Осторожно! Психопат в клане! Том 1

Глава 1

Ножевое ранение в грудь. Я умер почти моментально. Но времени осознать произошедшее мне хватило. За считанные секунды в моей голове пролетели сотни мыслей. И о чём, спрашивается, я думал в этот момент?

«Зачем ходить на приём к психотерапевту с ножом?» – первое, что посетило мою голову.

Это ж надо – помереть от рук собственного пациента! А я ведь хотел помочь этому парню, но его поезд, похоже, уже уехал. Причём вместе с кукухой. Всю жизнь эта моя привычка – помогать людям – не приводила ни к чему хорошему.

Я упал на холодный кафель, попутно перевернув тумбочку с документами. Бумаги посыпались на меня, как снег, и побагровели, когда коснулись растекающейся по полу крови.

Моей крови.

Боли я совсем не чувствовал, как физической, так и душевной. В этой жизни мне всё равно перекрыли все дороги, поставили шах и мат. Может, оно и к лучшему, что этот засранец засадил мне нож под сердце?

Надеюсь, он сейчас убежит и, по крайней мере, не тронет мою медсестру Леночку. Леночка… Хотел бы я провести с ней ещё хотя бы одну ночь.

Я попытался сделать последний вдох, почувствовал жуткий холод и понял, что последний вдох уже был – больше не будет.

Эх, а всё-таки, оглядываясь назад – на свою жизнь, как же, твою мать, обидно – умирать. Эти тридцать пять лет я всё равно толком не жил.

Сознание погрузилось в густую непроглядную тьму.

***

– Подъём, недоумки! – проревел низкий мужской голос. – Жрать подано.

Вслед за этими словами раздался мощный удар по металлической двери.

Я подскочил и тут же ощутил сильнейшую слабость во всём теле. В только что открывшихся глазах кружил калейдоскоп образов, мешал осмотреть окружающий мир, как рой назойливых мух.

Аккуратно, Андрюха, аккуратно, так и сознание потерять недолго.

Я прикрыл веки и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. На этот раз дыхание меня не подвело. Погодите-ка, так я жив что ли? Интересно получается. Может, ранение было не таким уж и серьёзным?

Я вновь аккуратно приоткрыл глаза. Кислород насытил мозг и картинка, наконец, перестала кружить в ритме вальса. Я лежал на кушетке в белой комнате. Белёный потолок, обшитые войлоком мягкие стены…

Хорошее начало! Это не простая больничная палата – уж кому, как не мне, знать это. Либо воображение играет со мной злую шутку, либо я нахожусь в психиатрической палате для буйных больных.

– Я кому сказал?! Жопы подняли, недоумки! – повторил мужчина, вновь шарахнув по двери в одной из соседних палат. – Не всех чертей пересчитали? Потом посчитаете, никуда они от вас не денутся! А вот жрачку я унесу!

Судя по разговорам, по коридору явно не дежурная медсестра ходит.

Моё сердце ускорило свой ритм, гулко отдаваясь в висках. Может, я под наркозом после операции, и происходящее – простой приход? В таком случае остаётся только наслаждаться безумным «кино».

Так я думал до тех пор, пока не перевёл взгляд на своё тело.

Тонкая подранная белая туника, свободные штаны, в которых и очертаний ног не найти. Судя по картине, я потерял килограммов тридцать – не меньше. Эх, зря в спортзал ходил – всё коту под хвост.

Я привык ко всему в жизни относиться с юмором. Ножом пырнули? Не худшая смерть, вышло даже без мучений! Лежу сейчас где-нибудь в реанимации, накачанный наркотическим обезболом? Значит и не умер вовсе, и в подарок – вполне легальный приход! От жизни нужно ловить кайф в любые моменты. В любые.

– Эй, ты чё, проснулся что ли? – воскликнул мужчина по ту сторону двери. – Отвечай, если меня слышишь!

– Ну, допустим, слышу, – промолвил я, но вместо голоса вырвался слабый хрип.

– Вот те на! – удивился мой надсмотрщик. – А тебя хотели на убиение везти сегодня вечером.

– Что-то слишком уж много убиения за один день, – прокашлявшись ответил я, и попытался подняться с кушетки.

Голова кружилась, но свои движения я уже мог контролировать.

– Ещё и двигаться можешь! Ну дела! – не унимался смотритель.

Происходящее его, похоже, очень забавляло. Ну, в конце концов, он – плод моего сознания, а я без комедии – не я.

– Давай-ка проверим, – продолжил смотритель. – Может и крыша на место вернулась? Как тебя звать, дружище?

– Андрей я.

– Да ну? – переспросил он, бросив взор на дверь моей палаты. – А фамилия?

– Шнейдер. Андрей Алексеевич Шнейдер, – представился я.

Ответа не последовало. Вместо него меня наградили громким смехом, что прошёлся эхом по всем помещениям этой «воображаемой» лечебницы.

Почему-то именно в этот момент, я начал подозревать, что происходящее, может быть, и не связано с приходом от обезболивающих.

– Ну ты учудил! – с трудом, сквозь смех выдавил охранник. – Я уж было подумал, что черти тебе крышу залатали, но оно им нахрен не надо!

Охранник собрался уходить. Уж не знаю, почему в этой ситуации в моей голове вспыхнула именно эта мысль, но я её всё же выдал:

– Эй, подожди! А пожрать?!

– На том свете отожрёшься, Перекрёстов, – лениво бросил, удаляющийся охранник или санитар или хрен разбери кто-такой. – Тебя всё равно сегодня умертвят, независимо оттого, очнулся ты или нет.

Умертвят? Перекрёстов? Какой, к собачьей матери, Перекрёстов?

Я не дал нервам пуститься в пляс, и быстро взял в руки контроль над собой. Нет уж, Андрюх, не лыком ты шит, чтобы так просто потеряться в собственном рассудке. Психотерапевт ты, мать твою, или нет?!

Я принялся внимательно осматривать своё тело. Лишь тогда я понял, что не просто схуднул – я вообще не в своём теле. Руки, ноги, возраст организма – да всё не моё! Даже шрам от аппендэктомии куда-то делся. Да хрен бы с ним со шрамом, раны от ножа нет. Куда делась? Черти стащили?

О-о-о, Андрей Алексеевич, дела плохи. Вариантов всего два. Либо ты сам сошёл с ума к чёртовой матери, либо…

Второй вариант будет означать то же самое. Не мог я попасть в другое тело, это равноценно уехавшей крыше.

– Эй, парень! – прервал мои размышления голос из соседней камеры. – Тоже покушать не дали?

Бородатый мужик смотрел на меня через узенькое окошко своей камеры. Его глаза нездорово блестели. Моего опыта с лихвой хватало, чтобы сразу понять, что рассудка в его взгляде куда меньше, чем может показаться.

– Обделили, – коротко ответил я. – Говорят, умирать уже пора – еда не положена. А тебе почему не дали?

– А я всю прошлую неделю Петруху кормил, – объяснил безумец. – Предупреждали ведь, что перестанут мне еду давать, если я буду ей делиться, но я не слушал…

– Какого Петруху?

– Как «какого»? – искренне удивился мужичок. – Первого! Романова Петруху, не знаешь, что ли, такого?

Ясненько.

– Знаю-знаю, друг, я бы на твоём месте тоже его голодным не оставил, – подыграл ему я. – Тут дело такое: я сам от голода соображаю плохо. Не подскажешь, где мы сейчас находимся?

Глухое дело – вытягивать информацию из психа, но в моём положении других вариантов нет.

– В лечебнице мы с тобой. В психиатрической. Да не в самой хорошей, скажем так, – достаточно адекватно сообщил мой сосед.

– В каком смысле – не в самой хорошей?

– Ну… В ней есть два больших минуса, – мужчина принялся загибать пальцы. – Первый – она незаконная, и с пациентами здесь происходит всякое. Умертвление, например.

– Прикольно, – не без доли иронии усмехнулся я. – А второй минус?

– Они не верят в Петруху.

– Резонно, – согласился я.

На двери моего соседа висела табличка с его фамилией, именем, отчеством, датой рождения и диагнозом.

Шизофрения, значит, Стёпка? Как бы и у меня на двери такой пометки не оказалось.

– Степан, вопрос к тебе есть ещё один, – говорю я.

– Откуда ты знаешь, как меня звать?! – соседа аж всколыхнуло.

– Мне Петруха рассказал, – успокоил его я. – Скажи, что у меня на двери написано? Сможешь прочитать?

Степан прищурил глаза и принялся читать по слогам:

– Пе-ре-крё-стов А-ле-ксан-др-др-др-др… – затрещал он, как трактор.

– Дальше, Стёп, дальше!

– … А-на-толь-е-вич. Родился ты двенадцатого ноября в две тысячи четвёртом году. Так… Ши-зо-фре…

– Можешь дальше не продолжать, – прервал соседа я. – Спасибо, Стёп.

«Перекрёстов Александр Анатольевич. 12.11.2004. Шизофрения»

Зашибись. Меня ножом точно в грудь пырнули?

Я уселся на мягкий пол и погрузился в свои мысли, как водолаз в Марианскую впадину. Главное – не забыть вовремя всплыть. Прежде, чем что-то решать, я принялся копаться в себе.

Жизнь свою до этого момента я помню на зубок. Родился, подрос, отучился; там, где родился, не пригодился, и переехал в Санкт-Петербург. Строил большие и амбициозные планы, мечтал работать в престижной клинике психотерапевтом, но один нехороший и влиятельный товарищ оказался недоволен моим своенравным характером и перекрыл мне доступ ко всем клиникам города и страны.

Но я ж, зараза, настырный! Открыл свою частную клинику и помогал народу, как мог, пока реальный псих не всадил мне нож промеж рёбер. Так и ушёл я, не оставив за собой ни семьи, ни друзей. Не успел завести ни тех, ни других из-за того, что потратил всё своё время на продвижение к цели. Кто ж знал, что всё так закончится? Не получил в итоге вообще нихрена в своей жизни.

Да… А если подумать, жизнь у меня была не такой уж и классной, как я думал. Странно, почему человек осознаёт такие простые вещи, когда уже слишком поздно?

Или, как раз наоборот, осознать это – сейчас самое время?

Копания в себе привели меня к неожиданной находке. Я ощутил где-то в глубинах своего сознания нечто новое. Будто… Горящее ядро, к которому я могу прикоснуться, не протягивая рук.

Ну что ж, если уж меня окрестили шизофреником – чего б не рискнуть?

Я мысленно коснулся пульсирующего ядра. На «ощупь» оно напоминало маленькое солнце.

– Какого… – я выругался, вложив в мат всю свою фантазию.

Меня передёрнуло от разряда энергии, заполнившей тело. Я схватился за голову и завалился на бок, начав кататься по палате.

Прикосновение к таинственному ядру открыло мне то, чего я и не думал искать.

Воспоминания человека, который был ранее в этом теле.

Обрывочные, единичные, но из них я получил массу информации.

Сейчас 2024-ый год; мне двадцать лет; я живу в Российской Империи, в Санкт-Петербурге; мою семью истребили в войне кланов, а меня использовали для… открытия ветки магии, которая ранее была закрыта.

Когда я пытался прикоснуться к следующим воспоминаниям, мозг начинал кипеть, но я чувствовал, что нахожусь на верном пути. Поэтому продолжал.

Меня подвергли пыткам и жуткому магическому ритуалу, вследствие которого я потерял рассудок, но в этот момент изувеченное сознание заменила другая личность, попавшая в этот мир случайно. Личность, что погибла, но в ином мире.

Я оставил ядро в покое и, тяжело дыша, начал утирать пот, покрывший всё моё лицо.

Я бы мог ставить под сомнение свой рассудок сколь угодно, не пройди через меня эта энергия. Она была настоящей, чистой. Такая штука просто не может лгать. Она была со мной искренней.

Мой взгляд опустился на вспотевшие ладони. Я чувствовал в них силу. Не физическую, нет. Это тело и в подмётки не годилось тому, каким я владел в прошлой жизни. Но в нём было нечто иное.

Магия.

Вот уж не ожидал, что когда-нибудь подумаю о таком всерьёз!

Это – не просто магия. Это – шанс. Жизнь дала мне второй шанс, и я его не упущу. Всмятку разобьюсь, но сделаю всё, чтобы не закончить так глупо, как в прошлый раз!

Более того, энергия, проснувшаяся внутри, подсказывает мне, что по какой-то причине её не мог использовать прежний владелец тела, зато могу я.

Я отдался интуиции и подошёл к двери, выглянул в окошко. Моё тело, мои мысли – всё перешло в режим автопилота.

– Стёпа! – позвал я соседа. – Подойди к двери.

Сосед лениво завозился в другом конце палаты, но всё же подошёл.

– Посмотри мне в глаза, – приказал я.

Ладонь сама поднялась вверх, из неё с громким звоном вырвалась энергетическая цепь и, пролетев сквозь стены, опутала сумасшедшего.

Стёпа замер, в ужасе глядя на меня. Он не мог ни закричать, ни пошевелиться – словно кролик во власти удава.

Моё сознание установило контакт с его больным разумом через цепь. Передо мной заструились искаженные картинки его прошлого.

Тяжелое детство. У мальчика не было родителей, он вырос в детском доме. Его били и пользовались им, как хотели. Он не познал ни любви, ни дружбы. Лучшим его другом в зрелом возрасте была бутылка водки.

Картинки его прошлого походили на несобранный паззл. И я принялся его собирать.

Я чувствовал, что этот процесс отнимает мои силы. Незримый бак с топливом стремительно истощался, но я должен был закончить процесс. Я хотел научиться пользоваться этой силой. Более того, испытав эмоции больного мужчины, я хотел ему помочь.

Яркая вспышка озарила мой разум – процесс завершен. Магическая цепь лопнула, распавшись на мелкие звенья, а те, не успев коснуться пола, развеялись.

Потными руками я схватился за мягкую обшивку на стене, чтобы не упасть. В моём «баке» ещё осталась энергия, но проделанный трюк сильно меня истощил.

Степан дышал так, будто только что пробежал марафон. Единственное, что он смог выдавить из себя:

– Жопа…

– Не то слово, друг, – ответил я. – Ты как?

– Честно? – спросил он, выпучив глаза. – Будто мою голову медведь трахнул. А в целом – нормально. Что ты сейчас… Это ты сделал?

– Похоже на то. Петруху видишь? – решил прощупать почву я.

– Нет…

– Значит, получилось. Ты здоров, Степан, пора нам валить отсюда. Дай только пару минут отдышаться…

Я сел на кушетку, прощупал свой пульс. Ничего, жив-здоров, и творю чудеса! Вылечил, сука, шизофрению! Что же это получается: я теперь могу исцелять рассудок людей силой мысли?

Нет…

Интуиция и горящая в голове энергия подсказывали мне другой ответ.

Я могу управлять разумом людей.

Мой рот невольно растянулся в улыбке.

На убиение меня сегодня ведут, говорите? Нет уж, хватит с меня убиений!

– Стёпа, надо пошуметь, – говорю я.

– Зачем? – не понял товарищ. – А впрочем – плевать! Я сделаю всё, что скажешь.

Стёпа набрал воздуха в грудь и заорал во всё горло:

– ПЕТРУХА! ПЕТРУХА, НЕ УМИРАЙ! ЛЮДИ ДОБРЫЕ, ПОМОГИТЕ!

В конце коридора послышались шаги смотрителя. Однако мой план дал осечку: другие психи решили, что настало время показать всё, на что горазды, и тоже принялись вопить. Охранник отвлёкся на ближайшие к нему камеры.

– Стёп, громче кричи! Продолжай, – прошептал я, – нужно его сюда заманить.

– ИМПЕРАТОР, СУКА, ВСЕЯ РУСИ, СЕЙЧАС НА ТОТ СВЕТ ОТПРАВИТСЯ! – заверещал Степан, колотя по двери кулаками. – И Я СЕЙЧАС ОТПРАВЛЮСЬ ВСЛЕД ЗА НИМ!

Охранник точно определил, какая скотина начала этот балаган, и уже бежал сюда. Прямо в мой капкан.

– Ах ты уродец бестолковый! – проревел, влетев в дверь всем весом смотритель. – А ну заткни свой хлебальник, юродивый, а то я тебе покажу, твою мать, Петра!

– Начальник! – зову я охранника.

– А тебе чего, труп ходячий?..

– В глаза мне смотри.

Магический движок в моей башке зарычал. Ладонь выстрелила цепью в охранника. Наши сознания слились.

Жестокость, порожденная слабостью. Парня унижали в школе, а теперь он хочет отыграться на тех, кто не может дать сдачи.

Я интуитивно внушаю ублюдку, что я – тот, кто может дать ему сдачи. Тот, кого он должен бояться.

– Открывай наши со Степаном камеры. Живо, – приказываю я. – Или ты хочешь, чтобы я САМ отсюда вышел?

– Нет-нет-нет… Пожалуйста! – начал заикаться охранник. – Я сейчас всё сделаю!

Его пальцы судорожно искали нужные ключи. Через минуту мы со Стёпой уже были в коридоре.

Мой разум начало тянуть, словно от голода. Запас магии подходит к концу – действовать нужно быстро.

– Прости, мужик, – говорю я. – Но здоровым людям нужен свежий воздух.

Я напряг мышцы правой руки и резко ударил ребром ладони прямо по шее охранника. Мужик рухнул на пол, цепь между нами разорвалась.

Моё тело слабо, но рефлексы из прошлой жизни никуда не делись. Не зря обучался карате. Хоть где-то моё хобби пригодилось!

– Ты… убил его? – в ужасе спросил Степан.

– Усыпляющий удар, – пояснил я. – Карате – полезная штука. Теперь быстро переодевайся в его форму. Поведёшь меня, якобы на убиение, а на деле свалим оба отсюда к чёртовой матери. Идёт?

– Идёт!

Мы затащили спящего охранника в камеру Степана, после чего перешли ко второй фазе побега. Мой соратник нацепил форму и ждал указаний.

– Всё, веди меня, и сильно не переживай. Если что не так пойдёт – я попытаюсь решить проблему «своим» способом. Идём?

– Погоди, а как же Петруха? – искренне забеспокоился Степан.

– …

– В рот мне ноги, точно, – опомнился мужик. – Никак не могу привыкнуть, что его нет.

И мы сделали первый шаг навстречу свободе. Вариантов у нас немного. Стать свободными или умереть. Другого не дано.

– Ну что, Стёпка, бежим отсюда нахрен!

Но Стёпка не бежал. Он замер, как вкопанный. Что-то привлекло его внимание.

– С-Сань… – заикнулся Стёпа, указав пальцем на одну из палат. – Смотри…