Ошеломленный

ГЛАВА 13

— Мне жаль. Мы ничего не могли поделать.

Слова доктора обрушились на меня, как тонна кирпичей, и я свернулся в комок на полу. Как мог мой отец умереть? Он должен был быть рядом со мной. Мне было всего семь; он не мог оставить меня. Он должен был прийти посмотреть, как я играю в моем первом в истории футбольном матче. Меня только что приняли в школьную команду, и он был так рад за меня. Он обещал мне, что будет там. Он так гордился мной.

Смутно я слышал рыдания моей мамы, но я потерялся в черной дыре, из которой не мог выбраться.

Я проснулся, задыхаясь. Сев в постели, я потер глаза, медленно и размеренно вдыхая и выдыхая, пока мой пульс не замедлился. Я больше не мечтал об этом моменте, но когда я это делал, сон снова поражал меня. Я скучал по нему, и я никогда не перестану скучать по нему.

Это был худший момент в моей жизни. Потерять отца в таком юном возрасте — никто не должен проходить через это. В одну минуту он был там, в следующую - его уже нет.

Это заняло много, много времени, но в конце концов мы с мамой нашли новую норму. Внутри меня была боль, которая, я знал, никогда не исчезнет, но все стало легче переносить. Однажды я понял, что больше улыбался, чем грустил, и это было утешением, за которое я цеплялся.

— Все, чего он хотел, это чтобы ты был счастлив. Однажды, Лиам, ты станешь взрослым. Мужчиной с хорошей работой, прекрасной женой и собственными детьми. И твой папа будет так горд, улыбаясь тебе сверху вниз.

Слова моей мамы, повторяемые мне на протяжении многих лет, пока я рос, никогда не покидали меня.

Я бы закончил университет, нашел хорошую работу и нашел девушку, с которой можно было бы остепениться. Это было то, чего хотел бы мой отец.

Это было то, чего я хотел.

Мяч отскочил от перекладины, и у меня вырвался разочарованный звук. Сегодня моя концентрация была полностью сбита, чему не способствовал тот факт, что я так плохо спал.

Лицо вспыхнуло в моем сознании. Темные, взъерошенные волосы, яркие янтарные глаза, острая челюсть, покрытая легкой щетиной, самые мягкие, блядь, губы—

Черт. Придурок.

Бегая по полю, чтобы перехватить мяч, я изо всех сил старался сосредоточиться на игре, но мои мысли были слишком громкими.

Я слишком много выпил прошлой ночью. Должно быть, это и было причиной, по которой я вел себя так нехарактерно. Мы с Ноем едва ли были на пути к тому, чтобы стать друзьями, не говоря уже о чем-то еще. И ... нет ... это даже не имело значения. Что было важно, так это то, что я был натуралом.

Девятнадцать, почти двадцать лет я прожил на этой земле, и меня ни разу не интересовали парни. Любые парни. Никогда. Да, я мог оценить чью-то внешность, не имея в виду ничего большего, как, я был уверен, могло большинство парней.

Но как я мог примирить это с тем, что произошло прошлой ночью? Как я смог смириться с поцелуем, который был намного лучше любого поцелуя, который у меня когда-либо был в моей жизни?

Звук свистка, раздавшийся рядом с моим лицом, заставил меня остановиться. Я резко обернулся, увидев, что Трэвис смотрит на меня.

— Лиам! Что за черт! Будь внимателен. - Он подбежал ко мне. — В чем твоя проблема? Ты полностью пропустил этот крест от Леви. Ты должен подавать пример для первокурсников.

— Я знаю. Черт. Дай мне пять минут, - выдавил я, уже бегом направляясь к скамейкам. Не было никакого смысла в том, чтобы я был на поле на этой тренировке прямо сейчас — я был обузой.

Сидя на боковой линии, я пнул носком ботинка AstroTurf, когда Трэвис воспользовался возможностью поменять местами некоторых других игроков, разделив тех, кто был на поле, на две команды. Этот день становился все хуже и хуже. После ночи ворочания с боку на бок я проснулся с твердым членом — в этом не было ничего необычного, но это было чертовски необычно, когда это сопровождалось мыслями о моем соседе по дому.

Чертов Ной. С тех пор, как он врезался в мою машину, он морочил мне голову.

Трэвис снова дал свисток, и мне, наконец, удалось сосредоточиться на том, что происходило на освещенном поле. Новые парни были хороши — особенно Леви, что меня не удивило, потому что он был капитаном футбольной команды в своей школе. По—видимому, его парень, Ашер, был так же хорош - не то, чтобы я видел, как он играет, но его полностью оплачиваемое обучение, чтобы стать футбольным тренером, ясно показало, что у него был талант.

Я на некоторое время погрузился в матч, отмечая сильные и слабые стороны игроков, чтобы позже проанализировать их с Трэвисом. Мы начали заниматься этим в прошлом году, когда Трэвис стал самым молодым капитаном, который когда-либо был в команде. До того, как его выбрали, капитан всегда был одним из старшекурсников. После того, как было объявлено, что ему предложили и он согласился на эту должность, мы закончили тем, что собирались с Престоном и Андером раз в неделю, чтобы выработать стратегию. Мы хотели быть лучшими в университетской лиге.

Когда прозвучал финальный свисток, я направился в раздевалку вместе с остальными. Когда я намыливал свое тело в душе, мои мысли обратились к одному человеку, о котором я не хотел думать. Без разрешения мой разум воспроизвел поцелуй, и мой член отреагировал. Я хлопнул руками по белой плитке душа, вне себя от разочарования. Моему мозгу нужен был гребаный выключатель.

Если быть честным с самим собой, чего я не хотел, это накапливалось до поцелуя. Прошлая ночь была просто кульминацией.

Моя рука оторвалась от стены, скользнула по моему прессу и опустилась к моему быстро твердеющему члену.

Нет.

Я бы не позволил этому случиться. Не с Ноем в моей голове, и определенно не с моими товарищами по команде в душевых кабинах рядом со мной.

Я закончил принимать душ так быстро, как только мог, мой член, наконец, сдулся при ужасной мысли о том, что один из моих товарищей по команде обнаружил мою ситуацию и, что еще хуже, каким-то образом прочитает мои мысли. Я никак не мог объяснить ничего, что происходило.

Была только одна вещь, которую я мог сделать. Новый план: избегать Ноя любой ценой.

Мне удалось пережить остаток дня без каких-либо видений Ноя, и к тому времени, когда я был готов отправиться спать, я провел целых три часа без его вторжения в мои мысли.

Я уже поставил ногу на нижнюю ступеньку, когда услышал, как кто-то зовет меня по имени. Когда я повернулся, Деймон выбежал из гостиной, размахивая передо мной какими-то бумагами.

— Приятель. Сделай мне одолжение, если ты идешь наверх. Отдашь это Ною? Он позволил мне одолжить их, чтобы сделать заметки, но я знаю, что ему нужно было вернуть их сегодня вечером.

Черт. Я никак не мог отказать ему, не показавшись странным.

— Хорошо.

— Отлично. - Он сунул мне бумаги и ушел. Я застонал себе под нос и поднялся наверх с бумагами, зажатыми в руке.

Когда я подошел к двери Ноя, мое сердце колотилось, а ладони вспотели. Это было чертовски смешно. Я разгладил бумаги и посмотрел на его дверь. Может быть, я мог бы просто подсунуть их под…

Низкий стон остановил мои мысли. Я застыл на месте, даже не смея дышать.

Я услышал пробормотанное “Черт”, за которым последовал еще один стон, и, прежде чем я даже осознал, что делаю, я придвинулся ближе и прижал ухо к двери. Мой предательский член быстро затвердел в моих джинсах при мысли о Ное, растянувшемся на кровати с рукой, обернутой вокруг его члена.

Я не мог этого делать. Это было нарушением его личной жизни, а также, какого хрена я стоял здесь, слушая, как дрочит мой сосед?

Бросив бумаги на пол перед дверью Ноя, я побежал в свою комнату, заперев за собой дверь трясущимися руками. Затем я нырнул в кровать, сбросил джинсы и поддался желанию, которое то появлялось, то исчезало с тех пор, как я поцеловал его.

Я погрузился в мысли о Ное.

Когда я кончил за абсурдно короткий промежуток времени, доказательства которого обнажили мой пресс, я со стоном откинулся назад, закрыв лицо рукой и пытаясь отдышаться. Что, черт возьми, я делал?