Останься в прошлом

Глава тринадцатая

– А—а—а! – выла я, сидя на коленях на ковре, качаясь из стороны в сторону, и глядя на входную дверь – Если я хорошая… Почему тогда ты… Почему ты уу—шее— л! Останься со мной! У—у—у!

… Вот и последний мой день в Москве, и на работе. Меня не будет три года. Это не очень долго, но мне все равно грустно, и ощущение, что уезжаю навсегда. Кажется, только вчера мы вот так же собирались, что бы выпить за мою предстоящую свадьбу. Столько всего случилось за это время! И повод наших посиделок сегодня не веселый. Но, оказывается, я люблю своих коллег, и они меня, кажется, тоже. Даже Ремизов пришел, хоть и на больничном – поскользнулся, упал неудачно, сломал ребро. Теперь сидит за столом, с мученическим видом.

Коллеги желали мне успехов на новой работе, и не сомневались, что все получиться. Уж чего я не наслушалась – и умница, и талантливая, и креативная… Наталья Николаевна даже всплакнула, я тоже – последнее время часто прошибает на слезу.

Уже когда собрались расходиться, в студию, где мы сидели, явилась жена Ремизова, и сразу с порога стала орать:

– Да что ж это такое? Да когда же это блядство прекратится?

И кинулась к Кристине. Та завизжала, спряталась за меня, и заверещала:

– Вы ошибаетесь! Та девушка просто похожа на меня! У меня парень есть, Марк Дубнов! Тина, скажи же, что в ту ночь, когда мы отмечали выход твоего репортажа про Марка, я ночевала у него! И следующую тоже! Я вообще живу у Марка уже месяц! Тина его соседка, и заходит к нам! Тина, скажи!

Кристина вопила, и судорожно хватала меня за блузку на спине, щипаясь при этом. Похоже, она была в ужасе.

Ремезов же сидел как истукан.

– Да, в ту ночь Кристина была у Марка! – соврала я, дабы избежать смертоубийства.

– Ага! Как же! – крикнула жена Ремезова – Покрываете друг друга, шалашовки вокзальные!

Какая благовоспитанная дама, однако!

Однако, от Кристины она отстала, накинулась с руганью на мужа, он стал огрызаться, встал, преувеличенно страдая от боли в груди, и они нас покинули.

– Спасибо! – всхлипывая, произнесла Кристина – Она ему ребро сломала! Прикинь, что бы со мной сделала!

– Пойдем-ка, поговорим! – сказала я, и увела девушку в другую комнату.

– Нас с Олегом застукала его жена! – торопливо и виновато рассказывала Кристина – Но, было темно, и она меня не разглядела. На следующую ночь мы опять были вместе, а она Олега выследила. Но меня опять не рассмотрела… А потом мы с ней столкнулись у входа в телецентр, и она,что-то там скумекав, кинулась меня бить. Да, бить! Прямо кулаком в глаз. Хорошо, что рядом оказался Марк – он наверно к тебе шел – и спас меня. Я не знала что делать, хоть на работу не ходи! Эта дура прибьет! И Марк предложил… Он сказал, что хочет тебе что-то доказать… В общем, это не мое дело!

– То есть, у вас ничего не было, и вы договорились наврать? – уточнила я.

Кристина кивнула, и смущенно добавила:

– Мы с Олегом продолжаем встречаться…

– Боже! – покачала я головой – И не боитесь? И вообще, как? Он же со сломанным ребром!

Кристина загадочно улыбнулась.

– Впрочем, это не мое дело! – повторила я фразу девушки, и прогнала ее с глаз долой.

Вот ведь! Марк! Ребенок! Решил мне отомстить, доказать, что тоже может встречаться с другими девушками. И придумал глупую ложь… При всем желании я не могла помирится с парнем – его разбитый телефон вместе с симкой лежал на столе в моей спальне. А других его номеров я не знала.

Да и не было желания мириться… Вернее, было, но я понимала, что так лучше – оставить Марка в прошлом. Все равно будущего у нас нет… Отрубить сразу, а не резать по кусочку. Да будет так.

Ключи от моей квартиры Марк так и не вернул. Выкинул, небось – зачем они ему? Ну и ладно. Заниматься заменой замков мне лень, тем более есть третий комплект, у Марго. Хотя ей в моем жилье делать нечего – ни животных, ни цветов в горшках не имелось. Но, приглядывать за квартирой все же нужно – мало ли, что.

… Новый город был большим, современным и красивым. Но, не Москвой, поэтому показался мне деревней. С местным телевидением вообще полный швах, потому что работали там только люди в годах. По их словам, молодые, думая, что они все сплошные гении, уезжают в Москву, что бы попытаться попасть на работу в Останкино, например. Единицы попадают, остальные все равно остаются в столице, работая официантами или менеджерами. Но, возвращаться в провинцию, что бы работать по специальности, журналистами, не хотят.

Сами же рассказывающие это тоже работой особо не горели, и лезть из кожи не собирались – их все устраивало. И, по их утверждениям, телезрителей тоже. Перемен никто не хотел.

А я хотела, и нашла выход из демографического кризиса – стала вести семинары и факультативы по журналистике в местных универах и старших классах школ, и давала слушателям моих лекций задания – снимать мини репортажи и искать сюжеты. Использовала свой прошлый, такой удачный опыт. И – попала в точку. Эти ребята хотели и горели. И многие их репортажи шли в эфир, и многие получались резонансными.

Старожилы телецентра принимали такие новшества в штыки – боялись, что молодежь их "подсидит". И утверждали, что молодежные темы зрителям не интересны, ибо смотрят телевизор только домохозяйки, и пенсионеры, а молодые сидят в интернете. И ссылались на исследования, суть которых следующая:

Нескольким среднестатистическим семьям, в которых присутствовали представители разных поколений, от детей до пенсионеров, дарили крутые "плазмы", а они, взамен, должны были оценивать передачи. Я знаю о таком методе исследования общественного мнения, он распространен везде, и его данные считаются чуть ли не истиной первой инстанции. Но, сама я таковыми их не считаю.

Да, молодые сидят в интернете, но ведь и наши программы они могут там же посмотреть! Если услышат, что их стоит смотреть.

Моя ставка на молодежь оказалась верной, и рейтинги нашего канала резко взлетели вверх. И тут старички проснулись, и тоже ринулись в бой – все же, быть журналистами с именем приятнее, чем вязать на работе носки. А делать крутые репортажи интереснее, чем обсуждать постановления местных органов власти.

Меня же новая работа, и новые знакомства с интересными людьми захватили и понесли, не оставляя времени на воспоминания, переживания и личную жизнь. Все осталось в прошлом… Я больше не летаю, я больше не влюбляюсь ни в кого, только в себя… и я так от всего устала.

Забыть Марка было сложно, потому что он стал настоящей звездой, и не сходил с экранов и страниц прессы. Но я старалась не смотреть и не читать, боясь узнать, с кем он теперь встречается – даже от мыслей об этом мне, все еще, было больно. Видимо, боялась напрасно – Марк скрывал свою личную жизнь, не выносил на публику и отношения, если таковые были. А они, наверняка, были.

В наш город он приезжал – с концертом. Об этом было известно заранее, и все ломанулись покупать билеты. А у меня случилась лихорадка – то я была уверена, что ходить на концерт не надо, то думала, что ничего страшного – посмотрю на Марка, с задних рядов, а он и не заметит… Он же не знает, в каком я городе? Не знает же?

Я меняла решение по нескольку раз на дню, и в результате не пошла. А съемочной группе, отправившийся на концерт, велела ни при каких обстоятельствах меня не упоминать! Не унялась я и во время концерта – так и металась по квартире, то собираясь немедленно поехать (один раз даже обулась!), то понимая, что не надо. И еще меня посещали глупые мысли – Марк меня найдет, и придет… В общем, приезд моего все еще любимого мужчины в мой теперешний город прошел для меня сложно, но без особых потерь.

… Срок пребывания в провинции подходил к концу. Местные власти и коллеги просили остаться, но и большой босс тоже, оказывается, ждал моего возвращения – даже позвонил лично, и сказал, что место главного редактора новостного канала остается для меня! Боже! Раньше о таком я и мечтать не могла. И, что важно, заметили и оценили мою работу, мой талант, а не кто-то попросил. И, я шагнула в тот возраст, которого так боялась – мне уже сорок. Немного грустно… Сорок, а у меня ни мужа, ни детей, ни любви… Но, говорила я себе, в этом есть своя прелесть – ни от кого не завишу, ни за кого не ответственна, ни из-за кого не плачу, и много свободного времени. Как у Марго!

Когда до моего отъезда оставался месяц, Марк опять приехал в город. На этот раз я отнеслась спокойно – перегорело, и на концерт пошла. Но встречаться с ним не хотела – опасалась возвращения чувств, и боли. Или, что возможно, новых обид и оскорблений от него. И пристроилась в задних рядах, что бы Марк, случайно, меня не заметил.

И опять появилось уже забытое ощущение магии, и единения со всеми, кто был в зале, и с певцом тоже. Мы все были одним целым – вместе пели, вместе горели, вместе радовались и страдали… Марк не изменился, вернее, конечно изменился, повзрослел, и возмужал, но из-за того, что не сходил с экранов, это прошло не заметно. Энергетика его осталось прежней, голос тоже, а вот музыка стала немного другой – более жесткой. И, Марк опять был темноволосым… Композицию про оборванную струну исполнялась последней – песня хоть и была относительно старой, но считалась у Марка лучшей. И звучала теперь по другому – в ней больше печали.

Песня была немного другой, а воспоминания, на меня нахлынувшие – теми же, что и три года назад. Мы вместе, Марк мой, ничего между нами не закончено… Я понимала, что эти эмоции обманчивые, но они были такими сильными, такими реальными! И я заревела, по своему прошлому. Только оно, в наших с Марком отношениях и было реальным. Все остальное – пустые мечты… Впрочем, рыдала не я одна – под эту музыку плакали многие.

И вдруг… Марк взглянул на меня, и будто пронзило током. Нет, этого не может быть! Он не может разглядеть тех, кто на последних рядах! На всякий случай я спряталась за спину какого-то парня, а потом и вовсе ушла.

От волнений, переживаний и воспоминаний я не могла вести машину, и пошла пешком. Нет, никаких метаний и горений в моей душе не было – была грусть. Все эти годы я запрещала себе думать о Марке, и вспоминать о том, что было между нами. Теперь позволила. Да, он делал глупости, и ошибался по поводу меня. Часто пропадал и не выходил на связь. И не дарил мне подарков и цветов. Но, он написал мне песню. Много ли на свете женщин, которым посвящали песни? И покрасил волосы, стоило мне сказала, что нравятся блондина. А я не оценила этих поступков, недовольная, как мне казалось, недостаточным с его стороны вниманием. Я, взрослая и умная женщина, тоже ошибалась…

… Вернувшись в Москву, сразу отправилась к себе, никому, даже Марго, не позвонив – мне нестерпимо хотелось в МОЙ ДОМ, в свою квартиру. Вошла и остолбенела – в прихожей горел свет, а в гостиной бубнил телевизор. Марго? Машка?

Я быстро шагнула вперед. Дежавю! На диване сидел Марк, и щелкал пультом телевизора.

– Ты что тут …? – пробормотала я, не веря глазам. Даже головой потрясла, что бы прогнать видение.

Но оно не исчезало. Марк отбросил пульт, встал и подошел ко мне. Да, он изменился. Теперь он был МУЖЧИНОЙ. Большим, сильным, и с грустными глазами.

– Привет! – сказал он, и обнял меня – Я видел тебя на концерте. Ты плакала. Прости… Я был таким дураком…

Слегка отстранился, взглянул на меня, и произнес:

– Простишь?

Глаза Марка уже не были грустными – они были затуманены желанием, а на губах появилась легкая лукавая улыбка… Он знал что прощу, что простила давно, да и прощать не за что.

– И что ты лыбишься? – спросила я, и хотела парня оттолкнуть, но почувствовала… почувствовала…

Ноги млеют, я обхватываю Марка за шею, что бы не упасть, и мы падаем вместе, на старинный ковер, доставшийся мне от бабушки.

Конец.