Гоня переливчатую волну, моторка взяла курс на остров. Издали он походил на возвышающуюся над водной гладью зеленую кочку. До нее было около двух километров. Остров торчал посреди довольно обширного озера.
– Там в старину раскольники скрывались, – пояснил Марат, устроившийся на корме рядом с движком. – Потом монахи монастырь отгрохали. Скоро увидишь. Сила!
– Я не по божественной части, – признался Артем, сидящий на носу лодки.
– Я тоже, – сказал Марат. – Но монастырь неслабый. Хоть кино снимай. Ужастики про привидений.
– Водятся привидения?
– А чего им у нас делать? Психов пугать? Так они и без того сдвинутые.
– Меня предупреждали, что психов называть психами нельзя, – вспомнил Артем. – Пациенты, мол.
– Никак не привыкну, – посетовал Марат. – Шеф услышит – влетит по первое число. Доктор Морт спуску никому не дает.
– Странная фамилия.
– Белорус, кажется.
– На французском «морт» означает смерть.
Марат взглянул на Артема с интересом.
– Ты по-французски шпаришь?
– Ага. Шерше ля фам и финита ля комедия.
– Ну ты даешь! – восхитился Марат.
Он не понял юмора. Решил, что новенький хвастается знанием языка. У него были глаза цвета осеннего неба и рот, образующий вместе с двумя вертикальными морщинами букву «Н». Волосы торчали щеткой, шея была шире головы. Ладонь Артема до сих пор ныла после обмена рукопожатиями на автобусной остановке. Такими лапищами, как у Марата, только яблоки давить, превращая их в пюре.
Лодка пошла по плавной дуге, постепенно огибая остров.
– А как зимой перебираетесь на землю? – спросил Артем. – По льду?
– Тебе оно надо? – скривился Марат. – Ты на год контракт подписал? Вот год сиди и не рыпайся.
– Даже увольнений не бывает?
– А куда тут увольняться? Поселок, сам видел, сплошные старики и старухи. Ну ничего. Гроши целей будут.
– Вовремя платят?
– Должны. – Марат пожал плечами. – Мне деньги на карточку сбрасывают.
– Разве извещения на телефон не приходят? – спросил Артем.
– Телефоны санитарам не полагаются. Мы их сдаем.
– Шутишь?
– У нас на острове шутить не принято, – сказал Марат. – Серьезная работа для серьезных мужчин. Воевал?
– С чего ты взял? – насторожился Артем.
– Пальчики порохом припорошены. Так боевиков вычисляют.
– Я не боевик. Я Родину защищал.
– А боевики что, по-твоему, защищают? Задницы свои?
Подчиняясь рукам Марата, моторка перешла на бесшумный ход и, постепенно замедляясь, поплыла к причалу. Там их поджидал мужчина в зеленой медицинской униформе, почти сливающейся с травой и листвой.
– Тебе такую же форму выдадут, – посулил Марат. – Это Бесогон, Пашка Бессонов. Будет тебя натаскивать. Болевые приемы знаешь?
– Против пациентов?
– Они хоть и пациенты, но все равно психи, между нами, девочками, говоря. Такие экземпляры попадаются, мама не горюй.
– Буйные?
– А кто тут не буйный? Ты, может? Поглядим на тебя через месяцок, когда шарики за ролики заходить начнут.
Сделав такое многообещающее заявление, Марат выбрался из лодки и передал цепь Бесогону, который тотчас обмотал ее вокруг железного поручня и защелкнул внушительным замком, а связку ключей отправил в карман, застегивающийся на молнию. Высаживаясь, Артем обратил внимание, что причал сделан из сварных стальных листов и соседствует с ангаром, предназначенным – как нетрудно было догадаться – для хранения прочих плавсредств. После этого стало ясно, что в самоволку с острова точно не выберешься.
«Вот и хорошо, – решил Артем. – Когда вернусь на большую землю, там все забудется, и война, и взрыв на стоянке. Или, в крайнем случае, новая война начнется, которая все спишет».
– Павел, – представился Бесогон, протягивая руку.
Артем подал ему свою и тотчас пожалел об этом. Бесогон, надо полагать, тоже специализировался на выдавливании соков из твердых овощей и фруктов. Многострадальная ладонь Артема словно в железные тиски попала. Пришлось резко шагнуть вперед, вынуждая Бесогона отступить, и, пользуясь его секундным замешательством, выдергивать руку до того, как она не превратилась в кожаный мешочек, набитый кровавым фаршем и костной мукой.
– Могешь, – довольно заулыбался Бесогон. – Как тебе мой прикид? Похож я на хирурга?
Он развел руки, предлагая полюбоваться своей зеленой курткой с накладными карманами, снабженными застежками-молниями». Круглая шапочка чудом держалась на его макушке, а штаны едва доходили до щиколоток. Он был гораздо выше Артема, превосходил его шириной плеч и весил под сто килограмм.
– Нет, не похож, – сказал Артем. – Я таких шкафов в десантуре видал.
– Воевал?
Вопрос был задан с той же интонацией, которая раньше прозвучала в голосе Марата.
– Видел, как воюют, – уклончиво ответил Артем. – Издали.
– Ну и молодец.
Больше к этой теме не возвращались. Новые знакомые повели Артема к монастырской стене, в штукатурке там и сям проступала кирпичная кладка. Шпиль и купол, видные снаружи, были обшиты не позолоченными, а самыми обычными листами нержавейки. По верху стены была вьющаяся спиралью проволока с острыми лезвиями. На углах торчали мачты с прожекторами, а, приблизившись к воротам, Артем заметил камеру видеонаблюдения.
– Сурово тут у вас, – оценил он.
– Не то слово, – поддакнул Марат и нажал кнопку электрического звонка на калитке, врезанной в сводчатые ворота.
– Сколько же лет этому монастырю? – спросил Артем.
– Триста, – ответил Бесогон. – А может, и все пятьсот.
Калитка отворилась. Оттуда выглянул парень в зеленой форме санитара. Из-под его курточки выглядывал конец полицейской дубинки, но Артем не сомневался, что для охраны здесь применяют и оружие посерьезнее. Пока санитары общались, он обернулся посмотреть на дорогу, по которой они пришли. Она представляла собой две колесные колеи, разделенные высокой травой, что свидетельствовало о редком использовании автотранспорта. Между крон деревьев проглядывало безмятежное озеро. Светило солнце, порхали птицы, душе хотелось порадоваться обретенному покою, но что-то мешало.
Артема завели во двор, вымощенный частично древним булыжником, частично – современной плиткой. Возле центрального здания под церковным куполом стояла легковая машина и мощный джип, на колесные диски которого намотались сухие стебли. Рядом возвышалась бывшая часовня, как нетрудно было догадаться по острию крыши. Были во дворе и другие строения, похоже, складского или хозяйственного назначения, а вместо дальней части стены тянулось длинное двухэтажное здание, изогнутое буквой «П» и обращенное «ножками» к воротам.
– Больница, – пояснил Марат, проследив за направлением взгляда Артема. – Туда лучше не попадать.
– Я нормальный.
– Все так думают.
– И ошибаются, – сказал привратник, прежде чем скрыться в своей сторожке.
Бесогон и Марат засмеялись, но взгляды их не показались Артему веселыми. Он переложил сумку в другую руку и спросил:
– Куда мне?
– Со мной жить будешь, – сказал Марат. – Я теперь один.
– Но сначала на тебя шеф посмотрит, – предупредил Бесогон.
Из лечебного корпуса в конце двора выскочил босой человек в пижаме, завертел головой, увидел санитаров и резво побежал к ограде. Бесогон, проявляя удивительную для своей комплекции прыть, ринулся за ним, поймал и повел обратно.
– Недосмотр, – прокомментировал Марат. – Карается строго и незамедлительно.
Беглец вырывался и орал как резаный, но никого это, похоже, не волновало.
Артем почувствовал сильное желание поежиться, но вместо этого расправил плечи и предложил:
– Веди к своему шефу, что ли.
– Теперь он и твой шеф тоже, – сказал Марат.
– Как его зовут?
– Доктор Морт, ты же знаешь.
– Но я должен как-то к нему обращаться, – сказал Артем. – У вас тут как принято? По имени-отчеству?
– Не нужны тебе имя и отчество, – отрезал Марат.
– Тогда как?
– Доктор Морт, сколько раз повторить?
Артем все же поежился, испытав такое чувство, будто его сейчас отведут в какой-то мрачный сырой подвал с дыбой и прочими приспособлениями для пыток. Но внутри бывшей церкви не было ничего угрожающего, если не считать сумрака, царящего под куполом. Они пересекли зал с расплывчатыми настенными росписями и приблизились к вполне современной офисной двери в такой же современной перегородке.
Кабинет главного врача клиники был сооружен на месте притвора или алтаря – Артем не разбирался в этих тонкостях. Откуда-то из полумрака выступил санитар и поздоровался с Маратом за руку.
– Ждет, – сказал он. – Подойди, новенький.
Опытные руки проворно ощупали Артема во всех местах, где обычно прячут огнестрельное оружие. Сумку было велено оставить, а мобильник – сдать, как Марат и предупреждал.
– С богом, – напутствовал он Артема. – Удачи.
– Заходи – не бойся, выходи – не плачь, – изрек охранник и постучал в дверь.
– Войдите, – донеслось оттуда.
Доктор Морт не встал, чтобы встретить посетителя и не протянул руку через стол, лишь сухо поздоровался и указал взглядом на стул перед своим столом. Глаза доктора были черные и блестящие. Волосы начали редеть сверху, но зато на висках переходили в длинные ухоженные бакенбарды. Скулы и подбородок Морта синели от сбритой, но готовой опять проступить щетины. Рот был большой, с влажно блестящей нижней губой. Плечи отличались завидной шириной, как у пловца или теннисиста. Под костюмом Морт носил серый свитер с высоким облегающим воротником: в помещении было прохладно.
– Память у вас хорошая, Артем? – спросил он. – Не подводит?
– Не жалуюсь.
Из чувства противоречия Артем не просто закинул ногу на ногу, а пристроил лодыжку на колене, приняв максимально раскованную и независимую позу.
Морт окинул его оценивающим, подмечающим каждую мелочь взглядом.
– Very well, – произнес он. – Очень хорошо. Тогда слушайте и запоминайте. Сейчас я перечислю ряд важнейших правил, которые здесь принято соблюдать. Буду краток, потому что время у меня ограничено. Если чего-то не поймете, спросите потом у товарищей.
– Хорошо, – сказал Артем и опустил ногу на пол.
Он вдруг инстинктивно почувствовал, что вальяжные позы в этом кабинете не приветствуются. Доктор Морт одобрительно кивнул и заговорил опять, тщательно артикулируя слова большими подвижными губами:
– Дисциплину соблюдать неукоснительно. Никаких личных контактов с пациентами и навещающими их лицами. Интернетом на острове пользуюсь один только я. Купаться в озере только в сопровождении других санитаров. От берега не отплывать дальше, чем на двадцать метров.
– И как я определю расстояние? – осведомился Артем. – Рулетку в плавках носить?
– Глупых вопросов не задавать, – продолжал Морт ровным, механическим тоном. – Начальству не дерзить. После наступления темноты территорию клиники не покидать. Записей не вести. В медицинские дела нос не совать. Пока это все правила, которые вам следует усвоить. Вопросы есть?
– Один. Но он, наверное, глупый. Из разряда запрещенных.
Большая нижняя губа Морта улыбчиво дрогнула. Он облизал ее и сказал:
– Один можно. As an exception.
– Что? – не понял Артем.
– В порядке исключения, – перевел доктор Морт.
– Почему у вас такая секретная обстановка?
– Объясняю. Мои пациенты – либо их родственники – не желают огласки. Они платят мне не только за курс лечения, но и за соблюдение врачебной тайны. Их волнует privacy. Знаете, что это такое?
– Приватность, – сказал Артем.
– Правильно.
– Вы учите английский язык?
Блестящие глаза доктора Морта потускнели, словно их затянуло пленкой.
– Это уже второй глупый вопрос, – сказал он. – Одного было вполне достаточно. Вы свободны, Артем. Идите и приступайте к исполнению своих обязанностей.
Морт опустил взгляд на разложенные перед ним бумаги, давая понять, что аудиенция закончена. Артем покинул кабинет с чувством любопытства и ощущением нависшей над ним угрозы.