Ошибка

Глава 7

Я проснулась довольно поздно. Спала бы дольше, но в комнату постучали.

– Да… – промямлила я, плавая между сном и явью.

– Доброе утро, Ульяна. – В дверь заглянула молодая женщина в строгой униформе с передничком. – Меня зовут Анна Евгеньевна, можно просто Анна. Я присматриваю за домом. – Она мягко улыбнулась. – Там ваши вещи привезли…

– Спасибо… – пробормотала я, вновь сонно закрывая глаза.

Едва уловимый горьковатый аромат коснулся носа, мгновенно пробудив воспоминания о прошедшей ночи. Сильные руки, сжимающие мою грудь, горячее дыхание, колючая жаркая бездна и упоительно сладкая истома, плавящая разум. Моя кожа… Это она пахла им, его руками, его жадными объятиями и крепким мускулистым телом, словно он и сейчас был рядом со мной и… во мне… От одного только этого запаха дыхание перехватило и томительно сладко сжалось внутри…

Господи, да что же это такое? В душ, немедленно! Под ледяную воду! Дверь тихонько скрипнула, я мгновенно подскочила в кровати и воровато покосилась на… как там… Анну Евгеньевну, будто она могла подсмотреть, что творится в моей голове. Щеки горели так, что даже ушам было жарко. Мысли метались, и вспомнить суть разговора удалось с трудом.

Вещи! Мы говорили про мои вещи!

– И где же чемоданы? – наконец мне удалось выдавить из себя что-то связное.

– В прихожей, – тихо ответила Анна Евгеньевна и снова улыбнулась. У нее была дивная улыбка и ямочки на щеках. Пожалуй, она еще моложе, чем мне показалось вначале, так что вполне можно называть ее Анной… – Вам сейчас их принести или позже?

– Сейчас… – торопливо сказала я.

– Хорошо. Помочь разобрать вещи?

– Нет, – отказалась я, – сама разберу, потом.

Анна кивнула и вышла, тихо притворив за собой дверь. Как только ее каблучки поцокали по коридору, я соскочила с кровати и полетела в ванную. На полотенцесушителе белым флагом болталось подсохшее белье. Никогда его больше не надену. Вообще выкину! Мстительно сделав воду похолоднее, я яростно орудовала мочалкой, смывая с себя все запахи и воспоминания. Зубы стучали, кожа покрылась мурашками, зато в голове постепенно прояснялось. И по мере того, как прояснялось, все, что случилось ночью, начинало казаться каким-то далеким, нереальным. Оно настолько не вписывалось в мою привычную жизнь, в мои представления о самой себе, что впору было подумать, что мне просто приснился странный сон. Но увы, это был не сон, и мысль о том, что мне придется столкнуться с Бояринцевым лицом к лицу да еще и смотреть ему в глаза, наполняла душу диким ужасом.

Нет, я что ни за что, ни за какие коврижки не выйду из этой комнаты! Именно так! До скончания времен останусь сидеть тут.

Но было кое-что, что могло помешать этому плану: мне нестерпимо хотелось пить, просто невозможно, как будто бы я месяц провела не в постели, а в пустыне Сахара. Очень скоро стало ясно: если я не хочу умереть от жажды, выйти все-таки придется. Для начала – из душа, пока я насмерть тут не замерзла. И вообще. Очевидно же, что Бояринцев-старший меня не узнал, принял за кое-кого другого. Вполне возможно, что и не узнает. А значит, все, что произошло, – ужасная ошибка, и она останется моей персональной тайной.

Когда я выбралась из ванной, до бровей замотанная в полотенце, чемоданы аккуратным рядком стояли около шкафа. Оперативно!

Я отыскала самый пуританский комплект белья, джинсы, майку. Оделась, расчесала волосы и, осторожно шагая и оглядываясь, будто из-за каждого угла на меня могли напасть, отправилась на кухню.

Приоткрыла дверь и выдохнула с облегчением. Здесь никого нет! Вот и славно.

Я достала из холодильника воду, налила стакан и жадно выпила. Этого показалось мало, налила ещё раз и… чуть не выронила стакан из рук.

Протопали приближающиеся шаги, дверь распахнулась, и…

И на пороге появился мой фиктивный супруг. Я даже обрадовалась, увидев его. Да я бы обрадовалась хоть черту лысому – лишь бы на его месте не оказался Бояринцев-старший.

Вид у моего муженька был потрёпанный и заспанный. Неудивительно после вчерашнего. Как вообще он поднялся в такую рань? Буркнув мне что-то невразумительное, то ли «Доброе утро!», то ли «Убирайся к черту!», он прямой наводкой рванул к холодильнику и достал тот самый грейпфрутовый сок. Остановился, недоуменно взвесил пакет на руке, посмотрел на меня недобрым взглядом.

– Ты, что ли, его пила?

Я пожала плечами.

– Вот уж не знала, что здесь в холодильнике продукты хранятся раздельно, каждому свои… Ну да, пила.

– Женский алкоголизм не лечится, – отмахнулся муженек, наливая сок в стакан. Тут же осушил его залпом и наполнил снова. – А два пьющих человека в семье – это катастрофа!

– Женский алкоголизм? – опешила я. – При чем тут…

– Да ладно, не строй из себя невинное дитя. Отец запретил держать в доме спиртное, пришлось выкручиваться. Вот я и разбавил сок водкой. Он терпеть не может грейпфрутовый и никогда бы не просек. Но ты добралась до моей заначки раньше.

Я ахнула. Так вот почему сок казался мне каким-то непривычно горьким… То-то меня шатало. «Усталость, духота…» Да я просто была пьяна до чертиков и даже этого не заметила. Зато кое-кто другой заметил.

– А где Тимур Александрович? – спросила я, изо всех сил стараясь выглядеть спокойной и равнодушной. Самое главное – не покраснеть ненароком.

– Анна сказала, что уехал ещё с утра и сегодня уже не явится.

Не явится? Я с облегчением выдохнула. Только вот это было какое-то странное облегчение. К нему явно примешивалось что-то еще. Досада? Разочарование? Глупости! Это не может быть разочарование. Я точно не хочу его видеть. И даже знаю, как это можно организовать!

– Я, наверное, съезжу к родителям… Давно не виделись…

– А вот это вряд ли, – похоронил мои мечты Игорь. – Отец велел торчать целый день дома, изображая счастливых молодоженов, которые не могут друг от друга оторваться, если ты понимаешь, о чем я.

Я понимала… И это меня совершенно не устраивало. Весь день в одиночку слоняться из угла в угол, терзаясь чувством стыда и вины, – так себе перспектива!

– И чем тут можно заняться?

– Смотреть фильмы, читать книги. А внизу ещё есть тренажерный зал, сауна и куча всякой ерунды. А если ты меня очень попросишь, я зарегистрирую тебя на одном симпатичном сайте, где ты можешь просадить в рулетку немного папиных денег. Не стесняйся, меньше их все равно не станет.

– Спасибо, обойдусь, – сказала я и собралась выходить из кухни.

– Да ладно тебе, не будь букой. – Игорь Тимурович остановил меня у самых дверей. – Я по утрам не самое дружелюбное существо на свете, но это не значит, что надо ссориться. И раз уж ближайший год нам придется изображать счастливую супружескую пару, считаю, нам просто необходимо наладить тесные дружеские взаимоотношения!

И он торжественно водрузил руку на мое плечо.

Я не очень поняла, насколько тесными, на его взгляд, должны быть эти дружеские отношения, но руку на всякий случай сбросила.

– Я не собиралась ссориться, – сказала я, – за сок извини, я понятия не имела, что там. И впредь предупреждай, рассказывай, в какие продукты ты будешь прятать, к примеру, наркотики, где хранишь оружие… Так всем будет проще, а мне будет еще и безопаснее.

– Хорошо! – Он рассмеялся как-то уж очень обаятельно, легко и непринужденно.

Когда люди так смеются, даже против своего желания заражаешься этим смехом. Я улыбнулась.

– Знаешь, что я подумал. Раз уж отец сегодня не явится, ты могла бы пригласить в гости своих институтских подруг… Не очень много… Двоих.

– Зачем тебе понадобились мои институтские подруги? – недоуменно спросила я.

– Нет-нет. – Игорь замахал руками. – Твои подруги мне совершенно ни к чему. Они наверняка такие же правильные, как ты. Приедут мои подруги. А ты сделаешь вид, что они твои. Ну… Встретишь у входа, поулыбаешься, обнимешь. Мало ли… Вдруг отец прав и у нас за каждым кустом дежурят папарацци, чтобы уличить молодую семью в обмане.

За каждым кустом?! Надеюсь, что нет. Иначе сегодня ночью у них был отменный улов: трепетная новобрачная, пьяная в дупель, да еще в совершенно идиотском прикиде, выписывает кренделя по дорожкам сада…

– Ну что? – Муженек умильно заглядывал в глаза, точь-в-точь как кот из Шрека.

Я задумалась. С одной стороны, мероприятие рискованное. Злить Бояринцева-старшего – развлечение для экстремалов, а я себя к таковым не относила. С другой – наладить отношения со своим собратом по несчастью тоже было бы неплохо…

– Только пусть эти твои подруги выглядят как мои подруги, – сдалась я. – Без сапог на угрожающей платформе, без коротких юбок…

– Совсем без юбок? – заинтересованно уточнил дорогой муж. Но, уловив прищуренный взгляд, тут же поднял руки.

– … Без жуткого макияжа. В общем, прилично!

– Договорились! – обрадовался он и крепко сжал меня в объятиях. – Могу тебе сказать, ты самая покладистая жена из всех, которые мне встречались! Ладно, пойдем отсюда. Скоро придет повар готовить обед, и лучше ему не мешать, он этого не любит.

– Стоп. А повар… Или Анна… Они ведь увидят девиц, – засомневалась я. – Думаешь, не нажалуются?

– Не нажалуются, потому что не увидят. После обеда они исчезнут как по волшебству – чтобы не смущать счастливых молодоженов.

Девушки явились оперативно, буквально спустя полчаса.

Конечно, на моих институтских подружек они не были похожи. Мои подруги одеваются не так дорого. И вид у моих подруг не настолько холеный и сытый.

Я встретила девчонок на пороге, мы радостно обнялись, и одна даже вручила мне коробочку с подарком. Я машинально отметила, что сумочки у моих «подруг» слишком велики и, кажется, там что-то подозрительно позвякивало.

Стоило нам войти в дом, улыбаясь и щебеча о том, как мы безумно рады друг друга видеть, и закрыть за собой дверь, как тут же нарисовался Игорь, принял барышень из моих рук и уволок куда-то вглубь особняка…

А я прошла в свою комнату и стала разбирать вещи. На ближайший год мой дом здесь. И пусть он больше напоминает сумасшедший дом, что-то изменить я не в силах.