Орловы: Рождена для тебя

Глава 41

Синеглазка

Вокруг была темнота, липкая, непроглядная, не дающая и шанса выбраться из неё. Я был словно скован, всё слышал, понимал, но не мог ответить, пошевелиться, моё тело больше не принадлежало мне. Со всех сторон раздавался вой сирен, стонали от боли люди, я чувствовал, что меня куда-то несут, но сейчас это было неважно. Хотелось спать, отключиться от реальности, не чувствуя той адской боли, которая обручем перехватывала сдавленную грудь, не позволяя сделать глубокий вдох.

В следующий раз я осознал себя лежащим в полной тишине, и только противный звук приборов, выведший меня из забытья раздражал и заставлял злиться.

- Как он доктор? – услышал я незнакомый женский голос. – Родственники нашлись?

- Пока нет… прошло ещё так мало времени с момента аварии.

Какой аварии? О чём речь? Где я? Кто вы? Мне хотелось кричать, но голос не поддавался, казалось лишь разум продолжал теплиться в обездвиженном теле.

- Это пассажир автобуса?

- Никто не знает, была такая суматоха, коллеги боролись за жизнь выживших людей. Эх, надеюсь этого бедолагу кто-то ищет…

Голоса стали удаляться, словно я проваливался в глубокую пещеру. Что со мной случилось? Почему я ничего не вижу? Ослеп? Что за авария? Где Артур? Мы же ехали с ним в Брашов, я отчётливо это помню, тогда, почему я здесь? И… здесь – это где?

Не знаю, сколько времени прошло, я словно был в небытие, чернота всё глубже засасывала меня и вдруг где-то очень далеко вверху я увидел его – иллюзорный синий отсвет, притягивающий словно пылающий огонь мечущуюся в ночи бабочку. Невдалеке кто-то плакал, пытаясь подавить рвущиеся наружу всхлипы. Кто это?

- Это мой внук! Пустите меня к нему! – раздался жёсткий голос Земфиры.

- Это реанимация, вам не положено здесь находиться, пациент ещё не пришёл в себя, он всё равно вас не услышит, - увещевал её мужской голос.

- Вы не понимаете! Мы должны его увидеть, прикоснуться к нему, мне больно видеть, как мой младшенький лежит живым трупом за этим стеклом!

О ком это они? Неужели обо мне? Нужно срочно открыть глаза, очнуться от этого странного сна! Я силился сделать глубокий вдох, но вот только мне это никак не удавалось. Словно я был придавлен каменной плитой, что пригвоздила меня к неудобному жёсткому лежбищу. Где-то рядом раздавались тихие всхлипы Илоны, я чувствовал, как тонкие пальчики накрыли мою ладонь. Она дрожала, а я был не в силах её успокоить. Внезапное тепло, окутывающее с головы до ног словно кокон, заставило мысленно встрепенуться – бабушка рядом! Это её сила пытается вырвать меня из странного тяжёлого сна. Всё чётче до моего слуха доносился глубокий и родной голос, и я пытался ухватиться за него, как за спасительную нить, что выведет меня из этого неясного состояния. В какой-то момент, чернота, застилавшая мою реальность схлопнулась и судорожно втянув в себя воздух я распахнул глаза всматриваясь в картину бытия скрытую за странной рябью.

- Очнулся, милок? Вот и молодец, отозвался ты на бабушкин зов!

- Но как? Ведь в его крови столько снотворного и анальгетиков? – недоумевал врач, находящийся рядом с кроватью.

- Что со мной? – прохрипел я, пытаясь сфокусироваться на лице Илоны.

- Вы, молодой человек, пострадали в массовой аварии, отделались закрытой черепно-мозговой травмой и многочисленными переломами.

- Почему так больно дышать?

- У вас сломаны рёбра, мы вынуждены были наложить фиксирующую повязку.

- Слишком… туго… - произнёс я, пытаясь, принять сидячее положение.

- Ух ты, какой резвый, рано тебе ещё вставать с постели, - резко перешёл на «ты» доктор, пытаясь уложить меня обратно.

Я подчинился, моё самочувствие оставляло желать лучшего: голова кружилась, к горлу подкатывала тошнота, мир словно в одночасье перевернулся с ног на голову. Я снова проваливался в жуткую бездну, но бороться с этим не мог, моих сил хватило лишь на недолгое пробуждение.

В следующий раз очнулся лишь к утру следующего дня, Илона дремала рядом, склонив голову на моё плечо. Девушка сидела на неудобном жёстком стуле, вплотную придвинутом к кровати. Мне отчаянно захотелось прижать её к себе, но увы, поднять руку не получилось. Скосив глаза вниз с неудовольствием обнаружил гипс, что фиксировал плечо в весьма неудобном положении.

- Вот так ты попал, Милош, - присвистнул я, - какие ещё сюрпризы на повестке дня?

- Ты уже проснулся? Пить хочешь? – сонно проворковала Илона, приподнимаясь на локте.

- Зачем ты осталась на ночь?

- Хотела быть уверена в том, что больше с тобой ничего не случится.

- Илонка…

- Молчи, Орлов! Ничего не говори! Не сейчас!

***

Прежде чем вернуться в лоно семьи, мне пришлось провести в больнице двадцать долгих дней, что стали моим кошмаром и одновременно спасением. Неусыпный контроль раздражал, но благодаря усилиям бабушки переломы заживали значительно быстрее, приводя в замешательство врачей. Рассматривая снимки, доктор лишь покачивал головой, потирая подбородок:

- Ваши результаты радуют, Милош, видимо вы всерьёз намерены сбежать из моего отделения в самые крайние сроки.

- Да, давно мне пора домой… и так я у вас очень уж задержался.

- Но с вашими переломами и травмами просто невозможно такое быстрое выздоровление.

- Видимо, в жизни нет ничего невозможного!

- Чудо! Это истинное чудо! Мне так думается, любовь творит дивные вещи!

Всё время, что я провёл в стенах медицинского учреждения, Илона ни на шаг не отходила от меня. Мы не говорили о любви, о будущем, мы просто были близки настолько, что казалось наши сердца стучат в унисон. Надья и Земфира открыто радовались за нас, не задавая каверзных вопросов, за что я им был весьма благодарен. В тот день, когда врачи наконец-то смогли отпустить меня домой, я был неимоверно счастлив. Мы возвращались в Бухарест. Обе бабушки словно, не замечая меня и Илонку увлечённо о чём-то говорили, не сводя пристального взгляда с дороги, а я, удобно устроившись на заднем сиденье, обнимал свою бесценную девочку, сходя с ума от счастья.

По приезду домой, меня ждал шикарный приём. В благоухающем саду, что раскинулся сразу за домом Земфиры, собрались все родственники, живущие поблизости. Душевный вечер был скрашен песнями и зажигательными танцами, бесконечные объятия и слёзы радости душили, наверное, каждого из присутствующих здесь людей. Разошлись мы, когда стрелки на циферблате часов перевалили далеко за полночь: усталые, сытые и удовлетворённые семейными посиделками. Скинув с себя рубашку, я стоял на балконе заворожённо глядя на яркую звезду, благодаря судьбу за то, что дала мне ещё один шанс быть с любимой. Когда к моей обнажённой спине несмело прикоснулись нежные прохладные руки, я вмиг накрыл их своими ладонями, переместив вперёд. Невольно Илона прижалась ко мне, обжигая спину горячим дыханием. Она покрывала мою кожу короткими лёгкими поцелуями от которых бросало в дрожь. Я ничего не предпринимал, доверившись наивным ласкам девушки, наслаждаясь её прикосновениями и близостью. На миг отстранившись она скинула с себя шёлковый пеньюар и взяв меня за руку настойчиво потянула за собой.

- Я так долго тебя ждала! Хочу снова быть твоей… навсегда!

- Ты всегда была моей, Синеглазка! Вопреки всему была моей!

Эта ночь стала отправной точкой нашего союза. Мы вновь и вновь ласкали друг друга, сходя с ума от столь желанной близости. Наше счастье было выстраданным, да и путь к нему занял так много времени… целых десять лет. Даже не верится! Но, она рядом и кружит мою голову так же, как и в восемнадцать. Аромат её волос пьянит, заставляя забыть, перечеркнуть всё то, что терзало сердце долгие годы. Теперь я уверен, мы всегда будем вместе, потому что встретились вновь: более зрелые, повзрослевшие, сохранившие свою любовь несмотря на время и обстоятельства.

- Ты… станешь моей женой?

- Да!

Так просто и коротко, но так отчаянно честно.

- Я люблю тебя, Синеглазка!

- Я люблю тебя, Милош!

Наши тела и души сплелись в неимоверно красивом танце любви, мы оба так ждали этот момент, и он наступил. Разве может быть что-то прекрасней?..