Острова среди ветров

ОДИН

1 ТЕРМИДОРА 2251 ГОДА. ЧЕРНЫЙ ЛЕС.

47º 57ґ С. Ш., 8°29′ 3.Д., 706 М НАД НУЛЕВЫМ УРОВНЕМ.

Капитан Конрад давно и прочно обосновался во всех его снах. В своих кошмарах Лоренцо видел, как играют мощные бицепсы капитана и напрягаются грудные мышцы, как правило готовясь нанести удар кулаком или невроплетью. Лоренцо слышал крики, в ужасе узнавал голос своего отца, испуганно вздрагивал и просыпался. Чтобы понять, что это был не сон.

Они уже десять дней сидели в тюрьме в лагере Сферы. Лоренцо предпочел бы потерять счет дням, но один из охранников, офицер элитного подразделения с волосами, заплетенными в длинную косичку, напоминал им каждое утро: «Сегодня 24 мессидора, и вы по-прежнему с нами». «Сегодня 25 мессидора, и вы снова здесь, с нами».

С 22 мессидора, с того дня, когда их схватили, Лоренцо не видел больше старого Слинта. Капитан Конрад то утверждал, что убил его, то говорил, что отпустил, наградил старика такой вот премией за сотрудничество со Сферой. «И вы тоже окажетесь на свободе, если согласитесь помочь нам».

Их мучители не использовали таблетки боли. Они прибегали к более утонченным орудиям пыток, чтобы довести узников до полного изнеможения. Днем капитан Конрад выводил их на воздух и при помощи своей Силы сейджина оплетал их галлюцинациями: им виделись Урзак, мама Лоренцо перед смертью. Потом капитан вдруг начинал избивать их и снова пользовался Силой, чтобы оставлять истязаемых в болезненном незнании, откуда и когда придет следующий удар.

Иногда Конрад напрямую спрашивал их о компьютере и о том, что он называл «делом Карлайл». Иногда заходил издалека, вдруг выходил из себя из-за палочек лозоходцев, найденных у Жозе, хватал их и орал: «Это вот так вы, куски птичьего помета, надеетесь приблизиться к Всеобъединяющему? При помощи этих богохульных приспособлений?»

Лоренцо и Жозе давно готовы были во всем признаться, они уже сознались во всех преступлениях, которые пришли им на ум. Они не могли сделать лишь одного, именно того, что было нужно Конраду: расшифровать данные, содержавшиеся в ноутбуке. Жозе пытался сделать это несколько раз под бдительным взглядом капитана, но у него ничего не вышло. Программистам Сферы удалось взломать первый пароль, который появлялся на экране при включении компьютера, но внутри его все данные были закодированы никому не ведомым и совершенно нечитаемым шифром. Это означало, что Лоренцо и Жозе никогда не смогут удовлетворить капитана Конрада. И никогда не будут освобождены.

…Так прошло десять дней. 1 термидора Лоренцо и Жозе и взаперти в своем темном вагоне, служившем им камерой заключения.

— Папа, — тихо позвал юноша.

Жозе не ответил, но Лоренцо знал, что он не спит. Он слышал, как отец хрипит от боли где-то рядом с ним.

— Папа, — повторил он, — они нас не выпустят отсюда. У нас нет никакой надежды.

— Надежда есть всегда, мой мальчик.

Услышав отца, Лоренцо похолодел от ужаса: Жозе говорил слабым и каким-то клокочущим голосом, будто весь рот у него был полон крови.

— Папа, может, нам пора… уйти со сцены.

Во время своих скитаний они много говорили об этом: любой охотник за водой понимал, что рано или поздно он может оказаться в безвыходном положении, и Лоренцо знал, что, даже не имея ничего, кроме собственной одежды у него есть, как минимум, десять способов покончить с собой. Он мог, например, сделать лезвие из пуговицы или удушить себя полоской ткани.

— Никаких «уйти со сцены». Пока, — ответил Жозе. — Может, нам еще повезет. Еще не вечер.

— Даже если так, даже если нас выпустят… этот Урзак. Мы не сможем с ним вовремя расплатиться. Он нас…

— Об этом мы подумаем, когда выберемся отсюда.

— Ты что-то придумал?

У Жозе должен был быть план, иначе он не стал бы так говорить.

— Ты помнишь Длинного Бимбо?

Лоренцо давно заметил этого огромного негра с цепким взглядом, круглым, словно луна, животом и раздутыми, как у трубача, щеками. Это был единственный абсолютно лысый джинсей, которого Лоренцо когда-либо видел.

Он никак не мог понять, чем занимался Бимбо в лагере Сферы: то он выдавал им паек в белом поварском фар туке, то кружил по всему лагерю в комбинезоне механика с руками по локти в масле.

— Вчера… когда тебя вывели…

Лоренцо вспомнил: 30 мессидора капитан начал их допрашивать по очереди. Его вывели на улицу и доверили пытать сейджинам, а Жозе остался в домике Конрада, чтобы слушать крики сына, доносившиеся снаружи.

— Со мной был Бимбо, охранял меня. Он сказал мне, что Конрад получил приказ сворачиваться и везти с собой компьютер. Он должен передать его кому-то другому. Какой-то большой шишке Сферы, я думаю. — Жозе говорил тихо, останавливался, запинался. В его состоянии этот долгий разговор стоил ему огромных усилий.

— Ну и что?

— Слушай. Этот Бимбо сразу вызвал у меня подозрения. В первый раз, когда я его увидел, мне показалось, что он сделал нам дружеский знак. А вчера я увидел у него лаки.

Так называли особую татуировку повстанцев. Лоренцо слышал о ней несколько раз: ее делали под кожей на запястье так, что она была совершенно незаметна. Ее невозможно было разглядеть никаким самым передовым оборудованием, даже при помощи Силы сейджинов. Она появлялась только тогда, когда человек сам хотел показать ее кому-нибудь, и для этого ему требовалось огромное усилие воли. Ни один предатель, ни один двурушник не мог проявить лаки, если он мысленно отвернулся от восстания.

— Этого не может быть. Бимбо… повстанец?

— Повстанцы тоже интересуются компьютером, и он предложил мне план. Сегодня, когда Конрад будет пытать нас в последний раз, я скажу, что знаю, как расшифровать код. Нужно, мол, просто вставить в ноутбук флешку, которая переведет весь шифр на наш язык. А на самом деле на флешку тут же скопируется вся информация с компьютера. Когда эти данные будут у Бимбо, он поможет нам сбежать.

Лоренцо какое-то время размышлял, погрузившись в молчание. Повстанец проник в лагерь элитного подразделения Сферы и был готов помочь им. Лоренцо и Жозе, простые охотники за водой, всегда держались подальше от повстанцев. Эти идеалисты пытались бороться со Сферой, вместо того чтобы пытаться выжить, укрывшись в тень. Но если бы Лоренцо пришлось выбирать, он предпочел бы их Сфере, не сомневаясь ни секунды.

— Ты доверяешь ему? Этому Бимбо? — спросил он наконец.

— Конечно нет. Но мне кажется, у нас нет другого вы хода. В любом случае Конрад нас живыми не отпустит.

— Тогда решено. Только при одном условии.

— Каком?

— Флешку буду вставлять я. Ты слишком слаб. Конрад убьет тебя одним пальцем. Копировать данные буду я.

— Нет, об этом не может быть и речи, — запротестовал Жозе.

— Мне жаль, но решение уже принято. Или так, или вообще никак.

В вагон вошли Длинный Бимбо, затянутый в военную форму, слишком узкую для его огромного тела, и два других солдата с жестокими лицами. Пока один держал пленников на мушке, Бимбо и другой сейджин надевали на них наручники. Лоренцо посмотрел на Бимбо и шепнул:

— Я.

Негр с силой схватил его за руки и связал их за спиной, и в ту же секунду юноша почувствовал, что у него между пальцами оказался крохотный металлический предмет. Он с облегчением вздохнул и просунул флешку в задний карман брюк.

Они вышли из вагона.

Солдаты Сферы дружно снимали лагерь с той же поспешностью и продуктивностью, с какой разбили его несколько дней назад. Палатки были уже убраны, приборы развинчивались на детали, складывались в металлические контейнеры и грузились в утробы кораблей «Нова». Все делалось в нереальной тишине, нарушаемой лишь топотом ботинок и ровным гудением биокомбинезонов.

Капитан Конрад неподвижно стоял перед своим сборным домиком вместе с двумя солдатами. Сейджин поджидал их под открытым солнцем, и его кожа светилась голубым ореолом Силы. Лоренцо попытался заглянуть ему в глаза, но обнаружил лишь две темные щели за щитом света. У юноши бешено застучало сердце: они с отцом собирались провести сейджина. Человека Сферы. Жаль, что они сейчас умрут и не смогут никому рассказать об этом.

Конрад сжимал в руках палочки лозоходцев и, едва его пленники остановились перед ним, ткнул ими в Жозе, сказав:

— Вот они, ваши магические предметы, которые позволяют вам чувствовать Всеобъединяющего. Из чего, вы там говорили, они сделаны?

Лоренцо краем глаза посмотрел на Жозе и при свете дня увидел, что отцу было намного хуже, чем он думал: сгорбленная спина, распухшее лицо, разбитая губа, на месте резцов — кровоточащие раны. Жозе еле держался на ногах и отвечал сейджину едва слышным голосом:

— Они… сделаны из камыша. А внутри… у них… волос единорога.

Конрад улыбнулся, обнажив вместо рта все ту же черную щель в голубой светящейся маске.

— Волос единорога! Мифической твари из старых легенд. Поэтому они такие ценные? Они ведь ценные, да?

— Да. — Из-за выбитых зубов у Жозе получилось что то больше похожее на «за».

Щель улыбки на лице Конрада стала шире, и капитан, схватив палочки двумя руками, легко разломал их о колено.

— Вот, — сказал он. — Шарлатаны. Здесь внутри нет ни волоса единорога, ни других глупостей.

Лоренцо с большим трудом устоял на ногах, а Жозе не выдержал и упал на землю. Дороже этих палочек для них ничего не было. «Арлекин» и конденсатор для воды, конечно, ценное имущество, но без палочек охотники за водой превращались в отчаявшихся неудачников. Палочки искали воду. Палочки были настоящим сокровищем.

Лоренцо заставил себя поднять голову и пытался не слышать всхлипов упавшего лицом вниз Жозе. Он никогда не видел, чтобы его отец плакал.

— Я объясню вам ваше положение, — продолжал Конрад. — Как видите, мы сворачиваем лагерь и через несколько часов будем уже далеко от этого мерзкого острова. Мы заберем компьютер и передадим его кому следует. Но я хочу дать вам еще один шанс, последний. Помогите мне расшифровать данные, и я оставлю вас здесь живыми вместе с вашим конденсатором для воды и смешным аэрокораблем. Если же вы по-прежнему будете молчать, я все равно оставлю вас здесь живыми, но только без воды и с переломанными руками и ногами… Насколько мы успели заметить, животных на этом омерзительном острове нет, поэтому вы сможете прожить еще дней семь-восемь. И вам будет очень больно, я вам это обещаю. Вы будете молить о смерти.

Лоренцо сглотнул. Он понял, что это конец. И вдруг вспомнил о карте, которая привела их сюда, о следах реки, которой уже давным-давно здесь не было. Вспомнил старую церковь и глупую мысль забрать компьютер. Если бы он мог все вернуть назад…

— Итак, что вы решаете?

Лоренцо начал было говорить, но перехватил взгляд Бимбо и понял: если они сдадутся слишком быстро, Конрад может заподозрить неладное. Им надо было еще немного поупрямиться, несколько минут.

— Итак?

Едва сдерживая дрожь, со связанными за спиной руками Жозе встал с земли, поднявшись сначала на одну, потом на другую ногу. И вдруг бросился вперед, целясь головой в живот Конрада. Капитан испустил светящийся пучок энергии, которая остановила Жозе и подняла в воздух. Лоренцо увидел заломленные вверх руки отца и услышал хруст плечевых суставов. Конрад улыбнулся:

— Хорошо, начнем со старика.

У Жозе вырвался нечеловеческий крик, и изо рта потекла струйка крови.

— Подожди! — закричал Лоренцо. — Твоя взяла. Не мучай его.

Луч энергии исчез, и Жозе, хрипя, рухнул на землю. Конрад с любопытством уставился на юношу:

— Ты хочешь мне что-то сказать?

…Едва Конрад вошел внутрь и спрятался от солнечного света, его свечение Силы исчезло, и теперь это был обычный человек с мощной мускулатурой и заостренной нижней челюстью.

Бимбо и другие солдаты стояли тут же, держа под прицелом Жозе и Лоренцо.

Пока Лоренцо дрожащими руками включал компьютер, Конрад ходил вокруг письменного стола, рассматривая флешку, которую дал ему юноша.

— Умно, — сказал капитан. — Криптографическая флешка. Где ты ее нашел?

— У старика. У Слинта. Я украл ее.

— Слинт ничего о ней не сказал. Даже под пытками.

— Нас тоже пытали, и мы тоже ничего не сказали, — ответил Лоренцо. — Потому что, если компьютер — сокровище, то это — ключ, открывающий ларец.

— Может быть, может быть, — пробормотал Конрад, подняв выбритую бровь. — Однако я не думаю, что позволю тебе вставить эту штуковину в компьютер. На ней может быть какой-нибудь вирус, который уничтожит все данные. Тогда ты умрешь в страшных муках… не то чтобы меня как-то заботило твое жалкое существование…

Бимбо сделал шаг вперед:

— Капитан!

— Ты один из наших айтишников, верно? — посмотрел на него Конрад. — Тот, что занимался резервированием данных, да?

— Так точно. Вы не могли бы мне показать флешку?

— Да. Проверь-ка ее.

Бимбо достал из кармана камуфляжных брюк КПК, включил его и вставил в разъем четырехугольник из металла и пластика. Потом понажимал на какие-то кнопки и сказал:

— Это криптографическая флешка, капитан. Никаких вирусов. Только, чтобы она заработала, нужно ввести пароль…который, вероятно, знает этот малец.

— Знаю, — подтвердил Лоренцо.

Бимбо вернул флешку Конраду, и тот передал ее Лоренцо.

— Давай, покажи нам, что ты умеешь делать, — подбодрил его капитан.

Лоренцо вздохнул. Пароль? Он не знал никакого пароля. Бимбо ничего ему не сказал. Он обернулся к гиганту, но его лицо было серьезным и бесстрастным. За своей спиной Лоренцо слышал хрипы отца. Они пропали. Игра закончилась, не успев начаться.

На экране появилась надпись: «Введите пароль». Лоренцо замер. Что ему делать? Что ему теперь делать?

— Живее, — терял терпение Конрад, — у нас мало времени.

Юноша немного подумал и написал единственное слово, которое для них с отцом имело смысл: Water. Потом нажал enter. На экране появилось окно с белой линией, Медленно заполнявшейся голубыми квадратиками. Заработало!

— Что он сейчас делает?

— Дешифрует данные, — объяснил Лоренцо. — Через секунду все будет готово.

Они оба внимательно следили за линией, которая стала голубой наполовину. Потом на три четверти. Почти замерла. «Dingdong», — пропел компьютер: копирование завершено.

Конрад улыбнулся. Лоренцо посмотрел на Бимбо, и гигант ожил.

Его левый локоть обрушился на лицо стоявшего рядом солдата. Послышался сухой треск носовой перегородки. Сейджин упал на пол. Бимбо выстрелил, целясь поверх плеча Лоренцо в клавиатуру ноутбука, и он разлетелся на тысячи осколков. На юношу полился дождь из пластика, он потерял равновесие и упал со стула, оглушенный шумом выстрела. Сделав изящный, словно танцевальное па, поворот, Бимбо схватил пистолет за дымящийся ствол и ударил тяжелой деревянной рукояткой по носу другого солдата. Потом снова перевернул пистолет и сделал еще два выстрела, убив обоих солдат.

Лоренцо заполз под стол. Протянув оттуда руку к тому, что осталось от ноутбука, он нащупал пальцами флешку, вынул ее и положил в карман брюк. Посмотрел на лежавшего на полу Жозе. Перевел взгляд на Конрада, который кричал от неожиданности, вынимая из кобуры пистолет: в этом закрытом помещении он не мог рассчитывать на свою Силу.

Бимбо понял, что ошибся, начав разбираться с солдатами и не выстрелив сразу в Конрада. И капитан показал ему, что может поспорить с ним в ловкости. Он ранил Бимбо в правое плечо, отбросив его выстрелом к стене. Потом наставил пистолет на Лоренцо и прошипел:

— Умри.

Лоренцо видел темное отверстие ствола, слышал, как палец сейджина медленно давит на курок…

За мгновение до того как воздух разорвал звук выстрела, на юношу упала тень. Потом тело отца подпрыгнуло на нем, и кости Лоренцо хрустнули от тяжести. Он скатился в сторону.

— Папа!

На животе Жозе ширилось пятно крови. Пуля не вышла с другой стороны.

Бимбо голыми руками бросился на Конрада. Ему удалось схватить здоровой рукой почти разбитый компьютер и с силой опустить его на голову сейджина, рухнувшего на землю.

— Бегом отсюда! За мной! — закричал Бимбо.

Жозе все еще в наручниках лежал на земле. Лоренцо попытался приподнять его, но Бимбо отстранил юношу, легко водрузив на плечи обмякшее тело. Жозе едва дышл. У него широко раскрылись глаза, а изо рта текла струйка крови.

— За мной! — повторил Бимбо. — Не забудь флешку.

Они выбежали из комнаты. Перед металлической дверью сборного домика стоял десятиместный корабль класса «Квазар», казавшийся крохотным рядом с огромными «Нова», окружавшими лагерь.

Когда все трое забрались в кабину, Бимбо головой показал Лоренцо на кресло пилота:

— Придется вести тебе, я с такой рукой не справлюсь.

— Я никогда не управлял кораблями Сферы.

— Научишься.

Положив Жозе на одно из пассажирских сидений, Бимбо занял место второго пилота и схватился за рацию.

— Длинный Бимбо, регистрационный номер 27–71. Прошу разрешения на срочный взлет. Абсолютный приоритет. Приказ капитана Конрада. Код 26-32-Танго-5.

— Здесь лагерь. У вас есть пассажиры?

— Двое пленных. Капитан приказал немедленно транспортировать их.

— Нам нужно личное подтверждение капитана. Он там, с вами?

— Нет, он у себя. Я же сказал его код: 26-32-Танго-5.

Пока рация продолжала что-то тараторить, Бимбо повернулся к Лоренцо:

— К черту их, поехали. Вот тут манетка двигателя. Это гироскоп. Рычаг…

— Уж это-то я как-нибудь соображу… — перебил его Лоренцо.

Пульт управления был совсем не такой, как на «Арлекине», намного современнее, с множеством кнопок, о назначении которых он понятия не имел. Но, в конце концов, это был аэрокорабль, а не космическая ракета. И Лоренцо включил реактивный двигатель, чтобы разогреть его.

Бимбо снова закричал в рацию:

— В чем дело? Хочешь разрешения лично от капитана? Так иди к нему и спроси. Можешь не торопиться. Я все равно взлетаю. Абсолютный приоритет!

— Почему ты не убил этого проклятого сейджина? — зашептал Лоренцо.

— Потому что сейджинов не убивают. Тронешь сейджина, и Сфера мобилизует всю вселенную, чтобы уничтожить тебя.

Лоренцо кивнул и снова сосредоточился на пульте управления. Этот аэрокорабль был просто чудо: индикатор двигателя стал зеленым секунд через тридцать. Лоренцо убрал тормоза и дал газ. «Квазар» поднялся в воздух на несколько метров, оставив за собой облако пыли.

— Полный газ, — сказал Бимбо.

Лоренцо усилил мощность, и они взмыли над островом в небо.

— Курс восток, юго-восток, — продолжал наставлять его Бимбо. — Предупреди меня, когда за нами погонятся аэрокорабли. У нас, я думаю, есть еще пара минут, так что давай, вперед!

— Помоги отцу! — взмолился Лоренцо.

Гигант встал со своего сиденья и переместился в пассажирский салон, где едва слышное дыхание Жозе перешло в прерывистое сипение.

— Как он? — спросил Лоренцо.

— Плохо.

Умелыми движениями Бимбо разорвал одежду на Жозе здоровой рукой и осмотрел рану. Лоренцо обернулся: ему показалось, что на месте грудной клетки отца остался один сплошной сгусток крови.

Бимбо перебрался в хвост корабля, где находились приборы и препараты первой медицинской помощи, нашел медипак и приложил его к ране. Содержавшиеся в наборе обезболивающие средства тут же впитались в кровь Жозе, и его лицо стало спокойным.

— Он больше не страдает, — сказал Бимбо, забинтовывая другим медипаком свое раненое плечо.

Лоренцо не хотел уточнять смысл этих слов.

Бимбо снова опустился в кресло рядом с ним.

— Когда начнется погоня, будет лучше, если я сам сяду за руль. Я справлюсь. Я недавно покопался немного в двигателях этой крошки: она заставит глотать пыль любой истребитель Сферы.

— Флешка затребовала пароль… Тебе не кажется, что следовало бы сказать мне его заранее?

— Не следовало, — усмехнулся Бимбо. — За «пароль» сошло бы любое слово.

— А резервирование данных? Если я правильно понял, у Конрада есть копия всей информации, что была в ноутбуке. Зачем надо было уничтожать компьютер?

— Да уж. Он лично хотел сделать резервное копирование… при помощи программы, которую я сам придумал. Представляю себе его лицо, когда он поймет, что сохранил всякую бесполезную чушь.

Лоренцо больше не слушал его. Уступив Бимбо кресло основного пилота, он пошел к Жозе и сел на колени в изголовье отца. Его лицо стало пепельно-серым, но судорога боли исчезла, глаза были закрыты.

Лоренцо не плакал. Просто сидел и ждал, когда Жозе скажет что-нибудь. Отец спас ему жизнь. Не раздумывая, бросился под пулю, чтобы заградить собой сына, и забрал себе кусочек свинца, предназначенный ему. Это было несправедливо.

Он представил, как Жозе улыбается ему в ответ на эти мысли: «Я — твой отец. Я всегда говорил, что отдал бы жизнь за тебя».

Он представил, как Жозе подмигивает ему: «Надо надеяться. Не отчаивайся. Охотник за водой всегда найдет выход».

Но Жозе молчал. Он лежал на сиденье, и его дыхание становилось все слабее. Пока совсем не прекратилось.

Лоренцо положил руку ему на голову и нежно провел по полосам. Немного подождав, он стал молиться, чтобы его отца, где бы он сейчас ни был, забрал с собой водный бог и отвел к истоку большой реки, где свежая вода течет целую вечность.

3 ТЕРМИДОРА 2251 ГОДА. КИОТО-17.

35º 00' С.Ш., 135°48′ В.Д., 40 М НАД НУЛЕВЫМ УРОВНЕМ.

— То есть как это?

На возмущенный голос Валери обернулось несколько голов, тут же снова склонившихся над своими тарелками. Жоэль отодвинул от себя поднос с ужином и сурово посмотрел на нее.

— А так это. «Водные сети» больше не наш проект. Им займутся люди из Вашингтона-5.

На мозг Валери вновь стала оказывать действие мнемокапсула Тибальда, и в голове ее всплыла фраза: «Пригласите шишек из Вашингтона и докажите им, что вы не зря тратите их деньги». Так, значит, в этом была истинная цель таинственного человека, о котором ей рассказывал Тибальд? Забрать у ВИЦ проект «Водные сети»?

— А группа «Эхо-2»? — спросила она.

— Займется чем-нибудь другим, — ответил Жоэль. — В любом случае тебя это не должно интересовать.

Вот. Наконец-то он подобрался к сути.

— Ладно тебе, Валери. Ты ведь даже не помнишь, кто еще, кроме нас двоих, входит в группу.

— Бримман, конечно, — неуверенно начала девушка, — потом те два друга с восточной внешностью… Хироки и… Ито…

— Аито. Его зовут Аито.

— Потом еще девушка с такими странными глазами.

— Ага. По имени?..

— Маддалена. Нет, подожди, Мария. Мэри.

— Мириам, — вздохнул Жоэль. — Вот видишь? Ты не в нашей команде. Ты теперь большой человек, самый могущественный сейджин ВИЦ, сотрудница Тибальда. Группа не может на тебя рассчитывать.

— В чем дело? Ты завидуешь? — взорвалась Валери.

— Нет. Просто не надо делать вид, что тебя заботят наши дела. Живи своей жизнью и оставь нас в покое.

— Хочешь сказать, что…

«Мы больше не друзья», — хотела добавить она, но сдержалась, почувствовав вдруг горькую досаду на Жоэля.

— У тебя теперь свои друзья, Валери, — продолжал он, словно угадав ее мысли. — Тибальд, например. И та длинноногая девушка джинсей.

— Леони…

— Видишь? Ее имя ты помнишь.

На письменном столе профессора Тибальда лежало сообщение, только что вышедшее из комуфакса, и мнемокапсула. Все это как-то плохо вязалось друг с другом: сообщение прибыло неизвестно откуда, а мнемокапсула должна была быть вручена лично в руки кем-то, кто в очередной раз взломал замок в его квартире.

В сообщении была всего одна строка, написанная от руки в спешке и ярости:

Тибальд прочел послание несколько раз, представляя безликого человека, набросавшего эти несколько строк. Кто знает, может, кто-то поплатился жизнью за потерю и того документа.

Профессор отправил сообщение в мусоросжигатель и, сев за стол, в нерешительности взял в руки мнемокапсулу. Какое-то время он размышлял, нельзя ли просто сделать вид, что он не получал ее, но в конце концов разломил мнемокапсулу о край стола.

Из таблетки поднялся едкий дым. У профессора перехватило дыхание, и он закашлялся.

В его голове еще успела промелькнуть мысль: «Они ошиблись с дозой. Слишком много данных в одной капсуле». Потом его мозг затуманился от вала обрушившейся информации, которая против воли профессора с силой вдавливалась в его память.

Выйдя из столовой, Валери направилась к преподавательским лифтам, потом по длинным коридорам добралась до квартиры Тибальда и постучала в дверь. Ей никто не ответил. Девушка попыталась позвонить профессору со своего коммуникатора, но его аппарат был выключен. Она снова постучала.

— Профессор, откройте! Вы слышите меня, профессор?

К черту все. Это экстренный случай. Коридор был залит лучами закатного солнца, струившимися из большого окна. Валери пропустила энергию внутрь себя, чтобы подогреть свою Силу и злость. Леони и ее брат. Жоэль и холодность, с которой он исключил ее из группы. Отобранный проект.

Валери сконцентрировала ярость в ладони правой руки. Когда пальцы раскалились, загоревшись ярко-синим цветом, она направила Силу и выпустила ее в электронный замок.

Произошло короткое замыкание, замок тихо щелкнул, и дверь открылась.

Тибальд сидел в своем кресле, положив голову на письменный стол, и из носа у него текла тонкая струя крови.

— О нет!

Валери прикрыла за собой дверь и подбежала к столу, наступая на рассыпанные по полу остатки мнемокапсулы. Передозировка?

Все еще чувствуя, как в ней кипит Сила, Валери приподняла профессора и, взяв за подмышки, доволокла до и спальной комнаты.

— Валери… — пробормотал Тибальд.

— Все хорошо, профессор. Не волнуйтесь. Отдыхайте.

Она побежала в ванную и вернулась со стаканом воды. Ей удалось напоить профессора, приподняв ему голову и вливая жидкость маленькими глотками через сухие спекшиеся губы.

— Вода разбавит мнемояд, и вам станет лучше.

Ошибиться с дозировкой при приготовлении мнемокапсулы мог только дилетант: любой новобранец Института сумел бы за пять минут подобрать химические вещества в правильной пропорции. Человек без лица был профессионалом высокого класса, и, значит, оставалось только одно объяснение: ему ничего не стоило доставить своим сотрудникам час-другой мучительных страданий.

Лицо Тибальда стало землистого цвета. По нему градом катился пот. Он открыл глаза и, увидев Валери, попытался улыбнуться, но его губы скривились в жалкой гримасе.

— Тебе надо бежать отсюда, — вдруг сказал он, словно вспомнив о чем-то.

— То есть как это? — вытаращила глаза Валери.

— Мнемокапсула… Этот подлец использовал дозу… минимум в пять…

— Тибальд, вам нельзя разговаривать. Вам станет хуже.

— Нет, я должен тебе кое-что сказать. У тебя есть еще вода? — Профессор жадно выпил и продолжил. — Тебе надо бежать. Как можно скорее.

— Почему? Что это значит?

— Группа «Эхо-2» потеряла проект.

— Жоэль мне уже сказал об этом.

— Да, но не думаю, что он сказал тебе почему… А вот мой безликий друг сделал это, правда довольно грубо.

Тибальд взял Валери за руку. Еще пару месяцев назад девушка бы содрогнулась от отвращения при одной только мысли о подобном контакте с джинсеем. Как же она изменилась с тех пор!

— Агенты Сферы заволновались: они уже общаются со своими шефами за моей спиной. Но чертова мнемокапсула выдала мне ценную информацию. 30 термидора ВИЦ будет закрыт.

— Что? Но это же меньше чем через месяц!

— Я и отборная группа сейджинов, в которую должна будешь войти и ты, останемся в одной из аудиторий Центра, чтобы продолжить работу по изучению круговорота воды, но все будет совсем не так, как сейчас. Мнемокапсула раскрыла мне их планы: это будет самая настоящая тюрьма.

— Но…

— Мы больше не можем рассчитывать на документы, которые нам обещал человек без лица. Они исчезли. Ускользнули из рук нашего всемогущего безликого друга, и я боюсь даже представить себе, в каком он бешенстве. Я бы не удивился, узнав, что он нарочно ошибся с дозировкой капсулы, чтобы дать мне понять, насколько велика его ярость. Без этих документов надежды на результативный исход наших исследований почти нет, а значит, нет больше смысла содержать ВИЦ. Он превратится в тюрьму строгого режима для ученых.

Тибальд снова отпил из стакана и продолжил:

— А теперь самое главное. За проект «Водные сети» взялись академики из Вашингтона-5. Они работают над программой его реализации. Это значит, что совсем скоро начнут отбираться группы сейджинов, которые будут вызывать дождь и проливать его на водные сети Сферы. Таким образом, для них проблемы с водой больше не существует.

— Но это неправильно! — не выдержала Валери. — Помните, человек без лица говорил вам, что мы как растения без корней. И пока…

Тибальд покачал головой:

— Ты не понимаешь. Сфере и этому безликому нет никакого дела ни до Скайленда, ни до его обитателей. Их интересует только власть. А вода — это и есть власть. Сфера руководит сейджинами, Сфера завладела водными сетями. И значит, вскоре она будет контролирован все водные ресурсы. Всем остальным, всем, в том числе и повстанцам, придется выбирать: подчиниться и остаться в живых или умереть вместе со своей свободой.

Валери вскочила на ноги. Она не могла в это поверить профессор Тибальд — предатель и еретик!

— Сфера никогда не сделает ничего подобного.

— Почему? Разве ты поступила бы иначе?

— Но она не может обрекать на смерть всех этих людей. Система водных сетей будет очень хрупкой и опасной, она может привести к огромным затратам…

— Власть, Валери, вот что важно. Власть. Девушка повернулась к нему спиной, и Тибальд подался вперед, чтобы удержать ее, но не смог.

— Куда ты?

— Я ухожу. Мне надо подумать.

— Подожди!

Тибальд помолчал несколько секунд, потом сказал:

— Я закончил анализ эксперимента на Киото-2. Те землетрясения, помнишь?

Валери замерла. Она почти забыла об этом: возможная связь между энергией сейджинов и смещением островов Скайленда.

Обнаружилось статистически значимое соотношение, — продолжал Тибальд. — Потребуются еще эксперименты, чтобы окончательно убедиться в этом. Пока можно с уверенностью сказать только одно: Сила сейджинов и тот факт, что фрагменты земли висят в небе, явления взаимосвязвнные.

Валери почувствовала, как все у нее внутри перевернулось. Она не могла даже вообразить себе все последствия этого открытая.

— Теперь иди и подумай о том, что я сказал. Тебе надо бежать отсюда, пока не поздно.

«Клянусь быть преданной Сфере и ее руководителям. Клянусь, быть верной Всеобъединяющему, частью которого я являюсь и которого я ощущаю в возрождающей мощи солнца благодаря Силе и жрецам, научившим меня получать ее. Клянусь до конца своих дней быть честной перед Сферой и во всем ей подчиняться. Каждый мой шаг, каждый мой поступок будет сделан в соответствии с волей Сферы. Если кто-нибудь когда-нибудь, указав на меня, скажет: «Вот раб Сферы, отдавший Сфере каждый момент своей жизни», это будет для меня наивысшей похвалой».

Валери быстро шла по коридорам, полностью сосредоточившись на ритмическом сокращении мышц. Дойдя до конца клятвы, она начала снова: «Клянусь быть преданной Сфере и ее…»

Она не помнила, чтобы кто-то учил ее этим словам. Ей казалось, они запечатлены в памяти с первого дня ее жизни. Очередная мнемокапсула? Зато она помнила, как произносила эту клятву перед преподавателями школы в Новом Белфасте ровным, ни на миг не дрогнувшим голосом.

«Но если это так, если я была слишком мала, чтобы понять, что значат все эти слова… значит, клятва ненастоящая?»

От этой мысли страшная паника охватила Валери, подступив к самому горлу. Мир вокруг пошатнулся, и ей пришлось опереться о стену, чтобы не упасть. Сердце колотилось в груди, мешая дышать. Жизнь без Сферы… Как она могла…

«Клянусь быть преданной Сфере и ее руководителям. Клянусь быть верной Всеобъединяющему…»

Несправедливо, чтобы вода была лишь у немногих избранных и использовалась как инструмент власти. Но Сфера никогда не ошибалась. Сфера не могла ошибаться. Это было бы противоречие в терминах! И потом, какое Валери дело до всех этих джинсеев? Даже если она подружилась с Тибальдом и Леони, они все равно были не такими, как она. Они — низшие существа, непричастные к Всеобъединяющему. Если они исчезнут, что ж… не велика потеря.

Не велика потеря?

Она вспомнила глаза Леони, ее смех, перекрывающий грохот вертоюлы…

А что, если все это — лишь нагромождение лжи? Тибальд и этот человек без лица могли просто врать. Да, особенно этот, без лица. Наглая ложь. Сфера не ошибалась, Сфера делала все во благо человечества.

«Если тебе понадобится помощь, ищи красный-цветок».

Ей нужна была помощь. Как никогда.

Сама того не замечая, Валери все ускоряла шаг, пока не пустилась бежать.

«Красныйцветок», что это могло быть? Вывеска, табличка, рисунок, настоящий цветок в петлице у кого-нибудь из джинсеев. Или что-то еще.

Валери добралась до парника, в котором как-то ночью застала Тибальда, потрясенного после встречи с безликим человеком. Разгоряченная, в тоске и тревоге она обошла весь сад вдоль и поперек, останавливаясь у каждого растения. Здесь было не меньше трехсот разновидностей цветов всех оттенков красного, от более ярких и почти фиолетовых до бледно-розовых. И никакой помощи.

Она обследовала террасу, не отвечая на звонки, о которых время от времени напоминал ей коммуникатор, вибрировавший на поясе. Она даже не стала смотреть, кто ее искал. Тибальд, может, Жоэль или Бримман. Ей это было и. интересно. В клумбах террасы нашелся единственный куст уже увядших красных роз. Валери опустилась перед ним на колени и внимательно рассмотрела каждую колючую веточку, каждый клочок недавно разрыхленной земли. Ничего. С другой стороны, что она надеялась найти?

Временами Валери вновь охватывала паника, поднимавшаяся к горлу ледяными волнами, от которых у нее мурашки бежали по коже. Она понимала, что это измена Она искала помощи, чтобы обмануть Сферу, отречься от клятвы. Немыслимо. Невообразимо.

Валери спустилась с террасы, и коридоры Центра показались ей клеткой. Западней. Тюрьмой, еще более удушливой, чем Институт.

Ее обманули. Она не знала, кто, когда и как, но ее обманули.

Девушка направилась в самое чрево ВИЦ, где суетились невидимые остальным обитателям ВИЦ джинсеи, которые, однако, заботились о любой мелочи, которая могла понадобиться хозяевам: готовили, убирали, следи ли за электронными приборами и водными установками, за отоплением и кондиционерами. Валери блуждала по коридорам, не обращая внимания на удивленные взгляды и всматриваясь в волосы женщин и одежду мужчин. Ни одного цветка.

Она добралась до подземного гаража и быстро прошла вглубь, мимо механиков в синих комбинезонах и грузоподъемников, которые перевозили запчасти.

Вертоюла была припаркована примерно там же, где всегда, среди таких же летательных аппаратов, но Валери сразу узнала ее: она была как-то особенно обшарпана. Сколько десятков людей успело пересидеть в ее бездонных креслах?

Еще не успев понять, что делает, Валери оказалась на месте пилота. Она нашла под сиденьем мастерку Леони и обшарила все карманы в надежде найти еще одну записку. Разочарованно вздохнув, девушка надела мастерку и поправила капюшон, прикрывая бритую голову.

Что она делает? Как можно после всего, что случилось в тот день, вот так терять время? Непонятно и, в сущности, совсем не важно.

Валери включила зажигание, чтобы разогреть двигатель. Она не замечала людей, которые оглядывались на нее, кричали и размахивали руками. Разве могли ее остановить разъяренные механики?

Когда вертоюла была готова, она поднялась вверх, пролезла в люк, ведущий из гаража, и вылетела в воздух под островом. Валери помнила, как Леони предупреждала ее не удаляться больше чем на сто пятьдесят метров, иначе аэрокорабли, охранявшие ВИЦ, испепелят вертоюлу.

В полуоткрытое окно врывался свежий вечерний ветер. Огромная масса земли укрывала ее темной тенью. Валери увильнула от заходившего на посадку грузового аэрокорабля и, осмелев, даже высунула руку, чтобы поприветствовать пилота джинсея, который сидел где-то в глубине этого металлического чудовища. Ей вдруг стало хорошо, и она громко рассмеялась.

Она пролетела еще несколько метров и поднялась до того места, где над островом возвышались светящиеся огнями здания ВИЦ. Валери пролетела над террасами, почти касаясь стеклянных шпилей и крытых переходов, потом вернулась вниз, спустившись с противоположной стороны.

И тут фары вертоюлы осветили выступ скалы, на которой покоился остров: что-то вроде просторной площадки, приподнятой на несколько метров. Валери успела резко повернуть руль.

— Еще бы чуть-чуть, и ага… — сказала она самой себе и снова попыталась сосредоточиться на панели управления, как вдруг краем глаза заметила надпись.

Это была обычная, приплюснутая с одного края металлическая табличка длиной не меньше метра, надежно прибитая к скале, должно быть, еще в старую эру. Над ней изрядно потрудилось время, оставив лишь два иероглифа, которые Валери не смогла расшифровать (наверное, на древнеяпонском), и едва читаемую надпись: Красный-цветок.

Валери вспомнила, что в записке Леони так и было написано, в одно слово. Она еще подумала, что подруга в спешке ошиблась. Но нет, «красныйцветок» существовал на самом деле. И там Валери должна была найти помощь.

Девушка медленно поднялась до выступа в скале, направила на него фары своего маленького аэрокорабля, чтобы внимательней все осмотреть, и тут заметила, что внутрь острова вел длинный проход. Лавируя чуть осторожнее, она может исчезнуть там, внутри, вместе со своей вертоюлой. Вероятно, Леони так и делала, внезапно пропадая в своем тайном прибежище прямо под носом у вездесущих аэрокораблей, курсировавших над островом.

— Пойдем, посмотрим, — чтобы подбодрить себя, вслух сказала Валери, готовясь к маневру.

…Ей пришлось остановить вертоюлу сразу за входом в пещеру, где места едва хватало, чтобы надежно укрыть корабль. Она отключила двигатели и пошла дальше пешком по длинной галерее, вырытой в скале. Валери пропиталась вперед, согнувшись и прижав локти, скользившие по стенкам. Пройдя десяток шагов, она оказалась в круглой комнате с таким низким потолком, что внутри можно было находиться, только сидя по-турецки. На полу лежали портативный генератор с лампой, компьютер, и папки с бумагами и кое-какие инструменты, маленькая радиостанция широкого диапазона и навигатор.

Леони была шпионкой! Но на кого она работала?

Валери схватила папки и начала перебирать листы при тусклом свете лампы. Планы постройки ВИЦ, математические формулы, внутренние переговоры сотрудников: все смешано в одну кучу в полном беспорядке. Валери включила компьютер. Еще данные.

Она обратила внимание на один из самых заметных ярлыков с надписью «Оперативный дневник» и начала читать.

ДВА

4 ТЕРМИДОРА 2251 ГОДА. КИОТО-17.

35°00′ С.Ш., 135°48′ В.Д., 40 М НАД НУЛЕВЫМ УРОВНЕМ.

Остров Киото-17 давно погрузился во мрак, но Валери в пещере, освещаемой лампой маленького портативного генератора, забыла о времени.

«Официальная должность»? Валери быстро перелистала несколько страниц: ей не терпелось добраться до главного.

Валери затаила дыхание. «Субъект X.»? Это о ней?

Валери пропустила несколько дней с короткими схематичными и почти непонятными сообщениями. Потом ее внимание привлекла одна запись:

«Я ей что, подопытный кролик? Мышь, которой надо показать выход из лабиринта? А я-то, глупая, думала, мы — подруги!»

Человека без лица, кого ж еще? Дальше в дневнике Леони шла последняя запись:

Система самоуничтожения… Значит, на вертоюле где-то должен быть спрятан радиолокационный индикатор, сообщающийся с рацией широкого диапазона здесь в пещере.

Валери мысленно отругала Леони: ее незамысловатая стратегия просто детская игрушка в сравнении с теми средствами, которыми обладает Сфера. Если ее сообщения из пещеры перехватывались, Валери погибла. А вдруг кто-нибудь другой нашел бы это место…

Пользуясь дневником, как путеводителем, Валери начала изучать собранные Леони документы. Она отлично поработала: среди бумаг были результаты исследований группы «Эхо-2» и всех других команд Центра. Личные записи Тибальда, работа, проделанная Валери вместе с профессором. Она нашла даже его доклад «О статистически релевантной взаимосвязи между энергией сейджинов и смещением островов».

Валери впервые увидела общую картину всех исследований ВИЦ и содрогнулась от ужаса. Группы «Сьерра» и «Зулу» работали над так называемым «Проектом распространения»: это была программа Сферы по практическому использованию круговорота в глобальном масштабе. Это был план мирового господства. Если ученым удастся восстановить круговорот воды в природе, вода станет инструментом власти и подавления. Впрочем, из записей было ясно, что они намерены использовать в тех же целях уже готовый проект Валери с водными сетями. Целые области Скайленда будут превращены в пустыни. Вооруженные коммандос завладеют всеми существующими водными ресурсами. Охотников за водой будут систематически сажать в тюрьму без суда и следствия.

Перед глазами Валери цифры и графики превращались в картины: пленные мужчины и женщины, убитые или обреченные умирать от жажды дети. Джинсеи? Да, джинсеи. Как Леони, ее брат, как Тибальд.

Сфера намеревалась решать судьбы целой планеты точнее, того, что от нее осталось.

Валери очнулась от своих мыслей и, снова вернувшись к дневнику Леони, обнаружила, что запись от 30 мессидора была не последней. За ней следовало длинное письмо:

Валери на мгновение оторвалась от письма, ее глаза ничего не видели от слез. Значит, все-таки капсула с ядом, о которой Леони говорила в дневнике.

…Она все перечитывала и перечитывала три последние фразы, пока еще могла различать строчки на экране. Леони не удалось спастись. Она пошла искать ее, успела положить записку под подушку, потом пришел Бримман… Или случилось что-то еще. Неважно. Какая разница? Леони больше нет с ней. Ее первую и единственную настоящую подругу, возложившую на нее все свои надежды, схватили и убили. Валери снова была одна. Она легла на пол пещеры, широко раскрыв глаза и пропуская внутрь себя неизвестную ей до этого боль.

У нее не было выхода. Она могла бы уничтожить эти и документы и вернуться к обычной жизни умницы сейджин, которая навсегда останется верной своей клятве. Но если Бримман допросил Леони, он мог подозревать и ее, Валери. Слишком рискованно. Сама того не зная, она все последние дни ходила с нарисованной на спине мишенью.

Нет, у нее был выход: бежать. Присоединиться к повстанцам, порвать со всеми знакомыми, со Сферой, с ее планами мирового господства. Но как?

Валери попыталась мысленно разработать план. Ей надо было вернуться к Тибальду и объяснить ему свое положение. Ей надо было попрощаться с Жоэлем. Нет, это безумие: вернувшись в ВИЦ, она отрежет себе все пути к бегству.

В конце концов, зачем ей это надо? Исследования и документы были уже собраны Леони, а значит, у нее есть материалы, чтобы продолжить работу в любом другом месте. Может, в будущем ей удастся связаться с Тибальдом: коммуникатор ведь никуда не денется.

Она начала изучать схему 12/12 зем., о которой Леони говорила в своем дневнике: в ней описывались системы безопасности ВИЦ, точнее, разбросанные по всему острову объекты, заминированные рабочими Сферы.

Валери нисколько не удивило, что до одной из бомб можно было добраться из пещеры, в которой она находилась. Леони все предусмотрела.

Валери кое-как удалось загнать грусть по подруге в дальний уголок сердца. У нее не было больше времени плакать: ей надо было действовать. Несправедливо будет, если жертвоприношение Леони окажется напрасным.

Валери не пришлось долго искать туннель, который тянулся куда-то высоко и был настолько узок, что ей с трудом удалось просунуть внутрь плечи. Борясь с удушьем и клаустрофобией, она поползла вверх почти по вертикали, пока не добралась до металлической панели в цемент ном фундаменте главного здания Киото-17.

За панелью был простой электрический щит, который, согласно схеме Леони, приводил в действие одну из бомб, установленных под ВИЦ. Бомба должна была разрушить целое крыло Исследовательского центра. Валери оставалось надеяться лишь на то, что от взрыва никто не пострадает. Все-таки в такой поздний час обитатели центра должны были бы спать, а не сидеть в учебном корпусе.

Обнаружив на щите установленный Леони таймер, который должен отсчитывать время до взрыва, Валери сделала глубокий вздох и запустила часовой механизм. Шестидесяти минут будет вполне достаточно.

Потом девушка поставила на то же время будильник на своем коммуникаторе и поползла обратно вниз по туннелю. Она вдруг застряла и стала судорожно хватать ртом воздух, испугавшись, что задохнется от недостатка кислорода. Валери чувствовала, как целый остров давит на нее сверху всей своей удушающей тяжестью. В отчаянии она начала дергать ногами, пока наконец ей не удалось сдвинуться с места. Тяжело дыша, она выбралась из туннеля в пещеру и посмотрела на будильник: до фейерверка оставалось полчаса.

Валери стала спешно переносить на борт вертоюлы все, что нашла в пещере: радио, компьютер, навигатор. Поразмыслив с минуту, она решила оставить в убежище генератор и лампу. Потом проверила уровень горючего в своем странном летательном аппарате: на долгое путешествие, конечно, не хватит, но ничего не поделаешь. Таймер, уже не остановишь, а значит, скоро там, наверху, станет жарко, как в аду. У нее не было выбора.

«Куда-нибудь да долетим».

И тут Валери мысленно прикинула шансы на успешный исход своей операции: один на сотню, а то и меньше. Но рациональный ум девушки подсказывал ей, что все равно это лучшее из возможных решений: оно давало ей хоть, какую-то надежду, и этого было достаточно.

Она вернулась на борт вертоюлы и проверила будильник: еще десять минут. Смирившись с ожиданием, Валери стала смотреть на мелькавшие на коммуникаторе секунды. Когда до взрыва осталось пять минут, она отправили сообщение Тибальду:

Как только на экране появилась надпись: «Сообщение отправлено», Валери отключила коммуникатор. Готово. Еще четыре минуты.

Она разогрела двигатель, вертоюла оторвалась от земли и вылетела из пещеры, повиснув в воздухе Скайленда.

Где-то там, вверху, в ночи, освещаемой только светом луны, прятались аэрокорабли Сферы.

Начинался первый тайм игры.

Валери отлетела от острова всего на сотню метров, чтобы не сразу привлечь к себе внимание патрульных аэрокораблей. Она надеялась, что правильно рассчитала время и что на бортовой радар можно положиться. Девушка оглянулась: маленький остров с нагромождением скал, стекла и стали показался ей еще меньше. Там, внизу, оставались Тибальд и Жоэль. Хироки и Аито. Мириам. И все остальные.

Наверное, истребители «Бигбенг» уже навели на нее свои мишени, снаряды были готовы бить в цель. Они колебаться не станут. Она тоже.

Валери включила найденный в пещере навигатор, и он начал тикать, показывая ей маршрут побега: восток, север-восток. Отлично. Еще несколько секунд.

Ночь за ее спиной вспыхнула ярким огнем, раздался страшный грохот, в котором, казалось, рушился целый мир.

Валери отключила моторы вертоюлы и начала падать и пустоту.

Первой обвалилась пещера. Из входа в нее поднялся густой столб дыма, и весь ВИЦ задрожал от взрыва. Обрушение произошло в одном из учебных корпусов под котельным отделением, над которым располагались залы библиотеки. Одна стена котельной раскрошилась и посыпалась на огромные отопительные установки, стенки которых пошли гигантскими трещинами. Раздался треск, и помещение мгновенно наполнилось клубами горячего пара. Котлы, находившиеся под напряжением, взорвались, оставив брешь в полу библиотеки и разбив на мелкие осколки ее стеклянный свод.

В ВИЦ началась паника: из утопленных в стенах ниш появились роботы Бриг, запрограммированные на устранение повреждений, а сейджины, задержавшиеся в библиотеке, бросились к лифтам. Из-за клубов пара, поднимавшихся из пролома в полу, загорелась электропроводка, раздался новый взрыв, от которого разлетелись в прах мониторы библиотечных компьютеров.

Одна за другой срабатывали кнопки сигнализации, спрятанные в стенах Центра, передавая патрульным аэрокораблям сообщение о террористической атаке.

Жоэль увидел, как Мириам падает в котельную и исчезает в облаке дыма. Сжав зубы, юноша бросился вниз. Он пролетел два метра и покатился по заваленному руинами полу, поранив ноги и руки. Ему удалось встать и поднять бездыханное тело девушки за мгновение до того, как взорвался еще один котел, накрывший их раскаленным паром.

Тибальд в ту ночь никак не мог заснуть и, лежа в постели, изучал подслеповатыми глазами темный потолок. Он почувствовал толчок как раз в тот момент, когда зазвонил его коммуникатор.

Профессор вскочил на ноги. Схватив со стола аппарат, он стал читать сообщение, чувствуя, как у него все сильнее колотится сердце. Тибальд отключил коммуникатор и покачал головой: сумасшедшая! Значит, она решила последовать его совету. Решила сбежать. Улыбка, едва мелькнув на его лице, тут же исчезла: скорее всего будут жертвы, и так или иначе ответственность за них падет на него.

Вертоюла на большой скорости падала вниз, в небо. Радар показывал, что она была на расстоянии шестисот метров от Киото-17. Семьсот. Валери давно перешла границы, дозволенные Сферой, и ее могли испепелить в любую минуту.

Она достала из-под сиденья водителя одну из ракет аварийного сигнала, потянула за язычок, открыла окно и высунула руку. Из пластиковой трубки поднялся светящимся каскад красного дыма: может быть, пилоты военных аэрокораблей решат, что у вертоюлы что-то с мотором. А может, им не до нее. У них слишком много работы этой ночью.

Вертоюла падала вниз уже два-три километра и, пока перед лобовым стеклом мелькали крошечные острова, Валери, затаив дыхание, не сводила глаз с радара. Достаточно было одного острова, всего одного маленького, размером с кулак, острова. Он бы расплющился о дно вертоюлы, протаранив ее насквозь. И Валери бы потеряла последний шанс на спасение. Ей оставалось уповать на судьбу.

Вертоюла продолжала падать. Один из островов-осколков угодил в винт, корабль потерял равновесие, и Валери перевернулась вниз головой. Радар показывал три с половиной километра свободного падения. Четыре.

От обвода аэрокорабля стали откалываться железные пластины, разлетавшиеся по воздуху, как бабочки. Валери взглянула на радар: пять километров. Вертоюла задрожала, и девушке пришлось крепко стиснуть зубы, чтобы не прикусить язык.

Она приближалась к границе воздушного пояса Скайленда, где небо уступало место… неизвестно чему: ни один аэрокорабль не вернулся назад, чтобы рассказать об этом. Воздух уже был сильно разрежен. Ей не хватало кислорода. Она не могла дышать.

Валери повернула ключ пуска, мотор заворчал, выпустив струю темного дыма, и в воздух полетела еще одна пластина с обвода. Валери снова попробовала поверну и, ключ, мотор опять ответил ей глухим рокотом.

«Давай, черт, давай». От сильной тряски она выпустила из рук рычаг. Двигатель отчаянно протестовал и не заводился. Валери прибавила скорость. Когда винт, наконец, снова завращался, она выжала из мотора всю мощность, и вертоюла с яростным скрипом рванулась вперед, рассекая воздух.

Теперь надо попытаться восстановить равновесие: полный газ, еще немного, потянуть рычаг вверх.

Вертоюла начала медленно переворачиваться.

На рассвете Валери летела вслепую в спокойном млечном небе, по которому парили бесчисленные острова, слишком маленькие, чтобы на них можно было приземлиться.

Ей вдруг вспомнилась сказка из старой эры, которую она прочла в библиотеке Института много лет назад. Там был принц, который жил на маленькой планете один со своей розой. Валери тогда очень понравилась эта сказка, ей казалось, что тамошний мир похож на Скайленд с его висящими в воздухе островами.

Навигатор по-прежнему указывал невидимый сквозь плотные слои воздуха путь. Это был довольно примитивный прибор: на зеленом экране три оси координат — X, Y и Z — и стрелка, указывающая направление. И больше ничего, ни конечной точки, ни расстояния до призрачного пункта назначения.

Уже полчаса на приборном щитке вертоюлы горела красная кнопка: у нее заканчивалось горючее. Руки Валери вспотели от контакта с гладким пластиком рычага.

Потом стрелка на оси X исчезла, и вместо нее появилась другая на оси Y: вертикальное направление.

Почувствовав, как внутри у нее зажглась искра надежды, Валери потянула на себя рычаг, и вертоюла с трудом поползла вверх. Девушка сбавила скорость, чтобы не перегревать двигатель, и стала смотреть на радар, показывавший ей пространство над вертоюлой. И тут она заметила очертания какого-то острова. Совсем маленького: просто груда скал, на которой едва можно было посадить машину.

Навигатор засветился, и вертикальная стрелка тоже пропала: это и есть ее цель. Что бы это ни было, она приехала.

Валери приготовилась к посадке.

Остров оказался совершенно безлюдным, но, немного побродив вокруг, Валери обнаружила металлический люк в скале. Обычный четырехугольник, покрытый красной краской, которая облупилась от пыли и ветра. Внутри было довольно большое углубление, а в нем новый навигатор и два конденсатора: один для воды, другой, намного больше, для топлива. Подальше в углублении стоял маленький ящик с инструментами и кое-какими запчастями. На дне ящика нашлось несколько пособий по кораблям, которые Валери чаще всего наблюдала в небе над Киото-17.

Очевидно, этот затерянный в пустоте остров служил перевалочным пунктом на случай внезапного бегства тайных агентов, которые, как Леони, были повстанцами и работали против Сферы.

Валери внимательно изучила конденсатор для горючего: он крепился к телеуправляемой тележке, так что его легко можно было подвезти к вертоюле, а в металлический бок была впечатана инструкция по заправке летательных аппаратов. Увидев емкость конденсатора, Валери даже присвистнула. Две тысячи литров! Это куда же ей предстояло лететь?!

Она включила новый навигатор. На разноцветном экране появилась надпись:

«Вставить навигатор-1 для активации навигатора-2».

Девушка вернулась к вертоюле, взяла навигатор, приведший ее на остров, вынула штекер в нижней части прибора и вставила его в разъем нового навигатора. На разноцветном экране появилась другая надпись:

«Навигатор-1 опознан.

Навигатор-2 активирован.

Пункт назначения: Аирея».

…Валери никогда раньше не слышала такого названия. Она быстро изучила выданную навигатором информацию, сверив расстояние по подробной карте Скайленда, обнаруженной в устройстве. Ее новые координаты: 34°36′ ю.ш., 58°25′ з.д. Восемнадцать тысяч километров. Путешествие на другой конец света. Валери решила, что ей следует немного поспать, прежде чем приниматься за работу: ее ждало много дел и долгий, тяжелый путь.

6 ТЕРМИДОРА 2251 ГОДА. АИРЕЯ.

34º 36' Ю.Ш., 58°25′ З.Д., 34 М НАД НУЛЕВЫМ УРОВНЕМ.

Аирея была городом-призраком. Сверху из окна заходящего на посадку аэрокорабля она казалась безлюдным гигантским островом неправильной формы, утыканным вершинами черных, сросшихся друг с другом скал. Но под их укрытием кипела жизнь, и обитатели острова неустанно трудились, перерабатывая все — воду, отходы и даже дым из заводских труб, — чтобы скрыть любые следы своего существования.

Лоренцо разглядывал паривший перед ним на ветру остров из темного камня, сжав руки на рычаге корабля. Бимбо на соседнем кресле продолжал что-то шептать в радио. Потом убрал микрофон и сказал юноше:

— Нам разрешили посадку. Продолжай, как сейчас, И потихоньку прибавляй скорость.

— Ты хотел сказать «сбавляй».

— Нет, я сказал то, что хотел сказать. Мы предпочитаем, чтобы движение в районе Аиреи всегда было ровным и почти незаметным. Мы должны быть осторожны. Сфера может обнаружить нас в любой момент. И хотя мы в состоянии дать бой, знаешь, как говорят: «Лучший способ защиты — маскировка».

Лоренцо слушал его рассеянно. Он думал об управлении кораблем и о теле отца, лежавшем на заднем сиденье в мягком шерстяном одеяле. Жозе бы это место понравилось: затерянный остров, на котором живут свободные люди. Без ростовщиков вроде Урзака и без сейджинов.

— Хорошо, прибавь еще немного. Веди прямо вон на ту скалу и приготовься сбросить скорость и сделать вираж по моей команде.

Скала была уже совсем близко, ее иссеченные ветром вершины были острыми, словно лезвие кинжала. При столкновении на такой скорости от их корабля ничего не останется. Лоренцо почти с удивлением отметил про себя равнодушие, с которым он представил подобную перспективу.

— Хорошо! — кричал Бимбо. — Теперь наполовину сбавь мощность, спустись на тысячу футов и сделай разворот на правый борт на девяносто градусов. Давай!

Аэрокорабль класса «Квазар» спустился в пике, пролетев мимо скалы. Лоренцо едва успел заметить разверзшуюся под ними глубокую и узкую пропасть.

— Завершай вираж, медленно спускайся в провал, притормози. Все, приехали.

Пилот летавшего под ними легкого аэроскутера поднял руку в приветственном жесте. Дальняя стена скалы оказалась сделана из металла. Это были потемневшие от ржавчины раздвижные двери, открывавшиеся через равные промежутки времени.

Пока Лоренцо снижался к этой проделанной в сердце острова щели, одна из задвижек приподнялась ровно настолько, чтобы в нее мог протиснуться аэрокорабль.

— Хватит, дай и мне порулить, — сказал Бимбо, снимая с головы наушники.

Лоренцо отпустил рычаг и откинулся на спинку сиденья. С тех пор как они сбежали с острова в Черном лесу, Бимбо не оставлял его в покое ни на минуту, почти полностью доверив вести корабль и показывая все новые и новые приемы управления. Может, для того, чтобы Лоренцо меньше думал об отце?

— И что теперь? — спросил юноша у гиганта.

Ответа не последовало.

Им навстречу, широко улыбаясь, вышел высокий худой мужчина в синтетическом свитере и рабочих штанах.

— Сколько лет, сколько зим! — приветствовал он сходившего по трапу Бимбо.

— Как поживаешь, Даниель? — спросил Бимбо, крепко обняв его.

— Хорошо, старый пират. Я вижу, ты не один.

Изучив Лоренцо быстрым и зорким взглядом, Даниель протянул ему руку:

— Добро пожаловать, молодой человек, в нашу общину мирных тружеников…

— Брось, — заворчал на него Бимбо. — Он со мной. Я ручаюсь за него.

С этими словами он закатал рукав: через несколько секунд кожа на запястье потемнела, и на ней появился круг с диагональной линией внутри.

Увидев знак, Даниель кивнул:

— Очень хорошо, Бимбо, только у него ведь нет лаки.

— Я же сказал тебе, я за него ручаюсь. Он — наш.

Обменявшись с другом еще парой традиционных любезностей, Бимбо собрался уходить вместе с Лоренцо, но юноша покачал головой и тихо сказал:

— Там, на корабле, мой отец. Я должен остаться с ним.

— Не беспокойся, — ответил гигант, положив ему руку на голову и потрепав по волосам. — Мы похороним его со всеми почестями. А пока пойдем со мной.

По цементному полу пустынных, вырытых в скале туннелей с лампочками на потолке Бимбо проводил Лоренцо до небольшой комнаты, в которой были только кровать и два стула.

— Ты побудешь здесь немного, пока мы не уладим кое-какие проблемы, связанные с твоим приездом.

— Проблемы?

— В Аирее живет почти сто тысяч человек, и каждый из них волен приходить и уходить, когда ему вздумается. Как ты понимаешь, при таком положении дел сохранить остров в тайне очень трудно. Поэтому каждый из нас обязан иметь татуировку лаки и показывать ее всякий раз, когда возвращается сюда. Только так мы можем быть уверены, что в город не проник шпион или предатель. Когда к нам приезжают новые люди, мы располагаем их в таких вот комнатах… Официально Аирея — обычный транзитным порт. И он оснащен всем необходимым, чтобы обмануть нежданных гостей, даже самых любопытных. Можешь поверить мне на слово.

— Если все так, как ты говоришь, — улыбнулся Лоренцо, — ты не должен был рассказывать мне об этом. У меня ведь нет лаки.

Бимбо весело рассмеялся ему в ответ и дружески ударил кулаком по плечу:

— После того, что мы пережили, я в тебе не сомневаюсь. Скоро и у тебя появится лаки. Если ты не против, мы займемся этим чуть позже. О похоронах твоего отца мы тоже позаботимся. Потом найдем тебе работу и, наконец, решим, что с тобой делать. Пока отдыхай, я должен идти: дела…

Лоренцо растянулся на кровати. На него неожиданно навалилась отупляющая усталость последних дней. Он уснул, едва за Бимбо закрылась железная дверь, и провалился в беспокойное забытье.

Во сне он то снова оказывался в лагере Сферы, и Конрад в очередной раз пытал Жозе, а Лоренцо вновь и вновь слышал сухой треск ломавшихся рук, когда капитан поднимал отца в воздух при помощи Силы, то видел, как Жозе наваливается на него всем телом, как они вместе падают на пол, и как это тело подпрыгивает на нем, заливая его кровью, а в ушах все звучит оглушительный шум выстрела.

Лоренцо проспал около шести часов и внезапно проснулся, как ему показалось, через несколько минут. Сердце рвалось у него из груди, стуча, как барабан.

«Жозе больше нет».

Эта мысль тисками сдавила виски. Он хотел повернуть время вспять, снова оказаться в домике капитана, чтобы помешать отцу принести себя в жертву, спасая ему жизнь.

«Зачем ты это сделал? Зачем ты оставил меня?»

Боль собралась в горький комок в горле, но Лоренцо не плакал: это было бы несправедливо по отношению к отцу, который часто говорил ему: «Охотник за водой не плачет. Он не проливает зря самую ценную для него жидкость».

Лоренцо подождал, пока схлынет прилив боли, заставил себя сесть на кровати и начал глубоко дышать. Его прежняя жизнь умерла навсегда, вместе с его отцом.

Похороны были назначены на следующий день на двенадцать часов. Только тогда Бимбо в первый раз повел Лоренцо в город. Юноша долго шел за ним следом по лабиринту пустых коридоров, пока наконец они не добрались до большого лифта.

— Сюда, — сказал Бимбо и набрал сложный код, открывавший двери из какого-то блестящего металла.

Руку Лоренцо еще жгла невидимая татуировка, появившаяся у него накануне вечером. Лоренцо ждал настоящего, церемониального обряда, а Бимбо зашел к нему один, вооруженный чем-то вроде ручки со светящимся концом, и голубым лучом нарисовал ему круг, перечеркнутый диагональной линией. Операция заняла всего пару секунд и оказалась абсолютно безболезненной. Потом еще около получаса гигант учил Лоренцо усилием воли показывать невидимый знак.

— О чем ты думаешь? — спросил Бимбо, пока металлическая кабина с громким гудением спускалась в глубь острова.

— О татуировке. Болит немного.

На самом деле Лоренцо думал о Жозе. Он много раз представлял себе, как теряет отца навсегда, но не понимал по-настоящему, что это будет означать для него. Мать Лоренцо умерла, когда он был таким маленьким, что не умел самостоятельно одеться, и с тех пор Жозе всегда был рядом с ним. Он стал ему отцом, учителем и — главное — единственным другом.

Двери лифта открылись в огромную освещенную флуоресцентными лампами пещеру с темными стенами, сводчатым потолком высотой около двадцати метров и полом, выложенным мозаикой из темного порфира. Пещера была настолько глубокой, что Лоренцо не мог разглядеть, где она кончается. Повсюду стояли прилавки, на которых аирейские купцы раскладывали свой товар, а в стенах на равных расстояниях друг от друга были сделаны огромные проемы, куда входили и выходили сотни людей.

У лифта их ждал Даниель с суровым выражением лица. Только после того, как Лоренцо с Бимбо по очереди показали ему круг и линию своих лаки, он улыбнулся и неловко обнял Лоренцо:

— Добро пожаловать к повстанцам, мой мальчик. Это Большие ряды, вечный двигатель и сердце Аиреи. Здесь находится большая часть магазинов и промышленных предприятий нашего города, а также единственный настоящий бар «Таверна». — Даниель вдруг сменил тон и снова сделался серьезным. — У тебя еще будет время совершить туристическую прогулку, а сейчас пойдем, нас ждут.

Все трое отправились вдоль Больших рядов, и Лоренцо только диву давался, глядя украдкой на разложенные товары: плазменные ружья, углеродные луки и ручные гранаты были выставлены рядом с пестрыми тканями и съедобными шахматами из теста. Торговцы в странных одеждах оживленно спорили с покупателями этого странного рынка. Несколько людей, заметив его, стали молча собираться в группы, образовав небольшую пробку.

Даниель повернул направо в просторный коридор со стенами из грубого неотесанного камня, и они пошли дальше к еще одному лифту, терявшемуся где-то в глуби не прохода.

— Зал прощаний находится в самой глубокой части острова, — пояснил Даниель.

Наконец они оказались на гигантской полукруглой лестнице с широкими ступенями из черного камня, которые спускались вниз, образуя амфитеатр.

В глубине стоял большой каменный стол. На нем покоилось тело, обернутое в белое покрывало, а за столом возвышалось какое-то огромное устройство с множеством труб и большими стальными конструкциями, занимавшее всю стену до самого потолка.

Ступени лестницы были заполнены народом. При появлении Лоренцо и Бимбо люди стали топать ногами, производя глухой, постепенно нараставший шум.

— Чтобы проститься с жертвами Сферы, обычно собирается почти весь город, — шепнул Бимбо юноше. — Этим шумом они хотят сказать тебе, что ты не одинок и что Жозе не будет забыт.

Лоренцо кивнул.

— Машина вон там внизу, за столом, называется «реутилизатор», — продолжал Бимбо. — У Жозе не будет могилы, но его тело станет частью города, дав всем нам воду, воздух и энергию. А сейчас мы хотим поблагодарить твоею отца за его жертвоприношение, позволяющее другим людям жить дальше.

«Реутилизация». — Лоренцо вдруг улыбнулся, подумав, что Жозе был бы доволен, узнав, какой конец ему уготован: все в переработку и никакого расточительства.

Люди перестали стучать ногами. Все молча смотрели на Бимбо и Лоренцо, которые спускались по лестнице и медленно шли к телу, лежавшему на столе.

— Ты — единственный родственник, поэтому, по нашим обычаям, ты должен будешь сказать Жозе последнее прости. — Бимбо положил руку на плечо юноше. — Можешь поплакать, если хочешь.

Лоренцо покачал головой:

— Охотник за водой не плачет.

Слова застряли у него в горле от боли. Некоторое время он стоял, опустив голову. Потом Бимбо прикрепил к воротнику его рубашки микрофон. Лоренцо посмотрел на Жозе, завернутого в простыню, и оглянулся на людей, собравшихся, чтобы попрощаться с ним.

— Мой отец бесстрашно жил, — сказал он наконец, — и так же бесстрашно умер. Чтобы спасти меня.

Он не мог больше говорить от волнения. Люди снова начали стучать ногами, и он почувствовал, что его поняли, что в этой войне у них были свои потери и своя боль, и в этом они были ему близки.

На мгновение на руке Лоренцо показался символ лаки.

ТРИ

11 ТЕРМИДОРА 2251 ГОДА. АИРЕЯ.

34º 36' Ю.Ш., 58°25′ З.Д., 34 М НАД НУЛЕВЫМ УРОВНЕМ.

В Аирее действовало правило, не допускавшее исключении: здесь все должны были трудиться. Чтобы город жил и оставался скрытым от всевидящих глаз Сферы, приходилось выполнять много рутинной работы. От нее не был освобожден никто, поэтому Лоренцо на время стал помощником Бимбо.

«Это ненадолго, — уверял юношу гигант. — Все знают, что ты проявил большую смелость и вместе мы выполнили очень важное задание. Тебе вскоре снова поручат какое-нибудь дело».

Тем временем Бимбо взял на себя роль универсального работника, которую Лоренцо уже видел в его исполнении в лагере Сферы. Утром он просыпался очень рано и отправлялся в бюро сообщений, где выполнял функции авиадиспетчера. В одиннадцать перемещался на кухню и становился то поваром, то раздатчиком, после этого шел на взлетно-посадочную полосу, где заправлял топливом грузовые судна или чинил старые аэрокорабли. Потом снова возвращался на кухню. Все эти дела часто прерывались сигналами рации, которую Бимбо носил на поясе. Она стрекотала каждые тридцать секунд, чтобы попросить его о помощи то в прачечной, где сломалась стиральная машина, то в районе Пьяццолла, где строили новые подземные дома, и так до позднего вечера.

Лоренцо из всех этих бесконечных дел больше всего нравилась смена в бюро сообщений. Казалось, непререкаемым авторитетом здесь был мальчик лет девяти-десяти с миндалевидными глазами и неизменной широкой улыбкой на лице: Ченг Йе. Лоренцо поначалу удивляло, что с Ченг Йе советовались Бимбо и другие инженеры, которые были намного старше его, но вскоре он понял: этот мальчик был настоящим гением. И, помимо всего прочего, очень добрым и славным гением.

В то утро Лоренцо, как обычно, находился в радиорубке, большой комнате с радарными схемами и радиоприборами, из которой регулировалось движение прилетающих и отправляющихся с Аиреи аэрокораблей.

— База-А аэрокораблю «Орион»: посадка разрешена, сектор Z-F, вторая полоса.

— Это «Орион», вас понял: Z-F, вторая полоса.

Лоренцо снял наушники и повернулся к Ченгу:

— Слушай, что это с ними сегодня? Никогда не видел такого движения в это время суток.

— Небольшой переполох из-за приезда Кортеса. Его «Сен-Назер» должен приземлиться около полудня.

— Кто такой Кортес? Вождь повстанцев?

— Нет, — покачал головой Ченг. — Просто капитан «Сен-Назера» и комендант Пуерто Анджел, главной крепости повстанцев. У нас нет «вождей», если ты понимаешь, о чем я.

— А этот Пуерто Анджел большая крепость?

— Да нет, еще меньше, чем Аирея. Но там живут наши лучшие ученые. И многие другие очень важные персоны.

— Что ж тогда ты здесь делаешь? Твое место там! — пошутил Лоренцо.

— Так и есть, — улыбнулся мальчик. — Я приехал сюда всего на пару месяцев, на каникулы, скажем так.

— Что за человек этот Кортес?

Ченг в задумчивости почесал подбородок.

— Он очень серьезный, никогда не шутит… и может показаться холодным. Ледяным практически. Но это только потому, что он очень ответственно относится к своим обязанностям. Как-никак — он вождь повстанцев.

— Ты же только что сказал, что у вас нет вождей! — И оба громко рассмеялись.

Внезапно их веселье прервали странные радиопозывные, заставив Лоренцо вернуться к работе.

— Посмотри сюда, Ченг. Корабль какой-то подлетает. Не отвечает мне, сам не подал предварительного сигнала. Скорость у него почему-то непостоянная. Такой маленький, почти как аэроскутер.

— Аэроскутеры никогда не отлетают так далеко от острова. Дай-ка посмотреть. А пока включи сигнал воздушной тревоги, на всякий случай.

Лоренцо уступил мальчику место и нажал красную кнопку под своим пультом. Это было предупреждение для мужчин и женщин, работавших на взлетно-посадочных полосах: они должны были быстро очистить аэродром от любых подозрительных предметов и приготовиться играть роль небольшой группы людей, случайно забытых на транзитном острове. Прибегая к этой простой, но действенной уловке, они уже много лет обманывали чиновников Сферы и пилотов всех неопознанных аэрокораблей.

— База-А приближающемуся летательному аппарату, — отчетливо повторял Лоренцо, настроившись на радиочастоты неизвестного корабля. — Просим подать опознавательный сигнал. Просим подать…

Ему отвечал электростатический разряд.

— Плохо дело, — пробормотал наконец Ченг. — Боюсь, пилот потерял контроль над кораблем. Попробую подключиться к его бортовому компьютеру, иначе он разобьется о скалы.

Немного повозившись с приборами, мальчик стукнул себя рукой по лбу и радостно закричал:

— Это кто-то из наших! Я вошел в компьютер: он пользуется навигатором, который я лично устанавливал. Это один из наших агентов! Леони, миссия Киото-17, — продолжал Ченг, снова повернувшись к компьютеру. — С ума сойти, она сделала это! Она несколько дней не выходила на связь, и мы думали, с ней что-то случилось…

— Я снимаю тревогу?

— Подожди немного, — закачал головой Ченг, — она нам не ответила, поэтому лучше не рисковать. Я посажу па полосу HZ 1, а ты пойдешь ее встретить. Надо бы предупредить другие корабли, чтобы не мешались: посадить ее, пилотируя отсюда, будет не так легко. Давай, давай! И позови Бимбо, он тебе поможет. — Широко улыбаясь, Ченг крикнул вслед убегавшему Лоренцо: — Еще благодарить меня будешь! Леони очень красивая!

Корабль приземлился в точно указанном месте за металлическим ограждением полосы, и Лоренцо похвалил Ченга по рации. Потом они с Бимбо побежали открывать дверь.

— Что за корабль такой?

— Это вертоюла. Хорошо ее, видать, потрепало. Смотри, в каком состоянии винт. А мотор! Странно, что она не упала за тысячу километров отсюда.

На месте пилота сидела, скорчившись, девушка: стройное тело в красной униформе и мастерке с капюшоном, надвинутым на лоб.

Бимбо просунул лапку лома в выемку между дверцей вертоюлы и корпусом, налег на него, чтобы вставить получше, и надавил. Дверца с шумом отлетела, ударившись о цемент взлетной полосы. Лоренцо вскарабкался по большому винту странного летательного аппарата, влез в кабину и приложил кончики пальцев к вене на шее у девушки.

— Она жива, сердце еще бьется.

— Живей, ее надо доставить в больницу.

Когда они попытались вместе вытащить девушку из кабины, у нее с головы упал капюшон, открыв лицо.

Она и в самом деле была очень красива, но совсем не такая, какой успел вообразить ее Лоренцо. Тонкие черты лица, узкий нос, приоткрытый рот и идеально круглый бритый череп. Сейджин.

— Это точно не Леони, — прокомментировал Бимбо.

— Что нам с ней теперь делать?

— Очень тихо и незаметно отнесем ее в одну из наших комнат для гостей. Ее должен осмотреть врач. И поблагодари небо, что наша «гостиница» находится под землей: когда эта дамочка проснется, лучше будет держать ее подальше от солнца.

Лоренцо взял рацию:

— Ченг, у нас проблема. Эта девушка не Леони. Она сейджин.

— С нами только что вышел на связь «Сен-Назер». Он на подлете. Уверен, Кортес заинтересуется новой гостьей.

Валери очнулась в комнате без окон. Она лежала на койке в одноразовой бумажной пижаме под пристальным взглядом двух незнакомых людей: огромного чернокожего мужчины и серьезного молодого человека с темными глазами и черными волосами.

— Где я? — спросила девушка.

Когда она потеряла сознание? Она помнила, как летела над плоским простором небес, в котором не было ни островов, ни других ориентиров. У нее давно закончились запасы воды, и она умирала от жажды. Ей с большим трудом удалось влить в бак оставшееся горючее, потом она выкинула пустой конденсатор за борт, чтобы не перегружать вертоюлу балластом, вернулась на место пилота и…

Дальше Валери ничего не помнила. Наверное, прежде чем потерять сознание, она еще успела включить автопилот.

— На острове Ласплатас, — ответил мужчина, — транзитном пункте для дозаправки кораблей, направляющихся в Жанейру. Нас здесь немного, всего несколько механиков… и мы рады, что вы оказали нам честь своим визитом.

— Я что, не на вертоюле? — растерявшись, хлопала ресницами Валери.

— Один из наших сотрудников понял, что у вас какие-то проблемы. Ему удалось подключиться к вашему бортовому компьютеру и посадить вас на остров. Вы были без сознания. Но врач сказал, ничего страшного. Обычное переутомление.

Валери села на кровати, спустив ноги на холодный цементный пол. Ласплатас? Значит, она не добралась до Аиреи, вертоюла не дотянула до пункта назначения. Вероятно, пока она была без сознания, корабль сбился с курса… А может, эти механики, решив помочь ей, остановили ее на полпути к Аиреи.

— Мне нужен мой навигатор, — сказала она, вставая и сдерживая легкую дрожь во всем теле.

— Мне жаль, госпожа, — пожал плечами мужчина, но мы не нашли на борту вашего корабля никакого навигационного прибора.

— То есть как это?

Валери все это начинало раздражать. Последнее, что она видела, перед тем как потерять сознание, был именно навигатор, мирно поблескивавший на панели инструментов.

— Мне необходим этот прибор. Мне срочно нужен навигатор! Я должна…

Она вдруг замолчала. Ей на ум пришла странная догадка: а что, если она добралась-таки до Аиреи и эти люди — повстанцы? Тогда они не могут принять ее тут с распростертыми объятиями, пока не убедятся, что она не работает на Сферу. Она сама должна сделать первый шаг и рассказать о своем побеге? Нет, слишком рискованно.

— Ладно, неважно, — забормотала она. — Я бы хотела побыть одна. Мне нужно немного поспать, я очень устала.

Когда за «механиками» закрылась дверь, Валери села на пол и вошла в состояние медитативного внимания, которому ее научили в Институте. Она отчетливо слышала, что один из мужчин, скорее всего тот, что моложе, остался караулить за дверью, и решила выждать время. Мысленным взором Валери видела, как он ходил взад-вперед по коридору, потом остановился, сел на пол и замер. Ее внутренние часы говорили, что прошло около четырех часов. Он заснул?

Валери вышла из транса и бесшумно встала. Не обуваясь, она все так же неслышно подошла к двери и надавила на ручку.

С другой стороны двери ее встретил враждебный взгляд юноши, сидевшего на полу и очевидно, ни на минуту не сомкнувшего своих черных глаз.

— Привет, — сказала Валери.

Явно застигнутая врасплох, девушка попыталась быстро изучить диспозицию: она находилась в узком, плохо освещенном коридоре, в глубине его виднелась огнеупорная дверь из прочной стали. Юноша был один. Валери прикинула силы: одного простого приема будет вполне достаточно, чтобы вывести его из игры.

С другой стороны, ей не хотелось усложнять обстановку. Чем бы ни оказался этот остров, было бы неразумно сразу обзавестись на нем врагами. Прежде всего, необходимо было понять, где она находится, а уж потом принимать решение.

— Тебе что-то нужно? — спросил юноша, поднимаясь с пола. При этом в его интонации явно читалось: «Кто бы сомневался, что ты попытаешься придумать какую-нибудь хитрость».

— Как тебя зовут? — натянуто улыбнулась Валери.

— Лоренцо.

— Отлично, Лоренцо, приятно познакомиться. Я — Валери. Мне бы хотелось осмотреть ваш остров, Ласплатас. Не хочешь быть моим гидом?

Видя, что юноша колеблется, вероятно, как и она, застигнутый врасплох, Валери решила пустить в ход свой авторитет сейджина.

— Не думаю, что ты уполномочен задерживать меня, Поэтому я могу и сама, но если хочешь, пойдем со мной.

— Что именно тебе так нужно увидеть?

— Один из радаров взлетно-посадочной полосы, больше ничего.

Лоренцо стоял неподвижно, и Валери казалось, что она видит все мысли, одна за другой мелькавшие в его голове. Они долго молча смотрели друг на друга. Это было похоже на какую-то сложную карточную игру: ни один из них не собирался раскрывать карты, и оба пытались угадать козыри в руках соперника.

— Пойдем, — наконец согласился Лоренцо.

Они прошли несколько коридоров и оказались в не большой комнате, очевидно служившей контрольным пунктом. Одна из стен была почти полностью занята просторным окном, из которого можно было видеть расположенную внизу взлетно-посадочную полосу. Под окном вместо подоконника располагалась панель с приборами, рядом с ней — маленькое кресло.

Валери подошла ближе и посмотрела вниз: двое рабочих, возившиеся с ее вертоюлой, подняли головы и уставили на нее удивленные взгляды. Валери обернулась: Лоренцо тоже не сводил с нее холодных глаз. Очень умно с его стороны привести ее в комнату с окном. Теперь и другие джинсеи знали, где она.

— И что? — спросил юноша.

Валери не ответила. Ей достаточно было бросить быстрый взгляд на экран главного радара, чтобы прочесть координаты острова, на который она попала: 34°36′ ю.ш., 58º25' з.д. Какой там Ласплатас! Это была Аирея!

— Послушай меня. — Девушка резко обернулась к Лоренцо. — Я могу тебе доверять?

— Я…

— Я очень долго добиралась сюда с Киото-17. Я была знакома с Леони и боюсь, что… у меня плохие новости.

— Да, трудные настали времена, — сказал Лоренцо, и по его лицу снова пробежала темная тень, которую Валери уже как-то заметила у него.

— Мы должны были приехать вместе, но… Навигатор на вертоюле вел меня на остров Аирея.

— Ничего о таком не слышал.

— Я только что сверила координаты: это Аирея. Я надеюсь, что вы те люди, которых я рассчитывала найти на этом острове.

Она сделала глубокий вдох и почувствовала, как ее одновременно охватила тревога и чувство невероятной легкости. Она нашла повстанцев. Это была измена Сфере и всему, что она знала в своей жизни. Полный и окончательный разрыв.

— Мне надо поговорить с людьми, которые знали Леони и готовы помочь мне.

— Это люди Сферы?

Молодой человек задавал глупые вопросы, но его недоверчивые глаза светились умом. Валери покачала головой:

— Ты все правильно понял: я — сейджин. Но я не работаю на Сферу.

Она подалась вперед и с силой сжала руку Лоренцо. У него был красивый рот, и нижняя губа немного дрожала.

— Ты должен найти способ, как мне поговорить с кем-нибудь, кто знает, что делать и как мне помочь. У меня много информации, у меня данные, которые могут быть полезны повстанцам. Я должна найти друзей Леони. Это очень важно.

Кортес был высоким коренастым мужчиной с черными глазами. Его морковного цвета волосы, коротко остриженные спереди, сзади были собраны в жидковатый хвостик, тянувшийся до середины спины. Он был одет в военный китель и шотландскую юбку, едва доходившую ему до колен.

Лоренцо ни минуты не сомневался, что вождь повстанцев не захочет встречаться с загадочной сейджин, и был очень удивлен интересом, который проявил к ней Кортес. Комендант ждал ее в маленьком конференц-зале вместе с Ченгом, Даниелем и Бимбо. Когда Лоренцо ввел в комнату Валери, ее глаза тут же поднялись к потолку, на котором он сам установил несколько скрытых камер, чтобы записать весь разговор.

Сейджин казалась довольно безобидной, но для верности Лоренцо держал под пиджаком заряженный плазменный пистолет.

Кортес поднялся со своего места, и его лицо чуть скривилось в холодной улыбке: он представился начальником аэропорта Ласплатас, сделал едва заметный поклон и получив в ответ такой же от Валери.

Почувствовав повисшее в воздухе напряжение, Лоренцо крепче сжал рукоятку пистолета, приставив ее к животу.

— Откуда ты, сейджин? — спросил наконец Кортес.

— То, что я скажу… если я разговариваю не с теми и, людьми может…

— Ты должна нам сказать, кто ты, — улыбнулся вождь повстанцев, — если хочешь, чтобы мы сказали тебе, кто мы. Доверие в обмен на доверие, сейджин.

При этих словах девушку словно парализовало, она застыла, как каменная, и стояла неподвижно бесконечно долгие секунды. Потом сказала:

— Меня зовут Валери. Я приехала с Киото-17, из ВИЦ, Водного исследовательского центра Сферы.

— Кто руководит центром?

Лоренцо усмехнулся: выходит, комендант тоже располагал кое-какими сведениями и для начала хотел проверить ее.

— Профессор Тибальд Йе. Джинсеи.

— Тибальд? Так это ж мой дед! — воскликнул Ченг и от удивления подскочил на ноги.

— Твой дед? — в свою очередь вытаращила глаза Валери.

— Так, об этом позже, — поднял руку Кортес. — Чем ты занималась в Центре? С какой целью его создали?

Валери рассказала о том, как попала в ВИЦ из Института, о водных сетях, о своей встрече с Леони, об их странной дружбе, о человеке без лица. Дойдя до смерти подруги и своего бегства с Киото-17, она заговорила быстрым монотонным голосом, как будто делала усилие, чтобы не переживать снова боль этих событий.

Потом Валери остановилась.

— Доверие в обмен на доверие. Леони тоже так говорила. Но я не могу продолжать, пока не буду уверена, что вы — именно те люди, которых я искала.

Вместо ответа Бимбо встал и, взглянув на Кортеса, вынул из кармана светоручку, которую Лоренцо уже видел и испробовал на своей коже.

— Если хочешь, мы можем прямо сейчас проверить, правду ты нам рассказала или нет. Заодно ты дашь клятву, которая свяжет тебя на всю жизнь. Ну а потом сможешь узнать, кто мы.

Девушка кивнула, и Бимбо показал ей свое запястье. Потом ручка в его руках зажглась голубым светом, и он стал рисовать на белоснежной коже девушки круг, перечеркнутый диагональной линией.

Когда сирена провыла конец четырехчасовой смены, Лоренцо решил не уходить со стройки. Он поправил на голове защитную каску, проверил страховку и стал карабкаться вверх по лесам, оставляя внизу скреперы с выхлопными трубами, почти невидимыми из-за громоздких перерабатывающих установок.

Он поднимался все выше по отвесной скале, держась за большие металлические сваи строительных лесов, пока не уперся в потолок, выложенный темным камнем. Утомленный подъемом, он решил передохнуть несколько минут, глядя вниз на рабочих, передававших друг другу смену. Потом, добравшись до последних мостков, нырнул в узкий туннель.

Ему пришлось двигаться ползком пару метров до выхода, который открывался в пещеру с низким потолком, усеянным влажными от воды сталактитами. Вода стекала вниз звонкими каплями, которые разбивались о шпили сталагмитов, росших из земли. Из туннеля в пещеру проникал слабый свет, игравший на потолке мириадами оттенков красного, белого, серого и желтого цвета.

Он обнаружил это место почти случайно во время раскопок, которые всегда проводились в Аирее перед строительством нового жилого района. И стоять этим сооруженным природой декорациям осталось совсем недолго: через пару дней воду здесь соберут для переработки, а сталактиты разрушат, чтобы построить новые квартиры. В мире джинсеев не было места красотам природы, у них все приносилось в жертву выживанию.

Лоренцо сел, ослабив страховочный трос, который начинал тянуть и мешал ему, и прислонил голову к большому сталагмиту, глубоко вдыхая влажный воздух пещеры.

На первый взгляд жизнь в Аирее ничем не отличалась от той, что он наблюдал во многих других вольных коммунах джинсеев во время своих скитаний с Жозе. Суровое, тяжелое и деятельное существование людей, которые работали вместе, чтобы сообща преодолевать трудности. Но он понимал, что на самом деле повстанцы были совсем другими. Несмотря ни на что, они решили не сдаваться и бороться. В мире, где главной проблемой была добыча нескольких капель воды, они нашли в себе силы сказать «нет».

И вот теперь приехала эта девушка сейджин.

Она имела какое-то отношение к «делу Карлайл», и ее последние слова тогда, на встрече с Кортесом глубоко врезались в память Лоренцо:

«Я решила, что не буду прилагать столько усилий для того, чтобы разрушить Скайленд. Я хочу, чтобы жизнь на Скайленде продолжалась. У меня есть все необходимое, чтобы продолжить мои исследования, у меня есть способ связаться с Тибальдом. — Она немного помолчала и добавила: — Я хочу только одного — продолжать мою работу. Я приехала сюда, потому что надеялась, что вы поможете мне в этом. Если это так, я счастлива. Если нет, я прошу вас оставить мне копию моих исследований и вертоюлу. Я уеду отсюда».

В ответ на это Кортес сказал девушке, что это повстанцы увели «дело Карлайл» из-под носа у безликого человека. Потом встал и пожал ей руку.

Лоренцо смотрел на вождя повстанцев вытаращенными глазами и в какой-то момент готов был закричать, чтобы остановить его. Эта девушка — сейджин, она и ее народ убили Жозе и теперь собирались сделать своими рабами всех жителей Скайленда. Как мог Кортес доверять ей? Они сделали ей татуировку лаки и собирались принять ее в город. Неужели они не понимали, что совершают страшную ошибку? Но он не позволит себя очаровать. Правда, когда он в первый раз увидел Валери без сознания на аэрокорабле, непроизвольно почувствовал к ней симпатию. Он помнил, как она пришла в себя и уставила на него огромные бездонные глаза синего цвета. И когда она вышла из комнаты и попросила проводить ее к радару. Каким же он был простачком, он чуть не поддался ее чарам. Как Кортес, как Бимбо, как все остальные. Но он должен сохранять ясность ума. Он никогда не поверит сейджину. Никогда.

14 ТЕРМИДОРА 2251 ГОДА. АИРЕЯ.

34º 36' Ю.Ш., 58°25′ З.Д., 34 М НАД НУЛЕВЫМ УРОВНЕМ.

Валери вошла в Большие ряды и застыла с раскрытым от удивления ртом: люди, товары, магазины и электронные машины двигались по земле с едва слышным жужжанием — все смешалось в какую-то неразличимую массу.

— Это… это… — шептала она.

Проходившие мимо мужчины и женщины остановились, глядя на нее во все глаза. И вдруг звуки на этой бурлившей жизнью площади потонули в глубокой тишине. Слова повисли в воздухе, а все головы повернулись в одну сторону. Сейджин в Аирее.

Валери в нерешительности сделала шаг назад к дверям только что закрывшегося за ее спиной лифта, но Марчела, женщина лет тридцати, которой поручили сопровождать девушку во время ее первого визита в город, резко схватила ее за плечи и толкнула вперед.

— Сюда, — грубо сказала она. — Я не намерена тратить на тебя весь день. У меня полно другой работы. А вы чего уставились? Никогда не видели лысую девушку? Занимайтесь своими делами. Кыш!

Марчела была ниже Валери почти на пядь и носила на голове копну темных волос, заплетенных в плотные кудряшки, которые она называла «дредами». Валери они казались просто безнадежно испачканными свалявшимися прядями.

— Может быть, лучше вернуться обратно. На аэродром, — робко предложила Валери.

— Не болтай ерунды. У тебя есть лаки, ты принята в Аирею. А эти бездельники скоро привыкнут и перестанут замечать тебя. Поверь мне.

Марчела подняла руку, и перед ними остановилась электрическая машина с зеленой лампочкой на крыше. Когда они забрались внутрь, женщина включила бортовой компьютер. Она явно не собиралась поддерживать разговор, и Валери стала смотреть в окно, прижав голову к стеклу. Она чувствовала себя испуганной маленькой девочкой. Все было так не похоже на мир, в котором она жила прежде! В нескольких шагах от их странного роботакси молодой человек и девушка примерно ее возраста целовались, свившись в крепком объятии. И люди вокруг не обращали на них никакого внимания. Что-то невероятное.

Они повернули за угол Больших рядов, влились в поток улиц, следовавших естественной структуре горной породы острова, и вынырнули на небольшую площадь с огромными жилыми домами, вырытыми в скалах. Все дома были абсолютно одинаковыми и росли вверх в форме перевернутой буквы «L», занимая не только стены, но и свод пещеры. Валери никогда не видела подобной архитектуры: освещенные окна блестели на фасадах домов и в глубине квартир, висевших над площадью, производя странное впечатление, будто строителям удалось обойти иконы притяжения.

В центре площади стояло большое пластиковое дерево, и его листья с подсветкой отбрасывали вокруг красивые зеленые лучи. На скамейках вокруг дерева сидело несколько джинсеев.

— Приехали, — сказала Марчела, выходя из роботакси.

— Куда приехали?

— В Бока Нуева, жилой район, в котором тебе выделили комнату. Отдельную. Правда, душевые и туалеты здесь общие. Ничего не поделаешь.

— Не страшно. В моем Институте было то же самое. Я привыкла…

Непринужденность, с которой Валери попыталась произнести эти слова, далась ей нелегко: она никак не ожидала, что придется жить в таком тесном контакте с ними! Девушка огляделась: под кроной дерева с иллюминацией, у подъездов домов — повсюду на площади она видела пышные, причудливо причесанные волосы и странные, непонятные, как ей казалось, враждебные лица. В ВИЦ было распределение обязанностей, была ответственность… Здесь — все по-другому: она впервые оказалась среди джинсеев, которые не признавали иерархии и знать не знали о своем социальном статусе.

Вместе с Марчелой они подошли к дому номер 71, поднялись на лифте на последний этаж и пошли по длинному коридору с низким потолком.

Остановившись перед безликой серой дверью, Марчела протянула Валери какой-то металлический предмет:

— Вот возьми, твой ключ.

— Что? Ах да, конечно…

Валери недоуменно уставилась на лежавший у нее на ладони маленький брусок железа, совсем не похожий на магнитные карточки или системы сканирования отпечатков пальцев, которыми она привыкла открывать двери.

Марчела фыркнула, забрала ключ, ловко вставила его в скважину, два раза повернула против часовой стрелки и открыла дверь.

В крошечной комнате не было ни одного окна, зато через толстую прозрачную пластину в полу можно было видеть раскинувшуюся внизу площадь. Новое жилище Валери находилось прямо над искусственным деревом.

— Ну вот, — сказала Марчела, входя первой. — Тебе надо будет прибрать здесь. В душевых в конце коридора есть кладовка со всем необходимым. Нажмешь сюда, — продолжала она инструктаж, указывая на кнопку в стене, — и с потолка спустится мини-кухня, правда, у тебя все равно нет проточной воды, поэтому советую есть в столовой. И вот здесь можешь выдвинуть из стены кровать.

— Замечательно, — пробормотала Валери, почувствовав желание бежать из этого места, вызвавшего у нее острейший приступ клаустрофобии.

— Вода в душевых подается нормировано. У тебя есть право на один душ в неделю. Не превышай этот лимит, иначе соседи по этажу начнут протестовать. Зато гигиеническими салфетками можешь пользоваться в неограниченном количестве. Только не забывай отправлять их в переработку.

— Соседки! Ты хотела сказать «соседки», да?

— Жилые комплексы, душевые и туалеты у нас не разделяются. Мужчины, женщины — все вместе. Надеюсь, тебя это не шокирует!

Валери сделала глубокий вдох, пытаясь переварить все эти новости.

— Что ж, я думаю, все на этом, — сказала Марчела, критически осмотрев ее с ног до головы. — Располагайся. Осваивайся. Как только тебе найдут работу, за тобой придут.

Валери бросила быстрый взгляд на душевую комнату, облицованную желтоватой плиткой, и отпрыгнула назад от удивления. Внутри с совершенно равнодушным видом прогуливались голые мужчины и женщины. Их тела были не бриты, и мужчины… Валери впервые в жизни увидела живых голых мужчин. Они были отвратительны.

При появлении девушки-сейджин все эти джинсеи остановились, перестали разговаривать и, не скрывая враждебности, принялись разглядывать ее. Валери покраснела от стыда, сжалась в комок и быстро оглянулась в поисках кладовки, о которой ей говорила Марчела. Опустив голову и стараясь не обращать внимание ни на людей, ни на их взгляды, она стремительно пересекла душевую, открыла дверь в дальней стене и так же быстро вернулась в свою комнату, сжимая в руках старый пылесос и огромную упаковку гигиенических салфеток.

О душе можно было забыть: лучше вонять, как джинсей, чем снова пережить подобное унижение.

Лишь закрыв за собой дверь своей комнаты, Валери снова смогла дышать. Ей вдруг вспомнилась одна старая максима, усвоенная в стенах Института в Новом Оксфорде: «Сейджин никогда не должен испытывать ни смущения, ни страха». Валери горько улыбнулась: совместные душевые явно сюда не включались. Впрочем, она и сама не могла предвидеть ничего подобного. И оказалась не готова.

Она начала медленно убирать комнату, то и дело останавливаясь и глядя из странного окна в полу на освещенное дерево. Нервы расшатались настолько, что ей хотелось реветь в голос. Она чувствовала себя одинокой в совершенно новом, не принимавшем ее мире. И рядом с ней не было Леони, которая могла бы все изменить одной улыбкой или шуткой…

Валери приставила пылесос к стене и опустила кровать, которая заняла почти всю комнату. Потом быстро переоделась и, оставшись в трусах и майке, «приняла душ» из гигиенических салфеток. Лежа в постели, она долго изучала потолок своей новой комнаты. Простыни были из какой-то странной пыльной ткани, от которой у нее чесалось все тело. Она не могла здесь оставаться. Ей надо было уйти, но куда? Она уже не новобранка, старая жизнь кончилась, и ей нужно было с этим смириться. И попытаться не уступать абсурдности этого странного, грязного, совместного мира, в котором она оказалась.

— Что ты о ней думаешь? — спросил Бимбо, протягивая руку.

Лоренцо, наблюдавший, как гигант снимает панель со сломанного рефрижератора, передал ему отвертку.

— О ком?

— О Валери, о ком еще?

Бимбо открутил последний шуруп, Лоренцо взял обратно отвертку, и они вместе стали вращать ручку главной дверцы. Она давно заржавела, и снять ее было нелегко.

— Она — сейджин, — ответил наконец Лоренцо. — И этим все сказано.

— Плохо дело, — добавил Бимбо. — Татуировка лаки подтвердила ее историю, но мы ведь знаем, какие штучки способны придумывать эти сейджины.

— По-моему, было глупо принимать ее в город, с татуировкой или без нее.

— На самом деле, друг мой, другого выхода не было. Правило лаки действует для всех. Да, и не стоит недооценивать Кортеса: я уверен, у него уже есть какой-то план. Осталось лишь дождаться решения совета.

— Кого?

Сделав еще один, последний рывок, они наконец высвободили ручку и повернули ее на пол-оборота. За дверью обнаружился зубчатый механизм, и Лоренцо передал Бимбо разводной ключ.

— Совета старейшин. Последнее слово за ними. Они решат, что делать с этой сейджин.

— Но она уже слишком много знает. Может, лучше?..

Бимбо покачал головой:

— Мы стараемся не делать определенных вещей, если это возможно. Не хотим уподобляться Сфере. И потом, я ведь тебе уже как-то говорил: убей бритого — и бед не оберешься.

ЧЕТЫРЕ

17 ТЕРМИДОРА 2251 ГОДА. АИРЕЯ.

34º 36' Ю. Ш., 58°25′ 3. Д., 34 М НАД НУЛЕВЫМ УРОВНЕМ.

Она не могла в это поверить. Невероятно! Уму непостижимо! Как они смели! Они заставили ее работать. За три дня Валери успела переделать всю самую грязную и унизительную работу, которую только могла себе представить в душевых и на кухне. А сегодня еще и прачечная. Она должна была загружать огромные стиральные машины мерзопакостной униформой солдат-повстанцев.

Кончиками большого и указательного пальцев девушка взяла из груды одежды носок и, сморщив нос, быстро отправила его в круглое отверстие, зиявшее перед ней, как пасть гигантского зверя. Чертовы джинсеи. Они, вероятно, не поняли, что она — ученый. Она много занималась, она умеет решать самые сложные задачи и уравнения! А они с этим грязным бельем!

Валери почувствовала чью-то руку на плече и вздрогнула от неожиданности.

— Это не так делается, — проворчала Марчела, качая головой. — У тебя же полжизни на это уйдет, а нам некогда. Смотри сюда.

Она погрузила свои крепкие руки в корзину с бельем, вынула почти половину содержимого, бросила в машину и закрыла дверцу.

— Я не приучена… — начала Валери.

— Приучишься! — перебила ее Марчела. — В Аирее все должны работать. И каждый обязан делать то, что больше всего нужно в данный момент. Так что нечего жаловаться.

Валери залилась краской гнева, но женщина не дала ей времени отреагировать должным образом.

— Запускай эту машину и загружай следующую. И пошевеливайся!

В этот момент откуда-то из-за гигантских установок послышался детский голос:

— Наверное, я не вовремя…

Валери тут же узнала миндалевидные глаза и широкую улыбку внука Тибальда. Она обернулась к Марчеле и холодно объявила:

— Я ведь имею право на пятиминутный перерыв, не так ли?

— Ровно пять минут, — пробурчала та. — Я не намерена делать за тебя твою работу.

Валери только пожала плечами и отошла с Ченгом подальше.

— Приятно видеть человека, который не собирается давать мне очередное распоряжение.

— Поначалу, конечно, трудно, но потом привыкаешь, — успокоил ее Ченг с неизменной улыбкой. — У меня смена закончилась. Пришел посмотреть, как ты.

Они вышли из прачечной, и Валери проводила гостя в небольшую кухню для рабочих, где стояли пара стульев и автомат для синтокофе. Ченг пить не хотел, а Валери налила себе большую чашку, размешала сахар и села рядом.

— Не знаю, — сказал она наконец, — все совсем не гак, как я ожидала.

— Почему?

— Я думала, что приеду сюда и сразу начну работать, в смысле займусь своей работой, продолжу исследования. Я и твой дед, Тибальд…

— Как он поживает? — перебил ее Ченг.

Валери улыбнулась и стала рассказывать ему о профессоре. Она видела, как загорались глаза мальчика при любом упоминании об умном замечании или достойном поступке его деда. И Ченг вдруг показался ей одиноким, покинутым ребенком, совсем как она сама в его возрасте.

— Потом из-за исчезновения «дела Карлайл» все стало развиваться слишком стремительно. Кстати, Тибальд и посоветовал мне бежать из Центра. Я надеюсь, у него все хорошо.

— Я его очень давно не видел, — пробормотал Ченг. — Честно говоря, я встречался с ним всего один раз в жизни. Смотри, какое совпадение! Это просто судьба, что «дело Карлайл» попало именно к нам. Бимбо и Лоренцо надо памятник поставить.

Услышав имя юноши, Валери почувствовала, как краснеет, но Ченг ничего не заметил и продолжал:

— Это ведь они похитили документы, сбегая из лагеря Сферы. А потом приехала ты со своими исследования ми. Теперь мы вместе сможем работать над круговоротом воды. Я тебе помогу, если понадобится «техническая поддержка»!

Но Валери уже не слушала его, пораженная новым открытием: так, значит, это Бимбо с Лоренцо завладели таинственным досье.

«Закусочная» находилась сразу за строительной площадкой в районе Пьяццолла: маленькая квадратная комната, заставленная столами и высокими табуретками, в которой подавали только сандвичи и холодные закуски.

Когда Лоренцо с каской каменщика под мышкой вошел в кафе, где засиделась лишь небольшая группа молодых, развязно смеявшихся рабочих, было около полуночи. Он смертельно устал и не знал, чего ему хотелось больше: спать или есть.

За стойкой в глубине зала никого не было, но из-за занавески из цветного бисера, отделявшей комнату от кухни, доносился шум посуды.

— Что сегодня на ужин?

— Биосоя с ветчиной и соусом сагуара, — ответил ему молодой женский голос.

— Хорошо. Пусть будет биосоя и немного воды.

— Сию минуту.

Раздвинув рукой разноцветный водопад бисера, из кухни вышла официантка, и Лоренцо застыл с открытым ртом. Сейджин!

— Привет! — тепло поздоровалась Валери, протягивая ему тарелку с закуской и пластиковый стакан с водой. — Как дела? Я валюсь с ног от усталости. К счастью, смена почти закончилась…

Девушка, должно быть заметив ледяной взгляд Лоренцо, вдруг разочарованно замолчала и скривила губы. С этим сердитым ртом в придачу к ясным глазам она была особенно красива.

Юноша поблагодарил ее кивком головы и сел за самый дальний столик. Бимбо говорил ему, что сейджин дали работу, но он никак не ожидал встретить ее здесь, в двух шагах от стройки, на которой работал вот уже несколько дней. Лоренцо начал медленно поглощать свой ужин, запивая каждый кусок глотком воды и длинной паузой. Почему он так разволновался? Почему разрывался между желанием удрать из кафе и оставаться в нем как можно дольше? Не иначе как сейджин пустила в ход свою Силу, чтобы смутить его?

Словно привлеченная его мыслями, девушка вышла из-за стойки с электровеником в руках и, переворачивая табуретки на свободные столы, начала мести пол.

И тут ее окликнул парень из компании все так же громко веселившихся рабочих:

— Эй, ты! Лысая!

Валери выключила электровеник, выпрямилась и встретилась взглядом с молодым человеком несколькими годами старше ее, с длинными волосами, собранными в густой хвост. Лоренцо поднял голову от тарелки: рядом с «хвостатым» сидели Джим, парень из его бригады, и двое ребят, которых он никогда не видел. Все в рабочих комбинезонах: очевидно, как и он, недавно закончили смену.

— Ты мне? — спросила Валери у парня с хвостом.

— А кому еще? Мне кажется, ты одна тут лысая.

Лоренцо показалось, что он физически чувствует, как тяжелеет воздух вокруг. «Хвостатый» явно провоцировал ее.

— Что тебе нужно? — резко спросила Валери.

— Ничего. Просто захотелось узнать, как тебе удалось проникнуть в Аирею. Чем именно ты убедила Кортеса?

Джим и другие двое весело рассмеялись. Лоренцо заметил, что Валери расставила ноги, чуть согнула колени и замерла, заняв устойчивую позицию.

— Вы, безволосые, горазды убеждать своими приемчиками…

Девушка молча засучила рукав униформы и показала ему запястье. На белой коже медленно проступил символ лаки.

— Я не верю, — вступил Джим, сплюнув на пол. — Вы на все способны. Вы можете человека одним взглядом испепелить. Что вам какая-то фальшивая татуировка…

— Мне она тоже не нравится, — добавил еще один. — Она на нас смотрит как на дерьмо последнее.

— Потому что она выше нас! — подлил масла в огонь парень с хвостом. — Считает себя умнее всех. Может быть, ты думаешь, что раз у тебя лысый череп, так мозг лучше проветривается…

— Прекратите! — закричала девушка.

Тут тип с хвостом зло усмехнулся и подался вперед, пытаясь схватить Валери за запястье. Лоренцо лишь таращил глаза от удивления: парень только успел коснуться руки девушки и в ту же секунду оказался на полу лицом вниз. Сейджин отреагировала так быстро, что Лоренцо почти не уловил ее движений.

— Видели! — захныкал «хвостатый». — Она применила Силу. Она подлая предательница.

Трое остальных в нерешительности поднялись со своих мест.

— Она одна, а нас четверо, — словно подбадривали они друг друга. — Сейчас она нам за все заплатит!

Положение становилось критическим.

— Ну, хватит, — вмешался Лоренцо.

Все, включая Валери, обернулись в его сторону.

— Не лезь, — сказал ему Джим. — Ты ведь видел, она использовала Силу…

— Никакой «силы». Всего лишь вольная борьба. И если вы не оставите ее в покое, для вас все может плохо кончиться.

Парень с хвостом медленно поднимался с пола, отряхивая пыль с одежды.

— Вот он, защитник бедных лысых девушек, — начал он с ненавистью в голосе. — Друг сейджинов!

Лоренцо перешел в наступление.

….— Еще один удар, и он бы очнулся завтра утром в больнице, — сказала Валери, передавая Лоренцо через стол пакет с сухим льдом.

— Ага, а я на соседней койке, — ответил он, прижимая лед к распухшей нижней губе, из которой сочилась кровь.

— Тебе не следовало вмешиваться. Я сама могу прекрасно постоять за себя.

— О да! Я видел. — На лице юноши показалось нечто похожее на улыбку.

Трое нападавших, обезвредив Лоренцо, предпочли ретироваться, прихватив с собой своего друга с фонарем под глазом и выбитым зубом. Лоренцо проявил полное незнание ни одной из техник ведения боя, но ярость придала ему сил.

— Спасибо.

— За что?

— За то, что защитил меня.

Валери растерялась, не зная, то ли она говорит. Она совершенно не понимала сидевшего перед ней джинсея. Его черные глаза казались двумя неподвижными угольками, в которых невозможно было прочитать ни одного чувства, ни одной мысли. «Совсем как у акулы», — подумала она, вспомнив описание из книг, в которых рас сказывалось о больших хищных тварях, когда-то живших в морях-океанах.

Шел второй час ночи. Смена Валери давно закончилась, и пора было закрывать кафе.

Оставив Лоренцо за столом с приложенным ко рту пакетом льда, девушка пошла на кухню домывать посуду. Когда она вернулась в зал, юноша исчез. Валери закончила уборку и погасила свет. Из всего, что ей довелось делать после приезда в Аирею, работа в «Закусочной» была самой приятной.

По крайней мере, до сегодняшнего вечера, до этой стычки с рабочими.

Выйдя из кафе, она закрыла дверь и повесила большой железный ключ на гвоздь прямо у входа, чтобы на следующее утро в пять часов смогла начать работу другая смена.

На улице в огромной пещере было холодно, но светло, как днем, от огромных фонарей, освещавших стройку. Оттуда доносился шум работавших машин. Валери обернулась: в глубине пещеры терялась узкая заасфальтированная дорога. Нужно было вызвать роботакси, вернуться домой и, наконец, поспать хотя бы несколько часов.

И тут она вдруг заметила Лоренцо: он сидел на сложенных в ряд кирпичных блоках, еще упакованных в полимерную пленку, опустив голову и вертя в руках пакет со льдом.

— Привет, — второй раз за вечер поздоровалась Валери.

Лоренцо поднял голову:

— Я… ты… я вот забыл вернуть тебе…

— Не важно, можешь оставить себе. Только не забудь бросить его в утилизатор. Потом. А то мне влетит.

— Тебе куда?

— В Бока Нуева. Ты такси не видел поблизости?

— Они уж час как не ходят. Но тут пешком недалеко, я знаю, где срезать.

Очевидно, это надо было понимать, как пусть и не ловкое, но все же предложение проводить ее. Внутренний голос подсказывал Валери, что ей лучше уйти и как можно скорее добраться до своей постели, где она, наконец, сможет остаться одна, без джинсеев, сомнений и сюрпризов. Но что-то удерживало ее: в Аирее все, кроме Ченга, игнорировали ее, чтобы не сказать хуже. А ей как никогда нужны были друзья.

Они пошли рядом, бок о бок, оставляя за спиной район стройки и углубляясь в вереницу коридоров и туннелей, которые то и дело выводили их в промышленные зоны, где небольшие, герметично закрытые ворота заводов и фабрик казались драгоценными камнями, вставленными в оправу скалистых стен.

Робко, с долгими паузами они начали говорить. О странностях Аиреи и о местах, в которых успели побывать. У Лоренцо не было образования, он не ходил в школу и нигде не учился, но за время своих скитаний в поисках воды он очень многое узнал. Он великолепно разбирался в технике, был любознателен.

— Ты никогда не думал стать пилотом? — спросила Валери. — Мне кажется, что аэрокорабли…

Юноша вдруг снова стал серьезным. Их разговор развивался рачьим ходом — шаг вперед, два назад.

— Я водил только один корабль «Арлекин». Но его больше нет, к сожалению.

Валери хотела спросить, что с ним стало, но потом решила, что разумнее сменить тему. Они уже подходили к Бока Нуева. И что потом? Надо будет пригласить его подняться и выпить что-нибудь? Ну уж нет! «Спокойной ночи» и до свидания. Она не такая…

— Знаешь, — сказала Валери, чтобы отвлечься от своих мыслей, — мне Ченг вчера рассказывал о тебе.

— Да?

— Да. Он сказал мне, что это ты заметил мою вертоюлу, когда я подлетала к Аирее. И еще он мне сказал, что вы с Бимбо — герои, умыкнули у Сферы «дело Карлайл».

Реакции не последовало, и она продолжала:

— Я очень надеюсь, что мне наконец позволят изучить его. По мнению Тибальда, в этих документах могут содержаться какие-то сенсационные материалы, и, возможно…

Она обернулась: Лоренцо давно не шел рядом. Он стоял поодаль, потемневшее лицо, сжатые в кулак руки. Что она не так сказала?

— Ты… ты даже не понимаешь, что ты несешь, — резко сказал юноша.

Прежде чем Валери успела что-то ответить, Лоренцо отвернулся и исчез в одном из боковых туннелей.

Вот тебе и новый друг среди джинсеев! Да они все просто ненормальные.

23 ТЕРМИДОРА 2251 ГОДА. АИРЕЯ.

34°36′ Ю.Ш., 58°25′ З.Д., 34 М НАД НУЛЕВЫМ УРОВНЕМ.

Совет старейшин состоял из десяти человек, не считая Кортеса. На расстоянии, отделявшем их от Лоренцо, они не внушали юноше особого пиетета: Марчела, несколько крепких седовласых мужчин в рабочей одежде и старик, опиравшийся на палку.

Лоренцо и Бимбо проводили их взглядом через Большие ряды и видели, как они скрылись за тяжелой стальной дверью. Лоренцо вспомнил эту комнату: в то утро он помогал Ченгу устанавливать в ней электронные приборы на случай прослушивания. Аирея — надежное место, но осторожность никогда не помешает.

— И что нам теперь делать? — спросил Лоренцо.

— Ждать, ясно дело. Я так думаю, они посовещаются пару часов, а потом пошлют за нами. Так что мы пока можем немного расслабиться. В «Таверне», например.

Лоренцо вздохнул: он все утро провозился со старым реактивным двигателем, который никак не хотел заводиться. Эта работа снова напомнила об «Арлекине», и ему не терпелось вернуться к упрямому мотору, но тон Бимбо не допускал возражений.

Они вошли в бар, огромную прокуренную комнату с простыми деревянными столами и скамейками. Несколько ламп бросали с потолка желтоватые блики на стойку, облицованную латунью. Днем здесь, как обычно, людей было немного, и новые посетители без труда нашли себе тихий уголок. Бимбо заказал граппу с водой.

— И мне граппы. Без воды, — добавил Лоренцо, несколько сурово взглянув на хозяйку «Таверны» Лизетт.

— Как скажешь, — ласково ответила женщина.

Это была крепкая вязкая микстура, настаиваемая на какой-то разновидности кактусов, которые повстанцы выращивали прямо в городе при свете ламп.

Лоренцо сделал глоток и сразу же почувствовал необыкновенную легкость в голове.

— Значит, — начал он, прервав молчание, — совет и Кортес будут говорить о сейджин, да?

Лоренцо вспомнил их последнюю встречу несколько дней назад. Слова Валери о «деле Карлайл» привели его в бешенство: для нее это были «сенсационные документы», а для Лоренцо они означали пытки в лагере Сферы и крики Жозе, которые его заставляли слушать, привязав к стулу в домике капитана Конрада. При упоминании об этом досье у него перед глазами снова вставал отец, который летел на него, чтобы защитить собой от пули. Глупая безволосая дурочка.

— О чем же еще им говорить? Прошло достаточно времени, пора принимать решение.

— И ты уже знаешь какое?

Круглое лицо Бимбо растянулось в широкой улыбке:

— Слухами, мой друг, земля полнится. И потом, Кортес хитрее, чем тебе кажется. По-моему, с тех пор, как эта девочка впервые предстала перед его глазами, его мозг посещает только одна мысль — Атлантис.

— Атлантис?

— И можешь поспорить хоть на все свои зубы, — продолжал Бимбо, не обращая внимания на недоуменный взгляд Лоренцо, — что мы с тобой — в основном составе. Мы доставили ему «дело Карлайл» и по чистому совпадению именно мы вытащили девочку из вертоюлы.

— И что с этого?

Бимбо допил до дна и с глухим стуком поставил стакан на стол. Лизетт тут же поднесла ему другой, шепча, что это последний: у них кончились все запасы.

— Друг мой, ты, видно, не очень хорошо понял наше с тобой положение, — продолжал улыбаться Бимбо, не сводя глаз с Лоренцо. — Мы с тобой сбежали из военного лагеря Сферы, прихватив ценнейшие документы. Наши фото и наши данные, поди, давно переданы по всем постам Сферы: нас разыскивают лучшие агенты Скайленда. Мы — самые опасные преступники планеты. А это значит, что Кортес не захочет оставить нас в Аирее, он рискует слишком многими людьми.

— Разве мы здесь не в безопасности?

— Тут, конечно, все очень надежно, но представь на минуту, что Сфере каким-то образом удается проникнуть в город. Наше с тобой присутствие скомпрометирует весь остров. Нам нельзя здесь оставаться. — Бимбо весело хохотнул и подытожил: — Таким образом, в распоряжении Кортеса три крайне неудобных субъекта, которые в то же самое время могут дать совершенно новый поворот войне между Сферой и повстанцами. Та еще задачка, ты не находишь? К счастью, решение есть.

— Атлантис.

— Именно, — продолжил Бимбо, опрокинув второй стакан ликера. — Это аванпост повстанцев. Неприступный остров, никто на свете не знает его реального местоположения. Еще и потому, что… да ты сам все увидишь собственными глазами, если нас туда пошлют. А нас туда пошлют. План, по-моему, такой: отправить нас троих на Атлантис с каким-нибудь головастым повстанцем, тем же Ченгом, например, а там мы все вместе должны будем помочь Валери закончить ее исследования по водовороту.

— Круговороту, — уточнил Лоренцо.

— Так Кортес сможет использовать наши способности с минимальным риском. Атлантис — крохотный остров с горсткой населения. А его комендант — настоящий дьявол, я тебе скажу.

Лоренцо собирался еще что-то спросить, когда в «Таверну» просунулась голова Кортеса.

— Я знал, где тебя искать, Бимбо, — сказал он с ядовитой улыбкой. — Оба живо за мной. Разговор есть.

Они проследовали за Кортесом до комнаты, в которой только что закончилось заседание совета. Это был пустой просторный зал с голыми стенами и несколькими неоновыми лампами на потолке. Комендант повстанцев прошел вперед, сложив руки за спину и слегка наклонив голову. Потом плотно закрыл стальную дверь, поднял глаза и сказал:

— Готовьтесь. Завтра отправитесь вместе с Валери, этой девушкой сейджин. Таково решение совета.

— Куда, комендант? — кивнув головой, спросил Бимбо.

— Что за вопросы? На Атлантис, разумеется.