Отчаянный враг

Глава 11

– Еще раз объясняю порядок проведения операции, – объявил Роган.

Все склонились над столом, где лежала развернутая перед ним карта, и тесно сгрудились. Флетчер в порыве рвения чуть не опрокинул керосиновую лампу.

– Педди выезжает первым в грузовике для скота и паркует его возле карьеров по добыче гравия, по эту сторону Кендала. Мы выезжаем через пять минут в фургоне «моррис», за рулем Ханна, остальные – в салоне с бутафорскими мешками. По дороге забираем Педди. – Он взглянул на Моргана. – Как я уже говорил, вы и Флетчер наденете форму.

– Почетное задание, – с насмешкой произнес Морган.

– Непочетных заданий нет. Мы приезжаем в Ригг не ранее чем за пять минут до прибытия бронированного фургона. Я и Педди входим в здание станции, чтобы нейтрализовать станционного смотрителя. Ханна подает фургон задним ходом к разгрузочной площадке. Вы заносите эти мешки внутрь и складываете их. Затем Ханна уезжает и ждет возле карьеров гравия.

Девушка спокойно кивнула, а Роган продолжал:

– Педди надевает форму станционного смотрителя и начинает подметать платформу. Мы дожидаемся прибытия бронированного фургона.

– Они не вылезают из машины, пока он не скажет им, что поезд приближается, – заметил Морган. – Остается очень мало времени.

– Нам придется шевелиться поживее, только и всего. Едва они втащат пару мешков с погрузочной площадки в багажное отделение, вы сильными ударами сбиваете их с ног, – ведь мы не в бирюльки играем.

– Что потом?

– Вы и Флетчер надеваете их фуражки. Эту часть формы нам не удалось достать.

– А что, если они не подойдут по размеру?

– Сделайте так, чтобы подошли. Наденьте их набекрень – словом, как угодно. Потом открываете дверь на перрон и выносите мешки-манекены.

– Сколько?

– Кто его знает? Мы заберем у них шесть. Если у них окажется мешков больше, значит, некоторое количество денег останется у них. Такой мешок с купюрами может весить до пятидесяти килограммов. Мы не можем терять ни секунды!

– Что будет на платформе?

– Решите по обстановке. По утверждению Колама, команды на поезде меняются так же часто, как и в фургонах, поэтому вопросов у них к вам не возникнет. У вас будет квитанция о сдаче груза. Дайте его подписать, отмочите какую-нибудь хохму, – и привет.

– А как со станционным смотрителем? Откуда мы знаем, как они отнесутся к Педди, который займет его место?

– Здесь проблем не будет. В Ригге нет постоянного станционного смотрителя. Они присылают из Кендала любого, кто окажется под рукой.

Наступило непродолжительное молчание, Флетчер взглянул на Моргана.

– Что скажешь?

– Пожалуй, неплохо задумано. – Потом повернулся к Рогану. – А как поступим с почтовыми мешками? Их не так-то легко найти, особенно в таком месте, как наш район.

– Мне казалось, что вы что-нибудь подскажете.

– Я знаю одного малого в Манчестере. Он поднаторел в таких делах.

– Прекрасно! – отозвался Роган. – Вы с Флетчером можете махнуть туда на моей машине завтра утром. Заодно подберете себе форму в одном из военных магазинов.

– Идет, – согласился Морган. – Мне будет приятно опять взглянуть на большой город.

– Но не болтаться там понапрасну, – предупредил Роган. – Буду ждать вашего возвращения до наступления темноты. – А вы несколько повремените с этим, – обратился он к Флетчеру, который у буфета наливал себе виски в высокий стакан. – В пятницу у вас должна быть светлая голова.

– Занимайтесь своим делом, приятель. А я займусь своим, – огрызнулся Флетчер и направился в проход.

Морган прикурил сигарету и щелчком метнул спичку в огонь камина.

– Только одно занимает меня – что будет, когда мы возвратимся сюда?

– Затаимся до субботы, потом разъедемся в разные стороны.

– А когда будем делить пирог?

– Мы не будем этого делать. Вы получите, что вам положено, через агента О'Мора в Ливерпуле через две недели, как условились.

– Почему не здесь и не в такой знаменательный день?

– Вы разочаровываете меня, Морган. Я думал, вы умный человек. – Роган покачал головой. – Поступим, как договорились.

– Вам-то хорошо, – продолжал гнуть свое Морган. – Вы обдумали свой отходной путь. А как нам с Флетчером быть? На дорогах в тот день будет легавых больше, чем странников, и не успеешь моргнуть, как тебя сцапают.

– Тогда на неделю или на две ложитесь на дно, а потом, когда шум уляжется, уходите.

– Может быть, в ваших словах что-то и есть. – Морган зевнул. – Думаю немного пройтись перед сном.

– Сделайте одолжение!

После его ухода Педди Костелло нервно рассмеялся, сжал вместе ладони.

– Храни нас Господь, но сегодня большой день, мистер Роган, и я опять почувствовал себя молодым. Сейчас загляну на кухню, посмотрю, какой ущерб Флетчер нанес моей бутылке.

Он вышел следом за Морганом, и Ханна встала с кресла, где все это время просидела молча.

– Относительно Моргана... Не думаете ли вы, что он пошел звонить Поупу?

– Это я и собираюсь выяснить. Вы оставайтесь здесь на карауле, а я скоро вернусь. – Он юркнул в прихожую, взял с вешалки длинный клеенчатый плащ и отворил дверь.

Дождь барабанил по крыше, стучал по булыжнику двора, вода серебрилась в широком луче желтоватого света, струившегося из окна гостиной. Она стояла у окна, наблюдая за ним, удивительно спокойная, с лицом очень серьезным, и по какой-то необъяснимой причине в нем шевельнулось чувство огромной нежности: ему захотелось дотянуться до нее, ласково погладить по лицу, сказать, что она дорога ему. Но времени на это не было, и, может быть, не будет никогда.

Он торопливо пошел в темноте по тропинке, стараясь наступать на траву, прошагал с полмили, пока не достиг главной дороги. Моргана он увидел сразу же, тот стоял в освещенной телефонной будке, примерно в ста ярдах от перекрестка. Роган двинулся к будке, стараясь оставаться в тени, и остановился под прикрытием кустарника не дальше чем в десяти ярдах от говорившего.

Морган закончил разговор и повесил трубку. Открыл дверь, посмотрел на проливной дождь, не выходя закурил сигарету.

Роган ждал; дождь намочил его голову, с лица стекали капли.

Один раз мимо прогромыхал направляющийся в Эмблсайд грузовик. Морган, остановившийся в освещенной будке, мог показаться единственным обитателем темной ночной стихии.

Прошло, наверное, минут двадцать после его звонка, когда Роган услышал в шуме дождя негромкий рокот мотора со стороны Эмблсайда. Вскоре подъехала и остановилась малолитражка, и из окна дверцы высунулся Джек Поуп.

Морган сел рядом с ним в машину, и они начали разговор. Роган совершенно ничего не мог расслышать из того, что они произносили. Он еще немного посмотрел на них, потом отошел подальше в темноту и пошел по дороге обратно на ферму.

Что бы они там ни задумали, несомненно, они возьмутся за это всерьез. Но где теперь находился Соамс и что делал он? Это имело важное значение. Или, возможно, он действовал за кулисами? Одному Господу это известно, но он явно не годился на роль активного человека.

Дождь припустил еще сильнее; Роган нагнул голову, продолжая идти вперед. Когда он обходил выступ холма, то справа долина пошла на спуск, и в темной лощине можно было уловить очертания фермы; ночную тьму прорезал желтый свет. И вдруг он отчетливо услышал, как Ханна громко назвала его по имени.

Он бросился бежать сломя голову, не разбирая пути, не видя, как разбрызгивает лужи, не чувствуя реальности происходящего. Едва переведя дух, в дверях он увидел силуэт Ханны, которая впилась ногтями в физиономию возвышавшегося над ней громилы Флетчера.

На коленях в луже воды стоял Брендан с окровавленным лицом... Роган понесся еще быстрее, его охватил всепоглощающий, хладнокровный гнев. Платье девушки было разорвано до пояса. Когда пьяный Флетчер, хохоча, наклонился, чтобы поцеловать ее, она отдернула голову. Роган отчетливо увидел ее лицо. На нем не было и следа страха, только ярость, унижение и отвращение. Он схватил Флетчера за шиворот и одним рывком легко отбросил его.

Флетчер зашатался, отлетел назад, потерял равновесие и упал на одно колено. Некоторое время он оставался в таком положении, смотрел на Рогана с выражением недоумения на зверином лице, потом с яростным криком бросился вперед, пустив в ход руки и всю массу своего бычьего тела и мышц.

Роган отпрянул в сторону и саданул его по почкам ребром ладони, когда громила пронесся мимо. Флетчер вскрикнул и стукнулся о стену. Когда он повернулся, Роган с нечеловеческой силой гвозданул его в солнечное сплетение; звук от удара прозвучал так, будто колотушкой грохнули по бревну. Флетчер медленно опустился на колени, со свистом выпустив из груди долгий выдох.

Роган стал приближаться к нему, но – невероятно! – узловатая ручища схватила его за колено и сильно дернула, лишив равновесия. Он тяжело грохнулся на булыжники. Лапища Флетчера намертво вцепилась в Рогана, подобралась к его горлу. Роган схватил его запястье, и они покатились под дождем по земле.

Словно пушечное ядро долбанулись о стену рядом с поилкой для лошадей, и Роган с нечеловеческим усилием отбросил Флетчера в сторону, поднялся на ноги. Тот дотянулся до края корыта и, опираясь на него, стал подниматься. Когда же почти поднялся во весь рост, Роган сделал быстрый выпад и нанес ему удар в живот. Флетчер согнулся вдвое, но подобное железу колено резким взмахом встретило его физиономию, и он перелетел через край корыта для водопоя. Шлепнувшись в воду спиной, растянулся в корыте, и голова скрылась под водой.

Роган наклонился над краем, стараясь отдышаться. Немного спустя он схватил громилу за грудки, вытащил из корыта, бросил его на булыжник двора. Потом повернулся и увидел, что на него смотрят Ханна и Морган.

Когда он заговорил, то собственный голос показался ему чужим, в ушах все еще стучала кровь.

– Скажите ему, что если я еще раз увижу его с бутылкой, то разобью ее об его голову. – Он грубо оттолкнул Моргана с дороги и, пошатываясь, пошел по двору в дом.

Он осознавал, что сидит за кухонным столом, а Ханна стирает с его лица кровь полотенцем, смоченным в теплой воде, и по ее щекам текут слезы. А потом она оказалась в его объятиях, его губы прижались к прохладной коже, и ему стало казаться, что так было всегда.

На улице под дождем Морган склонился над Флетчером, который стонал от боли с полузакрытыми глазами.

– Как это ты назвал его, Джесс? А? Здоровым ирландским бродягой? Стукнуть его в нужное место – и он сломается посередине?

Он начал хохотать, потом, повернувшись, пошел в дом, оставив Флетчера лежать одного под проливным дождем.