Острие Кунты. Путь русского мистика

Глава 21

Идущий в радости сокращает путь.

Магия основана на уверенности в неизбежности осуществления задуманного. Эта уверенность — не плод интеллектуального построения или чувства, каким бы искренним оно ни было. Это знание, исходящее из живота, поскольку живот не знает сомнения. Работа интеллекта связана с Аджна чакрой, чувства возникают в Анахате; уверенность рождается в районе солнечного сплетения — в Манипура чакре. Если мы знаем что-то животом, то мы знаем это всем существом, без тени сомнений и задних мыслей.

Так действуют заговоры. Один деревенский знахарь рассказал мне, что в начале своей практики он бормотал только те заговоры, которым его научила бабка. Он бормотал очень быстро — слов не разобрать. И вот однажды, спьяну, он наплел какую-то ахинею, чуть ли не ругательство, а результат оказался ничуть не хуже, чем обычно. После этого знахарь перестал обращать внимание на слова, которые он произносит. Главное — ритм произносимой формулы и его уверенность. "Знаю вот здесь, что сработает", — говорил он, похлопывая себя по необъятному брюху. Он объяснил мне, что чувствует, как заговор входит в тело больного, "а уж коли вошел, обратно пути нет".

Другой мой знакомый, много лет занимавшийся карате и разбивавший ладонью кирпичи, как-то сказал мне, что перед тем, как разломить кирпич, он сначала видит, как его ладонь проходит сквозь него, удар же происходит после этого сам собой. Реальность оказывается, таким образом, следствием действия, уже произошедшего в сознании.

Тоша учил нас подобного рода программированию действительности. В его варианте это было написание "магических записок". Каждая записка была клочком бумаги, на котором иероглифически писалась определенная формула с целью добиться желаемого результата. Иероглифы принадлежали языку Сет, но, поскольку мы этого языка не знали, Тоша научил нас их рисовать и показал, как фонетически использовать иероглифы для записи слов русского языка. Вот как это выглядело.

История с записками началась после того, как однажды на Петра Лаврова появилась, вся в слезах, Нелина знакомая Таня. Они с мужем много лет тщетно пытались вырваться из алкоголической коммуналки, но все их обменные «цепочки» неизменно разваливались, денег же, чтобы доплатить за приличное жилье, не было. Ситуация усугублялась тремя детьми, все они жили в одной комнате. И вот, по Таниным словам, наконец-то образовался реальный вариант переезда, но дело уперлось в подпись одного чиновника, который, судя по всему, просто хотел взятку. Денег на взятку не было, и Таня пребывала в отчаянии.

Она рассказывала свою печальную историю Неле, а Тоша, случайно оказавшийся рядом, молча слушал и курил. Потом достал маленький листок бумаги с закругленными краями, написал на нем несколько иероглифов и протянул Тане. Он сказал, что она должна показать чиновнику, от которого зависело дело, эту бумажку. Сделать это нужно было ненавязчиво, как бы случайно выронив листок перед ним на стол или смешав его с другими бумагами. "Но он же ничего тут не поймет", — в недоумении произнесла Таня, вертя записку в руках. "Это неважно, — сказал Тоша. — Главное, чтобы увидел написанное".

После этого прошло две или три недели, мы уже забыли об этой истории, как вдруг Таня появилась вновь. В руках у нее был букет цветов, на лице сияла улыбка. Чиновник, которому она, оказывается, сунула записку прямо в нос, не только подписал все необходимые бумаги, но и принялся как-то нелепо, по-чиновничьи заигрывать с ней и даже предлагал помочь с переездом. Таня пришла пригласить нас всех на новоселье, букет же предназначался Тоше На моей памяти это был единственный раз, когда ему дарили цветы.

После этого мы, естественно, пристали к начальнику, чтобы он нас "тоже научил, потому что мы тоже хотим", как выразилась Неля. Тоша научил, и мы принялись изводить бумагу. Поначалу я никак не мог отделаться от мысли, что, если бумажка сработала, это всего-навсего совпадение. Но, по мере того, как количество удачных случав росло, одним совпадением это объяснить уже было невозможно.

Иногда Тоша использовал записки в лечебных целях. Чтобы унять зубную боль, например, он рисовал несколько крошечных иероглифов на папиросной бумаге и прикладывал на больной зуб. Точно так же он поступал и в случае головной боли. Проблемы начались, когда начальник раздал несколько бумажек женщинам, чтобы использовать их в качестве противозачаточного средства. Бумажку нужно было съесть перед половым актом. Как только выяснилось, что записочки работают, не стало никакого отбоя от женщин, желающих заполучить кусочки папиросной бумаги, покрытых странными каракулями.

Нельзя сказать, чтобы Тоша отличался безмерной добротой, скорее, он был очень сдержан и выборочен в отношениях, но врагов не имел. Кроме одного, популярного одно время в Москве колдуна по имени Варавера. Про Вараверу ходили слухи, один невероятнее другого. Среди прочего, он был известен тем, что имел огромный гарем женщин, которых он якобы излечил посредством секса. Ему удавалось внушать своим пациенткам, что его семя обладает целебной силой, и любительниц отведать чудесного лекарства оказалось хоть отбавляй.

Про Вараверу рассказывали и другую историю. Однажды к нему на улице пристала шпана. Он предложил им подраться, но не на улице, а в парадной. Хулиганы охотно последовали за Вараверой в темный подъезд. Там они окружили его, намереваясь рассчитаться с нахалом, как вдруг Варавера принялся раздуваться. Он раздулся, как жаба, до огромных размеров и буквально размазал своих преследователей по стенам парадной.

Тоша никогда не встречался с Вараверой физически, они познакомились на другом плане. Хотя я никогда не спрашивал начальника о причине его враждебности к московскому колдуну, мне стало ясно, что Тоша причислял его к сознательным агентам сил Тьмы и, возможно, имел с ним какие-то старые счеты.

Как-то один из новых членов нашей команды, Андрей, собрался по делам в Москву. Тоша написал записочку и дал ее Андрею с тем, чтобы тот передал ее Варавере. Посыльному было наказано ни в какие разговоры с колдуном не вступать, просто передать записку и уйти. Прибыв в Москву, Андрей выяснил, что Варавера угодил за свои проделки на пятнадцать суток и отбывает срок чернорабочим на мясокомбинате.

Андрей отправился туда и нашел обритого наголо колдуна за весьма неприглядным занятием — он толкал по рельсам тачку, наполненную внутренностями. Андрей подошел к нему и молча протянул записку. Варавера взглянул на Тошину бумажку, матюгнулся, разорвал ее и продолжил свой путь. Рельсы проходили под портальным краном, и в тот момент, когда колдун поравнялся с ним, с крана сорвалась какая-то балка и угодила прямо в тачку. Варавера остался невредим, но оказался весь облеплен внутренностями из размозженной тачки. Налюбовавшись этим зрелищем, Андрей покинул пределы мясокомбината.

В составлении и применении магических записок существует несколько простых правил. Вот они.

Как изготовляющий записку, так и применяющий ее должны хотеть изменить ситуацию именно этим способом.

Чем короче и яснее составлена записка, тем лучше. Форма приказа — самая оптимальная.

Записка должна быть безупречна в каллиграфическом отношении. Это значит, что изготовляющему за писку должно нравиться, как выглядят изображенные им иероглифы.

Бумагу следует брать плотную, края записки должны быть закруглены.

Записку нужно зарядить энергией. С опытом это происходит автоматически в процессе написания. Для сохранения энергии записку нужно завернуть в кусочек фольги, а перед употреблением фольгу снять.

После использования записку необходимо сжечь, иначе она может начать работать в противоположном направлении.

Надо помнить, что невозможно заколдовать дурака, хохочущего в местном кинотеатре.

Как-то жена моего приятеля Лена попросила меня написать записку для того, чтобы избавиться от доставшего ее на работе начальника, — она хотела, чтобы его уволили. Записка, которую я ей написал, была максимально краткой: "Уволить с работы".

Результат демонстрации записки начальнику был неожиданным: через несколько дней уволили саму Лену.

Тогда я понял свою ошибку — я не написал, кого нужно уволить. Моим утешением было то, что цель все-таки была достигнута: Лена избавилась от ненавистного начальника, хотя и не совсем тем способом, каким бы ей хотелось.

Мне было ясно, что за всей этой чехардой с записками, как и вообще за всеми событиями жизни того времени, стояла сила потока. Наши попытки ее направлять и контролировать иногда были успешными, иногда нет. Порой же мне казалось, что все происходит как раз наоборот — это поток управляет нашими жизнями, а все усилия каким-то образом его применить или использовать — не более, чем иллюзия.

Однажды, ненастным весенним вечером мы с моей знакомой О. шли мимо Храма-на-Крови. Долгие годы храм был на реставрации и стоял в лесах, окруженный строительным забором. В заборе с южной стороны храма были ворота. Когда мы проходили мимо них, откуда-то из глубины стройплощадки вдруг выскочила сторожевая овчарка и с яростным лаем бросилась на нас.

Атака была неожиданной, и, защищаясь, я интуитивно выбросил вперед руку. Вместе с этим движением нечто, вышедшее из моей руки, пронзило собаку. Все произошло в долю секунды, и я даже не успел ни о чем подумать. Импульс, однако, оказался так силен, что овчарку отшвырнуло назад. Она ударилась о стену и, придя в себя после короткого шока, заскулила и скрылась между вагончиков

Что ты сделал? — спросила О., едва опомнившись.

Не знаю, — искренне ответил я. Все произошло само собой, и я как будто наблюдал за произошедшим со стороны. Мы продолжили свой путь, и мои мысли бешено завертелись. Оказывается, поток мог быть и оружием. Так вот, значит, чем могли заниматься в секретных парапсихологических лабораториях!

Вернувшись домой, я застал Тошу за чтением. Впрочем, чтением это трудно было назвать, — развалившись на диване, он просто перелистывал книгу. Как я уже говорил, этого было ему вполне достаточно, чтобы подробнейшим образом запомнить ее содержание. Я несколько сумбурно изложил шефу случившееся, в глубине души рассчитывая на похвалу. Оторвавшись от книги, Тоша испытующе взглянул на меня и сказал:

Зачем ты обидел собачку? Нехорошо.

Собачку? — задохнулся я. — Видел бы ты эту собачку!

Бить вовсе необязательно, — спокойно продолжил он. — Достаточно защитного круга.

Но у меня не было времени, все произошло моментально.

В тебе сидят страх и агрессия, и это проявилось автоматически. С энергией нужно быть осторожнее, иначе наломаешь дров. Навредить проще, чем вылечить, — ломать не строить.

После этого Тоша вернулся к книге. Взглянув на обложку, я увидел, что это самиздатское издание "Собачьего сердца".

Вскоре после этого произошел другой случай. Поскольку я был "отделом кадров", то мне приходилось встречаться со множеством людей для того, чтобы выяснять их пригодность для нашей работы. Как-то я был дома у своего бывшего одноклассника и рассказывал ему, чем мы занимаемся. Кроме разговоров, у этих встреч был второй план, который состоял в том, что я облучал собеседника шедшей через меня вибрацией. Вибрация воздействовала на подсознание и, как правило, позволяла выяснить, насколько человек созвучен нашему пути.

Знакомый слушал меня внимательно, и однако же, я чувствовал его внутреннее сопротивление. Он был явно заинтригован, но не собирался поступаться личной свободой ради какой-то непонятной «работы» под началом какого-то непонятного типа. Его сомнения были мне прекрасно известны. Мне явно не хватало решительного аргумента, и я подумал, что лучше всего в этой ситуации что-нибудь продемонстрировать.

Мы только что закончили есть, и на столе оставалось несколько грязных тарелок. Мы сидели на кухне, и раковина находилась метрах в трех от стола. Что-то нашло на меня, и, повинуясь внутреннему импульсу, я начал вдруг одну за другой швырять стеклянные тарелки в раковину. Раковина была металлическая, но я почему-то был уверен, что ни одна тарелка не разобьется. Откуда у меня возникла эта уверенность — не знаю, но именно так и случилось.

После этого я встал, подошел к раковине, сгреб оттуда тарелки, вернулся на прежнее место и еще раз перекидал их в раковину. Все тарелки были по-прежнему целы! Меня преисполнило сознание собственной силы, и буквально распирало от гордости и восторга. Я взглянул на своего одноклассника, уверенный, что теперь-то ему некуда деться Но вместо ожидаемого восхищения, на его лице был написан страх!

— Лихо, — сказал он не очень уверенно. — Вас что же, в цирк готовят?

Я понял, что проиграл. Обменявшись несколькими ничего не значащими фразами, мы расстались. Выйдя на улицу, я почувствовал горечь и досаду и попытался проанализировать происшедшее. Сила, как выяснилось, не всегда являлась нужным аргументом. Мне вспомнилось отношение Будды к чудесам. Он называл их «отвратительными» и никогда не демонстрировал, обращаясь напрямую к сердцу и разуму человека.

Да, поток и его непредсказуемые проявления часто вызывали у людей страх. Они либо приписывали силу, стоявшую за энергетическими феноменами, дьяволу, либо просто принимали нас за сумасшедших. И я, по примеру Тоши, никогда не старался их в этом переубедить, поскольку, честно говоря, и сам не был до конца уверен в том, что за всем этим стоит. Но все же летающие тарелки доставили мне немало удовольствия.

Тоша работал с людьми куда более тонко, на то он и мастер. Скажем, однажды он налил две чашки чая своим знакомым и сказал: "Если вы выпьете этот чай, ваша жизнь изменится". Один из гостей не притронулся к чашке, и, действительно, его жизнь осталась прежней. Другой же выпил чашку до дна. Это был Джон.

Тоша далеко не со всеми и не всегда делился своими «штучками». Многого, несмотря на мои просьбы, он мне не открывал. На вопрос «почему» он неизменно отрубал: «Рано». Со временем, тем не менее, мне стало ясно, что магические трюки, несмотря на всю их привлекательность и ощущение силы, вовсе не являются необходимостью. Главным чудом, которое с нами произошло, было то, что мы смогли поверить в человека. Человеком этим был Тоша. Это оказалось сложнее, чем поверить в Бога. Наша вера в Тошу и сделала возможными все прочие чудеса. Путь к ней был для меня труднее, чем для Сережи и Джона. Я обладал более сильным чувством эго, и швырнуть его к Тошиным ногам оказалось делом нелегким.

Без этой жертвы, однако, никакое обучение было невозможным. Долгими часами я просиживал рядом с Тошей в молчании, стремясь постичь тайну внутренней работы с сознанием. Как-то один из новых членов группы долго наблюдал за нами и, наконец, воскликнул:

— Что вы делаете? Я чувствую, что вы что-то делаете!

— Философствуем, — ответил я.

— Хороший ответ, — обронил Тоша.

Разбираться с принципами магии было все же делом очень полезным. Нам стали понятны некоторые из тех скрытых психических механизмов, которые позволяют управлять материальным миром непосредственно, используя для этого силу своей веры и воли. И все-таки высшим путем являлось то, что Тоша называл "естественной магией". Это означает жить так, чтобы вся твоя жизнь стала одним непрекращающимся чудом, и тогда никакие талисманы и бумажки не нужны. Жизнь, в сущности, и есть непрерывное магическое шоу, места на которое давно заказаны, билеты раскуплены, и все, что остается делать, — это смотреть, как разворачивается волшебный спектакль.