Северус не знал точного ответа на этот вопрос. Все это было так… сложно и запутано. Те прошедшие недели казались ему такими далекими, будто все это происходило в прошлой жизни, ему самому совершенно незнакомой. Хотя это, скорее всего, и правильно: Снейп внезапно почувствовал, что у него началась новая жизнь, пока не испещренная шрамами, но ведь неизвестно, что будет дальше. Прошлое очень часто подкидывало ему различные ловушки, из которых было очень сложно найти выход, а иногда, чтобы выбраться, ему приходилось жертвовать чем-то дорогим… Он отчаянно верил, что все это осталось там, в этом безумном прошлом, а будущее будет без жертв, боли, ошибок и сожаления.
Ему оставалось только надеяться и ждать. Чего ждать, он и сам не имел понятия, но одно знал точно: время все покажет. И пусть в его судьбе оно больше калечит, чем лечит, Северус был уверен, что когда-нибудь выглянет солнце, пробьется сквозь тьму его жизни и осветит своими теплыми яркими лучами дорогу к счастью.
Вздохнув, Снейп поднялся и направился в комнату Гарри, чтобы сообщить ему о том, что он вернулся.
«Интересно, чем этот сорванец занимался весь день, пока меня не было? - думал Северус, - вряд ли он просиживал в библиотеке за книгами».
Снейп толкнул дверь и оказался в просторной светлой комнате, через окна-иллюзии проникал солнечный свет, который, впрочем, тоже был ненастоящим. Гарри сам попросил сделать ему в комнате такие окна, объяснив это тем, что искусственный свет плохо влияет на его зрение или что-то в этом роде. Но Северус прекрасно знал, что дело не в этом, он сам видел все в его голове, когда они занимались Окклюменцией. Гарри до одиннадцати лет прожил в тесном темном чулане, и потому темнота и холодные подземелья возрождали у него эти ужасные воспоминания и чувства одиночества, собственной ненужности, никчемности. Поэтому неудивительно, что его тянет к небу и солнцу. К свободе…
- Поттер? - позвал он, но того в комнате не было. Нахмурившись и еще раз внимательно оглядев помещение, Снейп вышел обратно в гостиную, подумав о том, что он мог вполне и не заметить Гарри, но юноши не было и тут.
Он уже хотел идти к директору, но потом в раздражении остановился:
«И почему меня сразу тянет куда-то бежать при любом исчезновении Поттера? Он вполне может быть или в библиотеке или… снова выпендривается на квиддичном поле», - разозлился зельевар, моментально забыв свои размышления пятиминутной давности о свободе.
Снейп резко развернулся и пошел в свою лабораторию - расфасовывать по местам купленные ингредиенты и готовить зелья для Больничного крыла.
«Но я же попросил его к моему приходу быть здесь!» - Северус с силой опустил на полку банку с тушеными рогатыми слизняками и посмотрел на настенные часы: полшестого. Поттер сейчас должен быть уже здесь, ведь Снейп сообщил ему, что примерно в это время он вернется, а тот, видимо, решил проигнорировать его просьбу. Это разозлило Снейпа еще сильнее, поэтому он, пытаясь успокоиться, начал яростно нарезать корень валерианы и остервенело бросать его в котел, через каждые пять минут поглядывая на часы. Но пробило уже шесть часов, а Гарри так и не появился.
- И где носит этого мальчишку? - прорычал Снейп, нетерпеливо размешивая зелье и дожидаясь, когда оно станет нужного, темно-синего, оттенка. - Неужели так сложно просто прийти вовремя?
Когда зелье находилось на второй стадии приготовления, и Северус собирался измельчить листья асфоделя, в камине взревел огонь, и там показалась голова Альбуса Дамблдора. От неожиданности зельевар выронил корень из рук, который целиком попал прямо в котел, и от этого зелье вспенилось, почти сразу приобретя коричневатый с серым отливом оттенок.
«Черт! Весь труд дементору под плащ! И почему Альбус умудряется всегда приходить не вовремя?» - Снейп был готов крушить и рвать, поэтому ему стоило немалых усилий, повернувшись, по возможности спокойным голосом спросить:
- Директор? Что-то случилось?
Дамблдор пару раз оглядел комнату и, видимо, этот осмотр не дал положительных результатов, так как Альбус каким-то обреченным голосом произнес:
- Северус, зайди срочно в мой кабинет, - проговорив это, он исчез в пламени камина.
- Мерлин, будет ли мне сегодня хоть немного покоя? - устало поинтересовался он или у Мерлина или у самого себя, но ответом ему была лишь тишина. Снейп вздохнул и, бросив обреченный взгляд на испорченное зелье, вышел из комнаты, направляясь в кабинет Дамблдора и гадая, что же стряслось на этот раз.
- Альбус? Что произошло? - он вошел в ярко освещенную комнату и сел в кресло, расположенное напротив стола. Все тот же уютный приветливый кабинет: вычурные хрупкие приборы на столе и полках, старинные ветхие книги, в углу стоит, мерцая голубоватым светом, Омут памяти, на жердочке, засунув голову под крыло, посапывает феникс. Ничто бы не предвещало беды, если не взволнованный директор, который нервно ерзал на своем стуле, тревожно поблескивая глазами из-за очков-половинок.
- Гарри! - внезапно воскликнул он так громко, что Фоукс, удивленно курлыкнув, проснулся и распахнул свои золотисто-черные глаза. - Он у тебя в подземельях, Северус?
- Нет, - нахмурился тот, смотря в глаза Альбусу и пытаясь понять, чего же тот так испугался, - А что случилось? Поттер куда-то исчез?
- В том-то и дело, что да, Северус, - директор схватил со стола маленькую сферу, в которой что-то ярко поблескивало, и начал вертеть ее в руках. Снейп никогда не видел Альбуса настолько не в себе. - Его нигде нет.
- Как это: нигде нет? - переспросил зельевар, чуть наклонившись вперед. - Вы в этом уверены? А может, Поттер всего лишь сидит где-нибудь в библиотеке, забившись в темный угол, и делает эссе? Хотя я в этом очень сильно сомневаюсь. Вы ведь не давали ему разрешение на посещение Запретной секции? Или он может быть на квиддичном поле, этот мальчишка только и делает, что…
- Нет, Северус, - перебил его Дамблдор, - Мы не давали ему разрешения, и в библиотеке и на квиддичном поле его нет. Его не было и на обеде, понимаешь?
- Как это? - Снейп почувствовал, что в сердце пробирается страх, - Вы его вообще сегодня видели?
Альбус покачал головой и, вздохнув, сказал:
- Никто. Сначала мы ничего не заподозрили, решив, что Гарри просто опаздывает. Мы тоже подумали, что ему пришло в голову потренироваться в квиддиче, но обед закончился, а Гарри так и не пришел, и на поле его не было. Мы проверили все.
Северус смотрел на Дамблдора, пытаясь подавить тревожное чувство в груди. Куда тогда мог исчезнуть Гарри, если сам директор почти в панике? Неужели Темный лорд смог каким-то образом незаметно проникнуть в школу и похитить мальчика?
Снейп покачал головой: нет, такого точно быть не могло, просто не могло. На Хогвартсе стоит защита Основателей и заклинания Дамблдора, даже Волдеморт не смог бы пробить ее. Уверив самого себя, он смог успокоить появившуюся непонятно из-за чего дрожь в руках и попытаться все трезво обдумать. Куда мог деться Поттер и главное: зачем? Для чего скрываться весь день от чужих глаз? Неужели он опять что-то задумал? Северус от всей души надеялся, что нет, потому что, как обычно это бывает, все задумки Гарри ведут к какой-нибудь авантюре, причем очень даже небезопасной.
- А Гарри говорил тебе что-нибудь? Может, он сказал тебе, что куда-то сегодня пойдет, а ты не заметил?
- Нет, ничего такого не было, - ответил Снейп, припоминая события сегодняшнего утра. - Только я сам сообщил ему, куда ухожу. А может, Поттер пошел в Запретный лес?
- внезапно почувствовав сильное раздражение, предположил он.
- В лес? - удивленно переспросил Альбус, оторвавшись от своего занятия, а именно созерцания стеклянного шарика в его руках, который он до этого времени крутил в ладонях. - Но зачем ему идти туда?
- А я откуда знаю? - ответил вопросом на вопрос Северус. - Может быть, только для того, чтобы позлить меня. Потому что я его настоятельно просил не делать глупостей и конкретно упомянул Запретный лес. Но это же Поттер! У него все отскакивает, как от стенки горох, и нет никакого чувства самосохранения!
Волнение сразу исчезло, сменившись злостью и пониманием того, что Поттер мог просто-напросто устроить спектакль: мол, я спрячусь, а вы побегайте и поищите меня. Что ж, это вполне в Поттеровском стиле. Внезапно Северусу захотелось просто плюнуть на все это, уйти к себе в комнату и, глотнув огневиски, забыться и оставить этот ужасный день позади. Просто ужасное начало месяца, так что же будет дальше? Как когда-то говорил его отец: как встретишь год, так его и проведешь. Может быть, это выражение и на месяца распространяется, кто знает? Но тогда в этом случае ему лучше просто сейчас сбежать, пока не поздно.
Снейп тряхнул головой, отгоняя глупые навязчивые мысли: во всем виноваты только Малфой и огромные очереди, в которых он провел целый день. Скоро это пройдет: просто нервы сдали с непривычки, ведь он уже очень долго не выходил за пределы Хогвартса. Нужно почаще выбираться в люди, про себя решил Северус.
- Нет, Северус, - голос Альбуса чуть посуровел, - Гарри не мог выйти из замка незамеченным, даже если очень захотел бы, так как на дверях школы я установил специальное заклинание, отслеживающее выход и вход любого человека.
Снейп еле заметно усмехнулся, все же не удержавшись от сарказма:
- Вы думаете, что Темный лорд зайдет через дверь, как культурный человек, и еще вытрет ноги о коврик и скажет: можно мне войти?
Дамбдлор его шутку не оценил и серьезно ответил:
- Любая мера предосторожности нам не помешает, Северус, я думаю, ты это понимаешь. Когда Гарри в замке, опасность для Хогвартса увеличена во много раз, и нам нужно быть готовыми ко всему. К тому же, это заклинание я установил именно для того, чтобы следить за Гарри.
- Но как видите, это не помогло: Поттер умудрился исчезнуть, - спокойно, холодным голосом, произнес Снейп, хотя на душе у него начали скрести кошки: злость на Гарри испарилась, когда Альбус привел веские аргументы в пользу мальчика. Но ведь… О чем он, Снейп, думал? Ведь теперь он больше других знает о Гарри, о его жизни, страхах и мечтах. Почему решил, что Гарри устроил все это специально? Мальчик никогда бы так не поступил, никогда, ведь он слишком боится за других, чтобы сейчас осознанно рисковать собой. Нет, он бы обязательно сказал.
«Если не мне, то директору уж точно. Вряд ли он мне доверяет», - подумал Снейп, смотря на феникса, который, удобно устроившись на жердочке, внимательно слушал разговор двух волшебников: казалось, он все понимает, потому что глаза его были наполнены сочувствием. Дрожь пробежала по телу зельевара, и он отвел взгляд от птицы, как вдруг внезапная догадка пронзила его мозг.
- Постойте-ка, - начал Северус, - я кое-что забыл… Карта Мародеров!
- Что? - не понял директор.
- Карта эта, карта… - бормотал себе под нос Мастер зелий. - Чертов Поттер и после смерти умудряется приносить неприятности.
- Прошу прощения? - Дамблдор, похоже, окончательно сбился с толку.
- Карта Мародеров, - наконец, пояснил Снейп, - изобретение Джеймса и его дружков. Они сделали ее, когда еще учились в Хогвартсе. Это не просто обычная карта замка, на ней также показываются все потайные ходы, обитатели Хогвартса и их местонахождение.
- Интересно… - погладил бороду Альбус, - интересно… Сколько же еще сюрпризов таил в себе Джеймс. Но позволь спросить, почему ты тогда не приказал мальчику отдать ее, ведь эта карта - верный помощник в нарушении правил?
- Альбус, - закатил глаза Снейп, поражаясь наивности директора, - пусть я и Гроза подземелий, как меня называют ученики, что я сказал бы Поттеру? Отдавай мне карту и вали отсюда? Я не мог просто так забрать ее у ученика, ведь это не темный артефакт, и к тому же, нужны были доказательства того, что Поттер ее использует, а их, к величайшему сожалению, у меня не было. Да и он как-то не таскал карту с собой, чтобы я мог при любом удобном случае конфисковать ее. А прошлый раз, когда я мог это сделать, мне помешал Люпин.
Дамблдор не стал спрашивать, когда был этот раз, и задал интересующий его вопрос, на который они так и не нашли ответа.
- Но зачем ему выходить тайком? Для чего?
- А я откуда знаю? - немного нервно огрызнулся Снейп, - Хогвартс - не тюрьма, чтобы он хотел убежать отсюда, а даже совсем наоборот. Я… я не знаю, - он устало откинул голову на спинку кресла и добавил совсем тихо: - Я уже совсем ничего не знаю.
- Гарри вряд ли в Запретном лесу, Северус, - донесся до мужчины голос старика, - Отбросим в сторону вопросы: «почему и зачем» и рассмотрим имеющиеся у нас факты. Хагрид весь этот день находился на территории леса и Гарри не заметить он бы не мог, это, во-первых. Во-вторых, нет никаких причин для того, чтобы Гарри ушел туда, или я ошибаюсь?
Северус пожал плечами и прикрыл глаза.
- Кто знает, что у Поттера на уме? Я вот понятия не имею. Вспомните прошлые года обучения и подумайте: были ли в этом всем причины, и долго ли колебался Поттер перед тем как лезть на рожон? Не знаю, существует ли у этого мальчишки хоть капля здравого смысла и чувство самосохранения.
- Ну-ну, не будь так суров, Северус, - пожурил зельевара директор, - Все не так плохо.
- Не так плохо? - взорвался Снейп, распахнув глаза и резко вскочив, - скажите мне, а что тут хорошего, по-вашему? Где здесь хоть что-то, что дает нам надежду? Поттер пропал в неизвестном направлении, вы говорите, что в замке его нет, но из замка, оказывается, незамеченным выйти и нельзя! Он что, просто испарился? Уже прошел час с того момента, как я вернулся, а ничего и не изменилось! Вы потеряли своего Золотого мальчика прямо из-под носа и сидите тут, как ни в чем не бывало!
Дамблдор хотел что-то ответить на эту гневную тираду, но не успел: в кабинет вошла МакГонагалл. Снейп медленно сел в кресло, яростным взглядом прожигая насквозь сидящего перед ним старика.
- Его нигде нет, Альбус, - разочарованно покачала головой профессор трансфигурации, - мы прочесали всю территорию замка на несколько раз, использовали поисковые заклинания, но все бесполезно.
Она немного помолчала и тихим голосом добавила:
- Такое ощущение, будто мистер Поттер просто исчез. Или…
- Минерва, - ледяным тоном перебил ее Дамблдор, а Снейп вздрогнул. Или от такого голоса директора, или от того, что понял, о чем не успела сказать МакГонагалл, но он всеми силами старался об этом не думать. И еще он очень устал; несмотря на ранний час, ему сейчас ужасно хотелось забраться в постель и уснуть, но в данный момент Снейп этого себе позволить не мог.
- Скажи остальным: пусть прекращают эти бесполезные поиски, - приказал Альбус и бросил быстрый взгляд на Снейпа, - мне нужно подумать.
Минерва кивнула и быстро вышла за дверь, в кабинете воцарилась мертвая гнетущая тишина. Два волшебника неподвижно сидели на своих местах и молчали, размышляя о таинственном исчезновении Мальчика-Который-Выжил. Все их мысли сводились к невозможному: будто Гарри Поттер просто канул в лету, не оставив после себя ни одного следа, по которому его можно было бы отыскать. Единственное, за что они могли зацепиться, пусть это было и абсурдом, но, по крайней мере, не давало отчаяться, это то, что Гарри ушел в Запретный лес и пропал там. Если не задавать себе по этому поводу ни одного вопроса, тогда этот вариант кажется вполне реальным, а так… Но лучше думать об этом, чем предполагать, что за это короткое время, пока Гарри Поттер не находился под присмотром Северуса, он мог… Дамблдор и Снейп, стоило их мыслям поползти в этом направлении, сразу же переключались на дальнейшие размышления, выискивая другие варианты исчезновения Гарри, почти нереальные и невозможные, и для которых объяснений и аргументов не находилось вообще, но это было единственным, что могло им помочь не утонуть в течении безысходности и неизвестности. Они раз за разом перебирали в памяти места, куда мог направиться юноша, вспоминали их прошлые разговоры, но каких-либо намеков или подсказок так и не находили… Это был тупик. И выхода оттуда не было. Если только единственный: повернуть назад и принять страшную правду: Гарри Поттера больше нет, но ни Снейп, на Дамблдор не хотели этого делать и сдаваться не спешили. Они все еще надеялись.
Это было так сложно: надеяться. Особенно Северусу, который после смерти Лили вообще забыл, что же такое надежда и вера, в его сердце поселилась всепоглощающая пустота, что порой было невозможно дышать. Нет надежды. Нет веры. Только боль. И еще одиночество.
Но в какой-то момент, Снейп даже и сам этого не заметил, все это стало потихоньку, совсем незаметно, отступать и исчезать, уступая место каким-то другим чувствам, которые зельевар пока не мог понять и объяснить. Но для него ясно было одно: он больше никогда не будет одиноким. Откуда это ощущение взялось, Северус не знал, но все казалось таким правильным… Хотя вполне может быть, что это просто иллюзия, которая так хочет стать реальностью, стон покалеченной души, который никто не хочет услышать.
- Северус… - неуверенно начал Дамблдор, и Снейп с надеждой поднял голову, но, не увидев в ярко-голубых глазах директора и капли уверенности, снова невидящим взором уставился на свои крепко сцепленные пальцы.
- Мы найдем Гарри, вот увидишь, мы обязательно найдем его…
Мастер зелий безразлично пожал плечами, хотя внутри у него все просто кипело; он усиленно боролся с желанием убежать, неважно куда, но главное не сидеть на месте, чувствуя, как тебя просто раздирают неизвестность и волнение. Хотелось найти мальчишку и выбить из него всю дурь, чтобы он больше никогда не смел так его пугать. Как? Ну как? Почему? Зачем? Снейп в последнее время часто задавал себе эти вопросы, но ответов так и не находил. Как так вышло, что за такое короткое время Поттер умудрился вызвать в его непробиваемом после гибели рыжеволосой девушки сердце такие чувства как страх за него самого, понимание, сочувствие и сострадание к этому несчастному, как и он сам, мальчику? Это было невозможно, но еле уловимое теплое чувство, появлявшееся в груди при виде растрепанной черной макушки и искристых ярких зеленых глаз говорило об обратном. Как говорится, нереально, но факт. И еще Снейп наконец понял, что он обязан именно Гарри тем, что одиночество и боль не так сильно терзают его, как это было раньше.
Снейп тряхнул головой и чуть усмехнулся. Похоже, для Избранного нет ничего непреодолимого, и радоваться этому или огорчаться, Северус точно не знал. Чертов мальчишка! Да не может быть, просто не может! Он и Поттер - понятия несовместимые, как два полюса магнита с одинаковым знаком - отталкиваются при приближении друг к другу. Но, видимо, теперь кто-то из них поменял свой знак на противоположный (п/а: пусть мой Снейп сведущ и в магловских науках). Скажи кто хотя бы месяц с половиной назад, что Гарри Поттер заставит Северуса Снейпа волноваться за его, Гарри, судьбу, то зельевар незамедлительно бы влил этому умнику в глотку самого долгодействующего, приносящего невыносимые мучения, яда и еще бы стоял и насмехался.
Так почему же сейчас он не находит себе места, гадая, где может находиться мальчик и переживая за него? Немыслимо. Нереально. Невозможно. Абсурд. Бред. Полное сумасшествие. Но, вопреки всему этому, именно так и было. Снейп еле сдержал в себе желание расхохотаться, как помешанный, и только осознание того, что Гарри Поттер исчез, и неясно, жив он или нет, остановило его.
- Да плевать мне на вашего мальчишку, - тихо, без каких-либо эмоций произнес Снейп. И неважно, что это ложь. Ведь он просто не имеет права на какие-то эмоции чувства. История ни в коем случае не должна повториться.
Снейп отвернулся, не в силах выдержать пронизывающего самую душу взгляда директора, ему казалось, что Дамблдор видит его насквозь и понимает все страхи и переживания.
Он стал лихорадочно думать, за что можно зацепиться, чтобы отвлечься от этой темы, как вдруг, разглядывая кабинет, наткнулся на еще одни умные глаза, которые просто заставили его сердце замереть. Теперь Снейп точно не сомневался, что фениксы все понимают. А еще они понимают, что творится на душе у человека. Фоукс сидел все так же неподвижно и, не мигая, прямо смотрел в глаза Северуса, заглядывая в их черную глубину и без труда раскрывая все замки его самых тайных секретов.
Снейп чуть слышно вздохнул и отвернулся от птицы, которая в этот момент мелодично вскрикнула и исчезла вспышке пламени, и только плавно качающаяся жердочка напоминала о том, что всего мгновение назад там сидел феникс.
- Что?.. - удивленно посмотрел на Дамблдора зельевар, не понимая, что это сейчас было, и почему феникс так внезапно куда-то исчез.
Альбус встал и, подойдя к месту, где пару секунд назад был Фоукс, поглядел на горстку пепла и задумчиво проговорил:
- Удивительные существа - фениксы… Восхитительные создания…
- Как ни странно, но это я понимаю, Альбус, - проворчал Снейп, - Мне было бы очень интересно узнать, что сейчас только что произошло.
Дамблдор только загадочно улыбнулся и снова уселся на свой стул, поблескивая своими золотыми очками-половинками. Мастер зелий раздраженно откинулся на спинку кресла: как директор может быть спокоен в такой момент? Не каждый день ведь пропадает знаменитый Гарри Поттер, Надежда магического мира.
Не в силах больше сидеть на одном месте, ожидая непонятно чего, Снейп встал и, отвернувшись, бросил Дамблдору через плечо:
- Пойду, посмотрю Поттера в подземельях - вдруг он вернулся.
И, не дожидаясь ответа, Северус направился к выходу. Он уже собирался повернуть ручку, как позади снова раздалась мелодичная птичья трель, а сразу следом за ней вздох директора. Снейп резко повернулся и, не сдержавшись, также вздохнул и попятился к двери. Феникс, взволнованно закричав, перелетел на свое место и стал наблюдать за двумя магами. Он свое дело сделал, теперь вся надежда только на этих волшебников. Те, в свою очередь, молча смотрели на лежащего на полу юношу, который с сегодняшнего дня считался без вести пропавшим. Гарри не подавал признаков жизни, а на пол из раны на голове сочилась яркая кровь. Наконец Снейп, переборов свое потрясение, бросился к мальчику и сел рядом. Дамблдор сделал то же самое.
- Мерлинова борода, что произошло? - чуть дрожащим, но холодным голосом спросил Северус, осторожно приподнимая голову Гарри и рассматривая рану. - Поттер, он…
- Жив, - успокоил его директор, тоже сосредоточенно глядя на юношу. - Северус, помоги мне положить его на диван.
Снейп кивнул и, поднявшись, аккуратно взял Гарри под руки, а директор схватил его ноги. Вместе они подняли мальчика и понесли на небольшой диванчик, стоящий в углу кабинета. Северус подумал, что легче было бы воспользоваться заклинанием Левитации, но ничего не сказал, а лишь покрепче обхватил Гарри. Уложив его, маги сели рядом, и Дамблдор сразу вытащил из кармана волшебную палочку.
- Что вы собираетесь сделать? - хмуро спросил зельевар, не отрывая внимательного взгляда от лица юноши. Тот даже не шевелился.
Дамблдор ничего не ответил, а стал медленно водить палочкой над телом Гарри. Голубоватое свечение окружило его; в области головы оно стало чуть темнее и как будто загустело. Глаза Альбуса прояснились, и он облегченно выдохнул.
- Ничего слишком серьезного, слава Мерлину, нет. Небольшое сотрясение мозга и трещина в черепе.
Снейп почувствовал, как необъяснимое облегчение затапливает его, но сразу же взял себя в руки и деловым тоном поинтересовался:
- Мне позвать мадам Помфри? Я думаю, что…
- Северус, - Дамблдор с упреком посмотрел на мужчину, - Неужели ты думаешь, что я не смогу справиться самостоятельно?
Снейп чуть сконфузился и торопливо пробормотал:
- Да-да, конечно. - Он чуть подвинулся, позволяя Альбусу заняться лечением Гарри.
Директор направил свою палочку на рану и прошептал себе под нос какое-то заклинание. Рана прямо на глазах стала затягиваться, и вскоре о ней напоминали лишь кровь в волосах и небольшой шрам на ее месте.
- Помоги мне, - попросил директор, - я сейчас наложу повязку, а ты придержи его голову. Заклинаниями тут действовать небезопасно - можно повредить череп.
Зельевар кивнул и осторожно обхватил ладонями растрепанную макушку Гарри, приподняв ее с дивана. Мальчик лежал абсолютно неподвижно, его лицо было очень бледным, а на лбу виднелись красные полоски - следы от крови. Дамблдор между тем наколдовал бинт и принялся аккуратно заматывать рану. Через пять минут на голове Гарри красовался чепчик из бинта.
- И что дальше? - поинтересовался Снейп, наблюдая, как чепчик на том месте, где находилась рана, снова медленно окрашивается в алый цвет. Он протянул руку и коснулся забинтованной головы Гарри. - Кровь все идет и идет, видимо, Поттера хорошо приложили. Отнести его в больничное крыло?
- Не нужно, - ответил Дамблдор, - чуть позже. Нам сначала надо расспросить его, что произошло, и где он был. Эннервейт!
Желтый луч вырвался из палочки директора и попал прямо в грудь Гарри. Прошла секунда, как в тишине раздался тихий стон, а на двух взрослых магов, которые, почти не дыша, следили за выражением лица юноши, уставилась пара зеленых глаз.
- Черт… - прохрипел он, пытаясь понять, где находится, - Ч-т-то произошло?
- А это мы должны спросить у вас, мистер Поттер, - ледяным тоном сказал Снейп, который, видя, что мальчик открыл глаза, резко убрал свою руку с его головы и чуть отодвинулся. - Где, позвольте поинтересоваться, вас носило весь день, и почему вы являетесь к нам в таком состоянии?
- Северус… - попытался утихомирить Мастера зелий директор.
- Вообще-то я не являлся к вам, - огрызнулся Гарри и, поморщившись от боли, чуть приподнялся. Снейп машинально подложил тому под голову подушку, которую они скинули с дивана, когда затаскивали Поттера на диван. - И что, уже вечер? - и бросил взгляд на окно - за ним виднелось усыпанное звездами небо.
- Вот черт, - тихо выругался он, - А эта сволочь, видать, хорошо меня приложила.
- Поттер! - заорал Снейп так, что приборчики на столе директора зазвенели. Зельевар сделал глубокий вдох и постарался успокоиться. Гарри с опаской поглядел на него.
- Во-первых, не выражайтесь так при директоре, - уже более спокойно попросил Снейп, хотя казалось, что его голос заморозит весь Хогвартс. - И, во-вторых, кого вы имеете в виду?
- Кстати, - Гарри, казалось, не обратил внимания на вопрос учителя. - Как я здесь оказался? Последнее, что я помню - это стены Тайной комнаты.
«Вот черт!»
- ЧТО? - хором воскликнули Снейп и Дамблдор, потрясенно уставившись на юношу, который заинтересованно разглядывал ногти на своей правой руке.
- Что ты только что сказал? - Северус даже не заметил, что перешел на «ты». И это при директоре. - Где ты был?
- Гарри, - мягко попросил Дамблдор, пытаясь не допустить яростной бури у себя в кабинете, - расскажи, пожалуйста, все по порядку.
Гарри вздохнул и, устроившись поудобнее, начал свой рассказ, стараясь не смотреть в глаза никому из взрослых. Он знал, что там увидит: в глазах директора разочарование, а Снейпа - ужасную ярость.
- Все началось утром, когда мы с профессором завтракали, - тихо заговорил Гарри, теребя в руках кусочек бинта, упавший на диван. - Сначала все было в порядке, ничего не предвещало того, что случится дальше, но затем, совсем внезапно, у меня появилось странное предчувствие…
- Предчувствие? - перебил его директор. - Шрам?
- Вот именно, что нет, сэр, - Гарри боялся того, что последует за его словами - профессора вполне могут решить, что он сошел с ума или помешался, но факт оставался фактом: эта тревога, непонятно откуда взявшаяся в сердце, послужила сигналом к опасности. - Я не знаю, как объяснить… Наверное, это была просто интуиция.
- Интуиция? - насмешливо переспросил Снейп, всеми силами стараясь не возвести глаза к потолку. - И вы, конечно же, сразу послушались ее зова и сломя голову понеслись, куда вас не просят?
Гарри кинул сердитый взгляд в сторону зельевара, но ничем не выдал своих эмоций, разве что чуть крепче сжал кулаки и более громким, звенящим, голосом продолжил:
- Называйте это, как хотите, профессор, - он упорно отказывался смотреть Снейпу в глаза, - но интуиция не подвела меня. Когда вы, профессор, направились в Лондон, я тоже сразу же ушел из подземелий…
Снейп скрестил руки на груди и, хмыкнув, пробурчал себе под нос:
- Кто бы сомневался. Как только я ухожу - великий Гарри Поттер мчится нарушать правила и лезет в пекло.
- …и, оказывается, не зря. Я быстро отыскал источник моего плохого предчувствия, как я уже сказал, это была Тайная комната.
- Гарри, а как ты узнал, что причина именно в ней? - Дамблдор поправил сползшие на кончик носа очки и снова внимательно посмотрел на юношу.
- Сейчас, директор, вы же сказали, что все нужно рассказывать по порядку. - Гарри прокашлялся. - В общем, я услышал голос, а точнее, вопли плаксы Миртл из ее туалета, где, как вы знаете, и находится вход в комнату. Ну… я пошел туда и увидел ее: она была чем-то до ужаса испугана. Не знаю, возможно ли такое для привидений, но именно так и было. Я спросил у Миртл, что случилось, и она сказала… она сказала, что ее испугали глаза. Желтые глаза. Я сразу подумал, что это могли быть глаза змеи, - Гарри благоразумно умолчал о том, что сначала вообще подумал о Короле змей, которого он убил почти четыре года назад. - И еще она сказала, что услышала чей-то голос. Ну и я…
- Сразу решил узнать, что же там, в Тайной комнате, происходит и, не предупредив никого из преподавателей, рванул туда? Я прав? - от холодного голоса Снейпа у Гарри мурашки побежали по спине.
Мальчик покраснел, но нашел в себе силы не ответить колкостью на реплику Снейпа: ведь тот, к сожалению, был во всем прав, Гарри действительно поступил безрассудно.
- Да, профессор, вы правы, - ответил он более резко, чем собирался. - Потому что мы, гриффиндорцы, в отличие от слизеринцев, такие - сначала действуем, а потом только осознаем.
Альбус улыбнулся в бороду, а Снейп приподнял бровь, с какой-то затаенной злобой проговорив:
- Наконец-то ты в этом признался, Поттер. Это мой звездный час. И что же произошло дальше?
- Может, мне не стоит продолжать и позволить вам насладиться этим звездным часом? - буркнул Гарри. - Ладно… Ну, я спустился по тоннелю в комнату, прошел по тому коридору, что и прошлый раз. Не знаю… Я ожидал чего угодно и кого угодно, включая воскресшего василиска, но я не думал, что увижу там Беллатрису Лестрейндж. - Его голос похолодел, и сердце наполнила ненависть к этой сумасшедшей убийце.
- Кто?! - Северус мигом растерял весь свой гнев. - Беллу?
Директор выглядел не менее удивленно, но уже пытался понять, что понадобилось Беллатрисе в Тайной комнате. Постойте-ка…
- Ты увидел ее в Тайной комнате, Гарри? - Альбус вскочил и принялся нарезать круги по комнате. - Но ведь это значит тогда, что Том смог пробить защиту замка. Но ведь это невозможно! По крайней мере, сделать это незаметно, точно. И это значит… что Том имеет сведения о каком-то неизвестном нам ходе в Тайную комнату. Вполне может быть, что Салазар Слизерин проделал потайной ход из Комнаты наружу, дабы трое других Основателей не раскрыли его тайну. Но как Темный лорд узнал о нем? Ах да… - директор остановился посередине кабинета, глядя на Гарри и Снейпа. - Все очень просто. Ведь он открыл Тайную комнату пятьдесят четыре года назад, и вот именно тогда он и нашел этот наружный тоннель. Наверняка этот тоннель идет под землей на глубине десятка километров и выходит за пределами Хогвартса, иначе Беллатриса просто бы не имела возможности пройти.
Зельевар поразился стремительности мысли директора и умению быстро складывать все события по полочкам, образую цельную картину. Как будто складывал паззл.
- Профессор, - Гарри посмотрел на Дамблдора. - Миртл сказала, что слышала женский голос и глаза… То есть, получается, что Беллатриса пыталась попасть в Хогвартс? И, как я понял, не дала ей это сделать защита, установленная на школе, но Тайная комната не входит в область этой защиты. Но почему это вторжение никак не отразилось на Хогвартсе? В смысле, я думал, что, если кто-нибудь попытается проникнуть сюда, то вы об этом узнаете. Вы ведь сами сказали, что сделать это незаметно, невозможно. Сэр.
- Ты правильно рассуждаешь, Гарри, - задумчиво проговорил Альбус, теребя кончик своей бороды. - Беллатриса должна была задеть защитную сферу, и я должен был узнать об этом. Но подобного не произошло.
- Вы хотите сказать, Альбус, что Хогвартс никак не среагировал на нее? - спросил Снейп. - Но ведь тогда получается, что…
- Северус, я уверен в том, что защита работает отменно, - ответил директор и на мгновение задумался. - Я считаю, что попытка проникновения Беллы осталась незамеченной потому, что, во-первых, она пыталась пройти снаружи школы, а не внутри, и именно там у нас более ослабленная сфера. И, во-вторых, защита Хогвартса состоит и из магии Основателей, но Тайная комната - и есть убежище Салазара Слизерина, одного из Основателей, и я думаю, что это и помешало сработать заклинаниям в полную силу. Сфера просто не сумела распознать врага в «пробоине», а вход в Тайную комнату - и есть такая пробоина. Ладно, с этим позже разберемся, рассказывай дальше, Гарри.
- Рассказывать и особо нечего, - пожал плечами Поттер. - У нас завязалась «беседа», состоящая из взаимных оскорблений и подколов… А далее последовала дуэль. Видимо, она все же одолела меня, так как дальше я ничего не помню. Но я вот не понимаю одного: почему она не забрала меня оттуда? Ведь у нее была идеальная возможность порадовать своего хозяина. - Гарри действительно не понимал всей этой логики Пожирательницы: почему та отказалась от такой легкой добычи?
- Поттер, вместо того чтобы радоваться этому, ты еще и задаешь глупые вопросы.
- Гарри, расскажи побольше об этой дуэли, - попросил Альбус.
- Э-э-э… - Гарри очень надеялся, что он сможет избежать вопросов на эту тему. - Ничего особенного, мы больше проговорили, чем обменивались заклинаниями.
- И как такое возможно? - снова не удержался Снейп, - Ты хочешь сказать, Поттер, что вы просто стояли и мило беседовали?
- Нет, - Гарри вывел из себя тон зельевара. - Мы взаимно обменялись Пыточными заклинаниями, мое в цель не попало, Белла же оказалась поточнее. Теперь вы довольны?! Были еще и другие заклинания, но ни одно из них ее не задело. Или вы теперь запрете меня в Азкабан за использование Круциатуса?
Тишина опустилась на кабинет директора; Гарри тяжело дышал, словно после быстрого бега, и, сверкая глазами, смотрел на учителей, те же не могли и подобрать слов, чтобы высказаться по этому поводу.
- А потом она меня вырубила обычным «Эверта Статум», - тихо закончил Гарри.
- То есть ты опять подвергся Пыточному заклятию? - так же тихо уточнил Альбус.
Гарри кивнул.
- Не волнуйтесь, профессор, Круциатус Беллы - ничто, по сравнению с пытками Лорда. - Он покосился на Снейпа: тот с нечитаемым выражением лица смотрел на него, но не произносил ни слова.
- Гарри, тебе стоит пойти в больничное крыло - у тебя сотрясение мозга и трещина в черепе, и тебе рекомендован постельный режим. Но…
Дамблдор прямо посмотрел на юношу.
- …ты поступил очень глупо, Гарри. Тебе следовало все рассказать мне или любому другому учителю, а не самому идти в Тайную комнату. Тебя могли убить или, того хуже, ты мог попасть в плен к Тому, а ты прекрасно знаешь, что это, мягко говоря, ужасно. Я не хочу, чтобы ты пострадал, мой мальчик, поэтому тебе стоит быть осторожнее. И если, не дай Мерлин, что-то похожее случится в следующий раз, посоветуйся с кем-нибудь из взрослых? Ты понял?
И хоть директор говорил совершенно спокойно, лицо Гарри залила краска смущения и стыда. Столько разочарования было в тихом голосе старика… Юноша в очередной раз подумал, что лучше бы уж Дамблдор наорал на него, чем отчитывал вот так, словно боясь убить словом или принести невыносимые муки. Гарри понимал, что за этими словами скрывается забота, и от этого становилось еще больнее. Директор вполне мог запереть его в комнате и не выпускать до начала учебного года, однако этого не делал, понимая, что Гарри учится на своих собственных ошибках.
- Я… я… - Гарри не знал, что сказать. - Простите меня, сэр, я действительно действовал необдуманно…
«Впрочем, как и всегда», - с болью подумал он, вспомнив события в Отделе Тайн.
- Я думаю, что ты все понял, Гарри, и впредь будешь действовать не через сердце, а через разум. Просто чудо, что с тобой ничего страшного не случилось, и Беллатриса не похитила тебя. Надо поразмыслить над этим инцидентом… - глаза директора снова стали прежними: излучали теплоту и доброту.
«Вы хотели сказать: мозг, а не разум».
- Мне очень жаль, сэр, - искренне ответил Гарри, ожидая гневной речи Снейпа, но ее не последовало.
Зельевар стоял с самым мрачным выражением лица, от чего Гарри стало не по себе, поэтому он быстро спросил:
- Я тогда, пожалуй, пойду в Больничное крыло?
- Нет, - неожиданно раздался голос Снейпа. Гарри вздрогнул, когда почувствовал руку Мастера зелий на своем плече. - Позвольте мне, директор, позаботиться о Поттере - я справлюсь с этим быстрее. К тому же так будет безопаснее для него.
- Хорошо, - кивнул Альбус, а Поттер издал внутренний стон: он был уверен, что зельевар преподаст ему хороший урок, и неясно: останется ли он, Гарри, живым после этого. Хоть мальчик и чувствовал себя в безопасности, и ему было спокойно со Снейпом, сейчас же он мечтал оказаться как можно дальше от него.
«Мне конец», - мрачно подумал Гарри, когда зельевар, крепко держа его за плечо, повел к выходу. Выйдя за дверь, Снейп отпустил Гарри и стремительно пошел вперед, через плечо бросив тихое «За мной, Поттер».
От этого тихого голоса Гарри почувствовал себя не в своей тарелке: это было не лучше разочарования директора. Он шел за Снейпом, глядя, как полы черной мантии мужчины взметаются вверх, и начинал все больше понимать свою ошибку. Гарри сам не знал почему, но присутствие зельевара рядом вызывало в нем чувство вины, причем такой, что хотелось провалиться сквозь землю. Он, наконец, понял, почему Снейп так злится. Профессор зельеварения попросил Гарри быть тут к его приходу, а он подвел его… Снейп убедительно уговаривал его не лезть в неприятности, а он именно так и поступил, стоило только зельевару исчезнуть из его поля зрения, или наоборот: ему исчезнуть из поля зрения Снейпа.
«Где-то в шесть вечера я вернусь. Постарайся к этому времени быть здесь, ладно? Мне не хочется потом искать тебя по всему замку…
…Не знаю, что ты там забываешь, но ты любишь лезть туда, куда тебя не просят. Вот, поэтому…. Я и прошу тебя быть здесь к моему возвращению».
Сейчас, как бы глядя на все это со стороны, Гарри понял, что Снейп не просто так все это говорил - он волновался за него. Стыд и какое-то другое теплое чувство огромной волной накрыли юношу, когда он, спотыкаясь, шел туда, где чувствовал себя, как в родном доме.
Теперь разочарование директора казалось сущим пустяком, а вот понимание того, что он не оправдал надежд Снейпа, больно било по сердцу, оставляя там всё новые глубокие шрамы.
«Но ведь я хотел, как лучше… - пытался оправдать себя Гарри. - Черт… впрочем, как и всегда… Но ведь любой бы поступил так на моем месте…»
И тут же, как назло, противный голос его подсознания прошептал:
- Вот именно, что ты не относишься к этим любым. Ты действуешь чересчур опрометчиво, что когда-нибудь обернется для тебя плачевно… Когда-нибудь наступит конец, и ты это прекрасно знаешь… Ты все рушишь, Гарри… Сам…
«- Я все объясню ему, - решил Гарри, всеми силами стараясь не думать о том, что он на самом деле все только портит своими «героическими» поступками. Такая уж участь у Избранного, и надо было с этим как-то бороться. - Он поймет меня, он изменился, он поймет…»
Подойдя к двери, Снейп произнес пароль, и показался вход в их, теперь общие, апартаменты. Зельевар посторонился, позволяя Гарри войти, и юноша внутренне сжался, ожидая того, что сейчас здесь произойдет, и приготовился к объяснениям.
Поттер прошел в комнату и сел на диван, стоящий напротив камина, и стал напряженно наблюдать за Снейпом, который ходил взад-вперед по гостиной, в замок сцепив за спиной руки и закусив губу. Он о чем-то напряженно думал, и Гарри побоялся вставить хоть слово, опасаясь сильнейшей бури. Потом зельевар скрылся в своей лаборатории, через минуту вернувшись с какой-то склянкой в руке. Снейп, так же не говоря ни слова, всунул ее в руки юноши и отошел, а тот, чуть опасливо поглядев на фиал в своей руке, вздохнул и сделал глоток, сразу ощутив тепло, разливающееся по венам. Слабость в теле чуть отступила, и голова перестала раскалываться на куски. Гарри не знал, сколько прошло времени, как он вот так, не шевелясь, сидел на диване, наблюдая за профессором, но когда гнетущее молчание стало совсем невыносимым, он решил попытаться сделать еще один опрометчивый поступок, хотя на этот раз полностью понимая, на что идет. Но Гарри просто был обязан сделать этот шаг первым, ведь это полностью и целиком только его вина…
- Сэр, я… - на мгновение появившаяся уверенность испарилась. - Я… я… не хотел, ведь вы…
- Ты всегда не хочешь, Поттер! - заорал Снейп, резко повернувшись к сжавшемуся на диване юноше. Его глаза метали молнии, и голос чуть дрожал от переполнявшего его гнева. - Но ты все время делаешь наоборот! И знаешь, почему? Потому что ты считаешь себя выше других, думаешь, что все эти правила созданы не для тебя, и ты один такой великий, и все должны с тобой носиться!
Вся злость, накопившаяся за день, наконец, нашла свой выход; напряжение, не покидавшее Северуса с самого утра, вырвалось на свободу. Он чувствовал, что с каждым словом ему становится будто легче дышать, что он ощущает странное удовлетворение от этих слов. Словно этот ужасный день прожит не зря.
- Ты слишком о себе много думаешь, мальчишка! - Снейп орал так, что его крик, наверное, слышал весь Хогвартс. - Считаешь, раз ты у нас такой святой из-за этого пророчества, и тебе все позволено?!
- Профессор, я… - Гарри попытался вставить хоть слово в свое оправдание, но зельевар снова перебил его.
- Я не желаю тебя слушать, Поттер! Ты вечно лезешь, куда тебя не просят, - Северус сбавил тон, и теперь его голос был похож на шипение рассерженной змеи. - Упиваешься всей этой славой, вниманием, которым эти жалкие людишки тебя не обделяют. О, они просто тебя не знают. Ты эгоист, Поттер, эгоист, всегда думаешь только и только о себе, не заботясь о других! Ты заносчивый и гордый паршивец, который ищет неприятности на свою голову, желая прославиться еще больше. Ты - вылитый отец. И я проклинаю тот день, когда решил помогать тебе. Я ошибся в тебе, Поттер.
Слова зависли в воздухе, казалось, что пространство сейчас вот-вот взорвется, разлетевшись на миллионы кусочков. Гарри молча смотрел на Снейпа, яростно глядевшего на него и кривившего губы в усмешке; темные глаза Мастера зелий, которые в последнее время были наполнены пониманием, сейчас излучали сильнейшее презрение. Не осталось ничего. Гарри больше ничего не чувствовал: ни боли, ни сожаления - была только пустота. Словно черная зияющая дыра, она затягивала его внутрь, и свет, совсем недавно появившийся в его жизни, медленно растворялся в темноте, исчезая навсегда. Но секунды шли, и в пустоту начала врываться слепящая боль, которая, вонзая в его сердце острые кинжалы сожаления и обиды, старалась выйти наружу. Гарри усилием воли затолкал ее обратно. Он медленно поднялся с дивана и, не отрывая взгляда от глаз Снейпа, не обращая внимания на точки, прыгающие перед глазами, и невыносимую боль в голове, которая только резко усилилась, тихо произнес:
- А я думал, что вы сможете меня понять… я надеялся… Все мы учимся на своих ошибках, только кому-то хватает одного раза, а кого-то же судьба не жалеет, закаляя все сильнее, заставляя делать все больше ошибок, чтобы быть готовым ко всему, чтобы не по чужим словам понять, что же значит «жизнь научила».
Гарри говорил еле слышно, шепотом, но казалось, что эти слова - пушечный выстрел в ночной тишине. Гнев Северуса медленно отступал, и на его место приходило понимание того, что он сейчас наговорил. Ведь он больше не думает так, больше нет, так откуда же…
- Меня жизнь учит беспощадно, не давая никаких передышек и не позволяя себе хотя бы небольших уступок. Я уже привык к этому, но иногда бывает больно, когда судьба ставит тебе ловушки, в которых совершенно непонятно, где находится спасительный выход. Хотя зачем вам я все это говорю? Ведь я эгоист, который думает только о себе.
Северус хотел сказать что-то, но из его горла не вырвалось ни звука, он мог лишь беспомощно наблюдать за тем, как его новый мир превращается в руины. Тот мир, который построил для него этот зеленоглазый мальчик, тот мир, который за одно мгновение разрушил он сам, Снейп.
- Теперь я знаю, что не было раньше никаких ошибок. - Гарри смотрел куда-то в пространство, не замечая того, что по его ладоням текут красные ручейки. - Нет… Потому что моя жизнь - это и есть одна сплошная ошибка. Но ошибки имеют возможность повторяться, даже тогда, когда понимаешь, что дальше идти уже некуда, и повсюду остается лишь сожаление от своих прошлых поступков.
Гарри смог перебороть оцепенение и, обойдя застывшего зельевара, открыл дверь в комнату, которая когда-то казалось ему такой приветливой и родной. Теперь же остался только холод.
- И недавно все повторилось снова. - Гарри горько усмехнулся. - Никогда не думал, что ошибки умеют причинять такую боль. По крайней мере, я не хотел верить в это, не думал, что когда-нибудь придет время, и по этому поводу мне придется чувствовать лишь сожаление, а не… Да, я ошибся… - он вошел в темную комнату и прежде чем закрыть дверь, бросил полный разочарования взгляд на Снейпа и прошептал: - В вас.
Снейп отсутствующим взглядом прожигал дубовую дверь, за которой только что скрылся Гарри. Он понял, что эта дверь стала гранью между ними, что это препятствие ему не преодолеть больше никогда. Он за одно мгновение сам все разрушил. Зельевар, сделав пару шагов, рухнул в кресло и уставился на огонь в камине, и на секунду ему показалось, будто там мелькнуло знакомое лицо с такими же огненными волосами. А ведь он верил, что его жизнь стала налаживаться, что будущее обойдется без новых жертв и ошибок. Руки судорожно стиснули подлокотники, а онемевшие губы почти неслышно произнесли:
- Прости, прости меня… Лили… Я все испортил… снова… Ты всегда понимала меня, а я… я не смог… И теперь твой сын… он ведь пытался меня понять… как ты… а я… я… все опять уничтожил. Это ведь… плата за мои ошибки, да? - он засунул руку во внутренний карман своей мантии и, вытащив снимок, посмотрел на зеленоглазую девушку с маггловской фотографии. Большой палец нежно провел по щеке Лили Эванс, но та ничего ему не ответила, лишь смотрела на него неподвижным взглядом своих ярко-зеленых глаз и радостно улыбалась его мучениям.
Он сделал неверный шаг… Всего один. Но дальше идти было некуда. Осталась только пропасть.
Глава 20. Расставить все точки над «i»
Гарри прикрыл дверь почти бесшумно, но ему показалось, что в ушах прогремел оглушающий взрыв. Он произнес запирающее заклинание и опустил палочку, этим жестом признав свое поражение. Стоило только ему повернуться, как в комнате внезапно загорелся камин, и засветилась ярким светом пара факелов на стене. Гарри невидящим взором уставился перед собой, но, внезапно почувствовав острую боль на забинтованной макушке, пошатнулся. Ощутив своей спиной холодный камень, он прислонился к стене и, закрыв глаза, сполз по ней на пол. Сил больше не осталось, и окружающее воспринималось, как в белом тумане.
- Ну, вот и все, - обхватив колени руками и сидя на полу, Гарри выглядел, как маленький ребенок, который разочаровался во всем мире. - Многообещающий вышел разговор, ничего не скажешь. Хотя чего еще можно было ожидать…
Гарри было плевать на то, что он разговаривает сам с собой. Ему сейчас вообще на все было плевать. Слова Снейпа набатом отдавались в его голове, вызывая еще более сильную боль.
«Что ж, Снейп, скорее всего, завтра выгонит меня из подземелий, а наверху я буду подвергать всех опасности… Хотя глупо все это. И если только директор решит не отправлять меня обратно к Дурслям, что маловероятно, - рассуждал Гарри. - Нет, я больше не допущу этого. Больше никто не пострадает из-за меня».
Гарри твердо решил, что покинет замок в ближайшее же время и отправится в Дырявый котел. И пусть там его жизнь подвергается сильнейшей опасности, ему было все равно. И на этот раз его никто не остановит.
«Я… я не понимаю, почему… - он с силой сжал кулаки и откинул голову назад. - Никогда бы не подумал, что слова Снейпа будут резать меня, как ножом, что вместо ответной ненависти я буду чувствовать обиду… Как будто он предал меня…»
Гарри покачал головой, стараясь уверить самого себя в абсурдности этой мысли. Но у него ничего не выходило. За это время, что он провел рядом с Северусом Снейпом, он изменил взгляды на многое, включая самого Мастера зелий. Точнее, Снейп был именно тем, кто заставил Гарри поверить в то, что иногда самые невероятные вещи сбываются. Он горько улыбнулся.
«Это, наверное, главное правило моей жизни: все заканчивается, не успев начаться. Вот так веришь, надеешься на лучшее, но в один момент все рушится, и остаются лишь руины. Интересно, а когда наступит время, когда окажется, что рушиться уже и нечему?..»
Он покрепче обхватил колени и еле слышно вздохнул. Глупо. Зачем жалеть самого себя, особенно если знаешь, что ничего не изменится? Тешить себя надеждами, если заранее уверен в том, что счастливого конца не будет?
«И я проклинаю тот день, когда решил помогать тебе. Я ошибся в тебе, Поттер».
Эти слова ударили больнее всего, своим острым лезвием воткнувшись прямо в сердце. Наверное, это его судьба - чтобы люди ошибались в нем, а он ошибался в них.
- Пора привыкать к этому, Гарри, - сказал сам себе он. - Я ведь для всех герой, Спаситель, будущий убийца Темного лорда, Надежда магического мира. Всем что-то должен, а… я обязан? Я наживка, но любой рыбак знает, что для нее все плохо заканчивается.
Гарри медленно поднялся и, сделав пару шагов, с размаху приземлился на кровать. Взгляд зацепился за кучу подарков, сложенных на столе. В один безумный миг ему захотелось отправить их в камин, но он благоразумно решил, что легче от этого не станет. В прошлые дни рождения подарки манили к себе и притягивали, как бы уговаривая скорее открыть их, но сейчас не хотелось ничего - настроение было совсем не то. И даже то, что дарили их учителя, не меняло отношения к этому.
И все же Гарри решил хотя бы открыть их - глупо терзать себя, а это может отвлечь от грустных мыслей. Хотя завтра он уйдет отсюда, и все вещи придется собирать, в том числе и подарки, но… Плюнув, Гарри протянул руку и схватил подарок, лежащий ближе всего, но, пару секунд посмотрев, сразу же отложил - это был значок капитана команды по квиддичу от МакГонагалл. Перед пятым курсом, тогда, когда он узнал, что Рон и Гермиона стали старостами, а его как бы оставили не при делах, он первое время боролся с завистью и чувством собственной никчемности и был бы просто счастлив получить этот значок. Но сейчас… сейчас ему было все равно: то чувство сменилось еще более пессимистичным настроем: нужно убить Волан-де-Морта, чтобы он не убил тебя и не отправил весь мир в тартарары. Высока ответственность, ничего не скажешь. Пытаются отвлечь его такими вот мелочами, которые, впрочем, только доставляют хлопот. Со вздохом отложив коробочку со значком в сторону, Гарри взял подарок Стебль.
Цветок чуть заметно шевелился, как будто от ветра, но крайне редко магические растения «не подавали признаков жизни», поэтому ничего удивительного в этом не было. Гарри отодрал от горшка бумажку и, поставив цветок, принялся читать.
Felicotius Orfelinsе - редкое магическое растение, распространенное только на юге Восточной Африки. Предпочитает самые затененные места тропиков, поэтому найти его довольно сложно. Его цветы используют в зельеварении как катализатор для многих сильнодействующих ядов, но у него также есть и еще одно важное свойство. Если вам пришлось подвергаться многочисленным или долговременным нападкам сильного легилиментора (советуем вам не давать такого повода, а сразу говорить правду или ничего не скрывать, так как последствия бывают весьма плачевными), FelicotiusOrfelinsе, вернее, его настойка поможет вам справиться с головной болью и вернет ясность мысли (люди, подвергающиеся легилименции, после такой «промывки мозгов» чувствуют себя, словно находятся под Империусом, но разница в том, что испытываемые чувства отличаются в точности до наоборот: после присутствия человека - а еще хуже: того, кто желает вам зла или даже смерти - в вашей голове вы будете чувствовать себя далеко не в своей тарелке). Листок этого растения нужно поместить в горячую воду, и через пару часов он там растворится, оставив на дне синеватый осадок. Затем нужно добавить два цветка этого же растения и перемешать. Вы заметите, что цветы и осадок исчезли - раствор принял цвет обычной воды. И принимать его нужно сразу после того, как вас «посмотрели изнутри», поэтому советуем вам иметь такой раствор всегда сразу в готовом виде - он похож на воду, поэтому лучше спрячьте его от чужих глаз: если человек, не подвергавшийся легилименции, примет его, то начнутся галлюцинации (Тот-кого-нельзя-называть, продающий на улице плюшевых мишек, покажется вам сущим пустяком). И не бойтесь за численность ингредиентов: цветок имеет свойство быстро регенерировать все свои части. И напоследок: не отдавайте недоброжелателям свое сознание и не отдавайтесь чужому - за цветком нужен тщательный уход.
Гарри, хлопая глазами, смотрел на этот листочек, не в силах поверить своим глазам и борясь с внезапным желанием расхохотаться. Интересно, что за умник это писал? Фыркнув, он скомкал листочек и отправил его в камин - заваривать чай он умел с детства, а тут и не велика разница.
Далее последовал подарок Хагрида - книга про мифических существ. Надеясь, что эта книга не является родственницей «Чудовищной книги о чудовищах», Гарри раскрыл ее. Ничего не случилось: пальцы остались целы, голова на месте, все остальное вроде бы тоже - и он быстро ее пролистал. Почти на каждом листе была цветная движущаяся иллюстрация, что создавало эффект реальности: когда огромный минотавр оторвал голову кентавру, Гарри вздрогнул: зрелище было жутковатое. Единороги, мантикоры, пегасы, драконы, гиппогрифы, оборотни, вампиры, тролли, великаны - про все это было сказано в подарке лесничего. Юноша отложил книгу в сторону, пообещав себе, что когда-нибудь ее прочитает.
«Когда будет покончено с Томом», - хмыкнул он, беря в руки следующий подарок - Дамблдора. Сорвав обертку, Гарри обнаружил там небольшую книгу под названием «Магические дуэли: светлая магия высшего уровня», и его глаза сразу «отправились» на лоб. Директор, что, издевается? Намеки уже пошли в открытую! Он будет учиться по этой книжице воевать с Волан-де-Мортом и Пожирателями?
«Нет, - успокоил себя Гарри, - это просто для моего саморазвития, так сказать, ведь в ней очень много полезных боевых заклинаний, которые мне, я уверен, пригодятся. Надеюсь, Дамблдор не оставит меня один на один с этой книжкой и научит меня чему-нибудь сам, а то операция «Убить Тома» будет провалена».
Гарри, в отличие от Гермионы, не считал, что книги могут научить всему и что всему можно научиться по книгам, поэтому надеялся лишь на практику и опыт. Дамблдор наверняка уже знает, чем сможет помочь Избранному, и подумал, что такая книга не будет лишней.
- И он прав, - пробормотал Гарри, листая страницы, - тут все намного покруче Экспеллиармуса или Протего - по крайней мере, против Пожирателей пойдет.
Здесь тоже было немало иллюстраций, а сама книга была разделена на темы. Защитные, боевые, лечащие заклинания, даже дуэльный кодекс - все это описывалось в книге. И только сейчас до Гарри дошло, что книга не новая, а значит, не куплена в магазине: ее переплет немного обветшал и в некоторых местах был порван, листы пожелтели от времени.
«Интересно, откуда директор ее взял? - подумал он, нахмурившись. - Наверно, такая книга очень редкая. Может, это из личной библиотеки Дамблдора?»
Решив не нагружать себя бессмысленными вопросами, Гарри принялся листать книгу, мельком разглядывая картинки - более тщательно он начнет ее изучать позже, сейчас просто нет времени и желания. На иллюстрациях изображались сражающиеся между собой волшебники, тем самым показывая действие того или иного заклинания. Задавшись вопросом, на ком же он будет испытывать эти заклинания, Гарри захлопнул книгу, но в ту же секунду вздрогнул всем телом и судорожно открыл ее обратно на ту же страницу.
«Приори Инкантатем. Эффект Хаоса» - такой заголовок значился на этой странице, ниже шел текст, а под ним - картинка. Гарри долгим взглядом уставился в нее, наблюдая за двумя магами, демонстрировавшими действие этого заклинания, и по его телу пробежала дрожь.
- Да уж, мощное заклинание, ничего не скажешь, думаю, даже Том будет в шоке, - хмыкнул он, все еще не придя в себя. - И зачем тут это заклинание, если… хм…
Гарри знал, что такое Приори Инкантатем, так как наблюдал его на четвертом курсе, когда Темный лорд возродился и пытался убить его. Но поправочка «Эффект Хаоса» ничего ему не говорила, поэтому он решил прочитать то, что приводилось здесь.
Тот день на кладбище никогда не исчезнет из его памяти, а то Приори Инкантатем спасло ему жизнь. Точнее, спас-то Экспеллиармус и родители с Седриком и некоторыми погибшими от руки Тома, но именно само это заклинание, образовавшееся из-за слияния палочек-сестер, дало ему такой шанс.
Текст был не объемный, но Гарри подумал, что начитался на всю свою жизнь.
- И все же зачем тут оно? - шептал себе под нос он, рассматривая картинку, которая менялась, возвращаясь к тому же месту, когда иллюстрация исчерпывала себя. Как будто кто-то отматывал время назад, создавая замкнутый круг.
Еще раз взглянув на двух волшебников, заново вставших в свои начальные позиции, и уверив себя, что они - не он и Волан-де-Морт, что это ему просто показалось, Гарри закрыл книгу и отложил ее в сторону.
«Если где и хаос, то это у меня в голове», - усмехнулся про себя он, распечатывая еще один подарок - от Рона или от Гермионы.
Внутри оказался новый набор по уходу за метлой - что, впрочем, было совсем кстати - прошлый уже закончился, так как его одалживали у Гарри все игроки команды Гриффиндора. Гарри улыбнулся: Гермиона хоть и не любила квиддчич, зато знала, что ему действительно нужно. Помимо набора, в свертке оказались письмо и открытка.
Дорогой Гарри,
Поздравляю тебя с Днем рождения! Надеюсь, что угадала с подарком - пройдя почти все магические магазины Испании, ничего толкового я не нашла. Надеюсь, ты там не скучаешь один в замке и не забываешь про уроки. Я все еще в Испании. Здесь так чудесно! Жаль, что тебя здесь нет, Гарри, тебе бы понравилась квиддичная выставка, проходившая позавчера. Оказывается, я так много не знаю о квиддиче, и это действительно интересно (не усмехайся, я же знаю, что ты думаешь о моем отношении к квиддичу). Когда встретимся, я покажу тебе фотографии.
Желаю тебе приятно провести время, с нетерпением жду нашей встречи.
С любовью, Гермиона.
Гарри вздохнул. Как хорошо, что друзья не знают о том, что сейчас здесь творится - не хотелось их расстраивать. Но вот что он им скажет, когда они обнаружат, что он не в школе, как ему положено, а едет вместе с ними на поезде? Решив не забивать пока себя лишними мыслями, Гарри открыл подарок Рона - новый вреднескоп. Он поставил его на стол у окна - артефакт медленно покачивался и размеренно тикал, как бомба замедленного действия. И от этого становилось немного жутко.
Дружище,
Поздравляю с Днем рождения! Держи в подарок новый вреднескоп - этот будет намного помощнее, да и выглядит лучше. Надеюсь, ты никогда не увидишь его в действии, друг. Все передают тебе привет, а Фред и Джордж собирались прислать тебе их товары «Умников Уизли», но Сыч не донес бы их, поэтому они передадут тебе подарок в школе. (Мама, кстати, узнала, кто их спонсор, но ничего не сказала - она на тебя злиться не умеет). Надеюсь, ты там со Снейпом редко встречаешься. Мне вообще непонятно, чем можно заниматься, днями напролет сидя в замке? Только не говори, что ты стал, как Гермиона, я этого просто не переживу. Встретимся через месяц, Гарри. Весело проведи каникулы и порти жизнь Снейпу - он это заслужил.
Твой друг Рон.
Гарри горько улыбнулся, закончив читать письмо: снова навалилась ужасная усталость, а только более-менее поднявшееся настроение резко упало, стоило ему увидеть в тексте имя Снейпа.
Что-то оглушительно громко щелкнуло в голове, и как будто по чьей-то команде взгляд Гарри уперся на сверток в серебристой упаковке, сиротливо лежащий на столе. В первую секунду ему захотелось отправить его в камин, сжечь вместе с воспоминаниями за прошлый месяц, но он потом решил, что Снейп пожелает забрать подарок обратно, а если он сейчас его спалит, то вряд ли зельевар этому обрадуется. Поэтому Гарри решил подождать. Он почти физически ощущал, как секунды сменяют друг друга, но время шло, а ничего не происходило. Впрочем, должно? Со словами «да идет оно все к Мерлиновой бабушке» Гарри схватил сверток и, резко встав, печатая шаг, подошел к камину. От огня шел сильный жар, но Гарри почти его не ощущал, а рука, державшая подарок над пламенем, мелко дрожала. Он наблюдал, как искры весело прыгают вверх и тают в воздухе, и постепенно вся злость и обида на Снейпа исчезли, сменившись странным равнодушием к происходящему. Рука медленно опустилась, а глаза устало прикрылись, и Гарри отступил назад.
Сев на кровать, он быстрым движением сорвал обертку и внутри обнаружил довольно толстую книжицу в коричневом переплете, а в правом верхнем углу виднелись очень маленькие, в темноте комнаты, освещаемой лишь пламенем камина и двух факелов, почти незаметные, вдавленные в переплет буквы: «L. K. P (E)».
Наверное, это инициалы чьего-то имени, подумал Гарри, нахмурившись. Дневник? В голову полезли воспоминания второго курса, но он забил их в самый угол своего сознания.
- Так и параноиком стать недолго, - хмыкнул он и, встав, пересел в кресло возле камина. - Ну что ж, посмотрим…
Гарри открыл книжку, не замечая, что руки снова дрожат, и в изумлении уставился на… пустые, девственно чистые страницы.
«Он что, поиздеваться решил? Мы это уже проходили, больше я с дневниками, точнее, их обладателями переписываться не буду - по горло хватило. Или это для меня, чтобы я вел дневник, а после моей смерти, которая по волан-де-мортовской доброте душевной вполне может наступить совсем скоро, люди смогли прочитать, так сказать, последние исповеди Гарри Поттера?»
Гарри фыркнул и быстро пролистал дневник, но не обнаружил даже малюсенькой закорючки. Решив, что Снейп просто издевается, Гарри хотел отложить книжицу в сторону, чтобы потом вернуть ее, но одно неловкое движение - и дневник упал на пол, а из его страниц выпала какая-то маленькая бумажка. Поттер несколько мгновений просто глядел на нее, не предпринимая никаких действий и смотря на нее так, как будто она сейчас вспыхнет или, по меньшей мере, завопит каким-нибудь страшным голосом.
Нагнувшись, он поднял ее, сразу приметив на ней почерк Снейпа - идеально ровный, даже каллиграфический, буквы немного нагнуты под острым углом и прилегают плотно друг к другу. Сжав губы, Гарри принялся читать.
Стоило ему увидеть первое слово, как его лицо перекосило, будто он целиком съел лимон. Гарри передернул плечами.
Гарри,
Ты, наверное, задаешься вопросом, с чего я подарил тебе эту книжицу. (Я уверен, что ты вообще не понимаешь, почему я дарю тебе подарки). Но это принадлежит тебе по праву. Я должен был уже давно отдать тебе его, но… Это дневник твоей матери. Он лежит у меня уже много лет, и пришло время отдать его тебе. Не буду говорить, как он ко мне попал. Загвоздка в том, что прочитать я его все равно не смог, какие только заклинания на него ни накладывая. Потом директор объяснил мне, что открыть его может либо только твоя мать, либо тот, в чьих жилах течет ее кровь. Я надеюсь, в этом тебе улыбнется удача, и ты узнаешь для себя что-то важное.
С Днем рождения,
СС.
Гарри, широко раскрыв глаза, смотрел на листочек в своей руке и не мог поверить прочитанному. Это дневник его мамы… И он все это время лежал у Снейпа? Но почему именно у него? И почему он не отдал его ему раньше? Какое право он имел скрывать эту вещь? Но подумав, Гарри решил, что знает ответ на последние два вопроса. Не сложись все вот так из-за того переломного июня, лежал бы этот дневник, скорее всего, у Снейпа всю жизнь. Решив не заниматься «снейпобичеванием», Гарри поднял дневник, провел ладонью по его обложке… Если до этого ему было даже как-то противно смотреть на подарок, немного больно, то сейчас он чувствовал, что эта книжка для него очень важна.
«И как мне тут что-то прочитать? - задумался он. - Я ведь уже трогал его, но никаких записей не появилось… Ну не резать же мне палец, в конце концов! Мама ведь не так его открывала».
Гарри пожал плечами и раскрыл дневник на первой странице. Ничего. Страницы оставались ослепительно белыми, что было даже странно, если учесть, что книжица старая и должна была хоть немного, но потрепаться. Очевидно, Снейп спрятал дневник куда-нибудь подальше и больше его не доставал. Гарри почесал подбородок и, помедлив, положил ладонь на лист. Снова никакой реакции. Он уже отчаялся, серьезно подумав над тем, что надо, наверное, все-таки резать палец, как вдруг то место, что было под его ладонью, засветилось неярким светом. Гарри убрал руку, и сразу же на странице начали появляться буквы. У него перехватило дыхание, стоило ему увидеть почерк, многим похожий на его собственный. Конечно, мама писала аккуратнее его, но некоторые буквы были точно такими же. Гарри представил, как она сидела поздними вечерами и при свете настольной лампы (почему-то он был уверен, что у его родителей обязательно должно было быть что-то не магическое) выводила свои мысли на бумагу…
Зажав двумя пальцами переносицу, Гарри тряхнул головой и пролистал другие страницы: они тоже были исписаны маминым почерком. Но где-то в середине дневника записи обрывались… Потому что ее жизнь тоже оборвалась.
Он захлопнул дневник, положив его на стол, и схватился за голову, пытаясь привести мысли в порядок. Минут пять Гарри просидел, уставившись в одну точку, не решаясь снова открыть дневник. Потому что он знал, что… что когда он перевернет еще один лист, в надежде на новую частичку их призрачной жизни, но за ним обнаружит девственно-белую пустоту, будет больно. И знал, что ему очень захочется, чтобы время повернулось назад для того, чтобы он начал читать дневник заново, не ведая, что же будет впереди, чтобы переживал эти счастливые моменты снова и снова, еще не увидев конца, который просто не должен быть концом… Просто потому, что ему нельзя им быть. Это как наркотик. Ты знаешь, что дальше будет еще хуже, но остановиться не можешь, принимая свою дозу раз за разом.
Он боялся. Он разрывался между желанием узнать ее жизнь, узнать их жизнь и в то же время он страшился того, что не сможет вернуться в свою. Но нельзя упускать такой шанс, потому что потом его может и не быть.
Вздох. Медленное движение. Шелест страниц. Снова вздох.
19 октября 1979 года.
Здравствуй, дорогой дневник, сегодня я делаю в тебе новую запись, потому что у меня началась новая жизнь. Но об этом потом. Кто-то сказал (вернее, каждый) бы, что заводить дневник волшебнице - это глупо и неправильно, ведь есть более удобные и быстрые способы излагать свои мысли - Омут памяти. Да, зачем убивать свое время, сидя по вечерам в комнате и выводя букву за буквой, когда можно просто прикоснуться палочкой к виску, и серебряная нить твоих воспоминаний уже плавает в чаше. Но мне это кажется слишком простым. Ведь воспоминания, какими бы они ни были, это что-то очень ценное и важное, это есть кусочек души. И их надо по таким же кусочкам аккуратно вытаскивать из себя, переосмысливать, смаковать, переживать заново, может быть, открывая для себя что-то новое… Суть воспоминаний в том, что в них не нужно погружаться. Их, наоборот, нужно осторожно, по частям вынимать из своей души. Вот почему я предпочитаю дневник Омуту. Да и к тому же старым привычкам сложно изменить. Когда я приезжала из Хогвартса домой, я каждый раз писала в своем дневнике, изливая ему свою душу. Тунья со мной почти не разговаривала, ведь я «уродка», а мне нужно было с кем-то поделиться секретом, рассказать о проблеме. Даже маме я не могла это доверить. А Сев, к сожалению, не являлся девочкой. Он, конечно, был очень хорошим другом, но есть вещи, которые можно рассказать только лучшей подруге.
Гарри замер, раз за разом перечитывая одно слово. «Сев… Сев? Сев?!!»
- Это что, Снейп? - вслух воскликнул он. Неужели его мама дружила со Снейпом?! Он помнил ту сцену в Омуте профессора, когда увидел, что Лили защищает его от нападок Джеймса, но тогда он просто думал, что она не переносит, когда унижают других. Впрочем, он и сам бы не стерпел такого.
Внезапно картина начала приобретать цвет, и до Гарри стало доходить, почему дневник столько лет пролежал у Снейпа. И выглядит он, как новый, совсем по другой причине. Ему была дорога ее вещь. Может, за этим крылось что-то еще?..
Все это вступление. Тут я буду делать только самые важные для меня записи, потому что времени у меня особо нет, да и Джеймс будет надо мной смеяться. Он никогда не понимал, что же такого в том, чтобы ворошить прошлое. Я его понимаю. Он не любит вспоминать об этом, да и я тоже. В общем, дорогой дневник, как я уже сказала, у меня началась новая жизнь - вчера я стала Поттер. Не буду описывать подробности нашей свадьбы, я все равно никогда ее не забуду. Но это первое важное событие, поэтому… Нападения Пожирателей, страх, нагоняемый Темным лордом… свадьба получилась не совсем такой, о какой я мечтала, но скажу честно - большего мне и не надо. Мы пригласили наших учителей, пришли остальные Мародеры, родители Джеймса, мои, но Петунья не явилась, заявив, что Вернон отравился, и она не может его бросить. Она может обманывать кого угодно. Впрочем, я даже рада, что она не пришла.
Но я надеялась, что придет Северус. Очень глупо с моей стороны, ведь их - его и Мародеров - школьная ненависть так и не исчезла, может, даже усилилась. Но ведь он мог бы прийти хотя бы ради меня - в конце концов, мы были с ним друзьями! Неужели он думает, что я все еще злюсь на него за то слово? С той поры столько воды утекло, я давным-давно его простила, а он все еще… Ох, дневник, надо было все же сказать ему, что я на него не держу зла, ведь Сев, он… всегда принимал все близко к сердцу. А тогда, когда он пришел ко мне ночью к гостиной Гриффиндора… тогда я просто не могла его простить. Не знаю, чья тут вина: Джеймса, моя или Северуса, но то, что было, не вернуть. И, если честно… Ой, что-то я отвлеклась. Знаешь, дневник… несмотря на то, что за окнами идет война, что все мы можем в любой момент погибнуть, я счастлива. Да, я могу с уверенностью сказать, что это так.
Губы Гарри беззвучно шевелились, повторяя эти строчки. В душе бушевали эмоции, которые он сам не мог расшифровать: удивление, радость, непонимание, смятение, боль… Он и предположить не мог, что его мама и Снейп могли быть друзьями, и, как он понял, знакомы они были еще до школы… Совиная почта? Или что-то другое…
Следующие записи Гарри решил читать более осторожно, так как не знал, что еще откроет ему прошлое матери. Этот трепет, когда он только открывал дневник, сменился чем-то… чем-то таким, что Гарри не мог объяснить и самому себе. Через несколько записей после первой он наткнулся на то, чего так боялся.
26 января 1980 года.
Я так боюсь, дорогой дневник, мне так страшно… Мерлин, как же мне страшно… Я никогда в жизни так не боялась. Сегодня к нам приходил Дамблдор, он… Он искал новую преподавательницу Предсказаний. И нашел. Но нашел он совсем не то, что искал. Господи, лучше бы я этого никогда не знала… Как мне теперь с этим жить? Не знаю, кто такая Сивилла Трелони, я слышала только, что это какая-то шарлатанка, недоделанная предсказательница, но именно она сделала это пророчество. Именно она испортила жизнь мне, Джеймсу и семье Долгопупсов. Альбус процитировал нам это пророчество.
«Грядет тот, у кого хватит могущества победить Темного Лорда… рожденный теми, кто трижды бросал ему вызов, рожденный на исходе седьмого месяца… и Темный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы… И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой…»
И мой малыш по сроку должен родиться как раз в конце июля, и мы уже точно знаем, что это будет мальчик… Под это пророчество еще подходит сын Алисы и Фрэнка, который родится примерно в это же время. И теперь мы должны жить в постоянном страхе за себя и за своих еще не родившихся сыновей. А вдруг это все же мой сыночек? Господи, почему? За что? Почему жизнь поступила так жестоко, заставив меня бояться такого желанного ребенка? Я боюсь, дневник, я не знаю, что мне теперь делать! Я не хочу, чтобы мой мальчик страдал, не хочу… Я не знаю… Боже, как я хочу этого ребенка и как я этого страшусь… Что мне делать? Подарить ему жизнь, о которой он потом пожалеет, и, быть может, подарить ее для того, чтобы затем слишком быстро оборвать… Или оборвать ее, так и не начав… тогда он не будет страдать. Зато буду страдать я. Мерлин, да я в любом случае не смогу нормально жить! Мы с Джеймсом были так счастливы, когда узнали о том, что будет ребенок. Смогу ли я отобрать у нас это счастье? Захочу ли я? И как мне теперь выбраться из этого лабиринта?
28 января 1980 года.
Теперь на нашем доме стоит заклинание Доверия, а Хранителем сделали Питера. Я очень боюсь за него - из-за нас он сильно подвергает свою жизнь риску. Скажу честно: я не ожидала от него такой смелости, и к тому же это отвлекающий маневр… Сначала Хранителем хотел стать Сириус, но потом они с Джеймсом почему-то поменяли его на Питера. Мне они не сказали, но я думаю, что это из-за того, что Питер у нас очень тихий и почти не высовывает носа из «норки». И теперь все наши с Джеймсом друзья находятся в смертельной опасности. Из-за нас и этого дурацкого пророчества. Конечно, они и до этого сильно подвергались риску, но сейчас это намного страшнее и опаснее. Война разгорается с новой силой…
В отличие от предыдущих записей, написанных красивым ровным почерком, эти две явно показывали состояние Лили в тот момент: корявые, неровные буквы, иногда подскакивающие немного наверх - рука его мамы сильно дрожала, боясь выводить эти роковые слова; в некоторых местах - расплывчатые пятна, от чего становилось не совсем понятно, что написано. Если Гарри было больно читать, так каково же было тогда его маме… Он и не знал, что у Лили были мысли о том, чтобы избавиться от него, своего собственного ребенка… избавиться, чтобы спасти. И, обдумывая этот момент, Гарри честно признавался себе в том, что ни капли не корит маму за это. Да, черт побери, он даже не знал, правильно ли она поступила, сохранив ему жизнь! Он ведь порой и сам в этом сомневался.
Гарри быстро перевернул лист, чтобы больше не видеть этих слов, которые когтями рвали его изнутри, и принялся читать дальше. Теперь шли записи о том, как его родители проводили свое счастливое время, свободное от войны хоть на несколько дней. Он с жадностью вчитывался в слова, улыбаясь некоторым маминым шуткам, которыми она, наверное, пыталась отвлечь саму себя от мыслей о будущем. В этот момент он был там, рядом с ними: смотрел, как отец, смеясь, хватает маму на руки и кружится вместе с ней, а она смеется… и он слышал ее смех; так звенят колокольчики на рассвете. Он видел, как они стоят у прилавка магазина и, держась за руки, рассматривают плюшевые игрушки, показывая на каждую пальцем, словно маленькие дети. Наверное, покупали для него… Он вместе с ними лежал на траве и разглядывал плывущие по небу белоснежные облака, жмурясь от яркого, слепящего глаза июньского солнца. И он вместе с ними выбирал себе имя…
3 августа 1980 года.
Дорогой дневник, три дня назад у нас родился сын! Гарри. Мы с Джеймсом долго спорили, выбирая ему имя, но потом все же остановились на этом варианте. Наш малыш, Гарри Джеймс Поттер. Второе имя пришло мне в голову само - просто наш маленький Гарри так похож на Джеймса в этом возрасте (я смотрела колдографии, пока Джеймса не было дома), те же взъерошенные черные волосики (Джеймс долго смеялся над этим «ежиком», а потом признался, что сам родился таким же «лохматым». А ведь Гарри всего три дня!), форма бровей… а как он забавно складывает губки бантиком! Вылитый папочка. От меня ему достались только глаза, и Джеймс утверждает, что это самые чудесные глаза на свете. Сначала он не соглашался на то, чтобы второе имя Гарри было его именем, но потом все же сдался, сказав, что «красиво звучит». Крестным Гарри мы решили сделать Сириуса - стоило ему увидеть малыша, как он «в него сразу влюбился». Я предлагала Рема, но он отказался. Бедняга, я же вижу, как ему тяжело, но он все держит при себе… Я обязательно скажу Джеймсу, чтобы он поговорил с ним: может, тогда Ремус перестанет нас сторониться.
Я сейчас пишу это, а Гарри посапывает рядом в кроватке. Вот он сморщил носик, как будто чем-то недоволен, причмокивает во сне… Глядя на него, нельзя не улыбаться. Он просто ангелочек… мой ангелочек… Господи, пожалуйста, пусть это будет не он, только не он… Почему это маленькое чудо должно будет сражаться с Тем-Кого-Нельзя-Называть, почему именно он должен стать убийцей? Или умереть, спасая наш мир?
Солнышко мое, если бы ты знал, что у тебя еще до рождения отобрали детство, что все уже решили за тебя, и ты даже… Я бы с удовольствием поменялась с тобой местами, забрала этот груз с твоих хрупких плеч, лишь бы ты был счастлив. Если бы ты только знал, что у тебя уже есть смертельный враг, который хочет тебя убить. Только если все же в пророчестве говорится о тебе… И я молю всех богов, чтобы это были не мы… чтобы это был не ты. Я знаю: это эгоистично и ужасно, потому что тогда этим самым Избранным будет Невилл, но… Все мамы боятся за своих детей, Гарри, боятся их потерять, и тут нам сказали, что, быть может, именно наш сын станет тем, кто спасет мир от Темного лорда. Или умрет, спасая его. Это так страшно, Гарри, так страшно… Если бы ты знал, как я боюсь, как боится твой папа…
Спи, мой хороший, спи… И, пожалуйста… ничего не знай, хорошо?
Две прозрачные капли скатились по щекам и упали на лист, заставив потемневшие от времени чернила расплыться маленькими кляксами, но Гарри даже не обратил на это внимания. Он смотрел на ровные строчки, разглядывая их так, словно он был девушкой, которая смотрит на самые красивые и дорогие в мире брильянты и никак не может наглядеться.
«Мама… когда-то она… она писала это… держала этот дневник в своих руках… она с такой любовью выводила эти строчки…»
Гарри тихо всхлипнул и быстро вытер очередную слезу, бежавшую по щеке. Боль, печаль и тихая радость завладели им, не давая нормально вздохнуть. Он много раз слышал, что родители его очень любили, ведь любовь мамы и спасла его от Волан-де-Морта, но теперь это было как-то совсем по-другому. Наверное, потому, что это слова не «кого-то там», а его мамы; он видит их, может даже потрогать и убедиться, что все это происходило на самом деле. Он снова запутался в своих чувствах, разрывался между радостью, что все это на самом деле было, и болью от того, что это только было. И Гарри чувствовал панику и страх матери, как будто это были его собственные эмоции, как будто он стоял рядом с ней в тот момент, когда она писала это, пытаясь утешить, поддержать, но она не видела сына и не чувствовала его присутствия.
Такое было только один раз: тогда, когда он сидел у зеркала Еиналеж, смотрел в лица своих родителей - в тот момент он по-настоящему, до конца понял, что он - сирота. Что это так больно и несправедливо, что у его друзей есть родителей, а у него нет… Что это так сложно - притворяться, что все в порядке, когда к ним приходят письма и посылки от родителей, а он вынужден просто смотреть на них, понимая, что ему такого письма не придет никогда в жизни. И порой его брала такая детская, наивная обида, что мир так жестоко с ним обошелся, что он ни разу не слышал маминой колыбельной, не мог поведать отцу о своих проблемах, что на рождество его домой никто не ждет… И это были именно те чувства, о которых он не мог рассказать Рону или Гермионе, потому что они все равно бы его не поняли. Невилл мог бы его понять немного больше, но все равно… у него была любящая бабушка, у него же, Гарри, были только дядя и тетя, которым он никогда не был нужен. И ему стыдно было признаться даже себе, что, приехав в Хогвартс и смотря на своих однокурсников, он не смог сдержать себя, потому что нуждался в такой простой вещи, как родительская любовь - для него же это было что-то неведомое и такое желанное, как зрение для слепца. И по ночам, когда все засыпали, он выбирался из постели и садился на подоконник, часами смотря на усыпанное звездами небо и позволяя слезам стекать по подбородку. Он просто не мог больше сражаться со своими детскими потребностями и давал волю чувствам, хотя раньше не позволял себе этого, убеждая себя, что «он уже взрослый». Он просто сидел и еле слышно, раз за разом повторял эти два слова, которые он никогда никому не мог бы сказать: «Ма-ма… па-па…». Он произносил их по слогам, медленно и с расстановкой, будто пробуя на вкус, а потом с улыбкой на губах шел спать. Так продолжалось ровно до того момента, как он обнаружил зеркало Еиналеж. И только после разговора с Дамблдором он смог их отпустить… отпустить так, как это было возможно.
И сейчас, когда он прочитал эти строчки, это чувство к нему вернулось с новой силой. И теперь он сильно боялся его. Гарри несколько минут смотрел на огонь, пытаясь избавиться от мыслей, которые он уже давным-давно спрятал глубоко в себя.
Короткая стрелка часов медленно приближалась к цифре «девять», исписанных страниц становилось все меньше, а он все читал и читал, никак не мог насытиться прошлым, которое ему почти и не принадлежало. Промежутки между некоторыми записями иногда составляли недели две, а бывало и пару месяцев, от чего Гарри каждый раз вздрагивал, боясь, что следующая страница будет пустой.
31 июля 1981 года.
Сегодня нашему Гарри исполнился ровно годик. На день рождения мы пригласили только Батильду, да приехал Сириус - хорошо, что Гарри еще не понимает, что это его день рождения, а то он обиделся бы, что к нему никто не пришел. У Ремуса приехать не получилось - он на задании Ордена, а Хвостик куда-то все время пропадает… Надеюсь, у него все хорошо, он сам нам ничего не рассказывает.
Сириус подарил Гарри игрушечную метлу - Джеймс долго смеялся, рассказывая, что даже у него первая метла появилась в одиннадцать лет. Сегодня Гарри и его папочка впервые опробовали этот подарок. Метла не поднимается выше, чем на метр, но наш Гарри уже показал всем высший пилотаж - Джеймс чуть с ума не сошел, бегая за сыном с протянутыми руками. Зрелище было забавное. Когда малыш налетался, отец «будущего великого игрока в квиддич» сообщил, что через десять лет в Хогвартсе появится самый лучший ловец за всю его историю. И добавил, что сам придет смотреть первый матч сына.
Нападения Темного лорда внезапно прекратились. Не знаю, к добру ли это…
Три месяца оставалось до их смерти, как мантру повторял про себя Гарри. А они даже не догадываются об этом… не догадываются о том, что один из их друзей - предатель.
«…что сам придет смотреть первый матч сына…»
Эти слова больно резанули по сердцу, словно перемотали время вперед, туда, где Гермиона притащила его в зал Славы и показала кубок с выгравированным на нем «Ловец: Джеймс Поттер». Первый матч он выиграл не только из-за его, как все говорили, великолепного таланта, а еще и из-за того, что он знал: отец сейчас надеялся бы на него, хотел бы, чтобы его сын не опозорил фамилию. Он знал, что отец гордился бы им… И, может быть, в глубине души он по-детски считал, что отец сейчас за ним наблюдает и незримо поддерживает своего сына.
«Пожалуйста… пусть это еще не будет конец…» - про себя молил Гарри и осторожно перевернул страницу.
Там была еще одна запись. Всего одна. Ее последнее мгновение жизни, о котором он мог узнать.
28 октября 1981 года.
Я очень боюсь, что Джеймс может не вернуться с очередного рейда. И Гарри останется без отца, а я без мужа… Вчера он пришел домой в три часа ночи; я думала, что сойду с ума. Дамблдор, увидев мое состояние, дал Джемсу пять выходных - теперь хоть это время он проведет с нами. Гарри как будто ощущает мой страх и целыми днями плачет… Мы чувствуем, что надвигается что-то ужасное. Мне страшно. Джеймсу тоже, но он старается не показывать этого. Мы должны быть сильными ради Гарри.
Сегодня сыночек произнес первое в жизни слово. «Мама»…
Все, больше ничего не было написано. Гарри показалось, что из его легких выкачали весь воздух, реальность сжалась до крошечных размеров, а в ушах как будто прогремел взрыв.
Три дня… оставалось три дня… И он сказал «мама»! Это был первый и, наверное, последний раз, когда он произнес это слово. Не просто так, в пустоту, а сказал именно тому, кому оно предназначалось.
По щеке снова скатилась слеза, но только одна - Гарри больше не позволил себе плакать, повторяя, что прошлого не вернуть, хоть поселись навечно в этой комнате и все время читай и перечитывай записи мамы. Закрыть дневник было очень сложно, так как это как бы означало, что он принимает их смерть. Снова.
Но можно сколько угодно убегать от реальности - она все равно тебя догонит. Гарри сделал глубокий вдох и закрыл книжку, ласково проведя ладонью по обложке. Затем положил ее на стол, продолжая буравить взглядом, как будто ожидал, что она сейчас взлетит в воздух, или в ней появятся новые записи.
Немного избавившись от мыслей о маме и ее дневнике, Гарри посмотрел на часы: они показывали полдесятого вечера. Значит, он несколько часов потратил на чтение - а он даже и не заметил, время пролетело так быстро!
Он снова вернулся в реальность, где его хочет убить Волдеморт, где за каждым поворотом подстерегает опасность, где он поссорился со Снейпом… Черт, Снейп! Гарри успел напрочь забыть о том, что случилось. Прошло всего три часа, но ему показалось, что это была целая вечность - настолько глупым бредом сейчас казались его мысли. И он не знал, почему это случилось.
Решил сбежать… Снова! Теперь эти мысли вызывали лишь смех: разве кто-то, даже Снейп, который на него наорал и прямо сказал, что больше помогать ему не желает, отпустил бы его из замка? А он чуть не наступил на одни и те же грабли дважды. Дамблдор ведь не дурак, в конце концов, он бы, скорее всего, вычислил Гарри до того, как он вышел бы из замка. Ну а если и нет, то все равно нашел бы его, где бы он ни был. И Гарри снова и снова убеждался в своей горячности: когда что-то случается, что-то, что полностью отключает его разум, остаются только эмоции: гнев, обида - и он спешит совершить что-то безрассудное.
- Надо с этим что-то делать, - пробормотал себе под нос Гарри.
Взгляд снова упал на дневник, и с новой силой вернулись мысли о Снейпе. И, несмотря на их ссору, - черт, как глупо звучит-то! - Гарри внезапно захотелось поблагодарить профессора за сделанный подарок. Он не хотел признаваться в этом даже самому себе, но все равно ясно понимал, что этот подарок дороже всех взятых, сделанных его друзьями за все года их знакомства. Ну, разве что фотоальбом от Хагрида мог приравняться «по ценности» к этому дневнику. Он не знал, как его встретит Снейп; прогонит сразу или же все-таки выслушает, но волнения почему-то не было. Гарри просто знал, что должен сказать ему «спасибо», и больше ничего не имеет значения. Он понял, что сам виноват, а Снейп… его не в чем было и винить-то - он всегда был таким человеком, ему сложно изменить свои привычки.
Да, профессор его задел, и сильно, но ведь и он… Внезапно Гарри захотелось ударить себя чем-нибудь по голове: в голове всплыли его собственные слова, которые он выдал сразу после Снейпа. Мерлин… Гарри подавил в себе желание истерически расхохотаться. Вот и еще один результат взявших над ним верх эмоций.
Потому что моя жизнь - это и есть одна сплошная ошибка.
Гарри схватился за голову и тихонько взвыл. Такую речь толкнул, что теперь и самому стыдно стало. И это даже если не брать остальные сказанные им слова. И как это выглядело со стороны? Он и представить себе даже боялся. Обиженный подросток с пробитой, замотанной бинтом головой, стоит, сжав кулаки, и жалуется на свою жизнь и несправедливый мир. И кому? Снейпу! Говорил о каких-то там ошибках… Раньше, конечно, никто не жаловался на то, что он лез в Тайную комнату за Джинни или шел за Философским камнем, но разве это можно было назвать ошибками? Отнюдь. Гарри прекрасно понимал, что делает. Этот раз отличался ненамного, но все же он разыграл целую драму из случившегося.
Теперь хотелось и плакать, и смеяться сразу. Во-первых, он озвучил те свои мысли, о которых даже думать боялся, не то что говорить. Во-вторых, свидетелем его этой обиды и слабости стал Северус Снейп - и Гарри уж точно никогда не мог бы подумать, что именно из-за профессора он не сможет себя сдержать. Теперь появился страх. Хотя его было сложно назвать таковым, скорее всего, это был просто стыд, смешанный с небольшой боязнью перед последствиями от своих слов.
Теперь все стало сложнее, но отступать он все равно не собирался. Встав и вытащив палочку, Гарри произнес отпирающее заклинание. Затем взял со стола дневник, толкнул дверь и, собравшись с силами, шагнул за порог. В этот же миг на стенах потухли факелы, и комната погрузилась во тьму, которую рассеивал лишь неяркий свет тлеющих в камине поленьев.
* * *
Снейп сидел в кресле и бездумно крутил в руках бокал огневиски, уставившись в одну точку на противоположной стене. Он не знал, сколько времени так просидел и сколько огневиски уже выпил, да это его и не сильно интересовало. Из головы все никак не выходил тот «разговор» с Поттером, не дававший ему покоя. Теперь те слова, что он произнес тогда, казались не такими правильными. Вернее, совсем неправильными.
Разве Поттер специально ищет неприятности? Он для развлечения полез в Тайную комнату сражаться с василиском и спасать Джинни Уизли, от нечего делать направился за Квиреллом, для большей славы бросил свое имя в Кубок огня?.. Да даже самые отчаянные сорвиголовы вряд ли решились бы на такое, многие взрослые волшебники струхнули бы перед Королем змей, а тут двенадцатилетний мальчик полез в бой. У него не входило в привычку сначала все взвесить «за» и «против», а только мгновенное и твердое «надо».
Снейп раньше думал, что не будь Гарри Поттера в Хогвартсе, все было бы спокойно, ведь именно с первого курса обучения Гарри начались все неприятности, волнения, попытка возрождения Темного лорда и, наконец, окончательное его возвращение. Он даже говорил об этом Дамблдору, после того как директор награждал Гриффиндор сотнями очков за «истинное мужество и выдающуюся храбрость», смещая Слизерин с первого места. Да, это его очень сильно задевало. Но потом, когда злость немного исчезала, он невольно начинал чувствовать к Поттеру нечто вроде восхищения. Ведь как-никак он был только ребенком, а творил то, что не могли и взрослые волшебники. Впрочем, Снейп быстро обрывал такие мысли, уверяя, что ничего, кроме везения, у мальчишки нет.
Сейчас он в полной мере осознал, что был не прав, ведь он все-таки взрослый мужчина и должен был понимать, что одним везением тут не обойдешься… Но ненависть к Джеймсу перекрывала и так жалкие попытки относиться к Поттеру немного… нормальнее.
И теперь все сказанное во вспышке ярости и гнева казалось ужасной ошибкой. Это, наверное, было обиднее всего того, что он говорил Гарри раньше: о том, как он похож на его отца, какой он бездарь и так далее. Потому что в тех, прошлых словах была хотя бы какая-то доля правды, но в том, что он сказал сегодня, присутствовало только одно: желание посильнее ударить. Очевидно, ему это удалось. Особенно последними словами…
Но гордость не позволяла ему пойти и извиниться. Эти присосавшиеся словно пиявки, въевшиеся принципы заставляли сидеть на месте и корить себя за необдуманный поступок. В этом он стал похож на Поттера: предался эмоциям и вот результат…
Снейп не знал, что будет, когда наступит завтра. Хватит ли ему смелости извиниться, и сможет ли Гарри его простить. Но Снейп был уверен, что вряд ли ему удастся быстро заснуть сегодня ночью, и вряд ли это удастся Гарри, который, похоже, и не собирался выходить из комнаты до завтрашнего утра. Но тут его не в чем было винить.
Если только за то, что порядком потрепал этим вечером ему нервы, полез без разрешения в Тайную комнату и там чуть не погиб. Тут чисткой котлов не отделаешься…
Дверь тихо скрипнула, и Снейп резко поднял голову: в проеме стоял Гарри, сжимая в руке дневник Лили, и неуверенно смотрел на него. Зельевар напрягся, но ничего не сказал. Это было до безумия неправильным, но в данный момент он не мог заставить себя посмотреть в глаза Поттеру.
Гарри чуть слышно вздохнул и, сделав несколько шагов, сел на диван напротив Снейпа. В комнате повисла тишина: никто, похоже, не собирался заговорить первым. У обоих в голове сейчас велась борьба с самим собой, но одержать победу никто из них не мог. Тишина из гнетущей превратилась в неловкую, и Гарри понял, если сейчас никто ничего не скажет, то можно смело молча вставать и идти обратно в комнату. В конце концов, он сам пришел сюда поговорить со Снейпом, так в чем же дело? Гриффиндорское безрассудство и вперед!
- Я прочитал, - тихо произнес Гарри, не смотря на Снейпа.
- Значит, Дамблдор был прав, - так же тихо ответил тот, поднимая голову.
- В чем?
- В том, что дневник может прочитать только кровный родственник, - Снейп, наконец, посмотрел на Гарри.
- То есть вы сейчас ничего не видите? - нахмурился Гарри, разглядывая исписанные страницы. Немного поколебавшись, он протянул дневник Снейпу. Тот бережно взял его, как бы ненароком медленно проведя ладонью по обложке. Но Гарри это заметил. И ему теперь точно стало понятно, почему Снейп сказал, что это для него очень важно, даже несмотря на то, что он не мог прочитать содержимого.
- Только чистые страницы, - с едва заметным сожалением сказал он и протянул дневник обратно Гарри. - Надеюсь, ты нашел тут то, что искал.
- Да, я… - горло перехватило, и юноша сглотнул вставший в горле комок. - Вы… спасибо вам за него, мне…
- Не надо, - перебил его Снейп, подняв руку, и произнес то же самое, что и написал в записке: - Я должен был отдать его тебе уже давно, тогда, когда ты приехал в Хогвартс, но…
Зельевар замолчал.
«Соврать ему, сказав, что я просто так сильно его ненавидел, поэтому не мог отдать дневник, или открыть правду, и тогда он…»
Но Гарри все сделал за него.
- Вы любили маму, да? - Снейп резко поднял глаза, посмотрев в лицо Гарри, но не увидел там ни малейшего сожаления или разочарования. - Поэтому и хранили дневник у себя… Я… я понимаю.
- Нет, я не любил ее, - тихо ответил Снейп, и у Гарри внутри что-то оборвалось. После недолгого молчания Северус, помедлив, еще тише произнес: - Я люблю ее до сих пор.*
Гарри открыл рот, собираясь что-то сказать, но сразу же захлопнул его: нужных слов не находилось. Да и что тут можно сказать? Можно только понять, что он сильно ошибался насчет Северуса Снейпа.
- А как он к вам попал? - осторожно спросил он.
- Мне его отдал Дамблдор, а нашел Хагрид, когда вытаскивал тебя из обломков. Директор сказал, что дает мне дневник потому, что вдруг я смогу открыть его: мало ли, вдруг там было бы что-то важное, но ведь я-то понимал… - Снейп слабо улыбнулся воспоминаниям, но через секунду на его лицо опять вернулась холодная маска.
Они снова замолчали, каждый думая о своем, но неловкость между ними почти испарилась, как будто и не было тех произнесенных сгоряча слов, осталось лишь нелегкое ощущение какой-то недосказанности. Но что сказать, никто из них не знал.
- И тебя это не смущает? - выдавил из себя Снейп, внимательно разглядывая Гарри, который в этот момент уставился на огонь в камине. Тот встрепенулся и непонимающе посмотрел на профессора.
- А что меня должно смущать? - в его голосе слышалось искреннее недоумение, и на Снейпа накатила волна облегчения, смешанная с… чем-то еще. - Разве кто-то мог запретить вам любить?
Внезапно до Гарри со всей ясностью дошло, что чувствовал Снейп все эти годы и что он чувствует сейчас. И это его очень сильно поразило. Кто бы знал, что этот человек умеет любить…. умеет так любить. Он пронес свою любовь сквозь долгие года, не утратив ничего, он хранит свою память о ней до сих пор, когда Лили уже столько лет мертва… Она мертва, а его любовь еще живет.
- Все закончилось тогда, когда мой отец… - Гарри опустил глаза: было очень неловко об этом вспоминать, особенно если учесть, что он без спроса залез в Омут памяти профессора.
К его удивлению, Снейп ответил совершенно спокойно, поэтому он подумал, что можно поднять на него взгляд.
- Это никогда не заканчивалось, но да, после этого Лили больше со мной не разговаривала… - он сам не ожидал от себя таких откровений, но если Гарри уже обо всем догадался… - Ты прочитал в дневнике?
- Нет, - Гарри покачал головой и, кинув взгляд на Снейпа, слабо улыбнулся. - Я сам обо всем догадался. Это не сложно было сделать.
- Да ну? - мужчина изогнул бровь и усмехнулся. - Вообще-то это был мой самый страшный секрет.
- А Гарри Поттер любит разгадывать секреты, - небрежно произнес Гарри, но через секунду до него дошло, что он сказал. Время как будто отмотали на три часа назад, а пространство вокруг них наэлектризовалось. Предугадывая мысли профессора, он добавил: - И лезть куда не надо тоже.
У него на языке вертелась парочка язвительных фраз, но он промолчал, понимая, что легче от этого никому не станет, наоборот, все только усугубит ситуацию. Снейп, видимо, подумал о том же, потому что выражение его лица изменилось, и он собрался что-то сказать, но когда открыл рот, из него не вырвалось ни звука. Было так странно смотреть на неуверенного Снейпа, который, впрочем, всеми силами старался скрыть это.
Гарри понял, что они или снова сейчас начнут орать друг на друга, или не сдвинутся с мертвой точки, так как у него не хватит смелости взять свои глупые слова обратно и извиниться за то, что не сдержал обещания, и решил, что разговоры лучше отложить на завтра. По крайней мере, у него будет целая ночь поразмышлять о том, что сказать Снейпу и что делать дальше.
- Ну… я пойду, профессор, спокойной ночи, - Гарри медленно поднялся с кресла, но его напряженная поза выдавала желание мгновенно сорваться с места. Снейп даже не посмотрел на него, продолжая буравить взглядом камин, и только легко кивнул головой.
- Спокойной ночи, - бросил он сухим голосом, и Гарри, ссутулившись, пошел в сторону своей - или уже не своей - комнаты, как будто ожидал удара в спину каким-нибудь заклинанием.
Как только Гарри встал, Снейп поднял голову. Вместе с ним уходила последняя надежда на то, что больше ничего не изменится, и зельевар точно знал, что если Гарри позволить сейчас уйти, то все будет совсем не так, вернется на самое начало. Нужно исправить все сейчас, пока еще не стало слишком поздно. И это было самым сложным из всего, что Снейп делал когда-либо в своей жизни.
- Гарри… - тихо-тихо позвал он, но тот все равно услышал и резко развернулся, как будто только и ждал этого мгновения, а в зеленых глазах засветилась безумная надежда. У мужчины перехватило дыхание, когда он понял, что Гарри не злится на него, а наоборот, хочет, чтобы он сделал первый шаг, чтобы вновь появившееся отчуждение между ними исчезло. Это придало ему сил, к тому же Снейп больше не хотел разочаровывать мальчишку.
- Стой.
Это было глупо, ведь Гарри и так не двигался с места, но Снейпу было глубоко плевать. Он встал и, сделав несколько шагов, оказался возле него; Гарри стоял, не шевелясь и глядя на него с наистраннейшим выражением на лице: немного испуга смешалось с какой-то мольбой, какая бывает у собаки, когда она хочет, чтобы хозяин ее погладил. Снейп усмехнулся.
- Чт-то?.. - начал Гарри, но поперхнулся воздухом, когда профессор сделал еще один шаг вперед и заключил его в крепкие объятия. Гарри стоял, открывая и закрывая рот, словно выброшенная на берег рыба, не в силах произнести и звука. Сказать, что он был в шоке - значит ничего не сказать. Но он смог быстро справиться с охватившим его оцепенением.
«Хоть один раз в жизни я вполне могу себе позволить поступить правильно», - подумал Гарри и, улыбнувшись себе, поднял руки и сжал их на спине Снейпа.
Тот, почувствовав, что Гарри обнимает его в ответ, понял, что зря он боялся, ведь это оказалось так легко. И не нужно было никаких сложных и глупых слов, они уже сказали друг другу то, что хотели. Тяжелый комок в груди мужчины начал медленно таять.
- Вы больше не злитесь на меня? - тихо спросил Гарри, когда Снейп отпустил его.
- Я и не злился на тебя, - ответил он серьезно, - просто вы, мистер Поттер, очень сильно меня напугали.
Эти слова были правдой и дались, к удивлению, очень легко. Только сейчас зельевар осознал, что тот гнев и злость, что он чувствовал, когда Гарри исчез, были ничем иным, как страхом за жизнь и здоровье несносного мальчишки.
- Да? Я… я не хотел, - Гарри почувствовал себя нашкодившим щенком, снова стало стыдно, но еще и так тепло от осознания того, что профессору не все равно.
- Безрассудный гриффиндорец, - Снейп улыбнулся краешком губ и взлохматил его волосы. - Только попробуй еще раз так сделать, я…
- Что? - ехидно спросил тот, в глазах плясали смешинки. - Заставите меня чистить котлы?
- Это не смешно, Гарри, - зельевар схватил его за плечи и легонько встряхнул. - Ты сегодня снова попал в серьезную переделку, и если бы не Фоукс, вряд ли бы мы нашли тебя живым. Ты хоть понимаешь, во что ввязался? А если бы… - Снейп оборвал себя, решив, что смысла мутить воду уже нет. - Поэтому я и…
Гарри понял, что хочет сказать зельевар, но теперь это было совсем неважно, хотя две минуты назад он страстно этого желал.
- Не надо, - он махнул рукой, так же как это сделал сегодня Снейп. - Я не обижаюсь, ведь это я виноват, что полез в Тайную комнату. Не нужно было мне вот так…
- Да, ты прав, и я надеюсь, что этого больше не повторится, иначе я буду вынужден запереть тебя здесь до начала учебного года, - Снейп говорил полушутливо-полусерьезно, и с лица Гарри не сползала широкая улыбка.
- Но что понадобилось там Белле? - через несколько секунд задумчиво сказал он, скорее, самому себе, чем Снейпу.
- А это, юноша, уже не твоя забота, - Снейп легонько подтолкнул Гарри в сторону его комнаты. - Об этом пусть думают учителя, а ты иди спать - завтра будешь у меня чистить котлы за то, что сотворил сегодня. И не факт, что это будет единственным делом для тебя.
- Хорошо, сэр! - отсалютовал Гарри и снова улыбнулся: он был готов отдраить хоть весь Хогвартс, лишь бы точно быть уверенным в том, что Снейпу на него не наплевать, и он действительно заботится о нем. Это как-то незаметно стало очень важным для него. И Гарри дал себе слово, что больше не станет совершать опрометчивые поступки. - Спокойной ночи!
Теперь эти два слова звучали совершенно иначе, не так, как несколько минут назад.
- Иди уже, - зельевар не удержался и еще раз провел рукой по вихрам Гарри. - И не забудь поставить блок.
Тот кивнул и открыл дверь в свою комнату, на душе было легко и спокойно. Но внезапно он развернулся и прямо посмотрел в глаза Снейпа.
- А если вдруг меня заберут отсюда, вы же меня вернете, правда, вернете обратно?
Кто это «они», уточнять не было смысла. Это было, наверно, наивно и так по-детски, но Гарри хотел быть уверен в том, что теперь он точно в безопасности. Что профессор его не бросит, защитит.
- Они тебя не заберут, я им… не позволю, - твердо сказал Снейп.
- А если все же…
- Тогда я найду тебя, где бы ты ни был, несмотря на расстояние и время, вырву из их рук, и я обещаю, что вытащу тебя из этого… ада.
Он пообещал себе, что сделает все, чтобы у Гарри не осталось ни малейших сомнений. Что поможет ему справиться с ношей, которую он держит на своих плечах, и не позволит ему проиграть. И тот понял это, просто увидев взгляд Снейпа.
- Спасибо… - и Гарри легко шагнул за порог, а дверь за ним закрылась с тихим скрипом. Второй раз за сегодняшний день, но теперь она была не гранью между ними, не препятствием, которое они все же преодолели. Теперь она открывала им новые просторы для большего узнавания друг друга, разделяла «сегодня» и «завтра», так как они оба знали, что теперь все будет совсем иначе и, может, даже намного лучше, чем было.
* * *
Стащила фразочку у Тупак Юпанки из фика «Выбирая врага». Не удержалась, простите)) Уж больна она хороша…
Глава 21. Шах и мат
Темный лорд был очень рад, он торжествовал. Эйфория пронизывала каждую клеточку его тела, а с бледного лица не сходила змеиная улыбка. Наконец-то все было закончено, и он может претворить свой план в жизнь: Поттер сегодня попрощается с жизнью. Волан-де-Морт потратил много сил и терпения для того, чтобы выполнить задуманное, но этого того стоило. О да, определенно.
Наконец зелье, которое поможет доставить Поттера на блюдечке с голубой каемочкой прямо к нему в руки, готово. У Салазара Слизерина оказалось много сюрпризов, и некоторые Волан-де-Морт смог разгадать. В теории казалось все довольно простым - нужно было только выпить зелье, и никакая защита Хогвартса не помешает ему проскользнуть незамеченным, даже магия Дамблдора не справилась бы с изобретением великого Салазара Слизерина.
К сожалению, изготовить его было довольно трудно, но Том был великим волшебником, и для него в этом не было ничего непреодолимого, разве что добыча ингредиентов вызвала некоторые проблемы. Но и с этой частью он справился. Белла принесла чешую василиска - а все остальное оказалось более доступным.
Том сумел увериться в том, что защита на Хогвартсе настолько сильная, что даже ему - он отдавал должное чертовому старику - с этим было не справиться. Белла так и не поняла ничего. Конечно, он заранее знал, что Белла не сможет проникнуть в замок, он уже недооценивал Дамблдора и больше этого делать не собирался. Естественно, старик мог предположить, что Тайная комната является уязвимым местом, и установил защиту даже изнутри, но Тому нужно было убедиться в этом точно.
То, что попытка проникновения Беллы осталась незамеченной, удивило его; Том думал, что Дамблдор узнает об этом сразу же, но, как оказалось, в том месте была какая-то пробоина, позволившая Белле уйти без проблем. Наверное, было жестоко посылать Беллатрису - свою самую ярую последовательницу - туда, догадываясь о том, что она может не вернуться, но… Надеяться больше было не на кого.
И, в конце концов, главная его цель - убить Гарри Поттера.
И сегодня он сделает это. Никто и не успеет заметить, как Поттер окажется у него: нужно лишь немного зелья, заклинание Невидимости, один верный Пожиратель - и дело сделано. И пока чертового мальчишку хватятся, с ним будет покончено. Главное - не попасться на глаза старику, он умудряется замечать и невидимое.
Темный лорд довольно расхохотался, представив, что будет с Дамблдором, когда он получит посылкой тело Поттера.
Пора было действовать.
― Белла! ― позвал он, и его крик эхом разнесся по пустому залу.
Пожирательница вошла и в ожидании и немом восхищении посмотрела на него, и Том ухмыльнулся.
― Я даю тебе шанс исправить свою ошибку, Беллатриса. Ты готова?
* * *
― Я понял, профессор! ― прокричал Гарри из комнаты, надевая мантию, так как на улице, несмотря на август, было довольно прохладно и ветрено. ― После этого я займусь наконец вашими зельями!
― Как будто у меня без них нечем заняться, ― пробурчал себе под нос Гарри, хватая метлу и выходя из комнаты.
― Я все слышал, Поттер, ― ухмыльнулся Снейп, когда Гарри показался в гостиной подземелий, одетый в мантию для полетов и с метлой в руках. ― Да, у тебя есть чем заняться: повыпендриваться на метле вместо того, чтобы делать домашнее задание. Учти, до конца лета осталось семнадцать дней, а у тебя и половина не сделана.
Гарри недовольно вздохнул.
― Я знаю. Я успею.
Снейп на это заявление лишь фыркнул, но решил не развивать дискуссию.
― Ладно… Посмотрим. Не забудь, ты мне еще обещал помочь в лаборатории, ― Снейп эксплуатировал его с тех пор, когда они все для себя выяснили. Потому что так ему думалось, что Гарри не сможет никуда больше исчезнуть - таким образом он все время под его присмотром. Да и дела с рассортировкой зелий и уборкой шли быстрее.
― Да, я помню, сэр, ― Гарри схватил со стола бутерброд и направился к двери. ― До обеда полтора часа, я к этому времени вернусь, а потом помогу вам.
― Надеюсь, ты сдержишь свое слово, ― подколол его Снейп, выходя следом из гостиной.
Гарри притворно обиделся.
― Когда это я не держал своего слова?
Снейп поднял бровь.
― Тебе напомнить?
Гарри сразу скис, поняв, о чем идет речь, и ссутулился. Он думал, что они со Снейпом уже все решили и к этому возвращаться не будут.
― Нет, не надо, ― буркнул он и прибавил шагу.
Снейп, заметив реакцию Гарри, чуть улыбнулся.
― Все-то ты по-своему интерпретируешь, Поттер. Кончай с этим, ― закончил он мягко и удовлетворенно кивнул, когда плечи Гарри расслабились.
― Ну, я пошел «тратить время впустую», ― передразнил он Снейпа и, улыбнувшись, увернулся от подзатыльника. ― Обещаю, я сделаю эти чертовы задания!
― Ну-ну.
Снейп провожал Гарри взглядом, пока тот не исчез за поворотом, и, чему-то вздохнув, направился к Дамблдору.
В ту же секунду на прикроватной тумбочке в комнате Гарри, вспыхнув ярким светом, завертелся подаренный Роном вредноскоп.
* * *
Гарри медленно брел по квиддичному полю, смотря под ноги и пиная попадающиеся на пути камушки. С самого утра его не покидало ощущение, что что-то должно случиться, и игнорировать его, увы, не получалось. В прошлый раз у него появилось точно такое же ощущение - и в результате он встретился в Тайной комнате с Беллатрисой. Так что свалить все на свою паранойю не выходило. И это пугало.
Только все стало, казалось, налаживаться - после того разговора какая-то черная полоса, все еще разделяющая его со Снейпом, пропала, и Гарри перестал бояться, что его вышвырнут и снова смешают с грязью. Гарри видел, что Снейп изменился, но тот мастерски это скрывал. То есть, нет, он больше не опускал оскорблений, как до этого лета, но после того проявления эмоций, после того, как Снейп показал себя настоящего, он больше себе такого не позволял.
И не сказать, что Гарри это расстраивало. Он понимал, что Снейп не из тех людей, кто будет долго размазывать сопли - да и он, впрочем, и сам… Ему было достаточно того, что он знал, что все изменилось, - а остальное было не так уж и важно.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги