Глава 4

В дороге Илоне стало совсем плохо, на бледном лице нездоровым румянцем заалели щеки. Она наполовину спала, наполовину бредила. Гор принес ее в квартиру на руках. Уложив на кровать, он стащил с нее сапоги, штаны и расстегнул куртку, под которой оказалась шелковая ночная сорочка.

— И почему я не удивлен, — пробормотал он, и укутал девушку одеялом.

Напоив Илону жаропонижающим, Гор еще полчаса сидел у нее в ногах, время от времени трогая лоб девушки ладонью. Температура постепенно спадала.

Задумчиво перебирая ее волосы, он снова и снова мысленно возвращался на Шато. И с каждым разом гадливое чувство становилось слабей, и все чаще в размышления об Исхаковой вклинивались обрывочные воспоминания, связанные с Илоной. «Где же ты был!» — кричала она под мостом, и обнимала за шею тонкими ручками. «Я ждала тебя всю грозу…» И Гор начинал улыбаться.

Потом он вдруг представил себе, как она там сидела, невзирая на порывы ветра с дождем и раскаты грома. Содрогнувшись, поднял повыше теплое одеяло на ее плече, и отправился в студию подремать пару часов на диване.

Сегодня планировалось много работы: днем была назначена генеральная репетиция, вечером — пресс-конференция и концерт в Хрустальном Холле. При этом Гор совершенно не представлял себе, как оставит Илону одну в таком состоянии. Оставалось только вызвать подмогу.


Таша очень обрадовалась звону Гора.

— Пупсик мой ненаглядный, ну наконец-то я сподобилась того, что ты обо мне вспомнил! — мурлыкала девушка, прильнув к дисплею видеофона. — Что-то ты неважно выглядишь сегодня. Ты здоров?

Сама Таша выглядела потрясающе. Длинные загорелые ноги, короткое воздушное белое платьице, миловидное личико, россыпь бусинок в огненно-рыжих волосах — эталон женской красоты. Если, конечно, не считать того маленького недостатка, что физиологически Таша была парнем. Она называла себя «звездной тусовщицей», но некоторые из этой самой тусовки именовали ее роль другим, менее лестным словом.

— Просто не выспался. Мне нужна твоя помощь. Выручишь?

Юноше-девушка встрепенулась, пригладила волосы и расцвела очаровательной улыбкой.

— Милый, для тебя я на все готова!

— Не перебарщивай, — нахмурившись, одернул ее Гор.

Таша демонстративно сморщила носик.

— Ну лаааадно… Уже и пококетничать с ним нельзя.

И, по-мальчишески свесив руки на раздвинутые колени, уже без ужимок спросила:

— Так чем тебе помочь?

— Сможешь поработать сиделкой для одного больного человечка? У меня сегодня очень плотный день, а ее никак нельзя оставить одну.

Таша хитро прищурилась.

— Девушка?

— Девушка, но ничего такого, о чем ты подумала. И пожалуйста, без трезвона по всему лесу.

— С этим без проблем, ты же знаешь.

— Знаю, потому и прошу именно тебя.

Таша взглянула на часы.

— Буду через полтора часа. Годится?

Гор улыбнулся.

— Тебе цены нет. Спасибо, друг.

По-киношному отсалютовав двумя пальцами, она отключилась, а Гор занялся сборами.


Таша явилась без опозданий, в скромном спортивном костюме и бейсболке. При виде спящей Илоны ее глаза игриво засветились.

— Божечки, какая милота! Может, мне грудь отстегнуть?..

Гор развернул ее за плечи и больно вонзил указательный палец в середину лба.

— Я тебе отстегну! Сейчас уйдешь отсюда, как пришла!

— Да ладно, уже и пошутить нельзя! — фыркнула Таша, отталкивая его руку.

— Дверь никому не открывай, поняла?

— Это как-то связано с твоим подпорченным портретом?

— Да, громилы Райского постарались.

— А тебе не кажется, что за такие дела не стыдно и в полицию кляузу настрочить?

— Я поступлю по-другому. Сегодня на концерте у меня прозвучит славная перепевка последнего хита Райского, настолько забавная, что больше никто не сможет слышать оригинал без улыбки. Пускай побесится.

— Музыкальная оплеуха? Интересненько! — потерла ладошки Таша. — А с авторскими правами проблем не будет?

— Обижаешь. Я выкупил право единовременного коммерческого использования трека, так что все законно.

— Сыграешь для меня?

— Ты сможешь послушать ее в он-лайне, я зарезервировал для тебя аккаунт.

— Ты прелесть!

Таша наклонилась к Илоне и пощупала ее лоб.

— Так, нам нужно жаропонижающее…

— На кухне все найдешь, включая обед и ужин для вас обеих. Пожалуйста, позаботься о ней?

— Иди работай и не беспокойся ни о чем. Твоя нимфа в надежных руках, — серьезно ответила Таша.

— Твое умение не задавать лишних вопросов — бесценно, — искренне и с благодарностью в голосе ответил Гор.

— Я всего лишь поступаю с другими так же, как поступают со мной, — пожала плечами Таша. — Так что хватит реверансов, вали уже куда тебе там надо, Гор Энерджи.


Пресс-конференция собрала больше народу, чем предполагалось. В гримерке планировалась встреча всего с десятком представителей электронных изданий и сетевых лент, однако людей насчитывалось больше тридцати. Они сидели и стояли в проходах и вдоль стен, и когда разгоряченный после репетиции Гор ввалился в гримерку, он невольно присвистнул.

— Неужели со вчерашнего дня мои рейтинги так сильно взлетели? — с улыбкой бросил он журналистам, и те заулыбались в ответ, стараясь уплотниться, чтобы дать пройти Гору к выставленному в глубине комнаты столу.

Несмотря на внешнее благодушие, в спертом воздухе запахло жаждой крови. Усевшись за стол, Гор потеребил матерчатые браслеты на запястье и с готовностью выдохнул.

— Итак, я ваш. Время пошло!

Руку подняла молоденькая девушка в квадратных стильных очках.

— Гор, вы знаете об интервью, которое два часа назад дал Антон Райский?.. — заговорила она, но Гор перебил ее.

— Я не слежу за его высказываниями.

— Но Райский обвинил вас в безликости и однообразности концертной программы, — вмешался в диалог кто-то еще с галерки.

— Боюсь, разнообразие, которое я приготовил для заключительного концерта, также не придется ему по вкусу.

Журналисты загалдели.

— А что за разнообразие вы приготовили?

— Это как-то связано с Райским?

— Вы изменили репертуар концерта?

Гор призывно поднял руку вверх, и все замолчали.

— Дождитесь концерта — и все узнаете.

— Господин Гор, а как бы вы охарактеризовали свои отношения с Алексом Таем? — спросил уютный толстячок в углу. — В последнее время он позволяет себе немало колкостей в ваш адрес.

— Алекс Тай — талантливый музыкант, и имеет право не любить меня, вы не находите?

— Вас это не задевает?

Гор рассмеялся.

— Ну что вы, у нас с ним все взаимно!

Кто-то из журналистов хихикнул в ответ, кто-то просто заулыбался. Все-таки у Гора было особенное оружие против своих противников — он умел быть обаятельным.

— Скажите, а следы драки на вашем лице — это результат вашего столкновения с Райским в клубе «Гарлем»? — прозвучал еще один вопрос.

Гор по-детски закрыл лицо рукой, выглядывая одним глазом в прореху между пальцами.

— А что, у нас было какое-то столкновение?.. Может, расскажете, что еще я натворил на пьяную голову?

И под звуки нарастающего всеобщего веселья опустил ладонь и мило заулыбался.

— Простите… В «Гарлеме» я честно был очень пьян и получил выговор от секьюрити, это правда. Но больше я ничего не помню. Если вас интересует, штрафы я уже оплатил!

Галерка зааплодировала.

— Скажите, а ваш разрыв с Миленой Глинской уже можно считать официальным? — спросила немолодая дама в мужской шляпе и пиджаке.

— Что такое официальный разрыв? Официальным может быть брак или развод. Но я, к счастью, человек неженатый, так что никому ничего не должен.

— То есть вы считаете себя свободным?

— Абсолютно.

— Гор, когда нам ждать новый альбом?

Он блаженно улыбнулся.

— Я раньше всегда бесился, когда мне задавали этот вопрос. Но сегодня отвечу хитро: ждите!

В гримерке снова поднялся шум.

— Означает ли это, что на данный момент вы уже работаете над новым альбомом? — докричался до него молодой человек в красной куртке.

Гор развел руками.

— Это лишь означает…

В гримерке наступила тишина.

— … означает, что надо подождать. Все, простите — время вышло!

— Какие отношения вас связывают с мультимиллиардершей Исхаковой? — прозвенело вдруг над толпой, и Гор вздрогнул.

Он сразу увидел, кто задал этот вопрос: худой высокий юноша в желтом комбинезоне и с накрашенными глазами.

— А вас? — парировал с усмешкой Гор, поднимаясь с места. — Все, ребята, мне пора идти. Спасибо всем за внимание!

Протиснувшись сквозь толпу и оказавшись наконец-то в коридоре, он с руки набрал Роберта.

— Ты где?

— Только что привез твой костюм для выступления. Ты будешь в восторге! Я иду в малую гримерку, в правом крыле, — ответил Роб сбивающимся из-за быстрой ходьбы голосом.

— Сейчас там встретимся.

В гримерке уже сидела Катя, стройненькая брюнеточка-визажист, обложившись подносами с коробочками, кисточками и пуховками.

— Солнце, прогуляйся минут двадцать? — попросил ее Гор, мягко отнимая очередную коробочку из рук.

Та недоумевающе распахнула оленьи глазки.

— Но…

— Давай-давай, — не терпящим возражения тоном, но без резкости сказал Гор, — Ты все успеешь, не переживай.

— Ну ладно, — растерянно отозвалась она и, подойдя к двери, едва не столкнулась с Робертом.

Тот, шумно дыша, протянул Гору застегнутый чехол.

— Открой и посмотри! Красота невероятная!

Гор кивнул, наблюдая, как закрывается дверь за Катиной спиной.

— Повесь-ка на вешалку…

Прикрыв глаза, он с трудом сдерживаясь, досчитал про себя до десяти, потом встал и запер дверь. Схватив Роберта за грудки, он притянул его к себе и, вжавшись лбом в его лоб, злым шепотом спросил:

— Роб, кому ты рассказывал про Шато?

Тот испуганно захлопал глазами, беззвучно раскрывая рот, как рыба.

— Спрашиваю еще раз: кому ты слил эту информацию?

— Гор, родной мой, да как бы я мог? — проговорил наконец Роберт, и у него задрожали губы. — Я же не враг тебе, да и себе тоже!

— А кто имеет доступ к твоим файлам? Братья, любовницы, дети?

— Да никто, все хранится под паролями!

Гор отпустил его.

— На пресс-конференции меня в открытую спросили про Исхакову. У нас на корабле крыса, Роб.

Расправив лацканы костюма вновь ошарашенного Роберта, Гор плюхнулся в кресло перед зеркалом и уставился на свое отражение.

— Если мы не узнаем, откуда сквозит — все кончится плохо.

Роб перевел дыхание и сел на диванчик с боку.

— Как же так?.. Кто?..

— Вот и я о том же. Ладно, найди Катю. У нас сорок минут осталось.

* * *

Уже давно он не испытывал такого волнения перед началом концерта.

Все другие заботы остались позади. Гор Энерджи вышел на сцену, держа за руку свою временную вокалистку, Лизу Гиленсон — и почувствовал, что ему не хватает воздуха. Адреналин пьяным вином выплеснулся в кровь. Сердце тяжелыми ударами билось в грудной клетке.

Зал укрывал полумрак, но ему даже не нужно было света, чтобы чувствовать взгляды, устремленные на него. Партер казался заполненным до отказа, правда, ложи и бельэтаж чернели пустыми прорехами, но туда его настоящие фанаты редко покупали билеты.

Настоящие поклонники были здесь, на расстоянии вытянутой руки. Они аплодировали. Ни за что. Просто потому, что он к ним вышел.

Гор отпустил руку Лизы, поправил гарнитуру на ухе.

— Приветствую всех! — крикнул он чуть громче, чем стоило — и на фоне звука его голоса раздалось своеобразное гудение. — И я тоже люблю вас и хлопаю вам, вот так!

Гор вскинул руки и принялся аплодировать залу. Зал откликнулся, прихлынул волной поднявшихся со своих мест зрителей, и гром аплодисментов усилился вдвое.

— А теперь давайте взорвем этот вечер живой музыкой! Поехали! — прокричал он в зал, вскидывая вверх кулак, и четыре мощных прожектора осветили сцену. Гор подошел к концертной установке — колоссальной махине, похожей на рояль, пульт ди-джея и панель управления космическими полетами одновременно, и из колонок хлынул звук ханга. Еще несколько пассажей — и музыка полетела, запульсировала, забила фонтанами вверх и в зал, сливаясь с ангельскими вибрациями голоса Лизы.

И Гор чувствовал, что в зал льется не только музыка, туда как будто выплескивались его жизненные силы, электричество, пульсировавшее в венах и артериях. К середине концерта Гор вспотел весь насквозь, как давно не бывало, а к концу чувствовал странную смесь возбуждения и кромешной усталости, точно кто-то мастерски подрезал ему жилы, и еще чуть-чуть — и он просто сложится прямо на сцене, как брошенная марионетка.


После концерта его не хотели отпускать. И когда Гор вышел на сцену на бис, ему вдруг в голову пришла неожиданная мысль. Он хлопнул по гарнитуре, включая микрофон, и заговорил в зал.

— Я хочу сыграть вам сейчас одну вещь… Это будет импровизация, так что не судите строго. Эта композиция еще никогда нигде не звучала, и, возможно, больше нигде и не прозвучит, но я хочу подарить ее вам — и тем, кто сейчас ждет меня дома. Спасибо вам всем за то, что вы есть в моей жизни.

Он подошел к установке, тронул настройки — и заиграл музыку, которую сам слышал в первый раз.

Она начиналась, как вариация на дождь Илоны, с тяжелой тучи и хлынувших с небес потоков — но дальше стала превращаться в грозу, резкую и страстную, с хлещущим ветром и ослепляющими молниями. И это была его собственная, настоящая гроза! Музыка набирала мощь, пока вдруг не оборвалась на самой высокой ноте — И Гор понял, что выдохся. Внутренний стакан опустел. Быстро завершив мелодию простенькими пассажами, он закончил композицию.

Когда вспыхнули осветители в зале, он увидел, что люди повставали со своих мест и аплодируют. С трудом преодолевая дрожь в коленях, Гор поклонился, подобрал с края сцены цветы и большое плюшевое сердце, и ушел за кулисы.

Рухнув в гримерке на стул, он просипел Робу:

— Налей мне выпить!

Опустошив полстакана коньяка, Гор отказался от всех предложений отметить успешный концерт в квартале развлечений.

В кои то веки он торопился домой.


А по пути назад, в летуне ему позвонил Толя.

— Привет, просто что так долго не перезванивал…

— Да пошел ты в жопу! Ты бы еще в следующем году позвонил, — отмахнулся от Анатолия Гор. — Будь добр, отключись сам — у меня пальцы не гнутся.

— Стой-стой, погоди минутку! Буквально пару часов назад была объявлена в розыск некая Илона Зорина. Судя по описанию, это та самая твоя девица!

Гор насторожился.

— И что?

— Оказывается, она уже сбегала дважды, так что после этого заявления папаши права на девушку автоматически переходят к социальным службам. Будь осторожней, не вляпайся.

— Что значит «права на девушку»? Она же не вещь какая-то.

— Три года назад Илона Зорина была признана недееспособной. Так что она хуже, чем вещь.

Гор прикусил губу.

— И что с ней будет, когда социальные службы все-таки ее найдут?

— Отправят в лечебницу, что еще. Так что если вдруг еще раз встретитесь — сразу звони мне, понял? А то тебе еще потом долго доказывать придется, что никакого насилия по отношению к ней с твоей стороны не было.

— Ладно, я тебя услышал. Бывай, — Гор непослушными пальцами скинул вызов и выругался.

* * *

Он заявился домой с большой коробкой сладостей и двумя матерчатыми сумочками из бутика Фанни Голд.

— А ну, девчонки, налетай!

Таша запрыгала вокруг него на одной ножке.

— Это что, подарки? И мне тоже? Горчик, ты мой пууупсик!

Илона смотрела на эту сцену с улыбкой, сидя на диване и укутанная пледом по самую шею.

— Как наша больная? — кивнул в ее сторону Гор, вручая Таше сумочку, предназначенную ей.

— Нормально, только невообразимо робкая! — она хитро прищурилась. — Пришлось весь день ее обнимать, чтобы хоть как-то успокоить.

Гор нахмурился.

— Я тебе пообнимаю!

— Не кипятись, я утрирую! — пропела Таша, вытаскивая из сумочки свой подарок. — Ой, какая прелесть!

Это было нежное белое платье с кроваво-красным готическим поясом.

— Фанни — просто гений! — подкатила глаза Таша и упорхнула в ванную. — Кстати, видос с твоей перепевкой уже вирусится в сети! — крикнула она оттуда.

Гор присел рядом с Илоной на диван и протянул ее подарок.

— А это тебе.

— Не нужно было, — смущенно проговорила Илона, но сумочку взяла. В ней тоже оказалось платье, но небесно-голубого цвета, с воздушным шитьем и лифом на цветных шнурках.

— Тебе нравится? — спросил Гор с улыбкой.

Девушка кивнула, прижимая платьице к себе.

— Мы смотрели твой концерт, — сказала она, глядя в сторону.

— И как?

— Обалденно! — вмешалась в их разговор Таша, выпорхнувшая из ванной в новом наряде. — Ты был крут, честное слово! Райский, наверное, все ногти от зависти съел! Нет, ну вы только посмотрите! Ааах, какое же платье, дай я тебя обниму!

Гор отстранился от Ташиных объятий.

— Вот только давай без этого!

— Бука ты, и вредина, — фыркнула Таша и убежала переодеваться обратно. В самом деле, наряд от Фанни Голд — это не то, в чем можно вертеться дома, рискуя чем-нибудь измазаться.

И тут входную дверь сотрясли два удара. Они прозвучали так, словно дверь пинали снаружи ногой. Илона вздрогнула. Гор насторожился. Из ванной выглянула Таша, прижимая к себе спортивную кофту.

— Гор, это случайно не продолжение минувшего балета? — спросила она шепотом.

Гор пожал плечами.

— Не исключено.

Грохот повторился, но в этот раз еще настойчивей.

У Ташки в глазах заплясали черти.

— Ты сегодня трезвый, да и я рядом. Может, впустим?

Гор хмыкнул. Мало кто в тусовке знал, на что способна Таша в штанах. Гор пару раз видел, и очень впечатлился ее спортивными талантами. Да и напряжение после концерта очень хотелось скинуть, а Гор знал только два идеальных варианта: секс или драка.

— Илонка, марш в спальную, и дверь запри изнутри. Поняла?

Она поняла, и побежала исполнять сказанное. Девушка как раз пробегала мимо ванной в спальную, когда Таша снова выглянула, голая по пояс, с накладными грудями в руках.

— Только сиськи я, пожалуй, сниму? Как думаешь?

Илона сначала встала, как вкопанная, уставившись на латексную грудь, потом ахнула и убежала в спальню.

Гор уже шел к двери.

— Одну минуту! — крикнул он, имитируя пьяный тембр. И открыл замок.

Уже знакомая троица беспардонно ввалилась в студию.

— Мужик, ты совсем дебил, что ли? — заговорил самый здоровый громила, наступая на Гора. — Надо было тебе в прошлый раз балалайку об башню грохнуть!

Гор плотоядно ухмыльнулся — и со всей силы ударил его под дых.

— Эй, не веселись без меня! — завопила Таша, трансформировавшаяся в Антона. Бросок — и один из троицы уже летел через студию, сшибая спиной барные стулья. Увернувшись от прямого выпада, она отправила следом и второго, пока главный бык огребал от ботинок Гора.

— Эй, поосторожней с бехштейном! — рявкнул на нее Гор.

— Бех чего?

— Рояль, дура!

Драка закончилась, не успев как следует начаться: непрошеные гости, как только смогли встать на ноги, тут же дали деру из квартиры.

— Ну вот, а я только согреваться начала! — крикнула им вдогонку Таша, демонически хохоча.

Гор довольно улыбался, потирая кулаки.

— Да уж, как-то мы неприлично быстро закончили.

— Главное не то, как долго, а с каким удовольствием! — зубоскалила Таша. — И ты позволил этим крокусам себя отметелить в прошлый раз? Я разочарована!

— Отстань, я был не в кондиции!

— Вот я и говорю: завязывай пить, братец, — неожиданно серьезно сказала Таша. — Ладно, поеду-ка я домой. Все равно ты обниматься не даешься, да и от Илонки теперь ласки не дождешься…

Гор потрепал ей волосы.

— Спасибо тебе за все!

Таша кивнула с улыбкой.


А утром вместо будильника Гора разбудил видеофон.

Добравшись до заветной кнопки, Гор принял вызов не глядя, потирая глаза и зевая во весь рот.

— Доброе утро, — услышал он металлический голос, от которого моментально проснулся, как от холодного душа.

— Доброе, — проговорил он, уставившись в дисплей. — Чем обязан?

Госпожа Исхакова неторопливо собрала пальцы в замок, строго всматриваясь ему в лицо.

— Вчера я решила одну из ваших проблем. Пусть это событие будет вам и в помощь, и в назидание. А завтра днем я ожидаю вашего визита на Шато — немного раньше, чем мы договаривались, но тому есть причины. До завтра!

Связь прервалась, а Гор еще какое-то время сидел перед погасшим дисплеем, пытаясь понять, что это сейчас такое было.

Проблема?

Какая проблема?..

Он вышел в кухню, закурил и надел вирт-очки, чтобы просмотреть новостные ленты.

И нашел ответ в первом же заголовке: «Популярный музыкант Райский умер от передозировки после неудачной попытки повеситься».

Гор швырнул очки в стену. Вскочив на ноги, он схватил в руки стул и принялся крушить кухню: стол, барную стойку, бутылки и бокалы. Фонтаны стекол и напитков обрушились на пол. Тяжело дыша, Гор наконец отшвырнул от себя стул, сел на корточки посреди хрустких осколков и обхватил голову руками.

— Он не принимал наркотиков, старая сука… Ты слышишь? — он вскинул голову к потолку, точно был уверен, что где-то здесь непременно есть камеры, и сейчас Дина Исхакова видит и слышит его. — Он не принимал наркотиков!

Гор орал в потолок, потрясая кулаком.

— Он любил жизнь! Двадцать пять лет… Райскому исполнилось всего лишь двадцать пять лет! Он на три года младше меня!

Его трясло. Да, Гор терпеть не мог Райского, но никогда всерьез не желал ему смерти, и уж точно не был готов взвалить на себя груз ответственности за то, что с ним произошло. «Неудачная попытка повеситься» означала, что сначала его душили, а уже после укололи смертельную дозу.

— Рай, прости… Я не знал, не думал…

— Гор? — услышал он за спиной нежный голосок, и обернулся.

Илона, взлохмаченная, испуганная, в одной сорочке и босая стояла на пороге.

— Я могу тебе помочь? — спросила она, с тревогой всматриваясь в его лицо.

Гор отрицательно покачал головой.

— Не можешь…

С трудом поднявшись, он вышел из кухни, клацая вонзившимися в подошву ботинок осколками. Сел за бехштейн. Любовно погладил крышку ладонью.

— Как странно… Подумать только — ведь это даже не друг, это враг мой умер! А гроб у нас оказался один на двоих…

Она приблизилась к нему со спины, как тень, и обняла.

— Ты живой, — проговорила чуть слышно Илона.

Гор мрачно усмехнулся.

— Поверь — это ненадолго… Теперь уже ненадолго.

Он повернулся к Илоне, погладил ее по голове, как ребенка.

— И моя главная головная боль сейчас — это ты. Вот как тебя угораздило получить белый паспорт? И как мне теперь тебя оставить, зная, что тебе угрожает лечебница?

Она опустила глаза.

— А ты не оставляй…

Она подняла крышку инструмента, и коснулась тонкими длинными пальцами клавиш. И бехштейн от ее прикосновения застонал, запел, как раненый соловей.

Гор встал с табурета и, уходя, положил на мгновение руку ей на плечо.

— Я бы рад, но не сумею…

Загрузка...