Предисловие

«Всю жизнь он говорил о примирении людей. Всю жизнь его не слушали». Этими словами о пророке Иеремии из лекции отца Александра Меня, которую он прочел в Московском государственном историко-архивном институте (МГИАИ) 11 апреля 1990 года, можно сказать о его жизни, о нем самом, его судьбе и оставленном им следе в Истории.

Это был цикл лекций, условно названный в известном Московском гуманитарном институте МГИАИ «спецкурсом» для студентов, которые изучали историю и архивоведение в поистине исторический момент, то были годы знаменитой перестройки, которую сегодня одни забывают, другие толкуют как угодно, в зависимости от своих нынешних пристрастий и предпочтений. Я историк, и поэтому пытаюсь взглянуть на то время и встречи с отцом Александром в роли академического лектора по возможности объективно, хотя ни в коем случае не отстраненно. Ведь мне довелось быть активным участником духовных и культурных перемен той бурной эпохи. Среди этих перемен – беспрецедентный факт – православный священник отец Александр Мень читает спецкурс для студентов светского (еще вчера вполне советского) высшего учебного заведения. Приглашение столь необычного лектора именно в историко-архивный институт не было случайностью, поскольку тогдашний ректор МГИАИ историк Ю.Н. Афанасьев приложил немалые усилия к тому, чтобы сосредоточить в институте лучшие силы гуманитарной мысли страны, тех, кто сохранил себя в тисках сталинского догматаческого марксизма-ленинизма и не зачах в тусклом безмыслии и безвременье брежневской поры. А такие люди, к счастью, были. Среди них – удивительный и уникальный отец Александр Мень.

Вспоминаю момент оформления его на работу. На мою просьбу заполнить полагающиеся бумаги, чтобы стать «почасовиком», отец Александр удивленно поднял брови: «Зачем это? Ведь никакой платы за лекции я не приму». Я объяснила, что нам хотелось бы создать и документально зафиксировать прецедент привлечения священнослужителя к преподаванию научной темы: Библия, о которой он собирался рассказать, принадлежит всей мировой культуре. Однако в советское время нельзя было и помыслить о подобном лекторе для студентов вуза. Священник в студенческой аудитории не с целью обращения в христианскую веру (по сей день убеждена, что это дело сугубо личное), а в качестве ученого специалиста по истории древности и исследователя путей становления мировой культуры.

В текстах лекций отца Александра раскрываются его обширные знания прежде всего о ранних страницах истории человеческого общества. При чтении записанных на магнитофон и теперь восстановленных лекций отца Александра не покидает ощущение, что Александр Мень – востоковед, специалист по истории Древнего Востока. Тем более, что он неоднократно упоминает авторов специальных научных исследований по древней истории, говоря о них легко и уверенно, как о добрых знакомых, которые видят проблемы библейской эпохи несколько односторонне (вне вопросов веры), однако по-своему интересно и достойно серьезной оценки.

Многочисленные литературные ассоциации и реминисценции, постоянно возникающие в лекциях отца Александра, говорят о его гуманитарной образованности как о чем-то совершенно органичном для лектора, служителя не только Православной Церкви, но и ответственнейшего дела обучения и просвещения юношества. Таким и только таким должен быть тот, кто берется вести молодых в бесконечно прекрасный мир духовной культуры человечества. Не перечислить тех, кого легко и естественно включает в контекст своих раздумий о древности, о заре человеческой духовности отец Александр: Пушкин и Ге́те, Достоевский и Чаадаев, Байрон и Андрей Белый… Эрудиция лектора вполне очевидна, но она не демонстрируется ради того, чтобы произвести впечатление на аудиторию. Нет, тональность разговора отца Александра с сидящей в зале молодежью – самая непринужденная и доверительная. Это как «разговор по душам». Лектор часто говорит: «Вы, конечно, знаете», «Вам наверняка известно». Скорее всего, не «наверняка». Но эти обороты речи – дань уважения к тем, кто еще так молод и вырос в советское время, абсолютно вне мира Библии, с туманным школьным представлением о древности как времени господства «рабовладельческой формации», чьи «производительные силы» были шагом вперед по сравнению с первобытностью.

Абсолютное большинство слушателей, собиравшихся на лекции отца Александра в актовом зале МГИАИ на Никольской улице, были обычными советскими людьми, которые после десятилетий официального государственного атеизма более чем смутно представляли себе содержание великой книги —

Библии. И лектор нашел точный путь к своей аудитории – он говорил очень просто о сложном, вплетая в повествование тонкие ремарки от своего лица. Вот он рассказывает об исходе израильтян из египетского рабства: «…рабство людей было хотя и горькое, но спокойное, обеспеченное и сытное…Это было рабство скорее психологическое: люди работали, ели, но они становились как бы согнутыми нравственно, духовно». Как непривычно это звучало весной 1990 года в едва начинавшейся новой исторической эпохе, которая реально наступит еще через год. Это время начнут называть «постсоветским» на самом рубеже уходившего XX и наступавшего XXI столетий.

А вот совсем ошеломительное: «Люди не любят свободы и никогда ее толком не любили. Свободу любят лишь избранники, и они сеют семена…». Теперь мне отчетливо видится, что эти слова не о неких сторонниках свободы «вообще», они могут очень точно быть отнесены к самому лектору. Духовная, внутренняя свобода человека, его осознанный нравственный выбор на пути к Богу – вот, в сущности, важнейшая тема лекций отца Александра и тема его жизни.

Была весна 1990 года, над Москвой светило яркое солнце, ветер духовной свободы набирал силы в будущей России. Отец Александр обещал продолжить чтение своего популярного спецкурса в МГИАИ в следующем учебном году. Но осенью 1990 года он трагически погиб. Его видение «Мира Библии», которое он приоткрыл своим неискушенным, но глубоко заинтересованным слушателям, так и осталось для нас неполным…


Н.И. Басовская, проф. д.и.н.

Загрузка...