет значения. Мы должны использовать ум, смекалку и личные способности каждого, чтобы пробиться сквозь ад и пронзить сердце врага.

Каин обрисовал соратникам свой план. Они знают туннели Геа-Куля, что является большим плюсом. Кроме того, они обратят малочисленность своей группы в преимущество. Сейчас им нужен символ, который воодушевит их. Он достал из рюкзака куски своего сломанного посоха и положил их на землю. Затем вытащил магический камень и вставил все приготовленные предметы в Куб Хорадримов. Куски посоха исчезли с тихим гудением внутри пространства, в котором, казалось, не могли поместиться.

Принципы действия Куба были загадкой, затерявшейся в истории. Он превращал одни предметы в другие, более ценные. Так же он комбинировал магическую энергию таким образом, что в результате получался новый артефакт. Посоху и драгоценному камню из портала предстояло пройти подобную трансформацию.

Каин сразу ощутил знакомую пульсацию. Раздался треск и жужжание, и воздух пронизал разряд. Каин вынул из Куба посох из прочного дерева, целехонький. На нем виднелась сложная резьба, похожая на языки пламени. Он был окутан голубым огнем, который спустя минуту угас.

Каин оперся на посох. Книжники в изумлении уставились на него. Посох являлся его талисманом. Теперь он проведет их сквозь самую темную ночь.

— Истинный Хорадрим, — прошептал Томас. Он упал на колени, и в его глазах заблестели слезы. — Ты тот, кого предсказали пророчества.

Каин положил руку Томасу на плечо.

— Вставай, — произнес он. — Я не герой. Герои — вы. Я не тот, перед кем надо ползать на коленях, и я стар, а вы — нет. Мы не одиноки в этом сражении, и у нас еще есть в запасе пара фокусов.

Они последовали за ним вверх по склону. Подъем занял у Каина много времени, старые мышцы и кости снова запротестовали. Но он не держался за руку Микулова или кого-то еще.

Пока они шли, Каин расспросил в точности, что именно случилось с Лией, когда в нее попал дротик. План продолжал разворачиваться у него в голове, превращаясь во что-то стоящее. Наконец они добрались до самой вершины. Декард Каин дотащился до края и поглядел вниз — в долину и в сторону моря, окутанного туманом. Он едва мог различить Геа-Куль, напоминающий выгнутую спину морского змея, и зловещую Черную Башню.

Им необходимы союзники. У Каина не было никаких реальных причин верить Джероннану, но что-то подсказывало ему — старый моряк придет на помощь.

Он достал горн и поднес его к губам.

Звук начал нарастать, будто низкий стон смертельно раненного зверя, переходя в завывание проклятого. Он эхом прокатился по вершинам мертвых деревьев и достиг долины. Каин с силой ударил посохом в скалу. Раздался треск, и волна энергии вспышкой света разошлась в стороны. Спустя мгновение послышались крики. Врагов, или друзей, он не знал.

И все стихло.

— Найдите мне корень, который растет в этих местах, — произнес Каин. — А еще несите кирки и лопаты. Нам надо изрядно потрудиться.

Он развернул пергамент, на котором была изображена карта туннелей под Геа-Кулем.

— Вот здесь мы войдем. А тут нам предстоит сражаться. Но не так, как вы думаете.

ГЛАВА 32 Туннели

Старый моряк явился по зову горна. Каин встретил Джероннана на краю. Им следует применить хитрость и обман, и тогда их шансы на победу увеличатся, объяснил он капитану. Джероннан должен устроить отвлекающий маневр. Он сразу согласился, готовый биться за свой любимый город.

Они изучили карту туннелей, которые вели прямо под Черную Башню. Каин пометил самые важные точки, где надо было поместить заряды. Книжники уже рыли землю, ища корень, о котором он сказал, и набивая мешки минералами. План начинал обретать плоть. Заклинание скрытности поможет им оставаться незамеченными и забраться под землю, подальше от любопытных глаз. Потом Джероннан поведет в наступление на башню граждан города, тех немногих, кого не подчинили себе едоки. Они будут идти на поверхности, а другая группа скрытно проберется под улицами — туда же.

Если Каин не ошибался в расчетах, они должны быть на месте до рассвета первого дня Ратама.

Томас знал верхние ярусы туннелей даже лучше Эгиля, и он не терял времени зря. Под покровом тьмы он провел их небольшую группу к канализационной решетке вдалеке от главных ворот Геа-Куля. Она оказалась хорошо замаскирована кучей мусора и грязи. Они отодвинули решетку в сторону и спустились вниз по железной лестнице. Томас зажег фонарик, и проход залил желтый свет.

Здесь было темно и пусто, с потолка капала вода. Пахло тлением, как у могил. Каин лишь молился, чтобы туннели не стали их усыпальницей.

Книжники вооружились вилами, мечами, луками, кухонными ножами и молотами. Скорбная армия из двадцати пяти человек. Микулов возглавлял процессию вместе с Томасом. Каин шел замыкающим рядом с Калленом. Фаррис, все такой же отчужденный, решил сопровождать их, а следом за ним брели его приверженцы. Каин сомневался, можно ли им доверять. Но выбора у них уже не было.

Они медленно пробирались вперед. Наконец остановились, столпившись, будто пытаясь остаться в тусклом круге света.

Внезапно раздался скрежет. Томас поднял фонарик. Сначала они ничего не увидели, но потом заметили какое-то движение. До них донесся стон, а затем стук и резкий удар.

— Прикрой свет! — зашипел кто-то.

Томас набросил на фонарь плащ, и туннель погрузился во мрак. Новый удар потряс стены, и на пол посыпались земля и мелкие камешки.

Снова загрохотало, ближе.

— Шаги, — прошептал Каллен.

Накатила мерзкая вонь. Томас резко откинул плащ.

Метрах в десяти от них возвышался громадный непогребенный. Многочисленные глаза твари, прикрытые пленкой, глянули на них. Она зарычала и ринулась на людей.

Почти все запаниковали. Томас развернулся, чтобы бежать, и фонарь в его руке едва не погас. Но Микулов рванулся вперед. Сверкнула ослепительная вспышка, и непогребенный заревел. Раздался звук кулаков, молотящих по телу, и оглушительный грохот. Каин крикнул остальным, чтобы они не двигались, и расставил руки в стороны, перегородив туннель.

Томас замер, бледный, как полотно.

Тварь лежала, привалившись к стене. Одна из ее гигантских конечностей была оторвана, на ее туловище темнели рваные раны, из которых что-то сочилось. Микулов снова ринулся в атаку. Он был молниеносен. Он резанул кинжалом мощную шею твари. Неупокоенный завыл, то ли от злобы, то ли от боли, и попытался развернуться. Он взмахнул лапой, усеянной шипами, но в тесноте его движения были слишком неуклюжими. Тварь потеряла равновесие и впечаталась в каменную стену, а Микулов с легкостью отскочил назад и опять кинулся в атаку.

Монах вскричал, нанося очередной удар, и волна энергии вырвалась из его ладони. Тварь упала навзничь, ее клыкастые пасти открывались и закрывались, и из них капала слюна.

Каллен поднял вилы и вонзил их в бок монстру. Кто-то выстрелил из лука, и стрела вонзилась в спину неупокоенного.

Тварь, покачиваясь, хотела развернуться, но Микулов взмахнул кинжалом и глубоко прорезал шею чудовища.

Из раны заструилась темная жидкость. Голова твари упала набок, выставляя на всеобщее обозрение обрубок гниющего мяса. Внутри неупокоенного копошились черви. Тело задрожало, и торчащие из него вилы Каллена уподобились метроному.

Микулов рубанул ладонью, выбросив поток энергии прямо в грудь неупокоенному.

Тварь лопнула.

Куски мертвой плоти полетели во все стороны, покрыв нечистотами тех, кто стоял ближе. Осколки камня отскочили от стен туннеля и покатились к ногам Каина. Рядом упала гигантская лапа. Раз дернулась и застыла навсегда.

Пламя в фонарике заплясало от потока воздуха, но не погасло. Томас поднял его повыше, и им открылась чудовищная картина. Куски плоти все еще извивались, будто оторванные конечности насекомого. Одна голова открыла клыкастую пасть. Ее покрытые белой пленкой глаза вращались туда-сюда, пока Фаррис с мерзким хрустом не раздавил ее сапогом.

В туннеле воцарилась тишина.

— Мы… убили его, — с удивлением сказал Томас.

— Можно ли убить то, что и так мертво? — произнес Каллен, ухмыляясь, как безумный, и снимая ошметки с очков.

Они поглядели друг на друга. Некоторые принялись кричать и хлопать их по спине. Но Каин не принял участия в этих торжествах. Нельзя терять время. Он представил себе Лию в темном зале, закованную в цепи. Гаррет Рау наверняка готовит демонический ритуал, который может стоить ей жизни.

Получив письмо о кончине своей жены и сына, Каин отправился на место происшествия. Отрезок дороги, где это случилось, был самым непримечательным. По обеим сторонам возвышались деревья, за которыми вполне могли укрыться преступники. Он не увидел перевернутого фургона, его давно убрали. Но он представлял повозку, лежащую на боку в траве. Одно колесо еще медленно вращалось, а Джереда и Амелию забрали в небытие. Он не мог отделаться от ощущения, что в тот момент весь мир изменился. С тех пор стук колес фургонов по мостовой всегда заставлял его вздрагивать.

Томас повел их дальше. Наконец они достигли места, где, по его словам, никто из книжников никогда не бывал. Он сверился с картой и отыскал путь вглубь — к центру лабиринта.

Чем глубже они спускались, тем холоднее становилось вокруг. Повсюду рос густой зеленый мох, а затем они были вынуждены идти по колено в ледяной воде. Дюжины крыс бежали им навстречу с мерзким писком.

Впереди что-то зашевелилось. В свете фонарика они увидели знакомый силуэт призрачной твари, ползущей по полу. Она оскалилась, ее лысый череп блестел, а пустые глазницы глядели в никуда. Она зашипела.

— Едок, — выдохнул Каин. — Надо быстро убить его, иначе он сообщит другим, и они задавят нас массой.

Люди отшатнулись, увидев, как едок развернулся и взобрался на стену, вцепившись в нее когтистыми пальцами. Снова обернулся к ним, вися на потолке, как летучая мышь, и сгинул.

Микулов забрал фонарик у Томаса.

— Ждите здесь, — сказал он и ринулся в темноту.

Остальных окутал непроглядный мрак. Каин предостерег их, чтобы они не двигались и сохраняли тишину. Произнес заклинание, и драгоценный камень, венчавший его преображенный посох, мягко засиял.

Раздался треск и нечеловеческий вопль. Каин повел группу вперед. Они разглядели Микулова рядом с изломанными телами трех едоков.

— Были еще, — заявил он. — Сбежали.

У Каина кровь застыла в жилах. Это — разведчики Рау, они поспешат и доложат хозяину обо всем. Если только не сидят в засаде за очередным поворотом.

— Надо соблюдать осторожность, — произнес он.

Томас взял в руку фонарь, а Каин замыкал шествие. Он приготовился к встрече с ордой вурдалаков на каждом повороте, но здесь было пусто. Он не знал, радоваться этому или беспокоиться.

Чем ближе они были к центру системы туннелей, тем сильнее он чувствовал вибрацию и гул.

И вдруг, глубоко под землей, проход резко расширился, и они оказались в огромной пещере. Они замерли у края безмолвной черной дыры. Все вокруг покрылось пылью веков, пахло гробницами.

Они наконец-то нашли его. Забытый город, Аль Кут.

ГЛАВА 33 Аль Кут

Следом за Томасом они брели по разбитой дороге. Когда-то Аль Кут являлся величественным городом, гордостью древнего Санктуария. Улицы были широкими и мощеными, дома строились из камня и кирпича. Они в изумлении уставились на заброшенные строения. Дома людей, живших тут столетия назад. Повреждения, нанесенные битвой магов, были видны до сих пор. Обожженные камни, взломанные тротуары, покосившиеся здания с поврежденными фундаментами.

Размер затерянного города потрясал воображение. Призраки прежних обитателей, казалось, мелькали по сторонам.

— Я был здесь во сне, — пробормотал Микулов. — Это город мертвых, отягощенный тысячами потерянных душ.

Больше никто говорить не осмелился. Ощущение сверхъестественной силы под ногами росло. Им надо поторопиться. И повсюду они замечали отпечатки ног. Лишь некоторые из них выглядели человеческими.

— Приближается рассвет, — сообщил Каин.

Уловив движение в правой нише, он обернулся, но обнаружил огромного паука. Создание размером с кулак, как ни в чем не бывало, сидело и таращилось на них фасетчатыми глазами, подергивая мохнатыми лапками.

Они молча миновали множество давно покинутых домов. Темнота поглощала свет фонарика. Город никак не кончался, а потолок пещеры был настолько высоко, что казался им беззвездным небом. Они прошли древние библиотеки Визджерей и памятник, то ли древнему правителю, то ли герою войны.

Но где же тела? Согласно легенде, погибшие маги-воины остались там же, где и пали. Растащили ли их стервятники или роль сыграло нечто более жуткое?

Наконец дорога начала медленно подниматься выше, и они очутились на окраине Аль Кута. Впереди темнел зев очередного туннеля.

По полу текла вода, уже проточив желобок в камне. Каин почувствовал запах моря.

Он почти у цели.

— Мы близко, — прошептал Томас. — По моим расчетам, мы под Геа-Кулем.

Напряжение росло. Пока план Каина срабатывал без помех, но если они сделают лишний шаг, то не смогут захватить врага врасплох.

Каин развернул карту и показал группе места в туннеле, где следовало заложить мешки с магической смесью. Они медленно двигались вперед. Море было над ними, отделенное лишь прослойкой скалы. Если только он сможет…

Декард Каин.

Каин остановился. Кожа пошла мурашками. Голос прозвучал у самого его уха, но он ничего не увидел среди теней. Ни демона, ни иной твари. Другие вели себя так, будто ничего не услышали.

Он вдруг вспомнил мгновение из далекого прошлого. Он, еще мальчишка, поругавшийся с матерью. Горящие страницы. Ночь. Некто, шепчущий его имя.

«Познай правду этого мира. Твоя судьба ждет тебя, как моя — меня. Мы связаны, ты и я, историей и легендами. Мы похожи больше, чем ты думаешь. Я книжник, и ты тоже. Я происхожу от тех, кого ты считаешь героями. Но они были слепы, как и ты. Ты можешь изменить это».

Каин стиснул зубы. Он не посмел ответить. Действительно, Слуга Тьмы могущественен, если разыскал Каина здесь. Но есть шанс, что он не знает в точности, где они сейчас. Вероятно, он посылает свою мысль в пространство, надеясь вступить в контакт с врагом.

Но Каин не мог отделаться от тревоги. Неужели их пути переплелись и связаны навеки и есть ли у него выбор? Хотелось верить, что есть. Люди родились от ангелов и демонов, и поле битвы между Небесами и Преисподними находится в их душах. Желание действовать бескорыстно, во имя любви и блага всегда вступает в борьбу с жадностью, злобой и завистью. Санктуарий живет в каждом из людей, поэтому они обладают особой силой, которую можно обратить и к великому добру, и к великому злу.

«Твой моряк уже мертв. И девочка. Врата открыты. Нет смысла сопротивляться.

Присоединись ко мне, встречая нашего истинного владыку Санктуария».

Сердце Каина забилось. Это ложь. Он не мог поверить в слова врага.

— Все, — прошептал Томас. — Если я не ошибся, то мы прямо под башней или очень близко.

Каина рывком вернуло в реальность. Они стояли у лестницы с ржавыми перекладинами, покрытыми влагой и слизью. Сверху в туннель проникал серый свет и брызгал дождь.

Он понял, что покрыт холодным потом, а дышит неглубоко и часто. «Демон лжет. Ты не должен слушать его». Если бы Лия была мертва, он бы это почувствовал. Рау играет с ним, пытается вытащить его наружу, туда, где его убьют.

Но его терзали мрачные подозрения. Вопреки здравому смыслу, он воспользовался демоническим заклинанием. И распахнул дверь к себе в душу, точно так же, как и Гаррет Рау.

Не совершил ли он нечто чудовищное?

Слуга Тьмы ликовал. Декард Каин приближался вместе со своей жалкой армией оборванцев и неудачников, тех самых Первых, которых сам Слуга Тьмы счел совершенно бесполезными.

Всех, кроме одного. Того, кем проще всего овладеть.

Слуга Тьмы глядел его глазами, как люди начали карабкаться по ступеням. Они угодят прямо в его сети. Железные перекладины лестницы были скользкими от влажного морского воздуха. «Осторожнее, — подумал он. — Зачем нам случайности?»

В самом деле, печально, что Декард Каин столько преодолел только для того, чтобы попасться в ловушку. Смертные Санктуария никчемны. Жестокие, злобные, зараза на теле мира. Горящие Преисподние смоют их волной очистительного огня. Останутся лишь безмозглые тела.

И в Санктуарии воцарится Слуга Тьмы.

Рау открыл древнюю книгу.

Он начал ритуал и сразу же ощутил ожидание Белиала. Дрожащий в предвкушении многорукий бог явится во всем своем величии. Слуга Тьмы почувствовал его невиданную мощь. Мысли демона ощупали его ум и стали едины с ним. Они ласкали Слугу Тьмы, убаюкивали обещаниями богатств и безграничной власти.

Слуга Тьмы ощущал пульс силы демонов снаружи башни. Они быстро разделались с капитаном и жалкой кучкой его союзников, вышедших биться на улицы города с подручным оружием в руках. Последние из обитателей Геа-Куля, которые смогли сопротивляться гипнотическому напору едоков. Но они стали легкой добычей для огромной стаи. Капитан пал последним. Прежде он был серьезным противником, но теперь превратился в немощного старика. Слуга Тьмы узрел, как Джероннан исчез под накатившейся волной едоков, успев на мгновение вытянуть вверх руку. Он наделся на спасение. Которого никогда не будет.

В Санктуарии началась война, но пока битва была шуточной. Лишь намек на то, чему суждено случиться. Вскоре сверкнет последняя искра, и восстанет истинная армия. «Легион неупокоенных магов, командовать которым буду я». Они завоюют города и займут все земли. Перед Слугой Тьмы откроются новые возможности.

Щупальца Белиала сжались, возвращая его к текущему моменту. Слуга Тьмы снова взялся за книгу. Достал из кармана одеяния мешочек с порошком и нарисовал знак на теле неподвижной девочки. Даже сквозь глубину ее оцепенения он чувствовал грубую силу, дар ее матери, передавшийся Лие по наследству. Во имя конца этого мира она будет принесена в жертву. Ее душа станет изначальной вспышкой, и он раздует пламя, в котором сгорит Санктуарий. Как еще лучше можно послужить его владыке и хозяину?

Слуга Тьмы произнес привычное заклинание, он пользовался им уже много раз. Тихо и ритмично. Твари, собравшиеся снаружи, окончательно обезумели. Он выбрал время с точностью до секунды. Вокруг него собиралась энергия, гладкие стены обдувал ветер. Наконец-то он достиг кульминации своего мастерства. Едоки завопили, выражая свою любовь к нему, они кружились и метались вокруг башни. Он командовал армиями Горящих Преисподен, подчиняя их своей воле так, как делал Бартук.

На полу были сделаны желобы, чтобы сконцентрировать силу девочки и направить ее в нужное русло. Она должна хлынуть вниз, через центр Черной Башни, и напитать то, что находилось ниже. Соединиться с энергией бесчисленного множества других.

Слуга Тьмы принялся за дело.

ГЛАВА 34 Внутренний двор

Они гуськом взбирались по скользким ступеням. Микулов поглядел на ноги Фарриса, который настоял на том, что пойдет первым. Сердце монаха, обычно бившееся медленно и ровно, ускорило свой ритм. На коже монаха выступил холодный пот. Он стремился к этому всю свою жизнь, но испугался, что, столкнувшись лицом к лицу с пустотой, может замешкаться. А ведь даже мгновение может оказаться решающим.

«Ты не готов». Он будто снова услышал голоса наставников. Резкие, осуждающие. Они сидели в зале на своих местах, в церемониальных одеяниях. Их длинные седые бороды и гладко выбритые головы были почти одинаковы. «Ты должен остаться и тренироваться, пока не обуздаешь свою гордыню и вспыльчивость. Иначе ты совершишь непоправимую ошибку».

Но Микулов покинул монастырь, исчез, как вор, пока монахи спали. А теперь настал день расплаты, и он струсил, как маленький мальчик.

«Возможно, наставники правы, а я — просто дурак».

Микулов медитировал в лагере Первых и узнал зов богов. Он взял себя в руки и обрел уверенность, которая вела его в этом долгом путешествии. Но шум армии демонов возрастал, и он вновь засомневался.

Фаррис добрался до самого верха. Капала вода, их одежда промокла. Сквозь решетку проникал противный серый свет.

— Не могу сдвинуть, — прошептал Фаррис, упершись в нее плечом. — Слишком тяжелая…

Кто-то дернул за решетку с другой стороны, и Фаррис едва не упал. Чудовищная когтистая лапа схватила его за шею, выдергивая наружу.

Кто-то из Первых предостерегающе крикнул. Микулов обернулся и увидел мерзких тварей, скопившихся у лестницы. Они принялись взбираться следом за людьми.

«Ловушка». Микулов мгновенно преодолел последние ступени. Энергия буквально вышвырнула его наверх. Перекатившись, он встал на ноги, держа наготове оружие.

Он очутился посреди огромного внутреннего двора, мощенного камнем. Со свинцовых небес брызгал холодный зловонный дождь.

И все пространство кишело адскими тварями.

Группа мускулистых монстров, лишенных кожи, приближалась слева, на четвереньках. Их морды, похожие на собачьи, скалились, с клыков капала кислота. Микулов заметил и демонов в женском обличье, с мечами в руках. Их чувственные формы были обезображены проступающими синими венами. Чудовищные жуки и рой летающих насекомых, с жалами по пятнадцать сантиметров в длину, низко кружили в воздухе. А сотни, если не тысячи, едоков крались вперед, подняв к небу свои круглые личины.

Фарриса выдернул из туннеля краснокожий надзиратель. Он командовал собакоголовыми — рогатыми мускулистыми падшими, глаза которых горели демоническим огнем. Надзиратель закинул голову и завыл, молотя себя по раздутой груди когтистыми лапами и хлеща шипастым кнутом по спинам прислужников. Микулов подумал, что Фарриса сейчас же разорвут на куски, но твари расступились, и тот, улыбаясь, прошел между ними.

— Добро пожаловать в Преисподнюю, — произнес Фаррис.

Орда демонов оглушительно и мерзко завопила от возбуждения.

Томас выкарабкался из колодца и стал рядом, моргая, пока глаза приспосабливались к тусклому свету. На его лице появилось изумление.

— Ты? — выдавил он. — Только не ты, Фаррис, нет.

Тот ухмыльнулся. Его зрачки расширились и замерли, а кожа покраснела.

— Он под властью другого, — прошептал Микулов. — Одержим точно так же, как Эгиль.

— Ты думал, я буду сидеть и ждать смерти вместе со всеми вами? — фыркнул Фаррис, буравя монаха гипнотическим взглядом. — Я по своей воле присоединился к Слуге Тьмы.

— Слуге Тьмы? — переспросил Томас. — Гаррету Рау?

Фаррис кивнул.

— И они сделали тот же выбор, — заявил он, показывая на троих, выбравшихся из колодца.

Друзья Фарриса быстро окружили колодец. Когда наружу вылез Каллен, а потом еще несколько Первых и наконец Каин, то предатели стали надвигаться на них. Каллен принялся недоуменно озираться по сторонам, но Каин, похоже, сразу понял, что произошло.

Микулов раздумывал лишь один миг. И в это мгновение перед ним с потрясающей четкостью пронеслось все, что он сделал за свою недолгую жизнь. Невероятный выбор покинуть монастырь был правилен. И боги сразу же ответили ему. Небо расколола молния, загрохотал гром. Донесся шум моря. Высшие силы донесли до него свои слова и наполнили монаха непоколебимой верой.

Он пожертвует собой ради всеобщего блага и снова обретет единство со всем сущим.

«Ты не готов… пока не обуздаешь свою гордыню и вспыльчивость. Иначе ты совершишь непоправимую ошибку».

Микулов посмотрел на Каина. Тот покачал головой и начал что-то говорить, но Микулов уже двинулся вперед.

Декард Каин беспомощно наблюдал, как монах слегка улыбнулся и кивнул ему. Потом он развернулся к армии демонов. Он знал, что собирается сделать Микулов, почувствовал нутром.

Их опять обыграли. Фаррис выдал их. «Я должен был предвидеть это, — ругал себя Каин. — Я мог все предотвратить». Но любовь и страх за Лию ослепили его, не дали увидеть истину.

Микулов издал низкий торжествующий рык и бросился на толпу скалящихся демонов. Кулаки и ноги монаха замелькали с ужасающей быстротой, засверкал его кинжал, пронзающий врагов. Он отбрасывал их от Каина и Первых. Демоны ринулись в атаку, все разом с кровожадным воем. Но Микулов, крутанувшись, выплеснул взрывную энергию, которая кольцом голубого света разошлась в стороны. Десятки врагов упали, отбросив назад остальных.

Он открывал путь к Черной Башне, тем самым обрекая себя на смерть.

Каин повернулся к колодцу — по лестнице ползли едоки и все новые твари. Он поглядел на Фарриса.

— Это не выход, — произнес он.

— Я с тобой не согласен, — ответил Фаррис. Показал на Каина, Томаса и полдюжины оставшихся Первых, сгрудившихся рядом. — Взять их! — приказал он своим людям.

Трое его соратников нерешительно замешкались.

— Не верьте демону! — воскликнул Каин. — Вспомните то, что я сказал у костра в лагере. Слуга Тьмы и Белиал разорвут вас на части, как только вы сделаете то, что они хотят.

— Фаррис, — начал один из его людей. — Я не думаю…

— Хватит! — заорал Фаррис, побагровев. — Взять их, живо!

Его люди снова промедлили, и это дало Каину шанс. Он достал из рюкзака последний из мешочков с порошком Эгиля и бросил в колодец.

Он взорвался с ослепительной вспышкой как раз тогда, когда едок высунул из дыры свою голову. Монстр упал обратно, объятый пламенем, и сшиб своим телом тварей, поднимающихся следом. Томас взмахнул лопатой, плашмя ударив Фарриса в висок. Тот упал, не издав ни звука.

Трое товарищей Фарриса оказались в меньшинстве. Они одновременно подняли руки и затрясли головами, когда Каллен наставил на них вилы.

— Быстрее, — бросил Каин.

Путь Микулова был устлан разорванными и переломанными телами тварей, но проход быстро сжимался.

И они побежали вперед, к Черной Башне.

Микулова будто окутало пламя. Сквозь него струилась сила богов, защищая от ранений, помогая ему прорубиться сквозь море разъяренных демонов. В каждом его ударе искрилась и сверкала энергия стихий. Он двигался неуловимо для глаз, ловко атакуя чудовищ. Он неустанно ударял их и рассекал тварей священным клинком. Они падали, истекая черной кровью, их отрубленные конечности судорожно дергались, головы катились по скользким камням.

Но на место каждого павшего монстра становилась дюжина. Микулов почувствовал, что начинает уставать.

Когда он обезглавил завывающего надзирателя, его спину оцарапали падальщики. Пошла кровь. Он отсек врагу руку. Но двое подкрадывались сзади, рыча. Он развернулся и выбросил в них искрящийся поток энергии. Их личины превратились в дымящиеся маски.

Они отпрянули, но чудовищное насекомое метнулось к нему и вонзило жало монаху в плечо. Острая боль пронзила руку и грудь. Микулов пошатнулся. Сердце затрепетало. Жало было наполнено ядом. Микулов рассек пополам насекомое клинком и раздавил его останки ногами.

На него летели еще двое, и он одним взмахом разрубил их пополам. Однако вторая его рука уже безвольно повисла. По телам поверженных бесов к нему ковылял непогребенный. Его головы рычали, а лапы, покрытые шипами, напоминали наковальни. Он приготовился сокрушить все на своем пути. Микулов пригнулся и молниеносно нанес серию режущих ударов клинком по спине твари. Чудовище рухнуло на колени. Но когда монах собрался отрубить ему смердящий череп, непогребенный вслепую махнул лапой и попал Микулову точно под ребра.

Монаха подкинуло в воздух, и спустя миг он растянулся на земле. Кожа Микулова, укрепленная годами тренировок и изощренных испытаний, была столь крепка, что могла противостоять почти всему. Однако его кости не выдержали. Падая на спины стервятников, он понял, что сломано ребро. Падальщики укололи его острыми шипами и скинули вниз.

Микулов махнул клинком, и твари отпрянули. Лежа на спине, он хватал ртом воздух. Похоже, он уже не успеет перевести дыхание. Яд продолжал растекаться по телу. Посмотрев на небо, он ощутил на лице дождь, обжигающий его пересохшее горло кислым металлическим привкусом. Тут даже вода порченая.

Небольшое пространство вокруг него быстро сужалось, стороннего окружали едоки. Наступил момент спокойствия. Боги в его голове молчали, время замедлилось, а потом перестало существовать. Он вновь стал маленьким мальчиком. Он бежал по горам, пригибался под ветками деревьев и перепрыгивал через ручьи, кишащие форелью. Кто-то преследовал его. Какой-то человек играл с ним в салки. Микулов мчался от него, а незнакомец изменил облик. И сам Микулов — тоже. Он вырос и возмужал. А его преследователь оказался уже не человеком, а тварью с черным колпаком на голове и крыльями ворона.

Микулов зажмурился, отгородившись от мерзких и безумных чудовищ. Мысленно воззвал к богам. Максимально задержал дыхание внутри себя. Тепло залило его грудь, сначала приятное, но потом нестерпимое и обжигающее, как пламя. Но он сдерживал его, чувствуя, как энергия наполняет его, растекаясь по телу. Боги приняли его дар и десятикратно увеличили его.

Монах открыл глаза. Огонь ожил, извиваясь в его груди, словно дракон. Твари нависли над ним.

Улыбнувшись, монах выпустил силу наружу.

Каин был на полпути к Черной Башне, когда мир взорвался.

Это началось с тихого хлопка, но затем волна голубого огня покатилась от того места, где упал Микулов. Затем прозвучал удар, сотрясший Каина до самого нутра. Кольцо огня сметало все на своем пути. Каина окатило жаром, ударная волна сбила его с ног.

Он едва не потерял сознание, но вскоре пришел в себя. Он словно всплывал из морской пучины. В голове звенело. Он сел и в ужасе посмотрел по сторонам. Его охватило чувство обреченности. Никто не в состоянии пережить подобный взрыв.

Но ведь он знал, что так и будет. Еще у выхода из туннеля Каин узрел это в глазах Микулова. Тихую, непоколебимую решимость. Монах встретился лицом к лицу с судьбой и заключил с ней уговор. Остальное было лишь вопросом времени.

Большая часть тварей, стоявших в пределах ста метров от эпицентра взрыва, просто исчезла. Обратилась в пепел. Те, кто был подальше, уже погибли или получили смертельные ранения. Но другие, по периметру зоны поражения, начали подниматься. Второй надзиратель запрокинул голову к свинцовому небу и зарычал, и его прислужники завыли в ответ.

Микулов сделал проход для Каина и книжников, но не уничтожил всех демонов. Каин ощутил лихорадочную потребность идти дальше. Он указал на Черную Башню и крикнул Первым, чтобы они поторапливались. И сам зашагал по рассыпанным телам демонов так быстро, как только мог.

Посох загудел в его руке, а красный камень на конце слегка засветился. Он не произносил заклинаний. Но посох сам начал действовать, как громоотвод в грозу. На самом деле воздух вокруг него завибрировал от нарастающей силы.

Не было времени гадать, что это такое. Шум орды демонов нарастал. Стаи едоков бросились к людям, будто гигантские белые крабы. Через считаные секунды они их догонят.

Один был быстрее собратьев, но свистнула стрела и вонзилась твари в шею. Едок беззвучно рухнул. Каин мельком заметил Томаса, наложившего на тетиву следующую стрелу. Рядом стоял Каллен с вилами.

— Ступай! — крикнул Томас. — Мы их задержим!

Он развернулся и выстрелил в очередного едока. Тот упал, когда стрела с чавкающим звуком вонзилась в его хилую грудь.

Каин пробежал последний метр, отделявший его от Черной Башни, и нырнул в арочный вход.

Он очутился возле огромной деревянной двери с символом Хорадримов, высеченным на ее поверхности. Но символ оказался искажен. К нему добавили демонические руны, как и было предсказано в пророчествах о Конце Мира. Знак добра подвергся осквернению. Каин получил ясное предупреждение и собрал всю свою волю в кулак.

Дверь с тихим скрипом отворилась, за ней был сумрачный и пустой зал. Каин вошел внутрь и закрыл дверь, отгораживаясь от беснующихся тварей.

Что бы ни случилось, теперь он один. Его друзья пожертвовали собой, чтобы выиграть для него драгоценное время. В конце концов каждый стал героем. Каин с удивлением понял, что он чего-то достиг. Раньше он стоял в стороне, пока другие сражались. Сначала оправдывал себя книжными делами, потом — преклонным возрастом, но результат всегда был одинаков. В глубине души он трусил.

Надо действовать. Но внезапно пробудился его внутренний голос, и Каина опять охватило сомнение. Он старик, он не готов к бою. Он никогда не держал в руках меча. Как он расправится с врагом? Какими умениями он обладает?

«Лия». Он — единственная надежда для маленькой девочки. И это, больше чем что-либо еще, заставило его продолжить начатое.

В свете посоха он разглядел ступени винтовой лестницы с каменной колонной посередине. Откуда-то сверху лился тусклый свет.

Его сердце едва не выскакивало из груди. Каин принялся подниматься вверх. Он дышал все тяжелее, в груди горело, колени болели, а боль в спине стала нестерпимой. Его ум перешел в какое-то совершенно незнакомое состояние. Каин будто повис над собственным телом и наблюдал, как оно движется. Одновременно перед его глазами проносилась вся его жизнь, вплоть до нынешней, финальной сцены. Мать, печально глядящая на него. Те дни, когда он был молодым учителем в Тристраме. Жена и ребенок, держащиеся за руки. И, наконец, последний миг. Он, старый и сломленный, бредет по лестнице, пытаясь прорваться к Лие.

За стенами башни демоны почему-то стихли. Каин услышал карканье ворона, эхом отдавшееся по внутреннему двору. То был голос вестника рока. Каин представил себе останки Первых, выпотрошенных и висящих у входа. Образ получился ярким и до боли реальным. Каин решил, что это видение, но живот свело от правдоподобности. Он не должен останавливаться. Нельзя позволить ужасам, которые уже стали фактом, отвлечь его от его цели. Там Лия и Слуга Тьмы, ожидающий его.

И Декард Каин молился, чтобы только не было поздно.

ГЛАВА 35 Ритуальный зал

Лия плыла вверх, сквозь соленые воды моря. Над ней было синее небо. Легкие жгло, глаза заволакивало туманом, и она хотела выбраться из бездны.

Внезапно небо исчезло, превращаясь в черную дыру, зрачок огромного, немигающего глаза. Ворон с улиц Калдея клевал мертвую плоть, отрывая полоски мяса.

«Глупая маленькая девочка, — сказал ворон. — Ты думаешь, что действуешь по своей воле. Ничего не имеет значения здесь. Ты принадлежишь мне».

Голос изменился, и глаз расплылся. Теперь она видела нищего, кричащего о Конце Мира. «Улицы зальет кровь! Вы обречены. Слуга Тьмы могущественен. Он соберет армию демонов! Среди нас будут ходить мертвецы!»

А потом нищего сменила Гиллиан. Она возвышалась над Лией с ножом в руке. «Демоны жаждут крови, — прошептала она. — Они желают ее, Лия. Они купаются в ней».

И вдруг Лия узрела свою настоящую мать, но скрытую тенью. Она стояла молча и неподвижно. Что бы ни делала Лия — умоляла, просила, кричала, плакала, — мать не шевелилась, не реагировала, будто статуя.

Открыв глаза, она не сразу поняла, что проснулась. Вокруг царила тишина, а черный зрачок до сих пор не исчез. В конце концов Лия догадалась, что на нее глядит человек, лицо которого скрывал капюшон.

Она понятия не имела, как здесь очутилась. Последнее, что она помнила, это лагерь, поляна у пещеры и твари, крадущиеся между деревьев. Может, ее схватило какое-то чудовище?

Где же дядя Декард? Ее уколол страх. «Почему он не пришел за ней?»

Человек что-то распевал, тихим и ровным голосом. Лию стал бить озноб. Пол под ней задрожал. Она почувствовала легкое давление где-то у пояса. Страх усилился, пульс участился, сердце трепетало, как умирающая птица. Голова закружилась.

Лия повернула голову.

На ее тело взбиралась худощавая тварь с белесыми волосами. Когтистые пальцы вцепились в нее, как тот ворон в мертвечину. Существо уставилось на Лию пустыми глазницами. Губы монстра были лиловыми и потрескавшимися. Перед Лией снова предстала Гиллиан. В воздухе замерцали извивающиеся нити крови. Они, как зачарованные змеи, обвили Гиллиан и поползли в дыру в каменном полу.

Что-то начало пробуждаться в ней — огромное и могучее. Прежде чем потерять сознание, Лия собрала последние силы и закричала. Звук эхом отдался во всей башне, но его заглушило злобное карканье птиц. Они хлопали крыльями, словно аплодировали ей, в предвкушении невиданного зрелища — ее скорой смерти.

Каин услышал крик Лии.

Он почувствовал страх и надежду. Она — жива, а значит, у него есть шанс. Он бросился вверх по ступеням и, подняв голову, обнаружил, что добрался до конца лестницы. Далее была небольшая площадка, очередная дверь и окно, из которого открывался вид на скалы и серое море.

Каин остановился у окна, судорожно дыша. Какой же он старый и разбитый! Он и понятия не имел, как вообще смог забраться настолько высоко.

Приложив руку к двери, он ощутил энергию, пронизавшую башню.

Она струилась из глубин земли. Или, возможно, наоборот, уходила в недра. Посох сразу засиял, собирая силу, которая текла сквозь пальцы Каина.

Он прислушался и уловил тихий удар, шорох, а потом низкий стон. Он отшатнулся.

Наконец он догадался. Это был горн Джероннана.

Похоже, внутри едоки.

Каин тронул дверь, и оказалось, что она не заперта. Он распахнул ее и узрел хаос.

Он очутился в круглом зале без мебели или украшений. Только в подставках, напоминающих костлявые руки, пылали два факела.

Но взгляд Каина был прикован к центру зала.

Лия лежала на полу лицом вверх. Ее руки и ноги сковывали цепи. Едоки присосались к ее запястьям, лодыжкам, шее и губам. Их бесформенные тела кровопийц подрагивали от удовольствия, лысые черепа влажно блестели сквозь редкие пряди волос. Каин слышал чавканье, их плечи шевелились, кости проступали сквозь тонкую кожу.

Они уподобились гигантским птицам. «Уродины».

Глаза Лии закатились. Ее кожа посерела, а плоть начала сморщиваться, как высохшее яблоко.

Каин ринулся к Лие, сдавленно вскрикнув от ярости и отвращения. Поднял посох и произнес слова заклинания, которые сами вырвались из него. Посох ослепительно вспыхнул, и едоки, залитые красным сиянием, зашипели и отпрянули. Один из них снова застонал. Они вскочили на окна, из их плоти выросли перья, а носы превратились в черные клювы. Еще миг — и они улетели прочь.

Каин рухнул на колени рядом с Лией, коснулся ее лица. Ее кожа была ледяной и липкой, и она не просыпалась. Но она не умерла. Он нащупал еле ощутимый пульс у нее на запястье. Гнев наполнил его душу. Каин мягко прижал голову Лии к своей груди. «Они за это заплатят!»

Внезапно Каин заметил темную фигуру в одеянии с капюшоном. Она буквально возникла из воздуха. Руки незнакомца были спрятаны в длинных рукавах одеяния. Он плыл вперед, как привидение.

Лия дернулась, и ее спина сильно выгнулась. Башня задрожала.

— Я ждал тебя, Декард Каин, — сказал человек, снимая капюшон. Взору Каина открылось уродливое лицо.

Глаза Слуги Тьмы были глубоко посажены и горели, подобно углям. Кожа имела лиловый оттенок. Нос отсутствовал, вместо него зияла черная дыра. Губы разошлись, обнажив беззубые десны.

— Гаррет Рау, — произнес Каин. Встал. — Ты и не знаешь, что наделал…

— Пути Хорадримов давно мертвы, — заявил Рау. — Началась новая эпоха, в которой будут властвовать Горящие Преисподние и рожденные от адского огня. Я возглавлю этот путь, и ты станешь последним свидетелем гибнущего мира, заточенный здесь навеки.

— Белиал осквернил твой ум, — вымолвил Каин. — Ты должен выслушать меня, Гаррет. Ты не можешь верить в его ложь. Он будет использовать тебя — до поры до времени. Он пожрет тебя заживо, поглотит твою душу и выбросит то, что от тебя останется.

— Умно, — улыбнулся Рау. — Ты назвал меня по имени. Хочешь войти в доверие, попытаться заставить меня вспомнить, кто я. Возможно, тогда тебе следовало бы именовать меня Тал Раша.

— Я не понимаю…

— Настоящим именем моего предка, которое я ношу по праву. Того, кто был навеки заточен в гробнице Баала твоим кровным предком. Но Джеред Каин тоже пострадал… от своего же соратника.

Лицо Слуги Тьмы исказила злобная гримаса.

— Или ты забыл?

Каин покачал головой.

— Нет, — сказал он. — И Тал Раша сам сделал свой выбор. Он забрал Баала с собой и избавил Санктуарий от зла.

— Так говорится в истории. Ложь окутала истину. Твой Джеред Каин — никакой не герой. Он использовал демоническую магию, чтобы обмануть Тал Раша, и засунул в него Камень Души. Восстал против друга. Джеред пожертвовал им, чтобы иметь возможность спастись самому. Он — трус.

— Джеред и Тал Раша были боевыми товарищами, Хорадримами. Тираэль избрал их, чтобы вывести мир из тьмы. Они…

— Молчать! — заорал Слуга Тьмы. — Не пытайся просветить меня, Декард Каин. Я читал тайные свитки, где говорится совсем другое.

Он резко обернулся и схватил книгу с подставки, показывая Каину изображение на обложке.

— Вот герб семьи Тал Раша.

Он вытащил из-под одеяния кусок рваной бумаги, демонстрируя точно такой же рисунок.

— Это от моих родителей, которые умерли, когда я был еще младенцем.

Каин покачал головой. Даже такая мысль казалась ему полным абсурдом. Кроме того, Тал Раша не имел детей.

— Ты не прав, — возразил он. — У Тал Раша нет генеалогического древа. И никогда не было.

Лицо Слуги Тьмы стало еще яростнее, и Каин увидел на нем отблеск из прошлого. Перед ним возник дерзкий мальчик Гаррет Рау.

— Как ты смеешь! — воскликнул Слуга Тьмы. — Ты забросил свою семью так, что они сбежали и стали жертвой демонов. Их души до сих пор страдают, взывая к тебе. А ты не можешь и не желаешь ничего сделать. Теперь не защитил этого ребенка! Уже поздно. Твоя драгоценная Лия умрет и подарит жизнь тем, кто разрушит весь Санктуарий.

— Нет, — сказал Каин. — Белиал обманул тебя. На мою семью напали разбойники. Обычное ограбление. Они…

Рау выставил руку. Из его ладони вырвалось голубое пламя, ударило Каину в грудь и отбросило назад. Он упал на спину, абсолютно беспомощный. А башня продолжала вибрировать, и ее гул поглощал все остальные звуки.

Слуга Тьмы поглядел на Лию и окатил ее струей огня. Она дернулась, и из нее вырвалась яркая вспышка. Каин уже ничего не видел и не слышал, кроме биения собственного сердца.

Энергия пронизала Черную Башню, уйдя вниз, в зал, заполненный силой тысяч смертных. Хранилище взорвалось с чудовищным грохотом. Ударная волна разметала все вокруг, а энергия ринулась дальше.

В безмолвных подземельях Аль Кута стоял человек. Анук Маанор широко простер руки и улыбнулся, когда начали просыпаться те, кто был долго погребен под землей.

Его армия вернулась в Санктуарий.

Мертвые ожили и выбрались наружу.

Энергия продолжала поступать по круглой трубе в центре Черной Башни и по сети туннелей под ней. Симметричный рисунок лабиринта усиливал ее и давал растекаться во все стороны.

Поверх костей и сухожилий мертвецов начали нарастать вены, в них заструилась черная жидкость вместо крови. Они уверенно шагали, выстраиваясь в длинную колонну. Каждый слепо таращился куда-то вдаль пустыми глазницами.

Они маршировали, ведомые Маанором, чтобы выйти на поверхность.

Женщина и ребенок бежали сквозь высокую траву, взявшись за руки. Их одежда была изорвана, а лица в крови. Женщина пыталась утешить своего сына. Позади них виднелся опрокинутый фургон. Его колеса слетели с осей, а два вола, тащившие его, были убиты тварями. Возница лежал в подлеске и не дышал.

Женщина споткнулась, едва не рухнув на землю. Ее ребенок плакал, но не останавливался, крепко сжимая ее пальцы.

Козлоноги нагоняли их. «Мы погибли!» — поняла женщина и в последний момент упала на колени. Она обхватила мальчика руками, закрывая его своим телом.

Но твари не разорвали мать и ее сына на куски. Они окружили их, завывая, обратив головы к темнеющему небу. Женщина обернулась к дороге в ожидании чуда. Но дорога на Калдей была пуста.

— Декард, — прошептала она. Слезы струились по ее лицу. — Я…

Что бы она ни собиралась сказать, ее слова резко оборвались. Холм перед ними задрожал и раскололся. На том месте, где росла трава, образовалась дымящаяся и светящаяся воронка.

Твари завизжали и забились в экстазе. Огромные когтистые лапы появились из ямы, хватаясь за ее края. Наружу вылезло огромное членистое тело, увенчанное чудовищной головой. Глаза, горевшие огнем Преисподней, поглядели на двух людей. Тварь разинула пасть, из которой повеяло смертью и уничтожением, и засмеялась, выдыхая горячий ветер.

— Твоя жена и сын обитают среди созданий Горящих Преисподен, — прогремел голос в голове Каина. Архангел Тираэль — тоже здесь у нас в плену. А теперь и ты к ним присоединишься и склонишься предо мной, Белиалом, владыкой Преисподен — будущим правителем Санктуария и Вышних Небес.

Белиал, Владыка Лжи, навис над ним, как великан, готовый сокрушить все на своем пути. Каин зажмурился. Он попытался найти потаенный уголок своего сознания, который позволил ему сохранить рассудок после той ужасной трагедии с Амелией и сыном. Он сосредоточился на учении Джереда Каина. Тот писал, что истинная природа воина состоит в способности сохранять сосредоточение посреди безумия битвы. Теперь Декард Каин находился в доме матери. Он сидел за столом при свете свечи, его руки были молодыми и гладкими, зрение — острым, а сердце наполнено воодушевлением. Страницы книг и знакомый запах старой запыленной бумаги успокоили его.

Но образ не удержался. Он растворился, превратившись в тела его жены и юного сына, растерзанных козлоногами.

«Их раны были болезненны, но они страдают до сих пор, даже сейчас, неспособные уйти из Преисподен. Их души жаждут героя, который никогда к ним не придет. Ведь его не существует. И ты, Декард Каин, уже давно знал правду, но продолжал ее Игнорировать».

Видение изменилось. Каин узрел Санктуарий, заполненный криками обреченных. Огонь обжигал ноги людей, связанных и подвешенных в огромном зале. Остальные были вынуждены работать под присмотром надзирателей. Демоны хлестали свои жертвы шипастыми кнутами. Они заставляли их тащить телеги с железом к кузням, пылающим таким жаром, что кожа облезала с рук и ног обреченных. Другие выковывали молотами длинные мечи и доспехи. Оружие и доспехи относили к стенам третьи и складывали все в высокие штабели.

— Мы готовимся к предстоящей войне, — сказал Белиал. — Скоро я овладею смертным телом Гаррета Рау. Сначала падет Калдей, а потом и другие города Санктуария. Когда армия восставших мертвецов завершит дело, мы выпустим в бой новую, начав из Санктуария штурм Кристальных Врат. Мы завоюем Серебряный Град и все Вышние Небеса.

Каин глядел на сотни людей с босыми ободранными ногами. Их лица искажало страдание. Его сердце разрывалось.

Среди них были его жена и сын.

Декард Каин очнулся. Это — морок. Ложь, которую подсунул ему Белиал, мастер подтасовок. Души его близких невозможно забрать в Преисподние вот так просто. Но сомнения вновь охватили Каина.

Слуга Тьмы возвышался над Лией, простерев на ней руки, а глубоко внизу громыхали шаги тысяч восставших мертвецов. Каин представил себе их ряды. Они маршируют, сжимая в костлявых руках ржавое оружие.

Сила продолжала покидать Лию. Она перетекала в Гаррета Рау, а затем — в башню и туннели. Энергия трещала и хлопала, как огонь. Хотя Лия и была без сознания, ее душа отзывалась на заклинание Рау.

Он не позволит Слуге Тьмы и Белиалу погубить ее! «Ты должен действовать, немедленно».

Каин с трудом поднялся на ноги. Его деревянный посох валялся рядом. Каин подобрал его и доковылял до Лии, а потом взмахнул им.

Тот раскололся, ударив в висок Гаррету Рау. Из раны на лбу брызнула темная кровь, и магическая власть над Лией разрушилась. Каин не раздумывал. Он опять взмахнул посохом, направив его прямо в грудь Гаррету Рау.

Рау отшатнулся и завыл от боли. Посох торчал из его плоти, как кол. Каин почувствовал, что башня покачнулась, и голоса орды демонов снаружи на мгновение стихли.

Он ринулся к Лие и бережно приподнял ее голову. Она под воздействием зелья, как и сказали Первые. Если он прав, то есть лишь одно средство.

Каин сунул руку в рюкзак и вынул флакон с жидкостью, которую он приготовил из корня, собранного книжниками несколько часов назад. Единственное известное противоядие от тораджанского корня, который наверняка использовал Слуга Тьмы. Сам Каин тоже применял его, чтобы успокоить Лию, когда впервые встретил ее в доме Гиллиан. Ничто другое не смогло бы ее сдерживать так долго.

Он осторожно капнул жидкостью на губы Лие.

Спустя пару мгновений Лия тихо застонала, и ее веки задрожали. Каин возился с цепями, которыми она была скована, но без толку. Лицо девочки осунулось, а руки и ноги почти что высохли. «За что ей выпали такие страдания?» — гневно подумал Каин.

Шум заставил его обернуться. Гаррет Рау вытаскивал обломок посоха из груди, сантиметр за сантиметром. Кожа его сразу стянулась, закрывая рану.

— Мог бы придумать что-нибудь получше, — сказал Рау и улыбнулся. На его зубах была кровь. — Скоро Белиал поприветствует свою армию. И ему поможет сила девочки.

— И тогда он полностью овладеет тобой, — заявил Каин. — Тебя выкинут в пустоту, и тело твое займет Владыка Лжи, используя его по своим надобностям.

— Нет, — фыркнул Рау, мотнув головой, но Каин уловил в его голосе нотку тревоги. — Он обещал мне, что я буду править вместе с ним…

— Белиалу нельзя верить, — произнес Каин. — Ты настолько наивен? Он солгал тебе о твоем происхождении, Гаррет. И солгал тебе про меня. Но придет время, и ты сам все поймешь.

Он подумал обо всем, что знал о детстве Рау. Сирота, скорее всего тосковавший по кому-нибудь, на кого можно опереться. Белиал почуял добычу, дал Рау ощущение силы и власти.

— Одержимость иногда происходит медленно и незаметно, — продолжал он. — Ты никогда не ощущал, что сам себе не принадлежишь?

— Ты испуган, старик.

— Полагаю, Белиал проявлял через тебя свою силу. Ты служил для него проводником. Он промыл тебе мозги, проверил на прочность, ослабил твою внутреннюю защиту. Он хочет уничтожить Санктуарий и завладеть Вышними Небесами. А тебя он вышвырнет вон. Позже ты убедишься в моей правоте.

Рау хотел что-то сказать, но стал озадаченным, а потом и испуганным. Похоже, он с чем-то боролся.

— Нет, — вымолвил он. — Не может быть! Я тебе не позволю. Я не стану…

Каин уже не был уверен, человек перед ним находится или иное существо. Рау вдруг вскрикнул и принялся раздирать себе лицо, с которого потекли струйки крови. На его лбу выросли костяные пластины, а глаза загорелись желтым.

Он наконец расслабился, и на губах заиграла ехидная улыбка. Гаррета Рау больше не существовало.

— Декард Каин, — прохрипел Владыка Лжи. Воздух перекатывался в легких занятого им тела. — Ты действительно живучий для твоего возраста. Должен поблагодарить тебя за услугу. Но боюсь, твоя работа окончена, как и ее. Тебе и твоей малышке Лии пора умереть.

ГЛАВА 36 Ходячие мертвецы Аль Кута

Микулов постепенно приходил в себя.

Он лежал на боку, покрытый останками обратившихся в прах бесов и едоков. В каменной мостовой двора был небольшой кратер, и он находился в его середине. Почти до самой башни протянулась глубокая и широкая расщелина. Двор усеивали тела демонов и прочих тварей. Несколько монстров корчились в предсмертных судорогах.

Невероятно, но он уцелел.

Голова Микулова пульсировала от боли, а рот пересох. Он сел, стряхивая с себя пепел, и стал озираться по сторонам. Увиденное насквозь пронзило его холодом. Отовсюду из земли выбирались мертвецы. Из выходов туннелей, из огромного разлома, из других трещин, прорезавших поверхность внутреннего двора. С каждой секундой их количество увеличивалось. Они хватались костлявыми пальцами за камни, подтягивались и неподвижно замирали, обратившись лицами к Черной Башне.

У дверей башни находился человек средних лет в одежде селянина. Но глубоко посаженные глаза сверкали, а поза была прямой и уверенной. Он глядел на строящуюся армию.

Микулов направился к нему. Мертвецы не шевелились, даже не поворачивали головы, когда он случайно прикасался к их скользкой плоти. Только бы добраться до переднего ряда…

Войску, казалось, не было конца. Незнакомец молча следил за ним. Когда Микулов подошел к нему метров на шесть, он вскинул руку.

— Стой — произнес он. — Кто ты и что тут делаешь?

— Я Микулов, монах из Ивгорода, — ответил Микулов. — И мое дело — это только мое дело.

— Я Анук Маанор, командир армии Бартука, Кровавого Военачальника. И страж башни. Снова спрашиваю тебя — зачем ты здесь?

— Пропусти меня, — вымолвил Микулов.

— Нет, — с улыбкой ответил Маанор. — Ты — один. Мы же все — маги, обученные темному искусству нашим владыкой.

— Не один! — раздался крик.

Спустя мгновение сквозь ряды мертвецов протолкались Томас и Каллен.

— По крайней мере, трое, — выдохнул Каллен.

Он ухмыльнулся, но его пальцы тряслись. Он покрепче вцепился в окровавленные вилы.

Микулов улыбнулся в ответ. Он не чувствовал страха. На него снизошло странное спокойствие. Он ощутил умиротворение, о котором столько раз упоминали наставники. Полную гармонию с волей богов, принятие судьбы и понимание всех своих сил и слабостей.

— Да будет так, — объявил он. — Мы сокрушим твою армию.

— Я принимаю твой вызов, — удивленно сказал Маанор.

Он поднял руку и резко опустил ее рубящим движением. Воины бросились в бой, вскинув оружие.

Кроме громового топота ног по камню, они не издавали ни звука. Каллен заорал, Томас попытался наложить стрелу на тетиву, но замешкался и уронил ее.

Мертвецы были уже рядом. Микулов понял, что энергия богов заструилась сквозь него, и ринулся вперед. Крутанулся и молниеносно разрубил несколько противников. Монах яростно бился, оставляя за собой груды тел.

Мертвецы были медлительны и неуклюжи, но на место падших становились другие. А потом Микулов с тревогой заметил, что убитые начинают заново собирать себя по кускам.

— Не сдаваться! — крикнул он Каллену и Томасу, но те настолько перепугались, что вряд ли могли продержаться еще хоть сколько-нибудь.

— Помогите нам, — взмолился Микулов, отчаянно сражаясь. — Да услышат меня боги. — Но ряды воинов продолжали неумолимо накатываться, волна за волной. Маанор молча наблюдал, когда все закончится.

Каин смотрел на Лию. Ее глаза открылись, зрачки были черными и узкими. Ею овладела магическая энергия, точно такая же, как в доме Гиллиан, а потом и в замке лорда Бранда. Он освободил то, чем не мог управлять. Каин впервые задумался, правильный ли выбор он сделал.

Лия села, легко разрывая цепи на руках. Потом освободила ноги и встала. Стены зала покрылись изморозью. Лию окружило знакомое Каину гудение силы.

Она огляделась и увидела Белиала. Они, похоже, узнали друг друга.

— Я знаю тебя, — прошептал Белиал. — Ты…

Остальные слова поглотило громогласное карканье воронов. Вся стая затмила окна Черной Башни. Белиал выпустил молнию, которая столкнулась с такой же, выпущенной Лией. Раздался ужасающий треск и вспышка. Крылья птиц без устали молотили по каменным стенам.

Каин увидел огромную и нечеловеческую тень на том самом месте, где находился Гаррет Рау. Позднее он так и не смог с уверенностью утверждать, было это на самом деле или только померещилось ему. Поглядев снова, он обнаружил Рау. Слуга Тьмы корчился от боли, а Лия стояла, вытянув руки и подняв голову. Затем лишь на мгновение Каин узрел настоящую Лию. В ее глазах был неприкрытый ужас, ему захотелось броситься к девочке и утешить ее. Но едва он сделал шаг, ее сила схватила его и сжала, пригвоздив к полу. Он вскричал, показывая на дыру в каменных плитах, желая, чтобы она направила энергию туда.

Каин не знал, поняла ли она его и способна ли она контролировать себя. Лия закричала, энергия вырвалась из нее и ринулась вниз, через центральную колонну башни и в подземелье.

Сперва ничего не случилось. Потом прозвучали глухие взрывы. Черная Башня сотряслась. Расчеты Каина оказались верны — это сработали заложенные заряды с порошком Эгиля. Выброс энергии Лии поджег их, как он и надеялся. Каин представил себе, как рушатся стены, как море с сокрушительной силой врывается внутрь, заливая забытый город и снося все вокруг.

Гаррет Рау удивленно смотрел на них обоих. Черты его лица снова расплылись.

— Ты… прав, — прохрипел он с болью и отчаянием. — Это была ложь…

И Гаррет Рау, издав сдавленный стон, выбросился в окно.

Некоторое время ничего не происходило. Потом раздался приглушенный грохот, и башня резко покачнулась.

— Скорей, Лия! — закричал Каин.

На этот раз она позволила ему взять себя за руку. Он повел ее к двери.

Камни начали качаться и вываливаться из потолка. Каин рискнул обернуться. Вороны влетели в зал и начали меняться. Их перья исчезли, и проступили очертания вурдалаков. Каин потащил Лию вниз по лестнице, подальше от их голодных и тоскливых воплей.

Микулов почти обессилел. Он случайно поднял голову и в ужасе застыл. Сверху, кувыркаясь, летел человек в черном одеянии. Сначала он подумал, что это Декард Каин. Но когда тот с грохотом упал на камни, то он понял, что стал свидетелем гибели Слуги Тьмы.

А затем по внутреннему двору прокатилась чудовищная ударная волна. Ее эффект был мгновенным и потрясающим. Ходячие мертвецы остановились и рухнули на землю, как марионетки, у которых обрезали нитки. Магическая связь Гаррета Рау, вернувшая их к жизни, навеки разорвалась.

Тело бедного селянина, которое занимал Анук Маанор, неподвижно лежало на спине. Из его глаз и рта текла кровь.

Раздался рокочущий звук. Каллен показал на башню, которая начала раскачиваться.

— Она сейчас упадет! — заорал он. Вокруг них появлялись все новые трещины, а рокот становился все громче. — Быстрей!

Они понеслись вниз, несколько раз споткнувшись, но ни разу не упав. Ступени шатало все сильнее, но они добрались до конца лестницы невредимыми.

Каин и Лия бежали к сумрачному внутреннему двору. Его усеивали трупы, а в земле зияли зазубренные расселины.

Каин повел Лию в обход провалов, а потом подхватил вялую девочку на руки и побежал, движимый лишь инстинктом выживания. Черная Башня начала клониться набок, скала под ней крошилась и раскалывалась. Из трещин забили пенные фонтаны воды, расшвыривая во все стороны камни, грязь и кости.

Башня повисла на краю разлома. Каин ощутил незримое присутствие великого зла, немигающим взглядом смотрящее на цитадель.

Он не останавливался. Они были уже метрах в тридцати, когда основание башни с ревом обрушилось. Верхняя часть рассыпалась лавиной камней, как карточный домик. Основание провалилось под землю, погребая под собой туннели и пещеры. Струя воды ударила вверх, и невидимая сущность гневно взвыла. Затем все затихло, и лишь последние вороны бесцельно кружили в мертвом небе.

ГЛАВА 37 Геа-Куль воскресает

— Сюда!

Каин с изумлением увидел Томаса и Каллена, которые отчаянно махали ему руками с другого конца внутреннего двора. Рядом стоял Микулов и еще несколько людей. Каин был вне себя от радости.

С ними был и капитан Джероннан. Он был залит кровью, но в общем вполне цел.

Томас бросился к ним и попытался забрать Лию из рук Каина, дрожащих от усталости.

— Нет, — произнес Каин, крепко прижимая к себе Лию.

Он поцеловал ее в макушку, и по его щекам потекли слезы. Девочка не реагировала, но дышала ровно, и на ее лице появился румянец. Каина охватила буря чувств, и он рухнул на колени, рыдая и нянча Лию, как младенца.

— Ты в порядке, — говорил он, обращаясь не только к Лие, но к жене и сыну. — Обещаю тебе, теперь все будет хорошо. Ты в безопасности.

Потом Каин позволил Томасу забрать у него Лию и сидел, не шевелясь, пока Микулов не помог ему встать.

Они подошли к остальным. Каин схватил обеими руками огромную ручищу Джероннана и с трудом улыбнулся. Тот обнял его.

— Как ты смог…

— Меня выручил клинок некроманта, — объяснил Джероннан. — Твари встретили нас на улицах Геа-Куля, мы дали им отпор, но они повалили меня. Думал, мне конец. Но ухитрился ткнуть парочку ножиком Кары. Они и убежали, струсив. Большая часть бросилась сюда, где кипело настоящее сражение. Мы их догнали.

— Неужели все? — нерешительно перебил их Каллен.

У Каллена шла кровь там, где ему содрали кожу. Вдобавок ему откусили мизинец на правой руке. Он моргал сквозь разбитые очки покрасневшими глазами.

— Не знаю, — ответил Каин. — Думаю, пока что да.

Он оглянулся на руины Черной Башни. Где-то среди камней лежал мертвый Гаррет Рау. Он все-таки отстоял право быть самим собой и спас мир. А Каин вновь поверил в людей. Но тревога не покидала его.

Что случилось, когда рухнула башня? Действительно ли здесь присутствовал Белиал, наблюдая крушение своих планов?

«Возможно и так», — подумал Каин.

Они осмотрели развалины Черной Башни. Не найдя никого живого и никаких свидетельств того, что орда демонов может вернуться, они пошли в «Капитанский мостик». Их было всего пятнадцать человек. Соратники Джероннана понесли тяжелые потери. Многие оказались ранены и к тому же не оправились от шока.

Небо посветлело. Они очутились в Геа-Куле, когда сквозь серые облака пробились первые лучи солнца, осветившие место встреч Хорадримов. Здания вокруг рухнули, но это выстояло. Томас что-то прошептал Каллену, а затем показал на дом Каину. Тот кивнул. Увиденное дало ему надежду, что худшее, вероятно, позади.

Когда они добрались до таверны, солнце уже ярко сияло. Горожане стали робко выходить из укрытий. Они напоминали тяжело больных, которые внезапно выздоровели. Многие были зачахшими, с характерными кровоподтеками на шеях. Они обращали внимание только на солнечный свет и тепло. На их исхудавших лицах блуждали отсутствующие улыбки.

Лия была без сознания. Сначала ее нес Микулов, потом Каин. Несмотря на усталость, он настоял, чтобы ему отдали девочку. Его сопровождали Томас и Каллен. Прижав ее голову к своей груди, Каин вслушивался в тихое дыхание Лии.

— Все будет в порядке, — опять прошептал он. — Обещаю.

И на мгновение ему показалось, что она даже пытается что-то сказать в ответ.

Постепенно, почти незаметно Санктуарий ожил. Улицы заполонили люди, и обитатели Геа-Куля начали устраивать празднества. Они осознали, что царство ужаса сгинуло. Многие пропали без вести, но те, кто видел развалины Черной Башни своими глазами, рассказывали все остальным. Пошли слухи о героях-Хорадримах, разгромивших Слугу Тьмы. Вскоре у «Капитанского мостика» собралась небольшая толпа. Каллен и Томас поведали горожанам о случившемся. Рев одобрения огласил город, когда последние лучи солнца уже покидали небо.

Каин был внутри, сидя рядом с Лией и держа ее за руку. Ее раны прочистили и перевязали, он переодел ее в чистую одежду, которую вручил ему Джероннан. Это были детские вещи его дочери, которые он хранил долгие годы. Капитан убедил Каина в том, что нет более достойного человека, чем Лия, чтобы носить их теперь.

Каин не нашел у Лии физических повреждений. Она потеряла много крови, но цвет ее лица стал нормальным, а сердце билось ровно. И он терпеливо ждал, когда она очнется.

Но скоро против воли он задремал. Вздрогнул, внезапно проснувшись, и обнаружил, что она серьезно смотрит на него.

— Дядя? Где я? — спросила она.

Чувства захлестнули Каина, у него сжало горло.

— Что ты помнишь самое последнее?

— Я… мы остановились в таверне. Там был какой-то человек… А ты за мной приглядывал. Вот и все.

— Ты спасена, и это самое главное, — вымолвил Каин.

Он решил не рассказывать ей в точности о событиях в Черной Башне. Пусть растет без воспоминаний, которые бы терзали ее. Если он и вынес что-то из собственного опыта, так это то, что детство — бесценный дар, которого не стоит лишать.

Вдруг он понял, что сам едва не плачет.

— Я люблю тебя, Лия. Теперь мы — семья.

Вздохнув, она кивнула, и ее глаза медленно закрылись. Каин молчал. Он думал о жене и сыне, об окровавленных телах под грубыми покрывалами, которые лежали в поломанных кустах. Сколько же лет это мучило его! Он не мог откинуть покрывала и взглянуть на них в последний раз. Мысль об их страданиях вечно пребывала с ним, как призрак, глубоко спрятанный в недрах его бездонного сознания. И Белиал использовал его боль в своих целях.

Но теперь Каин знал, что они упокоились с миром. Наконец-то все свершилось.

И спустя какое-то время он уснул — глубоко и без сновидений.

ГЛАВА 38 Дорога

Следующие дни были ясными и солнечными. Геа-Куль возрождался.

Почти половина города оказалась разрушена, ее поглотила разверзшаяся земля. Но люди принялись расчищать улицы от мусора, скопившегося за многие месяцы небрежения. То тут, то там снова начинались празднества. Когда Декард Каин покидал «Капитанский мостик», он часто натыкался на людей, ожидавших его, будто паломники в святом месте. Они относились к нему вполне уважительно, но его это нервировало. Он никогда не умел принимать знаки почитания подобающим образом.

Они считали его героем.

— А они правы, — заявил Микулов однажды. — Ты — последний из Хорадримов.

— Я не думаю…

— Это бывает по-разному, — сказал Микулов. — И вовсе не обязательно держать в руке меч.

Он улыбнулся.

— Ты не понимаешь, что странно для такого умного человека, как ты. Ты привел нас на грань гибели, но мы выжили. Ты — единственный из нас составил отличный план, причем в самую трудную минуту, когда мы почти сдались. Без тебя мы бы пропали.

— И без тебя, Микулов, тоже. Значит, мы все герои. Все до последнего.

— Если и так, то только благодаря тебе, — ответил монах.

Они шагали по улицам Геа-Куля. Сегодня у них было важное дело, а в свидетелях они не нуждались.

За последние дни Каин много размышлял о Лие. Она — особенная девочка, но она испытала невыносимую психическую травму, достаточную, чтобы наглухо закрыться от мира. Она почти ничего не помнила о происшедшем, включая их приключения в дороге. Ее сознание полностью стерло память о трагических и опасных событиях.

А он, в свою очередь, был потрясен. Последнее откровение, посетившее его, было связано с Лией и истинным значением битвы между светом и тьмой. Гаррет Рау проиграл отчасти потому, что не принял в расчет свободную волю Лии. Она сделала выбор и нанесла ответный удар, встав на сторону добра. Рау не понимал силы, заключенной во взаимоотношениях людей. Да и Каин также, но Лия и Микулов все изменили. Они помогли ему обрести целостность.

Они добрались до обители Хорадримов. Каин был уверен, что армия Слуги Тьмы уничтожена, но счел необходимым убедиться в этом окончательно.

Здание уцелело, но получило сильные повреждения. Они с трудом пролезли по лестнице и очутились в комнате с гобеленом на стене. Проход в туннель был завален обломками, а соседние с библиотекой помещения просто исчезли, когда рухнул потолок.

Они выбрались наружу и обошли дом по периметру. Оказалось, что данная часть города была буквально проглочена провалившейся землей. На их месте зияла гигантская воронка. «Как я и надеялся, — подумал Каин. — Забытый город Аль Кут уничтожен».

— Использовать состав Эгиля, чтобы разрушить туннели и затопить их водами моря, — произнес Микулов, восхищенно качая головой. — Гениальная стратегия. Никто из нас и не понял, зачем ты приказал нам рыться в той жиле с минералами. Даже когда мы оставляли мешки с составом у стен, то не верили, что это сработает.

Микулов пожал плечами.

— Но как ты их поджег?

— Не я, а Лия, — ответил Каин. — Я уже был свидетелем проявлений ее силы. А изучив карту, догадался, что туннели уязвимы. Если заложить взрывчатые вещества в нужных местах, то все получится. Кроме того, там везде — мох, и он вступил с ними в химическую реакцию. Башня являлась некоей точкой фокусировки над забытым городом, и ее можно было использовать как фитиль.

Оба замолчали. Каин подумал о Гаррете Рау, о том, как Белиал спровоцировал его. Но Белиал, конечно, не сдастся. А действительно ли они одержали победу? Ведь пророчества имеют множество толкований. Вероятно, они находится в самом начале пути.

— Благодарю тебя, Микулов, — вымолвил Каин. — Я никогда не забуду сделанного тобой.

— И я тебя не забуду, — ответил Микулов. Они пожали друг другу руки. — Мне надо продолжить странствие. Монахи «Плывущего Неба» имеют право казнить меня за то, что я покинул монастырь. Наверняка они уже разыскивают меня. Но моя судьба во власти богов. Возможно, мы еще когда-нибудь увидимся.

Они возвратились в таверну, и Каин рассказал Каллену о своих намерениях.

— Что? — воскликнул Каллен. — Но почему ты оставляешь нас? Мы должны набрать в орден новых братьев! Ты говорил…

— Ты отлично справишься, — мягко произнес Каин. — Ты и Томас способны вести других к свету. Вы оба читали древние книги и теперь можете сражаться. Я буду для вас обузой.

— Ерунда, — тряхнув головой, заявил Каллен. — Только ты — истинный Хорадрим!

«Если это так, — сказал себе Каин, — тогда необходимо выяснить, что на самом деле означает для всех нас уничтожение Камня Мироздания».

Каллен запротестовал, но Каин уже принял решение. На улице они обнаружили Лию и Томаса, которые искали ветки, чтобы сделать Лие новый лук и стрелы. Девочка не помнила ни о Лунде, ни о лагере, но в ней сохранилось страстное желание упражняться в стрельбе.

— Новая поросль появилась, — радостно сообщил Томас. — Деревья оживают! И зверей прибавилось.

Томас и Каллен ушли обратно в таверну, обсуждая все увиденное. Каин взял Лию за руку. Этого момента он ждал с ужасом. Ему надо найти место, где она будет в безопасности. Придется объяснять ей, почему он должен оставить ее, и он чувствовал, как его сердце разрывается.

Они сидели в тени, возле порта.

— Где мы будем жить, дядя? — поинтересовалась Лия. — У нас будет свой дом?

Прерывающимся голосом Каин рассказал ей о своих планах. Это было практически невыполнимой задачей, и посреди его объяснений Лия вскочила и начала пускать камешки по воде. Он не мог понять, злится она или печалится, но продолжал говорить. Мир вокруг ненадежен, и у него есть очень важные обязательства. Если не он, то кто?

— Я хочу с тобой, — произнесла Лия.

Он оборвал себя на полуслове. А ведь еще по дороге в Кураст она отказалась его покинуть. Но сейчас — другое дело. Это не просто путешествие, а цель всей его жизни.

— Ты многого не знаешь, — пробормотал Каин. — Повсюду таятся опасности…

— Мне все равно! — крикнула Лия. Когда она повернулась к нему, из ее глаз брызнули слезы. — Ты мне теперь — единственный родной человек. Я хочу быть рядом с тобой! Дядя, пожалуйста, не бросай меня!

И она уткнулась лицом в тунику Каина. Между ними возникла связь, которую было невозможно порвать. Внезапно он с изумлением понял, что не в силах расстаться с ней.

— Ладно, — сказал он. — Я ошибался, Лия. Мы вместе отправимся в дорогу.

И он начал думать о том, как создать собственную книгу, для нее. Лия пока не готова, но когда-нибудь она станет изучать учение Хорадримов. Если это — их судьба, то он примет ее. Когда начнется вторжение демонов, они плечом к плечу выступят против врага.

Так они и сидели, а вода плескалась, омывая берег. Декард Каин представил себе, будто жена и сын находятся рядом с ними. Впервые за долгое время он ощутил спокойствие.