Ошибка чародеев. Цикл «Осколки Сваторики»

Эрчин посадил звездолёт на равнину, предварительно убедившись, что в округе нет никаких поселений, единственное, что попалось ему при детальном осмотре, старая ветхая избушка в трёх милях от равнины, но она по видимому была не жилая.

– Смайл, ты отвечаешь за разведку на летающих платформах, на них можно погрузить до десяти человек, ты на пульте. Я объясню управление ими нашим чудесникам, которые ими не пользовались раньше. Пусть разбирают себе людей и отправляются с ними на просмотры окрестностей.

Природа вокруг радовала глаз. Весенняя зелень просто завораживала, кругом щебетали птицы. Яркое солнце радостно светило в голубом небе изредка заслоняемое набегавшими небольшими облаками. Погода в этот день стояла изумительная. Переселенцы были воодушевлены увиденным.

Поселения на Сваторике находились в самых неплодородных краях, одно из них граничило с пустыней, именно по этой причине народ начал отлавливать волшебников, выживать становилось всё труднее и труднее. Второе поселение находилось на скалистых берегах Изумрудного залива, что, то же не радовало плодородностью земли.

Здесь у людей появилась надежда. Вокруг было много деревьев, значит могут расти и плодовые, долины радовали глаз свежей зеленью трав, а значит тут будут расти посаженные растения.

Эрчин распределил всем обязанности, а сам остался отдохнуть в своей каюте. За весь полёт ему удавалось поспать несколько часов – он чертовски устал. Поэтому имел право на отдых, тем более что тут его непосредственное присутствие пока не нужно. Все его основные заботы касались звездолёта.

Так, что он с чистым сердцем проспал до самого вечера. Разбудил его Смайл. Долго извинялся и смущался, но потом всё-таки перешёл к сути дела. Собственно все уже вернулись и обсуждали увиденное. Эрчин постоял, подумал, и вздохнув, сказал:

– Слушай, может, они без меня разберутся, куда кого селить. Я же капитан звездолёта и в их делах ничего не решаю. Вообще, по-моему, самое главное, что бы линдси было хорошо. Я, если честно жутко устал за перелёт, а мне ещё обратно лететь, тоже в таком жёстком режиме, – он умоляюще посмотрел на напарника, тот улыбнулся в ответ, согласно кивнув, сказал:

– Попробую тебя оградить от посягательств, отдыхай. Со всеми даже ужинать не будешь?

Эрчин слегка скривил губы в умоляющей усмешке и ответил:

– Думаю, сегодня я поужинаю сам, а вот завтра может, и выйду к народу.

Смайл улыбнулся и понимающе кивнул. Махнув рукой на прощанье, молча удалился.

«– Хороший он всё-таки парень, отец был прав, когда предложил взять его с собой» – с теплотой подумал Эрчин, укладываясь обратно в кровать.

Две последующие недели выдались суматошными и занятыми под завязку. К вечеру все люди, прилетевшие со Сваторики, валились с ног. Но настроение у всех было приподнятым. Работа спорилась, и везде царило воодушевление и радостное оживление. Даже волшебники поддались всеобщему радостному состоянию и безропотно выполняли все задумки линдси.

Будущие поселенцы выбрали три места, где они строили себе жилища. Один посёлок располагался недалеко от побережья, там поселилось всего пять семей, которым очень понравились скалистые берега и удачные выходы в залив. Самый большой посёлок расположился в долине, вдоль леса протекала река, что и послужило отправной точкой для поселения. И три семьи спрятались в лесу. И ведь именно спрятались, им построили жилища среди деревьев, часть которых была достаточно глубоко в земле, получились такие норы-землянки, запрятанные в холмы. Вышло довольно мило, если не знать, что тут жилища – то спокойно пройдёшь мимо и не заметишь.

Чародеи строили дома, создавали орудия быта, для обработки земли, для ловли рыбы, сделали крепкие лодки для семей живущих на побережье.

Смайл предложил Эрчину одну авантюру, которая удалась. Они на летающих платформах ночью пробрались в посёлок аборигенов, который находился в ста двадцати милях от поселенцев и украли несколько видов скотины: несколько коров, лошадей и коз, которая была в наличии у местных. Проделали всё быстро и бесшумно, так, что на утро местные жители только руками разводили и удивлялись, обнаружив пропажу.

В долине на восточной стороне построили Храм Огня, это место предназначалось как хранилище огня, тут всегда должен гореть костёр и если вдруг, у кого из жителей случится несчастье и дома не останется даже уголька в очаге, то можно будет взять в храме. Назначили хранителем Храма уважаемого линдси. Он должен был распределять службу в храме и смотреть, что бы там всегда горел огонь.

Эрчину избежать суматошных забот не удалось, так как он был достаточно сильным волшебником, ему пришлось помогать обустраивать линдси. Правда, он отвоевал себе больше времени на отдых, остальные с ним поначалу спорили, но он посмотрел на всех устало и сказал:

– Если я не отдохну к обратному перелёту, то вы будете тут сидеть до тех пор, пока я не посчитаю себя готовым к старту. Думаю, по времени мы ничего не выиграем, а даже можем потерять.

В итоге все смирились и перестали донимать его претензиями.

Третья неделя стала посвободнее, линдси потихоньку обживались. А волшебники обследовали планету. Теперь главной задачей было, что бы сделать всякие мелочи, которые сразу при глобальных строительствах можно просто проглядеть. Всякие бытовые удобства, которые заметны уже при жизни на месте.

Как то вечером волшебники сидели у костра в храме, и решали, когда будут отправляться домой. Эрчин предложил утром объявить о трёхдневной готовности. И если у кого будут какие-то просьбы и пожелания, то стоит поторопиться. Все согласились, только Патрис пытался возражать, но на него уже мало кто обращал внимание, потому как он постоянно был недоволен и всегда возражал.

Сначала многие напрягались, а потом поняли, что угодит Патрису невозможно, он возражает против любого предложения, высказанного не им. А своё будет отстаивать с пеной у рта, даже если оно будет не логичным, не рациональным и даже просто нелепым.

Приняв решение об отъезде, все разбрелись, кто куда.

Через полчаса у огня остались только Эрчин, Смайл и Флоран. Они непринуждённо болтали. Флоран очень хорошо относился к линдси, и высказывал сожаление об их переселении.

– Ты думаешь, что это не правильно? – поинтересовался Эрчин.

– У меня странное ощущение, что мы допускаем какую-то глобальную ошибку. Понять я этого не могу, это где-то на подсознании. Просто так чувствую, – он смущённо пожал плечами. Флоран был очень застенчив и чаще предпочитал промолчать, чем высказывать своё мнение. Но со Смайлом и Эрчином он чувствовал себя достаточно вольготно, поэтому мог поделиться своими соображениями.

– А почему линдси назвали линдси? – подал голос Смайл. Два собеседника удивлённо уставились на него. Флоран первый подал голос:

– Ты не знаешь легенду про Линдси Орион?

Смайл посмотрел на него и помотал головой:

– Если честно, то в школе я очень часто прогуливал именно историю Сваторики, – он смущённо улыбнулся и продолжил, – как я понимаю, это относится к твоей семье Эрчин?

Эрчин кивнул и улыбнулся:

– Видать судьба у меня такая рассказывать тебе наши семейные легенды. Ну, слушай.

Легенда о Линдси Орион

В семье Лорис и Прайм Орион родилась дочка, её назвали Линдси. Очаровательная красавица радовала родителей, отец в ней души не чаял и любил брать её с собой в различные уголки планеты.

Прайм Орион был заядлым путешественником, обожал посещать диковинные места, благо волшебная сила перемещала его в любое место, увиденное хоть раз на картинке, стоило ему только захотеть. Он с детства обладал живым воображением и умел ярко представлять место, даже просто со слов друзей.

Ещё в школьные времена он экспериментировал с произвольным представлением места и перемещался туда, без помощи рисунков и карт, попадая иногда в очень интересные уголки планеты.

Один раз ему приснилось место, очень необычное – в небе плыло фиолетовое светило, растения вокруг были в основном фиолетового и красного цвета, и было ощущение, что всё мерцает и светится, каким-то едва заметным мерцанием. И Прайм рискнул – представил место из сна, и переместился. Он не сомневался, что попал на другую планету, природа вокруг была абсолютно другой. Перемещения туда стали регулярными и он путешествовал по новому миру, который назвал Лотос, во всех водоёмах встречались цветы очень похожие на лотосы, всевозможных расцветок и размеров.

На эту планету ему удавалось брать с собой маленькую дочь.

И вот Линдси исполнилось пять лет и ближайшая попытка отца, переместиться вместе с дочкой не удалась, один он перемещался свободно, но если держал дочь за руку, то не мог понять, какая невидимая сила мешает ему сдвинуться с места.

К семи годам родители поняли, что Линдси не обладает волшебной силой. Если ей нужна какая-то вещь, то она должна взять её сама и принести куда надо. Так было во всём, ни один мысленный посыл девочки не работал.

Сначала родители недоумевали, потом расстраивались, а потом отец создал краски и кисти, и Линдси стала рисовать. Все свои детские путешествия с отцом были в её картинах, очень живых и завораживающих. Девочка росла и рисовала, улучшая своё мастерство.

Отец изобрёл первую летающую платформу на Сваторике, теперь он мог с дочерью путешествовать по воздуху, и это было тоже интересно. Линдси рисовала свою планету с высоты платформы.

Она рисовала и рисовала… И стала знаменитой.

По её имени стали называть всех детей, обделённых волшебной силой. Так появились линдси.

Думается, она была не первой, но родители других замалчивали свои случаи, стыдились их и скрывали.

А Линдси Орион раскрыла другой свой талант и заявила о себе миру, дав название целому народу.

***

Эрчин закончил рассказ и замолчал.

Смайл лукаво посмотрел на него и изрёк:

– Какая легендарная у тебя семья, уже две легенды мне поведал, может ещё есть?

Эрчин засмеялся и ответил:

– Есть, у нас вообще много легенд, у меня семья не ленивая, всегда находился один любитель писать семейные хроники. И некоторые потом, со временем становятся легендами. Кстати все хронисты нашей семьи были линдси.

Флоран молча слушавший рассказ и разговор приятелей, подал голос:

– Как интересно, вот на примере твоей семьи я убеждаюсь в своей правоте. Нельзя избавляться от линдси. Не нравится мне это.

После его слов всем стало как-то неловко и грустно. Помолчав ещё какое-то время решили возвращаться на корабль, отдыхать.