Остров-судьба

Глава четвертая

Франциска думала: «Я сейчас упаду в обморок. Надо держаться изо всех сил. Это должно было случиться рано и поздно. Хотя и не знала, что Макс будет здесь. Как избежать встречи с ним? Как?…»

Эти отчаянные мысли плескались на поверхности ее сознания, но в глубине души она знала, что по прошествии года встреча с Максом не грозит ей чем-нибудь особенным. Франциска закрыла свое лицо шелковым носовым платком и стала осматривать большой зал, где игралась свадьба Гая. Невеста и жених были известными людьми и пригласили почти всех своих знакомых и друзей разделить с ними торжество.

Сколько времени Макс уже находится здесь? Неужели он был и в церкви? Франциска почувствовала слабость в коленях от этой мысли. Меньше месяца назад Джон сказал ей, что он прочитал где-то о том, что Макс Фэйртон, странным образом развязавшись со своим первым браком, женился на подруге детства Лоле, танцовщице. Это событие несколько дней активно освещалось прессой, а Франциска все-таки думала, что Макс придет к ней. Прошел месяц ожидания… За этот срок что-то должно было умереть в ней… Ей казалось, что теперь она приобрела иммунитет против него. Макс теперь не занимал в ее сердце того места, которое прежде было за ним. Ее вера в него угасла.

Франциска откинулась на спинку своего стула, пытаясь преодолеть нервное напряжение. Шум вокруг стоял оглушающий. Она была благодарна за то, что никто не обращал на нее внимания и не мешал ей постепенно успокаиваться. Франциска снова оглядела зал и заметила Макса, скользящего напряженным, внимательным взглядом по толпе, которая обтекала его со всех сторон. Он стоял в непринужденной позе и о чем-то небрежно переговаривался с женихом и невестой, но Франциска чувствовала, что внутренне он напряжен.

Кого это он ищет глазами?..

Впрочем, Франциска знала кого, и от этого дух ее замирал. Макс приготовился, зная, что Франциска будет здесь. Она не знала. Поэтому у него было преимущество. Если бы она столкнулась с ним здесь лицом к лицу неожиданно, то, наверно, упала бы в обморок к его ногам.

«Смешно…» — повторяла про себя упрямо девушка.

Она улыбнулась своей соседке, которая также сидела в ожидании чего-то. Тони была как всегда весела и выглядела очаровательно в своем широком платье, которое она носила с большой важностью.

Франциска посмотрела на свой французский костюм из серого шелка. Тони со значением улыбнулась в ответ.

— Мы сегодня в нашей лучшей боевой раскраске, Франциска. Ты выглядишь просто потрясающе!

Тони приехала на свадьбу вместе со своим мужем Лоуренсом из Вестморленда, где был их дом. Они находились здесь на правах добрых соседей и друзей.

Франциска вынула из сумочки пудреницу, радуясь любому предлогу, чтобы успокоить свои нервы.

— Мне немного жарко. Я ненадолго, Тони.

Она быстро пошла в туалетную комнату, но наплыв новых гостей замедлил ее продвижение. Макс обернулся, как будто у него имелись глаза на затылке, и позвал:

— Эй, привет!..

Франциска смерила его непонимающим взглядом, как бы не узнавая сразу. Этот маленький обман удался, но она в ту минуту ненавидела себя за это.

— А, Макс… Вот так сюрприз! Мы так долго не виделись…

Она очень надеялась на то, что ее изумление выглядело убедительно.

К ней подошел кузен Гай и, весело улыбаясь, взял ее под руку.

— Вчера я совершенно случайно столкнулся с Максом и вот пригласил, здорово, да? Он сейчас слоняется без дела и пришел сюда покорно, как овечка на бойню.

— Боже, как грубо! — воскликнула его невеста Мэри и отвернулась, чтобы приветствовать новых гостей.

Макс лениво вертел в руке бокал, приготовив другую для рукопожатия, на всякий случай. Однако Франциска не протянула ему руки. Она была рада тому, что ей удалось небрежное приветствие, что голос не выдал ее душевной муки. Она преодолела этот барьер так ловко, что никто не заметил ничего необычного. Гай отошел немного в сторону, и его внимание было отвлечено от кузины.

— Как ты? — спросил Макс.

— Нормально, спасибо. А ты?

Они держались друг с другом подчеркнуто вежливо.

Франциске было трудно выдерживать на себе взгляд его проницательных глаз. Ей всегда казалось, что Макс способен видеть дальше и глубже других людей.

— Отлично, спасибо. Никогда не чувствовал себя лучше, если честно. Рад видеть тебя, Франциска.

— Правда? — как можно более равнодушно отозвалась она.

Все-таки она не способна была сейчас говорить с ним совершенно непринужденно, так как воспоминание об их последней бурной встрече нахлынуло на нее в ту минуту и терзало без всякой жалости. Почему он не дал ей знать?.. Он же должен был понимать, что она все равно обо всем узнает из газет. Грубость и жестокость его поведения по отношению к ней вызывали в ней ярость.

— Прости, мне надо переговорить с пирожником.

Это был жалкий предлог, но он сыграл свою роль и позволил девушке отойти от Макса. У Франциски бешено колотилось сердце. Она шла по залу и все убеждала себя в том, что эта встреча для нее ничего не значит, просто она произошла так неожиданно… Наконец с большим трудом ей удалось убедить себя в этом.

«Просто все неожиданно, — уверяла она себя. — Я даже не знала, что он сейчас в Англии. Простая случайность».

Макс был занят в международной журналистике, а поэтому ей не составляло никакого труда следить за всеми его передвижениями. За прошедший год он заметно выдвинулся вперед в своей профессии. В течение многих месяцев Франциска легко могла определить его местонахождение, несмотря на ту большую скорость, с какой он носился по миру из одной горячей точки в другую. Но в какой-то момент она потеряла его следы. Во всяком случае, последние английские газеты не содержали никакой информации о том, что она встретит его на севере Англии.

Франциска перекинулась парой слов с пирожником насчет торта, который был подарком молодоженам со стороны ее отца, и тут же скрылась в туалетной комнате, где минут пять неподвижно стояла перед зеркалом и смотрела на свое отражение.

Только появление нескольких дам заставило се выйти из задумчивости. Франциска стала сосредоточенно напудривать раскрасневшееся от переживаний лицо. Жизнь как никогда казалась ей головокружительным хаосом, в котором невозможно сохранить равновесие. Ей сейчас хотелось только одного: поскорее убежать с этой свадьбы домой.

Она постаралась отвлечься от своих горьких мыслей и переключиться на что-то другое. Весь прошедший год она прожила наполненной жизнью, которая во многом была вполне удовлетворительной. Помимо личного счастья на свете есть и другие вещи. «Надо не забыть купить го, что просил папа», — напомнила себе Франциска, пытаясь придать лицу спокойно-приветливое выражение.

Ее отец после болезни едва не стал инвалидом, но по-прежнему продолжал дышать полной грудью и наслаждаться жизнью, пусть теперь и в ограниченных пределах. Он помогал дочери вести небольшой антикварный бизнес, который им совместными усилиями все-таки удалось организовать. Было очень приятно увидеть первые результаты, в особенности потому, что начинать пришлось с нуля. У них не было времени на то, чтобы предаваться печали и тоске.

Франциска расправила плечи, открыла дверь, и душный и шумный зал в очередной раз поглотил ее. Макс стоял неподалеку, небрежно поглядывая в сторону двери, из-за которой она появилась.

— Я подумал… что нам неплохо было бы сесть рядом. Так сказать, по старой дружбе. — Макс мягко улыбнулся.

— Боюсь, не получится. Ты уже нашел свое место? Они все помечены… — Франциске было очень трудно сохранять вежливость в общении с ним.

— О, я позаботился об этом. Попросил Мэри. О'кей?

— О'кей. А как же иначе? — беззаботным голосом отозвалась Франциска, не понимая, почему Мэри уступила его просьбе, когда гостевые места были расписаны еще несколько дней назад. Подпала под его обаяние?..

Макс повел Франциску во главу большого стола, где приглашенные уже начинали потихоньку рассаживаться.

Франциска намеренно задержалась в середине зала, чтобы заставить Макса себя ждать. Она поздоровалась с некоторыми знакомыми, перекинулась с ними парой фраз. У Франциски была изящная походка, и она чувствовала не себе восхищенные взгляды.

Макс следил за девушкой, прищурив глаза. Легкая улыбка играла у него на губах. Он долго ждал этой минуты, так что теперь некуда было спешить. Никуда Франциска от него уже не денется… Он ощущал внутреннюю решимость, мрачно сравнивая себя с пауком, а ее с мухой. Поймав на себе взгляд Франциски, Макс улыбнулся еще шире.

— Здесь, — проговорил он, указав на два места, где были помещены карточки с их именами.

Франциска грациозно прошла к стулу, который он предупредительно отодвинул для нее.

— Ты изменилась… Стала такая холодная…

— Ты тоже изменился. Ничего удивительного. Прошел год. — Франциска полностью владела своим голосом и радовалась этому. — Мы просто повзрослели.

— Да, так сказать, окончательно сформировались. Теперь черты наших характеров с возрастом будут только усугубляться, — весело проговорил Макс. — Лично я буду брюзжащим стариком.

— Возможно, — ответила Франциска и отвернулась от него, сразу давая понять, что не позволит ему полностью завладеть ее вниманием. Рядом с ней по другую сторону сидел муж Тони, а еще дальше — сама Тони. Они о чем-то тихо болтали, и Франциска поняла, что прервать их будет не так-то просто. Пришлось опять повернуться к Максу. Он изучал ее меню с бесстрастным выражением на лице.

Официантки уже обходили гостей с первым Синодом Разговоры за столом резко активизировались, то и дело слышался чей-то смех.

— Я думала, свадьбы тебя не интересуют больше…

Франциске нужно было что-нибудь сказать, чтобы прервать неловкую паузу, и она сказала первое, что пришло на ум:

— Верно. Но Гай притащил меня сюда на веревке. Нехорошо было ему отказывать.

— Ты знал, что я тоже буду здесь?

— Знал. — Макс кинул на нее мимолетный взгляд. — Ты отлично выглядишь… Я хорошо запомнил твой образ… Но при этом ты, действительно, сильно изменилась.

Франциску возмутили его слова, сказанные спокойным тоном, но она решила не придавать им значения. Ей безумно хотелось затеять с ним ссору, выместить на нем всю боль за свои страдания, но она понимала, что это невозможно.

Макс быстро доел свой грейпфрут.

— Мне нравятся блондинки, у которых волосы с пепельным оттенком, как у тебя. Всегда правились. Ты изменилась… Возможно, ты уже не та Франциска, которую я знал. Ты была доброй…

— Я никогда не была доброй! — не слишком вежливо прервала его девушка. — Ты слишком многое принимал на веру.

— Моя слабость, — согласился Макс с улыбкой. — Ты, наверное, слышала о том, как закончилась вся та история с авиакатастрофой?

Франциска почувствовала, что краснеет. Его небрежная реплика о том, что должно было быть самым важным сейчас между ними, отозвалась в ней приступом острой душевной боли. Как он смеет? Девушка широко раскрыла большие синие глаза, внезапно осознав, что лежит под маской его беззаботности.

— Да.

— Раззвонили газеты, — спокойно продолжал Макс. Выражение его лица наконец изменилось и стало более живым. — Я рад, что все закончилось и выяснилось. Видишь… я был прав… Все было подтверждено в суде. Всех нашли… Правда, все это кажется каким-то странным…

Франциска отвернулась от него, поморщившись, но из вежливости скрыв от него эту гримасу. Останки пассажиров и летного экипажа были найдены в горах. И выяснилось, что смерть людей была избавлением от диких тягот и лишений, которые им приходилось нести.

— Давай не будем… — попросила Франциска умоляющим тоном.

Она не понимала, зачем он мучает себя этим. Ведь он женился на Лоле, был известен как прекрасный журналист, его первая книга имела несомненный успех. Он не только писал о сенсациях, но и сам сумел стать сенсацией.

Тони и ее муж были все еще заняты разговором, и Франциска не знала, как к ним подступиться.

— Ты здесь по долгу службы? — рассеянно спросила она Макса, стараясь дышать спокойно. — Ныне ты знаменитость.

— Да нет… У меня сейчас неделя отдыха. — Он снова встретился со взглядом девушки и мастерски выдержал его. — Ты спросишь: почему? Да?

— Нет. Я не хочу знать. Ни о чем… — Спокойный голос Франциски все же дрогнул.

Проблеск решимости промелькнул на секунду в глазах Макса.

— Хорошо. По крайней мере это честно.

Макс пожал плечами, и Франциска вдруг увидела, что на самом деле он чувствует себя в ее обществе не так легко, как хотел показать.

— Спасибо, — ответила она.

— Ты неправильно все поняла.

— Ты тоже, — быстро сказала Франциска. Она отодвинула недоеденный грейпфрут. Аппетит исчез. Она все же повернулась к Лоуренсу, который на мгновение отвернулся от своей жены, и задала ему вопрос:

— Сколько здесь народу, как ты думаешь?

— За столом сидят пятьдесят шесть человек, церкви было больше.

Тони наклонилась к подруге через колени мужа.

— Ну что, Лоури, скажем ей нашу новость?

Лоуренс кивнул. Это был добродушный молодой человек, недавно вернувшийся из Германии с военной службы. Он был влюблен в хорошенькую и энергичную Тони, которая умела всех вокруг себя заразить весельем.

— Готовлюсь стать отцом, — с гордостью сообщил он.

Тони рассмеялась.

— Только ты не подумай, что это уже скоро, Франциска. К Рождеству, я думаю. Мне всегда хотелось иметь мальчишку, которого я назвала бы Ноэлем.

Франциска тепло поздравила их.

— Теперь понятно, отчего вы так секретничаете сегодня и вообще — не от мира сего.

Тони снова рассмеялась.

— Мы дико счастливы! Лоури получил новую работу. Он теперь главный библиотекарь, ты уже слышала? Словом, входим в настоящую оседлую семейную жизнь.

— Ощущения просто великолепные, — сказал Лоури, накрывая своей ладонью руку жены. — Как только родим парня…

— А если двойняшки? А если тройня или четверня? — подмигнув Тони, предположила Франциска.

— О, нет! — Тони даже вздрогнула от страха. — Боюсь, на четверню у меня силенок не хватит.

Лоуренс увидел выражение ее лица и расхохотался.

— Один раз на миллион родов, так что не беспокойся, тебе это не грозит.

— Я и не беспокоюсь.

Макс тоже подвинулся к ним поближе, чтобы поздравить. До сих пор он молча прислушивался к их беззаботному разговору. Тут принесли рыбу, и все переключились на нее.

— Ходите на рыбалку? — спросил Лоуренс заинтересованно.

— Нет, времени не хватает, — ответил Макс, с сожалением покачав головой. — Надеюсь в ближайшие дни навестить мать, а в тех местах водится форель, вот там и порыбачу.

— Как она, кстати? — участливо спросила Франциска.

— Вижусь с ней, когда могу. С моей подачи стала интересоваться новостями. Здоровье вроде нормальное. Хочешь познакомиться с ней? Я поеду туда завтра.

Предложение было высказано небрежно, как бы мимоходом.

— Нет, спасибо. Я в эти дни очень занята. У меня ведь антикварный бизнес. Работаем с папой. Я за главного. До сих пор умудрились не обанкротиться. Три комнаты на первом этаже отдали под демонстрационные залы. Когда что-то продаем, я тут же покупаю другое на замену. По-моему, у нас получается.

— Уверен в этом. Ты присутствуешь на всех местных торгах? — спросил Макс, не глядя на девушку, как будто его на самом деле не интересовал этот вопрос.

— Если там появляется что-нибудь, что нам хочется иметь у себя, я еду. Но вообще-то это трата времени. Был бы помощник, все пошло бы легче.

Франциска рассказывала с воодушевлением, так как антиквариат был для нее любимым делом. Они с отцом наладили торговлю через автомобилистов, проезжавших по дороге недалеко от дома. Кроме антиквариата Франциска продавала также и более мелкие вещички для тех, кто не мог позволить себя экстравагантную покупку. Дело быстро наладилось. Покупатели были даже зимой, что вызвало особенный восторг у ее отца.

Макс умело задавал свои вопросы, и, отвечая на них, Франциска не могла понять, насколько она перед ним раскрывается. Она не забывала о том, что должна в любом случае сохранять определенную дистанцию. Он не должен догадаться о том, какой разбитой и опустошенной она чувствует себя на самом деле. Он не должен догадаться о том, что работа — это всего лишь средство забыться, сгладить боль и горе.

Франциска внимательно следила за Максом, одновременно пытаясь скрывать нараставшее внутри нее напряжение. Чувствуя, что может утерять контроль над собой, она вновь захотела поскорее расстаться с ним.

— У тебя вроде было… — Макс запнулся и кинул на нее быстрый взгляд. — Ты быстро забыла, да? А как поживает Джон?

Франциска готова была убить его за этот вопрос.

— Он… Мы временами видимся. У него все нормально, я полагаю. Я совершенно не умею вести бумажную работу, и он порой помогает мне разобраться с бухгалтерскими книгами.

Ей было интересно, о чем думает Макс. Ведь, несмотря на его дружелюбный тон и улыбочки, они оба понимали, что уже не являются друзьями.

Может быть, она слишком уж с ним разговорилась?

Франциска слушала болтовню Тони и Лоуренса и пыталась улыбаться, однако ее руки были напряжены, и в ней горело одно желание: чтобы все это поскорее закончилось.

Макс снова откинулся на спинку стула. Кажется, его забавляло то, что происходило за столом. На губах его играла веселая улыбка.

Эта встреча, — учитывая пытку, которая длилась целый год, — была невыносима для Франциски. Девушка понимала, что еще немного, и она может не выдержать. Она украдкой бросала на Макса взгляды, жалея, что не может сказать все то, что у нее в мыслях. Вдруг Макс повернулся к Франциске и посмотрел ей прямо в глаза. И тогда она поняла, что на самом деле он был вовсе не так погружен в то, что происходило за столом, как она думала.

— Что, все еще сердишься на то, что я пришел сегодня?

Франциска была застигнута врасплох и не нашлась с ответом.

Тогда он приглушенно добавил:

— Боишься меня?

Девушка гордо вскинула голову.

— Нет!

Она увидела, как многие гости встают из-за стола, и была несказанно благодарна им за это, потому что теперь и сама могла подняться. Это был, наверное, самый тяжкий час в ее жизни. Она не желала больше видеть Макса. Никогда.

Она еще не успела выйти из-за стола, когда рядом вдруг закипела какая-то возня. Послышался веселый смех. Мэри, выходившая из зала, обернулась и, высоко подняв над головой руку с букетом цветом, крикнула:

— Ловите!

Лицо Франциски оставалось бесстрастным. Она и не думала присоединяться к борьбе за цветы. Ей все это уже не казалось забавным.

Неожиданно букет упал Максу прямо на руки, и он мгновенно завладел им.

С легкостью, которой Франциска всегда завидовала, Макс обратил свое изумление в радость.

— Мэри, это что, намек?

Не поворачиваясь к Франциске, но отлично зная, где они сидит, он кинул цветы прямо ей на колени. Девушка вздрогнула от неожиданности и улыбнулась, подняв подарок высоко над головой.

— Ты будешь следующая играть свадьбу, — предсказала ей Тони.

Ее маленькие, как ягодки, глаза не упустили ничего из этой сцены, и она с любопытством посмотрела на Макса, который стоял, небрежно опершись о колонну. Франциска положила цветы на стол и пошла прощаться с Мэри и Гаем. Все гости вдруг заторопились по своим делам, только она чувствовала себя одинокой и не знала, что ей делать. Только сейчас в ней стал закипать настоящий гнев против Макса. То, что этот человек сделал за этот год, разрушило всю се жизнь. Он сам потерял интерес к ней, но к тому же еще сделал невозможным ее брак с Джоном. И с какой же легкостью он сегодня общался с ней! Отлично помня их последнюю мучительную встречу, которая состоялась год назад, она не могла простить ему сегодняшнего поведения и чувствовала, что удержать ее в равновесии сможет только какое-нибудь убедительное объяснение.

— Не забудьте, — сказала Мэри, вновь обернувшись к гостям. — Сегодня праздник до ночи! Двадцать мест заказаны на варьете, а остальные на танцы! Мы помним о вас всех и… спасибо вам!

Одна из официанток не дала Франциске забыть о букете цветов, хотя та ее об этом совсем не просила.

Женщина принесла ей цветы.

— Вы забыли, — сказала она, улыбаясь.

— Ах да, я не должна была этого делать. Спасибо.

Франциска надеялась на то, что ее ответ прозвучал естественно.

— Мы тебя еще сегодня увидим? — спросила Тони, взяв своего мужа под руку. — В вечернем платье?

— Ты пойдешь на танцы? — поинтересовался и сам Лоуренс.

— Почему бы и нет? — ответила за Франциску Тони.

Макс снова ждал ее.

— Я заеду за тобой вечером, Франциска. — Он подозвал такси и помог ей сесть в машину. — В семь? Ты остановилась у родственников Мэри, не так ли?

Девушка утвердительно кивнула на оба вопроса и откинулась на спинку сиденья.

Макс присутствовал на последней холостяцкой вечеринке Гая и, конечно же, обо всем его расспросил. Лицо Франциски онемело от того, что в зале ей все время приходилось улыбаться, но она почувствовала облегчение, расслабившись впервые за последние два часа.

Неизвестно, зачем, но Макс, судя по всему, был серьезно настроен еще раз войти в ее жизнь. Интересно будет узнать, что ему нужно. У Франциски были наготове несколько вопросов, которые она могла бы обрушить на него при первой же возможности.

К семи часам Франциска оделась, сделала высокую прическу из своих белокурых волос, сразу став выше. Она не забыла о своем обещании, данном Максу год назад, хранить и лелеять свои волосы… для него. Как только Франциска подумала об этом, на ее глаза навернулись слезы. В те дни она была молода и сентиментальна.

Что ж, возникла новая ситуация, которую надо встретить хладнокровно. Наряд этому способствовал. На Франциске было золотистое платье в бархатную полоску и с бантом на глубоком декольте. Девушка долго и придирчиво смотрелась в зеркало, оглядывая себя со всех сторон. По крайней мере, Макс не сможет игнорировать ее. «Он действительно изменился, — подумала Франциска. — Его стало сложнее распознать. Интересно, появится ли упоминание о свадьбе в его газете? Неужели он умолчит об этом? Надо будет спросить».

Это был первый вопрос, который Франциска ему задала, когда они встретились вечером.

— Нет, — ответил Макс. — Я бы не стал этого делать без разрешения, а Гай не очень-то хочет…

Они находились в небольшом зале и ждали, пока соберутся другие приглашенные. Времени для серьезного разговора не было. Вскоре комната заполнилась смеющейся молодежью, которая настроилась весело и беззаботно провести этот вечер.

— Я не была здесь несколько лет. Здесь здорово, — сказала Франциска.

— И полы в отличном состоянии. Опробуем? — предложил Макс.

— Н-не знаю… Разве уже все здесь? Гай наказал мне развлекать гостей… Словом, я подожду пока, — решительно закончила девушка.

— Пойдем, — не отставал Макс. В его глазах также была решимость.

Через минуту Франциска и Макс были в середине зала.

— Один танец никому не повредит.

Комната была заполнена хорошо одетыми людьми, каждый из которых был настроен хорошенько повеселиться в этот летний вечер. Заканчивался июнь. Солнце отбрасывало длинные тени на песок пляжей. Окна зала были распахнуты настежь, под ними пролегала улица для гулянья. Временами налетали порывы прохладного, свежего ветра. Заиграла музыка, и Франциска почувствовала приятное возбуждение. Давно уже она не проводила время столь беззаботно.

Макс протянул руки, и она подошла к нему, сохраняя бесстрастное выражение на лице. Оркестранты были веселы, а публика в зале быстро подхватила ритм танца, и вокруг Франциски закружились цветные пятна. Смех звучал повсюду.

— Так-то лучше. Я не съем тебя, — сказал Макс, когда почувствовал, что девушка расслабилась. — Помнишь, когда мы танцевали в последний раз?

— Об этом не надо, — напряженно проговорила Франциска. Она не хотела вспоминать сегодня прошлое, ибо с ним было связано слишком много боли.

— Разве мы не можем быть друзьями? Хотя бы на сегодня, а? — предложил он. — К тому же ты моя лучшая партнерша в танцах.

— У тебя было, наверное, много других партнерш с того времени, когда мы танцевали в последний раз, — равнодушно отозвалась Франциска.

— Возможно, но удовольствие от танца я получаю только с тобой.

Музыканты заиграли быстрее и ритмичнее.

— Тебе нравится рок-н-ролл?

— Даже не знаю. А тебе?

— Пытаюсь что-то изобразить, как могу, — ответил Макс и, насвистывая себе под нос, быстро повел Франциску по залу. — Великолепно.

— А… твоя жена танцует?

— Значит, ты что-то слышала? — Макс внимательно смотрел на девушку.

— А разве есть кто-нибудь, кто не слышал?

— Впрочем, да… Стоит только слуху родиться… — Его это почему-то позабавило. Он даже улыбнулся.

— Ну так что, танцует?

Судя по всему, ему не хотелось говорить о своей жене, а у Франциски появилось ощущение, что она уже одержала над ним небольшую победу.

— Она не приехала с тобой на свадьбу?

— Нет.

— Жаль.

Франциска с удивлением взглянула на Макса. Что его так забавляет? Его спокойствие раздражало и задевало ее. Ей хотелось уколоть его, вывести из состояния равновесия и невозмутимости.

Впрочем, они танцевали рок-н-ролл, который требовал напряженной и хитрой работы ног. Франциске пришлось полностью сосредоточиться на этом, и постепенно напряжение спало. Она даже начала улыбаться.

— Чему ты улыбаешься?

— Просто на какую-то секунду мне стало тебя жаль. Странно, не правда ли?

Макс почувствовал в девушке перемену и прижал ее к себе.

— Мне нравится, что тебе меня жалко.

— Уже не жалко. Это быстро прошло.

— Не сердись на меня. Ты так никогда меня и не простишь?

Франциска помедлила с ответом. Несмотря на отчаянное сопротивление, Максу все-таки удалось втянуть ее в этот разговор.

— Мне интересно, как у нас повернулась жизнь за этот год, — сказала Франциска преувеличенно беззаботно. — Ты счастлив? Лично я — да.

— А я — нет, — проговорил Макс, почти не разжимая губ.

— Давай не будем об этом, пожалуйста.

— Но нам необходимо поговорить, Франциска, — сердито возразил он. — Ты затыкаешь мне рот всякий раз, когда я его открываю. Я считаю, что мы способны сгладить все шероховатости и снова быть друзьями.

— Мы и так друзья… — слабым голосом возразила девушка.

— Нет! Ты смотришь на меня, как на тигра-людоеда! Я настаиваю на том, чтобы меня выслушали. — Франциска промолчала, и тогда Макс решительно добавил: — Мы не можем здесь нормально поговорить. Пойдем на балкон, прошу тебя.

Он увлек ее туда, и Франциска неожиданно для себя оказалась в крохотном замкнутом пространстве. Между ней и толпой веселящихся людей стоял Макс. Это был ловкий маневр с его стороны. Она не могла уйти, не оттолкнув его. Они сели на стулья и стали смотреть вниз. Пейзаж с наступлением сумерек менялся.

— Почему ты спросила о моей жене именно сейчас?

— Просто элементарная вежливость, — ответила Франциска, чувствуя, как у нее пересохло в горле. — Разве нельзя спросить человека о его жене?

— Прекрасно, значит, ты думаешь, что я женился на Лоле, не так ли? Кто-то выпустил в свет эту утку. Я думал, что уж кто-кто, а ты не поверишь в эту ерунду!

Франциска подняла на него взгляд, исполненный недоумения.

— Н-не понимаю тебя…

— Я тоже не понимаю. Что с нами случилось? Когда я получил твое письмо, то не мог сначала поверить, что это твоя рука!

Франциска побледнела:

— Какое письмо?..

Макс тоже изумленно уставился на нее.

— Ты что, издеваешься? Ради всего святого, Франциска, давай будем придерживаться строгих фактов. — В его словах чувствовалась закипавшая ярость. — Я получил твой ответ, от которого едва не сошел с ума!

— Ты хочешь сказать, что писал мне? Тебе это, может, во сне приснилось?

Возражения девушки, высказанные искренним возмущенным тоном, поставили Макса в тупик.

— Ты имеешь в виду, что… Ты не получала моего письма?

— Не получала. И не отвечала тебе хотя бы по одной этой причине. Я что-то не пойму, на что ты намекаешь?

В глазах Макса засверкали черные искры. Он был так разъярен, что Франциска не усомнилась в его искренности.

— Что же случилось? Кто-то, должно быть, перехватил мое письмо, которое я написал вот этой самой рукой! Ты хоть веришь мне в этом?

— Да.

Безумные мысли вихрем закружились в голове Франциски.

— Я был за границей, когда поступили окончательные сведения о той авиакатастрофе. Примчался домой, вызвался помочь идентифицировать тела. Когда все стало ясно, я написал тебе и в письме просил позволить мне приехать. Но твой ответ… Он лишил меня возможности даже думать об этом.

— Я не писала тебе, потому что не получала твоего письма, Макс. — Франциска была в шоке. Она поднесла носовой платок ко рту. — Что случилось, я не пойму?!

— Если бы я знал! — Они долго молчали, пытаясь осознать неожиданную ситуацию. — Я разберусь в этом до конца, чего бы это мне ни стоило! — медленно произнес Макс.

В его голосе была такая угроза, что Франциска невольно содрогнулась.

— Когда ты отправил мне то письмо? — спросила она.

Макс тут же назвал ей дату.

— Ну что, что-то вспоминается?

— Нет, — призналась она уныло.

Еще сегодня днем она была решительно настроена против Макса. Но эти открытия все меняли… Теперь она вынуждена была выстраивать в своем сознании совершенно иную картину событий. Сердце ее бешено колотилось. Казалось, этим диким сюрпризам не будет конца.

— Кто сказал тебе, что я женился на Лоле? — спросил Макс вскоре.

— Джон… — Ее взгляд, исполненный мрачных предчувствий, встретился с его потемневшим взглядом.

— Я так и знал.

— Он прочитал об этом в одной лондонской газете, — медленно проговорила Франциска.

— Это еще нужно проверить, хотя… допускаю. Слухи легко подхватываются. Возможно, именно Джон его изначально и пустил гулять по свету.

— Слушай, давай остановимся пока на этом, — взмолилась Франциска, боясь, что результаты их дальнейших рассуждений могут быть еще более ужасными.

— Почему? С какой стати?! Лично я останавливаться не собираюсь! Я собираюсь жениться! И мой выбор пал на тебя, Франциска! — чеканя каждое слово, проговорил Макс.

— Я не могу ответить на это здесь и сейчас…

— По крайней мере, обдумай это, и на том скажу спасибо. Ты ведь тоже хочешь выйти за меня замуж, разве нет?.. Вернее, ты захочешь, когда со всех сторон обдумаешь этот вопрос.

— Ты не единственный мужчина на земле, — несчастным голосом, чувствуя близость своей капитуляции, возразила Франциска.

— Опять ты о своем Джоне! — В голосе Макса вновь зазвучали гневные нотки. — Или ты просто не способна самостоятельно принять решение?

Франциска так возмутилась, что едва не дала Максу пощечину. Он что, специально провоцирует ее?

— Я вполне способна принять решение, если встает такая необходимость. Однако в данное время моего внимания требует мой бизнес. К тому же мой отец почти инвалид, и я не могу уклониться от известных обязательств перед ним, в сущности, даже не начав выполнять их.

— Прости. Как его самочувствие?

Макс более или менее успокоился, хотя и не спускал с Франциски внимательного взгляда. Он достал сигарету и прикурил.

Франциска находилась в отчаянном положении. Она уже ни в чем не чувствовала уверенности. Они смотрели вниз, но не видели красивого вечернего пейзажа.

Франциска холодно ответила на вопрос. Поморщившись, Макс заметил:

— Только не надо думать, что я заставляю тебя уклоняться от твоих обязательств по отношению к отцу, и вообще… Просто я хочу, чтобы ты и меня принимала с расчет.

Франциске вдруг сильно захотелось уйти. Общество Макса становилось невыносимым.

— Прошу тебя, дай мне выйти отсюда. Я хочу уйти. Мне кажется, что нам не следует возобновлять прежних отношений. Они принадлежат прошлому. Жизнь изменилась сама и изменила нас обоих… И я хочу, чтобы впредь все так и оставалось. Пути назад нет.

— Разве? Я нравлюсь тебе, у меня в этом нет сомнений. Я люблю тебя. Принимая это во внимание, глупо играть в прятки с нашим счастьем. Я отпущу тебя потому, что понимаю: сейчас не время. Но я еще увижусь с тобой. Мы должны раз и навсегда разобраться с этим вопросом, независимо от того, какой результат нас ждет и кто при этом пострадает…

Франциска не нашла в себе сил оспорить эти его слова. Они вместе вернулись в зал. Макс не пытался удержать ее возле себя. Он танцевал с другими девушками и скоро доказал свою способность быть центром внимания. Но, закончив танец, он неизменно возвращался к Франциске.

— Я устала, — час спустя сказала утомленная Тони. — Давай вернемся в отель, милый. А ты, Франциска? Как насчет завтра?

— Она едет со мной, — быстро сказал Макс. — У меня машина. Я собираюсь навестить мать и подвезу Франциску по дороге до дому.

Франциску не очень-то устраивал этот вариант, однако она не могла открыто выразить свое истинное к нему отношение при друзьях. Макс снова загнал ее в угол. Она, конечно, могла отказаться от столь любезного предложения, но как бы при этом выглядела?..

Тем временем вечер подходил к концу, и несколько гостей уже собирались уходить.

— Надеюсь, Гай и Мэри о нас не забыли, — сказал кто-то, когда все двинулись к выходу из зала.

Франциска надеялась избежать процедуры длительного прощания со всеми и думала все-таки убежать от Макса, однако, когда она появилась из гардеробной, то увидела, что он поджидает ее.

Макс помог ей надеть плащ и сказал:

— Я попрощался с ними за тебя, правильно сделал? Уже половина одиннадцатого, и большинство гостей собираются по домам.

— Тебе не надо было меня ждать, — сказала девушка.

— Может, прогуляемся? Смотри, какая прелестная ночь!

И Франциска пошла с ним, хотя ее сердце и колотилось так, что, казалось, готово было выпрыгнуть из груди. Они пересекли улицу и, оперевшись на перила, стояли некоторое время, вдыхая свежий воздух, мягкость ночи и рассеянно слушая затихающий смех гостей. От воды тянула прохладным ветерком и негромким, певучим шумом волн, который как бы окутал Франциску со всех сторон. Спокойный, густой, чарующий голос океана. В сумерках виднелись белые барашки, которые цепью подбегали к берегу и опадали с шелестом, а сзади уже набегали новые.

— Какой прекрасный воздух, — машинально проговорил Макс.

— Да, именно это и говорят, когда хотят уговорить человека жить на побережье. Полиомиелит еще дает себя знать?

— Нет. Я окончательно поправился. Спасибо за заботу.

— Я рада.

Макс взял девушку под руку, и они направились пешком к дому родителей Мэри, где Франциска собиралась ночевать. Максу приходилось приноравливать свой широкий шаг к ее маленькому. К досаде Франциски между ними установилась тишина, которая возможна только между близкими людьми. Девушка попыталась прервать ее.

— Необычный сегодня был день. Надеюсь, Гай и Мэри всю жизнь будут счастливы так, как сейчас.

— Я тоже надеюсь. Жаль только, что это была не наша свадьба, Франциска.

Как это часто бывало, слова Макса застали ее врасплох.

Франциска вздохнула.

— По-моему, нам слишком рано говорить о свадьбе. Столько еще воды утечет… Прошу тебя, Макс, не возвращайся к этой теме. На сегодня с меня хватит.

— Слушаю и повинуюсь.

Унылость его тона тронула Франциску.

— Ты хоть веришь тому, что я говорил тебе? — спросил он так же уныло.

— Да. Но я не понимаю, к чему все это, и не собираюсь делать вид, что понимаю. Так что нам следует пока… — Франциска запнулась, ибо ее внезапно охватило отчаяние. Взяв себя в руки, она попросила: — Расскажи лучше о своей работе. Это, должно быть, интересно…

— Мне это тоже интересно.

— Судя по твоим статьям, ты ведешь очень насыщенный и яркий образ жизни.

— Значит, ты следишь за моими материалами? Я часто спрашивал себя, замечаешь ли ты их или нет… И как? Любопытно?

— Я не судья и не могу хладнокровно следовать за ходом твоих рассуждений. Но папа говорит, что ты хорошо пишешь. Главным образом, потому что понятно, доступно для простого человека. Ты ведь объехал весь мир, да?

— Работа такая. Если честно, то я уже устал мотаться по всему земному шару.

— Ты всегда путешествуешь самолетами?

— Стараюсь. Быстро, но утомляет.

— Почему ты сейчас свободен?

Макс молча признал право Франциски на такие вопросы и даже поощрял ее интерес.

— Просто устал. В последнее время прожигаю жизнь. Кстати сказать, закончил вторую книгу.

— Твоя первая имела успех, не так ли? Я читала…

— Да? — заинтересованно спросил он. — Ну, и что ты думаешь?

— Прелестно. Но какой печальный конец, Макс! Если бы конец был хорошим, книга, на мой взгляд, стала бы неумирающим бестселлером.

— Печальный конец?.. Что ж, в то время я так себя чувствовал, — сказал он. — Но зато в этой книге конец будет непременно счастливый. Увидишь.

— Желаю удачи.

Макс тихонько напел одну из последних модных песенок:

— «По всему свету я искал тебя…» — Он накрыл руку девушки своей ладонью. — Франциска, это прямо про меня. Жаль, что ты не веришь.

— Я не могу, — упавшим голосом ответила она.

Уже совсем стемнело, и Франциска была рада, когда они подошли к дому родителей Мэри. Ей хотелось остаться наедине со своими мыслями.

— Хорошо. — Макс расправил плечи. — Я должен убедить тебя. По крайней мере, работенка отыскалась достойная, а? Ты уже хочешь идти?

— О, да!

Франциска с тоской вдруг вспомнила о том времени, когда они любили друг друга. Ах, как ей хотелось упасть к нему в объятия, ощутить, как его руки обвиваются вокруг ее талии, почувствовать прикосновение его губ, его страсть, поднимающуюся навстречу ее страсти… Девушка тяжело вздохнула и отвернулась от Макса.

— Я заеду рано, дорогая.

Франциска пожелала ему спокойной ночи и пошла к дому. Она так устала за этот день, что едва смогла подняться на крыльцо. Было больше одиннадцати, и родители Мэри должны были уже спать. Однако оказалось, что они ждут ее.

— Вам понравилось варьете?

— Очень. Прекрасно. Вы выглядите очень утомленной, Франциска. Танцевать было, наверное, слишком жарко?

— Вот именно: жарко. Вы дожидались меня? Как это мило с вашей стороны. Но я вас больше не задержу.

Это люди относились к Франциске доброжелательно, поскольку она была кузиной мужа их дочери. Заставив девушку выпить горячего чаю, хотя она и не очень хотела, они отпустили ее. Мать Мэри поднялась в спальню вместе с Франциской.

— Если вы хотите принять горячую ванну, то ради Бога. У нас много воды.

— Да, это было бы чудесно. Спасибо.

В ванне Франциска приободрилась. Если она будет относиться к тому, что случилось, как к новому интересному развлечению, это может привести к чему угодно.

«Ныне я достаточно крепка духом, чтобы не быть еще раз обманутой словами этого человека…» — думала она.

В то же время ее сознание наполнялось чувством неуверенности. В основном ее смущала история с письмом, которое написал ей Макс. Она попыталась взглянуть на это спокойно и беспристрастно. Что случилось? Допустим, его письмо затерялось на почте… Но ведь он еще говорил о том, что она ответила, а она на самом деле не писала ему. Как быть с этим?.. Она верила Максу, и он, судя по всему, верил ей…

С одной стороны, то, что он сегодня искал ее на свадебном приеме, подтверждало его версию, что ей нужно было веское объяснение, доказательство… Только тогда у нее хватит мужества попытаться сделать из всей этой истории вывод.

Франциска с нежностью подумала об отце, так как его болезнь еще больше сблизила их. Через несколько дней к ним домой должна приехать из Америки его единственная сестра с мужем.

Франциска очень ждала их. Это внесет в жизнь свежую струю. Тетушку Лорель Франциска почти не помнила, так как последний раз видела ее в раннем детстве. Гомер был ее вторым мужем. С ним также будет интересно познакомиться. Они планировали пожить у Уилсонов всего несколько дней, потом отправятся дальше, на континент, а перед возвращением в Штаты опять навестят их.

«У нас хватит места на несколько тетушек с их мужьями», — довольно подумала Франциска.

Дом был большой, со множеством пристроек. Три помещения отданы под антикварный бизнес, но и без них в доме можно комфортно жить и принимать гостей.

Девушка еще раз зевнула и легла в постель. Ей показалось, что она только моргнула, а на часах уже пробило восемь утра. Франциска услышала, как мать Мэри стучится в ее дверь. Женщина принесла горячий чай.

Дальше события начали быстро сменять одно другое. Приехал Макс. С родителями Мэри он был очень любезен, источал свое знаменитое обаяние и распрощался с ними через час. Его светскость восхитила Франциску, которая нашла, что она очень к лицу Максу, хотя и немного искусственна. Утро было прекрасным.

Они сели в автомобиль и выехали на дорогу. По мере того, как они углублялись в сельскую местность, движение транспорта становилось все менее интенсивным, зато по сторонам дороги появлялось все больше зеленых полей.

— Ты такая тихая. Молчишь все время, — проговорил Макс, с улыбкой глядя на девушку. — Все еще чувствуешь усталость?

— Нет, просто думаю. Человеку свойственно иногда думать, — ответила Франциска, встретившись с ним взглядом.

— Я не привык долго размышлять. Я действую.

— Что ж, это чисто по-мужски.

Макс был рад, что смог втянуть Франциску в разговор.

— Чудесное утро. Мэри и Гай проснутся сегодня уже в Риме.

— Да. А ты бывал в Риме?

— Бывал… И, наверное, смогу побывать еще. — Ударение, которое он сделал на последних словах, не ускользнуло от Франциски.

— Фу, как грубо! — сказала она, рассмеявшись.

Макс вздохнул.

— Всегда теряюсь в твоем обществе, дорогая.

— Никакая я тебе не дорогая.

— Да?

Он рассмеялся, так как почувствовал по ее тону, что она сказала это не вполне серьезно. Макс вел машину быстро и уверенно. Скоро они уже проезжали Ланкастер, потом свернули к северу, в Кендал. Утро было мягким и теплым. Окна машины были открыты.

— Типичная июньская погода, — сказала задумчиво Франциска.

Какой веселой могла быть поездка, если бы они были друзьями! Однако основную часть времени они не говорили, а словно бы отстреливались друг от друга короткими репликами, исполненными подтекста. Франциска стала расспрашивать Макса о его жизни, но он отвечал односложно, с неохотой.

— Если верить твоим словам, то ты ведешь самую серую и безынтересную жизнь на земле, — сдавшись под конец, заметила она. — Так зачем же тебе нужна спутница для такой скуки? Ты хоть ее пожалей.

Франциска откинулась на спинку сиденья и стала смотреть в окно.

— Прости, я задумался… — ответил Макс, чуть покраснев.

— Ты же не привык долго думать! — язвительно произнесла Франциска.

Макс стал высматривать удобное для остановки место и через несколько минут свернул на стоянку машин при дороге. Здесь они были частично закрыты от движения транспортного потока. Изгородь стоянки была высокой. Они молчали, лишь рассеянно прислушивались к щебетанию птиц, мычанию коров в полях и вообще ко всем деревенским звуками, к которым Франциска привыкла с детства.

— Здесь ты предложишь мне сойти и дальше добираться своим ходом? — спросила она.

— Нет, если ты сама этого не попросишь, — мягко проговорил Макс. — О, Франциска, милая, почему в наших отношениях все так сложно и неправильно?!

Его сердечный тон и прямой вопрос участили ее сердцебиение. Франциска почувствовала в нем нежность и обрадовалась ей.

— Я хотел просто побыть с тобой наедине, милая. Только ты и я. Это наша жизнь, которая начинает пролетать мимо нас. Во всяком случае, мимо меня. С каждым днем я все больше осознаю это.

Голос Макса стал тише и проникновеннее.

Франциска слушала и чувствовала, что ей не на что опереться, что все домашние заготовки не срабатывают, что она беззащитна перед ним.

— Я знаю, что каждая вещь в мире должна быть объяснена, но… Неужели мы не можем отбросить в сторону все незначительное, мелкое, неглавное? Год назад я совершил ошибку… Ну, прости же мне! Я, конечно, мог бы исчезнуть, как предлагал твой отец. Но, не зная правды о моих чувствах, ты могла бы согласиться на брак с Джоном. Одна эта мысль едва не свела меня с ума. Я был свободен все время, но… не уверен в себе. Ирония судьбы, верно? — Макс замолчал и задумался, потом добавил: — Тогда, год назад, я рассуждал неверно. Ты сможешь простить мне это, Франциска?

— Да.

Его лицо тут же осветилось улыбкой.

— Когда несколько недель назад все выяснилось, я хотел сразу же броситься к тебе, но обстоятельства складывались против этого, поэтому я написал и попросил в письме разрешение на приезд. Не знаю, что случилось не так… Придет день, когда все объяснится. Но теперь-то… Неужели это так нужно — разделить нас с тобой именно сейчас, когда мы встретились, милая?

— Сначала надо выяснить, что произошло с письмами, — неуверенно проговорила Франциска. — Мне очень неприятна мысль о том, что кто-то встревает в мою личную жизнь.

— Мне тоже. Кстати, не могло ли показаться твоему отцу лучшим выходом из положения…

Франциску ужаснуло предположение Макса.

— Это исключено. Однозначно. Папа всегда принесет мне любое письмо, даже если вскрыл его по ошибке. Он не относится к тому типу людей, которым доставляет удовольствие совать нос в чужие дела. Нет, отец исключается автоматически.

— Тогда, может быть, Джон.

— Не знаю… Он чисто технически не мог этого сделать… Мне так кажется.

Франциска была очень расстроена необходимостью расследовать это дело, она боялась результатов расследования.

— Что ж, ограничимся осознанием того, что многие вещи в жизни так до конца и остаются нам непонятными. На этом в юности зарабатываешь шишки, чтобы иметь право в старости понять… Я безнадежно все запутал в наших отношениях, Франциска… Ты знаешь меня таким, какой я есть. Но… ты примешь меня таким? Примешь?

Пальцы Макса нервно сжимали руль. Он не смотрел на девушку.

— Прежде чем ответить на этот вопрос, необходимо разобраться со множеством других вопросов. У меня есть обязательства по отношению к другим людям…

— А если бы их не было, все было бы иначе?

— Да.

Макс победно вскинул руки, засмеялся и порывисто обнял Франциску.

— О, Франциска, любовь моя… Любовь моя… — Он целовал и прижимал девушку к себе, отринув все и вся. — Все остальное уже неважно! Ты любишь меня… Скажи, что ты любишь меня… Так долго ждать, так долго!..

— Да, я люблю тебя, — призналась Франциска, опустив глаза. — Мне без тебя было очень тяжело. Я даже… Я даже не знаю, что со мной было бы, если бы ты вновь не появился в моей жизни…

Макс целовал ее так, как будто чувствовал, что больше не представится такого случая. И Франциска отдавалась этому порыву страсти вся без остатка.

— Еще несколько недель назад, когда я еще не знал результатов расследования авиакатастрофы, я был уже на пределе, дошел до ручки! Я безумно хотел увидеть тебя… Жизнь утекала между пальцев без всякого смысла. Я пытался закончить книгу, только это меня и спасало. Я жаждал встречи с тобой. И ты была со мной, когда я поехал на опознание… — Макс говорил торопливо, как бы боясь, что не успеет убедить Франциску. — Мать прислала телеграмму. Я примчался в Лондон и сразу же отбыл с комиссией… Остальное ты знаешь. Я все еще не могу поверить, что все выяснилось, что бремя это упало с моих плеч. Я написал тебе…

— Да… — Франциска уже не сомневалась в том, что он действительно писал ей.

— И ты ответила, что мне нельзя приезжать, что ты выходишь за Джона…

Франциска устремила на Макса изумленный взгляд.

— Неправда!.. Я… Я ничего тебе не писала!

— Я знаю. С этим разберемся позже, дорогая. И не с тобой, а с тем, кто это сделал. Сейчас я по-детски счастлив, безумно счастлив, и мне наплевать на все. Мне на все плевать, если ты любишь меня.

Он радостно рассмеялся.

О, Господи, какое это блаженство — говорить с ним открыто, искренне, ничего не боясь!

— Мне также было нелегко, — сказала Франциска, сочувственно глядя на Макса. — Я пыталась жить одна и быть счастливой. Но… Как ты страдал!.. Я искуплю твои страдания своей любовью до конца жизни! Мне… Прости, если я делала тебе больно.

Эти слова торопливо срывались с ее уст — она говорила в промежутках между поцелуями. Несмотря на свою природную сдержанность, Франциска в этот момент забыла обо всем и была не способна, хотя бы из гордости, скрыть от Макса свои чувства. Этот момент мог случиться позже по каким-либо причинам, но он уже не мог не случиться. Она в этом не сомневалась.

Щедрость ее души помогла им раскрепоститься.

Макс, отрываясь от ее губ, простонал:

— Мне нужно снова ехать за рубеж, проклятье! — Он снова обнял ее. — Только на пару-тройку недель, если повезет. Там сейчас очень напряженно. Если разгорится кровавый конфликт, то, конечно, придется задержаться. Но мы поженимся, как только я вернусь, правда?

Франциска попыталась несколько разрядить атмосферу, накалившуюся до предела от бури их чувств.

— Ты пресытился, милый. Едешь за границу и клянешь себя за это. Другой бы на твоем месте горел нетерпением.

Макс рассмеялся.

— Когда-то и я горел нетерпением. Когда-то, но не теперь. Я ненавижу разлуку. Кстати… Ты хочешь выйти за меня замуж, а?

Франциска не смогла удержаться от смеха.

— Хочу. Больше всего на свете. У меня уже не осталось гордости, пользуйся.

Его страсть вновь накрыла их будто штормовой волной.

— Боже… Ты милая, милая… — Макс откинулся на спинку своего сиденья, не выпуская Франциску из своих объятий. — Надо все обдумать…

— Если мы любим друг друга, этого вполне достаточно.

— Да. Теперь слушай. Я люблю тебя. Год назад я поклялся тебе, что вернусь с именем, если и не знаменитым, то по крайней мере известным. Я намеревался так влюбить тебя в себя, чтобы ты поняла, насколько мне было тяжело, когда ты отослала меня… Я руководствовался тогда этим… Я пытался сердиться на тебя, разжигать в себе гнев, но у меня ничего из этого не вышло, потому что я слишком любил тебя, слишком котел тебя… Я работал только для тебя и… не имел никакой надежды. Я знал, что между нами, возможно, уже ничему не суждено быть. Но теперь мы встретились. И я люблю тебя больше, чем когда-либо.

Его признание изумило Франциску, но не испугало. Макс должен был рассказать ей это хотя бы потому, что она могла бы рассказать ему примерно то же самое.

Макс поцеловал ее со всей нежностью, на которую был способен.

— Я никогда не желал тебе зла, а причинил столько боли, любимая. Только что ты сказала мне, что я тебе небезразличен… и у меня исчезли последние сомнения. Это навсегда. Навсегда, любимая. У тебя такое же чувство?

— Да, я люблю тебя, Макс.

— Тогда все на этом свете возможно.