Саша подкрался сзади и, приобняв меня за талию, словно в танце повел за поленницу.
— Ты чего это удумал? — игриво спросила я, забираясь пальчиками под воротник рубашки.
— Хочу украсть свою любимую жену, — вибрация его низкого голоса отдалась резонансом в моей груди, посылая колонии мурашек по коже. — Я соскучился.
— Я тоже, мой хороший, — прошептала и приподнялась на цыпочках, чтобы прикоснуться к его губам мимолетным поцелуем.
— Кирилл взял на себя гостей, а нас за воротами ждет мотоцикл Матвея. Интересный, кстати, парень.
— Мой бывший одноклассник, — уточнила я и потерлась кончиком носа о нос Саши.
— Я начинаю ревновать, — в его голосе появились опасные нотки, что всегда будоражили мою кровь.
Иногда было очень приятно и мило выводить его из себя, чтобы видеть насколько он собственник, когда речь идет обо мне. Он словно медведь готов рвать и метать, если вдруг окажется, что на его женщину, кто-то неровно дышит. Кажется, что даже сами чертята в угольных глазах скандирует «моя!» с плакатами, нарисованными кривыми лапками.
— А любить меня кто будет, пока ты ревнуешь? — притворно надула губки и попала в капкан крепких объятий.
— Одно другому не мешает, — деловито произнес Саша и понёс меня в сторону ворот, пока где-то в стороне Кирюха рвал баян и глотку хитами восьмидесятых.
Села на мотоцикл и обхватила руками Сашин торс, вдохнула аромат любимого мужа и на миг прикрыла глаза, ощущая легкую эйфорию и в то же время вселенское спокойствие.
— Куда поедем? — спросил муж, глядя через плечо.
— С тобой хоть на край света.
— Как скажешь.
Свадебное платье не имело пышной юбки, что значительно упростило моё сидение на мотоцикле и не мешало его движению.
Двигатель старого мотоцикла взревел и мы тронулись с места, вскоре выехав за предела села. Деревянные домики сменились пшеничными полями, которые совсем недавно засеяли. За полями нас ждал лес и редкие холмы, которые я еще с детства привыкла называть горами, потому что для моего ростика они казались, довольно-таки, высокими. Прохладный ветер трепал волосы, но за Сашиной широкой спиной было тепло и уютно, дороги перед собой, правда, тоже не было видно, но это и неважно, лишь бы рядом был муж, а куда он меня завезет не имеет значения.
Километров через пять от села мы остановились и приставили мотоцикл к одному из деревьев, так как у того была сломана подножка — старичок служил верой и правдой, ещё отцу моего одноклассника.
— Красиво здесь, — присвистнул Саша, оглядывая местность. — Пойдём туда, — указал он на вершину одного из холмов и, взяв меня за руку, повел в указанном направлении.
На вершине холма нас ждали несколько больших валунов, которые я помнила с самого детства, но больше всего я помнила вид, который открывался с них только до начала июня, если зимой было много снега.
— Водопад? — удивился Саша. — Меня всё больше и больше удивляет твоя малая родина.
— Вообще, его называют ручьем, а не водопадом, — уточнила я. — И скоро он пересохнет, когда в лесу растает последний снег и закончится влага от дождей. Хотя, если дождь будет достаточно сильный, то он вновь будет течь.
Разгладила складки на белоснежном платье и села на один из валунов.
— С ума сошла?! — вскинул брови муж и поднял меня с места, усадив к себе на колени. — Тебе нельзя на холодном сидеть.
— Я так понимаю, мне теперь много чего будет нельзя, — усмехнулась я, приобняв его одной рукой за шею.
— И я буду за этим тщательно следить, — погладил он меня по животу.
— Кто бы сомневался, — покачала головой и прислонилась лбом к его подбородку. — Знаешь, как эта гора называется?
— Как?
— Гора Амура.
— Символично, — произнес Саша и поцеловал меня в лоб.
— А знаешь, почему она так называется?
— Амур пускал с неё свои стрелы?
— Почти, — прыснула я. — Помнишь того деда с пышной седой бородой, который нашу бабулю все на танец пытается пригласить? — муж положительно кивнул и поцеловал меня в висок. — Так вот, его зовут Амур и после армии он водил молодых девчонок на эту гору, чтобы… портить их. Так вот, он перепортил столько девчонок, что ходят слухи, если на этих камнях долго посидеть, то можно забеременеть.
— Я, пожалуй, постою, — усмехнулся Саша и сделал вид, что встает. — И ты тоже на них не садись.
— Думаешь, смогу забеременеть в два раза сильнее? — встала между его коленей и запустила пальцы в черные волосы
— Вдруг. Кто знает, насколько хорошо был дядечка Амур — иронично повел бровью Саша и притянул меня к себе, приложив ухо к животу. — Кто тут у нас живет?
— Наш малыш ещё совсем горошина, так что вряд ли он тебе ответит, — улыбнулась я, поглаживая мужа по голове.
— Но я что-то слышу, — прижался он крепче.
— Это салатик в моем желудке.
— Кушай, малыш, кушай, — Саша поцеловал меня в живот и с благоговением заглянул в глаза снизу вверх.
Чертята в угольных глазах с умилением вздыхали и улыбались, ощущая полное умиротворение и радость от момента, когда мы с мужем не носимся по квартире или улице как сумасшедшие, пытаясь угнаться друг за другом, после очередной колкой шутки или снятия пижамных штанишек.
— Малыш, — шепнул Саша.
— Мм?
— Я люблю тебя.
— И я, — ответила тихо и, едва коснувшись его губ, добавила. — Люблю себя.
Убежать не получилась, что значило, что маленькая шалость не удалась. Стоило мне только сделать пару шагов в сторону, как Саша поймал меня за талию и развернул к себе. Поставил на один из валунов, от чего пришлось вцепиться ему в плечи, чтобы не потерять равновесия и не свалиться с холма.
— И за что мне это наказание? — усмехнулся муж, удерживая меня за талию.
— Просто, ты меня любишь, — игриво произнесла я. — Сам же только что сказал.
— Люблю, — подтвердил он и невесомо коснулся губ.
— Я всё равно люблю тебя сильнее.
— Вредина, — практически прорычал Саша и поцеловал меня в губы страстно и в то же время так нежно, что миллионы бабочек, поднявшихся в животе, могли унести меня на другую планету, если бы муж не держал меня в своих объятиях.
Багровый пожар леса обнял тайгу перед нами. Алые всполохи облаков, словно краски, разлитые шаловливым котенком, окрасили небо. Легкий ветер приятно ласкал кожу, заставляя жмуриться и наслаждаться моментом, который я имела удовольствие разделять со своим мужем, объятия которого были в миллион раз нежнее и ласковее любого теплого ветра.