Осенний кошмар

Глава 9

Я припарковал машину как можно ближе к дому, затем вежливо открыл дверцу Лауре. Она вышла из машины с бледным, обеспокоенным лицом.

– Дэнни, тебе не кажется, что мне нужно было предварительно позвонить.

– Это испортило бы весь сюрприз, милая, – ответил я уверенно. – Пойдем! – Я взял ее за руку и повел к крыльцу.

– Но она, возможно, только сейчас, в последние несколько дней узнала о Максе, – отчаянно сопротивлялась Лаура.

– Тогда мы как раз успеем на торжественный поминальный вечер, – ответил я бодро. – Пойдем узнаем.

Я нажал на кнопку звонка пару раз, наконец, входная дверь открылась. Это был тот самый головорез, которого я ударил в комнате обольщения Полночи. Я припомнил, что его звали Эдди.

– А, это вы, мисс Лаура, – проворчал он. – Входите! – Он раскрыл дверь немного пошире, и я вошел следом за ней в вестибюль.

– Полночь в своей комнате, мисс Лаура, – сказал он, затем прошаркал назад в гостиную, где наверняка играл в кункен. Будь у нее хоть какая-нибудь возможность, Лаура выскочила бы из дома. Только я не дал ей ни малейшего шанса. Я крепко сжал ее локоть и вел впереди себя до самой комнаты. Лаура осторожно постучала и секунду спустя услышала голос сестры, приглашающий войти.

Полночь лежала на своей широкой тахте. Луис, святой со шрамом, возился возле стойки с бутылками, наполняя бокалы. Удивление отразилось на лице Полночи, когда она увидела Лауру. Затем она вскочила с тахты и горячо обняла свою младшую сестру.

– Лаура, милая! – ее голос на мгновение сорвался, но она быстро взяла себя в руки. – Как чудесно снова видеть тебя! Чудесно!

Я посмотрел в сторону Луиса и заметил, что его ненависть ко мне вовсе не уменьшилась за последние две недели, а скорее чуть возросла.

– Дай мне посмотреть на тебя! – счастливо сказала Полночь. Она отступила от Лауры, крепко держа ее за руки. – Чудесно! – повторила она. – Ты прекрасна, как никогда, дорогая. – Неожиданно она хлопнула в ладоши. – Это нужно отметить! Луис, принеси, пожалуйста, шампанского. Мне чертовски плохо после поминок по Максу. – Вдруг на ее лице промелькнуло сожаление. – Прости меня, Лаура, милая, – хрипло произнесла она. – Я совсем забыла, что ты всегда любила Макса, не так ли, дорогая?

– Он всегда останется в моей памяти, в тех ее уголках, где я храню свои самые дорогие воспоминания, – осторожно сказала Лаура. – Ты, конечно, знакома с Дэнни Бойдом, дорогая.

– Да, конечно, – хрипло сказала Полночь. Она повернулась ко мне медленно, почти с неохотой. Неясные огоньки в ее больших темных глазах рассыпались на серые пылинки пепла, когда она взглянула на меня. – Привет, Дэнни, – дьявольские черточки в уголках ее рта моментально превратились в жесткие, тяжелые линии.

Луис подошел со стаканами, ведерком со льдом и шампанским. Пробка выстрелила, шампанское запенилось, и все выпили. Но в этом не было ничего праздничного. Перерывы в неясной беседе становились с каждым разом все длиннее. Во время одного из них Луис наклонился ко мне.

– Я думаю, что это были самые легкие пять тысяч долларов, которые ты когда-либо зарабатывал, Бойд.

– Я бы этого не сказал, – ухмыльнулся я в ответ. – А ты когда-нибудь зарабатывал столько денег, Луис?

– Не будь смешон! – огрызнулся он. – Я зарабатывал... ну, это неважно, – он тяжело опустился на стул и надулся.

Когда в беседе в очередной раз возникла пауза, я подождал пока она затянется, превратившись в тягостное молчание, и слегка прокашлялся.

– Ты рассказала Полночи, как мы смеялись в тот вечер, когда ты приехала в Свинбурн, милая? – спросил я Лауру с вежливой улыбкой воспитанного человека, спасающего угасшую беседу.

– Нет, – ответила Лаура испуганным голосом, – еще нет!

– Бедная девочка искала меня по всему городу и последним местом, куда она вошла, был бар, в котором я сидел, – начал я. – Мы вернулись в гостиницу и выпили. Я не знал, что она твоя сестра. Это открылось в ходе беседы, и Лаура рассказала мне, как она жила здесь с тобой и Максом и этим любвеобильным мурашонком Ларри! Они оба сразу узнали бы ее, если бы встретили в Свинбурне, а это могло затруднить мои действия. Когда я объяснил это, Лаура, будучи чудесной девушкой, настояла на том, что останется в своем люксе только до следующего утра, а затем уедет первым поездом. Никто не увидел бы ее тогда. Но тут до нас дошло, что не имеет никакого значения, если кто-то и увидит ее. Ведь ты посоветовала ей зарегистрироваться в гостинице под ее собственным именем. – Я хихикнул и покачал головой. – Тогда мы решили поиграть, и это было так весело! Что-то вроде викторины. У нас не было ответов, но зато были великолепные вопросы! Например, зачем Полночь описала Дэнни Бойда и отдала его на растерзание своим противникам до того, как у него появилась возможность передать ей важную информацию? – Я взглянул пристально на Полночь. – Затем возник другой вопрос. Почему Полночь сделала Иуду из свой младшей сестры, отправив ее в Свинбурн, чтобы указать таким образом на Дэнни Бойда? Тебе эти вопросы не кажутся интересными?

Полночь сидела, словно вырубленная из камня, пальцы, державшие бокал с шампанским, побелели. Казалось, что она дышит немного тяжелее, чем обычно, но, возможно, это из-за выпитого шампанского.

– Дэнни? – в голосе Лауры прозвучала отчаянная мольба. – Я думаю, нам пора идти?

– Нет, – ответил я решительно. – Я еще не все сказал, и тебе тоже нужно это послушать.

– Чего же ты собираешься добиться, Бойд? – спросил Луис своим сладким голосом, который всегда действовал мне на нервы. – Ты пытаешься восстановить Лауру против родной сестры с помощью идиотского переплетения вымысла и голословной лжи.

Я немного помолчал, потом, едва сдерживаясь, произнес:

– Я пытаюсь добиться правды, Луис, если ты только понимаешь, что это означает. Так что, пожалуйста, не прерывай меня снова, иначе я не удержусь от удовольствия двинуть тебя по зубам!

Его лицо побагровело, он что-то пробормотал, затем начал медленно подниматься со стула. Где-то на полпути он неожиданно увидел ухмылку ожидания на моем лице и передумал.

– Я ушел от Лауры и вернулся в свою комнату, там меня ждал Ларри, – продолжал я, обращаясь прямо к Полночи. – В загородном доме Макса намечался срочный сбор, и нам нужно было сразу туда ехать. Он поострил еще относительно того, где я был и не подмял ли какую-нибудь блондиночку в гостинице. Я уже почти был уверен, что он знает о Лауре, но он позволил мне взять мою пушку, предварительно разрядив ее, но тогда я этого не знал, поэтому не был до конца уверен в том, что меня опознали. Это сбило меня с толку, – сказал я медленно, – потому что вначале я не увидел смысла в твоих действиях. Тем более, что в первый раз ты действительно хотела заставить меня исполнить роль Бенареса. Потом ты заплатила мне пять тысяч долларов, но прежде чем я получил возможность сообщить какую-то полезную информацию, решила избавиться от меня.

– Я нахожу твои предположения бессмысленными, – сказала Полночь резким, немного небрежным тоном. – Я не знаю, почему я должна все это выслушивать, Луис, выброси его отсюда!

– Луис, – я зло ухмыльнулся ему, – ты слышал, что сказала леди?

Он болезненно вспыхнул.

– Не будь глупой, Полночь! Вспомни, как он отделал Эдди.

– Ты, может, соберешься с духом, чтобы дослушать, – мягко сказал я, – потому что мы никуда не уйдем, пока ты не выслушаешь меня полностью.

– У меня нет выбора, – выдохнула она. – Но ты пожалеешь об этом, Бойд! Я сделаю все для этого!

– Единственный логичный ответ на мой вопрос – у тебя был еще один источник информации в компании Макса, другой шпион, уже работающий на тебя, который мог дать тебе более полную картину готовящейся операции, чем я. Это не мог быть один из талантов, приглашенных Максом, никто из них не знал больше того, что знал я. Так кто же остается? Сам Макс? Нет, если только все не сошли с ума! И вот тогда-то мне на ум пришел Ларри. Ларри, – почти нежно повторил я. – Я попытался посмотреть на него с твоей точки зрения. Его положение было наиболее выгодным, он знал все, что происходит у Макса. Но проблема заключалась в том, что ты не знала, можно ли ему доверять полностью или он изменит в последнюю минуту. Тогда в твой подол падает Джонни Бенарес, и ты решила, что это прекрасная возможность подстраховаться, отправив туда еще кого-то вместо него. Но почему именно частного детектива? Это меня сначала озадачило! Я был уверен, что ты знаешь, что ни один частный детектив не позволит замыслу Макса осуществиться. Он сообщил бы в полицию задолго до этого. Затем я посмотрел на все это твоими глазами, и это помогло. Больше всего тебе хотелось досадить Максу, перехватив его операцию или добычу, которую он с нее получит. Тогда, если Ларри можно довериться как информатору, лучше него никто бы тебе не помог добиться этого. Но если бы это не вышло, тебе хотелось все же спутать все планы Макса так, чтобы он не получил никакой выгоды. Использование частного детектива в роли Бенареса давало тебе уверенность, что твой второй замысел будет выполнен. Частный следователь не переметнется неожиданно на другую сторону и сделает все, чтобы сообщить в полицию о замыслах Макса, прежде чем его планы претворятся в жизнь.

Следовательно, когда ты убедилась, что Ларри достаточно надежен, и узнала от него все планы Макса по захвату банка, то во мне просто отпала нужда. И теперь стало самым важным (чтобы не упустить добычу) – лишить меня возможности связаться с полицией. Наконец настало время рассказать Ларри, кем я в действительности являюсь.

– Что тебе нужно от меня? – презрительно произнесла Полночь. – Крови? Ты хочешь, чтобы я истекла кровью ради неудачника, который из ничего сделал пять тысяч долларов. Ты этого хочешь.

– Я хочу, чтобы ты послушала меня еще самое большее две минуты, – сказал я ей. – Последнее, что я не мог понять, какое особое вознаграждение ты могла предложить Ларри, которое ему не мог дать Макс? Чем ты могла его купить? Ведь он был правой рукой Макса, его доверенным человеком, с деньгами, властью, авторитетом. Очевидно, не было пользы предлагать ему то же самое, даже чуть больше. Тогда я стал думать о тебе, Полночь, о тебе и твоем комплексе паука-кровопийцы, который начинается с покорения человека, но не останавливается на этом. Ты продолжаешь вынюхивать его слабости, затем потворствуешь им, возбуждаешь, подстрекаешь их до крайности, и этот человек все больше запутывается в твоей паутине. Так какие слабости были у мурашонка Ларри? – Лицо Лауры побелело, но глаза оставались строгими и настороженными, что было, как я надеялся, хорошим знаком. – Помнишь, ты рассказывала мне в тот вечер о том, как жила в этом доме, когда Макс был еще компаньоном Полночи? – спросил я у нее.

Лаура слегка кивнула, затем неловко откашлялась:

– Конечно, я помню, Дэнни.

– Ларри всегда был где-то рядом с тобой, – сказал я. – Даже если ты этого не видела, то чувствовала его горячие глаза на себе. Однажды ты поймала его подглядывающим, когда одевалась, и пригрозила рассказать об этом Максу. Только Ларри заплакал, упал на колени, умолял. Но ты чувствовала, что после этого он возненавидел тебя, потому что ты видела его унижения.

– Да, – кивнула она энергично, – как раз это я рассказала тебе, Дэнни. Но какое это имеет значение к тому, что ты назвал "особое вознаграждение", к тому, что только Полночь могла ему дать? Я говорю о... – Она неожиданно закрыла глаза, и ее шея конвульсивно дернулась. – О, нет, – прошептала она. – Нет, этого не может быть...

– Лаура, милая, – сказал я мягко. – Когда я узнал, что Ларри работает с Полночью против Макса, я не мог понять, зачем ей понадобилось посылать тебя для того, чтобы указать на меня, было бы достаточно просто сказать об этом Ларри!

– Но у нее был замечательный повод, чтобы послать меня в Свинбурн, – прошептала Лаура без всякого выражения в голосе – Я должна была вступить с тобой в контакт, Дэнни. Тебе не нужно больше расшифровывать, спасибо!

– Частью плана Макса было то, что полмиллиона долларов, которые они возьмут в Олфилдском банке, пробудут три ночи спрятанными в подземном гараже, – продолжал я. – Охранять их все это время должны были Макс и Ларри. Я думаю так: Ларри сказал: "Полночь, я могу подарить тебе полмиллиона на блюдечке! Я выдам тебе Макса вместе с деньгами, так что он будет стоять и смотреть, как ты уведешь их у него из-под носа. В обмен мне нужна Лаура, и я не скажу тебе больше ничего, пока она не приедет в Свинбурн!"

Лаура подняла голову и внимательно всмотрелась в каменное лицо Полночи.

– Ты согласилась, конечно? – спросила она. – Что значит младшая сестра в сравнении с такими деньгами и возможностью унизить Макса. – Она поднялась и взглянула на меня. – Ты проводишь меня домой, Дэнни?

– Как скажешь, Лаура, – нежно сказал я.

– Полночь, – она смотрела на свою сестру невидящими глазами, – я хочу задать тебе один вопрос. Пожалуйста, попытайся ответить правдиво хотя бы потому, что это, возможно, будут последние слова, произнесенные между нами. Ты продала меня как какой-то товар, даже не соизволив сообщить мне, что теперь я являюсь чьей-то собственностью. Ответь, как, по-твоему, я бы поступила, узнав, что отныне я принадлежу подлецу Ларри, этому патологическому чудовищу, кошмар физической связи с которым для меня совершенно невозможен? – Лицо Полночи, отсутствующее и безжизненное, словно отлитое из бронзы, оставалось бесстрастным, как будто бы ее слуха не достигали слова сестры. – Я думаю, твой ответ должен быть такой – убила бы себя! – медленно сказала Лаура. – Но тебя не беспокоило это. Во всяком случае, для тебя это была выгодная сделка.

Каменное лицо неожиданно ожило, слезы потекли по нему, смывая, казалось, и его черты. Отчаянный крик вырвался у Полночи, как будто она скорбела о чем-то невозвратно потерянном, но в нем не чувствовалось вины или раскаяния. Лаура еще раз посмотрела на женщину, которая стонала и корчилась на тахте, затем, не оборачиваясь, двинулась ко входной двери со спокойным выражением на лице.

Примерно в четверти мили мы встретили патрульный автомобиль с двумя штатскими на заднем сиденье. Они оба посмотрели на нас тем мрачным и недоверчивым взглядом, который зачастую больше говорит об их профессии, чем серебристый жетон.

– Дэнни? – Лаура наклонила голову, чтобы посмотреть на них через заднее стекло. – Ты думаешь, что они, может быть...

– Я думаю, что да, – сказал я извиняющимся тоном. – Это, наверное, насчет трех дюймов свежего бетона на полу в подвале.