Оружие возмездия

Белая «Нива» подъехала прямо под окна офиса адвокатской конторы «Эрнест».

Елисеев выскочил раньше, чем машина затормозила, прыгая через ступеньки, взлетел на крыльцо.

Эрнест Янович Крамер оборудовал офис в бывшем помещении детского клуба при ЖЭКе, но его совесть это не обременило. Отгрохав евроремонт по высшему стандарту, он напрочь выветрил из помещения дух сердобольной слезливости. Если малолетние правонарушители и нуждались в заботе, Эрнест Янович готов был ее обеспечить. За серьезный гонорар, естественно.

Елисеев прошел мимо испуганной секретарши и распахнул дверь из красного дерева. В кабинете, играющем всеми оттенками благородного красного дерева, за огромным столом восседал Эрнест Янович.

— В чем дело? — театральным тенором спросил он, подняв голову. — Какое вы имеете право…

Елисеев плюхнулся в кожаное кресло, распахнул куртку так, чтобы был виден пистолет. Рука Эрнеста Яновича потянулась к телефону.

— Не советую. — Елисеев перевел взгляд на секретаршу, застывшую в дверях. — Пошла вон. Девушка охнула и захлопнула дверь. Эрнест Янович настороженно осмотрел посетителя.

— Хотя вы и не представились… кажется, я догадался, с кем имею дело. И лицо мне ваше знакомо. Смею вас Заверить, о вашем недостойном поведении сегодня же будет уведомлено ваше начальство, — холодно процедил он.

— Да прекратите вы балаган, Крамер, — поморщился Елисеев. — Кстати, выключите магнитофон. Разговор у нас будет приватным.

— У нас не получится никакого разговора. — Адвокат откинулся в кресле, демонстративно скрестив руки на груди.

— Значит, о покушении на контрабанду антикварных изделий из янтаря по сговору с Музыкантским и Гариком Яновским вы желаете говорить под магнитофон? Ваше право, Эрнест Янович.

Руки адвоката легли на стол, холеные пальцы забарабанили по столешнице, замерли, уткнувшись в одну из пластинок инкрустации.

— Уже лучше, — усмехнулся Елисеев. — Значит, поговорим?

Эрнест Янович нажал кнопку на селекторе, медовым голосом обратился к секретарше:

— Рита, все в порядке. Просто у клиента срочное дело и плохо с нервами. — Я поняла, Эрнест Янович, — робко отозвалась Рита.

Адвокат поправил галстук, одернул манжеты рубашки.

— Я готов вас слушать, но перед этим хочу заметить. — Крамер выдержал паузу. — Покушение на контрабанду весьма трудно доказать. А уж соучастие — тем более.

— Упаси господь, обвинять такого достойного господина! Я просто хочу сверить кое-какие факты. После чего дам вам совет. — Елисеев вальяжно вытянул ноги. — Итак, Гарик Яновский получил в свои грязные лапы редчайшие кубки из янтаря. Пошушукался с Музыкантским на предмет их контрабандного вывоза. А Музыкантский порекомендовал обратиться к вам. И вы, Эрнест Янович, по своим каналам нашли покупателя в Москве. Очень крупную фигуру в банковском мире. Председателя финансовой группы «Алеф». Назвать фамилию?

— Обойдемся без персоналий! — Эрнест Янович нервно вскинул руку.

— Как скажете, — пожал плечами Елисеев. — Тогда нет необходимости называть фамилию эмиссара «Алефа», который уже прибыл в город по вашему вызову. Вы уже знаете, что сделка под угрозой. Проблема в том, что Гарик погорел по глупости. И стараниями Злобина отправлен на нары. Странно, что вы, Эрнест Янович, не спешите его оттуда вызволять.

— Возникли некоторые обстоятельства, — обронил адвокат.

— Но вы все еще хотите провернуть сделку? — спросил Елисеев.

Эрнест Янович, свесив голову, сосредоточенно разглядывал инкрустацию на столешнице. Потом резко откинулся назад, аккуратно поправил седую шевелюру

— Вы обратили внимание, что я ни опроверг, ни подтвердил ваши домыслы? Потому что считаю недостойным себя комментировать подобный бред. — Глаза адвоката сверкнули праведным гневом. — Об этой провокации я немедленно проинформирую коллегию адвокатов и общество «Мемориал». Мы не допустим возрождения тридцать седьмого года!

— Ой, напишите сразу в «Бнай Брит», что уж мелочиться! — поддел его Елисеев.

— Что вы себе позволяете?! — задохнулся от возмущения Эрнест Янович.

Елисеев одним рывком вскочил на ноги, перевалился через стол и поймал Эрнеста Яновича за галстук. Намотал бордовый лоскут шелка на кулак, притянул к себе адвоката.

— У тебя назначена встреча с эмиссаром в ресторане «Земландия». Мой тебе совет, не ходи на встречу. Забудь о москвиче.

Эрнест Янович повел шеей, справляясь с удушьем. Лицо налилось краской.

— Вы… Вы с ума сошли! — сипло прошептал он. — Меня же убьют! Кинуть «Алеф» — это смертный приговор.

— Кубки у тебя? — спросил Елисеев, туже затягивая удавку.

Крамер из стороны в сторону затряс головой.

— У Гарика?

— Нет, — просипел адвокат.

— Музыкантский увез?

— Не-ет!

Елисеев разжал пальцы, толкнул Крамера в грудь, отбросив на спинку кресла.

— И где они?

Трясущимися руками Эрнест Янович стал поправлять одежду, но пальцы плохо слушались, галстук так и остался болтаться поверх пиджака.

— Понимаете, Дымов увез в Гамбург только фотографии, это я знаю точно. Кубки спрятал. У него есть дочь… Я уже принял меры. До вечера все можно успеть урегулировать, клянусь вам.

— Что за меры?

— Карине Дымовой подбросят наркотики. В нужный момент появлюсь я и сделаю предложение, от которого она не сможет отказаться.

Елисеев присел на край стола. Закурил сигарету Задумавшись, уронил пепел на стол. Крамер быстро смахнул столбик пепла ладонью.

— Осторожнее, прошу вас, — пробормотал он.

— Да пошел ты, — огрызнулся Елисеев.

Он поискал глазами пепельницу, не нашел и раздавил окурок о шляпку чернильницы.

— Если хочешь жить, уходи в тень, Крамер. Немедленно, — процедил Елисеев.

— Но я же несу некоторые обязательства…

— Гроб твой скоро понесут, старый дурак! — Елисеев поправил кобуру, съехавшую на живот. — Короче, давай отбой наркоте и ложись на грунт.

— Это невозможно! — Эрнест Янович бросил взгляд на настольные часы.

— Когда и где? — быстро спросил Елисеев. Эрнест Янович помялся и, сделав над собой усилие, ответил:

— Сейчас начнут. В гостинице «Турист».

— Идиот! — выдохнул Елисеев.

Встал, заправил выбившуюся рубашку, наполовину застегнул «молнию» на куртке, спрятав пистолет.

Как пистолет, направил указательный палец в лицо Крамеру.

— Я предупредил. Исчезни с глаз!

У Эрнеста Яновича мелко-мелко задрожали веки.

— Я правильно понял: вы работаете с этим… как вы изволили выразиться, эмиссаром? — запинаясь, прошептал он. — И ваши требования являются согласованной позицией, так?

Елисеев обжег его тяжелым взглядом и вышел, громко хлопнув на прощание дверью.

Оставшись один, Крамер расслабленно осел в кресле. Сжал пальцами виски и плотно закрыл глаза. От импозантного пожилого мужчины не осталось и следа. В кресле сидел измученный страхом старик со всклоченной седой головой и беспомощными складками в углах рта.

Слабой рукой Эрнест Янович потянулся к телефону, набрал номер. Перед соединением он откашлялся и заставил себя говорить привычным вальяжно-самоуверенным голосом.

— Добрый день, Крамер беспокоит. Давид Михайлович на месте?.. Давид, здравствуй! Мне срочно нужна одноместная палата и диагноз. Скажем, сердечная аритмия… Нет, лично для меня. Срочно, Давид, ты понял? Будет лучше, если из офиса меня увезет «скорая»… Через десять минут? Отлично! Жду.

Он бросил трубку. Увидел окурок, вплющенный в крышечку антикварной чернильницы. Брезгливо скривил губы и щелчком сбил окурок на пол.

Через десять минут к офису подкатила «скорая». На виду у всего дома санитары вывели Эрнеста Яновича, заботливо поддерживая под локти. Адвокат шел, осторожно передвигая ослабевшими ногами. Как человек, который боится потревожить притаившуюся под грудиной боль.