Орден Тьмы

Глава 1

Мало, что у меня осталось в памяти об этом путешествии… Навое-ходе солнца, красного, огромного и нереального, вода вокруг нас выглядела гораздо веселее, чем в предыдущие дни. Рябь переливалась всеми цветами радуги, легкий ветер наполнял белые паруса, и солнце приятно припекало. Мы плыли прямо на солнце.

Потом, как мне показалось, впереди появилось нечто: море выбросило в небо два ряда огромных водяных отростков. Скоро я сообразил, что это не вода, а свет. Гигантские колонны света били сверху, с неба, и освещали обширные поверхности моря. За этими колоннами клубился туман, пена, водяные облака. А внутри световой колоннады море оставалось спокойным.

Фон Бек стоял на носу корабля, держась за трос и прикрывая глаза ладонью. Он был радостно возбужден. Свежий ветер и брызги приятно освежали кожу. Мне тоже было очень хорошо, я был благодарен соленой воде, которая смывала с меня мерзкую сажу.

— Какое это чудо — Природа! — воскликнул фон Бек. — Интересно, как возникло это чудо?

— Мои гипотезы всегда мистические, — покачал я головой и засмеялся. На палубу вышла Алисаард и встряхнула своими темно-рыжими волосами.

— Вы видели Вход? — спросила она серьезным тоном.

— Вход? Куда вход? — удивился фон Бек.

— Вход в Гнеестенхайм, естественно. — Она сочла наивность фон Бека очаровательной. У меня в груди шевельнулась ревность. Глупая ревность. Разве она не вправе сама выбирать, кому оказывать знаки внимания? Ведь она не Эрмижад. Но помнить об этом мне было нелегко: слишком разительным было сходство. Алисаард обернулась ко мне:

— Вы спали? Или проплакали всю ночь, Принц Фламадин? — В ее голосе звучало несколько ироничное сочувствие. Я почувствовал, что не могу поверить, будто эти женщины — жестокие рабовладельцы и каннибалы. Тем не менее я сказал себе, что нельзя забывать: часто самые культурные, цивилизованные и внешне гуманные люди могут иметь жуткие качества, которые им самим кажутся вполне обыденными. Но как бы там ни было, эти женщины отличались манерами, присущими моему народу эддренов.

— А вы называете себя «Женщины-Призраки»? — спросил я Алисаард хотя бы для того, чтобы привлечь ее внимание к себе.

— Нет, но мы давно узнали, что наше лучшее оружие защиты — ложь, чтобы обратить людские предрассудки к выгоде для себя. Доспехи имеют целый ряд практических преимуществ, особенно когда мы находимся близ этих вонючих дымных кораблей, но, кроме того, они создают ауру таинственности, наводят страх на тех, кто может представлять для нас опасность.

— А как же тогда вы себя называете? — На самом деле мне и не нужен был ее ответ.

— Мы — женщины народности эдпренов.

— И ваш народ живет в Гнеестенхайме? — Я почувствовал, как у меня бешено заколотилось сердце.

— Женщины, — ответила она. — Они живут в Гнеестенхайме.

— Только женщины? Среди вас нет мужчин?

— У нас есть мужчины, но мы отделены от них. Имел место исход. Варвары, которые называют себя мабденами, согнали элдренов с их собственной земли. Мы повсюду искали себе прибежище и во время этих поисков разделились. Таким образом, мы навечно отгородили себя от мужчин. Так продолжается уже много столетий. Мы можем рождать только девочек. Так сохраняется наша кровь, но это для нас довольно противно.

— Что происходит с мужчинами после того, как они выполнили свою миссию?

Она засмеялась, откинула назад прекрасные рыжие волосы, и показалось, будто солнце охватило их огнем.

— Вы думаете, что мы намерены откармливать вас на большой праздник, Принц Фламадин? Вы получите ответ на ваш вопрос, когда мы придем в Гнеестенхайм!

— Почему вы пошли на такой риск и спасли нас?

— Мы вовсе не собирались вас спасать. Мы и не знали, что вы в опасности. Мы хотели поговорить с вами. Ну а когда увидели, что происходит, решили вам помочь.

— Значит, вы явились, чтобы захватить меня?

— Чтобы поговорить. Если возражаете, мы вернем вас на тот вонючий корабль, хотите?

Я поторопился отказаться от этого предложения.

— И когда же вы дадите мне объяснения?

— Когда придем в Гнеестенхайм. Смотрите!

Световые колонны высились теперь прямо над головой, хотя наш корабль еще не доплыл до них. Белый парусник полыхал огнем отраженного света. Сначала мне показалось, что колонны белые, как мрамор, но они были живыми и переливались всеми мыслимыми цветами.

На корме рулевой энергично работал веслом, проводя корабль между колоннами.

— К ним опасно прикасаться, — объяснила Алисаард. — Они могут поджечь судно, и оно превратится в пепел в одно мгновение.

Свет почти ослепил меня. Создавалось впечатление, что огромные волны вздымаются от основания колонн, корабль взлетает наверх и нас швыряет от одной колонны света к другой. Но экипаж оказался опытным. Неожиданно буря стихла, мы очутились в спокойной воде, и нас окружила полная тишина. Я поднял глаза кверху. Словно попал в огромный туннель, уходящий в бесконечность. Конца туннеля я не видел. Атмосфера абсолютной тишины и покоя, полнейшей неподвижности царила в туннеле, и страх, испытанный мной при вхождении в туннель, исчез.

— Великолепно! Настоящая магия! — восхищенно проговорил фон Бек.

— Вы такой же суеверный, как все другие, граф фон Бек? Вот уж не думала, сказала Алисаард.

— Это противоречит моим научным знаниям, — ответил он, улыбаясь, — но не может быть ничем другим, кроме магии!

— Мы считаем этот феномен естественным природным явлением. Такое происходит всякий раз, когда плоскость нашей страны пересекается с плоскостью другой земли. Образуется нечто вроде водоворота. Через него, при наличии достаточной любознательности и мужества, можно добраться до Земель Колеса. У нас есть карты, по которым видно, когда и где материализуется такой Вход, куда он ведет; содержатся и другие сведения. Поскольку Вход образуется регулярно и его поведение предсказуемо, мы не можем считать этот феномен магическим. Мое объяснение вам понятно, оно не вызывает возражений?

— Абсолютно понятно, мадам, — поднял брови фон Бек, — хотя я не уверен, что мог бы убедить Альберта Эйнштейна в существовании такого туннеля.

Для Алисаард упоминание Эйнштейна было бессмысленным, но она улыбнулась. Не оставалось никакого сомнения, что ей понравился фон Бек. Со мной она вела себя более сухо, и я не мог понять почему. Может быть, и она поверила россказням о моих преступлениях и предательствах. Но ведь пришла же ко мне на помощь! Этим женщинам нужна Шарадим, моя сестра-близнец. Возможно, они собираются предложить меня, изгнанника и человека вне закона, в обмен на союз с ней? Ведь они привыкли торговать мужчинами! Тогда получается, что я просто обменная валюта?

Все эти мысли испарились из моей головы в одно мгновение, когда корабль неожиданно начал круговое движение. Нас прижало к переборкам, когда корабль стал вращаться все быстрее и быстрее, втягиваясь в водоворот. Потом он внезапно начал подниматься в воздух. Водоворот втягивал нас, перетаскивая в другое измерение! Корабль наклонился, и я решил, что нас непременно швырнет в воду, но, непонятно почему, этого не произошло. Теперь мы плыли по туннелю, как по реке с быстрым течением. Мне подумалось, что сейчас я увижу берега, но справа и слева были только сверкающие цвета радуги. И снова мне захотелось плакать, но на этот раз от красоты увиденного чуда.

— Будто лучи нескольких солнц сфокусировались в этой точке, — проговорил фон Бек, подойдя ко мне. — Мне страшно хотелось бы узнать побольше об этих Шести Землях.

— Насколько я понимаю, существуют десятки по-разному составленных групп в мультивселенной, — ответил я, — так же, как существуют разные звезды и планеты, подчиняющиеся ряду физических законов. Для большинства из нас на Земле они непредсказуемы, вот и все. Почему так, не знаю. Иногда я думаю, что наш мир — это колония для недоразвитых, умственно ущербных, ведь столь многие принимают мультивселенную как нечто само собой разумеющееся.

— Я был бы счастлив жить в мире, где явления, подобные этому, обыденность, — ответил фон Бек.

Корабль продолжал быстро скользить по туннелю. Однако я заметил, что рулевой на корме стоял наготове. Значит, впереди нас ждет новая опасность.

Корабль начал поворачиваться, смещаясь так, будто нырял в кромешную тьму. Матросы перекрикивались, готовясь к действиям. Алисаард велела нам покрепче держаться за поручни.

— Молитесь, чтобы мы благополучно дошли до Гнеестенхайма, — сказала она. Эти туннели могут неожиданно изменить направление и посадить путников на мель!

Тьма была такой плотной, что я совсем не видел своих компаньонов. Потом ощутил странную пульсацию, услышал скрип деревянного корпуса корабля. Медленно, очень медленно стал возвращаться свет. Мы плыли по спокойной воде, но световые колонны по-прежнему окружали нас, только теперь они стали слабее, чем прежде.

— Осторожнее, правь между ними! — крикнула Алисаард рулевому.

Корабль остановился, потом дернулся вперед, проплыл между колоннами света, причем рулевому, то есть рулевой (это была женщина), пришлось что есть силы налегать на весло. Подкатила волна, мы проскочили еще раз у самой колонны, вырвались вперед и вверх, и тут я увидел далекий берег. Картина напомнила мне, непонятно по какой причине, меловые утесы Дувра, покрытые на вершинах клочками зелени.

На голубую воду упали лучи солнца. В синем небе повисли легкие белые облачка. Ведь я почти забыл, что такое обычный летний пейзаж. В последний раз я видел подобную идиллию несколько вечностей назад. До того, как расстался с Эрмижад.

— Бог мой! — воскликнул фон Бек. — Да ведь это Англия! Или Ирландия?

Для Алисаард эти слова не имели смысла. Она тряхнула головой.

— Вы прямо как словарь иностранных слов, граф фон Бек. Должно быть, много путешествовали?

Он засмеялся.

— Вы поразительно наивны, миледи. Уверяю вас, мои путешествия — ничто по сравнению с тем, что вы принимаете как должное!

— Полагаю, незнакомое всегда кажется более экзотичным. — Алисаард наслаждалась свежим ветром, теребившим ей волосы. Она сняла с себя остатки доспехов, чтобы охладить кожу и подставить тело солнечным лучам. — Маашенхайм — мрачный мир. Это болотное мелководье всегда наводит на меня серую тоску. Она поглядела вперед. Утесы немного разошлись, и показался большой залив. На берегу я заметил причал, дальше располагался город. Дома поднимались вверх по склону с трех сторон гавани.

— Это Баробаней! — с облегчением произнесла Алисаард. — Мы снова можем стать самими собой. Терпеть не могу этого маскарада. — И она постучала пальцем по костяным доспехам на груди.

К причалам города Баробаней подходил не только наш корабль, я заметил множество других кораблей разных типов, и все белого цвета. Вероятно, белый цвет составлял часть общего таинственного и зловещего облика, который придумали для себя Женщины-Призраки, чтобы держать окружающих на почтительном расстоянии.

Корабль повернул к причалу, весла подняли на борт, тросы приняли молодые мужчины и женщины, стоявшие на причале, и закрепили их на кабестанах. Женщины были явно эддренской крови, а мужчины — человеческой расы. Ни те ни другие не походили на рабов. Я сказал об этом Алисаард.

— Они не рабы, разве что лишены некоторых прав, — ответила она. — И мужчины здесь вполне счастливы.

— Наверняка есть те, кто хотел бы сбежать, невзирая на эту счастливую жизнь, — язвительно заметил фон Бек.

— Ну, во-первых, они должны знать, как справиться со Входным Туннелем, возразила Алисаард, когда борт корабля прикоснулся к причальной стенке.

Мы наблюдали, как спустили сходни, потом Алисаард проводила нас на берег, мы вышли на площадь, покрытую булыжником, поднялись по ступеням и оказались перед высоким зданием, напоминавшим готический храм. Оно имело вполне цивилизованный вид.

Под горячими лучами солнца мы вошли в здание.

— Это наш Дом Бесед, — объявила Алисаард. — Довольно скромной архитектуры, но здесь размещается наше правительство.

— Очень напоминает наши старые германские мэрии, — одобрительно заметил фон Бек, — и выглядит гораздо приятнее, чем то, что мы видели за последнее время. Вы только подумайте, Дейкер, во что бы превратил этот Дом Бесед такой тип, как Аримиад!

Я не мог не согласиться с ним.

Внутри здания стояла приятная прохлада, повсюду располагались вазы с цветами. Мраморный пол покрывали ковры, я заметил красивые камины, потолок подпирали зеленые обсидиановые колонны. На стенах висели гобелены, потолок украшали изысканные росписи. Общая атмосфера спокойного достоинства никак не вязалась с мыслью о том, что элдренские женщины могли использовать меня в качестве обменного товара.

Пожилая женщина с седыми серебристыми волосами вышла через маленькую дверь справа от нас.

— Так, значит, вас уговорили посетить нас, Принц Фламадин! — радушно воскликнула она. — Я так благодарна вам!

Алисаард представила Эриха фон Бека и немного рассказала об обстоятельствах нашего появления. Женщина была одета в красные и золотистые одежды. Она поздоровалась с нами и сказала, что она — Избранная Глашатай Фализаарн.

— Конечно, вам никто не объяснил, почему мы искали вас, Принц Фламадин.

— У меня создалось впечатление, леди Фализаарн, что вы хотели бы, чтобы я помог своей сестре Шарадим.

Ее удивил мой ответ. Женщина дала знак, чтобы мы следовали за ней. Мы прошли в оранжерею, полную великолепных, благоухающих цветов.

— Почему вы так решили?

— У меня есть шестое чувство, вот я и догадался, миледи. Я правильно предположил?

Она остановилась у пурпурного рододендрона. Очевидно, я озадачил ее.

— Верно, Принц Фламадин, что некоторые из нас при помощи необычных методов пытались вызвать к ним вашу сестру или, по меньшей мере, просили о помощи. Никто не запрещал им предпринимать такие попытки, но подобное не поощряется. Даже Совет не вправе так поступать. Нам представляется, что варварские методы недопустимы в отношении Принцессы Шарадим.

— Значит, эти женщины — не представительницы всех элдренов?

— Лишь небольшой части. — Избранная Глашатай загадочно поглядела на Алисаард, и та опустила глаза. Мне было ясно, что Алисаард и была одной из тех женщин, которые пользуются варварскими методами в поисках моей сестры. Но все же, почему она спасла меня от Аримиада? Вообще, почему она искала меня?

Я решил, что справедливости ради должен сказать что-то в оправдание Алисаард.

— Должен вам сказать, мадам, что мне не чужды заклинания и колдовство. — Я улыбнулся Алисаард, которая, похоже, удивилась. — Уже не в первый раз мне приходится преодолевать барьеры миров. Но меня удивляет другое: почему я должен был услышать призыв Шарадим?

— Потому что мы ищем не Шарадим, — просто ответила Алисаард. — Должна признаться, что до вчерашнего дня я была готова настаивать, что оракул повел нас неверным путем. Я была убеждена, что ни один человек-мужчина не может иметь взаимоотношений с элдренами. Конечно, мы знали вас обоих. Мы решили, что оракул назвал Фламадина по ошибке, перепутав с Шарадим.

— По этому вопросу велось немало жарких споров в этом самом зале, — мягко добавила леди Фализаарн.

— Позапрошлым вечером, — продолжала Ализаард, — мы еще раз попробовали вызвать Шарадим. Мы думали, что нет лучшего места для этого, чем площадка Мессы. Мы знали о могуществе, которым обладаем. Оно было в тот вечер сильнее, чем прежде. Мы зажгли огни, мы сплели руки, мы сосредоточились. И впервые у нас возникло видение того, кого мы звали. Можете без труда догадаться, чье лицо мы увидели.

— Вы увидели лицо Принца Фламадина, — проговорила леди Фализаарн, пытаясь не выказать своим тоном удовлетворения. — А потом вы увидели его наяву, во плоти и крови…

— Мы вспомнили, что вы отправили Рулевую Дэнифея приблизиться к Принцу Фламадину, если он появится на Мессе. Мы пришли к ней и признались, что вышла ошибка. Потом мы все вместе, как вы сами видели, отправились к Принцу Фламадину. Нам пришлось действовать скрытно из-за законов Мессы и ужасного характера негодяя Барона Капитана на том корабле, где гостили Принц Фламадин и его друг. Мы были поражены, когда пришли на корабль, что Принц Фламадин и граф фон Бек пытались бежать с «Сурового щита» как раз в момент нашего посещения. Вот поэтому мы помогли им.

— Алисаард, — тихо проговорила леди Фализаарн, — вы пригласили Принца в Гнеестенхайм? Вы дали ему возможность выбора?

— В тот отчаянный момент я забыла об этом, леди Избранная Глашатай. Прошу прощения. Мы опасались преследования.

— Преследования?

— Да, со стороны кровожадных врагов, от которых Алисаард спасла нас, быстро вставил фон Бек. — Мы обязаны вам нашей жизнью, мадам. И конечно мы бы приняли ваше приглашение, если бы вы его сделали.

Леди Фализаарн улыбнулась. Ее тоже очаровала старогерманская галантность моего друга.

— У вас прирожденные манеры придворного вельможи, граф фон Бек. Или, лучше сказать, дипломата.

— Да, последнее звучит получше, миледи. Мы, фон Беки, никогда особенно не любили монархов. А один из членов нашей фамилии был даже членом Французского Национального Собрания!

Опять эти бессмысленные для них слова. Я понимал их, но они звучали как иностранные для наших хозяев. Когда-нибудь фон Бек научится, как и я, вести беседу, не ссылаясь на существование нашей Земли или двадцатого столетия.

— Тем не менее мне все же непонятно, чего именно вы от меня хотите, вежливо вставил я. — Уверяю вас, миледи, я нахожусь здесь, у вас, вполне добровольно, тем более что все остальные настроены против меня. Буду с вами откровенен. Я совершенно не помню, чтобы я был Принцем Фламадином. Прошло всего лишь несколько дней с тех пор, как я поселился в его телесной оболочке. Если Фламадин знает то, что вам требуется, тогда, боюсь, я разочарую вас.

На эти слова леди Фализаарн просияла улыбкой.

— Для меня большое облегчение услышать это, Принц Фламадин. Точность сообщений нашего «оракула», как предпочитает называть его Алисаард, только подтверждается лишний раз. Но вы узнаете обо всем, когда Совет соберется в полном составе. Я же не могу говорить, пока не получу на это полномочий.

— Когда соберется Совет? — спросил я.

— Нынче в полдень. Вы можете тем временем осмотреть нашу столицу, если желаете, или же просто отдохнуть. Мы специально выделили для вас комнаты. Когда вам что-либо понадобится — пища или одежда, — только дайте нам знать. Я чрезвычайно рада видеть вас здесь, Принц Фламадин. Я опасалась, что уже слишком поздно.

На этой загадочной фразе мы расстались. Алисаард проводила нас в наши комнаты.

— Вашего приезда не ожидали, граф фон Бек, поэтому потребуется немного времени, чтобы подготовить для вас помещение. Тем временем вот здесь есть смежная спальня с большим диваном, отдохните, пожалуйста.

Я открыл дверь.

— Вот что меня интересует, — сказал я с восторгом. Передо мной была огромная ванна, напомнившая викторианский период. Но никаких кранов я не заметил. — Можно ли наполнить ванну горячей водой?

Алисаард показала на какой-то предмет, который я принял за шнурок звонка.

— Дерните два раза — горячая вода, дерните один раз — холодная.

— А как вода попадает в ванну?

— По трубам. — Она указала на странного вида пробку в одном конце ванны. И дальше вот сюда. — Алисаард говорила со мной, будто я невежда-варвар, которого знакомят с городской цивилизацией.

— Благодарю, скоро я соображу, как все это работает.

Она вручила мне мыло, которое больше походило на спрессованный абразивный порошок, но в воде оно размякло. Первая порция горячей воды чуть не убила меня. Я понял, что Алисаард забыла сказать мне, что для смешивания горячей и холодной надо потянуть за шнурок трижды…

Фон Бек беседовал с Алисаард, пока я принимал ванну. Она ушла к тому времени, когда я закончил и пришла очередь фон Бека. У него было то преимущество, что он не повторил моих ошибок с водой. Намылившись, он весело прокричал мне:

— Я спросил Алисаард, возможно ли нормальное скрещивание представителей их расы с человеком. Она ответила, что это маловероятно, хотя судит только по личному опыту. Очевидно, их метод не так уж прост. Она говорит, что в этих вопросах принимает участие «большой объем алхимии». Полагаю, они используют химикаты, другие агенты, нечто вроде искусственного осеменения, как вы думаете?

— К сожалению, я ничего в этом не понимаю. Но у элдренов медицина всегда была сильной стороной. Что меня озадачило, так это, как женщины могли отделиться от мужчин, и являются ли эти люди потомками тех, которых я знаю, или же они — их предки?

— Теперь мне трудно уследить за вашей мыслью, — признался фон Бек. Он начал насвистывать популярную джазовую мелодию его времени (то есть за несколько лет до моего времени, времени Джона Дейкера).

Комнаты были обставлены приблизительно в том же стиле, что и остальная часть Дома Бесед: крупные предметы резного красного дерева, гобелены на стенах, ковры на полу. На мою постель было накинуто большое пикейное одеяло, на изготовление которого вручную ушло лет пятьдесят. Здесь тоже повсюду были цветы, а окна выходили на дворик с гравийными дорожками, зелеными лужайками и фонтаном в центре. И в доме, и на дворе царила атмосфера покоя. Я понял, что мог бы весело и счастливо жить здесь, среди этих милых людей. Но я знал, что такого не будет. Снова кольнула острая, почти физическая боль. О, как сильно я желал мою Эрмижад!

— Ну что ж, — проговорил фон Бек, вытираясь после ванны, — если бы у меня не было срочного дела к канцлеру Германии, я бы сказал, что этот Баробаней чудный городок для проведения отпуска, согласны?

— Да, вполне, — ответил я рассеянно. — Однако, фон Бек, мне кажется, у нас скоро возникнет здесь немало хлопот. Ведь эти женщины считали наше появление делом, не терпящим отлагательств. Я по-прежнему не понимаю, о чем идет речь, почему вызывали Шарадим, а не меня. Алисаард ничего не говорила по этому поводу?

— Полагаю, это вопрос принципа. Она отказывается признать, что мужчина-человек может быть для них полезен хоть в чем-то! Думаю, она судит только по себе. Конечно, есть еще гипотеза убийства или возможного убийства.

— Что? Они верят, что я совершил убийство? Они и сейчас думают, что я действительно пытался убить свою сестру-близнеца?

— О, нет, конечно. — Фон Бек смущенно почесал затылок. — Разве вы не слышали, как Алисаард говорила об этом? Очевидно, Принц Фламадин почти наверняка мертв. Вся эта история исходит из Драахенхайма и противоположна истине. Фламадин, вероятно, был убит по прямому распоряжению Шарадим! — Фон Бек говорил все это с юмором. Он засмеялся. — Мир вращается, не так ли, мой друг?

— Да-да, — согласился я, но мое сердце забилось учащенно. — Вращающийся мир, да, конечно…

Прежде всего мы должны сказать вам, — начала леди Фализаарн, поднимаясь из рада сидящих женщин, — что находимся в большой опасности. В течение многих лет мы пытались найти свой собственный народ, элдренов, чтобы воссоединиться с ним. Наш метод поддержания расы, как вам наверняка известно, весьма неприятен. Следует признать, что к нашим закупленным мужчинам относятся хорошо, они обеспечены почти всеми преимуществами сообщества, но все это противоестественно. Нам следовало бы продолжать род через союз с теми, кто имеет выбор в этом вопросе В последнее время мы разработали серию экспериментов, предназначенных для отыскания нашего народа. Обнаружив его, мы сможем найти средства для присоединения к нему. Однако в то же время мы пережили ряд невероятных открытий. Более того, нас вынудили пойти на компромисс, и наконец некоторые члены нашей общины выбрали неверное направление. Например, ваша сестра Шарадим знает значительно больше, чем мы предполагали. Это произошло потому, что мы недостаточно изучили ее характер.

— Прошу вас просветить меня в этом вопросе, — сказал я. Фон Бек и я сидели по-турецки перед женщинами, большинство из которых были того же возраста, что и Фализаарн, хотя некоторые выглядели помоложе, а одна-две — старше. Алисаард не присутствовала на Совете. Не было здесь и тех, кто спасал нас на борту корабля Аримиада.

— Обязательно, — пообещала Избранная Глашатай. Но сначала она намеревалась кратко изложить историю народа: как горстка выживших, изгоняемых все дальше и дальше дикими ордами варваров, смогла спрятаться, уйти в другие земли, где им не угрожали мабдены. Там они и начали новую жизнь. Они открыли для себя другие миры, но хотели найти такое место, где не могли поселиться люди. Пересмотрели все способы, как добраться до подобного мира. Сначала разведчики привели им двух огромных зверей, которые шли за ними только из любопытства. К тому времени уже было известно, что эти звери владели способом возвращаться в свой мир. Они создавали новый проход сквозь барьеры. Элдрены решили отпустить зверей и последовать за ними, чтобы выяснить, как они преодолевают барьеры. Звери не испытывали враждебности к элдренам. Наоборот, между ними возникло нечто вроде взаимного уважения. Элдрены поняли, что вполне могли бы жить в том же мире, где обитали эти звери. Вот как получилось, что одна часть, мужчины, пошла следом за зверем мужского пола через проход в барьерах. Вторая часть, состоящая из женщин, должна была пойти немного позже, когда мужчины убедятся в безопасности путешествия. Они ждали мужчин и, не услышав ничего угрожающего, послали зверя женского пола. Они шли следом за ней, как вдруг она неожиданно исчезла. Произошла какая-то борьба, ощущение борьбы, будто зверюга попыталась предупредить женщин об опасности. В конечном счете они оказались в этом мире. А тот зверь женского пола, который должен был вывести их, либо потерялся, либо был похищен.

— Так или иначе, проход сместился в неизвестном направлении. Мультивселенная пересекается плоскостями, как зубчатые колеса в часовом механизме. Одно отклонение маятника — и оказываешься в совершенно ином мире, бесконечно отдаленном от того, который искал. Вот так и случилось с нами. До недавнего времени мы не знали, что сталось с тем зверем, который хотел вывести нас. Чтобы выжить, нам пришлось воспользоваться знаниями алхимии, дабы продолжить род посредством мужчин, забредавших сюда из человеческого измерения. Со временем мы сообразили, что можем просто покупать мужчин у различных торговцев Шести Земель. Но земли встречаются вместе только во время Мессы. Мы занялись наукой и изучили состав мультивселенной, механизм пересечения миров и когда именно некоторые земли пересекают орбиты друг друга. Те, которые вошли с вами в контакт посредством психической энергии, ошибочно приняли вас за Шарадим. Нам стало ясно, что это — единственный способ найти того зверя, который хотел вывести нас. Несколько лет назад возникла новая проблема. Мы обнаружили, что травы, которыми мы пользовались в алхимии, стали быстро исчезать. Мы не знали почему. Возможно, тому виной климатические изменения. Мы умеем выращивать растения, весьма похожие на те, что нам нужны, но их химические свойства не совсем те же. Поэтому у нас остался очень скудный запас. У нас почти нет детей. Скоро не останется ни одного. Наша раса вымирает. Вот почему наши поиски выхода из катастрофического положения становятся все более отчаянными и срочными. Потом одна из нас сообщила, что знает, где можно найти нашего зверя, но только одно существо во всей мультивселенной пригодно для этой миссии. Это существо зовут Вечный Воитель.

В этот момент заговорила другая женщина, сидевшая на полу.

— Мы не знали, мужчина это или женщина, человек или элдрен. У нас был только Акторис, камень.

— Он сказал, что мы должны найти вас его посредством, — добавила Фализаарн. Она достала из кармана камень и продемонстрировала его, держа на ладони.

Что-то в моей душе говорило, что этот камень мне знаком, но ничего определенного я вспомнить не мог. Я сделал беспомощный жест.

— Кажется, камень вам знаком, — улыбнулась Фализаарн.

Драгоценный камень, темный и дымчатый, в котором смешалось множество беспокойных, безымянных цветов, будто шевелился на ладони женщины. Я вдруг ощутил потребность в обладании им. Мне захотелось взять его в руки, но я сдержался.

— Он ваш, — произнес голос за моей спиной. Фон Бек и я обернулись. — Он ваш, возьмите.

Теперь не черный с желтым, а ярко-пурпурный, черный гигант Сепирис поглядел на меня с ироническим сочувствием.

— Он всегда будет вашим, где бы вы ни увидели его, — продолжал он. Возьмите. Он вам поможет. Здесь он уже отработал свое.

Камень оказался теплым, он был как человеческая плоть. Я почувствовал дрожь, когда сжал его в кулаке. Он словно передавал мне пульсирующую энергию.

— Благодарю, — я поклонился Избранной Глашатому и Сепирису. Положил камень в кошелек у пояса.

— Вы их оракул, Сепирис? Вы рассказываете им мистические истории?

— Этот Акторис будет когда-нибудь находиться в Кругу Царей, — проговорил гигант. — И вы будете носить его на себе. Но сейчас у нас другая игра, не терпящая отлагательств. Игра, Дейкер, которая может принести вам, по меньшей мере, часть того, чего вы желали бы больше всего на свете.

— Не слишком конкретное обещание, господин Рыцарь.

Он согласился с этим титулом.

— Я могу говорить конкретно лишь в очень редких случаях. Сейчас Равновесие исключительно неустойчивое. Я не стал бы уточнять. Во всяком случае не на этом этапе. Леди Фализаарн рассказала об исчезновении зверя женского пола?

— Я совершенно ясно помню магическую формулу, — ответил я. — То был дракон, огнедышащий дракон. И его захватили в плен, как я понял. Они хотели, чтобы я — или Шарадим — освободили это чудовище. Находится ли дракон в таком мире, в который только я могу проникнуть?

— Не совсем так. Его держат в объекте, с которым только вы можете справиться…

— Проклятый меч! — Я отступил назад и яростно мотнул головой. — Нет! Нет, Сепирис, я не стану больше выносить этого! Черный Меч — это зло. Мне совсем не нравится то, что оно делает со мной.

— Речь идет о совсем другом мече, — спокойно возразил он. — Некоторые говорят, что двойное лезвие то же самое. Другие утверждают, что лезвия имеют тысячу форм. Я не верю этим россказням. Меч был выкован для того, что мы называем душой: дух, демон, называйте как угодно, и только из-за несчастного совпадения эта женщина-дракон попала в плен и заполнила вакуум внутри меча.

— Эти драконы, они же чудовищны. А что касается меча…

— Простые вещества пространства и времени едва ли существенны для сил, о которых я говорю и о которых вы должны кое-что знать, — сказал Сепирис и поднял руку. — Меч был подделан недавно. Тот, кто его переделывал, не успел закончить работу. Лезвие охлаждалось. В это время в мультивселенной произошла подвижка масс. Хаос и Закон боролись за обладание мечом и его близнецом. Все измерения подверглись искажениям, вся история изменилась за мгновения, изменились даже сами законы природы. Именно тогда дракон — второй дракон попытался прорваться сквозь барьеры между землями и попасть в собственный мир. Невероятное, необъяснимое совпадение! В результате колоссальных пертурбаций дракон женского пола оказался заключенным внутри меча. И никакое магическое заклинание не может вызволить его оттуда. Лезвие было сделано так, чтобы внутрь можно было кого-то заключить. Попавший туда может быть освобожден только при определенных обстоятельствах. Только вы можете спасти дракона. Если меч попадет не в те руки, он способен уничтожить все, что ценно для нас, разрушить раз и навсегда. Меч — чрезвычайно могущественный. Сама Шарадим верит в его могущество. Она слышала голоса, которые вызывали ее. Она задавала вопросы и получала на них ответы. Она намеревается править всеми Шестью Землями Колеса. И при помощи Меча Дракона она без труда добьется своей цели.

— Но как вы догадались, что она есть зло? — спросил я Сепириса. — Ведь среди народов Шести Земель или, по крайней мере, большинства из них ее считают носителем добродетели.

— Все очень просто, — ответила мне леди Фализаарн. — Мы только недавно узнали правду, после торговой экспедиции в Драахенхайм. Мы купили партию мужчин, которые работали при дворе принцессы. Многие были благородного происхождения. Чтобы заставить их замолчать, Шарадим и продала их нам. Часто бывает так, что, поскольку нас считают каннибалами и мы якобы покупаем мужчин для пищи, нам сбывают самых нежелательных, никому не нужных людей. Некоторые из мужчин воочию видели, как Шарадим подсыпала яд в вино, которым угощала вас, когда вы возвратились домой после какого-то путешествия. Она подкупила одного из придворных, и тот был на ее стороне. Остальных она арестовала, обвинив в сговоре с Фламадином, и продала нам.

— Но за что она намеревалась отравить меня?

— Вы отказались жениться на ней. Вам были ненавистны ее хитрость, коварство и жестокость. В течение многих лет она убеждала вас отправляться в далекие путешествия, пускаться в авантюры. Это устраивало ее, так как она хотела единолично править страной. Однако со временем вы начали понимать, что движет ею, как она губит все, что вы считали благородным и справедливым, и она начала подготавливать народ Драахенхайма к войне против других земель. Вы поклялись, что расскажете обо всех ее злодеяниях на ближайшей Мессе. К тому времени она узнала кое-что от женщин элдренов. Она поняла, что они ищут именно вас. У Шарадим было несколько причин убить вас.

— Тогда почему я сейчас здесь?

— Согласна, вопрос непростой. Несколько мужчин видели вас мертвым. Ваш обескровленный, окоченевший труп. Так они сказали.

— И что же сталось с моим трупом?

— Некоторые верят, что труп все еще у Шарадим. Что она практикует на нем большинство своих самых извращенных ритуалов…

— Тогда остается вопрос: кто же я такой? — сказал я. — Если не Принц Фламадин?

— Но вы и есть Принц Фламадин, — ответил Сепирис. — Все с этим согласны. Другое дело — как вам удалось бежать…

— Так вы хотите, чтобы я отправился на поиски этого меча? А что потом?

— Меч надо доставить на Мессу. Женщины элдренов сами знают, что с ним надо делать.

— А вам известно, где искать этот меч?

— Только на уровне слухов. Меч переходил из рук в руки не один раз. Многие из тех, кто пытался использовать его для своих личных целей, умирали ужасной смертью.

— Тогда почему бы не позволить Шарадим найти его? Когда она умрет, я принесу вам меч…

— Шутки никогда не были вашей сильной стороной, Воитель, — сказал Сепирис почти печально. — Шарадим владеет средствами управления мечом. Она может сделать так, что сама будет неуязвимой к проклятию меча. Она отнюдь не глупа и не лишена знаний. Она сумеет использовать меч наилучшим способом, когда получит его. Она уже выслала своих приспешников собирать информацию.

— Тогда она знает больше, чем вы, Владыка Сепирис.

— Кое-что она знает. И этого больше чем достаточно.

— Мне предстоит добраться до меча раньше ее? Или же я должен остановить ее тем или иным способом? Вы, похоже, и сами не знаете, что мне поручить, милорд.

Сепирис мог бы сказать, что я заупрямился. У меня действительно не было ни малейшего желания увидеть подобие Черного Меча, не говоря уж о руке, в которой он будет.

— Я надеюсь, вы выполните свое предназначение, Воитель.

— А если я откажусь?

— Тогда вы не познаете даже намека на свободу до скончания веков. Вы будете страдать ужаснее, чем те, кого обречете своим эгоизмом на непрерывный кошмар. Всеобщий хаос будет лишь частью того, что произойдет. Вам доводилось слышать об эрцгерцоге Баларизаафе? Это один из самых амбициозных лордов Хаоса. Шарадим дружит с ним и предлагает заключить союз. Если Хаос захочет присоединить к себе Шесть Земель, это будет означать полное и жуткое опустошение, истребление захваченных народов, как элдренов, так и людей. Шарадим охвачена жаждой власти, она — подходящий объект для эрцгерцога, который лучше, чем она, понимает все значение этого меча.

— Речь идет о Законе и Хаосе? — спросил я. — И я избран сражаться на стороне Закона на этот раз?

— Такова Воля Равновесия, — сказал Сепирис с ноткой благоговейности в голосе.

— Что ж, я доверяю вам, как и любому человеку моего рода, — ответил я. Что еще я могу сделать? Но я не стану ничего предпринимать, пока вы не скажете мне, что мои действия помогут женщинам элдренам, ибо я испытываю уважение и преданность именно к элдренам, а не просто ко всякой космической силе. И если я преуспею в выполнении моей миссии, смогут ли они соединиться с мужчинами своего народа?

— Это я могу твердо обещать вам, — заверил меня Сепирис. Похоже, ему нравились мои принципы.

— В таком случае я сделаю все, что будет в моих силах, чтобы найти Меч Дракона и освободить узника, — согласился я.

— Считаю эти слова клятвой, — удовлетворенно проговорил Сепирис. Он, похоже, испытал облегчение.

— Простите, что вмешиваюсь, господа, — заговорил фон Бек, — но я был бы весьма признателен, если бы вы и мне тоже сказали о великом предназначении, или же мне убираться домой?

Сепирис положил руку на правое плечо саксонского графа:

— Мой юный друг, что касается вас, то все обстоит гораздо проще. Если вы продолжите ваши путешествия и поможете Воителю выполнить его клятву, то, обещаю, вы получите то, о чем мечтаете.

— То есть уничтожение Гитлера, его приспешников нацизма?

— Клянусь.

Мне трудно было сдержаться. Я уже знал, что нацисты потерпели поражение. Но только сейчас я понял, что, возможно, они могли бы выйти победителями, если бы фон Бек и я не обеспечили бы их гибели. Только сейчас я сообразил, почему Сепирис говорил загадками.

Он-то лучше всех знал будущее. Он знал миллионы разных будущих, миллионы различных миров, миллионы эпох и вечностей…

— Очень хорошо, — проговорил тем временем фон Бек, — тогда я продолжу путешествие, хотя бы еще на некоторое время.

— Алисаард тоже отправится с вами, — сказала леди Фализаарн. — Она вызвалась добровольцем, поскольку больше других разузнала о Шарадим. И, конечно, мы придадим вам нескольких мужчин.

— Мужчин? Каких мужчин? — Я с глупым видом огляделся.

— Придворных, изгнанных Шарадим, — ответила она.

— А зачем они мне?

— В качестве свидетелей, — пояснил Сепирис. — Поскольку ваше первое задание — не откладывая направиться в Драахенхайм, увидеться с вашей сестрой и предъявить ей обвинение и свидетельства. Если она лишится власти, вам значительно легче будет выполнить задание.

— Думаете, это возможно? Нас всего трое, да еще лишь горстка людей!

— У вас нет выбора, — мрачно проговорил Сепирис. — Это первое, что вам надо сделать, если найдете Меч Дракона. И это — самое лучшее начало. Начав воевать со злом, исходящим от вашего близнеца Шарадим, вы значительно затрудните себе дальнейшие действия. Помните, Воитель, время и материя суть следствие наших действий. Это одна из немногих констант мультивселенной. Мы заложники логики, основы нашего выживания. Составьте четкий, умный план, и вы на шаг приблизитесь к достижению той судьбы, которой желаете себе больше всего на свете…

— Судьбы! — Я невесело усмехнулся. На мгновение моя душа взбунтовалась. Я почти повернулся, чтобы уйти из зала, сказав Сепирису, что отказываюсь. Мне осточертели все эти тайны и предначертания судьбы.

Но потом я поглядел на лица женщин элдренов и увидел спрятанные под маской невозмутимости, грации и достоинства отчаяние и гнев. Я остановился. Этих людей я когда-то выбрал, чтобы они выступили против моего собственного народа. Нет, я не мог теперь отказать им. Ради любви к Эрмижад, а не ради Сепириса и всех его убеждений я выйду на дорогу в Драахенхайм и брошу вызов злу.

— Мы отправляемся завтра утром, — объявил я.

Глава 2

Когда наша маленькая лодка вошла в коридор между колоннами света и двинулась в туннель между мирами, нас было двенадцать человек. Алисаард снова в своих костяных доспехах управляла лодкой, а мы во все глаза наблюдали за окружающим пейзажем. Девять человек, отправившихся с нами были людьми благородного происхождения. Двое являлись принцами, правителями целых народов, которых отправили в изгнание в тот вечер, когда был убит Фламадин. Четверо были избранными шерифами крупных городов, а еще трое — придворными Баронами-землевладельцами, которые были свидетелями отравления.

— Многие погибли, — рассказал мне Принц Оттро, старик с глубокими шрамами на лице. — Но ведь она не могла умертвить всех, поэтому нас продали обитателям Гнеестенхайма. Подумать только — нам суждено вернуться первыми!

— Мы поклялись сохранить тайну, — напомнил ему молодой Федерит Шаус. — Мы обязаны этим женщинам элдренам больше чем жизнью.

Все девятеро согласились с ним. Они торжественно поклялись, ничего не рассказывать о земле Гнеестенхайм.

Наша лодка прошла сквозь радужный свет, иногда чуть погружаясь, иногда легко всплывая над водой, будто она преодолевала некие препятствия, но при этом нисколько не снижала скорости. Внезапно мы оказались в спокойной голубой воде и заскользили между двух световых колонн, ветер наполнил наши паруса, и мы понеслись по глади соленого океана под чистым небом.

Двое из жителей Драахенхайма проверили курс по карте вместе с Алисаард. Мы шли прямо в Валадек, Землю Валадек, родину Шарадим и Фламадина. Некоторые жители Драахенхайма хотели вернуться на свои собственные земли, собрать войско и выступить против Шарадим, но Сепирис настоял на том, чтобы держать курс прямо в Валадек.

На горизонте показался берег. Мы увидели высокие черные скалы на фоне бледного неба, они напомнили мне скалы в моих сновидениях. Берег был изрезан удобными для причала заливчиками.

— Здесь — сердце Валадека, — сообщил мне Мадвад Дрейн, черноволосый молодой мужчина с широкими бровями. — Со стороны моря остров практически неуязвим. К тому же гавани прекрасно охраняются.

— Нам придется причаливать здесь? — поинтересовался фон Бек.

— Мы знаем одно укромное местечко, где во время прилива можно высадиться, — покачал головой Мадвад.

К тому времени, когда мы причалили к узкой полоске суши, окруженной черными гранитными утесами, наступили сумерки. Неподалеку виднелись развалины древнего замка. Мы втащили лодку в пещеру, и один из Баронов, Руберд Ханзо, провел нас через ряд тайных ходов, потом по старинным ступеням лестницы наверх, и мы оказались среди обломков заброшенной крепости.

— Здесь когда-то жили наши самые высокородные предки, — сказал Руберд. Ваши предки, Принц Фламадин. — Он помолчал, будто в замешательстве. — Или я должен просто сказать: «предки Принца Фламадина»? Вы утверждаете, что вы — это не вы, милорд, и тем не менее я бы мог поклясться, что вы — наш Избранный Принц…

Я не видел причин обманывать этих честных благородных людей и сказал им ту часть правды, которую они были способны понять.

— Здесь неподалеку есть деревня, не так ли? — предложил старый Оттро. Давайте пойдем туда поскорее. Мне лично вполне достаточно немного перекусить и выпить кувшин пива. В деревне мы переночуем, а утром продолжим путь верхом, согласны?

— Рано утром, — мягко уточнил я. — Мы должны добраться до Реталика завтра к полудню, когда, как вы сказали, Шарадим намерена короновать себя Императрицей. — Реталик был столицей Вададека.

— Конечно, наш молодой квазипринц, — согласился тот. — Я полностью осознаю срочность нашего дела. Но когда человек поел и отдохнул, он лучше думает и лучше действует.

Алисаард и я были одеты так, что не вызывали любопытства деревенских жителей. Таверна оказалась достаточно просторной и вместила всю нашу компанию. Хозяин был чрезвычайно доволен приезду гостей в этот некурортный сезон. У нас было много местных денег, и мы щедро заплатили ему. Мы пообедали и выспались вполне комфортно и наутро выбрали себе самых лучших лошадей. Наша компания представляла собой странное зрелище: я был в кожаных одеждах болотного охотника, на фон Беке рубашка, пиджак и брюки — костюм, напоминавший тот, в котором я впервые встретил его. Так его одели женщины элдрены, снабдив также перчатками, ботинками и широкополой шляпой. Жители Драахенхайма были в шелковых цветных одеждах и шерстяных пледах в клетку своего клана. Четверо других — в доспехах, одолженных элдренами, а еще трое — в нелепой мешанине, предложенной женщинами. Я скакал верхом во главе этой странной колонны, с одной стороны ехал фон Бек, с другой — Алисаард. На ней красовался шлем, надетый скорее по привычке. Элдрены почти никогда не показывали своего лица людям других земель. Они изготовили для моего копья флаг, но сейчас он был обмотан вокруг древка. Я принял меры предосторожности и на всякий случай закрыл лицо краем плаща.

Постепенно проселочная дорога стала расширяться. Потом на ней появилось покрытие из крупных камней. Все больше и больше людей присоединялось к нам, и все шли в нашу сторону. Эти попутчики пребывали в приподнятом праздничном настроении. Здесь были представлены люди из самых разных социальных слоев. Я заметил мужчин и женщин явно монашеского сословия, другие — миряне. Мужчины, женщины, дети были ярко, нарядно одеты. Жители Драахенхайма явно предпочитали броские цвета и лоскутные наряды самых разных оттенков. Мне понравился их вкус, и я пожалел, что одет в скучные кожаные одежды тусклых цветов.

Вскоре вдоль дороги появились позолоченные статуи, изображавшие отдельных мужчин, женщин, целые группы, животных, чаще всего крупных ящериц, которых я встречал на Мессе Эти звери не были обычным домашним скотом.

Чаще все-таки домашний скот был привычным: лошади, волы, ослы, но кроме них — крупные существа, похожие на свиней. Местные жители ездили на них верхом, перевозили грузы, приторочив их к деревянным седлам.

— Смотрите! — воскликнул Принц Оттро. — Сейчас лучшее время прибыть в Реталик инкогнито.

Город окружала очень высокая стена, сложенная из теплого красноватого песчаника. По верху шел частокол из высоких острых камней, похожих на бойницы средневековых замков, но совсем иной формы. Каждое такое острие имело в центре отверстие. Я предположил, что воин мог стоять позади такого щита и стрелять через отверстие, оставаясь в безопасности. Город был построен для войны, хотя Оттро уверял меня, что в Драахенхайме уже много лет царит мир. По ту сторону крепостных стен стояли аналогично укрепленные здания, богатые дворцы, аркады базаров, были прорыты каналы, высились храмы, раскинулись складские помещения и многое другое, характерное для большого торгового города.

Реталик стоял как бы в долине, и все узкие улицы вели вниз, к центру, где располагалось озеро. Там на искусственно намытом острове стоял большой дворец, сложенный из великолепного мрамора, кварца, терракоты и известняка. Дворец сверкал всеми цветами радуги под лучами солнца, а по углам стояли высокие обелиски. На центральных башнях дворца были установлены флагштоки, на которых развевалась сотня различных флагов, и каждый флаг являл собой настоящее произведение искусства. Изящные горбатые мостики, изысканные резные каменные столбики беседок дополняли великолепие дворцового парка. У входа во дворец стояли стражи в роскошных доспехах. Барочный эффект их облачения дополняли огромные звери в намордниках и на цепи. Они как бы соперничали по свирепости со своими хозяевами. Звери сидели рядом и настороженно наблюдали за проходящими. Это были гигантские ящерицы, именно их люди называли драконами. Оттро объяснил, что в древние времена эти существа водились повсюду во множестве и его людям приходилось вести с ними войну за территорию.

Мы остановили лошадей возле стены, которая выходила на озеро и замок. Вокруг нас улицы были заполнены людьми с флагами и маленькими зеркалами, начищенными щитами и металлическими пластинками, так что все, казалось, сверкало огнем и серебристым светом. Люди Валадека праздновали коронацию своей Императрицы. Повсюду звучала музыка, в узких улочках толпился ликующий народ.

— Как наивен этот веселящийся люд, — проговорил фон Бек. Он наклонился в седле, чтобы отдохнула спина. Он уже много лет не садился на лошадь. — Трудно поверить, что они празднуют возвышение личности, олицетворяющей зло.

— Лучше всего зло процветает, когда оно замаскировано, — мрачно добавил Оттро. Его компаньоны согласно кивнули.

— А наилучшая маскировка чаще всего проста, — сказал Федерит Шаус. Честный патриотизм, радостный идеализм…

— Вы циник, молодой человек, — улыбнулся фон Бек. — Как ни печально, но мой личный опыт лишь подтверждает ваше мнение. Покажите мне человека, который кричит: «Моя страна права», или «не права», и я покажу вам того, кто весело убьет половину населения своей страны во имя патриотизма.

— Однажды я слышал, как кто-то говорил, что нация — это всего лишь повод для преступления, — продолжал Оттро. — С этим утверждением я согласен. Шарадим злоупотребляет доверием и любовью своих подданных. Они сделали ее Императрицей всей этой страны, потому что верят: она олицетворяет все лучшее в человеческой натуре. Более того, она пользуется их симпатией и поддержкой. Разве ее брат не пытался убить ее? Разве не было доказано, что она много лет страдала, пытаясь сохранить свою репутацию, позволяя людям считать его благородным и добрым человеком, а он тем временем оставался отъявленным трусом и самовлюбленным эгоистом?

— Поскольку ее брат считается убитым и вы — его жертвы, — сказал я, подумайте о том, как она будет счастлива узнать, что не ошибалась, не доверяя ему!

— Она убьет нас не раздумывая, убежден. — Фон Бек ни на секунду не верил, что наш план сработает.

— Сомневаюсь, что Сепирис, со всей его хитростью и расчетливостью, послал бы нас на верную гибель, — возразила Алисаард. — Мы должны доверять его суждению. Оно основано на большей информации, чем та, которой мы располагаем.

— Меня отнюдь не устраивает роль пешки в этой смертельно опасной шахматной партии, — сказал фон Бек.

— Меня тоже. Но вы думаете, что я могу привыкнуть к этой роли. Тем не менее, я по-прежнему верю, что воля отдельной личности может повлиять на достижение союза всеми теми людьми и богами, о которых говорит Сепирис. Мне не раз приходило в голову, что они оказались настолько вовлеченными в эту игру, что первоначальная цель просто исчезла у них из виду.

— В таком случае, — возразила Алисаард, — у вас не осталось никакого уважения к богам и полубогам. Должна признаться, мы в Гнеестенхайме не слишком заботимся об этих существах. Слишком часто то, что мы о них узнаем, выглядит как игра маленьких мальчиков.

— Печально, что эти маленькие мальчики слишком уж стремятся к власти и могуществу. И когда получают власть, могут уничтожить тех из нас, кто не желает присоединяться к их играм.

Алверид Прукка откинул плащ с плеч. Он был молчалив, в отличие от всех нас. Его родина находилась на далеком западе, где люди неразговорчивы и умеют строго и справедливо судить о многом.

— Пусть будет так, как будет, — сказал он. — Мы должны приступить к тому, ради чего явились сюда. Скоро наступит полдень. Все ли помнят, кто что должен делать?

— Ничего нет проще, — заявил фон Бек. Он дернул поводья лошади. — Вперед!

Мы медленно продвигались в толпе веселящихся горожан и наконец приблизились к мосту. На этой стороне мост охраняли воины, сошедшие на землю со спин ящериц. Они приветствовали нас.

— Мы — делегаты от Шести Земель и пришли сюда по приглашению, — сказала Алисаард. — Хотим выразить наше глубокое уважение новой Императрице.

— Так вас пригласили, мадам? — спросил страж, нахмурившись.

— Пригласила сама Принцесса Императрица Шарадим. Нам подождать здесь, будто мы простые торговцы безделушками, или же мы пройдем через главный вход? Я ожидала более теплого приема от сестры…

Стражники обменялись взглядами и, несколько струсив, пропустили нас внутрь. Поскольку первый пост не остановил нас, то и другие стражи не осмелились нас задерживать.

— Теперь следуйте за мной, — распорядился Оттро и поскакал впереди. Он прекрасно знал все помещения дворца и правила придворного поведения. Он проехал под высокой гранитной аркой шириной футов в двенадцать.

Арка вывела нас в приятного вида дворик, засаженный травой и окруженный гравийной дорожкой. Здесь нас тоже никто не остановил. Я огляделся: высокие стены дворца заканчивались башнями с прекрасными, воздушными шпилями. Мне показалось, что мы попали в западню, вырваться из которой уже никогда не сможем.

Далее была еще одна арка, потом — третья, и наконец, мы приблизились к группе молодых мужчин и женщин, одетых в зеленые и коричневые ливреи. Оттро сразу распознал их.

— Скайры! — крикнул он. — Займитесь нашими лошадьми, мы опаздываем на церемонию.

Скайры подбежали чтобы выполнить его приказание. Мы спешились, Оттро прошагал без малейшего колебания к центральным дверям и вошел в помещение, оказавшееся просто частными апартаментами, где никого не было.

— Когда-то я знавал даму, занимавшую эти комнаты, — объяснил он. Поторопитесь, друзья. Пока что нам сопутствовала удача, неизвестно, как будет дальше.

Он отворил дверь, и мы оказались в прохладном коридоре с высокими потолками и яркими, многоцветными гобеленами на стенах. Несколько мальчиков в тех же зеленых с коричневым ливреях, молодая женщина в бело-красном платье, старик с наброшенным на плечи пледом с меховой оторочкой — все поглядели на нас с некоторым любопытством, когда мы двигались гуськом за Оттро. Потом мы повернули за угол, поднялись на три марша мраморной лестницы и приблизились к тяжелой деревянной двери. Оттро небрежно распахнул ее, мы шагнули за ним.

В этой комнате было темно, и мы никого не заметили. В углах висели тени, дымились благовония. Во множестве стояли кадки с цветущими растениями, отчего комната походила на оранжерею, да и атмосфера стояла соответствующая: влажная, тяжелая, напоенная тропическими ароматами.

— Что это за помещение? — спросил фон Век и поежился. — Здесь все совсем не так, как в других комнатах дворца.

— В этих покоях умер Принц Фламадин, — сказал один из скайров. — Вот на той кушетке, — показал он. — Вы дышите запахом зла.

— А почему здесь не зажигают огня? — поинтересовался я.

— Потому что, говорят, Шарадим связывается с душой своего покойного брата…

Теперь и мне стало не по себе. Неужели они говорят о душе того тела, в котором я поселился?

— Как я слышал, она сохраняет его тело в этих покоях, — добавил другой скайр. — В замороженном виде, чтобы труп не разлагался. Он выглядит точно так, как в момент, когда вздохнул в последний раз.

— Это пустые слухи, — не выдержал я.

— Да, ваше высочество, — быстро согласился скайр. Но потом нахмурился. Мне стало жаль его. Но не только он почувствовал смущение. Ведь в этой комнате был убит я или, по меньшей мере, что-то, бывшее почти мною. Я приложил руку ко лбу и на мгновение лишился чувств.

Меня подхватил фон Бек.

— Спокойно, друг. Один Бог знает, что это может для вас означать. Мне тоже нехорошо.

С его помощью я взял себя в руки. Теперь мы шли за Оттро через анфиладу комнат. В каждой было темно. Наконец мы вышли к наружной двери. И остановились.

Послышались чьи-то голоса, звуки музыки, крики, смех.

Я помнил наш план, но никак не мог поверить, что мы так преуспели в его реализации. Сердце в груди отчаянно стучало. Я кивнул Оттро.

Он резким движением отодвинул засов на двустворчатых дверях и широко распахнул их.

Мы молча уставились на море цвета, металла и шелка, лица гостей стали поворачиваться к нам.

Мы глядели на большой церемониальный зал Валадека, копья и знамена, доспехи и изысканные украшения розовых, красных, белых, золотых и черных цветов. Из огромных окон по обе стороны зала лился солнечный свет, который почти ослепил нас.

Мозаика, гобелены, витражи прекрасно контрастировали с резным камнем зала. Казалось, все это великолепие умышленно предназначалось для того, чтобы направить взгляд к центру, где на троне из голубого и изумрудного обсидиана сидела женщина ошеломляющей красоты. Вот она поднялась с места, и ее взгляд встретился с моим, не успел я ступить на первую ступеньку широкой лестницы, которая заканчивалась у возвышения, где стоял трон.

По обе стороны от Шарадим стояли мужчины и женщины в тяжелых одеждах. Это были религиозные вожди Валадека. Императрицу украшал старинный Наряд Победы. В течение нескольких столетий никто из рода Валадеков не надевал его. Нет, мы не хотели, чтобы кто-то облачился в этот Наряд Войны, символизирующий завоевания силой оружия. Шарадим в свое время предложила мне надеть его, но я отказался.

Она держала в руках Обломок, старое сломанное оружие наших предков-варваров. По легенде, этот меч убил последнего по родовой линии Анишад, девочку шести лет. Так была установлена династия нашей фамилии вплоть до реформации монархии, когда принцы и принцессы стали избираться всем народом. Шарадим и Фламадин были избраны. Нас выбрали потому, что мы близнецы, а это считалось добрым предзнаменованием. Мы должны были пожениться и таким образом облагодетельствовать страну и ее народ. Люди знали, что мы принесем им удачу. Они не ведали, как сильно Шарадим рвется к власти. Помню наши споры, ее презрение к тому, что она считала моей слабостью. Я напоминал Шарадим, что нас избрали, что данная нам власть — это дар народа, что мы подчинены парламенту и совету. Она же только смеялась в ответ на мои доводы.

— В течение трех с половиной столетий наша кровь ждала отмщения. Три с половиной столетия дух нашей семьи покоился в ожидании прихода этого момента, зная что дураки забудут, зная, что если дух желает увидеть последнего полноправного хозяина, Сарадатриана Баралеена, он сделает то, что сделали мы с Анишадами, и убьет всех врагов до последнего, до самых дальних родственников. В наших жилах течет эта кровь, Фламадин. Наш народ молит нас выполнить наше предназначение…

— Нет!

Ее глаза расширились, когда я стал медленно спускаться по ступеням.

— Нет, Шарадим. Тебе не придется так легко и просто захватить власть. Пусть мир знает, какими мерзостными способами ты пользовалась для ее захвата. Пусть все знают, что ты способна принести лишь разорение, ужас и кровь в эту страну. Пусть знают, что ты намерена войти в контакт и заключить союз с самыми темными силами Хаоса, что ты завоюешь сначала ближайшие земли, затем сделаешь себя Императрицей Шести Земель Колеса. Пусть знают, что ты уже готова разрушить барьеры, сдерживающие силы Болот Ужаса. Пусть это достопочтенное собрание знает, что Шарадам, моя сестра, считает, будто наша родовая кровь смягчилась за долгие годы, но это не так, кровь, наоборот, приобрела яростную злобу, ибо слишком долго сдерживалась и ждала своего часа. Пусть все знают: Шарадим сначала пыталась совратить меня, а потом убить. Пусть знают, что ты домогалась бессмертия, стремилась быть принятой в пантеон Хаоса!

Я рассчитывал на колоссальный эффект моих слов в этом зале. Мой голос сотрясал стены дворца. Мои слова как ножи вонзались в души присутствующих. Но тем не менее я сам не знал, что именно скажу, пока не наступил этот момент.

Память пришла ко мне внезапно. На короткое время мне показалось, что я обрел мышление Фламадина, его мозг, его воспоминания о сестре.

Я хотел разоблачить Шарадим перед лицом собравшихся благородных господ десятков национальностей. Но ни на мгновение я не заподозрил, что мои слова произведут такой эффект. Я начал с того, что приобрел тело Принца Фламадина. Теперь же Принц Фламадин овладел мною.

— Пусть они знают твои мысли, моя сестра! — продолжил я, спускаясь по ступеням. Мне пришлось пройти сквозь горы роз, красных и розовых, их восхитительный аромат окутал меня и подействовал, как сладкий дурман. — Скажи им всю правду!

Шарадим отбросила Обломок, который секунду назад лелеяла в руках, как любовника. Ее лицо горело гневом и в то же время излучало радость. Будто она вновь обрела восхищение своим братом, восхищение, которого так долго ждала.

Несколько лепестков розы лениво проплыли по воздуху, сверкнув в солнечном свете. Я немного помолчал, уперев руки в бока. Всем своим существом я взывал к ней:

— Скажи им, Шарадим, сестра моя! В ее голосе не было и намека на колебания, когда она наконец заговорила, только мертвящий холод и грозная власть:

— Принц Фламадин мертв. Мертв. А вы — грубый мошенник и фигляр!

В этот момент я откинул с головы капюшон. Изо всех концов зала послышались восклицания: меня узнали. Некоторые отпрянули в ужасе, будто я привидение, другие бросились посмотреть на меня поближе. Потом из толпы, стоявшей рядом с троном, по команде Шарадим шагнуло около полусотни вооруженных воинов. Они выступили с копьями в руках на защиту Императрицы и ее трона.

— Если я мошенник, то кто они? Милорды и знатные дамы, вы узнаете своих пэров?

Оттро, Принц Валдана, подошел ко мне. Рядом встали Мадвад, герцог Дрейнский, Халмад, Принц Рурадани и другие благородные господа и землевладельцы.

— Ты продала этих людей в рабство, Шарадим. Ты мечтала бы убить их, как убила остальных!

— Черная магия! — вскричала моя сестра. — Фантомы из Хаоса! Мои солдаты уничтожат их, не бойтесь!

Но многие из гостей вышли вперед. Один высокий старик в короне из цветных ракушек поднял руку:

— Здесь не должна пролиться кровь. Я знаю Оттро из Валдана, как своего ребенка. Говорили, что ты отправился искать приключений, Оттро, поискать новых выходов в другие миры. Это так?

— Я был арестован, Принц Альберт, когда попытался отплыть на корабле в свою страну. Принцесса Шарадим приказала арестовать меня. Неделю спустя все, кого вы здесь видите, были проданы в рабство Женщинам-Призракам.

По толпе гостей снова пробежал ропот.

— Мы купили этих мужчин, не зная всех обстоятельств, — пояснила Алисаард. Она не поднимала забрала шлема. — Когда же выяснилась правда, мы решили освободить их.

— Вы произнесли первую ложь, — вскричала Шарадим, снова усаживаясь на трон. — С каких это пор Женщины-Призраки стали интересоваться проблемами рабов? На ваших глазах происходит попытка дискредитировать меня со стороны мятежных господ и иноземных врагов с целью ослабить Драахенхайм…

— Мятежных? — Оттро шагнул вперед и остановился возле меня. — Простите, мадам, но против чего мы протестовали? Ваше верховенство чисто церемониальное, разве не так? В таком случае почему вы не скажете людям правду?

— Я имела в виду предательство, — поправилась Шарадим. — Предательство нашей страны и народа. Эти люди исчезли не потому, что их захватили в плен, но потому, что они сподобились искать союзничества в Гнеестенхайме. Именно они и подобные им развращают нравственность. Именно они лелеют мечту захватить власть над нами всеми. — Лицо Шарадим пылало праведным гневом. Ее кожа будто светилась добродетелью, а большие голубые глаза, казалось, никогда не выглядели так невинно. — Я была избрана Императрицей Играны по предложению баронов и принцев-землевладельцев. Если это вносит беспорядок и не способствует единству народа Драахенхайма, то, конечно, я отрекусь от этой чести…

Эти слова возымели ту реакцию, на которую были рассчитаны. Многие закричали, чтобы на наши заявления не обращали внимания.

— Эта женщина обманула почти всю страну, — продолжал Оттро. — Она принесет только разорение и нищету для нас всех. Я точно знаю это. Она большой мастер обманывать. Видите этого мальчика? — Он поманил к себе Федерита Шауса. Многие из присутствующих должны узнать его: он — один из свиты Принца Фламадина. Он лично видел, как Принцесса Шарадим подсыпала яд в вино, предназначенное для брата, он видел, как Принц Фламадин упал…

— Я убила своего брата? — Шарадим повернула изумленное лицо к собравшимся. — Убила его? Я ничего не понимаю. Разве вы не сказали, что этот человек Принц Фламадин?

— Да, я — это он.

— И вы убиты?

В зале послышался смех.

— Ваша попытка убить меня сорвалась, мадам.

— Я не убивала Принца Фламадина. Принц был изгнан из страны за покушение на мою жизнь. Об этом знает весь мир. Знает каждый житель Шести Земель. Многие полагали, что я должна убить его. Многие посчитали, что я проявила излишнее мягкосердечие. Если это Принц Фламадин, который вернулся из изгнания, тогда он нарушил закон и должен быть немедленно арестован.

— Принцесса Шарадим, — возразил я, — не надо было спешить объявлять меня мошенником и обманщиком. Для тебя, более естественной реакцией было бы допустить, что я — твой брат, который вернулся домой…

— У моего брата немало слабостей, но он никогда не был умалишенным!

Эти слова вызвали новый взрыв смеха среди гостей. Другие же колебались, чью сторону им принять.

— Нет, так не пойдет! — выкрикнул старик в короне из ракушек. — Как Наследственный Главный Архивариус, я намерен употребить власть, данную мне этой должностью. Все должно быть по Закону. Пусть каждый получит право высказаться. И каждый будет выслушан. Далее, если все пойдет по правилам, можно будет начать коронацию. Что скажете, ваше величество? И вы, господа и дамы? Если дело будет рассмотрено и принято решение, удовлетворяющее всех нас, то давайте назначим Слушание по этому вопросу. Здесь, в этом зале, после полудня.

Шарадим не могла отказаться, что же касается нас, то о лучшем исходе мы и мечтать не могли. Поэтому мы сразу согласились.

— Шарадим! — вскричал я. — Ты обещаешь мне частный разговор в узком кругу? Только ты и трое выбранных доверенных лиц с твоей стороны, я и трое моих людей — с моей?

Она заколебалась, бросила взгляд в конец зала, будто надеялась получить оттуда поддержку. Потом кивнула.

— В вестибюле через полчаса, — объявила она. — Но вы не убедите меня, что вы — мой брат в изгнании. Как я могу считать вас братом по плоти и крови?

— Тогда кто же я, мадам? Привидение? Я наблюдал за тем, как она и ее охранники покидали зал: облако шевелящегося шелка и бряцанье металла. Главный Архивариус подал нам сигнал сопровождать его. Мы вышли через боковую дверь в прохладное помещение с одним большим круглым окном. Как только закрылась дверь, Архивариус вздохнул:

— Принц Оттро, я слышал, вы были убиты. Так же, как и вы, Принц Фламадин. Однако циркулировали всякие нелепые слухи. Для меня ваши слова сегодня лишь подтверждают мое невысокое мнение об этой женщине. Ни одного из вельмож, голосовавших за избрание Шарадим Императрицей, я бы не пригласил к себе в дом. Все они упрямы, высокомерны, да просто глупы, они верят, что заслуживают большой власти. Она, видимо, пообещала им руководящие должности. А остальные, наивные люди действуют из идеалистических побуждений. Шарадим представляется им воплощением их заветных мечтаний и надежд. Ее красота играет тут немалую роль. Однако вам незачем было произносить свои мелодраматические декларации, чтобы убедить меня в том, что вы борец против тирании. Она уже заявляла, правда в довольно милой форме, что соседние страны, мол, завидуют нашему богатству и мы должны надежно защитить себя от их возможных посягательств…

— Мужчины всегда недооценивают женщин, — заметила Алисаард не без злорадства, — и это дает им возможность собрать под свои знамена гораздо большее число союзников, чем предполагают мужчины. Я заметила это, изучая историю своей страны, а также путешествуя по другим землям.

— Поверьте мне, мадам, я вовсе не недооцениваю Шарадим, — возразил Главный Архивариус, закрывая за собой дверь. Он пригласил нас сесть за длинный полированный стол. — Вспомните, Принц Фламадин, я предупреждал вас проявить осторожность. Но вы не поверили в вероломство сестры. Она скорее относилась к вам как к любимому, но непутевому ребенку, чем как к брату. Это позволило вам бродить по свету в поисках приключений, а она тем временем набирала себе союзников и сторонников. И даже тогда вы едва ли догадались бы о том зле, которое скопилось в ней, если бы она не потеряла терпения и не приказала вам жениться на ней — для закрепления своего положения в стране. Она предполагала, что сможет управлять вами, или, по крайней мере, держать вас подальше от двора. Неожиданно для нее вы отказались. Вы выразили протест против ее амбиций, методов ее действий, против ее идеологии. Она пыталась уговорить вас, насколько мне известно. А потом, что произошло потом?

— Шаридим попыталась убить меня.

— Она распространила слух, что вы — будущий убийца. Что вы — тот человек, который выступает против наших идеалов и традиций. Будто она превратилась в Шералинн, королеву Валадека, которая регулярно заливала крепостной ров кровью тех, кого считала своими врагами. Я заранее знал большую часть того, что вы сегодня высказали, но не знал, что она умышленно пыталась установить свою династию в качестве Императрицы Драахенхайма. И еще, вы заявили, что она намеревалась просить помощи у Хаоса? Хаос не входил в пределы Шести Земель со времен Войны Колдунов, а это было тысячу лет назад. Земля Хаоса располагалась в центре, в стране Ужаса. Мы поклялись, что никогда в будущем не допустим подобной войны.

— Я слышал, что она уже начала переговоры с эрцгерцогом Хаоса Баларизаафом. Она просит его помощи для выполнения своих амбициозных намерений.

— Интересно, и какую же цену за эту услугу запросил эрцгерцог? — спросил Главный Архивариус.

— Высокую, я полагаю, — спокойным тоном ответил Принц Оттро. Он сложил руки на груди.

— Неужели такие существа действительно живут на свете? — вопросительно сказал фон Бек. — Или вы говорите в переносном смысле?

— Да, они существуют, и притом в неисчислимых количествах. — ответил Архивариус, — Они стремятся править мультивселенной и станут использовать глупость и пороки человечества для достижения своей цели. Владыки Закона с другой стороны хотят воспользоваться идеализмом людей в борьбе против Хаоса и осуществить свои собственные замыслы. Тем временем Космическое Равновесие старается сохранить баланс между этими противоположными веяниями. Так понимают положение дел те, кто осознает существование мультивселенной и кто может путешествовать между разными мирами.

— А вам известна легенда о мече? — спросил фон Бек. — И о существе, заточенном внутри его?

— Вы говорите о Драконе в Мече? Да, конечно, я слышал о Мече Дракона. Это ужасное оружие. Говорят, его изготовил Хаос для победы над мультивселенной. Владыки Хаоса многое отдадут за него…

— Может быть, их цена — эрцгерцог Баларизааф? — предположил фон Бек.

Меня поразило, как быстро он освоил логику мира, в котором мы теперь оказались.

— Действительно, — удивленно воскликнул Архивариус, — так вполне может быть!

— Вот почему ей нужен меч. Поэтому она и обрадовалась, когда услышала о мече от нас! — Алисаард сжала кулаки. — Какие же мы были глупые, что сказали ей об этом. Надо было догадаться, что тот, кого мы ищем, не должен был задавать так много вопросов.

— Вы столь успешно договорились с ней? — удивился я.

— Мы сказали ей все, что знали сами.

— Несомненно, она владела информацией также и из своих личных источников, — добавил Оттро. — Но ведь вам не нужен Меч Дракона, чтобы договориться с Хаосом?

— Что еще мне надо знать? — спросил Архивариус. — Мы должны созвать Слушание и попытаться доказать, что Шарадим несет всем только зло. Но если мы не сможем, если голосование пройдет не в нашу пользу, нам необходимо обдумать другие способы остановить ее.

— Но ведь наши свидетельства заставят двор по-иному расценить ситуацию, разве не так? — спросила Алисаард.

Фон Бек посмотрел на нее так, будто завидовал ее наивности.

— Я не так давно пришел из другого мира, — печально сказал он, — где правители — мастера превращать ложь в правду и, наоборот, заставлять правду выглядеть как отвратительная ложь. Это легко делается, между прочим. Мы не можем ожидать, что нам поверят только потому, что мы знаем, что не лжем.

— Проблема в том, — добавил Архивариус, — что слишком многие убеждены: Шарадим — идеальный образец всего того, о чем они мечтали. Часто люди отчаянно сражаются за сохранение своих иллюзий. И преследуют тех, кто борется против иллюзий.

Мы еще некоторое время обсуждали дела, пока Главный Архивариус не напомнил, что подошло время нашей встречи с Шарадим. Алисаард, фон Бек, Принц Оттро и я вышли из комнаты и вместе с сопровождающими прошли в опустевший теперь зал. Там по-прежнему стояли букеты с розами. Затем по короткой лестнице поднялись наверх, прошли анфиладу комнат и оказались наконец в круглом помещении, окна которого выходили в сад с цветочными клумбами, подстриженными кустами, лужайками. То был внутренний дворик дворца. Там нас ожидала Принцесса Шарадим. Справа от нее сидел странный человек с длинной лошадиной челюстью и светлыми взъерошенными волосами. На нем красовались оранжевый камзол, кожаная куртка и желтые бриджи. Слева — пухлое существо с маленькими глазками, которое непрерывно что-то жевало, как коза, в сиреневом камзоле и темно-синей рубашке. Третьим был юноша столь декадентской внешности, что я не мог поверить своим глазам. Он представлял собой пародию на декадента: толстые, мокрые губы, набрякшие веки, бледность, нездоровая прыщавая кожа на лице, красно-рыжие волосы, и к тому же он все время вертел пальцами. Они представились с вызывающим видом. Первым был Перихост Рисферт, Герцог Орравский с дальнего запада; второй — Непино Сиох, Командор Бифил Хоста, и третий — Владыка Фарл Аслетт, Наследный Принц Скренау, более известный по прозвищу Фарл Тяжелая Рука.

— Я знаю вас всех, господа, — сказал Оттро с плохо скрываемым презрением. — А вы знаете Принца Фламадина. Это — его друг граф Эрих фон Бек. И, наконец, Алисаард, Командор Легиона Гнеестенхайма.

Шарадим нетерпеливо ждала, когда представят гостей. Потом поднялась и, растолкав своих компаньонов, подошла прямо ко мне и взглянула в лицо.

— Вы — мошенник и должны признаться в этом сейчас и здесь. Ибо вы, как и те, кто пришел с вами, прекрасно знаете, что я убила Принца Фламадина. Его тело сохранено и сейчас лежит у меня в подвале. Я совсем недавно была там, где оставила тело. Оно по-прежнему там! Я знаю вас как Вечного Воителя — так вас называют глупые женщины, путая меня с вами. И могу догадаться, что вы замыслили посредством этого спектакля…

— Они рассчитывают заполучить меч раньше нас, — перебил ее Фарл и почесал ладони. — А потом сами начнут торговаться с эрцгерцогом.

— Успокойтесь, Принц Фарл, — приказала Шарадим. — У вас больное воображение. И никто не сравнится с вами в отношении ваших амбиций! — Не обращая внимания на то, как вспыхнуло лицо Фарла, она продолжала:

— Вы либо мечтаете сбросить меня с трона и занять мое место, либо просто хотите положить конец всем моим планам. Не так ли? Вы все служите Закону? Или вас наняли, чтобы вызвать на бой Хаос и его союзников? Я немного знакома с легендами о вас, Воитель. Разве подобное не в духе ваших книжных подвигов?

— Можете развлекаться своими домыслами, мадам, но не ждите, что я стану отрицать их или подтверждать. Я здесь не для того, чтобы наделять вас еще большей властью.

— Вы здесь, чтобы украсть то, что я имею?

— Если вы откажетесь от интриг, если вы не будете сотрудничать с Хаосом, если вы скажете нам, что вам известно о Мече Дракона, тогда я не причиню вам никаких неприятностей. Если же, как я подозреваю, вы не примете моих условий, мне придется сражаться с вами, Принцесса Шарадим. И эта борьба наверняка принесет вам полное уничтожение и гибель…

— Или вашу погибель, — спокойно добавила она.

— Меня невозможно убить.

— А я знаю, что возможно. — Шарадим засмеялась. — Эта маскировка, эта плоть могут быть уничтожены с легкостью. Можно убить то, что вы любите. То, чем вы восхищаетесь, можно исказить до неузнаваемости. Ну, Воитель, стоит ли нам болтать попусту, если мы оба знаем, с чем имеем дело.

— Я предложил вам честную сделку, мадам.

— Мне предлагали кое-что и получше в других местах.

— Владыки Хаоса известны коварством и предательским нравом. Их слуги часто умирают страшной и мучительной смертью… — Я пожал плечами.

— Слуги? Я вовсе не слуга Хаоса. Я заключил союз с одним человеком.

— Баларизааф обманет вас, леди.

— Либо я — его, — Шарадим горделиво улыбнулась. В прошлом мне доводилось видеть немало таких, как она. Шарадим считала себя наглее, чем была в действительности, потому, что это импонировало ее окружению.

— Я говорю совершенно искренне, Принцесса Шарадим! — Теперь я спешил. Я бы не опасался ничего, если бы Шарадим проявила хоть немного благоразумия. Верно, я не брат вам. Но в моей личности есть много свойств вашего брата. Я знаю, вам не хватит силы противиться Хаосу, когда он повернет против вас.

— Не повернет, господин Воитель. Кроме того, мой брат очень мало знал о моих контактах с Хаосом. Вы получили информацию из другого источника.

Эти слова меня озадачили. Или я получал сведения из памяти ее брата, или же каким-то иным путем. Тут мне пришло в голову, что у меня своеобразная телепатическая связь с Принцессой Шарадим. Вот каким образом я знал, что она намеревается делать. Подобная связь была мне неприятна.

Фламадин и Шарадим были близнецами. Я поселился в теле, представлявшем точную копию Фламадина. Поэтому вполне возможно, что между нами существовала связь. А если так, Шарадим настолько же известны мои тайны, как мне — ее.

Еще меня беспокоил тот факт, что труп, идентичный моему телу, все еще лежит в подвале Шарадим. Я и сам не знал, почему мне это неприятно, но одна мысль о трупе вызывала у меня содрогание. В то же время я вдруг представил себе: стена из бледно-розового хрусталя, внутри стены — меч, который светится зеленым и черным. Когда-то он был раскален на огне.

— Как вы собираетесь резать хрусталь, Шарадим? — спросил я. — Как вы намерены освободить меч из плена?

Она нахмурилась.

— Вы знаете больше, чем я могу догадываться. Это глупо. Мы должны обсудить возможность союза. Они поверят, что Фламадин возродился. Мы поженимся. Народ Драахенхайма будет ликовать. Ах, какие мы устроим празднества! Наша власть немедленно укрепится. Каждый из нас получит ровно половину всего.

Я отвернулся.

— Именно эти самые предложения вы делали своему брату. Когда он отказался, вы убили его. А теперь, когда откажусь я, вы и меня убьете, Шарадим? Прямо тут, на месте? Через минуту?

Она плюнула мне в лицо.

— С каждой секундой я становлюсь все сильнее. Вас поглотит океанский шторм, который я вызову. Вы будете забыты всеми, Воитель, так же, как и ваши компаньоны. А я стану править Шестью Землями, выбранные мною приближенные простят мне любой каприз. Вот от чего вы отказываетесь: от бессмертия и вечного блаженства! А то, что выбрали вы, — всего лишь длительная агония и верная гибель.

Она была глупа, а из-за того, что глупа, исключительно опасна. Я почувствовал эту опасность всем сердцем. Боялся, что она надеется на мой страх, но вовсе не из-за угроз. Если она вошла в контакт с Баларизаафом, то мы могли ожидать любых неприятностей в поисках Меча Дракона. Я предпочел бы более предсказуемого противника.

— Ну что ж, посмотрим, что нас ждет, — сказал фон Бек. — Может быть сам народ решит нашу проблему.

На лице Шарадим я заметил выражение тайных козней.

— Что вы делаете, мадам? — вскричал Принц Оттро. — Будьте осторожны, Принц Фламадин. Я вижу коварное предательство в ее глазах!

На это Принц Фарл Тяжелая Рука зло усмехнулся.

Тут послышался стук в дверь и голоса с той стороны:

— Миледи Императрица! Миледи! Для вас пришло срочное сообщение!

Шарадим кивнула, и Перихост, Герцог Орравский, шагнул вперед и отодвинул засов на двери.

В дверях стоял испуганный слуга, прижав руку к лицу.

— О, мадам, произошло убийство!

— Убийство? Ты сказал, убийство? — поразилась Шарадим.

— Да, мадам. Главный Архивариус, его жена и двое молодых пажей. Их зарезали в Серебряной аудитории!

Шарадим повернулась ко мне с выражением ужаса в больших голубых глазах.

— Ну, похоже, насилие и террор сопровождают вас, куда бы вы ни пришли. Они посетили нас только тогда, когда вы или тот, кого вы напоминаете, пришли вместе с нами!

— Вы убили его! — вскричал Оттро. Он схватился было за пояс, но потом вспомнил, что безоружен. — Вы убили этого прекрасного человека!

— А ты, — обратилась Шарадим у слуге, — ты представляешь, кто мог совершить это преступление?

— Говорят, Федерит Шаус и еще двое. Они выполняли приказание Принца Халмада Рурадани.

— Что? Тех, которые пришли вместе с этой делегацией?

— Не знаю, но так говорят, мадам. Я рассвирепел.

— Все было заранее спланировано, и это сделали вы! Вы продолжаете проливать кровь для поддержания своей лжи. Ни Шаус, ни Халмад — никто из нашей группы не был вооружен!

— Тогда скажи нам, — мягко обратилась она к слуге, — как именно погибли этот добрый человек и его жена?

— Их зарезали церемониальным мечом, который хранился в аудитории, ответил слуга, бросая испуганные взгляды на меня и моих товарищей.

— У нас не было никаких причин убивать Принца Альберта, — возмущенно ответил Оттро. — Вы убили его, чтобы он замолчал. Убили, чтобы обеспечить себе повод нас уничтожить. Предлагаю продолжить Слушание. Мы должны огласить наши свидетельства!

— Никакого Слушания не будет, — спокойно и торжествующе объявила Шарадим. — Нам всем совершенно очевидно, что вы пришли сюда с целью убивать, никакой другой задачи у вас не было и нет.

В этот момент фон Бек подбежал сзади и схватил Шарадим за горло.

— Что это даст? — крикнула Алисаард, пораженная таким насилием. — Если мы применим силу, значит, мы станем действовать их методами. Если мы угрожаем ей, мы даем ей возможность обвинить нас.

Но фон Бек не ослабил хватку.

— Уверяю вас, леди Алисаард, я действую обдуманно. — Шарадим начала было вырываться, но фон Бек крепче сдавил ей горло, и принцесса затихла. — У меня есть опыт в подавлении заговоров, и я знаю, что все было спланировано заранее. Мы не можем рассчитывать на справедливое разбирательство. Нам повезет, если мы выберемся живыми из этой комнаты. А уж уйти живыми из дворца — на это очень мало шансов.

Трое охранников принцессы неуверенно двинулись к фон Беку. Я шагнул между ними и моим другом. Голова гудела от всей этой сумятицы. Перемешалось все: чьи-то неясные образы, смешанные чувства, причем совсем не мои чувства. Они наверняка исходили от захваченной принцессы. Я снова увидел хрустальную стену, вход в пещеру. Услышал имя, звучавшее, как Моранди Паг. Потом — обрывки слов. Дальше — целые слова Аримиад… Барганхайм…

Ко мне подошел Оттро, потом Алисаард. Трое охранников Шарадим двинулись было к нам, но не осмелились подойти ближе. Заметив, что Непино Сиох сунул руку под камзол, я рванулся к нему и резко ударил в челюсть. Он упал, как заколотая свинья. Я наклонился над ним, рванул за ворот и достал девятидюймовый нож, припрятанный под двойным рядом пуговиц за пазухой.

Потом обратил внимание на оставшихся двоих. Они испуганно глядели на меня и стали пятиться, но не оказали сопротивления, когда я обыскал их и забрал еще по ножу.

— Подлые негодяи! — бросил я. Я вручил один нож Оттро, другой — фон Беку.

— А теперь, Шарадим, вы скажете своему слуге, чтобы он пригласил сюда тех из наших друзей, кто еще остался жив.

Она молча повиновалась моему приказанию, потому что фон Бек аккуратно приставил ей к горлу острие ножа.

Через несколько минут дверь открылась, вошел Федерит Шаус. Он выглядел растерянным и испуганным, за ним остальные, сопровождавшие нас в Реталик.

— Так, теперь пошли сообщение своим охранникам в восточном крыле дворца, чтобы они там все обыскали.

Раскрасневшаяся от гнева, Шарадим отдала нужные команды.

— Вы должны вернуться во двор и оседлать лошадей, немедленно, — велел я своим компаньонам. — Скажите охранникам, что вы отправляетесь в погоню за убийцами. Но не спешите, подождите нас или, если сочтете нужным, действуйте самостоятельно. Главное — личная безопасность. Попробуйте убедить людей в злонамеренности действий Шарадим. По ее приказу Принц Альберт и его жена были убиты, чтобы он замолчал, а также чтобы создать повод для нашего ареста и казни. Против Шарадим должна подняться армия. Некоторым из вас повезет. Подготовьте людей к тому, что их ожидает от коварной принцессы. Сопротивляйтесь ее воли и немедленно уезжайте отсюда, если желаете. Мы скоро догоним вас.

— Идите, — согласился Принц Оттро, — он прав. Другого пути нет. Я останусь здесь, с ними. Молитесь, чтобы хоть кто-то из вас преуспел в этой благородной миссии.

Когда они ушли, Принц Оттро вопросительно взглянул на меня:

— Сколько времени нам удастся сдерживать воинов Валадека? Считаю, что мы должны прикончить ее сейчас же.

Шарадим издала тяжкий стон и попыталась освободиться, но почувствовала нож фон Бека у ребер и затихла.

— Нет, — возразила Алисаард. — Мы не должны пользоваться их методами. Для хладнокровного убийства оправданий не существует.

— Верно, — согласился я. — Если мы станем действовать так же, как они, то превратимся в таких же мерзавцев, и тогда нет никакого смысла бороться с ними!

— Это правильная точка зрения, — нахмурился Оттро, — но мне кажется, у нас нет времени на соблюдение высоких принципов и проявление щепетильности. Мы погибнем в течение часа, если не станем действовать решительно.

— Вот что, — решил я, — мы возьмем ее в качестве заложницы. Другого выбора не остается.

Шарадим попыталась отодвинуться от ножа фон Бека.

— Вам лучше убить меня прямо сейчас, — прошипела она, кипя от злости. Если вы не сделаете этого, я из-под земли вас достану, устрою охоту по всем странам, и когда найду, я… — И дальше она перечислила такие ужасы, что у меня пробежали мурашки по спине. Алисаард чуть не вытошнило, а Оттро побледнел, как костяные доспехи Женщин-Призраков. Только фон Бека не тронули зверские угрозы Шарадим. Ему в прошлой жизни доводилось присутствовать при пытках, упомянутых Шарадим, когда он был узником в гитлеровских концлагерях.

Я принял решение и глубоко вздохнул:

— Прекрасно, мы, вероятно, убьем вас, Принцесса Шарадим. Возможно, это единственный способ сохранить Шесть Земель от завоевания Хаосом. И я полагаю, мы будем убивать вас столь же изощренно, как вы это сейчас описали нам.

Она с ужасом взглянула на меня, размышляя, говорю ли я правду. Я засмеялся.

— О, мадам, вы и догадаться не можете, сколько крови на моих руках, сколько ужасов и изуверств я повидал.

Я позволил ей проникнуть в мое сознание, чтобы она ознакомилась с моими воспоминаниями, о бесконечных битвах когда я вел в бой армии элдренов в последней войне за спасение человеческой расы.

И тогда Шарадим резко взвизгнула и потеряла сознание.

— Она в обмороке, — растерянно сказал фон Бек.

— Теперь пришло наше время, — объявил я.

Глава 3

Быстрота и отчаяние были единственными нашими союзниками. Мы связали охранников Шарадим, заткнули им рты кляпами и затолкали в большой шкаф. Принцессу, пребывавшую в глубоком обмороке, мы взяли с собой. Я нес ее на руках, как любимую женщину. Всякий раз, когда мы проходили мимо кого-либо из охраны, мы говорили, что принцесса заболела и мы торопимся отвезти ее в больничную палату во флигеле дворца. Очень скоро мы оказались во дворе и бросились к лошадям.

Мы завернули Шарадим в плащ и положили поперек седла лошади Принца Оттро. Миновали мост и галопом помчались через город. Преследователей не было видно. Видимо, все были в шоке от убийства Главного Архивариуса, и люди еще не узнали о похищении их принцессы.

Вскоре Шарадим пришла в себя: мы услышали ее стоны и возмущенные выкрики, но не стали обращать на них внимания.

Наконец мы оказались на открытой дороге и направились туда, где спрятали лодку. Мы постоянно оглядывались, но преследователей так и не увидели.

— А я-то уже считал нас мертвецами, — усмехнулся фон Бек. — Вот что значит иметь опыт!

— И еще уметь быстро соображать, — заметил я. Меня тоже удивило, что мы так легко и просто улизнули. Кроме убийства Принца Альберта в нашу пользу был и тот факт, что весь дворец продолжал мирно праздновать. Большинство воинов из дворцовой гвардии несли праздничное дежурство. Посторонние люди приходили и уходили все время. Но скоро охранники найдут Непино Сиоха, Герцога Перихоста и Принца Фарла и тогда поднимут тревогу из-за пропажи Принцессы Шарадим. Похоже, эти люди не владели никакими сложными системами дистанционной сигнализации. Поэтому если мы успеем вовремя добраться до лодки, то есть шанс благополучно покинуть Валадек.

— А что делать с нашей пленницей? — спросил Принц Оттро. — Как мы избавимся от нее? Или возьмем с собой?

— Она будет для нас тяжкой обузой.

— Тогда предлагаю убить ее, — сказал Оттро, — если она больше нам не нужна. И если мы хотим спасти эту страну от Хаоса.

Алисаард снова возразила против этого. Я не сказал ничего. Я знал, что Шарадим сейчас слышит наш разговор. Знал также, что достаточно напугал ее (хотя лишь на короткое время).

Два часа спустя мы выпустили лошадей на поле, а сами стали пробираться через утесы туда, где оставили лодку. Фон Бек тащил на плече Шарадим. Оттро шел впереди. И вот мы уже на берегу, покрытом галькой. Над головой висело серое небо, и побережье казалось мертвым. Даже океан выглядел безжизненным.

— Мы можем взять тело с собой и утопить его в море, — предложил Оттро. Так мы навсегда покончим с ней. А через короткое время ее труп найдут.

— И станут мстить тем, кто убил меня! — Шарадим встала и резким движением встряхнула прекрасными золотыми волосами. Голубые глаза сверкали. — Вы приведете нашу страну к гражданской войне, Принц Оттро. Вы этого хотите? Я же предлагаю единство.

Он отвернулся от нее и стал развязывать канаты от мачты, чтобы установить ее в центре лодки.

— Почему бы вам самой не отправиться в Барганхайм и не попытаться забрать меч? — спросил я. Я блефовал.

— Вы не хуже меня знаете, почему это было бы глупостью, — ответила Шарадим. — Я могу войти в Барганхайм во главе армии и взять то, что захочу.

— А разве Моранди Паг не станет возражать?

— И что из того?

— А Аримиад?

Она сдвинула свои красивые брови.

— Этот варвар? Эта деревенщина? Он сделает то, что ему скажут. Если бы он пришел к нам за несколько часов до Мессы, мы все решили бы раз и навсегда. Но мы не знали, где находитесь вы.

— Вы искали меня на Мессе?

— Там был Принц Фарл. Он предложил купить вас обоих, но Женщины-Призраки опередили нас. Аримиад — жалкий союзник, но пока он единственный, кто на моей стороне в Маашенхайме.

Я понял теперь, что планы Шарадим включают участие сил, находящихся за пределами ее страны. Она собирает помощников везде, где может. И Аримиад, полный ненависти ко мне, конечно, с удовольствием станет служить Шарадим. Я также понял, что Меч Дракона, вероятнее всего, в Барганхайме и что кто-то по имени Моранди Паг знает его точное местонахождение или же он охраняет меч. Шарадим считает Моранди достаточно могущественным, поэтому ей требуется армия для победы над Моранди.

Федерит Шаус, Алисаард и Принц Халмад уже подготовили лодку и собирались спустить ее на воду. Принц Оттро достал длинный нож, который я отобрал у Непино Сиоха.

— Ну как, казнить ее? Надо что-то решать с этим.

— Нельзя убивать ее, — возразил я. — Она права в одном — это приведет к гражданской войне. Если мы оставим ее, то станет ясно: мы не убийцы, хотя она и обвиняет нас в этом.

— Теперь гражданская война неизбежна, — вздохнул Принц Оттро. — Страны Земель Колеса откажутся признать ее Императрицей.

— Но немало и тех, кто признает. Пусть наши поступки продемонстрируют нашу человечность и честность.

Принц Халмад и Алисаард горячо поддержали меня.

— Пусть ее судят по закону, — сказала Алисаард. — Ибо нельзя опускаться до их методов. Фламадин прав. Теперь многие увидят ее истинное лицо. Ее же собственный народ будет настаивать на предании ее суду…

— Вот в этом я сильно сомневаюсь, — возразил фон Бек. — Или, скажем, тем, кто настаивал на Слушании, очень скоро заткнут рот. В возникновении тирании наблюдается утомительная закономерность, которая отражает общую схему человеческой глупости. Хоть это и досадно, но нам придется смириться с этим фактом.

— Все равно, ей окажут сопротивление, — сказал Оттро с удовлетворением. Но нам надо спешить с отплытием в Валдану. Там мне поверят.

Шарадим смеялась над нами, когда мы отплывали. Ее чудесные волосы развевались на ветру, платье рельефно облегало фигуру. Я стоял на корме и смотрел ей прямо в глаза, возможно стараясь внушить, чтоб она остановила свои злодеяния. Но ее смех становился все увереннее, и даже когда Шарадим уже пропала из виду, я продолжал слышать этот смех.

Полагаю, нам вдогонку выслали большую шхуну. Мы увидели преследователей на второй день плавания, но, к счастью, они не заметили нас. Теперь мы находились уже рядом с Валданой. Ночью Оттро и другие вышли на берег в маленькой рыболовной бухте. Принц отдал нам салют.

— Я иду поднимать своих людей. Мы выступим против Принцессы Шарадим! Нам некогда было отдыхать.

— На север! — сказала Алисаард. У нее на шее висел компас. — Но надо плыть побыстрее.

Мы взяли курс на север. Чернота океана постепенно сменилась на серый оловянный цвет на восходе солнца, потом мы увидели на горизонте вход. Алисаард умело поставила парус так, чтобы полностью использовать бриз. Лодка легко пошла вперед. Мы с фон Беком снова воспряли духом. Мы смотрели на огромные колонны мягкого света, которые рождались из невидимого источника и опускались к невидимой точке.

— Мне придется рискнуть и увеличить скорость! — крикнула Алисаард. Осталось только несколько секунд до окончания затмения. — И она направила нашу маленькую лодку между двумя колоннами, которые стояли так близко, что я испугался, как бы нам не врезаться в них. Громадный замок света начал сжиматься, колонны стали двигаться, образуя один слабый луч.

Но мы уже прошли опасный участок, и хотя этот туннель был значительно уже, чем последний, мы знали, что теперь в безопасности. На мгновение мы ощутили покой, вода легко и приятно убаюкивала нас, но потом лодку сильно накренило, и мы ворвались в коридор с бешеной скоростью.

— Мы постепенно освоили, в каком месте и в какой момент следует искать проход в другие миры, — сообщила Алисаард. — У нас есть карты и расчеты. Мы можем точно предугадать, когда откроется один проход и закроется другой. Так что не бойтесь, скоро мы прибудем в Барганхайм. Приблизительно к полудню.

Фон Бек очень устал. Он сидел со слабой улыбкой на измученном лице.

— У меня нет никакого доверия к вашим доводам, герр Дейкер. Черт меня подери, если я знаю, как вы разыщите этот меч в Барганхайме.

Я рассказал ему то, что было мне известно.

— У меня преимущество перед Шарадим в том, что я могу читать некоторые ее мысли. Она же способна только догадываться. То есть она обладает тем же качеством, но не умеет им распорядиться и использовать для своей выгоды. Я же смог позволить ей на секунду заглянуть в мои мысли…

— Поэтому она и упала в обморок? Здорово! Я рад, герр Дейкер, что вы не дали мне такого преимущества! — Он зевнул. — Но это означает, что, если Шарадим узнает об этом секрете, она сможет читать и ваши мысли. Тогда ваше преимущество пропадет.

— Даже и сейчас она могла бы определить, которой из своих интуиции ей следует доверять, и тогда у нее был бы шанс действовать правильно.

Лодку затрясло. Мы посмотрели вперед и увидели яркую массу зеленого света в форме шара, как солнце. Шар медленно превращался из зеленого в голубой, потом в серый. Коридор стал резко сужаться, лодку закачало. Послышался шум, как в дымоходе, но в то же время музыкальный. Лодку резко дернуло и стало подбрасывать.

Под нами плыли облака. Наверху — голубое небо и солнце в зените. Световые колонны исчезли. Мы оказались не на воде, а на мягком, зеленом альпийском лугу. Неподалеку, на другом поле, отделенном от нас каменной стенкой, мирно паслись три коровы, черные с белым. Две из них обернулись к нам с некоторым любопытством. Третья издала звук, будто хотела сказать, что ей нет до нас никакого дела.

Во все стороны тянулись пастбища, стенки, сложенные из камней да виднелись горные вершины. Увидеть землю внизу было невозможно из-за облаков. Странная и приятная тишина окружала нас. Фон Бек поставил ногу на лодку и улыбнулся Алисаард:

— Что, во всем Барганхайме так мирно и тихо, миледи?

— По большей части — да. Речные купцы бывают довольно скандальны, но они никогда не поднимаются высоко в горы, — ответила девушка.

— А селяне? Разве они не станут возмущаться, увидев лодку на своих пастбищах? — не без юмора заметил фон Бек.

Алисаард сняла с головы шлем. И снова, когда она встряхнула своими длинными волосами, меня поразило ее сходство с моей Эрмижад — и манерой поведения, и чертами лица. Я опять ощутил укол ревности, когда она улыбнулась фон Беку. Мне почудилось в этой улыбке нечто большее, чем дружба. Но я сдержался, ибо не имел ни малейшего основания или права на ревность. Я хранил верность Эрмижад. Я любил Эрмижад больше жизни. А эта девушка была не Эрмижад, напомнил я себе. Если Алисаард находит фон Бека привлекательным, а мой друг разделяет ее чувства, то я должен только радоваться за них. И все же маленький, зловредный чертенок оставался в моем сердце и не давал покоя. Я бы вырезал его из сердца раскаленным ножом, если бы это было возможно.

— Вы можете заметить, что селяне на этом поле не пасут скота, — сказала Алисаард. — Они все прекрасно знают, что это поле, как они называют, магическое, заговоренное. У них пропадают коровы, когда Колонны Рая материализуются! Они видели здесь и более странные вещи, чем лодки. Однако мы не можем рассчитывать на их помощь. У них нет опыта в путешествиях между мирами. Подобные путешествия они оставляют речным купцам, которые живут далеко внизу.

— Как мы начнем поиск Моранди Пага? — спросил я, перебивая ее довольно бестактно. — Вы сказали, что можете догадаться, где следует искать, леди Алисаард.

Она поглядела на меня с любопытством, будто ощутила излучение моих чувств. — Что с вами, вы чем-то расстроены, Принц Фламадин?

— Просто я несколько встревожен, — коротко ответил я. — Мы не должны давать Шарадим возможности ни на минуту опередить нас…

— А вы не думаете, что мы выгадываем время для себя? — Фон Бек наклонился и опустил руки в траву, покрытую холодной росой, потом протер мокрыми руками лицо и вздохнул.

— Обгоняем время и теряем его, — напомнил я. — Она либо решит привести армию в Барганхайм, либо изобретет иную стратегию. Если ей не терпится захватить власть, то, как мне кажется, она согласна сейчас рискнуть гораздо большим, чем прежде, чтобы заполучить Меч Дракона раньше нас. Итак, леди Алисаард, откуда, по вашему мнению, нам следует начать поиски Моранди Пага?

Она молча показала вниз, на склон горы, в направлении облаков.

— К сожалению, нам придется спуститься к речным долинам. Это слово странно звучит для моего слуха. Но будьте осторожны: когда мы доберемся до долин, разрешите мне вести переговоры. Местные жители уже несколько столетий имеют торговые связи с населением Гнеестенхайма, и мы — единственный народ, не допускающий по отношению к ним насилия. Они не доверяют никому из чужестранцев, кроме нас. И мне они доверятся.

— Раса ксенофобов? — удивился фон Бек весело.

— Да. Не без основания, — ответила Алисаард. — Вы, мабдены, меньше других склонны к нормальной эволюции сознания. Большинство же из нас научились понимать различия между культурами и расами. Ваша история — это длинная вереница преследований и уничтожения всего, что не похоже на вас. Отчего это, как вы думаете?

— Ах, если бы у меня был ответ, миледи, — ответил со вздохом фон Бек, — я бы не обсуждал сейчас и здесь эту проблему. Могу лишь заверить вас, что немногих из нас, мабденов волнует правда. Иногда мне кажется, мы рождены в жутком кошмаре, что мы постоянно живем в ужасе от нашего адского происхождения, что мы жаждем заглушить любой голос, который напоминает нам о нашем больном разуме!

На Алисаард, видимо, произвели впечатление слова фон Бека. Я же пожалел, что не способен столь красочно выражаться. Я заставил себя любоваться окружающим пейзажем, пока мы торопливо спускались по склону в направлении спокойного, ровного плато облаков.

— Когда спустимся ниже этого слоя, — проинформировала нас Алисаард, окажемся вне территории селян. Посмотрите-ка, вот один из их домов.

Строение было высоким, конической формы, с дымовой трубой и соломенной крышей почти до земли. Рядом с домом я заметил две-три фигуры: люди занимались обычным крестьянским трудом. Однако меня поразили их странные движения.

Наш путь пролегал рядом с фермой, но местные жители не подняли на нас взгляда, когда мы проходили мимо, хотя, конечно, ясно видели нас. Они предпочитали делать вид, что нас просто не существует. Поэтому я мог разглядывать их, не проявляя бестактности. Крестьяне стояли в странных позах. Сначала я решил, что так им удобнее работать, потом подумал, что дело в их необычной одежде. Под конец, когда я увидел их лица, мне стало ясно, что это вообще не люди. Они походили на бабуинов. Только сейчас я лучше осознал то, что имела в виду Алисаард. Еще один внимательный взгляд — и я увидел у них раздвоенные копыта. Кем же еще могли быть эти мирные, безвредные селяне, кроме как чертями из мира предрассудков Дейкера?

— Мне почему-то кажется, что мы шагаем по Преисподней! — сказал я со смехом.

— Уверяю вас, герр Дейкер, что Преисподняя отнюдь не так приятно выглядит, — сардонически заметил мой друг.

В этот момент Алисаард громко выкрикнула приветствие своим милым, звонким голосом. Этот возглас походил на мелодичную птичью трель. Услышав его, селяне подняли головы. Их странные сморщенные лица, похожие на засохшие яблоки, осветились улыбкой узнавания. Они стали махать руками, кричать что-то в ответ на непонятном гортанном диалекте. Алисаард перевела, что крестьяне желают нам удачи там, «ниже моря».

— Они думают, что эти слои облаков — океан, и люди, живущие ниже океана, для них мифические существа. А настоящего моря они никогда не видели. Внизу есть большие озера, но селяне не спускаются туда. Так что это — море.

Мы уже начали проходить сквозь туман, который быстро терял плотность. Я оглянулся: дома селян почти скрылись из виду.

— Нам лучше взяться за руки, — сказала Алисаард. — Я пойду впереди. Тропа отмечена пирамидами из камней, но иногда животные разрушают их. Опасайтесь дымчатых змей. Они чаще всего темно-серые, и их трудно отличить на земле, пока не наступишь.

— А эти дымчатые змеи опасны? — спросил фон Бек и протянул руку Алисаард. Другую руку он предложил мне.

— Они нападают, только когда на них наступают, — просто ответила девушка. — У нас нет другого оружия, кроме ножей, поэтому надо быть бдительными и стараться избегать их. Я же буду следить за каменными пирамидами. Вы двое внимательно смотрите под ноги. Помните, змеи немного темнее земли.

Белые и серые пятна пейзажа, вокруг скалы и валуны, руины древней стены, иногда вдруг выступающие из тумана, — как тут можно заметить дымчатую змею? Тем не менее я не отрывал взгляда от земли. Теперь я все больше доверял Алисаард и как товарищу, и как руководителю. Это тем более бередило мою ревность, ибо мне казалось, что девушка слишком часто восхищенно поглядывает на фон Бека.

Спуск все больше замедлялся, но я продолжал всматриваться в поисках дымчатых змей. Временами мне казалось, что среди камней что-то мелькало, иногда нечто разворачивалось кольцами подобно змее и исчезало, я слышал тихий шорох, похожий на шум приливной волны на пологом берегу.

— Это не шуршание дымчатой змеи? — спрашивал я Алисаард. И бывал поражен эхом, странно звучавшим в тумане. Мой голос принимал нереальный оттенок.

Алисаард шла впереди. Она кивнула мне в ответ, сосредоточенно глядя на метки-пирамиды.

Становилось все прохладнее, наша одежда пропиталась влагой. Я не думал, что станет значительно теплее, когда мы выйдем из тумана: ведь слой облаков был довольно плотным и не мог пропускать большую часть солнечного тепла. Фон Бек тоже, видимо, продрог: мне показалось, что он ежится.

Я посмотрел вперед и подумал, спасают ли костяные доспехи Алисаард от холодного тумана. В этот момент я увидел большую змею, серой тенью взметнувшуюся ближе чем в трех футах от Алисаард. Я громко, предостерегающе вскрикнул. Алисаард не ответила, но остановилась. Мы смотрели, как змея медленно вползла в туман.

— Не надо бояться этих змей, когда они принимают такую позу, — сказала Алисаард. — Они просто разглядывают нас. Когда поймут, что мы для них неопасны, то не станут нападать. Остерегаться надо лишь молодых змей, и то если их потревожат во сне. Но напоминаю: не наступите на дымчатую змею. Они реагируют мгновенно и яростно. Дымчатые змеи видели многих путников и знают, что те не причинят им вреда. Я понятно выражаюсь?

Алисаард говорила терпеливо и назидательно, будто общалась с тупоумными недорослями. Я извинился за свою панику и снова стал вглядываться в землю под ногами.

Фон Бек правильно понял, что меня мягко отчитали. Он посмотрел на меня и подмигнул.

И в этот самый момент я увидел, что фон Бек с размаху наступил на кольцо дымчатой змеи.

— Фон Бек!

Он с ужасом посмотрел на меня, сразу сообразив, что произошло. Его глаза расширились от ужаса.

— Бог мой! — тихо ахнул он. — Боже, она укусила меня за ногу…

Алисаард резко нагнулась к земле, в ее руке блеснул нож.

Темно-серые кольца медленно перемещались вверх по ноге фон Бека. Я не видел ни головы, ни пасти, ни глаз, но знал, что жуткая тварь вот-вот доберется до лица моего друга. Я потянулся, чтобы отогнать ее, и тогда послышалось леденящее кровь металлическое шипение. Еще одно кольцо, казалось, отделилось от туловища змеи и прижалось к моему запястью. Я рубанул ножом, но нож прошел будто сквозь пустоту. Фон Бек тоже орудовал ножом, и столь же безрезультатно. Сквозь туман я видел силуэт Алисаард. Она по-прежнему что-то искала на земле. Я слышал, как ее доспехи ударяются о камни. Рука Алисаард взметнулась вверх и опустилась. Дымчатая змея тем временем продолжала ползти вверх, обвивая ногу фон Бека и мою руку одновременно. Мне стало не по себе, ужас сковал мое сердце. Лицо фон Бека белым пятном выделялось на фоне тумана.

Кольца змеи добрались до моего плеча, и я заметил нечто напоминающее голову отвратительного существа. Оно нацелилось мне в лицо. Казалось, змея охвачена новым приступом ярости. Я ощутил резкую боль в щеке и почувствовал, как по ней потекли струйки крови. Теперь на голове змеи явно просматривались пасть с длинными острыми зубами, вибрирующие ноздри и жало. Моя кровь окрасила голову змеи в красный цвет.

Глава 4

Всего за несколько секунд змея превратилась из серой в темно-красную. Вторая голова змеи достигла лица Бека и ударила его так же, как и меня, оставляя каждый раз после удара небольшую рану. Я знал, что она будет жалить и жалить, изничтожая мою плоть, пока не останется белый обглоданный череп. Кажется, я что-то выкрикивал. Меня пугала близость смерти, особенно страшная потому, что она будет медленной и мучительной. Я снова взмахнул ножом, стараясь отрезать голову змеи, смотревшую на меня полыхающими яростью красными глазами. Но змея проявила странное терпение. Она будто ждала подходящего момента и слабого места в моей обороне, чтобы ударить наверняка. И снова в лицо вонзились острые зубы. Я вспомнил шрамы на лице путника, которого встретил на Великой Мессе. Тогда я еще подумал: «Откуда у него оспа?» Я закричал. Мне казалось, что еще есть шанс избежать смерти. Ведь тот путник каким-то образом остался жив, хотя это и стоило ему одного глаза и половины лица.

Фон Бек тоже кричал. В нападении змеи была жуткая неотвратимость. Беспрестанно орудуя ножом, мы теряли силы.

Наша кровь окрасила змею и сделала ее более видимой в сером тумане. Теперь она плотно обвивала наши руки и ноги и ждала, временами издавая леденящее душу металлическое шипение.

Самое страшное было то, что эта тварь больше не казалась разъяренной. Это было примитивное существо. Змея реагировала только тогда, когда считала, что на нее нападают. Охватив своими кольцами что-нибудь, змея считала нужным это попробовать. Если приходилось по вкусу, то схваченный объект превращался просто в пищу. Змея даже не помнила, почему напала на фон Бека. Ей не за чем больше было спешить. Она приступила к неспешному обеду.

Я попытался еще раз вонзить нож в это мерзкое существо. По логике вещей, наши удары ножом должны были оставить на теле змеи раны, но это было не так. Я исступленно вонзал свой нож в змею, но при этом испытывал едва заметное сопротивление плоти твари. И при каждом ударе разлеталась тонкая розоватая пыль, которая словно нимбом окружила голову змеи, а через мгновение отсеченные части снова срастались.

Все случившееся с нами произошло за считанные секунды.

Тем временем Алисаард продолжала ругаться и кричать. Я уже не видел ее. Я только слышал ее негодующие возгласы.

По лицу фон Бека текли кровавые потеки. Часть уха была оторвана. В центре лба набухла кровавая шишка. Он задыхался и всхлипывал. Глаза говорили не столько о страхе смерти, сколько об ужасе и бессмысленной гибели.

Крики Алисаард изменились. Теперь это был возглас победы. Я по-прежнему не видел ее. Я видел только руку Алисаард, которая схватила бесплотное туловище змеи, и взметнувшийся нож в тумане.

Внезапно дымчатая змея отшатнулась. Я был уверен, что она нацелилась мне в глаз, и поднял руку. Теперь, не видя змеи, можно было подумать, что она существует только в моем воображении: ведь она не имела веса, но тем не менее плотно обвивала меня.

Я услышал, как фон Бек дико закричал, и решил, что змея ударила его. Я бросился вперед, хотя и понимал, что не смогу спасти его. В этот момент я решил; лучше погибнуть в попытке спасти друга. В такой смерти есть хоть какое-то утешение.

Я почувствовал, как меня обняли руки, и открыл глаза. Змеиные кольца больше не сковывали тело фон Бека. Я подумал, что, может быть, и он, и я уже мертвы, пребываем в состоянии галлюцинации, а наша кровь переваривается в желудке этой мерзкой твари.

— Герр Дейкер! — с удивлением услышал я возглас фон Бека. — Э, да он, кажется, в обмороке, миледи.

Я лежал на земле. Мои друзья склонились надо мною. Я ощутил огромное облегчение, видя их живыми, и снова почувствовал укол ревности, когда заметил, что их головы соприкасаются.

— Нет, — пробормотал я. — Должно быть, ты — Эрмижад. Будь со мной, Эрмижад, хотя бы в момент, когда я умираю…

— Это имя он и раньше упоминал, — сказала Алисаард.

Я подумал, почему они так спокойны, когда их товарищ умирает. Может быть они уже мертвы?

— Так зовут одну женщину элдрена, — услышал я слова фон Бека. — Он любит ее. Он искал ее во всех зонах и во множестве миров. Он думает, что вы похожи на нее.

Лицо Алисаард просветлело. Она сняла перчатку и прикоснулась к моей щеке. Я пошевелил губами и снова сказал:

— Эрмижад, перед тем как я умру… Реальность уже возвращалась ко мне, но я решил немного притвориться, хотел сделать вид, что я еще в трансе, чтобы продлить тот сладостный момент, когда Алисаард с таким искренним сочувствием относилась ко мне. Именно так однажды вела себя Эрмижад. Сделав над собой усилие, я твердо сказал:

— Простите, миледи, я пришел в себя. Скажите, ради Бога, как получилось, что граф фон Бек и я все еще живы?

Фон Бек помог мне сесть. Туман уже не был таким плотным, и я увидел на горизонте широкую серебристую водную гладь.

Алисаард сидела на камне. У ее ног множеством колец лежало что-то неприятное. Она ткнула это неприятное концом ножа. Существо казалось безжизненным. От укола ножа оно стало сморщиваться, делиться на части и быстро превращаться в черную пыль.

— Неужели это все, что осталось от дымчатой змеи? — поразился я.

Алисаард подняла на меня глаза и кивнула. Фон Бека тоже заинтересовало странное превращение смертельного врага:

— Дымчатая змея потерпела сокрушительное поражение от воздействия самого обыденного вещества в руках самой удивительной женщины!

Алисаард смутилась.

— Я знаю только один способ, как справиться с дымчатой змеей: если разрезать ее точно посередине, то она превратится во множество маленьких змей. Вся сложность в том, чтобы пустить ей кровь и убить до того, как она начнет деление. В змеиной крови средство ее уничтожения. Я вовремя вспомнила об этом и взяла с собой то, что нужно. Так делают все жители Гнеестенхайма.

— Но что же убило ее? Как вы спасли нам жизнь? Ведь наше оружие оказалось бесполезным, — перебил ее фон Бек.

Алисаард раскрыла ладонь левой руки, на которой лежал белый кристалл.

— Соль, мы всегда берем с собой соль. Эта тварь реагирует на соль, как обыкновенная садовая улитка.

— Алисаард ухитрилась обнаружить уязвимое место змеи, — пояснил фон Бек. Пустив кровь, они приложила к этому месту соль. Так мы были спасены.

Он прикоснулся к ранам на лице: они уже заживали, не оставляя шрамов.

Я встал, опираясь на руку фон Бека, посмотрел на леди Алисаард.

В этот момент она еще больше походила на мою Эрмижад.

— Благодарю вас от всего сердца, леди. Благодарю за то, что вы спасли мне жизнь.

— Ведь и вы были готовы отдать жизнь за спасение товарища, — мягко сказала она. — Дело лишь в том, что я немного больше, чем вы, знаю об этих тварях. Она перевела взгляд на фон Бека и сказала с напускной строгостью:

— Будем надеяться, что один господин — вы знаете, о ком я говорю, — будет внимательнее смотреть себе под ноги, когда пойдет по этой тропе в следующий раз.

В этот момент фон Бек преобразился. Он встал, щелкнул каблуками и смиренно наклонил голову, признавая справедливость упрека. Мы с Алисаард едва сдержали улыбку при виде этого молниеносного перевоплощения фон Бека в образцового германского дворянина.

— Пошли, — сказала Алисаард, — мы должны успеть до темноты добраться до нижних склонов. Только там мы сможем отдохнуть в полной безопасности, не боясь дымчатых змей. Идти в город сейчас слишком поздно, ибо местные жители не принимают путников после наступления темноты. Утром же, отдохнув, мы сможем воспользоваться гостеприимством горожан, и я надеюсь, они помогут нам отыскать Моранди Пага.

Наконец облака оказались над нами. Вместе с сумерками пришел холод. Устроившись на мягкой траве, мы прижались друг к другу, чтобы немного согреться. Помню, я разглядывал долину, которая простиралась перед нами, превращаясь в залив, переходящий в озеро. Вдоль берега я видел огоньки то были костры. Мне показалось, что я слышу голоса, хотя это могли быть крики птиц, свивших свои гнезда на вершинах скал. Вид города поразил меня. Я не заметил никаких строений. На воде не было никаких судов, однако я обратил внимание на причалы и пристани. Дальше, на берегу озера, виднелся густой лес. Деревья напоминали дубы, между ними тоже мелькал свет, будто лесорубы возвращались домой после работы. Проваливаясь в сон, я думал о городе: возможно, дома и жители невидимы человеческому глазу, как и дымчатые змеи. Я вспомнил о народе, который называли «Призраками» те, кто не желал понимать его. Я попытался сосредоточиться, но, как часто бывало с моей перегруженной информацией памятью, я не смог сфокусировать свое мышление на чем-то конкретном. Кажется, это имело отношение к Эрмижад. Я повернул голову и посмотрел на лицо спящей Алисаард в угасающем свете.

Я долго не мог заснуть, наверное, я плакал, вспоминая Эрмижад. Наконец погрузился в сон и обрек себя на новые терзания, ибо мне привиделась сотня женщин. Сто женщин, которых предали воинственные мужчины и их героическая глупость, предала их глубокая, безответная любовь, их романтический идеализм. Я мечтал об этих ста женщинах, жаждал их и знал каждую по имени. Я был влюблен в них. Каждая была Эрмижад, и я потерял их всех.

На рассвете я проснулся и увидел, что у линии горизонта озеро облаков разошлось в стороны и в разрыв хлынули золотисто-красные волны солнечного света. Лучи отражались от воды взрывом яркого отблеска. Эти вспышки резко контрастировали с черным и серым видом гор, окружавших озеро. Я почти услышал звуки музыки, почти видел людей, выбегавших из домов навстречу солнечному утру. Но в действительности единственными звуками, доносившимися из поселка внизу, были звяканье кастрюль да крики домашних животных.

Города я по-прежнему не видел. Вероятно, здесь жили пещерные люди, специально замаскировавшие входы в свои дома. Мне уже доводилось встречать подобное в других мирах мультивселенной. И все же меня удивило, что торговцы, совершавшие регулярные рискованные путешествия в соседние земли через Райские Колонны, жили столь нецивилизованно.

Когда я высказал свое недоумение, Алисаард улыбнулась. Она взяла меня за руку и посмотрела в глаза. Девушка выглядела моложе Эрмижад, и ее глаза были иного оттенка, как и волосы, но тем не менее я ощутил почти физическую боль, глядя на нее так близко.

— Все эти загадки разрешатся в Адельстейне, — пообещала она. Потом она взяла под руку Бека, как школьница на пикнике, и повела нас вниз по заросшему травой склону к поселку. Я немного постоял, прежде чем последовать за ними. На минуту я потерял представление о том, кто я и где нахожусь. Мне показалось, что пахнет сигарным дымком, почудился звук подъезжавшего к остановке двухэтажного автобуса. Я залюбовался наступающим рассветом, темными тучами над дальнем концом озера.

Наконец голова прояснилась, и я вспомнил, что меня зовут Фламадин. Пришла на память Шарадим. По телу прошла легкая дрожь, и через мгновение я был в полном порядке.

Я догнал своих друзей, когда они были уже у подножия холма и проходили через калитку в невысокой стене. Они оглянулись, поджидая меня.

Мы двинулись по извилистой тропе к броду. Я заметил, что тот создан искусственно, чтобы не строить моста, который был бы виден издалека. Поразившись предусмотрительности жителей в обеспечении мер безопасности, я вступил в чистую холодную воду, перешел через залив и тут заметил большие отверстия в поверхности скал. Каждое было искусно замаскировано и укреплено.

Я понял, что неведомые строители отнюдь не были лишены воображения и архитектурного таланта.

Алисаард сложила руки рупором и выкрикнула:

— Гости отдают себя на милость Адельстейна и отцов города!

Ответом была тишина, затих даже звон посуды.

— У нас интересные новости, — продолжала Алисаард. — У нас нет оружия, и мы не служим никому из ваших врагов.

Очевидно, таков обычай, решил я.

Вдруг тишину резко нарушил отдаленный удар, потом — еще один, погромче, похожий на скрежет металла. После этого — долгий звук колокола, который прокатился по всем пещерам.

Алисаард опустила руки.

Мы подождали. Фон Бек хотел было что-то сказать, но Алисаард жестом остановила его.

Звук колокола медленно стих. Послышалось тяжелое дыхание, будто какое-то гигантское чудище пыталось выдуть звук из огромной трубы.

Рядом с нами раскрылся вход в пещеру: стенка, закрывающая вход, откинулась внутрь, обнажив темные глубины с острыми зубцами по краям.

Алисаард повела нас туда и легко проскользнула в пещеру. Мы с фон Беком тоже прошли, но отнюдь не так ловко.

То, что открылось нам внутри подземного зала, заставило нас долго и изумленно озираться.

Вероятно, то был самый изысканный город из всех, что мне доводилось видеть во время моих многочисленных странствий. Высокие, элегантные шпили, архитектура идеальных пропорций, повсюду белый цвет, будто лунный свет обливал прекрасные здания. Город окружала полутьма огромной пещеры. Неожиданно раздался гулкий звук, похожий на удар колокола. Стало ясно, что в пещере потрясающая акустика: еще бы — площадь пещеры была не меньше трех миль в окружности, а потолок терялся в вышине, мы так его и не увидели. Здания города выглядели столь хрупкими и изящными, что мнилось — подуй сильный ветер: и он унесет прочь всю эту красоту. Но хрупкость оказалась иллюзорной. Дома были сложены из гранита, мрамора, кварца. Как же сильно я ошибался, предполагая, что речные торговцы — примитивные варвары!

— Этот город кажется мне кружевным, — шепнул фон Бек. — В тысячу раз красивее даже Дрездена!

— Пойдемте, — сказала Алисаард и двинулась вниз по широким полированным ступеням, которые выходили на дорогу к Адельстейну. — Нам надо шагать уверенно и не выказывать ни малейшего колебания. Иначе владыки этого города подумают, что мы шпионы или лазутчики врага.

За нашей спиной на скалах появились небольшие костры. Я увидел бледные лица, выглядывавшие из грубых укрытий. Эти люди бормотали что-то, шуршали, как мыши, суетливо возились у огня, а потом вернулись к прерванным занятиям. Я никак не мог связать этих примитивных дикарей с теми, кто построил столь изысканный и прекрасный город.

Я спросил Алисаард, кто эти люди на скалах.

— Это мабдены. Они боятся города. Они всего боятся. Им не разрешается иметь оружие для нападения на тех, кого они боятся. Вот какими они стали. Мабдены могут только убить или убежать. Им совершенно не нужны мозги.

— Они напомнили мне бесполезные экономические союзы в некоторых политических системах с жестким режимом. Будто их изгнали сюда, чтобы они не были обузой для народа, — скептически заметил фон Бек.

— Не понимаю, о чем вы говорите, — нахмурилась Алисаард.

— У вас огромный опыт в магии и научных чудесах, леди Алисаард, улыбнулся фон Бек, — но в мультивселенной, похоже, совсем нет экономически развитых цивилизаций.

Теперь Алисаард, кажется, поняла фон Бека, ее лицо прояснилось.

— А, ну конечно. Ваше сравнение более или менее верно. Подобные объединения находятся не в этом мире.

Я поглядел на фон Бека, испытывая внутреннее удовлетворение: он понял, что не только проявил недопустимое интеллектуальное высокомерие, но его также поставила на место женщина, несомненно превосходящая его по уму.

Фон Бек взглянул на меня и сообразил, что я прекрасно разобрался в ситуации.

— Странно: мы так легко принимаем желаемое за действительное, когда сталкиваемся с чуждым и необъяснимым. Если только я выберусь из этого приключения и добьюсь выполнения цели; если Германия освободится от войн и закончит безумный террор, я обязательно напишу книгу или две по проблеме реакции человечества на все новое и непривычное. Я хлопнул его по спине.

— Вы избегаете одного капкана и тут же попадаете в другой, мой друг. Держу пари, когда наступит определенный момент, вы позабудете эти высокие размышления и займетесь более насущным делом. Примеры, достойные подражания, и усилия улучшают нашу судьбу, а не число прочитанных книг.

— В глубине сердца, в самой своей сущности, вы — обычный солдат, — ответил фон Бек.

— Да, вероятно, типов проще меня немного наберется. Меня самого поражает, каким образом я стал тем, кем стал.

— Наверное, только очень уж трезвый, практичный человек способен освоить то количество информации и справиться с тем объемом опыта, который накопили вы, — признался фон Бек. Его тон был почти сочувствующим. Потом он прокашлялся. — Однако как в избыточной чувствительности, так и в излишней интеллектуальности существует опасность, не так ли?

Мы подошли к округлым сияющим воротам города. Мне показалось, что кольцо костров горело равномерным огнем и не давало тепла. Огонь горел так ярко, что мы ослепли от света и не увидели Адельстейна за воротами.

Алисаард прошла, не задерживаясь у входа, прямо к тому месту, где кольцо огня касалось ровной каменной поверхности. Нам ничего не оставалось, кроме как последовать за ней. Прикрыв глаза, я шагнул в огонь и сразу оказался по ту его сторону и в полной безопасности. Следующим шагнул фон Бек. Его поразил этот фокус.

— Огонь горит холодным светом, только если посетитель настроен дружественно. Значит, владыки Адельстейна оказывают нам высшее доверие. Это должно польстить нам.

Пять человек шли по белой дороге. Они были одеты в просторные одежды скромных цветов. Шелк их одежд и кружева могли соперничать с изысканностью и тонким рисунком городской архитектуры Адельстейна. В руках у каждого из этих пятерых был жезл с жестким полотняным флагом. Каждый флаг представлял собой отдельную тщательно исполненную картину. Они были сильно стилизованы, и мне не удалось сразу определить их сюжеты. Мое внимание отвлекли от флагов лица встречавших. Это были не человеческие лица. И даже не лица народа элдренов. Я сразу не сообразил, что Барганхайм — земля, населенная странными животными, урсинами. Они напоминали медведей, хотя имелось множество отличий, особенно руки и ноги, урсины держались прямо без заметных усилий. Их черные глаза походили на эбен, омытый дождем, и совсем не выглядели угрожающими.

— Приветствуем вас в Адельстейне! — сказали они хором.

Голоса хозяев города были низкими, вибрирующими, как мне показалось, утешающими. Мне подумалось: как у такого народа могут быть враги? Я мог довериться любому из них. Я шагнул вперед и протянул руки.

Медвежий народ отпрянул от меня на шаг, их ноздри завибрировали. Они попытались вернуть себе самообладание, ибо понимали, что ведут себя невежливо.

— Дело в запахе, — тихо сказала мне на ухо Алисаард. — Наш запах для них невыносим.

Глава 5

Я ожидал, что нас примут в каком-нибудь просторном помещении, где гости могли рассказать о своих делах, а хозяев было бы хорошо видно и слышно. Именно такая церемония пришлась бы под стать столь богатому и красивому городу.

Но все оказалось совсем не так. Пятеро встречавших провели нас по улицам, отличавшимся поразительной чистотой и украшенным зданиями удивительного изящества, прямо в небольшой зал с куполом. Зал выглядел очень просто и несколько напомнил мне старую баптистскую церковь. Внутри было тепло, стояли удобные кресла, я заметил библиотеку, богатству которой позавидовал бы любой университет мира.

— Здесь мы живем большую часть времени, — заметил один из медведеобразных существ. — Конечно, в жилых комнатах. А делами руководим из этого зала. Надеюсь, вы простите нам нарушение формальностей. Не желаете ли вина? Или другого напитка?

— Благодарим вас за гостеприимство, — смущенно ответил я. Хотел было добавить, что нам лучше бы увидеться с принцами, когда это станет возможным, но Алисаард, очевидно угадав мое намерение, перебила:

— Милорды, мы все ценим вашу доброту, и для нас большая честь оказаться в компании тех, кого называют урсинами на всех Шести землях Колеса.

Я был ошеломлен, хотя и благодарен Алисаард. Как же так? Вопреки моим ожиданиям, такой замечательный город не соблюдает общепринятых церемоний? А я-то предполагал, что нас примет делегация почетных граждан города! Но пока, кроме пятерых, мы никого не встретили.

В зале стоял тяжелый запах благовоний. Из камина у левой стены поднимался ароматический дымок. Я понял, что наш запах был совершенно непереносим для хозяев, иначе они не стали бы отбивать его ароматами.

— А, вот вы о чем, — проговорил один из урсинов, поудобнее усаживаясь в большое кресло. — У нас принято общаться с гостями без церемоний. Знаете, мы люди немолодые и поэтому привыкли жить несколько старомодно. Меня зовут Гроаффер Рольм, Принц Северной Реки, потомок Аутувианского рода, который, увы, пресекается из-за отсутствия наследников. Рядом со мной — Снотэлифард Плэр, Принцесса Большой Южной Реки и Маленькой Восточной, наследственная глава Зимнего Каравана. — Гроаффер махнул рукой в сторону своего соседа слева взлетело облако шелка и кружев:

— Вон там — Уиклар Халд-Халг, Принцесса Великого Озера, последняя из рода Флинтов. Гланат Клин, Принцесса Глубоких Каналов. И наконец, моя жена, Фаладери Оро, Принцесса Кричащих Рапидов, регент Западных Сезоналов. Гроаффер остановился на секунду и тоном извинения добавил:

— Боюсь, что я — последний мужчина-принц в стране.

— Неужели столь многие из вас погибли? — спросил фон Бек сочувственно после окончания представления. — Вот почему вы предприняли столь строгие меры предосторожности, принимая нас.

Принц Гроаффер Рольм помолчал, потом поднял руку:

— Похоже, я неверно информировал вас. До недавнего времени эта земля жила в мире и покое столетие за столетием. Мы строили города вдали от завистливых глаз мабденов и других народов во избежание набегов. Но мы столь привыкли прятаться от врагов и научились так тщательно скрываться, что теперь не в состоянии жить по-другому, это вошло в нашу плоть и кровь за множество поколений. — Гроаффер сделал вид, будто проверил, горит ли огонь, но в действительности вдохнул ароматизатора. Его жена Фаладери Оро взяла слово:

— Большая часть того, что мы имеем, слишком драгоценна, слишком красива, чтобы торговать этим. Перед вами пятеро старых представителей расы, обреченной на исчезновение. Да, мы слишком долго жили без стимула к жизни и теперь вымираем.

— Однако нам довелось наблюдать четыре полных цикла прихода и ухода мультивселенной, — сказала та, которая показалась мне более молодой, Уиклар Халд-Халг. — Редко кто пережил один цикл, — с гордостью добавила она. — Мы, которых называют урсинами, имеем самую долгую историю. Мы сами называем себя Оагер Ув и почти всегда были речным народом. — Закончив, она села на место, обмахивая себя целым ворохом кружев.

Принц Гроаффер помолчал, пока говорила Уиклар, потом продолжил:

— Теперь у нас осталось лишь несколько семей, но это — все. Мы рассчитывали закончить дни свои в мире и согласии. Мабдены нам более не угрожали. Иногда они продавали нам кого-то из молодых за то, что им требовалось. Мы же, в свою очередь, отдавали мальчиков в Гнеестенхайм, где, по нашим сведениям, им не причиняли вреда. Но потом пришло известие от армии, поклявшейся освободить мабденов, якобы томящихся у нас в застенках. Вы об этом хотели нас предупредить?

Алисаард выглядела растерянно.

— Я ничего не знаю об этой армии. Кто их военачальник?

— Один из мабденов. Не могу вспомнить его имя. Они пришли с восточных берегов, и, говорят, в больших количествах. Конечно, мы уже давно не бывали в тех местах. Если все, что им нужно, это побережье, то мы согласны отдать им эти земли. Нам не надо ничего, кроме этого города и покоя. Но благодаря одному мабдену — честь ему и хвала! — мы получили сообщение о нашествии вовремя. Вскоре прибыли наши союзники и помогли удержать оборону. Ирония судьбы, не правда ли? Остатки древней аристократии получают военную помощь от тех, кто прежде был их заклятым врагом!

Эти слова вызвали у меня подозрение, так же как у Алисаард и фон Бека.

— Простите, Принц Гроаффер Рольм, — сказала Алисаард, — но когда вы узнали об этой священной войне против вас?

— Прошло не больше тридцати брейков после этого дня.

— А вы помните имя того достойного мабдена, который предложил вам помощь?

— Да, это имя я могу вспомнить. Ее звали Принцесса Шарадим из Драахенхайма. Она стала нашим лучшим другом и ничего не просила взамен. Она понимает принципы нашей жизни, наши обычаи и старалась изучить историю нашей расы. Она очень хорошая. Это Божье провиденье, ведь все наши другие города давно обезлюдели. Ей пришлось оборонять только один город. Мы ждем прихода ее солдат в следующий раз.

Алисаард вспыхнула. Как и я, как и фон Бек, она не знала, каким образом наиболее тактично объяснить урсинам истинное положение дел.

— Значит, она и вас тоже обманула, — грубо и прямолинейно высказался фон Бек. — Как и всех в своей собственной стране. Она замышляет зло, милорды, и это неоспоримый факт.

Наступило ничем не прерываемое молчание; ни вздоха, ни покашливания, ничего.

— Это верно, Принцы, — горячо заговорила Алисаард. — Эта женщина намерена войти в союз с Хаосом и уничтожить барьеры между Землями, превратить Миры в одну огромную и бесправную империю, где она и ее союзники установят вечную и жестокую тиранию!

— Хаос? — Принцесса Гланат повернулась к огню и вдохнула ароматный дым. Нет, ни один мабден не может войти в союз с Хаосом и остаться при этом живым во всяком случае сохранить прежнюю форму своей сущности. Или же она надеется сама стать Владыкой Хаоса? Иногда бывает, что амбиции отдельных людей…

— Я бы хотел напомнить своей сестре, — заговорила Снотэлифард. — Мы кое-что слышали о пришлой троице. Но я интуитивно доверяю женщине-мабден Шарадим. Мне кажется, я понимаю таких, как она. Эти эмиссары могут быть из тех, кто выходит марширующими колоннами против Адельстейна!

— Поверьте, — закричала Алисаард, — мы не враги вам! Мы не служим ни Шарадим, ни тем, о которых вы говорите. Мы пришли к вам за помощью… Мы пришли в надежде, что вы поможете нам найти Моранди Пага.

— А, вот оно что! — Снотэлифард отшатнулась и щелкнула зубами. — Вот оно что! Алисаард растерянно оглянулась:

— В чем дело, о чем вы?

Гроаффер Рольм вдохнул большую порцию дыма… Когда он заговорил, дым выходил у него из ноздрей и заполнял помещение густыми облаками.

— Моранди Паг сошел с ума. Он был одним из нас. Как сказали бы вы — Принц урсин. Принц Юго-восточных Потоков и Холодных Прудов. Богатый торговец. Вы всегда сами правили лодкой и утверждали, что вы — наш друг.

Гроаффер Рольм задрал нос к расписному потолку и застонал.

— Друг его детства, — объяснила Фаладери Оро и погладила мужа по морщинистой голове. — Закадычный, верный друг. Да, он был с нами, как нам сказали об этом. Мы послали за ним в срочном порядке. Мы сказали ему, что должны увидеться в Адельстейне, чтобы он заверил нас, что не служит мабденам. Но он не пришел. И не послал никаких вестей. У нашего народа считается, что слух всегда более правдив, чем любое заявление.

— У Моранди Пага странное мышление, — проговорила Гланат Клин. — Очень странное. Но он действует. Действует по своей хрупкой и непредсказуемой логике. Он — последний торговец из Речных Принцев. Он научился предсказывать будущее и может видеть все на тысячу лет вперед и в тысяче разных мест. Он ученый, и владеет множеством сложных теорий. О, Моранди такой, какими были наши древние предки. У него поразительный ум, и он знает наперед о самых невообразимых возможностях. Но он ушел на свою скалу. Мы не знали, что он порицает наши отношения с мабденами. Он, однако, не выразился ясно и просто. Мы же просто делали то, чего от нас хотели мабдены. Мы предложили им один из наших самых красивых городов. Они отказались. Если мы не правильно себя вели, так и надо было нам сказать. Мы бы сделали все по-другому. Если мабдены желали возвратиться на эти земли, мы бы приняли их. Но они даже не обсуждали наших предложений. Вот как получилось. Мы ничего плохого не сделали, как мне кажется.

— Возможно, мы ошиблись, — возразила Снотэлифард Плэр. — И если ошиблись, то Моранди Паг мог бы сказать нам об этом. Теперь уж ничего не поделаешь. Теперь против нас направлены армии варваров. Это значит, они станут убивать. Мы не сможем сопротивляться без того, чтобы тоже начать убивать. А та женщина мабден знает, что такое смерть. К тому же у нас нет оружия.

— А, — заговорил Гроаффер Рольм, придя наконец в себя. — У нас оружия нет, а Шарадим знает, как его добыть. Она говорит, что защищает красоту. Красоту стоит защищать. Но мы не можем убивать легко и бездумно, мабдены же убивают, не размышляя. А Моранди Паг, он даже не написал нам письма. Не написал. Нам не нужны мабдены. Они — блохи. А! — И Гроаффер повернул голову к огню. Его жена пребывала в великом смущении. Она бросила на нас взгляд, полный извинения за мужа.

— Мабдены даже хуже блох, принцесса, — быстро сказал я. — Во всяком случае, самые худшие из блох. Когда они кусают, после них остаются болезни и разорение. Но я подозреваю, что обеими армиями мабденов командует Шарадим. Одну армию она использует, чтобы напугать вас, другую — чтобы вызвать у вас доверие к ней. Нам известно, что она намеревалась направить армию сюда. Но мы предполагали, что она выступит против Моранди Пага. Если так, то как она может быть с ним в сговоре?

— Кто-то должен навестить жилище Моранди. — Гроаффер выпустил дым из ноздрей. — Если он мертв или болен, тогда многое объясняется. И я согласен с этими мабденами. Шарадим нельзя больше доверять. Мы слишком долго ждали тех мабденов, мораль которых мы могли бы уважать, и вот теперь обманулись…

— Принцесса Шарадим достойна уважения, — сказала Принцесса Снотэлифард Плэр. — Я чувствую это сердцем.

— Почему же вы не послали никого раньше в жилище Моранди Пага? — спросил я. — Если подозревали, что Моранди заболел?

Гроаффер Рольм чихнул, прокашлялся и сунул голову далеко в камин.

— Мы слишком стары, — заявил он. — Никто из нас не в состоянии совершить путешествие.

— А его жилище на скале далеко отсюда? — спросил фон Бек, и я почувствовал заинтересованность в его тоне.

— Не так уж далеко, — ответил Гроаффер, появляясь из облака густого дыма. — Миль пять, наверное.

— И вы никого не можете послать на расстояние в пять миль? — удивился фон Бек.

— Его скала — за озером, — оправдывающимся тоном сказала Гланат Клин. — Он сам исследовал это озеро в поисках мифического Центрального Тоннеля, который, как говорят, пронзает все Земли одновременно. Все, что он нашел там, — жилище в скале для себя. Но в этих местах часто возникает водоворот и дуют сокрушительные ветры. Лодок у нас нет. А построить самостоятельно — не умеем.

— Как же так, ведь вы — известные Речные Торговцы и у вас нет лодок? А на Великой Мессе я видел ваш ковчег. — Мне было трудно поверить, что они лгут. У вас есть лодки!

— Лишь несколько. А ковчег — обманка, чтобы никто из мабденов не позарился на наши ценности. Жители Гнеестенхайма придерживаются такой же стратегии, вот почему мы всегда в союзе с ними. Да, несколько лодок осталось. Но они слишком старые.

— Так одолжите нам одну лодку, — предложила Алисаард. После короткого колебания она положила руку на массивное плечо Гроаффера Рольма. — Дайте нам лодку, мы переплывем на ней озеро и найдем Моранди Пага. Возможно, выясним, что он вовсе не настроен против вас. Может быть, Шарадим лжет относительно Моранди, как и во всем остальном.

— У Принцессы Шарадим ментальный дар, — возразила Снотэлифард Плэр. — Она знает, что Моранди готовит нам гибель.

— Дайте им это доказать, — вскочил с места Гроаффер Рольм. — Мы должны убедиться, Принцесса. Что в этом плохого?

Снотэлифард Плэр наклонилась к огню и втянула в себя дым с долгим и громким причмокиванием.

— Ладно, возьмите лодку, но будьте осторожны, — согласилась Фаладери Оро тоном матери, уступающей просьбам ребенка. — Его жилище на скале расположено под солнцем. Оно жаркое, и вода ведет себя странно. Моранди Паг ушел туда в поисках уединения, чтобы заняться исследованиями без помех. Но потом остался там. Только он точно знает, как текут моря. В этом знании — его сила. Мы помогали ему, еще будучи молодыми девушками, и посылали ароматические добавки в водные потоки, уходившие в самые глубины. Потом он на плотах прослеживал траекторию потоков. Половина наших карт была создана Моранди Пагом. И даже долгожители вроде нас не прошли через четыре полных цикла мультивселенной. Он — наша последняя великая гордость. — По ее тону не верилось, что ее расстраивает перспектива вымирания всего ее народа. — Моранди Паг получил свои знания от всей мультивселенной. По сравнению с ним все остальные жители невежды и недоросли. Наши лодки — внизу, у старого мола. Подождите там. Мы дадим вам карты и провиант в дорогу, а также послание с выражением дружбы и заботы по отношению к Моранди Пагу. Если он жив, то ответит.

Меньше чем через час мы уже стояли под серым светлым небом возле широкой каменной стены и смотрели, как из пучины выплывает светло-золотистая лодка с парусом, обернутым вокруг мачты, с веслами в уключинах, уже нагруженная ящиками со сластями и зерном. Лодка причалила у наших ног.

— Мне только один раз довелось видеть их лодки, — призналась Алисаард, уверенно поднимаясь на борт. — Эти лодки не наполняются водой благодаря системе клапанов и выходных отверстий. Но они так хитроумно спрятаны, что их не заметит никто, кроме самих строителей-корабелов Лодка оказалась гораздо шире, чем та, которой мы пользовались прежде. Неудивительно, ведь она была рассчитана на пассажиров-медведей, а не на людей.

Больше мы не видели урсинов, когда отплыли в сторону разрыва в облаках, откуда лился свет. Когда мы приблизились к тому месту, где свет ударял о воду, то увидели пену и бьющий вверх гейзер пара.

— Кипяток, — объявил фон Бек. Он, казалось, был готов примириться со своим поражением. — Вот что защищает жилище Моранди Пата. Взгляните на карту, герр Дейкер. Нет ли иного подхода к его скале?

Никакого другого подхода не существовало.

Вскоре благодаря яркому солнечному свету мы увидели сквозь пар и пену шпиль на вершине скалы высотой около ста футов над бурлящими водами. На этом шпиле едва различалось строение, похожее на те дома, которые мы только что видели в Адельстейне. Возможно, то было природное образование, возникшее за тысячи лет воздействия стихий. Но я-то знал, что это было жилище Моранди Пага.

Мы замедлили движение лодки, чтобы попасть в стремнину. Пар был таким жарким, что вскоре мы покрылись потом. Неподалеку мы заметили и другие шпили, окружавшие жилище Пага. Мы встали в лодке и стали махать руками, надеясь, что Моранди как-нибудь поможет нам приблизиться к берегу. Но из белого кружевного дворца на скале не последовало никакого ответного сигнала.

Алисаард разложила карты.

— Мы могли бы пройти вот здесь, — показала она. — Этот мощный утес море размыло насквозь, и таким образом образовалась прекрасная защита от гейзеров. Пройдя тут, нам надо будет сманеврировать и проплыть между скалами, но вода, судя по карте, здесь холоднее. Возле скалы Моранди имеется небольшой заливчик. Вот туда нам и надо попасть, пока нас не разобьет о скалы. Так что у нас только один выбор. Иначе нам придется возвратиться в Адельстейн и признаться в своем поражении. И ждать, когда Шарадим явится во главе армии. Так что же будем делать?

Она сама ответила на свой вопрос. Мы не отступим перед трудностями. Алисаард и прежде не сомневалась в нашей решимости. Зажав карту в зубах и держась одной рукой за румпель, другой — за канаты ограждения, она направила лодку в бушующий водоворот.

Едва ли я могу припомнить, что именно произошло в последующие минуты. Осталось впечатление диких, опасных волн, швырявших нас в разные стороны; острые камни проносились в дюйме от корпуса лодки, яростный ветер рвал парус, а наша отважная Алисаард пела странную, гортанную песню, направив лодку точно к скале Моранди.

Черный зев туннеля мгновенно поглотил нас. Море гудело и грохотало вокруг нас. Лодка проскрежетала сначала по одной стенке туннеля, потом — по другой. Алисаард продолжала свою воинственную песню. Прекрасную песню, бросающую вызов всей мультивселенной.

И вдруг мы оказались на новой быстрине, которая вытекала из туннеля прямо к дворцу Моранди, возвышавшемуся на скале. Я поднял глаза вверх. Яркое солнце будто сфокусировало лучи под мощной линзой и высветило белый дворец, оказавшийся лежащим в руинах.

Я впал в бешенство и зло ударил кулаком по борту лодки.

— Это опасное путешествие оказалось напрасным. Моранди Паг мертв. Здесь давно уже никто не живет!

Но Алисаард не обратила внимания на мою вспышку. Она аккуратно и точно направила лодку к берегу. И там мы неожиданно обнаружили тихую заводь со спокойной водой, окруженную высокой стеной, в которой имелся неприметный вход. Именно в этот вход Алисаард направила лодку. Лодка мягко касалась скалы.

За стеной слышался рокот бурлящих волн, стоны гейзеров, но эти звуки доносились приглушенно, будто издали. Алисаард больше не пела. Она встала в лодке и засмеялась. Мы тоже обрадованно закричали, торжествующе и благодарно.

Адреналин еще метался в наших жилах. Даже Алисаард не казалась изнуренной. Она быстро взобралась по выступам каменной стены и подождала, пока мы закрепим лодку и догоним ее.

— Ну вот, — сказала она, показав на лестницу и проход наверху, — мы у входа в замок Моравди Пата.

Эрих фон Бек поглядел вниз, где бесновалось и пенилось море.

— Молю Бога, чтобы этот Пат предложил нам более безопасный способ уплыть отсюда, из его неприступной крепости. Мне уже хочется поскорее вернуться домой! — спокойно заявил фон Бек.

Алисаард шагала впереди нас, с ее костяных доспехов капали последние капли морской воды. Она стала звать Моранди по имени.

Фон Бек неожиданно рассмеялся:

— Ей бы надо представиться, будто мы из похоронной фирмы. Старый медведь умер уже несколько лет назад. Вы только взгляните, в каком состоянии поместье!

— Мы — мирные путешественники, враги ваших врагов. Мы войдем в ваш дом, зная, что вы не откажете нам в гостеприимстве, — прокричала Алисаард. Приблизительно эти же слова она сказала у входа в пещеру города Адельстейна.

Ответа не последовало, тишина.

Мы прошли через растресканный и покрытый плесенью вход, который, к нашему удивлению, выходил сразу к ступеням, вырубленным в скале.

Вокруг стоял запах плесени. Мне показалось, я услышал характерный звук медвежьего фырканья — такие звуки издавал Гроаффер Рольм. Звук доносился снизу.

И тогда я громко рассмеялся. Мой смех поддержали и все остальные.

Ибо из темноты помещения, в котором мы оказались, поднимался густой зеленоватый дымок, столь удушливо-ароматный, что мы чуть не задохнулись.

— Полагаю, Принц урсин готовится к встрече с нами, — предположил фон Бек. Алисаард молча согласилась с ним.

Через облако благовония мы прошли вперед, пока не вышли к небольшой арке. По другую сторону арки мы увидели столы, другую мебель, книги, лестницы, различные инструменты, несколько моделей вселенной с планетами и странный свет из-под старомодного абажура. И вот наконец медленно появилась могучая фигура самого Моранди Пата. На нем была одежда: немного кружев и накидки с вышивкой, конечно, белого цвета. Его шерсть была когда-то черной, как я подумал. Теперь же седая шерсть осталась только на голове и на спине.

В его больших, темных глазах светилось тревожное любопытство, которое отсутствовало у других урсинов. И в то же время его взгляд был готов отвлечься на что-то невидимое для нас. Голос Моранди отличался глубиной и спокойствием. Поведение — рассеянное, будто он добровольно взял на себя все трудности, будто боялся, что окажется связанным какими-то обязательствами. Существо могучего интеллекта, но перенесшее чудовищный удар. Я видел такие лица у тех, кто остался жив после допущенного по отношению к ним грубого произвола. Фон Бек тоже заметил эту особенность. Мы обменялись с ним понимающими взглядами.

— Еще исследователи-мабдены? — дружелюбно спросил Моранди. — Ну что ж, мабдены, добро пожаловать. Вы, верно, составили карты этих морей, как сделал когда-то я?

— Нет, мы не искатели приключений и не торговцы, милорд, — спокойным тоном ответила Алисаард. — Мы здесь потому, что надеемся спасти Шесть Земель от Хаоса.

В добрых глазах Моранди блеснуло понимание и сочувствие, но быстро исчезло. Он что-то пробурчал сквозь зубы, повернулся к книгам и наконец ответил:

— Я стар. Я слишком стар. И возможно, наполовину рехнулся от знаний. Никому не может быть пользы от меня. — Он поднял глаза на меня и почти закричал:

— Ты! Это дано тебе! Мой бедный маленький мабден! — Потом наклонился к скамье, на которой стояло с десяток горелок, Именно они источали благовоние.

— Знания перестают одаривать мудростью, когда пропадает метод использования того, что познаешь. Разве не так? Это неотвратимо!

— Принц Моранди Пат, — строго проговорила Алисаард. — Наша задача — спасти Шесть Земель от Хаоса и всего, что с ним связано. Ведь вы не станете скрывать от нас важные сведения? Существенно важную информацию?

— Для защиты, — ответил он, покачивая головой как бы в подтверждение своих слов. — Только для защиты — да.

— Вам известно, где находится Меч Дракона? — спросил фон Бек.

— О да. Это я знаю. Конечно, знаю. Если хотите, можете на него взглянуть, он внизу. — Моранди глубоко вздохнул. — И это все? Да, тот самый старый чертов меч. Да-да. — Он уже перевел глаза на кувшин из синего стекла, стоявший на столе. В кувшине будто плясал огненный мотылек. Моранди Пат завопил от удовольствия.

Через мгновение он снова повернул к нам свою огромную голову и проговорил надтреснутым старческим голосом:

— Я чрезвычайно напуган тем, что произошло. Почему же вы трое не боитесь, а?

— Потому, Принц Моранди Пат, что мы должны противостоять злу, — ответил ему фон Бек. Он говорил тихим голосом, будто успокаивал лошадь.

— А! Вы не можете представить себе, не можете… — Потом опять начал бормотать имена, какие-то цитаты, стихотворные строчки, чаще всего на языке, незнакомом для нас. — Ля-ля-ля. Не желаете ли разделить со мной трапезу? Пища никогда не была проблемой для меня, как вы, наверное, слышали. Но… — Он почесал левое ухо и взглянул на нас вопросительно.

— Меч Дракона, Принц Моранди Пат, — напомнила ему Алисаард.

— Да. Хотите посмотреть? Да. Он внизу.

— Не проводите ли вы нас туда? Или нам надо пойти самостоятельно? медленно спросила она. — Как нам лучше поступить, Принц Моранди Паг?

— Посмотрим, что вы думаете. — Похоже, он уже забыл предмет разговора и занялся своими колбами и бутылочками. — Ля-ля-ля.

Фон Бек повернул голову к двери по другую сторону комнаты.

— Мы должны узнать, что там. Простите, я не хотел бы проявлять невежливость, но у нас мало времени. — Он прошел мимо книг и бумаг, разбросанных приборов и инструментов, мимо колб и реторт, наполненных таинственной жидкостью, и взялся за ручку двери. Но остановился на мгновение и вопросительно поглядел на Моранди.

Старый медведь заговорил не сразу:

— Можешь пройти туда и посмотреть, если желаешь.

Мы подошли к фон Беку в тот момент, когда он начал поворачивать ручку. Дверь была сделана не из дерева, а из камня, похожего на разноцветный известняк. Вся поверхность двери была покрыта резным рисунком в том же стиле, что и знамена Адельстейна. Мне трудно было разобраться в сюжете барельефа.

Дверь раскрылась без скрипа. Комната, в которой мы оказались, была маленькой, круглой формы, она освещалась лампой. На полках лежали пакеты, коробки, свитки бумаг, бутыли в соломенных корзинах и множество других предметов, непонятного мне назначения.

Однако наше внимание привлекла клетка, висевшая на центральной балке на большом медном крюке. Клетка отличалась необычной красотой и размерами. Очевидно, когда-то в ней жила очень большая птица.

Но сейчас там не было птицы. Вместо нее в клетке с частыми прутьями сидел маленький человечек и внимательно глядел на нас. На нем красовалась пестрая средневековая одежда. Похоже, он был рад нашему появлению. Оставалось непонятным, давно ли он тут в заточении.

За спиной раздался голос Моранди Пага:

— Да-да, теперь я вспомнил, где оставил маленького мабдена.

Человека в клетке звали Кривой Джермес. Он сразу узнал меня и громко рассмеялся:

— Вот мы и встретились, господин Воитель! Рад видеть.

Моранди Паг стал возиться с замысловатым замком клетки.

— Я посадил его сюда, как только увидел вашу лодку, чтобы враг решил, что это пленник или раб и его не надо уничтожать, — пробормотал Моранди.

— Должен добавить, посадил против моей воли, — заметил Джермес без гнева. — Вы уже в пятый раз запираете меня в клетке, Принц Паг! Или вы запамятовали?

— Так, значит, я сажал тебя в клетку и раньше?

— Всякий раз, когда на горизонте появлялась чья-нибудь лодка. — Джермес быстро выкарабкался из клетки и упал на пол комнаты. Он поднял на меня глаза. — Поздравляю, господин Воитель. Вы первый, кто добрался сюда без потерь. Должно быть, вы искусный яхтсмен.

— Комплименты не мне, а леди Алисаард. Это она мастер судовождения.

Джермес поклонился Алисаард. Молодой карлик на кривых ногах и с реденькой рыжей бороденкой умел держаться с достоинством. Казалось, Алисаард была от него в восторге. Затем он представился Эриху фон Беку. Они обменялись именами и титулами.

— Вы уже знакомы с моим маленьким мабденом? — спросил Моранди. — Для него, наверно, большое удовольствие встретить кого-то из своих. Вы — Воитель, я знаю. Да, знаю, что вы — Воитель. Потому что… — И вдруг у него стали какие-то невидящие глаза. Он стоял, раскрыв свою медвежью пасть, и глядел в пространство.

Джермес бросился к нему и, взяв за руку, повел к креслу.

— У него слишком много знаний в голове. Подобное с ним иногда случается.

— Вы хорошо его знаете? — удивленно спросила Алисаард.

— Да, очень. Я был его единственным товарищем за последние семьдесят лет. У меня не оставалось иного выбора. При моих обстоятельствах я не мог свободно перемещаться по мирам, как бывало прежде. А вы, кажется, что-то искали. — Он помог Моранди Пату сесть в кресло. — Могу вам помочь.

— Моранди Паг намеревался показать нам Меч Дракона, — подсказал ему фон Бек.

— О, так, значит, он говорил об Алом Кристалле? Да, я знаю, где надо искать, и с удовольствием провожу вас туда, но мы обязательно должны взять с собой Моранди Пата. Ибо, когда речь идет о волшебстве, я бесполезен. Дайте ему немного времени прийти в себя.

— Дело в том, что мы очень спешим, — тихо сказала Алисаард.

— Пойдем прямо сейчас! — раздался голос Моранди Пата, который вдруг встрепенулся и встал с места, полный энергии. — Немедленно! Говорите, спешное дело? Очень хорошо. Пошли, я покажу вам Меч Дракона!

В дальнем конце этой комнаты был узкий коридор. Там нас поджидал Джермес. Моранди провел нас по коридору, потом вниз на два марша спиральной лестницы. Мы услышали шум моря и плеск волн, бушевавших вокруг нас за каменными стенами замка. Казалось, мощь водной стихии способна в любой момент сокрушить преграду и раздавить нас.

Джермес зажег лампу, при свете которой наклонился и потянул за цепь, прикрепленную к мокрому полу. Открылся люк, и снизу хлынул рассеянный свет. Джермес исчез в люке и жестом позвал нас следовать за ним.

— Идите первыми, — предложил Моранди Паг. — Мне быстро не протиснуться из-за возраста и объема.

Я заметил, что фон Бек заколебался: он заподозрил ловушку. Но Алисаард подтолкнула его вперед. Я последовал за ней и спустился по скользкой лестнице.

Лестница уходила глубоко к дну пещеры, которая являлась полой вершиной скалы. Мы стояли на длинном каменном массиве, с него открывался вид на бушующие волны и пенящийся водоворот. Вода уходила через подобие каналов на дне резервуара. То было поразительное природное явление, и мы некоторое время затаив дыхание смотрели на этот феномен. Но куда же мы поедем дальше?

Я ощутил лапу медведя на плече. Обернувшись, увидел грустные глаза Моранди Пата.

— Слишком много знаний, — проговорил он. — Это и с тобой может случиться, если не примешь мер. Наш мозг ограничен в своей способности воспринимать информацию. Не так ли?

— Полагаю, что это так, Принц Моранди Паг. Может ли меч нанести мне вред?

— Не сейчас. Вред, который он тебе причинил, и вред, который собирается причинить в будущем, не являются частью твоей текущей судьбы, как я полагаю. Но предпринятые действия могут изменить течение событий. Я не уверен… — Он прокашлялся. — Но ты увидишь меч, да? Посмотри же вот сюда, вниз, в этот пруд.

— Они не увидят его, Принц Паг, — громко сказал Джермес, перекрывая шум моря. — Не увидят без вашей магической формулы.

— А, да-да, — встревожился Моранди. Он почесал лапой седую грудь. Потом похлопал меня по плечу. — Не бойтесь, это довольно сложное логическое построение. Я должен составить мыслительное уравнение. Обычно мне помогает пение. Так что простите.

Он поднял нос вверх и издал тоскливый монотонный вой, затем ворчание и под конец — несколько раз громко пролаял.

— Может, у него опять приступ безумия? — спросил фон Бек.

— Идите к краю, — подтолкнул его в спину Джермес. — К самому краю. Смотрите в воду. Ни о чем не думайте. Побыстрее! Он начал воспроизводить магическую формулу!

Мы все четверо стояли на самом краю каменной глыбы и всматривались сквозь струи воды в серо-зеленые глубины водоема. Движение воды оказывало гипнотическое воздействие. Оно сразу захватило наше внимание и цепко удерживало его. Я почувствовал, что раскачиваюсь из стороны в сторону. Маленький Джермес протянул руку и остановил меня.

— Не бойтесь свалиться вниз, — сказал он, — просто сосредоточьтесь на потоке воды.

Я не без тревоги и дрожи сделал, как мне велели. Услышал голос Моранди, который смешивался с шумом моря, и этот звук создавал определенный образ, нечто материальное. Вода начала постепенно светиться красноватым огнем. Из-за башни подул ветер, и море продолжало яростно нападать на скалу. Но вот внутри потока нечто начало превращаться в мелкие осколки кварца, которые застывали в пространстве, и вскоре весь пруд превратился в кристалл. И тут я неожиданно перестал слышать голос Моранди, пропал и шум моря за стенами.

Мы смотрели сквозь малиново-красный кристалл и видели нечто зеленое и черное, словно замерзшее внутри, впаянное в скалы, как муха в янтаре.

— Это и есть Меч Дракона, — проговорила Алисаард. — Точно, как в наших видениях.

Черное лезвие, зеленая рукоять. Меч Дракона, казалось, извивался и корчился в своей прозрачной хрустальной тюрьме.

— Могу ли я взять его в руки, Моранди Пат? — спросила Алисаард шепотом. Я знаю заклинание, которое освободит дракона. Я должна вернуть его в Гнеестенхайм.

Моранди был поглощен видением, как и все мы. Казалось, он не слышал слов Алисаард.

— Это предмет величайшей красоты. Но очень опасный.

— Позвольте взять меч, Моранди Пат, — попросил фон Бек. — Мы можем совершить доброе дело с его помощью. Говорят, этот меч зол лишь настолько, насколько зол тот, кто держит его в руках…

— Но ты забыл: меч насаждает зло в том, кто берет его в руки. Кроме того, не мне решать, можно тебе взять меч или нельзя. Он не мне принадлежит.

— Но ведь он в вашей пещере. Стало быть, ваша собственность. Разве не так? — В голосе Алисаард чувствовалось подозрение.

— Просто я могу вызвать меч в эту пещеру. Я правильно сформулировал?.. То есть я могу вызвать тень меча…

Вдруг Моранди Пат соскользнул на камень и мирно заснул.

— Ему плохо? — встревоженно спросила Алисаард.

— Он устал. — Джермес наклонился к своему другу, приложил одну руку к морщинистой голове медведя, другую — к груди у сердца. — Просто устал. В последние дни он стал спать почти половину суток: и днем и ночью. Он вообще ночное существо по природе.

Внезапно фон Бек закричал:

— Меч! Он исчезает! Стенка кристалла пропадает, а меч меркнет и тускнеет!

— Вы сказали, что хотели видеть меч, — напомнил Джермес. — Вы видели его. Что дальше?

— Мы должны освободить дракона из меча, — сказала ему Алисаард. — И сделать это до того, как меч вынудят служить Хаосу. Дракон желает вернуться домой. Задержите меч, Джермес, дайте нам время освободить его из заточения! Прошу вас!

— Но я не могу этого сделать! Принц Моранди Паг тоже не может. — Казалось, Джермес и сам расстроился. — То, что вы видели, — иллюзия, или видение Меча Дракона. Стена из малиново-красного кристалла не находится здесь, в пещере, так же, как здесь нет и меча.

Красное свечение стало блекнуть. Море по-прежнему шумело и билось о камни. Странный водоворот превратился в самый обычный омут. Джермес попросил нас помочь поставить Моранди Пага на ноги. Старый медведь ожил, когда мы помогли ему добраться до лестницы.

— Но мы поняли так, что меч находится здесь физически, — расстроенным тоном сказал фон Бек. — И Моранди Пат сказал, что меч здесь.

— Он только пообещал показать его нам, — поправила Алисаард. — Вот и все. Это все же лучше, чем ничего. Теперь, когда Моранди пришел в себя, он расскажет нам, как найти меч.

Моранди Паг пробормотал что-то, Джермес подставил плечо под зад медведя и помог ему взобраться на лестницу. Я быстро перешел на другую сторону, чтобы Моранди мог опереться на меня. Так мы подняли его наверх и скоро вновь были в той же комнате. Моранди, похоже, совсем очнулся. Он схватил свечу и сам повел нас вперед.

— Сюда! — вскричал он. — Идите за мной. Вот сюда!

Когда мы догнали его, он уже полулежал в кресле и крепко спал, будто никуда и не уходил.

Джермес с любовью посмотрел на своего друга.

— Он теперь целый день будет спать, я думаю.

— И нам придется ждать так долго, чтобы узнать в каком направлении продолжать поиски? — спросил я.

— Это зависит от того, чего вы хотите, — рассудительно заметил Джермес.

— Вы сказали нам, что мы видели образ меча. Но где находится красный кристалл? Как добраться до него? — настойчиво спросила Алисаард.

— А мне показалось, вы сами знаете, где находится меч, — ответил Джермес. — И решили отказаться от поисков.

— У нас нет и малейшего представления о местонахождении Меча Дракона, призналась Алисаард. — Мы не знаем даже, в какой стране он находится.

— А, тогда все понятно. Если я скажу, что Меч Дракона хранится в Болотах Ужаса и в течение стольких столетий, сколько на земле Гнеестенхайм живут люди, вы и тогда не откажетесь от намерения отыскать меч? — спросил Джермес.

Алисаард схватилась руками за голову. Эта новость не просто обескуражила ее, она поколебала ее решимость, правда на короткий миг.

Есть ли шанс трем простым смертным найти там что-нибудь? И есть ли шанс остаться при этом в живых?

— Есть, но шансов немного, — серьезно ответил Джрмес. — И то лишь в том случае, если у вас есть Акторис. И даже тогда ваша экспедиция чрезвычайно опасна. Если желаете, можете остаться здесь, с нами. Я лично был бы только доволен такому обществу. Я знаю несколько интересных карточных игр. А Моранди Паг в последнее время потерял интерес к игре, ему не нравится даже игра в снап.

— Почему владение Акторисом дает преимущество в Болотах Ужаса? — спросил я. А сам тем временем сунул руку в мешочек на поясе и прикоснулся к теплому камню, который мне вручила Фализаарн в Гнеестенхайме и судьба которого, по словам Сепириса, тесно связана с моей собственной судьбой.

— У этого камня есть что-то общее с рунестаффом, волшебным жезлом с руническими письменами, — ответил Джермес. — Он оказывает влияние на окружающую обстановку. Конечно, лишь до некоторой степени, если сравнивать с другими могучими магическими предметами. Акторис может остановить то, к чему прикоснулся Хаос. Более того, камень находится в духовной близости с магическими мечами. Он может привести вас к тому мечу, который вы ищете… Джермес пожал плечами. — Но зачем он вам? Полагаю, ничего хорошего меч вам не принесет. А поскольку прежде, чем вы получите Акторис, космическому маятнику придется немало поработать, Вечный Воитель, то нам не о чем и говорить.

Я достал пульсирующий, живой камень и показал его, держа на ладони.

Джермес долго и молча разглядывал Акторис. Казалось, он даже слегка испугался.

— Значит, у вас есть такой камень. Ага, — проговорил он, немного помолчав.

— Это повышает наши шансы на выживание и успех в так называемых Болотах Ужаса, Мастер Джермес? — спросил фон Бек.

Тот бросил на меня сочувствующий взгляд, потом отвернулся и сделал вид, будто заинтересовался алхимическими ретортами Моранди.

— Пожалуй, съем грушу, — проговорил он. — Есть захотелось. Или, может быть, яблоко. Свежие фрукты здесь редкость. Вот рыбы — сколько душе угодно. Равновесие колеблется. Боги проснулись. А когда они начнут свою игру, меня перекинут в другое место, как часто бывало. Сейчас я тут, а через мгновение совсем в другом мире. Но что тогда станется с Моранди Пагом? Без меня?

— Сюда движется целая армия, — сказала Алисаард. — Солдаты либо пытками вырвут у него сведения, либо просто уничтожат, не знаю. Армию возглавляет Шарадим.

— Шарадим? — Джермес снова поглядел на меня. — Ваша сестра, Воитель?

— В каком-то смысле. Джермес, как нам попасть в Болота Ужаса?

Он всплеснул своими противоестественно длинными руками и подошел к спящему урсину Моранди.

— Вас не остановить, — сказал он. — По своей воле никто в эти Болота Ужаса и шагу не шагнет. Дело в том, что в Болотах властвует Хаос. Хаос был сослан туда после древней битвы Колеса, происшедшей столь давно, что никто и не помнит. Должно быть, в самом начале этого цикла. Я сам не помню, когда именно. Болота Ужаса расположены в ступице Колеса и удерживаются на месте теми же силами, которые соединяют все Земли вместе, наподобие гравитации. Разве не Шарадим намерена освободить эти силы? Кто осмелится освободить правителя Болот Ужаса, эрцгерцог Баларизааф? Зачем идти к нему? Скоро он явится сюда сам. — И Джермеса передернуло.

— Вы предсказываете будущие действия Шарадим? — нетерпеливо спросила Алисаард. — Можете сказать, что она предпримет потом?

— Мои предсказания неточны, — ответил Джермес. — Они попросту бесполезны. Я мечусь с места на место. Немного увижу там, немного — здесь. Но не умею собрать увиденное в логическое целое. Наверное, поэтому боги и разрешили мне путешествовать во времени и пространстве. Я порожден тенью, мадам. Сейчас вы видите меня в одном из моих наиболее плотных телесных образов. Но это ненадолго. Шарадим охвачена огромными и злыми амбициями, я вижу это. Но не могу сказать, как вы сможете противостоять ей. Схема реальности уже составлена. Она ищет Меч Дракона, да? И с его помощью вернет Владыке Хаоса полную власть.

В этот момент Моранди Пат неожиданно всхлипнул во сне, потряс огромной головой и наконец раскрыл большие умные глаза.

— Принцесса Шарадим ведет армию против нас. Вот что вы хотите мне сообщить, да? Она угрожает кому? чему? Адельстейну? Другим землям? Она в сговоре с Хаосом? Я слышу ее. Где она? Теперь, Фламадин, мой фальшивый братец, тебе меня не одолеть. Моя сила растет с каждой минутой, а твоя — тает. Она думает, что я еще в Адельстейне? Похоже на то. Она взломает наши ворота. Пробьется внутрь? Как знать? Но там мои сестры! Мой старый закадычный друг Гроаффер Рольм тоже там! Они прислали вас найти меня?

— Они просили передать вам послание, Принц Моранди Паг, что беспокоятся о вас, что они в опасности, им нужна ваша помощь. На них нападают мабдены. Гораздо больше мабденов, чем вы думаете.

— Речь идет не о вас троих?

— Хорошо это или нет, но мы — ваши союзники в борьбе против общего врага.

— Тогда я должен подумать, как мне поступить.

Он закрыл глаза и снова погрузился в сон.

— Джермес, вы знаете, как нам добраться до Болот Ужаса? — спросил фон Бек. — Вы скажете нам об этом?

Джермес рассеянно кивнул и стал возиться на полках шкафа. Скоро на пол полетели пожелтевшие листы бумаги, старинные свитки. Джермес открыл другой шкаф. Там тоже лежали десятки листов. Джермес нашел один из листов, и его лицо осветилось улыбкой. Он очень осторожно взял его в руки.

— Эта карта составлена Моранди Патом. Карта многих Земель. Так все сложно и непонятно! — Он развернул лист. — Я хотел найти именно это. — Он стал водить пальцем по карте. Похоже на то, что на северо-западе имеется проход. Да, возле горы Горадин. Можете направиться туда. Так вы попадете в Маашенхайм. Оттуда придется идти к Раненому Лангусту и подождать, пока откроется проход в Землю Красных Плакальщиков. Так. Дальше, возле вулкана Тортаканузу, вам откроется прямой путь к Болотам Ужаса. Или так мне кажется. Но если вы готовы подождать пять дней, семь часов и двенадцать секунд, то можете прямо из Адельстейна попасть в Драахенхайм через Флуугенсхайм и оказаться возле Раненого Лангуста приблизительно за то же время, что и при путешествии от Горадина. Или же возвращайтесь на вершины гор, ждите Постоянного Затмения Урбана, который бывает довольно редко, и направляйтесь прямиком в Рутзенхайм тем же путем.

Алисаард не без труда остановила этот поток:

— А каков кратчайший путь из Маахенхайма? Джермес помолчал, внимательно всмотрелся в карты всех миров, как человек двадцатого столетия читает расписание поездов:

— Кратчайший? Из Маахенхайма? В следующие двенадцать лет.

— Значит, у нас нет иного выбора, кроме как идти к стоянке под названием «Раненый Лангуст»? — спросила она.

— Похоже на это. Хотя если вы двинетесь к Рваному Знамени…

— Мне кажется, что в вашем мире становится все труднее добраться до Преисподней, как и в моем, — сухо заметил фон Бек.

Алисаард оставила это замечание без ответа. Она старалась запомнить слова Джермеса.

— Раненый Лангуст — Рутзенхайм — Тортаканузу. Это кратчайший путь?

— Кажется, да. Хотя мне представляется, что Флуугенсхайм следует пересечь. Или же обойти стороной. Говорят, там есть обходной проход. Вы ничего не знаете о нем?

Алисаард покачала головой:

— Наша возможность передвижения довольно ограниченна. Мы не рискуем отправляться в дальние концы. Особенно с тех пор, как лишились мужчин. А теперь, Мастер Джермес, не скажете ли нам, как нам разыскать Меч Дракона в Болотах Ужаса?

— В самой середине, где же еще! — Это сказал Моранди Пат, поднявшись с кресла. — Эта середина называется Начало Мира. В самом сердце Болот Ужаса. Меч держат там. Но его может взять в руки только тот, кто одной крови с ним, Воитель. Одной крови с твоей.

— Шарадам не одной крови со мной.

— Она в достаточной степени родственна тебе, чтобы служить злодейским целям Баларизаафа. Если ей удастся высвободить меч из заточения в кристалле, то большего и не требуется.

— То есть никто не может извлечь его из кристалла?

— Ты можешь, Воитель. И она. Более того, полагаю, что она знает, на какой риск идет. Для нее то будет не простая смерть. Но она может преуспеть в своем намерении. И если так, то она получит бессмертие как Владыка Преисподней. Станет такой же могущественной, как Королева Ксиомбарг, или Безликий Мабельод, или же сам Старый Слортар. Вот почему она пошла на такой отчаянный риск. Ставки выше, чем можно себе представить. — Моранди почесал лапой голову. — Но сейчас время сжалось в один агонизирующий комок. Мой бедный мозг. Я знаю, ты понимаешь меня, Воитель. Или поймешь в будущем. Пошли, нам надо, наконец, оставить это место и вернуться в собственную страну, в Адельстейн. Я должен выполнить свой долг. Полагаю, вы — тоже.

— Можно воспользоваться лодкой, — предложила Алисаард. — Думаю, что смогу провести лодку между скалами.

На эти слова Моранди Паг усмехнулся.

— Уж позвольте мне взяться за румпель. Я могу чуять течения носом и приведу лодку в Адельстейн.

Глава 6

Некоторые утверждают, что морская волна может принимать только сорок шесть конфигураций, — говорил Моранди Паг, тяжело усаживаясь в лодку. — Но такое заявление мог сделать лишь тот, кто, подобно островитянам феодального Востока, превыше всего ценит простоту и внешнюю опрятность и предпочитают их сложности и необходимому беспорядку. Я же знаю, что очертаний столько же, сколько волн. И я горжусь, что умею чутьем отличать их друг от друга. Я бы согласился с гипотезой, что волны и мультивселенная — это одно целое. Однако секрет провождения судна по курсу, независимо от пункта назначения, состоит в обращении с каждым аспектом морской стихии как с новым, индивидуальным. Конфигурации волн бесконечны и глубоко личностны. — У Моранди затрепетали ноздри. — Неужели вы не чувствуете, не обоняете каждого нового течения? И все пересекающиеся реалии, все тысячи миров мультивселенной. Какое это чудо! И все же я не напрасно опасался. — С этими словами он дал знак Алисаард травить канат, повернуть парус. Потом он чуть двинул румпелем, и вот мы уже помчались по ревущим волнам, точно вписались в туннель скалы, в тот самый туннель, по которому проходили по дороге сюда.

Но никто из нас не почувствовал страха. Лодка легко танцевала по гребням огромных, сокрушительных волн. Наше суденышко грациозно перескакивало с одной волны на другую, словно птичка с ветки на ветку. Нам в лицо брызгала соленая вода, мелькали то широкие водные просторы, то узкие и темные провалы среди скал.

Моранди Паг громко смеялся, откровенно наслаждаясь стихией. Его смех грохотал так, что заглушал шум моря. Вскоре он вывел лодку на спокойную морскую гладь.

Кривой Джермес радостно прыгал вверх-вниз на носу лодки, ему явно доставляло удовольствие это путешествие.

Моранди Паг поднял нос, и его медвежья физиономия приняла довольное выражение.

— Давненько я не испытывал этих ощущений. Годы не те, — сказал он. — Скоро мы прибудем в Адельстейн.

Мы быстро переплыли море, и на горизонте возникли очертания больших черных гор, потом вошли в небольшую гавань, причалили и привязали лодку. Уже через несколько минут мы вошли в те ворота, в которые проходили в первый раз.

Через четверть часа мы снова оказались в комфортабельной библиотеке, окутанной благовониями, Принц урсин радушно приветствовал своего почти утраченного брата. Картина была очень трогательная. Мы все не могли удержаться от слез, глядя на воссоединение друзей.

Наконец Гроаффер Рольм, еще взволнованный после радостной встречи с братом, перестал рассыпаться в благодарностях за то, что мы привезли Моранди Пага, и сказал:

— Мы получили весть от Принцессы Шарадим. Ее армия стоит лагерем у главных ворот в страну. Она может вторгнуться на наши земли в миле от Адельстейна. Нам сообщили, что есть еще одна армия, она на марше, продвигается по нашим старым каналам и прибудет сюда через день.

— Как я понимаю, Моранди Паг, вы согласились с этими мабденами. Шарадим означает для нас погибель.

— Эти мабдены говорят правду, — ответил Моранди. — Но они должны заниматься своим делом. Они отправятся в Маашенхайм. Оттуда их путь лежит через Рутзенхайм и Флуугенсхайм к Болотам Ужаса.

— Что? Болота Ужаса? — испуганно переспросила Фаладери Оро. — Неужели кто-то добровольно согласится пойти туда?

— Речь идет о спасении всех Шести Земель от Шарадим и ее приспешников, ответил фон Бек. — У нас нет иного выбора.

— Вы — настоящие герои, — заявила Уиклар Халд-Халг. — Оказывается, мабдены могут быть героями! Даже забавно…

— Я сам провожу вас к первому проходу, — пообещал Моранди Пат.

— А как же Шарадим и ее войско? Как вы справитесь с ними?

Гроаффер Рольм пожал плечами:

— Теперь мы все вместе. Мы зажжем кольцо огней. Тогда им будет трудно пробиться. Если же они прорвутся через оборонительную защиту Адельстейна, им придется еще найти нас. Так что у нас немало способов задержать их.

Джермес передал ему кувшин с вином.

— Но Шарадим может навредить всем землям, — сказал он. — Она способна изменять свою личность в зависимости от страны, в которой находится. И то, что происходит в одной стране, происходит повсюду, но в другом варианте. Как справиться с этим?

— Это уже не наша забота, и у нас нет средств вести войну в других странах, — ответил Гроаффер Рольм. — Мы можем надеяться только на оборону своего Адельстейна. Но если Хаос все-таки прорвется и сделает Шарадим своей союзницей, тогда, я думаю, мы обречены на полное уничтожение.

Мы распрощались с урсинами, и Моранди Пат повел нас вдоль берегов древнего канала, по которому вода большой медленной реки втекала в черную тень между отвесными горными стенами. Здесь он остановился и начал было говорить, но вдруг будто сами горы съежились и темнота начала наполняться белым свечением, которое, постепенно набирая силу, изменяло свою окраску. Вскоре у реки возникли шесть столбов, образовавших идеальный круг и походивших на храм.

— Это чудо, — сказал фон Бек. — Поразительное чудо!

Моранди Паг провел лапой по лбу.

— Надо спешить, — сказал, он. Я чувствую, что армия мабденов совсем близко от Адельстейна. Ты пойдешь со мной, Джермес?

— Позвольте остаться здесь. Я должен проверить, сработает ли мой старый трюк с путешествием. Если да, то я очень вам пригожусь. Прощайте, Воитель. Прощайте, прекрасная леди. Граф фон Бек, прощайте!

Затем мы вступили в пространство между колоннами, поглядели наверх и двинулись в направлении своего взгляда.

Ощущение движения было странным, ибо лодка оставалась неподвижной. Не то чтобы мы были в состоянии полной невесомости, но как бы висели в потоке воды, и вода отнюдь не угрожала потопить нас.

Впереди я увидел туманное серое свечение. Закружилась голова, на несколько мгновений мое тело словно приподняла гигантская, но добрая рука. Секундой позже я оказался на твердой земле, а вокруг стояли колонны света. Рядом были Алисаард и совершенно пораженный фон Бек. Германский граф потряс головой, чтобы скинуть наваждение.

— Потрясающе! Вот если бы существовал такой проход между моим миром и Срединными Болотами!

— Различные миры имеют проходы совершенно разных конфигураций, — ответила Алисаард. — Этот проход присущ только Мирам Колеса.

Мы шагнули из круга света и оказались среди знакомого ландшафта Маашенхайма. Повсюду трава, тростник, озера и болота. Невзрачные птицы носились над головой. Насколько хватал глаз — плоская равнина и мелководье.

Алисаард достала сложенную карту и расстелила ее на участке сухой земли.

— Мы должны найти стоянку под названием Раненый Лангуст. А это — Веселое Копье. Нам ничего другого не остается, кроме как пойти туда пешком. Путь к этой земле существует, судя по карте. К тому же есть следы на болоте.

— А далеко ли отсюда до Раненого Лангуста? — спросил фон Бек.

— Семьдесят пять миль.

Мы двинулись на север в подавленном настроении.

Не прошли мы и четверти часа, как увидели впереди на низком горизонте темное очертание большого корабля. Дыма из его труб выходило больше, чем обычно, и в то же время корабль, казалось, стоял на месте. Мы решили, что там случилась авария. Я хотел бы избежать встречи с кораблем, но Алисаард решила, что мы могли бы получить какую-то помощь от экипажа.

— Большинство людей доверяют жителям Гнеестенхайма, — сказала она.

— Вы забыли, что произошло на борту «Сурового щита»? — напомнил я. Оказав помощь фон Беку и мне, вы нарушили один из самых священных законов Мессы. Я убежден, люди вашей расы — нежелательные гости, где бы они ни появились в этих краях. Всякий дипломатический промах с вашей стороны будет непременно использован Шарадим, чтобы завоевать себе союзников и как можно больше навредить нам. Она наверняка организует враждебную пропагандистскую кампанию против нас. Мы — наиболее подходящая дичь для любой группы охотников за «болотными червями». Нет, я против общения с этим кораблем.

Фон Бек нахмурился, вглядываясь в корабль на горизонте.

— У меня такое чувство, что корабль неопасен для нас, — сказал он. Смотрите, ведь дым идет не из труб. Судно горит! Пожар! На корабль напали и его разорили!

Алисаард испугалась больше, чем фон Бек или я:

— Они воюют против друг друга! Такого не бывало уже много столетий! Что это может означать?

Мы бросились бежать по мягкой неровной земле в сторону гибнущего корабля.

Задолго до того, как мы успели добежать, мы поняли, что произошло. Огонь охватил весь корабль. Почерневшие тела в разных позах можно было видеть повсюду на обугленных остатках снастей и обгорелой палубе. Трупы висели, как сломанные куклы. Стоял невыносимый запах смерти. Хищные птицы пикировали на трупы людей, как мародеры. Мужчины, женщины, дети — погибли все. Корабль лежал на боку, разграбленный, мертвый.

Мы увидели, как ярдах в пятидесяти от пожарища несколько фигур поднялись из-за камышей и стали убегать от нас. Кто-то из них был слеп, им помогали остальные, поэтому они не могли далеко уйти от нас.

— Эй, подождите! Мы не причиним вам зла. Как называется этот корабль?

Беглецы остановились, повернули к нам испуганные, бледные лица. Они были одеты в лохмотья, в остатки того, что не успело сгореть. Они выглядели очень голодными. Большинство из них были старухи, но я заметил несколько девушек и юношей.

Алисаард была, как всегда, в своих костяных доспехах и шлеме. Сейчас она сняла шлем и тихо проговорила:

— Мы не враги вам, а друзья. Мы сейчас назовемся.

Одна высокая старуха заявила вдруг жестким, твердым тоном:

— Мы знаем вас. Всех троих. Вы — Фламадин, фон Бек и ренегат из Женщин-Призраков. Изгнанники, люди вне закона. Возможно, вы — враги наших врагов, но мы не можем считать вас своими друзьями. Не в первый раз мир предает все то, что мы ценили. Принцесса Шарадам вас разыскивает, разве не так? И еще один, кровавый убийца, невежда Аримиад, он теперь ее самый ярый приверженец…

— Кто вы? Что здесь случилось? — нетерпеливо перебил ее фон Бек. Старуха подняла руку.

— Уходите отсюда. Вы принесли несчастья на нашу Землю. Мы считали, что зло покинуло нас. А вот теперь снова началась война между кораблями.

— Мы где-то встречались, — неожиданно проговорил я. — Но где?

— Меня зовут Праз Ониад, — пожала плечами старуха, — когда-то я была Консортом Белоснежного Защитника. То, что вы видите — все, что уцелело от нашего корабля. Мы — те, кто остался из многочисленных семей, живших здесь.

Существует еще один корабль, его капитан — Аримиад. Вы нарушили Законы, и поэтому случилось то, что случилось.

— Но мы не можем отвечать за действия Аримиада, — возразила Алисаард.

— Да, вы виноваты не в полной мере, — ответила Праз Ониад. — Но он заявил, что мы помогали Женщинам-Призракам, когда те напали на его корабль. Потом стал кричать, что должен обезопасить себя на будущее. Он напал на Драахенхайм, вызвал головорезов, опытных воинов. Вскоре он набрал себе союзников. Теперь он разбойничает повсюду, создал боевые форты, грабит другие земли и корабли, которых вынуждает выплачивать ему дань. Тех, кто отказывается он уничтожает. А себя он заставляет называть Адмиралом, хотя отнюдь не заслуживает этого титула.

— Но как такое могло произойти за столь короткое время? — удивился фон Бек.

— Вы забыли, мой друг, — ответил я ему, — что время движется с совершенно разными скоростями в различных мирах. Один день может соответствовать нескольким месяцам.

— Мы намерены противодействовать разбою Принцессы Шарадим, — сказал я старухе. — Она уже давно планировала покорить все земли колеса, но у нас есть средство остановить ее.

Старуха скептически взглянула на нас.

— Мы не собираемся мстить ей, — ответила она. — Но готовы умереть за то, чтобы остановить войну.

— Война угрожает всем Шести Землям, — Алисаард взяла старуху за локоть. Шарадим и ее братец не идут ни на какие уступки.

Старуха подозрительно посмотрела на меня.

— Говорят, с ней вместе не настоящий Принц Фламадин, а его двойник.

— В этих словах есть доля истины, — сказал я. — Но уверяю: я ни в малейшей степени не союзник Хаоса. Наоборот, наша цель — покончить с Хаосом. Мы надеемся, что, победив его, вернем Шести Землям мир и покой. Вот для этого мы и отправились к Болотам Ужаса…

Праз Ониад горько рассмеялась.

— Никто из людей не пойдет по своей воле в эту землю. Вы снова говорите не правду. Вам не удастся остаться в живых. У вас расплавится мозг. Иллюзии той земли не могут быть восприняты смертными, или же у них происходит помрачение разума.

— Наша единственная надежда — помешать Шарадим и ее союзникам совершить страшное зло, — ответила Алисаард. — И среди этих союзников — эрцгерцог Баларизааф.

Старуха вздохнула:

— Какая здесь может быть надежда? Это просто глупость.

— Мы идем к Раненому Лангусту, чтобы найти проход, — сказал фон Бек. — А какая это стоянка?

— Это — Переполненный Фонтан. Стоянка Воображаемой Рыбы была уничтожена огненными дротиками Аримиада, которых он получил от Шарадим. А у нас нет оружия. Раненый Лангуст находится в нескольких милях отсюда. Как вы туда доберетесь?

— Пешком, — ответила Алисаард. — У нас другого выбора нет.

Старуха нахмурилась, что-то подсчитывая про себя.

— У нас есть плоскодонка. Нам она не нужна. Если вы говорите правду, а мне кажется, что так оно и есть, тогда в вас — наша надежда. Слабая надежда лучше, чем вообще никакой. Возьмите лодку себе. Можно плыть по мелководью, и уже завтра вы будете на земле Раненый Лангуст.

Они вытащили плоскодонку из остова сгоревшего корабля. В лодке стоял запах пожарища и разрушения, но плоскодонка оказалась неповрежденной и вполне пригодной для плавания. Нам дали шесты и показали, как ими управлять.

Мы расстались с небольшой группой погорельцев на берегу, расставание было трогательным. Вскоре мы уже двигались к Земле Раненого Лангуста.

— Будьте осторожны! — крикнула нам леди Праз Ониад. — Сейчас повсюду разбойники Аримиада. У них корабли Драахенхайма, и догнать вас им ничего не стоит.

Мы продолжали плавание, сменяя друг друга на шестах. Алисаард сверяла курс по карте. На рассвете мы заметили бледное свечение впереди. Там находился проход.

Но перед проходом мы увидели смутное очертание большого корабля. Корабль быстро двигался, и на его высоких мачтах развевались флаги.

— Корабль готов к бою, — сказал фон Бек.

— Может ли быть, что Аримиад и Шарадим прознали о нашем путешествии и выслали корабль на перехват? — спросил я Алисаард.

Она покачала головой в знак того, что не знает. Мы уже были измучены трудным плаванием, руки болели от работы с шестами, к тому же справиться с большим кораблем нам в любом случае было не под силу.

Оставалось только пристать к берегу и броситься в пульсирующий проход. Так мы и сделали. Мы прорывались по колен в болотной жиже, падали, поднимались, снова падали, нас затягивали водоросли цепкими корнями, как капканами. Проход медленно приближался. Но нас увидели с корабля, оттуда донеслись крики. Я заметил фигуры людей, которые высаживались на сушу вблизи прохода. Они были одеты в доспехи желтого и зеленого цветов, в руках — мечи и копья. Мы без оружия были легкой добычей для преследователей.

Но невзирая на неотвратимую гибель, мы продолжали рваться вперед, к спасительному проходу. Сердце отчаянно колотилось в груди, в душе оставалась надежда на счастливый случай, неожиданное везение, которое позволит успеть добраться до прохода раньше, чем вооруженные преследователи схватят нас.

Вот они рассыпались цепью и, громко перекликаясь, пошли нам наперерез.

Через несколько секунд мы оказались в кольце. Мы решили драться голыми руками до последнего.

Нигде в Маашенхайме я не видел таких доспехов. Когда главарь шагнул вперед, довольно неуклюже из-за кожаных и металлических пластин боевого одеяния, он снял шлем, и я вздохнул с облегчением.

Ибо вместо Аримиада или одного из его помощников я увидел лицо Владыки Фарла Асклетта, которого встречал во дворце Шарадим, когда он был связан и заперт в комнате. Он улыбнулся мне довольно кисло.

— Очень рад снова видеть вас, — сказал он. — У меня для вас приглашение от Императрицы Шарадим. Она будет довольна, если вы придете на ее предстоящую свадьбу.

— Значит, она уже Императрица, да? — Алисаард беспомощно оглянулась.

— А вы думали, у нее ничего не получится? — На лице Принца Фарла было выражение хитрости и превосходства.

— И за кого же эта леди выходит замуж? — стал тянуть время фон Бек. — Уж не за вас ли, Фарл Тяжелая Рука? Я слышал, вы не особенно жалуете прекрасный пол. Возможно, вы предпочитаете другой пол?

Принц Скренау бросил злобный взгляд:

— Почел бы за честь служить моей Императрице в любом качестве. Но нет, она выходит замуж за Принца Фламадина. Разве вы не слышали? Свадьба состоится в Флуугенсхайме. Они выбрали Императрицу и ее консорта для управления страной, поскольку Король Летучего Города напился пьяным и был лишен права руководить. Так вы пойдете с нами на борт нашего корабля? Мы ждем вас здесь уже пять дней…

— Как вы узнали, где нас искать? — спросил я.

— У Императрицы есть могущественные магические союзники. Она и сама обладает даром предвидения. Кроме того, она расквартировала военачальников у многих проходов в Маашенхайме и Драахенхайме. Этот проход мы считали наиболее вероятным…

Он смолк, уловив звук, похожий на отдаленный гром, повернул голову и отшатнулся в ужасе.

Мы тоже взглянули в том направлении. Огромный корабль попытался развернуться, но вдруг он словно запутался в гигантской паутине, окружившей его со всех сторон одновременно. Я увидел огненный шар, который сорвался с палубы, ударился в паутину и полетел обратно. А вокруг появилось множество парусных судов. Они взяли в кольцо большой корабль: именно с них велось нападение. Грохот выстрелов заглушил крики застигнутых врасплох моряков.

Не успел Принц Фарл отдать приказ, как новая волна воинов внезапно появилась, как из-под земли, и двинулась в наступление. Во главе нападавших шел человек маленького роста, на котором я заметил лишь шлем и нагрудную кольчугу. В руках у него был багор раза в два выше его роста. Человечек размахивал багром и криком подгонял своих воинов вперед. Командир посмотрел на меня и улыбнулся. Это был Кривой Джермес.

— Мы тоже поджидали противника! — крикнул он. А его воины в это время окружили отряд Принца Фарла и быстро его обезоружили. Теперь Фарл стал пленником. Когда воины сняли шлемы, то они оказались Женщинами-Призраками и жителями Маашенхайма. Увидев это, Фарл еле удержался от слез унижения.

Джермес подбежал ко мне, он задыхался, как счастливый пес.

— Народы нескольких земель объединились против Шарадим и ее приспешников. Но все равно у нее значительное численное превосходство. А вам надо срочно идти дальше: скоро проход закроется. Шарадим управляет Драахенхаймом. Отгро убит в сражении. Принц Халмад еще борется против Императрицы. Непино Сиох не смог победить в битве при Фэнсил Сепат и получил свое. Он лишился обеих ног. Шарадим послала мабденов в Гнеестенхайм, и теперь элдренам угрожает сражение. Одновременно она стремится собрать силы во Флуугенсхайме и Рутзенхайме. Ее войско осадило город Адельстейн, потому что урсины не смогли разгадать ее вероломные намерения. Очень многое зависит от вас. Ее мощи теперь почти совершенно достаточно, чтобы получить согласие Хаоса на присоединение к нему. Тогда она объединит завоеванные земли с землями Хаоса! Поэтому поторопитесь! Скорее к проходу!

— Но нам надо в Рутзенхайм! — крикнул я. — Если она там заправляет, то как мы справимся с ней?

— Возьмите себе вымышленные имена! — предложил Джермес.

И мы снова побежали, нырнули в пространство между световыми колоннами и нас поглотил длинный коридор. Через него мы вылетели, как птицы, навстречу слепящему желтому свету. Еще несколько секунд — и мы стояли на теплом песке и смотрели на массивную пирамидальную башню зиккурата с резными каменными ступенями, которая казалась более древней, чем сама мультивселенная.

— Мы действительно на Земле Красных Плакальщиков. Вы — Фаркос из Флуугенсхайма. Вы, граф фон Бек, — Медерик из Драахенхайма. Меня зовут Амелар, я из элдренов. Все, ни слова: вот они идут, — тихо сказала Алисаард.

У основания зиккурата возникло отверстие, из которого вышла группа мужчин в странных одеждах, напомнивших мне те, которые я видел на Великой Мессе.

Они все носили бороды, а одежда представляла собой широкие рамы с натянутыми на них шелковыми тканями. Тонкий шелк едва ли касался их кожи. На руках были большие рукавицы, на головах — шлемы из легкого дерева, закрепленные на плечах посредством обода. Они остановились в нескольких ярдах от нас и подняли вверх обе руки в знак приветствия.

Я почти ожидал нападения, но мужчины заговорили дружелюбным тоном:

— Вы пришли в страну Красных Плакальщиков. Вы переступили порог нашей земли случайно или намеренно? Мы — наследные стражи порога и должны задать вам эти вопросы прежде, чем разрешим вам следовать дальше.

Алисаард выступила вперед. Она представила нас новыми именами.

— Мы пришли сюда намеренно, благородные мастера. Мы не торговцы. Мы смиренно просим разрешения пропустить нас через вашу землю, чтобы пройти дальше, в другую страну.

Сейчас я мог более внимательно разглядеть лица незнакомцев. Глаза у них были широко расставлены, вокруг глаз — красные круги. Шлемы затеняли лица, но я заметил, что под каждым глазом была подвешена маленькая чашечка на проволочной рамке. Мне стало не по себе, когда я понял, что глаза местных жителей постоянно выделяют вязкую красную жидкость вроде мускуса и что в действительности эти люди слепы, хотя и глядят на нас.

— Какова цель вашего визита к нам, благородная госпожа? — спросил один из Плакальщиков.

— Мы ищем знаний.

— Для какой же цели вам нужны эти знания?

— Мы составляем карты проходов между мирами и землями. Эти знания сослужат на пользу всем Шести Землям Колеса, я уверена в этом.

— И вы не причините нам никакого вреда? Вы ничего не похитите из нашей Земли? Ничего, кроме того, что мы сами предложим вам?

— Можем поклясться в этом. — Она дала нам знак, и мы повторили клятву.

— Частота вашего сердцебиения означает страх, — заявил один из Плакальщиков. — Чего же вы опасаетесь?

— Мы только что избежали нападения пиратов Маашенхайма, — ответила Алисаард. — В наши дни опасность подстерегает путника повсюду. А странам грозит большая беда.

— Какая беда?

— Гражданская война и завоевание всех наших Земель Хаосом, — сказала Алисаард.

— Ну если так, тогда поспешите по своим делам. Мы в Рутзенхайме не боимся ничего, потому что нас охраняет наша богиня, да распространится ее благословение и на вас.

— Пусть богиня всех нас благословит, — благоговейно повторили все остальные.

У меня возникло смутное подозрение, и я не удержался от вопроса:

— Не скажите ли, как зовут эту богиню?

— Ее зовут Шарадим Мудрая.

Вот теперь мы поняли, отчего война и разорение не коснулось Рутзенхайма. Шарадим не было потребности воевать здесь. Земля уже была завоевана и принадлежала ей уже много лет.

Нетрудно было представить себе, как она обманула этих древних, дряхлых людей. Когда она предложила Хаосу Землю Красных Плакальщиков, едва ли многие возражали или просто знали о том, что с ними произошло.

Этот факт придал нашей миссии еще большее значение и срочность.

— Мы ищем место, называемое Тортаканузу. Где оно расположено, благородные мастера?

— Вам надо пересечь пустыню, двигаясь на запад. Но вам будет необходим некий зверь. Мы привели для вас одного. Когда зверь вам больше не будет нужен, он вернется к нам сам, по доброй воле.

И верно, на огромной деревянной платформе стояло животное, по размеру и очертаниям походившее на носорога. Так мы начали преодолевать великую пустыню.

— Скоро под власть Шарадим попадут все Земли, кроме Гнеестенхайма, мрачно сказала Алисаард. — И даже Гнеестенхайм может пасть, ее сила значительно возросла. Сейчас она руководит миллионами воинов. Похоже, она оживила труп своего убитого брата для того, чтобы произвести впечатление на жителей Флуугенсхайма.

— Не могу этого понять, — содрогнулся я. — Вы знаете, что она задумала?

— Пожалуй, знаю. Легенды и мифы Флуугенсхайма очень связаны с явлением двойственности. Он восходит ко временам Золотого Века, когда Королева и Король правили ими, и все города летали. Теперь же только один город обладает такой способностью, но он постарел, ибо жители утратили знания, необходимые для постройки новых кораблей. Похоже, они первоначально пришли из другой Земли. Если Шарадим смогла вдохнуть имитацию жизни в тело Фламадина, то это означает, что ее мощь, полученная от Хаоса, превосходит силу, которой она владела прежде. Несомненно, что посредством хитрости и умелой пропаганды она убедила жителей Флуугенсхайма, что истории, которые рассказывают об изгнании Принца Фламадина, — ложные. Она умеет манипулировать психологией масс. Кроме того, в каждой из Шести Земель она предстает такой, какой они хотели бы ее видеть, точно отвечающей их идеальному понятию о правителе, умеющему навести порядок в доме и несущему мир…

— Иными словами, она — классический демагог, — добавил фон Бек. — Тайная сила Гитлера состояла в том, что он казался одним человеком перед одной группой сторонников и совсем другим — перед другой. Вот почему он столь быстро достиг вершины власти. Такие типы причудливы и эксцентричны. Они умеют полностью менять окраску и очертания. Они аморфны и в то же время обладают волей и способностью подавлять окружающих, и в этом их единственная реальность.

На Алисаард слова фон Бека произвели сильное впечатление.

— Вы изучали свою историю? — спросила она. — Вы так хорошо знаете историю тирании?

— Я — жертва одного из тиранов, — ответил фон Бек. — И похоже, скоро стану жертвой другого, если мы проиграем.

— Сохраняйте мужество, — сказала она, взяв фон Бека за руку. — Вы смелы и решительны. Мне нечасто доводилось встречать таких храбрых людей, как вы, граф фон Бек.

Я заметил, как он сжал ей руку в ответ.

И снова ощутил укол ревности, ужасной, несправедливой, нежелательной ревности, будто это не Алисаард, а моя Эрмижад проявляет благосклонность к сопернику. Будто соперник ухаживает за моей единственной женщиной, единственной, которую я люблю больше жизни!

Они заметили, что я встревожен, и стали заботливо общаться со мной, но я отмахнулся от знаков внимания. Сказал, что перегрелся на жарком солнце. Сделал вид, что устал. Я прижал ладони к лицу, постарался заснуть и отбросить дурацкие, тяжелые мысли, бурлившие во мне.

Ближе к вечеру я вдруг услышал крик фон Бека. Я открыл глаза и увидел, что его рука лежит на плече Алисаард. Он указывал на горизонт, где солнце опустилось и как будто утопало в песке пустыни, словно песок поглощает его, как каплю крови. А на фоне ярко-красного полушария четко вырисовывается очертание горы.

— Конечно, это и есть Тортаканузу, — сказала Алисаард. У нее слегка дрожал голос, но я не мог понять: то ли из-за близости фон Бека, то ли от ожидания предстоящих тяжелых испытаний.

Мы молча смотрели на проход к Земле эрцгерцога Баларизаафа, углубившись каждый в собственные чувства. Мы должны были вступить в Землю Хаоса, и только сейчас до конца осознали огромный риск, которому подвергали свои жизни при очень малой надежде на успех нашего предприятия.

Зверь тяжело шагал к горе Тортаканузу. Потом, словно приветствуя нас, древняя гора издала звук, похожий на человеческий голос, точнее, рычание. Наш зверь остановился, поднял голову и ответил аналогичным ревом. Жутким, леденящим душу ревом.

На вершине горы возникло пламя, и несколько струй серого дыма медленно поднялось к заходящему солнцу.

Меня охватил ужас, он возник где-то внизу живота и растекся по всему телу. Мне вдруг страшно захотелось повернуть события вспять, чтобы нас захватил Принц Фарл у прохода в Рутзенхайм или чтобы мы погибли от укуса дымчатой змеи.

Ни мне, ни моим друзьям еще не приходилось общаться с Хаосом напрямую. Но я, по крайней мере имел некоторое представление о способности Владык Хаоса искажать, калечить души людей. Такие сверхъестественные существа назывались бы на земле Джона Дрейка Архидемонами, Князьями Тьмы. Я знал, что они сделали с самыми святыми ценностями и благородными чувствами. Они способны принимать разные образы, создавать любые иллюзии. И единственное, что удерживало эти страшные силы от того, чтобы обрушиться сверху и поглотить все земли мультивселенной, была их осторожность, предусмотрительность, их неготовность к войне против соперничающих сил Закона. Но если люди сами пригласят их в свои страны — они придут.

Они придут, когда будут уверены в верности и преданности людей. Когда получат доказательства. И вот теперь Шарадим предоставляет им такие доказательства каждой своей победой.

Я поежился, когда увидел, что старый вулкан забормотал и стал выпускать дым. Нетрудно было догадаться, что гора — это и есть вход в чрево Преисподней.

Я заставил себя действовать: соскочил с платформы зверя и побрел, утопая по щиколотки в песке к Тортаканузу.

Потом обернулся и позвал друзей, которые оставались в неуверенности:

— Вперед, друзья! У нас свидание с эрцгерцогом Баларизаафом. Не стоит заставлять его ждать.

Мне ответил фон Бек:

— Герр Дейкер! Герр Дейкер! Разве вы не видите? Да ведь это сама Императрица Шарадим!

Да, это была Шарадим. Она ехала верхом на лошади, окруженная группой ярко одетых придворных. Процессия походила на компанию аристократов, отправляющихся на пикник или на охоту. Они поднялись в гору, скача впереди нас. Несмотря на шум вулкана, я различал обрывки их разговора и смех.

— Они не видели нас! — негромко сказала Алисаард и подала знак пригнуться за спиной огромного зверя. Она и фон Бек присели позади ноги зверя. Я понял их опасения и тоже спрятался.

— Они пребывают в эйфории от своих побед и возросшего могущества и не могут поверить в какую-либо опасность для них на земле, где Шарадим считают богиней, — добавила Алисаард. — Когда они завернут за угол и мы скроемся от них полностью, надо поторопиться, успеть добраться до тех ступеней и перерезать им путь у подножия горы.

Стало смеркаться. Я понял стратегию Алисаард и согласился. Скоро последние из сопровождающих Шарадим исчезли из виду. Следом за Алисаард мы бросились к ступеням и достигли защитного склона горы задолго до того, как Шарадим снова появилась с другой стороны. Мы осторожно поднялись и стали преследовать нашего опасного противника.

Когда мы обогнули гору и вышли с другой стороны, я увидел роскошные шатры, разбитые в долине. Слуга кормил вьючных животных. Лагерь Шарадим походил на деревушку. Конечно же, она не собиралась немедленно входить в Преисподнюю! Даже после своих побед, даже полная гордости за свои успехи, она не верила в собственную неуязвимость! Пока не верила…

Чем ближе поднимались лошади к вершине, тем медленнее они двигались, мы же поднимались по ступеням относительно быстро и скоро опередили компанию Шарадим.

Мы слышали их голоса: я опознал голос Барона Капитана Аримиада из Маашенхайма, Герцога Перхоста из Драахенхайма, двух придворных из дворца Шарадим. Среди сопровождающих были также тонколицый мабден с волчьим взглядом варвара-разбойника, люди в черных ливреях. Они представляли все культуры Шести Земель, кроме элдренов и урсинов.

Мне постепенно становился понятным замысел Шарадим. Она намеревалась устроить демонстрацию нашей силы, показать, что ее союзники полностью поддерживают ее в результате угроз и обещаний.

Но я никак не мог сообразить, кто был человек, вертевшийся возле Шарадим с капюшоном на голове. Он походил на священника. Шарадим пребывала в веселом, праздничном настроении, смеялась и шутила с окружающими. Меня снова поразила ее красота. Нетрудно было видеть, что она способна обмануть кого угодно своей ангельской внешностью и в чем угодно убедить. Ведь ей без труда удалось убедить слепых Плакальщиков, что она богиня.

Мы расположились широким амфитеатром на вершине вулкана. В самом центре мерцала корка, красная, чуть шевелящаяся, которая временами выбрасывала из глубин длинные лохматые протуберанцы огня и густые клубы ядовитого дыма. Похоже, вулкан находился на стадии медленного затухания, так что большой опасности извержения я не чувствовал. Но я испытывал восторг, когда наблюдал, как целый ярус огромных камней внезапно подняло в воздух и сбросило в пучину лавы. Лава почти дошла до тропы на вершине, по которой шагала процессия придворных во главе с Шарадим.

Вот она взмахнула рукой и приказала своим спутникам спешиться и сесть на камни. Сама же осталась верхом и, наклонившись, оперлась рукой на плечо человека, похожего на священника.

Перекрывая грохот вулкана, Шарадим начала свою речь:

— Некоторые из вас выражали сомнение: сможет ли Хаос оказать нам помощь на последнем, завершающем этапе наших завоеваний. Вы требовали доказательств того, что ваша награда будет почти беспредельной. Ну вот, скоро я вызову одного из самых могущественных царей всего Хаоса, эрцгерцога Баларизаафа! Вы услышите из его собственных уст то, чему не поверили из моих. Те, кто проявляет верность Хаосу сейчас, кто не уклоняется от действий, которые некоторые из простых смертных считают злом и жестокостью, будут подняты выше всех остальных людей. Вы обретете способность выполнять свои самые тайные, самые темные желания и капризы. Вы познаете полное счастье, неведомое простым людям. Иначе говоря, вы скоро сможете лицезреть самого Баларизаафа, эрцгерцога Хаоса, и вы почувствуете, что значит быть по-настоящему сильным. Я говорю о силе, способной видоизменить реальность по вашей собственной воле, так, как вам лично захочется. О силе, которая может уничтожить всю вселенную, если вам того захочется. Эта сила даст вам бессмертие, а вместе с бессметрием вы обретете возможность реализовать любые свои желания и прихоти. Вы станете богами! Хаос обещает бесконечные и свободные от любых ограничений Закона, возможности для каждого, кто ему верен.

Шарадим подняла руки в сторону вулкана. Ее красивый, нежный голос чуть дрожал в тихом вечернем воздухе:

— Владыка Баларизааф, эрцгерцог Хаоса, повелитель Преисподней, твои слуги зовут тебя! Мы принесли тебе дары миров. Мы принесли тебе наш дар. Мы принесли тебе миллионы душ! Мы принесли кровь и ужас! Мы принесли тебе в жертву всех слабых! Мы принесли тебе нашу силу! Помоги же нам, Владыка Баларизааф. Приди к нам, Владыка Баларизааф. Приди к нам, проведи по Хаосу, и да погибнет Закон во веки веков!

В жерле вулкана мелькнул красный свет, словно вулкан ответил на этот призыв. Шарадим продолжала нараспев выкликать призывы, и скоро ее придворные присоединились к ней в этой мольбе. Ночь наполнилась голосами, солнце наконец окончательно зашло, и единственным оставшимся светом было мерцание в центре вулкана.

— Помоги нам, Владыка Баларизааф!

Потом, словно прорвавшись сквозь невидимый потолок, появился первый луч света, затем еще один. Свет не был белым, как в проходе, который мы преодолели. Казалось, он отражал красное пламя, бушевавшее внутри жерла вулкана, и напоминал световые колонны из живой человеческой плоти и крови.

Колонны одна за другой стали увеличиваться по ширине и яркости. Вот их уже тринадцать. Они стоят между небесами и вулканом, не видно ни верхнего конца, ни основания колонн.

Лицо и руки Шарадим освещались красным светом вулкана. Она начала петь и выкрикивать непристойности, она предлагала своему богу все, чего только он мог бы пожелать, была готова удовлетворить люби его каприз.

— Баларизааф, Владыка Баларизааф! Мы приглашаем тебя в нашу страну!

Вулкан содрогнулся.

Я ощутил, как земля уходит у меня из-под ног. Алисаард, фон Бек и я с ужасом посмотрели друг на друга. Проход распахнулся. Он вел в Хаос, в этом сомнений не оставалось. Но что станется с нами при попытке войти туда сейчас?

— Баларизааф! Верховный Повелитель, Высший Хозяин всех нас! Приди к нам!

Поднялся ветер, засверкали молнии, горы снова задрожали, и нас почти сбросило со ступеней на тропу.

Колонны кроваво-красного света загудели, будто живой многотрубный орган. Откуда-то издалека послышался нечеловеческий вопль, и я понял, что он исходит от световых колонн.

— Приди, приди к, нам на помощь! Вопль превратился в отчаянный крик, потом — в дикий смех, вызывающий трепет, и, наконец, сверкнул черно-оранжевый огонь. Огненный всплеск стал менять очертания на глазах каждую секунду, и возникла человеческая фигура, которая произнесла оглушительным голосом: Ты ли это, маленькая Шарадим, которая зовет Баларизаафа? Разве уже подошло время? И мне пора вести тебя к мечу?

— Да, время почти подошло, Владыка Баларизааф. Скоро мы завоюем все Шесть Земель. И вся эта территория станет Одной Единой землей. Землей Хаоса. Моей же наградой пусть станет меч, а меч даст мне…

— Бесконечную и вечную власть. Право стать одной из Правителей меча. Владыкой Хаоса! Ибо только ты или тот, кто называет себя Воителем, может владеть мечом и остаться в живых! Что еще должен я повторить, маленькая Шарадим?

— Ничего больше, Владыка.

— Вот и хорошо, потому что мне трудно оставаться на Земле, пока она не стала окончательно моей собственностью. Меч сделает ее воистину моей. Приходи же ко мне поскорее, маленькая Шарадим!

Мне показалось, что Владыка Баларизааф мог бы предложить какие-то гарантии. Но эти люди были настолько ослеплены перспективой беспредельной власти, что готовы были поверить чему угодно.

А Баларизааф неожиданно исчез.

Внизу суетились придворные Шарадим и о чем-то между собой перешептывались.

Несомненно, они были теперь полностью верны Шарадим. Двое уже встали перед ней на колени.

Шарадим протянула руку к своему спутнику в капюшоне, и тот обнажил голову. Лицо оказалось мне поразительно знакомым!

Серое, безжизненное, с глазами бесцветными и водянистыми. Но это было мое лицо! Я смотрел на своего двойника.

И когда я всматривался в это лицо, его мертвые глаза повернулись ко мне. И с этого мгновения стали медленно наполняться чем-то вроде энергии. У него зашевелились губы. Глухой, мертвый голос произнес:

— Он здесь, хозяйка. Тот, кого ты обещала мне, здесь. Отдай его мне. Отдай мне его жизнь…

Алисаард что-то кричала мне, фон Бек тянул за рукав. Они пытались оттащить меня подальше от тропы. В дальнем конце, у больших камней, в мою сторону начали поворачиваться головы придворных Шарадим.

Мы бросились к тропе, вниз, в сторону гладких скал, на самый край вулкана. А потом — прямо к кровавым столбам.

— Фламадин! — услышал я крик своей псевдосестры.

Они выли, как шакалы, преследуя нас. Но все же не осмелились подойти слишком близко к проходу, ибо знали: это путь прямо в Преисподнюю.

Мы приблизились к красным столбам, и тут нас охватило сомнение. Шарадим и ее приспешники были позади. Я видел, как странно дергается фигурка моего двойника.

— Его жизнь — моя, хозяйка? Фон Бек задыхался.

— Бог мой, герр Дейкер, я впервые так близко вижу зомби. Кто это?

— Мой двойник, доппеяьгенгер, — ответил я по-немецки. — Она оживила труп Фламадина, пообещав ему новую душу!

Фон Бек втащил меня обратно в круг колонн, мы остановились и смотрели на бурлящую лаву в кратере вулкана.

Корка на поверхности магмы медленно расширялась, обнажая светло-фиолетовую глубину в центре, запах стал одновременно сладковатым и отталкивающим. А потом нас стало втягивать внутрь. Нас втащило в ворота Преисподней, в глубины земли, верховным правителем которой был Баларизааф, тот самый, которого мы только что видели.

Думаю, мы все трое закричали, когда невидимая сила стала проталкивать нас через огненный туннель. Этот спуск в Преисподнюю длился, казалось, целую вечность. Мимо проносились желтые и ярко-красные сполохи огня, которые разлетались во все стороны.

Потом я ощутил твердую землю под ногами, и почувствовал огромное облегчение, когда увидел, что все в порядке. Под ногами был обыкновенный дерн, который не горел и не собирался поглотить меня, да и запах был самый что ни на есть обыденный, запах торфа и травы.

По другую сторону световых колонн, которые стали к этому времени розовыми, я заметил голубое небо, лес неподалеку и услышал птичье пенье.

Мы медленно вышли из круга колонн на лужайку, на которой среди травы росли маргаритки и ромашки. Деревья в лесу были в основном дубами, в конце лужайки журчал ручей. Птицы носились по небу и опускались на ветки дубов. Перья птиц пестрели яркими экзотическими цветами.

Мы вели себя как дети и с любопытством осматривались вокруг. Алисаард засмеялась, я с наслаждением вдыхал чистый ароматный воздух, напоенный запахами цветов и травы.

Потом мы сели на берегу речки, Идиллия, да и только! Как во сне.

Фон Бек заговорил первым.

— Боже мой! — воскликнул он с восхищением. — Разве это и есть Преисподняя, друзья мои? Да это самый настоящий Рай!

Но я уже почувствовал подвох. Когда оглянулся, световые колонны исчезли. Вместо них предстал пейзаж, в точности повторявший то, что окружало нас. Я повернулся, проследил за своими следами и посмотрел на туннель. Его уже не было. Мои подозрения усилились. Произошло странное изменение атмосферы, странное и противоестественное. Я интуитивно протянул руку, и рука ударилась о твердую поверхность, гладкую, но прочную, на стену, невидимую стену! То было зеркало, отражавшее этот рай, но не отражавшее нас в раю!

Я позвал друзей. Они смеялись и о чем-то весело беседовали. Я рассердился.

«Сейчас вовсе не время для амурных дел», — подумал я.

— Леди Алисаард! Фон Бек! Берегитесь! Наконец они обернулись.

— В чем дело, приятель? — раздраженно спросил фон Бек. Он был явно недоволен тем, что его прервали.

— Это место — не просто иллюзия, — ответил я. — Подозреваю, это иллюзия, которая скрывает нечто опасное. Подойдите сюда и убедитесь.

Они неохотно, держась за руки, подошли ко мне по мягкой аркадской траве.

Сейчас я стоял так близко от стены, что мог видеть за пределами иллюзии, по другую сторону: расплывчатые, туманные фигуры двигались во мгле, жуткие лица угрожали и просили о чем-то, обезображенные руки тянулись к нам, умоляя о помощи…

— Вот каковы истинные обитатели этой Земли, — сказал я горестно.

Но мои друзья промолчали.

— Дело в том, что ваш разум показывает вам то, чего вы не боитесь увидеть здесь, — ответил фон Бек. — Должен признать, что это место — совершенно невероятное и несомненно, искусственное. Тем не менее, приятное. Похоже, и на самом деле Хаос вовсе не сплошной ужас и кошмар, не так ли?

— Ни в коем случае, — согласился я. — Вот в этом и состоит его привлекательность. Хаос способен создавать неотразимо прекрасные вещи любого сорта. Но ничто в Хаосе не является одноразмерным, единичным. Все двуликое. Иллюзия, притворяющаяся иллюзией. Никакой простоты в Хаосе нет, простота только внешняя. — Я достал из кармана Акторис и поднял так, чтобы его странные, темные лучи распространялись во все стороны. — Смотрите! Смотрите!

Направив Акторис на отражающую стену, я увидел, что иллюзия очистилась и обнажила то, что скрывал барьер.

Фон Бек и Алисаард невольно отшатнулись, у них расширились глаза от увиденного и побледнели лица.

Какие-то существа, не звери, но и не совсем люди, бродили, скрючившись, среди грязных лачуг, слепленных, казалось, из засохшей грязи. Некоторые корчили безобразные рожи, прижимаясь к стене, другие просто бродили по поселку по своим делам. Никто из них не хромал и не волочил изуродованную ногу.

— Что это за народ? — с ужасом спросил фон Бек. — Они походят на уродцев со средневековой картины. Кто они, герр Дейкер?

— Когда-то они были людьми, — тихо проговорила Алисаард. — Но, проявив верность Хаосу, они восприняли и логику Хаоса. Хаос не терпит постоянства. Он непрерывно изменяется. То, что вы видите, — результат воздействия Хаоса на человечество. Вот что всем нам угрожает. Именно это Шарадим предложила Шести Землям. Некоторые могут испытать это на себе, но позднее они станут вот такими же.

— Бедняги! — пробормотал фон Бек.

— Да, бедняги, — повторил я, — глубоко несчастные существа…

— Они напали бы на нас, если бы не стена? — спросил фон Бек.

— Только в том случае, если решили бы, что мы слабее их. Они вовсе не воинственные бойцы под командованием Шарадим. Они всего лишь служат Хаосу, думая, что, прислуживая ему, они получат какие-то привилегии.

Алисаард отвернулась Она глубоко вздохнула, и вдруг торопливо выдохнула воздух, будто решила, что он отравленный.

— Это обман, — сказала она, — величайший обман. Нам сказали, что нужно искать центр, в котором находится меч. Но мы в Хаосе. Поскольку здесь все непостоянно, мы не в состоянии определить, в какую сторону надо двигаться.

Ее утешил фон Бек. А я отошел в сторону, стараясь сдержать ревность, вновь охватившую меня.

— Нам еще повезло, — сказал я, — что эрцгерцог Баларизааф пока не знает от нашем присутствии. Но надо спешить. Мы должны уйти от прохода как можно дальше. Войти в лес.

— Но если здесь правит Баларизааф, он узнает, где искать нас, когда захочет этого. Я покачал головой:

— Вовсе не обязательно. Да, он всемогущ здесь, но не всезнающ. У нас еще остался маленький шанс добраться до цели прежде, чем Баларизааф обнаружит нас.

— Вот что такое истинный оптимизм! — Фон Бек хлопнул меня по плечу и засмеялся. Он старался не смотреть на туманные картины поселка и его обитателей. Вскоре мы тронулись, и отражение вернулось на место.

— Мне кажется, нам надо поосторожнее относиться к этому лесу, — сказал мне фон Бек. — Хотя у нас нет выбора. Густой лес, не правда ли? Совсем, как те древние леса в старых германских легендах. Если нам повезет и дальше, мы найдем доброго дровосека, который укажет нам дорогу и, возможно, выполнит три желания.

Алисаард улыбнулась, у нее улучшилось настроение. Она взяла фон Бека под руку.

— Вы так странно выражаетесь, граф. Но в этой вашей чепухе есть какая-то музыка, которая нравится мне.

Я-то лично вовсе так не считал.

В дубовом лесу сохранялась некая атмосфера основательности и стабильности, будто он существовал чуть ли не тысячу лет. В прохладных зеленых низинах мы видели белок и зайцев, и вообще, нас окружал покой первозданного мира. Но и без Акториса я знал что, эта идиллия недолговечна и нереальна. Просто это еще одна уловка Хаоса.

Не успели мы пройти и двух ярдов по лесу, как увидели за неподвижно стоящим лучом солнечного света фигуру в доспехах. Цвета одеяния были желтыми и черными.

Сначала я обрадовался встрече с Сепирисем. Но потом фигура приблизилась. Быть может, это еще одна иллюзия? Я остановился. Мои спутники — тоже.

— Это вы, Господин Рыцарь в Черном и Золотом? — спросил я, взяв в руки Акторис. — Как вы оказались здесь, в Хаосе? Или вы тоже на службе у Владыки Баларизаафа?

Вооруженная фигура вышла на свет. Рыцарь снял шлем, и я увидел выразительные эбеновые черты, которые могли принадлежать только Сепирису, служителю Космического Равновесия. Его удивила моя настороженность, но не разочаровала.

— Вы правы, на этой Земле ничему нельзя безоглядно доверять, — сказал он. Потом зевнул и потянулся. — Простите, я спал. Заснул, поджидая вас. Рад, что вы нашли вход, рад, что нашли в себе мужество прийти. Но сейчас от вас потребуется еще большая смелость. Здесь, в Землях Ужаса, вас могут ожидать ужасные пытки или вы спасете все Шесть Земель! Но Хаос владеет огромным арсеналом оружия, и не всякое оружие видимое. Вот и сейчас Шарадим готовит своего человека принять вашу душу, Воитель. Вы понимаете, что это для вас значит? Он догадался, что я не понимаю. После недолгого раздумья он продолжил:

— Труп, который она оживила, будет в состоянии получить Меч Дракона при том условии, если овладеет вашей жизнью, Джон Дейкер. Шарадим полностью контролирует все действия своего квази-Фламадина. Она так рискует гораздо меньше, чем если бы сама попыталась взять меч.

— Тогда ей пришлось бы обмануть своего союзника, эрцгерцога Баларизаафа, который верит, что она вручит меч ему?

— Его не волнует, кто именно притязает на меч, главное, чтобы вы использовали меч по его, Баларизаафа, приказанию. Поэтому он предпочитает иметь дело с вами в качестве союзника, а не противника, Воитель. Этого нельзя забывать. И еще запомните: смерть — это не то, чего следует бояться на Земле Ужаса. Смерти как таковой здесь вообще не существует. Но стать бессмертным в этом мире — вот самое страшное из всех зол! И не забудьте: у вас есть союзники и друзья. Заяц приведет вас к чаше. Чаша покажет путь к рогатой лошади. Лошадь приведет к стене. В стене вы найдете меч.

— Но как могут существовать союзники в мире, где господствует тирания Хаоса? — спросила леди Алисаард.

Сепирис поглядел на нее сверху вниз и мягко улыбнулся.

— Даже в царстве Хаоса существуют люди, столь чистые, что к ним не пристает ничто из окружающего зла. В самой сердцевине Хаоса есть те, кто мог бы оказывать сопротивление, но предпочитают уклоняться от борьбы. Таков парадокс Владык Хаоса. Ирония судьбы, которая доставляет удовольствие даже мрачным Владыкам Закона.

— Значит, именно потому, что вы обладаете этой самой чистотой, вы можете приходить в Землю Ужаса и уходить из нее без последствий, Владыка Сепирис? спросил фон Бек.

— Вы вправе задать мне этот вопрос, граф фон Бек. Нет, мое время в этой земле ограничено. Если бы дело обстояло не так, то почему бы мне самому не захватить Меч Дракона? — Он улыбнулся. — Как эмиссар Равновесия, я наделен правом свободного перемещения в пространстве больше всех других существ. Ну, мне пора уходить. Я не стану вызывать для вас Баларизаафа. Пока не буду.

— Сумеет ли Шарадим найти способ передать Владыке Хаоса, что мы здесь, в его владениях? — спросил я.

— Она не может связываться со своими союзниками по собственной воле, ответил Сепирис. — Но она сама может войти в земли Болот Ужаса. И вот тогда вы окажетесь в большой опасности.

— Тогда у нас не будет никаких союзников, — мрачно заметил фон Бек.

— Только Потерянные Воины, — ответил Сепирис. — Те, кто ждет на Краю Времени. Вы можете вызвать их на помощь только один раз. И только если у вас не останется никакого другого выхода из положения. Эти воины могут сражаться всего один раз за цикл мультивселенной. Когда они обнажают свои мечи, возникает неизбежная цепочка последствий. Но вы и без меня знали об этом, не так ли, Господин Воитель?

— Да, я слыхал о Потерянных Воинах, — согласился я. — Мне рассказали о них во сне. Но, кроме этого, я ничего не знаю.

— Каким образом можно их вызвать? — спросил фон Бек.

— Если разломать Акторис на куски, — сказал Сепирис.

— Но камень невозможно разломать. Акторис вообще неразрушаем, — сердито проговорила Алисаард. — Вы обманываете нас, Владыка Сепирис.

— Камень можно разбить, если ударить по нему Мечом Дракона. Это все, что я знаю.

С этими словами Сепирис протянул руку и опустил на голову шлем.

Фон Бек горько засмеялся:

— Мы действительно на земле Хаоса. Вот парадокс! Мы можем вызвать союзников, только, когда меч будет у нас в руках! Но ведь тогда нам никакие союзники не будут нужны!

— Решите сами, когда придет время. — Голос Сепириса стал гулким и еле слышным, будто Принц уже отдалился от нас в глубины космоса. — Помните: ваше главное оружие — смелость и разум. Побыстрее преодолевайте этот лес. Акторис покажет вам тропу. Слушайтесь его советов. Как и все тропы в Хаосе, она приведет вас к месту под названием Начало Мира…

Доспехи Сепириса стали растворяться, бледнеть, вот они соединились с пылинками, плясавшими в луче солнца, и исчезли вовсе.

Быстро, быстро. Хаос захватывает все больше и больше земель с каждым часом. При этом он становится властителем душ, которые клянутся служить ему. Ваши миры скоро превратятся лишь в воспоминание, если вы не обретете Меч Дракона…

Сепирис пропал из виду. Все, что осталось от Рыцаря в Черном и Золотом, эхо, похожее на шепот. Потом и шепот пропал.

Я достал Акторис и выставил перед собой, передвигая в разных направлениях.

Потом, к моему облегчению, я остановился: под ногами чуть заметно высвечивалась тропа.

Теперь мы знали дорогу к Мечу Дракона.