Осторожно! Работает госпожа попаданка

Пролог

— Ань, сейчас торт вывезут, а невеста пропала! — раздался в наушнике встревоженный голос моего штатного ведущего Жени.

Я распахнула глаза и оторвалась от стены ресторана. Вышла проводить музыкантов и послушать тишину, называется!

— Как пропала? Похищение невесты было три часа назад! Второе мы не планировали! — раздосадовано выдохнула я в гарнитуру. — В туалете смотрели?

— Естественно! Мила всё обежала. Нет нигде невесты, — Женя не оставлял никаких надежд.

— Так, ждите! Сейчас найдём! Главное — не допускайте панику среди гостей! — приказала я и решила обойти ресторан вокруг, раз уж внутри этой козы неуемной нет.

Да что ж такое-то?! Ни на минуту нельзя отлучиться!

Подходила к концу очередная свадьба, организованная моим эвент-агентством «Феерическое торжество». Ноги от каблуков гудели, отваливалась поясница. В голове еще не отшумели конкурсы, желудок бурчал от голода. Но, несмотря на всё это, в душе зарождалось привычное чувство удовлетворения от славно выполненного заказа.

 Оставалось каких-то полчаса, после которых мы, приняв благодарности, мчали бы по домам. Куда понесло новобрачную? Не дай бог она решила сбежать! Это худший кошмар всех организаторов свадеб.

Ходит в нашей среде рассказ про подобный случай: молодая жена к концу вечера поняла, что не создана для семьи, и сбежала в закат со свидетелем. Скандалище был ого-го! Родственники во всем обвинили, само собой, эвент-агентство. Недоглядели, мол, не те конкурсы организовали.

Потряхивло от злости.

Этого мне только не хватало! Столько лет зарабатывала репутацию и имя, потом и кровью налаживала нужные связи с лучшими артистами, музыкантами, флористами, костюмерами, фотографами... ох, да со всеми нужными людьми! Личную жизнь задвинула на второй план, пообещав себе, что как только встану на ноги, так сразу же...

И вот встала! Вышла на уровень пять высокооплачиваемых торжеств в неделю! И на тебе! В душе закипало негодования, и я вообще не ведала страха, когда заходила за тёмный угол ресторана.

А там… Там творилось что-то невероятное! Сначала я не поняла, почему воздух как будто стал вязким, как кисель, и, преодолевая его сопротивление, продолжила переть во мрак, как танк. А вот когда непонятное замедление резко отступило, я вылетела на освещенный холодным синим светом пятачок и застыла в шоке: на земле, раскинув руки и ноги, лежала моя бесчувственная невеста, а здоровенный мужик рисовал вокруг нее светящейся краской какую-то пентаграмму.

Это что же делается, люди добрые?! В центре столицы, буквально на глазах у народа какие-то сумасшедшие сатанисты обряды проводят?! Ну нет! Только не на моем торжестве!

С рыком, которому позавидовала бы тигрица, на скорости на зависть гепарду я кинулась на мужика.

— Ах ты гад! — взревела я и со всей дури вонзила ему ногти в шею.

Преступник такого явно не ожидал, заорал от боли и упал навзничь под внезапно обрушившейся на него тяжестью моего весьма фигуристого тела, хотя хлипким и не выглядел. Не теряя ни минуты, бодро развернулась прямо на нём и ринулась к невесте.

— Лиза, Лиза, детка! Очнись! — затрясла я её.

Но безуспешно: Лизок болталась в моих руках, как тряпочка. А я прямо задним местом чуяла, как утекает время. Амбал сейчас очухается, и нам крышка. Надо что-то делать. Недолго думая, я залепила Лизе пощёчину, и она, застонав, открыла мутные глаза.

— М-м-м, где я? — пролепетала она.

— Лиза, Лизонька вставай, бежим! — я подскочила на ноги и потянула бедняжку за собой, но тут мою шею сзади взяла в локтевой захват мужская рука. — Бе-ги-и… — из последних сил прохрипела я и отключилась.

Пришла в себя от головной боли — она сдавливала виски тисками. «Хоть бы Лиза успела убежать и позвать на помощь», — мелькнула мысль прежде, чем я разлепила тяжёлые веки и поняла, что надеждам моим сбыться не суждено: Лиза лежала неподалёку и тихонько выла, слава богу, хоть живая.

Правда, теперь она лежала в стороне, а вот я внутри светящихся линий, на её прежнем месте.

— Ну что ж, безрассудная душа, — раздался глубокий, пробирающий до мурашек мужской голос надо мной, и я с величайшим трудом повернула на него больную голову, — решила пожертвовать собой и заменить юную душу? Хорошо! Так даже лучше.

Смысл сказанных слов до меня не доходил, а вот мужика я рассмотреть успела.

Викинг — первая ассоциация, которая пришла в голову при виде огромного светловолосого красавца с цветными татуировками на руках и нереально светлыми глазами. Да и одет он был странно. Но это и всё, о чем я успела подумать в то время, как мужчина направил на меня кулак, и из большого жёлтого камня на перстне, украшавшего его указательный палец, вырвался яркий свет.

— Нет! Нет! Не надо! — услышала крик Лизы, но луч уже ударил мне прямёхонько в лоб, и я опять провалилась в темноту.

Глава 1

— Проклятая темень меня раздери! Она потухла! — раздался грубый мужской голос прямо над ухом, и я поморщилась..

Вслед за слухом вернулись и тактильные ощущения. Очень неожиданные: я лежала совершенно голая на чем-то мягком, а кто-то твёрдый и тоже голый лежал на мне и ругался!

Хре-на-се пробуждение!

Попыталась поднять руку, чтобы отодвинуть чужое тяжёлое тело, но даже пальцем пошевелить не смогла. А тело, естественно, не поняло, что ему не рады. Хотела попросить мужика с меня слезть — не удалось издать ни звука. Опять начала накатывать паника, но я заткнула себя приказом успокоиться! Хорошо хоть дышать могу. Спасибо тебе, викинг, что не убил!

Стоп! Викинг! Это он на мне лежит?

Перед глазами встала картинка, где умопомрачительный мужик обращает на меня внимание… Потом некстати вспомнились его слова — «безрассудная душа». Никакого восхищения моей внешностью и заинтересованности во взгляде... Мда-а. Что за странный насильник? Почему-то он обрадовался, когда подумал, что я решила заменить собой Лизу. Но какой нормальный мужик предпочтёт сорокалетнюю тётку с солидными объёмами двадцатилетней невесте, которую собирали на свадьбу лучшие стилисты? Хотя о чем я вообще? Зачем с такой внешностью, как у этого викинга, заниматься насилием? Ему в принципе любая даст! 

Дурацкие мысли скакали туда-сюда явно после того, как лазерная указка, вмонтированная в его перстень, повредила мне мозг. Гад точно нанёс урон моим умственным способностям, а иначе с чего бы я сейчас думала всю эту хрень, а не придумывала, как вызвать полицию?

Вздохнула шумно и признала: всё же и от них — бесполезных — тоже есть прок. Видимо, они запустили кровообращение, и я начала приходить в себя. Даже приоткрыла глаза.

Зря. Потому что я получила очередное потрясение.

Лежал на мне и сосредоточенно всматривался в лицо вовсе не викинг, а какой-то длинноволосый индеец! Мантигома-ястрибиный-коготь! Маниту! Не знаю кто, но с характерными острыми скулами, смоляными длинными волосами и раскосыми глазами! Но, надо отдать должное, перьев на голове него не было, и он тоже красивый — врать не буду. Правда, это не радовало.

Я распахнула глаза — их целая шайка, что ли? И где Лиза, вообще?

— Эвианна, как ты себя чувствуешь? — совершенно неожиданно спросил у меня вождь краснокожих заботливо, и я промычала ему в ответ что-то нечленораздельное.

Мужик мгновенно подскочил, продемонстрировав свои шикарные мышцы, в особенности ягодичные, и ринулся как есть, не одеваясь, к высоченной двери.

— Ваиз, позови лекаря! Эвианна Лали, похоже, потухла, — рявкнул он в щель.

А меня в этот момент осенило!

Широченная мягкая кровать, высокая резная дверь, комната как в музее... Шайка маньяков-миллиардеров арендует старинные замки и разыгрывает ролевые представления? Вот я угодила! Кто бы мог подумать, что богатые и красивые так развлекаются?!

Странно, но страха не было. Злость на произвол и насилие — была. Страха — нет. Это, наверное, потому что я головой ударилась вдобавок к лучу. Ведь ясно же, что свидетелей они потом наверняка убирают… а я не боюсь… Почему даже эта мысль не заставила меня паниковать? Вместо неё я подумала: «Наняли бы они моё агентство, я бы им такую ролёвку забабахала! И не пришлось бы закон нарушать! Эх, мужики-мужики». Просто отвратительно, что я не возмущаюсь и не злюсь — это очень-очень тревожный знак. Я ведь попала в лапы банды непонятных маньяков! А я вместо того, чтобы планировать побег и возмездие, я мечтаю организовать их преступный собантуйчик...

Точно! Они меня накололи наркотиками! Другого объяснения нет. Не могла же я заработать стокгольмский синдром за пару минут. Кошмар! Сердце заколотилось, готовое выпрыгнуть, и я поспешила себя успокоить.

Ничего! Я ведь слышала, что индеец позвал врача, хоть и обозвал его лекарем. Специалист мне сейчас поможет.

Откинулась на подушки, расслабившись, и принялась ждать.

Вскоре в дверь постучали, затем она открылась, и я услышала разговор.

— Потухла? — проскрипел голос.

— Как же так, Ирфан? Эвианна была сильна как никто другой. Не было ни единой предпосылки к тому, что она не примет моё сияние и потухнет… — забубнил вождь краснокожих недовольно.

Во что они там играют? Что за сияние? Надеюсь, это не синтетические наркотики? От них, говорят, вообще не отходят!

Напрягла слух.

— К сожалению, так бывает, Сиятельный Андор, — голос доктора сказал о том, что тот уже в летах. Надеюсь, опытный, — я её посмотрю.

Раздались шаги, и кровать прогнулась под весом присевшего на неё человека. Я прикидывалась ветошью, ожидая вердикта, что вынесет специалист. Но никаких действий доктор совершать не спешил. Эскулап мафии не собирался мерить мне давление, щупать пульс или слушать дыхание. Он просто сидел, не шевелясь — я не ощущала никаких телодвижений. Примерно через минуту меня разобрало любопытство, и я приоткрыла один глаз.

Сухонький старичок в мятом халате водил надо мной руками. И всё бы ничего, но ладони его светились белым холодным светом. Увидев это, я ощутила скользнувший по коже мороз и поёжилась. А старик, заметив мою реакцию, убрал от меня руки и потёр их друг о друга, согревая.

— Сочувствую, Сиятельный Андор, но ваша сияющая Эвианна Лали действительно потухла, — заговорил он быстро и виновато. — Блика, способного разгореться для вашего сияния, у неё больше нет. К тому же, должен я вам сообщить: возможно, разрушена и личность девушки. Я вижу, как душа хочет покинуть это тело, а мозг уже начал отмирать.

«Че-го?!. У кого мозг начал отмирать?! У кого душа тело покинуть хочет?! Что ты несёшь?!» — хотелось крикнуть, но я опять только промычала.

— Видите, речь уже нарушилась, — прокомментировал моё мычание непонятный врач.

И вот теперь мне стало по-настоящему страшно.

А вдруг этот экстрасенс прав? Вдруг это из-за того, что мой мозг отмирает, я так спокойно на все реагирую и не могу разговаривать?!

Глава 2

— Недурно, недурно, — пробормотал Ирфан, оглядев меня с ног до головы, — присядь на кушетку, Эвианна, я тебя ещё раз осмотрю.

Я прошла к указанному доктором приспособлению, похожему на низкий массажный стол, и присела на краешек, чем вызвала его довольное кряхтение. Видимо, дяденька до этих пор ещё сомневался в моих умственных способностях, а то, что я его поняла и выполнила просьбу, послужило поводом для радости.

Ирфан подошёл ко мне и, вызвав из ладоней тот холодный свет, опять принялся водить ими над моей головой. Но в этот раз он делал это не молча, а бормотал себе под нос комментарии:

— Ни единого блика не осталось. Досадно. Так, так, так: тут норма, тут тоже, а вот тут странно... Эвианна, скажи, ты что-то помнишь о себе? О семье? — я помотала головой. — Похоже, из-за этого и проблемы с речью. Память разрушена капитально, и я сильно удивлён, что ты хотя бы понимаешь, о чем я говорю. Ведь понимаешь? — Я кивнула. — Встань, — продолжил он, и я встала. — Дойди до кровати. — Я дошла. — Ладно. Отлучусь ненадолго, а к тебе сейчас придёт твоя служанка. Помнишь её? — Я опять покачала головой. — Ну да ладно, разберётесь.

Доктор ушёл, а вскоре в палату явилась симпатичная бойкая девица в длинном голубом платье и переднике, которая ну вообще никак своим поведением на служанку не тянула.

— Ну чего сидишь, глазами своими невинными хлопаешь на меня? Довыделывалась? Так тебе и надо! — заявила она и пошла на меня с расческой наперевес.

В этот момент я поняла три вещи: она собирается меня причесать, хозяйку девица не любит, и Ирфан ей не сообщил, что я все понимаю.

Хм-м, а это и хорошо, наверное. Послушаем-послушаем, что она скажет.

Девица развернула меня, как куклу, к себе спиной и принялась разбирать пряди. Надо заметить, аккуратно. То ли я ошиблась и не так уж и сильна её неприязнь, то ли выучка оказалась крепче ненависти, то ли служанка просто была милосердной и не хотела отыгрываться на убогой.

— А хотя нет! Не надо! Это ж меня теперь с тобой отправят в Нижний город! — вдруг дошло до неё, и она таки дёрнула меня за локон, заставив вскрикнуть. — Не вопи, Анка! Мне ещё хуже! Это ж мне теперь тебя, безумную, нянчить! Ох, беда, беда! — запричитала она — Но делать-то нечего! Хоть и вредная ты, воображала, но не брошу я тебя. Проживем как-нибудь. Денег тебе дадут, дом старый есть, открою лавку какую-то. Хотя-бы и швейную. Шить я умею... Или бусы с браслетами делать будем, — тараторила она, ловко работая руками. — Нанизывать-то камешки на нитку даже тебя обучить можно, — размечталась служанка, — а если денег не хватит, тварюшку твою продадим. Толку от неё все равно никакого. Только жрёт. Не боись, Анка, прорвёмся, — девица треснула меня по плечу так, что я чуть на бок не завалилась.

Да уж... Перспектива дальнейшей жизни складывалось пока не радужная. Тем временем чудо-помощница — сама доброта — соорудила у меня на голове что-то замысловатое и достала из шкафа одежду. Бельё, к счастью, было вполне нормальным: трусы — не панталоны с рюшами, а классические трикотажные. Бюстгальтер напоминал спортивный топ без лямок, но форму держал отлично — явно магия. А вот платье не было современным: длинное, с открытыми плечами и летящей юбкой. На ноги дева предложила мне надеть тряпочные балетки без каблука.

— Сияющий Ирфан сказал выгулять тебя в больничном сквере, — пояснила она мне зачем-то.

Могла бы и промолчать, ведь считала, что я безумна. По привычке, наверное.

Она взяла меня за руку и повела на выход прямо из палаты. Оказывается, она располагалась на первом этаже и имела террасу с выходом в сквер.

Оказавшись на улице, я с удовольствием вдохнула вкусный воздух полной грудью и с любопытством огляделась.

Не знай я, что нахожусь в другом мире, подумала бы, что попала на тропический остров — так тут было зелено и ярко. Растения не похожи на наши из средней полосы, но и не выглядели слишком диковинно — стволы, листья, цветы, аромат... Я тропический остров видела только на картинках, но почему-то ассоциация возникла именно с ним. Тут тоже присутствовали избыточная красочность, лианы и деревья, похожие на пальмы. Но, приглядевшись, я нашла и доказательства того, что это не мой мир. На небе я насчитала штук семь радуг, а солнце искрилось, как бриллиант, но не ослепляло.

Дорожки же в сквере выложены обычными серыми плитами, а скамейки сделаны из дерева.

Мы со служанкой прошлись до высокого забора — чувствовала я себя прекрасно: никакой одышки, ноги, руки — да все тело — слушались отлично, будто всегда принадлежали мне...

— Эко тебя, Анка, перекосило всю, — вопреки моему самодовольству радостно заметила моя сопровождающая, устав от тишины, — раньше ходила, задрав нос кверху, крохотными шажочками, а плечи отставляла назад, будто между ними шкатулку с драгоценностями несла. А сейчас прешь, что рыночная торговка за товаром. — Я невольно распрямилась и втянула в себя живот, который у Эвианны и так был плоским. — Вспомнила, как жила простой блёклой в Нижнем? Это хорошо! Это тебе на пользу. Привыкай...

Надо срочно разобраться в этих всех блёклых с блестящими! А то ничего не понятно!

Мы развернулись и пошли обратно. К счастью, из служанки Эвианны слова полились нескончаемым потоком:

— А ведь в детстве мы были равными — обе блёклыми, помнишь, Анка? — Ответами я её не удосуживала. Рано показывать свой разум. — Не думала я, подруженька, что когда Светило одарит тебя бликами, ты зазнаешься. Но, видишь, жизнь как повернулась, Анка. Все вернулось на круги своя. Но твоя верная Фритка не злопамятная, она тебя не бросит. Кто если не я с тобой возиться будет, а?..

Да уж. Повезло так повезло. «Верная» Фритка наверняка натерпелась от Эвианны и теперь будет отыгрываться…

— …Ох, бедняжечка! А как же ты теперь без своего любимого Андора? Без подарков его?.. — с притворным сочувствием спросила она, выйдя на новый виток.

Я осталась равнодушной. Мне что Андор, что Мандор — вообще фиолетово. Сделала вид, что не слышу.

Глава 3

Разбудили меня тихие шаги — это помощница Ирфана принесла книги. Она положила их на тумбочку стопкой и потрогала ладонью мой лоб.

— Как чувствуешь себя, Эвианна? — заботливо спросила.

— Хорошо, — ответила я и вздрогнула от звука чужого голоса.

Я действительно чувствовала себя лучше, чем до обеда.

— Сияющий Ирфан передал тебе книги и блокнот с писателем, — я глянула на тонкую белую книжицу и длинную палку, похожую на карандаш. — Нужно что-то ещё?

Я нашла взглядом стол, убедилась, что графин с морсом и тарелка с фруктами на нём стоят.

— Нет, ничего не надо, — отказалась я и, как только дама вышла, ухватилась за верхнюю книжку.

Ею оказался какой-то детский учебник. Прямо совсем для малышей лет четырёх-пяти с объяснениями элементарных вещей. То, что надо!

Самое главное, что выяснила первым делом — я умею читать. Благодаря этому, изучив книгу от корки до корки, я узнала: этот мир называется Эри; империя, где я нахожусь — Опс; правят ею всемогущие Сиятельные лорды — сильнейшие маги, как я поняла. Поклоняются в Опсе Светилу — а то блестящее Солнце, которое я видела — его, типа глаз. Радуги — посылаемая на Эри благодать — магическая энергия. Ночью Светило дневной глаз закрывает, но открывает другой — тусклый глаз — Луну по-нашему. А звезды — это окна в домах детей Светилы. Ещё в книге были нарисованы часы — точь-в-точь как наши. Соответственно, и день здесь длился двадцать четыре часа.

Деньги назывались лучи и блёстки. Лучи — крупные бумажные купюры, а блёстки — мелочь. Я не знала, дадут ли мне эти книги с собой, но предполагала, что блокнот с карандашом доктор дал мне не просто так, а для конспекта. Поэтому попробовала его сделать, но выяснилось, что писать я не умею.

Задумалась. Тут определённо прослеживалась тенденция: понимаю, но не говорю, читаю, но не пишу... О чем это говорит? О каком-то дисбалансе. Как будто в мозг знания вложили, а синхронизировать с артикуляцией и мелкой моторикой забыли. Ведь хожу я и двигаю руками нормально. Вероятно, потому что обитатели Эри делают это так же, как и люди. А вот писала и говорила Эвианна совсем не как Анна, поэтому и произошёл сбой.

Что ж... Это даёт надежду на то, что есть шанс научиться и писать, и говорить. Нужно только найти логопеда или, на крайний случай, Фритку заставить мне показать, как она произносит звуки.

Помню, как учительница английского просила нас приносить на урок зеркало, и мы перед ним учились правильно произносить иностранные слова. Точно! Справлюсь! Не хотелось бы мне всю жизнь говорить вот этим писклявым голоском.

Открыла следующую книгу — толстый талмуд под названием «Закон и Порядок Опса». И прямо на первой же странице наткнулась на очень нужную и важную для меня сейчас картинку.

Гордо расправив плечи, на меня смотрели четыре красавца… и двоих из них я знала: индеец и викинг. Сиятельные лорды — гласила надпись над их головами, а у ног красовались выведенные золотым имена.

Сиятельный рубин Андор РубиЛеск — как зовут вождя краснокожих, я уже знала, не знала только, что он рубин. Рядом с ним стоял Сиятельный турмалин Дамир ТурмаЛеск — а это викинг! Его я рассматривала особенно внимательно, поэтому заметила, что на пальце гада блестело кольцо с жёлтым камнем — им он меня сюда и загнал! Перевела взгляд на руки Андора — и да, у него в кольце сиял красный камень. Следующий Сиятельный лорд был темнокожий, но с тонкими правильными чертами лица и длинными белыми волосами — «Сиятельный оникс Камран ОниЛеск» было написано у его ног, но, в отличие от остальных лордов, по нему сразу было видно, что он не земной человек — явный сказочный персонаж. А камень в кольце этого Сиятельного был, само собой, чёрный. Последний Сиятельный лорд ослеплял рыжей шевелюрой и глазами цвета молодой травы. Звался он Сиятельный янтарь Идрис ЯнтЛеск.

Так, так, так... Мысли поскакали, опережая друг дружку. Значит, закинул меня в тело Эвианны проклятый турмалинище. Зачем? Подозреваю, с целью навредить рубину. Понятия не имела чем именно, но разберусь.

Я встала с кровати, посетила купальню, оделась и решила проверить террасу. Дверь в сквер оказалась открыта. Отлично! Мне нужно на воздух. Может, там будет думаться лучше.

Подхватила книгу, какой-то красный фрукт из вазы и вышла. Присела на лавочку, вгрызлась в плод, напоминавший вкусом землянику и банан одновременно, и погрузилась в чтение.

Стояла хорошая погода. У нас такие дни бывают в теплом августе, когда не жарко и не холодно, а приятный ветерок освежает, но не валит с ног. Поэтому ничего не отвлекало меня от постижения мироустройства Опса.

А выходило вот что. Эти самые Сиятельные считались прямыми потомками Светила и обладали уникальными, просто колоссальными способностями! Какими именно — тайна.

Ну, один-то точно по мирам путешествует и души крадёт.

Так вот, они были когда-то правителями четырёх разных стран, но потом объединились в империю, потому что жить внизу, как всем нормальным людям, им сделалось неудобно. Тогда, объединив силы, им пришлось построить Верхний город в небесах…

Ничего себе! Это я сейчас нахожусь на небе?! Страсти-то какие!..

Внезапно вспомнилась моя простая прошлая жизнь, где все было очень понятно и знакомо... Интересно, что там произошло? Как мои сотрудники? Как Лиза? Не упекли ли её в психушку? Заняла ли душа Эвианны моё тело? И достаточно ли она разумна, чтобы и ее не упекли в дурдом?

Все эти вопросы были настолько болезненными и животрепещущими, что я решила об этом пока не думать. Нельзя мне раскисать!

Перевернула страницу и погрузилась в чтение.

Дальше шло про сияющих.

Это, как я поняла, тоже маги, но гораздо слабее Сиятельных. Второго сорта, так сказать. Они периодически рождаются среди блёклых.

Блёклых, твою дивизию! То есть в семьях обычных людей, которых обзывают тут блёклыми. Ну да ладно, не это сейчас важно.

Так вот, когда у одарённых Светилом блёклых просыпаются блики, они получают возможность общаться с высшими лордами и перебраться в Верхний город, поближе к благам.

Глава 4

В купальне я сняла с себя рубашку и, погрузившись в бассейн, окончательно проснулась. И в этот момент я так остро осознала: пока в моей новой жизни были только цветочки, а вскоре пойдут ягодки, то есть самостоятельная жизнь в совершенно незнакомом мире, что пришлось уйти под воду с головой. Не хватало мне ещё слезами залиться! Я до попаданства сто лет не плакала. С тех самых пор, как осталась совсем одна...

Так! Стоп, Аня. Не вспоминать! А то сейчас воспоминания наложатся на нынешние реалии и вообще утащат в истерику, что, как следствие, превратит тебя в страдающую флегму, которой все вокруг станет безразлично, кроме её бед. А тебе надо глаза и уши держать востро!

Проплыла пару раз бассейн, вымылась, зубы почистила, обсушилась волшебным ветерком. И опять кольнуло сожаление. Сто пудов внизу ничего подобного нет. Эх, непутевая я попаданка. Попала в сказку, и то из неё быстро выпнули в серые будни. Вот так и живу всю жизнь — никаких чудес. Все блага потом и кровью добываются.

Натянула опять не пойми откуда взявшуюся чистую сорочку и вернулась в палату, а там очередной нежданчик. Застыла на пороге, вообще не зная, как на него реагировать. Служанки в палате не было, зато у тумбочки, на которой лежали книги, стоял Ирфан и... викинг-турмалин! Причём местный доктор явно перед ним оправдывался и выглядел испуганно.

Глядя на эту картину, мне вмиг перехотелось кидаться на Сиятельного с криками «Верни меня домой, гад!». Всё же я женщина адекватная, понимаю к кому можно дверь с ноги открывать и что-то требовать, а в какой ситуации лучше помолчать. К тому же, инстинкт самосохранения, который у меня, оказывается, имелся, просто вопил: «Аня! Замри и не выдавай себя! Вы с этим местным божком в совершенно разных весовых категориях. Ты совершенно не знаешь, чего он добивался, поменяв тебя местами с Эвианной. Сначала всё выясни, а потом действуй. Нет гарантии, что он тебя не добьет, если поймёт, что дело пошло не так, как он задумал». Все это пролетало в голове само собой, со скоростью мысли, а мужчины тем временем заметили моё появление и, прекратив разговор, развернулись, чтобы удостоить вниманием.

— Что ты помнишь, Эвианна? — сурово спросил турмалин, уставившись на меня светло-жёлтыми, как его камень, глазищами.

Он меня откровенно пугал: воинственный вид и взгляд явно нечеловеческий. Руки эти мощные, расписные, да и сам викинг мужчина не маленький. А ещё от него веяло аурой власти и... магией! Да, точно! Наверное, это магия заставляет шевелиться все тонкие волоски на теле и колет иголочками пальцы.

— Ничего, — пропищала я дурным, подаренным артефактом голосом, и викинг скривился, как будто скрипач взял фальшивую ноту, оскорбив его слух.

— Значит это правда? — развернулся он к Ирфану.

— Я ещё раз заверяю вас, Сиятельный Дамир, что сказал истинную правду, — поспешил подобострастно оправдаться Ирфан. — Эвианна Лали полностью утратила память, она и душу чуть Светилу не отдала, но её удалось спасти. Я семь дней не отходил от её постели.

Ого, всё же неделя прошла!

Викинг стоял, излучая полное равнодушие. Вообще было не понятно, рад он спасению души Эвианны или расстроен. Или же он вообще знает, что я — не Эва.

— Ни единого блика, говоришь?

— Ни единого, к сожалению, Сиятельный Дамир.

— Выйди! — приказал он доктору, и у меня сердце в пятки ушло. Убьёт-не убьёт?

— Смею напомнить, что потухшую Лали ждёт «светлый путник», — промямлил доктор, пятясь спиной к двери, но викинг и бровью не повёл.

— Подойди, — распорядился он, как только Ирфан скрылся.

Тут я призадумалась: может быть, прикинуться непонимающей? Может, пусть считает, что я идиотка? Хотя нет. Поздно. Наверняка доктор ему все рассказал. Да и книги... Да и высказывалась я уже через артефакт, отвечая на его вопрос, чем показала наличие разума.

Делать нечего. Осторожно перебирая босыми ногами, пошла к Сиятельному лорду.

— Помнишь меня, безрассудная душа, пришедшая из другого мира? — резко приставив ладонь к моему солнечному сплетению, спросил Сиятельный на чистом русском языке, и я почувствовала, как моя эта самая безрассудная душа устремилась прочь из чужого тела. В голове зашумело, а потом я как будто увидела себя со стороны. — Отвечай! — рявкнул викинг.

А что отвечать-то? То, что он говорил со мной по-русски, я поняла каким-то шестым чувством, потому что родной язык звучал как иностранный, но знакомый, правда, мозг его не воспринимал своим, но переводил запросто. А раз местный язык таких ассоциаций у меня не вызывал, значит, гад проверяет, несколько хорошо прижилась моя душа в чужом теле.

Но что он хочет от меня услышать? Ответ на этот вопрос я не знала и решила подстраховаться:

— Я вас не понимаю! — голос ретранслятора, в отличие от моего состояния, граничащего с потерей сознания, звучал бодро и по-прежнему противно. — Что вы со мной делаете? Мне плохо! Я сейчас упаду…

Кстати, очень удачно удалось съехать с темы. Боюсь, что на прямые вопросы мне солгать не удастся — поймёт, он же маг. Значит, надо юлить.

— Не понимаешь, что я говорю? — продолжил он пытать меня на русском, и я помотала головой, немного перефразируя для себя вопрос, так чтобы отрицание выглядело честным: «что» я заменила на «зачем». — Кто ты и откуда помнишь? — перешёл он на местный язык.

Ну тут мне врать было проще.

— Мне сказали, что я Эвианна Лали была сияющей, но потухла...

Сиятельный скривился и, вставив палец в ухо, потряс им, прочищая. Да-да, мне тоже этот голос неприятен. Но выбрать мне не дали.

— Это невозможно, — пробормотал он и, оторвав руку от солнечного сплетения, положил мне её на лоб, а потом сдернул с висков бусины, покрутил их и приставил обратно, — отвечай четко: помнишь Андора?

Руку он обратно не вернул, и мне стало гораздо легче: перестало шуметь в голове и зрение пришло в норму — видимо, душа вернулась на место.

— Нет, но видела, когда со мной произошла беда, — произнёс ретранслятор приятным глубоким голосом.

Глава 5

— Ну что, много дали? — шёпотом спросила моя помощница, как только мы отдалились от канцелярии на пару метров.

Я понятия не имела, много или мало тысяча сто лучей, поэтому решила от Фритки ничего не утаивать. Как ни крути, а сейчас я могу рассчитывать только на неё.

— Сто лучей на текущие расходы и тысяча в банке.

— Жмот твой Андор! Как есть жмот, — заключила Фритка, и я поняла, что денег у нас мало, — но ничего, проживём, доверься мне! Хотя у тебя и так нет выбора.

Ага-ага, помню про бусики и ателье, но доверяться служанке я не собиралась. Предпринимательская жилка билась во мне всегда, надеюсь, и в этом мире сориентируюсь. Главное — оглядеться. Ну и как выживать в условиях строжайшей экономии, я знаю не понаслышке.

Мы прошли по ещё одному стеклянному переходу и, наконец, оказались на улице.

Радуги дарили Эри благодать, бриллиантовое солнце светило как обычно, а площадь, на которую мы вышли, радовала иномирными достопримечательностями. На другом её конце высился, судя по всему, Храм — на эту мысль меня натолкнули купола, украшенные блестящими дисками. А по периметру расположились и другие грандиозные постройки. В центре красовался какой-то алтарь или капище, или лобное место — не знаю, как это назвать, но огороженный помост с каменным колодцем намекал на ритуальные жертвоприношения.

— Нам туда, — потянула меня Фритка на узкую улочку, берущую начало за углом строения, из которого мы вышли, — торопиться надо, опаздываем.

Она кивнула на большие круглые часы, вмонтированные в стену соседнего здания, которые показывали без четверти девять утра.

Быстрым шагом мы прошли по чистой безлюдной улочке и вышли на… пусть будет — окраину города, которая заканчивалась крутым обрывом... Вот просто раз — и ничего нет.

Тут я убедилась, что город действительно построен в небесах.

Это жутенько, хочу сказать. Высоту я никогда не любила. Всего один раз в жизни прокатилась на колесе обозрения, прокляла все на свете и больше нервишки себе не щекотала. В этот момент я даже порадовалась, что меня ссылают вниз.

— Эвианна! — позвала меня Анника, помахав рукой.

А местные вот дискомфорта не испытывали совершенно. Горстка одетых в пестрые платья дам стояла у края без всякого страха.

Мы с Фриткой поспешили к ним, и не успела я обняться с матерью и сестрой — очень хорошенькой юной девой, похожей на Аннику, — выслушать лицемерные сочувствия от типа подруг, на которые мне было глубоко плевать, как подали этот самый «светлый путник».

Я бы обозвала его скоростным лифтом, если бы вниз шло хоть какое-то подобие шахты. Но светящаяся капсула просто висела в воздухе. Опять магия! Пока я брала себя в руки, настраиваясь сделать шаг внутрь, Фритка ловко закинула туда пожитки и большую корзину с крышкой.

— Пиши нам, девочка моя! — утирая слезы, напутствовала Анника.

Обязательно напишу… как только научусь!

— Эви! Когда я стану главным сияющим сокровищем Андора, я добьюсь, чтобы тебя вернули! — торжественно пообещала маленькая поганка-сестра.

Наверняка же знала, что Эвианна в индейца влюблена, но вот не упустила же возможность ударить по больному. Мне-то пофиг, а Эви, небось, страдала бы...

— Мы будем скучать, Эвианна! — заголосили подруженьки, добавив в голос притворной слезы. — Главное, не отчаивайся и не накладывай на себя руки!

Не дождётесь, милочки! Даже в мыслях не держала. Махнула всем сразу рукой, ослепительно улыбнулась, чем вызвала на лицах некоторых провожающих разочарование, и бесстрашно шагнула в кабину «светлого путника». Раз другого способа спуститься нет, нечего тянуть резину.

Как только я оказалась внутри, двери закрылись, и капсула рухнула в пропасть.

— Вот это я понимаю, горячий приём! — выдал ретранслятор, когда кабина перестала сиять и открыла двери.

На площади, куда приземлился «светлый путник», стояла разношерстная толпа с транспарантами. «Равенство! Свобода! Братство!», «Небо народу!», «Блеклые не хуже сияющих!», «Требуем равных магических благ!» — это то, что я успела прочесть на некоторых. Впрочем, остальные надписи были в подобном духе.

Ох, что-то мне это напоминало… И не только лозунгами. Сам вид жителей Нижнего живо перенес меня в фильмы про начало двадцатого века и Октябрьскую революцию. Хорошо хоть на броневике никто не стоял. Надеюсь, история этого мира пойдёт по другому сценарию.

Сам же открывшийся с перрона вид на город удручал своей серостью. В отличие от Верхнего, этот город был хмурый и недружелюбный. Ну а люди — натуральные блеклые.
Моё персиковое платье смотрелось на фоне их нарядов взрывом цвета, чем наверняка раздражало.

— Добро пожаловать в Нижний город, потухшая сестра! — вдруг с криками ко мне из толпы ринулась женщина в мешковатом коричневом костюме с огромным родимым пятном в половину лица.

Видимо, о таком изменении внешности потухших говорила Анника с Ирфаном.

— Так, дорогу! Дайте отдышаться! — отрезала даме путь ко мне Фритка и сунула мне в руки корзину, внутри которой явно что-то шевелилось.

Я вмиг забыла о митингующих. Мороз пробежал по коже, заставив зябко поёжиться. Я помнила про тварюшку и понимала, кто находится в корзине, но от этого легче не делалось. А вдруг она змея? Я совсем не люблю змей. И червяков...

— Вступайте в профсоюз потухших! Давайте вместе отстаивать свои права! — даму слова Фритки не остановили. Ей было все нипочем. — Сделайте первый взнос! — продолжила свою пропаганду она, напирая на служанку и пытаясь добраться до меня. — Всего десять лучей!

— Ишь какая! — возмутилась Фритка, вставая насмерть грудью между нами.

Но тут, весьма кстати, вдалеке послышался вой сирен.

— Уходим!

— Облава!

— Патруль! — разразилась криками толпа и, резко свернув транспаранты, митингующие брызнули в разные стороны.

— Надо и нам убираться. Не стой столбом, — шикнула на меня Фритка и, сунув в руку ещё и сумку, пошагала на выход с площади.

Глава 6

— Кто это, Фритис? — спросила я на минимальной громкости ретранслятора, показав глазами на страшилище, торгующее травами и специями в одном из павильонов ближайшего к нашему дому рынка.

— Орк, — так же тихо ответила мне она. Фритис уже не удивлялась тому, что я ничего не знаю, и просто отвечала на вопросы. — Они подданные эльфов и приезжают к нам с торговыми караванами сбывать редкие растения, которые выращивают их господа.

— А сами эльфы в Опсе встречаются?

— Нет, ты что! Сиятельные лорды не просто так построили Верхний город. Он ведь ещё и как защитный купол работает, не пропускает к нам чужаков без специального разрешения и ограничивает их силы. А вампиры и эльфы — серьёзные маги, на территории империи они теряют свои возможности, поэтому приезжать к нам не любят, — обстоятельно просвещала меня служанка, пока мы шли куда-то в конец рынка. — Только гномы, орки да двуликие безболезненно для себя могут жить в Опсе, потому что маги они слабые и нам не опасны. Вот их в Нижнем городе встретить можно.

Мы отправились на рынок, составив предварительный список необходимых вещей, и ходили по нему уже добрый час. Я с любопытством всё и всех разглядывала, а Фритис даже не выражала недовольства, отвечая на возникающие у меня вопросы.

Таким образом выяснилось, что тысяча сто лучей, которые мне выделили — вовсе не маленькая сумма, как я решила было со слов Фритис. Мы уже купили продуктов — в их выборе я полностью доверилась своей вредной помощнице, потому что вообще в местной еде не разбиралась. Зарядили артефакты: тот, что отвечал за сохранность продуктов, второй который обеспечивал нагрев воды и еще один, от которого зависело освещение — лампочки начали моргать как раз, когда мы дописывали список. Купили и другие, пока непонятные мне, но необходимые — по словам Фритис — артефакты. Ещё затарились всякими моющими средствами: для себя и для дома.

А главным приобретением стало новостное плато! Что это такое, я пока не очень хорошо поняла. Выглядело оно как маленькая плоская коробочка, но, судя по объяснениям Фритис, это было что-то типа телевидения. Я не удивилась почти, когда про это чудо услышала. Просто вспомнила мобильный телефон, увиденный в Верхнем городе, и мотоцикл викинга. Кстати, а мне такое устройство для разговоров надо или обойдусь? Наверное, пока нет. С кем мне разговаривать?

— Сейчас купим ещё костей для Лапусика,— прервала мои мысли Фритис.

— Для Бергамота, — автоматически поправила я.

— Да, ему. И пойдём домой, а то в сумке места уже нет.

Кстати, сумка была у нас волшебная, вес в ней не чувствовался. А я ещё удивлялась на вокзале, как служанка тащит два огромных баула и не морщится.

Вернёмся к деньгам. С чего я решила, что у меня их много? На всё мы потратили всего двадцать три луча. Все приобретения в рублевом эквиваленте обошлись нам примерно в двадцать три тысячи. Это если затраты на артефакты соотнести с вызовом сантехника, электрика и мастера по холодильным установкам, а новостное плато расценить как оплату за интернет. В общем, неплохую мне сумму выделили, учитывая, что дом у меня есть.

— Слушай, Фрит, а почему мы Бергамота дешёвыми костями кормим? — прикинув в уме свои возможности, спросила я. — Не хочу экономить на питомце.

— Светило с тобой, Анна! О кости тварюшка клыки точит, а питается мрачный иллюзорник сам. Мы его ночью просто на улицу выпускали...

— Чем?

— Да кто ж его знает? — пожала плечами Фритис. — Темнотой, наверное...
Тем временем она провела меня мимо кузницы, в которой раздавались удары молотов о наковальни, и свернула на задворки рынка. — Кости и потроха продают с чёрного входа, — пояснила она, подходя к группе ждавших чего-то людей. — Кто крайний? — зычно поинтересовалась Фритис и, получив ответ, мы встали в очередь.

И вот тут я стала свидетелем разговора, который произвёл на меня странное впечатление, а потом заставил задуматься о некоторой своей особенности.

Ожидание было недолгим, но очень познавательным. Стоявшее перед нами колоритное семейство переругивалось.

— Доставай ещё одну сумку, Басыр, — приказала одетая в строгое синее платье и шляпку с пером хмурая плотная дама щуплому мужику в коричневой рубашке, мятой кепке и коротких ему брюках.

Я даже сначала подумала, что это её слуга. Но нет.

— Так я только три взял, — дяденька весь съежился, но всё же огрызнулся: — ты вообще ополоумела с этой свадьбой, Идра!

— Да как у тебя язык повернулся такое сказать, баран плешивый?! — дама треснула его сумочкой по плечу. — Старшая дочка замуж выходит, а тебе хоть бы что!

— Мне не хоть бы что! — возразил бедолага. — Куда ты столько еды собираешься готовить? Гости к нам только жрать, что ли, придут?

— А что ещё делают на свадьбах? — изумилась дама. — Память отшибло? Богатый стол — богатая жизнь молодым!

— Ой, мам, пап, — включилась в разговор невысокая рыжая пампушка — видимо, невеста, — обжираловка — это вчерашний день! Я бы хотела, чтобы мою свадьбу запомнили не за вкусную еду, а за что-то особенное! Вот в «Веселье Нижнего» писали про недавний праздник у…

И вот тут у меня случился «приход». Я отчётливо увидела эту девушку сидящей в свадебном уборе за украшенным цветами, шарами и лентами столом. Она сияла от счастья, наблюдая, как гостей развлекают артисты. Потом увидела, как они с женихом уезжают в нарядной карете с грохочущими за ней пустыми банками куда-то в ночь, а довольные и сытые гости машут им руками. В один миг в моей голове сложился полный сценарий торжества, который сделает это девочку счастливой! Я даже вздрогнула и потрясла головой, прогоняя видение.

Вообще-то у меня примерно такие же приходы случались и на Земле. Каждый раз во время первой встречи с клиентами. Просто не такие яркие. Я считала их интуицией и списывала на неё половину своего успеха. А тут... Это уже не просто предчувствие, а настоящее видение и твёрдая уверенность в своих силах.

Глава 7

 — Что значит «вероятница»? — я не поняла, что значит: «Эвианна была вероятницей».

Мы сидели с Фритис в гостиной, и она подробно отвечала на мои вопросы, тщательно проговаривая звуки, а я внимательно слушала и следила за её артикуляцией, периодически пытаясь беззвучно повторить. Но вот когда я спросила, какими магическими способностями обладала Эвианна, последовал странный ответ. Я даже подумала, что нельзя делать два дела сразу, а то ни в одном успеха не добьёшься.

— Ты могла влиять на поля вероятности, то есть на удачу или неудачу.

— Оно и заметно. Вон как мне повезло… — бездушно сказал ретранслятор, и от этого ответ прозвучал ещё саркастичнее.

Фритис задорно рассмеялась.

— Ну тут ты была бессильна. Против выгорания удача или неудача не помогут. К тому же у тебя было всего пять бликов. До полной силы предстояло ещё сиять и сиять.

Момент с этими самыми бликами пока оставался неясен. Я никак не могла уяснить, что же это вообще такое.

— А как они во мне проявились, эти блики? — решила я зайти с самого начала.

— Так в одно прекрасное утро зажглись сияющие знаки вокруг пупка — ты верещала так, что соседи сбежались. А потом нас пригласили в Верхний город, там и определили твою способность.

Вон оно что… Значит, те звёздочки — не тату, а индикаторы магии. Теперь они просто чёрные, что, наверное, и символизирует магическое выгорание.

Бергамот вышел из кухни, где до этого самозабвенно грыз кость, и принялся так же самозабвенно точить когти о диван.

— Нельзя, Мот, — возмутилась я совершенно ровным голосом и отцепила его лапы от спинки, — гулять пойдёшь? — Иллюзорник бодро закивал, и я уточнила у Фритис:  — Каким образом мы его выгуливали?

— Выпускали просто. Ошейник не даст тварюшке сбежать и навредить кому-то тоже не позволит.

Я поднялась и открыла дверь, ведущую из гостиной на маленький, заросший кустами и травой задний двор. А питомцу других намёков и не требовалось, он пулей вылетел из дома и скрылся в зарослях. Я вернулась к беседе.

— А какие ещё бывают способности у сияющих? — решила прощупать почву с другой стороны.

Как-то я себе магию не так представляла. Я основывалась на наших книгах и фильмах, поэтому думала, что бывают всякие ведьмы, некроманты, целители, стихийники, колдуны с волшебными палочками на крайний случай. А тут какая-то сомнительная способность влиять на вероятности и всё.

— О! Их великое множество, и постоянно появляются новые...

— Что же это за магия такая? И как свежие сияющие учатся ею управлять, раз постоянно что-то новое появляется?

— Магия? Нет, это не магия. Магия в нашей империи есть только у Сиятельных лордов, а сияющие созданы лишь для того, чтобы делиться с ними своими способностями. Усиливать Сиятельных, так сказать. Это я говорю про сияющих женщин. Сияющие мужчины всегда лекари, артефакторы или архивариусы.

Я похлопала ресницами. Это что за гендерная несправедливость?

— То есть сияющие женщины не могут повелевать огнём или оживлять мертвецов?

— Сами точно нет. А подарить такую способность своему Сиятельному, может, и могут — откуда мне знать? Говорю же, кого там, в Верхнем городе, только нет. Например, ты рассказывала, что с тобой в сокровищнице Андора жили: собирательница, стирательница, поисковик, взрывательница...

— Стоп, стоп, стоп! Ты мне не помогаешь, — прервала я хлынувший поток информации. — Давай-ка расскажи мне про сокровищницу. Это что?

— Уф-ф, хорошо… — тяжко вздохнула Фритис, видимо, я её уже достала. — Сокровища — женщины Сиятельных, а сокровищница — дворец, где они живут. Сиятельные бьются над добычей сияющих драгоценностей в свою сокровищницу, как одержимые.

Гарем. Как есть гарем.

— Зачем они их собирают? — в принципе, я уже догадалась, но лучше пусть Фритис подтвердит.

— Потому что они могут перенимать способность своей сияющей. И чем больше сияющих собрано в сокровищнице, тем Сиятельный могущественнее. Какие у кого живут сокровища, никто точно не знает, но то, что ты до выгорания была ценным, хоть и не полностью вошедшим в силу сокровищем — это факт.

Фу-х. С ума сойти! Ладно, потом книжки умные поищу и разберусь до конца, каким образом эти лорды получают способности. Через секс? Вероятно. Но спрашивать  Фритис я не решилась. К тому же сейчас пора отвлечься от открытий, а то мозг вскипит. Я перевела разговор на более лёгкую тему.

— Фрит, а скажи, почему люди ездят в каретах, а Сиятельные на какой-то странной, быстрой штуке, которой можно управлять самому? Я видела такую машину в Верхнем городе.

— А, так то не машина! Это ж, небось, мрачный метаморф был. Это разновидность тварей такая. Сиятельные в кого их только не обращают! — живо подхватила интересный разговор Фритис. — Как-то раз Сиятельный янтарь Идрис вообще по небу на страшном огромном чудовище летал.

Ясно, это у викинга был не мотоцикл.

— А вот я ещё видела, как дама разговаривала с кем-то по прямоугольной коробочке, это что?

— А это мрачные сообщатели, — мечтательно закатила глаза служанка. — Везёт им там, в Верхнем! Все современные блага есть! А вот в Нижнем таких нет. У нас тут все по старинке, через почтовый артефакт послания приходят, — она кивнула на стоявшую на камине деревянную шкатулку, — кстати, у тебя там пять писем.

— Потом почитаем, — отмахнулась я. — А вот та коробочка для новостей, что мы купили, она что делает?

— Это просто оплата нашего информативного артефакта. Кстати, давай посмотрим, что в Нижнем нового? — внесла дельное предложение она.

— Давай, — охотно согласилась я, и Фритис пошла за купленной коробкой.

Я села удобнее на диване и приготовилась удивляться.

Фритис подошла к камину и с шумом отодвинула картину в сторону — та отъехала, оказавшись крышкой волшебного агрегата.

— Дорогущий! — с любовью и благоговением погладила служанка матовое стекло с кнопками на позолоченной боковой панели. — Госпожа Анника на гробовые господина Лали купила, когда скряга преставился наконец. Пусть Светило примет к себе его душу! — быстро добавила она и провела ладонью у себя над головой. — Он под матрасом целую кучу лучей прятал, — сообщила она, зачем-то оглядевшись.

Глава 8

Сиятельный турмалин Дамир ТурмаЛеск

— Мой прекрасный лорд, вам плохо? — прогремел над ухом как гром среди ясного неба тоненький женский голос, — вы стонали во сне...

Твои же членистоногие твари! Как же башка раскалывается! И кто это там пищит? Голос незнакомый… Хотя сейчас это неважно.

— Нектара небесных лаймов принеси, — прохрипел я, не открывая глаз, и лёгкое тело, соскользнув с кровати, помчалось исполнять приказ.

Ни мрака не помню из вчерашнего вечера! Всё же повторная попытка трансмиграции души через такой короткий срок даром не прошла. А я думал, что обратный процесс провернуть будет легче. Ведь для него даже пентаграмма не нужна: души поменяются, стоит лишь извлечь одну из тела… Но нет, чужая жизненная суть каким-то образом прижилась в теле Эвианны и уходить не захотела. Зря старался и тратился. Но кто же знал, что так будет? Подмену я проводил впервые. Только и успел убраться из лекарни Ирфана, как нагрянул откат. А дальше...

Дальше я не нашёл ничего лучшего как залиться гномьим жилодером — остальные горячительные напитки Сиятельных лордов не берут. Гадость редкая, не надо было его пить.

А вообще не надо было рисковать с повторной трансмиграцией. Но встреча с потухшей Эвианной Лали мне не понравилась, и я решил, что попаданка на Эри совершенно не нужна. Уж слишком странно она себя вела. Показалось, что потухшая все помнит и пытается обвести меня вокруг пальца.

А что она может мне сделать? Ничего!

В гудящую голову эта свежая мысль пришла так отчётливо, что впору было обозвать себя идиотом за вчерашнюю выходку. Всё же даже мне на одной дозе подзарядки от своей сияющей душеуловительницы два раза подряд переселение не провернуть.

Дверь отворилась, и раздались звуки шагов босых ног.

— Вот, мой лорд, выпейте, — неизвестная ночная спутница присела на край кровати и попыталась приставить к моим губам кувшин с нектаром.

Нет, мне интересно — кто это и что делает в моей постели?

Разлепил глаза, порадовавшись тому, что в комнате царит полумрак. Отобрал кувшин у улыбавшейся девушки с совершенно не знакомым лицом и сделал два больших глотка. Блаженство! Живительная влага пронеслась по пересохшему горлу и упала в желудок, разносясь по венам возвращающим к жизни лекарством.

На этом радости закончились. Я понял, что нахожусь не в своей спальне.

— Где я? — голос после нектара окреп и заставил девицу подпрыгнуть от неожиданности. — И кто ты такая?

К счастью, девушка одета, я тоже. Уже легче. Забыть о жарких ночных приключениях стало бы для меня совсем плохим звоночком.

— Так во дворце своих сокровищ, Сиятельный, — растерянно доложила девица.

Хотя даже не девица. Девчонка!

Интересно, зачем я припёрся в невменяемом состоянии в копилку? И что здесь делает это дитя? Со своими сокровищами я имел исключительно деловые отношения донор-реципиент через ритуал и спать для подзарядки с ними перестал давным-давно, а уж чтобы связаться с такой юной бестолковкой — вообще исключено. Потому что дело это неблагодарное и слишком проблемное — они все неизменно влюбляются, замучишься потом склоки и интриги распутывать. Теперь мой формат отношений с принадлежащими мне сияющими: пришёл за даром, получил свое и обеспечил им райскую жизнь. Всё. Ну а посторонние молоденькие сияющие — вообще не моё. Любовниц я предпочитал заводить зрелых, в Нижнем городе еще и инкогнито...

— Я не помню тебя, сияющая. Какие способности дало тебе Светило? — спросил.

Может, девушка всё же из моих сокровищ, просто вчерашнее возлияние ударило по памяти?

— Меня зовут Грезэ Лали, я...

Лали? Младшая сестра Эвианны? Что за мрачный потрох! Не-не-не, таких у меня точно нет!

— Ты не из моих сокровищ! Как ты тут оказалась? И когда начала сиять?

Она же малолетка совсем! Не мог я её сюда притащить, как бы ни напился!

— Вы сами меня пригласили посмотреть дворец, — сквозь слезы принялась рассказывать девчонка, и я закрыл руками лицо, — сказали: «для того чтобы я приняла правильное решение, когда придёт день выбрать себе Сиятельного».

Идиот! Приду в резиденцию — выкину все запасы гномьей отравы!

— У тебя уже проявились способности? — сбавил я тон, чтобы не пугать бедняжку ещё сильнее.

— Нет пока, я только месяц назад засияла.

— Ну ничего, ничего... Я тебя не обидел вчера?

— Нет-нет, Сиятельный, вы уснули сразу же, как вошли в комнату и увидели кровать. Мы даже и не говорили толком, — затараторила она, и я с облегчением выдохнул. — А я осталась тут, потому что боялась уйти. Вдруг вы проснётесь и разозлитесь, что я без спроса...

— Так, ну всё. Позови там кого-то из обслуги дворца, — распорядился, потому что слушать про свою дурость я никогда не любил. Девчонка подскочила и помчалась к двери, а я опять присосался к кувшину с нектаром. Вскоре Грезэ вернулась с дворцовой присияющей, которая, почтительно склонив голову, присела у кровати в глубоком реверансе. — Позови управляющего дворцом. Мигом! — добавил для ускорения. — И пусть срочно вызовет сюда моего секретаря.

Присияющая умчалась выполнять, а я, прикрыв глаза, откинулся на подушку.
Вставать с постели не хотелось, как, впрочем, и решать дела… и использовать силу. А надо...

— Я могу идти, Сиятельный? — спросила несчастным голосом Грезэ.

— Погоди. Присядь пока. Только сиди молча, — велел я и ещё раз попробовал устранить провал в памяти — безуспешно.

К счастью, долго не мучился. Мои служащие не зря ели свой хлеб, и вскоре я лицезрел у подножья кровати управляющего и секретаря.

— Яхран, выдай сияющей Грезэ Лали плато с компенсацией за доставленные неудобства, — первым делом велел я своему верному и бессменному секретарю. Он глянул на меня с подозрением и осуждением. Совсем рехнулся? Я посмотрел на него с неприкрытой яростью, и Яхран тут же склонил голову, признавая, что не прав.

— Я думал, вы у Сиятельного Андора задержались, и не ожидал найти вас в сокровищнице, мой лорд.

Глава 9

Анна

— В настоящее время я не рассматриваю брачные предложения, — чётко выговорила я, глядя в голубые незамутненные деликатностью глаза бывшего поклонника Эви, — позвольте пройти, господин… простите, опять забыла ваше имя.

Имя я не забыла. Данис Вист не давал такой возможности, потому что как минимум пару раз в день появлялся на моем пути. Зато благодаря ему я научилась давать от ворот поворот. Я молодец, я во всём вижу хорошее, ага.

Всего несколько дней мы с Фритис усердно занимались моей речью, и у меня уже были первые успехи. Я даже позавчера впервые вышла из дома без артефактов. Некоторые звуки и слова я ещё иногда путала или произносила невнятно, но прогресс все равно был налицо. Правда, до выставки мне речь предстояло ещё улучшить.

Очень вовремя я вспомнила старый советский фильм, где героиня готовилась поступать в театральный институт и для этого совершенствовала свою дикцию, проговаривая скороговорки, набив рот орехами — я поступила так же. Тем более у местных существовали и свои скороговорки, и при Фритис я тарахтела именно их. «Сиятельный сияющую осветил и присиятельными наградил» — так я упражнялась произносить свистящие звуки. «Лесник лез по лесу лису ловить лассо» — выговаривала мягкую и твёрдую «л». Ну и остальные в том же духе.

— Но, драгоценная моя, — продолжал упорствовать Данис. Жители Нижнего, подражая Сиятельным лордам, величали дам сердца драгоценностями. Мне эта манера вообще не нравилась. Состроила приставале недовольную гримасу, — ты только послушай, что я придумал! — парень просто фонтанировал идеями. Его бы упёртость с фантазией да в мирное русло. — Я найму тебе учителей, чтобы ты заново все узнала, раз память вернуть не можешь...

— Благодарю, но не нужно, — я попыталась его обойти и отправиться дальше на рынок, но безуспешно.

Смотри-ка какой упорный! Хоть вообще без Фритис на улицу не выходи! Та как-то умудрялась быстро его отшить.

— Зря ты боишься, Эви! Когда мы поженимся, сможем проводить больше времени вместе, и ты обязательно в меня опять влюбишься, драгоценная моя...

Это точно никогда не произойдёт. Какой бы Данис ни был распрекрасный, ему, навскидку, лет двадцать, а моим мозгам по-прежнему сорок. Да у меня, в теории, мог сын быть его возраста — о чём говорить?! Так что шансы бедолаги равнялись нулю, если не меньше. К тому же я вообще не собиралась строить отношения в этом мире. Я вообще-то домой собиралась. И именно поэтому я шла сейчас на рынок в свадебный салон. А настойчивый ухажёр стоял между мной и моей целью.

— Всего хорошего, господин, — мне надоело терять время, и я посмотрела на парнишку с хмурой угрозой, которую миленькая Эви наверняка никогда в жизни не демонстрировала.

От растерянности горе-ухажёр шарахнулся в сторону. Вот так то!

Забот у меня — уйма. Я быстро зашагала по гулкому тротуару, стремясь сбежать подальше, пока он не очнулся.

До ярмарки всего девять дней, а у меня ещё конь не валялся. Я пока никак не могла понять, с чего начать и в каком направлении двигаться, как презентовать своё праздничное агентство, и делала всё возможное, чтобы выйти из тупика.

Например, завтра в Нижнем всеобщий выходной день, и мы пойдём на юбилей школьного учителя Эвианны и Фритис. Там я разберусь, как в городе проходят дни рождения. А сегодня, пока помощница — все же познакомившись с врединой поближе, у меня язык больше не поворачивался называть её служанкой — отвечала на мою корреспонденцию, я пошла глянуть на ассортимент свадебных салонов… если такие здесь существуют. Выяснить, есть ли в Нижнем организаторы свадеб и вообще прикинуть, что в данных условиях можно использовать для работы.

Фритис, конечно, ворчала, не хотела меня отпускать одну, но письма сами себя не напишут. У меня пока выходило писать как у курицы лапой, поэтому отказы от свиданий строчила она. Я честно спросила, можно ли проигнорировать знаки внимания, и получила в ответ шокировано распахнутые глаза:

— Нет, ты что, Анна?! Ни в коем случае нельзя! — завопила Фритис, будто я ей предложила убить старушку, живущую по соседству. — Господа же обидятся, а среди приславших послания есть важные персоны! Хочешь, чтобы мы изгоями стали?

— Ой, да брось, станем изгоями — примкнем к оппозиции, нас там с радостью примут, — пошутила я.

Но неудачно. Фритис перепугалась ещё сильнее:

— Светило с тобой, сумасшедшая! У нас тогда не то что праздник не закажут, даже бусики не купят!

В организацию торжеств она, само собой, не верила. Просто даже не понимала, о чем я веду речь. А вот любовь к бусикам никуда не уходила, и на них она возлагала тайные надежды.

— Тогда сиди отвечай, а я пошла по делам.

Вот поэтому теперь я отбивалась от Даниса и пыталась сориентироваться на рынке самостоятельно.

Там было шумно и людно как на любом рынке, но за свой кошелёк я не опасалась, потому что взяла с собой только горстку блёсток на мелкие расходы. Потеряться тоже не боялась — не маленькая. И косые взгляды из-за повышенного внимания народа мне докучать не могли — в Опсе считалось вполне приличным ходить дамам любого возраста без сопровождения.

Но почему-то вдруг в какой-то момент я почувствовала себя неуютно. Как будто что-то липкое прицепилось к моему затылку и преследовало, куда бы я ни пошла.
Бродить среди рядов и лавок с товарами, просто глазея, мне мгновенно перехотелось, и я, выбрав торговку посимпатичнее, спросила ее, где продают свадебную атрибутику.

— Через два ряда будут ковры, — она махнула рукой себе за спину, — иди по левой стороне вдоль них до самого конца, госпожа, а там сама увидишь.

Я поспешила протиснуться сквозь толпу и, ловко в ней лавируя, вышла к искомому ряду.

И нахлынула ностальгия. В детстве я жила в маленьком городке, и рынка рядом не было. А в областной центр меня на большой базар родители не брали. И вот, помню, мы поехали с бабушкой отдыхать на море в большой портовый город, а там... Никогда не забуду свой восторг и шок от изобилия товаров! Но больше всего меня потрясли тогда свадебные ряды... Кстати, я их таких больше нигде и никогда не видела. Всё салоны, бутики, цивилизация...

Глава 10

— Фритис, я вернулась! — крикнула с порога, но встречать меня вышел Бергамот.

Он сунул морду в сумку, одобрительно мне улыбнулся и боднул головой в бедро. Кости почуял, красавчик.

Потрепала его по рогатой голове:

— Потерпи, вечером мне все-все расскажешь. Только дождёмся, пока Фри уснёт, и уйдём на улицу, а то сам знаешь какая она у нас.

Иллюзорник внимательно на меня посмотрел, сверкнул красным глазом и медленно кивнул.

Иногда он меня пугал. Потому что я никак не могла понять, разумный он или не совсем. Звериные повадки у моего питомца соседствовали порой с человеческими реакциями.

— Ох, устала я, Эви, сил нет ужин готовить, — наконец, в прихожую, кряхтя и охая, как старушка, вышла и помощница. Она картинно трясла рукой и разминала пальцы.

— Ты уже все отправила? — не обращая внимания на демонстрацию проделанного тяжкого труда, спросила я о важном.

Звала я её прямо от двери не просто так. По дороге меня осенило мыслью.

— Да какое там?! Только допишу, как новые приходят! — пожаловалась Фритис.

— А ты не обратила внимания, не было ли в числе приславших послания каких-нибудь важных представителей гильдий или объединений?

— Вроде был кто-то, а тебе зачем? Неужто насмотрелась на платья и замуж собралась? — выдохнула Фри, сложив руки у груди.

Если честно, я не смогла понять, обрадовалась бы она моему замужеству или расстроилась.

— Ни в коем случае! Это нам для бизнеса нужно. Я прошлась по рядам и поняла, что конкурентов у нашего агентства не будет, если мы наладим нужные связи.

— Естественно не будет! Как и клиентов, — проворчала она и пошла в гостиную, а мы с Мотей за ней. — Откуда ты вообще такую глупость в голову взяла? Зачем людям платить за то, что они могут сделать и сами?

— Потому что мы можем сделать лучше, а ещё сэкономим им время и нервы, — терпеливо объяснила я ей в сотый раз. — Не бурчи. Проверь отправителей открыток и расскажи мне про свадьбы. Чем они отличаются? Я на рынке видела совершенно разные наряды.

Фритис придвинула к себе стопку посланий и принялась раскладывать в две кучки, не забывая при этом отвечать на вопрос:

— Всё зависит от статусов твоего и жениха. Вот, например, я — блеклая девица. Если мой жених будет тоже блеклый, нас ждёт «единственная» свадьба...

— В смысле, вы можете пожениться только один раз и на всю жизнь?

— Ну почему же? Можно и не на всю, но второй и следующий разы будут называться «ложная» свадьба.

— Но она законна?

— Конечно, только за каждую ложную нужно платить большой налог, чтобы получить разрешение. А ещё такие пары лишают многих льгот...

Сурово, зато заставляет хорошо подумать перед тем, как сделать решительный шаг.

— Ясно, давай дальше.

— Ну а вот ты, как потухшая, если решишь выйти замуж, то будешь праздновать «первую» свадьбу, потом «вторую», «третью»... — разогналась Фри.

— Стоп! Зачем мне столько раз замуж выходить? — умерила я её пыл.

— Чтобы подарить империи как можно больше потенциальных сияющих, конечно, — снисходительно пояснила она.

— А если я не хочу? — этот вопрос мне пока не до конца был ясен, и я всё пыталась его прояснить.

— А если не хочешь, то придётся платить налог за отказ выходить замуж. И с каждым годом он будет расти и расти... — нагнетала голосом жути Фритис. — А вот чем больше раз ты выйдешь замуж и родишь детей, тем богаче станешь. С каждого разрешения на брак тебе на счёт будет капать большой процент.

Ага, племенная кобыла! Фигушки им. Бедные потухшие. Прямо захотелось вопреки своей нелюбви к политике вступить в их ряды.

— Ладно, какие ещё бывают свадьбы? Я слышала на рынке про пробную и последнюю.

— «Пробная» — это без обряда в Храме, — ага, гражданский брак, судя по всему, — но нам, девушкам, лучше не вестись на уговоры парней, которые предлагают сыграть пробную свадьбу — само собой, потом гораздо сложнее выйти замуж по-настоящему. — Я покивала, давая понять, что всё поняла. — А «последние» — это межрасовые. Такие пары делают свой выбор раз и навсегда. А ещё у нас очень редко бывают «искристые» свадьбы: между сияющими мужчинами и блеклыми девушками.

— Ого! В Нижнем живут сияющие мужчины?

— Полным-полно! Их в Верхнем насильно никто не держит, многие занимают здесь высокие посты.

Интересно. А девушек, выходит, насильно держат?

— А сияющие девы не выходят за блёклых мужчин?

— Нет, зачем им это? Они только за сияющих выходят, но не здесь, а в Верхнем городе.

— А-а-а, — протянула я.

Влезать в тонкости традиций я пока не стала. Запутаюсь. Буду разбираться по мере поступления заказов. Сейчас мне надо определиться с тем, какую свадьбу презентовать на ярмарке, и помочь в этом вопросе мне опять могла только Фритис. Она вообще девушка оказалась невероятно талантливая, что касается болтовни. Трёп Фри могла совмещать с любым делом, совершенно не сбиваясь.

Жалко только, что знала она мало. Вот ответа на вопрос, почему сияющие тухнут, она не знала. И сколько точно Сиятельным лет, есть ли у них жены и почему нет наследников. О Сиятельных лордах вообще было очень мало личной информации. Её не обсуждали даже оппозиционеры и сплетники на своих новостных каналах.

Но руки я опускать не собиралась. Возможно, если я пойму, зачем турмалин поменял нас с Эвианной местами, смогу настучать на него рубину. Или ещё кому-то заинтересованному...

Ладно, не отвлекаюсь. Пока мне нужно твёрдо встать на ноги тут, в Нижнем.

— Фрит, а ты сама была хоть на одной свадьбе?

— В живом виде только один раз, в детстве, — разочаровала меня помощница. — Соседка наша выходила замуж, всю улицу позвала.

Она улыбнулась, видимо, вспомнив, как тогда было весело, и стала ещё больше похожа на юную, совсем наивную девчонку, какой, по сути, и была.

— Расскажешь, как там все было?

Я села поудобнее и сделала заинтересованное лицо.

Глава 11

Бергамот метался у выхода, явно меня заждавшись. Уж не знаю, чем он там в ночи питается, но сытым иллюзорник никогда не выглядел.

Хотя, может, это мне так казалось, потому что я раньше имела дело только с кошками, а те, как известно, любят, наевшись, поспать.

Мотя же мой постоянно прибывал в какой-то суете и нервозности. Мне частенько хотелось его погладить, удержать на месте и накормить. Однако от обычной еды он неизменно отказывался, радовали его только кости. Почему-то у меня складывалось впечатление, что, грызя их, он обманывал голод. Ну что ж, сейчас попробуем это выяснить.

Я прошла по вытоптанной в траве тропинке к ветхим детским качелям-лавочке и осторожно на них присела, похлопав ладонью по деревяшкам, приглашая Мотю разместиться рядом. Надеюсь, они нас с ним выдержат...

Иллюзорник запрыгнул на лавку, и я, достав артефакты, приставила бусины к его вискам. Признаться, волновалась. Вдруг не получится?

Но напрасно...

— Сними, — тут же проговорил ретранслятор моим, вернее, Эвиным голосом, и Мотя подергал себя за ошейник.

Я мгновенно вспомнила слова Фритис, что это артефакт, который не позволяет мрачной твари нападать на людей и вообще держит на привязи.

— А это не опасно? — зачем-то спросила я у него. Будто он мне правду скажет.

 Но Мот сверкнул красными искрами глаз, потом посмотрел в небо и честно признался:

— Опасно. Наверное. Но с ним я говорить не буду.

И тут я подумала: кто дал мне право делать рабом разумное существо? Бергамот точно разумен. А ещё он, как и я, тут не по своей воле. Мы в одной лодке.

Будь что будет!

Я решительно подхватила иллюзоника на руки и принялась ковыряться с замком ошейника, да вот только дело это оказалось непростым...

— Не могу, Моть, застежка не поддаётся... — пожаловалась я спустя пару минут тщетных трудов.

Вот просто даже не смогла ни на миллиметр её сдвинуть, как ни старалась.

— Светилов лорд, проклятый! Своей магией запаял, — расстроился Мот, — а я думал, только против меня эта удавка зачарована...

Мне прямо больно стало от его разочарования.

— Ну погоди, не расстраивайся, может, можно что-то придумать… — попыталась я успокоить подопечного, а в уме прикидывала варианты.

В магии я разбиралась как свинья в апельсинах, но вполне могла догадаться, что ошейник — артефакт, в котором каждая деталь находится строго на своём месте, и именно благодаря этому он выполняет свою функцию. Если что-то отколупать или же, наоборот, добавить, возможно, его структура разрушится и замок падет.

— Есть идея! Сиди тут, а я схожу в дом за ножом, попробую...

— Хм-м, а это ты дело говоришь! Но можно и без ножа. На вот, уколи палец, — иллюзорник сунул лапу с острыми, как иглы, когтями мне под нос, — только когда будешь мазать замок кровью, повторяй, что ты моя хозяйка и в своём праве.

Я вытаращилась на него, не сразу поняв, что он от меня хочет. Вообще-то я думала отковырять ножом хоть один рубин, но, поразмыслила, и идея Бергамота мне показалась более жизнеспособной. Скорее всего, камни в ошейнике тоже зачарованы так, что их не вытащить, а тут хоть какая-то надежда.

Зажмурилась и чиркнула ладонью по когтю, а когда краткая боль прошла, открыла глаза и обнаружила наливающийся кровью порез. Попробуем.

Щедро окропила застежку и твёрдо произнесла, стараясь правильно выговорить все буквы.

— Я хозяйка этой мрачной твари. Подчинись мне, ошейник!

— Да не так, — Бергамот осуждающе покачал головой. — Он тебе живой, что ли? Скажи, что как полноправная хозяйка кровью своей заявляешь на меня права.

Всем нутром чуяла, что куда-то сейчас вляпаюсь, но заднюю уже дать не могла. Может, Мотя меня загипнотизировал?

Хотя нечего придумывать оправдания, Аня. Авантюристка ты по натуре как была всегда, так и осталась.

Никакие силы не смогли бы меня теперь удержать от эксперимента...

— Как законная хозяйка этой мрачной твари, беру всю ответственность за последствия на себя, — опять провела порезом по замку и твёрдо произнесла: — Приказываю снять ошейник!

И он упал. Просто взял и отвалился. А Бергамот расхохотался жутким смехом и скрылся в ночи.

Мама дорогая, что же я наделала! Что теперь будет? Ох, Аня, Аня, сорок лет, а ума нет...

Но не успела я выйти на новый виток самобичевания, как из ночи на меня выскочило огромное существо, отдалённо напоминавшее моего питомца, только раз в сто больше. Оно нависло над качелями, задрав лапы — ну точно как волк над зайцем в «Ну, погоди!». Я, конечно, вздрогнула сначала от неожиданности, но потом рассмеялась. Уж слишком сравнение мне в тот момент показалось смешным. Хотя смешного ничего не было! Это у меня сто процентов было нервное.

— Не боишься? — прорычал подросший Мот не слишком грозно. Наверное, потому что рык раздавался параллельно с говорящим женским голосом ретранслятором.

— Странно, но нет, — созналась я.

Но Мотя и не расстроился:

— Правильно. Чего тебе меня бояться, если мы одинаковые? — заявил и уменьшился до обычных размеров.

Правда, изменения в нем всё же обнаружились: шерсть лоснилась и блестела. У него вроде как даже мускулатура на лапах стала более рельефной, а красные рожки налились цветом и стали светиться в темноте.

— В каком смысле одинаковые? — я даже потрогала голову: вдруг у меня тоже выросли рога?

— Не из этого мира, — невозмутимо пояснил иллюзорник. — Тут нас называют твари мрака.

— Чего? Я не тварь мрака! — поспешила я откреститься от такого лестного прозвища. — Я человек. Я с Земли...

— Неважно. Твоя душа вылетела из тела, значит, неизбежно прошла сквозь мрак, соответственно — стала нашей.

Бергамот развалился на качели и закинул передние лапы за голову, а я... Я ловила воздух ртом. То есть он имеет в виду, что я…

— Не может быть! Я что, умерла? — верить в это не хотелось, и я ущипнула себя за руку.

Глава 12

Если бы я не знала, что мы явились на юбилей, то подумала бы, что нас позвали на поминки, которые устраивала школа в своём актовом зале. Не, возможно, что этот горемычный учитель по имени господин Киванч придёт домой, снимет свой мешковатый коричневый костюм и предастся безудержному веселью в кругу семьи, но пока его выражение лица подобного не предвещало.

Он сидел во главе большого стола, поставленного буквой «П», а гости выстроились в очередь, чтобы одарить юбиляра подарками. Юбиляр на них подслеповато щурился, явно силясь всех пришедших узнать и вспомнить. Мне казалось, что безуспешно.

Мы с Фриткой продвигались в живой очереди, выделяясь из общей серой массы яркими платьями, и ловили на себе завистливые взгляды. Сборище напоминало мне Советский Союз с его жутким ширпотребом — с одной стороны, и стиляг, которые добывали у иностранцев яркие вещи, за что были обществом и правящим режимом гонимы и осуждаемы — с другой. Среди жителей Нижнего нашлись модники, которые тоже пытались выделиться из толпы на этом празднике.

Хотя нет. Ошибаюсь. Кое-кто всё же гонимым и осуждаемым не выглядел.

Их было ещё двое.

Как только мы вошли в зал, в глаза бросился молодой мужчина, сидящий за главным столом по правую руку от господина Киванча — видимо, кто-то важный. Блондин со светло-карими глазами поражал благородством черт лица и широкими плечами, которые обтягивал чёрный блестящий сюртук явно из дорогой ткани, а белоснежная рубашка и яркий шейный платок сообщали — хозяин вещей тот ещё франт.

Второй же, обратившей на себя внимание, оказалась симпатичная девушка в пышном сиреневом платье, прожигающая меня презрительным взглядом.

— Это кто? — спросила я Фритис.

— Одноклассница наша. Звезда класса Самирка Туве. Все думали, что засияет она, а засияла ты, — с готовностью просветила Фри, — но она не теряет надежды. Засиять-то лет до двадцати пяти можно.

Честное слово, не понимала, зачем они хотят сиять? Для того чтобы попасть в гарем к Сиятельному и всю жизнь его питать? Неужели блага Верхнего города того стоят? Или я чего-то не знаю?

— Так я потухла. Чего она сейчас-то глаз не сводит?

— Так завидует, Ань. У неё платье из коллекции верхних дизайнеров пятилетней давности, а у тебя из новой.

Нет, ну а что им мешает устроить здесь модную революцию? Ну и пошили бы себе платьев, каких хотят, кто мешает-то? В общем, я решила не обращать внимания на злобную девицу и разглядеть получше симпатичного мужчину, который мне уже пару раз улыбнулся и тоже постоянно кидал на меня взгляды. Очень мужские и, как ни странно, приятные.

— А он кто такой, Фрит? — шепнула, когда незнакомец мне открыто подмигнул.

— Наверное, из министерства образования кто-то, — задумчиво поделилась она предположением. — И господин явно сияющий.

О как! Интересно!.. Надо бы к нему приглядеться. Я пока других сияющих в Нижнем не встречала. Вдруг он сможет мне помочь? Например, ему праздник организовать надо? Нормальный, а не такой...

Я мило улыбнулась загадочному незнакомцу в ответ на очередной взгляд. Почему-то флиртовать с ним казалось делом не только увлекательным, но и правильным. Вряд ли он станет отирать порог моего дома в толпе других женихов. Его статус виден невооружённым взглядом, а такие унижаться не будут...

Подошла наша с Фритис очередь, и мы шагнули к имениннику. Ещё дома мы условились, что речь будет толкать она, а я вручу подарок.

— Дорогой господин Киванч! Мы, Фритис Фетош и Эвианна Лали, — заговорила моя вынужденная подруга торжественно, но в глазах виновника празднества не мелькнула даже искорка узнавания. Я прямо порадовалась, что не одна такая, кто никого не помнит, — хотим вас поздравить со стопятидесятилетием и пожелать...

Боже! Да для своего возраста дедуля огурцом! Это же сколько они тут живут?

— ….Мы никогда не забудем ваши уроки естествознания…

Фритис разливалась соловьём, а я выпала из происходящего, потому что меня опять отвлек этот невозможно потрясающий то ли проверяющий, то ли ещё кто-то.

Он смотрел на меня, не отрываясь, таким горячим плотоядным взглядом, что я даже смутилась. Что странно. Воробей-то я стреляный, меня таким топорным флиртом не проймёшь. Ох, искуситель! Видимо, мастер по этой части!

Но дальше — больше. Господин, продолжая гипнотизировать, откинулся на спинку и одними губами произнёс «ши-кар-ная», ну или «пе-ре-спим», а может и «по-па-лась» — если честно, мне пока сложно было разобрать точно, я сама разговаривать недавно начала, но выглядело провокационно. Я, кажется, покраснела.

Но тут, очень вовремя, меня в бок локтем ткнула Фритис — значит, она закончила поздравление, и пришло время мне вручить подарок. Я отвернулась от красавчика и шагнула к господину Киванчу, стараясь не коситься в правую от него сторону.

Упакованную в яркую бумагу коробку с огромным бантом на крышке я держала перед собой с гордостью. Это я её так раскрасила быстро сохнущей краской, совмещая приятное с полезным. То есть разрабатывала руку, пытаясь сделать упаковку праздничной. Бант тоже соорудила из того, что было — порезала на ленты шторы, которые нашла в загашнике госпожи Анники. Внутри лежали четки — их собрала из бусин Фри, а ещё полезный бытовой артефакт — заряжатель писалки. На этом настояла я. Почему-то мне всегда было жаль учителей. Вечно им дарят что-то бесполезное типа цветов. Захотелось отличиться.

— Поздравляю, — сказала я, протягивая коробку, но тут гость из министерства встрепенулся, посмотрел на меня удивлённо, а потом подался вперёд быстрее юбиляра и забрал коробку из моих рук.

Наши пальцы на миг коснулись, и меня как будто обожгло. Приятно обожгло. Как обжигает внутренняя жаркая волна, когда проносится по всему телу и отзывается в кончиках пальцев... Я отдернула руку и закусила губу.

— Не пугайтесь, Эвианна, я просто хотел помочь, — сказал таинственный господин голосом Чеширского кота, и по спине опять промчались мурашки.