Отбор для босса. Скромница

Глава 6

Я замерла, рассматривая элегантную, холёную женщину около двадцати восьми-тридцати, спокойно смотревшую на меня. Строгий костюм, причёска, никакой вульгарности, и во мне затеплилась надежда, что, может, эта напарница будет поприятнее, и мы даже сработаемся… Ровно до момента, когда мадам открыла рот.

– Милая, давай договоримся сразу, – мягко начала она, доброжелательно улыбнувшись и постукивая кончиком ручки по столу. – Это место будет моим, ты слишком молоденькая для такой ответственной должности. Поэтому, всё, что поручит тебе Александр Михайлович, буду делать я, поняла?

На несколько мгновений я растерялась от такого заявления, даже не зная, что ответить нахальной дамочке. Вспомнилось, как вчера Смычковский осадил Татьяну, когда она попыталась вместо меня принести чай, и мысленно усмехнулась. Ну-ну. Ещё одна, считающая себя всех хитрее и умнее. Я подошла к своему столу, достала папку с документами на подпись и только потом ответила:

– Александр Михайлович отличается хорошей памятью и обычно знает, что кому поручал.

– Так, ты со мной не спорь, а делай, как я говорю, – чуть нахмурила идеально очерченные брови дама – даже не представилась, кстати, и моё имя не спросила.

Ладно, как хочет. У меня и так хватает работы. Я пожала плечами и подошла к шкафу с кофейным автоматом, достала чашку, как напарница тут же оказалась рядом.

– Я сама всё сделаю, иди, – покровительственно кивнула она. – Какой кофе он предпочитает?

Велик соблазн был дать неверные сведения, но я – не Татьяна. Эта, новенькая, и так огребёт.

– Чёрный, со сливками отдельно, сахар тоже, – коротко ответила и вернулась к столу, взяв папку с документами и просмотрев их.

Напарница покосилась на меня, поставила делаться кофе и подошла к столу, бесцеремонно вырвав папку из моих рук.

– Это тоже отнести? Я сделаю, – кивнула она и вернулась к кофе-машине.

В приёмной воцарилась тишина. Я занялась разбором почты и прочими делами, которые наметила себе ещё вчера, самоуверенная девица, сделав кофе, с видом победительницы направилась в кабинет, нацепив на лицо любезную улыбку. Каюсь, я даже оторвалась от компьютера, замерев в предвкушении и прислушиваясь к звукам в кабинете. Эх, жалко, Смычковский голос не повышал! Я услышала только, что он что-то сказал даме, и спустя несколько секунд она вышла, с поджатыми губами, недовольным лицом и пятнами румянца на щеках. С подносом с кофе и папкой. Смерила меня взглядом, казалось, что-то хотела сказать, но не успела: из кабинета выглянул сам шеф.

– Олеся Викторовна, прошу в мой кабинет, – коротко произнёс он и добавил с едва заметной усмешкой в уголках губ. – С кофе и бумагами. Веронике Валерьевне я все необходимые указания дал.

Кивнув с невозмутимым лицом, я забрала у молчаливой Вероники – теперь хоть имя её знаю, – многострадальный поднос и папку, и вернулась в кабинет. Поставила чашку, положила бумаги перед Смычковским, стараясь не смотреть на него.

– Почему вы позволили Веронике за вас выполнить моё поручение? – спросил вдруг он, и я едва не подскочила от неожиданности.

Осторожно покосилась на шефа, наткнулась на пристальный, внимательный взгляд и очень некстати вспомнила нашу утреннюю поездку в лифте. Чёрт. С чего это меня в жар бросило от его возмутительного поведения?!

– Я не имею обыкновения устраивать драку в приёмной за папку с документами или чашку, – ровно ответила я, глядя поверх головы Смычковского.

– Вы могли сказать, что я попросил именно вас, а не Веронику, – взгляд начальства продолжал блуждать по мне, и от этого становилось всё неуютнее и волнительнее, и дыхание норовило сбиться.

– Видимо, Вероника решила, что сможет сделать это лучше меня, – наверное, общее нервозное состояние виновато в том, что я так резко огрызнулась, но мне на самом деле начинали надоедать эти придирки!

Я не привыкла работать в такой неспокойной обстановке, как на пороховой бочке себя ощущаю! Смычковский хмыкнул, помолчал, потом наконец соизволил махнуть рукой.

– Спасибо, можете идти, – и придвинул папку с бумагами к себе.

С большим облегчением я вернулась в приёмную, села за стол, поглядывая на молчаливую Веронику. Интересно, что ей шеф наговорил? Впрочем, на телефонные звонки отвечала исключительно она, а я и не возмущалась. Всё было спокойно почти до самого обеда, пока где-то за полчаса до оного из кабинета не выглянул Смычковский.

– Олеся Викторовна, позовите ко мне Эльвиру Анатольевну, и мне нужен список ближайших выставок и график их посещения менеджерами.

Шеф снова исчез в своём кабинете, а Вероника всё-таки не вытерпела.

– Я сделаю график, – коротко обронила она, не глядя на меня, на что я пожала плечами и ничего не ответила.

Хочет на грабли наступать, пускай. Тем более, что подобный график у меня был готов, вчера ещё занялась – ну по привычке, я такое всегда делала на прежнем месте работы в начале недели. Позвонила начальнице отдела продаж, передала просьбу шефа, сама тихонько распечатала бумаги, на всякий случай, и положила их рядом с собой. Потому что, судя по нахмуренным бровям, Вероника всё ещё была в процессе составления. Эльвира Анатольевна явилась через несколько минут и прямо с порога обратилась ко мне, мельком скользнув взглядом по моей напарнице:

– Олеся, загляните в бухгалтерию, у них почта накопилась, заберите и отправьте.

– Да, конечно, – кивнула я и поднялась из-за стола.

Усмешка Вероники меня при этом совершенно не задела, и я со спокойной душой вышла из приёмной, отправившись в бухгалтерию. А вот когда вернулась, неприятности подкрались незаметно. В приёмной было пусто, из кабинета доносились голоса, и я занялась сортировкой писем и упаковкой их в конверты – зайду сегодня после работы на почту, когда дверь распахнулась, и оттуда вылетела красная, как рак, Вероника, метнув на меня злой взгляд. Ой, что-то у меня дежавю. Спрятав усмешку, я сохранила невозмутимый вид, и тут зазвонил телефон. Внутренний. Из кабинета. Сердце невольно ёкнуло, и я подняла трубку.

– Олеся, где график? – требовательно спросил Смычковский с явными недовольными нотками.

– Сейчас будет, – отозвалась я, взяв нужные бумаги со стола.

– Я сказал вам сразу принести, – отрывисто произнёс он, а во мне взметнулось возмущение.

– Эльвира Анатольевна попросила в бухгалтерию зайти, – ровно ответила я, стараясь сдержать эмоции.

– Ваш начальник – я, Олеся Викторовна, – осадили меня и повторили. – Несите график немедленно.

Тиран и грубиян! Едва не фыркнув, я схватила бумаги и быстрым шагом зашла в кабинет, отдала Смычковскому, даже не взглянув на шефа, и поспешила обратно, чтобы не нарваться на продолжение отповеди. Слава богу, ему хватило такта не делать этого в присутствии Эльвиры. А вот выходя из кабинета, я наткнулась на Веронику, как раз отходившую от кофе-машины с чашкой… Только и успела судорожно вздохнуть, с ужасом глядя на расплывшееся на блузке безобразное коричневое пятно. Напарница отступила на шаг, мило улыбнулась и с фальшивым сочувствием проворковала:

– Ой, извини, нечаянно вышло.

После чего развернулась и направилась к своему месту, и даже спина её излучала довольство и триумф. Вот… стерва!! Я скрипнула зубами, с ненавистью посмотрев на Веронику и сжимая кулаки, чувствуя, как на глаза наворачиваются бессильные слёзы. Задержав дыхание и строго запретив себе истерить на рабочем месте, я вылетела из приёмной и заперлась в туалете, наконец дав волю эмоциям, и тихо всхлипнула, пытаясь оттереть пятно влажной салфеткой. Да куда там, конечно, ничего толком не вышло, тут только стиральная машинка поможет. Но ходить до конца дня в таком виде по офису? Господи, я ж сгорю со стыда! Прикусив губу, я несколько мгновений напряжённо размышляла, что хуже, неряшливый вид или претензия на сексуальность, и решила, что второе безобиднее. Смычковский после обеда уезжает из офиса, в приёмной кроме Вероники никого нет, так что, переживу как-нибудь до конца дня. И я начала расстёгивать пиджак, глядя в глаза своему отражению.

Сняла блузку, надела обратно пиджак и горестно вздохнула. Мда. Вырез ровно на грани приличия, а учитывая мои не модельные формы и размер груди, пикантная ложбинка предстала во всей красе, и хорошо хоть, кружево бюстика не выступает. Но лучше не наклоняться и держать спину прямо, потому как малейшее неверное движение, и о цвете моего нижнего белья узнают все желающие. Уже предвкушая возможную реакцию Смычковского по поводу моего внешнего вида, я аккуратно сложила испорченную блузку, ещё немного посидела, собираясь с духом, и наконец вышла из туалета. До обеда оставалось десять минут к моему облегчению.

Под насмешливым взглядом Вероники я вернулась за своё рабочее место с гордо поднятым подбородком, и конечно, стервозная напарница не преминула небрежно заметить:

– Думаешь, твоё декольте сойдёт за отвлекающий манёвр?

Я ничего не ответила, лишь мрачно покосилась на неё, придвинув клавиатуру к себе и углубившись в работу. Ещё пять минут мы сидели в тишине, а потом дверь кабинета Смычковского распахнулась, и вышел сам шеф, один – видимо, Эльвира ушла, пока я сидела в туалете. Остановился, окинул непроницаемым взглядом и сообщил:

– Олеся Викторовна, вы понадобитесь мне на встрече, она сразу после обеда. Собирайтесь, я жду вас в машине.

После чего вышел, оставив меня сидеть с неприлично открытым ртом и в состоянии тихой паники.