От счастья не убежишь

24

Джонатан сложил письмо и грустно взглянул на жену.

– Ничего не поделаешь, Кейт, надо ехать.

– Ох, Джонатан, ты же только что вернулся!

– Знаю, но дело неотложное. Губернатор Мунлайт хочет отдать всю Территорию фермерам. Если он забудет о наших правах на скрытые пастбища, мы потеряем все, ради чего трудились.

– Ассоциация скотоводов никогда это не допустит.

Джонатан поднял брови.

– Не обманывает ли меня слух? Неужели моя жена, вечная защитница фермеров и бедных поселенцев, возносит хвалы ненавистно Ассоциации?

– Как же, дожидайся! Но почему они и могут послать кого-нибудь другого, ты же них не один?

– Нет, но, возможно, только я смогу понять точку зрения обеих сторон. Мунлайт защищает мелких хозяев, а Ассоциация отстаивает интересы тех, кто обустраивал Территорию. Стороны должны прийти к разумному решению иначе начнется настоящая война.

– Он прав, Кейт, – вмешался Коул. – Похоже, во всей Ассоциации только папа не считает поселенцев какими-то злобными вредителями, вроде койотов.

– И только папа сможет охладить страсти и заставить противников рассуждать разумно, – добавил Леви.

Кейт подняла руки.

– Хорошо, сдаюсь. Отправляйся в Шайенн, заседай в комитете при губернаторе. Не понимаю, чего я вообще с вами спорю. А теперь идите-ка все отсюда, а мы со Стефани займемся делом.

Пока женщины убирали со стола, Стефани заметила, что в глазах у Кейт блестят слезы.

– Кейт! – осторожно окликнула она. Та покачала головой.

– Это все январская погода. Я готова реветь навзрыд, так мне надоели холода. – Она взглянула на Стефани и вздохнула. – Ну согласна, не только погода. Себя пожалела. Я знаю, что Джонатану нужно ехать, но каждый раз устраиваю скандал. Терпеть не могу отпускать его от себя.

– А почему ты не поедешь с ним?

– В Шайенн? – Кейт покачала головой. – Я и хотела бы, но это невозможно.

– Ты боишься оставить дом на меня или меня в доме? – тихо спросила Стефани.

– Что ты, конечно, нет. Чарли на моих мальчишек всегда управу найдет, а в случае чего и Пруди Симпсон поможет. Нет, мне ничто не мешает уехать. – Она грустно улыбнулась. – Все дело в нас с Джонатаном. Единственное, в чем мы с ним никогда не согласны, – политика. Семнадцать лет назад мы решили: о чем бы ни шел спор, порога нашей спальни политика никогда не переступит. А если я поеду с ним в Шайенн...

Возражать Стефани не рискнула.

День отъезда Джонатана приближался. Кейт казалась веселой, как обычно, и Стефани думала, что она примирилась с разлукой. Но однажды ночью Стефани проснулась от звуков глухих рыданий. Послышался успокаивающий басовитый шепот, рыдания стихли. Но на душе у Стефани было тяжело, и она долго не могла заснуть.

Леви, похоже, тоже снедала тоска, и на месте ему не сиделось: он то уезжал в прерию, то отправлялся в поселок и возвращался только под утро. Стефани не думала, что это как-то связано с отъездом отца, и решила напрямик спросить его, в чем дело. Она нашла Леви в загоне: он бросал лошадям сено.

– Что выгнало тебя на улицу в такой холод? – улыбнулся он.

– Ты.

– Польщен, польщен.

– Тебя что-то беспокоит.

– Ты права. – Леви тяжело вздохнул. – Я влюблен, и влюблен безнадежно. – Леви выглядел совершенно убитым, но Стефани знала, что он просто ее поддразнивает. – Она любит моего брата. Я для нее просто друг, не больше.

– Не трать время на эту ненормальную, – весело посоветовала Стефани. – Серьезно, Леви, что случилось?

– Серьезно? – Он оперся на вилы и вздохнул. – Я хочу уехать.

– Уехать? Но почему?

Он грустно улыбнулся и покачал головой.

– Даже не знаю. Все эти четыре года я только и мечтал вернуться домой. И, когда наконец вернулся, поклялся самому себе, что никогда, никогда больше... Но в последнее время меня что-то гнетет. Когда папа сказал, что едет в Шайенн, я понял: вот что мне нужно.

– Вступить в Ассоциацию скотоводов?

– Нет, уехать на время.

– Куда?

– Не знаю. Может, с папой в Шайенн. А оттуда – в Колорадо, навещу кузину Касси и ее мужа.

В горле у Стефани стоял комок.

– Ничего не понимаю.

– Однажды одна очень умная женщина сказала мне: «В прошлое вернуться нельзя». Наше дело теперь в руках у Коула. Конечно, он с радостью снова возьмет меня в напарники – да я-то не хочу, вот в чем дело. Не знаю... Знаю только одно: здесь я никаких ответов не найду.

– Я буду скучать.

– Не бойся, я вернусь, – улыбнулся он.

– Но я уеду. – На глазах у нее показались слезы. – Может быть, мы никогда больше не увидимся.

– А у меня такое чувство, что увидимся. – Он дружески сжал ее плечо. – Брат тебя просто так не отпустит.

Губы Стефани задрожали, из глаз брызнули слезы.

– Ты не понимаешь, Леви: у него нет выбора. И вообще, не знаю, нужна ли я ему.

Леви крепко обнял ее.

– Не бойся, Стефани, нужна.

– Ох, Леви! – Она приподнялась на цыпочки и чмокнула его в щеку. – Дай Бог, чтобы ты нашел то, что ищешь!

– Спасибо. Может, это...

Вдруг какая-то неведомая сила оторвала их друг от друга, и Леви с грохотом полетел на пол. Над ним со сжатыми кулаками стоял Коул.

Стефани завизжала. Леви вскочил и кинулся на Коула. Братья покатились по полу, нанося друг другу страшные удары. Стефани поняла, что сама разнять их не сможет, и бросилась за помощью. Джонатан и Чарли как раз спешивались, когда она выскочила из загона.

– Слава Богу, вы уже здесь! Коул и Леви... На конюшне... Быстрее!

Мужчины бросились на конюшню – и остановились в дверях.

– Будь я проклят! – воскликнул Джонатан и прислонился к стене. – Давненько они так не дрались!

– И вы их не остановите? – изумленно спросила Стефани.

– А как? – сухо спросил Чарли. – Если уж они начали, черта с два их остановишь!

– Они же покалечат друг друга! Чарли взглянул в ее побледневшее лицо.

– Идите-ка домой, мисс Стефани. Не годится вам на это смотреть.

Джонатан весело улыбнулся.

– Не беспокойтесь. Они не причинят друг другу вреда.

В этот миг Леви опустил кулак на лицо Коула. От глухого звука удара Стефани почувствовала спазмы в горле. Не оглядываясь, она выбежала вон.

Чарли и Джонатан остались и наблюдали за дракой с интересом истинных ценителей искусства. Драка длилась долго: Коул и Леви . были примерно равны друг другу по силе. Наконец, после крепкого удара Коул упал и не смог подняться.

Леви, тяжело дыша, стоял над ним.

– Идиот несчастный, ничего ты не понял, – проговорил он. Затем ноги его подогнулись, и он упал рядом с братом.

Десять минут спустя Чарли и Джонатан вошли в дом. За ними, опираясь друг на друга, плелись Коул и Леви. Стефани бросилась им навстречу.

Когда Стефани рассказала Кейт, что происходит на конюшне, та приготовила миски с горячей водой, чистые тряпочки, йод, – и все это со спокойствием, которое достигается только большим опытом. Вообще никого, кроме Стефани, ничуть не обеспокоило, что братья избили друг друга до бесчувствия.

Сами же они спорили, но вовсе не о том, из-за чего подрались.

– Чего тебе недостает? Что ты хочешь найти в чужих краях? – спрашивал Коул.

– Не знаю. – Леви пожал плечами. – Знаю только, что надо искать.

Кейт переводила взгляд с одного на другого.

– О чем вы?

– Леви уезжает.

Кейт смывала с лица старшего сына кровь и грязь. Рука ее испуганно застыла. -Что?

– Послушай, Кейт... – начал Джонатан.

Кейт не обратила на него внимания – ее суровый взгляд был прикован к лицу Леви.

– Куда это ты собрался?

– Съезжу к Касси, а оттуда... не знаю.

– А кто, по-твоему, будет работать на ранчо? Начинается самое хлопотливое время в году, а вы с отцом уезжаете.

Кейт начала смазывать йодом содранные костяшки пальцев, и Леви заскрипел зубами.

– Четыре года вы прекрасно справлялись без меня. И потом, подросли Билли Рей Симпсон и Джейк Саммерфилд. Оба они прекрасные работники.

– Не станешь же ты уезжать в середине января! – зашел с другого конца Коул. – Если не замерзнешь, считай, что тебе крупно повезло.

Леви пожал плечами.

– Чем январь хуже любого другого месяца? И потом, я доеду до Шайенна вместе с папой.

– А как насчет индейцев? – встрял Чарли.

Стефани осторожно смазывала йодом ссадины Коула. Услышав об индейцах, она вскинулась и даже не заметила, как Коул вздрогнул и охнул: йод начал просачиваться в рану.

– Какие индейцы? – широко раскрыв глаза, спросила она.

– В сотне миль к югу отсюда резервация. Молодые индейские шалопаи пересекают границу и ищут на свою голову неприятностей. Так что белому опасно ездить в этих местах в одиночку.

– Ну, в Колорадо они за мной не погонятся, – засмеялся Леви.

Кейт тряхнула головой.

– А я думаю...

– Какая разница, что кто-то из нас думает, – прервал Джонатан, положив ей руку на плечо. – Леви так решил, значит, дело сделано.

Леви обвел взглядом вытянутые лица родных.

– Я вернусь в начале лета и, может быть, на этот раз навсегда.

– Дай-то Бог, – ответила Кейт.

Два дня спустя Леви и Джонатан седлали лошадей, а остальные уныло стояли рядом. Кейт и Стефани плакали, Коул и Чарли тяжело вздыхали. Когда Леви привязал к седлу одеяло, а Джонатан начал загружать вещи в фургон, даже Джош присмирел и загрустил.

Началась суматоха прощаний, рукопожатий, поцелуев. Леви подошел к Стефани, и она обняла его, не смущаясь сердитыми взглядами Коула.

– Береги себя, Леви.

Он дружески поцеловал ее в щеку и повернулся лицом к Коулу. Тот был мрачнее тучи. Леви тепло пожал брату руку.

– Братишка, надеюсь, ты не собираешься устроить второй раунд. Мы уже не мальчишки, и это совсем не так смешно. Да и раны заживают не так быстро, как в детстве.

– Я и сам заметил, – ответил Коул и пощупал челюсть. – Честно говоря, просто не знаю, что на меня нашло.

Леви усмехнулся.

– А ты поразмысли на досуге. Узнаешь о себе много интересного.