Осколки клана

Глава 1

– Мать… – хлопнув ни в чём не повинной дверью аудитории, я быстрым шагом прошёл к окну на другой стороне коридора и, растворив его, полной грудью вдохнул свежий и ароматный воздух с улицы. – Гад…

– Каме… э… Бажов, здравствуй! Ты чего бушуешь? – раздался удивлённый голос из-за левого плеча.

Я медленно повернулся, пытаясь унять бушующую внутри злость, и первым делом увидел резко покрасневшую Хельгу. А только потом её брата, одетого в такую же полевую форму, что и я, хотя он и стоял ко мне ближе. М-да… уже почти год прошёл с момента нашего эпического знакомства, а девица всё пунцовеет в моём присутствии. Кстати… а что она вообще делает в нашем корпусе Академии?

– Привет, – тяжело вздохнув, повернулся я к ним. – Громов, Хельга…

– Здравствуй… Антон, – выдавила смущашка-стесняшка и тут же добавила: – Брат… я пойду… Не буду вам мешать…

– Как пожелаете, Хельга Александровна, – Никита даже не посмотрел на родственницу.

Честно сказать, я ни разу не интересовался, кто они друг другу, двоюродные, троюродные или седьмая вода на киселе. Вообще, насколько я знал, нахождение разностихийного мага в ветвях клана, подобного Громовскому, как раз последнее и означало. К тому же девочка называла парня «братом», а вот он её «сестрой» – практически никогда. Исключительно Хельгой и притом чаще всего «Александровной».

– Так чего бесишься? – прямо спросил парень, присев рядом на подоконник, в то время как я проводил взглядом быстро удаляющуюся Громову.

– Наставник – мудак, – как можно тише ответил я, поворачиваясь. – После миссии устроил почти четырёхчасовой разнос, прополоскав всех, кроме своего любимчика… который вообще них… ничего не делал, в то время как мы по всем пяти уровням носились.

– О! Привет, мужики! – рядом с нами притормозили Евгений – клановый огневик из бывшей параллели – и Борислав, в кои-то веки без своих кукол и какой-то весь задумчиво молчаливый. – Антон, ты чего глазами сверкаешь?

– В печали я, Женя, в глубокой! – ответил я, ещё раз глубоко вздохнув и попытавшись успокоиться. – Мне бы блин вашего Остожина в наставники. Мировой блин мужик! Общался с ним пару раз после распределения, когда он к Ольге Васильевне заглядывал!

– Это да… – согласился знакомый. – Погоди! А кто у тебя-то?

– А у него, – подал голос Борислав, – всеми нами обожаемый Мистерион!

– У-у-у…

– М-да… – даже Никита, вечно носящий маску высокомерной сволочи, поморщился, вспоминая нашего бывшего общего учителя. – Действительно не повезло.

– А ты, кстати, у кого? – спросил я Громова.

– У Юлии Андреевны Ламашовой, – ответил парень и хотел ещё что-то добавить, но его перебила вышедшая из аудитории вместе с нашей «смертоносицей» или, как её ещё называли, «моревной» Нина.

– Круто! – с нотками зависти в голосе произнесла девушка, лицо которой всё ещё пылало от испытанного унижения, когда на разборе полётов наставник выставил её чуть ли не более бесполезным существом, чем я. – Она, знаете, какая! Огневик, как мы с Тохой! Героиня, грудью вставшая на защиту Казани от нашествия духов, хотя как гражданка Москвы могла бы эвакуироваться вместе с дипломатами и торговой миссией. Всё же мы с татарами не очень-то дружим. А она из принципа возглавила вместе с Эльдаром Шактодиновым клин прорыва и лично уничтожила тело возглавлявшего атаку Аватара!

– Угу, – как обычно сдержано выразила своё мнение Лена, которую хотя и полоскали не меньше, чем нас двоих, но из-за подавления эмоций стихией Смерти это на ней вообще никак не отразилось.

А вообще, за всё наше ещё недолгое знакомство я видел «яркую», в понимании «моревны», реакцию только один единственный раз: на приснопамятной поляне в лесу во время экзамена для безклановых. Тогда её и подругу, которая по иронии судьбы сейчас учится в Сахаровской Академии и очень этим довольна, хотели пустить по кругу ныне дохлые ученики их же школы. Хотя, скорее всего, главным при выборе был финансовый вопрос. Никто из «безродных» так и не прошёл испытание, так что цену на обучение пришлось существенно понизить, отчего многие выпускники, не имеющие до этого средств или собравшие впритык, выбрали именно это учебное заведение.

Кстати, я таки признался девочке, что сидел в кустах и всё видел. И даже честно сказал, что, обернись всё иначе, надумал бы вмешаться, потому что перебить «охотников» было бы проще, покуда те оставались со спущенными штанами. На это она только кивнула, дав понять, что услышала меня, и пошла по своим делам.

Честно сказать, я, наверное, ожидал какой-то другой реакции. Более яркой, что ли. Впрочем, разговор я этот затеял вовсе не для того чтобы извиняться, а только потому что работать вместе в «Шестьдесят первой руке» нам предстоит не один год. И кто его знает, каким образом и в какой момент эта информация возьмёт и всплывёт на поверхность, например, с подачи тех же самых «Шипов». Так что лучше самому было расставить все чёрточки на «Ѣ», дабы в будущем избежать досадных недоразумений.

Правда, немного позже она сама подошла ко мне и подняла эту тему, сказав, что подумала и всё понимает. Мол, начни я плести, что непременно хотел защитить их, просто зарядила бы мне пощёчину и никогда бы не смогла воспринимать как нормального парня!

Причём, как я понял, не потому что из гордости считала, будто сама справится, и не потому, что это было похоже на подкат к невзрачной, на первый взгляд, но всё же довольно миловидной девчонке. А по той причине, что они с подругой тогда реально успели испугаться, но сами же и перебороли ситуацию. Да и вообще, она немного идеалистка и считает, что выходить из кустов, если уж такой крутой, нужно было не в самый критический момент, а одновременно с неудавшимися насильниками.

А так, у меня были свои проблемы. У них – свои! Вот и не надо постфактум будоражить страхи и мешать мух с котлетами. В общем, позиция понятная: не болтай о том, что сделал бы, если бы… коли в итоге вообще ничего не сделал.

– Хм… В клане мне такого не рассказывали, – задумчиво произнёс Громов в ответ на речь нашей ходячей энциклопедии. – Просто сообщили, что достойная женщина.

– Да уж… – фыркнула Нина. – Не то, что наш Мистерион.

– Угу! – кивнула Лена.

– Не, ну вы представляете, – продолжила возмущаться красноволосая, – мы миссию выполнили, а он всех нас с грязью смешал, а Алтынов такой: «Если бы не эти лохи, я бы в одиночку эту кошку быстро поймал! Они мне только мешались, а я вообще не вижу смысла им помогать!» И ничего, ни слова ему не сказал.

Получилось очень похоже на то, как ответил наставнику наш отсутствующий здесь член команды, хотя и своими словами.

– Да я вообще не знал, что такое «кот», – отвернувшись, я посмотрел в окно. – Могли бы и объяснить! А вообще, меня этот парень с первого дня напрягает, строит из себя невесть что. Гений, мать его…

– Алтынов… Неужто Сергей? – Громов явно удивился. – Он же вроде должен был в Морозовку пойти?

– Знаешь его? – я с интересом посмотрел на Никиту.

– Ну да… приходилось общаться, – парень поморщился. – Между нашими кланами давняя «любовь» и «взаимопонимание». А Сергей – третий сын главы, которому прочат лавры гения. Та ещё высокомерная гнида!

– А под конец лекции о том «какие мы три бездаря», – продолжила кипятиться красноволосая, – Мистерион, даже не попрощавшись, перенёсся с ним куда-то чарами, сказав, что у них двоих будут особые тренировки!

– Здесь бы неприличную шутку вставить про то, какие у Мистериона могут быть «тренировки» с мальчиками, – зевнув, прикрывая рот кулаком, ввернул Борислав. – Но не буду, ведь с нами дамы. А так, масочник – знатный пи…

– Ты и так всё вставил, что надо… – закатив глаза, фыркнула Нина, сдув упавшую на глаза чёлку. – Не сказала бы, что не разделяю твоего мнения о Мистерионе… в хорошем смысле того нехорошего слова. Но всё же не стоит так о нашем наставнике.

Серб только пожал плечами, всем своим видом показывая, что ему всё равно.

– Угу, – опять подтвердила «моревна». – Со мной, вон, вообще только Антон тренируется.

– Это потому, что мы опытным путём выяснили, – буркнула Нина, потирая тыльную сторону ладони, – что только его Зелёное Пламя само выжигает твою живицу, попавшую в тело. А мы ещё пока сбрасывать такие эффекты быстро не умеем. Это, знаешь ли, больно. Но всё равно с нами Мистерион работает строго по расписанию – два раза в неделю, а с Алтыновым – чуть ли не каждый день!

– А с нами после занятий в обязательном порядке, – простонал Борислав. – Минимум час!

– Я промолчу, – вставил Громов, – чтоб вас не расстраивать.

– Ага, – кивнул я. – Лучше не надо, а то мало ли чего.

– Слушайте, а как вообще Мистерион вдруг наставником-то стал? – воскликнул Женя. – Он же школьный учитель!

– Да разнарядка у него, небось, – отмахнулась Нина. – Мистер Грег вон вообще в какой-то азиатский Полис на целый год уехал…

– Не совсем так! Вернее, учителя под неё не подпадают. Только боевые чародеи, – поправил её я. – Ольга Васильевна рассказывала, что преподаватели в школах при Академиях, как и в них самих, по контракту имеют право на так называемый «отпуск» и…

– Господа и, конечно же, прекрасные дамы, – перебил меня Евгений. – А может, мы продолжим разговор в кафешке? Ужин всё-таки на носу! К тому же сегодня в честь официального первого выхода повара обещали что-то особенное… Как вам такое конструктивное предложение?

– Всецело поддерживаю! – тут же высказалась Нинка. – Мы там со Шмелём ещё договаривались встретиться! А вообще… я видела сегодняшнее меню.

– Это когда ты успела…

Так переговариваясь, мы направились к выходу из «практического» корпуса. По сути, это было длинное двухэтажное здание, полностью состоящее из огромного количества малых аудиторий, рассчитанных на десять, максимум пятнадцать человек каждая, и куда как уступающее принадлежавшим школе постройкам по уровню роскоши.

Помимо этого, внизу, на первом этаже, находилось представительство Княжеского Стола, которое, собственно, и занималось распределением миссий для студенческих групп. Рядом расположился большой актовый зал, где легко вместился бы весь наш курс, и арсенал, в котором в случае необходимости можно было получить во временное пользование стандартное оружие и обмундирование, вроде комплекта метательных ножей, аптечки и прочих стандартных наборов, используемых на миссии. Ну а в подвале имелись тёплые тренировочные залы, комнаты отдыха и душевые.

– Так что там с «Отпуском»? – поинтересовался пристроившийся рядом Громов. – В них обычно люди отдыхают, даже будучи чародеями!

– Так то – люди, – хмыкнул я. – А то – Мистерион! Да и отпуск у учителей особый. Это просто чародеи отдыхают после каждой выполненной миссии. А преподы всегда на боевом дежурстве – с нами воюют. Вот по контракту каждые два года им и положен перерыв, во время которого они выполняют различные задания для Княжеского Стола, чтобы подтвердить квалификацию.

– Не знал, – нахмурился парень, который вообще-то не любил расписываться в собственном неведении, а тут уже второй раз за какие-то пятнадцать минут.

– В общем, – продолжил я, – наш масочник предпочёл стандартной практике работу наставником. Почему, мне не говорили, но подозреваю, что это как-то связано с Алтыновым.

– Возможно… – задумчиво кивнул Никита.

Так за неспешными разговорами мы и добрались до кафе «Берёзка», расположенного в центре камбуза, в так называемой «зоне отдыха», окружённой со всех сторон высокими учебными корпусами. Заведение представляло собой большую двухэтажную беседку и было чем-то вроде культового места для студентов и педагогов Тимирязевской Академии. Укрытое особым пустотным щитом, оно работало круглый год, что, естественно, отражалось на стоимости подаваемых здесь блюд, но большинство посетителей такие мелочи не волновали, а для учащихся так и вовсе действовали приличные скидки.

Здесь же традиционно отмечалось приобщение к миру чародеев! Так что в эти дни посетителей было особенно много, но хозяйке, улыбчивой женщине средних лет, помогала кухня Академии, откуда в приличных количествах прибывали разносолы, а вот напитки она готовила сама.

Как таковой первый выход «в поле» праздником не считался. Однако при этом сами чародеи придавали первой в жизни официальной миссии от Княжеского Стола весьма большое значение. Это считалось чем-то сродни вхождению во взрослую жизнь, а заодно ритуалом приобщения к боевому братству и сестринству, ведь те же чаровники, будучи пятыми членами «руки», на подобные задания не приглашались.

Поэтому наставники очень серьёзно подходили к выбору задания для своих подопечных. Потом уже можно было нарваться даже на уборку навоза, если, конечно, наставник решит, что ученикам по какой-то причине жизненно необходим подобный опыт, но вот дебют должен был быть довольно эпичным и соответствовать типу будущей группы. И естественно, соответствующей сложности, дабы новички всё же не завалились и уж тем более не погибли.

Даже Мистерион, при всей своей сволочной натуре, не пошёл против традиций, правда, и отыгрался по полной. Обеспечил нас, понимаешь, всеми тремя направлениями нашей будущей профессии: штурмом, ликвидацией и захватом.

Ну а что? Штурмовал я трущобы? Было дело! Грохнул несколько «Артельщиков»? Вот тебе и «ликвидация»! Нина умело захватила объект целым и невредимым – тоже молодец. Ну а то, что смертоносица просто бесцельно побегала по третьему и четвёртому уровню, а наш элитарий вообще балду пинал – это уже другой разговор.

Кстати, многое из этого нам успела поведать вездесущая Ефимова, пока мы шли к месту, где планировалась гулянка. Конечно же, об алкоголе речь не шла, кто бы его нам в «Берёзке» продал, вот преподаватели – другое дело. Они вполне могли и рюмочку-другую горячительного пропустить, и банкет закатить, и фуршет устроить, и юбилей с днём рождения и поминками отметить. Впрочем, в последнем скорбном случае, если дело касалось студента или наставника, которые, хотя и нечасто, но всё равно гибли на миссиях, сто грамм водки и кусок чёрного хлеба от администрации полагалось всем причастным, а там уж пить или нет – всё от желания зависит.

А вот просто так «за распитие на территории» учащегося легко могли вышвырнуть за ворота с волчьим билетом. Чувствуешь потребность, или наставник считает, что тебе необходимо привыкнуть к спиртному: чтобы перебороть слабость, подверженность, а то и вовсе выработать улучшение контроля живицы в состоянии подпития, – будь добр делать это вне стен Академии. И не попадаться, что тоже тренировка. Благо уже не дети, школа закончилась, и за ручку никто никого водить не обязан, все должны чётко и ясно осознавать возможные последствия принимаемых решений.

Я лично промолчал. Зная, что та же Ольга Васильевна хранит у себя в кабинете, а вот Женя задал-таки вопрос: с чего такое несоответствие вроде как официальным правилам? Ответил за Нину Громов:

– Так ведь никто не знает, как жизнь чародея сложится, – пожал он плечами. – Те же разведчики бывают разных возрастов и должны уметь втереться в доверие к объекту разными методами… Вот и имеются шероховатости между реальностью и правилами – банальная проверка на профпригодность. Тем более что кого надо – выкинут, а кого не надо – предупредят или сделают организационные выводы.

– Опять же, – выдержав паузу, добавил я, – не думаю, что подобная информация могла просочиться просто так. Это ещё и для нас, самых младших, проверка на вшивость. Специально узнавал, с территории даже нас выпускают теперь в любое время дня и ночи, но почему-то абсолютно уверен, что информация о похождениях уже утром будет лежать на столе Артемиды Бореславовны. А она не Бояр! Искать поводы для помилования не будет.

Все резко задумались. Ещё бы. Известно было, что, реши кто побарыжить тем же спиртным на территории, безкланового могут повесить, а клановому, после того как его передадут в руки родственников, может быть и ещё хуже. А притащив в кампус бутылку, поди докажи, что не намеревался её продать!

А вообще, всё потому что мы и так весьма опасны для окружающих! «Имея много сил, но мало мозгов!» – как выражался мистер Грег. Добавь к подобному и так убойному коктейлю ещё что-нибудь горячительное, да в неограниченных количествах, и сильно повезёт, если счёт жертв пойдёт всего на десятки.

Так что официально до двадцати одного года у молодых чародеев был вынужденный сухой закон. За наркотики же всё было куда как суровее, и кроме пары древесных кланов, для которых «вещества» чуть ли не заменяли кровь, на прощение рассчитывать не мог никто. Тем более что те самые кланы были закрытыми и сами оставались иммунными к своей отраве. Как впрочем, и Гробовы с Моровыми, чьи ткани и жидкости содержали в себе жуткий яд.

А так, чародей, подсевший на дурь, потерян для общества. Такая аксиома была принята после уничтожения организации «Семицветье», которая, как и «Шипы», являлась тайной службой при Княжьем Столе отца Ольги Васильевны. И в том числе занималась разнообразными опытами над людьми.

Так что сегодня мы пили чай в различных вариациях, и то самое таинственное «какао», которым баловались барышни на улочке, с которой я чуть ли не с позором сбежал. Впрочем, и у нас его заказывали исключительно девушки. Парни брали чай и сборы, мне лично нравился «номер семь» из разнообразных луговых трав, некоторые просили «кофе» – ещё один заморский напиток, запашистый и горький, словно людские страдания. Не моё! Такого и в жизни хватало, так что я предпочитал, как говорила Нинка, пить сено!

Хотя с утра вполне мог выхлебать чашечку этого самого кофию в столовой. Но! Там он был другой: тёмно-бежевый, молочный и совсем не горький, а бодрил не хуже. Что было важно для меня, замотанного учёбой и тренировками на столетие вперёд!

К нашему приходу в «Берёзке» уже собралась чуть ли не четверть курса. Почти все те, кто сегодня сходил на первое задание. Со слов всё той же красноволосой, задания редко когда набираются на все команды разом, ведь если не учитывать уже знакомую мне Сеченовскую – медицинскую и Ломоносовскую – артефакторную, о которой я узнал совсем недавно, было ещё целых две боевых Академии. Именно поэтому чаще всего на «первую миссию» выходили двумя потоками, а то и тремя или четырьмя, как в этот раз.

Дело всё в том, что задача должна быть полноценной и хоть сколько-нибудь общественно важной, а не: мы тут спрятали кое-что, найди и принеси! Если кому подсовывали подобный эрзац – это был как минимум повод задуматься над тем, по какой именно причине к тебе проявили явное неуважение. Ну а особо гордые тут же бежали скандалить и требовать смены наставника.

И всё это для того, чтобы приучить к мысли, что мы не просто наёмники, готовые взяться за любую работу, и даже не популярные нынче на западе «авантюристы», придирчиво выбирающие себе миссии повкуснее, а уважаемые и нужные члены общества, каждое действие которых направлено на благо Полиса. Будь то охрана каравана или прополка грядок, убийство человека или ловля кота – мы выполняем то, что поручает нам аппарат Княжеского Стола, и он же достойно оплачивает наш труд.

Никиту с Бориславом уже ждали их команды, состоящие, за исключением Евгения, из незнакомых парней и девушек. Да и Алинка вся извелась, выглядывая своего серба. В её команде, помимо Дашки, были ещё две клановые девушки, а вот мужскую её часть представлял отсутствующий ныне чаровник, над чем Борислав в последнее время нервно подшучивал, якобы Звёздная теперь состоит в чужом гареме.

А вообще, в одну группу не попала ни одна из устоявшихся в школе парочек. Чему народ откровенно расстроился. Многие, насколько я знал, хотели предупредить такое развитие событий и обратились в деканат с нижайшими просьбами, вот только ни одна из них не была удовлетворена. И скорее всего, я единственный из наших, кто знал почему.

Ольга Васильевна, вечером после распределения поинтересовавшись моим мнением о команде и выслушав всё нелестное, что я думал о Алтынове, Мистерионе и нашей чаровнице, только руками развела. Оказывается, указания по составу будущих «рук» спускаются в Академии из аналитического отдела Княжеского Стола после тщательной обработки как психопаспорта, характеристики и прочих данных, так и многочисленных рекомендаций и пожеланий, собранных, откуда только можно. И единственное, что не учитывалось, а даже работало в минус, это личные просьбы учащихся, которые можно было интерпретировать как проявления чувств.

Так, лукаво улыбнувшись, опекунша сообщила мне, что аж двум просительницам, о которых она точно знала, было отказано в близости к моей персоне. Что, признаться, меня слегка удивило. Нет, можно было допустить, что одной из них была Уткина-младшая – она и сейчас сверлила мне спину недовольным и высокомерным взглядом, но вот кто был вторым?.. Я даже представить не мог.

А вообще, если подходить не с позиции человека, переживающего за будущее друзей, подобный подход был даже в чём-то оправдан. Имелась в этом определённая логика, ведь в случае опасности для возлюбленного у многих и крышу могло сорвать. Кинулись бы спасать друг друга, наплевав на всех остальных, и наверняка бы не просто провалили задание, но и всю руку погубили, да и сами погибли. А могли дезертировать по какой-нибудь реальной или надуманной обиде, пойдя вдвоем на задание за стенами, там куда как больше соблазнов, нежели в городе, мне даже некоторые кандидаты известны! Да и вообще, прецедентов, скорее всего, до того момента, покуда не ввели подобное правило, накопилось немало.

Вот и наша Нинка подобной судьбы не избежала. Правда, группа Ульриха сегодня на задания не ходила, вроде как двинут с третьей волной через неделю, но даже если бы красноволосая не предупредила, я всё равно на сто процентов был уверен, что встречу его в «Берёзке». А вообще, удивительно, с какой радостью он узнал, что я с Ефимовой в одной команде. Честно говоря, думал, будет ревновать, ведь не самое приятное для нас условие её клана никто не отменял, даже после того как я стал главой собственного: хотят быть вместе – в их роду должны появиться зеленоглазые детки с кровью Бажовых.

Не знаю уж почему, но Шмель был одним из немногих выпускников школы при Академии, кто не попал в нашу первую волну. Может, этому и было какое-то объяснение, но в ту короткую встречу мы, если честно, так и не поговорили. А вообще, после экзамена я просто не имел возможности пообщаться со старыми знакомыми. Разве что виделся с молодой Княжной. Но тут не виноватый я, она сама пришла! А после того как все мы вернулись в Академию…

Распределение и официальный день начала занятий не совпадали на месяц, и если наша группа, так уж получилось, занималась уже три недели, то большинство вернулось в Тимирязевку совсем недавно. К тому же я был занят: Ольга Васильевна выкупила за огромные деньги кое-какие документы, украденные у моего клана, и я, кроме как на занятия с Мистерионом, не вылезал из её небольшого коттеджа, расположенного в закрытой зоне проживания педагогов.

Да и сам ютился теперь в одной из комнат этого домика, которая была как четыре моих старых номера в школьной общаге. Это было уже её требование, потому как не полагалось главе клана, пусть даже из одного человека, да к тому же воспитаннику кня’жины, проживать вместе с обычными студентами. А элитные и клановые гостиницы были забронированы и оплачены за несколько лет, до того как я здесь вообще появился.

Вот и хотелось мне сегодня, коли уж подвернулась такая оказия, окончательно закрыть вопрос о случившемся на испытании. Да и о многом другом поговорить.

К тому же как-то само так получилось, что наши не расселись, дожидаясь опаздывающих. А там, начав устраиваться за столами, мы внезапно стали центром компании. Остальные либо подвигались к нам, либо садились так, чтобы слышать и видеть всё, что у нас происходит.

Впереди всех, естественно, и поближе ко мне устроилась парочка бывших морозовцев. Иван Зарипов с невестой хотя и собирались пойти под мою руку, но не всё оказалось так просто. Пока пришлось объявить о своём покровительстве и написать прошение лично Бояру о переводе в нашу Академию, что вызвало небольшой скандал и общественный резонанс, щелчком по носу ударивший ректору Морозовской Академии. Наш же «Добрый Дедушка» посещал меня довольный, словно Уроборос, откусивший наконец собственный хвост, а будущие вассалы, переведённые-таки к нам, старались держаться поближе ко мне и всячески демонстрировали даже не свой, а мой статус.

Для начала отдали должное поварам, которые действительно расстарались ради сегодняшнего дня. Многие блюда я только на картинках в каталогах у Эльдары Сильверовны и видел. А кое-чего даже там не было. В итоге выбрал себе немного знакомое кушанье со странным названием «фуа-гра», вроде как сделанное из неизвестной мне птицы «гусь».

Зачем его так назвали, да кто ж этих кулинаров разберёт! Коли оно «фу», так и реакция у едоков, наверное, должна была быть соответствующая. И тем не менее в Сокольниках аристократы вполне себе его наворачивали, а у меня в то время была специально выстроенная диета, требовалось нарастить мышцы, так что, за исключением особых случаев, вроде завтраков с Князем и банкетов с баллами, мне подносили то, что указывала в списках Ольга Васильевна.

Вот пусть оно и «фу», но если сейчас можно, то я решил попробовать. Хотя клановые на «Зимних Игрищах» и улиток, похожих на тех, что в канализации водятся, ели и разных там слизняков из раковин выколупывали. В общем, если бы не наука от Эльдары Сильверовны, я на такие «блюда» даже на «дне» и с голодухи в жизни бы не позарился.

А вот эта штука не скажу, что мне прям не понравилось. Необычно… Странно… Немножко вяжуще. Будь другой день я бы, наверное, этой «фу» и «гре» предпочёл что-то другое. Например, прожаренный кусок мяса с кровью. Желательно размером с тарелку и толщиной в два пальца. Можно даже без гарнира, но с хорошим острым соусом… Если не обращать внимание на размер, то такой, как Ольга Васильевна готовила!

И уж тем более не нужны мне все эти сопли, типа мусса и прочей лабуды, которую в «Берёзке» заказывали некоторые клановые. Я человек простой… был. Сейчас же приходилось заставлять себя соответствовать новому статусу и не кривиться, глядя как очередная девица с трудом глотает нечто даже на вид противное, но при этом элитное и модное, и гордо так глядит на соперниц. Если надо, то и я как истинный чародей буду в подобном случае изображать улыбку! Дескать, ваш сельдереевый смузи был великолепен!

К десертам же там, в Сокольниках, у меня претензий не было! И пирожные, и тортики, и прочие разные конфеты у высшего света всегда были выше всяческих похвал. Точнее, они были далеко не для всех и разносились адресно. Остальным приходилось довольствоваться гораздо более простыми вещами, но тоже очень и очень вкусными. Здесь нас тоже не особо баловали сладким: будущие чародейки берегли фигуру, а будущие чародеи – суровость. Так что первые смели вкусняшки быстрее, чем вторые выговорили их название. Ну а раз голод физический был утолён, пришло время разговоров.

Первым делом подняли бокалы за наше становление «настоящими» чародеями. Пусть с чаем и какавой, но тут дело в символе, как, собственно, и наши сегодняшние миссии. Народ начал поздравлять друг друга, с восторгом делясь подробностями. Оказалось, не мы одни сегодня ловили живность. Правда, у остальных, в основном, были заказы на истребление паразитов. Тех же лилипов, причём одна из групп столкнулась с целым гнездом, верховодил которым уродец почти по колено взрослому человеку. Да и разных грызунов с насекомыми было изничтожено немало, казалось бы, такая мелочь, если бы не гиганты-переростки, о которых то и дело упоминали ребята.

Оказывается, это весьма востребованная услуга, да и я ни на секунду не сомневался в правдивости рассказов, потому как часто в Нахаловке видал тех же крыс размером с собаку. А таракан с ту самую таинственную кошку однажды и вовсе пробрался в наш приют.

Мы тоже рассказали о своей погоне за «Высоким и усатым», говорила в основном Нинка, обходя острые углы, а она это умела куда как лучше меня, и я прямо заслушался про наши приключения, лишь мельком обратив внимание на то, как к моей руке легонько прижалась своим плечиком смертоносица. Сейчас то, как я метался по всему району сверху донизу в поисках одержимого, выглядело весьма смешно. Так что я веселился вместе со всеми. Кольнуло, правда, мысль, что надо бы проверить, не привезли ли уже Алёнку, когда красноволосая рассказывала про мои приключения, но общая атмосфера и ощущение праздника оказались сильней.

А самое забавное было то, что изловившая в итоге кота Нинка на самом деле просто зависла у магазинчика с восточными сладостями, до которых оказалась весьма охоча. А зверюгу заметила совершенно случайно. И тот сам подошёл, когда её озарило, и она позвала его по имени «Бонифаций». Хотя, может быть, дело в съеденном недавно пирожном с вкусненькой пряностью, называемой в прайсе «кошачья мята».

Короче, народ нахохотался от души. А затем принялся пытать меня, где я был и чего делал последние три месяца. Дело в том, что до испытания уехали клановые, а после и прошедшие испытание безклановые школьники покинули территорию Тимирязевки. Поступление уже было делом решённым, поэтому те, у кого имелась семья, отправились к родным. Тех же, кто являлся сиротой, как я, вывезли на отдых в один из защищённых пансионатов в Зелёной Зоне. Речка, безопасная природа, организованный досуг для будущих студентов и куча профессиональных чародеев, круглосуточно бдящих и охраняющих натерпевшихся страхов детей. Короче, лепота!

Я же всё это время провалялся в госпитале. Ритуал Садовников не прошёл для меня бесследно. Кроме слившихся ядер, образовавших новую огненную бета-стихию, получившую в каталоге название «Жидкое холодное Зелёное пламя» и приписанную к ареалу возможностей наследия клана Бажовых, я получил и кое-что еще. В прорванной на груди плоти, там, где из меня пытался вырваться росток, который я вдавливал в себя, осталась вплавленная в кожу блямба из чего-то похожего на застывший хрусталь с отпечатком моей ладони. Именно такими, но куда как более живыми выглядели в том жутком саду деревья, растущие из мёртвых детей.

Исследования показали, что это моя частично материализованная, застывшая душа. Помню, как вечером в мою палату явился чаровник, которого я раньше видел пару раз, и, парализовав меня, попробовал взять соскоб с этой субстанции. Как же я тогда орал! Наверно, когда из меня пытались вырвать ядро не было так больно! Охватившее меня зелёное пламя вмиг сбросило оцепенение, а отскочивший медик бросился прочь из палаты.

Хотя справедливости ради надо сказать, что это была единственная попытка сотворить нечто подобное, да и Ольга Васильевна, узнав об инциденте, пришла в ярость. Кстати, этого типа я больше никогда не видел. Остальные же относились ко мне так, словно я был хрупкой статуэткой, и стремились всячески угодить.

В итоге была проведена операция, в результате которой выход материализованной души на поверхность тела обрамили каким-то особым металлом и накрыли крышкой из искусственного горного хрусталя, который, как обещали изготовившие его Шнуровски, практически невозможно разбить. С этим решением опекунши я не спорил. Скорее даже наоборот! Честно говоря, меня до колик пугала возможность ещё раз повредить душу.

И да… В эти дни единственным моим гостем из сверстников была юная Княжна. Наш танец на балу в честь Древа был сорван, и она на него даже не явилась. Не знаю почему, но после инцидента с чаровником я поддался на её просьбу и разрешил потрогать это уродство, хотя других, даже Ольгу Васильевну, не подпускал. Сам я ничего не почувствовал, как и раньше при обычных касаниях, а она ушла в странном состоянии задумчивости, прижимая к груди руку, которой только что трогала эту хрустальную штуковину.

Вот только всего этого я рассказать ребятам не мог. И не хотел! Как и того, какой скандал разразился после испытания между Ольгой Васильевной и Князем, что, по словам моей опекунши, едва не привело к серьёзному кризису в политике. Хорошо, что с подачи «Листвы» – ещё одной спецслужбы, сменившей «Семицветие», – прошла информация, вскрывшая некие обстоятельства, приведшие брата моей опекунши в ярость.

Он поначалу отказался признавать результаты, мотивируя тем, что я не прошёл испытание. И неважно, что меня вынесли, а не я сам вышел, как и положено, ведь ритуал проводился за территорией, отведённой для экзамена. Главное, что я, хотя и достал, но утерял того самого слоника! О чём ему и сообщили.

Однако «Листва» привела доказательства, что его у меня из кармана вытащил чаровник, первым осматривавший меня по прибытии группы быстрого реагирования на место инцидента. Сделать нечто подобное так, чтобы этого не заметили окружающие, особенно те, кто не хочет заметить, для любого обученного одарённого легче лёгкого! Вот только чего-то подобного конкурирующая спецслужба и ожидала. Ведь оказалось, что Шипы были в курсе всего, что происходило в Лесу, но и пальцем не пошевелили, чтобы помочь. Ни мне, ни другим полноправным гражданам полиса.

Все рассказы про поимку Садовников на живца оказались брехнёй! Точнее, меня вначале считали агентом «Садовников», но это я и так знал от Ольги Васильевны, а с того момента, как узнали, что я урождённый Бажов, замутили двойную или даже тройную игру, обдурив и меня, и опекуншу, которая просто не могла такого знать о Бажовых. Ведь расчёт шипастых «пиджаков» был весьма тонким. И без знания особенностей теологии (причём не общей, а моего «затёртого» сто лет назад клана), и того, как это соотносится с западными верованиями, в интриге было трудно разобраться.

Дело в том, что «Садовники», по сути, являлись продолжателями древнейшей и самой ортодоксальной ветви веры в Древо, которая появилась до начала клановых войн эпохи Героев, возвысивших значимость Уробороса как символа защиты, силы и возмездия. Они так и не признали Великого Змея и вели свои корни из эпохи Легенд. Именно тогда, во время зарождения чародейства, так называемые «Шаманы» по факту спасли человечество от вымирания.

Дело в том, что те древние чародеи были редкостью и не обладали умениями и знаниями. Но только они могли защитить остальных людей от взбесившихся духов. Однако жизнь – штука сложная, а у, как говорят европейцы, «боевого мага», что сражается на переднем крае, ещё и короткая. И вот чтобы защитить род людской и были созданы чары, помогающие из тяжелораненного или только что погибшего шамана извлекать ядро и передавать его обычному человеку, чтобы тот занял его место…

Так появился ритуал «Священного древа познания». Тогда пройти его было признанием заслуг и большой честью! На подобное, если могли, шли добровольно, потому как для одарённого тех времён возможность пировать в ирии с предками не шла ни в какое сравнение с сохранением рода. Что значит одна душа в сравнении с сотнями, а то и тысячами пожранных духами, которые ты мог бы спасти? Да ничто! Для тех людей – ничто, а для нас…

Время шло, и духи вроде бы отступали, а чародеев становилось всё больше. Начали зарождаться кланы, а стычки с себе подобными становились всё чаще и чаще. Закончилась эпоха Легенд, началась – Героев. Бывшие служители, обретшие власть, уже не хотели, чтобы при серьёзном ранении их не пытались спасти, а просто добивали, вырывая саму суть мага и человека. Вера так же постепенно начала отходить от догматов Древа, и вокруг него оплетался шипастый Уроборос. А после «Великого Жора» с возникновением полисов появились и другие более мирные направления, главным из которых вскоре стало смешение культов, образуя современное учение.

Но далеко не все кланы отвернулись от древней веры.

Бажовы и тут отличились. «Зеленоглазые бестии», которые вроде как образовались одновременно с новой Москвой, внезапно оказались последними из настоящих славянских кланов, кто до сих пор придерживался веры, пришедшей из «Эпохи Сказок». Причём в самой героической из возможных версий: пожертвуй посмертием ради тех, кто не одарён, ради сохранения рода! Отчего не вымирали, а чуть ли не становились сильнее, покуда не соблазнились на присоединение к Полису, и их не вырезали.

Не, просто гордость берёт, тут ничего не скажешь. Однако, как ни странно, мстить Москве за смерти огромного количества моих родственников почему-то не хотелось. А Ольга Васильевна так и вовсе плакала, рассказывая мне всё это и прижимая к себе. Подумал бы, что играет, но после экспериментов с «чувствами» в прошлом году, я всё же какой-то мизер эмпатии случайно, да отхватил, так что ощущал искренность и некоторые эмоции женщины и жалел скорее её, нежели свой клан.

В общем, вдруг появился я – новый Бажов. И вот тут кому-то из «Шипов» пришла на ум блестящая комбинация. Главной задачей этой службы всегда было сохранение порядка в Полисе и нейтрализация угроз. Возрождённые «Зеленоглазые Бестии», почему, этого не смог объяснить даже Князь, однозначно были расценены ими как угроза. Но и напрямую убрать меня они не могли – «Листва» бдела и наблюдала.

Зато это имели возможность сделать другие – те, кто и так считался врагом.

Дальше идут мои измышления, потому как я был участником событий, а учёная в подробности не вдавалась. Жертвенному «барану» и его новой «мамке» – уж не знаю, как они просчитали, что Ольга Васильевна оформит документы на себя и начнёт со мной возиться, – вешают лапшу на уши по поводу службы на Полис. Защиты от врагов и ещё много о чём.

Тут, понятно, сыграли на моей природной «бедности» и нежелании верить вообще никому. Вот и пошло с Ольгой у меня от противного. И я послушно сам иду в лапы лютоволку. «Шипам» же остаётся сидеть и наслаждаться зрелищем, как главный источник раздражения становится решением всех проблем.

Ну а что. Минус позиция Ольги Васильевны. Это раз, не надо забывать её фигуру. Князь из-за меня повздорил с Морозовыми, с которыми его связывали матримониальные планы на младшую дочь. И хотя помолвку не отменили, «Ледяные» обиделись, что им не дали уничтожить человека, сделавшего наследника уродом. А тут ещё оказалось, что он наследник «Зеленоглазых Бестий», которые били их предков почти тысячу лет. А ещё ему опять же покровительствует Кня’жина. Хоп – и положение Князя стало неустойчивым.

А теперь фокус. Садовники убивают последнего Бажова. Морозовым дают понять, что это сделано с прямым участием «Шипов», то есть Князь фактически преподносит мою голову в качестве откупного. Обещание, данное Ольге Васильевне, выполнять не нужно, да ещё сам владыка полиса тут ни при чём, это всё злодеи. А любящий брат всегда утешит и плохих дядек накажет. Благо руками тех же «Шипов», и вообще, у тех у самих всё неладно.

Бажовы, оказывается, были для «Садовников»… идеалом. Даже не так! Для их вроде как древней веры даже в западных землях Европы мой клан являлся чем-то вроде символа, при том, что никогда не был связан с этой организацией.

Вот только после неудачной попытки вырвать у меня ядро в организации Садовников произошёл раскол. Забавно, но мы в Москве это узнали из письма с извинениями от группы шаманистов, пришедшего на моё имя и перехваченного «Листвой», иначе очередного скандала было бы не миновать. Приятно, что от меня подобный факт скрывать не стали.

Текущего главу «Садовников» обвинили в ереси и оскорблении веры предков – оказывается, далеко не вся организация одобряла террористические методы. Многие просто были использованы в тёмную, что подтвердили представители западных Полисов, принявшие и поверившие раскольникам. Многие из которых пошли на то, чтобы расстаться с жизнью, но подтвердить свою непричастность.

А вообще, там у них произошла кровавая драка, в результате которой выжившие радикалы большей частью рассеялись и не представляют теперь угрозы как организованная структура. Поодиночке их, конечно, можно вылавливать долго, но и возможностей особых у них уже нет.

Потери же среди участников экзамена при реализации данного плана были названы «Шипами» приемлемыми. С чем согласился Совет Кланов и в частности княжеская оппозиция во главе с Морозовыми.

В итоге, всё это так и осталось моей тайной. Конечно, я не отрицал, что кое-что ребята могут узнать дома – всё же кланы и гильдии зачастую имели свою разведку, но, как по мне, лучше бы они держались от всей этой грязи подальше. По крайней мере, сам я постарался оградить друзей от подобного. Ну а кроме того предательство Натальи послужило мне хорошим уроком, и теперь я с большой осторожностью делился любой информацией, связанной с собой или своим кланом. А то слишком легко в нашем мире друзья могли стать врагами.