Отборная невеста кн. 1

Глава 40. Честь монаршая и девичья

Я замерла, все также вдавливая его своей тяжестью в пыльный диванчик. Полежала, тяжело дыша. И наконец поднялась, старательно упираясь в замершего подо мной парня ладонями и локтями. Когда мой локоть заехал ему в грудь, а пальцы вдавились в живот чуть не до самого позвоночника, он только сдавленно охнул.

Я сдула со лба выбившуюся во время погони прядь и едко процедила:

— Ну что вы, дорогая графиня, какой же это король! Его величество — первый сьер королевства, он никак не может разгуливать по дворцу в женском платье…

Лежащий на диване парень вздрогнул.

— …обманом проникать в спальню к благородным сьёреттам…

Он снова дернулся, так, что с ноги свалилась туфля.

— …и подглядывать, как они переодеваются! — прорычала я, и кинулась, пытаясь отобрать такой удобный для битья чепец у Камиллы.

Та отпрянула в сторону и на всякий случай спрятала чепец за спину.

— И ничего я не подглядывал! — сквозь закрывающие лицо ладони, пробубнил его величество Андреас. — Я только посмотреть хотел!

У Камиллы стало такое лицо, что мне показалось сейчас она сама применит чепец по назначению. Нет, не в смысле, что наденет на голову.

— Да не на ваши сись… прелести! — спохватился король.

Я принялась оглядывать гостиную — чепец мне был уже не нужен. Хотелось вазочку, пусть даже и Срединной империи… А лучше статуэтку… бронзовую!

— На вас, на вас я хотел посмотреть! — король, кажется, правильно понял кровожадную гримасу на моем лице. — Вы приехали, чтобы выйти за меня замуж, а я же вас совсем не знаю! Мне хотелось посмотреть какие вы… ну, на самом деле! Чтобы вы не поняли, что это я! И что вообще я — мужчина!

— А вы и не мужчина, мой король! — швыряя чепец наземь, припечатала Камилла. — И не благородный сьер! Потому что это… подло! Так… не поступают!

— Его величество просто начал отбор эдаким непринужденным… конкурсом. — протянула я. — Так сказать, наблюдением за девицами в естественной среде обитания — над горшком и ведром с водой. Теперь я понимаю, почему вы меня так охотно до уборной проводили! Бесстыдник!

— Не подглядывал я за вами, сколько можно повторять! Я только смотрел, как вы себя ведете! И разговоры слушал!

— Эти разговоры молодые девушки ведут между собой, и для ушей юношей они вовсе не предназначены. — снова обретая самообладание, холодно объявила Камилла. Она выпрямилась, с негодованием глядя на лежащего на диване короля сверху вниз. — Вы можете меня хоть изгнать, хоть казнить, но я вынуждена повторить снова, это — подло, ваше величество! Мы — ваши гости, а вы не пощадили ни чести нашей, ни стыдливости…

— Явиться сюда и предлагать себя мне в невесты вы не больно-то стеснялись! — король резко сел, а потом и вовсе вскочил, оказавшись выше Камиллы, и теперь уже он навис над графиней.

Она запрокинула голову, ответив ему ледяным взглядом. И отчеканила:

— Позволю себе напомнить, что все мы явились согласно отправленным нашим семья распоряжениям! И готовы немедленно покинуть дворец по первому же вашему слову!

— Вот-вот! Оставите одну сьёретту герцогессу — все равно ведь на ней женитесь. — вмешалась я. — Нас-то зачем тревожить вашим… королевским вниманием?

— Наверное, потому что я не только не мужчина и не благородный сьер, как вы изволили выразиться, сьёретта Дезирон. Но на самом деле даже не король! — из него вдруг словно стержень выдернули.

Король Андреас снова плюхнулся на диван и понурился, свесив крупные кисти рук между прикрытых юбкой коленей. Поза была одновременно бесстыдная… и безнадежная.

— Если уж любая провинциальная графиня знает, на ком я «все равно женюсь». — проворчал он, окончательно превращаясь в нахохлившегося обиженного мальчишку.

— Напрашиваетесь на жалость, ваше величество? — сквозь зубы процедила я.

Он замер. Поднял голову, посмотрел на меня все с тем же детским обиженным недоумением… и вдруг враз преобразился, став… королем. Его величеством от носков растоптанных туфель до кончиков коротко стриженных волос. Посмотрел на меня с истинным королевским высокомерием: смеси из безусловного, неоспоримого превосходства и легкой снисходительности к подданным. Леденящая улыбка тронула губы и неприятным… да что там, смертоносным тоном король поинтересовался:

— Разве наше величество чем-то так сильно оскорбил вашу родовую честь, сьёретта графиня, что вы позволяете себе…

— Кроме того, что переоделись в женское платье и влезли в девичью спальню? — бесцеремонно перебила я.

Королевское высокомерие слетело моментально, будто маска, которую он пытался примерить, да завязочки оборвались.

— Да поймите же вы! — он заметался по гостиной, путаясь в подоле и оставляя кружевом рукавов следы в пыли на старых столиках. — Я совершенно не в том смысле за вами подглядывал! Не для того, чтобы… оскорбить вашу эту… девичью стыдливость! — выдавил он, потупившись, и уши его заполыхали.

— Шесть девичьих стыдливостей. — педантично напомнила я. — Это если не считать сьёретту Пелинор — ей теперь все равно.

— Вот! Об этом я и говорю! Мне сперва никто даже сказать не удосужился, что ее убили! И что вас допрашивали! — он остановился, запустив пальцы в волосы и с силой подергал себя за короткие пряди. — Короля даже не ставят в известность, что в его дворце, на его отборе — на моем отборе! — убийство!

— Поэтому вы шпионите в собственном дворце. — подытожила я.

— А что мне остается делать? Как покорная кукла кивать, когда сьеры из Королевского Совета дергают за веревочки? Говорить, что велено, подписывать, что сказано, жениться, на ком указано? Я хотел хотя бы понять… с кем из вас можно иметь дело… вы же все останетесь при дворе… — и с явной мстительностью добавил. — Когда вас сторонники регента по рукам разберут.

Я скривилась: не слишком-то приятно чувствовать себя породистой кобылой, которой уже присмотрели и конюшню, и хозяина. Даже хуже — за кобыл, по крайности, платят и содержат, а нам самим предстоит содержать будущих мужей.

— Кто хоть… разберет? Кому отдадут? — вдруг тихо спросила Камилла.

Король посмотрел на нее с сочувствием:

— Верите ли, сьёретта Дезирон, если бы я знал, всенепременно вам бы сказал. Но я, к сожалению, в неведении даже о собственной… брачной участи. — он скупо усмехнулся. — Может, дочь регента… С другой стороны, на родственницах четырех великих герцогов жениться не принято, да и самой сьёретте Анаис я не слишком нравлюсь. — он криво усмехнулся, словно эта нелюбовь его одновременно и оскорбляла, и искренне радовала. — Так что могут поискать какую-нибудь из молодых графинь, из тех, кто полностью под их влиянием.

— Не меня! — немедленно отреклась Камилла, усаживаясь на диван рядом с королем. — Меня, скорее всего, за какого-нибудь безземельного из приближенных к регенту выдадут. Еще и титул передать потребуют. — она скривилась в отвращении. — Лишь бы денег не просил. У нас с дедушкой не хватит и на людей Лерро, чтоб заслон в горах держали, и придворному «мужу» в столицу отправлять.

— У нас тут дорого. — согласился король. — Погодите, что значит — на людей Лерро?

— Так вы Лерро денег не даете, если еще и мы не будем, всё предгорье попросту съедят! — возмутилась Камилла.

— Может, вам богатый безземельный подвернется. — неловко попыталась утешить ее я. Хотя богатый мне и самой нужен, но хотя бы на словах я посочувствовать могла.

Камилла моего сочувствия не оценила:

— С репутацией Дезирон? — покачала головой она. — Это вам еще можно рассчитывать на кого-нибудь состоятельного, пусть и не титулованного, а я все-таки дочь казненного изменника. И не откажешь ведь, раз отбор… — и равнодушным тоном смирившегося со своей участью человека, обронила. — Оставят в столице, будут требовать с деда денег… Любопытно, как скоро наших съедят? Через год? Через два?

— А я вот не против, чтоб муж — здесь, я — там, в имении. — я вздохнула… и села с другой стороны от короля. — Мы с тетушкой, конечно, собирались поправить дела за счет моего замужества — все же тяжело вдвоем справляться! Но посмотрела я на здешних женихов… главное, чтоб за мной не потащились, хватит с нас, что королевские экспедиции нам вокруг Чащи весь подлесок вытоптали. А там, между прочим, тоже много полезного росло!

— Экспедиции? — переспросил король. — Разве товарами из Чащи торгуют не Редоны? Я это еще с уроков по хозяйству Овернии помню.

Ответить я не успела, голос Камиллы вернул нас к более насущным вопросам.

— Может, попробовать всем женихам отказать? — бормотала она, водя пальцем по скромной вышивке на юбке.

— Всем — не получится. Вы ведь в королевской опеке, так что моя обязанность — подобрать вам мужа, сьёретта Дезирон. — покачал головой король. Камилла покосилась на него вопросительно, но он тут же погасил проблеск надежды в ее глазах. — А сам я — в опеке регента и Совета, так что решать будут они. Вам даже выбор предоставят, но думается мне, все кандидаты будут… равноценные.

Прозвучало это так выразительно, что я сразу усомнилась хоть в какой-то ценности этих самых кандидатов. Во всяком случае, для меня.

— Выходит, мы все тут… ограбленные малолетние сироты? — Камиллы выдавила болезненную улыбку. — Дочь изменника, дочь мучеников… — она кивнула на меня. — И король?

Я лишь вздохнула в ответ, король снова уткнулся взглядом в сцепленные руки.

Помолчали.

— Что ж, сьёретты графини… — он вдруг резко поднялся и отвесил нам короткий поклон, несколько странно выглядящий в женском платье. — Примите мои извинения и заверения, что подобное больше… не повторится. Сейчас я вынужден с вами попрощаться — меня призывают обязанности.

Мы с Камиллой вскочили и обе присели в глубоком придворном реверансе.

— Могу я также надеяться, что вы сохраните тайну вашего короля? — над нашими склоненными головами прозвучал сугубо официальный вопрос.

— Конечно, ваше величество. — не поднимая глаз, уверенно ответила Камилла. — Долг благородного сословия — защита чести и достоинства монарха. Даю слово, что сохраню вашу тайну.

— Поднимитесь, графиня Дезирон. Ваш король благодарит вас.

Камилла с едва слышным облегченным вздохом выпрямилась. Я почувствовала, как взгляд короля переместился на мой затылок:

— Ну а вы, графиня Редон? Согласны с подругой?

— Мы не подруги, ваше величество. — возразила я. — Да и разве можно защитить монаршее достоинство, скрывая столь неприглядные поступки?

Наверное, если бы сейчас в заброшенную гостиную в обломках выломанной двери с ревом и грохотом вломился лично герцог-регент, его появление произвело бы меньшее впечатление, чем мои слова.

— Особенно если мне от этого ровным счетом никакой выгоды. — окончательно добила присутствующих я.

— Вы… вы шантажируете меня, графиня? — с бескрайним изумлением в голосе выдохнул наш молодой король.

— Можно подумать, я делаю что-то вам незнакомое или непривычное, ваше величество. — ответила я, выпрямляясь без разрешения. — Да и ничего особого я у вас не попрошу — только вывести меня незаметно из дворца и потом также незаметно впустить обратно! А то нам выходить запретили, а мне очень надо в город! — для убедительности я прижала ладони к груди.

— З-зачем? — только и смог выдавить король.

— За взятками. — честно призналась я. — Шантажировать мне только вас есть чем, остальным надо на лапу давать, а мне нечем. Черный Вилье все отобрал. Да и хотелось бы выяснить, откуда у вас взялся хотя бы тот флакончик, которым вы баронесс утихомирили, если ваше величество до сих пор уверены, что товарами из Чащи торгуют Редоны? Потому что вот таким… — я кивнула на мешочек у него на поясе, где был спрятан флакон «успокойки». — Мы уже давно не торгуем, а судя по запаху, у вас свеженькая.