Отбор против любви

Глава 1. Наследница

Альбера Эндер-Ви считалась сильнейшим магом жизни нового поколения, и не удивительно, ведь она была дочерью прославленного рода, известного во всем мире своим уникальным даром. Древние легенды о первых магах и их классах гласили, что первого Эндер-Ви поцеловала сама Жизнь, вдохнув в него силу. Глядя на Альберу, в это можно было поверить. Она, статная девушка со светлыми волосами, буквально лучилась любовью ко всему живому. Ее глаза сияли, а руки скользили в каждом движении так завораживающе, что многие мужчины были готовы пасть к ее ногам, но Альбера их не замечала, увлекаясь своим даром. Она была влюблена в него, и лишь один человек мог отвлечь ее от дел.

Он отвлек ее и сегодня. Магесса застыла, склонившись над пышным розовым кустом в саду пансиона, где жили все учащиеся столичной академии магии. Кто-то юркий, промчавшись мимо, сломал одну из больших веток, усыпанную маленькими белыми розами. Альбера предполагала, что это был невоспитанный кот ее соседки, из-за которого они как раз повздорили с той утром. Просто она считала, что имея пять комнат и трех слуг, ее товарка могла бы и держать вредителя под присмотром. Альбера любила животных, но этот невоспитанный кот, разрушающий все на своем пути, ей совсем не нравился. Как воспитать приличного кота, она никогда не задумывалась, но искренне верила, что если ты на это не способен, то защити других от присутствия неспокойного животного. Вот и теперь, видя сломленную ветку, она коротко разозлилась, но ее гнев мгновенно сменился сожалением в адрес поврежденного растения.

Осторожно присев на траву, она провела пальцами по ветке, пытаясь понять, осталась ли в ней жизненная искра. Ветка была еще жива, но медленно стремилась к угасанию. Короткого прикосновения Альбере было достаточно, чтобы понять, что уже завтра с цветков опадут лепестки, послезавтра начнут слетать листья и вскоре эта веточка превратится в сухую тень самой себя, и ее безжалостно выбросят прочь. Жалея куст как живого человека, она взяла в руки ветку, не опасаясь шипов, и закрыла глаза, передавая растению свою силу.

Ее руки засияли, стали почти прозрачными от приятного глазу пронизывающего свечения. Тонкие пальцы скользнули по веточке, возвращая ей прежний вид.

– Ваш отец будет очень недоволен, – со вздохом проговорил молодой мужчина, возникший рядом.

– Что? – тут же спросила Альбера, поднимая глаза.

Руки ее так и остались на ветке, но сияние стало не таким ярким, ведь магесса отвлеклась и теперь расплылась в улыбке, видя своего защитника. Реоран де-Веран был единственным представителем ее свиты. Как боевой маг-стихийник, оставивший когда-то военную службу, он был ее личным телохранителем. Так уж сложилось, что кровь мага жизни является готовым эликсиром молодости, и всегда находилось немало желающих эту кровь заполучить. Именно поэтому род Эндер-Ви дал своей наследнице лучшую защиту.

Реоран, а Альбера именовала его просто Ран, опустился рядом с ней на траву и открыто обворожительно улыбнулся.

– Ваш отец будет крайне недоволен ранами на ваших руках, а вы, как всегда, исцарапали себе все пальцы и даже не заметили.

Девушка посмотрела на свои руки и поняла, что по запястьям действительно стекали мелкие струйки крови, хотя боли она совсем не чувствовала.

– Ничего, я на все лето хочу остаться тут, так что ничего он не узнает, – ответила она, неловко улыбаясь и отворачиваясь, чтобы возобновить свою работу.

– Не думаю, что вам это удастся, – с улыбкой сообщил Ран. – Я как раз получил вестника от вашего отца, и что-то мне подсказывает, что нас с вами вызовут в поместье, вы и так уже два года уклонялись от визитов домой.

– И снова ты со мной на вы, – вздыхая, прошептала Альбера, поглаживая ветку, чувствуя, как к той возвращается жизнь.

– Мы в общественном месте, госпожа Альбера, – мягко сообщил маг, ожидая, когда магесса завершит начатое.

Наследница магии жизни только надула губки, имитируя обиду, и тут же забыла о разговоре, завершая свою работу. Медленно оторвав руки от ветки, она осмотрела как сияла и полностью затягивалась линия перелома, а потом убрала руки и повернулась к своему стражу.

– Что там в вестнике? – спросила она с улыбкой.

– Я не читаю ваших писем, – с усмешкой ответил Ран, доставая из-за пазухи конверт, но тут же возвращая его назад. – Только сначала руки к осмотру, сударыня!

Альбера смущенно улыбнулась, опустила глаза и протянула вперед руки ладонями вверх. Оцарапанная кожа уже начинала ныть, но боль еще была не сильной. Видеть свои раны она не хотела, но тяжелый вздох стража говорил о том, что она опять увлеклась. Так с ней случалось часто: спасая чью-то жизнь, она всегда забывала о себе.

– Все же я не понимаю, почему вы, маги жизни, не можете исцелить себя сами, или даже друг друга, – прошептал Ран, взмахивая рукой и извлекая тем самым воду из земли. – Как по мне, вы должны быть неуязвимы.

– Мы и так долго живем, и раны наши заживают быстрее, чем у других, и вообще маги жизни болеют реже, – пробормотала Альбера, чувствуя, как водные потоки по велению мужских рук заскользили по ее пальцам, отмывая руки и промывая глубокие царапины.

Вода была холодной и приятной, потому особо радовала девушку, а мысль о том, что о ней заботится ее Ран, заставила щеки покрыться робким румянцем.

– Вы беззащитны, потому бессмертие было бы разумной платой за такую силу, – заключил Ран, заставляя воду снова собраться в аморфный шар и направляя ее в землю. – Так-то лучше, держите.

Теперь он просто положил конверт на совершенно сухие ладошки, вытянутые вперед.

Альбера тут же схватила конверт с маленькими нарисованными крылышками и открыла его, чтобы достать письмо. Отец писал ей редко, и потому в первую минуту она взволновано вчитывалась в строки, опасаясь беды, а потом медленно начала хмуриться, осознавая истинную причину письма.

– Ты знал? – спросила она у Рана.

– Что именно?

– О том, что отец собирается вызвать меня домой, – пробормотала она себе под нос.

– Я это предположил с самого начала, – развел руками маг-стихийник.

– А причина?! – поднимая на мужчину влажные глаза, воскликнула девушка.

– Я не знаю, – пожал плечами маг. – Что-то случилось?

Альбера только кивнула. Встав на ноги, она тихо пробормотала:

– Меня выдают замуж, – и тут же поспешила назад к дому, придерживая подол длинной юбки.

Ран невольно присвистнул и последовал за ней, зная, что его госпоже эта новость точно не понравилась.

«Альбера к браку не готова, – думал он, шагая по аллеям, – а к любви и подавно».

Вот только его мысли никого не волновали. Он должен был просто сопроводить наследницу рода Эндер-Ви домой и обеспечить ее безопасность.

Альбера расхаживала по комнате, то расплетая светлые волосы, то снова сплетая их в толстую косу, то вновь расплетая и закручивая в узел на макушке чтобы снова расплести. Шелковистые локоны, скользящие при этом меж пальцев, ее успокаивали, помогая перенести ожидание.

Вернувшись домой и пережив церемониальные приветствия со всем родом, она спешно вызвала к себе подругу как единственное спасение от всего происходящего в ее жизни.

Наконец дверь в покои распахнулась.

– Гвен! – воскликнула Альбера, бросившись через весь зал к златовласой подруге. – Как хорошо, что ты приехала! Я думала, что просто не вынесу все это!

Гвен, она же Гвенделин, широко улыбнулась, демонстрируя ямочки на щеках, и сбросила с головы капюшон дорожного плаща, чтобы обнять свою сокурсницу и ближайшую подругу.

– Разве могла я не приехать? – спросила прибывшая ласково.

– Я знаю, что ты с дороги, но не оставляй меня, прошу! – взмолилась Альбера. – Мы должны что-то придумать.

– Конечно придумаем, – согласилась Гвен, расстегивая единственную застежку плаща и тут же замирая, понимая, что чьи-то руки услужливо подхватили пыльную одежду.

Обернувшись, она увидела молодого слугу. Голова его была чуть опущена, оттого рваные черные пряди закрывали глаза и бросали на лицо тень, не давая его рассмотреть. Молодой человек тут же бесшумно отступил, повесил плащ в угол и стал его вычищать без приказов.

Гвен только удивленно моргнула, ничего не понимая, и тут же обернулась к подруге.

– Я уже говорила с отцом! – взмахнув руками, жаловалась Альбера. – Я умоляла деда, но они безжалостны! Не могу же я сказать им, что люблю…

– Альба! – перебила ее Гвен, косясь на слугу.

– Что? – не поняла Альбера, вздыхая.

– Мы не одни, – напомнила ей Гвен, садясь за стол.

Хозяйка покоев только рассмеялась, занимая место за столом.

– Я совсем забыла, что ты впервые у меня дома, хотя мы так долго дружим. Это Гарпий. Он раб, так что не обращай на него никакого внимания. Он что-то вроде моего питомца, можешь просто его не замечать, – развела руками Альбера, представляя ту часть своей жизни, которую обычно скрывала, и стала наливать чай и продолжать жаловаться на свою жизнь: – Если бы мне дали право выбирать, я бы, наверно, отказалась от дара, нет, правда, я могла бы…

– Аль, – прошептала Гвен тихо. – А если он все расскажет твоему отцу?

– Кто? – не поняла Альбера, а потом сообразила: – Гарпий? – Девушка тут же звонко рассмеялась. – Гвен, он полудемон и рожден рабом. Он безволен, хуже самого примитивного бездушного фамильяра, правда.

– Но он же все слышит.

Видя скепсис в глазах подруги, Альбера скривилась – все же не просто так она никогда не брала полудемона с собой, и позвала раба с усталым вздохом:

– Гарпий, иди ко мне.

Молодой человек тут же подошел, совершенно бесшумно передвигаясь по комнате, словно не касался ногами земли.

– На колени, – равнодушно пробормотала Альбера.

Раб послушно опустился на пол, только голову склонил еще ниже.

Гвен в ужасе замерла, наблюдая, как подруга сделала пас рукой и меж двумя серебряными браслетами на запястьях раба возникла цепь, отражая власть магессы.

– Видишь? – спросила Альбера. – Он полностью мой. Только не смотри на меня так, Гвен. Я не издеваюсь над ним, но ты и сама знаешь, что рабы с демонической сутью не могут оставаться без цепи. Это против правил.

Она тут же сделала еще один пас рукой, и цепь исчезла, оставляя лишь браслеты на запястьях.

Гвен только вздохнула. Она была просто шокирована и не знала, как реагировать. Подобного от близкой подруги она никак не ожидала.

– Уйди, – выдохнула Альбера, понимая, что только больше озадачила Гвенделин. – И не появляйся до завтрашней церемонии, – добавила она, как только раб поднялся на ноги.

Не поднимая головы и не поворачиваясь спиной, раб просто проплыл к двери и вышел, а Альбера сразу вздохнула.

– Знаю, это мерзко, – прошептала она, – мне его подарил отец, когда он был еще мальчишкой, не выкинуть же его, такого. Отец сказал, что это научит меня заботиться и управлять. Он же даже не спал без моего разрешения первые годы, а сейчас соблюдает режим, который я ему велела соблюдать, но если он тебя смущает, то я легко отправлю его в другую комнату.

– В другую? Он живет в твоей комнате? – удивилась Гвен.

– Да, тут, в гостевых покоях. Это моя территория, тут его никто не обидит, разве что Ран, но Ран его бережет так же, как и я, такой заботливый и внимательный…

Альбера мечтательно вздохнула, вспоминая, как ее телохранитель носил маленького раба на руках. Сила Рана, его улыбка и доброе сердце давно покорили Альберу.

– А что если Реоран тоже пройдет испытания? – внезапно спросила Гвенделин, словно это не она только что боялась дышать от шока.

– Ран? Испытания… Но ведь он маг, отец не позволит…

– Подожди, – перебила ее Гвен. – Пусть он участвует не как кандидат на твою руку, а просто как образец ловкости и сообразительности, скажи, что они должны его превзойти, чтобы заслужить твое внимание! Так даже испытания женихов станут сноснее, ты сможешь смотреть на Рана и наслаждаться зрелищем, бои, кстати, будут?

Альбера развела руками. Она понятия не имела, сколько кандидатов ей в мужья отобрал отец и какие испытания им приготовил, потому могла лишь пожимать плечами.

– Альба, а ты сама хоть что-то будешь решать? – испуганно спросила Гвенделин.

– Мне разрешили отсеять до начала испытаний всех, кто мне внешне не понравится, – призналась девушка, отламывая ложечкой кусочек пирога. – И то отец сразу сказал, что отсеять можно не больше половины, а потом я могу выбрать из тех, кто пройдет испытания.

– А если никто не пройдет? – спросила Гвен, смеясь.

– Как это? – почти испуганно спросила Альбера. – Не может быть таких страшных испытаний.

– Но мы же можем им помешать! А если мы твоего раба тоже отправим к участникам, то он может стать твоим настоящим оружием. Вот что будет делать твой отец, если ни один жених не пройдет испытания?

– Наверно, соберет новых, – неуверенно пробормотала Альбера.

– А если мы и их опозорим?!

– Не знаю, – призналась девушка, забыв о пироге.

– Подумай об этом. По крайней мере, так мы выиграем время, а я помогу, я ведь с тобой рядом буду до конца!

В дверь коротко постучали. Не дожидаясь ответа, в комнату зашел молодой мужчина с обворожительной широкой улыбкой и блестящими от радости глазами. Чему радовался личный охранник Альберы Реоран было никому не известно, но, коротко поклонившись, он объявил:

– Госпожа Альбера, леди Гвенделин, господин Эдерью желает видеть вас обеих именно сейчас.

Он тут же прикрыл глаза и развел руками.

– Уж простите, я не смог убедить его дать вам немного времени на беседу, но я могу сопроводить вас, как и положено стражу.

Пользуясь таким его предложением, Альбера тут же вскочила и шагнула к двери, подхватывая мужчину под руку.

– Вам я все что угодно прощу, мой дорогой Ран.

– Рад это слышать, – все так же улыбаясь отвечал мужчина.

Гвен же, прикрыв глаза и сдержанно усмехнувшись, последовала за ним, стараясь не мешать влюбленной, как ей казалось, паре.

Ран не замечал странностей в их поведении. Улыбаясь, он привел девушек в большой кабинет, где их ждал Эдерью Эндер-Ви – отец Альберы. Это был высокий светловолосый мужчина. Его длинные волосы были сплетены в косу, которая падала на его плечи. Он улыбнулся и вышел из-за стола чтобы поприветствовать гостей.

– Здравствуйте, леди Гвенделин, – сказал он добродушно. – Я очень рад, что именно вы прибыли помочь моей дочери сделать свой выбор.

– Здравствуйте, господин Эдерью, – ответила девушка, изобразив почтительный реверанс.

– Присаживайтесь, – предложил гостье мужчина и тут же обратился к стражнику: – Ран, ты можешь идти.

– Ран останется! – заявила Альбера. Она сама расположилась в одном из кресел, расставленных полукругом у небольшого стола, на котором была вырезана карта континента.

– Я хочу поговорить о предстоящем отборе, – сообщил Эдерью. – Зачем ему здесь быть?

– Я хочу, чтобы Реоран участвовал в испытаниях.

Боевой маг растерянно посмотрел на подопечную, все так же открыто улыбаясь.

– Я? Но, Альбера, я вообще-то маг, – сообщил он мягко. – Я не могу участвовать.

– Я помню, Ран, не волнуйся, – спокойно, почти холодно сообщила девушка. – Просто я знаю его возможности, и так мне будет проще оценивать участников, к тому же сам Ран сможет лучше узнать кандидатов и выявить тех, кто явился с недобрыми намерениями.

– Все кандидаты прошли особую проверку, – строго сообщил Эдерью, расположившись в одном из кресел.

Спорить с дочерью он явно не собирался, но вопрос решил обсудить, жестом попросив Рана остаться и тоже присесть. Когда маг сел между Альберой и Гвен, хозяин дома продолжил:

– Я, конечно, понимаю твои опасения, но никого подозрительного мы не пустили бы даже на порог. Все кандидаты проверены несколькими магическими датчиками.

– Отец, не будь так наивен, – вздохнула Альбера. – Студенты академии только и делают, что выдумывают способы обмануть датчики, неужели нельзя заплатить магу, чтобы тот создал качественный блок?

– Господин Эдерью, – вмешался Реоран, – отчасти ваша дочь права. Не стоит расслабляться. В замке будет слишком много новых людей. Мне не трудно будет пройти пару испытаний, раз уж это невсерьез, но может тогда Гарпий тоже поучаствует? – предложил внезапно страж, словно подслушал беседу девушек.

– Гарпий? – удивился Эдерью. – Он-то зачем?

– По его возможностям действительно проще оценить участников, – пожал плечами Ран. – Что может Гарпий – хорошо известно Госпоже Альбере, значит и использовать его как точку отсчета тоже возможно. Я маг, а он ведь почти человек.

– Он почти демон, – нахмурившись, напомнил хозяин дома.

– Не смешите меня, – улыбнулся Ран, легко принимая гневный взгляд. – Я знаю, что такое настоящий демон. Гарпий просто особенный мальчик… впрочем, уже не мальчик, но он может быть мне полезен. Так уж вышло, что Альбера еще в детстве научила его слушать меня, так что я смогу использовать его как своего помощника. Что мы теряем?

– Это просто смешно, – сказал Эдерью недовольно.

– Пожалуйста, – тихо попросила Альбера. – Мне будет действительно проще, если Реоран будет там, и если он считает, что Гарпий может ему помочь, то почему не позволить им вместе поучаствовать в испытании?

– Как ты предлагаешь объяснить это кандидатам?

– Но зачем им что-то объяснять? – робко спросила Гвенделин. – Можно ведь просто никому не говорить, что они чем-то отличаются от остальных кандидатов? Мы просто будем знать правду. Неужели сэр Реоран не сможет притвориться человеком?

Ран растрепал волосы и усмехнулся.

– Чем я вам не Рио из Вендера?

– Кто такой Рио? – спросил недовольно Эдерью.

– Понятия не имею, я его только что придумал, – пожал плечами маг. – Просто первое, что пришло в голову. Гарпию еще проще: он ведь в демоническую форму без приказа перейти не сможет, а так – обычный мужчина двадцати шести лет.

– Мне нравится такой план, – весело сообщила Альбера, едва не хлопая в ладоши.

– Ладно, – вздохнул Эдерью. – Пусть будет так, но теперь я тем более должен сообщить тебе, что без стражи свои покои ты не будешь покидать во время отбора, а личные встречи с кандидатами я и вовсе запрещаю.

Альбера закатила глаза.

– Отец, ты помнишь, что речь идет о моем будущем муже? Как я должна его выбрать, если не могу с ним хотя бы поговорить?

– Сможешь, но только после первых шести испытаний. Количество участников к тому моменту должно уменьшиться, а значит никто не навредит тебе.

– Это разумно, – поддержал подобное решение Ран, пресекая возмущения всем недовольной магессы. – Если тебе будет кто-то интересен, просто скажи мне, и я все узнаю, – пообещал он, улыбаясь.

Его солнечная открытая улыбка заставила Альберу смущенно опустить глаза. Эдерью же напротив тяжело вздохнул.

– Леди Гвенделин, – обратился он спокойно. – Признаюсь, на вас одна надежда. Моя дочь слишком легко увлекается. Ее просто обмануть и пустить ей пыль в глаза. Умоляю вас, проследите, чтобы она не увлеклась каким-нибудь полоумным.

– Отец, ты же утверждал, что все кандидаты прошли проверку, – со смехом напомнила Альбера.

– Ты всегда найдешь неприятности, и твои израненные руки тому подтверждение, – строго сказал мужчина, а затем снова обратился к Гвенделин: – Надеюсь, я могу положиться на вас?

– Разумеется, – пообещала девушка сдержанно. – Я ради этого и приехала и постараюсь помочь Альбере выбрать действительно достойного.

– Благодарю, – произнес мужчина, приложив руку к груди и чуть склонив голову. – В таком случае, раз уж вы все понимаете, я бы хотел поговорить с дочерью наедине.

Ран молча встал и подал Гвенделин руку, но девушка только посмотрела на нее и встала, так и не приняв помощь мага. Стража это не смутило, скорее напротив раззадорило. Улыбаясь как счастливый безумец он обогнал Гвен чтобы открыть ей дверь, но даже тогда девушка не обратила на него внимания.

Когда дверь вновь закрылась и представители рода Эндер-Ви остались наедине, Эдерью, резко встав, заговорил с дочерью совсем другим тоном:

– Отец дал нам всего лишь месяц, – сообщил он, подходя к окну. – Он может лишить нашу родовую ветвь земель и замка, если ты не родишь к концу года.

Альбера на такую новость только скривилась, отчаянно выдыхая. Подобные распоряжения главы семьи, ее деда Адерела Эндер-Ви, всегда казались девушке откровенной глупостью.

– Как он себе это представляет? – спросила она со вздохом.

– Он давно просил нас решить вопрос с твоим замужеством, – ответил Эдерью. – Тебе уже сто двадцать лет, Альбера. Ты давно достигла пика магической силы. – Мужчина обернулся и посмотрел на дочь. – Я в свое время, как и ты, думал, что все это глупости и поздно женился, в результате лишь ты унаследовала дар. Твоя сестра хоть и маг, но она лишь тень истинного мага жизни, а твой брат, когда вырастет, не сможет стать даже целителем. Наша династия под угрозой, и если ты сейчас не родишь сильного наследника, то очень скоро не сможешь этого сделать, именно поэтому у тебя месяц и не больше!

Альбера только отвернулась, не желая таким образом устраивать свою личную жизнь.

– От тебя зависит судьба рода Эндер-Ви, – заключил мужчина и снова отвернулся. – Ступай и выспись. Женихи уже начали прибывать, завтра вечером ты сможешь на них взглянуть и исключить всех, кто тебе неприятен.

– Сколько их? Надеюсь, не три сотни? – иронично съязвила Альбера.

– Семьдесят шесть человек, – ответил ей невозмутимо, – а теперь иди.

«Семьдесят шесть человек?!» – повторила Альбера мысленно, не пытаясь скрыть ужаса.

Как оглушенная она вышла из кабинета и шагнула к большому резному окну, чтобы выглянуть во двор. Там, несмотря на темноту позднего вечера, кругом горели огни, суетились слуги, пытавшиеся разместить прибывающие экипажи, из которых появлялись будущие претенденты на ее руку. Их лиц она не могла разглядеть так же, как не могла заметить крылатую фигуру, сидевшую на крыше. Никем не замеченный наблюдатель видел все: и гостей, и Альберу, так беспечно стоявшую у окна с ужасом в дивных глазах, и даже Рана, пытающегося догнать гордо шагающую вперед Гвенделин.