Остров Королевы

13

Вриг Феликс, способный командир и хитрый тактик, титул полководца носил не за здорово живёшь. Он, конечно же, выслал вперёд шестерых скаутов прочёсывать местность. Вскоре после полудня разведчики обнаружили след, ведущий к берегу реки. На берегу коты-следопыты задержались, поджидая основные силы.

Спрятавшись за рекой, выдры наблюдали за разведкой Феликса. Рядом с Лагунным в кустах притаились Колан и Банья. Колан сжимал своё привычное оружие — весло. Он легонько подтолкнул друга:

— Ты, Лидо, не ошибся, как всегда. Они уж тут как тут. Хоть и не все пока. Что делать будем?

Лидо не отрывал глаз от разведчиков противника.

— Подождём. Скоро Феликс появится. Оценим, сколько их.

— Сейчас сосчитаю, — вызвалась Банья. — А зачем?

Лидо Лагунный не уступал Феликсу в тактике.

— Мы знаем, что войско котов насчитывает две сотни голов, может, чуть больше. Если сюда прибудет все войско, мы нападём на них и сотрём в порошок, прежде чем они переправятся через реку. А ты, Колан, возьмёшь свой клан и Бойцов Потока и незаметно уйдёшь. Обогнёшь котов, направишься к крепости и освободишь рабов.

— Отличная идея, друг. А что делать, если Феликс приведёт не всех?

— В этом случае попробуем их обмануть. Отступим, не заботясь о скрытности, чтобы они смогли нас преследовать. Подальше от берега есть отличный холм, на склоне которого… А вот и они.

Коты выстроились на берегу реки в четыре шеренги. Вождь остановился под большой ивой. Капитан Скодт принял рапорт разведчиков и направился к Феликсу.

— Сир, следы привели к реке. Выдр больше, чем нас.

Из-за маски донеслось удовлетворённое шипение.

— Отлично. Я на это и рассчитывал. Пошли шестерых через реку. В кустах спрячешь два десятка лучников. Выдры обстреляют этих шестерых, и тогда лучники выпустят стрелы по их позиции. А там посмотрим.

Шестеро котов по приказу капитана неохотно вошли в воду. С противоположного берега посыпался град камней и полетели лёгкие дротики. Четверо из шестерых на берег не вернулись.

— Сколько насчитала, Банья? — спросил Колан.

— Около сотни, — ответила Банья и выпустила из пращи ещё один камень. — Берегись!

На выдр посыпались стрелы из кошачьих луков, убив двоих и ранив одного бойца.

— Колан, отводи народ, продолжая отстреливаться. Но не слишком далеко, — приказал Лидо. — Потом свернёшь влево. И чтоб они почуяли, что мы отступаем. Вопите, громыхайте…

К Феликсу и его капитану подбежал унтер Фленг.

— Сир, выдры разбиты, они бегут.

Вождь вышел из-под ивы и уставился на шевелящиеся кусты. Слышно было, как перекликаются убегающие выдры.

— Бегут вглубь острова. Что ты на это скажешь, Скодт?

— Мы разбили их, господин. Они спасают свои шкуры, где уж им устоять против свирепых диких котов.

Феликс свысока глянул на своего капитана.

— Счастье, что я командир, а не ты. — Он повернулся к Фленгу: — Возьми свой отряд и преследуй отступающих по этому берегу реки, пока не найдёшь удобной переправы. Как можно больше шума, чтобы они знали, что за ними гонятся. Мы скоро с вами соединимся.

Фленг отсалютовал копьём. Через минуту его группа с лихими воплями понеслась за отступающими выдрами.

Вриг Феликс вскинул топор на плечо и зашагал в противоположную сторону.

— Остальные следуют за мной, Скодт, — небрежно бросил он через плечо.

Скомандовав отход, капитан нагнал командующего.

— Командир, но двадцати котов Фленга мало, чтобы разбить выдр. Разве мы не собираемся их уничтожить?

Вриг небрежно повернулся и как бы нечаянно заехал топорищем в повреждённую челюсть придвинувшегося слишком близко капитана. Он презрительно глянул на своего боевого помощника.

— Слушай и соображай, крепколобый. Я их разобью так, как считаю нужным. Понятно, что двадцати котов не хватит, чтобы справиться с выдрами. Вероятно, из этих котов ни один не уцелеет. Но они помогут мне одержать победу. И знаешь как?

Держась вне досягаемости топорища, капитан осторожно погладил многострадальную челюсть.

— Нет, не знаю.

— Нет, не хотят они мозгами шевелить, — досадливо прошипел Вриг. — Слушай, дубина безмозглая! У этих выдр дома остались семьи. Они беспокоятся о безопасности своих близких и стараются заманить нас в глубь острова. Не встречал я выдр, которые жили бы вдали от воды. Их логова всегда по берегам раскиданы.

Скодт даже забыл о боли в челюсти. На физиономии его медленно всплыла довольная ухмылка.

— Стало быть, мы выйдем к берегу и нападём на их дома?

Вриг Феликс высунул язык и лизнул кольчужную маску.

— Точно, Скодт. Представь, что почувствует твой приятель Лагунный. Эти горе-вояки вернутся домой, гордые тем, что уложили два десятка моих бойцов, и увидят, что семьи их — а там, конечно же, много больше, чем два десятка выдр, — перебиты, что дома разрушены и сожжены. Кого можно будет назвать победителем?

Капитан с восторгом ел глазами командующего.

— Ты по праву повелитель Зелёного острова, командир!

Жестокие глаза вождя сузились в щёлочки.

— И любой, кто в этом усомнится, покойник. Поэтому я оставил свою верную Атунру в крепости. Она не позволит заносчивому братоубийце восстать против отца.

Молод был Питру, но соображал быстро. Наслаждаясь положением коменданта крепости, он не забывал о главной цели: стать хозяином Зелёного острова. Первая задача — обзавестись надёжными доверенными подчинёнными, которые, не рассуждая, исполнят любой его приказ. Внимание юного честолюбца привлекли три диких кота: опытный пожилой Янд и двое подчинённых Янда — Балур и его сестра Хинза. Последние двое лишь чуть старше самого Питру. Леди Хладвига почти все время проводила в своих покоях в башне и сына ничем не стесняла. Атунра доверием нового коменданта крепости не пользовалась.

Поздним вечером Питру отдыхал на пирсе с Яндом и двумя его подчинёнными. Они грызли жареную озёрную форель и потягивали винцо. Умный Янд знал, как угодить начальству. Его план обороны крепости понравился Питру. Они перевели котов из бараков в крепость. Половина несла службу, дежуря у окон и бойниц, остальные отдыхали до смены, спали, ели, пили, развлекались. Но Питру гордился своей идеей использовать рабов как живой щит деревянной крепости. Выдр-рабов выгнали из их поселения, взрослых забрали в крепость, а детей и стариков распределили вдоль стен.

Янд глянул через плечо раба, наливавшего вино.

— Смотри, господин, Атунра вышла из крепости.

Питру ухмыльнулся. Он развалился, закрыл глаза и подождал, пока куница подойдёт вплотную.

— Все рыщешь вокруг, шпионишь? Чего тебе?

— Твой отец не одобрил бы…

Она не успела договорить. Питру вскочил и выхватил большой ятаган с широким, выгнутым вперёд лезвием. С этим оружием он теперь не расставался.

— Молчать! Обращайся ко мне, как положено! Я теперь комендант… пока не стану властелином всего острова.

Атунра спокойно поклонилась.

— Комендант, твой отец никогда не позволил бы использовать крепость в качестве казармы. Тем более в качестве жилища рабов. Правила проживания солдат и рабов имеют силу закона.

Сабля Питру упёрлась в плечо куницы. Он шагнул вперёд, и Атунре пришлось отступить.

— Меня не интересуют законы отжившего кота с половиной морды. Комендант крепости сам устанавливает правила. Проваливай, папашин прихвостень!

Атунра молча отвернулась и исчезла в крепости. Питру лихо взмахнул клинком и вернулся к своим восторженным почитателям.

Янд поднял кубок.

— Так и надо обращаться со шпионами и соглядатаями, господин. Я бы на твоём месте поберёг спину, пока эта куница в крепости.

— Если бы у меня было трое добрых друзей, они проследили бы за безопасностью моей спины. И они бы знали, что сделать со шпионом, затесавшимся в крепость.

Унтер Янд хитро покосился на будущего властелина.

— «Этим счастливчикам, конечно, неплохо бы жилось… — негромко промурлыкал он.

— Новому повелителю Зелёного острова понадобятся надёжный комендант крепости и два верных капитана. И он не забудет добрых друзей.

Янд глянул на Балура и Хинзу. Те безмолвно возвели глаза к небу. Янд положил копье к ногам Питру.

— Вся наша жизнь в повиновении тебе, командир!

Фленг во главе своей группы с боевыми воплями преследовал противника вдоль берега. Уже стемнело, когда они нашли каменистый брод и переправились на другой берег. Несмотря на сгустившиеся сумерки, след выдр все ещё ясно читался.

Лидо остановил выдр на вершине холма. Почти сразу же у подножия появился отряд Фленга. Коты рассеялись по кустам и выпустили в сторону противника стрелы. В ответ обрушился шквал камней и дротиков. Коты вжались в землю. Фленг оглядывался, ожидая подхода основных сил, но никого сзади не видел. Выдры нещадно бомбили кусты булыжниками, камнями из пращ. Унтер Фленг с отчаянием увидел, что половина его отряда уже перебита, а подкрепление все не появлялось. Ещё несколько минут, и он останется без группы и без головы. Очевидно, о них почему-то забыли. Фленг скомандовал отход. Пятясь, уцелевшие крысы отползли назад и пустились наутёк.

Колан Бурная Бездна выпрямился на холме и запустил вслед удирающим котам булыжник. Он пожаловался Лагунному:

— И это бой? Проклятые трусы, даже не начали сражаться. Что происходит?

Лидо выпустил из пращи камень и нахмурился.

— Надо попытаться понять, друг. Или они задержались на переправе, или… Может быть, следовало бы их атаковать…

Колан мгновенно взмахнул веслом и заорал:

— Бурная Бездна! Атака-а-а-а! Эй-йа-а-а-а-а-а!

Лидо не стал удерживать Колана и его клан, но прочих приостановил, опасаясь ловушки. Без спешки последовав за атакующими, они обнаружили у подножия холма десять убитых котов.

— И нечего было нестись сломя голову, — сообщил вернувшийся Колан. — Некого атаковать.

— Что-то здесь не так, Колан. Слишком все легко и просто. Что ты думаешь об этом, Банья?

Банья присела возле умирающего кота, осторожно поддерживая его голову. Кот испустил последний вздох, и выдра подошла к Лидо и Колану.

— Этот кот перед смертью успел сказать, что нас преследовали только двадцать бойцов. Сказал, что велено было гнаться за выдрами с шумом и гамом, чтобы мы думали, что их много.

— А остальные? А Феликс? — спросил Лидо.

Банья посмотрела на кота, замолкнувшего уже навсегда.

— Они остались на берегу, где нас догнали. Больше он ничего не успел сообщить.

— Врёт он, — вспылил Колан. — Просто ему обидно, что мы их поколотили. Коты всегда врут!

— Этот не соврал, — возразила Банья. — Оглядись. Разве скажешь, что здесь топталась сотня котов? Как считаешь, Лагунный?

Но Лидо Лагунный уже сорвался с места.

— Колан, срочно снимаемся с места.

— Что случилось? — удивился Колан.

— Феликс нас надул! — на бегу крикнул Лидо. — Он повёл котов к берегу, искать наш лагерь!

Колан и Лорго торопили выдр, устремляясь за Лидо. Грудь гиганта Командора Бурной Бездны вздымалась, глаза сверкали.

— Вот гад! Хочеть перебить наши семьи!

— Его подлая манера, — бросила Банья, подхватывая Колана, споткнувшегося о корень. — Успокойся, следи за дыханием. Ничего, мы его остановим.

Весть об угрозе близким молнией облетела войско выдр. Через кусты и скалы они устремились к берегу моря.

14

Над аббатством только что взошло солнце. Сестра Подснежничек внимательно следила, как брат Библ загружает поднос для Деда Квелта.

— Ещё мёду в овсянку Квелта, пожалуйста. И ягод, ягод добавьте, брат Библ. Благодарю вас.

— Кушайте на здоровье. Да, слышали новость? Тайра покинула нас. И Пандиона прихватила, нет худа без добра.

Сестра Подснежничек чуть не уронила поднос.

— Как? Почему? То есть…

— Да, пустилась в путь-дорогу дальнюю. Я им провиант упаковал. Думал, вы знаете. С нею ещё Кромка Серая Иголка и Командор. Перед рассветом ушли.

Библиотекарша ошеломлённо мотала головой:

— Но это невозможно! Мы ещё не все узнали!

— Ну все не все, а что ушла она — это точно.

Брат Библ сунул лапу в карман передника.

— Вот, просила вам передать.

Сестра Подснежничек сунула свиток в поясную сумку.

— Спасибо, брат Библ. Пожалуйста, пошлите Бринти, Трибси и Гирри в библиотеку, как только их увидите.

Библ уставился вслед заскользившей мелким, семенящим шажком сестре-библиотекарше.

— Дела-а. Я теперь, кроме как повар, ещё и почтальон. Чего изволите, крошка Труп? Какие кому вести передать?

— Хурр, мне не вести, сэрр, мне сласти. Хочу скушать завтрак большой-пребольшой, сладкий-пресладкий, вот.

Только успели сестра Подснежничек и Дед Квелт усесться с письмом Тайры за письменный стол Квелта, как грохнула дверь, в помещение ворвались Гирри и Бринти. Через минуту дверь открылась снова, в неё просунулся поднос, за которым показался Трибси.

— Хурр, мисс Тайра ушла, а аппетит остался. С добрым утречком, сэр и мэм.

Тут же раздался возбуждённый гусиный клёкот. За Трибси в дверном проёме показался Бранталис.

— Го-го-гонк! Мне думается, что Тайра покинула красные стены.

Дед Квелт удивлённо уставился на гуся.

— Да, сэр, но почему это вас так радует?

Гусь неуклюже развернулся и направился к лестнице.

— Бранталис радуется, потому что Бранталис очень рад. Крюконосый рыбоед удалился. Крюконосый сопровождает Тайру. Мне думается, можно попросить у брата Библера на завтрак скрюченноносого рыбоеда.

— Брата Библа обрадует эта просьба, — пробормотала сестра Подснежничек, опуская голову к письму.

Бринти подцепил с подноса Трибси печёное яблоко.

— Удрать вот так, неожиданно, не попрощавшись… Библ сказал, что Тайра оставила письмо. Это оно? Можно? — Он протянул лапу к письму.

Дед Квелт строго уставился на Бринти.

— Нет, нельзя. У вас лапы в яблоке.

Гирри приподнялся на цыпочки, стараясь заглянуть в письмо.

— А у меня лапы чистые.

Глаза белки сверкнули за линзами очков.

— Прекрасно. Старайтесь сохранить их чистыми. Я сам прочитаю. Слушайте.

Он отодвинул развёрнутый свиток подальше, слегка откинул голову.

— М-да, правописание… — прокомментировал Дед Квелт, прежде чем начать чтение. — Но рука твёрдая, почерк хороший, приятный почерк. Итак…

Трибси бухнул поднос на стол и всхлипнул.

— Б-бхху-у-уррр! Друг ты мой, Тайра, как же без тебя… и никогда-то мы тебя больше не увидим… Р-рурр… Добрая такая… Заботливая… Душевная… Бу- ху-у-ур-ур-ур…

Гирри и Бринти отвернулись и молча глотали слезы. Дед Квелт протянул иссохшую костлявую лапу к физиономии сестры Подснежничек и слегка щёлкнул ее по носу. Из-под очков сестры тоже выкатилась слеза.

— Такая приятная молодая особа. Я даже не задумывалась о том, как она мне нравилась.

Дед Квелт с мягким упрёком покачал головой.

— Вы только полюбуйтесь на себя! Расхныкались, как малыши перед купаньем. Чему быть, того не миновать. Будем тратить время на плач или займёмся делом? Надо использовать подсказку, которую она нам оставила. Мы ещё можем помочь нашей Тайре.

Последовало всеобщее утирание носов и глаз, вздохи и рассаживание по местам. Трибси подошёл к покинутому подносу и глубоко вздохнул.

— Хурр, сэрр, сию минуту. Только вот завтраку помогу чуток.

И они погрузились в работу.

Тайра шагала по летнему лесу, как будто в лапах у неё работали пружины. Сожаление об оставленном доме и друзьях быстро сменилось ожиданием новых ощущений, предвкушением больших дел и великих свершений. В небе над нею описывал круги Пандион, сзади тяжело топали отец и ёж Кромка с двумя большими мешками припасов. Они и слушать не захотели, когда Тайра изъявила желание помочь тащить мешки.

— Нет-нет, мисс, пока мы с вами, это наша забота.

— Не торопись, девочка моя, ещё намаешься за долгую дорогу. Не убегай слишком далеко вперёд. Сейчас у берега правый поворот. Близко к руслу не подходи, там топко. Да скажи своему рыбоеду, чтобы спускался. Пусть пешком пройдётся, не пугает землероек.

Тайра поняла, что скоро они выйдут к Заливным лугам. Спереди уже доносились звуки безудержного веселья: пение, выкрики, молодецкое уханье.

Пандиону эта какофония не понравилась.

— Кр-р-р-р-дыкк! Всю рыбу распугают. Пандион проверит, что за рыбка в этом ручье. Пандион вас догонит.

Пандион отбыл исследовать ручей, а Тайра дождалась отца и ежа.

— Эти землеройки умеют веселиться, — одобрительно заметил Кромка, вслушиваясь в доносившийся из-за деревьев тарарам.

— Да, друг, — согласился Командор. — Ведь у них сейчас летний фестиваль на Заливных лугах.

Из кустов неожиданно донёсся грубый окрик:

— Замри на месте!

Путешественников окружила дюжина небольших зверьков, покрытых колючей шерстью. На головах — пёстрые платки-банданы, на бёдрах болтаются коротенькие юбки-килты с широкими поясами в заклёпках. К поясам привешены короткие рапиры. На физиономиях свирепые воинственные гримасы.

— Смирно стоять! — ещё раз свирепо выкрикнул молодой землерой.

— Спокойно, — пробормотал попутчикам Командор. — Я разберусь.

Командор пристально посмотрел на молодого командира.

— Здорово ты подрос за время, пока я тебя не видел, Добра Вестбрук. Как батя поживает? Все с грогом воюет?

Добра сначала опешил, потом присмотрелся — и бросился Командору на шею.

— Няня Бандж! Где тебя носило? Ты никак к нам, на Заливные луга? Вот здорово-то!

Командор освободился от объятий и осмотрел молодого землероя.

— Да, я к твоему батюшке. Знаешь, я сперва подумал, что это он. Здорово ты на него похож, клянусь хвостом!

— Няня? — потихоньку усмехнулась Тайра.

— Да, он меня так называл в детстве, с того дня, как я ему сделал первую пращу. Примерно за четыре сезона до твоего рождения.

Поверхность Заливных лугов сплошь усеивали островки камыша, россыпи кувшинок, плантации росянки. Путешественников пригласили в лодку и доставили на остров в центре водного пространства. На острове веселились землеройки: танцевали, пели, хвастались, спорили, соревновались. Добра провёл гостей к центру, где в тени деревьев расположились ветераны и где как раз проходил конкурс пращников.

— А ну, посмотрите, кого к нам ветром надуло! — прогудел Добра густым баском.

Лог-а-лог Урфа, вождь западных землероек, поднялся, пригнулся и направился к Командору.

— Ха-ха, да это нахальный веслохвост, который воображает, что умеет бороться.

Тайра забеспокоилась, но оказалось, что Бандж и Урфа сцепились не в схватке, а в крепком объятии.

— Урфа Вестбрук, дружище, как поживаешь?

— Бандж Живая Вода, старина, если вполовину так, как ты выглядишь, то отлично!

Гостей перезнакомили с присутствующими, усадили и угостили. Землеройки наслаждались луковорепным пирогом со множеством пряных трав. Командор приступил было к рассказу о Тайре и ее путешествии, но лог-а-лог придержал старинного друга:

— Подожди немного. Сейчас черед Диппры. Это интересно.

— Диппра — это кто? — прошептал Кромка.

— Вон старина Диппра, — указал Урфа на высокого жилистого землероя, подошедшего к отметке и приготовившего пращу и камни. — Орлиный глаз. Ни-кто у нас с ним не сравнится в праще. Смотрите, смотрите.

Бандж прищурился на чемпиона землероек.

— Ну, раз ты говоришь, то так оно и есть. А где цель?

Урфа вытянул лапу в направлении толстого бука, на суку которого висело что-то, напоминавшее очерта-ниями ласку. Туловище составлено из набитых мешков, в качестве головы приспособлена репа с двумя лесными орехами, прикрепленными к ней вместо глаз.

Диппра неторопливо помахивал пращой, а Добра объяснил правила:

— Попадаешь в корпус — получаешь два очка. Лапы по пять очков, голова — десять. Каждый участник имеет право на три броска. Победитель получит бочонок лучшего грога. Но перед броском ты должен сказать, куда целишься.

— А сколько очков за глаз? — поинтересовалась Тайра.

— Ну, в глаза никто не целит, — усмехнулся Урфа. — Таких пока что не находилось метких. Тихо, Диппра пошёл!

Диппра раскрутил пращу и провозгласил:

— Голова и две лапы!

Почтительный гул прокатился по толпе зрителей. Пращник запустил первый камень, царапнувший щеку репной головы. Вот он вложил в пращу второй камень, проверил силу и направление ветра, лизнув лапу и вытянув ее вверх. Второй камень врезался в правую заднюю ногу куклы, нога задёргалась от удара, как живая. Третий камень свистнул в нагретом солнцем воздухе и слегка задел левую лапу, слегка качнувшуюся от прикосновения снаряда.

Низенький толстяк, судья соревнования, заспешил к цели. Осмотрев ее, он вынес решение:

— Т-та-а-а-ар-ри по-поп-падания. Д-да-а-а-ав-ва-дцать очков!

Землеройки наперебой поздравляли Диппру. Урфа повернулся к гостям.

— Видели? Диппра наш чемпион.

— Да, отлично бросает, — согласился Бандж. — Я тебе ещё не успел сказать, что Тайра тоже владеет пращой. Можно ей попробовать?

Урфа неодобрительно покачал головой.

— Ох, до чего дожили! Девицы камнями швыряются… Чего дальше-то ждать? Конечно, каждый желающий может участвовать.

Судья расспросил Тайру и объявил о ней зрителям.

— Па-па-а-чтеннейшая публика! П-па-а-пра-ашу ти-шины! Мисс Тайра Живая Вода и-из… Р-р-р… Р-р-р… Р-р-рэдволла! Б-благадарю вас.

Зрители захлопали, некоторые захихикали. Видно было, что девиц-пращниц землеройки всерьёз не воспринимали, даже таких здоровенных.

Тайра скромно дождалась окончания смешков и аплодисментов и звонко воскликнула:

— Два глаза и голова!

Все озадаченно замолкли.

Чпок! Левый орех от удара камня вдавился глубоко в репу. Праща перезаряжена, второй камень в воздухе… Крак! Полетели в разные стороны осколки скорлупы расколотого второго ореха. Сама репа замоталась от удара из стороны в сторону. Тайра отскочила назад и закрутила в праще третий камень. Праща загудела от веса большого камня, выбранного для последнего выстрела. Бух! Фррр! Хлоп! Репа оторвалась от чучела и полетела в кусты.

Землеройки разом завопили, затопали, запрыгали и рванулись поздравлять победительницу. Урфе пришлось вмешаться, чтобы восторженная толпа не помяла неожиданную чемпионку.

— Ну, как, друг, что ты скажешь о Тайре? — спросил Командор Бандж лог-а-лога Урфу.

Лог-а-лог энергично вертел носом — землеройки всегда выражают так своё восхищение и удивление.

— Честно скажу, Бандж, если бы своими глазами не увидел, не поверил бы. Я б твою Тайру сманил в своё войско.

— У неё другая задача, — вздохнул Командор. — Тайре предстоит дальний путь. Поэтому мы к тебе и пришли. Нужна лодка, друг.

— Лодка… Какая лодка? Для какого путешествия?

— Любая лодка, сэр, — скромно улыбнулась молодая выдра. — Но вы о лодках все знаете, а я ничего. Вы уж сами решите, пожалуйста, какая мне больше подходит. Мне только бы добраться до Зелёного острова по Западному морю.

Урфа поперхнулся и закашлялся, брызнув грогом во все стороны.

— Гх… Кх… Мо… Море? Кха-кха… Вы втроём против Западного моря? Кхы… Это ж даже не море никакое, это же бешеный океанище!

Тайра похлопала Урфу по спине.

— Нет, сэр, не втроём. Отец и Кромка останутся здесь, я отправлюсь с Пандионом.

Лог-а-лог перестал наконец кашлять, утёр глаза и рот большим пёстрым платком.

— Кто этот Пандион, морской зверь? Океан знает?

Тайра всмотрелась в небо. Ястреб кружил над Заливными лугами.

— Вон он, над нами летает. Это птица.

Она поднесла обе лапы ко рту и пронзительно свистнула. Пандион мгновенно устремился на зов.

Землеройки, завидев громадного крылатого охотника, тревожно завопили и спрятались в кустарнике. Урфа тоже прыгнул в ближайший куст.

— Убери его прочь! — завопил он Тайре.

Пандион уселся перед Тайрой и осмотрелся по сторонам.

— Кр-кр… Куда делись маленькие колючие зверьки?

Тайра укоризненно покачала головой.

— Ты их распугал. Свалился молнией. В следующий раз будь поосторожнее. Погуляй пока, я тебе свистну.

Ястреб снова взмыл в небо.

— Ку-урр! Пандиону нравятся Заливные луга. Здесь вкусная заливная рыбка, — крикнул он на лету.

Из куста вылез Урфа.

— До моря по реке мы вас доставим. Но эта птица пусть сама летит. Не место ей на лодке. — Он приосанился и закричал своим землеройкам: — Вылезайте, не бойтесь! Птица вас не тронет, я с ней договорился.

Урфа подмигнул Командору и проворчал негромко:

— Лишний раз показать народу, что такое настоящий вождь. — Он повернулся к Тайре: — Да, мисс Тайра, вы ведь завоевали приз. Бочонок грога.

— Хороший грог?

— Хороший?! — выпучил глаза Урфа. — Да это же лучший бочонок десятисезонной выдержки. Я за глоток такого грога усы отдам!

— Я в гроге все равно ничего не понимаю, — вздохнула Тайра. — Позвольте подарить вам этот бочонок, сэр.

— О-о, спасибо, мисс! С благодарностью принимаю, пока вы не передумали. А теперь о лодках. Наши логоходы для мореплавания совершенно непригодны. Отправляться на них за море — чистое безумие. Но вы не расстраивайтесь. Есть у меня кое-кто на примете, зверь один, у которого имеется подходящее судно. Завтра на заре мы отправимся по старушке реке Мох к морю, и я вас с этим зверем познакомлю. Все, что ему нужно, — гора съестного. А уж этим-то мы его обеспечим.

Командор хлопнул лог-а-лога по могучей спинушке.

— Я знал, что ты нас не подведёшь! Вот что значит настоящий товарищ!

— Маленькая услуга старому другу! — заскромничал лог-а-лог.

Кромка снова занялся пирогом.

— Как звать-то зверя морского?

Лог-а-лог торжественно поднял лапу.

— Катберт Франк Даблъю Кровавая Лапа, Ужас Открытого Моря.

15

Рассвет порадовал компотом из серого, немытого неба, мелкой мороси и промозглого клочковатого тумана. В пещере, прибежище выдр, едкий дым стоял столбом. Лидо поскользнулся и оперся на хвост, чтобы не рухнуть на пол. Колан схватился за стену и, кашляя от дыма, крикнул наружу:

— Зажгите факелы, здесь ничего не видно!

Но и с факелами они не смогли обнаружить в пещере ничего толкового.

— В пещере ни души, Колан. Куда они все подевались? — удивилась Банья.

Лидо обнаружил источник дыма.

— Дым вонючий от водорослей, которых навалили в очаг. А вот что за скользкая пакость на полу, не могу разобрать.

Лорго мазнул лапой по полу и принюхался.

— Похоже на смесь грога и тушёнки. И растительное масло. Но где народ? Куда все пропали? Не Феликс же их увёл?

— Нет, конечно, — фыркнул Колан. — Мою миссис без боя не возьмёшь. А здесь ни трупов, ни крови. Никаких следов борьбы. Лидо, что скажешь?

— Ты прав, друг. Кошачьих следов хватает, но наши, похоже, снялись до появления котов. Искать надо. Колан, обшарь берег, я беру Псов Волны и отправляюсь в залив.

Выдры Лидо Лагунного неторопливо плыли в спокойных прибрежных водах, прислушивались, напряжённо всматривались в туман. Что случилось с их близкими? Удалось ли им спастись от диких котов?

Впереди вынырнули из тумана скалистые стены оконечности мыса. Напротив мыса из воды торчал крутой утёс, за которым угадывалось открытое море.

— Йо-хо-хо-о-о-о-о! — заорал Лидо Лагунный во всю глотку.

Скала отозвалась эхом и лёгким плеском волн.

Затем раздался ответный клич:

— Хо-о-о-о-ом-м-м!

Лидо рванулся вперёд, к маячившей у скалы массивной фигуре. Подплыв ближе, он издал ещё один приветственный клич:

— Йо-хо-хо-о-о-о-о! Говра Хо-о-о-ом! Хо-о-о-о-ом-м-м!

Крупный серый тюлень-секач Говра Хом задрал голову и завопил:

— Хо-о-о-о-ом-м-м! Глок-глок-глок!

В этот момент из-за скалы выскользнула лодка Колана. Малыши энергично работали вёслами, у руля восседала Дидеро. Улыбаясь, она помахала лапой большому тюленю:

— Спасибо тебе, Говра Хом! — Затем улыбка на физиономии миссис Дидеро сменилась суровым укором: — Наконец-то вы удосужились вспомнить о мирном населении, мистер Лагунный!

У Лидо словно с души свалился камень. Он радостно отсалютовал Дидеро хвостом.

— Виноват, мэм! Больше такое не повторится, мэм!

Лидо повернулся к тюленю:

— Спасибо, Говра Хом! Мы в долгу перед тобой, добрый зверь! Понадобится помощь — только дай нам знать…

Тюлень помахал плавником:

— Хо-о-о-ом-мхо-вро-хом-м-м-м!

Туман понемногу рассеивался. Дидеро заметила плывущего к скале во главе выдр Колана. Она тут же возмущённо завопила на него:

— Шлепохвост здоровенный! Плещется в воде, забавляется, а до семьи и дела нет! Может, все же соблаговолишь нас спасти, наконец?

Обрадованный Колан выпрыгнул из воды и заорал:

— Хо-хо-хо, радость моя ненаглядная, цветочек аленький! Уже спасаю!

Понадобилось немало времени и усилий, чтобы все выдры вернулись на берег. Старикам и детям нелегко далось ночное бегство, время, проведённое под неласковым ночным небом за скалой серого тюленя. Выполнив первоочередную задачу, выдры задумались над следующим шагом.

— В пещеру теперь не вернуться. Где же спрятать наши семьи? — высказала Банья вопрос, волновавший всех.

Ответ знал старый сказитель Зилло.

— Надо отправиться на Летние лужайки.

Все слышали о Летних лужайках. О них пелось в старой песне, часто звучавшей у вечернего костра.

Дидеро покосилась на сказителя.

— Нет никаких Летних лужаек на всем белом свете. Это старая сказка.

«Весь белый свет» для Дидеро ограничивался Зелёным островом, и она считала, что этот «весь белый свет» неплохо знает.

Зилло, однако, осмелился возразить:

— Вот тут-то вы заблуждаетесь, мэм. Мой дед меня водил туда, когда я был совсем ещё малышом. Но я помню, где они находятся. Летние лужайки были местом летнего отдыха выдр, пока на острове не появились дикие коты. Кроме меня, никто не знает туда дорогу. За Окаянным омутом, в горах. Путь долгий, трудный. Но если сейчас выйдем, к ночи как раз дойдём. Что скажешь, Лагунный?

Лидо подхватил одного из крошек Колана, посадил его на плечи.

— Что ж тут рассуждать… Выбора-то нет. Веди нас, Зилло.

Выдры отправились в путь. Дождик все ещё моросил, но от тумана остались лишь отдельные клочья в низинах. Зилло отбивал хвостом ритм на своём барабане и напевал песню о Летних лужайках.

Малыш, оседлавший шею Лидо, шепнул ему на ухо:

— Хорошие лужайки. Хочу на лужайки.

Лидо пощекотал крошке подошву.

— Скоро Зилло нас туда приведёт.

— Конечно, приведу, — отозвался бард-ветеран. — Тогда и увидите, что это не сказка.

— Я в твоих словах и не сомневался, — заверил Лидо. — А вот раскрой мне секрет, как вы удрали от Феликса?

— Это подвиги Дидеро. Помнишь, ты оставил меня и ее ответственными за пещеру? Так она всю власть сразу сгребла себе. И слава сезонам. Никто не скажет, что у Дидеро голова растёт не там, где положено.

— Интересно, интересно, — оживился шагавший сзади Колан. — Расскажи, что там вытворила моя хозяюшка.

Зилло усмехнулся.

— Об этом можно оду написать. Она пригнала твою лодку, загрузила ее малышами. Нас всех разделила на две группы. Моя направилась собирать водоросли. Всю набранную кучу свалили к очагу. Потом она вылила весь грог в котёл тушёнки и добавила туда же оставшееся растительное масло. У неё выдающийся организаторский талант, Колан, уверяю тебя.

— А дальше? — спросил Лидо.

— А дальше вот что. Она повела свою группу ломать ветки с шипами. Весь терновник ободрали поблизости. И устлала этими ветвями путь доблестным котам. И выставила караул из мамочек и бабушек, чтобы при первом мяуканье дали знать.

Лидо прервал рассказчика:

— А если бы мы вернулись раньше котов?

Бирл Бочонок хрипло загоготал:

— Значит, вам бы крупно не повезло. Но все вышло так, как мамаша Дидеро и рассчитывала. Первыми заявились коты. И напоролись на шипы. Вот вою-то было! Дикий мяв висел в воздухе, га-га-га!

— Около полуночи это было. Народ к морю рванул, лодку с детьми перед собой толкали. Детям-то все новое — только забава! Да… В пещере остались мы с Дидеро. Она мне велела водоросли в очаг свалить, а сама схватила шест и опрокинула котёл на пол. Ароматы пошли, скажу я вам, такой букетец! Тушёнка, грог, масло да дым вонючий! Мы бросились догонять народ, а Феликса с котами оставили уборщиками.

Лидо хлопнул хвостом и засмеялся.

— Колан, твою миссис надо называть «генерал Дидеро»!

— Во-во, я тогда генеральский супруг!

— Эй, там, впереди, пошевеливайтесь! — донёсся сзади голос «генеральши». — Если до темноты не доберёмся до сухого и сытого места, не котов вам придётся опасаться. Со мной будете дело иметь!

— Есть, мэм! Все ясно, мэм!

— Стараемся, ваша честь!

— Не волнуйся, ягодка моя! Ой! Хвост сломаешь, хвостоломка моя ненаглядная!

Вриг Феликс от ярости топнул бы лапой, если бы не застрявший в ней обломанный шип. Он заорал на солдата, которого увидел в бойнице крепости:

— Открыть главные ворота! Атунру и Питру ко мне! Что за чушь у вас здесь происходит? Какого демона рабы у крепости ошиваются?

Капитан Скодт подсадил вождя на пирс. В крепости началась суматоха, послышался топот множества лап. Заскрипели створками и отворились главные ворота, распахнулась дверь на пирс.

Вриг заорал на котов, показавшихся из крепости:

— Ты, ты, ты и ты! Загнать рабов обратно в лагерь! Унтер! Ко мне!

Вызванный унтер подбежал и замер перед вождём.

— Имя?

— Ринат, повелитель!

Феликс сорвал свою железную маску и забрызгал перед собой слюной.

— Вернуть всех лишних в казармы! Где Атунра? Где мой безголовый сынок? Почему никто не встречает?

— Комендант в покоях леди Хладвиги, сир! — доложил унтер дрожащим голосом и едва успел отскочить, потому что командующий направился к лестнице сквозь него, как бы не замечая помехи. Хромая по ступеням, Вриг разметал топорищем встречных котов.

— Все лишние в казармы!

Балур и Хинза охраняли вход в помещение леди Хладвиги.

— Постой, господин, мы доложим! — осмелился пискнуть Балур, согласно распоряжениям Питру.

Схватив обоих стражей, Вриг спустил их с лестницы. Взмахнув топором, он ударил в дверь так, что та, распахнувшись, повисла на одной петле. В помещении кроме Питру и его матери находился и унтер Янд. Повинуясь выразительному взгляду Питру, Янд копьём преградил дорогу повелителю. Не замедляя шага, Вриг вырвал копье из лап унтера и ударил его по голове так, что древко разломилось на две половинки. Отец и сын встретились глаз в глаз.

Таким Питру отца ещё не видел. Им овладел панический ужас. Отскочив за кресло матери, он пронзительно завопил:

— А-ай, держи его, он меня убьёт, как убил Джифру!

Хладвига бесстрашно смерила Врига взглядом. Зазвучал ее холодный и слегка иронический голос:

— Я наблюдала из окна за прибытием победоносного войска. Ни следа пойманных беглецов, походка какая-то странная. Что с ногой? Ранен в бою?

Вриг проковылял к столу, уселся на его край и схватил с блюда столовый нож. Он принялся ковырять ножом в подошве.

— Ерунда, сломанный шип. Где Атунра?

Хладвига не обратила внимания на вопрос.

— Чем это так воняет?

Вриг продолжал возиться с ногой. Плащ мешал ему, и Феликс отбросил его.

— Что воняет? Не чувствую.

— Это плащ, — послышался голос Питру. — Его плащ сзади весь измазан какой-то гадостью. Эта грязюка и воняет.

— Тебя лечил тот же, кто и ранил? — ледяным голосом осведомилась Хладвига. — Он же и целебной мазью умастил?

Вриг крякнул и вытащил занозу.

— Вот, шип, только и всего. Наступил нечаянно. Где Атунра?

— Она меня не интересует, — процедила Хладвига. — Я ее не видела с тех пор, как ты ушёл.

Глаза Феликса сузились.

— Что ты сделал с Атунрой, жалкий слизняк?

Питру не осмеливался поднять глаза на отца, но внутренне собрался и подготовился к защите. Чуть подавшись вперёд из-за кресла матери, он обратился к ней:

— Скажи ему, что мне некогда присматривать за его лакеями. Как комендант крепости, я занят по горло. Я не нянька его Атунре.

Вриг резким ударом вогнал нож глубоко в доску столешницы. Звякнули подпрыгнувшие блюда и тарелки.

— Тупица! Какой ты комендант! Половина войска обжирается и бездельничает в крепости, а рабы разгуливают у стен! Наглости ты у маменькиной юбки набрался, а вот ума надо в другом месте поискать!

Голос выступившей на защиту сына Хладвиги излучал презрение.

— Надеюсь, таким полководцем, как отец, он не станет. Сидеть на столе в вонючем плаще и ковыряться столовым ножом в подошве… Где пленные? Унтер Янд доложил, что у тебя в войске не хватает двух десятков солдат. Что с ними случилось, могущественный? Благодаря плану обороны Питру на нас, во всяком случае, не напали.

Её слова кололи больнее шипов терновника. Вриг понял, что спор окончился не в его пользу. Но последнее слово остаётся за ним.

— Солдаты вернулись в казармы, рабы — в лагерь. Розысками Атунры займусь лично. Причастные к ее исчезновению горько пожалеют о своей глупости.

Вриг с ходу обрушил на капитана Скодта град приказов:

— Обыскать все помещения крепости и всю прилегающую местность. Атунру найти живой или мёртвой. Я у себя в башне. Выдр ловить больше не будем.

— Почему, сир? — невольно вырвалось у капитана.

Вриг швырнул свой измазанный плащ в озеро, проследил, как он погружается в глубину.

— Сами приползут. Чего уставился? У меня здесь рабы. Эти собаки поставили задачу освободить рабов. Ха-ха, благородство, видишь ли. Попытаются их вызволить, вот увидишь.

16

В открытое окно библиотеки врывались вопли играющей на лужайках детворы. Дед Квелт, сестра Подснежничек и трое молодых друзей сидели у длинного полированного стола. Сестра придерживала одной лапой прощальное письмо Тайры, другую положила на толстый том в зелёной обложке.

— Решение где-то между ними. Нужно внимательно изучить наметки, оставленные нам Тайрой, и сравнить их с подсказками, найденными в книге. Но их ещё искать и искать.

Гирри подавил зевок.

— Пора бы чайку попить…

Дед Квелт глянул на него поверх очков.

— Утомился?

Гирри запустил в окошко бумажный катышек.

— Не хочу врать, сэр, устал.

— А вы? — повернулся архивариус к Трибси и Бринти.

— Х-ху… урр… — зевнул юный крот. — Изо всех сил стараюсь, сэр… да глаза сами закрываются. В земле рыться все же легче, чем в книгах толстых… да и пыли меньше…

— Снаружи солнышко сияет, а мы в мрачной книжной комнате засели, — проворчал обмякший в кресле Бринти.

— В вас нет исследовательского пыла! — упрекнула сестра Подснежничек.

Гирри поплёлся к окну, мятежно ворча:

— Вам легче, сестра. Вы роетесь в книгах, сколько себя помните. А мы ещё молодые. Вообще летом положено на свежем воздухе бывать почаще. Тайра-то сейчас наверняка под небом голубым шагает… Впечатления, приключения… Красота!

— А мы чахнем над книгами, бедолаги… — забубнил Бринти. — Как у Тайры в письме, «Сказки древних сезонов»? Вот и станем мы древними в этой книжной пыли.

Сестра Подснежничек заглянула в письмо.

— Буквально здесь говорится: «Пусть друзья прочитают древнее сказание о сезонах, когда Корам-изгнанник взял в жены деву Стражей Мха».

— Да вы уж сколько раз это читали, мэм, — вздохнул Трибси. — А воз и ныне там. Так и топчемся на месте.

Сестра Подснежничек хлопнула лапой по листку.

— Я уверена, что это очень важные строчки.

Квелт внёс предложение:

— Мы, старики, пока посидим здесь, поразмышляем, а молодёжь тем временем сбегает на кухню и попросит брата Библа собрать нам корзиночку на пятерых. Присядем у пруда, устроим рабочий пикник. На свежем воздухе и голова работает лучше.

Ланч у пруда — идея не оригинальная в такую погоду. Многие расположились на берегу; взрослые внимательно следили за малышами, которых всегда тянуло к воде. Малышня плескалась и брызгалась на мелководье.

Хиллия и ее муж Ореал постоянно досаждали замечаниями и предупреждениями своим близнецам.

— Иргл, вернись! Там слишком глубоко. Вернись немедленно, ты меня слышишь?

— Не брызгайся, Ральг, ты нас замочишь!

Квелт открыл корзинку, принесённую молодёжью.

— О, брат Библ о нас позаботился! Сливовый пирог, ореховая крошенка, пирожки с репой и шалфеем, петрушковый сыр и одуванчиковая настойка. А чай? От одуванчиковой сразу задремлешь.

— Хурр, сэрр, рада предложить вам из нашего самовара! — послышался голос тётушки Берби.

Взамен исчезнувшего вместе с крысами чайника Ликиана и Берби обзавелись хитрым прибором. Брат Перант подарил им небольшой медный кипятильник-самовар. Внизу самовара находилась крохотная топка, в которой сжигали древесный уголь. Можно было заваривать чай когда угодно и где угодно, потому что к кипятильнику приделали ещё и колеса от тележки.

Сразу нашлось множество желающих помочь команде Квелта. К строчкам из письма Тайры, прочитанным ещё раз Гирри, прислушивалось множество ушей.

«Пусть друзья прочитают древнее сказание о сезонах, когда Корам-изгнанник взял в жены деву Стражей Мха».

— Ну как, кто-нибудь что-нибудь понял? — с кислой миной спросил Бринти.

Сестра Дора нарушила молчание:

— Э-э… Извините, а кто такой Корам-изгнанник?

Трибси засунул в рот целый пирожок и ответил:

— Ф-фурр, фефтра, мы фами не знаем.

Сестра Подснежничек медленно листала зелёную книгу.

— Может быть, здесь найдётся какое-нибудь пояснение…

Тем временем привратница Хиллия закрыла глаза, сцепила лапы и начала ритмично раскачиваться взад-вперёд. Ореал забеспокоился.

— Дорогая, ты нездорова?

Хиллия опомнилась.

— Нет, просто что-то забрезжило в мозгу… Ральг, сколько раз повторять?! Прекрати брызгаться!.. Ну вот, все исчезло. Какая досада!

Аббатиса протянула Хиллии чашку чаю.

— О чем вы думали, Хиллия? Попытайтесь вспомнить.

Хиллия рассеянно вытерла передником нос Ирглу.

— Не обращайте внимания, мать Ликиана. Это, наверное, вовсе не важно.

Бринти, следивший за бегущими перед глазами страницами книги, вдруг закричал:

— Вот, вот! Нет, назад, перелистните обратно! Вон, в середине страницы! Видите? Имя: Корам.

Сестра Подснежничек нашла строку и прочитала вслух:

— Копье Корама, дар Командора Фалуна Мосгарда. Смотри ССС гл. 2 ООЛ.

Дед Квелт торопливо протирал стекла очков.

— Сейчас, сейчас… Что там ещё, сестра?

Сестра показала ему книгу.

— Больше ничего, просто пометка на полях. Дальше о мече Мартина Воителя, это мы уже знаем.

— Что это за гл. 2, хотел бы я знать. — Одновременно Гирри интересовался и двумя лесными орехами. Он вертел их в лапах, решая, с которого начать. Вздохнув, Гирри запихнул в рот оба и какое-то время ничего больше выговорить был не в состоянии.

— Гл. 2 — глава вторая, — ответил Квелт. — Это здесь самое простое. А вот остальное… ССС и ООЛ…

— Вспомнила! — вдруг закричала Хиллия. — ССС! Вот это мне в голову и лезло! Я где-то встречала эти слова. Это книга.

— Где эта книга, дорогая? — улыбнулся Ореал.

Хиллия расстроенно дёргала тесёмки передника.

— Если б я помнила…

Ореал вытащил Ральга из пруда.

— Не расстраивайся. Вспомнишь позже. Ты ведь всегда все вспоминаешь. Послушай, я присмотрю за детьми. А ты пойди домой, приляг на кровать, расслабься. Это помогает.

Глаза Хиллии расширились.

— Кровать! Конечно, кровать! Идёмте скорее, я вам кое-что покажу.

Она решительно зашагала к дому, все устремились за ней и шагавшей рядом с нею аббатисой. Хиллия рассказывала на ходу:

— Когда мы с Ореалом вселились в сторожку, ещё до рождения малышей… Да, беспорядок там царил образцовый. Полсезона пустовала сторожка после смерти старого Грагла. Да и не слишком опрятным хозяином был старик, чего уж греха таить. Принялась я за уборку. Кровать в сторожке, должно быть, вместе с ней построена. Большая, стоит плотно к стенам. Я полезла под неё со шваброй, пылищи кучи вымела… чихала, знамо дело. И тут я ее и увидела.

— Кого? — спросил Гирри, перепрыгнув через цветочную клумбу.

— Одна ножка кровати обломана. Угловая. И под неё подсунуты две толстенные книги. Названия на корешках. Одна — «Строфы Стража Столпов Стран-ноприимных» какого-то Поргила Длинной Иглы. Вторая — «Сказания Седой Старины» сестры Найты. Там они и по сей день лежат. Все не соберёмся ножку починить.

— Ну, Найта — это та же Тайна. Очередная перестановка букв, — заметила сзади сестра Подснежничек.

Дед Квелт зашёл в сторожку последним. Он увидел торчащие из-под громадной кровати лапы.

— Ну что, нашли?

Голос Гирри из-под кровати звучал приглушённо.

— Книга в полном порядке, сэр, но вытащить ее… Кровать тяжеленная.

Кротоначальник Груд повернулся к своему помощнику Рорбулу:

— Хурр, возьми пятерых парней да деревяшек подходящих…

Рорбул выкатился из сторожки и вскоре вернулся с пятью кротами и несколькими брёвнами из штабеля у северной стены. Вместе с кротоначальником они полезли под кровать, которая тут же зашевелилась и приподнялась. Из-под неё донёсся стук, кроты вполголоса совещались, шуршали, тарахтели… Вскоре шум под кроватью затих.

— Хурр, опускаем, ребята.

И кровать заняла прежнее положение. Из-под неё, отряхиваясь, вылезли довольные хорошо выполненной работой кроты.

Груд передал вытащенные книги Квелту.

— Хурр, сэрр, ничего с ними не случилось. — Он повернулся к Хиллии: — Кровать прочнее прежнего, мэм, сто сезонов простоит.

Снаружи Квелта ожидала толпа любопытствующих. Старик уселся на ступени крепостной лестницы и открыл книгу.

— Глава вторая. Оружие, овеянное легендами. Копье Корама Живой Воды, брата Королевы.

Два логохода, покинув Заливные луга, скользили по течению. Тайра сидела на корме передней лодки, наблюдая за манёврами команд и любуясь прекрасным утром.

Быстрое течение увлекало лодки меж высоких берегов, вода весело журчала, как будто смеясь каким-то неведомым шуткам. Добра стоял на носу второй лодки, нагруженной продовольствием. Первой командовал сам лог- а-лог. В середине сидел Командор Бандж, рядом с ним ёж Кромка. Ёж совсем раскис, видно было, что речное путешествие не доставляет ему никакого удовольствия.

Жалея Кромку, Тайра спросила лог-а-лога:

— Долго нам ещё плыть по реке Мох, сэр?

В ответ раздался взрыв хохота. В чем было дело, стало ясно из ответа Урфы:

— Это не река Мох, красавица. Это только мелкий приток. Вон за той излучиной мы увидим реку. И не только увидим, но и боками почувствуем. Придётся держаться. Большой уклон, видишь ли, быстрины. Если нравится ходить водою, сплошное удовольствие.

Тайра, конечно, жалела ежа, но сама наслаждалась быстротой движения. Вот команда затормозила лодку перед излучиной, в лодку устремились каскады брызг и водяной пыли. Тайре хотелось радостно смеяться и вопить от восторга.

Лог-а-лог стоял на своём посту на носу и командовал гребцами:

— Нос задрать, корму топи! Левая табань! К берегу не жаться!

Берега замелькали мимо, сливаясь в неясный зелёный фон. Лодки начали подпрыгивать. Логоход вырвался из воды, взлетел… и тяжело плюхнулся обратно. Обе лодки стрелой вылетели из притока в русло реки Мох.

Здесь кроны деревьев уже не закрывали солнца. Берега раздвинулись, река несла утлые судёнышки спокойно и бережно.

— Смотри, Тайра, вон твой дружок! — указал в небо Командор.

Тайра помахала Пандиону лапой. Ястреб раскинул крылья, паря в восходящем потоке, потом соскользнул с него и с криком устремился прочь.

Пейзаж по берегам реки постепенно менялся. Зелёные лесистые равнины перешли в холмистые вересковые пустоши. Эти живописные картины не радовали, однако, ежа Кромку. Командор в заботе о друге прикладывал к его голове тряпицу, смоченную холодной водой, Урфа предложил какие-то специальные средства от морской болезни.

— Пожуй эту травку, приятель. Она вернёт румянец на твои колючие щеки.

— Не беспокойтесь, друзья, — слабым голосом бормотал ёж. — Сейчас приду в себя. Уф-ф! Как хорошо у меня в погребе! Тихо, мирно, никто тебя не качает, не швыряет.

Задняя лодка поравнялась с ними.

— Не пора ли закусить? — раздался с неё крик Добры.

— Ох, не напоминай мне о еде, — промямлил Кромка. — От одной мысли о пище умру.

Урфа вытянул лапу в сторону дюн, показавшихся на горизонте. За ними поблёскивало на солнце море.

— Почти прибыли. Потерпи немного, уж недолго осталось.

Все с нетерпением ждали конца пути, но никто не жаждал его так сильно, как страдающий ёж Кромка. Едва логоходы коснулись носами берегового песка, как Кромка спрыгнул в воду, прошлёпал на берег и, раскинув лапы, бросился наземь, прижался к поверхности.

— Слава сезонам, наконец-то! Бандж, ни в жизнь, никогда больше…

Землеройки развели костёр. Командор удивлённо дёрнул за лапу Урфу, увидев гору провизии, выгруженную со второй лодки.

— По четыре гребца на лодку, Тайра, я, ты, Кромка, Добра… Ну, Пандион… Что, у этого морского парня команда большая?

Лог-а-лог крошил на верхушке дюны каравай хлеба, привлекая внимание чаек.

— Нет, Бандж, мой друг Катберт обходится без команды. Он парень со странностями. Долго объяснять. Сам увидишь.

Сойдя с дюны, лог-а-лог объяснил Тайре, не дожидаясь вопроса:

— Чайки слетаются на хлеб, а Катберт прибудет за чайками. Он не упустит шанса поживиться съестным. Эй, Добра, влезь-ка на холмик да последи за морем! Увидишь парус — крикни!

Прежде Катберта скоплением птиц заинтересовался Пандион. Он прилетел на дюну и распугал чаек. Тайра замахала на него лапами:

— Улетай, улетай! Не пугай птичек!

— Кхаррр! Когда вернуться?

— Увидишь меня на палубе — садись рядом. — Тайра погладила крыло ястреба. — А теперь лети рыбачить, друг.

Пандион взлетел и скоро превратился в маленькую точку высоко в небе.

Закат уже раскрасил западный горизонт своей вечерней палитрой, когда Добра заметил в море парус. Одномачтовое судно с большим прямым парусом приближалось, держась подальше от прибрежного мелководья. Урфа опознал кораблик:

— «Похищенная Петуния». Это Катберт, точно. Дождётся приливного течения и войдёт в устье. Идём, ребята, пора подкрепиться. Старина Кат скоро к нам присоединится.

Землеройки наготовили на целую армию. Тут был и котёл с супом из свеклы, картошки и редиски, и летний салат из трав и овощей, и фруктовый салат. Выложили сыры, караваи хлеба и пироги разного размера с разными начинками, выставили фляги с фруктовыми напитками. Ёж Кромка уже пришёл в себя и тоже решил перекусить.

Беспокойная Тайра ещё разок взобралась на дюну. «Похищенная Петуния», подгоняемая приливом, уже направлялась к реке. Капитана Тайра разглядеть не смогла, но сразу увидела невозмутимо восседающего на клотике мачты Пандиона. Выдра сбежала к костру.

— Ваш друг уже совсем близко, Урфа. Что мы ему скажем?

Вождь Гуосим наколол на рапиру кусок сыру.

— Это моя забота, мисс. Все остальные пока молчок, рот на крючок.

Гость появился, когда вечерний полумесяц уже взобрался на небо. Тайра удивлённо уставилась на здоровенного зайца, вырядившегося боевой землеройкой: пёстрая бандана, юбка-килт, широкий пояс с заклёпками, жилетка… Рапира, правда, для землеройки великовата. Из украшений на нем только шрамы — совсем не маскарадные, — да половины уха не хватает. Заяц резво подскочил к костру и без единого звука набросился на еду. Казалось, он сорок сезонов пищи не видал. Тайра подивилась скорости, с которой в его прожорливой пасти исчезали сыры, салаты, суп, сласти…

Урфа молча поднялся и жестом поманил всех за собой. У костра остался бешено жующий ряженый заяц. Лог-а-лог не спеша завёл народ за дюну и предложил присесть. Тайра нетерпеливо ёрзала, но Урфа выдержал паузу, прежде чем откашляться и начать речь.

— Слушайте и не перебивайте. Имейте в виду, я не шучу, дело нешуточное. Катберт сейчас не Катберт. Он воображает себя землероем, так что имя ему сегодня — лог-а-лог Будул. Понятно?

— Нет, не понятно, — вздохнула Тайра. — Что за странная игра?

— История долгая, сейчас времени нет рассказывать. Верьте мне на слово. Заяц этот храбрец бесшабашный, сорви-голова, каких поискать. Рисковый, бедовый, пропащая голова — говорят о таких в Саламандастроне. Если вы ему по душе придётесь — вернее друга не сыщешь, в огонь и в воду за вас пойдёт. Я всей его истории не знаю, но он немного… э-э… того… не в своём уме. Ран много боевых, битый-трёпаный; конечно, свихнёшься от такой жизни. Предоставьте все мне, и он доставит вас на Зелёный остров в целости и сохранности.

— Конечно, сэр, — заверила лог-а-лога Тайра. — Я вам полностью доверяю.

Они вернулись к зайцу. Тот все ещё активно жевал. Завидев подошедших, он уставился на них, как будто впервые увидел и радостно засмеялся:

— Го-го-го, утонуть мне в блюдце, если это не Урфа Вестбрук. Что принесло тебя к нашим глубинам, разбойник колючий?

— Рад встрече с тобой, лог-а-лог Будул, — заулыбался Урфа. — Познакомься с моими друзьями. Выдры Бандж Живая Вода и дочка его Тайра да ёж из погребов аббатства Рэдволл, Кромка Серая Иголка. Надёжные ребята.

Заяц вместо лап новых знакомых ухватился за пирожок, разломил его и начинил салатом. Прикончив пирожок в два глотка, он сообщил:

— Да я уж с ними давно знаком. Мой приятель, морской орёл Пандион, рассказал. Знаете Пандиона? Мы, землерои, с орлами не шибко дружим, но Пандион — особый случай. Чем могу тебе помочь, старый лодочник?

Урфа подтолкнул вперёд Тайру.

— Вот эту молодую особу надо на Зелёный остров доставить, видишь ли. Да ни у кого храбрости не хватает, там война на острове.

Глаза зайца вспыхнули.

— Война? А мне можно повоевать чуток? — спросил он у Тайры.

— Будем только рады, сэр. Зная вашу отчаянную репутацию…

Заяц, не дожидаясь окончания фразы, развернулся и сиганул к судну.

Обеспокоенная Тайра повернулась к Урфе.

— Обиделся? Что-нибудь не то ляпнула?..

— Нет-нет, все отлично, — успокоил лог-а-лог. — Сейчас вернётся. И тогда уж общайтесь без моей помощи.

Они вернулись к еде, размышляя о странном зайце. Тут до их слуха донеслось сиплое пение, и перед ними появился заяц в шляпе-треуголке с большим пушистым пером, которое он постоянно отдувал от правого глаза. Левый глаз прикрывала нашлёпка-раковина. В неповреждённом ухе болталась здоровенная латунная серьга, что обруч от бочонка. Ободранный камзол подпоясан широким жёлтым шарфом, за который заткнуты две сабли, кортик, вилка и ложка. На ногах громадные сапоги-ботфорты со свёрнутыми голенищами.

Заяц выпятил нижнюю губу, сдул перо и подмигнул.

— Супы и салаты, ребята-пираты! Жратва! Да какая! На абордаж! — И тут же набросился на еду, как будто давным-давно ее не видел.

Следовавший за ним Пандион чинно присел рядом. Заяц жевал, хрюкал и чавкал; мыча, подсовывал лакомые кусочки ястребу. Через некоторое время он обратился к компании, осыпав ее крошками из переполненного рта:

— Что мы без жратвы, спрашивается? Да нету нас, говорить не о чем! Итак, Тилли, дорогая, идём с тобою в бой на этом самом острове, так?

— Так точно, капитан, но сначала туда надо добраться, — ответила Тайра, стараясь сохранять серьёзный вид.

Заяц вскочил, выхватил вместо сабли ложку, взмахнул ею, как саблей, и зарычал:

— Добраться? Считай, что мы уже там, Тилли, дорогая. Это так же верно, как то, что имя моё — Капитан Катберт Даблъю Кровавая Лапа, Ужас Открытого Моря. Утром снимаемся, лапа на сердце, сердце в сабле. Слово выдры-пирата!

Тайра поняла, что сейчас заяц вжился в роль капитана пиратов-выдр. Сложно ей придётся на этом «пиратском корабле», навигатор которого сегодня уже побывал землеройкой, превратился в выдру, а о том, что он заяц, даже не вспомнил. Главное — ее доставят на Зелёный остров!

Заснула Тайра, повторяя слова древней Королевы: поверь безумцу моря.

17

До Летних лужаек пришлось добираться через горы. Уже темнело, когда выдры взобрались к краю обширного кратера. Сидящий на плечах Лидо выдрёныш сонными глазами озирал озеро, дремлющее в котловине жерла угасшего вулкана. Темным матовым пятном оно закрывало дно гигантской воронки.

— Дяденька Лидо, это Летний лужок там, внизу?

Лидо улыбнулся.

— Нет, милый, это место называется Окаянный омут. Летние лужайки красивые, весёлые, тебе там понравится.

Дидеро, заглянув вниз, содрогнулась.

— Надеюсь. Зилло, ты знаешь, сколько ещё идти?

Бард махнул лапой вперёд.

— Там, за кратером, начнётся лесистая долина. Дойдём до водопада — и мы на месте. Райское местечко. И скрытность полная.

Колан подобрал обломок скалы.

— Края непрочные, ребята, осторожнее! Один неверный шаг — и поминай как звали, никто вас не спасёт. Зилло, не знаешь, глубокое озеро?

Зилло прищурился на тёмное пятно.

— Говорят, бездонное. Никто не проверял. Да и кому охота нырять в мёртвую воду? Нырнёшь — уж не вынырнешь. Это ведь дом Слизенога, страшного чудовища.

Дидеро сверкнула глазами на сказителя.

— Прекрати пугать детей своими сказками о монстрах и магах!

Большой Колан играючи подбросил в воздух увесистый кусок скалы.

— Не обращай внимания на старого словоплёта, крошка моя ласковая. Никто этого Слизенога не видел. Просто ещё одна байка.

Наигравшись камнем, Колан запустил его в кратер. Брошенный мощной лапой, камень долетел до самого озера и врезался в воду довольно далеко от берега. И тут же над поверхностью показалась чудовищная голова на длинной шее. Голова выдула фонтан брызг и нырнула в направлении упавшего камня.

Вероятно, хозяин головы решил проверить вкус неизвестного предмета.

— Гром и молния, вы видели? — Банья подалась к краю кратера.

Дидеро отдёрнула ее за рубаху.

— Куда? Пошли прочь поскорей! Ужасное место! — И она набросилась на Колана: — Дурень здоровый, нашёл развлечение! Камушки в воду швыряет! Как пацан малосезонный! Дурную сказку сделал чёрной былью!

Даже жизнерадостный Колан помрачнел.

— Да, да, лютик мой… лютый мой… идём, идём.

Почти стемнело, когда путешественники вышли в лесистую долину. Теперь Зилло вёл их на все усиливающийся шум падающей воды. Остановившись на широком уступе, он подождал, пока подтянутся все, и крикнул во весь голос, чтобы перекрыть шум водопада:

— Мы на месте, друзья!

Даже в темноте можно было оценить великолепие горно-лесного пейзажа. Леса и луга прорывались водными потоками, каскадами, водопадами; вода успокаивалась в большом пруду, из которого вытекала река, плавными изгибами стремившаяся вдаль и исчезавшая за деревьями.

— Сейчас цепочкой следуйте за мной, — продолжал Зилло. — Держите малышей покрепче. Придётся пройти сквозь водопад, но это несложно.

Мудрый проводник довёл их по выступу до самого водопада. Дальше пути не было. Повернувшись, Зилло схватил первых двух выдр и пихнул их в низвергающийся водный поток.

— Вперёд! За этой водой сухая удобная пещера!

Выдры прыгали сквозь водную завесу. Пищали и визжали малыши, смеялись взрослые, радуясь чистой прохладной воде.

Внутри пещера действительно оказалась сухой, но темной. Все толклись возле входа. Зилло продолжал руководить:

— Банья, Лорго, Бирл, огонь добудьте! Осмотримся!

Защёлкала сталь о кремень, затлел сухой мох, засветился огонёк. У задней стены обнаружили хворост и уголь. Вскоре в углах обширной пещеры уже горели костры, а в центре бушевал большой огонь, освещавший даже высокий сводчатый потолок. Дидеро вскрикнула от прикосновения чего-то мягкого к щеке. Зилло успокоил ее:

— Это летучие мыши. От них вреда нет, они нам друзья.

— И здесь дружками обзавёлся, старый? — сурово уставилась на него мамаша Дидеро. — Если малыши не получат мягкой постели и приличного ужина, ваши летучие друзья вас не спасут. Со мной дело будете иметь и с мамашами. Мы вас самих летать научим. Давайте поживей, поживей шевелитесь!

Быстро приготовили ужин. На горячих камнях испекли лепёшки, в котле забулькала похлёбка из гороха, чечевицы и моркови. Заварили травяной чай. Уставшие детишки засыпали за едой. Для них приготовили у стены постель из сухих листьев, мха, плащей и одеял.

Лидо сидел у большого костра с Ноланом, Баньей и вождями кланов, попивая чаек и прислушиваясь к колыбельной, которую затянула одна из мамочек. Водный занавес у входа в пещеру постоянно играл отблесками костра, создавая мгновенно меняющиеся волшебные картины.

— Это моя жена поёт, — гордо пояснил Чаб, как бы сам себе, ни к кому не обращаясь. — У неё голос усыпляющий.

— Да и поёт отлично, — похвалил Колан. — Мне тоже что-то спать захотелось.

Скоро все присутствующие уже дремали под звуки ласковой колыбельной.

Лидо Лагунный, убаюканный теплом и уютом, закрыл глаза впервые за два дня. Засыпая, он увидел воинственную мышь с волшебным сияющим мечом. Гость из мира снов был немногословен, но Лидо хорошо запомнил его слова:

«Хозяева без рабов плохо справляются. А пустой лагерь — ловушка без наживки».

Снаружи уже занималась заря, когда Дидеро растолкала Лидо и Колана.

— Подъем, лежебоки! Убирайтесь, не путайтесь тут, не мешайте трудящимся мамочкам готовить завтрак. Надо огонь оживить. Выметайтесь отсюда!

Пронырнув сквозь водопад, выдры проснулись окончательно. Встряхиваясь и потягиваясь, Лидо всмотрелся в долину, над которой звенело птичье пение.

— Отличное местечко подарил нам Зилло! Смотри, фрукты, овощи растут!

— Неудивительно, что выдры так любили Летние лужайки. Давай наберём еды на завтрак, — предложил Колан. — Может, даже Дидеро улыбнётся.

— Согласен. Но весь день я здесь ошиваться не намерен.

— Отлично. Куда направимся?

— Вдогонку за снами, — подмигнул Лидо.

Дидеро оценивающим взглядом окинула груды овощей и фруктов, принесённые друзьями в пещеру.

— Яблоки, груши, лук, грибы, сливы… И слива тут растёт, гляди-ка!

— На террасах целый сад, лепесточек мой, — прогудел Колан. — Не все ещё созрело, но все равно глаза разбегаются. Я даже чеснок заметил и жгучий корень.

Халки и Чаб внесли в пещеру сеть, сплетённую из камышовых волокон.

— А вот что мы наловили в пруду! Креветки там кишмя кишат. Ты жгучий корень видел, Колан?

Лорго потёр лапы в предвкушении завтрака.

— Сейчас за ним смотаюсь. Дидеро, как насчёт креветочного супчика со жгучим корешочком на завтрак?

— Подумаю после того, как малышей накормлю, — отмахнулась поварёшкой Дидеро. — Подождёте, не маленькие.

Бирл Бочонок подтолкнул Лорго к выходу.

— Пошли, я тебе помогу. Колан, Лидо, вы с нами?

— Нет, Бирл, у нас другие планы, — отклонил предложение Лидо. — А ты посматривай по сторонам, может, найдёшь что полезное для пунша.

— Верно, друг! Надо сварить пунша бочку, отметить новоселье.

Выдры весело устремились к выходу и цепочкой нырнули в водопад. Банья задержалась.

— А ты не хочешь собирать жгучий корень? — улыбнулся ей Колан.

— Нет. Вижу, вы что-то затеваете. Я с вами.

— Тогда надо прихватить оружие. Мы ведь не за жгучим корнем, — проворчал Лидо.

Банья похлопала по сумке с камнями.

— Всегда готова.

Погода как нельзя лучше подходила для путешествия, и ещё до полудня они достигли кратера. На ходу Лидо обрисовал свой замысел:

— Вначале освободим рабов возле крепости, чтобы коты не смогли использовать их как заложников.

Они шагали и обсуждали предстоящие действия, не подозревая, что за ними уже давно следят.

Унтер Фленг и восемь его подчинённых, уцелевших на реке, бежали куда глаза глядят. Заблудившись, они провели ночь в скалах. Возвращаться в крепость Фленг не спешил. Он знал, что Феликс, подставив его под обстрел противника, свалит на него и вину за поражение. Коты слонялись по лесу, искали пищу и не знали, что же делать дальше. Фленг наконец понял, что вышел к большому кратеру Слизенога. Ещё не успев сообщить об этом своим товарищам, унтер заметил трёх выдр.

— Ложись! Ни звука! — скомандовал он. — Пропустим.

Коты затаили дыхание и пропустили выдр, позволив им пересечь ручей и войти в рощу. Фленг облегчённо вздохнул.

— Наш входной билет в крепость, — махнул Фленг лапой вслед выдрам. — Они наверняка направляются туда. Мы скрытно проследуем за ними, а когда они выйдут к крепости, поднимем тревогу. И окажемся в героях. Повезло нам, ничего не скажешь. Ведь один из них сам Лидо Лагунный. А мы его, выходит, заманили в ловушку и доставили в лапы командующему. За мной без шума!

18

Высокое солнце раскалило стёртые ступени крепостной лестницы. Слушатели зачарованно внимали Деду Квелту, читавшему книгу, несчётное число сезонов пылившуюся под кроватью в сторожке, «Сказания Седой Старины». Запись велась автором от лица очень старой рассказчицы-выдры.

Как только Дед Квелт замолчал, сестра Подснежничек недовольно вздохнула.

Квелт уставился на неё поверх очков.

— Что с вами, сестра?

— Я хотела бы узнать, где искать копье и корону.

Гирри скривил губу:

— Давать подсказки — не в правилах этой упрямой сестры Найты. Добрая бабуля-выдра доверяет такое богатство странной подруге, и что это значит?

— Это значит, что мы столкнёмся с новыми загадками, — тут же мрачно отозвался Бринти.

— Хурр-хухоньки, головушка кротовая вся в туннелях от этих загадок.

— Погодите отчаиваться, друзья, — обнадёжила аббатиса, заглядывая в книгу через плечо Деда Квелта. — Я вижу внизу страницы какие-то мелкие каракули. А вдруг это первый привет от сестры Найты?

Квелт снял очки и потёр глаза.

— Ничего не вижу. Глаз не тот. Прошу вас, мать настоятельница. — Он передал книгу Ликиане.

— См. КН, гл. сезоны сезонов на сезоны, — прочла аббатиса. — Вот и все.

— Хрр, а что это такое? — спросила тётушка Берби.

— Подсказка, — подсказал Квелт.

— Подножка, — буркнул Бринти.

— Ничего не ясно, — пожаловался кротоначальник Груд. — У меня уже мозги хур-хур-хур. Набекрень.

Гирри пристально вглядывался в книгу, явно начиная что-то понимать.

— Что-то мы о привычках путаной сестры уже знаем. Что такое «См.»? Буквы. Сокращение. Оно означает «смотри».

— Молодец, Гирри, — похвалила сестра Подснежничек. — Далее «КН». Это сокращённое название книги, как и «ССС» — «Сказания Седой Старины».

— Хурр, Книга Найты.

— Молодец. Как ты до этого дошёл? — спросил Квелт.

— Хур-хур. Угадал, должно быть, — поскрёб нос Трибси.

Бринти уже нёсся вниз по лестнице.

— Мы оставили книгу у пруда!

Аббатиса бегала намного быстрее Бринти. Кротёныш Груп и ежонок Грамби как раз собирались пустить зелёную книгу в плавание, когда прибежавшая настоятельница вырвала ее из их цепких лапок.

— Немедленно отдайте!

— Хурр, это наш корабль! — возмутился Груп.

— Глупая мысль! Погубить драгоценную книгу!

— Отличная мысль, — обиделся Грамби. — У, такой корабль испортила!

Дед Квелт вернулся к исполнению обязанностей чтеца и раскрыл спасённую книгу.

— Где смотреть, сестра?

— «Гл», — произнесла сестра Подснежничек.

— Ага, это глава, даже я знаю, — обрадовался Гирри.

— Молодец, делаешь успехи, — похвалила Ликиана. — А дальше? «Сезоны сезонов на сезоны».

— А дальше не знаю.

— Не расстраивайся. Я ведь тоже не знаю. Есть идеи? — оглядела аббатиса присутствующих.

— Хурр, у меня идея, — подняла лапу тётушка Берби. — На сытый желудок лучше думается. После еды подумать.

— Здоровая логика кротов, — обняла подругу мать Ликиана. — Бринти, Гирри, проследите за книгами, не то малышня из них корабликов понаделает.

Командор Бандж и ёж Кромка вернулись в аббатство как раз к обеду. Со всех сторон посыпались на них вопросы о путешествии, о Тайре. Кромка облегчённо вздохнул, когда брат Перант потребовал тишины для благословения трапезы. Мать Ликиана прочитала слова застольной молитвы. Отражаясь от высоких сводов Большого зала, слова эти объединяли присутствующих, внушали ощущение общности, принадлежности к единому целому. Командор смотрел на лица друзей, оттенённые светом, проходящим сквозь яркие стекла витражей. Хорошо опять оказаться дома. Он думал о дочери и надеялся, что когда-нибудь снова увидит ее за этим столом, внимающей молитве настоятельницы.

Когда Ликиана замолчала, народ навалился на еду. Застучали плошки, зазвенели ложки; салаты, лепёшки, пирожки, ватрушки в сопровождении чаев, соков, нектаров и, конечно же, неизбежного «Октябрьского» эля, перемещались со стола во тьму желудков.

Командор блаженно уставился на брата Библа, спешащего к нему с супницей, испускающей соблазнительный аромат.

— О-о-о, добрый креветочный суп со жгучим корнем! Как ты только узнал, что я появлюсь, дружище Библ?

— Я просто открыл окошко кухни, — усмехнулся Библ. — На такой запах ты бы с края света прибежал.

— Наш Библ — просто чудо, — повернулся Бандж к Ликиане.

— О, разумеется, у него множество бесспорных достоинств, — согласилась настоятельница, разрезая сладкий каштановый пирог. — Жаль только, что ему неизвестно, что такое «сезоны сезонов на сезоны».

Озадаченный Библ поскрёб затылок.

— Не-е, неизвестно. Да и всем здесь неизвестно, поварёшкой клянусь.

Ёж Кромка поднял нос от репно-картофельно-свекольного пирога и удивлённо уставился сначала на брата Библа, потом на мать Ликиану.

— Эхма, умники какие! Сезоны сезонов на сезоны! Тоже мне, тайна великая. Что ж тут неясного!

— Мистер Кромка Серая Иголка! — резко повернулась к нему настоятельница. — Прошу вас, объясните нам поскорее, что это такое.

— Чего ж не объяснить… Конечно, объясню… Нет тут ничего сложного, каждый несмышлёныш знает, который считать учился. Проще репы пареной… Я малой колючкой перекатывался, когда это выучил…

Множество глаз со всех сторон сверлили Кромку.

— Вы скажете, наконец, что означает эта фраза? — прервал ежа скрипучий голос Деда Квелта.

— А? Да-да!.. Нет-нет, сэр! Ни за что, сэр! Надо меня вежливо попросить. — И Кромка набил рот пирогом.

— О мудрейший хранитель подвалов, повелитель бочек и подземной кузни, многознатец живительной влаги, в какой форме вы хотели бы услышать нашу смиренную просьбу? — льстиво улыбнулась Кромке сестра Подснежничек.

— Ну, к любому ведь можно подольститься, — ответил усердно жующий ёж.

Командор подвинул к Кромке кружку.

— Глоток «Октябрьского» эля каждому развяжет язык.

Бандж подмигнул присутствующим, и со всех сторон посыпались реплики:

— Передайте доброму ежу добрый кус лесного суфле!

— И полейте небесным нектаром, не забудьте!

— Пирог с грибами удался сегодня, отведайте, милейший!

— Ватрушечку с мёдом!

Ёж только улыбался и раскланивался. Тут к нему подобралась крошка-белка Тагл. Хлопнув Кромку ложкой по лапе, она зарычала:

— Говори, не то хвост ржавым ножиком отрежу!

Ёж вскинул лапы и закричал:

— Шестьдесят четыре, шестьдесят четыре!

Трибси задумчиво повёл хвостом.

— Хурр… Чего — шестьдесят четыре? Почему шестьдесят четыре?

— Четыре четырки… — выпалил Кромка и объяснил подробнее: — Сезонов ведь сколько? Четыре. Сезоны сезонов — это четырежды четыре. И ещё раз на сезоны… на четыре то есть. Шестьдесят четыре получается. У меня в школе с арифметикой все в порядке было.

Сразу после обеда принесли зелёную книгу. Дед Квелт, окружённый толпой любопытных, нашёл шестьдесят четвертую главу и приступил к чтению.

В зале повисла тишина.

— И все? — недоуменно спросил Командор.

Очки свалились с носа Квелта.

— А вам мало?! — возмутился старый архивариус.

— Молчу, молчу, — поднял лапы Бандж. — Пошутил. Действительно, тут столько наворочено, что вилами не разгребёшь.

Сестра Подснежничек сжала кулачки.

— Ух эта Найта! Да какое она право имела?!. О-ох, я б ее!..

— М-да, выдумщица, ничего не скажешь, — задумчиво согласилась мать Ликиана, успокаивающе похлопывая лапу сестры Подснежничек. — Но сдаваться нам не пристало. Как вы считаете, друзья, должны мы распутать этот клубок вокруг копья Корама и короны Королевы? Кто со мной?

— Конечно, мэм! — первым отозвался Командор. — Ведь это поможет моей девочке.

В зале загремел согласный хор голосов. Загудело эхо. Тётушка Берби зажала уши.

— Я лучше чаем займусь, свежий чай соображать поможет.

— Золотые слова, Берби, дорогая, — улыбнулась Ликиана.

19

Первое утро Тайры на борту «Похищенной Петунии» началось беспокойно. Ее здоровый сон в каморке на носу прервал зычный зов Катберта Франка Даблъю Кровавой Лапы.

— Эге-гей! Кончай кемарить, кок! Кипяти котлы на камбузе, корми капитана!

Пандион недвижно торчал на клотике, не обращая внимания на вопли зайца. Катберт смерил взглядом выползшую на палубу полусонную Тайру и продолжил:

— Привет Тилли! Солнце в небе, команда на палубе, вода под килем, ветер в парусе, всё на месте. Раскладка по плавсоставу: капитан ведёт корабль, кто ж с этим лучше справится! Старина Пандион — вперёдсмотрящий и любитель-рыболов. А ты, красотка, успевай когти загибать: первый помощник, шеф-кок, главный палубу драить… Пищу готовишь, посуду отскребаешь. Вот тебя сколько!

Тайра сочла уместным отсалютовать.

— Есть, сэр! Какие приказания?

— Приказания! — нахмурился капитан. — Ты ещё не проснулась, Тилли? С голодухи мрём как мухи, а ты с вопросами пристаёшь. Жрать давай!

— Есть, капитан! — гаркнула Тайра. — Приготовлю — коготочки оближешь! Прошу прощения, один только вопросик. Почему мы идём вдоль берега, к югу, а не на запад?

— Ха-га, потому что навестим Саламандастрон, заглянем в гости к лорду Мондриалу. Оттуда уж на запад. Живей, живей, кок, скормлю медузам!

Чуть ли не половину крохотного камбуза «Похищенной Петунии» занимала плита. Тайра развела в ней огонь, добавила дров и угля и призадумалась. В поварском искусстве она не разбиралась, всю жизнь ее кормила кухня аббатства Рэдволл. Однако Тайра без колебаний приступила к кулинарным экспериментам. Из доставленных землеройками запасов она набрала мор-ковки, ячменя, репы, чечевицы, капусты и корней одуванчика, все смешала-покрошила, всыпала в кипящую воду и варила на медленном огне, пока смесь не загустела. Тайра помешивала, пробовала, подсаливала, перчила, не обращая внимания на голодные вопли капитана.

— Тилли, копуша веслохвостая, где мой завтрак?

— Ещё не готово, старый горлодёр! — огрызнулась она, ожидая, что в ответ Катберт взорвётся угрозами выбросить ее за борт на корм акулам.

Вместо этого капитан хмыкнул и стал терпеливо ждать.

Наконец-то сжалилась над голодной командой Тайра и объявила, что завтрак готов. Катберт отдал приказ бросить якорь и ринулся на камбуз.

Пандион спрыгнул с мачты и скосил глаз на кастрюлю.

— Кр-ра-а, рыбки совсем нет, — разочарованно протянул он, взмахнул крыльями и полетел над волнами, заботясь о собственном завтраке.

Тайра наполнила миску для себя и предоставила прожорливому зайцу всю кастрюлю с поварёшкой. Катберт набил варевом рот, жевнул два раза, проглотил, облизнулся и уважительно спросил:

— Тилли, дорогая, как эта штука называется? Давно такой вкуснотищи не пробовал!

Попробовав из своей миски, Тайра убедилась, что получилось и вправду на удивление вкусно.

— Э-э… Безрыбная тушёнка, сэр. Кстати, меня зовут Тайра, впредь так меня и называйте, прошу вас.

Заяц отодрал от глаза раковину и удивлённо уставился на выдру.

— Тайра? Не знаю никакой Тайры. Старый приятель мой, Урфа, сказал, что я повезу девицу по имени Тилли на остров по имени Зелёный. Я и вёз. А теперь придётся возвращаться да выяснять. Недоразумение вышло, уж простите, мэм.

— Нет, нет, я пошутила, капитан! Не надо возвращаться! Все правильно! Меня зовут Тилли!

Заяц неодобрительно проскрипел:

— Одного имени для любого зверя вполне достаточно, Тилли. Шутки здесь неуместны.

Тайра чуть не подавилась. Сам в течение дня дважды сменил имя, а сколько их у него ещё в запасе! Она вздохнула.

— Ясно, сэр. Я Тилли, и никаких шуток.

— Отлично, Тилли. Хватит, пошутили. — Катберт облизал поварёшку. — А теперь я б на твоём месте поразмыслил, каким ужином капитана порадовать.

Тайра посмотрела Катберту вслед и покачала головой.

Скоро она свыклась с причудами хозяина судна. Пандион все время летал над морем или отдыхал на мачте, рыбачил да дремал, хлопот от него никаких. К своему удивлению, молодая выдра обнаружила у себя поварские способности. Катберту нравилось все, что она готовила, особенно он радовался сырно-луковой выпечке с последующим десертом из пирожных с сушёными яблоками и сливовым вареньем. А после десерта они вместе пели песни.

Вечером четвёртого дня своего морского путешествия Тайра пекла пирог с картошкой, морковью и грибами. Выдра в камбузе следила за пирогом, распевая песню, которую они с Катбертом сочинили накануне. Капитан своим несколько дрожащим баритоном подпевал, стоя на мостике. Пандион приплясывал на своём посту вперёдсмотрящего, оживляя песню лихими выкриками.

Вдруг на середине песни Пандион запрыгал, завопил, захлопал крыльями.

— Не в склад, не в лад! — нахмурился на ястреба капитан.

— Испортил последний припев, — обиделась Тайра.

Пандион спланировал на палубу и взмахнул крылом вперёд, в сторону берега.

— Кр-роабб! Большая скала!

Тайра прищурилась. Вдали на фоне темнеющего неба угадывалась тёмная громада.

— Саламандастрон!

20

Выдры остановились на отдых между кустами на краю лесной прогалины. Колан поморщился и потёр брюхо.

— Да-a, долго топаем. Закусить бы… Надо было взять с собой кусок-другой.

Лидо отмахнулся от роя любопытной мошкары.

— Денёк потерпишь или к закату с голоду лапы протянешь?

Колан шумно вздохнул.

— Тебе-то что! Такому комарику, как ты, можно раз в сезон питаться. А у меня фигура снабжения требует!

Банья похлопала Колана по пузу.

— Бедняга, трудно быть богатырём! Сейчас найду что-нибудь, чтобы аппетит раззадорить. Отдыхайте покуда!

Она скользнула в заросли, а Лидо продолжал поддразнивать друга.

— Дай хвосту роздых, Колан. И не думай о креветочном супе со жгучим корнем. Дидеро сейчас, конечно, лепёшки печёт, сливовый пудинг на подходе…

Колан зажал лапой рот насмешника.

— Прекрати издеваться, негодяй. Ничего смешного, это пытка настоящая, голод невыносимый.

Лидо замычал и вывернулся.

— Не буду, не буду. Давай отдохнём спокойно.

Они растянулись во мху и расслабились. Тут вернулась Банья и вывалила перед носами товарищей несколько грибов, грушу и горсть ягод.

— Вот! Это поддержит в тебе жизнь ещё часок.

Она присела между Лидо и Коланом, уставилась в землю и зашептала:

— Не шевелитесь. За нами наблюдают, я только что обнаружила.

Едва шевеля губами, Лидо спросил:

— Кто, где они?

— Коты. Их девять. Откуда взялись, не знаю. Держатся сзади, идут скрытно. Случайно заметила. Что делать будем?

— Девять, — прошептал, не переставая жевать, Колан. — А нас трое. Сейчас перекусим и размажем их по камням.

— Нет, подожди, — сдержал его Лидо. — Сначала надо обдумать. А ты пока поспи.

Дикий кот-солдат вернулся к своим товарищам. Он приблизился к унтеру Фленгу и доложил:

— Выдра собирала ягодки-грибочки. Меня не заметила. Вернулась к своим.

Фленг высунул голову над камнями, за которыми прятались коты, но ничего не увидел.

— Отдыхают, значит. Не замечают, значит. Хорошо, стало быть. Подползи поближе, а как двинутся дальше, вернись да сообщи. Остальным пока тоже отдыхать. Все у нас получится!

Банья решила, что Лидо уже достаточно раздумывал.

— Эй, Лагунный, может, хватит здесь валяться?

Лидо вздрогнул. Он поднялся, потянулся, зевнул.

— Пора двигаться, ребята. Я придумал, мы от этих котов ещё пользу получим. Банья, поглядывай.

Выдры не спеша продолжили путь. Острые глаза Баньи заметили кота, который заспешил назад.

— Их скаут только что откатился. Пока за нами никто не следит, но это ненадолго. Скоро зашевелятся.

— А теперь давайте побыстрей! — приказал Лидо. — Оторвёмся от них подальше.

И выдры бесшумно исчезли в лесной тени.

Над Зелёным островом сгущались сумерки. Капитан Скодт стоял на краю причала, наблюдая за дюжиной лодочек, бороздивших поверхность озера. В каждой лодке находились трое: гребец-раб и двое котов, снабжённых абордажными крюками, сетями, верёвками и якорями-кошками.

К капитану подошёл Вриг Феликс.

— Ничего?

— Ничего, повелитель. Все озеро прочёсано, и ни следа.

Феликс топнул.

— Здесь, под пирсом смотрели? Между сваями что только не застревает!

— С причала начали, сир.

Феликс яростно всхрапнул, сеть-намордник дёрнулась и звякнула. Он отвернулся и уставился на сына и жену, только что вышедших из крепости в сопровождении нескольких солдат.

Облачённый в металлический нагрудник Питру, поигрывая ятаганом, направился к отцу.

— Приятный вечерок. Как рыбалка? За целый день могли бы что-нибудь наловить.

Вриг смерил сына презрительным взглядом.

— Остришь? Рано или поздно я узнаю правду, и ты дорого заплатишь за смерть Атунры.

Питру с обиженным видом повернулся к матери.

— Я его не понимаю. Ты знаешь, что с Атунрой, мать?

Хладвига вызывающе уставилась на Врига.

— Куница не нашей крови, а ты ее упорно разыскиваешь. На поиски убийц Джифры у тебя времени не остаётся.

Кот не успел открыть рта для ответа. В его шлем врезался камень, запущенный из пращи. Оглушённый Вриг рухнул на пирс.

— Тревога! — закричал Скодт, указывая на фигуры двух выдр, маячившие у кустов слева от крепости. Его усердие было вознаграждено ударом в живот. Разозлённый Питру схватил Скодта за шиворот.

— Молчи, идиот. Делай, что я прикажу. Собери солдат и дуй к тем кустам. В них прячутся выдры. Скрытно подобраться и стереть их в порошок!

Для убедительности Питру пихнул его саблей.

— Выполняй, что тебе приказано!

Собрав солдат с пирса и с лодок, Скодт повёл их к кустам. Вриг Феликс пришёл в себя и медленно поднялся на ноги. Питру насмешливо следил за отцом.

— Похоже, нас атаковали. Но я уже принял меры, не беспокойся. Я уже обо всем позаботился. — Он указал на устремившихся к кустам солдат.

Феликс покачал головой.

— Ты ещё больший дурак, чем я думал. Ты даже не представляешь, что происходит.

Не обращая более на сына внимания, он сошёл с причала, направляясь за крепость, туда, где находились казармы и жилища рабов.

— Играй в свои дурацкие игры. Я-то знаю, чего этим выдрам надо. И знаю, что надо предпринять.

Питру фыркнул под нос, глядя вслед отцу:

— Старый дурак! Где тебе до настоящего воина!

Хижины рабов почти не охранялись. Свалив единственного часового выстрелом из пращи, Лидо использовал его копье как шест, чтобы взлететь на бревенчатую ограду. Он запустил несколько камушков в крышу ветхого строения. Наружу вышел старик выдра, протирая заспанные глаза. Лидо тихо свистнул.

— Эй, друг! Это я, Лидо Лагунный! Вызови мне Рунку или Мемзи.

Старик кивнул и исчез. Тут же выбежали Рунка и Мемзи. Рунка затараторил, ещё не добежав до забора:

— Лидо, наконец-то! Правда, докладывать-то нам почти нечего. Заметно, правда, что Вриг и его сын Питру стали врагами, поделили гарнизон. У рабов все по-прежнему: мало пищи и много работы. Ты нас освобождаешь?

— Не сегодня, друзья, — покачал головой Лидо. — Через четыре дня. Так что будьте готовы. Придётся двигаться быстро.

— Ясно. Мы об этом поразмыслим. Главная забота — старики и дети. Что ещё, Лидо?

— Ведите себя как обычно, чтобы коты ничего не заметили. Через четыре дня примерно в это время.

Лидо спрыгнул с забора прямо в лапы дюжины подкравшихся котов. Вриг Феликс, сняв шлем, всмотрелся в глаза пленника.

— Значит, Лидо Лагунный? Х-ха!

— А ты тот котик, которого воробышек поклевал? — усмехнулся Лидо.

Феликс оглушил дерзкого пленного обухом топора.

— Несите за мной, — приказал он солдатам. — Но не повредите, он мне ещё нужен.

Когда солдаты положили обмякшее тело Лидо на доски причала, Вриг рыкнул на сына:

— Вот лежит их предводитель. Я захватил его, пока ты гонялся за тенями. — Он повернулся к капитану: — Докладывай, капитан. Ты, конечно, выполнил приказ коменданта Питру. И что из этого вышло?

— Сир, мы видели двух выдр, но они сбежали. Темно было, мы не знали, что в кустах унтер Фленг и восемь солдат…

— И что?

Капитан сглотнул.

— Мы дали залп по кустам… Фленга и ещё шестерых убили, сэр. Но мы выполняли приказ коменданта Питру. Он приказал уничтожить всех, кто спрятался в кустах.

Вождь реагировал молниеносно. Ятаган вылетел из лапы Питру, а сам он растянулся на причале. Наступив на грудь сына, Феликс поднёс к его горлу топор и плюнул ему в морду.

— Комендант крепости! — прошипел он. — Ты с грязным горшком управиться не сумеешь. Клюнул на глупейшую приманку! Слепому видно, что затевают эти простаки. Поэтому я пошёл туда, где должен был находиться ты, идиот. По твоей вине я потерял шестерых солдат и младшего командира. За такой подвиг ты достоин смерти! Хочешь лишиться головы?

— Убери топор и оставь в покое моего сына! — раздался голос леди Хладвиги. Она подобрала отброшенный ятаган и приставила его острие к спине мужа. — Или я убью тебя!

Феликс нехотя шагнул в сторону, смерив презри-тельным взглядом лежащего Питру.

— Храбрейший воин наш славный комендант. Мамочка все твои битвы будет выигрывать, сосунок?

Питру вскочил, глядя на отца пылающими глазами.

— Я убью тебя! — повторил он то, что обещала его мать.

Вриг Феликс крутанул топором.

— Убей! Забери у матери свою железную загогулину, и добро пожаловать! Или хочешь подождать, когда я засну спиной к тебе? Отдай ему саблю! — крикнул он Хладвиге.

Не расставаясь с ятаганом, Хладвига сурово одёрнула мужа:

— Лучше воюй с настоящим врагом, вместо того чтобы убивать моих детей.

Феликс пнул валяющегося без сознания Лидо.

— Ты такая же дура набитая, как и твой сын. Мне не с кем больше воевать. Вот у ног моих валяется их вождь. Отруби змее голову, и ты убьёшь ее тело, гласит пословица. Но я погожу рубить голову этой нахальной выдре. Он у меня ещё попляшет.

21

Бранталис наслаждался тихим летним утром. Он лениво скользил по поверхности пруда, следя за причудливой воздушной акробатикой стрекоз. Гусю нравилось плавать в спокойном пруду, окружённом ивами и кустами, нравилось жить в аббатстве. Он даже подумывал, не остаться ли здесь навсегда. Но привычка странствовать всегда брала верх, он снова вспоминал семью, стаю, просторы открытого неба…

Тишину утреннего пруда нарушили аббатиса Ликиана и тётушка Берби. Подружки привезли с собой тележку с завтраком. Уплетая ватрушки, обе чем-то дружно возмущались.

— Иной раз Дед Квелт слишком уж заносится, — отозвалась о престарелом архивариусе мать Ликиана. — Как будто все обо всем знает.

Берби налила чай в блюдечко, шумно подула и ещё громче захлюпала чаем.

— Хурр, все они умники, дальше некуда, а уж Квелт-то самый-пресамый умный-разумный.

Бранталис подплыл к берегу и поклонился чаевницам.

— Бранталиса удивляет ваше беспокойство в такое безмятежное утро.

Берби опрокинула пустое блюдце.

— Хрр-брр, все ума лишились с этою, хур, загадкой.

— Головоломка нас всех замучила, милый Бранталис, — пояснила мать Ликиана. — Очень уж сложная головоломка.

Бранталис степенно ступил на покатый берег, тряхнул хвостом.

— Думается мне, что голову ломать не следует. Голову следует беречь. В такое прекрасное утро нужно наслаждаться жизнью.

Ликиана заметила приближение сестры Подснежничек.

— Берби, давай не будем о Квелте при сестре. Она давно привязана к старому наставнику.

Подснежничек плюхнулась на берег и с силой запустила в воду камушек.

— Этот Квелт надутый иногда меня так злит! — взорвалась она. — Воображает из себя неведомо какого умника, а сам…

Ликиана и Берби дружно расхохотались. Сестра Подснежничек удивилась.

— Извините, чем это я вас так рассмешила?

Прибежал взбудораженный брат Перант. Он уселся рядом с Ликианой и вытащил кусок пергамента с копией мучившей всех загадки.

— Спокойненько рассмотрим, препарируем без суматохи. Без поучений этого воображули Деда Квелта. Возомнил о себе, тоже…

Перант поднял глаза, удивлённо глядя на покатившихся со смеху Ликиану, Берби и Подснежничек.

— Э-э, извините меня, сударыни, у вас своя забава или можно присоединиться?

Ликиана овладела собой, промокнула глаза платочком.

— Ох, не обращайте внимания, брат Перант. Это мы глупость свою выплёскиваем.

— Мне думается, друг, — обратился к Перанту Бранта лис, — что утомительная мудрость Деда Квелта причина весёлости.

— Вполне с вами согласен, мой пернатый друг, — рубанул воздух лапой обычно уравновешенный Перант. — Лучше не скажешь: утомительная мудрость.

Падкий на лесть Бранталис выпятил грудь, захлопал крыльями и издал ликующий клич.

— Га-га-гонк! А подать сюда эту хурзагадку! Бранталис тоже хорошо разбирается в хурзага-га-гадках!

— Бранталис, как я вижу, уже хорошо разбирается в кротовом акценте, — поднял брови брат Перант. — Просто загадка, без «хур», друг мой. Или головоломка. Вот, послушайте.

Бранталис изогнул шею и замотал головой.

— Что «меж ужином и завтраком»? Бранталис в затруднении.

— Темно меж ужином и завтраком, — пояснила тётушка Берби. — Хурр, ночка тёмная.

Перант удивлённо уставился на тётушку-кротиху.

— Клянусь настойкой боярышника, вы правы, мэм!

Берби налила ему чаю, приговаривая:

— Мы, кроты, всегда правы, хур-хур-хур.

— Значит, в ночное время можно найти это самое в каком-то убежище утомлённых, так можно перевести на нормальный язык первые две строчки, — подытожила сестра Подснежничек.

— Хонк-гонк, странные неуклюжие гнезда ползающих по поверхности… Постели, покрывала, подушки, простыни, пододеяльники… Рюшечки-финтифлюшечки… — неразборчиво забормотал гусь, оправляя клювом перья на хвосте.

— О Бранталис, спасибо! — поднесла лапу к сердцу мать Ликиана. — Верно говорят, со стороны вид ней. Итак, ночью усталые звери отправляются спать-отдыхать, в уютную кровать. И без Деда Квелта разобрались. Что дальше, брат Перант?

Брат Перант выразительно прочёл третью и четвертую строки:

Бранталис кокетливо прижал клюв к вычурно изогнутой шее.

— Гу-а-га-га… Мне думается… — начал он с мудрым видом. — Гм-м-мне ничего больше не думается. Бранталис не знает. Глу-глупая хурзага-гадка!

Мать Ликиана раздражённо хлопнула лапой по траве.

— Вот я вам тоже загадку загадаю: кто из них противнее, наш Квелт или эта Найта?

— Конечно, Найта! — раздался спокойный и уверенный ответ. За спиною Ликианы лукаво улыбался невесть откуда появившийся Дед Квелт. Из-за его спины выглядывали Бринти, Гирри и Трибси.

— Извините, что мы так подкрались, не хотелось прерывать вашу учёную беседу. Найдётся на бережку местечко для троих милых юношей и одного старого надоедалы?

От неожиданности все онемели. Кроме Бранталиса. Гусь склонил шею в изящном поклоне:

— Гонк! Места на берегу достаточно всем, кто разга-га-гадывает хурзага-гадки. Го-го-головоломки. И чаю в самоваре, думается Бранталису, на всех хватит.

Квелт принял кружку чаю, уселся и заглянул в листок брата Перанта.

— Без сомнения, вы сразу расшифровали первые две строки. Я тоже. Но две следующие меня поставили в тупик. Как и вас, смею полагать. Однако наш юный Гирри нашёл ответ!

Ликиана повернулась к Гирри:

— Мудрый мозг и милая мордашка! Редкое сочетание. Гирри, горим желанием услышать решение!

Гирри скромно прикрыл мордочку пушистым хвостом.

— Случай, мать Ликиана, я и сам не ожидал. Я просто переставил буквы. Это анаграмма! «Кедрач» — «чердак»!

Квелт пожал лапу Гирри.

— Вот кто настоящий исследователь. Выходит, нам следует искать местечко, где усталая сестра Найта уединялась на ночь, дать отдых своему беспокойному мозгу.

— На чердаке! — выпалил Бринти.

— Совершенно верно. Но прежде, чем отправиться туда, на верхний чердак, я решил поставить в известность вас, мать Ликиана. Возможно, у вас будут какие-то свои соображения по этому вопросу… Может быть, вы тоже захотите наведаться под самую кровлю нашего аббатства. Присоединиться к молодым сорванцам и старому зануде.

Хотя Квелт этого и не высказал, чувствовалось, что он таким образом просит прощения за своё поведение за завтраком.

— С удовольствием составим вам компанию, сэр. Кстати, — лукаво улыбнулась Ликиана, — вы себя причисляете к молодым сорванцам или к старым занудам?

— Он старый сорванец, матушка аббатиса, — засмеялся Бринти. — А я молодой зануда!

— Го-го-гонк! Хватит гоготать, как матушки-гусыни! — вмешался гусь. — Думается мне, пора на чердак.

— Вперёд, матушки-гусыни! — провозгласила Ликиана, решительно поднимаясь на лапы.

Ёж Кромка Серая Иголка и Командор Бандж устроились в подвале на бочонках. Они потягивали из фляжки смородиновку, закусывали каштановым сыром и, похоже, собирались провести так время до самого обеда.

Кромка взял себе очередной кусок сыру, уже открыл рот, чтобы откусить побольше, но тут раздался тоненький голосок:

— Прошу прощения, мистер Кромка, мать Ликиана интересуется, нельзя ли у вас взять фонарь?

Кромка разочарованно повернулся к остановившемуся в дверях Бринти.

— Есть у меня фонари, разные имеются. Вам какой фонарь, для какой надобности?

Бринти махнул лапой вверх.

— Мы на чердак собираемся. Загадка туда ведёт.

Командор слез с бочки.

— Мы с вами. Кром, где у тебя фонари для самых верхних чердаков?

Кромка подошёл к большой пустой бочке.

— Здесь у меня фонари. Сколько нужно?

— Э-э… Да много народу собирается. Не знаю даже, не считал.

У лестницы на чердак шумела толпа. Казалось, все население аббатства собралось в чердачную экспедицию.

Командор раздал фонари.

— Внимательнее наверху, не потеряйтесь! Чердак — место тёмное и таинственное.

— Вот уж этим-то там совершенно нечего делать! — указал Дед Квелт на стайку малышни. — Мало того что под ногами шнырять будут, так и разыскивай их потом! — недовольно поморщился старый сезонописец.

Раздался возмущённый шум малышни и их заботливых родителей. Мать Ликиана решила не спорить.

— Пусть детишки посмотрят, что находится над их спальнями. Такое ведь нечасто случается.

— Мы не потеряемся и не попадём под лапы, если нас нести на лапах, — внесла деловое предложение белочка Тагл.

Под восхищённый вопль малышей Командор подхватил кротёныша Смаджа и вскинул к себе на шею. Смадж нахально уставился на Квелта.

— Хи-хи-хур! А вот и пойдём, а вот и поедем!

Чердак оказался местом мрачным и пыльным. Лишь одно помещение у самой лестницы поддерживалось в порядке: библиотека Квелта. Некоторые участники восхождения вдруг вспомнили о неотложных делах и вернулись вниз. Остальные продолжали блуждать по закоулкам и переходам, поднимались и спускались по маленьким лесенкам, спотыкались о порожки, отдувались от паутины, заглядывали в пыльные закутки.

— Неудивительно, что сестра Найта такая запутанная особа, — вырвалось у сестры Подснежничек. — В таких лабиринтах жила…

— Не бойтесь, сестра, — подбодрил оробевшую Подснежничек Гирри. — Если здесь пусто, то некого и бояться.

Но тут на пути встретилось препятствие. Прочная древняя дверь на ржавых фигурных петлях не поддавалась.

— Конец пути, — вырвалось у сестры Доры. — Можно возвращаться.

Кромка вытащил из-за спины бочарный молот и вынул из кармана передника короткое увесистое зубило.

— Сейчас мы с этой дверью поговорим.

Вдвоём с Командором они быстро справились с помехой. Дверь подалась, неохотно повернулась на петлях, издав жуткий скрип, похожий на хохот сказочного чудовища.

Берби задрожала от носа до хвоста и схватилась за сердце. Крошка Ральг, сидевший на плечах стоявшего рядом с кротихой Ореала, протянул лапу и погладил кротиху по голове.

— Не бойтесь, мэм, я рядом. Я вас в обиду не дам.

— Ох, спасибо, милок. Хурр, чего б я сейчас не отдала за чашку чаю!

Исследователи вошли в помещение, по площади равное Большому залу, но с низким потолком. Кротоначальник Груд обнаружил окно и открыл ставни. Стало светлее, и звери с облегчением вздохнули.

Ликиана заметила в углу маленькую дверцу.

— Смотрите, смотрите! Что там, интересно?

Командор распахнул незапертую дверь.

— Сейчас увидим.

Он поднял фонарь. Внутри старой круглой башни вверх вилась лестница из вставленных в стены деревянных ступеней. Некоторые из них рухнули вниз и валялись перед дверцей. Лестница исчезала во тьме. Командор избавился от Смаджа и шагнул на ступеньку. Раздался жалобный скрип, и Командор отдёрнул ногу.

— Ветхая. Моего веса не держит. Что делать будем?

Смадж ловко прыгнул на ступеньку.

— Хур-ра-а-а! У меня получается! Вы постойте, я сейчас!

— Стой, куда!

Ликиана схватила малыша, прежде чем он успел устремиться вверх.

— Постой, погоди, смельчак.

— Все дело в весе, — рассудительно молвила сестра Подснежничек. — Командора не выдержит, малыша выдерживает. Меня тоже, пожалуй, выдержит. Осторожненько, не спеша можно подняться.

— Верно, — решила Ликиана. — Идём мы с сестрой Подснежничек. Гирри, хочешь с нами?

— Конечно, мэм! — взмахнул хвостом Гирри.

Он с фонарём в лапе и возглавил крохотную процессию.

— Встретите что-нибудь подозрительное — сразу назад! — напутствовал их Командор. — И кричите.

— Да, крикните, и мы мигом взлетим по этим обломкам, рухнуть не успеют, — подтвердил Кромка, сжимая бочарный молот.

Отважная троица осторожно шагала по шатким ступенькам.

— Ха-ха, — нервно засмеялся Гирри, — как будто мы внутри колодца со ступеньками.

Сестра Подснежничек шагала, не поднимая головы, потому что из-под ног Гирри сыпалась пыль и разный мелкий мусор.

— Да, как в клетке… В лестничной клетке. Что-нибудь вверху видно?

Гирри вытянул вверх лапу с фонарём.

— Что-то вроде лестничной площадки… И дверь.

Они ускорили шаг, но ступеньки задрожали и заскрипели. Одна из верхних вывалилась и пролетела мимо них.

— Замри! — приказала Ликиана.

Выждав немного, трое продолжили восхождение. Вот Гирри уже стоит на относительно прочной площадке перед дверцей и помогает взобраться Ликиане и сестре Подснежничек.

Подснежничек подошла к двери и смела с неё паутину.

— Ни ручки, ни задвижки. Но зато буквы.

Действительно, на двери ясно нацарапано: СТРАНА СЕЙТА.

— Ну и что это за страна такая? — спросила мать Ликиана.

— Та, что надо! — немедленно заявил Гирри. — Мы на месте! Дело в том, что это простая анаграмма. Если переставить буквы, получится СЕСТРА НАЙТА! Открывайте скорее!

Действительно, на двери чуть заметно нацарапано: СЕСТРА НАЙТА.

Внизу, под лестницей, Квелт задрал голову и вглядывался вверх, нетерпеливо пощипывая усы.

— Куда они пропали и что там делают, хотел бы я узнать.

— Хурр, когда вернутся, узнаем, а раньше никак, — удружил Груд типичным образцом кротовой логики.

Сестра Дора схватила Смаджа, попытавшегося выскочить в окно, и повернулась к Берби.

— Много уж времени прошло. На душе неспокойно.

— Хурр, верно, мэм. Да беспокойся аль нет, а им ничем не поможешь.

Сверху внезапно донеслись грохот, крик и какие-то хлопки.

Командор стрелой рванулся вверх по лестнице, вопя:

— Держитесь, братцы, я сейчас!

Посыпались ступеньки, поднялись облака древней пыли, окутав оставшихся внизу.

22

Под покровом тьмы «Похищенная Петуния» приближалась к таинственной горе. Озадаченная, но послушная Тайра маневрировала судном, подчиняясь командам капитана, исчезнувшего в крохотном отсеке между камбузом и форштевнем. Выдра даже не спрашивала, с какой целью, уже привыкнув к причудам и капризам странного зайца. Два береговых маяка прожигали яркие дыры в ночи, помогали судоводителям. На берегу мелькали какие-то фигурки. Тайра предположила, что это легендарные боевые зайцы Дозорного Отряда, сорви-головы лорда-барсука. Гора неуклонно росла, заняв все небо на востоке.

Навстречу «Петунии» с берега направился заяц. Он вошёл в воду по пояс и закричал:

— Эгей, кто к нам пожаловал?

Тайра поднесла лапы ко рту и ответила, как ее научил Катберт:

— «Похищенная Петуния»! Несём погибель нечисти и привет добрым зверям!

Заяц тут же закричал снова:

— Бросай буксир, мы вас втянем!

Буксирный линь подготовлен на носу, свернут в бухту. Тайра запустила конец в сторону зайца. К нему уже присоединились две дюжины товарищей, и все дружно поволокли судно к берегу. Подкладывая под днище катки, они вытащили «Петунию» на пляж и тут же рассыпались, уступая дорогу громадному барсуку. Он подошёл в сопровождении зайцев в полной форме и при оружии, рассеивавших тьму ночи факелами.

— Прошу разрешения подняться на борт, — пророкотал барсук голосом, похожим на раскаты отдалённого грома.

Тайра опешила. О таком повороте событий капитан ее не предупреждал. Что ответить?

Но Катберт уже ответил:

— Добро пожаловать, сэр, но мы сами к вам прибыли словечком перекинуться, во-во!

Такого Катберта Тайра ещё не видела. Исчезла с глаза раковина-нашлёпка. Настоящий полковой майор вышел на палубу. Нафабренные усы стрелами торчат вверх и в стороны, в глазу сверкает монокль. Вокруг пояса чёрный шарф с прямой саблей. На плечах золото эполет, болтаются аксельбанты, а грудь украшена двумя рядами медалей. Завершает облик тросточка-стэк с золотым наконечником, которой Катберт салютует барсуку.

— Рад встрече, майор Катберт Франк Даблъю Кровавая Лапа. Прошу вас на берег вместе с друзьями.

Тайре помогли спуститься на берег два молодых прапорщика.

— Меня зовут Тайра Живая Вода, я из аббатства Рэдволл, а птица — Пандион Пика-Коготь с Зелёного острова.

— Добро пожаловать, друзья, — кивнул барсук и тоже представился: — Лорд Мондриал Саламандастронский. Прапорщики Квортл и Портан помогут вам сориентироваться, мисс. Пандион, разумеется, в помощи не нуждается.

Все направились к горе. Впереди шагали, оживлённо беседуя, лорд Мондриал и Катберт. Тайра следовала за ними под щебет не умолкавших прапорщиков, заинтригованных появлением юной выдры.

— Вы действительно добрый друг Кровавой Лапы Бландейла, мисс Тайра?

Тайра кивнула:

— Льщу себя надеждой, мистер Портан. А что?

Портан ухмыльнулся.

— О, давайте запросто, мисс. Зовите меня просто Порти. А этого здоровенного увальня Кворти, во.

— Во-во, вы с майором, должно быть, кучу нечисти уложили! — взмахнул лапой его товарищ.

Тайра покачала головой:

— Нет, нет. Видите ли, мы лишь недавно встретились. И нечисть нам пока не попадалась. Я ведь о майоре Катберте так мало знаю…

Они вошли в гору через внушительных размеров двустворчатую дубовую дверь и сразу направились в столовую. Туда уже набилось множество зайцев. Раздавались шутки, песни, весёлый говор. Зайцы стучали по столам, торопя поваров.

— Выкатывай котлы, не то лапы протяну, во!

— Давай, друг, протяни лапы, во-во, я твою порцию в твою память слопаю, скорбеть веселее будет, ха-ха!

— Дак, где повара, во?

— Вари поваров, во, с них навару много!

— Свари свой нос, Воппс-младший, во!

— Поджарь свой куцый хвост, Оба-Слева, во-во-во!

Тайра уселась с прапорщиками за угловой гостевой стол. Она невольно пригнулась, когда над головой пролетела сухая корка.

— Они всегда такие? — озиралась удивлённая Тайра.

— Не-е, — замахал обеими лапами Кворти. — Всегда они шумят, безобразничают, во. А сегодня притихли. Дак, гостей стесняются. Манеры там, то, се…

Полковой майор Катберт Франк Даблъю Кровавая Лапа сидел за главным столом с лордом Мондриалом и старшими офицерами. Пандиона не видать. Наверное, осваивает прибрежные воды крепости Саламандастрон, предположила Тайра.

— Расскажите мне о майоре Бландейле, — попросила Тайра. — Я ведь о нем почти ничего не знаю.

— О, он у нас ходячая легенда, во! — воскликнул Портан. — Великие сезоны, я слышал, как лорд Мондриал ворчал, что майор за смертью гоняется. С тех пор, как дочь потерял…

Квортл посмотрел в сторону главного стола.

— На нем больше швов, чем на лоскутном одеяле, во. Вон сколько шрамов только на виду… Пропащая душа!

Тайра досадливо поморщилась. Болтают много, а ничего толком не говорят, подумала она о зайцах.

— Шрамы я вижу. Догадаться о чем-то могу. Но…

Портан сунул ей салфетку.

— Дак-дак-дак… Несут, несут, во-во-во! Трап спустить, сходни на причал! Швартовые, не спать!

Перед носом Тайры звучно брякнулись на стол громадная миска салата, объёмистый горшок супа, целый каравай хлеба и здоровенная кружка.

— Существенно… — пробормотала изумлённая выдра.

Кворти отмахнулся.

— Лёгкая закуска, во. Через час, снова голодный. Дак, так и живём, во, — тяжко вздохнул он. — Так, Порти?

— Дак… тяжко, но привычно. Коль не справитесь, мисс, поможем, во. Мы с Кворти всегда готовы помочь убрать со стола…

— Почему вы не отвечаете на мои вопросы? — возмутилась Тайра.

— Не сердитесь на эти ходячие челюсти, сударыня, — послышался чей-то голос из-за спины выдры. — Подвиньтесь, милейшие голодающие, во.

Подсевший к их столу заяц выглядел закалённым в боях ветераном. Высокий, жилистый, на морде шрам от уха до челюсти. Прапорщики почтительно подвинулись, не переставая яростно жевать, и замолкли. Заяц извлёк из ножен и положил на стол длинную рапиру. Представился:

— Капитан Рафаэль Гранден, мэм, к вашим услугам, во. Я слышал, что вы интересуетесь майором Бландейлом.

— Да, сэр. Извините, но ведь майор Бландейл и вправду иногда странно себя ведёт.

Капитан обвёл взглядом шумную столовку.

— Дак… Все мы так или иначе странные существа. Мартовские зайцы, во. Я служил под командой майора Бландейла, когда был ещё сержантом. Он и тогда был храбрейшим из храбрых. Но сейчас он более бешеный, чем барсук, одержимый жаждой крови. И я расскажу вам почему. Была у майора дочь Петуния. Красавица, нежное создание, цветок прекрасный Дозорного Отряда. Молодёжь по ней сохла и с ума сходила. Не исключая меня. Однажды осенью она на берегу собирала ракушки и камушки… любят это занятие молодые зайчихи…

Капитан замолк, созерцая острие своего оружия. Прапорщики перестали жевать.

— И что, капитан Раф?

— Нечисть, да?

Капитан мрачно кивнул:

— Да, морские разбойники. Они высадились чуть севернее. Петуния увидела и понеслась к крепости, чтобы поднять тревогу. Но разбойники убили ее… из луков. И оставили на берегу. Бедное создание, которое никому никогда не причинило вреда.

Тайра почувствовала, как шевелится шерсть у неё на затылке.

— И… майор узнал…

Капитан поморгал, голос его звучал печально.

— Мы вместе нашли ее. Тело ее перекатывал прибой. Из спины торчали четыре стрелы.

— Это ужасно… — содрогнулась Тайра. — Найти убитую дочь…

Капитан продолжал, не отводя взгляда от рапиры:

— Отец поднял ее и прижал к себе. Глаза его подёрнулись какой-то дымкой. Затем он передал тело дочери мне и сказал: «Отнеси в гору». И завопил. — Капитан перевёл дыхание. — Давно это было, мисс. Но я и сейчас слышу этот вопль. Разрывающий воздух. Я остался с телом Петунии на руках, а он понёсся за нечистью. Я побежал в крепость, поднял тревогу, мы помчались вдогонку, но догнать не смогли.

Квортл и Портан замерли.

— Грязные твари, во! Жаль, нас там не было!

— Он догнал потом нечисть, капитан?

Капитан Гранден кивнул.

— Через три дня в нашу бухту загнало приливным течением судно пиратов. Лорд Мондриал возглавил партию, я был в ней со своими ребятами. Команда смешанная: крысы, горностаи, хорьки, даже пара лис. Три десятка головорезов… бывших. Сплошь трупы.

— А майор? — вырвалось у Тайры.

Капитан Гранден мрачно ухмыльнулся.

— Там мы его и нашли. Думали, тоже покойник. Я попытался вынуть из его лапы сломанную саблю… Тут он открыл глаза и чётко проговорил: «Это судно моей дочери. Я захватил его для неё и назвал «Похищенной Петунией». Хорошее название, во…»

Капитан взял рапиру со стола и убрал ее в ножны.

— Лечили Бландейла четыре сезона. Он выжил и выздоровел… телом. Но разум дал трещину, и ее ничем не залечишь. Вот такая история, мисс. Я к вам с поручением от лорда Мондриала. Лорд приглашает вас к себе на пару слов после трапезы.

Майор Бландейл с группой друзей-офицеров уединился в нише столовой и наслаждался пряным пуншем и кровожадными куплетами.

Тайра с почтительным поклоном подошла к лорду-правителю.

— Вы пожелали меня видеть, милорд?

— Думаю, нам лучше побеседовать в более спокойной обстановке, — решил лорд Мондриал и повёл молодую выдру из войсковой столовой.

Майор Бландейл тем временем вскочил на стол и, размахивая саблей, распевал ещё более свирепую балладу.

Барсук неодобрительно покачал громадной полосатой головой.

— Обычно я таких фокусов в столовой не допускаю. Плохой пример для молодых. Но Франку закон не писан. У него что в голове, то и на языке, сегодня он тут, завтра там. Капитан Гранден рассказал вам его историю?

— Да, сэр. Это ужасно. Конечно, капитана Бландейла нельзя винить за то, каким он стал.

— Я тоже так считаю. Он превратился в одержимого, ищущего и не находящего смерть. Не удивлюсь, если он однажды исчезнет навсегда.

Тайра проследовала за лордом-барсуком по длинному коридору, затем они миновали несколько лестниц, прошли через вереницу залов больших и маленьких. Саламандастрон выглядел внушительнее, чем родной Рэдволл, но ведь это военная крепость, а не мирное аббатство… Они поднялись ещё по нескольким лестницам. Тайра уже давно дивилась долгому пути, когда лорд Мондриал остановился перед большой буковой дверью.

— Здесь мои личные покои и кузница.

Тайра вошла в обширную кузнечную мастерскую. Стены ее украшали доспехи, щиты, всевозможное оружие. Большое, распахнутое настежь окно выходило на море, над которым сверкали бесчисленные звезды. Почётное место в помещении занимал горн с двумя большими наковальнями и бочками воды и масла. Выдра подошла к окну, восхищаясь панорамой.

Лорд Мондриал тоже остановился у окна.

— Саламандастрон всегда защищал западные окраины Леса Цветущих Мхов, охранял их с суши и с моря. Последние сезоны никто нас не беспокоит, но раньше часто приходилось браться за оружие. Конечно, я воин, но предпочитаю мирную жизнь. Люблю читать, рыться в старых легендах, интересуюсь историей горы, ее прежними правителями и славными традициями.

Тайра втягивала ноздрями свежий морской ветерок, ощущая спиной тепло от кузнечного горна. Она искоса глянула на могучую фигуру барсука. Разумеется, он великий воин. Такая громадина! Вместе с тем она не сомневалась, что лорд Мондриал обладал мудростью и глубокими знаниями.

— Смотри туда, Тайра, чуть севернее, за бухтой. Что-нибудь видишь?

Тайра прищурилась, вглядываясь в указанном направлении.

— Что я могу там увидеть, сир?

Барсук отступил назад и ответил:

— Начался отлив. Смотри внимательнее, и ты больше узнаешь о Королеве Зелёного острова.

— Вы знаете о Королеве?

Тайра резко обернулась, но в помещении никого, кроме неё, не было. Лорд Мондриал исчез!

23

Тайра снова повернулась к окну и уставилась в море. В голове ее суматошно метались мысли. Откуда лорд Мондриал узнал о Королеве? Почему смотреть нужно именно в указанном им направлении? Куда он пропал? Размышляя над этими неясными вопросами, Тайра вдруг заметила нечто, заставившее ее сердце забиться быстрее.

Отлив обнажил острый пик скалы как раз в том участке моря, за которым она наблюдала. Мгновенно вспомнилось видение в ночь перед расставанием с Рэдволлом: Королева исчезает в море, погружается в волны, и последним исчезает кончик капюшона ее тёмного плаща… Вот он, кончик ее капюшона! Острый подводный пик!

— Скала показывается лишь в отлив. В лунную ночь хорошо видно, — раздался рядом голос лорда- барсука. Он вернулся с охапкой свитков и вывалил их на днище большой бочки.

— Я видела эту скалу во сне, — пробормотала ошеломлённая Тайра. — Что это значит?

— Здесь погиб корабль Королевы Зелёного острова, — печально пояснил барсук. — В шторм судно наскочило на этот риф, дикие коты-пираты напали на оставшихся в живых… Погибли Королева, ее брат и вся команда.

— А откуда вы все это знаете?

— Записи древних сезонов. — Барсук указал на свитки. — Я ведь говорил, что интересуюсь историей Саламандастрона.

Молодая выдра впилась глазами в кучу ветхих свитков.

— Я тоже вдруг заинтересовалась историей. Я должна узнать больше о моей царственной предшественнице.

Мондриал одарил Тайру одной из своих редких улыбок.

— Для этого тебе не придётся рыться в пыли архивов. Я расскажу обо всем, что тебя интересует.

Барсук легко подхватил Тайру и усадил ее на подоконник.

— Прежде всего, Королева Зелёного острова не была для нас чужой. Она бывала в Саламандастроне, гостила у лорда Эртуайта, тогдашнего правителя, большого белого барсука. Записи сообщают, что они крепко дружили. Лорды Саламандастрона обычно неплохие кузнецы, я и сам частенько балуюсь у горна. Лорд Боевой Кабан, как известно, выковал легендарный Меч Мартина Воителя. Лорд Эртуайт мастерски ковал доспехи: панцири, кольчуги, нагрудники… Таких щитов никто ни до, ни после него не мог выковать. Легкие, прочные, красивые…

— И он выковал доспехи для Королевы! — догадалась Тайра.

Массивная лапа Мондриала слегка коснулась губ нетерпеливой выдры.

— Я постоянно твержу своим зайцам, что они могут научиться, слушая, а не болтая.

Тайра прижала лапу ко рту и молча следила, как барсук рылся в свитках. Он выбрал один и развернул его на подоконнике рядом с Тайрой.

— Вот рисунок, выполненный лордом Эртуайтом. Он работал над кирасой для Королевы.

Перед Тайрой лежало на подоконнике изображение царственной дамы-воительницы из ее сна. Голову выдры украшала узкая диадема с крупным круглым изумрудом. На плечах темно-Зелёный плащ, из-под которого сверкает кираса из полированного серебристого металла с золотой звездой в центре. На боку короткого килта висят праща и мешок с камнями. Все это Тайра восприняла в первое же мгновение, но не могла оторваться от древнего рисунка.

— Как только я увидел тебя, то понял, что Королева возродилась, — пророкотал лорд Мондриал. — Теперь моя уверенность окрепла.

— Она могла бы быть мне старшей сестрой… — пробормотала Тайра.

Барсук снял ее с подоконника.

— Идём, я покажу тебе кое-что.

Лорд Мондриал откинул тяжёлый занавес, и Тайра поняла, куда он исчезал. За дверью обнаружилось ещё одно помещение.

— Здесь моя спальня, она же кабинет, она же убежище от шумных моих подданных.

Тайра окинула взглядом уютную нору. Одно небольшое окно, множество полок с книгами и свитками, стол, удобное кресло перед ним, на стенах оружие и доспехи. Барсук достал откуда-то и положил на стол свёрток.

— Рассказ о последнем путешествии Королевы Зелёного острова записан самим лордом Эртуайтом. Она направлялась в Саламандастрон, где ее ожидал новый доспех. Очевидно, старый уже износился. Увы, ей так и не довелось увидеть обновку. Уже после смерти Королевы лорд Эртуайт завершил работу над ее боевой броней. Мои полковые умельцы скроили плащ и килт. Своими лапами я смастерил пращу и мешок для камней. К сожалению, пропала корона. Золота у нас достаточно, но такой величины изумруд, к сожалению, достать невозможно. Получай же эти вещи, Тайра Живая Вода, они твои по праву. Я уверен, что они тебе подойдут.

Тайра медленно развернула свёрток. Плащ и килт умело сшиты из толстого темно-зелёного бархата цвета прибрежного мха в вечерней тени. При виде кирасы выдра не смогла сдержать восхищённого вздоха. Уникальный серебристый доспех с чеканкой, украшенный в центре многолучевой золотой звездой, сзади затянутый мелкой кольчужной сеткой и подбитый мягким лазурным шёлком.

— Лёгкий как пёрышко! — вырвалось у Тайры, когда она подняла панцирь.

— Хотел бы я знать, из чего этот сплав… Но Эртуайт унёс секрет с собой. Металл лёгкий, но против копья устоит. А как тебе праща нравится?

Праща, выполненная лордом Мондриалом, тёмно-серая и очень прочная на ощупь, оказалась чуть длиннее и шире, чем родная Фитька. Тайра зарядила ее камнем, раскрутила и одобрительно улыбнулась.

— Чудесная праща, сэр. Держать удобно, не выскользнет. Из чего она сделана?

Барсук указал в окно.

— Из кожи большой рыбы, акулы. Шторм выкинул ее на берег. Ее кость и зубы пошли на наконечники копий и стрел, из кожи тоже много какого добра изготовили. Вижу, что праща попала в умелые лапы.

Тайра ускорила вращение и послала камень в окно. Далеко в бухте сверкнул в лучах лунного света крохотный всплеск.

— Гм, много у меня хороших пращников, но такого, как ты, я ещё не видывал.

— Теперь для того, чтобы выдры Зелёного острова узнали меня, не хватает только головного обруча с изумрудом. Но ведь если Королева погибла вместе с судном, то ее корону можно отыскать на дне. Золото не ржавеет, не гниёт. Завтра я нырну у той скалы.

Мондриалу понравилась решимость молодой выдры.

— Отлично. Я направлюсь туда с тобой.

— Спасибо, сэр, — поклонилась Тайра.

«Похищенную Петунию» спустили на воду ещё до рассвета. Катберт представлял потешное зрелище. Как пиратский капитан и полковой майор, он украсил оба глаза: на одном темнела нашлёпка-раковина, в другом сверкал монокль. Поверх форменного мундира Дозорного Отряда он накинул морскую куртку.

— Йо-хо-хо, право на борт, бычки в бочке! — орал он прилипшим к румпелю Порти и Кворти.

Они выполняли приказы, не переставая жаловаться.

— Но, сэр, во, прилив ведь! Как мы сыщем этот валун, чтоб ему вообще провалиться!

— Порти прав, сэр, во! Эта каменюка только в отлив плешь высовывает!

Катберт подбоченился и завопил:

— Спасибо, салаги солёные, советчики сопливые! Просветили старика! Хвосты на ужин поотрезаю! Капитан видит сквозь воду и сквозь тучу! Вон глаза мои сидят на насесте, отдыхают.

Он повернулся к Пандиону:

— Пандион, приятель, слетай-ка да найди нам риф игольчатый. Махнёшь над ним крылышком, ладно?

Пандион тут же снялся с мачты и закружил над бухтой, а Катберт вернулся к несчастным рулевым.

— Подбодрись, тюлени толстобокие! Если б не ваш бравый капитан, заблудились бы вы в ведре водицы, потонули бы в чашке чаю! Курс на птицу, молодцы! Так держать, не вихлять!

Мондриал указал на Панд иона, кружившего над обнаруженной им подводной скалой:

— Быстро нашёл, добрый разведчик.

— Орлиный глаз, во! — высказался Квортл.

— Во-во, он ведь морской орёл, большой морской охотник, — поддакнул Портан.

Утренний бриз мягко подталкивал «Петунию» к месту назначения. Пандион вернулся на мачту, а Катберт погнал команду отдавать якорь и спускать паруса. На небо уже выползло солнце. Барсук крепко привязал к концу линя увесистый камень и запустил его в глубь.

Тайра следила, как камень, отскакивая от склона подводной скалы, исчез в темной глубине. Мондриал повернулся к выдре.

— Первое условие: не выпускай из лапы эту верёвку. Когда надо будет подняться, дёрнешь один раз, я тебя вытяну.

Тайра уверенно улыбнулась.

— О, не беспокойтесь, сэр. Ничего со мной не случится. Выдра в воде не пропадёт.

Барсук сжал ее лапу так, что она вздрогнула.

— Я знаю, что ты выдра, но слушай меня внимательно. Море — не пруд аббатства и не лесной ручей, никто не может знать, что встретится на глубине. Поэтому все время держись за верёвку. Если почувствуешь опасность, дерни два раза, я сразу вытащу. Ясно?

— Ясно, сэр. Спасибо вам за помощь и за заботу.

Она скользнула в воду, сопровождаемая напутствиями команды:

— Эгей, Тилли, не спи там, под водой!

— Удачи, мисс Тайра, во!

— Не замёрзните там! Ох, вода, должно быть, холодная, во, во!

Тайра погрузилась в безмолвную прохладную полумглу.