Оружие Хаоса

Глава 1

Тысячи медных лучей гравитации разрывали ночь, жаля землю под гигантским корпусом висевшего над центром города звездолета. Зеленые и фиолетовые излучения «яги» вгрызались в дома, а непрерывно действовавшие лазерные пушки были причиной пожаров. Город Ашур на планете Онарис, уничтоженный дикой атакой, готов был капитулировать. Дальнейшая оборона была бы самоубийством, однако даже полная капитуляция по могла гарантировать жизнь.

«Началось это шепотом в снежной круговерти, больная жалоба изломанного тела, усыпанного снегом и кричавшего навстречу ветру: „Не знаешь, что Бог умирает?“»

Среди неясных теней, бегавших вдоль разбитой ограды, лежал молодой мужчина.

Он был едва досягаем для кошмара, происходящего вокруг. В самых потаенных уголках его мозга шла такая же отчаянная война, ставкой которой были остатки разума.

«Может быть, в омерзительных потемках какой-то нечеловеческой инквизиции какой-то разум сошел с ума, не из-за пыток или слабости духа, но под влиянием рапы более глубокой…»

«Не знаешь, что Бог умирает?»

Мужчина со стоном поднялся и сел, схватившись за голову. Зеленый луч «яги» ударил в стоивший рядом дом, который тут же разлетелся дождем из тысяч кусков кирпича.

Мужчина упал на землю, неспособный бежать.

«Может быть, какой-нибудь искалеченный мученик выпрямится на своем кресте, чтобы поднять голову и крикнуть в небо: „Господь! Почему ты покинул меня?“, и никогда не услышит ответа. Это самое большое предательство, непокаянное богохульство…

Разве когда-то тебе это не говорилось?

Похоже, Бог умер!»

Мужчине удалось подняться на ноги.

Медленно, на ощупь он двигался между развалинами. Неуверенные ноги повели его к зеленому столбу излучения «яги», однако инстинкт вовремя приказал обойти смерть.

Внезапно он ударился о каменную стену и опять упал, на сей раз в тень изуродованного дерева. Его голова была в крови.

«Брон! Прошу тебя, ответь. Почему ты не отвечаешь?»

Он молчал. Кровь текла по его вискам, оставляя на губах солоноватый привкус.

Вскоре боль вырвала его из апатии и он начал понимать, что происходит вокруг него. Из-под прищуренных век человек начал рассматривать уничтоженный город.

«Брон! Умоляю тебя, отзовись!»

Лучи «яги» внезапно попали в какой-то арсенал, и все небо окрасилось ослепительной вспышкой. Рев взрыва эхом отдался среди руин, и мужчина, подчиняясь инстинкту, пошел в противоположную сторону.

На то место, где он только что находился, рухнула стена.

«Брон, ты слышишь меня?»

— Слышу, — отозвался он.

Он остановился посредине площади и пытался бороться с нервным потрясением, стараясь говорить громко и ясно:

— Слышу, по не вижу!

«О, боже! Ты шутишь? Неужели нужно было тратить шесть лет работы и четверть бюджета Службы, чтобы тебя сюда забросить для того, чтобы ты разыгрывал амнезию? Брон, ты разыгрываешь меня?»

— Я никогда не был склонен к шуткам. Я болен. Кто ты? Игра воображения?

«Спокойно, Брон. Первая волна ввергла тебя в шок. Судя по голосу ты в плохой форме. Мы прибегнули к семантическому внушению, чтобы вытащить тебя из этой мышеловки. Ты в самом деле ничего не помнишь?»

— Ничего! Я не знаю, кто я и где нахожусь. Мне кажется, что ты располагаешься в моей голове. Это галлюцинация?

«Как раз наоборот. Это все имеет вполне нормальное объяснение. У тебя, просто проблемы с памятью.»

— Где я?

«Город Ашур на планете Онарис. В разгар атаки Разрушителей.»

— А ты меня слышишь? Каким образом? Где ты?

«Это не так важно. У меня нет сейчас времени на объяснения. Прежде всего ты должен уйти отсюда, найти убежище и отдохнуть. Мы поговорим позже, если к тебе не вернется память. А сейчас ты должен поверить нам на слово.»

— А если нет?

«Не провоцируй меня. Ставка очень высокая. Если бы ты вспомнил причину своего присутствия на планете, то не задавал бы таких вопросов. Не принуждай меня к демонстрации силы.»

Несколько секунд Брон сжимал голову руками, потом немного успокоился.

— Хорошо. Я хочу вам верить… пока что. Что я должен делать?

«Уходи из центра города. На окраинах разрушение меньше. Прямо перед тобой на другой стороне площади есть проход. Двигайся туда, пока я не скажу, чтобы ты повернул. Учти, я не покидаю тебя.»

Брон исполнил приказание, безразлично пожав плечами. Он сознавал, что находился в эпицентре разрушительного урагана, который налетел с неба.

Гигантский звездолет заходил на посадку, окруженный мерцавшим силовым посадочным полем. Казалось, что люди убежали, словно предупрежденные об атаке. С востока долетел звук посадки другого космического крейсера. Развитие операции проводилось согласно какого-то плана — это вызвало в его сознании туманные воспоминания. Память мужчины начала медленно пробуждаться.

Осторожно обойдя площадь, подчиняясь своему инстинкту, заставлявшему его пробегать под убийственным огнем лучей «яги» от укрытия к укрытию, он, наконец, оказался в месте, где раньше находилась самая прекрасная аллея Ашура. Сейчас же здесь были только руины и дымившееся железо.

— Эй, там, в моей голове! Ты слышишь меня?

«Мы никогда, не перестанем слышать тебя, Брон.»

— Как это?

«В твой мозг вживлен биотронный приемопередатчик. Где бы ты ни оказался, мы всегда будем слушать и говорить с тобой.»

Брон было засомневался, однако потом спросил:

— Кто вы?

«Мы твои коллеги. Я — доктор Веедер. Это тебе ни о чем не говорит?»

— Нет.

«Это пройдет. Ты вспомнишь меня, а еще и Джесси и Ананиаса. Мы всегда будем твоими невидимыми товарищами, как в прошлом. Мы принадлежим к одной организации.»

— К какой организации?

«Отдел Специальных Заданий Звездной Службы.»

— Я помню, что принадлежу к какой-то Службе, но не здесь, а на Земле. Да, я вспоминаю. Европа, Дели. Однако после отъезда из Европы я ничего не помню.

«Это симптоматично, Брон. Именно после отлета из Европы ты вступил в Отдел. Не удивляйся, что твое подсознание выбрало именно этот момент. Внимание!»

Предупреждение совпало как раз с его рефлексом. Он прыгнул в сторону, и луч «яги» ударил в землю всего в двух дюймах перед ним.

Ударная волна отбросила его еще дальше, но он тотчас же поднялся с земли.

Он был оглушен, однако, на первый взгляд, цел. Луч вновь ударил и разрезал на две идеальные половины до сих пор целую колонну.

— Эй! Вы еще там?

«Что такое, Брон? Ты ранен?»

— Вы видели приближающийся луч. Как?

«Я видел и хотел объяснить тебе это спокойно, чтобы избежать сильного шока.»

— Перестаньте болтать! А как же я? Меня вы тоже видите?

«Тебя я не вижу. Собственно, мы все видим через твои глаза, Брон, слышим твоими ушами. День и ночь мы следим за каждым этапом этой миссии. В этом заключается наша работа — Джесси, Ананиаса и моя. Мы можем говорить тебе все, а ты не можешь выключить паши голоса. Они поступают непосредственно в твой мозг. Мы можем еще кое-что, но это я объясню позже. Пока что ты должен выполнять мои приказы. Мы подыщем тебе убежище.»

— Очень хорошо, — согласился растерянный Брон.

Он не мог сопротивляться этому голосу, звучавшему внутри его черепа. Он был физически истощен, сломлен и нуждался в отдыхе.

Он замкнулся в себе и только механически выполнял приказания, втискиваясь в тени на улицах, избегая открытых мест.

Наконец, голос умолк. Брон уже не был в состоянии двигаться дальше по своей воле. Он остановился, несколькими пипками разбросал кирпичи и рухнул прямо в пыль и грязь, мгновенно заснув.

Глава 2

— Что с Броном?

Девушка, которая это спросила, была единственной из троих присутствовавших, одетой в гражданскую одежду. На ней был обтягивавший тело черный комбинезон, который ничего не скрывал из ее женских прелестей. Лицо с решительными чертами было обрамлено черными кудрявыми волосами, заколотыми золотыми, похожими на звезды заколками.

Вопрос был задан полковнику медицинской службы, который только что отошел от ряда экранов. «Док» Веедер был высоким седеющим мужчиной, который выглядел словно хлебнувший всех горестей в жизни и привыкший к ним.

Он закончил свое долгое дежурство перед экранами, но его мундир, как и волосы, был растрепан ровно настолько, насколько допускал армейский устав.

— Он еще не пришел в себя, Джесси, однако кажется, что он спит нормально.

Он внимательно посмотрел на своих коллег и добавил:

— Можно без риска позволить ему соснуть еще часок.

— Черт побери! Если он провалит операцию, то пожалеет, что родился на свет, — проговорил второй присутствовавший в зале мужчина.

Девушка, соглашаясь, кивнула головой.

Веедер возле двери оглянулся и произнес:

— Я оставляю его тебе, Джесси. Пойду, немного посплю. Позовешь, если начнется что-нибудь необычное.

— Хорошо.

Джесси уселась в кресло напротив экранов, прикрыла шторки, чтобы свет не отражался на экранах мониторов, и начала рутинное обследование аппаратуры.

Как только Веедер покинул помещение, оставшийся мужчина отошел от компьютера, возле которого он до сих пор сидел, хотя его глаза неотступно следовали за Джесси. Он остановился за ее креслом и начал по очереди смотреть на экраны по мере того, как девушка регулировала их. Блестящие нашивки и галуны на его мундире соответствовали званию бригадного генерала и резко контрастировали с его молодым лицом, бледной кожей и светлыми волосами. Его глаза горели неестественным блеском, и он постоянно облизывал губы.

— Док прав, ты знаешь об этом, дурочка? — произнес он спокойно. — Из Брона ничего не вытянешь, пока он в таком состоянии. Он давно бы чокнулся, если бы его не контролировали.

Он наклонился и дотронулся до ее плеча.

— Не надо, Ананиас, — сказала девушка усталым голосом. — Если мне потребуется твой совет, я сообщу тебе об этом.

— Не сомневаюсь, глупышка. Делай, как тебе нравится. Я подумал, что, может быть, ты хотела бы избавиться от эмоций, которые изливаешь на Брона.

Мягким и почти естественным движением его руки оказались на обнаженной шее Джесси.

Она застыла.

— Чего ты добиваешься, Ананиас? Чтобы я сейчас сломала тебе руку?

— Прекрасная чертовка! Ты не осмелишься!

В его голосе появилась угроза.

— Ой ли! Если ты сейчас же не уберешь свои руки, то через три секунды…

— Ты шутишь, куколка!

Она ударила, как кобра, однако он ожидал этого и имел преимущества в позиции. Через мгновение он поймал ее руки над креслом.

О, боже! Ты все-таки захотела попробовать! — крикнул он. — Что за черт!

— Ты должен был знать об этом! Мы уже давно с тобой знакомы!

— Чересчур давно, дорогая. Собственно, поэтому мне бы не хотелось иметь с тобой какие-то дела.

Джесси наблюдала за главным экраном, на котором должно было быть изображение того, что видел Брон. Сейчас он был темный, но были слышны дыхание и стук сердца, а также далекие отголоски битвы за Онарис. Разные датчики фильтровали эти звуки и анализировали их для определения их происхождения и состава. Электронные приборы регистрировали данные максимального количества информации, которую был в состоянии передать живой организм при помощи такого несовершенного инструмента, как биотронный канал.

Между Броном, агентом Отдела, и Джесси, оператором, существовала, однако, более сильная связь. Это была связь, созданная разумами близких по духу и общими пережитыми событиями. Когда агент был психически связан с оператором, создавалось что-то вроде симбиоза, рождалась новая личность.

Джесси повернулась к Ананиасу.

— Ты же знаешь…

Он не отпустил ее.

— Конечно. Я знаю, что настанет момент, когда у тебя наступит эмоциональный кризис. Нужно будет тогда или уйти, или подождать.

— И ты хочешь подождать, когда тебе само упадет под ноги?

— Ясно! Я же знаток… У тебя есть что дать. Исключительно высокий класс. Полная доза беспримерной на этом свете злости, которую ты должна, в конце концов, излить на кого-то. Даю слово… человек может из-за этого сойти с ума и в конечном итоге стать пленником этого…

— А ты считаешь, что можешь претендовать на какие-то привилегии?

— Я всегда соглашался с обычаями.

— Послушай, Ананиас, ты использовал мое положение, в котором я оказалась, когда Брон меня бросил. Однако это произошло исключительно потому, что ты оказался первым человеком, которого я встретила после этого в коридоре. Это мог быть кто угодно.

— Ты говоришь это несерьезно, не правда ли?

— Клянусь, что это так. Когда находишься в таком состоянии, как-то не волнуешься, кого встретишь, и не отвечаешь на утешения, ищешь не любовника, а чего то, что позволит тебе снова ухватиться за жизнь. Те, кого выбирают в таких случаях, не имеют имени, даже лучше если они его не имеют. Ты хочешь, чтобы рядом с тобой и темноте было какое-то существо.

Из вспомогательного пульта связи раздался сигнал.

— Сообщение с Антареса! — закричал Ананиас. — Говорите, я слушаю. Здесь Ананиас!

— Алло, генерал. Правительство Онариса сообщает, что безоговорочно капитулирует во избежание дальнейшего кровопролития. Разрушители прекратили атаку.

— Очень хорошо. Они просили о помощи?

— В самом начале атаки. Они пробовали применить подпространственные передатчики. Очевидно, они рассчитывали на появление в их системе какого-нибудь случайного корабля.

— У тебя есть с ними связь?

— Нет. У нас есть инструкции, запрещающие это.

— Им так никто и не ответил?

— Мы не перехватили переговоров. Каналы связи все время оставались свободными.

— Продолжайте перехват на аварийных каналах связи. Если кто-нибудь проявит интерес к их сигналам, немедленно глушите переговоры. Пока Разрушители не добудут то, чего они хотят, они не уйдут с этой планеты.

Ананиас отключил связь и повернулся к Джесси.

— До сих пор все идет согласно плана. За исключением Брона.

Он прищурил глаза, наблюдая за главным экраном.

— Разрушители атаковали, Онарис сдался, весь Флот Службы в состоянии желтой тревоги, а самый лучший и тренированный агент за всю историю существования Отдела храпит как какой-то занюханный соня.

— Тебя за это не похвалят. — Джесси засмеялась.

— Не волнуйся за меня. Ты хорошо знаешь, что я, в конце концов, всегда выигрываю. А если я вынужден немного подождать, то добыча от этого становится еще желанное.

— Ты несчастный кретин, Ананиас, кретин без грамма совести.

Джесси отвернулась и все свое внимание сосредоточила на экранах, особенно на тех, которые информировали о биологических данных Брона. Ананиас подошел к креслу. Однако он воздержался от прикосновения к Джесси, которая, установив микрофон, в очередной раз пыталась войти в контакт с агентом, который сейчас спал на планете Онарис, отдаленной от нее на полгалактики.

«Может быть, в омерзительных потемках какой-то нечеловеческой инквизиции…»

Глава 3

Назойливый голос проникал в его сон:

«Не через пытки испытай слабость духа, но в муках рай.»

— Прекратите! Заткнитесь!

«Вставай, Брон. Мы зря позволили тебе спать целый день.»

Он поднялся с мусора. В каждую клеточку его тела вгрызлась боль. На горизонте появился первый розоватый проблеск света. У него страшно болела голова. Он потрогал висок и обнаружил там засохшую кровь. Необходимо было собраться с мыслями.

— Эй, ты! В моей голове! Это не ты разговаривал со мной вчера?

«Боже! Ты был бы в самом деле счастлив позабыть обо мне?»

В голосе ощущалось недоверие.

«Нет, Брон, это я, Джесси.»

Электронный трансмиттер не мог скрыть женский голос.

«Док говорил, что тебе досталось. Ты что-нибудь припоминаешь?»

— Я ничего или почти ничего не помню. Что это за история о умирающем боге, которую ты вгоняешь мне в мозг?

«К черту! Док был нрав, ты и в самом деле немного не в форме. Эти слова являются частью семантического кода, помещенного в твоем подсознании. В этот момент, когда уровень сознания у тебя поднимется до необходимого уровня, ты сможешь ответить на кодовые фразы. Это все связано с гипнотически внушенной личностью, которая помещена у тебя в мозгу.»

— Это уже становится смешным. Что это за гипнотически внушенная личность?

«В тебя вложена фальшивая личность при помощи ультраглубокого гипноза. Для того, чтобы ты мог войти в контакт с Разрушителями.»

— Но я даже не помню, как меня зовут!

«Это говорит о том, что гипновнушение пока что себя не проявило. Ты будешь реагировать на любые раздражения, однако не будешь иметь никакого понятия о своем предназначении. Твоя частичная амнезия является панацеей от шока, который бы ты испытал, придя в себя с двумя личностями в мозгу. Боже! Когда я подумаю, что ты снова станешь святым…»

Его разозлил сарказм, звучавший в этом голосе.

— А я должен стать святым?

«Ты сейчас что-то вроде троянского коня, только электронного. Однако соберись. У нас много работы. Вокруг города приземлились три корабля Разрушителей, которые сразу же начнут устанавливать в городе свои законы. Полное запрещение передвижения и беспрекословное подчинение. Ты должен…»

— Зачем я нужен Разрушителям?

«Ты должен запять место человека, за которым они прилетели на Онарис. Постой, я объясню тебе более подробно. Но прежде запомни, что ты должен будешь играть роль, которую мы будем тебе подсказывать. Доверяй гипновнушению, не действуй по собственной инициативе — это будет означать для тебя смерть — и помни, что прежде, чем тебя забросить на эту планету и поручить играть определенную роль, мы потеряли много людей.»

— Куда мне идти?

Небо перечеркнулось серенькими полосками, ознаменовавшими начало дня.

«Ты должен найти название улицы. Как только компьютер локализует твое местонахождение, ты получишь дальнейшие указания. Сейчас ты должен найти зеркало, чтобы я смогла посмотреть на тебя. Ты должен быть в своей роли, если мы хотим выиграть.»

Брон пожал плечами, осматривая обвалившуюся степу, под которой провел ночь.

В нескольких ярдах от него находился почти не тронутый разрушением дом, в который он и вошел. Там никого не было.

Жуткий беспорядок в комнатах и коридорах свидетельствовал о панике, сопутствовавшей эвакуации. Вскоре Брон нашел застекленную дверь, которую повернул так, чтобы разглядеть свое отражение в царившем полумраке.

— Я так выгляжу?

«Ты даже не помнишь своего лица?»

— Я никогда не смогу его вспомнить. А как оно, ничего?

«Не совсем. Ты должен как-нибудь промыть эти раны на лбу. Не хватало еще, чтобы ты умер от инфекции.»

— Попробую. Что еще?

«Ничего. Не считая того, что ты не можешь пока привыкнуть к своему новому виду. Проклятый ангел. Это результат гипновнушения личности.»

— Что ты еще можешь мне посоветовать? — спросил он.

Он был раздражен ее злорадным тоном.

«Прежде всего не уничтожай его. Исчезни сам. Я не верю, что может существовать такое сильное внушение, чтобы полностью уничтожить свое „я“.»

Он не долго искал табличку с названием улицы, которое позволило бы Джесси точно определить его местонахождение в городе.

Он нашел также цистерну с водой, промыл рапы и смыл грязь и кровь с одежды, потом вернулся к своему импровизированному зеркалу, чтобы оцепить эффект проделанной работы.

Он не помнил, откуда у него эта одежда.

Плащ был сшит из грубого материала, под которым была одежда спартанского стиля. На груди блестел золотой крест, красиво украшенный и подвешенный на топкой золотой цепочке.

В широком кармане плаща лежала Библия. Когда он присмотрелся к своему лицу, оно напомнило ему слова Джесси. Оно на самом деле походило на лицо ангела, и одновременно в нем было что-то отталкивающее. Он долго присматривался к особенностям черт своего лица. Это пробудило в нем неясные воспоминания, однако сейчас он не смог бы ответить, как выглядело его лицо до гипновнушения. Форма висков и лба говорила о сильном характере. Это пробуждало у него чувство спокойной гордости, но во взгляде было что-то дьявольское, которое очаровывало и пленяло.

«Когда закончишь кривляться, позволь мне указать тебе дальнейшую дорогу.»

Он очнулся, немного шокированный.

Джесси пролизывала его же собственным взглядом.

В этом было что-то невероятное, что вызывало гнев. В глубине души он желал свободы. Это было дикое желание зверя, закрытого чересчур долго в тесной клетке. Очевидно, она прочитала это в его взгляде, потому что моментально в его голове раздался голос:

«Ничего не говори, Брон. Через какое-то время ты смиришься с моим присутствием. Я ведь кое-что о тебе знаю…»

— Девка!

Она засмеялась.

«Это правда. Я — девка и все прочее, чем ты называл меня в прошлом. Однако сейчас лучше всего будет, если ты уже двинешься в дорогу.»

Согласно ее указаниям он двинулся к городу, над которым уже умирала ночь, уступая место серо-зеленой, отраженной солнцем мозаике. Полихромный свет, который был одной из особенностей Онариса, сливался в кровавые пятна.

Среди развалин царила полная тишина.

Всяческая жизнь, казалось, не существовала здесь. Инстинкт толкал его выхватить нож, но рука, тоже естественно, тянулась к Библии в кармане. С кислым выражением лица он рассматривал окружавшие его развалины и через какое-то время спросил:

— Джесси, я знаю, с кем нам придется сражаться. Но зачем? И еще. Зачем мне эта книга?

Он вытащил из кармана Библию.

Она ничего не ответила, хотя он знал, что его голос не мог быть не услышан. Ее молчание подчеркивало важность ситуации.

В этой миссии Библия и гипновнушение были его единственным оружием. С помощью этой девушки он должен был уничтожить сеявшую страх в Галактике Федерацию Разрушителей.

Глава 4

Последние догоравшие дома застилали дорогу дымом. Когда он вышел на открытое пространство, то начал двигаться с предельной осторожностью. Он отлично понимал, что в любой момент какой-нибудь стрелок может превратить его в труп. Он старался следовать всем инструкциям Джесси и все время держался открытой середины дороги.

— Везде все спокойно, Джесси. Где же люди?

«Все эвакуированы. Разрушители приказали очистить территорию в радиусе пяти миль от точки приземления их кораблей. Ты должен внимательно осмотреть окрестности, Брон. Я должна уточнить твое местонахождение.»

— Я правильно иду?

«Более-менее. Ты находишься снаружи территории, предназначенной для Разрушителей, однако внутри круга эвакуации. Сейчас для тебя самую большую опасность представляет полиция Ашура, которая вылавливает преступников. Не прячься и держи руки на виду.»

— Может быть, лучше всего сразу же двинуться к кораблям?

«Ты шутишь? Если ты перейдешь границу, то сразу же погибнешь. Чтобы туда попасть, нужно дождаться, пока Разрушители сами не придут за тобой.»

— Ты думаешь, они это сделают?

«Мы на это надеемся. Твоя гипноличность соответствует личности одного очень важного технократа с Онариса. Этой ночью ты должен был находиться в Семинарии Ашура. Разрушители начали свою атаку немного раньше, чем мы планировали.»

— Какого дьявола Разрушители интересуются технократами?

«Они собирают все, что имеет мало-мальскую ценность: мозги, рабов, металлы, продукцию, новейшую технологию. Именно для этого они обычно нападают целыми флотилиями. Они очищают всю планету, а потом уничтожают ее. Они берут все, что могут унести.»

— Но это же бессмысленно!

«Конечно, однако такова правда.»

— Ну, можно понять, что они ищут рабов или металлы, но зачем им технократы? Они же могут подготовить их у себя!

«Им нужны специалисты разного профиля. Однако сейчас, последние несколько лет, они разыскивают специалистов только в одной области: в формах Хаоса. Онарис имел несколько самых лучших в этой пауке.»

— Я всегда считал, что самые лучшие живут на Земле.

«Это широко распространенная версия. Но, в действительности, все наоборот. Когда корабли Большого Исхода стартовали с Земли, они увезли на своих палубах эмигрантов с очень высоким интеллектуальным уровнем. В колониях потом очень часто встречались целые семьи гениев. Так было на Онарисе с семьей Галтернов.

Ты играешь роль Лидера Галтерна, девятого потомка по линии Проспера Галтерна. Андер является одним из самых знаменитых ученых по формам Хаоса.»

— Что стало с настоящим Галтерном?

«Он на Земле и работает с нами. Мы вывезли его отсюда тайком несколько месяцев назад. Мы составили легенду твоего возвращения в Ашур. В связи с этим ты должен знать, что на Онарисе…»

— Джесси! Голоса!

«Где?»

— Впереди. За дымом.

«Да, теперь и я слышу. Это полицейский патруль, У них акцепт Ашура.»

— Ты можешь определить даже это?

«Когда требует ситуация, мы можем усилить чувствительность твоих органов. Прежде всего, не пытайся бежать. Доверяй гипнотически внушенной личности. Не пробуй действовать сам. Если ты поведешь себя не так, как действовал бы Андер, то нашей операции конец.»

Сквозь дым показалось несколько домов, от которых осталось всего несколько стен, закопченных огнем. Дорога шла между руинами, в конце которых виднелся шлагбаум, у которого суетились люди в зеленых мундирах.

— Стой! Буду стрелять!

Брон остановился. Нельзя было вернуться назад или отпрыгнуть в сторону. Пуля выбила каменную крошку у его ног. Какой-то офицер бросил ему мегафон.

— Возьми аппарат и отвечай!

Брон медленно исполнил приказание, не переставая смотреть на стволы, направленные на него. Он должен был признать, что полицейские начеку. Даже с такого расстояния и имея соответствующую подготовку, он не мог бы бросить гранату с газом за шлагбаум, так как в момент броска они изрешетили бы его в миг.

— Что ты делаешь в районе эвакуации? — спросил офицер.

Его усиленный голос имел унылый металлический оттенок.

— Пробую бежать.

Темперамент Брона, который всегда был наперекор насилию, придал ответу тон откровения и произвольности, полностью не связанный с гипноличностью. Развалины эхом отразили его слова, а потом прозвучал комментарий офицера, сухой и без тени юмора:

— Ну что ж, убегай!

«Сумасшедший! Ты хочешь, чтобы тебя убили?»

Голос Джесси звучал в его голове настолько громко, что Брон никак не мог поверить, что полицейские его не слышат.

«Прошу тебя, играй свою роль, идиот!»

— Ты слышал об эвакуации? Ты знаешь, что мы не оказываем сопротивления Разрушителям?

«Да», — шепнула Джесси.

— Да, — ответил Брон.

— Значит, ты знаешь, что мы имеем приказ стрелять в каждого, кто находится в этой зоне. Ты можешь предоставить нам доказательство, из-за которого у нас не будет повода делать это?

Полицейские прицелились.

«Брон.»

Шепот Джесси стал еле слышен.

«Мы проверили его служебное положение. Он занимает большой пост и имеет неограниченные права для принятия решений, однако тут что-то не то, иначе он бы не болтал с тобой так долго. Позволь действовать гипноличности! Отодвинься!»

— Я Андер Галтерн. Я должен попасть в Семинарию Святой Реликвии и очень опаздываю, офицер.

Брон ощутил шок, слушая самого себя, выговаривавшего слова странным топом.

Удивленный и заинтригованный, он позволил своему разуму и языку играть роль, о которой ничего не знал.

— Как я могу туда попасть и пройти через вашу заставу?

— Галтерн?

Полицейский растерялся и выключил мегафон. Было ясно, что имя Галтерна имеет определенную известность.

— Ты можешь удостоверить свою личность? — наконец подал голос офицер.

— А разве это нужно Галтерн из Ашура?

Голос Брона, измененный гипноличностью, имел необычную твердость.

— Может быть, у тебя есть какие-нибудь документы?

— Ни одного.

Злость медленно закипала в нем. Подробность, о которой нужно будет постоянно помнить, — Андер не принадлежал к терпеливым.

— Что должен делать Галтерн с какой-то бумажкой? — сквозь зубы произнес его голос.

— Однако все другие…

— Если вы не верите моим словам, то подойдите и убедитесь сами. Это все, что у меня есть.

С этими словами Брон сорвал с себя плащ и бросил его на землю. Следом за плащом последовало белье, и он оказался перед полицейскими обнаженным.

Тихим голосом, стараясь, чтобы звуки не попали в мегафон, Брон сказал:

— Боже, Джесси! Это очень неприятно, — когда человек не знает, что сделает через секунду!

«Теперь ты понял, что это действует гипноличность? Она включается при непосредственном действии ситуации или вопросов.»

— Я клянусь тебе, что такое не может продлиться слишком долго, если каждый раз мне придется разбираться, как назваться в данный момент!

«Нельзя предвидеть, что может предпринять твое тело в каждый следующий момент, — раздраженным тоном ответила девушка. — Учти, что Андер Галтерн является жутко независимой личностью. Но это-то и странно. Меня очень беспокоит то, с какой легкостью тебе удается отходить от своей псевдоличности. Похоже, что эта гипноличность наложена на тебя недостаточно глубоко. Мне необходимо срочно сообщить об этом Доку.»

Офицер приблизился. В руке у него был пистолет. Он остановился перед Броном и носком сапога отбросил плащ.

Увидев Библию, он наклонился и поднял ее, потом протянул книгу Брону.

— Извините, сэр, однако поймите нас: мы должны быть очень осторожны. Сейчас тяжелые времена.

Его лицо стало бледным, глаза беспокойно бегали в сторону корабля Разрушителей.

— Вы можете обеспечить меня транспортом до Семинарии, офицер? — сухо спросил Брон.

— Конечно, сэр. Сейчас этим займутся.

Он быстро вернулся к шлагбауму, а Брон начал одеваться, доставляя Джесси повое развлечение.

«Только теперь я поняла, — радостно провозгласила она, — что эта книга, Библия, что-то стоит. Кстати, а почему ты разделся догола?»

— Отстань!

Его губы еле дрогнули. Он глубоко вздохнул. Джесси ответила еле слышным смехом.

— Ты слышала? — удивился Брон.

«Я бы и так догадалась. Ты можешь не говорить. Мы принимаем твой голос прямо из голосовых связок. Ты должен иметь с нами связь, даже находясь среди толпы людей, так чтобы никто не догадался.»

— Ты на все имеешь ответ, не так ли?

«Не больше, чем ты можешь спросить, Брон. А поскольку ты не помнишь ничего, это позволяет мне управлять тобой, как марионеткой.»

Глава 5

Машина, которую предоставили в его распоряжение, оказалась очень функциональной и чрезвычайно шумной. Спрятавшись от глаз пилота и пользуясь свистом дюз, Брон спросил:

— Джесси, ты слышишь меня?

Он четко выговаривал каждое слово.

«Отлично, Брон.»

— Почему эта книга убедила его, что я Галтерн?

«Думаю, что это старое земное издание, очень редкое на планетах. Только такие интеллектуалы, как Галтерн, могут ее иметь.»

— Странный тин этот Галтерн.

«Не знаю. Однако он великий мастер синкретистики, самый лучший из живущих.»

— Что это такое?

«Синкретист — это человек, работа которого под пряным углом пересекает разные направления науки. Чтобы получить звание мастера, нужно, чтобы тебе вручили около десятка разных дипломов, прежде всего, далеко отстающих друг от друга наук. Нужно сказать, что ты являешься специалистом высокого класса в каждой науке.»

Машина набрала высоту. Под ними проплыло огромное здание.

— Джесси, что это такое?

«Семинария, а точнее, Семинария Святой Реликвии в Ашуре. Разрушители будут искать тебя именно там.»

Турболет тяжело приземлился перед гигантским входом. Подчиняясь гипноличности, которая запрещала ему принимать во внимание пилота, Брон — Лидер Галтерн — вышел из машины и по ступеням поднялся к входу.

Тут он впервые ощутил, как в нем разрастается личность этого чуждого ему человека, окружает его, как тяжелая и темная ткань, сотканная из движений и поступков кого-то другого.

Его никто не ждал. Холл соединялся с коридором, который заканчивался дверью, за которой Брон попал в большой зал с темным потолком. Здесь преобладал слабый свет, лившийся через высокие окна, застекленные странными витражами. Он остановился, пораженный размерами и какой-то внутренней гармонией этого места. Поддерживавшие потолок колонны были украшены резьбой, бесчисленными фигурками и изображениями, создававшими сценки, смысл которых был для него совершенно непонятен.

Даже степы были расписаны богатыми символикой картинами.

Гипноличность проводила его через середину зала между камнями, которым была придана форма тронов. С другой стороны под простым балдахином был виден укрытый в камне альков.

Там находился щит с гербом Ашура, с солнечным кругом в середине. У основания круга располагалась распятая фигурка маленького четвероногого зверька с бурой шерстью — Святая Реликвия. Вокруг щита цветные полотна создавали надпись: «РАДОСТЬ».

— Это что, разновидность храма, Джесси?

«Если тебе так угодно. Религии, возникшие на планетах, очень мало похожи друг на друга и еще больше не похожи на все земные вероисповедания. Хотя их создатели считают, что все они являются частью одного и того же Бога.»

Брон внимательно пригляделся к фигуркам на колоннах. Только сейчас он заметил некоторые подробности резьбы, и ему показалось, что Джесси внезапно задержала дыхание.

«Подойди ближе, Брон. Это интересно.»

— О чем здесь говорится? Памятник маркизу де Саду?

«Нет, это образ веры. Принесение в жертву человека для благословения души. В этой Семинарии совершенство души и тела образует единство. Тело трактуется как временный футляр для слабой души.»

— Но это же идиотизм, Джесси.

«Однако они так живут. У колонистов есть около двадцати пяти способов подавления собственных слабостей.»

— Судя по некоторым из этих способов, я очень сомневаюсь в том…

«Молчи, Брон. Сюда кто-то идет.»

Его взгляд вперился в полумрак, но он никого не заметил. Он опять посмотрел на Святую Реликвию и на этот раз открыл связь между философией, выраженной в мотивах росписи колонн, и странным взглядом блестящих глаз зверька.

Это вызвало в нем проявление гипноличности, и он, помимо своей воли, упал на колени, с руками, сложенными на груди в горячей молитве.

Тут за его спиной послышались чьи-то шаги.

— Андер Галтерн?

— Это я.

Он поднялся и повернулся к подошедшему.

Человек был высоким, аскетически сложенным, с седыми волосами и настороженным взглядом.

— Мы ждали тебя вчера, Галтерн. Чем ты можешь оправдать свое опоздание?

— Ашур был уничтожен, и я сам едва не погиб.

— Ты считаешь, что тривиальные хлопоты избавляют от выполнения обязанностей?

— Тривиальные? К черту! — начал Брон, отбрасывая свою гипноличность.

«Брон, спокойно!»

— Андер, ты прошел испытание мастера и имеешь право выбрать кару сам. Что ты предлагаешь?

— Джесси, что я должен ответить? Гипноличность не сработала.

«Подожди немного. Этого нет в программе. Мы постараемся найти Андера.»

— Ашур почти уничтожен, — громко произнес Брон. — Разрушители контролируют город. Вне этих стен никто не имеет права ходить и даже жить. Ты бы призвал к каре того, кто пережил это?

У человека заблестели глаза, и на лице сверкнула бешеная улыбка.

— Андер Галтерн, ты разочаровал меня. Мы не привыкли ждать таких ответов от Галтернов. Говори, что ты выбираешь, или я выберу сам.

«Рубашку, Брон!»

— Рубашку.

Глаза незнакомца расширились, и лицо у него смягчилось.

— Теперь извини меня, Андер. Я не хотел обидеть Галтернов. По пойми, это необходимо…

Гипноличность захватила Брона с повой силой.

— Ты сомневаешься в моем решении, брат?

В глазах незнакомца были видны смущение и глубокий стыд.

— Я скажу, что твои поступок не требует столь суровой кары. Позволь мне спросить тебя: ты в самом деле готов принять рубашку?

— РАДОСТЬ! — ответил Брон, все еще во власти гипноличности.

Жрец пожал плечами.

— Очень хорошо. Я проведу тебя в келью. Рубашку принесут туда.

Брон двинулся следом за ним. Они покинули зал через дверь и шли бесконечными коридорами, угрюмыми и голыми, не дававшими ни малейшей радости человеческому желанию контраста.

— Джесси, это скорее похоже на тюрьму, чем на Семинарию.

«На Онарисе нет разницы между ними. Воспитание неразрывно связано с религией, а та — с истязаниями карой. Единственное, что можно записать в плюс этому обществу, это то, что оно иногда воспитывает очень мудрых людей, свихнувшихся, однако выдающихся.»

— Не сомневаюсь. А что это за рубашка?

«Не знаю. Это идея Лидера. Он считает, что эта кара соответствует тяжести проступка.»

Жрец остановился перед какой-то дверью.

Цифровой замок щелкнул от прикосновения его пальцев, и тяжелые деревянные двери открылись. Брон, привыкший к функциональности, ощутил шок от того, что увидел. Келья была обычным каменным мешком. Единственной вещью, которую можно было отнести к мебели, был цоколь из белого камня, который должен был служить и столом, и креслом, и кроватью и имел форму гроба. На потолке возле отверстия, впускавшего слабенький свет, виднелась знакомая надпись: «РАДОСТЬ».

— Андер Галтерн! Через несколько минут принесут рубашку. Советую одеть ее тотчас же. Тогда ты не опоздаешь на первую молитву.

— Кара не может подождать до вечернего обряда?

— Нет! Ты заслуживаешь больших почестей. Скажу, что твое покаяние будет более совершенно, если ты предстанешь перед братьями и они увидят действие рубашки.

Под действием гипноличности Брон склонил голову и ждал, пока жрец не ушел.

— Джесси, этот человек не только садист, но и псих.

Он даже не принял во внимание то, что я говорил об уничтожении города. Его мир начинается и заканчивается здесь, среди обрядов Семинарии. Сколько времени я должен здесь провести?

«Не очень долго. Разрушители всегда знают, где искать нужных им людей. Каждая атака тщательно планируется.»

— Они ищут только меня?

«Мы так считаем. Иначе они занялись бы пленными. На неразвитых планетах более выгодно использовать людей, чем дорогостоящих роботов.»

— Интересно. Когда-то на Земле тоже существовали корабли с невольниками.

Брон замолчал. Кто-то постучал в дверь.

В келью вошел монах, неся упакованную в прозрачную пленку рубашку. Он молча положил ее на колени Брона и поклонился.

В его глазах можно было прочитать почтение и глубокое сочувствие.

Глава 6

Брон осторожно осмотрел рубашку.

Ткань, казалось, прилипала к пальцам, словно состояла из тысяч маленьких крючочков. Он разделся и надел рубашку. Через минуту он почувствовал мягкое, почти осмысленное прикосновение материи к его телу. Он покрылся потом и первый раз в жизни попросил небеса о милости.

Поддавшись панике, он постарался сорвать рубашку, однако тысячи крохотных волосков с крючочками на конце уже вросли в кожу. Чтобы сорвать рубашку, надо было расстаться с кожей. Страх, охвативший его, доводил до бешенства.

Усилием воли он подавил панику и постарался начать мыслить логически.

«Скорее всего, — со смаком констатировала Джесси, — это новейшая модель власяницы и бича. Созерцание, воздержание и терпение обогащают разум и успокаивают душу. Брон, посмотри правде в глаза: твои разум и душа требовали хорошей встряски. Я думаю, что это испытание пойдет тебе на пользу.»

— Мерзкая девка! Ты заплатишь мне за все!

Вновь в дверь постучали. Вернулся послушник.

— Мастер Галтерн, мне жаль, что я прерываю твою молитву. Сейчас тебя ждут в классе синкретистов.

— В общем-то ты мне не помешал, так как я уже совершил свою молитву.

В коридоре молодой человек дотронулся ладонью до лба и сказал.

— Мастер, ты можешь отдохнуть на моем плече, если хочешь.

Его взгляд был прикован к воротнику рубашки, выглядывавшей из-под плаща.

— Нет, спасибо.

Они двинулись в путь. Джесси запоминала каждую подробность дороги. Сознание Брона было отключено из-за продолжавшейся боли, вызываемой рубашкой. Возле дверей зала его проводник приложил ладонь ко лбу и исчез.

Брон прикоснулся к замку, который через несколько секунд раскрылся. Он вошел в помещение, где впервые в жизни должен был прочитать лекцию синкретистам. На этот раз он был действительно шокирован.

Обучающая аппаратура, сосредоточенная здесь, стоила целые состояния. Его ученики, около сотни послушников, были рассажены в индивидуальных отсеках, имевших непосредственный контакт с компьютером.

Преподавательский стол был маленьким арсеналом передовой технической мысли.

В этой щекотливой ситуации Брон позволил взять верх гипноличности. Он позволил своим пальцам свободно бегать по клавишам и кнопкам.

Через какое-то время он понял смысл этих жестов, и приборы раскрыли ему свои тайны. Он начал свой доклад, понимая слова только после того, как их произносил. Рубашка причиняла ему теперь такую боль, что он только большим усилием воли не терял сознание. Его организм реагировал на боль сильнейшим аллергическим раздражением.

— Джесси, эта рубашка убьет меня. Спроси Лидера, как избавиться от нее.

«Я уже спрашивала, Брон. Это невозможно без хирургического вмешательства. Волоски реагируют на гистамин. Когда аллергическая реакция организма приведет к повышению содержания гистамина, волоски отойдут сами.»

— О, боже! Сколько времени это может продолжаться?

«Это зависит от индивидуальных особенностей организма. Может, и двое суток.»

— Понимаю, — пробурчал он. — Ты спрашивала нашего приятеля Лидера, сколько человек умерло от действия этой рубашки?

«Да, около десяти процентов. Поверь нам, что если бы мы об этом знали, то не позволили бы тебе надеть ее.»

— На кого работает Андер?

«На нас. До сих пор. Он говорит, что выбор рубашки соответствует именно его личности. Мы недооценили тот факт, что большинство Галтернов — сумасшедшие.»

Доклад длился около пяти часов, после чего Брон вернулся в келью. Эти пять часов все же кое-как отвлекли его от боли. Он вернулся к безделью с опаской, реакция его организма приобрела беспокойный характер. Мышцы ног и рук стали вялыми и страшно болели. Ему показалось, что он впервые в жизни начинает понимать, что такое белая горячка.

Однако выбора не было. Он растянулся на камне и, не мигая, уставился на дырку в потолке. Вскоре он впал в состояние самогипноза и, когда начал замечать черные и белые пятна, погрузился в сон.

«В омерзительных потемках какой-то нечеловеческой инквизиции какой-то разум…»

— Перестань, Джесси. Что случилось?

«Кто-то стучится. Двое людей.»

— Боже! Я больше ничего не вижу. Если меня не освободят от этого, клянусь, что покончу с собой!

«Док работает, без перерыва расспрашивая Андера о химическом составе волосков. Поверь, это непросто. Биология Онариса сильно отличается от земной.»

Брон постарался встать. Его парализованные болью суставы не позволяли ему сделать какое-либо движение. Наконец, он все же встал и, пошатываясь, побрел к двери.

Мужчины были одеты в плащи, ничем не напоминавшие его плащ или одежду послушника.

Больше всего это было похоже на светло-желтые спортивные тупики.

— Мастери Галтерн, пришло время молитвы на вечернем собрании.

Под действием гипноличности разум Брона среагировал тотчас же.

— С каких пор появился обычай экспортировать отбывающих кару?

В его голосе звучала гордость всей семьи Галтернов.

— Старший Брат требует гарантий духовной дисциплины.

— Дисциплину нельзя требовать! Она исходит из глубины души. Старший Брат превышает свою власть. Я пойду сам.

Стражники стояли, неловко переминаясь с ноги на ногу. Брон воспользовался этим и вышел в коридор, собрав все свои силы.

Сначала ему помогал гнев, который ощущал Галтерн, потом… он этого и сам не знал.

Они вошли в зал и пошли прямо вдоль главного алтаря к Святой Реликвии. Поддавшись неконтролируемому импульсу, Брон благоговейно застыл перед святыней: распятым на кресте животным. Он дотронулся ладонью до лба и долгую минуту стоял неподвижно, затем попытался двинуться, по ослабевшие ноги не слушались его.

Он зашатался, и стражники подхватили его, не давая упасть. Они затащили его в один из альковов, расположенных на другой стороне, на стенках которого были расположены захваты для поддерживания жертвы за руки, когда та теряла сознание, и заковали его.

Прошел час, потом пришли члены Братства.

Много раз сознание Брона отлетало в кошмарную глубину беспамятства, теряя ощущение времени. В какой-то момент он очнулся и увидел, что послушники занимают места на каменных скамьях.

Старший Брат, одетый в церемониальные одежды и гордый как судья, вошел в зал последним. Он мельком посмотрел на Брона и начал службу. Торжественно, долго, с псалмами проповедей, полными проклятий и бешеного догматизма.

Между провалами в памяти Брон старался прочесть на лицах присутствовавших их мысли и чувства. Большинство выражало беспокойство и сочувствие. II у всех в глазах горел темный блеск садизма.

«Брон! — закричала возбужденная Джесси. — Настало наше время. Приближается тяжелый разведчик. Разрушители будут через несколько минут.»

В подтверждение ее слов послышался грохот близкого взрыва. Старший Браг на долю секунды прервал молитву. Второй взрыв разнес дверь зала. В брешь ворвались солдаты. Они пробежали через не успевший развеяться дым и образовали полукруг, готовый в любой момент ощетиниться огнем ручных лучеметов.

Старший Брат был уже не в состоянии игнорировать захватчиков.

— Кто вы такие и чего хотите? Вы что, не знаете, что что святое место?

Его голос, усиленный акустикой зала, был яростен и гневен.

— Нас прислал сюда долг, — ответил выступивший вперед офицер. — Где находится тот, кого называют Лидер Галтерн?

— Здесь. Он отбывает кару, и ему нельзя разговаривать.

— Заткнись, старый дурак! Здесь командую я!

Короткая вспышка огня уничтожила несколько стеклянных витражей возле головы настоятеля этой Семинарии.

— Пускай Галтерн покажется нам, иначе мы начнем стрелять не только по окнам.

— Предупреждаю вас, — загремел священник, который никак не мог смириться с гибелью своего мира. — Вы творите святотатство! Я призываю вас покинуть это место!

Раздался одиночный выстрел из энергетического ружья. Заряд попал Старшему Брату в голову, и он рухнул на пол.

Под угрозой оружия монахи указали на Брона.

— Он Андер Галтерн.

Никто больше не пытался протестовать.

Разрушители, как обычно, были готовы к мгновенной стрельбе.

— Ты Галтерн-синкретист?

— Да.

— Что они хотели сделать с тобой? Убить?

Кроме риторики, вопрос свидетельствовал о разуме спрашивавшего. Разрушитель наклонился, раскрывая захваты и толкая Брона вперед, однако тот был не в состоянии сделать сейчас хотя бы один шаг. Его ноги заплелись, и он упал.

Бессознательно он боролся с собой, чтобы подняться, но руки тоже отказывались служить ему. Он поднял голову в сторону язвительных глаз Святой Реликвии.

— Джесси, как называется это животное? — скорее не прошептал, а подумал он.

«Оно немного похоже на земного медвежонка. Такие животные когда-то жили на Земле.»

— И все медвежата имели такие глаза?

«То, что ты видишь перед собой, Брон, только игрушка земная игрушка, которая когда-то, если верить настоящему Лидеру, принадлежала Просперу Галтерну, когда тот был маленьким. Впоследствии твой предок — о, прости, этот человек — основал колонию на Онарисе и построил Семинарию, которой и подарил в качестве Святой Реликвии свою игрушку.»

— Боже! Джесси, так, значит, они поклоняются ИГРУШКЕ?

«Заткнись. Ты начинаешь говорить слишком громко».

Глава 7

«Брон, говорит Док. Слушай внимательно. Сейчас ты находишься на палубе корабля Разрушителей. Ты был без сознания, когда тебя доставили сюда. Они поместили тебя в гипотермическую камеру, и врач провел тщательное обследование твоего тела. К несчастью, диагноз не слишком хорош. Они решили сделать тебе антигистаминный укол. Ты сам понимаешь, что этого нельзя допустить никоим образом.»

— Тебе удалось вытянуть что-нибудь у Лидера?

«Да. Рубашка сделана из кресла. Это споры грибов, растущих на Онарисе, и они являются паразитами для человеческой кожи. Единственной защитой от них является гистамин. Если этот идиот понизит его уровень в твоем организме, то это немедленно вызовет размножение спор под кожей. Гриб вырастет размером с земную вишню, и представь себе тысячи таких спор. Да они разорвут твое тело на куски!»

— Что ты посоветуешь?

«Любой ценой ты должен избежать вмешательства врача до того времени, пока рубашка сама не отпадет. Это твой единственный шанс. Как она сейчас выглядит?»

Брон с трудом приподнялся на локте и потрогал материю.

— Она расползается по швам.

«Это хороший признак. Она скоро отпадет, минут через пятнадцать самое большее. Ты сможешь нейтрализовать врача?»

Брон огляделся. Здесь была одна дверь, несомненно, закрытая на замок, реагировавший на биополе лиц, которым разрешен доступ в эту каюту.

Он тяжело поднялся с постели и тут же рухнул на пол, по успел заметить какой-то прибор на столе, в котором, может быть, могло находиться что-нибудь, что помогло бы вскрыть замок.

Он кое-как доковылял до стола. В прибор был вмонтировал хирургический лазерный нож. Брон с трудом потащил аппарат к двери.

Этот тип замка был ему незнаком. Они никак не мог понять, где находятся сенсорные элементы. Попытка покопаться в замке могла привести к открытию замка, а не к его блокировке, поэтому разумнее всего будет сделать короткое замыкание в электропроводке. При расследовании это можно будет отнести к обычной аварии, а не к диверсии. Он прицелился и нажал на спуск. Металл расплавился почти незаметно, однако этого хватило, чтобы — электроника закоротилась и наглухо заклинила дверь в раме. Выстрел был очень удачным: даже если бы и заподозрили диверсию, то способ, каким она была сделана, был настолько дилетантским, что никто бы не смог заподозрить, что действовал здесь суперагент Службы.

Док наблюдал за всем происходившим глазами Брона.

«Сколько времени это выдержит?»

— Все зависит от них. Чтобы вырезать замок, понадобится минут двадцать, по если они спешат, то могут разрезать дверь боевым лучеметом секунды за две.

Брон с трудом вернулся в постель, осторожно засунул палец под рубашку и обнаружил, что ткань почти утратила свои свойства. Он мог рвать ее полосками. Кожа под ней была красной и набрякшей. Он не прекращал своего занятия, и ткань рвалась все легче. Когда за дверью послышались голоса, он успел снять таким образом почти половину рубашки. Кто-то попробовал открыть дверь и был удивлен ее сопротивлением. В замке начали ковырять чем-то металлическим. Затем все стихло, и эту заминку Брон использовал для того, чтобы побыстрее оторвать последние куски ткани. Едва он успел лечь, как огонь из лучемета вырезал замок.

В каюту вбежали врач и техник. Врач тотчас же бросился к Брону, однако, увидев, что тот спокойно лежит на койке, укрытый простыней, поспешил к технику, который внимательно рассматривал еще не успевший остыть замок, но установить взаимосвязь этих двух элементов ему не удалось. Техник обернул замок полотенцем, чтобы не обжечься, и унес с собой.

— Как тебе удалось снять рубашку?

— Это действие гистамина, — ответил Брон, однако из его набрякших губ вырвалось только что-то вроде бульканья.

— Зачем ты это сделал? Зачем ты надел эту дрянь?

Брон надеялся, что гипноличность сама ответит, но ничего не произошло. Тогда он закрыл глаза и произнес:

— В нашей религии это форма кары.

— Странная религия. Обычный мазохизм. Разве на Онарисе нет психиатров?

— Есть. Я сам доктор психиатрии, но как можно говорить, что зло души может быть исцелено само так же, как и зло разума?

Врач не был настроен на продолжение философской дискуссии, которую, вероятно, считал абсурдом.

— Повернись и покажи мне спину.

Брон послушно повернулся. Врач протер ему спину спиртом и оторвал куски ткани, до которых Брону не удалось дотянуться.

Несколько кусочков он отложил для исследований, потом с интересом стал рассматривать крест Брона.

— Я сделаю тебе укол. Через несколько часов твоя кожа будет как у младенца, однако наркотик немного возбудит тебя.

— Док, я должен согласиться?

«Можешь рискнуть. Рубашки на тебе уже нет.»

Врач поковырялся с инструментом. Только тогда Брон заметил, что на пороге кто-то стоит и молча смотрит на него.

Это был высокий мужчина с седыми волосами, чрезвычайно сильный и внешне чересчур спокойный. На нем был отлично пошитый мундир высшего офицера Разрушителей, но без знаков различия. Все его внимание было сосредоточено на Броне. В его взгляде было столько напряжения, и он был настолько пронизывающим, что Брону его гипноличность показалась плохим и неудачным камуфляжем.

— Кто это? — тихо спросил Брон у врача.

— Полковник Дауквист.

Врач и Док ответили одновременно, но в голосе Дока слышалось нескрываемое торжество, когда он добавил:

«Брон, нам повезло. Это Мартин Дауквист, правая рука Каны!»

Гипотермический пистолет вогнал выстрелом порцию сыворотки в его вену, и Брон инстинктивно отдернул руку, кривясь от боли.

— Я хочу увидеть вашего босса, — через мгновение произнес он. — Меня доставили сюда помимо моей воли, и и не намерен здесь больше оставаться. Я хочу, чтобы меня немедленно отправили назад, в Семинарию.

В глазах врача появилось сочувствие.

— Утром тебе наверняка объяснят, почему это невозможно сделать, а пока ты будешь делать то, что скажу тебе я!

Его пальцы стиснули плечо Брона словно стальные. Брон видел полковника Дауквиста, который, наклонившись, осматривал дверь, а затем, резко выпрямившись, быстро пробежал взглядом по каюте. В этот момент врач сделал второй укол, и волна сна подхватила сознание Брона. Уже погружаясь в беспамятство, он не мог видеть, как Дауквист взял лазерный скальпель и прицелился в дверь.

Глава 8

«Может быть, на алтаре какой-то дьявольской инквизиции умирает жертва, прикованная к стене, выгнутая от боли. Кинжал рвет плоть и нервы, оставляя сознанию только кошмарную боль.»

— Кто это?

«Зачем ты молишься? Разве ты не знаешь, что Бог умер?»

— Кто ты? Скажи мне, или я сейчас снова усну!

«Не делай этого, Брон. У нас и так хлопоты со связью.

Я Ананиас.»

— Отвяжись, я не знаю тебя.

«Ты не можешь вспомнить даже меня? Неужели ты забыл, что Ананиас…»

— Ананиас? Это только имя! Я ничего не помню. Ты шутник из этой группы?

«Да, я весельчак, Брон. Однако сейчас не до шуток. Что тебе вкололи?»

— Антигистамин и снотворное.

«Ты не обратил внимание на название?»

— Нет. Он наполнял пистолет так, что я не мог видеть ампул. Оставь меня в покое, Ананиас. Я страшно хочу спать.

«Не сейчас, Брон. Ты очень плохо отвечаешь на семантический сигнал. Похоже, что они вкатили тебе какой-то алкалоид. Может быть, даже сыворотку правды.»

— Отстань! Я хочу спать.

«Минутку. Мы опасаемся, что они могут послушать тебя во время сна. Похоже, что Дауквист что-то Заподозрил. Мы не можем полностью доверять гипноличности во время психофизических опытов. Если дело дойдет до этого, мы ввергнем тебя в кататоническое состояние. Это расстроит их планы.»

Усилие, которое произвел Брон, чтобы поддержать разговор, настолько обессилило его, что он опять начал впадать в сон. Он попробовал было открыть глаза, но это не удалось.

Он лежал и лениво думал, что каюта и так погружена во мрак. В конце концов, его охватил сон наяву, однако сознание продолжало довольно четко функционировать.

Фактом оставалось то, что связь между сном и пробуждением говорила о том, что в его крови циркулирует наркотик.

Он чувствовал себя как человек, дрейфующий на судне с воздушной подушкой по ленивой реке, текущей в темном туннеле. Отсутствие раздражителей привело к тому, что он стал галлюцинировать. Иллюзия была настолько полной, что он стал слышать плеск воды о камни туннеля.

Внезапно он ощутил болевой шок, на который, несмотря на наркотик, его организм отреагировал.

— Ананиас!

«Что такое, Брон?»

— Этот шум… что это? Что-то вроде шума толпы.

«Я слышу только обычный шумовой фон корабля. Ты уверен, что это не ошибка?»

— Нет. Шум идет из биотронного трансфера.

«Это невозможно. Он может передавать только мой голос. Сигналы передатчика с Антареса контролирует компьютер. Кроме звездного фона, больше ничего нет.»

— Однако я слышу что-то странное! Шум. Можно ли подключиться к нашему каналу без вашего ведома?

«Источник сигнала должен работать выше порога чувствительности приемника Антареса. Но где же можно было поместить передатчик? За тобой космическая пустота, Брон. Не забывай, что ты находишься сейчас на краю Галактики.»

— Нельзя ли увеличить чувствительность приемника на Антаресе?

«Можно. Однако при условии, что мы перестроим половину планеты. Ты еще слышишь эти голоса?»

— Да, но уже тише. Зато шумы корабля стали сильнее.

«Похоже, что они готовятся к старту. Не думаю, что у них будут трудности с выходом на орбиту. Желаю тебе хорошего отдыха, Брон.»

— Ананиас?

«Да?»

— Мы были знакомы?

«Когда-нибудь ты все вспомнишь, Брон.»

— А Джесси… Я ее тоже знаю?

«Я не могу тебе этого сказать, это тайна.»

— Я только не понимаю, зачем мне подсунули эту девку.

Он старался расслабиться, подремать, но каждый раз попадал в ту же самую моросящую слякоть, и его будило то же самое ощущение страха. Постепенно шум невидимого потока исчез в реальных, доносившихся отовсюду звуках. Рев двигателей усилился до максимума. Весь корабль начал дрожать в ошеломляющем ритме.

Они взлетели на посадочных двигателях, и, пока не включались планетарные, сила тяжести не превышала четверти «же». Весь огромный звездолет плавно поднимался вверх, а снаружи царил кромешный ад.

Брон с дрожью представил себе ураган из раскаленного газа, который рыл в грунте километровый кратер, сотни или даже тысячи домов, превращаемых в пыль. Каждый двигатель имел свой голос, сила и тембр которого изменялись и, замолкая, уступали место другим звукам, по мере наступления очередных фаз старта. Наконец, завыли верхние слои атмосферы, затем и этот звук пропал. Наступила тишина.

Включился главный гравипривод, который должен был вывести звездолет из планетной системы. Только тогда, когда самые дальние планеты этого солнца остались позади, включились подпространственные генераторы, избавляя корабль от массы и ускорения и забрасывая его в нужную точку Галактики.

Постепенно уши Брона привыкли к этим необычным звукам, и он уснул. Разбудили его свет и фигуры двух склонившихся над ним мужчин.

— Андер Галтерн?

Брону показалось, что, скорее всего, это было утверждение, а не вопрос.

— Вот у нас и есть синкретист. Выглядит он молодо. Знаешь, Мартин, что это один из выдающихся людей нашего времени?

— Когда его принесли, на нем была рубашка из гриба-паразита. Если это предел его возможностей, то я — идиот.

В его голосе появилась сухость.

Чья-то рука приподняла и опустила крест Брона.

— У каждого свой стиль Мне жаль, Мартин, я забыл, что ты не переносишь разговоров о старом мире и его обществе.

— Каждому согласно воле. Не каждый имеет такую судьбу, как твоя, и наверняка немногие имеют возможность успокоить ее в любой момент.

— Я никогда не имел никаких предубеждений.

В голосе появился оборонительный тон.

— Сейчас, Мартин, уже нет дороги назад. Судьба изменилась с появлением этого человека, который любит терпеть, и с появлением тебя, который любит заставлять терпеть. Два конца одной и той же психической деформации.

Наступила тяжелая тишина.

— Ты хочешь его прослушать?

— У меня нет ни малейшего желания слушать рассказы о взлетах и падениях этой занюханной планетки. Мы знаем, что это Галтерн. Иначе нас не было бы здесь. И, чтобы испытать его способности, как катализатора, необходимо подождать.

«Брон, ты слышишь меня?»

— Да.

«Ты можешь открыть глаза? Моргни только веками. Этого будет достаточно.»

Он заворочался, словно человек, которому мешают спать, и на мгновение моргнул.

«Прекрасно, Брон. Это то, что нужно. Первый — это Мартин Дауквист. Ты его уже видел. А второй… Да, хорошее общество собралось возле тебя.»

— Хорошо, Ананиас. Но кто этот второй? Когда я начинаю думать об этом, у меня прямо голова раскалывается.

«Было бы лучше, если бы она у тебя совсем раскололась, Брон. Ха-ха. Ты видел самого Кану.»

Глава 9

Брон проснулся от звука звонка, провозглашавшего смену вахты. Он сел в постели, борясь с остатками сна. Врач не обманул: кожа была гладкая и розовая, боль в руках и плечах почти прошла.

— Что, все спят?

«Спят? — воскликнула Джесси со злостью. — Как можно спать, если ты храпишь с такой силой? Как ты себя чувствуешь?»

— Как в Рождество Христово в Европе!

«Хорошо. К тебе возвращается память. Хотя мне и сомнительно, как ты смог что-либо вспомнить о Рождестве в Европе. Как-никак, все же наркотик, который тебе вкололи…»

— Расскажи мне о Дауквисте. Я думаю, он что-то подозревает.

«Мартин Дауквист. Девятое поколение. Заместитель Каны, однако, без сомнения, более жестокий, чем его начальник. Ответственен за четыре проведенные акции против планет, не входящих в Федерацию Разрушителей. На него ты должен обратить особое внимание. Он хитрый и ловкий как дьявол, любит садистские пытки.»

— Об этом я не забуду. Что он делает здесь вместо с Каной?

«Мы еще точно не знаем. Это не обычный планетный Совет. Или они подготовили нечто важное, или узнали, что Службу интересует этот рейд, поэтому-то они и сами решили что-либо разузнать. Если это именно так, не пробуй пользоваться своими глупыми шутками.»

Джесси замолчала, заметив входившего врача. Он прошел к Брону и быстро осмотрел его.

— Ты выскочил из этой переделки целым и невредимым.

Врач усмехнулся, когда закончил свой осмотр.

— Хотя должен заметить, что ты этого не заслуживаешь. Так издеваться над своим здоровьем! Я прикажу принести тебе поесть, и можешь выметаться отсюда. В следующий раз я просто прооперирую тебя и сниму рубашку вместе с кожей. Посмотрим тогда, какой из тебя мазохист, дружок. Полковник Дауквист хочет тебя видеть. Я не советую тебе шутить с ним. С теми, кто проходит через его руки, уже ничего нельзя сделать.

Минутой позже вестовой принес горячий завтрак, и Брон только тогда понял, как давно он не ел. Ему принесли также и одежду: легкую тупику поенного образца, немного белья и длинный белый плащ, предназначенный для молитвы. Улыбаясь, он надел белье и плащ, отложив тунику. В плаще нашелся достаточно большой карман, чтобы в него поместилась Библия. Остальные вещи он рассовал в отделения хирургического футляра, который нашел в медотсеке, уверенный, что его действия полностью соответствуют действиям настоящего синкретиста.

Врач вернулся, чтобы проводить его к полковнику. Увидев, как он одет, он не смог удержаться от удивления.

— Нужно быть идиотом, чтобы не сделать того, что тебе приказали, — сказал он.

Несмотря на это, он не потребовал, чтобы пленный переоделся.

Дауквист поднял глаза, заметив входившего Брона.

— Ага, синкретист, ты выглядишь вполне здоровым.

— Зачем вы захватили меня? — сразу в лоб спросил Брон. — Я требую, чтобы вы немедленно вернули меня в Семинарию.

— Об этом не может быть и речи, — категорически отрезал Дауквист. — Ни в коем случае. Даже если бы мы и хотели. Но мы, конечно, не хотим этого. Мы проделали большой и трудный путь, чтобы достичь цели, Галтерн.

— Меня зовут Андер.

— Хорошо, пусть будет Андер. И не строй иллюзий относительно своего положения. Ты пленник, такой же, каким был в Семинарии. Однако это не означает, что мы не можем сотрудничать, правда, немного позже. Пока мы не убедимся, что ты не предашь нас, ты останешься под стражей. Лично я желал бы снять с тебя шкуру, но вынужден подчиняться приказу. Но все же я очень надеюсь, что мне еще удастся сделать это при первом же твоем неверном шаге.

Дверь внезапно раскрылась и так же быстро закрылась. В каюту вошел Кана. Он подозрительно глянул на Брона и сел за стол.

Он выглядел весьма интеллигентно и совсем не был похож на безжалостного захватчика планетных систем.

— Мартин, я хотел бы, чтобы вы оставили нас.

Дауквист, видимо, вознамерился запротестовать, но затем исполнил просьбу.

Он вышел, бросив на Брона красноречивый взгляд.

Было ясно, что существует различие во взглядах на положение Брона на корабле.

Не было сомнения, что Дауквист был взбешен приказом Каны.

Брон остался один на один с великим тираном космоса. Кана молчал, однако от его фигуры веяло почти гипнотическим магнетизмом.

— Обычно, — наконец заговорил Кана, — я не вмешиваюсь в дела Мартина, но на этот раз я не мог рискнуть отдать синкретиста твоего класса в объятия его любопытства. С любой точки зрения, ты исключительный человек и можешь быть полезным для нас. Однако Мартин дьявольски подозрителен, и это тоже делает его полезным для нас. У меня на твой счет, синкретист, есть своя теория. Я подозреваю, что ты не тот, за кого себя выдаешь.

— Я Андер Галтерн, синкретист из Университета Адана на Онарисе.

— В таком случае, ты сможешь ответить на мои вопросы. Если я найду в твоих ответах хотя бы малейшие неточности, ты мгновенно отправишься к Мартину.

— Я не могу допустить, чтобы меня оскорбляли недоверием.

Ответ гипноличности был ослаблен, но Брон ухватился за это и усилил его, сделавшись обиженным до глубины души святым.

«Брон, ты можешь не выпутаться из этого. Я сейчас позову Андера.»

— Хорошо, Джесси. До сих пор гипноличность не очень-то мне помогала.

Капа вытащил из папки какие-то бумаги.

— Видишь, Андер Галтерн, мы много знаем о тебе. Кстати, где находится Джеддах?

«Ловушка! Джеддах — это город на Онарисе, однако Галтерн сразу бы подумал о Джеддахе Галтерне, который умер.»

Голос, зазвучавший в голове Брона, был незнакомым, с легким онариским акцептом.

— Джеддах умер, — повторил он. — Он принадлежал к пятому поколению. Сегодня ему было бы сто семь лет.

«Очень хорошо, но зря не рискуй.»

Кана закивал головой, не переставая рыться в бумагах.

— Скажи, пожалуйста, как звучит название заявления, которое ты сделал на Девятом Симпозиуме Галактических наук в Марока на Приаме?

«Девятый Симпозиум был не на Приаме, а на Мяли-у. На Приаме был Десятый.»

— Что ты имеешь в виду? — спросил Брон. — Тот Десятый Симпозиум или тот, что был на Мяли-у?

— Конечно, на Мяли-у, — ответил Кана, даже не глянув в бумаги. — Прости, я, наверное, ошибся.

«Применение теории Исключения Параметра, приводящего к описываемой Прогностике форм Хаоса.»

Брон повторил слово в слово. Кана кивнул головой и отложил бумаги в сторону.

— Хорошо. Но все же я до конца не уверен, что Мартин ошибается. У него инстинкт на такие вещи. Мы не можем позволить себе ошибаться, так часто наша жизнь зависит только от него. Уши и глаза у нас должны быть всегда широко раскрыты. Если ты не Галтерн, то те, кто послал тебя, без сомнения, проделали очень ювелирную работу, так что ты и в самом деле стал Галтерном и то, что ты подделываешься под него, не имеет больше значения.

— А сейчас, — сказал Брон, — прошу вас ответить на мой вопрос. Зачем Разрушителям так внезапно понадобился синкретист?

— Не только синкретист. Нам нужны многие, и мы практически уже имеем их. Однако нам нужен тот, кто может связать в себе синкретизм и знакомство с формами Хаоса.

— Зачем?

— Через несколько часов у нас кое-что намечается. Только тогда я дам ответ на твой вопрос. Возможно, ты и сам найдешь его. Во всяком случае, ты будешь иметь полную свободу передвижения по кораблю. Ты сможешь входить туда, где только перед тобой откроются двери. Однако некоторые каюты и отсеки будут закрыты. Видишь, мы от тебя почти ничего не скрываем. Как-никак, ты все же пленник. Вестовой покажет тебе твою каюту.

Кана встал и показал рукой на дверь.

Брон понял, что ему предлагают уйти.

Он пожал плечами и, когда вышел за дверь, сразу же наткнулся на человека в мундире лейтенанта корабельной полиции Разрушителей. Тот предложил ему пройти в Информаторий, где у Брона тут же взяли отпечатки пальцев и вложили данные в компьютер, ведавший всеми дверями и люками на корабле.

Для пробы он тут же обошел почти весь корабль, пробуя открывать замки. Большинство из них, к его удивлению, открывалось при прикосновении его пальцев. Тогда он вернулся в свою каюту, лег на койку и связался со своими невидимыми соратниками.

— Джесси?

«Нет, Ананиас. Наша маленькая девочка пошла перекусить. Ее обычное меню составляет битое стекло, политое ядом змей. Что ты скажешь о свободе, так царственно подаренной тебе Каной?»

— Я удивлен. Хотя, если рассуждать здраво, мне оставили как раз столько веревки, чтобы в крайнем случае меня можно было бы без промедления вздернуть на первой же рее. Единственные места, как я разузнал, куда мне нельзя заглядывать, это арсенал, центральная радиорубка и рубка компьютерной связи. Я уверен, что каждый мой шаг контролируется.

«А мостик? Мы должны узнать цель полета.»

— Я еще не пытался. Не хочу проявлять свое любопытство. Да это и не. нужно. Как сказал Кана, в ближайшее время что-то должно произойти, и первоначальная цель может быть изменена. Когда они начнут готовиться к гиперпрыжку в подпространство, я добуду данные прямо с матриц, не заглядывая на мостик.

«Это идея! Помни, что у них нет ни малейшего повода подозревать тебя. Держись подальше от радиорубки, и ты будешь чист, как стеклышко. Система биотронной связи единственная в своем роде, и никто не знает об ее существовании, за исключением нескольких человек Службы.»

— Хотелось бы в это верить. Этот шум, который я принимал, не дает мне покоя. Кто-то работал на нашей волне. Это не были шумы от помех.

«Мы не можем определить источник этого шума, Брон. Выдвинута гипотеза о гетеродинном сигнале…»

— Это не в счет! Я уже говорил, что эти голоса имели характер разума, обладающего очень сложной системой связи!

«Мы займемся этим, Брон. Хотя я уверен, что ты ошибаешься. Но что это с двигателями?»

Брон с минуту внимательно прислушивался.

— Похоже, что они работают в тормозном режиме. Может быть, мы приближаемся к точке, где должно что-то произойти. Может быть, мы должны с кем-то встретиться?

«Встретиться? С кем?»

— Я ничего не знаю об этом, даже никаких намеков, хотя думаю, что предстоит встреча с главными силами.

«Интересно, зачем? Они еще никогда не рисковали выходить в космос всем флотом. Для прыжка в гиперпространство они должны будут перегруппироваться.»

— Должно быть, случилось что-то из ряда вон выходящее.

«Ты не очень там интересуйся. Лучше подожди встречи.»

— Это как понимать, Ананиас? Приказ?

«Именно! Ты уже забыл, как нужно подчиняться приказам?»

— Давай условимся. Здесь работаю я, рискуя своей шкурой, и твои игры в солдатиков оставим в покое, пока моя игра здесь не закончится. Ты можешь спрашивать меня об информации, однако позволь мне самому выбирать способ ее сбора. Если же ты хочешь иметь марионетку, то я пас!

«Спокойнее, солдатик! — угрожающе процедил Ананиас. — Должен тебе заметить, что в твой мозг вживлены соответствующие электроды, а пульт управления, передо мной. Хочешь, я прочитаю тебе некоторые надписи над кнопками? „Состояние кататонии“, „Потеря сознания“, „Боль“, „Смерть“. Конечно, это не написано словами, ведь мы сторонники символов во всем, что относится к боли и страданиям, связанным с существованием человека. Может быть, ты уже затаил мысль о неподчинении?»

— Ты забыл еще об одной кнопке, Ананиас!

«Не понял.»

— Играешь в Бога, а не предусмотрел символа «Воскрешение»!

Глава 10

Гравитационный привод внезапно выключился, и на корабле воцарилась тишина, нарушаемая только иногда звуками работающих внутри корабля механизмов. Сигнал тревоги приказал членам экипажа занять свои места. Брон вышел из каюты. В течение нескольких минут все коридоры были забиты людьми, спешившими поскорее занять свое место по тревожному расписанию. Брон отступил в сторону и услышал, что кто-то зовет его. Он обернулся и увидел сержанта, отдававшего ему честь.

— Сэр Галтерн, Капа просит вас явиться в навигационную рубку.

Брон кивнул головой и постарался проанализировать поведение этого человека.

Было похоже на то, что его решили применить в создавшейся ситуации, как специалиста.

— Скажи, Ананиас, — одними голосовыми связками спросил он, подтолкнутый внезапным предчувствием, — что вас убедило, что Галтерн является единственным человеком на Онарисе, который понадобится Разрушителям?

«Знакомство со средой интеллектуалов и изрядная доза интуиции. А зачем тебе это?»

— Потому что весь этот план не имеет ничего общего с совпадением случайностей. Видимо, у них должна быть веская причина, чтобы они захватили Галтерна и никого другого, а раз так, то ты должен знать причину! Я уверен в этом! Поэтому, если тебе не трудно, расскажи-ка мне обо всем поподробнее!

«Ты все уже знаешь сам.»

— Ошибаешься!

Он услышал смех.

«Ты помнишь хоть немного меня, а?»

— Я знаю только, что не должен тебе доверять, хотя мы и одна команда и я ваш агент. Не забудь, что и я имею право задавать необходимые вопросы. Сообщи Доку, что мне нужна полная и откровенная информация по этому вопросу. Все, что я до сих пор узнал, кажется мне очень сомнительным.

Атмосфера в навигационной рубке была очень напряжена. Даже те, кто был не занят на вахте, собрались у экранов. Дауквист и Кана стояли на мостике, пристально вглядываясь в точки звезд.

Повернув голову, Дауквист заметил вошедшего Брона. Прищурив глаза, он махнул ему, чтобы он приблизился. Было похоже, что полковник что-то сосредоточенно подсчитывал. Очевидно, время являлось самым важным элементом ожидаемого события.

Брон решил понаблюдать за вспомогательными экранами, что позволяло ему одновременно смотреть и на остальные. На экранах роились блестящие точки в виде колец. Очевидно, это был флот Разрушителей.

Время, в течение которого напряжение росло все сильнее, шло. Наконец, оператор воскликнул:

— Я поймал его!

Он тотчас же выделил изображение почти невидимого еще объекта и громко начал диктовать данные. Дауквист и Кана перегнулись через него и с напряжением вглядывались в экран. Пока что это был какой-то непонятный объект, так как большинство датчиков обладало на таком расстоянии малой разрешающей способностью, однако через несколько секунд компьютер уже синтезировал его истинное изображение.

— Верно!

Капа посмотрел на данные компьютера и сравнил их с данными главной памяти.

Дауквист вновь углубился в расчеты.

— Только шестнадцать часов опоздания, — наконец произнес он. — Позиционное положение удовлетворительное. Временное положение улучшается.

Его взгляд снова упал на Брона, и глаза вспыхнули с такой силой, что Брон, казалось, ощутил шок.

— У меня странное предчувствие насчет тебя, синкретист. Ты производишь такое впечатление, словно знаешь, что это Хаос. Я начинаю думать, что твое присутствие здесь так же вычислено, как… это!

Он показал на экран. Брон ничего не ответил, так как полностью был поглощен увиденным.

Сначала он увидел что-то вроде двери, свободно вращающейся в пространстве, потом отметил некоторые подробности, которые становились все яснее. Это говорило о скорости объекта.

Наконец, все детали стали хорошо видны.

Брон различил семь длинных цилиндров, толстых и черных, похожих на баллоны для сжатых газов. Они были сгруппированы вокруг центральной оси. Не было никаких антенн, комплектов энергетических батарей, никакой аппаратуры. Здесь не было ничего такого, что всегда находится снаружи обычных космических зондов. Объект наводил на мысль 6 древности и солидности.

От этих Летевших без всякой цели цилиндров веяло чем-то страшным.

Экраны теперь показывали все подробности объекта. Можно было различить массивные швы на стыках. Создавалось впечатление, что кто-то вырвал кусок чего-то, кусок из какого-то странного сооружения, и бросил его в космос. Курс этого объекта казался не случайным. Об этом свидетельствовала исключительная точность, с какой операторы Разрушителей засекли его. Было похоже, как отметил Брон, что все они участвовали в каком-то историческом и, вместе с тем, драматическом событии, однако каждый из присутствовавших в рубке был слишком занят, чтобы обращать на это внимание.

Брон сдержал возглас, готовый сорваться с губ, когда огромная масса заполнила весь экран, словно готовилась разбить их корабль.

Датчики ослабили чувствительность, и объект опять отдалился, продолжая, тем не менее, сиять в огромном кольце флота Разрушителей.

Кана не отрывал глаз от экранов, и, казалось, вся чернота космоса проникла в его лицо. Вдруг он встал и обернулся, подошел к Брону и сказал важным голосом:

— Смотри внимательно, синкретист. Позднее я поговорю с тобой.

Заинтригованный Брон занял свободное место перед главным экраном. Объект все время уменьшался, фиксируемый датчиками корабля. Регулярно он словно отпрыгивал от экрана в момент смены чувствительности. Опасность уменьшалась, но напряжение среди людей не спадало. Внимание Брона было все время сосредоточено на цилиндрах, и он не обращал внимания на фон экрана.

«Онарис!»

Голос Ананиаса вырвал его из размышлений.

«Увеличь-ка изображение, Брон.»

Он исполнил приказание и с удивлением отметил, что линии, на которые он до сих пор не обращал внимания, являются контурами морен и континентов планеты, а черные цилиндры неумолимо продолжали свой полет через цифры данных, заполнивших экраны.

Подробности поверхности Онариса становились все отчетливее.

Удар был колоссальный.

Шар из огня, должно быть, стал такой же величины, что и планета.

Бушевавшая плазма распространялась с огромной скоростью. У Брона были достаточные знания по физике, чтобы понять, что атмосфера планеты сгорела в доли секунды. Затем последовал термоядерный взрыв. Огненный шар немного сжался, изменяя свой цвет с красного на желтый, а на его краях появился ореол голубого цвета. Потом проступило изображение планеты.

Зелень материков сменилась кирпичной краснотой, освещенной светом горевших океанов.

Затем планета лопнула и медленно, как бы в замедленной съемке, раскрылась. Ее жидкое ядро из тяжелых металлов заняло место огненного шара, поднявшись, толкаясь среди обломков континентов и газообразной материи.

Скорлупа поверхности раскрылась еще больше, и планета распалась на куски, разлетевшись в стороны.

Брон не смог вспомнить время, когда наступил конец этого жуткого зрелища. Он был вымуштрован так, что свободно мог воспринимать смерть некоторых люден. Смерть народов часто была результатом войн, иногда целые расы погибали во имя тех или иных целей. Но уничтожение целой обитаемой планеты низводило человека и его роль во Вселенной до размеров обычной бактерии, которую разводят в лаборатории для проведения тех или иных экспериментов.

Глава 11

— Я согласен, Ананиас. Я видел. А теперь объясни мне все это, — пожелал Брон.

«А почему их зовут Разрушителями?»

— Ты знаешь, откуда прилетела Бомба? Наверняка это не их рук дело.

«Должно быть. Корабль, перевозящий такое оружие, не может участвовать в планетарном рейде. Они не могут даже оставить его на орбите. Он должен был оставаться в космосе и после завершения рейда проводит бомбардировку для уничтожения следов.»

— Я не могу представить себе Кану, уничтожающего за собой следы. Он настолько силен, что не привык считаться с мнением остальных.

«Вот уже пять лет как они действуют активно. Патрульные открыли в тридцати селит планетных системах пояса астероидов, на месте которых были населенные планеты. Одиннадцать планет прекратили свои передачи после атаки Разрушителей, пять других подали сигналы бедствия на световых волнах. Некоторые мы приняли уже спустя годы после уничтожения.»

Брон минуту молчал.

— Сколько человек жило на Онарисе?

«Двести миллионов.»

— Если мы ожидали нападения Разрушителей, то почему их не встретил наш флот? Почему я оказался один?

«Флот ждал бы их, если бы мы были уверены, что Капа и Дауквист будут лично участвовать в акции. Только недавно была получена информация, которая, возможно, поможет обнаружить их Базу.»

— Значит, эта информация стоила жизни двухсот миллионов людей? Что такое?

Чья-то рука тронула Брона за плечо.

Это был Дауквист.

— Ты над чем-то задумался, синкретист? Неужели ты никогда не видел уничтожения планеты?

— Это был Онарис, — мертвым голосом ответил Брон. — От него ничего не осталось. Зачем, ради бога, вы это сделали? Ведь вы получили то, что искали!

— Напротив. Мы всегда считаем, что получать мы должны больше, чем ищем. Ты производишь на меня странное впечатление, синкретист. Не часто я общаюсь с интеллектуалами и должен тебе сказать, что интеллект в образе и поведении солдата гаснет. Я предпочитаю не рисковать. Наоборот, я предпочел бы сразу уничтожить тебя. Однако Капа решил иначе. Поэтому, для твоего же блага, синкретист, я советую тебе не дразнить его.

— Ты не ответил на мой вопрос. Зачем понадобилось уничтожать Онарис?

— Может быть, ты и настоящий синкретист, но кое-чего не знаешь. Тебе не мешало бы кое-чему поучиться. Идем, Кана ждет тебя в своей каюте. Тебе предоставляется возможность помочь нам.

— Помочь вам? О, боги! Вы думаете, что я буду работать на вас после всего этого?

Брон протянул руку в сторону раскаленного шара, видневшегося на экране внешнего обзора.

— После всего того, что вы сделали с цветущей планетой? Нет, я лучше умру!

— Я тоже так считаю, что тебе лучше умереть, синкретист, однако сейчас речь не об этом. Слушай внимательно, о чем будет говорить Кана. Думаю, что в конце нашего разговора ты изменишь свое мнение.

— Галтерн не меняет так легко свою точку зрения. Идите вы все к дьяволу!

Гипноличность еще действовала, но очень слабо.

— У тебя нет выбора, синкретист, — буркнул Дауквист.

Он протянул руку за оружием.

Брон встал и молча пошел впереди полковника. Он с удивлением обнаружил, что дверь каюты Каны при прикосновении его пальцев открылась.

Кана сидел за большим столом и внимательно рассматривал компьютерные перфоленты.

Пол возле стола был полностью завален ими.

— А, вот и синкретист!

Кана встал и ногой сгреб ленты в кучу.

— Мартин, останьтесь с нами.

— Весьма предусмотрительно.

Дауквист улыбнулся и сел, кивнув Брону на кресло рядом.

— Судя по выражению твоего лица, — начал Кана, — ты в большом затруднении, не так ли?

— Да. Я видел уничтожение Онариса, однако не могу понять, зачем это надо было делать. Ведь вы получили то, что хотели.

Кана нахмурил брови, но сразу же ответил. Он был до такой степени сосредоточен, что Брон никак не мог отгадать его мысли.

— Без сомнения, ты не понимаешь этого, однако все случилось именно потому, что мы получили то, что хотели. Онарис должен был погибнуть. После того, как планета была уничтожена через несколько часов после нашего отлета, мы поняли, что выиграли.

Брон не нашелся, что ответить на столь профессиональное признание.

— Но это же бессмысленно, — только и прошептал он.

— Для нас это имеет смысл. Сейчас мы попробуем тебе пояснить, что мы не являемся авторами этих атак. Кто-то другой послал эти бомбы.

«Брон, он лжет!» — отозвался Ананиас.

— Мы понимаем, что ты не можешь принять это утверждение без доказательств, поэтому я прошу тебя собрать эти доказательства и проанализировать их. Выводы сделаешь сам.

— Каким образом?

— Я позволяю тебе, нет, даже приказываю, просмотреть всю информацию, находящуюся на корабле, с целью определения происхождения Бомбы, уничтожившей Онарис. Обращаю твое внимание на два обстоятельства. Первое: кроме того, что траектория Бомбы была немного изменена, взрыв произошел на шестнадцать часов позже.

Капа подошел к Брону, и Дауквист достал иглопистолет.

— Второе: у тебя будет свободный доступ ко всем видеолентам и всем данным, которые только пожелаешь. Это для облегчения работы по локализации точки, куда ударила Бомба. Пока что могу сказать, что паши данные показывают, что Бомба ударила в то место, где шестнадцать часов назад находился ты. И вот после этого ты, Лидер Галтерн, должен будешь попять, что Бомба была нацелена не просто на Онарис или на мой флот. Она была предназначена для тебя, для уничтожения твоей личности!

Глава 12

«Что ты можешь сказать об этом, Брон?»

— Ничего, Джесси. Это может быть какая-то сложная игра, стратегия, ставящая целью привлечение для работы похищенных интеллектуалов. Но в то же время Кана мог быть вполне откровенен, заявляя, что Разрушители не являются ответственными за этот ужас.

«Ананиас не верит в это.»

Девушка усмехнулась.

«Он просто озверел, когда услышал, что ты готов выполнить эту работу.»

— Я не уверен, что могу доверять ему больше, чем Кане. Вы записываете наши разговоры?

«Да, изображение и звук. Так, на всякий случай. А почему ты об этом спрашиваешь?»

— Скажи Доку, что я хочу прослушать мои разговоры с Ананиасом. Похоже, что он скрывает от меня ответы.

«Ммм… Даже амнезия не излечила тебя от недоверчивости. Однако в отношении Ананиаса я могла бы согласиться с тобой. Это действительно опасный тип.»

— Хорошо. Что касается моей миссии, Джесси, то она просто-напросто самоубийственная, хотя и терять мне нечего. Ты сделаешь то, о чем я прошу?

«С удовольствием. Я мечтаю о том, как бы нагнать побольше страха на этого дебила.»

— Похоже, что я начинаю припоминать некоторые подробности жизни генерала Ананиаса.

В компьютерной рубке Брону выделили место за главным пультом. Ему были приданы два оператора-программиста и один видеотехник, которые тотчас же раскопали для него кучу информации. С этого времени он рассчитывал больше на себя, чем на псевдоличность Галтерна. Он очень тщательно начал изучать информацию, необходимую для составления программы для компьютера, который должен был определить происхождение Бомбы. Недостающие факты поступали со всех кораблей флота. Бомба прошла сквозь кольцо, созданное кораблями Разрушителей, и Брон надеялся получить некоторые важные данные.

«Капа не выкрутится столь легко из этой ситуации, Брон. Любой компьютер, обладая данными, которые ты раздобыл, докажет его виновность.»

— Если бы компьютер контролировался мною. К сожалению, я не имею к нему доступа. Они вполне могут изменить программу, и тогда мне поступит ошибочная информация.

«Вот поэтому-то мы и запустили все добытые тобой данные в свой компьютер и постараемся вычислить траекторию Бомбы.»

— Прекрасно! Я почти закончил программу и готов запустить ее.

Брон позвал техника.

— Что с видеозаписями?

— Я почти закончил. Можете пройти в проекционную, сэр.

Брон еще раз просмотрел свои вычисления и передал их программистам. Он пошел в зал, где его уже ожидал видеотехник.

— Я сделал отпечатки двухсот фаз перед взрывом. Это дает четыре секунды полета.

— Поехали!

Брон сел в кресло перед группой экранов. Техник искоса поглядывал на него с большой долей уважения, очевидно, прослышав, что он является специалистом в этой области.

— Даю на главный экран, сэр.

— Можешь называть меня Мастер, — сухо заметил Брон. — У тебя есть изображение Ашура?

— Есть на диапозитиве. Как только закончим зондирование, наложим его на монтаж.

— Я не хочу монтажа. Давай изображение зонда параллельно с проекцией…

— Хорошо, Мастер. Увеличив обе проекции, можно достичь разрешающей способности в несколько сот метров.

— У меня должна быть абсолютная уверенность в точности до одного метра.

Техник тихо свистнул.

— Это невозможно, Мастер.

— Называй меня Андер.

Техник широко улыбнулся.

— Меня зовут Каман, сэр. Ты, Андер, не любитель и знаешь, что к чему. Я много лет работаю на этой аппаратуре, однако не уверен, что могу добиться такого.

— Ты должен добиться такого!

— Подробности до одного метра с расстояния тридцать пять миллионов километров? Ты шутишь, Андер?

— Нет, Каман. Такая точность нужна, чтобы исключить все сомнения.

— Скажи тогда, как такого добиться.

На экране появилось закольцованное изображение последних четырех секунд полета Бомбы. Через несколько мгновений Онарис будет уничтожен. Ашур появился как туманная форма Бронзовых и серых изображений. Город становился виден все отчетливее. В центре экрана медленно вращалась черная Бомба, которая в доли секунды должна смениться ярким взрывом.

На это изображение была наложена голограмма планеты, снятая одним из кораблей флота незадолго до катастрофы. На ней легко просматривались подробности поверхности: дома, улицы, даже фигурки людей. Техник отрегулировал увеличение, и оба изображения наложились друг на друга. Через полчаса микропоправок Брон получил то, что хотел.

— Джесси, где было мое местонахождение за шестнадцать часов до взрыва?

«Ты находился в западном флигеле Семинарии.»

— Сходится! Это нечто большее, чем простое стечение обстоятельств. Я не люблю совпадений, которые нужно измерять в микронах.

Техник молча следил за его действиями.

— Ты доволен, Каман?

— Да, ты убедил меня. Я буду теперь применять этот метод. Это все?

Брон кивнул.

— Достаточно. Как, черт возьми, можно выпустить Бомбу с такой точностью?

Камап пожал плечами.

— Ты синкретист. Но я бы скорее подумал вот над чем. Как эта Бомба пролетела сквозь атмосферу и не сгорела? Ведь у нее не было защитного поля. По крайней мере, наши приборы не могли его зафиксировать.

— Джесси, ты слышала?

«Да, Брон. Мы тоже подумали об этом. Значит, защита все-таки была. При такой скорости полета, Брон, Бомба должна была испариться еще в верхних слоях атмосферы, а она даже не нагрелась.»

— Очередное доказательство для поисков ее хозяев.

Брон отпустил техника и вернулся в компьютерную рубку. Данные были уже отпечатаны.

Компьютер выделил все объекты, лежавшие на пути следования Бомбы. Просмотрев полученные результаты, Брон ощутил, как забилось его сердце.

Он смял лист бумаги с выводами машины и бросил его в корзину для мусора.

«Брон, мы не успели разглядеть!» — включился нетерпеливый Ананиас.

— У вас есть видеозапись.

«Однако это займет много времени.»

— Тогда сначала я хотел бы услышать, что выдал ваш компьютер.

«Я не должен тебе отвечать, а ты должен исполнять мой приказ!»

— Отстань!

«Ах ты…»

Голос Ананиаса внезапно оборвался. До Брона донеслись обрывки тихого разговора, разобрать которые ему не удалось.

Потом раздался голос Джесси:

«Поверь, Брон, мне очень жаль. Ананиас хотел выкинуть какой-то фортель. Не думаю, что он попробует сделать подобное еще раз. Что же касается наших результатов, то мы думаем, что где-то в космосе находится корабль, где-то в межгалактическом пространстве. Позиционный тензор, примененный для вычислений, ничего не дал. Единственный подходящий источник находится в Галактике Мессир-31.»

— Туманность Андромеды?

«ЭЛ соответствует траектории полета, продолжающегося семьсот миллионов лет. Конечно, можно опровергнуть эту гипотезу.»

Брон нагнулся и взял из корзины выходные данные компьютера Разрушителей.

— Это сходится с моими вычислениями. Думаю, что компьютер не ошибся. Значит, это нельзя приписать Кане.

«Что ты хочешь этим сказать?»

— Дорогая Джесси, Кана послал своих людей прямо в Семинарию, так как надеялся, что Галтерн будет там. Это было логическое рассуждение, основанное на правдивой информации. Однако, когда была выпущена Бомба, даже Кана не мог знать, где окажется Галтерн. Собственно, единственными людьми, которые знали мое местонахождение, были Док, Ананиас и ты.

Глава 13

Ананиас отвернулся от экранов с выражением абсолютного неодобрения.

— Ты прекрасно с ним ладишь, моя дорогая. Но учти: если он еще раз будет действовать по-своему, я тут же выброшу его на улицу. И тебя заодно. Сомневаюсь, чтобы ты смогла сделать там карьеру, разве что как уличная девка.

— Заткнись, вояка!

Ананиас посмотрел на свои галуны. У него были влажные губы, а глаза блестели.

— Ты недооцениваешь меня, ты, дешевка!

— Ты бредишь, Ананиас. Думаю, что, когда Док закончит это дело, это будет счастье, если ты сохранишь свои привилегии.

Потребовалось больше минуты, чтобы слова Джесси дошли до мужчины.

— Повтори-ка, только медленнее!

Его голос был полон ненависти.

— Не прикидывайся агнецом. Ты прекрасно знаешь, что регулярно уничтожал часть записей.

— Что?

В порыве гнева он вскинул руку, чтобы ударить ее, однако тотчас же вспомнил, как она владеет приемами защиты, и рука так и повисла в воздухе.

— Откуда это пришло тебе в голову, малютка? — спросил он уже спокойным тоном.

— Мне это подсказал Брон.

Джесси с наслаждением наблюдала за возраставшим беспокойством генерала.

— Док об этом знает?

— Конечно. Я послала в Центр рапорт, чтобы…

— Но это же чистой воды идиотизм, — накричал Ананиас. — Док ничего не поймет. У меня все полномочия Генерального Штаба. У меня, понимаешь? И если я решаю уничтожать часть записей или даже все, то ни доктор Веедер, ни ты ничего не можете с этим поделать! Понятно?

— Ты ошибаешься.

Веедер влетел в зал с раскрасневшимся лицом.

— Позвольте напомнить вам, генерал Ананиас, что вы находитесь в помещениях, принадлежащих Службе!

— Это-то я отлично знаю.

Ананиас попытался улыбнуться.

— И я знаю, что вы заняты в операции, которой руководит Генштаб. А это означает, что вы непосредственно подчиняетесь мне, и я очень недоволен всем тем, чем вы занимались до сих пор. Не кажется ли вам, дорогие мои, что этот Брон просто-напросто свихнулся: шок, амнезия, шизофрения и мания преследования. А отсюда, и прямое неповиновение!

— О, боже! К черту эту твою манию преследования! — крикнула Джесси, — Скажи мне, откуда ты взял эту чушь? Я ничего такого не вижу. А может быть, это все было в записях, которые ты уничтожил?

— Слушай внимательно! — Ананиас стукнул по столу. — Я уже говорил, что сделаю с тобой, если ты не будешь подчиняться моим приказам. Вот и ты, Док, тоже можешь запросто получить отставку, и тогда только небольшая пенсия и все. Хотя я уже решил. Вы оба завтра утром сдадите дела.

— Можешь передохнуть, Ананиас! — Злость Джесси передалась Веедеру. — По моему рапорту, который я подал после Джесси, руководство Службы подтвердило мою руководящую роль в этой операции. Ты допускаешься в качестве советника и можешь быть отстранен от дел сию же минуту.

— Я немедленно сообщу об этом в Штаб! Вы оба проиграете, учтите. У вас нет никаких шансов.

— Может быть. Однако до сих пор приказ не изменен, и ты отстраняешься от участия в операции.

— Ну, а если это не так?

На лице Веедера появилась триумфальная улыбка.

— В таком случае, генерал Ананиас, ты будешь арестован и помещен в тюрьму. Военный Совет будет решать твою судьбу.

— Ты не имеешь права меня задерживать.

— Я рискну, если это будет необходимо для пользы дела.

— Но тебя никто не будет слушать, пока ты не представишь письменные доказательства. Даже если приказ уже отправлен с Базы, на то, чтобы он сюда дошел, потребуется, как минимум, неделя, а за неделю я многое могу сделать, не так ли?

Джесси мгновенно отреагировала:

— Неделя не потребуется. Каждую минуту мы ждем, что Брон добудет необходимые сведения, а это и было целью операции, не так ли? Нам надо было найти Базу Разрушителей, вот и все, а потом нужно будет только стрелять.

— Нет, не все. Сначала придется рассчитаться по старым счетам!

— Перед тем, как ты это сделаешь, — вмешался Док, — я бы хотел задать тебе пару вопросов.

— Например?

— Эти помехи, которые принимал Брон и которые не могут быть подтверждены, так как ты наверняка уже уничтожил эти записи, что это такое?

— Еще!

— Откуда у тебя уверенность, что Андер Галтерн был единственным человеком с Онариса, которым заинтересовались Разрушители?

Ананиас остолбенел.

— Я могу сказать, что все было…

— Уничтожено, не так ли? Но нельзя ли тебе напомнить, что связь обеспечивала Служба Связи нашего Оперативного Отдела, которая, вне сомнения, дублировала записи.

— Это пора кончать!

— Приведи что-нибудь в свое оправдание.

— Существует такой факт!

— Какой? Служба выделила четверть своего шестилетнего бюджета на обеспечение этой операции. Самый лучший наш агент находится сейчас среди Разрушителей. Если существует неизвестный нам факт, ты обязан раскрыть его нам! Я уверен, что наша Служба никогда не согласилась бы на сотрудничество с Генштабом, если бы было малейшее подозрение в укрывательстве от нас какой-либо информации.

Ананиас развел руками.

— Видите ли, дорогие мои, существуют разные степени секретности, и наша является самой высшей. Чем меньше людей будет что-либо знать, тем лучше, уж поверьте мне.

— Ты лжешь! — гневно выкрикнула Джесси. — Я хорошо знаю, когда ты лжешь, потому что тогда ты выглядишь вполне нормальным человеком. Боже! Безопасность для тебя просто еще одно слово. Ты что-то замыслил, и, должна тебе сказать, что это — очередное твое свинство.

— Не кажется ли тебе, моя красавица, что даже такая змея, как ты, должна все же взвешивать свои слова?

Ананиас рассмеялся.

— Заткнись, старый шантажист, я не боюсь тебя. Учти, что я могу расправиться с тобой, когда захочу!

— Что такое?

— Это ты готовил псевдоличность Брона, не так ли? И еще семантические коды, да? Однако мы с Доком подготовили ему несколько своих штучек. Иными словами, я хочу поставить его в оборону и отменить все контакты, установленные ранее.

— Отойди от пульта, девка! Это приказ!

— Иди ты к черту, Ананиас! — но выдержал Док.

— Как только вы закончите эту гражданскую войну, — донесся голос Брона, — то, может быть, вы сможете посмотреть на меня. Я попробую добыть данные с подпространственной матрицы.

«Я готова.»

Джесси подстроила несколько приборов.

«Давай, Брон, я с тобой.»

Ананиас безразлично пожал плечами и подошел к компьютеру. Он решил ничего не предпринимать, пока не появятся данные.

Когда он приступит к действиям, они должны быть быстрыми, точными и эффективными. На этом этапе он не мог позволить себе ни ошибок, ни существование оппозиции. Очень много дел было провалено именно по этой причине.

Глава 14

По всему кораблю ревел сигнал тревоги.

Брон почувствовал действие силы тяжести, вызванной включением главных двигателей.

Он посмотрел на сигнальное табло в своей каюте и прочитал приказ о сборе экипажа подпространственного движения.

Он подождал, пока все разбегутся по своим местам, и вышел.

Он знал, что гравипривод применяли для обеспечения безопасного входа в подпространство.

Это означало, что сейчас будут применены подпространственные матрицы для программирования компьютера. Настал момент, которого он ожидал, который был целью акции Службы.

Матрица могла дать данные по координатам Базы Разрушителей. Это означало конец операции. (Плот Службы, подкрепленный крейсерами федеральных планет, будет готов уничтожить целую планетную систему, только бы добраться до Базы.

Это сражение, без сомнения, будет величайшим в истории звездных войн. Победители войдут в историю, но никто не узнает об агенте Броне, благодаря которому все это стало возможным. Где-то там в пространстве уже приготовлена ракета типа «Немезида», предназначенная Капе, которая ударит в этот корабль. Это будет конец.

Внутренние коридоры были пустыми, и у Брона не было особых хлопот, чтобы проскользнуть незамеченным. Самым главным тут было время. Он должен был появиться в самый последний момент, не раньше и не, упаси боже, позже. В этот момент подпространственники должны будут подготовить последние поправки к курсу.

Конструкция была незнакомой, однако пульты были обычными — сверхсветовая техника везде одинаковая. Он открыл второй шлюз и сразу же ощутил дуновение воздуха. Дальше в туннеле бушевал сильный сквозняк, который тут же очистил его одежду от малейших частиц пыли.

Брон проник сюда тайком, но он хорошо разбирался в сверхсветовых полетах и не мог допустить, чтобы рассудок возобладал над расхлябанностью. Он даже на секунду не отнесся легкомысленно к очищающей процедуре, необходимой для предохранения неизмеримо нежной аппаратуры гиперпространственного слежения.

Он прошел до конца туннеля и надел один из висевших в шкафу комбинезонов, облегавших тело, как вторая кожа. Эти комбинезоны были предназначены для формы, которую носили Разрушители, поэтому он вынужден был спять плащ. Комбинезон был довольно тяжел, и Брон невольно передернул плечами от неприятного ощущения.

Затем он встал под струи дезинфицирующего душа. Потом последовали инфракрасные потоки воздуха, которые осушили его, и только после этого он двинулся дальше.

Помещение, где подпространственники ожидали прыжка, было пустым. Дальше шло самое секретное помещение на крейсере: место, где хранились матрицы и где работали техники обслуживания. Здесь находилась громадная сфера, в которой зеленый флюоресцирующий воздух, искусственно создаваемый специальным полем, был пронизан мириадами маленьких звезд.

Это была идеальная копия Вселенной. В этом помещении не был позволен никакой другой свет, а техники были слитком заняты, чтобы обращать внимание еще на одну тень. Были видны только их лица. В зеленых отсветах аппаратуры они напоминали шабаш нечистой силы, творящей свою магию.

С бесконечной осторожностью они натягивали в матрице невидимые нити толщиной в несколько микрон. Эти нити обозначали оси, позиции и координаты маленькой точки. Этот клубок медных ниточек, который техники ткали в этой микровселенной, должен был обозначать точки входа и выхода для подпространственного прыжка в тахионной области.

Брон отлично разбирался в том, что они делают, так как прошел соответствующее обучение. Наконец, он понял, что пора действовать.

— Я начинаю, Джесси. Записывай.

«Я готова, Брон.»

Голос девушки сейчас был еле слышен. Создавалось впечатление, что она была очарована зрелищем и не обращала на него внимания.

Брон медленно пошел вдоль галереи. Те из техников, которые обратили на него внимание, должны были посчитать его одним из своих.

Во всяком случае, его никто не заметил, и филигранная работа техников продолжалась.

Когда Брон увидел, что приготовления закончены, то начал последовательно, шаг за шагом, снимать, показания с приборов, прежде всего фиксируя расположение паутины в модели Вселенной. Джесси непрестанно подтверждала прием этой информации. Со своей стороны, Брон старался сам запомнить все цифры.

— Джесси, я возвращаюсь. Нельзя ждать, когда техники пойдут назад, и я не хочу встретиться с ними во время прыжка. У тебя есть все?

«Да. Осталось только обработать все данные и получить координаты.»

Брон пошел к выходу.

— Теперь вы меня оставите? Ведь цель акции достигнута?

«Мы должны прервать связь согласно плана. Это значит, до тех пор, пока не подтвердится факт уничтожения их Базы. Это приказ Генштаба. Думаю, что Док захочет продолжить эту операцию дальше, превратив ее в обычную разведку Службы. Ананиас ведет себя странно, и это вынудило нас засомневаться, не кроется ли за всем этим нечто большее.»

Быстрым движением Брон стянул с себя комбинезон. Он сильно вспотел.

— Свяжись со мной через минуту, Джесси. Сейчас будет прыжок.

Он слышал шаги техников в туннеле, возвращавшихся к себе. Он прошел к шлюзу, однако все равно оставалась опасность, что кто-нибудь его заметит. Одетый в свою тунику, он был бы легко узнан. Единственной надеждой оставалось, что его все же никто не увидит.

В тот момент, когда за ним закрылась дверь шлюза, он услышал голоса входивших техников. Его присутствие тут, видимо, не перечило приказам Капы, по заинтересованность матрицами не очень-то соответствовала облику синкретиста.

Однако сейчас Служба имела всю информацию, и Брон мог дальше разыгрывать партию, пока его не раскусили. Он мог уже сейчас выработать какой-нибудь новый план действий. Скоро должна была произойти величайшая битва в истории освоения космоса, и, судя по всему, он находился не на той стороне баррикад, которой суждено было праздновать победу. Его надежды на спасение таяли, словно айсберг под лучами летнего солнца.

Сигнал тревоги подпространственного прыжка прервал его размышления и вынудил искать свободные, ремни. Большинство мест было занято людьми, свободными от вахты.

Наконец, он нашел свободное место и с облегчением пристегнулся. Расчеты прыжка были настолько точны, что последние члены экипажа заняли свои места едва ли не за пару секунд до его начала.

Корабль на полной скорости ринулся в подпространство. Разрушители не очень-то дорожили людьми и техникой. Следующие тридцать восемь секунд внутренности Брона разрывала боль поющих костей.

Сознание Брона отвергало то, чему его учили в школе. Согласно теории, которую он учил еще в школе, процесс прыжка заключается в том, что корабль исчезает из реального пространства, чтобы лететь дальше вдоль сетки медных паутинок на макете Галактической Матрицы. Среди навигаторов ходили легенды, рассказывавшие о прекрасных медных бревнах, которые замечали уже перед концом прыжка. Брон знал, что некоторые техники, которые оставались дежурить в помещении матрицы, искали следы ионизации, оставленные кораблем в момент перемещения вдоль паутины. Он слышал это от тех немногих, кто смог пережить прыжок, находясь рядом с работавшей матрицей.

Глава 15

Корабль перешел во вторую фазу прыжка, и неприятные ощущения внезапно исчезли. Брон расстегнул ремни и стал прикидывать, что шансов остаться в живых у него очень мало, что-то около одного из десяти миллиардов.

Его положение на корабле было странным. Он не мог бы ничего сделать, что могло бы повредить миссии, и только в очень узких рамках мог искать способы своего спасения.

Он сидел в каюте и пытался решить этот вопрос.

— Джесси, расскажи что-нибудь обо мне. Есть у меня другое имя?

«Нет, — ответила Джесси со злостью. — Тебя нашли земные торговцы на рынке на Ахантипе в системе Беллетрикс. Они летели на малом катере и при посадке раздули кучу мусора. Ты лежал под ним. Тебе от роду было примерно недели четыре, и никто не знал ничего о тебе. Боже! Что было бы, если бы они тебя оставили? Но для землян жизнь — святыня. Поэтому тебя забрали в космопорт. Ни полиция, ни Служба Безопасности не знали, что с тобой делать. Поэтому тебя забрали на Землю. Никто не знает, откуда взялось твое имя, однако происходит оно, судя по всему, из штемпеля на документах, которые сопровождали тебя: „Бронь“. Должна заметить, что это имя не так уж и плохо.»

— Ты не врешь?

«Нет. Все это записано в твоем личном деле. На Земле с тобой было много хлопот. Тебя поместили в военную школу, которой руководил доктор Харвестон. Он, конечно, грубый и хамоватый, но педагог настоящий. Когда тебе исполнилось семь лет, ты уже хорошо освоил секреты рукопашного боя и не замедлил свернуть шею этому доброму человеку, сделав его калекой. Тебя отправили в Школу Службы, где быстро оценили твои качества. В течение последующих пятнадцати лет ты прошел все этапы обучения и всегда был самым лучшим как в теории, так и в практике. Ты затмевал всех на уроках математики и на боевых занятиях. Особенные способности ты проявил в области Хаоса.»

— Хаоса?

«Да, Брон. Умение защищаться от действия любой системы до тех пор, пока она не исчезнет. Когда все вокруг сходят с ума, как ты думаешь, кто вмешивается в этот ад со своим планом?»

— Ты имеешь в виду меня?

«Да, Брон. Все в тебе является Хаосом, начиная с твоей жизни и судеб существ, которые тебя окружают. Ты создаешь Хаос, и когда он достигает максимального значения, ты вмешиваешься и собираешь дань, которая тебе нужна, отбрасывая в сторону все ненужное. Ты поступаешь так с вещами и людьми и никогда не волнуешься за последствия.»

— Скажи, Джесси, мы уже встречались?

«Это секретная информация, Брон. Я не могу сейчас говорить об этом».

— Тогда я спрошу у Дока.

«Он тоже ничего не скажет. Наши отношения психологически уравновешены, и никто, даже ты, не сможет нарушить это равновесие.»

— Ну, уж в этом ты ошибаешься, Джесси. Если только я вернусь на Землю, то даже Служба не сможет помешать мне сделать то, что сейчас пришло мне в голову.

Дверь каюты внезапно отошла в сторону, и в проеме показались два вооруженных солдата.

— Андер Галтерн, тебя хочет видеть Кана.

На сей раз они не воздавали ему почестей и говорили резким, сухим тоном, одновременно подчеркивая свои слова движением оружия. Это походило больше на арест, чем на приглашение. Брон пожал плечами и молча двинулся за ними.

— Джесси, это похоже на конец.

«Я вызываю Дока. Мы попытаемся что-нибудь сделать.»

— Собственно, ты наверняка знаешь, что надо делать в таких случаях. — Брон улыбнулся. — Пока я не начал говорить под пытками, лучше меня прихлопнуть.

Джесси промолчала.

Стражники остановились перед каютой Каны. Здесь они отошли в сторону и показали Брону на дверь.

Кана сидел за столом, задумавшись и с хмурой милой на лице. Чувство силы, исходившей от его могучей фигуры, оставалось прежним.

— Садись, синкретист. Я думаю, что ты уже закончил свои исследования по выявлению источника, пославшего Бомбу.

— Да, это так.

Брон кивнул.

— Я получил копии твоих вычислений и сравнил с нашими. Должен тебе сказать, что ты справился с этим заданием вполне достойно.

Его глаза прямо впились в Брона, и их пристальное внимание обезоружило его.

На лице Каны появилась усмешка.

— Ты талантливый ученый, синкретист, и я не сомневаюсь, что ты познаешь эту пауку полностью. Я именно этого и ожидал от тебя.

— Не понимаю.

— Ты говоришь, что установил место, откуда прибыла Бомба, не так ли?

— Да. Она могла прилететь из Мессира-31, находящегося в семистах миллионов световых лет от нас, или же была выпущена с корабля, находящегося в нескольких световых часах от объекта уничтожения. Судя по построениям вашего флота, вы ожидали прилета Бомбы.

— Ты хочешь сказать, что это была моя работенка, а уничтожение Онариса — что-то вроде фейерверка в твою честь?

— Я вижу, что вы меня поняли.

Брон кивнул с каким-то смертельным отчаянием.

— Ты еще раз показал, что неглуп, — сказал Кана. — Но подумай хорошенько, нужно ли было бы мне это, чтобы позабавить тебя? Не можешь ответить? Так вот, я бы не делал этого. Правду можно установить, только размышляя трезво. Эта Бомба ждала нас, а не мы ее, и прилетела она из Мессира-31.

— В это трудно поверить.

— Конечно. Однако представь себе, что кто-то или что-то в туманности Андромеды семьсот миллионов лет назад предвидел все подробности сегодняшних событий — нашу атаку на Онарис, твое похищение — и решил помешать нам. Отсюда такая фантастическая точность попадания. Но вот только Бомба опоздала на шестнадцать часов. Это повторялось всегда, где бы мы ни нападали, точно с такой же шестнадцатичасовой задержкой. Наши расчеты сделаны на четыре атаки. Во время пятой мы можем прилететь одновременно с Бомбой.

— А если вы прилетите раньше или измените цель?

— Это ничего не изменит. Критическая точка кроется в действии, а не в вычислениях. Я пытался отменить рейды, однако все мои действия были заранее рассчитаны еще семьсот миллионов лет назад. Если я даже в самый последний момент менял цель атаки, то Бомба все равно попадала в новую цель.

— Но это же безумие!

Через секунду гипноличность успокоилась так же быстро, как и взволновалась.

— Это не безумие, синкретист, или кто бы там ни был на самом деле. Это скорее результат причинно-следственных связей. С начала нашей деятельности мы искали рабов. Конечно, среди них не раз оказывались представители интеллигенции, которых мы использовали для соответствующих работ. В те времена мы тоже встречали иногда Бомбы, по это было крайне редко. Тогда наши компьютеры разгадали связь между уничтожением планет и похищением технократов, занимавшихся, как правило, исследованиями форм Хаоса. Это нас и вывело на тебя, синкретист.

— Каким образом?

— Когда мы увидели, что поле времени уменьшается, то решили собрать у себя всех специалистов по Хаосу. Нет сомнения, что твои авторитет в этой области превышает все известные до сих пор. Поэтому ты был для нас идеальной добычей, а для Бомбы самой важной целью. Только…

— Только что?

— Последняя Бомба была самой крупной из всех известных. С расстояния в шестьсот килопарсеков семьсот миллионов лет назад кто-то очень точно оцепил твою теперешнюю или будущую деятельность. Интересно, что ты сделаешь такое, чего они так боятся?

Глава 16

Эхо какого-то разговора прервало их диалог. Брон узнал голос Дауквиста, который явно грозил какими-то карами охранникам. Кана нажал кнопку, и дверь открылась.

— Входи, Мартин. Извини, однако я приказал никого не впускать.

Дауквист вошел, сопровождаемый двумя офицерами, красными от злости.

— Этот проклятый синкретист у тебя?

Кана с любопытством посмотрел на своего заместителя.

— Конечно. А в чем дело?

— Это шпион. Я уверен в этом!

— Может быть, это и правда, Мартин. Я сам имею некоторые подозрения. По не это главное. Это не случайность, что сегодняшняя Бомба состояла сразу из семи цилиндров. Шпион он или нет, зато наверняка он — самый совершенный катализатор Хаоса.

— В гробу я видел его катализ! Я не доверяю ему ни на йоту! Он перед прыжком заходил в матричный отсек!

Капа повернулся к Брону.

— Ты можешь это объяснить, синкретист?

— Я хотел посмотреть, каким образом вы программируете свой прыжок. У меня есть своя теория прохождения подпространства.

— У меня также есть своя теория, — взорвался Дауквист, — и она гласит, что ты не являешься Андером Галтерном. Достаточно мне поговорить с тобой полчаса, и я вытряхну всю правду.

— Нет! — бросил Кана, — Все говорит, что мы заполучили ключевой элемент загадки энтропии. Это не важно, как его зовут, главное, что он — потенциальный катализатор Хаоса. Скажу даже больше — значительная часть будущего лежит на его плечах, и я хотел бы, чтобы он не превратился в калеку.

— В таком случае, его нужно изолировать. Я не желаю отвечать за попытки покушения на тебя или на корабль.

— Хорошо, — согласился Кана. — Мы выйдем из подпространства и передадим его на палубу какого-нибудь корвета.

Дауквист покачал головой.

— У меня есть лучшая идея. Давай переведем его на «Тантал». У меня ему будет спокойнее.

Капа заколебался.

— Я не знаю, хорошо ли это, однако это, впрочем, даст какой-то шанс узнать что-нибудь о нем. Не подлежит сомнению, что личность человека, смерть которого запланирована семьсот миллионов лет назад, должна представлять что-то особенное.

Дауквист подозвал охранников.

— Арестуйте его. Один из вас должен все время находиться рядом с ним. В течение часа мы прервем прыжок.

Брона провели в пустую каюту. Сделав непринужденный вид, он лег на диванчик и прикрыл лицо туникой.

— Джесси!

«Я не хочу тебя слышать, кретин!»

— Что случилось?

«Если сейчас я скажу тебе правду, то операция наверняка провалится.»

— Я не желаю этого слышать! Немедленно приведи Андера!

«Андера сейчас у нас нет. Но я все же попробую его разыскать. Зачем он тебе?»

— Я хотел бы, чтобы мне побыстрее растолковали все о Хаосе. Только Андер может помочь в этом. Док все видел?

«С начала и до конца. Когда он кончил грызть свои ногти, то принялся за мои.»

— Что вы обо всем этом думаете?

«Нам кажется, что единственное, что тебя пока спасает от смерти, это боязнь Капы чего-то. Бог знает что это такое, но все же что-то есть, или Кана является выдающимся кретином нашего тысячелетия.»

— Он далеко не кретин. Сильная воля, очень уравновешен, ведет войну не только с Землей. Но с кем еще?

«Иногда я думаю, не имеет ли Ананиас информации на эту тему. Он кривится каждый раз, когда слышит разговоры о Мессире-31, даже не хочет об этом слушать.»

— Похоже, что он знает о множестве вещей, о которых не говорит. Он сейчас с вамп?

«Нет. Он отправился в Штаб вместе с данными, словно не мог отправить их по обычному каналу. Мне кажется, что он хочет наложить на тебя лапу. Он еще новичок в нашей работе и не знает, что лучше с тобой не связываться.»

— Ты знаешь что-нибудь о «Тантале»? Судя по поведению Капы и Дауквиста, этот корабль не совсем обычный.

«У нас нет данных о таком корабле Разрушителей. Единственный „Тантал“, который был известен в течение последних пятидесяти лет, это астролаборатория Армии Земли, которая погибла несколько лет назад во время разведывательного полета в межгалактическом пространстве.»

— Попробуйте найти подробности той экспедиции. Это может быть интересно. А сейчас я хочу поговорить с Доком.

«Я слушаю, Брон. — Мягкий голос Веедера контрастировал с твердым акцентом Джесси. — В чем дело?»

— Если допустить, что Капа не лжет и что семь цилиндров Бомбы были нацелены на Галтерна, то при чем здесь Онарис? Ведь синкретист в это время был на Земле. Я не знаю, что означает этот катализатор Хаоса, по если Кана не ошибается или не является чокнутым, то нужно считать истинного Андера чем-то вроде бомбы замедленного действия. Обратите на это внимание.

«Ты прав. Мы так увлеклись тобой, что совершенно забыли о Галтерне. У нас нет никакой уверенности насчет этого Хаоса, однако нужно быть осторожными. Что ты предлагаешь?»

— Держите Галтерна под неусыпным наблюдением, но так, чтобы он каждую минуту был готов к действиям. По-моему, он что-то затевает, что-то очень важное, и только он может рассказать, что. Советую вам подключить компьютер для анализа всех фактов этой миссии. Вся эта история довольно странная.

«Я не успеваю за тобой, Брон, однако сделаю все так, как ты советуешь. На всякий случай, мы с тобой будем в постоянном контакте.»

Брон расслабился и закрыл глаза. Охранник, раздраженный его молчанием, начал ритмично постукивать прикладом своего оружия по столу. Оба ждали выхода корабля из подпространства.

Брон начал прислушиваться к шумам, долетавшим из канала его биосвязи. Кроме обычного сигнала, где-то на границе подсознания что-то было, какая-то тень, знакомая ему, но которую он не ожидал услышать, может быть, помехи? Но нет, это был такой же, как и в первый раз, отраженный звук, однако на этот раз чище и сильнее.

Он мысленно попробовал бороться с ним, пытаясь отыскать объяснение происходившему.

Этот звук был липким, как смог, таинственным и завораживающим. Он нес в себе какое-то напряжение, полное близкой трагедии. Брон снова и снова позволял своему воображению поддаваться течению этого странного Стикса. Он ощущал тени в местах, где не было света, улавливал звуки, которых не мог определить. Образы изменялись, их поток уменьшался, почти прекращаясь, по что же скрывалось под поверхностью черной реки? Другие образы, страшнее смерти, начали появляться в его разуме.

И он начал истошно кричать в тот самый момент, когда ожили сирены корабля.

Через несколько секунд кошмар его воображения стал смазанной картиной: корабль выходит из подпространства.

Глава 17

Маленькая шлюпка вылетела из шлюза крейсера. Брон наблюдал через видеосистему Холунга за маленькой точкой — целью их полета. «Тантал» не был похож на гордого покорителя космоса, как остальные корабли флота, даже наоборот, он был обшарпанный, старый, почти развалившийся, весь его корпус был в шрамах.

На корпусе, как отметил Брон, находилось множество различных систем привода.

Название было давно стерто с борта, и только некоторые буквы едва угадывались.

— Несомненно, он построен на стапелях Земли, — беззвучно заявил Брон, отрываясь от экрана.

«Да, это судно похоже на погибшую лабораторию. Мы получили данные из архива. Может быть, его переделали в батарею?»

— Сомневаюсь. Он не мог бы стать пусковой установкой.

«Но откуда-то все же выпустили ту Бомбу!»

Сейчас, когда шлюпка подошла ближе, можно было лучше разглядеть раны, нанесенные «Танталу». Дыры и борозды усеивали корпус, словно весь корабль был когда-то погружен в кислоту. Сейчас это судно больше всего смахивало на больного зверя. Однако оборудование работало нормально, и вскоре Брон в сопровождении Дауквиста и двух офицеров оказался на его борту.

Выйдя из шлюзовой камеры, он почувствовал, как волосы у него встали дыбом.

«Брон, что случилось?»

— В этом корабле что-то странное… страшно удивительное.

«Почему?»

— У меня странное ощущение. Я не могу этого описать. Как ты думаешь, его переделывали?

«Я ничего об этом не знаю. Раньше он наверняка имел на вооружении ракеты типа „Немезида“».

— «Немезида» — это игрушка в сравнении с Бомбой, уничтожившей Онарис. Но должен сказать, что внешний вид этой Бомбы не имел ничего человеческого.

«Значит, ты принимаешь точку зрения Капы? Это Бомба из прошлого и неизвестного происхождения!»

Голос Джесси внезапно стал злым и саркастическим.

— Достаточно, Джесси. Я ничего не принимаю. Я утверждаю только, что если то, что я подозреваю, правда, то мы отстаем так далеко, что даже с двадцатикратным ускорением мы все равно ничего не поймем.

«Это значит?..»

— О, наконец-то я понял, откуда у меня возникло это ощущение старины. Это не «Тантал», по крайней мере, не тот же самый, который покинул верфь Земли. Это только копия, а вернее, отражение, обычное отражение.

«Что ты говоришь, Брон?»

— Посмотри на контрольные экраны, на надписи! Все зеркально отражено до мельчайших подробностей. Это не очередной трюк Капы, это реальность.

Брон вдруг ощутил на себе пристальный взгляд Дауквиста. Джесси предостерегающе вскрикнула:

«Внимание на полковника, Брон! Я думаю, что он затащил тебя сюда, чтобы раскрыть. Сейчас тебе необходимо разыграть удивление.»

— Данные уже переданы?

«Не знаю. Ананиас еще не вернулся. А в чем дело?»

— Как только наш Флот приступит к акции, я должен буду прикончить полковника.

Джесси промолчала.

— Ты выглядишь как помешанный, Андер, — заметил Дауквист.

Брон усмехнулся.

— Этот корабль сделали не Разрушители.

— Да, он земной; остов, который мы нашли в космосе, однако смогли отремонтировать.

— А что, земляне читают задом наперед?

— Нет. Это одна из форм проявления Хаоса. Но ты, как специалист, не должен был быть удивлен этим.

Брон пожал плечами и пошел вперед. Ни псевдоличность Галтерна, ни его выучка были уже ни к чему. Дауквист пошел за ним, по тотчас же заревели сирены, началась подготовка к прыжку. В отличие от больших кораблей «Тантал» тихо заурчал и сразу же вошел в подпространство. Брон отправился в поход по помещениям корабля, надеясь, что этим покажет обычную научную заинтересованность, которая была присуща синкретистам. Но прежде всего он отчаянно тянул время, чтобы найти выход из создавшегося положения.

«Тантал» был довольно небольшим кораблем, приблизительно раз в сто меньше крейсера. У него не было хорошего вооружения, и он вряд ли мог отразить массированную атаку.

Брон не мог попять, зачем Кана включил его в состав своего флота. Лаборатория была отлично оборудована и содержалась в порядке своим экипажем, среди которого было много ученых.

Его встречали с интересом и очень вежливо кланялись, что делало разительным отличием поведение полковника Дауквиста.

Последний как раз поддержал ого за локоть.

— Пошли, синкретист. Я хочу представить тебя командиру, профессору Лаарсу.

Командир был очень непохож на Разрушителя. В тот момент, когда они вошли в командирскую рубку, он как раз давал какие-то указания вахтенному штурману.

Брон отметил, что этот человек довольно низкого роста, с темной кожей и умными пронзительными глазами.

Он обычным жестом приветствовал Брона.

— Сэр, это большая честь для меня…

Удивление Брона отразилось на его лице, и Лаарс добавил с широкой улыбкой:

— Мы никогда до сих пор не встречались, однако я хорошо вас знаю. Все, кто занимается Хаосом, знают вас. Ваш доклад на Приаме является для нас основным руководством.

Брон не смог удержаться от вопроса:

— Вы исследуете формы Хаоса?

— Конечно! — Лаарс смешался. — А вы разве не затем сюда прибыли?

— Не совсем.

Брон замолчал и посмотрел на Дауквиста, ожидая его объяснений.

— Видите ли, профессор, Галтерн прибыл сюда не по своей воле. — Голос полковника немного смягчился. — Он наш пленник, и мы подозреваем его в шпионаже. Поэтому он под стражей. Это очень опасный человек.

Лаарс был обескуражен, но уже через секунду овладел собой и с грустной улыбкой произнес:

— Наука Хаоса интернациональна, полковник. Никогда по поймешь, сколько ученых работает над проблемой совместно с тобой.

Затем профессор обратился к Брону:

— Пойдемте, сэр, я покажу вам вашу каюту. Потом мы поговорим о Хаосе.

Как только они скрылись с глаз Дауквиста, Брон немедленно передал:

— Джесси, ради бога, немедленно найдите мне Лидера! Если я не справлюсь с этой дискуссией, Дауквист тут же покончит со мной.

«Он будет у нас через несколько минут.»

— А что с данными?

«Сейчас вошел Ананиас. Я спрошу его.»

— Я хочу поговорить с ним. Ситуация очень серьезная.

«Ему незачем приближаться к пульту!»

— Джесси, сделай то, о чем я прошу тебя!

«Хорошо говоришь, Брон, — раздался сладкий голос Ананиас. — Хорошо, что не только я имею неприятности с этой чертовкой.»

— Заткнись! Ты передал информацию?

«Это дело Генштаба.»

— Мое тоже. Я должен кое-что решить, и быстро. Если мы сейчас промедлим, то флот Разрушителей разлетится, как стайка рыб перед акулой.

«Преувеличиваешь, солдатик.»

— Нет, это ты недооцениваешь их! Посмотри на экран! Видишь, где я нахожусь?

«На другом корабле. Похоже, что он земного происхождения.»

— Да, это ни больше, ни меньше как астролаборатория «Тантал».

«Это должно что-то означать для меня?»

— Конечно, если верить моей памяти. Джесси, ты слышишь меня?

«Да, Брон.»

— Я говорил, что амнезия — заразная штука. Я прошу дать мне списки экипажа «Тантала» в последней экспедиции.

«Не нужно. Я есть в списках. На этот раз ты зашел слишком далеко, Брон. Предупреждаю тебя, сиди спокойно и не глупи.»

— Ананиас, с этой минуты я буду выполнять задание, исходя из своего усмотрения, а ты будешь мне в этом помогать, так как наверняка не захочешь, чтобы все узнали, какая ты свинья!

В канале трансфера послышались крик боли и какой-то шум.

«Все в порядке, Брон, я перехватила его. Он хотел нажать кнопку смерти, однако я сломала ему кисть. Ты должен все рассказать нам, если хочешь, чтобы мы помогали тебе.»

— Хорошо. Полковник Ананиас был командиром «Тантала» во время его последнего рейса. Только он и остался жив из всего экипажа. Он вернулся на Землю спустя два года на борту какого-то «купца» и рассказал, что корабль был уничтожен Разрушителями.

«Это правда», — отозвался Ананиас.

— Сомневаюсь. Повреждения, полученные «Танталом», нанесены не Разрушителями. Я думаю, что где-то в пространстве он наткнулся на что-то более серьезное, а потом этот горе-вояка бросил «Тантал», чтобы его история выглядела более правдоподобно. Страшно подумать, что случилось с экипажем.

«У тебя нет фактов!»

— У меня нет, но они есть у тебя. Джесси, я не сомневаюсь, что ты спала с ним. Он нормален?

«Вроде бы ничего необычного, однако не он один страдает этим, — ответила она с циничной гордостью. — Что ты хочешь знать!»

— Расстегни его рубашку. Если я не ошибаюсь, сердце у этого человека должно быть справа. Думаю, что его зеркально отразили вместе с «Танталом», и это наверняка не являлось работой людей.

Глава 18

«Брон, пришел Андер!»

— Я хочу поговорить с ним. У него есть всего несколько минут, чтобы сделать из меня мастера по теории и практике Хаоса.

«Здесь Андер. Я хотел бы сначала обрисовать тебе все в общих чертах.»

— Давай, Андер. Что такое основа Хаоса?

«Это целый спектр причинности от субнуклеарного до макрокосмоса, но рассматриваемый не как собрание случаев, а с точки зрения энтропии.»

— Я понимаю концепцию, однако не ее применение.

«Мы дойдем до этого. Сначала я хотел бы обратить твое внимание на значение временной переменной. Одним из главных принципов во Вселенной является утверждение, что энтропия возрастает во времени. Изменить положение вещей может только сознательное вмешательство. Например, человек, который может ускорить или замедлить этот процесс.»

Кто-то постучал в дверь. Брон встал и отправился открывать дверь.

— Сэр Галтерн, профессор Лаарс хочет видеть вас.

— Как только я закончу молитву, — покачал головой Брон. — Прошу сообщить ему, что я скоро приду.

Когда он остался вновь один, он сказал:

— Давай дальше, Андер. Это я понял.

«Боюсь, что ты все-таки не понял. Понимаешь ли, здесь важно каждое слово. Все вычисления Хаоса опираются на сквантованное время и служат для предсказанного будущего либо для анализа определенных элементов прошлого, которые так активно влияют на настоящее.»

— Я не очень понимаю, как можно что-то определить, опираясь на математику?

«Представь себе жидкость в сосуде.»

— Это должна быть модель нашей энтропийной системы, свободно движущиеся молекулы?

«Именно. Ты должен быть ученым, молодой человек, а не солдатом. Ты в самом деле очень легко схватываешь информацию. Так вот, давление этой жидкости происходит от произвольных столкновений молекул друг с другом и со стенками сосуда. В этой гипотетической жидкости, которую мы, к примеру, назовем Хаосом, молекулы соответствуют случаям, которые подчиняются таким же самым зависимостям, как и молекулы в самой обыкновенной жидкости.»

— Что дальше, Лидер? У нас мало времени. Сейчас Дауквист придет проверить, чем я здесь занимаюсь. Интересно, что там случилось?

«Ты должен быть очень осторожен и если этого не поймешь, то боюсь, что все кончится для тебя плачевно.»

— Дальше!

«Допустим теперь, что сначала наша жидкость поделена на несколько слоев с разными температурами.»

— Они перемешиваются между собой, энергия системы останется той же самой, но энтропия будет медленно расти.

«Это дает довольно хорошо приближенную модель строения Вселенной.

Опять кто-то постучал в дверь, однако на этот раз очень сильно. Брон не торопясь открыл, держа в руках полотенце.

В коридоре стоял Дауквист и подозрительно смотрел на него, не скрывая злобы. Вид Брона немного успокоил его.

— Долго идешь, синкретист. Тебя уже давно ждут в навигаторской.

— Я мылся. Пыль Разрушителей очень клейкая.

Брон повернулся и опять встал под душ.

Дауквист подошел к нему.

— Я подожду, пока ты закончишь, однако, мой тебе совет, синкретист, пошевеливайся. Лaapc ждет.

— Лидер, поторопись!

„Если ты поймешь все остальное, то мы почти выиграли. Возьмем наш сосуд. Что произойдет, если мы подогреем или охладим какой-то слой?“

— Ускорим или замедлим рост энтропии.

„А в нашем Хаосе что может быть единственной причиной? Я уже подсказал тебе ответ.“

— Действие разума.

„Точно! Происшествия, спровоцированные такими действиям“, определяют неизменные локальные возмущения энтропии. Возвращаясь к нашему призеру, то действие можно сравнить с нагревом или охлаждением того или иного слон жидкости. Есть много способов распознании таких действий в зависимости от его напряжения и качеств. Оптически — при изменении дифракции, акустический — при взрыве или разрушении. Физическая ударная волна или изменение давления.»

— А в теоретическом Хаосе?

«Эффект, подобный действию ударной волны, расходящейся от точки, в которой произошло вмешательство какого-нибудь разума. По мере распространения этой волны напряжение уменьшается. Для наблюдателя снаружи эти факты являются только маленькими морщинками в гигантской энтропии. Формы Хаоса — это интерференция, возникающая от столкновения этих морщинок с большими волнами.»

Дауквист раздраженно ходил от стены к стене. Он по был приучен к непослушанию, однако в данном случае иного выхода не было.

Брон медленно одевался. Разговор с Лидером все еще продолжался.

— Каким образом обнаруживаются эти морщинки?

«Это легче всего. Имеется аппаратура, достаточно чувствительная для определения ускорения или замедления энтропии. С ее помощью довольно легко определить морщинки. Проблема начинается в момент их анализа.»

Брон от удивления широко раскрыл рот.

Он рассчитывал за несколько минут закончить разговор и получить образование специалиста по формам Хаоса, по тянуть время было уже нельзя. Дауквист достал пистолет и молча указал на дверь.

Брон пожал плечами и сказал:

— Андер, останься. Ты говорил о причинности. Я понимаю, каким образом локализуется источник вмешательства, но как можно определить ее результат?

«Он является противоположностью источника, и между ними нет разницы, кроме направления, в котором считается время. Причина и следствие создают энтропийные проблески, которые легко можно локализовать и которые становятся источниками концентрически увеличивающихся ударных волн. Если удастся описать их кривизну и напряжение, то точно так же можно будет описать причину и ее следствие как во времени, так и в пространстве. Однако внимание! Главная черта зависимости причины-следствия их взаимная связь. Только такие два явления будут иметь сходные оси. Когда удается определить одну из них, то можно найти и другую.»

Профессор Лaapc многое потерял из своего недавнего энтузиазма. Техники, которые разделяли его настроение в момент прибытия синкретиста, сейчас для вида занимались своей аппаратурой. Атмосфера была насыщена паникой и неуверенностью. Лаарс при виде Брона облегченно вздохнул.

— Мастер Галтерн, это нужно как-то объяснить.

Он оторвал из печатающего устройства компьютера несколько метров ленты.

— Я никогда раньше не видел такой сильной волны Хаоса.

Брон взял ленту и внимательно всмотрелся в результаты. Там были липни разного цвета, и почти все из них были переплетены друг с другом. Далее одна из красных линий вырывалась из этого клубка Хаоса и, переходя в логарифмическую зависимость, исчезала в бесконечности.

Скорее всего, аппаратура была просто не в состоянии продолжить ее дальше. Через несколько метров линия появилась вновь, чтобы опять опуститься вниз и исчезнуть ниже бесконечного нуля.

В его голове кто-то крикнул:

«О, боже!»

— Андер, что это?

«Не знаю. Нужно знать метод, каким это записано.»

Лаарс тем временем висел на его плечах, ожидая объяснений. Он почти дрожал от возбуждения.

— Профессор, вы можете дать мне параметры компьютера, выдавшего эту ленту?

— Параметры? — крикнул раздраженно Лаарс. — Зачем вам нужны параметры? Разве вам нужен компьютер, чтобы понять вот это?

— Вы забываете, — сухо заметил Брон, — что ваши данные опираются на аппаратуру Разрушителей, с которой я не имел чести быть знаком.

— Красная линия является основой диаграммы, а диаграмма — путь корабля. Что с ним? Что станет с моим кораблем?

«Брон, я, кажется, догадался!» — подал голос Андер.

Он начал быстро говорить.

Брон внимательно прислушивался, разглядывая путь красной линии.

— Вообще-то можно было меня и не вызывать, профессор, — обратился он к Лаарсу. — Вы хорошо знаете, что мы вошли в область действия эха Хаоса. Мы по прямой линии приближаемся к центру волны, что приведет к уничтожению корабля.

Лaapc с благодарностью посмотрел на него.

— Это хорошо, что вы тоже так считаете. Я боялся, что допустил где-то ошибку.

— Я не могу понять, каким образом корабль оказался на совпадающей оси, если на палубе нет ничего провоцирующего это.

— Интересно, — внезапно подал голос Дауквист, нацеливая палец на Брона, — Я, например, никогда не имел бы затруднений в понимании этой причины.

Глава 19

Дауквист внезапно повернулся к двум охранникам.

— Я приказываю вам не спускать глаз с этого человека до тех пор, пока не отменю приказ.

Потом он повернулся к профессору Лаарсу.

— Значит, нужно так понимать ваши вычисления? Значит, этот корабль будет уничтожен?

— Это несомненно.

— Какова же этому причина?

— Не знаю. — Лаарс пожал плечами, — Мы не смогли установить источник. Может быть, нужно посчитать еще раз, однако не думаю, чтобы это привело к чему-нибудь новому.

— У нас нет времени. Но я слышал, что он может предсказывать Хаос.

Дауквист повернулся и ткнул пальцем в Брона.

— Закройте его где-нибудь.

Брон принял ту же самую позу, что и Лаарс, который неподвижно стоял и растерянно моргал глазами.

— Андер, мы наблюдаем волну следствия, хотя Лаарс утверждает, что он не мог найти волну причины. Представь себе следствие без причины!

«Причина скоро наступит.»

— Как это?

«Должен признаться, что я сам с самого начала был обеспокоен. Лаарс зафиксировал будущее возмущение, причина которого была не ясна. Это произошло впервые в исследовании Хаоса. Теоретически, однако, это возможно. Объяснение этому элементарно: причины пока что еще нет.»

— Но ведь без этого не может быть и следствия!

«Ты плохо понимаешь Хаос, Брон. Уничтожение „Тантала“ является запланированным действием в системе энтропии. Его нельзя изменить. Однако пока еще не ясно, каким образом он будет уничтожен. Поэтому причина еще не может существовать в этой схеме.»

— И как же он будет уничтожен?

«Я же тебе уже сказал, что причина еще не ясна. Одно могу сказать точно — это сделаешь ты.»

— Я?

«Да, Брон, это ты находишься в начале совпадающих осей. Ты являешься катализатором изменения энтропии.»

— Разве не Флот Службы?

«Нет, иначе уже существовала бы ясная волна, соответствующая намерению атаковать. По правде говоря, поскольку диаграмма исключительно чистая, думаю, что Флот Службы не долетит даже до места катастрофы.»

«Здесь Джесси, Брон. Я слышала конец разговора. Все сходится. Атака отменена.»

Каждое ее слово было пронизано разочарованием.

— Ты шутишь?

«Мы получили координаты Базы Разрушителей. Это планета Брик. Она была колонизирована во времена Великой Миграции. Это сельскохозяйственная планета, полностью лишенная промышленности. Невозможно, чтобы она была Базой Разрушителей. Генштаб допускает, что она может применяться как вспомогательная база, но флот может находиться там не более нескольких часов. Излишне даже посылать наши корабли туда.»

— Значит, моя миссия была впустую?

«На всякий случай, мы будем продолжать поддерживать с тобой контакт, однако официально ты прав. Все закончилось.»

— Я счастлив. Наконец-то я буду способен сделать что-нибудь сам. Где там Ананиас?

«Пошел собирать свои кости в госпиталь. Док хлопочет о нем в Генштабе, но пока безрезультатно.»

— Я еще не кончил с этим генералишкой, Джесси. Слушай, ты можешь сделать мне небольшое одолжение? Узнай, какое оборудование было на «Тантале». Им командовал Ананиас, и я хотел бы знать, имел ли он доступ к информации, связанной с Хаосом.

«Что ты, собственно, хочешь?»

— Я просто хотел бы сориентироваться, что могу узнать, а что нет.

«Хорошо, я проверю. Поверь мне, — что возможность уничтожения этого типа доставит мне большое удовольствие.»

В этот момент зазвучали сирены тревоги.

«Тантал» медленно выходил из подпространства.

Брон раздраженно ждал, пока его выпустят, так как все говорило за то, что экипаж срочно покидает корабль. Наконец, открылась дверь, и в проеме появился Дауквист.

— Ты должен благодарить Лaapca. Лично я хотел, чтобы ты остался здесь, однако он так увлекся твоим анализом диаграммы Хаоса, что просил меня разрешить тебе доступ ко всей аппаратуре, которую он не может применять.

— Не может?

— Согласно Хаосу, этот корабль должен будет погибнуть. Все уже эвакуированы. Ты останешься на палубе с несколькими людьми из экипажа. «Тантал» будет находиться на постоянной и строго рассчитанной орбите. Если тебе посчастливится и ты останешься жив после предначертанной катастрофы, то мы заберем тебя, и Кана решит твою дальнейшую судьбу. Экипаж получил приказ ликвидировать тебя, если ты попытаешься сойти с этой орбиты. Кроме того, ты можешь сам выбрать способ, каким добраться до ада.

Брон молча следил за отлетом последнего десантного катера. Те, кто остался на «Тантале» по приказу Дауквиста, казалось, впитали в себя самые отвратительные черты Разрушителей. Он старался не обращать на них внимания, но это удавалось крайне редко.

Брон отправился в компьютерную. Его разум уже начал просчитывать всевозможные варианты для нахождения выхода из создавшегося положения. Однако он решил отложить это до времени возврата в подпространство.

Он включил терминал и начал постепенно вводить данные, стараясь не смотреть на руки и на экран.

«Брон, что ты делаешь?»

— Тренирую пальцы. Они мне могут скоро понадобиться, чтобы сдавить кое-кому глотку.

«Покажи, что ты делаешь! Ты знаешь устав?»

— Хватит, Джесси. Твоя роль закончилась. Сейчас настала моя очередь.

«Ты провоцируешь меня?»

В голосе девушки появились нотки недоверия.

— Замолчи!

«Повторяю: мне необходимо увидеть, что ты делаешь. Мне очень не хочется применять карательные меры, Брон.»

— Попробуй!

«Брон!»

Не обращая внимания на крики из трансфера, он отослал данные прямо в главный компьютер..

«Предупреждаю тебя в последний раз. Может быть, ты забыл, как это делается?»

— Позови Дока, — раздраженно сказал Брон. — Если я и забыл, то он мне это напомнит.

Первые результаты начали появляться на ленте. Он стал внимательно читать их.

Голос Джесси становился все более визгливым.

Наконец, появился и Док.

«Что происходит, Брон? Ты должен был давно знать, что эту девушку никогда нельзя раздражать.»

Док производил впечатление очень хорошего руководителя.

— Слушай, Док, я хотел бы узнать от тебя — во что играет Ананиас?

«Не один ты пытаешься узнать это. Он имеет большое влияние в Генштабе. Они позволяют ему совать свой нос во все дырки. Отвечаю также на твой предыдущий вопрос: он имел доступ ко всем данным по Хаосу.»

— Это он посоветовал не мешать Разрушителям при их атаке на Онарис?

«Да, но это было согласовало с общим планом действий.»

Брон внимательно просмотрел очередную ленту с данными из компьютера. На этот раз результаты были более обещающими.

— Бомба тоже была частью плана?

«Нет, этого мы никогда не принимали в расчет, иначе ни за что не позволили бы Разрушителям испепелить планету.»

— Может быть, ты и не позволил бы, но Ананиас…

«Не знаю.»

— В этой истории ничего не связывается, а меньше всего — сам Ананиас.

Наконец Брон увидел значок на ленте, означавший конец расчетов.

— Я думаю, что Ананиас знал о готовившемся уничтожении Онариса, и притом давно. Он знал об этом так же давно, как и то, где и когда Разрушители смогут отыскать меня: Вы недооценили его. И он давно знал, что добытые мной данные ведут к планете Брик.

«Но ведь…»

— Так что, Док, Ананиас просто-напросто водил вас за нос.

Глава 20

«Как это! — взорвался Док Веедер. — Откуда ты знаешь?»

— Мне удалось запомнить параметры с матрицы. Именно сейчас я провел их анализ. Я еще не смотрел в звездные карты, однако бьюсь об заклад, что База Разрушителей отделена от планеты Брик, по крайней мере, на полгалактики. Все данные относительно сектора были фальшивые.

«Ты уверен?»

— Абсолютно. Скажу больше, Ананиас не только изменил данные, но имел в запасе и другие, а это привело нас к точке выхода, совсем другой точке выхода. А сейчас слушайте меня, Док. Мы с вами не справились с заданием отыскать и уничтожить Базу Разрушителей. Теперь очередь одного человека. Настала моя очередь. Я один, и у меня есть план. Только прошу вас, не мешайте мне.

«Если подойти формально, то ты все еще находишься в нашем подчинении. Конечно, все, что ты сообщил нам, требует тщательного расследования, но сейчас не это главное. Главное то, что я очень прошу тебя, Брон: все, что ты задумал сделать, согласуй с нами, понимаешь?»

— Нет. Ананиас манипулирует вами. Я не знаю его намерений, однако помогать ему ни за что не буду!

«Не говори так, Брон! У нас есть возможность заставить тебя подчиниться.»

— Не пугай меня, Док. Я прекрасно знаю устройство биотронного передатчика. Он не действует даже в пределах одной планетной системы, не говоря уже о звездах…

«Это значит, что ты…»

— Вы вынуждены применять усилитель. Достаточно его уничтожить, и я буду свободен.

«Ты блефуешь, Брон. Тебе не хватит и жизни…»

Пальцы Брона стиснули крест, висевший на его шее.

— Так вы не оставите меня в покое?

— Ты рискуешь попасть под трибунал. Ты знаешь, что бывает за нарушение приказа?

— Док, ты что, в самом деле думаешь, что сможешь остановить меня? Сначала посчитай мои шансы дожить до этого трибунала!

Наступила долгая тишина.

«Ты выиграл. Мы будем работать с тобой, но без вмешательства. Давай данные.»

Брон быстро прочитал результаты расчетов.

— Проверяйте, однако никогда данные расчета не дадут координат планеты Брик. Посылайте флот. Там не с кем воевать.

«Не понимаю. Ведь ты сам по можешь атаковать целый флот.»

— Это не случайность, что «Тантал» приговорен.

«Я не могу с этим согласиться. Нужно что-то делать».

— Делайте, что хотите. У вас просто не хватит времени.

Брон вернулся к своим вычислениям, запрашивая навигационный компьютер о космографических данных. Он уже больше не обращал внимания на то, будут ли читать в Службе результаты его вычислений или нет. Понять что-либо из них было нельзя, не зная исходных параметров.

Джесси заняла место за пультом.

«Я не знаю, что ты сказал Доку, Брон, но он вылетел из аппаратной как ошпаренный. Что же касается меня, то я знаю, как тебя успокоить, даже если бы при этом тебя пришлось убить.»

— Отвяжись, Джесси. Разве Док не сказал тебе, что меня нужно оставить в покое?

«Официально он сказал это. Однако он не запретил разговаривать с тобой.»

— Я скорее бы хотел получить сейчас нажатие кнопки кары, чем выслушивать тебя, моя дорогая.

«Я понимаю тебя, Брон. Тебе посчастливилось забыть меня.»

— Ну, как-то нужно было компенсировать примерную жизнь.

«Если бы ты помнил то, что и я, то никогда бы не позволил себе такие шутки. У меня нет слов, чтобы описать такое чудовище, каким являешься ты!»

Он дождался последних результатов вычислений и пошел в оружейный отсек. Было весьма маловероятно, чтобы кто-нибудь из экипажа заглянул гуда во время полета в подпространстве, однако, если бы такое случилось, рассчитывать на снисхождение ему бы не пришлось. Его мысли, видимо, каким-то образом просочились в канал связи, так как в голове немедленно раздалось учащенное дыхание Джесси.

Он шел медленно, прижимаясь к стенке, и страстно надеялся, что дверь окажется не заблокированной. На его счастье, так и оказалось, Техники во время эвакуации совсем потеряли голову и не думали о блокировках.

Когда он удостоверился, что может работать без помех, то стал внимательно изучать имевшуюся в этом помещении аппаратуру. Взрыватели ракет были знакомого типа. Его память медленно пробивалась через блокаду по мере того, как распадалась гипноличность Андера. Он подошел к пусковой установке и проверил ее работоспособность, вернее, попытался сделать это. Перед ним находились четыре ракеты типа «Немезида». Конечно, ни одна из них не походила на ту, которая уничтожила Онарис. Они располагались в своих гнездах, ожидая оружейника, который должен был соединить их в одно целое. Брон начал быстро работать и уже через следующее мгновение понял, что руки его не утратили прежней сноровки.

Самая сложная часть операции заключалась в том, чтобы послать ракеты на стартовую площадку. Во время подпространственного полета эта операция обязательно должна была привлечь внимание экипажа.

Брон еще раз проверил правильность программы приборов навигации ракет, затем настала очередь двигателей. Конечно, их работа могла быть немедленно остановлена из навигационной рубки, однако он надеялся, что, пока там поймут, в чем дело, ракеты уже будут далеко.

Он включил зажигание каждой из ракет и тотчас же, не дожидаясь команды из навигационного отсека, нажал кнопку тревоги. Результат этой операции напомнил ему полный хаос, о котором он так часто мечтал. Весь корабль наполнился звуками сирены, призывая экипаж немедленно запять свои места.

Когда он удостоверился, что все ракеты вышли на старт, то тотчас же бросился в навигационную Рубку.

Не успел он войти в нее, как туда же следом вбежали два Разрушителя, подозрительно посмотрели на него и ринулись дальше. Через несколько секунд наступила тишина. Брон с ангельским выражением лица внимательно просматривал навигационный атлас, в то время как Джесси, не переставая, кляла его на чем свет стоит.

Тишина продолжалась недолго. Разрушители быстро сделали выводы.

Командир был большим и грубым, и настолько молодым, что его китайская рожа могла сойти за оригинальную красоту. Черты лиц его солдат носили на себе смешение рас, живущих на захваченных Разрушителями планетах.

— Ты кретин! Не послушал предупреждений Дауквиста и решил выдать себя за героя!

Одно его движение, и стволы лучеметов нацелились на Брона.

— Героя с Онариса! — продолжал смеяться Разрушитель. — Ну что ж, так и быть, мы поможем тебе стать героем. Вот только я очень хотел бы увидеть, как такой герой будет молиться перед смертью.

«И я с удовольствием понаблюдаю за этим, — заметила Джесси, — Я думаю, что эти славные ребята хотят показать тебе их собственный взгляд на Хаос. Все неприятности с тобой происходят из-за того, что ты никогда не знаешь, когда нужно остановиться.»

— Ну, молись!

У Брона не было никакой возможности уклониться от удара. Кулак попал прямо в лицо, и Брон упал. Тотчас же сапог, окантованный железом, врезался ему в ребра, убеждая, что есть вещи похуже, чем рубашка из спор грибов.

— Будешь молиться? Знай, что твоя жизнь в моих руках, синкретист. Дауквист приказал стрелять при малейшем подозрении. Ну так что?

«Подставь ему другую щеку, Брон, и, может быть, ты растрогаешь его до такой степени, что он сжалится над тобой. Это твой единственный шанс.»

Это было обиднее всего — то удовольствие, которое он уловил в ее словах.

— Заткнись, сука! Я еще доберусь до тебя!

Удар в живот был подобен удару молнии.

Чьи-то руки подняли его. Молодой Разрушитель стал медленно и методично соприкасаться своими кулаками то с телом Брона, то с его головой.

Джесси строила из себя ангела-утешителя и с удовлетворением специалиста наблюдала, комментируя отличную работу Разрушителя. Брон старался, насколько мог, расслабиться и потерял сознание.

Он погрузился в темноту почти с благодарностью.

Глава 21

«Кажется, это началось с шепота посреди белой пустыни…»

Это был голос Джесси.

Воль вернулась вместе с сознанием, а семантический предохранитель сделал невозможным его провал в полную потерю сознания.

Молодой Китаец, как он назвал этого Разрушителя, стоял прямо перед ним, и глаза его блестели в темноте. Сильный удар в солнечное сплетение вырвал у Брона крик боли вместе с остатками воздуха из легких.

«Израненное тело колеблется под ураганными порывами морозного ветра…»

— Джесси, ради бога, перестань. Отвяжись от меня, наконец!

Он не пытался скрыть то, что говорил вслух. У него начались нелады с рассудком.

Эта девушка просто-напросто издевалась над ним. Она специально применяла семантический ключ, чтобы он сохранял сознание во время этой ужасной пытки.

Страшные удары снова обрушились на него.

«Разум, который распался не от пыток железом…»

— Джесси, ты тварь!

Сейчас ему было все равно, выживет он или нет. Единственное, чего он страстно желал, это освобождения от этого безжалостного уничтожения его тела.

«Какой-то искалеченный мученик сошел с ума, поднял голову и крикнул в небеса: „Боже, почему ты меня покинул?“»

Потребовалось несколько минут, чтобы Брон понял, что лавина ударов прекратилась.

Перед глазами плавали красные круги, и кровь слепила глаза. Он постарался выпрямиться, однако смог сделать это только благодаря рукам, поддерживавшим его. Он попробовал сосредоточиться. Двое Разрушителей внимательно рассматривали какой-то предмет, в котором он с трудом распознал свою Библию. Китаец опять подошел к нему. Брон задержал дыхание в ожидании новых ударов. Но ничего не произошло. Через распухшие глаза он наблюдал, как Разрушитель удивленно установился на него.

— Мой бог! Я видел людей, которых убивал один удар моего кулака, а ты выдержал их много и все еще жив, и к тому же даже не потерял сознание. Я не знаю твоей религии, синкретист, однако вижу, что ты из породы твердых орешков. Очень жаль, что ты не с нами. Ты был бы дьявольски полезен нам.

Как сквозь туман Брон почувствовал, что его куда-то несут. Потом он обнаружил, что уже лежит на чистой постели. Он не помнил рук, которые обмыли его от крови и смазали его раны. Единственная вещь, которая произвела на него впечатление раскаленного железа, ото был голос Джесси, который не переставая терзал его мозг:

«Это только проба моих возможностей, Брон. Запомни это. Я учу тебя, что это счастье — забыть обо мне.»

Он пришел в себя в чужой каюте, ощущая, что кто-то недавно вышел отсюда. Он уверился в этом, почувствовал запах чего-то странного.

Малейшее движение причиняло страшные боли, однако это не остановило его, так как было необходимо добраться до зеркала.

Выглядел он страшно. Вернувшись в постель, он сел и тут увидел на столике перед собой оставленный завтрак. Через силу, заставляя свои разбитые губы раскрываться, он поел.

Еда и самодисциплина, которую он вызвал сам в себе, немного улучшили его состояние, и, наконец, он ощутил, что может хотя бы немного соображать.

— Джесси?

«Нет. Здесь Веедер. Джесси пошла завтракать.»

— Одолжи мне немного наивности, Док. Я чувствую, что только этого качества мне сейчас не хватает. Вчера было очень страшно. Я не чувствовал себя так со времени последней операции в Европе. Почему вы не дали мне умереть?

«Здесь есть две причины. Во-первых, Разрушители испытывают особое уважение, когда дело касается силы и выдержки. То, через что ты прошел, убило бы любого, кто не имел твоей выдержки и тренированности. Во-вторых, я думаю, что они не догадались, что ракеты стали на старт. Они выключили все датчики тревоги и заблокировали входы. Поскольку они не являются оружейниками, то и не проверяли состояние пусковых установок. Я не знаю, что ты хотел сделать, но знаю, что ты дорого за это заплатил.»

— Я бы заплатил еще больше, чтобы не слушать тебя.

«Они убили бы тебя, — запротестовал Док. — Твоя выдержка и несколько счастливых случайностей спасли тебя. Скажу, что ты обязан только поблагодарить ее за то, что еще жив, хотя немного и помят. Ты прав. Это система из пяти планет на краю Галактики, суперсовременная База, которую мы не смогли бы найти без твоей помощи. Генштаб уже послал туда флот, и они будут там через сто шестьдесят часов.»

Разговор был прерван появлением Китайца.

Он улыбнулся Брону и показал ему свои забинтованные руки.

— У тебя дьявольски твердый лоб, синкретист, — сказал он.

Он положил на кровать форму.

— Одень ее. Ты солдат, а не какой-нибудь вонючий штатский.

На этот раз Брон не спорил. Форма прекрасно подошла по размеру. Китаец, которого звали Мак, удовлетворенно улыбнулся.

— Вот теперь ты настоящий Разрушитель. Если бы мне пришлось драться не на жизнь, а на смерть, я бы хотел, чтобы ты был рядом со мной.

Брон промолчал. Мнение этого человека опиралось на интуицию, и ничто не могло поколебать его. Похоже, что комедия подходила к концу.

Тридцатью пятью часами позже «Тантал» вышел из подпространства. На большом расстоянии от цели их полета корабль ожидал остальной флот Разрушителей. Это было труднозабываемое зрелище. В одно мгновение «Тантал» перестал быть просто брошенным в космосе куском металла. Сейчас вокруг корабля ярко сверкали звезды, сделанные рукой человека.

Случайно выбранная точка встречи кораблей не помешала анализу Службы. С этой минуты эскадра была обречена. Пространство вокруг Базы через несколько дней станет местом сбора самого большого флота Мстителей. Всюду, где будут пролетать корабли Капы, их гравитационный след обязательно будет найден Службой, хотя почему-то Брон был уверен, что Мстители прилетят поздно.

«Тантал», вместе с флотом нырнул в подпространство. Экипаж занялся обычными делами, однако один Разрушитель постоянно сторожил его.

Брон не жалел об этом. Он уже ничего больше не мог сделать во время полета.

Его отношения с командой резко изменились. Зная, какую судьбу он подготовил им, Брон временами жалел, что они должны погибнуть.

Он спал, когда «Тантал» отделился от остальных. Брона разбудила тишина, наступившая после выключения гравитационного привода. Он снова заснул.

Он лежал на постели такой мягкой, как лоно матери, и плыл где-то, влекомый каким-то сильным течением, несшим его к цели. Он явственно слышал шум потока и ощущал сильное давление. Он слышал странные голоса, водянистые и липкие, но больше всего им сейчас овладевал страх.

Он опять погрузился в темный туннель, куда-то уносясь на черных водах этой жуткой реки. На каждом повороте на него с новой силой наваливался страх, что дальше уже ничего не будет. Вскоре он уверился, что это конец, что река вот-вот вольется в какую-то пещеру и он останется там обнаженный и безоружный, столкнувшийся с жуткой реальностью, совершенно не подготовленный к встрече с ней.

Беспокойство сменилось паникой. Шум воды усиливался, становясь все более угрожающим, более болезненным и давящим.

Он угрожал потерей памяти, странной и ужасной лихорадкой.

Рев двигателей разогнал этот кошмар и вырвал его из сна. Возвращаясь к сознанию, он упал на пол и с облегчением воспринял боль от падения, которая совсем разогнала боль. Однако если кошмар исчез, то странный шум был явственно слышен в его голове.

Глава 22

— Док? Джесси? Вновь шум в канале.

«Мы ничего не слышим, солдатик.»

— Ананиас? Я думал, что тебе совсем запретили подходить к пультам.

«Все устроилось относительно легко, парень. Мне кажется, что мы что-то получили, если Док выпил кофе, а Джесси — рюмку виски. Поскольку ты в курсе дел, то мне подумалось, что мы могли бы поговорить откровенно.»

— Мы всегда были откровенны. Так вот, ты обычная свинья, избавленная от угрызений совести. Знай, что я когда-нибудь доберусь до тебя, и тогда…

«Хорошая память как прекрасная вещь, Брон. Если мне не изменяет память, то было два парня, избавленных от совести, и ты всегда был первым. Можно даже сказать, что я получил свой успех только благодаря твоему влиянию. Однако я здесь не для того, чтобы одаривать тебя комплиментами. Я хотел бы предупредить тебя.»

— Ха-ха-ха! Что бы ты ни говорил, изменить уже ничего нельзя!

«Как раз напротив. Ты уже забыл, что за всей историей скрывается целый план? С помощью бога и моей дедукции тебе еще, может быть, удастся спастись, однако это будет невозможно, если ты будешь мне мешать. Уничтожение данных по планете Брик было самой глупой вещью, которую ты до сих пор сделал.»

— Ты часто об этом говоришь.

«Это не со зла. Единственная надежда, что Флот Службы прилетит с опозданием.»

— Чего ты хочешь, Ананиас? Ведь тебе же на руку победа Службы!

«О, боже! — крикнул откровенно удивленный Ананиас. — Ты же высоко витаешь в облаках, и это смешно. Если бы ты не был таким сильным катализатором, я бы тут же уничтожил тебя. Предупреждаю, Брон. Позволь событиям идти своим чередом. Не добавляй к ним своего хаоса. Если же ты будешь все усложнять и дальше, я начну действовать против тебя, даже если тебя придется раскрыть. Поскольку ты помнишь довольно мало, то я позволю себе кое-что рассказать, чтобы заставить тебя призадуматься. Ты знаешь, кто придумал эти фальшивые данные? Ты! Твой помутившийся рассудок мог придумать такое! Но зачем? На это есть только один ответ. Потому что если эти два флота атакуют друг друга, то они оба погибнут. И что тогда мы сделаем?»

Брон не ответил. Он боролся с фальшью услышанных слов и не мог связать их с ситуацией.

Тем временем «Тантал» был охвачен движением. Был приготовлен шлюз для приема шлюпки. Он внимательно наблюдал за работой экипажа. Эти люди жили в космосе и считали его своим врагом. Это были решительные и чрезвычайно тренированные люди. Это еще раз подтвердило мнение Ананиаса, что если грозные Разрушители встретятся со Службой, то победителей не будет. Это будет борьба на смерть, в которой обе стороны будут полностью уничтожены. Хотя кое-какие корабли могут и остаться, по, вернувшись на свои базы, они уже ничем не будут напоминать два прекраснейших флота в Галактике.

Точка зрения Ананиаса могла быть отброшена при допущении, что какой-то из флотов будет сильнее, хотя бы Разрушители.

Внезапное усиление шума в голове вырвало его из размышлений. Он вспомнил Бомбу, падающую на Онарис с расстояния в шестьсот тысяч парсеков.

Неожиданно выводы из этого закружили его голову.

— Ананиас!

Ответа не последовало.

— Ананиас!

Тишина. Канал связи был чистый, и первый раз за все время операции Брон остался один.

Потеря связи обеспокоила его, так как совпадала с новыми событиями, происходившими на палубе корабля. Он с интересом подметил, что экипаж изменил обычное отношение к нему, и понял, что они получили новый приказ считать его опасным преступником, а не опасным синкретистом.

Однако он все же мог выходить в коридор. Наблюдая за подходом элегантной шлюпки к шлюзу «Тантала», он задумался.

С этого момента можно было уже не сомневаться, что его ждет. Китаец подошел к нему и приказал своим людям сковать его руки и ноги так, чтобы он не мог быстро ходить, потом брызнул в лицо Брона газом из баллончика, и сознание покинуло Брона.

Китаец в это время смотрел на него, и Брону показалось, что в тот момент, когда сознание покинуло его, на лице Разрушителя промелькнула тень жалости.

— Покинутый святоша, но очень твердый. Это точно. Я надеюсь, что тобой займется Кана, ведь Дауквист — полный кретин, — буркнул он себе под нос.

Он повернулся к своим людям.

— Он неплохой парень. И не очень важно, на чьей он стороне. Помимо всего прочего, он еще гость. На чьей стороне находится человек, зависит от того, где этот человек родился. Этот наверняка здесь погибнет. Он ткнул Брона носком сапога и добавил:

— Андер Галтерн! Негоже человеку идти в ад в наручниках. Однако это необходимо. Корабль погибнет, и Кана должен быть уверен, что ты не исчезнешь вместо с «Танталом».

Глава 23

Брон пришел в себя в каком-то помещении.

На нем не было кандалов и наручников, а также формы Разрушителей. Во время сна его одели в чистую тунику. В кармане он ощутил давление Библии. Кушетка, на которой он лежал, была явно не корабельная. Не было слышно и характерного для космического корабля шума.

Несколько секунд он собирался с мыслями, потом сорвался с постели, охваченный паникой.

— Джесси! Док! Ананиас! Отзовитесь!

Узкое окно-бойница позволяло видеть кусок серого коридора с каменным полом.

Толстые двери закрывали выход.

— Джесси! Куда к дьяволу вы запропастились? Если вы слышите меня, отзовитесь! Дело чрезвычайной важности!

Охваченный паникой, он старался привлечь к себе внимание. Дверь дрожала под градом его ударов, однако она была настолько толста, что в коридоре его вопли едва ли были слышны, толстое же стекло в окне также d успехом глушило его крики.

— Джесси, ради бога!

Наконец, в его голове раздались обычные шумы связи.

«Что там опять происходит?»

— Заткнись, Джесси. Я должен сейчас же связаться с Ананиасом.

«Ты хочешь говорить с Ананиасом? — Девушка удивилась. — Брон, я тоже мечтаю о такой встрече, но как только я встречусь с ним, то от него полетят ошметки. Этот кретин подсыпал что-то мне в рюмку.»

— Это меня не волнует. Делай то, что я тебе говорю, и срочно найди мне Дока. Скажи ему, чтобы он задержал — флот. Мы совершили страшную ошибку.

«Ты должен предоставить более убедительные доказательства.»

— Когда ты найдешь его, я приведу более веские аргументы, а пока что могу сказать, что если — два флота вступят в битву, то погибнут оба.

«Что ты этим хочешь сказать?»

— Джесси, я уже почти труп. Однако сейчас не это важно. Важно то, что мы воюем не с тем врагом!

«Что?»

— То, что Кана не лгал, заявляя, что это не он уничтожил Онарис. У него так же, как и у нас, нет такого сильного оружия. Это чужое оружие, и выпущено оно с ювелирной точностью, чтобы уничтожить планету, на которой жили двести миллионов человек. Те существа, которые построили эту Бомбу, чтобы уничтожить Онарис, так же как они уничтожили еще тридцать семь планет, именно они являются нашими истинными врагами. Если мы атакуем Капу, то рискуем потерять оба флота, и тогда Галактика будет открыта для завоевания.

«Если это штуковина чужаков, то откуда ты знаешь, что они летят к нам?»

— Во-первых, я слышу их передатчики в нашем канале связи. Во-вторых, Кана создал свой флот именно поэтому.

«Я не верю этому, Брон. Кана создал свой флот, чтобы уничтожить Землю.»

— Капе не нужна Земля. Поставь себя на его место. Если бы у него было такое оружие, как Бомба, то он просто отправил бы его на Землю, а для этого не нужен такой флот, такой сильный флот, какой он имеет сейчас.

«Понимаю. Я объявляю красную тревогу для Дока и Ананиаса. Хотя я и не верю, что ты сможешь убедить Веедера, однако попытайся.»

— Я прав, и ты, похоже, сама поняла это.

«Это решит Док. Во всяком случае, ты все еще подчиняешься нам. И не пытайся освободиться, я сразу же призову тебя к ответу.»

— Я не могу ждать, Джесси. Я должен предупредить также и Разрушителей, чтобы они могли уйти. Мы никак не должны допустить уничтожения их флота. Это единственная сила, готовая сейчас противостоять чужакам.

«Я не могу позволить тебе сделать это, пока не придет Док, и только он может решить, что предпринимать дальше.»

— Я не говорил об угрозе со стороны Флота Службы, в имея в виду тот маленький хаос, который произвел еще на «Тантале», когда испугался, что Флот Службы не прилетит вовремя.

«Что? Что ты сделал?» — закричала Джесси.

— Что? Просто я организовал уничтожение этой планетной системы.

«У тебя нет соответствующего оборудования.»

— Да, это так. Но у меня были ракеты типа «Немезида», и я выпустил их, еще когда «Тантал» был в подпространстве. Я рассчитал курс их полета и ввел координаты цели. Вскоре вы узнаете, что я не вру.

«Ты глупец, Брон. Четыре ракеты, даже такого типа, как „Немезида“, не могут угрожать целому флоту и планетной системе. Самое большее, что они смогут сделать, это сжечь пару континентов.»

— Они все могут, если знать, как их применить. Не только континенты, но и все планеты системы будут уничтожены.

«Не преувеличивай, Брон. Я, конечно, знаю, что ты порождение ада, однако даже ты не в состоянии сделать что-нибудь такое всего с четырьмя ракетами. Разрушители их сразу же обнаружат, стоит им только вынырнуть из подпространства.»

— Но не там, куда я послал их. При обычной траектории, я с тобой согласен, их сразу же обнаружили бы охранные детекторы любого крейсера, однако они полетели не к флоту.

«Но куда же ты их послал, Брон? На солнце?»

— Нет. В этом не было никакой нужды. Разве ты еще не догадалась? Самая близкая к их солнцу планета имеет очень малую плотность, это почти плазма, которая едва не разлетается, образуя единое целое. Вот в нее-то я и нацелил ракеты.

«Но они же дезинтегрируют…»

Джесси замолчала на полуслове, не в состоянии постичь все подробности его плана.

«Хотя, — наконец подала она свой голос, — если эта плазма вырвется на волю, то излучение может простерилизовать всю систему…»

— Если я не ошибся в расчетах, то вся масса этой планетки будет притянута солнцем, и тогда возникнет Новая. Я должен предупредить Разрушителен. Поэтому вам необходимо сейчас же попросить Антарес передать сообщение на их волне. Соедини меня с Антаресом.

«Ты с ума сошел? Я не могу сделать это без согласия Дока. Однако даже он должен будет согласовать это с Генштабом.»

— Времени нет, Джесси! Пока Генштаб примет решение, все будет кончено.

Брон снова бросился к двери и забухал в нее кулаком, но все было безрезультатно.

— К черту все это, Джесси. Если вы сейчас же не предупредите Разрушителей, то я найду способ сделать это сам, однако тогда…

«Не делай этого, Брон. Мы подчиняемся приказам, а они определяют Разрушителей как наших врагов. Если ты предупредишь их, это будет считаться предательством. Знай, я буду мешать тебе как только могу.»

— Отстань.

Он ощупал дверь и засунул пальцы в щель под ней. Удовлетворенный осмотром, он огляделся вокруг в поисках чего-то, что могло бы пригодиться для открывания двери.

«Брон, брось это. Ты уже раз не послушался нас, и тебя чуть не забили до смерти. Разве это тебя ничему не научило?»

— Сделай мне приятное, Джесси, испарись!

Маленький светильник под потолком привлек его внимание. Он достал Библию и пролистал ее.

Листы были из бумаги. Затем он взялся за кушетку, которая, к счастью, не была привинчена к полу, и сдвинул ее.

«Предупреждаю тебя, Брон! Я убью тебя, как только ты начнешь переговоры с нашими врагами.»

— Оставь меня в покое! Ты не осмелишься это сделать, а ничто другое меня не остановит.

Брон поднял кушетку и сбил колпак со светильника. Спет замигал, однако не погас.

«Я не знаю, что ты намереваешься сделать, но прошу тебя, перестань! Предупреждаю тебя, Брон, что я очень раздражена и поэтому могу применить карающее воздействие против тебя.»

— Это принесет тебе удовлетворение?

Джесси промолчала.

Брон погасил светильник, и камера теперь была освещена только слабым светом, сочившимся через маленькое окошко.

«Удовлетворение? Ты даже не представляешь себе, с какой радостью я нажала бы сейчас на кнопку смерти. И только из-за…»

— Из-за злости?

Брон встал на стоявшую торчком кушетку и дотянулся до проводов.

«Злость, месть, ненависть… Не знаю уже, что ты еще возбудил во мне.»

Он взял два провода в руки и вложил между оголенными концами сложенный лист бумаги, вырванный из Библии, потом соединил концы проводов. Сверкнула искра, и бумага загорелась. Брон начал рвать Библию, добавляя все новые и новые листы в огонь. Затем носком сапога он подсунул горящую кучу под дверь.

«Брон, прекрати!»

— Что же ты не нажимаешь кнопку, если это доставит тебе удовольствие?

«Брон, не доводи меня до бешенства!»

От тлеющего дерева начал идти дым.

— Ну, нажимай скорее! Это может быть интересно для нас обоих.

Он приготовился ощутить боль, но то, что он почувствовал, было гораздо страшнее, чем обычная боль. Все его нервы разом были поражены дикой поющей судорогой. Даже когда она прекратилась, ему потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя. Голос его застрял в горле.

Истеричное бешенство Джесси иссякло.

Он подумал, что эти тридцать секунд были страшными не только для него, но и для нее тоже.

«Ты грязная, вонючая свинья», — повторяла она шепотом.

Его охватила новая волна сумасшедшей боли, и он понял, что на этот раз она подержит кнопку подольше, может быть, даже до прихода Дока или Ананиаса. К счастью, она была слишком возбуждена, чтобы подумать о поддержании его в сознании с помощью семантического кода. С этими мыслями он потерял ощущение времени.

Глава 24

Брон пришел в себя от холодной воды, которую ему лили на голову. Он уже не был в той камере, а лежал в каком-то помещении, набитом под завязку аппаратурой. Даунквист с выражением ярости на лице склонился над ним, Шва стоял рядом.

Брон с удивлением переводил взгляд от одного к другому.

— К черту! — загремел Дауквист. — Ну ты и даешь, синкретист! Должен признать, что этот твой номер меня удивил больше всего. Однако должен сказать, что это твое последнее представление, парень!

— Не понимаю…

Брон продолжал играть свою роль, хотя инстинкт подсказывал ему, что сейчас он переигрывает. Но почему? Скорее всего, подозрения Дауквиста сменились уверенностью, хотя Брон пока что и не понимал причин этого.

— Что случилось, Джесси?

«Ананиас предал тебя, Брон.»

Голос ее был усталым и измученным.

Она и дальше что-то говорила, однако Брон уже ничего не слышал. Он все понял.

Голос Джесси раздавался из всех динамиков, расположенных на пультах в этой лаборатории.

Улыбка Дауквиста была полна триумфа и ненависти.

— Ну что, синкретист? Ты все еще не понимаешь? Ты и твоя девка из Службы. Мы уже с полчаса слушаем вас. Она хочет причинить тебе боль? Ты получишь возможность удовлетворить ее. Ты будешь мучиться, как никто другой до сих пор по мучился. А когда мы все закончим, то вряд ли Служба осмелится забросить к нам своего нового агента.

— Если вы слушали, то, должно быть, узнали, что я старался обратить ваше внимание на свою особу. Те ракеты, которые я отправил с «Тантала»… У вас всего несколько часов для бегства.

— Судя по твоим хитрым шуткам, это, скорее всего, еще одна твоя выходка. Служба только и мечтает, чтобы мы оставили линии обороны и рассредоточили свой флот.

— Нет, это не коварство. Я ведь не знал, что вы подслушиваете нас.

«Это не они, Брон. Ананиас сейчас находится на палубе корабля-транслятора. Он перехватывает нашу связь и транслирует разговор Разрушителям на обычных волнах.»

Капа посмотрел на техника, обслуживающего аппаратуру.

— Это правда?

— Да, сэр. Сверхсветовая связь.

— Помимо всего прочего, это могло быть запланировано. Это, возможно, ловушка, — буркнул Дауквист. — Отдай его мне.

Он повернулся к Капе.

— Думаю, что у меня он быстро скажет правду.

Кана поднял руку.

— Нет. Если это ловушка, то Флот Службы, по крайней мере, не захватит нас врасплох. Мы можем покинуть систему в боевом порядке. Однако мое чутье говорит, что это не ловушка.

— А что же?

— Диаграммы Хаоса предсказали гибель «Тантала». Я знаю сейчас, что он выпустил ракеты, но вот не знаю, где оставлен «Тантал».

— На высокой орбите вокруг первой планеты.

Выражение лица Дауквиста свидетельствовало об его нерешительности.

— Нет, я считаю, что лучше будет…

— Разве ты не понимаешь, — крикнул Кана со всей силой, которой держал в подчинении него Федерацию пиратских планет, — что если синкретист говорит правду, то мы все погибнем, пока будет идти его допрос!

— Поэтому позволь мне просто прибить его. Я не хотел бы иметь под боком шпиона. Что бы там ни говорили диаграммы, я считаю, что мы уже достаточно нарисковались.

— Я не могу этого позволить, и ты знаешь, почему.

Кана посмотрел на Брона.

— Я не доверяю тебе, синкретист. Если ты пока еще живешь, то только благодаря тому, что умеешь читать диаграммы Хаоса, а кроме того, ты являешься катализатором, который вызывает самые сильные в истории человечества изменения энтропии. Поэтому скажи мне, Врой, или как там тебя еще называть, каким образом ты хочешь поймать космос за хвост?

Вдруг возле одного из пультов возникло замешательство, и один из техников крикнул:

— «Тантал» замолчал!

Кана повернулся к Дауквисту.

— Ты еще можешь сомневаться в диаграммах, Мартин? Это результат взрыва тех ракет. Через несколько часов обломки долетят до центрального светила, однако излучение дойдет до нас быстрее. Я объявляю немедленную эвакуацию.

— А я говорю, что это ловушка.

— Ловушка это или нет, но мне кажется, что ты уже не можешь сомневаться в его способностях влиять на события в космосе.

Дауквист закипел от злости.

— Послушай, Капа. Почему ты не хочешь прикончить этого типа? Что станет со всеми этими диаграммами, когда он получит пулю в лоб?

— Интересный вопрос, Мартин. Однако поскольку его участие уже запланировано Хаосом, то ты или просто не попадешь в его лоб, или мы станем свидетелями интересного явления бессмертия. Вот поэтому я и запрещаю тебе сделать то, чего ты так добиваешься. Мы потеряем систему, но сохраним весь флот. Нет смысла играть с огнем.

Дауквист неохотно обернулся к радиооператору.

— Объявляй тревогу. Всем немедленно вернуться на корабли. Наземному персоналу подготовиться к эвакуации. Всем кораблям после старта занять позиции на расстоянии шестнадцати диаметров системы, считая от крайней планеты системы. Этот приказ не обсуждать. Выполнение немедленное!

Дауквист двинулся дальше, отдавая новые приказы другим работникам штаба. Кана молча наблюдал за Кроном.

— Послушай, синкретист, — раздался через несколько минут его голос, — ты даешь слово не вредить нам? Кроме того, я хотел бы знать свое истинное звание, которое тебе присвоила Служба.

— Я не могу дать утвердительный ответ ни на первый, ни на второй вопрос. Во-первых, я все еще на службе и подчиняюсь приказам, и поэтому не могу дать слово, а во-вторых, я забыл большинство подробностей из моей жизни.

— Так, может быть, твой ментор сможет ответить мне?

— Это агент Брон из Отдела Специальных Заданий Звездной Службы, — объяснил голос Джесси из динамиков. — Его звание командор.

— Ага, так приблизительно и я догадывался об этом. Скажи мне, командор, она слышит твоими ушами?

— Не только слышит моими ушами, но и видит моими глазами.

— Интересно, — буркнул Кана.

Он внимательно осмотрел голову Брона, однако электродов не заметил.

— Пожалуй, я недооценил Службу: ни ее технику, ни ее людей, которые, ее создали. Однако я буду продолжать называть тебя Галтерном-синкретистом. Как бы таи ни было, ты продолжаешь оставаться катализатором Хаоса. Пошли.

Сопровождаемые адъютантами, они вышли во двор. Вокруг простиралась пустыня.

Атмосфера была влажной и холодной, как будто насыщенной одиночеством, полная противоположность представлению о Базе Разрушителей. Единственное, что свидетельствовало о присутствии людей, — это втиснутые в скалистые расщелины домики и металлические бараки-лаборатории.

Он с интересом рассматривал раскинувшуюся панораму. Только когда Брон сориентировался, на какой высоте они находились, его оценка бледно-серого солнца изменилась. Он понял, что эта пародия на зиму соответствовала в действительности полудню. Никому не пришло бы в голову построить свою Базу в таком негостеприимном месте. Чем сильнее он задумывался над этим, тем более яснее становилась эта история. Корабли Разрушителей не были на своей Базе. Сначала они решили оставить рабочих на планете, которую решили колонизировать. Это была обычная колония — лагерь для тысяч рабочих, которые должны были работать под этим серым солнцем.

Люди были более выгодны, чем машины, особенно в первый период колонизации чужой планеты. Да их и легче было добыть.

Кроме того, они сами себя воспроизводили, и людей было легче обучить разным специальностям, чем машины. Было не очень важно, что многие из них гибли во время адски трудной работы. Таким образом, в самом широком смысле слова, человечество восторжествовало над машинами.

Глава 25

Брон вдруг ощутил в себе смущение за то, что приговорил этот мир к смерти.

Вокруг было множество десантных ботов и ракетных шлюпок. На орбите флот Разрушителей строился для встречи с флотом. Мстителей. Он был уверен, что тех рабов, которых успели захватить на Онарисе, поспешно бросили на произвол судьбы.

Он почувствовал на себе пронизывающий взгляд Капы и подумал, а не может ли этот выдающийся интеллект прочитать его мысли.

Однако по его виду трудно было узнать, о чем он думает.

Каплевидные корабли, обеспечивающие непрерывное сообщение со звездолетами на орбите, находились на дальних подступах к колонии.

Возле них непрерывно сновали многочисленные транспортные машины, перевозившие оборудование и людей. Все время в воздухе раздавались сигналы сирен. Группы ошалевших невольников с различных планет гнали через поле как скот. Разрушители старались побыстрее добраться до основного флота на орбите.

Множество беспокойных взглядов было направлено в сторону серого солнца, словно оно могло в один прекрасный момент покраснеть и взорваться. Через какое-то время этот тусклый мир познает самое горячее лето за все времена своего существования, но вместе с теплом и светом придет излучение, которое сделает невозможной жизнь на этой планете.

Это был бесспорный факт, хотя никто не мог предсказать точное время катастрофы.

Брон сам начал ощущать нараставшее беспокойство, словно катастрофическая природа событий сдавила своей тяжестью человеческую боязнь смерти. Внезапно его внимание привлекли новые события. Рядом с ним приземлился десантный бот. Семь транспортников приземлились немного дальше.

Кана подал знак, чтобы он сел в один из кораблей, и обернулся, отыскивая взглядом Дауквиста.

Он подождал несколько минут, поглядывая то на солнце, то на свои часы, в то время как пилот бота пытался по радио вызвать полковника. Вокруг усиливался круговорот эвакуировавшихся Разрушителей. Как только транспортник заполнялся до отказа, Кана давал разрешение на старт. Поскольку Брон уже занял место в одном из кораблей, он должен был улететь раньше Каны.

Все так же одетый в свою белую тунику, он думал, что Разрушители будут с угрозой относиться к нему, так как видели в нем причину этого кризиса. С удивлением он отметил, что они оказывают ему уважение, как обычному офицеру. Они помогли ему удобно разместиться в одной из трех кают летательного аппарата и даже принесли бутылочку виски.

Спустя несколько бесконечно тянувшихся минут корабль наконец стартовал, пронзая атмосферу обреченной планеты. Стыковка со звездолетом на орбите была очень точная, и Брон отметил, что он никогда еще не видел такого совершенного маневра, даже среди экипажей Службы.

Его уже ждал вестовой, который провел его на командирский мостик. Немного позже прилетел Кана. Почти тотчас же заработали гравиприводы. Большая мощность, сразу посланная в генераторы, говорила о том, что со стартом очень спешили. Кана подтолкнул Брона к контрольному экрану, чтобы он увидел причину спешки.

У него перехватило дыхание. Камеры смотрели на солнце, которое теперь уже не имело ничего общего со старым светилом этой системы. В его недрах бушевала солнечная буря таких масштабов, что даже с расстояния в сто миллионов километров казалось, что она угрожает кораблям. Гигантские языки огня вылетали с поверхности солнца со скоростью одной десятой скорости света. Перед глазами людей солнце начало сжиматься, покрываться морщинами, выбрасывать протуберанцы, его яркость увеличилась настолько, что автоматика не справлялась с подачей яркости изображения. Вместе с нараставшей радиацией языки огня расходились все дальше в космос.

Брон был не в состоянии оцепить мощность взрыва, однако объективы камер переключались на все больший угол зрения, чтобы охватить все происходившее целиком. Сильное излучение уже почти наверняка пронзило атмосферы обитаемых планет.

Вторая планета уже должна была превратиться в сплошное пекло.

Третью, которую они покинули, скоро постигнет та же участь. Ее уже начало бомбардировать излучение, и жизнь на ее поверхности погибла.

Скорость и масштабы катаклизма превышали все, что мог представить себе Брон.

Время от времени камеры показывали корабли Разрушителей на фоне распространявшейся бури. Каждый из них находился на своем курсе, который позволял им уйти от излучения, сохранив тем самым экипажи.

Потом камеры переключились на третью планету, фиксируя подробности происходящего.

Семь кораблей все еще оставались на орбите и, видимо, там и останутся навсегда. От такого смертоносного излучения их не могли защитить даже мощные силовые экраны.

Экипажи этих кораблей наверняка погибнут. С планеты стартовал десантный бот и зигзагами пошел вверх, затем перевернулся вверх дюзами и врезался в поверхность. Кана пожелал узнать подробности. Один за другим были опознаны оставшиеся на орбите корабли.

Их гибель была вопросом нескольких минут.

Конечно, корабли можно будет потом отыскать, однако людей там уже не будет.

Флагманский корабль «Интерпрайз» находился довольно далеко от шевелившихся щупалец излучения, и вскоре рев перегруженных двигателей пришел в норму, но Кана на этом не успокоился. Он кипел холодной злостью, и это было жутким зрелищем. Он беспрерывно требовал новых данных по всем кораблям своего флота, которым удалось уйти от катастрофы. Наконец, он повернулся к Брону, и на лице его появилось выражение трудно сдерживаемой ярости.

— Теперь ты видишь, что ты натворил, синкретист? Я потерял три обитаемые планеты, по крайней мере, семь кораблей, более тысячи людей и Мартина Дауквиста.

Он замолчал, словно ему не хватало слов, но тут же снова начал говорить, продолжая бороться с нараставшим гневом.

— Один человек, какая-то дурацкая книжонка и горсть биотропики. О, боже! Ничего странного, что формы Хаоса трактуются с таким уважением. Если ты смог сделать столько, будучи всего лишь пленником, то я дрожу при мысли, что станет со Вселенной, если тебе доверят целый флот.

Он с горечью посмотрел на экраны, показывавшие набухшее солнце, которое заставили уничтожить свою же систему, которую оно же образовало тысячелетия назад.

— В первую очередь, я должен заняться обеспечением безопасности флота. Приходи ко мне в каюту через час. Мы должны поговорить с тобой о многом.

Он пошел к своим офицерам, которые готовились к совещанию, а по дороге заглянул к радистам, пытавшимся поддерживать связь с кораблями флота.

Брон еще немного посидел возле экранов, ошеломленный гигантским Хаосом, который он же и вызвал.

Разрушение в таком колоссальном масштабе при применении четырех относительно небольших ракет «Немезида» было возможно лишь благодаря его первородному гению, который нашептал ему, как можно в миллионы раз увеличить разрушительный эффект их боевых зарядов.

Не он один обнаружил в себе такой талант.

Он стоял лицом к лицу с издавна начертанным предзнаменованием, таким исключительным, что решение об его смерти на Онарисе было вынесено почти семьсот миллионов лет назад совсем в другой Галактике.

Глава 26

«Док сказал, что тебе повезло, что это солнце не превратилось в Сверхновую», — сказала Джесси тихим голосом, который вырвал его из раздумий.

— Он уже вернулся?

«Уже давно. Сейчас он просматривает записи, стараясь что-нибудь в них найти.»

— Что?

«Он проиграл в Генштабе. Они сняли его с поста, и вся операция отдала под начало этого г…ка Ананиаса.»

— А руководство флотом?

«Все! Он теперь Главный Советник Генштаба.»

— А где он сейчас?

«В космосе, на корабле радиосвязи. Хотя думаю, что он слышит наш разговор?»

— Слышит наш разговор?

«Именно так, солдатик. — Голос Ананиаса был приглушенным, однако вполне разборчивым. — Я рад, что ты опять в форме. Ты состряпал миленькое дельце, которое превышает все твои прежние похождения. Но неприятность в том, что ты поставил не на тот цвет. Думаю, что тебе уже не нужно будет заботиться о врачах.»

— Помоги мне, Ананиас. Задержи Флот Службы перед столкновением с Разрушителями. Флот Каны уже готов к бою. Он в состоянии размолотить ваш флот в щепки.

«Спокойно. Эти два флота никогда не приблизятся друг к другу более чем на парсек. Я уже жалею обо всем и беспокоюсь за тебя. Ты забыл что ли, что у нас был план, и это был твой план! Разве ты этого не помнишь?»

— Что-то мельтешит у меня в мозгу, но глобально я ничего не помню.

«К твоему сведению, мы оба были занесены в черный список, от которого смердело на целую милю. Мы могли быть повешены, если бы нас выдали. И то, что мы не повисли на рее, моя заслуга. Однако я не мог все время тащить тебя за руку. Ты должен сам все сделать, и притом быстро! Во всяком случае, если уж будет что-то суперважное, советуйся со мной. Если ты отколешь такой же помер еще раз, то считай, что мы уже потеряли Землю. Джесси, ты там?»

«Я слушаю тебя, Ананиас.»

«Стереги этого короля безбожников. Мы входим в подпространство, и я не смогу контролировать ваши переговоры. Если Брон начнет брыкаться, утихомирь его. Я свяжусь с вами, как только смогу».

«Хорошо. Ты горд за себя? Штаб еще раз подтвердил свое решение. Выходит, что теперь мы работаем на тебя?».

«Я давно говорил об этом и продолжаю считать, что быть шефом всегда приятно. Но натворить такое я бы не смог. Истинный виновник наших несчастий сидит сейчас на другом конце канала. И если бы он не потерял память, то я бы кое-что лично сказал ему.»

Изменение уровня шумов означало, что Ананиас отключился. Благодаря этому Брон мог лучше слышать странные шумы, давно проходившие по их каналу связи. Он отметил, что они стали более громкими и отчетливыми.

До сих пор неясные шумы были почти сплошным гулом, однако сейчас они стали разделяться на отдельные голоса, словно он слышал крики птиц, в тревоге покинувших свои гнездовья. Он подумал, что если громкость этих криков будет нарастать, то он не сможет связываться со Службой.

Тогда он будет вынужден полагаться только на самого себя. Брон отбросил эти невеселые мысли и сосредоточился на своих делах.

— Джесси или Андер, вы здесь?

«Здесь, Брон. Ты хочешь поговорить с пим?»

— Непременно. Я должен знать, что такое катализатор Хаоса.

«Хорошо. Подожди несколько минут. И, кстати, прошу прощения за боль, причиненную тебе. Я должна была привести тебя в чувство. Когда два существа так близки друг другу, как мы, то скрыть чувства, конечно, невозможно.»

— Ты хочешь сказать, что этого нельзя было избежать? Это должно было произойти рано или поздно? Ты думаешь иногда о наших прежних отношениях?

«Нет опасений, что я что-либо забуду, если ты подразумеваешь это.»

— А как на самом деле? Это мне напоминает мистическую мысленную связь между палачом и жертвой. Ты сейчас ближе ко мне, чем когда мы лежали с тобой в одной постели. Иногда я даже думаю, что ты читаешь мои мысли.

«У меня это часто случается. Немного от чувств, немного потому, что я могу поставить себя на твое место. Но это настолько неясно, что я нечетко все понимаю, однако вполне достаточно, чтобы принять эмоции. Даже не знаешь, что и думать… Видишь ли, когда ты трогаешь другую женщину, я покрываюсь гусиной кожей.»

— Гусиной кожей?

«Именно. Когда жалеешь себя, когда ненавидишь. Это есть горечь любви, и вот тогда мне хочется выть. Я хочу кричать всем им, чтобы они понимали так, как понимаю тебя я. Но этого никто не хочет понимать.»

— Даже я?

«Ты совсем другое дело. Мне кажется, что ты являешься одновременно и палачом, и его жертвой. Это твоя роль. Ты и меня так долго терпишь, потому что это делает возможным дальнейшее существование пашей связи. Я знаю, что, чего бы ни случилось, я буду терпеть так же, как и ты. Только иногда наших связей оказывается недостаточно, и тогда я очень хочу вонзиться в твое тело зубами и ногтями, чтобы выровнять баланс. Я как одуревшая. О, боже! Это твой тип Хаоса, Брон! Ты с другого конца Вселенной дотрагиваешься до меня, разрываешь и калечишь мое сердце.»

Она внезапно замолчала, словно ее кто-то прервал, потом заговорила вновь:

«Здесь Лидер. Я оставляю тебя с ним. Док принимает дежурство, и, если тебе что-нибудь понадобится, связывайся с ним. Я пойду и напьюсь, как еще никогда не напивалась.»

В голове Брона раздался новый голос:

«Это Андер. Я слышал, что ты хотел бы узнать, что такое катализатор Хаоса.»

— Да. Все об этом только и говорят.

«Ну, это очень простое понятие. Ты помнишь наш разговор о том, что энтропия возрастает или уменьшается под действием разума? Большинство людей не влияет на общую схему действия энтропии, и потому их нельзя отличить от общей массы. Единицы, однако, катализируют судьбы целых пародов и проводят в жизнь общества свои мысли и ценности. Их деятельность можно в определенной степени проследить, так как они вызывают волны Хаоса. Вот таких людей и принято называть катализаторами Хаоса.»

— Что это за люди?

«Почти все они исторически выдающиеся личности, а также некоторые святые. Это великие мыслители прошлого и нашего настоящего, физики, почти все политики, а также такие, как ты, истребительные таланты, которые оставили и до сих пор оставляют шрамы на теле истории. Фамилии большинства из них тебе ничего не скажут, так как результатом их деятельности является не общественная ценность, а эффекты, изменяющие человеческую историю.»

— Но ведь я еще не изменил историю! — почти закричал Брон.

«Еще нет, однако формы Хаоса начали изменяться. Если мы подробно исследуем их, то обнаружим массу дефектов, причиной которых в один прекрасный день станешь именно ты. Именно напряжение этих дефектов стало причиной уничтожения Онариса.»

— Это все пустая болтовня. Какое отношение ко всему этому имею я?

«К сожалению, это не болтовня, Брон. Сотни миллионов лет назад какое-то разумное существо прочитало то же самое в схемах Хаоса и ужаснулось. Может быть, оно было не в состоянии узнать, кто именно будет причиной всего этого, но сумело рассчитать положение и время, причем с отличной точностью, и Бомба упала всего лишь в нескольких метрах от места, где находился этот КАТАЛИЗАТОР, хотя и с некоторым опозданием.»

— Но почему именно я?

«Я подозреваю, что все их усилия направлены на то, чтобы помешать тебе или другим специалистам по Хаосу, которых собирает Кана, что-то осуществить. Однако ты являешься катализатором помор один, главным пунктом сосредоточения всех причин. Я не знаю, что ты натворил, но сферическая волна шока является сильнейшей, какую когда-либо регистрировали.»

Глава 27

Сигнал аварийной тревоги разогнал остатки размышлений, а экипаж привел в состояние боевой готовности со скоростью и точностью, не оставлявших сомнений относительно ее качеств. Сигнал тревоги разбудил в Броне полузабытый инстинкт, привитый еще в Службе.

Он внимательно наблюдал за событиями, находясь на мостике «Интерпрайза». Сейчас он все больше разбирался в приборах и оборудовании, необходимых для ведения боя. Обеспокоенный, он считывал показания приборов, которые, скорее всего, информировали о виде угрозы.

Пока экраны были пусты. Ни один не показывал ничего такого, что могло говорить о причинах тревоги.

Ситуация напоминала Брону ту, когда ожидали прилета Бомбы, уничтожившей Онарис.

Тогда на мостике царила такая же атмосфера беспокойства. Все начиналось с ожидания и предвидения появления точки, практически невидимой в пространстве, о которой было только известно, что она вырастет и превратится в дьявольское оружие уничтожения, к борьбе с которым никто не был готов.

— Док, ты здесь?

«Слушаю тебя, Брон.»

— Проверьте, почему объявлена тревога. Похоже, что они наткнулись на что-то очень важное.

«Принято. Может быть, ты хочешь, чтобы мы выяснили все подробности и только потом переслали в трибунал все документы?»

— Не понимаю. Какие обвинения вы выдвигаете против меня?

«Все твои преступления будут сформулированы в обвинительном акте.»

— Жаль, что у меня нет на вас времени!

Док засмеялся.

«А конкретнее могу сказать, что ты обвиняешься в утаивании информации, ее фальсификации, манипулировании фондом Службы для финансирования проектов, не утвержденных руководством, не говоря уже о разных жалобах по твоей непосредственной деятельности, о фактах шпионажа, саботажа и измены.»

— Для начала хватит и этого, Док. Остановитесь. Поскольку я ничего не помню, то не могу поэтому поспорить с вами на эту тему. Каково ваше положение в этом деле, мистер Веедер?

«В течение пяти лет я работал над этим планом. Я отдал ему всю свою энергию и разум. И чего я добился? Того, что Ананиас и ты сделали меня полным дураком и выкинули из этого проекта.»

— Ты не дурак, Док. Я никогда так не считал, уж поверь мне. Для такого расследования должна быть важная причина, хотя…

«Советую тебе поговорить с Ананиасом, так как Служба возьмется и за него.»

— Я считал, что теперь он находится на самой верхушке.

«Политически это так. Однако, с точки зрения права, прокуратура Службы ведет расследование по вам обоим. Это дело не смогут замять даже дружки Ананиаса из Генштаба. Я пробовал тебе помочь, но из этого ничего не вышло: им нужны очень убедительные доводы.»

— Да… Спасибо за беспокойство. Я мог бы тебе кое-что рассказать, но извини, не сейчас. Послушай-ка внимательно, некоторые ответы находятся прямо здесь, а один из них должен вот-вот родиться.

К этому времени аппаратура, обследовавшая пространство вокруг корабля и связанная с корабельным компьютером, закончила анализ.

Ознакомившись с расчетными данными, Брон понял, что тревога была объявлена на основании предвидения Хаоса, точка которого была обнаружена приборами на основании приложенных морщин волн энтропии.

Экраны постепенно покрывались легкой дымкой электронных помех. Брон с сожалением отметил, что группа контроля вооружения не занимается наблюдением за показаниями приборов. Он подумал, что нужно было бы самому пойти и заняться этим, однако чья-то рука задержала его и повернула в другую сторону.

Перед ним стоял Кана.

— Я знаю, о чем ты думаешь, синкретист, по у тебя это не выйдет. Хаос сообщает, что вражеский корабль прилетит через десять минут. Мы откроем огонь только тогда, когда очень точно определим местоположение врага. Правда, это ничего не дает, так как мы уже знаем события Хаоса, которые должны произойти. Для форм Хаоса потеря одного нашего корабля уже исторический факт.

— Но по для меня! — воскликнул Брон. — Сейчас вы получите координаты их корабля в трех измерениях плюс временная поправка. Это достаточно точные данные, чтобы уничтожить врага.

— Конечно, мы можем попробовать, — кивнул Кана. — Однако ты не понимаешь самого главного обстоятельства. Мы уже знаем, что наше оружие бессильно, так как Хаос не может лгать. Нельзя изменить будущее событие, которое уже записано на матрице Вселенной.

— Почему?

— Потому что изменение неизменности — это противоречие. Мы определенно проиграли, еще не начав боя. Как можно выиграть сражение, которое история уже зарегистрировала как поигранное?

— Я тебя понимаю, но твой аргумент нельзя принять разумом. Правда, я не знаю, как можно распутать этот парадокс, однако это проблема Хаоса, а не моя.

Кана уставился на Брона пронизывающим взглядом, потом повернулся и отдал приказ вахтенному офицеру:

— Главному оружейнику уступить место синкретисту. Этот бой проведет он. Выполнять его приказы, как мои.

Брону не нужно было повторять два раза.

Вдохновленный своей интуицией, которая дополняла многолетнее военное обучение в Службе, он мгновенно включился в операцию, передавая группе контроля вооружения данные по Хаосу. Потом он повернулся к Кане.

— Готов присягнуть, что у вас есть команда Хаоса, которая программирует компьютер. Я должен поговорить с ними.

Кана сделал знак рукой, и один из техников подал Брону наушники.

— Команда Хаоса на линии, сэр.

— Отлично. Поправьте меня, если я ошибусь, но мы приближаемся к равнодействующей Хаоса, которая указывает на потерю одного из кораблей флота.

— Мы согласны.

— Откуда вы знаете, что это будет корабль?

— Но это же очевидно. Взрыв с силой в восемнадцать террамегатонн просто так не происходит в космосе, а это соответствует взрыву корабля вместе с генератором. Данные координат пространства-времени говорят о корвете «Анна-Мария». Мы уже отдали приказ эвакуировать экипаж.

— Я отменяю этот приказ. Пускай «Анна-Мария» уходит из угрожающего пространства.

— Этого нельзя делать, — запротестовал голос в наушниках. — Нельзя бороться с Хаосом.

Брон повернулся к Кане.

— Прошу подтвердить мой приказ.

Затем он опять сосредоточил свое внимание на пультах и стал задавать вопросы компьютеру. Ответы были негативными. Тогда он собрал совещание офицеров связи и постарался попроще изложить им свой план. Никто не мог спорить с его логикой. В течение нескольких минут все уяснили свои задания. Радикальное вмешательство Брона вызвало заразительный энтузиазм у экипажа. Только Кана сохранял свой скепсис, однако пока воздерживался от замечаний.

Чужак появился на экранах внешнего обзора. В человеческом восприятии он был монстроподобным: бесформенная масса черного металла, угловатая машина без намека на грациозность. Он двигался с околосветовой скоростью, значительно быстрее, чем «Интерпрайз» и весь остальной флот Разрушителей. С дальнего расстояния корабль казался безжизненным и полностью лишенным изысканности, всегда сопутствующей межзвездным кораблям. Пока боевой компьютер выдавал данные траектории корабля, изображение чужака стало более ясным и четким. Экипаж «Интерпрайза» был в полной боевой готовности и настраивал аппаратуру для обеспечения атаки с максимального расстояния.

Главный оружейник сидел перед пультом связи и быстро отдавал приказы своим помощникам на других кораблях флота. Голову он держал все время повернутой набок, чтобы даже на мгновение не прерывать считывание информации, появлявшейся на многочисленных дисплеях. Подтверждения приходили одно за другим. Все позиции были рассчитаны и введены в главный компьютер. Если бы эксперимент Брона закончился крахом, то уже не было бы никакой возможности изменить тактику.

Брон наблюдал за показаниями приборов и, как только цифры соскочили к пулям, кивнул головой.

Человеческие пальцы сорвали предохранитель, и компьютер принял на себя руководство атакой. Но на мостике «Интерпрайза» никто не сомневался в том, что настоящая битва разыгрывается только между Броном-синкретистом и безжалостными формами Хаоса.

Глава 28

— Ты видел этот корабль, Док?

«Да. Он не может принадлежать Разрушителям. Это отвечает на много вопросов. Правительство Земли всегда отметало возможность внешнего вторжения или атаки внегалактических существ. Последние выборы прошли именно в таком духе. Теперь я понимаю, что они ошибались.»

— Кана оказался прав. Бомба именно их рук дело. Это чужаки уничтожили все те планеты. Поэтому Кана невиновен.

«Вместе с Ананиасом вы подготовили уничтожение их Базы и флота. Я послал эти записи в Штаб. Совет проверит их и решит, что делать дальше. Я оставляю дежурить Джесси, однако буду поблизости.»

Брон наблюдал за экранами. Все датчики сигнализировали, что скоро чужой корабль окажется в зоне досягаемости корабельных ракет. У Брона было туманное ощущение, что здесь что-то не так.

Наконец, он понял, что чужой шум в голове стих. Раньше голоса звучали четко и ясно, но теперь они успокоились, словно их владельцы приготовились смотреть спектакль, который вскоре должен был быть разыгран.

«Интерпрайз» первый выбросил цилиндрические тела ракет с мезонными боеголовками. Точность прицеливания позволяла попасть в цель с точностью до нескольких метров. Такой точности было вполне достаточно, чтобы уничтожить любой корабль на расстоянии в пятьдесят километров.

Однако Брон решил не рисковать. Увеличение изображения на экранах было таким, что ракеты, казалось, ползут, как улитки, а ведь каждая из них летела вперед со скоростью одной сотой скорости света.

До сих пор неприятель не делал ничего, чтобы защитить себя.

Вскоре «Интерпрайз» выстрелил еще одной серией ракет. На этот раз с ядерными боеголовками. Они направились не к кораблю чужаков, а в сторону точки, в которой согласно Хаосу должен был произойти взрыв. В атаке участвовало еще семь кораблей флота. Только пришельцы молчали и по подавали никаких сигналов, говоривших о подготовке к бою. Их корабль все так же медленно пронзал пространство, тихий и безмолвный, словно ему никто не угрожал. Шум голосов в голове появился было снова, однако тут же затих.

Наконец ракеты добрались до цели. Фантастический взрыв двенадцати мезонных боеголовок заставил отключиться камеры, и несколько секунд экраны мониторов оставались темными. Когда они вспыхнули вновь, на мостике раздался общий крик разочарования. Чужой корабль был невредим.

Он продолжал свой неумолимый полет в центр их эскадры, выдержав дезинтеграцию, которая должна была испепелить любой материал во Вселенной.

Несколькими минутами позже вторая волна ракет достигла заданной точки пространства и взорвалась с силой в восемнадцать террамегатонн вместо корвета «Анна-Мария». Сам же корвет летел прочь, видный на экранах как маленькая медная стрелка.

У Каны заблестели глаза.

— Спасибо, синкретист. Ты начал показывать свою настоящую цену. Никому в истории не удавалось манипулировать случайностями Хаоса. Конечно, учеба в этой сумасшедшей Семинарии на Онарисе тут ни при чем, да и вряд ли в Службе смогли бы тебя так подготовить. Ты прирожденный катализатор, а кроме этого, необыкновенный человек.

Брон собрался было ответить, по его прервал крик одного из операторов. Они повернулись к экранам, транслировавшим спектакль, который захватывал дух. Мезонные удары по чужаку не нанесли ему видимых повреждений, однако, скорее всего, все же сбили его с курса. Гигантский корабль теперь рыскал из стороны в сторону, но не как дрейфующий корабль, а как ветка в бурном потоке.

Все вглядывались в массивную и огромную махину, медленно вращавшуюся в космосе.

Резкость изображения позволяла судить о неуверенном управлении кораблем, однако не давала ни малейшего представления ни о цели его полета, ни о роде двигателей.

Внезапно они сделали интересное открытие. У чужака не было ни дюз, ни двигателей, ничего. Огромная конструкция была пустой коробкой, открытой с одной стороны. В ней, видимо, не было ни помещений, ни кают, ничего. Каким же образом кому-то удалось придать ей такую огромную скорость и держать на курсе? На этот вопрос никто не знал ответа.

Перед глазами людей разыгрывалась драматическая сцена. Загадочный механизм прошел через центр второго взрыва и продолжал свой полет дальше. Датчики следили за его прохождением, и люди напряженно старались разгадать его назначение.

Навигационные приборы направили свои линзы на изображение дальнего корвета «Джубол». Едва автомат отрегулировал резкость, как летящий пришелец ударил в борт корабля Разрушителей.

Это привело к какой-то реакции между чужаком и «Джуболом», очень странной реакции. Взрыва не было, отсутствовали любые энергетические излучения. Внешне это выглядело как просто исчезновение обоих тел в черноте космоса.

Вскоре единственными свидетелями событий остались люди на кораблях флота, и у этих свидетелей оставались без ответа вопросы.

Тотчас же после-этого шум голосов опять появился в голове Брона. Он оценил его как шум толпы, устраивающей кому-то овацию, по вместе с тем через этот постоянный шум пробивались какие-то непонятные акценты, выказывающие страх.

Без сомнения, кто-то был свидетелем разворачивавшегося недавно события, так как возникший шум точно по времени совпадал с его окончанием. Он попробовал представить себе личность этих чужаков, однако это было превыше человеческих сил. Эти существа были чем-то, что превышало человеческие возможности по фантазии. У него не было никаких отправных точек, за которые можно было бы ухватиться.

Только две черты у этих существ можно было выделить как человеческие: страх и враждебность.

— О, боже! — потрясенно прошептал наконец Кана. — Похоже, что у нас достойный соперник. Они проделали это, используя твою собственную защиту, синкретист.

— Как это?

— Ты обманул Хаос, а они ответили уничтожением «Джубола» методами, не вызывающими энтропийных волн. Согласно теории Хаоса твой метод, однако, более удачный, а это означает, что у нас есть кое-какие шансы на успех.

— Откуда такая убежденность?

Кана улыбнулся.

— Дорогой синкретист, самый хороший довод — это Бомба, упавшая на Онарис. Чужаки изучали Хаос миллионы лет. Я наблюдал за тобой и убедился, что твои действия чисто инстинктивные. Ты нашел отличный выход из положения за неполных семь минут. Я начинаю понимать, почему они так боятся тебя.

Бешеный треск в канале связи дал попять Брону, что случилось что-то невероятное.

Он еле-еле смог разобрать:

«Ананиас на связи! Ты слышишь меня, черт?»

«Веедер на связи. Что случилось, Ананиас?»

«Будь на связи, Док, и прими по каналу связи со Штабом разговор. Он будет решающим. Брон, ты меня слышишь?»

— Слышу.

«Мы вышли из подпространства и вскоре присоединимся к Флоту Службы. У меня в эскадре шестьдесят восемь кораблей, все готовы к бою. Этот разговор идет обычной связью, чтобы Кана слышал меня.»

— Я надеюсь, что ты не будешь ему угрожать? У него, по крайней мере, в два раза больше кораблей.

«Угрожать? Ты сошел с ума? Мы не угрожаем ему, а хотим соединиться. Хаос сообщает, что основные силы врага прибудут через несколько дней. Согласно диаграммам это будет огромная армада, и она наделает много бед.»

Брон повернулся к Кане.

— У нас всего несколько дней в запасе.

— Не нужно мне объяснять. Это уже и так очевидно.

Разрушитель усмехнулся.

Соедините меня с Ананиасом, — Он повернулся к операторам связи. — Я намерен проверить, как он соблюдает условия, которые я заключил с ним на борту «Тантала», когда спасал его.

Глава 29

Брон внимательно следил за техниками, готовившими связь с Ананиасом. Капа с нетерпением стучал пальцами по столу.

— Генерал Ананиас, моя разведка предоставила мне в неудовлетворительном свете твои высказывания относительно Федерации планет, называемой Разрушительной.

— Я предупреждал тебя, Кана, что такая ситуация может оказаться неизбежной. Помнишь, во время нашей последней встречи?

— Это правда, однако я хотел бы поставить точки над «и», и прежде всего для Службы, которая наверняка сейчас прослушивает наш разговор.

— Как хочешь. Ты знаешь так же хорошо, как и я, что внешняя угроза стала наконец реальностью, и это не только в отношении периферийных провинций, которые в некотором отношении представляешь ты, но, в конце концов, и для самой Земли. Мы с тобой, Кана, знаем об этом давно. К несчастью, земное правительство в паше время очень нестабильно и трактует каждое заявление об угрозе нападения со стороны пришельцев как паникерское.

— Точка зрения Земли меня не интересует. Ты был на «Тантале» во внегалактическом пространстве и видел угрозу со стороны чужаков. Думаю, что ты солидарен с моей оценкой, что нельзя согласиться с их намерением не допускать человечество в глубокий космос и не разрешать создавать там колонии.

— Я на твоей стороне.

— Вот это ужо хорошо. А теперь, генерал, я хотел бы услышать от тебя ответ еще на один вопрос. Зачем ты очерняешь народ Разрушителей?

— Я попробую объяснить, Кана. Поскольку я не в состоянии убедить правительство в своей правоте, я решил прибегнуть к крайности. Для обороны Земли необходимо было создать и поддерживать в постоянной боевой готовности космический флот. Договорившись с командором Броном, мы специально приписали Разрушителям результаты атак чужаков. Благодаря этому мы убедили правительство выделить субсидии для создания флота, прямой обязанностью которого было бы держать оборону Земли от Разрушителей. Ни Брон, ни я не считали это всерьез и всегда фальсифицировали донесения, чтобы поддерживать эту версию. Сейчас, когда Брон находится в ваших руках, я хочу подчеркнуть, что именно он является основным виновником такой политики. Кроме того, он самый сильный из известных катализаторов Хаоса. Поэтому мы и решили поместить его туда, где существует самая сильная угроза, то есть возле тебя.

— Это правда, синкретист? — спросил Капа.

— Не знаю. Однако это многое объясняет. Значит, это я все придумал?

— Да, все до самых мельчайших подробностей. Этот план идеально подходил к твоему умению превращать действие всех систем против них самих же. Ты обманул Службу и заставил послать тебя к Разрушителям. Это удалось. Только небольшая группка людей знала, что ты, присоединившись к Разрушителям, не будешь бороться с ними. Но твоя потеря памяти, Брон, едва не разрушила все наши планы…

— Что же ты предлагаешь, генерал? — перебил Ананиаса Кана.

— После этого нашего разговора, я думаю, что Земля уже не сомневается, кто является нашим настоящим врагом. Понравится ей это или нет, однако она уже втянута в войну, и наша первая задача на современном этапе — это объединение двух флотов.

— Это так необходимо? — спросил Кана.

— Ты знаешь особенности ведения космических войн, не так ли? Надеюсь, тебе известно, что два небольших флота имеют только четверть шансов по сравнению с большой группировкой сил.

— Статистически это так, но это может привести к политическому краху нашего союза. Ведь мы совсем подавно были смертельными врагами, и я не могу отдать свой флот под командование Земли.

— Этого от тебя никто не требует. Есть предложение отдать флоты под руководство Брона. Он опытный солдат и, без сомнения, величайший катализатор Хаоса в наше время. Его руководство объединенным флотом будет отличным компромиссом между Разрушителями и Землей.

Капа внимательно посмотрел на Брона.

— Я потерял полковника Дауквиста и до сих пор не могу найти кандидата на его должность. Да, я видел этого человека в действии и склонен думать, что он сможет развязать сложившуюся ситуацию. Я возложу на него руководство моим флотом, по только в том случае, если оба флота будут подчиняться ему и он сам не будет подвергаться нажиму с Земли.

«Джесси на линии, Брон. — Ее голос звучал только у него в мозгу. — Мы изменили волну, чтобы не мешать Ананиасу. Генштаб все время прослушивал вас и согласился с предложением Капы. Осталось выяснить твое мнение.»

— Это удивительно! — Брон усмехнулся. — Что их вылудило пойти на это?

«Отчасти пленки, которые послал им Док, а также то, что четырнадцать планет на границе исследованной области совсем недавно прекратили связь. Три из них успели передать, что подверглись атаке чего-то странного. Они были уверены, что это не Разрушители. В Штабе началась паника, и вот тут они бросились за вашей помощью. Ну что скажешь? Берешь флот? Флот?»

— Я боюсь не руководства, а своих способностей. Найди Андера и попроси его проанализировать запись событий, произошедших с этим псевдокораблем чужаков. Вполне очевидно, что если мы не найдем более результативного оружия против них, то проиграем сражение, даже не начав его.

«Принято. Я предоставлю тебе рапорт, как только получу ответ.»

Брон обернулся к Кане, который следил за его лицом все время, пока шел этот безмолвный разговор.

— Генеральный Штаб принимает твои условия. Я беру командование над объединенным флотом, если, конечно, у тебя нет возражений.

— Нет.

— Я хотел бы предупредить тебя, что будет тяжело. Могут быть большие потери. Если нам не удалось уничтожить ту кучу мусора мезонной атакой, то что будет, когда в дело вступят их главные силы?

— Не знаю, — признался Кана. — Я много лет жду этого. Из-за этого принуждал входить в Федерацию многие свободные планеты и все время считал, что нет шансов на успех, если чужаки начнут войну. Я старею, а эта война требует быстрых решении и ловких пальцев. Я готовил к этому Мартина, однако он погиб. Тем не менее, мне почему-то кажется, что чужаки получат от этого не сильно много счастья. В тебе, синкретист, есть что-то от дьявола.

— Ананиас! — позвал Брон. — Четырнадцать периферийных планет не выходят на связь. Вражеские силы уже там. Ты можешь послать в этот район разведку для сбора подробной информации? Это важно. И передай мне данные о типах кораблей, имеющихся в твоем распоряжении, их тоннаж и вооружение. У тебя должна быть команда Хаоса. Я хотел бы, чтобы они полностью объединились с хаосниками Капы. У чужаков много миллионов лет преимущества в исследовании этой области, по я намерен быстро их догнать.

— Хорошо. Знаешь, я чувствую себя как в старые добрые времена.

— Оставь это. Высылай сейчас же несколько кораблей для обследования межгалактического пространства и постарайся собрать информацию о количестве чужих кораблей. Координаты района погибших планет есть в Штабе. Связь будем поддерживать на обычных волнах. Биотронный канал используй только в самом крайнем случае.

Визг волны связи стих, как только Ананиас отключился. Сейчас, когда биотронный передатчик был перенастроен, Брон снова услышал шум. Какие-то два десятка голосов пробивались через общий фон новых.

Создавалось впечатление, что эти звуки моделировались большими пузырями, лопающимися на поверхности болота. Их тон был нервный, быстрый и настолько назойливый, что, казалось, все зависело от времени.

Брон уже не сомневался, что слышит голоса подлетавших чужаков. Каким-то образом их система связи накладывалась на его биотронный канал связи. Их голоса вызывали у него странные мысли, понять которые он был не в силах.

Глава 30

Радио донесло наконец приглушенный голос Ананиаса:

— Ситуация складывается такая: авангард из сотни звездолетов находится на краю Млечного Пути. Можно сказать, что это стальной кулак главных сил, идущих сзади.

— Твоя команда Хаоса предугадала их прилет?

— Конечно. Однако они не смогли в свое время правильно расшифровать вычисления. Хаос показал какую-то деятельность на границе нашей Галактики, но мы не смогли определить, что это такое, так как работали с минимумом информации. Теперь, когда, мы получили доступ к архивам Разрушителей, мы сможем провести более подробные исследования.

— Уже поздно. Это нужно было сделать еще несколько лет назад.

— Согласен. Только Земля нас тогда не слушала. Что ты сейчас будешь делать?

— Нужно получить как можно больше информации об их кораблях, а также в небольших стычках испытать нашу тактику ведения войны, и только после этого можно будет встречаться с их главными силами. Слушай, Ананиас, приготовь шесть звездолетов к атаке на самую маленькую группку их кораблей, какую только удастся найти.

— А почему бы не применить всю силу флота?

— Все корабли, которые примут участие в этом бою, могут погибнуть. Я же хочу получить сейчас максимум информации, рискуя только минимумом наших сил. Все данные о мощности их вооружения, вся информация о результатах действия их оружия, плохая или хорошая, должна быть незамедлительно передана мне. Понял?

— Принято.

Ананиас отключился. Брон немного расслабился, осматривая мостик «Интерпрайза», который стал для него командным пунктом и домом вот уже двое суток. Техники занимали свои места. Брон без труда принял на себя обязанности Дауквиста. Он отметил, что его довольно необычное положение синкретиста в соединении со способностью командовать создали вокруг него атмосферу легенды. Он не мог требовать большего уважения и доброй воли от экипажа корабля.

Семь кораблей покинули надежное укрытие в системе красной звезды и двинулись на вылазку, цель которой была разведка сил противника. Во главе группы находился крейсер «Интерпрайз». Как и все навигаторы, Брон чувствовал на себе огромную тяжесть одиночества по мере того, как они углублялись в межгалактическую пустыню. Они наткнулись на след одинокого корабля чужих, который, по-видимому, совершенно случайно засекли на пределе чувствительности гравитационных датчиков.

Детекторы подтвердили, что это корабль чужих.

Затем на экранах появился компактный спиралевидный предмет. Оружейники начали готовить ракеты к старту, и Брон по стал требовать от команды Хаоса результатов предстоявшего сражения. Он хотел идти в атаку, движимый надеждой, которую могли погубить данные Хаоса.

Все семь звездолетов имели план атаки, очень простой план: после нанесения удара отойти назад на расстояние до светового года от пришельца и ждать новых приказов.

Корабль чужих казался более совершенным и более грозным, чем тот, который уничтожил «Джубол». Корпус пришельца был покрыт тысячами пластинок, которые могли быть и бойницами, и элементами броневой защиты. Готовясь к атаке и внимательно следя за приборами управления ракет, Брон внезапно услышал вновь тихое бормотание чужих голосов в своей голове. Это было похоже на что-то очень знакомое, как будто человек невольно сдерживает дыхание перед тем, что должно произойти.

Шум постепенно перерастал в глухой рокот, полный надежды. Только вот какой?

Ожидают победы? В молчании и нетерпении ожидают чего-то? Ловушка!

Он прыгнул к пульту связи и закричал во весь голос:

— Прекратить атаку! Всем кораблям прекратить атаку и сделать поворот на сто восемьдесят градусов!

Изображение на экранах померкло, когда «Интерпрайз» начал мгновенное торможение с одновременным разворотом. Гравитационные компенсаторы ревели на полной мощности, гася инерцию корабля. Несмотря на это, люди чувствовали себя неважно.

Голоса в голове Брона умолкли, и он тут же подумал, что был прав в своей догадке.

Когда все корабли Разрушителей отошли на расстояние световой минуты, чужак взорвался. Он в мгновение ока превратился в огненный шар, который разбухал, захватывая все большее пространство вокруг себя. Через полминуты датчики кораблей сообщили, что уровень радиации может пробить биологическую защиту. Брон приказал отойти еще дальше. Все корабли были целы, и каждый человек из их экипажей был обязан жизнью интуиции Брона.

Бешеное солнце наконец погасло. В голове Брона возникла целая буря голосов. Он подождал, пока они немного утихнут, и связался со Службой.

— Джесси?

«Слушаю тебя, Брон.»

— Нет ничего нового?

«На Антаресе возникли проблемы с передатчиками: помехи были очень сильными, однако радисты сейчас уже отфильтровали шумы и принимают передачу почти без помех. Мне кажется, что вы сейчас наблюдали неплохой фейерверк, а?»

— В свое время в маленьком баре Службы в Париже подавали коктейль, похожий на этот. После шестого бокала я однажды проснулся только на третье утро с радиоактивной бурей во рту. Мне бы теперь очень пригодился этот напиток.

Джесси начала смеяться.

«Похоже, что к тебе начала возвращаться память.»

— Да, но только небольшими фрагментами. Однако большинство вещей я бы и не хотел вспоминать. Но вот чего бы я хотел обязательно, так это вспомнить тебя. Однако здесь какой-то провал. Ты не могла бы мне кое-что напомнить?

«Не могу, Брон. Мне запрещено говорить на эту тему.»

— Но я хочу знать!

«Нет, ответа не будет. У нас с тобой сейчас сложилось психологическое равновесие, которое крайне опасно нарушать в столь кризисной ситуации. Это может окончиться трагически для тебя.»

— А для тебя?

«Меня можно не считать. Я буду решать свои проблемы сама. Однако вот что ты должен знать, Брон. Может быть, для Каны и Штаба ты и являешься командующим флота, но для меня ты самая обыкновенная свинья, и ты, надеюсь, тоже догадываешься об этом. Моя работа и состоит в том, чтобы ты об этом никогда не забывал.»

— Большое спасибо. Поверь мне, что я буду работать над собой. У тебя уже есть ответ Лидера?

«Он сидит в вычислительном центре и чинит их главный компьютер. И, что самое главное, бесплатно. Вот так-то. Хочешь с ним поговорить?»

— Пускай заканчивает работу. Дай ему пленки с последними записями. Может быть, они смогут быть ему полезны.

«Ты что-то нашел?»

— Мне кажется, что мы не сможем сражаться с чужаками никаким имеющимся у нас оружием. Если они исследовали паши схемы Хаоса на протяжении миллионов лет, то точно знают границы наших возможностей, я имею в виду технических возможностей. Они наверняка побеспокоились о защите своих кораблей от мезонных бомб. Но у нас есть что-то такое, что сильно их беспокоит, иначе они не напали бы на нас. Нужно не забывать, что они наблюдают за нами на протяжении вот уже семисот миллионов лет.

«Ты думаешь, что знаешь, что им мешает?»

— Все говорит о том, что это связано с Хаосом. Они пытались помешать Кане собрать ученых в этой области, не так ли? Они пробовали уничтожить меня, применили оружие, уничтожившее «Джубол». Я начинаю верить, что сам Хаос скрывает тайну. Но каким образом можно вести войну, применяя только математическую абстракцию? Это и есть то, что я никак не могу понять.

Глава 31

— Слышу тебя, Ананиас. Как дела?

— Плохо, Борн. Я потерял шесть звездолетов в самом идиотском бою, который когда-либо проводил. Чужаки просто-напросто издевались над нами.

— Что случилось?

— Они столкнули корабли с курсов и бросили их друг на друга. Мы едва успели отвернуть, иначе я уже больше не разговаривал бы с тобой. Это меня очень беспокоит, Брон. Когда подойдут их основные силы, у нас просто не хватит кораблей, чтобы выдержать такое сражение, а паши ракеты не причиняют им вреда.

— Расскажи мне, что произошло на «Тантале», Ананиас.

— «Тантал» вылетел на глубокую разведку космоса. Мы вышли из подпространства в шестнадцати парсеках от границы нашей Галактики и, к своему удивлению, через несколько минут после выхода обнаружили, что неподалеку находится какой-то корабль. Сейчас я уже знаю, что это были ОНИ. Они рассчитали с помощью Хаоса наши координаты, а мы тогда еще не могли делать такое. Представляешь, что творилось, когда мы поняли, что это чужак: ведь человечество впервые встретилось с чужим разумом! Мы безрезультатно пытались связаться с ним. Потом незнакомец двинулся на сближение с нами, и произошел взрыв или что-то вроде этого, не знаю. Я ничего не могу вспомнить, так как находился без сознания. Когда я пришел в себя, то обнаружил, что весь экипаж мертв. Причина их смерти неизвестна до сих пор. Потом было еще хуже. Положение звезд не сходилось ни с одной навигационной картой. Компьютер выдал ответ, что согласно его данным Вселенная перевернулась. Поскольку это было невозможно, я пришел к выводу, что каким-то образом я и корабль были вывернуты наизнанку. Как бы там ни было, я продолжал жить. Почти ни одна из систем корабля не работала. Я занялся монтажом системы обнаружения. Когда она заработала, радары дальнего действия Капы обнаружили мои слабые сигналы, и пришел патруль, который подобрал меня. Кана хотел, чтобы я рассказал на Земле об угрозе, и я согласился. Он посадил меня на торговое судно в порту Стеро, и я вернулся на Землю, честно рассказав всю свою историю. Однако мне никто не поверил. Меня посчитали за лгуна, который, спасая свою шкуру, пустился на поиски оправданий в причинах гибели экипажа. Кроме того, меня обвинили еще и в том, что сам корабль я продал Разрушителям. Вот так-то. Меня понизили в звании и лишили всех прав. Но несколько друзей все же поверили мне. В их числе был и ты.

— Значит, из всего сказанного тобой можно сделать такой вывод: имеются четыре способа атаки — уничтожение «Джубола» без соприкосновения с пим; повреждение бортовых компьютеров и отсюда беспорядочное изменение курса и столкновение, как это было с твоими шестью кораблями; самоуничтожение корабля, который мы хотим атаковать, и, наконец, прямое столкновение с противником, как это было с «Танталом». Ни один из этих способов но требует применения оружия в нашем понимании. Похоже, что для боя они используют свои корабли, как это делали когда-то солдаты на Земле под названием «камикадзе». Так, наверное… А если и не правильно, сейчас это не имеет значения. Продолжаем. Каждый из этих способов требует материалов и достижений пауки, которая опередила бы нас на века, и, что самое главное, каждый метод отличен от другого. Поэтому необходимо предположить, что мы еще не узнали всех их возможностей.

— Может быть, эта разница в ведении боя исходит из их любви к разнородности? — спросил Ананиас. — Или, может быть, это имеет более глубокие значения?

— Наверняка это что-то означает, ведь они посвятили изучению законов Хаоса миллионы лет. Я уже проверил, что если применить соответствующие действия, то можно изменить Хаос. Однако мы имеем очень ограниченные возможности делать это в крупном масштабе. Они же много раз анализировали будущие сражения и так, изменили карты, что мы не можем отыскать их следы в космосе.

— Это значит, что нам свыше предопределено проиграть.

— Это не совсем так. В этом понятии кроется логическая связь, которая может привести нас к обнаружению отсутствующей части этой загадки.

— Черт меня побери, если я что-либо понимаю в этом, — буркнул Ананиас. — Но, с другой стороны, я никогда бы не додумался до этого без твоей помощи.

— Посмотри на данную проблему с противоположной стороны. Можно заложить эти сведения в компьютер и прогнать их как военную игру. Получив теоретическую базу, мы изменяем тактику и еще раз начинаем игру. При достаточном количестве времени мы сможем отыскать такую тактику, которая может обеспечить нам достаточно высокую вероятность победы.

— Но какую связь это имеет с нами?

— Допустим, что чужаки проводили такую репетицию будущей битвы, применяя к ней теорию Хаоса, и получили в результате, что игра закончилась не в их пользу. Тогда они изменили данные и начали игру снова. И так продолжалось до тех пор, пока они не добились положительного результата. Ну, что, еще не ясно?

— Откровенно говоря, нет.

— Тогда я объясню подробнее. Это означает, что предсказывание Хаоса невозможно. Всегда может быть альтернативная развязка. Я думаю, что существуют точки с ключевым значением для всей истории. Знание этих точек и изменение их — в этом роль катализатора Хаоса. Вот он, этот катализатор, может порвать возможную сетку событий и направить будущее в совершенно другом направлении.

— Мой бог, Брон, если ты не ошибаешься…

— Я чувствую, что на этот раз не ошибаюсь. Если же это не так, то надежд у гомо сапиенс уже не будет.

— Как ты используешь это?

— Я добавлю собственный Хаос, «мэйд ин Брон», в общую ситуацию, попробую запрограммировать систему на работу против себя. У тебя на борту есть биотронные передатчик и приемник?

— Да, однако…

— Включи приемник и принимай все, что услышишь. Ты увидишь, что в моем канале присутствует чужой сигнал. Ты услышишь, что при подготовке к бою голоса чужаков становятся напряженнее. Таким образом можно судить об опасности, грозящей нам.

— Каким образом?

— По опыту уже известно, что в таких ситуациях их корабли взрываются. Так мы сможем избежать потерь хотя бы частично.

Сигнал тревоги вызвал Брона к экранам.

Еще ничего не было видно, но компьютер уже выдавал данные по положению кораблей неприятеля, которые описывали в космосе гигантскую дугу. Судя по поступившим сведениям к ним приближалось несколько сотен чужих звездолетов. Большая их часть совпадала с волнами Хаоса, означавшими мгновенное изменение энтропии.

Брон изменил действия. Он немедленно потребовал от команды Хаоса прогнозирования будущего «Интерпрайза». Через мгновение компьютер был запрограммирован, и длинная диаграмма волн Хаоса, окружающих корабль, поползла из печатающего устройства. В течение нескольких ближайших часов линия корабля шла прямо мимо явных изменений в окружении, затем стремительно поползла вверх, достигла максимума и упала до нуля.

Техники застыли, издав крик ужаса при виде грозившей им смерти через несколько часов. Брон внимательно просмотрел диаграмму и попросил еще раз прокрутить данные на компьютере.

— Как только дойдете до переломной точки, то перепрограммируйте компьютер и начните сначала, и тотчас же сообщите мне, если получите какую-нибудь разницу в очередных диаграммах.

В этот момент на мостике появился Кана и с интересом стал наблюдать за его действиями.

— Что ты там колдуешь, синкретист? Ты хочешь доказать, что то, что должно произойти, может и не случиться?

— Я уверен, что в теории Хаоса существуют исключения, и я хотел бы их найти.

— При таком количестве атакующих кораблей нужно скорее заниматься подготовкой к бою, чем абстрактными измышлениями. Даю тебе на все это четыре часа, а потом изволь заниматься своими прямыми обязанностями командующего флотом!

— Хаос несовершенен, а кроме того, он не наука. Чужаки никогда бы не старались уничтожить меня на Онарисе, если бы серьезно верили, что я погибну через несколько часов.

На экранах высветились сотни ярких точек. Неприятель развернул свои главные силы.

Экипаж, в напряжении находившийся на своих боевых местах, с испугом рассматривал эти страшные машины, изображение которых увеличивалось с каждой секундой. Все люди были ввергнуты в какой-то фатализм из-за казавшейся непобедимости кораблей чужаков.

— Джесси, соедини меня с Лидером.

«Он уже здесь.»

— Андер, я думаю, что в теории Хаоса существуют исключения. Я утверждаю, что возможно изменение причинно-следственных связей.

«Это составляет часть теории многократных нолей Иоганна. Эту теорию поддерживают многие математики, однако, к сожалению, она до сих пор не доказана.»

— Я думаю, что мне удастся ее доказать. Ты, наверное, просматривал записи и, конечно же, заметил, что я немного обманул Хаос, заменив уничтожение «Анны-Марии» искусственным взрывом. Не было ли это изменением цепи причинности?

«Очень небольшое. Был уничтожен другой корабль.»

— Да, однако позже. А в это время могло произойти что-нибудь такое, что дало бы начало новой цепи причинно-следственности, и это не могло бы произойти, если бы не порвалась первая цепь.

«Ход рассуждений, Брон, вполне правилен, по твои умозаключения еще требуют доказательств. К несчастью, ничего, о чем ты только что говорил, не произошло.»

— Так. Я принял решение, чтобы тебе передали для анализа ленты с записью всех недавних событий, и этот разговор является непосредственным результатом этого решения точно так же, как и любые другие последующие постановления, которые будут приняты в связи с ним.

Несколько секунд Андер молчал.

«Хорошо. Все знания этих фактов слишком фантастичны, чтобы их сразу понять, однако пока что могу сказать, что ты привел хороший пример изменения истории. Я уже тебе говорил, что ты хороший ученый, а не солдат.»

— Это все, что я хотел знать. Я буду бороться против пришельцев аж до взрыва всей Вселенной, если будет нужно.

Его прервал техник из команды Хаоса, который молча протянул ему данные компьютера.

— Это невозможно, тем не менее, это все же случилось. Путь корабля уже не ведет к нулю. Когда-то такие вещи назывались, наверное, чарами. Но я всегда думал, что это все враки. Если говорить разумно, то ничего нет более идиотского, чем все это.

Брон усмехнулся.

— Идиотизм это или нет, однако это сейчас будет происходить, — Оп потряс диаграммой. — С этого момента я буду решать, как должна выглядеть случайность. И скажу еще вот что. Приходится сомневаться, что после всего этого Вселенная вернется опять в норму.

«Ты не просто свинья, а свинья-мегаломан, — включилась Джесси в голове Брона. — Если ты начнешь свои штучки, то я тут же расскажу всем такое о твоей матери, что ты сразу же пожалеешь о том, что появился на свет!»

Глава 32

— Ананиас, ты принимаешь эти голоса?

— Да, я сообщил на все корабли.

— Отлично. Проверь, чтобы твой капитан корабля умел пользоваться их предсказаниями. Я приказал Разрушителям также подключиться к этому же каналу. Поскольку есть только один сигнал, то лучше было бы разделить паши атаки. Могу поспорить, что чужаки не имеют связи на сверхсветовых волнах и по подозревают, что Мы слышим их. Пользуйтесь обычным оружием, чтобы они не сразу поняли, что мы раскусили их.

— Принято. Мы должны подключиться сейчас?

— Как только будете готовы. Сначала мы построимся в боевой порядок, а потом полетим прямо на них, атакуя все, что попадется в пути.

— Должен сказать, что…

Брон прервал связь и вызвал по интеркому Кану.

— Атакуем через десять минут. Мне будет спокойнее, если ты перейдешь на борт другого корабля и покинешь на нем поле боя.

— Зачем? — удивился Капа. — Что ты собираешься делать?

— Я хочу использовать новую тактику, которая столкнет Хаос с равновесия до такой степени, что паши диаграммы уже не будут нужны. Нельзя будет с точностью предсказать, какой корабль погибнет, а какой уцелеет.

Я хотел бы знать, что ты будешь в безопасности, находясь вне боя и направляясь на свою Базу.

Кана покачал головой.

— Если мы проиграем это сражение, то чужаки двинутся дальше, и уже все планеты Галактики окажутся в опасности, поэтому-то я и остаюсь на «Интерпрайзе».

— Как пожелаешь. Я только хочу, чтобы ты еще раз оценил величину опасности.

— Брон, с тех пор, как я познакомился с тобой, я потерял всякую уверенность, которую имел до сих нор, о смысле жизни и природе Вселенной. Ты всегда рискуешь. Ты принимаешь риск, словно это твоя стихия и твоя жизненная потребность. Ты странный человек, Брон.

«Чистая правда», — добавила Джесси.

Вся армада кораблей, построенных человеческими руками, двинулась на врага, выплюнув перед собой сотни мезонных ракет, которые мчались впереди, как гончие псы перед охотниками. Изображения на экранах начали концентрироваться на отдельных сценах поля боя.

Шум чужих голосов в голове Брона усилился. В них слышались тревога и обеспокоенность, надежда и страх. Динамики транслировали по всем кораблям эти голоса. Конечно, в случае необходимости громкость динамиков можно было сделать потише, только Брон не мог регулировать этот шум в своей голове.

И вот настал первый контакт. Ослепительный блеск взрывающихся ракет заполнил экраны. Когда изображение восстановилось, на экранах были три корабля землян, устремившихся к врагу.

Конечно, они атаковали в классическом пикировании, если можно применить такой термин к космосу, где нет верха и низа. Мгновение ничего не происходило.

Корабли землян отвернули с боевого курса, и корабль чужаков полыхнул огнем, разлетаясь на куски.

Чужаки кричали от бешенства. Брон усилием воли сдерживал крик на относительно спокойном уровне.

Два боевых корабля землян пошли на сближение с тремя звездолетами пришельцев.

В первый раз чужие заколебались. Два их корабля поспешно изменили курс, уходя от атаки, а третий продолжал полет по курсу, и Брон заподозрил, что это корабль-ловушка.

Брон испугался, что его план терпит крушение, однако тут оба корабля землян, почти столкнувшись, исчезли в подпространстве. Только голоса их капитанов, отсчитывавшие данные координат, свидетельствовали, что все было в порядке.

Брон заметил, что чужак не взорвался, хотя уже несколько секунд летел новым курсом, сбитый с прежнего резким уходом в подпространство земных кораблей. Два корабля пришельцев, которые раньше отошли в сторону, сейчас приблизились к кораблю-ловушке, и тут произошел взрыв, в котором оба корабля чужаков исчезли в ослепительной огненной вспышке.

Внезапная тишина в голове Брона предостерегла его, что сейчас в действие включился какой-то новый фактор. Необходимо было срочно отыскать на экранах следы опасности. Когда, наконец, он заметил ловушку, было уже поздно.

Семь вражеских кораблей образовали кольцо с диаметром в полмиллиона миль с одним кораблем в центре. Это кольцо охватило почти половину флота Разрушителей. На первый взгляд, в них не было ничего необычного, если не считать, что все неприятельские корабли удерживали свое положение с математической точностью.

Чужих голосов не было слышно. Это кольцо было какой-то дьявольской ловушкой, и пока что никто из людей не мог разгадать ее. У Брона не было времени ломать над ней голову в поисках разгадки. Один из крейсеров людей попытался пройти сквозь кольцо чужих кораблей. Он почти мгновенно исчез, не оставив даже следа, и только гигантская искра проскочила между одним из кораблей кольца и исчезнувшим кораблем. Расстояние в четверть миллиона миль не было помехой для мощи этой ловушки.

Брон закрыл глаза. Уже тридцать кораблей его флота исчезло от попаданий этой искры. Те, которые летели в это кольцо и не могли отвернуть, должны были уйти в подпространство прямо с ходу, без подготовки матриц полета, рискуя пропасть в неизвестных районах космоса.

В голосах чужаков, вновь возникших в голове Брона, появилась надежда. Сейчас приказы Брона были быстры и коротки. Он приказал атаковать кольцо снаружи. Два земных корабля попытались прорвать кольцо и погибли. Наконец, один из крейсеров направил в атаку свой десантный бот, который, постреливая выхлопами корректирующих дюз, устремился к цели.

Чужак взорвался без промедления. И тогда что-то нарушилось в механизме этой гигантской ловушки. Искры ударили в свои же корабли, которые начали исчезать с экранов, очищая космос. После ликвидации этой ловушки голоса чужаков в голове Брона едва не довели его до безумия. Но через несколько секунд они стихли, и Брон смог принять рапорты о результатах атаки. Он потерял пятьдесят кораблей, и двадцать ушли в подпространство в неизвестном направлении. Может быть, некоторые и смогут когда-нибудь вернуться оттуда.

Силы Брона были на исходе, он был физически истощен. Он усталым взглядом следил за разгромом армады врага, ощущая жуткое одиночество и боль в душе.

Глава 33

«Только не воображай себе, что я плачу от радости, — съязвила Джесси. — Я всегда знала, что ты прирожденный полководец. У меня на линии Андер. Однако он не только настоящий мужчина, но вдобавок у него есть еще и разум.»

— У меня тоже. Когда-нибудь я превращу тебя в блин, Джесси. Однако сейчас мне нужно что-нибудь более конструктивное. Что нового, Андер?

«Меня заинтересовал остов того корабля. Я проследил его путь в Хаосе почти до самого источника. Так вот, у него тот же возраст, что и у Бомбы, уничтожившей Онарис. Собственно, весь флот захватчиков имеет тот же возраст. Все они летят в пространстве семьсот миллионов лет и летят всю дорогу со сверхзвуковой скоростью.»

— Что? Ты уверен?

«Нет ни малейших сомнений. Это объясняет присутствие пустых кораблей. Согласно моим расчетам более девяноста девяти процентов этого флота является пустыми транспортниками.»

— Это меняет дело, — буркнул Брон. — Я думал, что там с дюжину кораблей с экипажами.

«Даже меньше. В конце концов, у тебя психологическое преимущество.»

— Откуда такая уверенность?

«Ну, это же очевидно. Целью этого путешествия, длящегося семьсот миллионов лет, является встреча с тобой. Ни одна форма жизни, невзирая на ее психологию, не может перенести это без следа. Ты являешься причиной существования этого флота. Не знаю, долгоживуща ли эта раса, или она передает свои знания от поколения к поколению, по, в любом случае, ты являешься для них суперлегендой. Разве простой человек может бросить вызов Вселенной?»

— Не знаю, — неуверенно произнес Брон. — По правде говоря, это похоже на Бога.

«Да. И они знают, что этот БОГ существует. Поэтому мне кажется, что эта атака скорее форма обороны, чем нападения.»

— Обороны? Ты шутишь, Андер?

«Более или менее. Без доступа в подпространство ни один из этих кораблей не может вернуться на базу. Нет ни малейших причин, чтобы начинать атаку без возможности вернуться назад. Единственным объяснением может быть… Ты не прав, Брон. Это самоубийственная миссия без возврата, целью которой является попытка уничтожения какой-то будущей истории, погруженной в Хаосе.»

— Если все дело в уничтожении флота, то мы уже близки к цели. Хотя надо признать, что их пустые корабли являются грозным оружием.

«Я думаю, что это все специально. В этой акции каждый атом должен был набрать свой максимальный потенциал. Зная наши возможности, они устроили все так, чтобы каждый атом их флота был защищен от нашего оружия и одновременно являлся оружием, против которого у нас нет защиты.»

— Это совпадает с нашими выводами. Даже эти пустые коробки не поддаются нашим ракетам. Их единственное слабое место — это тенденция к самоуничтожению при контакте или близком подходе… О, боже! Андер! Это разгадка! Функцией катализатора является не провоцирование новых действий, а ускорение уже существующих реакций. С ними просто нужно воевать их же оружием!

Брон бросился на мостик, вызывая по дороге оружейника и начальника арсенала.

Он быстро растолковал им положения новой тактики, которую они приняли с удивлением, однако быстро побежали выполнять приказ. Брон велел капитану «Интерпрайза» выбрать соответствующую цель и все остальное время пропел, рассказывая Джесси, какая судьба ждет ее после всех этих дел.

Казалось, чужие ощутили эту напряженную обстановку у людей. Их голоса стали более резкими; словно их охватила паника. Были слышны отдельные напряженные голоса, нервные, наполненные страхом и злобой.

Брон почти физически ощутил чужаков в темноте, истекающих потом в затхлой атмосфере корабля среди невообразимо гигантских двигателей. Он внезапно почувствовал желание умереть и избавиться от многолетнего заключения, которое грозит закончиться поражением.

После того, как цель была выбрана, Брон начал ждать сигнала оружейника. Сигнал пришел, когда корабль вошел в зону атаки, а затем все стрелки приборов метнулись к нулю.

Передавая управление компьютеру, Брон подал сигнал к атаке.

Вражеский корабль был хорошо виден на экранах. На них также были изображения цилиндрических тел земных ракет, двигавшихся крайне медленно.

Среди экипажа, который уже все знал, возросло напряжение. Мезонное оружие было основной силой, которую знали люди, а новая тактика ведения боя до сих пор еще не применялась.

По мере того, как ракеты летели к цели, на экранах появлялись все новые подробности… Ракеты с боеголовками взорвались бы, залив космос морем огня. Однако сейчас они были без взрывателей и просто ткнулись в борт чужака, и ничего не произошло. Спустя несколько секунд из пришельца полетели спирали какой-то неизвестной энергии.

Чужак ощетинился длинными иглами фиолетового огня, словно сюрреалистический ежик.

Это энергетическое излучение образовало вокруг корабля ореол, похожий на павлиний хвост такой величины, что в нем легко бы мог исчезнуть любой крейсер людей. Внезапно это страшное излучение исчезло, оставив после себя ионизированную пустоту, обнажив место, где недавно находился корабль чужих.

Везде царствовала чернота космоса.

Вся масса пришельца превратилась в излучение.

Это произошло лишь благодаря новой тактике Брона.

Все это время бормотание голосов было приглушенным и беспокойным. На этот раз уже не было криков, а было слышно только ровное бормотание, наполненное страхом.

Брон выбрал новую цель и передал остальному флоту приказ об атаке. Он почувствовал, что чужаки поняли его решение.

Сражение было выиграно.

Последующие атаки усилили эту уверенность. Вскоре уже два корабля доложили о результатах боя. Возможность и успешность атак на дальних подступах подняли боевой дух у экипажей. Собственно, они были для этого уже подготовлены. Наконец, они стали снова Разрушителями, в буквальном смысле этого слова.

Брон видел сотни кораблей, атаковавших врага. Блестящие точки ракет выглядели на черном фоне пустоты как роящиеся мошки.

Мрачные неприятельские корабли все еще держали свой курс с невероятной точностью, по уже через мгновение четкий ритм их движений изменился, они начали взрываться один за другим. Космос наполнился вспышками ярких солнц и хвостами ионизации. Иногда реакция была такой интенсивной, что создавалось впечатление, что на краю Млечного Пути рождалась новая галактика.

— Ананиас, твоя очередь!

— Я слышу тебя, Брон. Мы видим все. Отличная забава!

— Словно в Рождество Христово в Европе. Мы узнали их слабое место. Их корабли способны противостоять любому нашему оружию, однако взрываются при физическом контакте. У наших ракет взрыватели срабатывают в непосредственной близости от цели, поэтому мы просто-напросто сняли их и поставили контактного типа, хотя в этом не было никакой нужды.

— Но боеголовка не может взорваться без взрывателей! — воскликнул Ананиас.

— Ну и что. Их флот взрывает сам себя. Каждый их атом предназначен для самоуничтожения. Нужно только немного подтолкнуть их.

Пространство перед «Интерпрайзом» разверзлось сотнями солнц. Ионизированные хвосты протянулись на миллионы миль и светились, словно неоновые рекламы.

Красные, фиолетовые и желтые шары огня горёли, словно фейерверки. Крики чужаков были отчаянными и становились все реже, как будто участники этого дьявольского хора поочередно замолкали, выбывая из рядов.

Глава 34

Наконец голоса врагов смолкли. Когда Флот Службы встретился с Разрушителями, было уже известно, что Брон стал победителем.

Общими силами они добивали чужие корабли, разбегавшиеся в разные стороны после разгрома основных сил. Больше голосов в голове Брона не было.

Он расслабился и только сейчас почувствовал, как его охватывает страшная усталость.

Как и его люди, Брон не спал последние тридцать шесть часов. Он посмотрел на экраны, оценивая ситуацию, понял, что бой окончательно завершился, и ушел с мостика к себе в каюту. Бросившись в постель, он мгновенно заснул.

Спустя какое-то время ему показалось, что его вырывают из сна легкие колебания.

Он видел все как через туман, и какая-то часть его сознания анализировала подробности этого повторяющегося кошмара. Вместо того, чтобы бороться с ним, он позволил разыграться фантазии. Все началось с абсолютной потери ощущений, словно разум отделился от тела.

Он ощущал колебания легкого течения, несущего его сквозь черную воду. Впечатление нарастало, пока не стало реальностью. Несмотря на отсутствие света, четкость всего была идеальной и делала сон реальным. Он слышал тихий шум волн, бьющихся о стены туннеля, и резкое эхо, переходившее в ультразвук, которое давало представление о величине подземелья, в которое он попал. Где-то перед пим гусеподобный дух кричал голосом, в котором не было ничего человеческого.

Невидимый плот внезапно ударился о невидимый берег, закачался на волнах и поплыл дальше, влекомый течением. Одинокая гусыня была разбужена, за ней проснулась другая, третья, и все они сразу создали страшный шум, от которого стыла кровь в жилах. Новый поворот… и он внезапно ощутил, что на нем одет скафандр.

Скафандр? Пальцы ощупали окружающую его пустоту. Он наткнулся на грубые швы перчаток. Все подтверждало тот факт, что отсутствие ощущений является результатом наличия двойного материала космического скафандра, а также из-за того, что тело одеревенело от долгой неподвижности. Все это, вместе с уменьшенной силой тяжести и несшим его течением, делало чувства отсутствующими, однако не объясняло, почему у него было полное ощущение всех этих невероятно подробных деталей. Было также неясно, что ожидало его в конце этой дьявольской дороги.

Гусиный гогот сменился криком, который перерос в рев разнородного хора и, наконец, стал бормотанием. Сам этот голос был таким жутким, что его одного хватило бы, чтобы обратить человека в бегство. Однако для Брона это было невозможно.

Сотни миллионов лет страха и ненависти были выражены голосом, и от чего-то, что ожидало его за очередным поворотом, исходила горькая жалоба.

Его охватила паника, заволакивая туманом сознание. Он бешено задергался в своем скафандре, не в состоянии даже пошевелить руками. Бессильный, он со страхом ждал, пока течение вынесет его за очередной поворот.

Миллионы атмосфер давили на стены туннеля.

Воздух, которым он дышал, был теплым и липким от пота его собственного страха и так насыщен привкусом металла, что от этого деревенел язык.

Каждый миг путешествие могло закончиться, и человек мог оказаться лицом к лицу с мучителями, которые запланировали его смерть в те времена, когда жизнь на Земле существовала еще только в виде бурлящей магмы.

Он не знал, как они могут выглядеть, но не сомневался, что его разум выдержит их вид.

Хор гусей становился все ближе. Казалось, что достаточно протянуть руку и можно дотронуться до этих жутких существ. Он почувствовал, что вот-вот должен появиться свет, хотя вокруг все было темно. Наконец, другой голос возник в его голове. Это было бессмысленное бормотанию, которое, однако, встряхнуло его с такой силой, что он освободился от скафандра, от гусей и от мистического влияния жуткой реки.

«Может быть, в омерзительных потемках какой-то нечеловеческой инквизиции какой-то разум сошел с ума…»

— Джесси, на помощь!

«Не из-за пыток или слабости духа…»

— Джесси, смилуйся и вытащи меня отсюда!

«Но под влиянием раны более глубокой… Разве ты по знаешь, что Бог умирает…»

— Джесси, я ничего не знаю о Боге. Ради бога, вытащи меня отсюда!

«Ты уже выходить из этого, Брон. Продержись еще немного. Твой метаболизм быстро улучшается, а сердце бьется ровнее.»

Брон открыл глаза. На лице у него была кислородная маска, а над ней блестели обеспокоенные глаза врача. Скосив глаза в сторону, Брон обнаружил, что лежит в медотсеке «Интерпрайза».

— Джесси, что это было такое?

«Ты находился в коме на протяжении семидесяти часов. Врачи старались вернуть тебе сознание, но все было безрезультатно. Я прибегнула к семантическому ключу, чтобы вернуть тебя в сознание, так как все функции твоего организма начали выходить из строя. Ананиас советовал применить массаж сердца.»

— У меня опять был этот же сон, в котором я плыву по туннелю, где меня ждут чужие. Они ждали меня уже за следующим поворотом.

«Они еще не оставили тебя в покое, Брон. Ты уничтожил их флот, и они нашли другой способ, чтобы убить тебя. Сейчас они взялись за твой мозг.»

— Ты принимаешь их сигналы в биотронном канале?

«Да. Причем это очень сильные сигналы.»

— Их голоса замолчали, когда флот был разгромлен. Эти сигналы, видимо, приходят с базы. Это вид закодированных изображений в форме звука. Похоже, что это их система связи. Я легко принимаю их, а если расслабляюсь, то они действуют гипнотически.

«Это логично. Твоя кома напоминала результат глубокого гипноза. Это действует на все уровни сознания, как тот, что создал личность Галтерна в твоем мозгу. Должна сказать, что это опасная игрушка, особенно в руках врагов.»

— Я не думаю, что это была атака. Похоже, что это попытка установить контакт.

«Они хотят убить тебя, Брон. Это обычное, старое, как мир, убийство!»

— Нет, это нечто большее, Джесси. Мой сон — это реальность. Эта была проекция реальной ситуации. Чтобы выжить, нужен космический скафандр. По-видимому, там жуткая жара и давление. Существует какая-то атмосфера, так как я слышал звуки, и гидросфера, так как я плыл в чем-то. Это реальное место, Джесси.

«Если оно и существует, то только в Галактике Мессир-31, по другую сторону межгалактической пустоты. Не знаете, почему эта реальность должна быть такой важной?»

— Потому что я должен быть там! Этот сон был видеофонной пробой Хаоса. Мой путь в этом туннеле является действенным элементом будущего.

«Ты изменил Хаос, Брон. Почему же тогда это предсказание должно быть неизменным?»

— Потому что мы выиграли сражение с древним флотом, однако настоящий враг остался невредимым и стал, без сомнения, еще более грозным. Если он мог выпустить Бомбу на Онарис, то так же легко может послать другую на Землю или на какую-нибудь другую обитаемую планету. Эти Бомбы, может быть, уже в пути. Если мы хотим выиграть поединок, то должны начать сражение с ними. А этот сон, Джесси, является какой-то частью случайно перехваченной мной передачи о готовящейся операции.

Глава 35

— Ананиас! Сколько у тебя кораблей, готовых к подпространственному прыжку к Мессиру-31?

Ананиас тихо присвистнул, поняв всю сложность вопроса.

— Этого никто никогда не делал, Брон! Никто не пытался достичь другой Галактики. «Тантал» был дальше всех, но мы едва оторвались на мизинец от нашего Млечного Пути!

— На этот раз я хочу лететь до конца! Мне нужна информация о всех кораблях, которые могут совершить пространственный прыжок на расстояние в более чем десять килопарсеков!

— Но в данном случае расстояние шестьсот килопарсеков! Ни один корабль не может прыгнуть так далеко!

— Ни один не пробовал, поэтому-то мы и не знаем. Нужны только добровольцы, около тридцати кораблей.

— Хорошо. Я уточню на компьютере и сообщу тебе, как только что-нибудь найду.

— Джесси, ты там?

«Нет, это Док. Наш компьютер подсчитал, что у тебя только два процента шансов добраться до этой Галактики на борту корабля обычного типа. Еще не было случаев, чтобы корабль прыгал более чем на пятнадцать килопарсеков и возвращался в нормальное пространство.»

— Даже при двух процентах я готов рискнуть, Мы пойдем короткими прыжками.

«Это ничего не изменит, так как нельзя определить координаты в пространстве, где нет контрольных ориентиров.»

— Я знаю это, Док. Однако мы обязательно что-нибудь придумаем.

«Я не вижу, как ты сможешь это сделать. Ты не сможешь взять с собой весь флот, а там звезд гораздо больше, чем в нашей Галактике. Шансов наткнуться на обитаемую систему чужаков практически нет. Кроме того, не забудь, что там могут оказаться миллионы обитаемых систем, и как же среди них ты собираешься отыскать базу чужих?»

— Я возьму с собой полный экипаж Хаоса. У нас хорошая информация по Хаосу, полученная во время локализирования прохождения чужого флота. Этот факт даст нам приблизительный сектор поиска, а на месте мы скорректируем астрономические поправки.

«Конечно, это ты командуешь флотом, и мы не можем помешать тебе, но мы считаем, что эта операция является бессмысленной тратой людей и средств.»

— Я приму к сведению твои замечания, Док, однако вынужден играть партию по-своему. Где там Джесси?

«Она сегодня не дежурит. Позвать ее?»

— Нет. Опиши ее внешность.

«Ты же знаешь, что я не могу этого сделать. И ты еще надеялся, что я отвечу?»

— Не знаю, что может быть такого тайного в особе, которая большинство своего времени проводит в издевательских упражнениях в моей голове.

«Информация является тайной, потому что мы не хотим, чтобы ты ее узнал. Вы являетесь психологически связанными и образуете сильную антагонистическую связь. Вы достигли высокого уровня взаимоотношений, которые не должны быть нарушены обычными сантиментами. Это и делает из вас отличную команду, самую лучшую из всех. Именно поэтому мы не допускаем, чтобы это равновесие было нарушено.»

— Из-за чего, например? Из-за любви?

В голосе Брона послышались потки злости.

«Ты недооцениваешь силу пары, Брон. За исключением физических контактов вы связаны еще более сильно, нежели какие-то другие люди с обычной связью. Никогда нельзя достичь более сильной общности, чем та, какая существует у вас. Даже в классической любовной связи…»

— Что еще?

«Я и так рассказал слишком много, Крон. С этого момента я не отвечу ни на один вопрос, связанный с ней. Я просто хотел подчеркнуть своим рассказом всю хрупкость возникшего между вами равновесия.»

— Я думаю, что ты сказал достаточно. Даже можно сказать, что ты промоделировал значительную часть будущего.

Брон подошел к компьютеру и остановился перед терминалом. Его пальцы осторожно нажали на клавиши, а глаза были устремлены вверх. Он внимательно смотрел на экраны внешнего обзора.

«Что ты делаешь, Брон? Разве нужно что-то вводить в компьютер?»

— Отвяжись! Вся эта история распухла на милю. Я сказал, что полечу в Галактику Мессир-31. И если выйду живым из этой авантюры, то вернусь, чтобы разгадать вторую великую тайну нашей Галактики.

«О, боже! Что ты еще надумал, Брон?»

— Я вернусь за Джесси и сомневаюсь, чтобы Служба смогла помешать мне в этом.

Шесть кораблей землян постепенно, один за другим ныряли в подпространство.

Каждый раз во время спокойного полета Брон расстегивал ремни безопасности и начинал считывать координаты. Корвет Разрушителей, который назывался «Немезида», был намного меньше «Интерпрайза», однако имел самые мощные тахионные генераторы, когда-либо построенные руками человека.

Вместе с ним, повторяя все его маневры, летели еще два корабля Разрушителей и три корабля Службы.

Команда для расчетов элементов Хаоса была набрана из добровольцев и бешено работала все это время над уточнением координат базы, рассчитывая их по курсу вражеской армады, пришедшей из прошлого.

Всем этим руководил не кто иной, как профессор Лaapc, который отлично справлялся с наиболее сложным и наиболее невероятным анализом Хаоса, который когда-либо проводился.

Из-за отсутствия ориентиров и звезд в качестве данных матрицы закладывались результаты расчетов Хаоса при анализе обратного пути флота чужаков. Приспособление расчетов Хаоса к матрицам было делом новым и неизвестным. Корабли Брона уже сделали семь прыжков по пятьдесят килопарсеков каждый и все еще были налицо, никто не исчез. Все это привело к тому, что люди поверили в присутствие сверхъестественных сил.

Лaapc первый обратил внимание на странные зависимости в расчетах Хаоса.

Все еще считая Брона никем другим, как ученым-синкретистом, он попросил его о помощи в решении загадок Хаоса и подсунул ему все материалы. С помощью Андера, а также пользуясь своими знаниями, Брон выдавал вполне удовлетворительные ответы. На этот раз Лаарс понял, что наткнулся на что-то сверхъестественное, и радость открытия сменилась беспокойством из-за возможных непредвиденных последствий.

— Мастер Галтерн, вы должны объяснить мне вот это, — сказал он.

Он разложил на столе десять длинных диаграмм.

— В чем дело, профессор?

— Вот здесь отклонение. — Лаарс показал, подчеркивая выводы компьютера на боках диаграмм. — Чем дальше мы летим, тем больше наш курс отклоняется от прямой линии.

— Может быть, их флот летел именно так?

— Вряд ли! Они должны были лететь по кратчайшей линии, а это значит по прямой, касательной к случайной, а это по что иное, как геодезическая линия, которая просто не может быть кривой.

— А фактор времени? Ведь Галактика вращается и летит на протяжении веков в пространстве. Наш курс должен немного отличаться от курса пролетевшего ранее чужого флота. Самая лучшая информация, которую мы можем извлечь из Хаоса, это позиция их базы, но спустя семьсот миллионов лет.

Лаарс открыл рот от удивления.

— Я уже объяснял, что в Хаосе все линии прямые. Вы путаете их с линиями обычного пространства-времени, где существуют кривые. В Хаосе все волны являются сферообразными, а все линии — прямыми, иначе и быть не может.

Брон снова всмотрелся в диаграммы.

— Поскольку является аксиомой утверждение, что все оси в Хаосе являются прямыми, а наш курс искривился, то из этого можно сделать вывод, что данные, которые мы получили из компьютера, не являются данными Хаоса.

— Вы сомневаетесь в исправности аппаратуры?

— Конечно, нет. Я знаю, что вы все проверили, прежде чем прийти ко мне. Скорее всего, что что-то не так с самой энтропийной информацией. Может быть так, что был послан сигнал, который наши датчики не могут отличить от волн реального события?

Лaapc почесал затылок.

— Это зависит от мощности. Каждый сигнал, который не будет отличаться от реального события, будет трактоваться как событие. И если на него наложится сигнал оригинала, то мы не можем заметить перемены. А почему вы об этом спрашиваете?

— Потому что начинаю понимать, что мы можем больше не искать чужих. Они ведут нас по курсу, как на поводке.

Глава 36

— Джесси, давай Андера. Мне надо срочно узнать, — можно ли принять энтропийный сигнал?

«Андер ждет с того самого момента, когда ты начал говорить с Лаарсом. Он утверждает, что это не только возможно, но даже приспособлено к мгновенной связи на галактических расстояниях. Что-то вроде этого применено в нашем канале связи.»

— И мы можем проследить луч их фонаря, приняв за основу какое-нибудь событие?

«Да. При их технике это тоже возможно.»

Сигнал возвестил об окончании очередного прыжка и возвращении в обычное пространство. Брон ощутил внезапную боль, и в голове появились голоса чужаков, наполнив его страхом. Со времени его коматозного состояния на борту «Интерпрайза» их голоса не звучали в его голове, однако, несмотря на это, он регулярно принимал антигипнотические таблетки.

Офицер связи связался со всеми кораблями и доложил, что два корабля не появились в космосе. Может быть, они вынырнули в каком-то совершенно другом месте, а может быть, уже никогда не появятся в обычном пространстве и будут вечно носиться по безмерным коридорам подпространства.

Во время программирования очередного прыжка Брон собрал совещание со всеми капитанами кораблей. Им осталось совершить еще четыре прыжка по пятьдесят килопарсеков каждый, и любой из них грозил людям вечным скитанием в бездне космоса. Выполнив семь удачных прыжков, земные корабли уже давно перескочили через возможность лететь точно. Поэтому Брон предложил перемахнуть оставшееся расстояние в двести килопарсеков одним прыжком. Никто не возражал, хотя все прекрасно понимали, чем это могло Кончиться, так как они вторглись в область физики, совсем не изученную человечеством.

Лаарс привел доказательства, что существует энтропийная трансмиссия с таким напряжением, что все нормальные вычисления Хаоса сильно изменились. Ловушка казалась все реальнее, но Брон приказал нанести данные на матрицу для последнего прыжка.

Там, где находится источник сигнала, находится и база чужаков. После подготовки все четыре корабля землян исчезли в подпространстве.

Глава 37

«Немезида» вынырнула вновь.

Странные чувства охватили Брона, когда одинокий корабль пересек границу туманности Андромеды. Страх, беспокойство и горечь из-за потери кораблей терзали его, но не это было главным сейчас. Он часто летал в космосе и понимал, какими разными бывают звездные системы. Здесь, на первый взгляд, звезды были такие же, спектры их ничем не отличались, однако, глядя на них, он не мог убедить себя, что это звезды его мира. Каким-то необъяснимым образом это прекрасное звездное скопление имело в себе что-то чужое, что делало человека также чужим, одиноким и лишенным всякого значения.

Среди миллиардов звезд человеческой Галактики только Земля взрастила разумное существо, а сейчас, находясь на краю другого звездного скопления, Брон должен был встретиться с чуждым человеку существом. Выставленный в роли одиночки, он в результате событий, которые, вероятнее всего, были предопределены, знал, что, когда приблизится к последнему повороту туннеля, останется один и без оружия, против формы жизни, которая исследовала космос еще в те времена, когда на Земле кипела лава и образовывались первые материки.

— Слушайте меня I — крикнул Брон.

Он был захвачен внезапной мыслью о том, что чужаки наверняка перехватывают его мысли.

— Я знаю, что вы слышите меня!

Гусиный гогот на мгновение усилился, а потом затих, словно приглашая Брона к разговору, и Брон опять заговорил:

— Я иду, чтобы встретиться с вами. Вы уничтожили много наших планет, и, по крайней мере, я не вижу в этом смысла. Если бы я захотел, то смог бы уничтожить ваших планет еще больше, так как владею кораблями, которые могут пересекать межгалактические пустоты в течение короткого времени. Поэтому я пришел к вам сильный, а не слабый. У меня сейчас нет оружия, но, если со мной или с моим кораблем что-нибудь произойдет, мой род человеческий жестоко отплатит вам за нашу гибель.

Еще раз голоса в голове Брона усилились, напоминая шум прибоя, а потом стихли, оставив в канале связи только легкий шум, подобный звуку, который издает перекатываемый песок в прибрежной полосе.

Лаарс пришел и принес последние расчеты.

Он рассчитал источник энтропийного излучения, который находился в двух килопарсеках от границы Галактики. Брон отдал приказ о выполнении прыжка, и «Немезида» двинулась в свой последний путь.

Они вынырнули в обычном пространстве возле рядового солнца класса К5 с массой около восьмидесяти процентов массы Солнца. Вокруг звезды вращалась одна планета, немного меньшая, чем Земля. Наблюдение с орбиты ничего не дало. Ее поверхность была покрыта скалами, на ней отсутствовали малейшие следы жизни. В атмосфере преобладали углеводороды. Температура на грунте достигала почти двухсот градусов по Цельсию. Энтропийный сигнал шел именно отсюда, однако несовершенные приборы корабля не могли с абсолютной точностью определить их источник.

На борту корабля имелся десантный бот, и Брон приказал подготовить его к полету, а также вызвал добровольцев для высадки на планету.

Когда он облачился в космический скафандр, то сразу же понял, что его сон о страшном туннеле быстро становится реальностью.

Атмосфера планеты встретила их враждебно. Смерчи бросали бот из стороны в сторону, стремясь опрокинуть его. Резко проваливаясь в воздушные ямы, десантное суденышко то набирало высоту, то теряло ее.

Сквозь летящие тучи проглядывала поверхность. Они рассматривали грозные скалы, испещренное волнами море жидких легких металлов.

Кругом, насколько могли видеть глаза, лежали огромные скальные массивы. Результатов деятельности разума нигде не было заметно.

Бот совершил три посадки на поверхность, каждый раз возвращаясь на «Немезиду» для отдыха, регулирования приборов и анализа собранной информации. Лaapc задействовал все компьютеры, чтобы обнаружить источник сигналов на поверхности планеты. Информация, собранная во время полетов на малых высотах, в конце концов, начала выдавать определенную схему, которая указывала на южное полушарие, а более подробные данные помогли получить координаты сектора с площадью в одну квадратную милю.

Брон приказал сделать съемки этого района с разных высот, необходимые для создания точного плана местности. Дрожавшей рукой он ворошил фотографии. Только сейчас до него дошло, что он когда-то уже видел это. Он инстинктивно разгадал игру света и теней и понял, что все это ему уже показывали, когда он лежал в коме на борту «Интерпрайза».

Он помнил все подробности того сна.

Сейчас он вернулся к началу того путешествия и был уверен, что на этот раз дойдет до конца.

— Джесси!

«Я слушаю тебя, Брон.»

— Опиши мне клавиатуру канала нашей связи.

«Зачем? Чтобы ты отправился на каникулы?»

— Рассказывай!

«Хорошо. Состояние кататонии, потеря сознания, потеря чувств при сохранении сознания, боль, смерть. Зачем тебе все это?»

Брон посмотрел на одну из фотографий и указал пальцем на один из темных районов.

— Это вход в туннель. Я пойду туда. Насколько я понял, это будет тяжелое путешествие. У тебя есть около шести часов для подготовки. Отдохни. Когда я пойду, мне понадобится вся твоя помощь, которую ты сможешь мне оказать!

Глава 38

Десантный бот, подхваченный порывом ветра, тяжело плюхнулся на плоский камень, лежавший на поверхности планеты и имевший внушительные размеры. Во время всего полета сквозь атмосферу бот немилосердно хлестала буря, швыряя в него сконцентрированные полимеры углеводорода, внося помехи в показания приборов.

Сейчас он покоился на месте, опершись на посадочные ноги и подняв нос к небу. В нескольких ярдах от него находился вход в пещеру. В нее впадал поток какой-то жидкости.

«Я уже не пытаюсь отговорить тебя от столь непродуманного действия, — мрачно заметила Джесси. — Это то самое место?»

— Мы знаем, что сигналы идут из этого района, а этот поток, втекающий в пещеру, подтверждает мой сон.

«Так ты все же намереваешься сунуть туда свой нос?»

— Я пойду туда!

«Один?»

— Один. Но ты будешь со мной!

«Я не понимаю твоих мотивов, Брон. Даже если там не окажется чужих, это будет равносильно самоубийству. Посмотри на этот поток. Что ты хочешь доказать?»

— Моя дорогая, дорога через эту пещеру уже стала частью истории. Я должен обязательно узнать, что там, за последним поворотом.

«Будь откровенен сам с собой, Брон. Ты не мученик и ты не способен рисковать своей шкурой во имя установления хороших межгалактических контактов. Это не героизм, не обычное любопытство. Если ты идешь в этот туннель, то это означает, что ты уверен, что найдешь там что-то, что тебе нужно и что ты хотел бы забрать. Я не очень хорошо знаю, как ты это сделаешь, однако должна признаться, что мне очень интересно, как это все произойдет.»

— Ты знаешь, что в тебе плохого, Джесси? У тебя нет души.

«А знаешь ли ты, Брон, чего нет у тебя? У тебя нет Будущего!»

Какое-то мгновение Брон молчал, а потом разразился громким смехом.

Некоторое время человек изучал подходы к пещере и наконец решился. Он двигался по неровностям почвы незнакомой планеты, раскачиваемый ветром, как поплавок в воде, с интересом отмечая, что порывы подталкивают его к пещере.

«Ну, смелее, Брон, я с тобой!»

Голос Джесси был теперь единственной опорой 8 этом кошмаре.

— Как скафандр, выдержит?

«Данные датчиков свидетельствуют, что материал должен выдержать не менее десяти часов, если ты не повредишь его раньше. Мы сомневаемся, что ты сможешь выдержать так долго. Если на тебя нападет клаустрофобия, ты можешь натворить дел.»

— Ты знаешь, как меня успокоить.

«Ну вот и хорошо.»

Он вошел в пещеру, стараясь не сразу включать фонарь скафандра. Неровные стены ни о чем не говорили, и только тяжелый поток жидкого металла лизал их.

Вдруг он что-то услышал.

Гусиный гогот доносился до него скорее через внешние динамики скафандра, чем через биотронный канал связи.

Он слышал их далекие крики и понял, что они обнаружили его присутствие.

Такой же тихий крик издала и Джесси.

Вскоре он вынужден был остановиться. Тропинка, по которой он до сих пор шел, оборвалась.

Он попробовал нашарить ногой дно ручья, однако его не оказалось. Ручей, казалось, притягивал его к себе, нога его соскользнула, и он с криком влетел в поток.

Он тотчас же поплыл, и ручей, уже перерастая в року, понес его, тихо плещась о стены фантастического туннеля.

Падая, он ударился фонарем о выступ скалы, и хотя тот был рассчитан на такие удары, но почему-то погас.

Впервые со времени входа в туннель Брона охватила паника.

«Как дела, Брон?»

Голос Джесси вернул ему спокойствие.

— Меня несет на поверхности реки.

«Ты уже говорил об этом. Чужие или нет, ты я так знаешь, что у тебя нет шансов вылезти оттуда. Может быть, ты, наконец, скажешь, зачем ты влез в это дерьмо?»

— Уверяю тебя, что я ничего не ищу.

«Нет. Я достаточно хорошо тебя знаю.»

— Я принял этот сон за часть Хаоса и считаю это доказательством того, что все кончится счастливо и я попаду в то место, где находятся чужаки.

«А что дальше?»

— Я не знаю. Я только знаю, что это должно произойти. Это аксиома!

«Может быть, ты расскажешь, когда и как ты додумался до этого?»

— Дорогая Джесси, это исходит непосредственно из всего, что до сих пор делали чужаки. Бомбы и армада кораблей — это все было направлено на уменьшение шансов встречи с нами. В течение миллионов лет они делали попытки помешать тому, что должно было произойти. Они бы не старались тратить столько сил на то, чтобы помешать тому, что должно произойти, если бы оно не было так серьезно. А посему значит, это должно произойти!

«Я смотрю на это немного по-другому, Брон. Я считаю, что они делали все это, чтобы убить тебя. Поскольку это не удалось сделать на расстоянии, они заманили тебя в ловушку. Я думаю, что сейчас ты находишься в Ловушке Хаоса, из которой нет выхода. Они втянули тебя в западню, которая грозит тебе смертью. В конце концов, они полностью уничтожат твой потенциал Хаоса и тебя самого.»

— Это неверно. Однако, даже если ты и права, они все равно проиграли.

«Почему?»

— Есть один пункт, который ни ты, ни они не учитывают. Я ведь не обычный человек. Ведь благодаря нашей с тобой биотронной связи я являюсь синтезом двух индивидуумов, а также всех компьютеров, подключенных к нам, не говоря уже о Доке, Ананиасе и Андере. Чужаки могут убить меня, но ведь информация уже пошла к вам. Вы пошлете еще одного агента, и он закончит дело. Видишь ли, не только я являюсь катализатором Хаоса, а и вся система, частью которой я являюсь.

«Тихо, Брон. Я усиливаю прием. Я слышу шум. Как поток?»

— Он стал немного быстрее, однако мне трудно ориентироваться.

«Как только подвернется подходящий случай, попробуй остановить свое плавание. Согласно нашим приборам, впереди тебя ждет водопад, причем очень большой.»

— Что?

«Я могу ошибаться, но он может быть уже через две мили.»

— Джесси!

«Да?»

— Ничего. Какие у меня шансы?

«Беспозвоночный имел бы один процент, однако ты…»

— Скафандр выдержит?

«Все зависит от того, как и обо что ты будешь ударяться. Скорее всего, нет. Часть его систем жизнеобеспечения наверняка не выдержит.»

— Вскоре мы узнаем, кто из нас прав.

Он ощутил удар. Стараясь согнуться и понять, что с ним происходит, Брон внезапно почувствовал, что летит. Далеко внизу был виден котел кипящего металла.

Брон истерически закричал.

Глава 39

«Больной разум изломанного тела…»

Он почувствовал легкое покачивание волн, на которых лежал.

«Зря кричащий на диком ветру…»

Затем он сориентировался, что поток несет его дальше в глубь темного туннеля.

Он каким-то сверхчувством ощутил едва уловимое изменение направления потока и услышал слабый плеск разбивавшихся волн и голоса, которые замораживали кровь.

Где-то вдали какой-то гусь клекотал свою песню с горлом, полным крови. К нему подключились другие, образовав целую стаю, изливавшую свои горечь и печаль.

Над ним семьсот миллионов лет эволюции проходили на потолке туннеля.

Легкие Брона задыхались от сухого воздуха с металлическим привкусом. Невозможность пошевелить рукой или ногой доводила его до истерики.

Еще один поворот, и его ударило о берег.

— Джесси!

«Я с тобой, Брон.»

— Падение не убило меня.

«Мы вовремя ввели тебя в состояние кататонии. Благодаря этому ты упал очень мягко. Правду говоря, падение оказалось не таким опасным, как мы считали. Высота была сглажена семнадцатью уступами. Ты сейчас на глубине двух миль от поверхности и все время уходишь глубже. Сейчас мы ввели тебя в состояние отключенных чувств с сохранением сознания, так как не знаем, как на тебя повлияет остановка.»

— Выключи. Я хочу видеть.

В голове Брона прозвучало нежное бормотание, а затем все его тело охватила боль.

«Как ты себя чувствуешь?» — спросила обеспокоенная Джесси.

— Похоже, что у меня нет ни одного целого мускула, но обошлось без переломов.

«Скафандр становится все более прочным по мере возрастания давления. Дьявол отлично стережет своих.»

— Ты слышишь их?

«Мы уже рассчитали дальность. Ты должен достигнуть их минут через семь.»

Гул голосов эхом отдавался от стен туннеля. Бешенный хор был так близок, что было похоже, что он находится прямо перед ним.

Новый толчок подсказал, что он прошел очередной поворот.

На этот раз это был не сон. У Брона не было возможности выйти из этого кошмара, ставшего реальностью.

Течение стало более спокойным.

По эху Брон понял, что его внесло в гигантскую пещеру. Наконец, он увидел свет вдоль гладких степ, и наступила внезапная тишина.

Плечи Брона оперлись о наклонную поверхность, ноги нащупали дно, и это позволило ему выползти из струящегося металла..

Он удивленно озирался, готовый встретить неизвестный разум, однако здесь никого не было.

Металлическая река медленно текла между крутыми, искусственно созданными берегами.

Брон находился в огромном зале со степами, украшенными тысячами рисунков — или резьбой по камню, — которые могли быть как произведениями искусства, так и чем-то необходимым для каких-то целей, неизвестных Брону.

Высокие молчаливые машины о предназначении которых трудно было даже догадаться — формы были совершенно чужды человеческому глазу, — подавляли своим величием.

Какое-то движение среди этих темных механизмов привело его в такое состояние, когда он как бы окаменел от страха. Каркающий звук вызвал мурашки у него на теле.

Живые существа, бывшие до сих пор в тени, вышли вперед мелко семенящими движениями и прошли перед ним строем, направляясь к реке.

Он рассматривал их костистые клювы, которые они макали в металлическую реку, и постепенно удивление сменялось пониманием.

Странные, слепые, совершенно безобразные на человеческий взгляд и, очевидно, полностью лишенные разума существа, которые жили и размножались в самом центре, без сомнения, этой погибшей цивилизации. Даже их ручки почти атрофировались, заменившись на развитый клюв и длинную гибкую шею.

Зал наводил на мысль о кафедральном соборе, и Брон наконец-то понял всю иронию и несостоятельность того хора, который так часто звучал в его голове.

Когда-то этот гимн, видимо, имел какой-то смысл, но сейчас цивилизация выродилась, и все пришло в упадок.

Немного придя в себя, Брон начал исследовать зал. В одном месте в глубокой нише он обнаружил множество приборов, которые работали.

Некоторые горели сотнями огоньков, на других перемигивались только одиночные огоньки.

Одна машина, когда он подошел к ней, заговорила знакомыми голосами, однако сделала она это очень тихо, словно ее слова были приветствием или извинением за прошлую ненависть.

Брон рассматривал машину, вспоминая, что это был тот же самый голос, который угрожал ему во сне и руководил атакой флота врага. Сейчас эта машина признала в нем хозяина, но Брон от этого не почувствовал ни малейшего триумфа.

«Где же чужаки, Брон?»

— Те, которых я хотел найти, уже не существуют, Джесси. Их раса исчезла.

«Но они же нападали на нас!»

— Далекие потомки тех существ, которые исчезли миллионы лет назад, нас не помнят. Может быть, они даже были в тех кораблях флота, однако наверняка цель полета была забыта, а вообще-то воевали машины.

«Как ты можешь быть так уверен, что врага не существует?»

— Ты слышала когда-нибудь такое слово — «эволюция»? Человеку хватило четырех миллионов лет, чтобы слезть с дерева и вырваться в космос. Если у нас сохранятся такие же темпы развития, то можешь себе представить, чем мы можем стать через семьсот миллионов лет? Одно наверняка: мы уже перестали существовать как «гомо сапиенс». Но, если не принять каких-то мер, я не знаю, каких, нас может ждать такая же участь.

«А что же с энтропийным излучением? Ведь оно существует!»

— Предки этих существ умели делать хорошие машины. Они, очевидно, могут работать вечно, не требуя обслуживания. Может быть, источник этих сигналов был частью их системы связи. Может быть, включил его кто-то из последних существ, приглашая всех, кто достигнет соответствующего уровня технологии, прилететь и воспользоваться тем, что они оставили после себя. Что это за место? Музей, который должен продемонстрировать достижения их расы всем мыслящим существам, которые будут в состоянии добраться до него.

«Но зачем они послали Бомбы и флот?»

— Это просто. В начале их эволюции это место было для них чем-то очень важным. Когда из анализа Хаоса они узнали, что в какой-то из дней чуждое существо вторгнется в их жизнь, войдет в этот зал и обворует их сокровищницу, то тут же постарались предотвратить это. Не нужно много воображения, чтобы представить себе, какие мысли обуяли их при этом. Они рассчитали, что это существо будет жить в их будущем, однако они не могли знать, что это они проиграли, а по мы их уничтожили.

«Ты подозревал об этом с самого начала?»

Джесси начала понимать, почему Брон так настаивал на обследовании планеты.

— Я понимал, что они не могли пережить эти миллионы лет. Несмотря на все доказательства, которые прилетели к нам из далекого прошлого, они не могли создать для нас реальную угрозу. Должно быть что-то другое.

«И ты это ищешь?»

— Эти существа ушли намного вперед во многих отраслях науки. Возьмем хотя бы энтропию. Они приспособили ее к своим нуждам, как мы электричество. Представь себе, что произойдет, если мы достигнем их уровня. Разве будет существовать во Вселенной что-нибудь, что мы не будем в состоянии сделать?

«И это все принадлежит тебе?»

— Конечно! Когда-нибудь я вернусь сюда с людьми и оборудованием, и мы раскроем тайны этой пещеры. Тогда человечеству будет принадлежать все, что оно сможет понять.

«Может быть, кто-то и вернется сюда, но только не ты. У тебя кончается запас воздуха через три часа. И я не думаю, что у тебя есть шансы вылезти отсюда живым.»

— Должен быть выход, так как есть вход. Необходимо только немного подумать, чтобы найти его.

Глава 40

В глубине зала Брон обнаружил большую емкость, наполненную коричневой жидкостью.

Заинтересовавшись, он заглянул вовнутрь и внезапно увидел миллиарды маленьких огненных точек, которые мерцали и двигались без всякой системы.

Иногда между огоньками появлялся и исчезал огненный след.

Даже непосвященному было понятно, что перед ним макет Хаоса.

Его открытие станет, скорее всего, самым важным событием исследования Хаоса, если только удастся понять и использовать физику нового открытия.

Брон рассматривал коричневую жидкость и не верил, что это реально действовавшая модель Хаоса. Значит, тогда какой-то из огоньков обозначает его судьбу.

Вдруг в углу емкости очень сильно блеснуло.

Однако узнать, что это такое, было невозможно.

Воздуха в баллонах оставалось всего на два с половиной часа, а он до сих пор не нашел способа выбраться отсюда.

Найти планету, добраться до пещеры, сделать потрясающие открытия — все это похоже на серию тестов, которые должны выявить уровень знаний тех, кто входит в число наследников.

Последнее испытание состояло в том, чтобы выбраться отсюда живым.

Логично рассуждая, это должно удасться.

Только на этот раз у него не было ничего, что могло бы помочь в этом деле.

Тест, несомненно, был рассчитан на выявление всех способностей пришельцев, но остатки воздуха делали это испытание похожим на садистское. Чужаки выбирали своих наследников с дьявольской изощренностью.

Брон оперся ногами о чашу с коричневой жидкостью, уверенный, что где-то должен быть выход. Нужно было только отыскать его.

Брон был не в состоянии вернуться в реку, также сам он не мог надеяться на то, что те, кто остался снаружи, смогут добраться сюда вниз за то время, пока у него будет в запасе воздух.

Внезапно послышался голос Джесси:

«Брон, что Кана делает со своим флотом?»

— Я думаю, именно то, о чем я его просил.

«Они вышли на низкую орбиту вокруг Солнца. Это ты приказал им сделать это?»

— Отвяжись, Джесси. У меня и без этого хватает забот.

Он начал лихорадочно размышлять о проблеме выхода.

Металлическая река проходила через решетку в дальнем конце зала и исчезала в глубине планеты. С этой стороны выхода не было.

«Брон, десять тяжелых крейсеров Разрушителей вторглись в пределы внутренних планет Солнечной Системы. Оборонные Космические Силы обнаружили на подходе еще пятьдесят боевых единиц. Кана намерен атаковать Землю?»

Брон не ответил.

Поиски привели его на середину зала, где возвышалась огромная колонна, упираясь в потолок. Она была абсолютно черного цвета. У самого основания была дверь, утопленная в глубину колосса.

Солидность стен наводила на мысль о величине давления, которое выдерживала эта конструкция.

«Брон, ты слышишь меня?»

— Слышу, Джесси.

«Я хорошо осведомлена о твоих способностях в области Хаоса. Ты приказал уничтожить штаб-квартиру Службы?»

— Не уничтожить, а захватить.

«Я так и думала. Но зачем?»

— Потому что если я захвачу штаб-квартиру, то Земля потеряет контроль над этой станцией-передатчиков, а заодно и надо мной.

«У тебя нет шансов. Служба разгромит флот Капы, а ты станешь предателем!»

— Большая часть флота у Ананиаса, учти это. Можешь связаться с ним.

Исключительная простота колонны резко отличала ее от остальных машин, находившихся в зале, на это нельзя было не обратить внимания. Этот контраст наверняка что-то значил, это могло озадачить только высокоразумное существо.

Первый раз за все время пребывания в этом месте Брон улыбнулся.

«Свинья ты, Брон. — Голос Джесси бился в его мозгу, как тяжелый молот. — Ты все рассчитал! Ананиас отвел флот так далеко, что мы не можем связаться с ним и вызвать подмогу. Одна надежда на биотронный капал на корабле-разведчике.»

— Которым командует Ананиас, — закончил за нее Брон. — Джесси, будь реалисткой. Согласись, что доминанта Земли закончилась.

«Ты хочешь уничтожить Землю, Брон?» — крикнула она.

— Нет, она должна существовать, однако и Разрушители имеют такое же право жить во Вселенной! Но это будут уже не две антагонистические державы, а две равноправные части одного Объединения, если хочешь, одной Федерации. Это часть соглашения, достигнутого между мной, Каной и Ананиасом. Земля и ее планеты вместе с Федерацией Разрушителей будут теперь одним общим. Есть много планет, годных для заселения, и человечество не должно уничтожать себя в борьбе за них.

Он подошел к колонне, рассматривая дверь. Замок был очень простым.

Даже если чужие оставили какие-либо инструкции, то найти их не было времени, и поэтому Брон делал все наугад, уверенный, что это приспособление было именно тем, чем должно было быть.

Дверь распахнулась, он шагнул вперед, и дверь опять закрылась за ним.

Тотчас же поток жидкого металла забурлил у его ног и начал подниматься, вознося его вверх. Он поднимался все выше и наконец начал сомневаться, будет ли конец всему этому.

Может быть, колонна стала каким-то образом бесконечной?

О движении говорил только легкий шорох трущегося о стенки колонны скафандра.

«Брон, штаб захвачен десантом! Ты можешь привести в свою защиту хотя бы одно доказательство, чтобы я не нажала кнопку смерти?»

— Советую тебе поторопиться. Первая цель десантников — это уничтожение биотронных антенн. Но, если по нажмешь, знаешь, что случится? Я вернусь на Землю за тобой. Я тут заимел неплохое царство, и для меня его тяжесть немного великовата, поэтому мне потребуется надежный помощник. И не говори, что тебя не прельщает роль первой дамы Вселенной.

«Знаешь, кто ты, Брон? Ты самый обычный свинячий мегаломан!»

— Мы оба, Джесси! Если мне по изменяет память, то ты тоже порядочная свинья.

Наконец что-то изменилось. Стало труднее подниматься.

Брон понял, что путешествие подходит к концу.

Сначала ничего не было видно, потом высоко над собой он увидел слабо светившиеся точки. Он с удивлением понял, что это звезды.

Где-то там, среди этих многочисленных точек, проходит Млечный Путь, и он поднимался к звездам, лежа на спине на вершине столба медленно текущего вверх жидкого металла в тишине ночи чужой Галактики.

Брон включил световые и радиомаяки на скафандре и, ожидая подхода бота, стал рассматривать отдаленные созвездия своего царства.

Рыдания женщины, находившейся от него на расстоянии в шестьсот тысяч парсеков, напомнили ему, что рядом с глобальными проблемами всегда находятся обычные человеческие слабости.

Сейчас уже ничего, без сомнения, но будет так, как до сих пор.