Основное богословие, или христианская апологетика (Курс лекций, ДВГУ, 2000)

Возникновение религии

Учение о возникновении религии существует достаточно долго и главное, что мы должны сделать, — показать, что религия существовала всегда, хотя эта моя фраза смотрится несколько превратно. Я иногда буду отвлекаться, чтобы давать некоторые методологические указания, которыми я стараюсь пользоваться. Одним из таких указаний должно быть отсутствие желания, стремления выдавать желаемое за действительное. Никогда не нужно иметь в начале то, что доказывается, а потом доказывать. Это называется в школе, когда занимаются математикой или физикой, что мы подгоняем под ответ. Не важно, что мы там напишем, ответ мы уже знаем, а дальше мы можем писать все, что угодно. Обладая какими-то знаниями, мы можем показать это красиво, но истинным такое решение являться не будет. Кого-то мы сможем ввести в заблуждение, кто-то, может, не согласится, но это будет неправильно. Это будет грех против истины.

Если я убежден, что истина существует, то я должен действовать в соответствии с этим убеждением. Никогда нельзя обманывать даже во благо не только в большем, но и в малом. Попытки такого рода не могут привести человека к главной истине, пользуясь некоторыми второстепенными ложными посылками. Они заведомо обречены на провал, потому что на это человек должен согласиться. Скажем, он согласится потому, что ему надоест тебя выслушивать. Каждый день ты об этом зудишь, из месяца в месяц. Он согласится для того, чтобы от тебя избавиться. Можно согласится потому, что ты обладаешь авторитетом, знаниями, званиями. Но потом, когда человек освободится, останется один на один сам с собой, то увидит и поймет ошибочность твоих рассуждений, следовательно, и выводы также ошибочны. Поэтому истинная христианская апологетика никогда не должна прибегать к ошибочным догмам. Если на современном этапе твоих знаний этого доказать нельзя, тогда никогда не сможем сделать убедительным это доказательство. Нужно человеку сказать: «Я не знаю».

У меня первое образование, как я сказал, физическое, и для меня это имеет большой смысл. Я знаю, каким образом открывается истина. Истина не доказывается, а открывается. Человек в своих рассуждениях приходит к тому, что он когда-либо еще не знал. Вот именно такой способ рассуждения является истинным, а не наоборот: сначала ставится ответ, а потом ведем видимость каких-либо рассуждений для того, чтобы этот ответ обосновать. В физике и математике это проще. Там есть четкий способ, метод рассуждения, метод классических теорем, доказательств. В философии это гораздо сложнее, и этим пользуются нечистоплотные философы и богословы, богословы по образованию. А с другой стороны, пользуются нечистоплотные атеисты. Вместо того чтобы спорить с серьезным богословом, они берут легкомысленного писаку, опровергают его заведомо ошибочные положения и потом говорят: «Все они такие». На основании одного утверждения делается вывод о ложности всех остальных.

Поэтому своим студентам я всегда настойчиво внушаю одну очень важную мысль. Здесь есть студенты, которые относятся к религии как к объекту своих теоретических исследований. Но фраза эта должна быть краеугольной для любого православного богослова. Когда человек получает некоторое образование, то он несет некоторую ответственность за него. Представьте, человек получил медицинское образование, приходит в клинику, лечит больного, а потом говорит: «Вам лучше обратиться к врачу». Что говорит больной? Он не говорит, что медицина ложна, а говорит, что этот горе-врач плохо учился. Если человек плохо учился в техническом вузе, ему дают задачу сконструировать некий автомобиль, и он выпускает некого монстра, который ломается на первой яме, то не говорят, что наука ошибочна. Если же человек кое-как учился в богословском институте, и если к нему подходит человек в церкви или на улице с вопросом и не получает правильного ответа, то ситуация здесь коренным образом отличается от тех, которые я ранее описал. Выводы, которые делает человек, не получивший ответа на интересующие его вопросы, другой. Человек говорит: «Вот, я же говорил, что все они такие». Истинно такое положение, что каждый христианин отвечает за всю Церковь. Редко человек понимает, что, да, видимо, он плохой семинарист, он плохо учился в университете, он плохо учился в Духовной Академии. Приведу такой пример. Некий академик дает интервью. Его спросили: «Как вы относитесь к христианству?» И академик говорит: «Знаете, я зашел в церковь, спросил у бабушки то-то и то-то, и она мне не ответила». У меня уже просто нет слов! Для академика критерием знания о христианстве является бабушка! Я бы спросил: «В институте Вы тоже с гардеробщицей разговариваете?» Это делает любой человек, в том числе и академик. Это был настоящий академик, а не из числа академиков оккультных наук. Роль христианина в этом мире совершенно особая. Каждый человек отвечает за всю Церковь. Сейчас можно учиться за деньги. Хочешь — учишься, не хочешь — перестал. Но если ты человек действительно верующий, то должен понимать ту меру ответственности, которую берешь на себя. Как сказано в послании апостола Петра: «Всякий должен дать в любой момент отчет о своем уповании». Всякий и в любой момент: ректор Духовной Академии, и бабушка, торгующая свечами, и на экзамене, и в 4 часа ночи разбуди — всякий в любой момент.

Это слишком серьезно, это гораздо серьезнее, чем сделать операцию или изобрести новый двигатель. Операция продляет жизнь человеку на несколько лет. Ни один врач не скажет: «Я сделаю операцию, которая дала бы тебе бессмертие». Он понимает, что человек еще поживет несколько лет, 50–70 в лучшем случае. А здесь речь идет о бессмертии человека. Поэтому и мера ответственности у каждого православного христианина гораздо выше, тем более у того, кто получает духовное образование.

Итак, о возникновении религии. Существуют различные способы классифицировать различные концепции возникновения религии. Сейчас мы рассмотрим концепции нехристианские, нерелигиозные, которые основываются на том, что религия есть заблуждение. Эти концепции можно свести к двум основным планам. Первая группа включает концепции, которые утверждают, что человечество по своей сути является безрелигиозным, и религия возникает на определенном этапе развития. А поскольку человечество существовало и без религии, то религия возникает как некоторое заблуждение в силу тех или иных причин, и поскольку она является заблуждением, от него нужно избавляться, причем избавляться различными способами. Избавившись, мы вернемся к первоначальному безрелигиозному состоянию, которое является истинным, соответствующим истинной сущности человека. Это первая концепция. Вторая концепция утверждает, что человечество имело религию всегда. Но, тем не менее, религия является заблуждением, вытекающим из некоторых сущностных моментов человеческой природы. Опять же религия как заблуждение, основывающееся на том, что человек не понимает свою сущность, и потом, по мере развития различных наук и философии, приходит такой момент, когда оно постигает свою сущность и понимает, что оно неправильно трактовало — трактовало религиозно, а нужно трактовать иначе. Вот такие две концепции.

В них включается различное количество мыслителей. В первую группу входят критики религии, которые считают, что человечество по своей сути безрелигиозно. Наиболее популярная, наиболее простая концепция сводится к тому, что религия возникает вследствие обмана. Религия есть выдумка жрецов. К такой формулировке можно коротко свести суть концепции. Эта концепция существовала издавна. Это, может быть, одна из наиболее древних концепций. Скажем Секст Эмпирик — античный философ (это период поздней античности), живший во втором веке после Р.Х., упоминал уже о таких критиках. Основывается эта критика на том, что всегда появляется некий правитель, некий царь, который понимает, что главное в обществе — это порядок. Нужно прибегнуть к различным способам достижения порядка. Прибегают к различным методам: армия, полиция, выражаясь на современном языке, но любой преступник надеется, что никакая полиция за ним не усмотрит, никакой прокурор его не настигнет. Поэтому умный царь понимает, что никакими земными силами здесь не обойдешься. Нужно внушить людям, что есть некое существо или существа, которые являются невидимыми, вездесущими, всезнающими, всесильными. Он или они все знают, от них никогда и нигде не скроешься, они могут всегда настигнуть человека, если он преступает закон. И, естественно, его накажут: не сейчас, так потом. Такие истоки этой концепции, которые сейчас, опять же, вольно или невольно, принимаются мыслителями.

Я говорил, что в современном обществе религии порой уделяется нравственная роль, что Православная Церковь должна отвечать за нравственность. Вот как раз имеется в виду этот аспект. Мы понимаем, что наша милиция, наша армия, наша прокуратура продажны и ничего сделать не могут. Но Церковь должна что-то сделать. Мы готовы пустить священников в армию, школы, лишь бы нас не трогали. Так я цинично утрирую. Я думаю, что я все-таки не слишком утрирую, т. к. к этому сводится суть современного отношения к Православной Церкви. И суть этой концепции о заблуждении заключается в том, что религия возникает как обман определенных людей. Эта концепция исходит из той позиции, что человечество безрелигиозно.

Возьмем, к примеру, работы Маркса и Энгельса, основателей марксизма и ленинизма. Энгельс писал в своей работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства», что человечество первоначально было безрелигиозно. Однако пока что наука не столь совершенна, чтобы открыть эти безрелигиозные истоки, но впоследствии археологические раскопки покажут, что первоначальный человек все-таки не был религиозен. Прошло больше ста лет, но какие бы захоронения не находили, они были выполнены с соблюдением религиозных обрядов, т. е. пока что теория сторонников безрелигиозного существования человечества на первоначальном этапе научно, археологически, не подкреплена. По современным научным данным человечество существовало на религиозном уровне.

С другой стороны, представим себе, каким образом реализуется эта концепция обмана. Давайте смоделируем ситуацию, проведем мысленный эксперимент. Вот мы с вами жрецы, хитрые и умные правители. Нам нужно все сделать, чтобы оболванить наших подданных. Нет телевидения, нет газет, нет ничего. Общество первобытное. Есть различные племена. Я, конечно умный египетский царь, но не подозреваю вообще, что есть народы в Китае, в Америке, а в Америке вообще ничего не знают о Китае. Во-первых, я должен сам себя убедить, чтобы вызвать своих советников и сказать: так-то и так-то. И я скажу им: «Это обман, это заговор». Они скажут это своим женам, детям: «Нам на ушко сказали, что это хитрый заговор». В результате все узнают, что это обман. Я должен убедить своих министров. Я должен разработать богословие. Я должен быть гениален, но даже мое имя забыли, что очень странно, поскольку история обычно знает имена гениев, а тут гений, разработавший богословие, создавший религию, остался неизвестным. Так не бывает. Но, допустим, забыли. Посмотрим, что происходит дальше. Невозможно в древнем обществе создать такую разветвленную сеть убежденных людей, которые будут доказывать, что есть такой бог. Люди ничего не знали о богах. Но приходит некий проповедник и говорит:

— Ты знаешь, есть некий Аполлон, есть Зевс-громовержец, он тебя накажет.

— Какой громовержец?! У меня дела и поважнее есть. Засуха сейчас, поливать надо.

Поэтому невозможно представить, что человечество поверит таким вот обманщикам. Но даже если представить себе (опять третье допущение нужно делать), что собрались опять-таки гениальные проповедники и гениальные слушатели, которые очень быстро в себя все это впитали. Представьте опять — это в большинстве своем безграмотное общество: крестьяне, солдаты и прочие. Однако, несмотря на отсутствие образования, все гениальные, умные, способные ученики — все впитали. Мы представили себе такой эксперимент над Римом. А греки за морем, индейцы за океаном? И там должна быть религия, и там много таких обманщиков. Эпоха Возрождения называет трех великих обманщиков: Моисей, Христос, Магомет. Но должно быть не трое таких обманщиков. Задолго до Моисея религия существовала, и там должны были быть обманщики. Но слишком наивная такая концепция. Она легко воспринимается некритически.

Поэтому возникает другая концепция, которая также появляется в Древнем Риме. Суть этой концепции: религия возникает вследствие страха: перед природой, перед богами. У известного древнего философа, эпикурейца, вольнодумца, атеиста Тита Лукреция Кара «первых богов создал страх». Как правило, на эту концепцию накладывается предыдущая. Люди боятся, поэтому придумали богов, потом появляются хитрые обманщики, которые используют страх в своих интересах. Так возникают новые религии. Но что значит страх перед природой? Человек боится проявлений природы: грозы, грома, землетрясения, наводнения, вулканов, хищных зверей. Поэтому человек придумывает себе как бы сверхъестественные силы, которые этими природными силами управляют, и думает, что, боясь этих сил, я могу управлять природными стихиями. Конечно, я не настолько всемогущ, чтобы заткнуть вулкан, прекратить землетрясение, но я настолько всемогущ, чтобы познать волю бога Гефеста, который может этот вулкан задуть; познать волю Посейдона, чтобы он прекратил шторм на море. Конечно, в этом есть некоторая доля истины, но такая версия тоже должна заслуживать проверки.

Сейчас живем в современном обществе. Мы не боимся землетрясений, даже если живем в сейсмоопасной зоне. Мы не боимся грома и молнии, потому что мы знаем, что можно сделать громоотвод. А вот говорим, что древние люди боялись. Есть этнографические записки исследователей, которые ходили к современным диким племенам в попытке найти подтверждение каким-либо концепциям. Они беседовали с современными папуасами или неграми в Африке, или индейцами в дебрях Амазонки, которые остались в такой дикой форме развития. Эти этнографы с удивлением обнаруживают, что никакого страха у них нет. Они ничего не боятся. Возьмем, к примеру, такой разговор. Вот путешественник, который провел первую ночь в хижине дикаря. Утром спрашивает у него, так как всю ночь сам дрожал от страха:

— Ночью крики раздавались…

— Ну, какие там крики? Филин кричал. Ничего страшного… Ну, лев там прошелся. Льва что ли боимся? Он рычал потому, что антилопа там была. А я здесь при чем?

Люди в джунглях у себя дома. Чего им там бояться? Представьте себе, мы дома сидим у телевизора. Чего нам бояться? Конечно, телевизор может взорваться, сосед сверху может залить, снизу могут поджечь. Но мы об этом не думаем. Страх, конечно, должен присутствовать. Страх — это индикатор, если человек живет в своей атмосфере. Но если дикаря перевести сейчас в современный город, ему станет страшно. Огнедышащие чудовища на колесах ездят. Непонятные существа, говорящие в коробках. Страшно! А в том мире он чувствует себя дома. Чего ему бояться? Такая концепция не учитывает всех особенностей бытия человека. Человек, если бы он боялся, иначе бы реагировал. Когда человек придумывает себе богов, то делает это не из страха. Это скорее некоторый философский поиск, доступный как истинный философский поиск только лишь некоторым отдельным людям, но не каждому человеку. А если мы говорим о религиозности людей, то мы говорим о религиозности всех людей. Не нужно об этом забывать.

Здесь я скажу то, от чего я вас предостерегал на прошлой лекции, а именно: здесь я покажу во всех своих лекциях (вчерашних, сегодняшних и последующих) то, что истинно научный подход, истинно разумный подход подводит нас к вере в Пресвятую Троицу, в Иисуса Христа. Все атеистические выводы — это подгонка под ответ. Ни один атеистический вывод не может быть строго разумным. Всегда мы можем увидеть чисто логическую ошибку, подмену понятий, как это мы видели в тех концепциях, с которыми мы с вами знакомились.

И еще несколько слов о страхе как о причине возникновения религии. Как известно, английский ученый-биолог Чарльз Дарвин также разделял эту концепцию. И он, будучи сторонником традиционной теории эволюции, считал, что человеческий страх сродни страху животному, и поскольку именно страх создает богов, то, следовательно, некоторые зачатки религиозного чувства должны быть и у животных. Такая логика вполне правильная, и Дарвин рассуждал вполне логично и разумно, подводя под такие выводы. Но такая логика, можно сказать, сыграла злую шутку с самим основателем эволюционной теории, поскольку очевидно, что религия существует только у человека. Да, Дарвин говорил, что физиологический страх проявляется у животного и у человека одинаково, т. е. появляются некоторые нервные импульсы, начинают дрожать мышцы и другие физиологические реакции имеются. Но физиологические реакции могут быть исходные, а выводы, которые отсюда вытекают, тем не менее, совершенно отличные.

Да, Дарвин, правильно указывает на то, что животное, например собака, совсем иначе относится к своему хозяину, чем к другим людям. Она встречает хозяина, которого давно не видела, не просто радостно, а как бы с обожанием, выделяя его из всего остального мира. Но ни одна собака, ни одно высокоорганизованное существо никогда с таким же обожанием не относится к вымышленному объекту. Ни один собаковед не скажет, что собака уединяется в своей конуре для того, чтобы помолиться некоторому существу, которое она из-за страха перед палкой выдумала себе. Очевидно, что этого не может быть ни у низшего, ни у высшего животного. Но страх действительно существует у всех животных. Поэтому страх страху рознь. Одно дело — чисто физиологическая реакция у животных, а другое дело — оценка этой ситуации человеком. Человек — это существо разумное, и говорить о родстве человека с животными совершенно нельзя.

Еще одна концепция, которую мы должны рассмотреть, является наиболее популярной в ХХ в. особенно в нашей стране — концепция марксистская, согласно которой религии так же возникают на некотором этапе. И марксистская концепция превосходит названные мною концепции, в том числе и некоторые другие, тем, что она включает их в себя как необходимые элементы. Марксистская теория научного атеизма утверждает, что и страх действительно является тем элементом, что привел к возникновению религии, и обман, безусловно, также присутствовал, но всего этого недостаточно.

Прежде всего, марксизм упирает на классовые формы возникновения религии. Религии возникают только лишь в обществе тогда, когда возникают классы — класс эксплуатируемых и класс эксплуататоров. До этого религия не имеет истинных классовых корней. Были корни, конечно же, другие: психологические, гносеологические. Но эти корни должны были реализоваться только лишь с появлением классов, именно с появлением эксплуатации человека человеком. У эксплуатируемых возникает ситуация безысходности, и в силу неразвитости общественных отношений, в силу забитости эксплуатируемых они не могут осознать истинных причин своего бедственного состояния. И тогда они обожествляют эти силы, которые над ними довлеют. Народ создает сам себе утешение, как сказал Маркс, опиум. Религия есть опиум народа. Мне очень часто в советское время приходилось говорить с секретарями райкомов. Меня всегда поражало, что так называемые наши правители никогда не знали марксизма-ленинизма. Они, собственно, не были коммунистами. Я даже понимаю, что для них это хорошо, потому что если бы они изучили Маркса и Ленина во всей полноте, то ужаснулись бы. В спецхраны нужно было помещать не произведения Солженицына, Сахарова, Бердяева, Отцов Церкви, а, прежде всего, Маркса и Ленина. Закон самосохранения не позволял учащимся школ и институтов читать работы Ленина серьезно, так как если бы они прочитали их серьезно, то волосы у них встали бы дыбом так, как они встали у меня. Работа Ленина «Задачи союзов молодежи» — безнравственна. «Великий почин» призывает к террору, убийству рабочих, не участвовавших в субботниках, а ведь некоторые до сих пор считают Ленина самым человечным человеком.

Мы немного отвлеклись. Вновь вернемся к классовой теории. Религия есть опиум народа. Не опиум для народа, как любят иногда произносить для благозвучия марксистскую фразу. Народ сам создает для себя опиум, в котором он ищет утешения от своих страданий. У Ленина, в силу его меньшей интеллектуальной глубины, есть похожая на высказывание Маркса фраза. Ленин по-русски назвал религию — сивухой. Религия есть род духовной сивухи, в которой рабы капитала топят свое бесправие и нищету. Смысл не меняется — самогонка или опиум, у каждого народа свои обычаи. Но главное то, что религии создаются самим народом. Выводы марксистского научного атеизма: для борьбы с религией необходимо в первую очередь создание бесклассового общества. Любое просвещение, любые реформы в классовом обществе никогда не приведут к окончательной победе атеизма. Окончательная победа может быть достигнута только при коммунизме. Когда не будет эксплуатации человека человеком, тогда исчезнут самые главные классовые корни, исчезнут психологические корни, и можно будет достичь благосостояния людей, можно будет достигнуть огромных научно-технических успехов, и тогда исчезнет страх перед природой, поскольку человек будет полностью защищен.

На счет научности классовой теории сейчас вроде бы неудобно говорить. Классовая теория является совершенно ненаучной. Можно долго об этом говорить, но я приведу очевидный и простой пример. Если говорить о научности чего-либо, то логично обратиться к самим представителям науки, которые лучше, наверное, знают, что такое наука. В философии такими людьми, которые опираются на науку, являются позитивисты. Позитивизм — направление в философии, возникшее в начале XIX в., которое считает все философские проблемы псевдопроблемами, и единственным источником научного истинного знания, по их мнению, является наука. И философия должна опираться на науку и черпать свои познания только лишь из науки. Известный позитивист, несколько лет назад скончавшийся, Карл Поппер, представитель постпозитивизма, вывел такой критерий научности теории — критерий фальсификации. Научной является та теория, которая является фальсифицируемой, в смысле опровергаемой, т. е. теория, с которой можно спорить. Это теория, которую можно не ложно опровергнуть, а которую можно опровергать, поскольку она воспринимает аргументы, с ней можно спорить. Критерии истинности имеют давнюю историю. Это уже вопрос истории философии. Этот критерий один из наиболее поздних, наиболее приемлемых критериев. В качестве иллюстрации ненаучных теорий Поппер привел три примера того, какие теории не являются научными, поскольку не являются фальсифицируемыми. Это диалектика Гегеля, психоанализ Фрейда и научный коммунизм Маркса-Ленина.

Не фальсифицируемы, т. е. ненаучны они по простой причине. Диалектика Гегеля основывается на принципе единства и борьбы противоположностей, т. е. А равно не-А. Иначе говоря, ученый высказывает некоторую фразу. Ему возражают: «Нет, это неверно. Верно вот то-то и то-то». А он отвечает: «Совершенно верно. Мы ведь с вами сходимся в принципе — единство и борьба противоположностей. И это верно, и это верно». Понимаете? Противоположности борются — это бессмысленно, ненаучно. Это только в неком возбужденном философском уме возникает такая псевдонаучная теория. С ней нельзя спорить.

Психоанализ Фрейда также не является научным, поскольку если начинаешь спорить с психоаналитиком, то, как известно, он на тебя посмотрит ласковым взором, и скажет: «У вас, видимо, было трудное детство, у вас не до конца преодолен Эдипов комплекс, у вас были интимно-мечтательные отношения со своими родителями. Вам надо долго проводить психологический тренинг. Мы вас вылечим, и тогда вы будете думать совсем иначе». Это тоже ненаучный подход.

Ну и, разумеется, научный коммунизм, который люди старшего поколения прекрасно помнят, тоже не является научным.

Это концепции ненаучные. Поэтому так называемый научный атеизм, опирающийся на классовую теорию, является некоторой философской концепцией, философской в плохом смысле, т. е. ненаучной. Я, хотя и философ по образованию, но всегда призываю своих студентов и слушателей очень настороженно относиться к разным философским концепциям. Не все то, что выходит из под пера философов, является истинным. Бывают такие страшные вещи, как я уже сказал о Гегеле, Марксе и Фрейде, что ни о какой истинности и научности здесь говорить вообще не приходится.

Когда я учился в МГУ, я слушал лекции по научному атеизму. Тогда я еще был человеком невоцерковленным и лекции по научному атеизму слушал с большим интересом и с некоторым страхом. Я все ждал, когда же, наконец, меня припрут к стенке и приведут те неопровержимые аргументы, которые доказывают, что Бога нет. И после помню совершенно точно, когда я прослушал последнюю лекцию, то вздохнул сразу спокойно, свободно. Я узнал обо всех атеистических концепциях, понял, что все они высосаны из пальца и гроша ломаного не стоят.

Фрейдовская концепция концепцией не является. Это просто имитация того, до чего можно дойти в своем желании опровергнуть религию. То, о чем я сказал, когда говорил, что все концепции опровергающие религию, — это концепции ненаучные, а скорее попытка подогнать под ответ, заранее будучи уверенным в том, что Бога нет (это тоже форма веры — веры в то, что Бога нет). И те, кто это делал, пытаются найти некоторые аргументы.

Вы знаете, этот путь, концепцию, которую предлагает Фрейд, о сотворении религии. В своей работе «Тотем и табу» Фрейд приводит историю о том, как в некотором первобытном племени, от которого мы все с вами произошли, возникла религия. По концепции Фрейда, религия возникает на некотором этапе. В племени был очень мощный вожак, у которого было множество детей. Дети его очень любили, почитали, боялись. Но, почитая его и любя, и боясь, они очень завидовали, потому что все самки в этом первобытном человеческом стаде принадлежали ему. И тогда сыновья собираются и убивают своего отца, и съедают его для того, чтобы, съев, приобщиться к его силе. Вкусив его, они почувствовали чувство сытости. Потом, когда чувство сытости прошло, никакой силы у них не появилось, никакие самки к ним не прибежали, и они поняли, что совершили что-то нехорошее. Стало формироваться чувство вины перед своим отцом. В последующем это чувство вины стало приобретать характер религиозный. Они стали обожествлять своего отца, наделять его все большими чертами всемогущества, всеведения. Им казалось, что отец везде за ними смотрит, все видит. И они стали создавать культ, чтобы задобрить дух отца. Стали создавать моральные законы. Сначала возникает заповедь: не убий. Потом поняли, что нельзя вступать в половую связь с самками своего племени. Потом на определенном этапе они понимают, что в съедении своего отца хоть и есть что-то плохое, но это какая-то форма общения со своим богом. Создается христианство как форма убивания своего отца, культивируется, возникает причащение ну и т. д. Форма того, что мы назвали неврозом человечества, — миф, который создается в ХХ в. и выдается за научную теорию. Но согласитесь, что только лишь в таком нелогическом уме такая теория может быть выдана за научную. Никаких тебе археологических доказательств, ничего. Элементарный миф на уровне Древней Греции, который выдается за истинное учение. Психоанализ сейчас в моде, считается научной ветвью психологии.

Еще есть не только атеистические концепции, есть и концепции религиозные. Есть концепция евгемеризма — предположение, что люди обожествляют царей, неких великих людей. Конечно же, в истории всегда находятся такие люди, которые перерастают своих соотечественников умом, своими способностями управлять. Таких царей недостает, люди начинают сожалеть, что раньше правители были достойные, теперь время не то. Впоследствии люди начинают наделять царей все более возвышенными чертами. И со временем, когда в памяти потомков истинные черты забывались, то люди говорили, что были боги, т. е. те древнегреческие боги — Зевс, Артемида, Аполлон, Афина и прочие. На самом деле это были реальные люди, впоследствии их стали наделять божественными чертами. Но о том, что наделение божественными чертами возможно только лишь тогда, когда у людей есть представление о Боге, о том сторонники евгемеризма не задумываются. Невозможно наделить человека даже самого умного, самого наиталантливейшего чертами Бога, не зная о том, существует ли Бог. Не имея в своем уме понятия о Боге, это невозможно. Для того чтобы что-то обожествлять, надо уже иметь в своей душе знание о Боге, т. е. евгемеризм, как концепция, попадает в замкнутый круг: для того, чтобы создать богов путем обожествления некоторых идеальных людей, нужно уже у себя иметь знание о Боге, т. е. боги создаются только лишь тогда, когда боги уже созданы. Понятно, что такой замкнутый круг не может называться научной теорией.

Среди концепций появления религии на определенных этапах развития человечества есть и религиозные концепции, не только атеистические. К таким религиозным концепциям относятся некоторые концепции, распространенные среди протестантских деноминаций, согласно которым религия появляется в результате откровения. Жили люди, не знали ничего о Боге, не имели никакой религии. Затем на определенном этапе Бог выбирает себе некоего человека более нравственного, чем другие, скажем, Моисея. Бог призывает его к себе, затем дает ему откровение о Себе со скрижалями, на которых выбиты заповеди. И с тех пор общество живет, опять руководствуясь только этими знаниями; живет до тех пор, пока вновь не дается следующее откровение, заключенное в Новом Завете. Бог становится человеком, опять учит людей, дает им новые заповеди и вновь покидает их. Люди опять живут, не имея никаких контактов с Богом, никакой Церкви, никакого общения человека с Богом, никакого встречного движения человека к Богу. Конечно, такой теории быть не может.

Религия, как мы с вами знаем из вчерашней лекции, есть связь человека и Бога, а не просто разовые откровения. Из таких разовых откровений возникает теория невидимой церкви. Скажем, в протестантизме объясняется, почему возникают с их точки зрения различные заблуждения, которые существует в православных и католических церквях: потому что после Христа церковь стала невидимой. Она существует на небе, но на земле ее нет. Она стала видимой опять только лишь после Лютера и Кальвина. Тогда опять этим мужам было дано некое откровение. Но такая концепция напоминает нечто от мусульманства, где есть Аллах и Магомет, пророк его: нет бога кроме Аллаха и Магомет пророк его. Т. е. Бог общается через некоторых пророков, а остальные люди — это как стадо неразумное. Они себе это позволить не могут. Христианство основывается на том, что каждый человек отвечает перед Богом сам, а не через неких пророков и святых, ибо каждый человек несет в себе образ Божий и каждый человек обязан стремиться к Богу самостоятельно.

Такая концепция, хоть и имеет в себе черты видимости христианской, истинно христианской названа быть не может, даже истинно религиозной, потому что здесь нет вообще понятия о религиозной жизни, понятия о нравственном совершенствовании, о стремлении человека к Богу и т. д.

Я говорил о различных видах классификации теории возникновения религии. Здесь кроме учения о том, что религии возникают на определенном этапе, есть теории, которые утверждают, что религия существовала всегда. Но, тем не менее, она не является истинным учением.

Теория второго рода относится к концепциям немецкого философа-материалиста Людвига Фейербаха, согласно которому религия возникает вследствие неправильного самопознания человека. Как говорил Людвиг Фейербах: правда о человеке есть антропология.

Человеческий разум, человеческая природа вообще очень сложна и обращает внимание на свою душу. Под душой, конечно же, Фейербах понимает не нематериальную бессмертную субстанцию, а некую форму организации высшей материи. Я сказал, что Фейербах был материалистом. Человек обращает внимание на то, что он имеет бесконечный разум. Это значит, что он имеет объективные законы, а поскольку они объективны, то они кажутся человеку независимыми от него. Человек путает понятие объективности как независимости от него, существование его разума с тем, что существует независимо и вне его. Человек объективирует свой собственный разум, утверждает, что его разум существует вне его, т. е. ставит свою собственную сущность вне себя и утверждает, что этот разум является Богом, хотя на самом деле это есть не что иное, как просто свойство его собственной природы. Далее кроме разума есть еще и воля. Есть еще эмоциональная область, чувства, которые выражаются в чувстве любви, ненависти, дружбы. Он понимает, что это все существует в одной единой душе и опять же все это объективирует. Утверждает, что Бог не просто един, а Он един в трех лицах, т. е. Бог соединяет в себе и разум, и волю, и чувства, объективируя которые, человек называет их соответственно именами — Бог Отец, Бог Сын, Бог Дух Святой.

В своей работе «Сущность христианства» Фейербах подробно выводит практически все доводы христианства из свойств человеческой природы.

Фейербах показал, что он действительно прослушал христианство, и его ученикам Марксу и Энгельсу действительно все это очень понравилось. Они сказали: «Фейербах раскрыл психологические корни религии, но, к сожалению, ему не удалось раскрыть классовых корней».

Когда я читал «Сущность христианства», я видел, что Фейербах действительно талантливый философ. Неслучайно он получил образование на теологическом факультете Гейдельбергского университета. Но впоследствии такое образование он использовал совершенно не по назначению. Когда читаешь работу «Сущность христианства» Фейербаха, понимаешь, что читаешь совершенно правильную богословскую работу, но в этой работе все перевернуто с ног на голову. Вместо того чтобы сказать, что поскольку Бог один, а человек есть образ и подобие Божие, то разум у всех людей одинаков; что поскольку Бог един в трех лицах, то человеческая природа троична; что поскольку Бог есть любовь, то человек как образ и подобие Божие имеет в себе нравственное чувство Фейербах переворачивает все эти очевидные для любого христианина положения и утверждает, выдает их следствия за причины. Но если богословская точка зрения действительно имеет глубокие корни, то концепция Фейербаха, с одной стороны, принижает человечество, считает всех людей сумасшедшими. Что такое сумасшедший человек? Это человек, который выдает свои фантазии за реально существующие вещи. Человечество, которое выдает все то, что существует в его уме за реально существующего Бога, — это сумасшедшее человечество. Так относиться к людям как к сумасшедшим, ну, по меньшей мере, безнравственно. Точнее говоря, нельзя относятся ко всем людям как к сообществу дураков. С другой стороны, концепция Фейербаха слишком возвышает всех людей. Ибо если предположить, что все люди столь гениальны, для того чтобы уметь проводить в себе самопознание и обнаруживать в себе все свои способности, и таким образом создавать Бога, то это опять же достаточно наивно. Ибо далеко не все люди являются философами научными, познавая свою собственную природу и таким образом объективируя свою собственную сущность.

Эта концепция Фейербаха противоречива. С одной стороны — наивна, с другой стороны — бесчеловечна. Но в любом случае она ненаучна и не отвечает на вопрос об истинном происхождении религии.

На вопрос об истинном происхождении религии отвечает, прежде всего, христианство, начиная с Ветхого Завета. Религия, согласно Ветхому Завету, возникает тогда, когда был сотворен человек. Как известно, человек был сотворен в райском саду, в Эдеме. И в первоначальном своем бытии Адам и Ева имели возможность общения с Богом непосредственно до тех пор, пока наши прародители не ослушались Бога, не съели плод с древа познания добра и зла и не были изгнаны из рая. Вот после того как Адам и Ева были изгнаны из рая, то непосредственное богообщение, непосредственная связь человека с Богом прервалась.

Прародители живут воспоминаниями. Вначале эти воспоминания живые. Непосредственно прародители помнят о тех днях, когда они могли непосредственно общаться с Богом. Это общение прекратилось. Но они знают, что Бог есть, и эта непосредственная память у них жива. Эту же память они передают своим детям. Но дети, которые не имеют опыта истинного богообщения, уже воспринимают эти слова по-разному. Одни, как Авель, верят своим родителям и живут благочестивой жизнью, вознося хвалу Богу. А другие, как Каин, также верят, что Бог существует, но, в своей гордыне надеются на то, что может Бог не такой не такой уж всемогущий, как рассказывают мама с папой. Подобные Каину делают дела непотребные — как убийство собственного брата, а потом за это убийство наказываются. Оказывается, что Бог, действительно, всеведущ и всемогущ, может настигнуть убийцу везде.

Но в дальнейшем, с увеличением людей на Земле, это воспоминание о Боге все более и более стирается из памяти людей. В конце концов, остается только лишь смутное понятие о Боге. Смутное знание о том, что Бог есть. А что Он из себя представляет? Каков Он? Как с Ним общаться? Как Его познавать? Этого знания у людей уже нет, и остается одно знание, что Бог есть.

Каждая философия имеет понятие о Боге. И человек в своем постоянном поиске Бога начинает искать: где же можно найти Бога? Будучи теоретически необразованным, не имея таких научных и философских органов познания, человек наивно, первобытно подходит и к этому вопросу познания Бога.

Вначале человек начинает обожествлять явления природы. Действительно, многие из них превосходят человека своей мощью. Скажем, он думает, что Бог — это солнце, которое может дать жизнь, а может дать ему смерть, как в засуху. Человеку кажется, что Бог — это молния, которая мгновенно уничтожает то, что этому Богу неугодно. Ему кажется, что Бог — это море бесконечное, бескрайнее и т. д.

Но для того, чтобы что-то обожествить, как совершенно правильно говорил профессор МДА Михаил Юрьевич Кудрявцев-Платонов, нужно всегда иметь понятие о Боге. Никакая материалистическая теория познания, на каком бы принципе абстрагирования она не обосновывалась, не позволяет дойти до того, что из небытия, из ничего, если Бога нет, вдруг возникает понятие об этом существе. Для того чтобы обожествить явления природы, для того чтобы населить мир божественными духами, у человека должно уже быть понятие о Боге, иначе он попадает в замкнутый круг, о котором я говорил, рассказывая о теории евгемеризма. Дальше, как говориться, больше. Люди начинают задавать себе все больше и больше вопросов. Они видят богов за животными, за растениями. Возникают различные виды первобытных религий. Возникает тотемизм — поклонение тотему. У каждого племени есть свой тотем — животное или растение. Возникает анимизм — обожествление духов. Это форма познания, следующая по очереди. Человек понимает, что у него у самого кроме тела есть некая душа, и тело приводится в движение посредством этой души. А значит и в природе, которая также должна осуществить движение: ветер дует, молния сверкает, море волнуется — все это тоже должно приводиться в движение некими духами. Возникает анимизм, т. е. концепция, согласно которой мир населен духами. Но все это, опять же повторяю, предполагает неосознанное, смутное, неправильное, искаженное познание Бога.

И, обращаю ваше внимание. Какие бы древние книги вы ни читали, высококультурных народов типа древнегреческого или самых забитых африканских племен — всегда у этих народов существует представление о некотором неименуемом, всепроникающем Боге. Не только о Зевсе или Гефесте, Посейдоне, Афродите, а о некоем Боге, как говорили древние греки, — о некоем Хроносе, о некоей судьбе, которой подчиняются все боги. Даже Зевс не всемогущ, как говорили древние греки. Всем управляет Хронос — Бог времени, т. е. представление о некоем едином истинном Боге, пусть искаженное, пусть в неправильном виде все равно сохраняется в любом народе.

Оказывается, что концепция, которая получила название прамонотеизма. Монотеизм — учение о едином Боге. Прамонотеизм — учение о том, что до всякого политеизма существовал первобытный монотеизм. Политеизм возникает как искаженное знание об истинном Боге. Потом в любой политеистической религии всегда существуют следы прамонотеизма. И этнографические, и этимологические исследования всегда отчетливо показывают истинность именно этой христианской концепции.

В Ветхом Завете в книге Иисуса Навина говорится о том, что люди стали создавать себе богов. И только лишь один человек — Авраам имел в себе истинную память об истинном Боге. И именно поэтому Авраама и призвал к Себе Господь. И сказал ему: «Иди в другую землю. Там от тебя произойдет великий народ, которого будет больше, чем песчинок на дне океана».