Отчет 2 И кобыле легче и волки сыты

«Земля стремительно приближалась. Присмотревшись, я понял, что это дно.» Из воспоминаний инструктора по экстремальным видам спорта

– Твою бога душу мать!!!!!! – рявкнул я, когда окатившая нас волна спала.

На море, из глубин которого мы вынырнули, бушевал шторм, вцепившийся в нас сразу же, как только мы откинули герметичную крышку капсулы, тем самым превратив ее в шлюпку.

После первой волны вода заполнила ее по щиколотку.

Темная полоска берега маячила где-то в километре.

Вторая волна вознесла шлюпку на высоту метров пяти, подержала пару мгновений на высоте и уронила в яму.

Вцепившись ногами в банку [5], я одной рукой схватил за плече Хама, а другой поймал пятку Шнырк, вцепившуюся в руки вылетающего за борт Хвата.

Мы совместными усилиями задернули его обратно на борт и грохнули им об носовую банку. Перекрикивая его радостный вопль, я проревел:

– ЗаранарульносомкветрудержатьХамзадняябанкаслеваШныркХватвперед!!!!

Хам схватил присевшую на дно посередине шлюпки Зару и могучим броском метнул ее на корму. Еще на лету схватив деревяшку намертво привязанного к корме рулевого весла, она развернулась в полете, врезалась задом в кормовую банку и в пару гребков развернула шлюпку носом к ветру.

Шлюпка взлетела на следующую волну пробив ее верхушку носом и, встав почти вертикально, полетела вниз.

Воспользовавшись мгновением невесомости, Хват и Шнырк перелетели с носа на переднюю банку и схватились за нее ногами как раз вовремя, чтобы не вылететь за борт, когда шлюпка врезалась в воду после падения с волны. Хам, сидевший на средней банке лицом к носу, завязался в узел и развязался уже лицом к корме.

Задрав ноги, я крутанулся на заду, нашарил за бортом весло и ухватился за него.

Одновременно со мной выхватив весла и вбив их в уключины, отделение задрало широкие лопасти к небу, пестрящему молниями. Нащупав ногами снабженные петлями упоры для ног, я воткнул ноги в петли и занес весло.

– Рули между волнами прямо к берегу! – рявкнул я в Зару, вцепившуюся ногами в банку, а руками – в руль. Потом набрал воздуху и одновременно с вознесением нас следующей волной проревел:

– Со мной в ритм товсья ПЛИ!

Обрушив весло в воду, я со всей дури рванул его. Отделение с дружным хаканьем поддержало меня. Лодка, дернувшись, пролетела метр и рухнула в ямку между волнами, разбрызгивая воду. Набравшаяся в лодку вода откатилась под кормовую банку и дошла до бортов. Мы рванули весла второй раз. Вода выплеснулась за борт, не успев за рванувшей по склону волны шлюпкой.

Болтаясь из стороны в сторону, когда Зара выруливала вправо-влево, чтобы не угодить под падающую верхушку водяной горки, и не взлететь на ее вершину, я считал гребки.

На сто седьмом Зара заорала:

– Навались!

Перестав думать о том, что надо экономить силы, я рванул весло так, как будто от этого зависела наша жизнь.

В следующее мгновение я оказался в метре от тела, с пеной у рта заносящего весло для следующего гребка. Время растянулось. Тело, медленно втягиваясь в игру по опережению времени, склонилось вперед. С мгновением задержки Хам, Хват и Шнырк догнали меня и мы дружно рванули весла, прогнувшиеся от силы гребка. Осторожно, чтобы не сломать, протянув весло через воду, я так же осторожно, чтобы не сломать взмахом, занес его для следующего гребка, немножко подождал других, и гребанул еще раз.

Нос лодки задрался, до половины днища высунувшись из воды.

Что– то надавило на днище и начало приподнимать шлюпку вверх, вдавливая металл днища.

Весло, не захватив воды, пролетело по воздуху.

Время стало нормальным.

Пролетев по воздуху несколько метров, шлюпка плюхнулась в воду, проскользила еще несколько метров и врезалась носом в крутой прибрежный камень.

– Все за борт! – рявкнул я, наблюдая, как в пропоротую камнем щель на корме бьет бурунчик воды.

Отделение взвилось в воздух, шмякнулось на камень берега и прилипло к нему кусочками пластилина. Шлюпка отскочила от скалы метра на три.

Глянув в лицо надвигающейся на меня волне, я перепрыгнул на кормовую банку, махнул веслом и за секунду до того, как волна задрала корму шлюпки, взревел:

– Держись!

Воткнув нос шлюпки в скалу, волна резко подбросила корму. Я взлетел вверх, подгоняемый под задницу полутонной воды, и вместе с ней обрушился на плоскую верхушку прибрежной скалы. Вцепившись в какой-то камешек и не дав волне смыть меня обратно, я вскочил на ноги и прыгнул к краю обрыва посмотреть, успешно ли я махнул кормовым веслом. Останки шлюпки скользнули в воду по стене в метре от прилипшего к ней отделения.

Задрав голову и увидев мое заинтересованное лицо, Хам схватил за пояс висящую слева от него Заразу и с воплем «Лови!» метнул ее в меня.

Вытянув руки и схватив ее за запястья, я рванулся упасть на спину. Спина впечаталась в жесткие камни, но в качестве награды почти на меня сверху рухнула Зараза.

– Не ушибся? – поинтересовалась она вскакивая и одной рукой потирая ушибленный о пряжку моего ремня лоб, а другой доставая из мешка на поясе веревку с узелками.

– С удовольствием. – гордо сообщил я и вскочил. Выхватив из ее рук хвост веревки, я раскинул в стороны лапы привязанного к концу якоря и кинул якорь в удачно подвернувшуюся щель в скале. Зараза метнула хвост веревки за край скалы.

– Отделение, ко мне! – рявкнул я глядя на волну, замахнувшуюся плюхнуться об скалу.

Зара подпрыгнула на носочках и замерла в шаге от меня. Веревка натянулась, скрипом жалуясь, что на нее привязали как минимум танк. Затем в край скалы впилась рука и Хам рывком выкинулся на поверхность.

Вскочив на ноги, он подпрыгнул к Заре и встал в строй справа от нее.

Подождав, пока Хват заполнит собой пустоту между Шнырк и Зарой, и пока стечет рухнувшая нам на ноги верхушка волны, я осмотрел отделение, обернулся к бушующему за спиной морю и облегченно вздохнул, осознав, что мы все-таки не утонули. Поняв этот радостный факт я повернулся к морю задом, а к отделению передом, и бодро проревел:

– Кроме рядовой Заразы, доложите о ранениях и потерях!

– Потеряно около полулитра мочи, сэр! – гаркнул Хват. – Простите, сэр, я очень испугался.

Шнырк с Зарой широко улыбнулись, а Хам покосился на Зару и довольно тихо прогудел:

– А что с ней?

– Ушибла лоб о пряжку моего ремня! – гордо сообщил я, и посмотрел в сторону берега, разыскивая источник невнятных далеких криков.

Толстый, двадцать на тридцать метров, плоский валун, на котором мы устроили построение по поводу того, что не утонули, оказался вынесенным метров на сто в море. С берегом его соединял тонкий, в пять шагов, мост, по которому к нам бежала крупная, человек в двадцать, компания.

– Это ерунда по сравнения с тем, как вы отбили задницу, сэр! – бодро рявкнула Зараза.

Я посмотрел на искорки мечей и копий в руках приближающегося к нам взвода и буркнул:

– Спасибо! А теперь кругом разойтись и к бою.

Поворачиваясь, мое отделение перестроилось в сложную конструкцию из Хама с Заразой под ногами по центру и Хватом с Шнырк по флангам. К концу перестроения Зараза и Хам уже держали луки полунатянутыми.

Я прикинул сектор обстрела, который оставляли Заре задницы Шнырк и Хвата, покосился на небольшую баллисту [6] в руках Хама, не спеша обошел боевое построение и вышел к ватаге берегового охранения с улыбкой навстречу.

Остановившись в десятке шагов от меня и наставив на меня копья, ватага замерла.

– Пошел в море! – прорычал в щелочку между щитом и шлемом самый крупный ватажник, занимавший почетное место посередине строя.

За спиной раздался дружный вздох облегчения. Подумав, я тоже вздохнул радостной новости – мы их понимали, и это вселяло надежду в то, что и они нас тоже поймут. Радостно улыбаясь, я сделал обиженных голос и буркнул:

– Да ты че, мужик, башкой о камни стукнулся?! Там же холодно и мокро!

Строй копейщиков, с ног до головы закованных в железо, дружно вздрогнул. Вожак, в пересчете на массу тела вздрогнувший меньше всех, неуверенно возразил:

– Ты, демон морской, язык не заговаривай, разумы не мешай! Иди обратно – на берег не пустим!

– Сам ты Демон Береговой! – еще обиженней заорал я, удерживаясь от рассказов, что его мама делала с берегом – Мы еле выгребли сквозь эту демонову водяну гулянку, корабль чуть не напополам разломали об камни, а потом нас чуть не растерло в щепки об это камень, а он видите ли, нас на берег не пустит!!!! Иди ты обратно!!!!

– А… М… – ответил здоровяк и покосился за спину. Раздвинув ряды копейщиков, вперед вышел чуть сгорбленный крепкий старикан в кожаном плаще.

– Ни жопы я их не чую! – буркнул он через плече и вытащил из-под плаща флягу. Выдернув пробку и хлебнув, он заткнул флягу и кинул ее мне на ногу.

– Хлебни! – требовательно сказал он, вонзая в меня суровый взгляд. Я скорчил ему очень наглую морду, пинком поднял фляжку и выдернул пробку. Из фляги вдарило вином.

– Не пей, Иванушка, козленочком станешь! – посоветовал я себе и сам же себе ответил: – Да уж куда козлее! – и отхлебнул.

Чуть сладковатое густое вино глотком райского блаженства растеклось по рту, согревая продрогшие на сыром ветру челюсти.

Запрокинув голову, я залпом заглотил содержимое фляжки и прислушавшись, как мягкое, но настойчивое тепло стекает по пищеводу в желудок, заглянул в пустую флягу. Состроив надеющеюся рожу, я посмотрел в распахнутый рот старика.

– Еще есть? – требовательно спросил я, вонзая в него суровый взгляд.

Копейщики грянули хохотом. Подняв копья, они уперли их в землю и повисли на них, чтобы не упасть.

– Выпивка в трактире есть… – рассеяно сообщил старик, протягивая руку. Пустая фляжка, которую я все хотел ему кинуть, да никак не мог выбрать момент, мягко выскользнула из моей руки и перелетела в его вытянутую руку.

– А зелья согревающего больше не дам. – сурово сообщил он.

– Да, пожалуй, хватит. – согласился я, чувствуя, как тепло, попав в желудок, начало растекаться по телу, добираясь до каждой замерзшей клеточки. – А то у меня кончики волос, и не только волос, вспотеют, а это противоестественно.

Старичок хихикнул и приглашающе махнув рукой, исчез в образовавшемся в строю копейщиков проходе.

Оглянувшись на отделение, я передал им от старика приглашающий взмах рукой и пошел к копейщикам, излучавшим веселую настороженность. Когда я подошел поближе, настороженности стало больше, поскольку половина их них была ниже меня на полголовы.

Я подумал про Хама и понял, что нашей конспирации гвоздец.