Освобождение Донбасса

Глава пятая Июльское наступление

В результате побед, одержанных Красной Армией в зимней кампании 1942/43 г., соотношение сил на советско-германском фронте коренным образом изменилось в пользу Советского Союза. Еще более укрепилось его внутриполитическое положение. Наш народ, вдохновляемый и руководимый Коммунистической партией, продолжал развертывать свои могучие богатырские силы. «Все для фронта, все для победы!» — под этим лозунгом продолжали жить и трудиться советские люди.

Производственные победы одерживали целые коллективы. Вся промышленность, и особенно военная, находилась на крутом подъеме. Страна давала фронту все больше и больше боевой техники и вооружения, обмундирования и продовольствия.

Наряду с увеличением боевой техники в наших войсках шел процесс изменения и усовершенствования организационных форм. Стрелковые бригады переформировывались в стрелковые дивизии. Увеличивалось количество стрелковых корпусов. Создавались крупные артиллерийские соединения. К лету 1943 г. в составе бронетанковых и механизированных войск имелось пять танковых армий новой организации. Эти объединения представляли собой мощную ударную силу, обеспечивающую проведение крупных наступательных операций с решительной целью.

В ходе ожесточенных сражений с сильным и опытным врагом выросли и закалились командные кадры Красной Армии, значительно повысилось боевое мастерство всего личного состава войск. С октября 1942 г. по апрель 1943 г. 420 тыс. советских воинов были награждены орденами и медалями Советского Союза[117]. Эти награды являлись символом воинской доблести и возросшего боевого мастерства отважных сынов нашей Родины.

В непрерывном росте морально-боевых качеств советских воинов ярко проявилась повседневная, забота Коммунистической партии о политическом воспитании личного состава Красной Армии. К лету 1943 г. еще больше укрепились армейские парторганизации и еще больший размах получила партийно-политическая работа. А это непосредственно сказывалось на дальнейшем укреплении Вооруженных Сил, ибо там, «где наиболее заботливо проводится политработа в войсках… — учил Ленин, — там нет расхлябанности в армии, там лучше ее строй и ее дух, там больше побед»[118].

К началу летней кампании в частях и соединениях была осуществлена перестройка партийных и комсомольских организаций. Основой этой перестройки явилось постановление ЦК ВКП(б) от 24 мая 1943 г. о реорганизации структуры партийных и комсомольских организаций Красной Армии. В результате проведенной» перестройки партийно-политическая работа стала более конкретной и целеустремленной.

Теперь первичные партийные и комсомольские организации создавались в батальонах, дивизионах и им равных подразделениях, а партбюро полка работало на правах партийного комитета. В результате такой перестройки число первичных партийных организаций в Красной Армии намного увеличилось. Тысячи новых первичных партийных и комсомольских организаций были созданы в частях Южного и Юго-Западного фронтов.

Из приведенных данных видно, что количество первичных партийных и комсомольских организаций в частях Юго-Западного фронта увеличилось в два раза, а в частях Южного фронта — в полтора раза. Этот факт имел огромное значение в жизни армейских коммунистов. Партийные и комсомольские бюро первичных партийных и комсомольских организаций теперь более оперативно и конкретно руководили ротными партийными и комсомольскими организациями.

К руководству партийными и комсомольскими организациями пришло много новых опытных активистов. Так, например, в 5-й ударной армии из числа 129 освобожденных парторгов 51 человек были парторгами полков и 78 — парторгами батальонов и им равных подразделений. Подавляющее большинство из них имело большой партийный стаж. Парторгами рот, батарей были выдвинуты лучшие коммунисты, 80 процентов из них были младшие и средние командиры, т. е. наиболее опытные люди и в военном отношении. Политорганы, партийные и комсомольские организации направляли всю свою работу на обеспечение выполнения боевых задач и лучшую организацию дела воспитания советских воинов.

В то время как наша страна с каждым днем становилась все сильнее, фашистская Германия все более истощалась.

Крупные потери на советско-германском фронте ослабили гитлеровскую армию. Правители Германии вынуждены были признать провал молниеносной стратегии и открыто заявить о том, что война приняла затяжной характер.

Моральный, политический и военный престиж Германии падал с каждым днем даже среди тех, кто еще не так давно восторгался ее победами.

Для того чтобы восстановить свой авторитет, как руководящей военной силы внутри фашистского блока, предотвратить его развал, поднять моральный дух армии и населения Германии, гитлеровцам необходима была новая победа на советско-германском фронте. Они были готовы добиться ее любой ценой. Для этого немецко-фашистское командование решило провести летом 1943 г. большое наступление против Красной Армии. 10 мая 1943 г. на совещании в имперской канцелярии Кейтель заявил: «Мы должны начать наступление из политических соображений»[120].

В отличие от прошлых летних «генеральных» наступлений, наступление в 1943 г. планировалось гитлеровцами на относительно небольшом участке советско-германского фронта — в районе Курска. Немецко-фашистское командование решило двумя концентрическими ударами с севера и юга окружить и уничтожить советские войска, расположенные на Курском выступе. Затем противник намеревался нанести удар в тыл Юго-Западного фронта (операция «Пантера») в Донбассе. В последующем план действий ставился в зависимость от исхода сражений на Курской дуге и в Донецком бассейне.

К новому летнему наступлению противник готовился тщательно и всесторонне. Будучи уверенным в том, что летом 1943 г. США и Англия не откроют второго фронта в Западной Европе, немецко-фашистское командование срочно перебрасывало дивизии с запада в район Курска. К середине апреля план операции, получившей условное название «Цитадель», был готов. Для его осуществления гитлеровцы сосредоточили на курском направлении в общей сложности до 50 дивизий, или 22 процента всех своих соединений, имевшихся на советско-германском фронте.

Готовились к будущим сражениям и советские войска. Они были готовы нанести первыми удар по врагу. Однако советское командование, зная о намерении противника, решило встретить его на хорошо подготовленных оборонительных рубежах, обескровить его ударные группировки, а затем нанести по ним мощный ответный удар и окончательно разгромить их.

5 июля немецко-фашистские войска перешли в наступление. Началось одно из величайших в истории войн сражение. На узких участках Курского выступа противник бросил против советских войск сотни танков. Его авиация непрерывно наносила массированные удары с воздуха. Но наши воины героически отстаивали каждую свою позицию. Они стояли насмерть. И вот для того, чтобы облегчить их борьбу, лишить противника возможности маневрировать своими резервами и перебрасывать на курское направление войска с других участков советско-германского фронта, Ставка Верховного Главнокомандования приказала почти всем фронтам перейти к активным наступательным действиям. Особенно большую роль были призваны сыграть войска Юго-Западного и Южного фронтов. Решительным наступлением в Донбассе они должны были обеспечивать действия Центрального, Воронежского и Степного фронтов на Курской дуге, отвлечь оттуда часть сил противника.

К началу Курской битвы участок фронта от Харькова до Азовского моря был стабильным. Обе воюющие стороны в течение трех месяцев находились в обороне. Линия фронта от Змиева до Лопаскино проходила почти всюду по Северному Донцу. Далее она поворачивала на юг и тянулась западнее Ворошиловграда, а потом по рекам Миус и Самбек до Азовского моря.

К июлю 1943 г. противник имел в Донбассе мощную, эшелонированную в глубину оборону, состоящую из двух-трех полос. Первая из них (главная полоса) имела глубину 6–8, а на отдельных направлениях 10–12 км. За ней следовала хорошо подготовленная в инженерном отношении вторая полоса. И, наконец, в 40–50 км западнее Северного Донца и Миуса проходила — третья армейская полоса. Весь этот огромный район был изрыт окопами, траншеями, противотанковыми рвами. Широко применялись минные поля с плотностью 1500–1800 мин на километр фронта и с глубиной полей до 200 м. В среднем плотность фортификационного оборудования местности на 1 км фронта на правом берегу Северного Донца составляла: траншей и ходов сообщений — 1960 погонных метров, дзотов — 4, противопехотных препятствий— 1640 погонных метров, блиндажей, землянок — 9, открытых пулеметных точек — 15[121].

На всем протяжении оборонительного рубежа местность представляла собой открытую всхолмленную равнину, густо изрезанную балками, оврагами. Передний край обороны проходил главным образом по правому берегу Северного Донца и Миуса. Эти берега — крутые, высокие и местами обрывистые. Здесь много высот, с которых далеко просматривается впереди лежащая местность. Все это обеспечивало противнику организацию сильной противотанковой обороны и в огромной степени затрудняло действия наступающих войск. Подступы к переднему краю прикрывались проволочными заграждениями в два-три ряда, а на некоторых участках в 5—10 рядов.

Особенно сильно был укреплен рубеж на правом берегу Миуса. Здесь противник впервые начал строить оборону еще в октябре 1941 г., когда он по пути к Ростову вынужден был временно остановиться, чтобы привести свои войска в порядок и произвести необходимую перегруппировку сил. В ноябре того же года он, будучи отброшен Красной Армией от Ростова, снова оказался на Миусе. Но на этот раз немецко-фашистские войска, преследуемые советскими войсками, ухватились за Миус, как за ближайший естественный рубеж, чтобы укрыться за ним и остановить наступление частей Красной Армии. С тех пор миусский рубеж стал укрепляться ускоренными темпами. Противник ставил своей целью не только задержать здесь советские войска, но и подготовить плацдарм для своего наступления на юге в 1942 г. К весне 1942 г. миусский оборонительный рубеж имел развитую сеть траншей, ходов сообщения, окопов и сотни блиндажей, дзотов, а также различного рода противотанковых и противопехотных препятствий. Система огня была организована так, что вся местность как перед передним краем, так и в глубине обороны находилась под перекрестным огнем всех видов оружия и заранее пристреляна. Миусский рубеж в обороне врага занимал особое положение и был назван своим именем «Миус-фронт». Он тянулся от северо-восточного выступа Донецкого кряжа в районе Славяносербска и далее на юге упирался в Азовское море. Господствующие высоты, скалы, обрывы на правом берегу реки делали этот рубеж труднопреодолимым. По замыслу гитлеровских генералов, он должен был наглухо отгородить Донбасс от Советской России.

Оборону на Миусе противник непрерывно совершенствовал. В целях ее усиления особое внимание немецко-фашистское командование уделяло использованию многочисленных населенных пунктов, и прежде всего городов Донбасса, узлов дорог, командных высот. Здесь оно оборудовало опорные пункты и узлы сопротивления, которые опоясывались кольцом сплошных траншей.

Донбасский плацдарм противника являлся продолжением белгородско-харьковского плацдарма. Его обороняли 1-я танковая, 6-я армии и часть сил оперативной группы «Кемпф». Всего здесь находилось 27 дивизий, из них пять танковых и одна моторизованная[122]. Причем в первой линии обороны располагались 22 дивизии и в оперативном резерве — 5 дивизий (три танковых, моторизованная и пехотная). Следовательно, оперативная плотность вражеской обороны была небольшой и составляла 15–20, а местами до 30 км на дивизию. В силу этого войска противника не эшелонировались в глубину. Как правило, полки пехотных дивизий располагались в линию. В резерве дивизии находилось до двух батальонов пехоты, а резервы корпуса состояли из одного-двух пехотных батальонов и специальных частей. Вторая полоса вообще войсками не занималась. Устойчивость обороны основывалась главным образом на устойчивости первой (главной) полосы, на быстром маневре тактическими резервами.

Немецко-фашистское командование летом 1943 г. из-за недостатка сил и средств не имело возможности организовать наступление на широком фронте. Поэтому оно сосредоточило главные усилия войск на одном курском направлении. На других же участках советско-германского фронта, в том числе и в Донбассе, оно решило продолжать удерживать занимаемые рубежи. Гитлеровцы рассчитывали, что в случае необходимости они смогут перебросить из Донбасса в район Курского выступа дополнительное количество дивизий, находящихся в резерве.

Ставка Верховного Главнокомандования разгадала намерение противника. Чтобы обеспечить успех главных сил Красной Армии, действовавших на Курской дуге, нужно было сковать противника в Донбассе и отвлечь часть его дивизий с направления главного удара. С этой целью Ставка в соответствии со стратегическим планом на летнюю кампанию создала на донбасском направлении значительную группировку войск. На 1 июля 1943 г. Юго-Западный и Южный фронты имели в своем составе 1,27 млн. человек личного состава, 20 754 орудия и минометов (всех калибров), 2150 танков и 1604 самолета. По указанию Ставки войска Юго-Западного и Южного фронтов 7 июля, через два дня после начала наступления гитлеровцев на Курской дуге, приступили к подготовке наступательной операции. Им предстояло нанести концентрический удар от Изюма на Красноармейское силами Юго-Западного фронта и от Куйбышево на Сталино силами Южного фронта с целью разгромить вражескую группировку и освободить Донбасс.

К июлю 1943 г. Юго-Западный фронт в составе 57, 6, 12-й и 1, 8, 3-й гвардейских армий, а также 17-й воздушной армии занимал оборону по левому берегу р. Северный Донец. Командовал фронтом генерал армии Р. Я. Малиновский, членом Военного совета был генерал-лейтенант А. С. Желтов, начальником штаба — генерал-майор Ф. К. Корженевич. Наши войска занимали охватывающее положение по отношению к донбасской группировке противника, что создавало благоприятные условия для удара ей в тыл. Немецко-фашистское командование понимало эту угрозу и поэтому делало все необходимое, чтобы удержать занимаемые рубежи. На 1 июля перед Юго-Западным фронтом были сосредоточены часть сил оперативной группы «Кемпф» и вся 1-я танковая армия. Войска противника обладали достаточной боеспособностью и опирались, как сказано выше, на хорошо организованную систему обороны.

Войскам фронта предстояло форсировать Северный Донец, правый берег которого господствовал над левым, и прорвать вражескую оборону. Командующий фронтом решил основные усилия сосредоточить в центре, на направлении Барвенково, Красноармейское и нанести здесь главный удар смежными флангами 1-й и 8-й гвардейских армий. При этом наступающие войска должны были, используя плацдарм в районе Изюма, форсировать Северный Донец юго-западнее и юго-восточнее этого города. Во втором эшелоне фронта расположилась 12-я армия. Ей предстояло войти в прорыв и развивать успех в общем направлении на Красноармейское. Наступая в юго-западном направлении, Войска фронта должны были на пятый — седьмой день операции продвинуться на 100–120 км и выйти на линию Грушеваха, Близнецы, Петропавловка, Красноармейское, Константиновка. Подвижные соединения фронта — 23-й танковый и 1-й гвардейский механизированный корпуса, наступая перед 12-й армией, имели задачу во взаимодействии с войсками Южного фронта завершить окружение вражеской группировки в районе Сталино. На левом крыле фронта из района севернее и юго-восточнее Лисичанска в общем направлении на Артемовск, с использованием плацдарма у Привольное наносили вспомогательный удар войска 3-й гвардейской армии. Две армии правого крыла фронта (57-я и 6-я) продолжали обороняться, при этом 57-я армия одновременно готовилась к наступлению, чтобы содействовать войскам соседнего фронта в разгроме белгородско-харьковской группировки противника.

Перед наступлением хорошо поработали разведчики. Так, по заданию командира 53-й стрелковой дивизии сержант отдельной разведывательной роты П. А. Бабичев и сапер 103-го отдельного саперного батальона рядовой Н. А. Ушаков проникли в тыл врага и находились там в течение пяти суток. Собрав ценные сведения об обороне противника, отважные разведчики благополучно вернулись в дивизию[123].

Рано утром 17 июля после артиллерийской и авиационной подготовки войска фронта перешли в наступление. 1-я гвардейская армия в составе восьми стрелковых дивизий и трех танковых полков под командованием генерала В. И. Кузнецова сосредоточивала основные усилия на своем левом фланге. Ей предстояло прорвать оборону на фронте Червонный шахтер, Семеновка и в дальнейшем развивать наступление на Барвенково, Петропавловка.

Части 53-й и 20-й гвардейской стрелковых дивизий 4-го гвардейского стрелкового корпуса в первый же час наступления успешно форсировали Северный Донец и дружно атаковали передний край оборонявшейся здесь 257-й пехотной дивизии противника[124]. Завязались ожесточенные бои. Враг упорно сопротивлялся. Он встретил наши части сильным артиллерийским, минометным и пулеметным огнем, неоднократно переходил в контратаки, пытаясь сбросить атакующих в Северный Донец. Его авиация группами в 20–30 самолетов непрерывно наносила удары с воздуха по боевым порядкам армии. Казалось, что через этот барьер не сможет пройти ни один человек. Но советские воины решительно отбивали вражеские контратаки. Под градом пуль и осколков снарядов, мин, авиабомб они продолжали продвигаться вперед, показывая при этом примеры мужества, отваги, непоколебимой стойкости и упорства. Рота младшего лейтенанта М. Г. Горчакова из 55-го гвардейского стрелкового полка 20-й гвардейской дивизии, неся большие потери, вынуждена была залечь в 10–15 метрах от вражеской траншеи. Не теряя времени, младший лейтенант скрытно подполз к траншее и забросал гитлеровцев гранатами. Бойцы, воодушевленные отвагой своего командира, стремительным броском ворвались в траншею. В рукопашной схватке они уничтожили сопротивлявшихся гитлеровских солдат и продолжали продвигаться вперед.

Героически вел себя в этом бою рядовой Кият Джураев. Заметив, что пулеметчик получил тяжелое ранение, он лег за пулемет и продолжал в упор расстреливать гитлеровцев. Когда же кончились патроны, Джураев стал уничтожать врага из своего автомата. Только после шестого ранения он покинул поле боя[125].

Много примеров подлинной отваги показали бойцы и командиры 53-й стрелковой дивизии. Подразделения 223-го полка этой дивизии, ломая упорное сопротивление противника, медленно продвигались вперед. Но на одном участке под воздействием сильного пулеметного огня часть бойцов вынуждена была остановиться и залечь. Рядовой Саид Шарипов решил уничтожить пулемет врага. Он скрытно подполз к нему и притаился. Выждав, когда гитлеровцы начали перезаряжать пулемет, Шарипов мгновенно бросился на них и, пустив в ход автомат, уничтожил весь расчет пулемета[126].

Поздно вечером, когда утих бой, во многих частях прошли ротные партийные собрания. На них подводились итоги первого дня наступления. Парторг роты сержант Зеленухин из 55-го гвардейского стрелкового полка рассказал на собрании о мужественном поведении в бою коммуниста рядового Дыкова. Этот отважный воин первым ворвался в дзот, в упор застрелил четырех гитлеровцев и захватил два пулемета. Своим примером отваги он воодушевил бойцов подразделения. Они быстро выбили фашистов с занимаемой ими высоты. Партийное собрание приняло решение: «Каждому, коммунисту показывать в бою личный пример храбрости и отваги, действовать так, как действовал большевик Дыков»[127].

В последующие дни бои носили по-прежнему ожесточенный характер. Личный состав 1-й гвардейской армии с огромным напряжением сил отвоевывал у врага буквально каждый метр родной земли.

8-я гвардейская армия под командованием генерала В. И. Чуйкова главный удар наносила на своем правом фланге на участке Каменка, Сеничено. Здесь сосредоточивалась основная масса сил и средств. Плотность артиллерийского и минометного огня была доведена до 100 стволов на 1 км фронта. Армия строилась в два эшелона: в первом эшелоне находились два стрелковых корпуса (29-й гвардейский и 33-й), во втором эшелоне — 28-й гвардейский стрелковый корпус, сосредоточившийся на правом фланге армии. Все стрелковые дивизии наступали в линию[128]. Соединениям армии предстояло в течение первых двух дней форсировать Северный Донец, прорвать оборону противника и овладеть рубежом в 20–30 км к юго-западу от исходного положения. В последующие пять — семь дней войска армии должны были выйти на рубеж Красноармейское, Константиновка и, соединившись в районе Сталино с частями Южного фронта, окружить донбасскую группировку врага.

В ночь на 17 июля позиции оборонявшихся здесь 46, 387 и частично 33-й пехотных дивизий противника подверглись ударам наших бомбардировщиков и штурмовиков. Затем последовала полуторачасовая артиллерийская подготовка. В 7 часов началась переправа первого эшелона армии. Для захвата плацдарма в полках создавались передовые отряды в составе стрелкового батальона, усиленного артиллерией и минометами. Особенно быстро стали продвигаться вперед части 33-го стрелкового корпуса, действовавшие на левом фланге армии. Из 50-й стрелковой дивизии этого корпуса ночью высадились на правый берег около двух рот автоматчиков. В составе их находилось много коммунистов и комсомольцев. В момент начала форсирования водного рубежа эта группа навязала противнику бой на главных пунктах переправы и тем самым обеспечила быстрое наведение переправ и высадку основных сил дивизии на правый берег[129].

В полосе наступления дивизии враг в течение дня шесть раз контратаковал наши части. При отражении одной из контратак прославился командир стрелкового отделения сержант Горохов. Перед боем он подал в партийную организацию заявление с просьбой принять его в ряды ленинской ^партии. «В боях за Родину, — писал он, — с честью оправдаю высокое звание члена партии. Я буду стоять за нее насмерть». Это была клятва, которую молодой коммунист выполнил до конца. Когда в ходе боя на него одного напали десять фашистов, Горохов в рукопашной схватке уничтожил четырех гитлеровцев, по и сам был смертельно ранен. О подвиге Горохова многие узнали тут же. «Бейся по-гороховски», — передавалось из уст в уста по цепи наступавших советских воинов. И они бились. Рядовой Петров в одном рукопашном бою уничтожил 7 вражеских солдат[130].

Сломив сопротивление противника, части корпуса продвинулись вперед от берега до 6 км. Это дало возможность приступить к наводке моста длиной 89 м. Наводка началась с обоих берегов в 8 часов утра и через три часа была закончена[131].

На участке 29-го гвардейского стрелкового корпуса, действовавшего на правом фланге армии, переправа проходила в более сложной обстановке. Противник подтянул к переднему краю подразделения, находившиеся в глубине, и встретил форсировавших реку всеми видами огня.

Во время форсирования подлинные образцы мужества и отваги проявил личный состав 85-го саперного батальона 74-й гвардейской стрелковой дивизии. Несмотря на ожесточенный огонь, группа саперов под командованием лейтенанта Н. Хрычева продолжала работать до тех пор, пока не переправила два стрелковых полка своей дивизии на правый берег.

Бесстрашно действовали и саперы соседней 27-й гв. стрелковой дивизии. Прямым попаданием мины был поврежден штурмовой мост: одну часть его понесло вниз по течению. Сержант Цицерчук под огнем врага бросился в реку, привязал канат к оторванной части моста, а второй конец каната вынес на берег. Это позволило быстро восстановить штурмовой мост и продолжать переправу войск на противоположный берег[132].

В 9 час. 30 мин. понтонно-мостовые части стали наводить мост грузоподъемностью в 16 т. До исхода первого дня наступления по этому мосту переправились 5500 бойцов, 118 орудий, 1026 повозок, 23 автомашины, 4 бронемашины. В 14 часов начались работы по наводке моста под грузы 60 т и к 18 часам они были закончены. Всего за первый день форсирования из намеченных четырех армейских переправ было наведено три. В последующий период наплавные мосты и понтонные переправы были заменены деревянными мостами на постоянных опорах. Первый такой мост армия получила на четвертый день операции, второй — на пятый, а на шестой день их было уже четыре[133].

Противник, используя выгодные условия местности и опираясь на мощную оборону, во второй половине дня 17 июля ввел в бой из своего резерва части 33-й пехотной дивизии и потеснил наши подразделения в районе севернее населенного пункта Хрестище. К исходу дня соединения 8-й гвардейской армии после ожесточенных боев выбили противника из ряда населенных пунктов на правом берегу Северного Донца..

На другой день наступление возобновилось. Командарм ввел в бой второй эшелон армии (28-й гвардейский стрелковый корпус), поставив ему задачу совместно с частями 29-го гвардейского стрелкового корпуса наступать на юг западнее Славянска. Тогда же в полосе наступления 29-го гвардейского стрелкового корпуса вводился в бой и 1-й гвардейский механизированный корпус, который должен был во взаимодействии с 23-м танковым корпусом развивать успех на Красноармейское. Наши части медленно продвигались вперед. Противник продолжал прочно удерживать главную полосу обороны.

Особенно ожесточенными были бои за населенные пункты. Так, в район населенного пункта Голая Долина (10 км севернее Хрестище) прорвались и закрепились там подразделения 79-й гвардейской стрелковой дивизии. 21 июля с 4 до 7 часов утра противник пять раз переходил в контратаку. И несмотря на значительное превосходство в силах, он не добился успеха. Советские воины мужественно отражали натиск врага, нанося ему большие потери. Только в этом бою гитлеровцы оставили на поле боя подбитыми 25 танков, одно самоходное орудие и до 700 трупов своих солдат[134].

Образец стойкости и самоотверженности в этой схватке показали артиллеристы батареи старшего лейтенанта И. З. Шуклина. Еще в сталинградских боях они слыли как мастера борьбы с вражескими танками. Тогда Шуклин и его боевые товарищи уничтожили 14 бронированных машин противника. Теперь, сражаясь за освобождение донецкой земли, они снова служили примером отваги и бесстрашия. В одном бою батарея Шуклина отразила атаку 17 вражеских танков, из которых три уничтожила. Но враг не унимался. Он снова бросился на отважных артиллеристов. Семь его танков почти вплотную подошли к огневым позициям батареи. Орудие сержанта В. П. Курилова и наводчика рядового В. Ф. Лучникова, ведя огонь прямой наводкой, уничтожило три и подбило два танка. Гитлеровцы неистовствовали. Их натиск усиливался. Они вывели из строя почти всю батарею и ее воинов, но пройти вперед не смогли. В этом бою погиб смертью храбрых и коммунист Шуклин.

После боя в подразделениях 79-й гвардейской стрелковой дивизии прошли митинги, посвященные героическому подвигу Шуклина и его боевых друзей. Комсомольцы выпустили специальный боевой листок, который заканчивался призывом: «Будем громить врага так же, как громил его коммунист Шуклин»[135].

Не менее ожесточенные бои шли и на других участках. С каждым днем сопротивление врага усиливалось. Он вводил в бой новые и новые части из своих резервов, перебрасывал сюда подкрепления даже с белгородско-харьковского плацдарма. Войска 8-й гвардейской армии, так же как и 1-й гвардейской армии, вклинившись в оборону, продолжали вести тяжелые бои. 27 июля обе армии получили приказ закрепиться на достигнутых рубежах и перейти к обороне.

На вспомогательном направлении частям 3-й гвардейской армии, наступавшим в общем направлении на Артемовск, также было приказано прекратить атаки и прочно удерживать занимаемый рубеж.

За десять дней ожесточенных боев войска фронта форсировали Северный Донец в районе Изюма и расширили плацдарм на правом берегу реки по фронту на 36 км и в глубину на 3–5 км.

Ограниченный успех войск Юго-Западного фронта объясняется прежде всего тем, что им пришлось наступать в исключительно трудных условиях. Нужно было форсировать реку, ширина которой в полосе действий фронта местами доходила до 125 м и глубиной до 9 м, прорывать заблаговременно подготовленную и сильно укрепленную оборону, первые траншеи которой проходили по высокому (господствующему) и преимущественно обрывистому правому берегу реки. Наличие траншей, тянувшихся вдоль берега и связанных с опорными пунктами и узлами сопротивления, расположенными частью за траншеями, а частью непосредственно у реки, облегчало наблюдение за пойменным левым берегом.

Оказывая ожесточенное сопротивление, противник ежедневно предпринимал против наших частей до 13, а на некоторых участках до 18 контратак. Нередко в контратаки бросалось одновременно до трех полков пехоты и 100 танков. Усиленно действовала вражеская авиация. Группами от 5 до 90 самолетов она непрерывно бомбила наши боевые порядки и переправы через Северный Донец. За десять дней боев было отмечено 2600 самолето-пролетов[136].

Большие трудности пришлось преодолевать нашим командирам и штабам при организации управления войсками. Из-за того, что правый берег Северного Донца господствует над левым, они не могли наблюдать и просматривать оборону противника со своих наблюдательных пунктов. Ни с одного НП нельзя было просмотреть и русло реки. Большие массивы леса на левом берегу закрывали ближние подступы к переднему краю противника. Поэтому сеть наших наблюдательных пунктов была развернута в лесу на деревьях и в населенных пунктах на чердаках и крышах домов, а также непосредственно в боевых порядках пехоты.

Преодолевая все эти трудности, войска Юго-Западного фронта самоотверженно сражались с врагом и наносили ему крупные потери. Они вынудили его не только ввести в бой имевшиеся резервы, но и снять часть сил, рвавшихся в это время к Курску. Своими действиями Юго-Западный фронт оказал большую помощь войскам Воронежского фронта, героически сдерживавшим мощный танковый удар гитлеровцев на южном фасе Курской дуги.

Одновременно с Юго-Западным фронтом наступал и Южный фронт — командующий генерал-полковник Ф. И. Толбухин, член Военного совета генерал-лейтенант К. А. Гуров, начальник штаба генерал-лейтенант С. С. Бирюзов. В его составе действовали 51-я, 5-я ударная, 2-я гвардейская, 28-я и 44-я армии. С воздуха наступавшие войска поддерживались 8-й воздушной армией.

Как развивались события здесь? Перед фронтом стояла задача — последовательно разгромить противостоящие силы 6-й гитлеровской армии и привлечь на себя резервы противника с курского направления. Для этого они должны были нанести удар в центре с рубежа Дмитриевка, Куйбышево, Ясиновский протяженностью 30 км и прорвать оборону врага. После этого им предстояло, прикрывшись, наступать на юго-запад через Анастасиевку, Федоровку, разгромить таганрогскую группировку и овладеть Таганрогом. Выполнив эту задачу, войскам фронта нужно было выйти на рубеж реки Еланчик и с него нанести удар в северо-западном направлении на Сталино.

В соответствии с этим замыслом операции армии фронта получили следующие задачи.

51-я армия (семь стрелковых дивизий и танковая бригада), действовавшая на правом крыле фронта, должна была прочно удерживать занимаемый рубеж и одновременно силами 54-го стрелкового корпуса (тремя дивизиями) нанести вспомогательный удар на Петрово-Красноселье, с тем чтобы сковать тактические резервы противника и не дать ему возможности перебрасывать свои силы на направление главного удара фронта.

5-й ударной армии (семь стрелковых дивизий, танковая бригада и танковый полк) предстояло прорвать оборону противника в районе Дмитриевки, затем наступать в северо-западном направлении. Главный удар войска 5-й ударной армии наносили в центре своей полосы на фронте протяженностью 7 км силами шести стрелковых дивизий, из которых четыре наступали в первом эшелоне, а две — во втором. Одна дивизия находилась в обороне.

28-я армия в составе шести стрелковых дивизий, танковой бригады и танкового полка также наступала на направлении главного удара. Она должна была прорвать оборону южнее Куйбышево и развивать успех в юго-западном направлении с целью уничтожения противника в районе Таганрога. Главный удар армия наносила, так же как и ее правый сосед —5-я ударная армия, в центре своей полосы на участке шириной 6 км силами двух стрелковых дивизий, танковой бригады и танкового полка. Две другие дивизии первого эшелона наступали на флангах. Во втором эшелоне на направлении главного удара находились остальные две дивизии.

44-я армия (три стрелковых дивизии) действовала на левом крыле фронта. Она получила задачу тремя дивизиями удерживать рубеж Ясиновский, Приморка протяженностью 60 км, а активными действиями на правом фланге силами одной дивизии содействовать наступлению своего правого соседа — 28-й армии, 2-я гвардейская армия в составе шести стрелковых дивизий и двух механизированных корпусов составляла второй эшелон фронта. Она должна была войти в прорыв в полосах 5-й ударной и 28-й армий после того, как они преодолеют тактическую глубину обороны противника, а затем развить успех в западном направлении на Кутейниково.

В частях и соединениях развернулась ускоренная подготовка к наступлению. За очень ограниченный промежуток времени, 7–8 суток, необходимо было произвести крупные перегруппировки войск внутри армий и фронта. В движении оказались десятки тысяч людей, тысячи орудий, сотни танков. И все это нужно было осуществить скрытно от противника, под покровом ночи. А июльские ночи очень короткие, поэтому от войск требовалось строжайше соблюдать требования маскировки.

Командующий фронтом, учитывая обстановку, разрешил совершать марши и днем. В светлое время суток вынужден был не прекращать свою работу и автотранспорт. Ему надо было за короткое время подвезти для предстоящей операции большое количество боеприпасов и других средств материального обеспечения. Огромные колонны машин двигались по фронтовым дорогам круглые сутки.

К исходу 14 июля все перегруппировки войск в основном были закончены. В последующие два дня дивизии находились в исходных районах. В ночь перед наступлением ночные легкие бомбардировщики (46 самолетов По-2) приступили к бомбежке переднего края обороны и отдельных наиболее важных узлов сопротивления противника. Они действовали преимущественно в полосе наступления 5-й ударной армии. Советские летчики работали очень напряженно. Им пришлось в течение ночи совершить в среднем по шесть вылетов и сбросить на позиции врага сотни бомб.

В 6 часов 17 июля после артиллерийской подготовки началась атака. Первые же минуты боя показали, что трудностей впереди будет много. Противник встретил атакующие части сильным огнем и неоднократными контратаками. Обе стороны несли значительные потери.

Войска 5-й ударной армии под командованием генерала В. Д. Цветаева к исходу первого дня наступления продвинулись на глубину 2–6 км и заняли несколько населенных пунктов. Затем после тяжелого боя они вышли на рубеж Степановна, Мариновка. Противник стал подтягивать к участку прорыва свои тактические резервы. В результате его сопротивление еще более возросло.

Но несмотря на это наши части сражались самоотверженно. Солдаты и командиры проявляли мужество и отвагу. Старший лейтенант А. Листовец со своей ротой получил задачу овладеть сильно укрепленной высотой, господствующей над окружающей местностью. Здесь находился дзот, из которого гитлеровцы вели пулеметный огонь. Все попытки подразделения продвинуться вперед успеха не имели. Тогда старший лейтенант Листовец, не теряя времени, скрытно подполз к дзоту и забросал его гранатами. На этот раз гитлеровцы замолчали уже навсегда. Бойцы, воодушевленные примером своего отважного командира, быстро овладели высотой[137].

Заслуженной славой пользовалась в армии санинструктор Аня Найденова, вынесшая с поля боя 50 раненых. Она все время находилась среди атакующих, оказывая им необходимую медицинскую помощь. Во время отражения одной из контратак противника Аня была смертельно ранена. В бюллетене «Герои нашего соединения», выпускавшемся в ходе боя, говорилось: «Аня Найденова участвовала в прорыве немецкой обороны, находясь в первых рядах героев-гвардейцев… В этих боях Аня была тяжело ранена и умерла смертью героини, выполнив до конца свой долг перед Родиной»[138].

К исходу 18 июля на правом берегу Миуса образовался небольшой плацдарм, примерно 10 км в ширину и столько же в глубину.

К этому же времени противник ввел в бой из оперативного резерва части 16-й моторизованной дивизии, которая готовилась к отправке в район Харькова. Сопротивление противника усилилось.

Левее 5-й ударной армии действовали войска 28-й армии под командованием генерал-лейтенанта В. Ф. Герасименко. После ожесточенных боев они продвинулись вперед и вышли на гребни высот на правом берету Миуса. Захваченные здесь пленные показали, что немецкое командование знало о готовящемся наступлении Красной Армии и приняло необходимые меры — оно подтянуло дополнительные силы к участкам прорыва. Два дня шли ожесточенные бои. Несколько раз части бросались в атаку, но успех их был незначителен. Командующий войсками фронта приказал основные силы армии перегруппировать к правому флангу, чтобы использовать первоначальный успех правого соседа. Ей была поставлена задача создать ударную группировку из четырех стрелковых дивизий северо-западнее Куйбышево и оттуда нанести удар на юго-запад. В течение 19 июля перегруппировка была закончена. К этому времени немецко-фашистское командование, понимая всю опасность прорыва наших войск на этом участке, срочно перебросило с белгородско-харьковского направления в Донбасс значительные силы авиации.

Во второй половине дня 18 июля начала активные боевые действия 2-я гвардейская армия под командованием генерал-лейтенанта Я. Г. Крейзера. По плану операции ей предстояло вступить в сражение после того, как 5-я ударная и 28-я армии прорвут тактическую глубину обороны противника. Она должна была развить их успех, выйти своими механизированными корпусами на реку Крынка в районе Артемовна, Колпаковка, Успенская, а затем наступать в общем направлении на Кутейниково. Но в связи с тем, что наступление 28-й армии развивалось медленно, а успех обозначился на участке 5-й ударной армии, командующий фронтом, учитывая изменившуюся обстановку, решил ввести все силы 2-й гвардейской армии для развития прорыва в полосе наступления 5-й ударной армии.

Взаимодействуя с частями 5-й ударной и 28-й армиями, войска 2-й гвардейской армии продвинулись вперед и овладели несколькими укрепленными населенными пунктами. Немецко-фашистское командование бросило к району прорыва обороны свои оперативные резервы. Помимо 16-й моторизованной дивизии, сюда стали подходить части 23-й танковой дивизии, которая была возвращена с пути следования в район Харькова, а также 336-я пехотная дивизия и некоторые части. Усилила активность вражеская авиация.

Войска фронта вынуждены были произвести перегруппировку. Они готовились силами 2-й гвардейской и 28-й армий перейти 31 июля в наступление на Успенскую. Однако такое наступление провести не удалось. 29 июля немецко-фашистское командование перебросило из-под Харькова в район плацдарма на правом берегу Миуса танковый корпус СС в составе танковых дивизий «Мертвая голова» и «Райх», а также 3-ю танковую дивизию. Танковые контрудары наносились противником с нарастающей силой. Чтобы отразить их и удержать занятый рубеж, наши войска проявили величайшую стойкость и мужество. Особенно велика была в этих боях роль полков противотанковой артиллерии. Вот как описывает действия 1255-го истребительного противотанкового полка под командованием полковника А. Г. Байнова участник этих боев бывший командующий артиллерией 2-й гвардейской армии генерал И. С. Стрельбицкий. «В двух километрах от нас, на взгорье, словно на параде, выстроилось около 50 вражеских танков. Развернутым строем они двигались к оврагу… В этот момент где-то впереди раздались выстрелы… И вот уже по склону оврага, точно муравьи, поползли «виллисы» с «сорокапятками». Байнов выскочил на своей машине вперед, и перед ним, как на ладони, раскрылась картина боя.

Полк развернулся на пологом склоне оврага. И как только танки стали приближаться к батареям, их встретил сильный артиллерийский огонь. В первые же минуты загорелось девять танков и одна самоходка. Такой удар сразу сбил спесь с гитлеровцев. В рядах противника началось замешательство. Некоторые машины стали отходить, отстреливаясь из орудий и пулеметов; другие остановились, превратившись в прекрасную мишень для артиллеристов…

Пламя над полем боя разрасталось. Артиллеристы наносили меткие удары. Один за другим выходили из строя танки противника»[139].

Оставив 30 горящих стальных громадин, враг поспешно отошел на исходные позиции. Командование фронта высоко оценило подвиг отважных артиллеристов — 58 солдат и офицеров были награждены орденами и медалями Советского Союза.

Но несмотря на огромные Потери, враг рвался вперед. 30 июля он нанес мощный контрудар, в котором участвовало до 100 танков. На другой день контрудар повторился. В танковых атаках в общей сложности участвовало 400–500 бронированных машин. Их активно поддерживала авиация. Группами по 100–200 самолетов она только в течение 30 июля произвела около 1800 самолето-пролетов.

При создавшейся обстановке войска Южного фронта не смогли прорвать сильно укрепленную оборону противника и пробиться в центр Донбасса. Они получили приказ отойти на левый берег Миуса.

Июльское наступление Юго-Западного и Южного фронтов на Северном Донце и на Миусе имело большое стратегическое значение. Советские войска не только лишили противника возможности перебросить дивизии из Донбасса на Курскую дугу, где в эти дни разгорелось одно из величайших в военной истории сражений, но и заставили его снять с белгородско-харьковского направления до пяти танковых дивизий, а также крупные силы авиации и бросить все это для удержания своих позиций в Донбассе. Тем самым немецко-фашистское командование в ответственный для него момент вынуждено было ослабить важнейшее белгородско-харьковское направление. А это создало еще более благоприятные условия для войск Воронежского и Степного фронтов, готовившихся для перехода в контрнаступление. Следовательно, основная цель, поставленная перед войсками обоих фронтов, была достигнута. Они притянули на себя значительные силы противника с других участков советско-германского фронта, и прежде всего с Курской дуги, активно содействуя этим в завоевании победы под Курском. Советские воины в трудных условиях обстановки показали высокие морально-боевые качества— храбрость, мастерство, верность своему воинскому долгу. Самоотверженно сражаясь с врагом, они нанесли ему серьезный урон. Во многих дивизиях противника, действовавших против Южного фронта, потери составили 60–70 процентов личного состава.