- Сейчас нужно продумать каждую версию. И ее тоже нельзя сбрасывать со счетов, - я старался говорить как можно спокойнее, чтобы не вызвать в нем ненужных эмоций, - что она тебе рассказала? Про жучок.
- Ты думаешь, я ей дал объясниться? Я не мог ее видеть, не то что слушать.
- Дай мне ее адрес, - Костя удивленно посмотрел на меня, и я пояснил, - хочу поговорить с ней. Может, если рядом не будет тебя, у меня получится что-то узнать.
Не сразу, но адрес Зарецкий мне дал. Мы решили разделиться. Сам он поехал к школе, расспросить возможных свидетелей. Филатов остался в доме с родителями, которые за ночь, казалось, потеряли всякую надежду. Костя оставил своих людей, на случай очередного звонка от похитителей, проследить, откуда пройдет сигнал на этот раз. Я же направился по адресу, что он мне дал.
Я не знал, верны ли мои предположения, поэтому и не стал озвучивать их, не проверив. Мне не давал покоя тот факт, что в тот же день, как попалась эта переводчица, была похищена Надежда. Слишком большое совпадение. А я давно уверился, что их в нашей жизни не бывает.
Пока ехал, против воли перед взором появился образ Нади. Светлый и чистый ребенок. Малышка, которая переживает за веснушки на своем лице. Где же ты, Лучик??? Я с силой сжал руль, на этот раз позволяя эмоциям взять верх. Ублюдки сами вырыли себе могилу. Мы найдем их, и тогда твари пожалеют, что родились на свет.
Глава 30
МИЛЕНА
Сознание возвращалось очень медленно. Я пыталась сфокусировать мысли и понять, где нахожусь. В ушах стоял гул, и я не могла разобрать никаких звуков. Глаза заволокла ярко-красная пелена, и я не чувствовала своего тела. Лишь биение сердца, говорящее о том, что я все еще жива. Тук...тук... удары о ребра, которые отдавались набатом где-то в голове.
Попыталась открыть глаза, но у меня не получилось. Казалось, веки слиплись, и даже это действие вымотало меня. Постепенно стали пробиваться окружавшие меня звуки, но я слышала лишь свое рваное дыхание. Дышать было больно, казалось, легкие горят от малейшего вздоха. Пыталась понять, где я нахожусь, но мозг начисто отказывался помогать мне в этом. Я понимала, что лежу на какой-то твердой поверхности. Но сейчас даже не могла вспомнить, что случилось со мной.
Попыталась пошевелиться, и меня прострелила адская боль. И, наконец, я почувствовала свое тело. Руки, ноги, все болело так, будто меня пропустили сквозь мясорубку. Болели даже кончики пальцев. С губ сорвался тихий стон, и горло дернулось от боли. Что со мной?!
Я ощутила легкое прикосновение к шее, затем кто-то поднес к моим губам что-то влажное. С трудом приоткрыла губы в поисках питья. Но его не последовало. Попыталась произнести вслух об этом, но из воспаленного горла вырывались лишь хрипы.
- Кто же мог с ней так поступить? – сквозь затуманенное сознание я услышала женский голос, - это какой-то изверг, на ней живого места нет.
Я не понимала, о чем она говорит. Про меня?
- Дверь была распахнута настежь, хорошо соседи зашли и нашли ее. Хотя, кто знает, сколько она там пролежала...
Я стала прокручивать в голове все, что помню. Это было непросто, в голове была сплошная каша. С трудом у меня получилось разобрать по кусочкам все, что сейчас всплывало в голове. Костя... вот я устанавливаю жучок... сижу в кабинете, ожидая его... Крушение моих надежд... В ушах нарастал гул, сквозь него я слышала крики, от которых, казалось, лопаются перепонки.
- Давление и пульс подскочили. Она пришла в себя.
Я не обращала внимания, продолжая проматывать в голове, что произошло со мной. Мне хотелось кричать от боли, умолять, чтобы они прекратили мои страдания, но из горла не вырывалось и звука.
И в этот момент я отчетливо вспомнила, что произошло. Виктор... его безумие... Меня начало трясти, и это причиняло адскую боль. Я ждала, что меня накроет спасительная темнота, но ее все не было.
- Держите ее! Я не могу сделать укол... не довезем...
Почувствовала, как тело прижали к поверхности несколько рук, и я взвыла от прикосновения к своей коже. Но оказалось, этот крик звучал лишь у меня в голове, горло болело, будто по нему прошлись наждачной бумагой. Постепенно меня стала накрывать дымка успокоительного тумана, тело расслабилось, и я уже не чувствовала ни боли... ничего... мысли тоже все ушли. На смену им пришло спокойствие...
***
В следующий раз я очнулась быстрее. Тело болело уже не так сильно, возможно, это действия лекарств. На этот раз даже смогла открыть глаза. Яркий свет, направленный в лицо ослепил. Я поняла, что лежу на чем-то твердом, из рук тянулись какие-то провода.
Снова открыла глаза, на этот раз не так сильно ощущая боль. Сначала все было расплывчато, сплошное белое пятно. Попыталась сфокусировать зрение и смогла рассмотреть очертания людей, окружающих меня. Видимо, я была в больнице, по форме поняла, что передо мной врачи. Я лежала и слушала их тихую речь, которая до меня доходила с трудом.
- Множество переломов... раны... ребра... вывихнуто плечо... рану на голове придется зашивать...
Где-то на краю сознания я понимала, что они говорят про меня. Но мне это было глубоко безразлично. Я лежала, не реагируя ни на что. Наступила апатия, может, это действие лекарств.
Вдруг я почувствовала, как настроение людей изменилось. Говорившие отошли в сторону и до меня плохо доносились их слова.
- Да... подтвердилось... небольшой...
Я лежала и не могла понять, о чем они говорят. Это касается как-то меня? Тут ощутила, как кто-то провел рукой по лбу, убирая слипшиеся волосы.
- Милена. Вы нас слышите? Милена?
Я слышала их, но произнести ничего не могла. Горло сжал спазм, и я перестала даже пытаться заговорить.
- Милена. Моргните, если Вы с нами.
Голос мужчины был мягким и в то же время требовательным. Я с трудом, но все же смогла моргнуть, на что услышала, как меня похвалили.
- Умница. Хорошая девочка, ты справишься, - продолжал успокаивать все тот же голос, - Милена, послушай меня. У тебя слишком серьезные травмы, состояние очень тяжелое, ты до сих пор в сознании из-за шока.
Я слышала его, но сознание отказывалось понимать, что он говорит. Мне просто нравилось слушать этот голос, он успокаивал меня.
- Мы не можем сохранить ребенка. Срок слишком маленький, но твой организм не выдержит, ты понимаешь?
Нет, я не понимала. Ничего не понимала. Я все также лежала, не реагируя на его слова.
- Сейчас мы введем тебе наркоз, и ты ничего не почувствуешь.
Казалось, стена, ограждающая мои мысли, рухнула, и на меня обрушилось осознание. Я беременна... я жду ребенка... на секунду промелькнуло чувство непередаваемого счастья, будто я взлетела к небесам. Я не могла поверить, что мне дарована такое чудо.
Но спустя мгновение я была свергнута вниз осознанием того, что сейчас произойдет. Меня хотят лишить моего счастья. Нашего ребенка хотят убить. Боже...
Откуда-то появились силы, и я стала вырываться, пытаясь помешать, предотвратить это убийство. Мне хотелось кричать, выть, чтобы они не трогали меня и моего ребенка. От резких движений тело прострелила боль, и в голове стал нарастать шум. Внутри меня все вопило об опасности, но с губ снова срывались лишь каркающие хрипы.Меня прижали к столу, но сквозь боль я продолжала сопротивляться. Глаза жгло от слез, они стекали по щекам, причиняя боль пораненной коже.
В один момент все силы покинули меня. Я лежала, не шевелясь, не реагируя на слова врача. Теперь голос, что раньше нес успокоение, причинял лишь боль.
Я ощутила слабый укол в вену, и как кто-то успокаивающе поглаживает меня по вискам. Теперь я не могла что-либо изменить. Сил не было, я смирилась с этим. Чувствовала, как сознание снова уплывает куда-то.
- Пожалуйста....
С губ слетело единственное слово, которое даже я не смогла разобрать. А дальше все звуки и краски пропали. Я снова провалилась в темноту, которая приняла меня в свои объятия, как старого друга.
Глава 31
АНТОН
В квартире никого не оказалось. Я сразу понял, что это была не лучшая идея, ехать сюда. Постояв некоторое время под дверью, развернулся и бегом спустился по ступенькам. Сел в машину и поехал домой.
Я решил подключить тех, к кому обращаться хотелось в последнюю очередь. Но выбора нет. Мы имеем дело с криминалом, и потому мне нужны связи отца. В машине я позвонил своим людям, приказав приехать ко мне домой. Объяснять ничего не стал, да это и не требовалось.
Спустя час мы сидели у меня в зале, решая, с чего начать. Мне не давало покоя ощущение, что мои предположения верны, и эта переводчица как-то связана с похищением. Моему помощнику не составило труда выяснить и имя ее мужа. Я не знал, поможет ли нам это, но решил не упускать ни малейшей детали.
- Ты связался с Волком? - спросил я Владимира.
Волков Юрий Германович. Один из влиятельнейших криминальных авторитетов города. Они с моим отцом были хорошими партнерами, еще в лихие свои года разделив сферы влияния. После смерти моего родителя он всячески пытался привлечь меня в свой бизнес, прямо-таки грезил, чтобы я принял все дела отца на себя. Я этого не хотел, о чем сказал ему сразу же. Нет, это не были призывы совести. Этого слова никогда не было в моем лексиконе. Но и пойти на поводу у Волка я не мог. Контроль, вот, что мне необходимо, как воздух, а с этим хитрым псом о нем можно будет забыть.
- Да, - ответил Владимир, - он ждет тебя в своем ресторане через два часа.
- Черт, хотелось бы в моем месте, - я недовольно стиснул зубы, - ладно, хрен с ним. Ты поедешь со мной. И возьми еще двоих людей.
- Антон, ты же знаешь, нас даже на порог не пустят, - удивленно произнес Владимир.
Дьявол! Он отличный помощник, и не раз меня выручал, но иногда тупит, как пробка.
- Я знаю, мать твою! - от моего взгляда тот как-то весь напрягся, - вы будете в машине.
Спустя два часа я заходил в заведение Волкова. Со стороны оно выглядело, как самый, что ни на есть, цивильный ресторан для высших слоев общества. Проходя через зал, краем глаза, скорее по привычке отмечать каждую деталь, я заметил парочку депутатов и одну известную актрису в их компании. Цинично ухмыльнулся. Я понимал, чем закончится вечер этих троих.
Кивнув охраннику, стоящему в конце зала, я направился по коридору, скрытому от чужих глаз. Спустился по темной лестнице и уперся в массивную металлическую дверь. Я точно знал, какой она толщины. В моих клубах стояли такие же. Они способны выдержать даже взрыв. Такое вот мнимое чувство безопасности.
Позвонил, и спустя минуту в двери появилось окошко, на меня посмотрели бесстрастные глаза. Узнали. Дверь тут же открылась.
Зашел внутрь. Передо мной стоял один из амбалов Волкова.
- Франц, - прогнусавил он, - какими судьбами?
Я проигнорировал его вопрос.
- У себя?
- Да. Оружие оставь здесь, ты знаешь правила.
Я иронично приподнял бровь и вытащил пистолет. Положил его на стол и улыбнулся этому идиоту.
- Доволен?
Он посмотрел на меня, и после некоторого молчания произнес.
- Я знаю, ты не расстаешься со своим ножом, но его тоже нужно оставить здесь.
Умно. Про мою любовь к холодному оружию знали все. Подошел вплотную к мужчине и тихим голосом произнес.
- Ты прав. Я НИКОГДА не расстаюсь со своим ножом. Так что, дай мне пройти.
Тот преградил путь и стал говорить в рацию. Получив разрешение, он отошел в сторону, освобождая мне дорогу.
- Франц! - услышал я за спиной, - ты же знаешь... правила.
Я не стал останавливаться. Ты прав, я их знаю. Но ты плохо знаешь меня.
Направился по длинному коридору и оказался в кабинете. За круглым столом сидел Волков собственной персоной, вокруг него толпились его верные псы. Он привстал, протягивая мне руку.
- Антон, не ожидал.
Я ухмыльнулся на эту ложь.
- Я по делу, Юрий Германович.
Тот сел обратно в кресло, кивком указав мне на соседний стул.
- Слушаю тебя.
Я стал говорить. Излагал голые факты, напрочь отключив все эмоции, что переполняли меня, стоило лишь подумать о тех тварях. К концу моего рассказа Волк задумчиво потирал подбородок.
- Это точно не мои люди, - сказал он, и я знал, что это правда, - значит какие-то залетные. Ты меня заинтриговал.
- Я сам с ними разберусь, - ответил я сквозь зубы, - но мне нужна Ваша помощь.
- Ты же понимаешь, что в нашем мире ничего не делается просто так? – улыбнулся мне этот ублюдок, - я не занимаюсь благотворительностью.
Сука! Я знал, что он хочет от меня. Но, если он сможет помочь, то плевать, какая будет цена.
- Я Вас понял. И я согласен, если будет результат.
- Дай мне час, - он явно был доволен, - мои люди свяжутся с тобой.
Не говоря ни слова, я развернулся и направился к выходу. Я был уверен, что Волк выйдет на след. Вот такая, бл*ть, игра слов.
***
Ближайший час я просидел в машине со своими парнями. Они тихо переговаривались, не отвлекая меня от мыслей. А их была хренова туча. Я старался не думать о Надежде, понимая, что с каждой секундой мы теряем драгоценное время. Я думал о похитителях. О том, что сделаю с ними и как. В такие моменты я мог спокойно выпускать тьму внутри себя на свободу, и я предвкушал тот момент, когда им доведется с ней познакомиться.
Раздался звонок моего мобильника. Знал, кто звонит, потому ответил, не глядя на экран.
- Да.
- Герасимов Николай Павлович, майор. Находится в отставке, - холодный голос продолжал, а я запоминал каждое слово, - работал с Поляковым после ухода из органов. Ты знал, что у него свое сыскное агентство?
Это был риторический вопрос, и Волк продолжил.
- Один из моих людей пересекался с ним в прошлом в деле с одним шантажом. Так, по мелочи, но фамилию сразу вспомнил.
- Я Вас понял, - перебил его, - где найти Герасимова?
- Пиши адрес, - продиктовав нужную улицу и номер дома, Волк вкрадчиво произнес, - и сдержи свое слово, Антон.
Благодарить не стал. Да ему и не нужны пустые слова. Бросил трубку на панель и через минуту мы уже мчали на бешеной скорости в нужном направлении.
НАДЯ
Лежала в темноте, с открытыми глазами, не моргая. Двое других похитителей заходили ко мне, проверяли: жива я или нет. Я на них не реагировала. Мне было плевать. Что они еще могут совершить такого, чего со мной еще не сделали...
Я не двигалась. Части тела окончательно онемели. В голове стоял просто шум. Если не двигаться и глубоко не дышать, то можно сохранить иллюзию того, что я ничего не чувствую.
Хотя, бывали моменты, когда я специально шевелилась и трогала себя за синяки и ссадины... когда чувствовала ЕГО запах на себе, когда места, там, где ОН касался меня, начинали пульсировать и свербеть. Мне хотелось содрать с себя кожу заживо... лучше физическая боль, лучше так, чем агония сердца.
Мне помогали мечты. Я часто представляла себе Красавчика, как он играет на траве, как гоняется за палкой, виляя своим хвостом. О своей семье я старалась не думать... просто потому, что я не знаю КАК жить дальше. Как рассказать об этом насилии... об этой грязи, об этом акте осквернения и убийства души.
Мне всегда раньше казалось, что если быть хорошим человеком, помогать слабым, быть честной, хорошо учиться, никого не осуждать... любить жизнь, что это и есть гарант благополучия от бед. Я понимала, что никто от них не застрахован, но о таком я никогда не думала. Мне всегда казалось, что мой первый раз произойдет в объятиях любимого мужа. Мечтала, что сохраню себя для него. Мне хотелось быть единственной...
С губ сорвался горький смешок. И кому я сейчас такая нужна? Ущербная... Теперь мне остается рассчитывать на кого-то, похожего на моих похитителей. Незачем очернять нормальных людей.
Послышался звук открываемой двери, а за ней и полоска света. А мне было плевать. Может, сжалились и пришли добить меня?
- Слышь, девка! - я проигнорировала это обращение.
- Ты там еще не подохла? Смотри нам, ты живая нужна, - слышала, как он подходит ближе и резко выдыхает воздух из легких.
- Мда... Хорошо он тебя отделал, ничего не скажешь. Но ты бы хоть это... отмылась, что ли! Мы же тебе, вон, ведро с водой принесли.
Я все продолжала рассматривать трещины на потолке. Теперь я их видела, а не только в уме представляла. Краем глаза заметила, что один из моих надзирателей направился к ведру. Услышала плеск воды и почувствовала его приближение ко мне. Заметила его протянутую руку с намерением коснуться меня...
Я начала кричать от дикого страха. Я больше не выдержу... пусть лучше убьют, но только не это. Пулей слетела со стола, тело ослабло, руки и ноги не слушались, но я начала ползти в угол. Тут почувствовала прикосновение мерзких лап к своему плечу.
- Ты че творишь, идиотка?!
Меня начала бить дрожь, как при лихорадке. Я вскрикнула и дернула головой. Почувствовала, что голова ударилась обо что-то острое и твердое. Очередная вспышка боли и пустота...
АНТОН
Передо мной сидел тот самый майор. Руки заведены назад и привязаны к спинке стула. Ублюдок дрожал всем своим жирным телом и обильно потел.
- Я не знаю... что вы от меня хотите, - он был жалок до тошноты, - Виктор... он всегда был себе на уме... Я не знаю, где он... мы потеряли связь давно...
Я подошел к нему, поставил ногу на стул рядом с его бедром, наклонился и прошипел в лицо.
- В твоих же интересах помочь мне найти его... Коля. Поверь.
Мои люди, стоящие у двери красноречиво хмыкнули. Гаденыш затрясся всем телом и прошептал.
- Я не знаю, правда, не знаю...
В следующую секунду комната наполнилась его криком. Лезвие ножа как по маслу вошло в бедро, и я послал ему самую невинную свою улыбку.
- До артерии ровно пять миллиметров, - сообщил равнодушным тоном, - ну что, память не появилась?
Он судорожно сглотнул, смотря на меня ошарашенным взглядом, и начал говорить.
Через десять минут мы выходили из подъезда, получив адрес квартиры, в котором у Полякова был запасной штаб. Я не стал звонить Зарецкому. Возможно, мы ищем не в том месте. И сначала я сам хотел убедиться в том, что мы на верном пути.
***
Квартира оказалась не так уж далеко, в одном из захудалых районов города. Покосившийся дом с облупившимися стенами, классические хрущовки. Нашли нужную дверь. После долгого звонка услышали мужской голос с той стороны.
- Кто???
- Я от Виктора, - ответил наугад, не надеясь на то, что нам откроют.
Но после небольшого промедления дверь распахнулась, в ней показался мужчина.
- А где он...
Договорить я ему не дал. Точным движением ноги ударил в солнечное сплетение и двинулся вглубь квартиры. Слышал, что мои парни идут за мной, но все мои мысли были заняты другим. В комнате, развалившись с банкой пива перед телевизором, сидел еще один урод. Увидев нас, он резко подскочил и вытаращил глаза.
- Вы кто такие, мать вашу?!
Владимир щелкнул затвором, взяв мужика на прицел.
- Где Виктор?
На мой вопрос ублюдок не ответил, лишь как-то сжался сразу же всем телом. Его взгляд нервно бегал из угла в угол, выдавая его состояние. На секунду глаза задержались на неприметной двери, и я сразу же двинулся в ту сторону. Дверь была заперта.
- Открой дверь! – обратился к мужчине.
Тот слабо покачал головой и сделал шаг назад.
- Я не повторяю два раза, - начал объяснять ему, как непослушному ребенку, - так что встал и сделал, что я сказал.
Мужчина подошел к двери, трясясь всем телом, достал ключ и дрожащими руками вставил в замок. Тут же отскочил в сторону, пытаясь убежать в коридор, но ему преградили путь.
Повернул ключ и толкнул дверь. Внутри было темно, и сначала я не смог ничего разобрать. Нашел сбоку выключатель и щелкнул, освещая помещение. И тут я увидел ЕЕ.
Я окаменел. Смотрел на лежащую прямо на полу девочку и не мог сделать ни шага. Глаза отмечали пятна крови на ее одежде, порванную одежду, следы борьбы. Впервые в жизни я потерял контроль...
Дальше все происходило, словно в тумане. Кинулся назад, и через мгновение ублюдок давился своей кровью. Я не думал ни о чем, просто выпустил весь свой гнев и ярость на эту тварь. Удары были стремительными и отточенными. Я ничего не чувствовал, лишь поглощающая пустота безумия наполняла мой разум, доводя мою кровь до кипения.
Меня пытались оттащить несколько рук, но развернувшись на 180 градусов, я врезал тому, кто мне пытался помешать вершить суд.
- Бл*ть! Антон, твою мать! – сквозь гул в ушах я слышал крики Владимира, - успокойся, хватит! Он мертв!
Тяжело дыша, я сделал шаг назад, отпустив кусок плоти, что удерживал до этого. Постепенно стало возвращаться ясное сознание, и кровь наполнилась ужасом за малышку. Я бросился в комнату и опустился прямо на колени перед ней. Дрожащими руками проверил пульс и только после этого сделал судорожный выдох. Она жива. В этот момент я поблагодарил Господа, в которого никогда не верил.
На Надю было страшно смотреть. Она лежала на полу, такая маленькая... такая беззащитная... Взгляд отметил каждую царапину и ссадину на ее нежной коже, и я услышал собственное рычание. Мой Лучик... он потух, так и не превратившись в ослепительное солнце. Мне хотелось выть от боли за нее, хоть как-то выплеснуть все то, что переполняло меня. Чистый, светлый ребенок...
Я боялся к ней прикоснуться. Сидел все также на коленях и не знал, бл*ть, что делать! Поднес руку к нежной щеке, отмечая, как дрожат пальцы. Осторожно убрал влажную прядь волос.
- Антон, ей нужен врач, - кто-то положил руку мне на плечо, - нужно ехать. Я возьму ее, пошли.
- Не смейте ее трогать, - мой голос был похож на рычание, - НИКТО! НЕ! СМЕЙТЕ! К НЕЙ! ПРИКАСАТЬСЯ!
Со всей осторожностью, на которую был способен в этот момент, я взял малышку на руки, встал и направился к двери. Мои люди, молча, направились следом.
- Позвони доктору Купрюшину, - отдал приказ.
Проходя мимо коридора, я заметил, что второй подонок так и лежит в том же положении, как и был после моего удара. Плевать!
- Уберите тут, - бросил своим парням и стал спускаться по лестнице.
Я сам не заметил, что, выйдя из квартиры, стал шептать девочке какие-то успокаивающие слова. Я понимал, что она не слышит, но остановиться не мог.
- Еще немного потерпи, маленькая моя, - сел на заднее сиденье, как можно осторожнее прижав Надю к себе, - еще немного, Лучик.
НАДЯ
Когда я пришла в себя, то первое, что я почувствовала, была сильная головная боль. Сквозь ресницы попадал свет, и глаза начали слезиться. Я закусила губу, чтобы не застонать вслух. И второе, что я поняла - я нахожусь не на столе. А на чем-то мягком...
Сердце начало колотиться в груди, грозясь не выдержать всей этой неизвестности. Где я? Они перевезли меня?
Я напряглась, силясь сквозь головную боль и шум в ушах, расслышать хоть что-нибудь. Мне удалось расслышать чей-то шепот. Но как бы я ни пыталась разобрать хоть что-то или понять, как далеко от меня они находятся, у меня ничего не получалось.
Боль стала просто невыносимой и я, не задумываясь, перевернулась набок, ища более удобную позу. Тут голову пронзила новая боль, видимо, от удара. Не смогла сдержать стон, и тут же поднесла сжатый кулак ко рту и укусила себя. Боже, сделай так, чтобы они не услышали. Я больше не могу. Столько боли. Мне нужна передышка, хотя бы еще чуть-чуть.
- Надя? - спокойный, незнакомый голос. Я подтянула колени к груди и с силой зажмурила глаза. Но тут же с ужасом открыла их, села прямо и опустила голову. Я была без штанов. Неужели, пока я была без сознания, они воспользовались мной? Сжала в кулаках простынь... Стоп. Простынь?!
Медленно открыла глаза и проморгалась от яркого света. Я сижу на кровати, и меня наполовину закрывает черная шелковая простынь.
- Лучик, посмотри на меня, маленькая.
Я снова зажмурилась и укусила себя за губу, прокусывая ее до крови. Нет, этого не может быть. Это все неправда. Это все мое больное воображение. Это не может быть Антон. Но боже... как же мне стало тепло на душе от того, что мне послышался его голос. Секунда мнимой безопасности. Всего одна секунда.
А что если... что если не открывать глаза, то, может, он не уйдет? Может, он останется здесь со мной, в моем мирке?
Сразу всплыли воспоминания об Антоне. Об этом опасном и привлекательном зеленоглазом брюнете. От него за километр разило силой и властью. Но не это меня привлекло в нем, нет... Жизненный опыт... Он читался везде: в глазах, в мимике, в жестах, в ауре. Думаю, ему было сложно, но он не прогнулся...
Все это пронеслось у меня в голове за считанные секунды.
- Надя, открой глаза. Все хорошо, Надя.
Я начала качать головой из стороны в сторону и громко всхлипнула. Я не верю. Этот кошмар никогда не закончится. С силой вонзила ногти себе в ладонь, боль помогает. Почувствовав, как под чьим- то весом прогнулась кровать, я сжалась в комочек. Старалась защитить себя, у меня не было сил уже даже на крики, только на жалкий скулеж.
- Лучик...
Этот тихий шепот заставил меня открыть глаза. Столько боли в нем было... На глаза навернулись слезы, и сердце начало с бешеной скоростью стучать о ребра, дыхание сперло от радости. Это действительно был Антон. Он нашел меня. Мне сразу же захотелось прикоснуться к нему, убедиться, что это все не мираж. Не помня себя от счастья, я бросилась к нему на шею.
Сейчас все отошло на второй план. Весь ужас похищения, мое отвращение от чужих прикосновений... Но Антон ведь не чужой, он родной... Вдохнула поглубже его запах и запах его парфюма. Да... это действительно он. Из глаз начали капать редкие слезинки. Сил не было даже на настоящие слезы радости. Мужчина аккуратно обнял меня в ответ. Я улыбнулась, Антон был почти что робким...
А затем, я увидела свои руки... они были все в крови, под ногтями грязь, а на запястьях следы ЕГО прикосновений. Я сразу окаменела от этой картины. Меня начало тошнить. Антон медленно отстранился от меня и заглянул в глаза с немым вопросом. Я села обратно в кровать и отвернулась от него, я не могу смотреть сейчас на него.
- Мо... можно мне принять душ? - пришлось прочистить горло, чтобы хриплым, сорванным голосом задать вопрос. Краем глаза заметила, что в комнате находятся еще трое мужчин, не считая Антона.
В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь нашим дыханием.
- Пошли.
Мужчина встал с кровати и подал мне руку. Я ее проигнорировала, завернув себя в простынь и опустив голову, чтобы не встретиться взглядом с другими мужчинами, последовала за Антоном.
Ванна была огромной и очень светлой. Оформлена в современном стиле и одна из ее стен была полностью зеркальной.
- Вот тут чистые полотенца, а здесь халат. Можешь не спешить.
Мужчина хотел прикоснуться к моей щеке, но я увернулась от этого прикосновения. Услышала, как за ним закрылась дверь.
Оставшись наедине с собой, я не знала, что делать... Я просто стояла неподвижно посредине ванны. Но потом мне удалось кое-как взять себя в руки. И я начала снимать с себя вещи, простынь и чью-то мужскую футболку. Сделала глубокий вдох и приготовилась ко всему, что я могу увидеть. Резко повернулась к зеркальной стене.
Я, молча, смотрела на свое избитое и измученное тело. По всей площади были синяки и кровоподтеки. ОН везде оставил напоминание о себе. Чтобы я не забыла и постоянно помнила.
Не могла отвести взгляда от своего отражения, все эти «метки» казались мне какой-то картиной... Картиной больного, ненормального человека, а я ему послужила вместо холста. И теперь только нам двоим понятен этот смысл... Но только если «художник» гордится проделанной работой, то мне стыдно...
Почувствовала, как дверь сзади меня отворилась, но я так и продолжала стоять, не шелохнувшись, только подняла взгляд и встретилась с глазами Антона... Он сжал челюсть и повернулся ко мне спиной.
- Я принес тебе мазь. Врач прописал, нужно после ванны обработать все ссадины.
Отрывисто и, как мне показалось зло, произнес он.
- Хорошо. Спасибо...
Он поставил тюбик на стол и вышел.
Я горько улыбнулась своему отражению. Ожидаемая реакция - отвращение. Но почему так больно? Я знала, что так и будет. Я сама себе противна, что говорить о других... Об Антоне...
Встала под обжигающие струи воды и начала остервенело намыливать себя, растирая кожу до красноты. Надеясь, что вся грязь, что сейчас уходит в канализацию, заберет с собой хоть частичку моего горя. Прислонилась ладонями к стене и позволила воде просто литься сверху на меня.
Я начала плакать. Точнее не так... я начала оплакивать себя. Да, мне было себя жаль, но я знала, что прежней мне не стать. Меня против моей воли изменили.
Подумала о своей семье... я не могу допустить, чтобы они что-то узнали... просто не могу. Это убьет их. Надеюсь, Антон им ничего не рассказал. А уж в том, что он знает, что со мной случилось, я не сомневалась.
Быстро вытерлась насухо, надела халат и, смазав ушибы мазью, бегом вбежала в комнату. Все взгляды были направлены на меня. Я покрепче вцепилась в ткань и, посмотрев прямо на Антона, сказала.
- Можно поговорить с тобой? - мой голос дрожал, выдывая мое беспокойство. Плевать.
Он кивнул, и люди покинули комнату. Не дав ему даже открыть рот, быстро проговорила.
- Ты сказал Косте? Ты сказал ему? - я опустила взгляд, боясь встречаться с ним глазами.
Но ответа не последовало и молчание затянулось. Собрав всю волю в кулак, я взглянула на мужчину. Он сидел в кресле и сверлил меня взглядом.
- Нет.
Ответил, когда поймал мой взгляд. Волна облегчения обрушилась на меня.
- Пока не сказал, - добавил он.
И я тут же уставилась на него.
- Что значит пока? - тупо переспросила я.
- То и значит. Я не могу скрывать такое от него, Лучик... Он должен знать...
Я резко оборвала его.
- Не должен. Это не твой секрет, Франц! И не тебе решать, кому говорить, а кому нет.
Он снова стиснул челюсть. Но промолчал.
- Пожалуйста, Антон... я просто... я не смогу сказать им это. Это убьет их... убьет его, понимаешь? Умоляю тебя не говори.
Меня начала бить дрожь и на глаза снова навернулись предательские слезы. Антон резко встал с кресла и подошел ко мне. Он легонько, одним пальцем поднял мой подбородок и посмотрел мне в глаза. Не знаю, что он там увидел, но кивнул, соглашаясь.
- Хорошо, Лучик. Я сохраню твой секрет.
- Спасибо, - тихо сказала я.
Его близость напрягала меня. Очень... я начала нервничать. Высвободилась от его руки и отошла подальше.
- Откуда у тебя мазь? - спросила я, когда резкий запах ударил в нос.
- От врача.
Я продолжала смотреть на него. А он, молча, взял стакан с водой и какие-то таблетки, все это протянул мне. Я без вопросов выпила лекарство.
- Когда я нашел тебя... - мужчина на секунду зажмурился, - То сразу понял, что тебе нужна медицинская помощь.
Я поморщилась, представляя себе, какую картину он увидел.
- Я не хочу знать, - сказала я бесцветным голосом, - спасибо за спасение, Антон.
Сразу навалилась какая-то апатия. Хотелось свернуться комочком под одеялом и спать... Я и не заметила, как Морфей забрал меня в свои владения.
АНТОН
Сидел на постели рядом с малышкой и медленно гладил ее по волосам, скоро приедет ее брат и она вернется домой.
Сейчас я уже смог взять себя в руки, дабы не напугать ее. Но, когда приехавший врач, осмотрел девочку и подтвердил мои опасения... В тот момент я не мог мыслить здраво. Сознание наполнила лишь бешеная, ослепляющая ярость.
Словно со стороны слушал доктора, который говорил мне о противозачаточных таблетках, что он дал Наде... об образце спермы... Сука! За что? За что ей это?
Сейчас во сне она была похожа на ангела. На раненного ангела. Странно, но где-то в груди поднималось собственническое чувство, не до конца понятное мне. Я не стал забивать этим голову, просто радуясь тому, что малышка в безопасности.
В коридоре раздался шум, и я поднялся с постели, направляясь к двери. Я уже понял, что произошло.
Спустя секунду в спальню буквально влетел Зарецкий. Его глаза были бешеные, он тут же увидел Надю. Во взгляде промелькнула такая мука, что у меня у самого встал ком в горле. Порывисто дернулся в сторону кровати, но я остановил его, вытолкав за дверь.
- Она спит, пойдем на кухню...
Глава 32
КОСТЯ
Горе объединят. Это факт. Когда случается что-то по-настоящему хреновое, семьи собираются вместе. Моя семья всегда была довольно крепкая, сейчас же мы были фундаментом и опорой друг для друга. А когда мы начинали осыпаться, нас подхватывали наши друзья. Они были своеобразным цементом, склеивали нас на место, по кусочкам. Я был благодарен своим друзьям, что они сейчас со мной, в это ужасное время.
Мы до сих пор не знали, где Надя и что с ней. Эти ублюдки, которые забрали ее, больше не звонили. Три грёбанных дня Ада. Мать с отцом заметно сдали за это время, я начал переживать, чтобы с ними ничего не случилось. А мне нужно быть сильным. Держаться изо всех сил, но я не знал, насколько этих сил хватит.
Поездка в школу не дала ровным счетом ничего. Никто ничего не видел, никто ничего не знает. Пришедший в себя Леонид тоже не рассказал ничего нового. Никаких зацепок. Абсолютно ничего. Я чувствовал себя совершенно бессильным. Всем сердцем надеялся, что мне позвонят о выкупе, я готов отдать любые деньги, лишь бы наш Чертенок была сейчас здесь, с нами. Моя СБ тоже пока ничего не выяснила. Такое ощущение, что эти твари и Надя просто испарились.
Мы все сидели в гостиной, такое ощущение, что напряжение и упаднические мысли можно было потрогать руками. Они так и витали вокруг нас, как мухи летом.
Антон уехал с самого утра и пока не давал о себе знать. Его предположение насчет Милены почти убило меня. Это не могла быть она, я уверен. Точнее, я очень хочу в это верить. Да, она продажная сука, но я почему-то до сих пор чувствую ее. Это просто не может быть правдой.
Мне было тошно сидеть на заднице и ни хрена не делать, но я просто не знал, ЧТО делать и где искать. Устало потер переносицу.
- Мама, тебе нужно пойти прилечь. Ты совсем себя измотаешь, - сказал я.
Больше всего я переживал за мать. На ней не было лица, капилляры в глазах полопались, и ее постоянно била мелкая дрожь. Я предлагал сделать ей укол, чтобы она уснула часов на 12, но отец сказал, что так мы сделаем только хуже. Спорить я не стал.
- Я лягу, только когда моя девочка будет дома, - отрешенно сказала она, смотря в никуда.
Никто не обвинял меня в лицо. Никто не говорил, что все это из-за меня. Но этого и не нужно было, я сам это знал. Это моя вина, я должен был лучше обезопасить свою семью. Увести их отсюда. Но я, черт возьми, слишком люблю их, чтобы находиться вдалеке.
Закурил очередную сигарету. День подошел к концу, а это значит, что... Нет, бл*ть, нельзя думать о таком. Все эти мысли разрывали мне сердце, но внешне я оставался спокойным, по крайней мере, надеялся на это.
В тишине раздался звонок моего мобильного, мне показалось, что он прозвучал громче, чем взрыв.
- Узнал что-нибудь?? - без предисловий спросил я. Твою мать, я даже дыхание затаил.
- Да, - молчание, - Она у меня, Костя. Приезжай один, - коротко бросил Франц и отключился.
Волна облегчения затопила меня. Мне показалось, что только сейчас я смог нормально вздохнуть за все это время. Столько мыслей и чувств разом навалилось на меня, что я не мог вычленить ни одну.
Подорвался с дивана и трясущимися руками начал искать ключи от машины. Филатов выгнул бровь и посмотрел на меня. А я улыбнулся, первый раз за все время.
- Антон нашел ее! - громко и четко сказал я.
Родители сразу вскинули головы в мою сторону. Они еще ничего не поняли, наверное, боялись, что начались слуховые галлюцинации.
- Сейчас я привезу ее домой, - мама схватилась за отца, как утопающий за соломинку, и медленно начала оседать на пол. Папа вовремя подхватил ее и усадил обратно в кресло.
- Костя... Костенька, это правда? - слезы катились по ее щекам.
В груди снова появилась эта тупая боль. Сел на корточки рядом с ней и положил ладони ей на лицо, большими пальцами начал стирать дорожки слез.
- Правда, мамочка. Антон нашел нашу Надежду. Я поеду к нему. Я привезу ее.
Отец встал следом за мной.
- Я поеду один. Олег, останься, - друг лишь кивнул.
Я видел, что и ему хочется поехать со мной. Мама с отцом обнялись и оба начали плакать. Весь ужас этих дней начал покидать их. Но окончательно он их отпустит только тогда, когда они сами увидят Надю своими глазами.
До места проживания Франца я практически телепортировался. Остановил машину перед крыльцом и сразу же вбежал на второй этаж, не обращая никакого внимания на людей вокруг.
Дверь в спальню Антона была открыта. Я был здесь несколько раз и знал, что это его спальня. За считанные секунды оказался внутри...
Антон просто выпихал меня за дверь. Я согнулся пополам, положа руки на колени и начал делать крошечные вдохи. Эта картина меня просто убила. Мой Чертенок... ее избивали. Бог знает, что еще с ней делали эти мрази. Я выпрямился и резко посмотрел на Антона. Друг посмотрел на меня в ответ тяжелым взглядом и закурил.
- Нет, - коротко ответил он.
И я тупо привалился к стене. Антон передал мне сигарету. Он без слов понял меня. Если бы Надю изнасиловали... Даже не хочу думать об этом. Это не просто убило бы меня... это бы уничтожило, вырвало мое сердце без анастезии.
Глубоко затянулся.
- Кто?
- Мелкие сошки. Решили заработать. Очень подготовленные ребята. Знали, на что шли и, видно, готовились.
Я резко выдохнул и впечатал кулак в стену.
- Твари! - прошипел сквозь зубы, - Я их убью.
- Уже некого. Я позаботился об этом.
Повернулся и зло посмотрел на Антона.
- Это была моя вендетта, Франц. Я должен был сам их убить, собственными руками, - отчеканил каждое слово.
- Знаю, - тот пожал плечами, - Но я не сдержался.
Я начал методично бить о стену кулаками. Выпуская, таким образом, все эмоции наружу. В данный момент я был зол на Антона, но в то же время обязан ему всем... за то, что он смог вернуть Надю. Наконец-то, я смог обрести кое-какой контроль над собой.
- Спасибо, Антон. Я тебе всем обязан, - сказал я и прошел мимо друга в комнату, где лежала Чертенок. Закрыл за собой дверь.
Сразу же сходил в ванную и отмыл руки от крови. Подошел ближе к кровати и аккуратно опустился рядом с Надей. На глаза навернулись слезы, которые я не смог сдержать. Мой мир разорван пополам. Все, чего я когда-то боялся, случилось. Мне казалось, что я умер... убит изнутри. Сегодня я могу дать волю слезам, потому что сегодня я слаб.
Но сейчас, зная, что Надя опять с нами, я немного ожил. Краски потихоньку возвращаются. Провел дрожащими пальцами по ее лицу. Эти уроды ее били. Били беззащитного, невинного ребенка. Надеюсь, эти суки получили по заслугам и перед смертью прошли все круги ада.
Отвел волосы от ее лица и поцеловал в лоб. Мое сердце начало щемить от любви к ней. Прилег около нее на кровать и осторожно взял за руку, чтобы не разбудить. Мне нужно было к ней прикасаться, проверить, что это действительно правда. Я не заметил, как сам провалился в сон...
***
Проснулся я от дикого крика. Так кричит раненное животное. Столько боли и муки в нем было. Со сна мозги еще не начали работать.
- Надя. Наденька, это я!- проговорил я в темноту.
- Чертенок, слышишь? - еще раз сказал, ища выключатель, чтобы включить свет.
Моя сестра сидела в углу комнаты и тряслась от страха. Маленькая моя, что же они сделали с тобой?
- Надя...
- Костя, это правда ты? - робко, дрожащим голосом, полным надежды, спросила она.
- Да, Чертенок.
Девочка громко всхлипнула и встала с пола, бросившись мне на шею. Она так крепко обняла меня, что еще немного и сможет задушить. Но мне было пофиг. Я обнял ее в ответ. А она уткнулась мне в шею и начала плакать. Так болезненно и горько. Я гладил ее по спине и волосам. Говоря, что все будет хорошо, что все закончилось. Но мне казалось, что больше она мне не верит. Она изменилась, я понял это, как только увидел ее. Надя стала взрослой девушкой, против своей воли. Сука, я разобьюсь в лепешку, но верну ей детство.
Спустя два часа мы уже ехали домой к нашим родителям, которые до сих пор сходят с ума.
***
После похищения Нади прошел месяц. В ту ночь, когда мы попали домой, снова были слезы и волны облегчения. Даже Олег мельком промачивал глаза бумажной салфеткой.
За этот месяц многое изменилось. Но, самое главное, я все-таки убедил родителей уехать из страны. После того ужасного происшествия, им нужна была обстановка, где ничто не будет напоминать о той трагедии. Слишком оно сломало нашу семью. Нам нужно восстановление. Даже Надин психолог пришел в восторг от этой идеи и посоветовал, с кем там нужно связаться, чтобы Надя продолжила свои сеансы.
Она говорит, что они ей помогают и постоянно настаивает на том, чтобы их прекратить, уверяя, что с ней все в порядке. Но, как бы мне ни хотелось в это верить, я не вижу блеска в ее глазах. Она часто выпадает из реальности. И ее поступок перед отъездом в Англию только сильнее убедил меня, что с ней не все в порядке. Свой обожаемый комок шерсти, своего Красавчика, она оставила Антону. Со словами: «Заботься о нем, пока я не вернусь».
***
Жизнь потихоньку начала возвращаться в колею. Мои обустроились в Англии, фирма начала строительство нового развлекательного комплекса, муж Валентины пошел на поправку, и она вернулась на работу. Все было хорошо...
Но сейчас я сижу в машине перед подъездом Милены и курю уже десятую сигарету за час, не решаясь войти. Я часто и много прокручивал наш последний разговор в уме. Что-то не сходится... Я хочу услышать ее версию. Сейчас, спустя время и откинув эмоции, я готов это сделать. Да что там говорить? Я скучаю без нее! Подыхаю каждый грёбанный день от желания увидеть и прикоснуться к ней. Хочу снова почувствовать себя живым.
Решительно открыл дверь машины и пошел к подъезду. Пешком поднялся на нужный этаж и стал звонить в дверь. Спустя пять минут настойчивого звонка и стука в дверь, никто мне не открыл. Достал телефон из кармана и набрал до боли знакомый номер. Сердце начало биться о ребра в предвкушении, что сейчас я услышу столь желанный голос...
Но механический голос на том конце провода сказал, что этот номер заблокирован. В подавленном настроении я начал спускаться вниз, как вдруг увидел молодого человека, открывающего входную дверь. Я свистнул ему, и он обернулся.
- Ты не знаешь, где Поляковы с седьмого? Никто не открывает.
- Так они переехали. Я никого из них уже давно не видел.
- Спасибо...
Это известие ошарашило меня... Какой же я придурок!
Ну что ж, Милена, ты сделала свой выбор. Зло подумал и поехал снимать пар. Сегодня одной шлюхи мне будет мало.
Глава 33
ГОД СПУСТЯ
МИЛЕНА
Я сидела на кухне в кромешной темноте. Форточка была распахнута настежь, и ветер бил ее об угол стены. Скорее всего, желая разбить, сломать, показать, что он здесь главный. А она терпела, просто, молча, скрипела под его напором.
Капли дождя уныло падали на подоконник. В темноте сверкнул ярко оранжевый фитиль от сигареты. Привычка, которая стала моей любимой за последний год. Мне нравилось курить, чувство расслабленности в теле и мнимое ощущение, что ты что-то делаешь... хоть что-нибудь. Мне было необходимо любое доказательство того, что я жива, что я дышу. На улице послышался гром, и я вздрогнула.
В квартире стояла мертвая тишина, было настолько тихо, что я слышала собственное дыхание. Поднялась с табурета и подошла к окну. Высунула руку наружу через форточку и почувствовала холодные капли на ладони. Это ощущение заставило меня улыбнуться, всего на секунду, но это был прогресс. На мгновение я даже растерялась и резко одернула руку. Эта вспышка... спокойствия и радости. Да, в этот момент я ощутила именно их. Боже, как давно я не чувствовала чего-то другого, кроме постоянной ноющей боли в груди. У меня в голове забилась робкая мысль: а что если...
Не давая себе времени на раздумья, я схватила со стола сигареты, телефон, по пути в коридоре взяла ключи от квартиры, выбежала на лестничную площадку и побежала вверх по лестнице. Мои босые ноги не издавали практически никакого шума, но я этого даже не замечала. Вбежав на последний этаж, я ключом открыла дверь от крыши. Руки мелко дрожали, и я не сразу попала в скважину. Как только послышался щелчок открываемого замка, я резко дернула на себя дверь и оказалась под проливным дождем. Я сразу же промокла. Запрокинула голову к небу и раскинула руки в стороны, вдохнув полной грудью. Дождь хлестал по лицу, но мне было все равно. Я счастливо засмеялась. Чувство эйфории накрыло меня с головой. Я начала кружиться и смеяться. Было такое ощущение, что я невесома. Стена дождя ограждала меня от всего остального мира и даже от моего собственного мирка.
Не знаю, сколько прошло времени, но дождь перестал лить и начал просто моросить. Я обхватила себя руками, от ветра и холода меня начала бить мелкая дрожь. Все так быстро закончилось, и мне хотелось продлить это чувство. Прошла вперед и посмотрела вниз с высоты 10-этажного здания. Раньше я боялась высоты, но сейчас она показалась мне заманчивой. Достала пачку сигарет и с удивлением поняла, что она почти не намокла. Подкурила и забралась на парапет. Балансируя на грани, я опять почувствовала себя живой. В моей руке был зажат сотовый телефон и сейчас, спустя год, я хотела позвонить ЕМУ и поделиться своей радостью, как делала это раньше. А почему нет? Что я теряю? Гордость, самоуважение, покой..? Самой себе я могла признаться, что готова пожертвовать ими ради одного телефонного звонка.
Сдаваясь под напором желания, я сняла блокировку и набрала знакомые цифры. Почему-то я даже и мысли не допускала, что он сменил номер телефона или не возьмет трубку. Даже в четыре часа утра он ее снимет. Он чувствует меня. Нажала на кнопку вызова и начала ждать, когда мне ответят на том конце. Спустя три шага, сто ударов сердца и пять гудков, трубку подняли.
- Зарецкий! - от неожиданности я пошатнулась, и чуть было не упала вниз. Услышала звук его голоса, и все во мне сжалось, а внутри нарастал настоящий смерч из моих чувств. Боже, как я по нему скучала... как инвалид скучает по ампутированной конечности.
- Говорите. Вас не слышно, - сухой, официальный тон... а я, как идиотка, радуюсь и этому. Понимаю, что не имею права ему звонить, что я грязная и недостойная, но я просто хочу поделиться с ним, я знаю, что он поймет.
- Здесь так спокойно, Костя... - дрожащим голосом, от переполнявших меня эмоций сказала я, - Так тихо... И мне почти не больно! Я даже снова начала дышать, - грустно улыбнулась, аккуратно шагая по краю и затягиваясь сигаретой. Еще раз посмотрела на небо, и по щекам начали катиться слезы. Он молчал, а я не могла остановиться, – Знаешь, иногда я хочу, чтобы боль ушла. Не могу терпеть ее и постоянно думать об этом. Но потом сразу одергиваю себя... ведь она из-за тебя! Я не променяю ее ни на что. Мне кажется, это наша фишка, - улыбнулась самой себе, - А иногда так больно, что невозможно дышать...
- Какого хрена ты мне звонишь?! До тебя с одного раза не доходит или хочешь напоминания? - зло бросил он, и я услышала, как он подкурил, тихо щелкнув зажигалкой. Я закрыла глаза и отчетливо представила его, пытаясь услышать, как он дышит. Еще несколько шагов...
- Дошло, Костя, - прошептала я, - Ты хорошо объясняешь...
Я села спиной к пропасти, чувствуя, как она нашептывает мое имя, маня меня.
- Я просто позвонила сказать... мне просто необходимо сказать тебе, что я люблю тебя. И мне жаль, что я не сказала тебе этого раньше...
-Что ты задумала, Милена? - со сталью в голосе спросил он.
-Мне так жаль... - прошептала я и выпустила телефон из рук.
Последней моей мыслью было, что мама не простит, а он меня достанет и из-под земли...
***
Один шаг... Всего лишь шаг и все будет кончено. Я смотрела вниз, бездна завораживала и манила в свои объятия. Это же так просто, стоит лишь поднять ногу и решиться...
Но я не смогла. Резко дернувшись всем телом, сделала шаг назад. Сначала маленький, потом еще... и еще... Развернувшись спиной, я кинулась на середину крыши и упала, захлебываясь слезами. Я всегда была слабой, и даже в этом, казалось бы, простом выборе, не смогла решиться.
Я лежала на мокрой поверхности, дрожа от холода. Снова пошел дождь, даже природа разделяла мои чувства.
Сейчас я поняла, что этот звонок не помог мне. Он сделал только хуже. В голове звучал его голос, и слезы от этого текли лишь сильнее. Я до боли хотела оказаться рядом с Костей. Все эти месяцы... Они не помогли мне забыть. Ничто не поможет. Я знала это.
Боль в груди была готова разорвать меня на куски. Я настолько вымоталась, что не могла даже подняться. Так и продолжала лежать, не заботясь о том, что могу заболеть. Все это такая мелочь...
Лежала и вспоминала его... Вспоминала НАС. Впервые за эти долгие месяцы я позволила себе это. Раньше старалась не думать, старалась не вспоминать. Ведь воспоминания приносили лишь боль, которой не было конца. Но они против моей воли всплывали в моем сознании, повергая в пучину кошмара.
Я часто видела его во сне. Там мы были счастливы, пусть недолго, пусть совсем чуть-чуть... Но даже тогда я понимала, что это все сон, мираж, который оборвется через секунду. В такие моменты я боялась проснуться. Я наслаждалась каждым мгновением, в котором он дарил мне свою улыбку. Он был нежен, и я знала, что это любовь, хотя и призрачная...
Но каждый раз сон заканчивался кошмаром. Руки, что дарили ласку и обнимали с такой теплотой, с силой отталкивали от себя. Нежная улыбка превращалась в ужасный оскал, такое родное и любимое лицо расплывалось перед глазами и превращалось в ледяную маску, в которой я узнавала Виктора. Он делал шаг навстречу мне, протягивая руки, которые были в крови... И я просыпалась. С криком, в холодном поту и дрожа, как в лихорадке.
В последнее время эти сны стали редкими. Но теперь, услышав его голос, я боялась, что кошмар вернется. И я не знала, выдержу ли его снова.
Не знаю, сколько прошло времени, и я медленно, с трудом поднялась. Голова болела, но я не обращала внимания. Подняла телефон, который уронила до этого. Странно, но он был все еще жив.
Спустилась в квартиру, в которой жила последний месяц. Поставила чайник и направилась в душ. Стояла под горячими струями воды, пытаясь согреться. Сейчас я не думала ни о чем. Снова наступила какая-то апатия. Действовала на автомате. Вытерлась насухо и накинула теплый халат. Зашла на кухню и навела горячего шоколада. Устроилась в постели, держа кружку двумя руками и замотавшись в плед по самый подбородок. Меня трясло, видимо, прогулка под дождем не пройдет бесследно. Но сейчас меня это даже не волновало.
Я смотрела в одну точку, периодически делая осторожные глотки обжигающего напитка. Вспомнила слова мамы, которая настаивала на том, чтобы я переехала к ним во Францию. Я всегда давала категоричный отказ, в глубине души на что-то надеясь. Но я на самом деле не хотела уезжать. Наверное, я идиотка, но мне становилось легче, когда представляла, что Костя рядом. Не за тысячи километров...
Это было мнимое успокоение. Хотя мы и жили в одном городе, нас разделяла пропасть, которую не преодолеть.
Сейчас я стала задумываться, что, возможно, и следует уехать. Я смогу начать новую жизнь, с чистого листа, пусть этот лист и был помятым, с сожженными краями. Продолжать так дальше жить я не могла. Одиночество, которое стало моим вечным спутником, сводило с ума...
Я сделала выбор. Уеду во Францию, но перед этим нужно закончить то, что откладывала так долго.
***
Я стояла перед дверью своей бывшей квартиры, не решаясь войти внутрь. Я не была здесь с того самого момента, как меня забрали в больницу после избиения мужа. После того, как меня выписали, я сняла небольшую квартиру и жила в ней. Мне не хватило духу даже приехать за вещами. Денег, оставленных мамой, было достаточно, и я пока не была готова выйти на работу. Но понимала, что рано или поздно это придется сделать.
Дрожащими руками повернула ключ и открыла дверь. Стоило лишь войти в квартиру, как на меня обрушились кошмары прошлого. Меня начало трясти, и я вонзила ногти в ладони, напоминая себе, что мне нечего бояться. ОН мертв. Он никогда больше не причинит мне боли...
Вспомнила тот день, когда мне сообщили о смерти Виктора. Меня перевели в реабилитационный центр, и именно там меня нашел следователь. Он пришел сообщить мне о смерти моего мужа. Его тело... точнее, то, что от него осталось, нашли в квартире, о которой я слышала впервые. Мужчина бесчувственным тоном рассказывал мне о том, как его убили, о том, что заведено дело.
И хотя я за все время не сказала ему ни слова, лежа на кровати и смотря в угол, я слышала все, что он говорил. На секунду я даже выплыла из той вязкой пустоты, в которой пребывала все время. Я слушала и поражалась чудовищности убийства, совершенного над Виктором. Нет, я не испытывала жалости. И сочувствия тоже не было. Я прислушивалась к себе и с удивлением понимала, что ничего не чувствую. НИЧЕГО. Пустота. Сплошная пустота и безразличие...
Все эти воспоминания против воли промелькнули во мне, и я поторопилась загнать их как можно дальше в уголке своего сознания. Кто бы ни был тот человек, что разделался с Виктором, я была ему почти благодарна. Но чудовищность и жестокость убийства все равно леденила кровь.
В квартире ничего не изменилось. Лишь запустение и пыль говорили о том, что здесь давно никто не живет. Открыла в коридоре шкаф и провела пальцами по своим вещам. Это было так знакомо, но в то же время пугающе. Я резко одернула руку и поспешила закрыть дверцу. Направилась в комнату и там меня ожидал сюрприз.
Все было перевернуто вверх дном. Дверцы шкафа распахнуты настежь, вещи кучей валялись на полу. Повсюду были осколки, складывалась ощущение, что кто-то в спешке собирался. Кроме Виктора это сделать было некому. И мне не давал покоя вопрос, от чего или от кого он убегал.
Осторожно ступая, я стала поднимать с пола свои вещи, складывая их на постель. Та тоже была завалена, и я просто сбросила на пол все, что на ней лежало.
Отключив все эмоции, я собирала нужные мне вещи, с нетерпением ожидая той минуты, когда я покину эту квартиру. Даже стены давили на меня, я чувствовала себя словно в клетке. Но это нужно сделать, я итак слишком долго откладывала.
Когда вещей набралась внушительная кипа, я устало присела на кровать, обводя равнодушным взглядом квартиру. Я не знала, как поступить с ней. Возможно, стоит продать, но возвращаться сюда еще раз не хотелось.
Взгляд зацепился за сейф, в котором Виктор держал все свои бумаги. Повернулась к окну, отмечая, что рядом с ним валяется разбитый цветок. Но тут до меня доходит осознание, и я резко подскакиваю и подхожу к сейфу.
Его дверца приоткрыта. Это странно, ведь Виктор никогда не оставлял его открытым без присмотра. Я стараюсь не думать, почему он оставил все так. Медленно открываю сейф и достаю множество папок, лежащих в нем.
Первым делом я натыкаюсь на документы, связанные со смертью моего отца. Я отложила их в сторону, не в силах открыть. Устроилась на постели, обложившись папками, и стала открывать их по очереди.
Сначала я не поняла, что это. Какие-то дела, каждая была подписана именами и фамилиями. Я пролистывала бумаги и поражалась тому, что в них было.
В каждой из них были ужасающие подробности жизни тех людей, чьи имена красовались на обложках. Здесь было все, начиная с измены мужа, заканчивая мерзкими подробностями совершенного убийства. Я с ужасом поняла, что Виктор занимался шантажом, все это время он шантажировал кучу людей. И если до этого у меня были какие-то сомнения, то теперь они полностью подтвердились.
В руках оказалась папка, тонкая по сравнению с остальными. С удивлением в фамилии, написанной на ней, я узнала патологоанатома, который проводил вскрытие после смерти папы. Появилось странное предчувствие, и я боялась узнать, что там в документах. Но, собравшись с силами, я стала пролистывать бумаги, читая то, что в них написано.
Не сразу я смогла понять смысл прочитанного. Я снова и снова возвращалась к строчкам, не веря своим глазам. Смерти отца послужил оторвавшийся тромб, он умер мгновенно... Виктор все это время шантажировал врача, который подделал результаты экспертизы, по его просьбе.
Папка выпала из рук, и я, скатившись с постели, стала кричать. Я не могла остановить себя, не думая о том, что подумают соседи. Я села прямо на полу, уткнувшись головой в колени, и вцепилась в волосы. Крик перешел в судорожные рыдания. Голова была готова разорваться от свалившейся на меня информации. Грудь сдавило от боли. Мне казалось, что я разлетаюсь на множество кусочков, которые никогда не собрать воедино.
Свернулась калачиком, подтянув ноги к груди. Слез уже не было, лишь мое хриплое дыхание и частые всхлипы. Я лежала и думала о том, что это какая-то шутка. Это не может быть правдой. Я не была готова принять ее. Но в моем сознании снова и снова всплывали слова, что я прочитала. Боже... эта боль когда-нибудь прекратится?
Столько лет я жила с осознанием этого кошмара. Столько лет наказывала себя за преступление, которого на самом деле и не было! Я не могла в это поверить. Сейчас даже не было облегчения, лишь боль от осознания того, сколько всего можно было предотвратить. Я стала истерично смеяться, сначала тихо, а потом все громче. Это был безумный смех, но остановиться я не могла.
Меня начало трясти, пришлось обхватить себя руками, чтобы успокоиться. Наш малыш... Он был бы жив, а у меня отняли даже счастье выносить его. Слезы возобновились с новым потоком. Мне казалось, что я смогла смириться, смогла принять, пройдя через все круги ада... Но сейчас это все обрушилось на меня с новой силой.
***
Прошла вечность, прежде чем я смогла встать с пола и тяжелой походкой направилась на кухню. Налила себе воды и выпила ее залпом. В голове стоял шум, я не совсем понимала, что делаю. Направилась в ванную и взглянула в зеркало. Я печально улыбнулась своему отражению. Боже... мне 25 лет, а чувствую я себя семидесятилетней старухой. Я умылась ледяной водой и, уперевшись ладонями в раковину, приблизила лицо к зеркалу. На меня взглянули глаза раненного зверя, и я некоторое время так и продолжала стоять, смотря на собственное отражение.
Я вернулась в комнату и стала снова перебирать папки. Бедные люди, какое бы преступление они не совершили, мне было их жаль. Никто не вправе вершить самосуд. Все мы жертвы безумца...
Уже чисто по инерции я продолжила рассматривать бумаги, даже не вчитываясь в них. Мне необходимо было отвлечься, чтобы хотя бы на секунду не думать о своей боли.
Последняя папка привлекла мое внимание. Имя, написанное на ней, было смутно мне знакомо. Как бы я не силилась, вспомнить, где слышала его, я не могла. Но открыв папку, я наткнулась на фотографию мужчины.
Прямо на меня смотрел Борис Денисович, тот самый, в гостях у которого мы были с Костей в Германии. Я не понимала, как Виктор был с ним связан, до тех пор, пока не начала читать.
С ужасом я поняла, что это и есть тот самый заказчик, который заплатил Виктору за компромат на Зарецкого. Виктор записал каждую деталь этого дела. Он всегда был педантичен в своей работе.
Я отложила папку и стала думать над прочитанным. Появилась безумная мысль, которую я собиралась осуществить немедленно. Почему-то мне казалось, что это освободит меня. Поможет начать все с нового листа. Я смогу отпустить прошлое, как бы больно и страшно ни было.
Схватив нужную мне папку, направилась к двери. Я решила поехать к Зарецкому. Не важно, что останется от меня, после разговора с ним, но на этот раз, я заставлю его выслушать. Выслушать все...
Глава 34
КОСТЯ
- Да, мама. Ага... Я понял! Да. Ну, я же сказал, что прилечу. Нет, я не пытаюсь отделаться от тебя быстрее, ты же знаешь, я на работе. Ага, я тебя тоже. Передавай отцу и Наде привет. Пока.
Мать позвонила как всегда вовремя. Я как раз объяснял своей новой помощнице все тонкости работы.
- Так на чем мы остановились, куколка? - повернулся к девушке и плотоядно улыбнулся.
Моя «помощница» сидела на моем столе с разведенными в разные стороны ногами и смущенно улыбалась. Я встал с кресла и стал ладонями ощупывать девичье тело. Начал с плеч, затем спустился к спине и довольно хмыкнул - никакого намека на белье. Переместил ладони на грудь и ощутимо сжал. Девушка охнула и тихо застонала. Провел руками по талии, бедрам, подобрался к внутренней части бедра, и мои руки тут же нащупали ткань трусиков. Недовольно цокнул и, сжав попку девушки, притянул ее ближе к себе. Одной рукой продолжал удерживать на месте, а второй схватил за основание хвоста и резко запрокинул голову назад.
- Мария, Мария... - театрально помотал головой, всем своим видом показывая неодобрение, - И что мне теперь с тобой делать?
Еще раз дернул за хвост, в этот раз уже более ощутимо. Девушка ойкнула и перевела на меня взгляд, в котором читался намек на страх. Я улыбнулся краешком губ и спустил лямку с ее плеча, оголяя грудь. Ущипнул за сосок, зная, что на груди потом останутся красные следы.
- Так, что делать будем? - спросил еще раз и приподнял бровь в ожидании.
- Исправляться... - промямлила девушка.
Я резко отошел от нее и сел обратно в кресло. Подкурил сигарету и сделал глубокую затяжку.
- Исправляться? Это уже интересно, - заинтересованно протянул ей, - Покажешь?
Девушка, молча, кивнула. Аккуратно слезла со стола и на четвереньках начала ползти в мою сторону. Я с интересом наблюдал за этой картиной и ждал ее дальнейших действий. Как только девушка доползла к моим ногам вплотную, она встала на колени и чертовски сексуально спустила вторую лямку с плеча.
Сделал еще одну затяжку. Мария смело положила руки на ремень моих брюк и начала расстегивать его. Девушка явно знала, что к чему. Я расставил ноги шире, в ожидании ее покаяния...
***
Меня настойчиво будил звонок мобильного. Кому нахрен я понадобился в такую рань?! Мне так и хотелось проигнорировать этот звонок, но сам не знаю почему, я принял вызов. Звонили с неизвестного мне номера. Интерееесно...
- Зарецкий! - и тишина.
- Говорите. Вас не слышно, - Я начал злиться на идиота, разбудившего меня. Узнаю, кто и ...
- Здесь так спокойно, Костя... - Боже, этот голос я узнал бы из миллионов. Мое сердце пропустило удар, и я резко сел на кровати, - Так тихо... И мне почти не больно! Я даже снова начала дышать... Знаешь, иногда я хочу, чтобы боль ушла? Не могу терпеть ее и постоянно думать об этом. Но потом сразу одергиваю себя... ведь она из-за тебя! Я не променяю ее ни на что. Мне кажется, это наша фишка... А иногда так больно, что невозможно дышать...
Как же я раньше любил этот голос! Хотел слушать бесконечно, скучал, подыхал от желания услышать и еще большего желания прикоснуться.
Но теперь я не тот влюбленный придурок. Ее сладкие речи больше не действуют. Во мне поднялась волна злости. Не на нее, на себя. За то, что снова дал слабину и поддался на ее чары и уловки. Неужели она все еще имеет влияние на меня? Я думал, что искоренил это давно.
- Какого хрена ты мне звонишь?! До тебя с одного раза не доходит или хочешь напоминания? - встал и прошел на кухню, закурил. Я намеренно ей грубил. Пусть не думает, что я ждал этот звонок...признаюсь честно, я совсем его не ожидал. Даже не думал в ту пору, когда упивался алкоголем и думал о смысле жизни и о... ней, что она мне когда-нибудь позвонит.
- Дошло, Костя, - прошептала тихо, - Ты хорошо объясняешь...
Закрыл глаза и сильнее затянулся сигаретой, воскрешая в памяти наш последний разговор и ее обреченный вид. Сердце заныло от боли, и я потер центр груди.
- Я просто позвонила сказать... мне просто необходимо сказать тебе, что я люблю тебя. И мне жаль, что я не сказала тебе этого раньше...
Ее признание просто нахрен выбило почву у меня из под ног. Год назад я, как одержимый маньяк, ждал этих слов, хотел взаимности, хотел отношений... А сейчас....
- Что ты задумала, Милена? - со сталью в голосе спросил. Что же ты задумала, глупышка моя?
- Мне так жаль... - еле слышный шепот...и связь разъединилась.
Я сразу же перенабрал номер, но мне сказали, что аппарат абонента выключен или... яростно стал набирать номер снова и снова. Маленькая моя, что случилось с тобой...
А потом просто взял и запустил телефоном в стену. Что я, бл*ть, делаю? Что делаю?! Когда я стал грёбанным мазохистом? Тебе, Зарецкий, должно быть все равно на нее. Эта сучка снова взяла и перевернула все с ног на голову в твоей жизни. В жизни, которую ты склеивал по кусочкам, когда она оставила тебя одного и разбитого. Она сделала свой выбор. Помни об этом.
Провел подобие монолога сам с собой. Подошел к бару и осушил остатки виски. Теперь о проблеме, как заснуть, можно не переживать.
Лег на кровать, и старался не думать о ней... Очень старался. Сердце гулко билось о ребра, а пальца рук подрагивали. Не понимаю почему, но я был счастлив. Это была реакция полнейшей эйфории. Знал, что ей не нужен, знал, что она продажная тварь, а все равно был счастлив.
Так же я знал, что с Милкой сейчас не все в порядке... мне больно от этого. Мне до сих пор хочется защитить ее... Но я не буду. Не спустя год.
***
Через три дня после того странного телефонного звонка от нее, да-да, имени ее я не называю, прошло двое суток.
Меня уже перестало потряхивать, и я не кидался, как голодный пес на кость, к телефону. Мне даже удалось практически убедить себя, что мне все равно.
Сейчас я стоял в пробке. И, наверное, первый раз за все время опаздывал на работу. Мне позвонила Валентина, узнать, не помер ли ее начальник. Женщина тоже была в шоке. Я и сам не знаю, как так получилось, что я проспал.
Открыл окно и подкурил сигарету, надел очки, чтобы солнце не слепило глаза. Я стоял в полосе, которая находится ближе к тротуару. Поднял глаза и прочитал надпись на здании. «Клиника планирования семьи». Как мило, мать вашу! Врубил радио и начал отбивать пальцами такт какой-то дебильной песенки. Краем глаза зрение выхватило какое-то яркое пятно, и я тут же повернулся в сторону.
Алина. Я не мог ее не узнать. Девушка выходила из дверей клиники, светясь от счастья, а рядом с ней какой-то мужик, нежно обнимающий ее за талию. Если ее можно таковой назвать. Алина была похожа на телепузика. Ее живот выглядел, как 20 килограммовый арбуз. А как она ходит...
Но это были второстепенные мысли. Первой мыслью была: «А что, если это мой ребенок?» Эта мысль, подобно вспышке молнии, озарила мое сознание. Да, черт возьми, я хочу ребенка. Хочу свою мини-копию. Но эта мысль также быстро и потухла. Это не может быть мой ребенок. Никак. Но я рад за Алину. Очень.
Посмотрел на их счастливую ячейку общества еще раз. А ведь на месте этого мужика мог быть я... Пробка наконец-то начала рассеиваться и я, не оглядываясь назад, поехал на работу.
***
Начальство не опаздывает, начальство задерживается... Но лучше этого не делать, ибо потом не знаешь, за что браться. Залог удачного предприятия - работающий босс.
И вот сейчас я сижу, заваленный новыми проектами, и выбираю наиболее выгодный. Хотя у нас в коллективе и есть отдельная команда для этого, но мое и их мнения могут не совпадать.
В кабинет постучались.
- Занят! - резко бросил я. И тут же услышал звук открываемой двери. Не поднимая глаз от бумаг, еще раз сказал.
- Я же сказал, ЗАНЯТ!
- Костя...
Одно только мое имя, а такое ощущение, что меня огрело оголенными проводами. Резко поднял глаза и впился взглядом в НЕЕ. Подмечая все изменения, случившиеся за год. Не могу сказать ничего по отдельности, но в целом, она была прекрасна. Настолько, что мне стало трудно дышать. Сука, как же я скучал по ней. Мне до ломоты захотелось прикоснуться к ней. Прижать к себе... до боли, до треска в костях. Почувствовать ее. Вдохнуть ее запах и вспомнить - каково это, быть с ней. Каково это, быть счастливым, абсолютно и полностью.
Но ничего из этого я не сделал. А лишь опустил обратно взгляд к бумагам и, Бог свидетель, что на это я потратил все силы. Чтобы не кинуться к ней... Безразлично поинтересовался.
- Как тебя охрана пропустила? Уходи, пока они не опомнились.
- Это я ее пропустила, Константин. Я считаю, Вам нужно поговорить с Миленой.
Я резко поднялся с кресла и, опустив руки на стол, зло проговорил:
- Значит, ты решила, Валентина? А мое мнение нахер не надо спрашивать? Я сказал...
- Не веди себя, как юнец. Закрой рот и послушай! - резко оборвала меня женщина, - Ради меня послушай, Костя.
И, больше ни говоря ни слова, покинула кабинет. Я зло заскрипел зубами. Старая проходимка, уволю ко всем чертям!
Я пребывал в неком подобии шока. До сих пор не мог отойти от звонка, а тут еще это...ОНА из крови и плоти.
Плюхнулся в кресло и закурил сигарету. Милена так и стояла около двери, как статуя. Не то что бы я смотрел на нее...Когда от сигареты ничего не осталось, я затушил окурок и потянулся за второй.
- Ну говори, что ли. Время деньги, как никак. Тебе ли не знать.
Глава 35
МИЛЕНА
Стоило лишь увидеть Костю, и все те слова, что я повторяла про себя по пути сюда, испарились из головы. Первым желанием было кинуться к нему... нет, не так... подойти осторожно и коснуться, просто удостовериться, что вот он, передо мной. Это не сон.
Глаза отмечали каждый штрих, каждую деталь. Он совсем не изменился, лишь прибавились складки у рта, а в остальном... Это был все тот же человек, которого я все это время любила. Смотреть на него было и радостно, и чертовски больно одновременно.
Сначала в его взгляде промелькнуло что-то отдаленно похожее на удивление, но затем лицо снова обрело маску холодной сдержанности и безразличия.
Я все также противна ему. Это мне стало ясно сразу же. Что ж... иного я и не ждала. Но все равно, от осознания пропасти между нами, мне хотелось согнуться пополам от боли. Собрав всю свою силу воли в кулак, я продолжала все также стоять с неестественно выпрямленной спиной, не отводя взгляда.
- Я присяду?
Он хмыкнул, расслабленно откинувшись на спинку кресла.
- Ты пришла ко мне, не спросив, а хочу ли Я тебя видеть, - его голос был холоднее льда, и в нем отчетливо звучала насмешка, - а теперь спрашиваешь разрешения присесть?
Не стала обращать внимание на его колкости и, молча, направилась к стулу. Села на самый край и поймала на себе его взгляд. На одно лишь мгновение мне показалось, что он не так спокоен, как кажется.
Мне было неуютно от его пристального внимания, руки начали мелко подрагивать, и я вцепилась в папку, лежащую на коленях. Черт, черт и еще раз черт! Это будет труднее, чем мне казалось. В какой-то момент даже промелькнула трусливая мысль о бесполезности данной затеи. Но я поспешила откинуть ее, как можно дальше.
- Костя, нам нужно поговорить.
Увидела, что он собирается что-то сказать, и тут же перебила.
- Просто дай мне рассказать тебе все, просто не перебивай и выслушай, Костя, - добавила тихо, - пожалуйста...
Он коротко кивнул, тем самым соглашаясь.
И я стала рассказывать. С самого начала. Поведала о том, какой образ жизни вела до смерти отца. В этот момент я не смотрела на него, сосредоточив все свое внимание на обоях. Рассказала про смерть папы... про Виктора... про то, с чего начался наш брак. Услышала, как Костя закурил, и подняла на него глаза. Он смотрел на меня пристально, и по его лицу невозможно было что-либо прочесть. Я отметила, что его пальцы едва заметно дрожат, и поспешила отвести взгляд, чтобы не поддаваться ненужным эмоциям.
Дошла до того момента, как повстречала его. Я, не таясь, раскрыла перед ним все эмоций, что испытывала тогда.
С улыбкой вспоминала нашу поездку в Германию, и что уже тогда я поняла, это не просто влюбленность. Я не скрывала чувств, что испытывала к нему, мне было легко говорить о них... Единственное, я боялась смотреть на Костю, боялась его реакции. Я знала, что она подкосит мою уверенность и мнимое спокойствие.
Наконец, подошла к разговору про жучок. Это была самая тяжелая часть, но я продолжала говорить все тем же спокойным голосом. Решилась посмотреть на него, и едва не задохнулась от его взгляда. Он был зол, очень. Очередная сигарета с силой была потушена в пепельнице, он потянулся за следующей, но одернул руку.
- Костя, не знаю, сможешь ли ты простить меня, если я даже сама не могу это сделать, - на глазах выступили слезы, и мне стоило усилий взять себя в руки, - я знаю, что виновата перед тобой... как никто другой. Но мне необходимо было рассказать тебе это.
- Ты закончила? - такой бесчувственный голос, от которого внутри все оборвалось.
- Нет... это еще не все. В тот день... - в горле застрял ком, - после нашего с тобой разговора... Я сказала Виктору, что ухожу от него.
Костя резко встал и подошел к окну, повернувшись ко мне спиной.
- Мы с ним... поругались, - в памяти всплыли те ужасающие мгновения, - и... в общем, после этого мы не виделись вообще.
Он все так же стоял ко мне спиной. Я продолжила.
- Меня не было в городе несколько месяцев, - не знала, как сказать про реабилитационный центр, чтобы не затронуть больную тему, - я долгое время жила в другом месте. Вернулась в город два месяца назад.
Он резко повернулся ко мне, прожигая взглядом.
- К чему ты мне это говоришь?
Я встала со стула и подошла к нему, остановившись на расстоянии вытянутой руки. Боже... его близость молниеносно выбила почву из-под ног. Чувствовала, что меня начинает бить дрожь. Сохраняя видимость спокойствия, я передала ему папку.
Он приподнял бровь в удивлении, но не взял ее.
- Вчера я нашла это в своей квартире. В сейфе мужа.
Взял папку, коснувшись моих пальцев. Я отдернула руку, будто обжегшись. Меня, казалось на самом деле, ударило тысячей вольт в том месте.
Костя сел за стол и стал изучать бумаги. На это ушло от силы пару минут. Я не могла просто стоять, прошла и села все за тот же стул.
Он поднял на меня глаза, и его взгляд пугал.
- Хочешь сказать, ты не знала?
- Нет, поверь.
Он не ответил. Закурил очередную сигарету, я уже сбилась с их счета. Молча, смотрел на меня сквозь дым.
Никто из нас не произнес ни слова. Мне казалось, что бешеный стук моего сердца отчетливо слышен в этой тишине. Без разрешения потянулась к пачке и тоже закурила.
Он с удивлением проследил за моими действиями.
- С каких это пор ты куришь? - спросил зло, - что еще я о тебе не знаю?
- С тех самых пор, Костя, - сказала устало, - вот теперь знаешь...
Удар рукой по столу заставил вздрогнуть. От его крика, казалось, вот-вот вылетят стекла.
- Какого хрена, Милена??? Почему ты молчала? Почему не рассказала про свой брак?
Он буквально выплюнул это слово. Прожигал меня яростным взглядом, от которого мурашки побежали по коже. Чтобы как-то успокоиться, я встала со стула и отошла в сторону от стола. И что ответить на это...?
- Я не знаю, Костя. Правда, не знаю, - сделала глубокий вдох, - я боялась... стыдилась себя.
Не заметила, как начала ходить по кабинету. Остановилась и встала к нему спиной. Снова нахлынули все те эмоции, которые разрывали меня эти годы. Обхватила себя руками, стараясь сдержать слезы.
- Я столько лет жила, наказывая себя... Столько лет мирилась с осознанием этого, - я резко повернулась к нему и отшатнулась назад от неожиданности. Он стоял совсем рядом со мной, - я сама себя ненавидела, понимаешь? Не могла переступить через это...
Я не могла понять, о чем он думает. Он просто слушал и смотрел мне в глаза.
- Костя... - голос дрогнул, - я же люблю тебя. Всегда любила... Я столько ошибок совершила, сама все разрушила и я...
Он резко перебил меня.
- Сука ты, Полякова!
Я даже не успела понять смысл этих слов, как в следующее мгновение была прижата к его телу. Он молниеносно набросился на мои губы, сминая, наказывая... Это не был поцелуй нежности. Он был груб, руки сжали за талию... казалось, еще чуть-чуть и мне нечем будет дышать...
Но все это я отмечала на автомате. Одно лишь прикосновение его губ, и во мне словно что-то взорвалось. Как же я скучала по нему, я только сейчас поняла, что все эти месяцы я не жила, существовала. Я тут же стала отвечать, с такой же страстью. Зарылась руками ему в волосы и прижалась еще сильнее. Мне было до сумасшествия необходимо стать с ним одним целым, раствориться в нем без остатка...
Я не чувствовали боли, на губах останутся следы, но мне было плевать. Ощутила соленый вкус на наших губах и поняла, что это мои слезы.
Костя, едва слышно зарычав, спустил губы на шею и стал целовать кожу, прикусывая, оставляя следы. От каждого касания я тряслась, как в лихорадке. Мне казалось, что ноги не способны меня держать, я буквально повисла на нем. Сердце готово было выскочить из груди, в этот момент я хотела его, как никогда. Было слышно лишь наше хриплое дыхание. Я хотела растянуть, продлить это мгновение, чтобы потом в особо трудные минуты доставать их закутков своей души.
- Костяяя...
Это был то ли всхлип, то ли стон. Но именно он и привел нас обоих в чувство. Так же быстро, как все началось, все это и закончилось. Мы стояли друг напротив друга. В его взгляде было столько чувств, желание, злость... они сменяли друг друга со скоростью света. И если злость я была готова принять, я ждала ее, то промелькнувшая в таких любимых синих глазах боль, выбила весь воздух из моих легких.
Дрожащими руками дотронулась до своих губ.
- Костя, я думала...
- Что, Костя??? - он снова перешел на крик, - что, бл*ть, Костя?!
Он резко выдохнул и пошел к столу.
- Что ты хочешь от меня услышать, Милена? - его тон снова был холоден, а я поняла, что во мне умирает что-то, так и не успевшее расцвести. Тело начала бить мелкая дрожь, уже не от желания, от боли, - Я не знаю, что тебе сказать.
Эти слова он произнес как-то обреченно и тихо. Смотрела на него и понимала, что ничего не изменилось. Я все такой же враг для него, как и была в нашу последнюю встречу.
Он уже не смотрел на меня. Закурил сигарету и, медленно выпуская дым, уткнулся взглядом в пол.
Мне хотелось кричать, мне хотелось кинуться к нему и молить о... о чем??? О любви, которой быть не может..?
Все чувства пропали разом. В один момент. Мне казалось, что я нахожусь под каким-то куполом, из которого нет выхода.
Дальше все было словно во сне. Я поправила одежду, блузка была расстегнута на несколько пуговиц. А я даже не заметила...
- Зато мне есть, что сказать тебе, - я сама не узнавала своего безжизненного голоса, - я улетаю во Францию. Навсегда. Теперь я могу пообещать тебе, что исполню твои слова. Я не увижу тебя больше... никогда, Зарецкий. Как ты и хотел.
Сказав это, я с выпрямленной спиной направилась к двери. Лишь бы не обернуться, чтобы он не увидел слез. Ждала. В глубине души ждала, что остановит, но этого не произошло. Да и не должно было…
Когда рука коснулась двери, я услышала за спиной его хриплый голос. Казалось, что слова даются ему с трудом, но я решила, что это плод моего воображения.
- Ты вернешься к мужу?
На секунду замерла, как от удара. Боль от этого предположения разрушила все те призрачные надежды, которые я хранила в себе. Уже на выходе произнесла, все также не оборачиваясь.
- С недавних пор я вдова.
Закрыла за собой дверь и прошла мимо Валентины, не останавливаясь.
Глава 36
КОСТЯ
Мне кажется, сейчас я с точностью понял и прочувствовал на себе выражение «взрыв мозга». Милена снова это сделала. Своим поведением перевернула все с ног на голову. Она до сих пор имеет власть и контроль над моим мозгом и телом.
Я не был готов и не ожидал этой встречи. Даже в своих самых смелых фантазиях, в которых самому себе признаться стыдно.
Налил себе выпить и плюхнулся обратно в кресло. С силой провел ладонями по лицу и залпом осушил бокал со спиртным. Закурил очередную сигарету. Сколько я уже скурил их по Милке…?
Новость на счет Бориса меня не удивила. Я практически сразу узнал, кто заказчик и по чьей воле и желанию был поставлен тот грёбанный жучок. Сукин сын хотел слить меня. Мои акции резко стали падать в цене. Поднял на уши всех своих брокеров, это были акулы бизнеса. Подключилась и моя Служба Безопасности, удвоив свои усилия. Оказалось, весь этот резкий спад был вызван внешними факторами. И, спустя некоторое время, я вышел на какую-то задрипанную фирму, сливавшую мои деньги. Мы стали копать, и все дороги привели к этому старому ублюдку.
И я ответил ему. Жестко, хлестко, больно. Как он сам учил меня когда-то. За пару месяцев я поглотил его компанию до последнего цента. Как он умолял, как истерил… Но тварь не заслужил пощады. Я оставил его с голой задницей на улице. Ни один уважающий себя бизнесмен не станет иметь с ним дело.
В этот раз решил обойтись без бокала и просто начал пить виски с горла. Меня поразил не тот факт, что Милена не выбрала мужа вместо меня, нет. Никакого «в болезни и здравии» у них и близко не было. Я убедил себя и верил в то, что она осталась на стороне мужа. А, оказывается, она все это время жила с монстром. Стиснул зубы и сжал кулаки. У меня было бешеное желание откопать его из могилы и еще раз убить, с особой изощренностью… и повторять это раз за разом.
Глупышка. Дурочка моя. Почему ты мне сразу ничего не сказала? Почему не доверилась. Да я бы все сделал для тебя… Неужели я не заслужил хоть каплю доверия? Любит… Разве, когда любят, могут причинять такую боль? Нет, я понимал ее, в какой-то степени. Может, она действительно стыдилась себя, своего прошлого. А этот ублюдок раз за разом, на протяжении всех этих лет не давал ей забыть его и ее, якобы, вину. Я все это понимал, но все равно злился. А когда она мне сказала про Францию…
Я думал, что переболел ею. Нашел лекарство. Ни хрена, мать вашу! Я все так же неизлечимо болен. Подыхаю от желания обладать и быть с нею рядом. А она мне про Францию... Лучше бы сразу убила меня к чертовой матери. Не смогу я без нее. Думал, что смогу, на фиг не нужна. Но, как только увидел, прикоснулся, вдохнул запах… И понял, что пропал. Сам себя обманывал весь последний год.
Но все это не отменяет того факта, что она сука. Как бы там ни было.
Через час вся бутылка была выпита, и вторая опустошена до середины. Последней связной мыслью было, что я никуда не отпущу Милену. Ни в какую сраную Францию она не поедет, только если вместе со мной.
***
Проснулся от того, что дико хотелось пить. Со стоном принял сидячее положение и понял, что уснул за столом в своем кабинете. Голову тут же пронзила головная боль. Я застонал вслух.
- Доброе утро, Константин Анатольевич.
С трудом разлепил глаза и увидел, что на диване сидит Давид, начальник СБ. Вокруг меня куча пустых бутылок, фантиков от чипсов и всякой дряни. А почему это он на диване, а не я? И с чего такой свежий?
- А? - тупо переспросил я, хотя вопросов и не было. Сучок жестко усмехнулся, видя мое состояние.
- Б! Знаете, звонки от пьяного начальника в три утра меня не заводят, да и жену мою тоже. Вот то, что Вы просили.
И положил на стол еще одну папку. Я налил себе в стакан воды и жадно осушил его до последней капли. Тем временем Давид тихо вышел за дверь, я даже не успел его поблагодарить, хотя в упор не помню за что. Бросил взгляд на часы, 5 утра. Тело затекло от неудобной позы, и я сделал маленькую зарядку. Открыл окно, чтобы проветрить запах амбре из кабинета, и закурил сигарету.
С любопытством подошел к столу и посмотрел на лежащую на нем папку. В правом ее углу была надпись - Полякова М.С. Нервно облизал губы и схватил папку со стола. Открыл первую страницу и тут же застыл в ужасе. Это была фотография моей девочки, на больничной койке…Только на ней не было ни одного живого места. Я читал и постепенно холодел от прочитанного. У меня мелко начали дрожать руки от увиденного. Множественные ушибы и ссадины, переломы, швы… Боже, только не это. Маленькая моя… Через какой же ты прошла ад. Эти месяцы реабилитации… и все одна…
Сука, я ненавижу ее дохлого муженька! Прикрыл папку и положил обратно на стол. Пытался взять себя в руки… Но не смог. Схватил кресло и запустил им в стену. Сбросил все со стола…
Снова разгромил свой кабинет, и мне стало капельку легче. Но душевной боли не убавилось ни на грамм. Среди всего этого хаоса сел прямо на пол и достал сигареты. Руки и костяшки пальцев снова сбиты в кровь. Но мне похрен. Это ничто по сравнению с тем, через что пришлось пройти Милене… Звала ли она меня на помощь???
Привалился к стене и ударился пару раз затылком. Прости меня, подумал я. Я должен был защищать тебя…
Глаза снова наткнулись на папку, и, собрав всю волю в кулак, я решил дочитать все до конца…
***
Я тарабанил в дверь руками и ногами. Мне нужны ответы. За ней послышался шум и шаги. А через пару секунд передо мной открылась и сама дверь. Девушка и пискнуть не успела, как я уже прошел в квартиру из коридора. Тут же попал в кухню, где и закурил.
- Костя, что ты… Я не понимаю… - хриплым ото сна голосом спросила Милена.
Закрыл глаза и сделал глубокую затяжку. Повернулся к ней лицом, жадно рассматривая ее. Тогда в кабинете я и не заметил, что она очень похудела, и ее черты стали более острее, а в глазах, на самом их дне, плещется печаль.
Я собрал всю волю в кулак и задал главный вопрос.
- Это был мой ребенок, Милена? - с надрывом и болью спросил ее.
Лицо девушки скривилось от боли, а на глаза выступили слезы. Ей не нужно было ничего произносить вслух, я все понял сам. В этот момент одна частичка моего сердца умерла, вместе с нашим не родившимся ребенком.
Глава 37
КОСТЯ
Осознание этой трагедии снова выбило почву у меня из-под ног. Мой ребенок мертв. Он никогда не знал меня. Его глаза не видели этот мир. Его убил грёбанный ублюдок. Во мне поднялась волна бессильной ярости. Я отвернулся и облокотился на подоконник, сжал края руками так, что костяшки пальцев побелели. Обессилено опустил голову на грудь. На кухне было слышно только мое хриплое и шумное дыхание. Услышал тихие шаги, Милена вышла из кухни и закрыла за собой дверь.
Глаза защипало, и одинокие слезинки потекли из глаз. Я оплакивал нашего малыша. Грудь разрывало от боли так, что становилось трудно дышать. Пришлось закусить губу, чтобы не закричать от душевной боли. Такое ощущение, что еще пару секунд, и она просто раздерет меня на части. Резко развернулся и впечатал кулак в стену. Снова и снова, заново разбивая костяшки.
Немного успокоившись, насколько возможно в этой ситуации, я закурил и подумал о Милене. О женщине, потерявшей ребенка. Она сама прошла через все это…
Смыл кровь с рук холодной водой и пошел в комнату. У Милы была однокомнатная квартира, найти ее не составило никакого труда. Девушка сидела спиной ко мне, в кресле. В руке была подкуренная сигарета, которую она периодически подносила ко рту.
Я подошел ближе и встал напротив нее у стены. Взгляд ее был рассеян, мыслями она явно была не здесь. А у меня сердце защемило от нежности к ней... И в то же время я гордился ею. Гордился своей девочкой, она такая сильная. Ничто ее не сломало. Она выстояла и пережила.
- Почему ты мне не сказала? - нарушил я молчание. Девушка вздрогнула от звука моего голоса, но в мою сторону не повернулась.
- Смысл? Я узнала, что беременна…Точнее, узнала, что ребенка из меня просто вырежут, тогда, когда Виктор меня избил. Я ничего не могла с этим поделать… - отрешенно ответила она.
- А после? После, Милена, почему ты не сказала? Да, черт, хоть бы позвонила! - не смог сдержать эмоции и повысил тон.
- И ты бы стал слушать, Зарецкий? - в ее голосе слышалась неприкрытая усмешка, - что-то несколько дней назад ты и слышать меня не хотел.
Стиснул челюсть. Она была права.
- Как ты справилась с этим? С болью? - хрипло спросил ее.
И тут внезапно Милена посмотрела на меня. От ее взгляда по телу пошли мурашки, столько в нем было страдания.
- А кто тебе сказал, что справилась? - и мы оба замолчали.
Милена снова отвернулась в сторону, а я смотрел на ее профиль. И тут, краем глаза, я заметил чемоданы, стоявшие в углу. От мысли про Францию мне снова стало хреново.
- Ты никуда не едешь!
Это был не вопрос и не предложение, а лишь констатация факта. Милена усмехнулась.
- Еду. Через два дня у меня самолет. Все решено, - спокойно ответила она. Это был голос человека, который уже все для себя решил.
- Нет. Не едешь, Милена. Я не собираюсь второй раз наступать на одни и те же грёбанные грабли. Ты моя, хочешь ты этого или нет, но как я сказал, так и будет. Поняла меня?! - девушка никак не отреагировала, а мое сердце обливалось кровью от мысли, что она уедет. Подошел и сел возле нее на корточки. Обнял за талию и положил голову ей на колени.
- Я не смогу без тебя, Милая. Я просто подохну или кинусь под шасси самолета. Ты же сказала, что любишь…Дай нам шанс, пожалуйста… Не убивай меня, еще раз… я больше не выживу.
К концу мой голос стал еле различимым шепотом, а руки грозились оставить синяки на ее нежной коже.Почувствовал ее робкое прикосновение к своим волосам, и мне стоило огромных усилий, чтобы не взорваться прямо здесь и сейчас. Ее близость всегда была моим сексуальным катализатором. Когда она заговорила, то в ее голосе слышались слезы. - Люблю, Костя. Всегда любила. Но разве мы можем быть вместе после всего этого… После того… после того, как я… Разве ты сможешь когда-нибудь захотеть меня? - я резко поднял голову, а Милена закрыла лицо руками.
Ее плечи дрожали от рыданий. Нежно взял ее за запястья и развел руки в стороны. -Эй… Посмотри на меня, - она еще сильнее зажмурилась, а слезы все так же продолжали катиться из глаз. - Ну как хочешь.
Взял ее ладонь и приложил к своей эрекции. Милена тут же распахнула глаза и посмотрела на меня. - Я уже тебя хочу, Милая, и чувствую себя грёбанным извращенцем. Я понимаю, что не самый удачный момент…
Договорить мне не дали, наглым образом закрыв рот поцелуем. Встал на колени для равновесия, не разрывая поцелуя, и перенял инициативу на себя. Этот поцелуй имел привкус боли, но в то же время он был до безумия сладкий. Нас обоих трясло, как в лихорадке. Милена положила руки мне на пояс и начала расстегивать ремень и ширинку. Я одним движением стянул с нее ночнушку, и она осталась в одних трусиках. Я жадно смотрел на ее тело, все такое же великолепное. Положил ладонь ей на шею и провел дорожку вниз к пупку. Ее соски мгновенно затвердели, выдавая готовность и возбуждение. Это окончательно сорвало мне контроль.
Встал с пола и, подхватив девушку под попку, понес в сторону кровати. Аккуратно положил ее, избавил нас от остатков одежды, и устроился между ее ног. Мы оба тяжело дышали, я ввел головку члена в ее вход, но сразу же замер. И только когда Милена посмотрела мне в глаза, я начал входить в нее. Наши глаза ни на секунду не покидали друг друга. Это было настолько интимно, в этот момент я понял, почему секс, точнее занятие любовью, называют таинством. Для нас двоих это стала ночь открытий. Мы заново узнавали друг друга, знакомясь и влюбляясь еще больше… Для нас больше не существовало прошлого, все стерлось. Сейчас были только мы и НАШ собственный мир.
***
2 МЕСЯЦА СПУСТЯ
Сидел на кухне, и просматривал отчеты на ноутбуке. Звякнул ключ в двери, я широко улыбнулся и закрыл крышку ноута. Вот уже два месяца мы живем с Миленой под одной крышей. Олег помог выбрать нам новую квартиру, которую мы очень энергично заполняем своими собственными воспоминаниями. Улыбнулся еще шире, вспоминая, ЧТО происходило вчера на этой кухне. В дверях появилась Милена, и мое тело мгновенно откликнулось на ее появление. Послал ей свой «детка-снимай-свои-трусики» взгляд, но она прожгла меня холодными глазами.
- Даже и не мечтай, - практически прошипела она.
Не понял…
- Не понял, - решил повторить свои мысли вслух, - Ты чего, Милая?
- Ах, чего я? Ты ничего не хочешь мне сказать, Зарецкий? - она буквально выплюнула мою фамилию. Я откинулся на спинку стула, вспоминая свои прегрешения.
- Если ты про тот цветок, то он пал смертью храбрых. Я, правда, не хотел ломать его, - покаялся я. Девушка растерялась и уперла руки в боки.
- Ты что, сломал мой цветок?! - она сделала глубокий вдох. - Нет, Костя, речь не о цветке! - она залезла в сумку и положила передо мной паспорт, - Вот!
- И? - приподнял я бровь, не понимая ее реакции.
- То! - девушка сжала кулаки и топнула ногой, - Мне понадобился паспорт, открываю, а там… Когда я стала Миленой ЗАРЕЦКОЙ?! - она перешла на крик.
- А, ты про это? Два месяца назад, помнишь, я сказал, что тебе надо поменять фамилию и ты согласилась, - я встал и пошел в свой кабинет. Услышал, как мне в спину донеслось.
- Тогда мы занимались любовью! Я бы на многое согласилась в тот момент!!! Через несколько минут вернулся и положил перед девушкой коробку.
- Вот. Все забывал отдать, - сказал, улыбаясь. Милена подозрительно уставилась на нее.
- Что это? - спросила она.
- Коробка.
- И там кольцо?
- Кольцо. Она открыла коробку и тихо ахнула. Видимо, кольцо ей понравилось.
- На какой палец, Костя?
- На какой хочешь, - взял ее ладонь в руку и ухватился за безымянный палец, - Этот, вроде ничего. И сам надел на палец ей кольцо. Ухмыльнулся.
- Ты сумасшедший…Муж… мой муж… Милена улыбнулась мне своей самой настоящей и счастливой улыбкой.
- А ты жена сумасшедшего, Милена Зарецкая. Теперь давай выполняй супружеский долг, - с этими словами я закинул девушку на плечо и шлепнул по попке.
- Сделал ее честной женщиной, а она еще возмущается! - пробубнил себе под нос. Жена весело рассмеялась, села сверху на меня и страстно поцеловала.
- Я люблю тебя, Зарецкий.
- И я тебя люблю, Зарецкая.
Эпилог
Я лежала рядом с мужем, положив ладонь под щеку, и рассматривала каждую черточку его лица. Сердце снова защемило от счастья и любви. Прошло столько времени, а я до сих пор не могу привыкнуть к тому, что это все не сон. Мне казалось, что в любой момент я могу проснуться и… ничего не будет. Не будет таких любимых синих глаз, смотрящих на меня с любовью. Не будет таких родных рук, что обнимают каждый день. Иногда мне хотелось ущипнуть себя, чтобы удостовериться – это не сон. Костя здесь… рядом… всегда… МОЙ…
Он все еще спал, и сейчас во сне он был похож на мальчишку. Молодого, задорного мальчишку. Его лицо было умиротворенным и таким спокойным. Я боялась пошевелиться лишний раз, чтобы не разбудить его. В последние дни он так мало спал. Ему удалось заключить контракт с человеком, который был одним из первых в списке Форбс. Косте стоило много нервов и сил заполучить его. Но вчера все бумаги были подписаны, и мы отметили это в нашем узком семейном кругу.
Костя был счастлив. Он с таким энтузиазмом рассказывал мне все подробности этой сделки… А я слушала, улыбаясь. Просто смотрела на него и ощущала гордость. Мой муж идеален. О чем я и поспешила ему сказать, присаживаясь к нему на колени. В тот момент он весело засмеялся, сказав, что напомнит мне эти слова, когда я в следующий раз буду отчитывать его за разбросанные носки.
В этот вечер я рассказала ему. До сегодняшнего дня я не была уверена, но теперь знала точно – у нас будет малыш. Боже… его реакция была ошеломительной. Сначала он застыл, будто эти, простые на первый взгляд, слова не сразу дошли до него. В глазах промелькнуло мимолетное удивление, которое сменилось непередаваемым счастьем. Он встал с кресла, не выпуская меня из рук, и стал кружиться по комнате, выкрикивая о том, как любит меня… как благодарен… Никто, никто не знал, каким может быть этот мужчина. Нежный, ласковый, любящий… Он дарил мне столько тепла и счастья каждый день, что я не переставала благодарить Господа за этот подарок. За что я заслужила это счастье..? Он сел на кровать, прижимая меня к себе и уже просто, молча, обнимал. И мне не нужно было слов. Я чувствовала его, как себя.
И тогда я разрыдалась, как идиотка. Уткнулась ему в грудь и стала заливать рубашку крокодильими слезами. Костя… он и сейчас все понял. Понял, что это слезы счастья, которые я и не хотела сдерживать. Стал целовать глаза, щеки, губами собирая каждую каплю. Пожурил все на разыгравшиеся гормоны, отчего я стала хихикать, поднял на руки и понес в ванную…
- Доброе утро, Милая.
На меня смотрели самые прекрасные глаза, в которых светилась любовь. От звука его хриплого ото сна голоса, по телу прошла дрожь. Видела, что это не осталось незамеченным. Костя довольно ухмыльнулся и приподнял бровь. Сел в постели и насмешливо произнес.
- Опять шпионила за мной спящим?
Я надулась и официальным тоном ответила.
- Да, слушала твой храп.
В следующую секунду я была схвачена сильными руками и закинута на его тело. Чувствовала под собой явное доказательство того, что из постели меня выпустят не скоро.
- Я не храплю, Милая, а вот ты во сне хрюкаешь, как маленький…
Не дала ему договорить и поцеловала. У нас есть еще немного времени перед походом к врачу…
***
Мы сидели в парке на лавочке. Костя купил мороженое, которое я с удовольствием уничтожала. Краем глаза посмотрела на его рожок, и он отвел руку в сторону.
- Даже не думай! – он засмеялся так громко, что сидящие на соседней лавочке люди обернулись, - Ты уже проглотила их за четверых, и еще на мою скромную порцию засматриваешься? Как не стыдно, Милая!
Я надула губы и ответила оскорбленным тоном.
- Между прочим, только два! - ткнула его в бок, и Костя театрально схватился за это место, поморщившись, будто от боли.
- Ну не знаю… - он посмотрел на меня оценивающим взглядом, в глазах появились чертята, - у вас, у телепузиков, своя система питания.
От возмущения я задохнулась и потеряла дар речи. Да я лишь на третьем месяце и еще далеко не этот… телепуз!
Только открыла рот, чтобы ответить ему как следует, как он вдруг замер и приподнял руку. Будто услышал что-то. Я так удивилась, что промолчала.
- Ты слышишь?
Я посмотрела по сторонам. В парке было немноголюдно, слышен был шелест листвы и щебетание птиц. Где-то за спиной резвились дети. Я не понимала его. Что он услышал то? Повернулась к нему, смотря вопросительно. Он как-то странно посмотрел на меня, улыбнувшись, поднес руку к моему лицу и аккуратно убрал прядь волос со щеки.
- Сердце стучит… слышишь?
Я улыбнулась на эти слова. Как же я люблю его… это чувство лишь укреплялось с каждым днем.
- Твое или мое, дорогой?
Он наклонился и приложился ухом к моему животу. Обнял руками за талию, и молчал несколько секунд. А на моем лице расплывалась глупая улыбка. Поцеловал в живот и ответил тихо:
- Наше, Милая… Наше.
***
3 ГОДА СПУСТЯ
- Мама, мама, а у меня будет сестренка или братик?
Стасик прыгал передо мной уже несколько минут так, что в глазах начало рябить. В последнее время он просто закидал нас с Костей вопросами. Муж обычно хохотал, подхватывал его на руки и подкидывал к потолку. Стасик начинал истошно визжать, Костя смеяться, а я же смотрела на своих самых дорогих и любимых мужчин и просто была счастлива.
- И сестренка, и братик, малыш, - ответила ему, улыбнувшись, - сразу полный комплект.
Почувствовала маленькие ручки на своем необхватном животе, и на глаза навернулись слезы от взгляда сына. Стасик смотрел мне прямо в глаза. Боже, как же он похож на своего отца. Провела рукой по светлым волосам и потрепала по нежной щечке. В синих глазах появилось недовольство от того, что его отвлекают. Он, надув губки, произнес.
- Я буду их защищать.
Наш малыш, такой маленький и такой отважный.
- Это что за защитник у нас тут?
У дверей раздался голос мужа, и по телу разлилось тепло. Реакция на его присутствие за эти годы не ослабела. Ни на йоту.
Костя взял сына на руки, наклонился, чмокнув меня в губы, и стал щекотать Стасика. Тот визжал и отбивался, требуя пощады. Но муж был неумолим. Я тихо посмеивалась над их играми. Они так похожи…
- Беги, распаковывай подарки, - Костя отпустил сына, и тот, громко взвигнув, кинулся из комнаты.
Муж подошел к креслу, в котором я сидела, и опустился на колени. Поцеловал в живот и спросил, подняв голову.
- Как там мои мини-копии?
- Скучали по тебе, - тепло улыбнулась ему.
Костя нежно гладил меня по животу и смотрел в глаза.
- А мама скучала?
Я засмеялась, проведя ладонью по его щеке.
- А мама страдала от боли в пояснице.
Костя нахмурил брови и поднялся с колен. Стал развязывать галстук, кидая на меня пристальные взгляды.
- Родители с Надей прилетают завтра, они же успеют?
Я пожала плечами, так как сама не была уверена. Я ждала их приезда. В самом начале нашего брака я боялась показываться даже им на глаза. Я отказывалась ехать с Костей к ним в Англию, думала, что они будут осуждать меня… за мужа… за мои ошибки. Костя обычно после этого кричал на меня, называя трусихой. Доказывал, что его семья ждет не дождется знакомства со мной. И оказался прав. Меня приняли, как родную. Я по-настоящему сблизилась с его родителями, эти прекрасные и светлые люди... Я полюбила их сразу же. С Надей все было сложнее. Она всегда была со мной вежлива, но не более. К ней было трудно найти подход. Девочка очень изменилась и ни с кем не хотела сближаться. И я надеялась, что то, что она согласилась стать крестной - это знак.
Мы готовились ко сну, когда меня скрутило от боли. Стала дышать, как учил меня врач, и прилегла на кровать. Спустя пару минут из ванной вышел Костя, вытирая полотенцем голову. Он сразу все понял и кинулся ко мне.
- Девочка моя… что? Уже? - схватил меня за руку, и я почувствовала, как его трясет.
- Да, - я старалась говорить спокойно, зная, что он начинает нервничать, - позвони врачу и маме, пусть приедут из отеля. Сумку возьми.
Схватка вернулась с новой силой, и я откинулась на подушки. Костя метался по комнате и хватал совсем, казалось бы, ненужные вещи. Он что-то тихо бубнил себе под нос, и если бы не боль, я бы рассмеялась от его вида.
- Костя, успокойся, - остановила его, - зачем тебе эта шкатулка?
Он посмотрел пустым взглядом на предмет, что держал в руках и отбросил его в сторону. Схватил телефон и стал звонить. Спустя несколько минут кинулся ко мне и осторожно поднял на руки.
- Милая, я с тобой поседею раньше времени.
Я засмеялась, но замолчала от нового приступа боли. Как бы там ни было, я поняла, что в этот момент я счастлива…
КОНЕЦ КНИГИ
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги