Отдана за долги

1. Дамир

Милана

- Зачем ты пришла? - его голос такой же колючий, как и взгляд.

- Чтобы отдать долг, - говорю, стараясь сдержать дрожь в голосе.

- Твой отец сказал, что готов сесть в тюрьму.

- Но я не готова к этому.

Он молча отходит, освобождая мне дорогу в свой дом.

Остается сделать лишь шаг. Один шаг в пропасть. Туда, откуда нет возврата.

Дамир

Несколько лет назад меня обвинили в изнасиловании, которого не было. И вот я вернулся. Чтобы мстить. Но оказалось, что той, которая за деньги оболгала меня, уже нет в живых. Зато есть ее младшая сестра. И она вернет мне долг.

Глава 1.

- Дамир Зарипович, - Сергей, начальник юридического отдела, протягивает мне стопку бумаг, - это векселя Кострова.

- Все? - спрашиваю я.

- Все.

- Этого хватит?

- Более чем, - усмехается Сергей. - Он ещё Вам должен останется.

- Отлично, - сухо говорю я и улыбка сходит с лица подчинённого.

- Когда начинать? - по-деловому спрашивает он.

- Я дам знать. Пока все.

Сергей уходит из кабинета.

Беру пачку векселей и убираю их в сейф. Пусть полежат. Их срок ещё не пришёл.

Сегодня у меня деловая встреча с самим Костровым. 

Когда я узнал, что именно он отец Лейлы, я решил предложить ему сотрудничество.

У меня давно в активе был земельный участок, поэтому мое предложение построить там таунхаусы Костров воспринял с энтузиазмом. 

Он, конечно, обрадовался. Рассчитывал покрыть свои долги прибылью от нового проекта. Он и не предполагал, с каким наслаждением я ожидал того момента, когда предъявлю ему все эти векселя и заберу компанию, а его посажу за мошеннические действия.

Мне хотелось лично сказать ему об этом. Увидеть его лицо, когда он узнает, кто я.

Я знал, что особенно больно это будет после того, как он начнет считать меня другом. И я старался. Сразу же расположил его к себе. Он стал обсуждать со мной не только рабочие вопросы.

Вот и сегодня во время деловой встречи у себя в офисе он, наконец, приглашает меня к себе домой.

- Дамир, приезжай-ка в субботу ко мне. Познакомишься с семьей. Посидим в домашней обстановке.

- Что ж, - отвечаю я, - не откажусь. 

- Ну, и хорошо, - радуется Костров. – Я тебе через секретаря адрес передам.

Обсудив рабочие вопросы, мы прощаемся. У меня сегодня еще деловой ужин.

Спускаюсь вниз. Стеклянные двери на выходе из офиса Кострова плавно разъезжаются передо мной и тут я вижу, как мне навстречу несётся какая-то девка. 

Она шарит в своей сумочке. Не смотрит вперёд.

И просто утыкается в мою грудь. Ойкает, отступает на шаг назад и поднимает от сумки взгляд.

Голубые глаза с испугом смотрят на меня.

- Простите, - шепчет девчонка и собирается уже уйти.

Но я ещё не простил ее и не разрешал ей уходить. Хватаю ее за руку и внимательно рассматриваю. Девчонка ничего. Пойдет. 

Пухлые губы, которые отлично обхватили бы мой член. Высокая грудь и аппетитная задница. Которую я с удовольствием бы трахнул.

Люблю таких молоденьких трепыхающихся сучек. Таких и стараюсь заказывать себе. А тут сама в руки плывет.

Но она как будто читает мои мысли. Взгляд ее тут же меняется. Теперь в нем не испуг, а зарождающаяся злость. А еще в глазах читается высокомерие. Девка не должна так смотреть на мужчину. Но ей, похоже, об этом никто не сказал. Придется мне научить.

- Телефон свой дай, - говорю я без лишних сантиментов.

- Отпустите! - возмущается она и пытается освободить свою руку.

Это забавляет меня. Мне уже давно не хватает такой недотроги, которая будет некать, заставляя применить немного силы, а потом будет извиваться подо мной.

Нет времени на препирательства. Поэтому я просто беру ее сумочку и достаю оттуда телефон.

- Что Вы себе позволяете? - девчонка пытается выцарапать у меня свои вещи.

Я просто удерживаю ее рукой на расстоянии.

Набираю свой номер с ее телефона и сбрасываю звонок. Кладу телефон обратно в сумку и возвращаю хозяйке.

- Хам! Наглец! Мерзавец! - слышу я тоненький голосок.

Да. Это все я, детка. Приятно познакомиться.

- Я позвоню и ты узнаешь меня ближе. И поймёшь, как же ты права, - говорю спокойно я и поправляю пиджак.

- Да пошел ты... - слышу в ответ.

Хватаю ее за подбородок и притягиваю к себе. Больно давлю на скулы. Так, что кожа под моими пальцами заметно белеет.

Девчонка испуганно глядит на меня. От прежней смелости не осталось и следа.

Страх - вот, что я читаю в ее глазах, и меня это вполне устраивает.

- Никогда не повышай голос на мужчину, - глядя прямо ей в глаза, произношу твердо. - И никогда не говори таких слов. У твоего рта есть лучшее применение.

Она нервно сглатывает и приоткрывает рот.

Ещё ближе притягиваю ее к себе и впиваюсь в ее губы.

Девчонка ошалело смотрит на меня, но не сопротивляется. Я сильнее давлю на подбородок, заставляя ее еще больше приоткрыть рот, и проникаю туда языком.

Неплохо. Мне нравится. Желание трахнуть ее не исчезло. Наоборот, усилилось. И я ощущаю это в брюках.

Девчонка, похоже, решает ответить мне и облизывает мои губы. Сука. 

Я бы разложил её прямо сейчас.

Но в этот момент она всасывает мою нижнюю губу и больно кусает ее. Со всей дури впивается в нежную кожу своими острыми зубками.

Я хриплю ей в рот и чувствую металлический привкус у себя во рту. 

Отпускаю ее и хватаюсь за рот. Кричу:

- Сука! 

И вижу, как она убегает от меня на своих каблучках, даже не оглянувшись.

Смотрю на пальцы. Кровь.

Вот ведь сука. Ну, ничего. Я найду тебя. И тогда ты ответишь за это. Умолять будешь о пощаде. Почувствуешь вкус крови.

2. Дамир

- Нашли? - спрашиваю, пристально глядя на начальника службы безопасности Эльдара.

- Да, - отвечает он. В руках у него кожаная папка.

Молча смотрю на него исподлобья. В моих глазах вопрос. И он тоже читает его.

Достает из папки и кладет передо мной фотографию.

- Указанный номер телефона зарегистрирован на Кострову Милану Владиславовну.

Я удивлённо приподнимаю бровь.

- Дочь, - уточняет он.

- Ещё одна? - прерываю молчание.

- Младшая.

Беру фотографию и внимательно ее рассматриваю. Да, это она. Та самая сучка, что напомнила мне вкус крови. Непроизвольно касаюсь пальцами нижней губы. Уже все зажило. Живо только воспоминание об острых зубах на моей коже.

Красивая. Стерва. Приятный бонус к моей мести.

- Сколько ей? – спрашиваю, не отрывая взгляда от фотографии.

- Девятнадцать.

Делаю знак Эльдару и он уходит из кабинета, оставляя меня наедине с моими воспоминаниями.

Опять погружаюсь в них. Как и каждый раз, когда звучит фамилия Костровых.

Лейла Кострова - та, из-за которой я провел долгих пять лет за решеткой. За то, что не совершал. Та, из-за которой я потерял все: семью, карьеру и веру в людей.

Я отлично помню все, что тогда произошло. Мозг предательски отказывается вычеркнуть это из памяти.

Мне было двадцать два и я был полон надежд. У меня была семья - мама и любимое занятие - футбол.

Я ждал вызова в сборную со дня на день. Мой агент говорил, что я подаю большие надежды и нам предстоят переговоры с несколькими клубами из высшей лиги.

Все это было перечеркнуто в один день.

После победы в матче Кубка России мы с парнями закатились в стриптиз-клуб.

Разгоряченные приват-танцами, молодые, бухие и глупые, поехали за приключениями дальше. В какой-то бар.

Я отлично помню, как Стас, мой напарник по клубу и тот, кого не взяли в сборную, привел за наш столик совсем молодую девчонку.

Лейла. Так представилась она.

Сразу села рядом со мной и положила руку мне на колено. Предложила выпить за знакомство.

Дальше я уже ничего не помнил. Очнулся дома. Мама заботливо поставила тазик рядом с моей кроватью.

А потом звонок в дверь. Два незнакомых мужика, которые тыкали в меня корочками и кричали в ухо, что я задержан по подозрению в изнасиловании.

Мне даже не дали толком собраться.

В серых стенах изолятора следователь довольно потирал руки, когда произносил мои имя и фамилию, и сквозь зубы шептал, чтобы слышал только я, что нам надо катиться к себе в горы, что Москва не резиновая и что он очень постарается, чтобы я сел надолго.

Потом был процесс и приговор. Из всего потока дней, когда меня то привозили, то увозили в здание суда, мне запомнился лишь один день – день оглашения приговора.

- Приговаривается к пяти годам лишения свободы с отбыванием в колонии строгого режима.

Беспристрастный голос судьи эхом отозвался в моем затуманенном сознании. Я всё ещё не верил до конца, что это происходило на самом деле.

Перевел взгляд в зал. 

Первое, на что наткнулся, - ехидная усмешка Лейлы. Девки, из-за которой я сидел за решеткой.

Посмотрел на мать. Она тихо плакала в платок.

Судья ещё что-то говорил. Потом на меня опять надели наручники и вывели из клетки.

- Сынок! - мама бросилась ко мне, но ее грубо оттолкнули.

- Я не виноват! Слышите? Не виноват! - кричал я, как будто проснувшись ото сна.

Это была моя реальность! Я был за решеткой!

Я искал в зале хоть кого-то, кто поверил бы мне. Кроме мамы.

Но в ответ получил лишь сильный толчок в спину:

- Иди давай!

Я отсидел полный срок.

И потерял все.

Мама не вытерпела позора и нашей разлуки - у нее не выдержало сердце. Она так и не дождалась меня.

Про профессиональный спорт пришлось забыть.

Друзья отвернулись.

3. Дамир

Я остался один. И если бы не Борис Лыков спился бы, наверное, где-нибудь под мостом с бомжами.

Борис Лыков был отцом одного из осуждённых из моей камеры. 

Скромный семейный мальчик - студент Слава. За решетку попал по глупости. Решил впервые жизни поучаствовать в ночных гонках на папиной машине. И сбил человека. Насмерть.

Когда я вошёл в камеру, его уже успели опустить и он все время сидел возле толчка.

Я брезговал даже смотреть на него.

Однажды ночью меня разбудил шорох. В камере я спал чутко. Терять бдительность нельзя было даже во сне.

В ту ночь, когда все спали, ну, или делали вид, что спят, я вытащил Славу Лыкова из петли. Он расплакался у меня на груди и сказал, что оттягивал этот момент только ради родителей.

С тех пор я взял его под свою защиту. Меня боялись. Потому что в первый же день я сломал челюсть одним точным ударом старшему в камере. 

Мне не понравилась его просьба попросить родных перечислить деньги на его телефон. А ему не понравился мой ответ.

С тех пор меня не трогали. Я был вне тюремного закона. И каждый раз боялся получить затычкой в бок. 

Скоро меня перевели в другую тюрьму. Слава Лыков вышел на свободу раньше этого.

И я забыл бы о нем, если бы, когда я впервые вдохнул воздух свободы за воротами колонии, не раздался телефонный звонок и суровый мужской голос не предложил мне встретиться.

Это и был Борис Лыков, отец Славы.

В благодарность за сына он взял меня на работу. Я довольно быстро освоился и уже через пару лет владел собственной компанией. Играл на бирже и скупал ценные бумаги должников. Чтобы потом прибрать их бизнес. Меня боялись. Знали, что, если я положил глаз на компанию, то я ее заберу.

Я привык жить без друзей. Так и не женился. Мне хватало женщин, согласных на встречи за деньги. С ними точно не возникало проблем. 

И лишь одно чувство не давала мне покоя - месть.

Я ложился спать и просыпался с мыслью о мести. Целью моей жизни стало найти Лейлу. 

Деньги помогают достичь целей.

Я нашел ее. Вернее, ее могилу. Она тоже не дождалась меня. 

В какой-то пьяной компании ее пырнули ножом.

Я испытал самое большое разочарование в жизни. То, к чему я стремился, исчезло. Она опять сделала меня. Лишив возможности отомстить.

Я даже сходил на ее могилу. И дал ей слово, что она перевернется в гробу от того, что я сделаю с ее родными.

Да, я решил мстить ее семье. Такой человек не мог родиться и воспитываться в хорошей семье.

Они воспитали чудовище. И за это должны ответить.

Передо мной. Перед памятью моей матери.

Я собирал информацию.

Узнал, что ее отец Костров Владислав Сергеевич владел строительной компанией. Вполне успешной в прошлом. Но из-за махинаций с новостройками оказавшейся на прицеле у силовиков.

Чтобы как-то спасти компанию, Костров выпустил векселя. И ни один не оплатил.

О, это была большая удача. Он сам шел в мои руки. Мне даже стало скучно. Ничего особо делать и не пришлось.

Теперь все его векселя были в моих руках. Оставалось лишь дать команду «Фас!» и его разорвут мои бульдоги из юридического отдела.

А я получу ещё одну компанию, которую потом удачно перепродам.

Но теперь было ещё одно, что заставляло меня сильнее сжиматься внутри от предвкушения. Оказывается, у Кострова была ещё одна дочь. Младшая. Милана Кострова.

Совершенно не похожая внешне на Лейлу.

Я много раз смотрел на фотографию Миланы и вспоминал нашу с ней случайную встречу у офиса Кострова.

Брюнетка с огромными синими глазами. 

Судя по фоткам, чистая и непорочная. Не то что ее сестра.

После работы службы безопасности я знал о ней все. Даже заполучил копию ее медицинской карты.

И с каким же удовольствием я прочитал, что Милана девственница.

Вот, кто ответит за сестру. 

4. Дамир

Она смогла сделать так, что я помню нашу первую встречу.

Несмотря на то, что у меня был ее номер телефона, я не звонил ей всю неделю. Зачем? Теперь я знаю, кто она. И знаю, что получу ее. Но всему свое время.

Я долго носил свою месть в себе и могу потерпеть еще. Хотя каждый раз вспоминая, как она лизала мои губы, прежде чем впиться в них зубами, я ощущал резкий прилив крови в одну точку на моем теле.

Всю неделю я жду субботу. Жду момента, когда окажусь в доме той, которая загубила мою жизнь. В доме Лейлы. Этот визит станет подпиткой для моей мести.

И вот, суббота.

К дому Кострова я подъезжаю даже чуть раньше и жду в машине, когда же стрелки часов окажутся в нужном положении.

Наконец, настает назначенный час. Выхожу из машины, прихватив заботливо заказанный секретарем веник для жены Кострова, и направляюсь к подъезду.

Меня уже ждут. Консьерж с улыбкой показывает, как пройти к лифту. 

- Дамир, - радостно встречает меня Костров, пожимая руку и немного приобнимая, - проходи, дорогой. 

Прохожу в большую гостиную и сажусь в предложенное кресло.

За стаканом виски Костров рассказывает о перспективах компании после завершения строительства. Слушаю его с нескрываемым интересом. Он живет надеждой. Пусть пока так и будет. Придет время и его надежда разобьется о действительность.

Конечно, я помогу его компании поправить положение. Но лишь по одной причине – эта компания скоро станет моей.

Я с наслаждением представлял, как заберу у Кострова всё. Абсолютно все. Даже честь и доброе имя его дочери. И, когда он будет корчиться на коленях, умоляя меня о пощаде, я скажу ему, почему я все это сделал. Заставлю пожалеть о рождении Лейлы.

Через некоторое время в комнату входит женщина. В возрасте, но ухоженная и заметно, что молодящаяся.

- А вот и моя супруга, Ольга Викторовна, - Костров представляет мне мать Лейлы. Эта женщина родила и воспитала эту девку.

Запрятав подальше свое отвращение, я встаю и галантно подаю ей руку. Дарю цветы. Представляюсь:

- Дамир. Партнёр Вашего мужа.

- Да-да, очень приятно, - отвечает она. - Владислав много рассказывал о Вас. Пройдёмте к столу.

За большим накрытым столом мы сидим втроём. И я знаю, что за ним не хватает ещё одного человека. Уверен, что сегодня увижу ее. А пока жду, терпеливо выслушивая бред ее мамаши.

- А Ваша супруга? – спрашивает меня жена Кострова. – Почему она не приехала?

- Я не женат, - отвечаю спокойно, не отрываясь от тарелки.

- Но как же так? – она удивленно разводит руки. – Вы – такой видный мужчина, богатый, а спутницы жизни нет.

Я лишь усмехаюсь. Она же не рассчитывает на искренность с моей стороны? Сказать ей, что я трахаю того, кого хочу? Сам выбираю, кто сегодня раздвинет передо мной ноги.

Я – клиент одного очень солидного агентства. Агентства, которое доставит мне любую девочку. Все зависит лишь от меня. Пару раз я заказывал девственниц. Но понял, что трахнуть девственницу ахуенно один раз. А дальше ничего особенно в этом нет. Из страха или от отсутствия опыта она просто лежит бревном, пока ты рвешь ее. Куда лучше отыметь опытную суку, которая все сделает сама.

И я сделаю исключение лишь для Миланы Костровой. Я порву ее, хотя давно уже решил отказаться от целок.

За столом повисает тишина, которую нарушает щелчок дверного замка и спустя мгновение в комнату входит она. Та, которую я ждал. И та, которая сделает мою месть особенной.

Милана Кострова.

Хрупкая брюнетка с аппетитной попкой и высокой девичьей грудкой. Именно таких девочек я люблю больше всего заказывать себе для развлечения.

Но те бляди, что приезжали ко мне, только притворялись невинными созданиями. 

А эта невинна по-настоящему. Она даже смотрит как-то по-особенному.

Милана сразу же замечает постороннего за столом и ее глаза становятся еще больше, когда наши взгляды встречаются.

5. Дамир

Удивление, которое читается сейчас в ее глазах, дорогого стоит. Мне нравится.

Я откидываюсь на спинку стула и внимательно наблюдаю за ней.

Но ее удивление длится считанные секунды. Она быстро предпринимает попытку контролировать свои эмоции. Гордо задирает подбородок и отводит взгляд.

- Здравствуйте, - произносит, не глядя на меня.

Идёт к столу.

Целует мать и отца.

Я встаю с места и говорю:

- Дамир.

- Милана, - уверенно говорит она, но опять избегает смотреть мне в глаза.

- Наша дочь, Миланочка, - ласково тянет нараспев ее мать, гладя Милану по руке. - Наше солнышко. Присаживайся, Милана. Вот здесь.

И она указывает ей на место напротив меня.

Сажусь и я.

Костров продолжает что-то рассказывать, но я уже не слышу его. Все мое внимание приковано к Милане.

Она аккуратно кладет салат и тонкими пальчиками ловко орудует вилкой и ножом. Кажется, что она полностью сосредоточена только на еде.

Но я чувствую ее неловкость за столом. Она старается поддерживать разговор, но получается это слишком натянуто. Слишком наигранно.

Милана намеренно не встречается со мной взглядом, хотя сидит напротив меня.

Мать увлеченно рассказывает об интересах Миланы. О том, какая она примерная студентка. О ее победах на музыкальных конкурсах. Еще о какой-то хуйне, никак не относящейся к сути.

Мне нет до этого всего никакого дела, но я терпеливо выслушиваю весь этот шлак.

- Как интересно, - произношу вслух. - Вы знаете, а я ведь тоже в детстве занимался музыкой. С удовольствием послушал бы, как играет Милана.

Бросаю на нее насмешливый взгляд. Она крепче сжимает губы и ее яростнее режет что-то у себя в тарелке.

Но, видимо, не выдерживает мой взгляд и отрывается от тарелки. Смотрит на меня своими невинными глазками, в которых я сейчас читаю только протест и спесь. Терпеть не могу этого в бабах.

Баба должна быть покорной и смотреть на своего мужчину только для того, чтобы восхищаться им.

В этой зрительной дуэли, длящейся секунды и очевидной только нам, я заставляю ее отвести взгляд в сторону.

При этом вижу, что ей некомфортно под моим пристальным взглядом. Она то поправляет волосы, то трогает пуговицы на своей блузке. Волнуется. Как будто чувствует то, о чем еще и не догадывается, но что обязательно произойдет и перевернет ее жизнь с ног на голову.

- Правда? – отвлекает меня мать Лейлы и обращается к Милане, - Миланочка, сыграй нам. Я ведь тоже давно не слушала тебя.

- Фортепиано расстроено, мам, - она натянуто улыбается матери.

- И потом я думаю, своей игрой не смогу удовлетворить изысканный вкус Дамира Зариповича, - с этими словами она опять поднимает на меня взгляд и один уголок ее губ приподнимается.

Стерва. На хуй мне твоя игра. Ты удовлетворишь меня в другом. Клянусь. Посмотрим, как ты будешь усмехаться, когда я вгоню свой член в твой рот.

Я смотрю на ее губы и живо представляю, как они скользят по мне, засасывают и причмокивают.

Сука, в штанах становится тесно. Хорошо хоть мы за столом и никто не видит, что происходит под ним.

- Ну, что ж, - пожимает плечами ее мать, - раз инструмент расстроен...

- Мне пора, - Милана внезапно встаёт из-за стола. – Я обещала встретиться сегодня с подружками. Приятно было познакомиться.

Она говорит это, глядя на стол.

- Уже? - спрашивает Костров.

- Да, пап, я обещала, - Милана целует отца и мать и уходит из комнаты.

- Мне тоже пора, - говорю и гляжу на часы. 

- Как, Дамир, и ты уже уходишь? - теперь Костров удивляется уже в мою сторону.

- Да, мне надо ещё поработать.

- Ну, ладно. Спасибо, что зашел, - он пожимает мне руку. 

Я прощаюсь с его женой и мы идём в коридор, где в сумке уже копошится Милана.

- Мам, вызови такси, - просит она.

- Не люблю я эти такси, - недовольно ворчит мать. - Влад, когда уже починят машину Миланы?

- Обещали к концу недели, - отвечает Костров.

- А куда Вам надо? - спрашиваю я Милану даже чересчур вежливо.

- Я доеду на такси, - упрямо отвечает она, не глядя на меня.

Пожимаю плечами.

- Миланочка, - обращается к ней мать, - мне будет спокойнее, если тебя отвезёт Дамир Зарипович.

Милана смотрит на мать, потом на отца и выдавливает из себя:

- Хорошо.

Мы с ней выходим из квартиры и идём к лифту.

Пока ждём лифт, я, не стесняясь, рассматриваю Милану. Она, конечно же, чувствует этот взгляд. Пальцами теребит застёжку сумки и упорно смотрит на двери лифта.

Наконец, он приходит. 

Я пропускаю ее вперёд, лишний раз позволяя себе оценить ее зад. Так и нагнул бы её прямо здесь. Раздвинул бы её булки и порвал целку.

Но нет, успокаиваю сам себя, ещё не время. Я хочу ее трахнуть не из-за ее ахуенного зада, а чтобы отомстить. Поэтому я подожду. Желание мести во мне сильнее  желания выебать ее во все щели.

Когда лифт приходит в движение, она, наконец, открывает свой сексуальный рот и говорит:

- Вы - друг моего отца и лишь поэтому я не рассказала подробностей нашей встречи. Но знайте, что я презираю таких мужчин, которые используют силу, чтобы получить желаемое.

Да она борзеет на глазах. Я нажимаю на кнопку «Стоп». 

7. Милана

- Стас, ну, не надо. Пожалуйста, - я пытаюсь убрать руку моего парня с груди.

Он слишком сильно стискивает ее. Так, что сосок больно трётся о кружева бюстика.

- Ну, почему, Миланочка, - шепчет он мне в губы и языком обильно смазывает мой рот. Так обильно, что хочется взять салфетку и утереться.

- Мы уже так долго с тобой за ручку ходим, - продолжает уговаривать он меня. - Я же не железный.

Каждый раз, когда Стас подвозит меня до дома, у нас происходит такой разговор. Мне нравится Стас, но дальше идти я пока не готова. И это я каждый раз пытаюсь до него донести. 

Понимаю, что он взрослый мужчина и у него есть потребности. Он так часто говорит.

Но я не хочу быть лишь способом удовлетворить чью-то потребность.

- Хватит, Стас, - я решительно отодвигаю его руку от своего тела и открываю дверь.

Он садится прямо в своем кресле и кладет руки на руль.

- Ты не любишь меня, - с грустью говорит он, глядя вперёд, в темный двор.

Закрываю дверь и глажу его по щеке.

- Просто мне нужно время, - говорю мягко.

Он хватает меня за руку.

- Сколько, Милана? Скажи, сколько. Когда?

Я теряюсь. У меня нет точного ответа на эти вопросы. Поэтому я лишь пожимаю плечами.

- Стас, ты делаешь мне больно, - пытаюсь освободить руку из его захвата.

- А ты мне? 

Вот больше всего меня в нем раздражают эти внезапные вспышки гнева. Когда он начинает кричать и чуть ли не брызгать слюной. В такие моменты я начинаю сомневаться в правильности своего выбора.

- Мне пора, - как можно спокойнее говорю я.

Он резко отпускает меня и отворачивается.

Ладно, обойдемся без поцелуя.

Выхожу из машины и, уже заходя в подъезд, слышу, как резко газует машина.

Дома пахнет чем-то вкусненьким. Мама что-то приготовила.

- Миланочка, это ты? - голос мамы доносится из кухни.

- Да, мам.

- Как Стас? Как в университете?

- Все хорошо, мам.

- Ужинать будешь?

- Да, переоденусь только.

Захожу в свою комнату и слышу звук входящего сообщения. Это Стас.

«Прости, малыш. Я дурак. Просто я очень сильно люблю тебя.»

«Я не обижаюсь», - набираю на телефоне, стягивая одновременно с себя платье.

«Ты меня любишь?» - приходит в ответ.

Медлю с ответом. Мне сложно пока понять, что такое любовь. 

«Спокойной ночи», - просто пишу я Стасу и отключаю телефон.

У меня нет большого опыта в общении с мужчинами. Стас – мой первый парень. Хотя парнем его назвать сложно. Он почти на десять лет старше меня.

До него мое общение с противоположным полом ограничивалось лишь беседами с одногруппниками. Некоторые из них пытались развить наши отношения, но почему-то мои сверстники меня совсем не привлекают.

Девчонки говорят, что у меня слишком большая любовь к отцу, поэтому я и ищу мужчину старше себя.

Мы познакомились со Стасом случайно. Так сложились обстоятельства. Не совсем приятные. Но в итоге это вылилось в наше с ним вот такое тесное общение.

Головой я понимала, что когда-то это должно будет случиться. То, на чем так настаивает Стас. Но я продолжаю оттягивать этот момент. У меня как будто какой-то барьер.

Не могу сказать, что прикосновения Стаса мне неприятны. Но и чего-то особенно, о чем любят сплетничать девчонки в перерывах между парами, я не чувствую.

Стасу пока не удавалось разжечь во мне что-то, что сложно погасить. Но теперь я знаю, что такое возможно.

Знаю, что сердце может уходить в пятки от одного взгляда. И дышать становится трудно, несмотря на то, что доступ к кислороду не перекрыт.

Всего две встречи. Но я уже боюсь его.

От него исходит страх. Ужас. Он действует на меня как-то странно. Незнакомо. Он подавляет меня. Мне не комфортно рядом с ним.

Пытаюсь стереть все воспоминания о нем. Забыть его имя.

Ведь я уверена, что больше не встречу его. Никогда.

И только ловлю себя на мысли, что этот человек вызывает во мне гораздо больше эмоций, чем Стас…

6. Дамир

Лифт резко останавливается. Так, что девчонка ойкает от неожиданности и испуганно смотрит мне в глаза. 

Куда же подевалась вся ее спесь? Где эта самоуверенность?

Милана делает шаг назад и упирается в стенку. Буквально вжимается в нее так, что, наверное, каждый сантиметр ее тела сейчас касается стены.

Я пристально смотрю на нее. Она не моргает, но и взгляд не убирает. Ее губы пересохли. Уверен, ей хочется облизать их, но она боится сделать одно неверное движение.

И это правильный страх. Именно так и должна себя чувствовать женщина перед мужчиной.

Делаю шаг к ней, оставляя между нами расстояние. Понимаю, что стоит мне еще приблизиться к ней и коснуться ее, и я могу сорваться.

Не могу позволить себе такую слабость.

Она все равно будет моей. Но не сейчас. Она – не главное в моем плане. Она – лишь небольшой приятный бонус. Бонус, без которого можно было бы вполне обойтись, но от которого не отказываются, если дают.

Упираюсь руками о стену лифта по обе стороны от ее головы. Смотрю на эту маленькую сучку, которая едва достает мне до плеч.

- Ты просто не встречала настоящих мужчин, девочка. Настоящий мужчина ни перед чем не остановится в достижении своей цели. Я всегда получаю то, что хочу. В том числе и силой.

Страх в глазах Миланы растет. Ощущаю это. Воздух пропитывается ее страхом. Адреналин у нас обоих зашкаливает. Только у нее он связан со страхом, а у меня – с ощущением власти. Превосходства.

Но она ещё пытается сопротивляться своему страху. Пытается что-то доказать, прежде всего, себе. Хотя и обращается ко мне.

- Отпустите меня! – требует пересохшими губами. Так и не решилась их облизать. И это самый правильный ее поступок. - Включите лифт немедленно! Я опоздаю. Надеюсь, мы видимся с Вами в последний раз. Поэтому не имеет значения, как и что Вы получаете.

Ох, как же ты ошибаешься. Я усмехаюсь, убираю руки со стены и отступаю на шаг назад. Ещё не время.

Она судорожно шарит по стенке лифта в поисках кнопки, не переставая смотреть на меня. И в глазах ее все еще страх. Наконец, нащупывает нужную кнопку и лифт опять начинает движение.

Весь путь вниз она не делает ни одного движения. Так и стоит у стенки лифта и не сводит с меня глаз.

Мне нравится это ее поведение. Гораздо больше чем дерзость.

Наконец, лифт останавливается на первом этаже и двери открываются. Видя, что она не собирается отлипать от стены, выхожу первым. Следом идет она.

Мы выходим из подъезда. Милана поднимает вверх голову и машет рукой. Я тоже смотрю туда. 

Костров с женой на балконе. Провожают любимую дочку. Их «радость на старости лет», как выразился сам Костров за столом. А ведь и правда, Милана, похоже, - поздний ребенок. Слишком уж стары Костровы для такой молодой дочки.

И такие поздние дети особо любимы родителями.

Хорошо.

Тем больнее будет момент, когда я заберу себе эту их «радость».

- Я сяду к Вам в машину только потому, что смотрят родители, - цедит Милана сквозь зубы. 

Усмехаюсь. 

Она ещё стоит какое-то время и, видимо, ждет, пока я открою ей дверь и помогу сесть. И лишь когда я обхожу машину и сажусь сам за руль, она недовольно фыркает, сама открывает себе дверь и садится.

Завожу машину и смотрю на нее - сидит, нахмурившись, сложив руки на груди и поджав губы.

Резко трогаю, выезжаю со двора и жму на тормоз.

- Выходи, - говорю, не глядя на нее.

Девчонка явно не ожидала. Смотрит на меня удивленными глазами.

- Что? - спрашивает.

- Выходи, - спокойно говорю я. - Ты же села в машину для вида. Все. Родители нас не видят. Больше не надо играть роль. Вызовешь такси.

- Но у меня нет налички с собой. Только карта.

- Тогда доедешь на метро. Выходи. Я опаздываю.

8. Милана

- Миланочка, сегодня придут наши спонсоры. Надо будет задержаться, показать им наши достижения. Я родителей уже предупредила, чтобы попозже сегодня за детьми приехали.

Вера Александровна просто светится от радости.

Два раза в неделю я преподаю танцы в детском кружке. Вера Александровна – его руководитель, в прошлом балерина. Энтузиаст своего дела. Фактически она ничего не имеет с этого кружка. Почти все деньги уходят на аренду не самого хорошего помещения и зарплату тренерам.

Раньше кружку сильно помогал мой папа. Но потом у него начались проблемы в бизнесе. Мы тщетно искали новых меценатов. Тех, кто захочет бескорыстно вложиться в десткий спорт.

Кружок был на грани закрытия. И вот такая радостная новость!

- Неужели, кто-то согласился, Вера Александровна? - спрашиваю воодушевленно.

Мне нравится заниматься с девочками. Видя, в каком положении кружок, я даже отказалась от зарплаты. Поэтому с горечью думала о том, что придется распрощаться с любимым занятием.

- Да, - отвечает Вера Александровна, - представляешь позавчера позвонили. Какая-то крупная компания. Я не запомнила название. Сегодня надо будет уточнить.

Она смотрит на часы.

- Они будут с минуты на минуту. Поторопи девочек в раздевалке.

Я ухожу за девочками. В раздевалке, как обычно, смех и перешептывания. За время переодевания девочки успевают обсудить все новости за день. Потому что во время занятия строго запрещено открывать рот.

Я поторапливаю их и мы входим в зал.

Вера Александровна стоит у окна с двумя мужчинами, которые сейчас повернуты к нам спиной. Пока девочки встают в позиции, я подхожу к ним.

- Ах, вот, и девочки, - восклицает она, увидев меня. – Познакомьтесь, - теперь она обращается к мужчинам, - это Милана. Наш тренер.

Мужчины оборачиваются одновременно и я инстинктивно делаю шаг назад. Как тогда в лифте.

Передо мной стоит Дамир. Кажется, так его представил папа.

Опять это ледяное, абсолютно безжизненное лицо и злость в глазах. Только это я вижу в нем во все наши встречи.

Он окидывает меня быстрым взглядом, от которого становится не по себе. Я в короткой майке и шортах. На наших занятиях не бывает мужчин, поэтому нечего стесняться. К тому же мне гораздо удобнее заниматься именно в этой одежде.

Но сейчас от колкого взгляда черных глаз мне хочется спрятаться хотя бы за Веру Александровну.

К счастью, он быстро отводит от меня взгляд.

Вера Александровна что-то говорит мне, рассказывает про спонсоров. Но я ничего не слышу. Только гул в ушах.

- Давайте мы вам покажем, что умеют наши воспитанницы, - говорит раскрасневшаяся от волнения Вера Алексанлровна.

- Это лишнее, - обрывает ее порыв ледяной голос. – Давайте обсудим организационнные моменты и мы вас покинем. Чтобы не мешать никому.

Дамир бросает быстрый взгляд на меня и усмехается, видя как я сначала бледнею, а потом начинаю покрываться красными пятнами.

Поворачивается к моему руководителю.

- Почему в таком помещении работаете? Это же промзона. До метро пять километров. Занятия заканчиваются вечером. Дети как с тренировки возвращаются?

Он говорит все это так, что мы с Верой Александровной начинаем чувствовать себя виноватыми. Во всем. Даже в том, что просто нет денег на другое нормальное помещение.

- Детей забирают родители, - оправдывается Вера Александровна.

- А Вы? – он смотрит на нее. – И тренеры?

При этом продолжает смотреть только на нее. И я испытываю облегчение от этого.

- За мной и тренерами приезжают мужья, - докладывает как на плацу Вера Александровна.

Да, почему вообще мы должны перед ним оправдываться? Я отхожу от первой нездоровой реакции на него и чувствую, как накатывает возмущение.

- Вам не стоит беспокоиться об этом, - говорю громко. Слишком громко.

Он поворачивает голову в мою сторону и удивленно смотрит на меня. Не отвечает. Опять возвращается к разговору с моим руководителем.

- Помещение надо менять, - твердо произносит он.

- Но у нас договор, - пытается поспорить Вера Александровна.

- Сергей, - Дамир обращается к своему молчаливому спутнику, - посмотри договор. Что там можно сделать. Вы же покажите нам документы?

Вера Александровна кивает и предлагает им пройти с ней. Сергей идет следом, а Дамир не двигается. Мы остаемся одни.

9. Милана

И я не знаю, что делать или что говорить.

Начинать тренировку при нем не хочу. Поэтому отворачиваюсь к окну и смотрю на серые прямоугольные контейнеры за окном.

- За тобой тоже муж приезжает? – жесткий голос ударяет в спину.

Поворачиваюсь. Понимаю, что в нынешней ситуации лучше не усугублять.

- Нет. За мной приезжает мой парень, - прямо смотрю ему в глаза. Пусть не думает, что я его боюсь, и пусть знает, что меня есть кому защитить.

Вижу, как он хмурится.

Черные брови почти смыкаются на переносице.

Еще немного и я превращусь в кучку пепла от этого взгляда.

Чувствую, как подкашиваются коленки, но стою ровно, запрокинув голову.

К счастью, подбегает одна из девочек.

- Милана Владиславовна, там Юле плохо. У нее живот болит.

Я с облегчением говорю:

- Извините.

И, не прощаясь, ухожу в раздевалку девочек. Но спиной продолжаю ощущать этот взгляд, пока мы не скрываемся в коридоре.

Когда я возвращаюсь обратно, в зале уже только Вера Александровна.

Она весело рассказывает мне, что, скорее всего, мы скоро поменяем зал и что новые спонсоры оказались очень милыми и сочувствующими людьми.

Ну, вот с первым я точно поспорила бы. Но ей это знать не обязательно.

Моя машина до сих пор в ремонте. Поэтому сегодня действительно за мной приедет Стас. По крайней мере, я так думала, пока не получила его сообщение на телефон.

«Детка, я не смогу заехать за тобой. Вызови такси. Целую.»

К сожалению, это сообщение я получаю, когда уже выхожу из здания одна. Девочек всех разобрали. Вера Александровна уехала с мужем.

Я стою одна на пустынной улице. Темнеет. Делаю заказ такси, но оператор долго не перезванивает. Неудивительно – в этот район водители ездят с неохотой. Далеко от центра и редко кого можно подвезти по пути.

Стою жду ответного звонка.

Вдруг из-за угла появляются две темные фигуры. Меня пробирает озноб. Пытаюсь открыть дверь, чтобы зайти внутрь. Но не успеваю.

Кто-то перехватывает мою руку и забирает ключ.

- А кто это тут скучает в одиночестве? – мерзкий голос доносится из-под капюшона.

Я пытаюсь вырвать руку. Но безполезно – хватка железная.

- Хочешь развлечься? – говорит второй. – И есть даже где.

Он крутит на пальце ключ от зала.

- Не надо, - пытаюсь кричать я, но получается лишь слабый шепот.

- Хочешь поиграть?

Чужая рука тянется к моей груди и я бью по ней. Удар получается слабый и вызывает у этих двух лишь смех.

- Смотри, какая недотрога.

- Отпустите меня! – требую уже громче. – За мной сейчас приедут!

- Кто? – ехидно спрашивает один. – Иди сюда.

И хватает меня за шею. В попытке освободиться я пинаю его в пах.

- Сука! – кричит он и с размаху бьет меня по лицу.

Падаю на холодный асфальт. Пытаюсь встать, но он держит меня за плечи, лишая такой возможности и начинает расстегивать ширинку.

«Мама! Нет!»

Хочется кричать мне. Но не могу, потому что другой уже закрывает мне рот своей грязной вонючей рукой.

Я уже молю Бога забрать меня, чтобы избежать того, что сейчас хотят со мной сделать. Но в этот момент слышу знакомый голос.

- Отпусти ее!

10. Дамир

Службе безопасности не составило большого труда найти то, чем я смогу еще больше связать себя с семьей Костровых, а особенно с их младшей дочерью.

Но вот ее слова о том, что у нее есть парень, стали для меня новостью.

После встречи я сразу же позвонил начальнику службы безопасности Эльдару и приказал уволить сотрудника, у которого была в разработке Милана Кострова.

Он не справился с задачей.

Хотя я не исключал того, что она просто решила обмануть меня. Сказано это было с явным вызовом. Что вызвало во мне лишь усмешку, хотя вначале и напрягло.

Мы выходим из помещения и я еще раз оглядываю окрестности. Абсолютно безжизненное серое пространство. Не думал, что такие бывают в столице.

Прощаюсь с Сергеем и он уезжает в офис с бумагами кружка, чтобы подготовить расторжение договора аренды.

У меня уже есть новое помещение для них. Совсем недавно я заполучил компанию с собственным офисом в хорошем районе. Работников уже разогнали и я планировал продать здание. Но теперь планы изменились. Продажа подождет.

Какое-то время стою на улице абсолютно один. Здесь даже бродячие собаки не водятся. И лишь одна мысль не дает мне покоя, поэтому я не решаюсь уехать.

Если то, что сказала Милана, правда, то какой-то гандон может лишить меня возможности по полной насладиться местью. На хрена мне уже использованная Милана? От этого уже не будет такого эффекта, о котором я мечтал.

Ведь если есть гандон, желающий засунуть свой член в Милану, то когда-никогда он это сделает. Удивительно, что этого не произошло до сих пор. Надо отдать должное, девка красивая. Только присутствие детей рядом заставило меня сегодня отвести от нее взгляд.

Блядские шорты.

Либо ее парень импотент, либо она врет. Я бы нагнул ее в первый же вечер. Это сейчас я проявляю просто-таки чудеса терпения. Лишь потому, что у меня другая цель.

Знаю, что уже завтра данные гандона будут лежать у меня на столе, но хочется посмотреть на него уже сегодня. Ну, или убедиться, что она обманщица. Как и все бабы.

Смотрю на часы. До окончания занятий полчаса. Машина припаркована на противополодной стороне. Иду и сажусь в нее. Отсюда отлично видно вход в помещение.

Спустя какое-то время начинают подъезжать машины. Родители забирают детей. Потом выходит руководитель. Не запомнил, как ее зовут. Да, это и не важно. Я с ней больше встречаться не намерен.

Наконец, выходит Милана. Закрывает на замок дверь. И стоит. Одна. На темной пустынной улице. Ну, и где ее «парень»?

Может, опаздывает? Говно это, а не парень, если заставляет свою девку мерзнуть в темноте в промзоне.

Вдруг вижу, как из-за угла выныривают две фигуры. Может, вот он ее «парень». С другом что ли? А почему без тачки? Наверное, за зданием запарковался.

Пытаюсь разглядеть этих двоих. Нихера не видно. Вижу только, что оба сутулые дохлики.

И такие вот ей нравятся???

Вот этот заморыш будет сувать свой недоросток в нее?

Надо будет сказать Эльдару, чтобы помогли ему потеряться.

Довольно улыбаюсь при этих мыслях.

Но тут замечаю, что разговор этих троих на крыльце явно выходит за рамки общения девушки со своим парнем.

Начинается какая-то возня.

Не хочется светиться лишний раз, но, когда вижу как дрищ замахивается и со всей дури проходится по лицу Миланы, выхожу из машины и иду туда.

Приближаюсь к ним. И теперь мне все становится ясно.

- Отпусти ее! – говорю пока еще спокойно.

Дрищ застывает с рукой на своей ширинке и поворачивается ко мне.

- Вали отсюда, - отвечает, окинув меня затуманенным взглядом.

Понимаю, что слова тут бесполезны. Поэтому одним точным ударом в солнечное сплетение заставляю его согнуться как гимнастку в цирке на шаре и сесть на асфальт рядом с Миланой. Отпинываю его от нее ногой, пока он кряхтит и пытается выйти из позиции.

- Дамир! Сзади! – слышу крик Миланы и резко оборачиваюсь.

Инстинктивно нагибаюсь и только это спасает меня от удара ножом. Все-таки, пребывание в тюрьме многому меня научило.

Перехватываю руку второго гандона. Но он оказывается не таким слабым, как его приятель. Пытаюсь выбить из его руки нож. Но он вцепился в него крпкой хваткой.

В борьбе мы падаем и я не замечаю, как нож впивается ему в бок. Он сразу же слабеет и отпускает меня. Хватается за бок.

- Врача! Я умираю! – кричит он и показывает руку с пятнами крови.

Я встаю, поправляю пиджак. Осматриваюсь, нет ли на мне его паршивой крови. Вроде, чисто.

Потом наклоняюсь к нему и бегло осматриваю рану.

- Жить будешь, гнида, - сплевываю рядом с ним.

Потом поворачиваюсь к Милане.

Она сидит, обняв коленки, у стены. Плачет и дрожит.

Слезы смешались с кровью. Этот ублюдок хорошо приложился к ее лицу. Губа разбита. Она рукой размазывает по щеке слезы и вместе с ними появляются красные разводы.

- Ну, и где твой парень? – спрашиваю я.

Знаю, что сейчас она не может ответить. Просто шок.

- Вставай, - говорю я ей.

Она переводит взгляд на корчащуюся фигуру подонка.

- А он?

Ну, блять. Она его еще жалеет.

- Хочешь с ними остаться? – уточняю и разворачиваюсь, чтобы уйти.

Слышу сзади стук каблуков. Не оборачиваюсь. Усмехаюсь. Выбрала, все-таки, меня.

Подхожу к машине.

- Садись, - киваю ей на пассажирское место.

Она быстро обходит машину и садится.

Меня забавляет ее поведение.

Оглядываюсь на двух мудаков, решивших, что количеством смогут со мной справиться, сплевываю и тоже сажусь в машину.

- Куда мы едем? – неожиданно спрашивает Милана, когда мы, наконец, выезжаем с этой промзоны.

- Домой, - отвечаю я, не глядя на нее. – Ко мне домой.

11. Милана

В машине ко мне, наконец, возвращается хоть какая-то возможность говорить и соображать. Но меня все еще колотит. Я обнимаю себя руками и съеживаюсь.

И только сейчас полностью осознаю, что могло произойти. И от этого по всему телу пробегает дрожь. А вдруг и он хочет сделать тоже самое? Всем им нужно от меня только одно. И Стасу тоже.

А этот с самой первой встречи вел себя как зверь.

- Почему к Вам? Я не хочу. Я хочу домой, - чуть не плачу я.

Он не обращает на меня никакого внимания. Одной рукой держит руль, а второй набирает что-то на телефоне.

- Виктор? – слышу его холодный голос. – Сможешь ко мне через полчасика подъехать? Да, есть дело. Обязательно возьми. Пригодится.

Он завершает телефонный разговор. Мы как раз останавливаемся на светофоре и он поворачивается ко мне. Берет за подбородок, крутит мое лицо из стороны в сторону.

- Ты в таком виде хочешь родителям показаться? – спрашивает, обдавая холодом своих черных глаз.

Отпускает меня и мы опять едем.

- А кто такой Виктор? – осмеливаюсь спросить я. Едва слышно и почти заикаясь. Мой страх до сих пор не прошел.

- Доктор, - отвечает он, глядя на дорогу. – Осмотрит тебя.

Оставшуюся дорогу до его дома мы едем молча. Мы больше не встречаемся взглядами.

Я периодически трогаю разбитую губу пальцами. Кровь уже запеклась, но ощущаю, что губа раздулась.

Подъезжаем к высокому забору. Ворота открываются автоматически.

На входе нас встречает, по-видимому, охранник. Он приветствует Дамира. Машина медленно въезжает во двор и останавливается возле самого входа. Дамир глушит мотор, вынимает ключ и выходит.

Я помню, что не в его привычках помогать женщине сесть или выйти из автомобиля, поэтому, не дожидаясь его помощи, выхожу сама.

Смотрю на дом. Мой папа – успешный бизнесмен и мы никогда ни в чем не нуждались. Но здесь я вижу совершенно другой уровень. Чем таким надо заниматься, чтобы построить себе такой особняк?

- Пошли, - отрывает меня от мыслей Дамир и я слышу грубость в его голосе. Как будто я навязываюсь ему.

Но послушно иду. Он открывает дверь и заходит в дом. Оставляет дверь открытой, позволяя и мне войти.

Как только переступаю порог, слышу:

- Там слева гостевой душ. Там все найдешь. Умойся. Не пугай людей.

Он говорит это небрежно, даже не обернувшись ко мне. Так, как будто я грязная попрошайка с улицы.

Но выбора у меня нет. Я уже приехала к нему. Иду в душ. Смотрю на себя в зеркало и ужасаюсь. Все лицо в красных разводах. Губа опухла с одного края и на ней спекшаяся кровь. На голове спутанные волосы.

Выгляжу я ужасно. Но особо по этому поводу не расстраиваюсь, так как никого очаровывать тут не планирую.

Мочу полотенце и просто протираю лицо, смывая заодно остатки легкого макияжа. Расчесываюсь и выхожу.

Никого нет. Я робко кручу головой. Куда же идти? Или стоять тут, в коридоре?

- Иди сюда, - слышу обычный грубый голос. Ничего нового в интонации.

Иду по направлению голоса.

Просторная гостиная.

Я встаю в проходе. Дамир сидит в кресле и пристально смотрит на меня. Но его глаза не отображают абсолютно ничего. Никаких эмоций. Как глаза куклы, с которой я любила спать, когда была маленькой.

- Вот она, - кивает он кому-то и я вижу, что мы не одни. Ко мне подходит пожилой невысокий мужчина с залысинами. В руках у него маленький чемоданчик.

- Ну, привет, - говорит он очень доброжелательно. И я сразу чувствую контраст между его интонацией и интонациями Дамира.

- Здравствуйте, - тихо говорю я.

- Давайте посмотрим, - произносит он и достает из своего чемоданчика какие-то приборы.

Это доктор! Он внимательно осматривает мою губу. Я ойкаю, когда он смазывает ее какой-то сильно пахнущей жидкостью.

Потом он просит покрутить головой, последить за молоточком.

- Все нормально, - закончив, говорит он не мне, а Дамиру. – Губу только повредили. Дня три так будет. Но заживет без проблем.

Поворачивается ко мне и подмигивает. Я пытаюсь улыбнуться.

- Ладно, - Дамир встает и подходит к нам. – Спасибо, Виктор. Тебя отвезут.

Они прощаются и доктор уходит, кивнув мне.

Мы опять остаемся с Дамиром наедине.

Он подходит ближе и смотрит на меня сверху вниз. И я чувствую себя гораздо меньше, чем есть на самом деле. Это длится так долго, что у меня пересыхает во рту.

Мне хочется отвести взгляд. Но я не могу этого сделать. Не получается.

Он как будто невидимыми нитями удерживает мой взгляд на себе.

- Тебя тоже отвезут, - прерывает он наше с ним молчание. – Иди.

Разворачивается и быстро уходит. Несколько минут я стою одна и медленно отхожу. Мне хочется упасть и свернуться калачиком. Спрятаться. Потому что его взгляд так и не отпускает меня. Даже несмотря на то, что его давно нет в комнате.

Потом в комнату заходит какой-то мужчина в костюме и приглашает меня последовать за ним. Меня сажают в машину и везут. А мне даже страшно спросить, куда. В горле стоит ком и каждый звук, даже если я и хотела бы что-то сказать, дался бы мне сейчас с трудом.

12. Дамир

Когда я слышу звук отъезжающей машины, мое сердце начинает биться медленнее. Появление Миланы Костровой в моем доме чуть не сбило все мои планы.

Когда я смотрел на нее там, в гостиной, сверху вниз, чувствуя ее страх, то заставлял себя думать лишь о том, что мне не нужна она. Она – всего лишь способ больнее наказать Кострова.

Я мог бы ее трахнуть сегодня. Несмотря на опухшую губу и кровоподтеки. Но это нарушило бы уже распланированный мною порядок.

Сначала мне нужен бизнес Кострова. А уже потом его семейное счастье.

В последующие дни служба безопасности устраняла свои «косяки» по разработке Миланы. И, наконец, спустя два дня мне на стол ложится папка с документами на «парня» Миланы Костровой.

«Стас?!»

Хочется мне воскликнуть, когда я открываю папку. Но ни один мускул на моем лице не выдает мое удивление. Я давно научился контролировать свои эмоции. Теперь на моем лице всегда маска равнодушия.

Нет сомнений. Передо мной на фотографии Стас Пахомов. Мой бывший одноклубник и хороший приятель. До тех пор, пока я не угодил за решетку.

В последний раз мы виделись с ним в том самом клубе, где я, якобы, изнасиловал Лейлу. Он не пришел на суд. Ни разу не навестил меня в тюрьме. Нет, обид у меня на него не было. Я стал изгоем и общение со мной могло тогда негативно отразиться на его карьере.

Мы вместе играли в футбол. В одном клубе. И дружили. Да, когда-то у меня были друзья.

Я перевернул страницу.

Сейчас Стас – директор детско-юношеской спортивной школы. Моя мечта. Я часто рассказывал ему в раздевалке после тренировки, что после ухода из профессионального спорта хотел бы организовать свою футбольную школу для перспективных ребят.

Увы, этим мечтам не суждено сбыться. Ни тогда, ни теперь. С моей судимостью детский спорт для меня закрыт.

Я бы никогда не искал встреч с бывшими приятелями. Мое прошлое осталось там, за чертой, которая в один миг разделила мою жизнь на две половины. И все друзья остались в той, другой жизни.

Но судьба опять преподносит мне сюрприз. Ведь «парнем» Миланы Костровой оказывается мой бывший друг. Что их связывает? Как так вышло, что эти два человека оказались вместе и каждый из них связан каким-либо образом со мной?

Чтобы найти ответы на эти вопросы, решаюсь встретиться со Стасом. В любом случае, мы были друзьями. Пусть и давно.

К его школе подъезжаю уже вечером, к окончанию тренировок. На проходной меня не пускают. Поэтому стою на крыльце, ожидая, когда выйдет Стас.

Вскоре появляется и он. Вальяжной походкой проходит мимо меня и идет к своему автомобилю.

- Стас! – окликаю его.

Он оборачивается, но не сразу понимает, откуда доносится голос, звавший его. Смотрит по сторонам. Не узнает меня.

Я иду к нему. И тут он, наконец, понимает, что это я окликнул его. От неожиданности роняет ключи от машины и смотрит на меня круглыми глазами.

- Дамир? – неуверенно произносит он.

- Узнал, значит, - отвечаю я. – Ну, привет, Стас. Давно не виделись.

- А ты как? Ты уже вышел? А как нашел меня? – он засыпает меня вопросами.

- Случайно проезжал. Заметил тебя. Даже не узнал сначала, - придумываю я на ходу. – Как поживаешь, Стас?

Он молчит, все еще продолжая смотреть на меня удивленными глазами. Потом приходит в себя, наклоняется за ключами и улыбается.

- Дамир, я так рад видеть тебя! – неожиданно радостно восклицает он. – Сколько же лет мы не виделись?

- Десять лет, Стас. Десять лет.

- Ну, как ты? Смотрю, нормально все? – он оглядывает меня с ног до головы, оценив, по-видимому, и дорогой костюм, и дизайнерские часы. – Слушай, тут такое дело. Я с девочкой своей встречаюсь сегодня.

Смотрит на время на телефоне.

- Блять, опаздываю уже, - говорит мне, - опять будет дуться. Поехали со мной? В ресторане нормально и поговорим. И с девочкой моей познакомишься. Она у меня знаешь какая? Конфетка!

И он довольно улыбается и многозначительно смотрит на меня.

А мне почему-то после этих слов и этой слащавой улыбки хочется двинуть ему. В памяти сразу всплывает, как я отбивал Милану от насильников, потому что ее «парень» не соизволил забрать ее поздним вечером из неблагоприятного района.

- Поехали, - отвечаю я. – С удовольствием познакомлюсь.  

13. Дамир

- Ты на машине? – спрашивает Стас.

- Да. Но ее заберут.

- Это хорошо. Поедем тогда вместе.

Мы идем на парковку и тут сзади раздается писклявый голосок:

- Стасичек, ты забыл обо мне?

Мы оборачиваемся. К нам бежит, спотыкаясь на каблуках, блондинка с слишком большой грудью. Я таких не люблю.

Стас бросает на меня быстрый взгляд. Блондинка подбегает, тяжело дышит и пищит:

- Ну, Стасичек, ты же обещал. Ты забыл про меня, да?

- Нет, конечно, Лина. Я заеду к тебе, - он смотрит на часы, - через три-четыре часа. Жди меня дома. Хорошо?

Блондинка бросает на меня любопытный взгляд. Смотрит оценивающе. Так обычно смотрят на меня продажные женщины, которые прикидывают, сколько я могу им заплатить.

- Лина? – отвлекает ее от этого Стас.

Она поворачивается к нему.

- Ты не обманешь? Я буду ждать.

Гладит его по щеке и слишком уж наигранно прикусывает губу.

- Все, иди, - провожает ее Стас. – У меня дела. Заеду позже.

Она недовольно надувает губы, тянется к Стасу и целует еще в щеку.

Потом разворачивается, чтобы уйти, но перед этим еще раз смотрит на меня, приподнимая одну бровь.

Обычная сука. Как все. Даст при первой же возможности. Но я не хочу. Не люблю этих искусственных, перекаченных силиконом телок.

Мы со Стасом садимся в машину.

- Ну, как ты вообще, Дамир? - начинает разговор Стас. – Я смотрю, нормально все у тебя, да?

- Ну, не жалуюсь, - отвечаю сухо.

- Ты извини. Не навестил тебя ни разу. Но ты понимаешь…

- Я все понимаю Стас. Не надо.

Он облегченно вздыхает.

- Ну, хорошо. А то я подумал, может, ты обиделся. Но я тогда очень зависел от имиджа.

- Я же сказал, Стас, - опять прерываю я его. – Расскажи лучше, как ты?

- Нормально. Видишь, вот, школа у меня. Как хотел. Может, женюсь скоро.

- На этой? – спрашиваю я, имя в виду блондинку.

Он смеется.

- Нет, конечно. Это так. Для разрядки. Хорошо умеет разрядить.

Он опять смеется, довольный своей шуткой.

- А женишься на ком?

- Может, и не женюсь. Не знаю еще. Сейчас увидишь. К ней и едем.

Остальную часть пути он рассказывает мне о своих шлюхах. Об общих знакомых. И прочую неважную информацию.

Мы приезжаем в ресторан. Нас уже ожидают. Хостес ведет нас к столику, за которым сидит спиной к нам хрупкая брюнетка.

Стас кладет ей руки на плечи, она оборачивается и он целует ее в губы. Обходит стол.

- Детка, познакомься, это мой давнишний приятель. Дамир.

Я вижу, как она напрягается. Ее спина становится ровной и натянутой как струна. Она еще не видит меня, но ощущает шестым чувством, что это именно я. Поэтому и не торопится повернуться.

Сам обхожу стол и встаю перед ней. Смотрю в ее округлившиеся глаза и на приоткрытый рот.

- Милана, - представляет ее Стас.

- А мы знакомы, - говорю я, не отводя от нее взгляда. – Так ведь, Милана?

Она зажмуривается и, когда открывает глаза, в них нет уже удивления.

- Да, Стас, Дамир – партнер моего отца.

- Да ты что? – восклицает Стас. – Вот это да! Ну, здорово! Садись, Дамир.

Теперь мы сидим за столом и ждем, когда официант принесет мой заказ. Говорим только мы со Стасом.

За все время Милана произнесла пару слов. И то только тогда, когда Стас о чем-то спросил ее.

Ужин подходит к концу и Стас смотрит на часы. Говорит:

- Так, мне надо сделать важный звонок. Я отойду.

Встает и уходит в холл.

Сижу и молча рассматриваю Милану. Знаю, что доставляю ей этим дискомфорт. И мне это нравится.

- Вы преследуете меня? – неожиданно произносит она, не поднимая на меня взгляд и рассматривая вилку в своей руке.

- Зачем Вам это? – опять спрашивает, не дождавшись от меня ответа.

Молчу и смотрю на нее.

Она, наконец, смотрит мне в глаза.

- Что Вам надо?

Внутренне я усмехаюсь всем ее вопросам, но внешне на мне все та же холодная маска.

- Ты слишком много говоришь, - отвечаю. – И мне это начинает не нравиться.

От возмущения она набирает воздуха, чтобы, по всей видимости, опять поразить меня своим словарным запасом, но тут возвращается Стас.

Поэтому она просто крепче сжимает губы и складывает руки на груди. Отворачивается от меня.

- Так, все обсудил. Едем? Дамир, отвезти тебя? – Стас довольно потирает руки.

- Да, - говорю и вижу, что мой ответ явно не нравится Милане.

На обратном пути затылком ощущаю недовольный взгляд Миланы. Может, мое присутствие сбило ее планы по обжиманию со Стасом?

- Я сначала завезу тебя, детка, - произносит Стас, - а потом Дамира.

- Как, Стас? Ты что, забыл? – возмущенно восклицает Милана.

- Что? – недоуменно спрашивает он, не отрываясь от дороги. – Что забыл, детка?

- Нас же папа ждет! Вы с ним договорились выходные на даче провести!

Стас хмурится. Я усмехаюсь, глядя в окно. Отлично помню, как он обещал приехать и трахнуть вот как раз в это время ту блондинку.

- Да, забыл. Извини, детка, - хмуро говорит он. – Конечно, поедем тогда к вам на дачу. Только в одно место заедем. У меня там дело. Буквально на десять минут. Тут рядом.

Вот, шакал. Все-таки, не передумал трахнуться.

- Дамир, давай я тебя потом отвезу, хорошо? – спрашивает меня. – Просто здесь совсем рядом. А потом крюк делать.

- Я не тороплюсь, - отвечаю.

Минут через десять мы подъезжаем к высотке и Стас паркуется.

- Так, ну все, я быстро. Музыку пока послушайте, - довольно улыбается и выходит из машины.

Буквально бежит навстречу быстрому траху.

Я усмехаюсь.

- Давно ты с ним? – спрашиваю, глядя в окно.

В ответ тишина. Оборачиваюсь. Милана сидит, сложив руки на груди и нахмурившись.

- Чего молчишь? Ты же любишь поговорить.

- Отстаньте от меня! – восклицает, с вызовом глядя мне в глаза. – Может, Вы вообще вызовете такси и уедете?

14. Дамир

Когда я сажусь на заднее сиденье рядом с Миланой и закрываю за собой дверь, она отодвигается к противоположной двери.

- Что Вам надо? – спрашивает опять.

Но сейчас в ее голосе уже нет той самоуверенности.

Что мне надо? Сейчас я хочу проверить товар, который мне предложат в уплату долга. Пора. Может, оно того и не стоит.

Боюсь ли я Стаса, если он вдруг вернется раньше обещанного? Нет. Пусть узнает обо всем раньше. В моих планах нет беречь чьи-то чувства. Хотя уверен, что он еще задержится.

Каким надо быть долбоебом, чтобы оставить свою девку с другим мужиком. Похоже, он ее не особо и ценит. Может, не за что? Проверим.

Хватаю Милану за блузку на груди и тяну на себя. Она пытается сопротивляться и цепляется руками за обшивку.

Притягиваю к себе. Пальцами провожу по губам. Там, где еще есть небольшой след от удара того ублюдка.

В ее голубых глазах растерянность. Явно не ожидала такого. Хотя могла бы уже понять, что со мной шутки плохи.

Толкаю ей в рот большой палец. Не сразу, но после моего надавливания на зубы, она впускает его.

- Соси, - говорю жестко, утыкаясь пальцем в язык.

Не слушается.

- Не сосешь Стасику своему? – спрашиваю и начинаю сам двигать внутри нее пальцем туда-сюда. То ли от шока, то ли от страха, но во рту у нее так сухо, что палец неприятно трется о ее губы. Вынимаю его.

Сосет хуево. Вернее, вообще не умеет.

Обнимаю ее за талию и еще ближе притягиваю к себе. Рукой выправляю блузку из-под юбки.

Милана начинает руками отталкивать мою руку. Тогда я беру ее за оба запястья одной рукой и отвожу за спину. Свободной рукой залезаю под блузку и сразу обхватываю грудь, поднимая вверх лифчик.

Мягкая, теплая, нежная на ощупь она легко перекатывается в моей руке. Чувствую как твердеет сосок. Заводят девку наши игры. Очевидно.

Все это время Милана, не отрываясь, смотрит на меня.

- Нет, - шепчет. – Что Вы делаете? Я все расскажу папе.

Забавно, что рассказать об этом она хочет не своему парню, а папе.

- Твой папа – в моих руках. Если ты хоть слово вякнешь, я разотру его в порошок. Поняла?

Цежу сквозь зубы.

- Не слышу!

Она лишь кивает в ответ.

- Но я…

- Заткнись, - шиплю. – Я еще не закончил.

Член дергается, остро реагируя на то, чего касаются мои руки.

Давлю ей на грудь, заставляя лечь на сиденье.

Быстро задираю юбку и сразу лезу в трусы. Хочу убедиться, что Стас не успел порвать ее и данные медицинской карты не устарели.

Пальцами ощущаю нежную гладкую кожу. Прохожусь по складочкам.

Милана пытается свести ноги, но я локтем раздвигаю их.

- Лежи тихо. Не мешай мне, - пронзаю ее холодным взглядом. – Если будешь послушной, то ничего не случится. Сегодня, - уточняю я и усмехаюсь одним кончиком губ.

Провожу указательным пальцем между складочек. Чувствую, как напрягается Милана. Пальцами ощущаю пульсацию ее чувствительной точки. От страха или возбуждения?

Раздвигаю складочки двумя пальцами и аккуратно ввожу один палец в узкую щель. Она сразу же обхватывает его так, будто хочет стиснуть до посинения. Узкая. И реагирует сразу.

Милана пытается отодвинуться, но я удерживаю ее.

- Нет, - опять произносит она.

Я вынимаю палец и беру ее за подбородок.

- Забудь это слово. Мне ты будешь говорить только «да».

Отталкиваю ее лицо и опять возвращаю пальцы в горячую и уже, сука, влажную дырку.

Она возбудилась! Мать ее. Желание оказалось сильнее страха.

Теперь уже быстро ввожу половину пальца и чувствую, как он упирается в невидимую преграду. Девочка. Не обманули.

Вынимаю и слегка надавливаю на клитор. Глаза Миланы становятся еще шире.

- Так Стасик с тобой не играл еще? – спрашиваю, обводя уже такую плотную горошину.

Милана закусывает губу.

Но я убираю руку, отпускаю ее и отодвигаюсь..Достаю платок и вытираю пальцы от ее смазки.

- Прикройся, скоро Стас придет, - говорю и выхожу из машины.

На свежий воздух. Решаю подождать Стаса здесь, на улице. В машине пахнет ей. Нетронутой девочкой.

Открываю дверь, чтобы этот запах не ощущался так остро в салоне.

Набираю водителя, прошу его приехать за мной. Потом наклоняюсь к машине и говорю, глядя пристально на Милану, которая заправляет блузку.

- Запомни, - говорю ей, - если ты позволишь Стасу или кому-то еще делать с тобой тоже самое, я уничтожу твоего отца.

Поднимаю голову и вижу бежащего к нам Стаса. Он в отличие от меня только что трахнулся. Поэтому доволен. А мой член так и застыл в предвкушении. Ну, ничего, ему тоже сегодня перепадет.

- Ну, все, я готов, - весело говорит Стас. – Как вы тут, не скучали?

Я смотрю на Милану, она отворачивается к окну.

- Стас, вы езжайте, - произношу я. – За мной сейчас приедут. Я уже позвонил. Рад был с тобой увидеться.

- Ну, ладно. Тогда мы поедем. А то нам еще за город ехать. Давай созвонимся как-нибудь. Обсудим.

- Конечно, - отвечаю.

- Милан, - говорит он уже ей, - пересаживайся тогда вперед.

Она качает головой.

- Мне здесь удобней.

Послушная девочка. С первого раза поняла, что от нее хотят.

Стас пожимает плечами, не настаивает. Мы жмем друг другу руки и они уезжают.

15. Дамир

- А какая сумма нужна, Дамир? – спрашивает меня Костров, когда я озвучиваю ему новые расчеты по нашему проекту.

- Еще половина того, что уже вложено.

Костров хмурится.

- У меня нет таких денег.

Я и сам это прекрасно знаю.

- Ты можешь одолжить мне их? В счет моей причитающейся доли? – спрашивает он, преданно глядя мне в глаза.

Я ждал этого вопроса, но не подаю вида.

Делаю задумчивое сомневающееся лицо.

- Мне надо подумать, - говорю неопределенно.

- Дамир, мы же партнеры. С банками и займами долго заморачиваться. Если у тебя есть нужная сумма, одолжи мне.

Молчу.

- Если не уверен и хочешь гарантий, давай я временно передам тебе контрольный пакет акций компании? Как только проект будет завершен и появится прибыль, мы рассчитаемся. Ты получишь назад свои деньги. С процентами. А я – свои акции.

Я и не предполагал, что он сам это предложит. Но соглашаюсь не сразу.

- Мне надо все оценить и проконсультироваться с юристами и финансистами.

- Дамир, - говорит Костров и приобнимает меня за плечи, - ты стал мне другом. Я доверяю тебе. Этот проект нужен мне. Я в долгу не останусь.

- Я понял, - говорю, мысленно радуясь такой скорой победе.

- Знаешь еще что? – говорит довольный Костров. – Звонил архитектор. Сказал, что в департаменте возникли проблемы с согласованием проекта.

Смотрю на него. Какие еще проблемы? Только этого не хватало.

- Но я уже все почти решил, - улыбается Костров. – Сегодня встречаюсь с замом руководителя департамента. В сауне. Поехали со мной.

- Я не люблю сауну, - отвечаю.

- Отдохнем, - уговаривает он меня. – Познакомишься с нужными людьми. Девочки там знаешь какие?

Я резко оборачиваюсь к нему и смотрю на его довольное лицо.

- А как же жена?

- А что жена? – пожимает он плечами. – Жена – это мой статус. К тому же у Ольги  проблемы с сердцем. Ей многое нельзя. А я здоровый мужик. И мне надо. Понимаешь?

Ухмыляюсь. Вот она обратная сторона красивой картинки о счастливой семейной идиллии.

И тут же в голову мне приходит идея, которую я обязательно реализую.

Костров не устает удивлять меня, представляя все новые и новые возможности для моей мести.

После того, как он уходит, я вызываю Эльдара и даю указание проследить за Костровым и сделать еще кое-что.

Пришла пора начать реализовывать мой план мести.

Прошу юристов подготовить документы для передачи акций Кострова мне. Временно, как ему хочется думать.

Жду отчет Эльдара.

Стас. По нему много вопросов. Я рассчитываю получить на них ответы в ближайшее время от службы безопасности.

Остается Милана Кострова.

Чувствую, как кровь ударяет в пах, когда в памяти всплывают ее испуганные глаза и я как будто снова ощущаю пальцами ее мягкую грудь и узкую влажную дырку.

Я должен ее увидеть и расспросить о Стасе. Уверен, смогу ее убедить рассказать мне все. Еще до того, как мне на стол ляжет отчет службы безопасности.

16. Дамир

Скорее всего, сейчас Милана на тренировке в кружке. Они еще не переехали в новое здание. Поэтому я приставил там своих ребят из охраны, чтобы они уходили из помещения последними, убедившись, что все разъехались по домам.

Не исключено, что Стас встречает ее после тренировки. Значит, я должен увидеть ее прямо сейчас.

Отгоняю мысли о том, что в этой встрече нет смысла. Ведь все, что мне нужно, будет добыто службой безопасности. Не хочу искать причину, почему мне надо расспросить обо всем саму Милану. Именно сейчас.

Просто собираюсь и еду в кружок.

Приоткрываю дверь в зал, заглядываю и да, вижу Милану. Все в той же майке и тех же шортах. С ней еще одна тренер. Тоже ничего. Можно будет и ей оказать спонсорскую помощь как-нибудь.

Закрываю дверь. Вижу по коридору бежит девчонка.

- Слушай, позови Милану, - останавливаю я ее. – Скажи срочно. От отца пришли.

Девчонка кивает и забегает в зал.

Отхожу за дверь, чтобы Милана не сразу увидела меня.

Через какое-то время дверь открывается. Милана выходит в коридор, придерживая дверь, и смотрит по сторонам. Я давлю на дверь, закрываю ее. И тут Милана оборачивается и видит меня.

Восторга и радости от этой встречи в ее глазах явно нет.

Но это и не важно.

- Что-то с папой? – спрашивает она.

- Нам надо поговорить, - сухо говорю я. Быстро оглядываю ее.

Она сжимается от этого взгляда и складывает руки на груди.

- Я занята, - старается говорить дерзко, но голос ее предательски дрожит.

Ухмыляюсь про себя.

Беру ее за локоть и тяну.

- Пошли.

- Вы что? А мои вещи? Я не пойду! Я буду кричать! Ааа…

Она и правда пытается закричать, поэтому я закрываю ей рот ладонью. Тяну на себя и прижимаю за талию к себе спиной к груди. Нащупываю на стене ручку двери в какую-то комнату. Пробую. И она поддается, открывается.

Успеваю оглядеться. Похоже какая-то кладовка. Стеллажи с каким-то бумагами, коробками, банками.

Захожу туда вместе с Миланой и закрываю дверь изнутри.

Кромешная темнота.

Всем телом ощущаю, как дрожит Милана.

- Вот, видишь, что происходит, когда ты не слушаешься. Сколько еще уроков тебе преподать?

Она что-то мычит мне в руку, но мне это не интересно.

- Сейчас ты соберешь свои вещи, переоденешь эту блядскую одежду и поедешь со мной. Поговорить. Поняла?

Убираю ладонь, чтобы услышать ее ответ.

- Ааа..

Она опять пытается закричать. Сука.

Закрываю рот.

- Что ж ты не понятливая такая? – начинаю злиться.

Она пытается вырваться, пихает меня локтями, мычит в руку. И этим еще больше распаляет меня. Сильнее прижимаю ее к себе и рука ползет вверх. Обхватываю грудь и сильно сжимаю. Перебираю пальцами и скребу ногтями.

Милана на какое-то время успокаивается, но потом опять начинает мычать.

Тогда я опускаю руку ниже, оттягиваю резинку шорт и трусиков и кладу ладонь туда, куда не проникал еще ни один член. Только мой палец.

Милана затихает в ожидании. Или в шоке. Провожу пальцем по внутренней стороне. Там пока не так мокро, как должно быть, но ощущаю, как смазка начинает выделяться. Становится все горячее и влажнее. Блядская какая натура. Возбуждается слишком легко.

Решаю проверить дальше.

Указательным пальцем давлю на клитор. Пока еще мягкий, но практически сразу набухающий и твердеющий.

Горячее дыхание Миланы опаляет мою ладонь. Она уже не мычит, а часто дышит. Кладет руки на мою руку в ее трусиках, но ничего не предпринимает. Просто держит.

Обвожу круговыми движениями клитор, размазывая смазку, которая сейчас просто течет из щели. Милана привстает на цыпочки. Я сильнее надавливаю на клитор.

Из Миланы вырывается глухой стон, который гасится моей ладонью.

Перекатываю клитор между пальцами. Милана откидывает голову мне на грудь. Напрягается. И содрогается.

Кончает.

Вынимаю руку из трусов, убираю ладонь ото рта.

Она тяжело выдыхает.

Потом приходит в себя, натягивает ниже майку, как будто пытается прикрыть свой оргазм, поворачивается ко мне, опускает взгляд и краснеет.

Я беру ее за подбородок.

- Сейчас ты пойдешь, переоденешься, соберешь свои вещи и поедешь со мной. У тебя десять минут. Если через десять минут ты не придешь к машине, я зайду в зал и за волосы вытащу тебя оттуда. Поняла?

Они прикусывает губу. Видимо, еще сомневается. Неужели, я так неубедительно говорю?

- Ну? – рычу и хватаю для наилучшего понимания ее за волосы. Резко тяну вниз.

- Да, - вырывается из нее.

Смотрю на часы.

- Время пошло.

Открываю дверь и за задницу выталкиваю ее в коридор.

Выхожу сам и иду к машине.

Через двенадцать минут, когда я уже собираюсь вернуться и исполнить свою угрозу, появляется Милана. Я сигналю. Подходит к машине, садится. Завожу мотор и мы выезжаем.

- Куда мы едем? – опять спрашивает она.

- Нам надо поговорить, - отвечаю. – Начнем прямо здесь. Как ты познакомилась со Стасом? И как давно? От твоих ответов зависит, как скоро ты попадешь домой.

Говорю это так, чтобы она воспринимала это именно как угрозу.

- Мы познакомились недавно, - говорит тихо, глядя на панель автомобиля. – Он сообщил нам о смерти моей сестры. Старшей сестры.

17. Милана

Какое-то двоякое чувство зарождается во мне каждый раз, когда я встречаюсь с этим мужчиной.

Я боюсь его. Мне страшно. Остро ощущаю угрозу, исходящую от него.

Но не могу ничего поделать. Он подавляет меня. Лишает воли. Пытаюсь противостоять ему, но понимаю, что проигрываю.

Он делает то, что хочет. Я подчиняюсь ему. И он это отлично чувствует. Вижу это по его глазам. Слышу в его голосе. Его власть. Он знает, как управлять мной.

Не хочу подчиняться ему, но он сильнее меня. Не только физически, но и морально.

Рассказать отцу? Я думала об этом много раз. Но знаю, что у него серьезные проблемы. Отец часто говорит, что вся надежда на этот проект с Дамиром.

Поэтому угрозы последнего я воспринимаю всерьез.

А что, если рассказать Стасу? Надо было сделать это тогда, в самый первый раз. Когда он в машине прошелся по всему моему телу, словно оценивая, как товар.

Но я не сказала Стасу. Побоялась.

А теперь? Что я скажу Стасу? Что его знакомый довел меня до оргазма в какой-то подсобке? Это же был оргазм? Стыдно об этом думать. Но и не думать не получается.

Я ведь и не особо сопротивлялась. Получается, сама виновата? Как сказать Стасу?

И Дамир ведет себя странно. Зачем он это все делает? Чего добивается?

Но еще более странно звучат его вопросы. Сейчас. Пока мы едем в машине. И я даже не спрашиваю, куда.

- У тебя была сестра? – спрашивает он после того, как я рассказала о знакомстве со Стасом.

- Да, - тихо отвечаю, - старшая. Лейла.

- Что с ней случилось? – он слишком серьезен для таких вопросов о членах семьи. Хотя этот мужчина никогда не улыбается.

- Она погибла.

- А Стас тут при чем? Почему он сообщил вам о ее смерти?

- Труп Лейлы, - и я вздрагиваю от этих слов. Опять накатывают воспоминания о похоронах. Слезы. Гроб. Экспертизы. Слова следователя о способе убийства. – Ее нашли рядом со спортивной школой Стаса. При ней был паспорт. И он решил сообщить нам об этом раньше полиции. Сочувствовал и приносил искренние соболезнования. Помог с организацией похорон.

Я громко всхлипываю от воспоминаний.

Дамир поворачивается и удивленно смотрит на меня.

- Дальше, - строго произносит он. – Как Стас стал твоим парнем?

Усмехается.

- Не знаю, - пожимаю плечами, - он так помог нам. И много времени проводил с нами. У нас с ним оказалось много общего.

- Например? – слышу нетерпение в его голосе.

- Мы оба работаем с детьми.

Опять усмехается.

- Как так вышло, что вы узнали про Лейлу от Стаса? Она не жила с вами?

- Да, она ушла. Давно. Я не знаю причин. Правда. Знаю только, что ее долго искали. Потом она приходила и снова исчезала. И ее опять искали.

- Вы родные сестры? – неожиданно спрашивает он.

- Да, - уверенно отвечаю я. Странный вопрос.

Дамир молчит. По лицу вижу, что он о чем-то думает. Поэтому сижу молча, не привлекая лишний раз к себе внимания.

Мы подъезжаем к нашему дому. И я чувствую облегчение. Дамир привез меня домой.

Он паркуется и я собираюсь выйти из машины, но слышу щелчок блокировки дверей.

В этот момент раздается телефонный звонок. Я достаю телефон из сумки. Звонит Стас.

Не успеваю ответить, потому что Дамир выхватывает у меня из рук телефон и отключает его. Кладет перед собой на панель.

И я ощущаю, как холодящее чувство опасности и страха медленно, тягуче разливается по телу. Сердце сжимается и начинает биться чаще. И так громко, что кажется, его слышит даже Дамир. Во рту пересыхает. Хочется сглотнуть, но не получается.

- Стас пристает к тебе? – вдруг спрашивает он.

Мотаю головой, не в силах произнести ни слово.

- Врешь, - просто заключает он. – Помнишь о нашем договоре?

Не уверена, что правильно понимаю, о чем он, но киваю.

Достаю бутылку воды из сумки под пристальным взглядом Дамира, делаю пару глотков, возвращая себе возможность говорить. Набираюсь смелости и выпаливаю на одном дыхании:

- Я Вам нравлюсь?

Зачем это спрашиваю? Осознание ошибки приходит слишком поздно.

Дамир удивленно смотрит на меня.

- С чего ты взяла?

Назад дороги нет. Раз уж сама начала этот разговор.

- Ну, Вы...

Как же это лучше сказать? Чувствую, что покрываюсь краской. От одних мыслей. Даже без слов.

- Что я? – строго спрашивает он и смотрит на меня.

- Ничего, - отвечаю быстро. – Откройте двери, я пойду.

Он хватает меня за запястье.

- Раз начала – договаривай! – требует. – Что я? Довел тебя до оргазма? Это ты имела в виду? Тебе понравилось? Хочешь еще?

- Отпустите! – чуть ли не кричу я.

Он резко толкает мою руку, отпуская.

Снимает блокировку.

- Иди! – командует. – Наш разговор не окончен. Но его время еще не пришло.

Я вылетаю из машины, забегаю в подъезд и прислоняюсь к холодной стене. Стараюсь успокоиться и перевести дыхание.

«Но его время еще не пришло», - стучит в голове. И мне становится страшно от этих слов. Где-то глубоко ощущаю угрозу. Опасность. Которую не избежать. Стараюсь отогнать от себя эти мысли. Но они снова и снова всплывают в сознании.

18. Дамир

Как я мог сомневаться, что они родные сестры? Та же блядская натура. Те же вопросики. Наигранно невинный взгляд. Также смотрела Лейла, присаживаясь ко мне тогда в клубе.

И эта сейчас смотрит также. А вопросы задает совсем не невинные.

«Я Вам нравлюсь?»

Сука.

Когда прощел секундный шок от этой наигранной прямоты, захотелось схватить ее за затылок и нагнуть к ширинке. Чтобы поняла, что мне нравится. Чтобы у нее не оставалось иллюзий. Хотя разрушить их – это особое удовольствие.

Это как мнимая дружба с ее отцом – когда предает друг, особенно больно.

Так и с девкой. Когда тот, кто тебе нравится, оказывается скотиной, это опустошает, меняет навсегда.

Поэтому пусть думает, что нравится мне. Тем сильнее будет разочарование.

Открываю дверь, чтобы выйти из машины, и замечаю телефон Миланы на панеле перед собой. Эта маленькая сука так испугалась, что забыла про него.

Не собираюсь играть в благородство. Дома разлочиваю телефон с помощью специальной программы.

Куча фоток. С подружками, Стасом. Мало селфи. Странно.

Рассматриваю некоторые фотографии. Красивая, все-таки, сука. Хоть и блядь. Такая же как сестра. Крепче сжимаю телефон.

Теперь сообщения.

Листаю.

Всякая хуйня. Пустые разговоры с подружками.

Чуть не пролистываю странное сообщение. Всего одно в переписке. С контактом «СЛ». Два слова: «Дача. Сауна».

Жму на контакт «СЛ». Ни фото, ничего. Решаю набрать. Абонент выключен. На всякий случай пересылаю себе контакт и сообщение.

Теперь переписка со Стасом.

Пошлая. Неподобающая для приличной девочки. Даже если она просто читает ее.

С отвращением читаю, как Стас пишет о том, куда он хочет ее поцеловать. На определенном моменте раздается звонок. Звонит как раз Стас. Молча наблюдаю на его рожу на экране, пока телефон не отключается.

Следом приходит сообщение. От Стаса.

«Котенок, ты куда пропала. Я так соскучился. Хочу покусать тебя, как тогда. Помнишь? Как ты стонала.»

Сжимаю зубы и швыряю телефон о стену. Он разлетается на куски. Сука. С этим надо что-то делать. В последнее время моя выдержка дает трещины. Так не долдно быть. Надо быть равнодушным. Ничто не собьет меня с пути к поставленной цели.

Встаю и подхожу к стене. Среди обломков телефона нахожу симку. Придется купить новый телефон.

Только вот как передать? Опять встречаться с этой покусанной блядью?

Пора завершать это все. Приступать в заключительной стадии.

Набираю Эдьдара узнать, удалось ли ему выполнить мое поручение. Еще раз отмечаю про себя, что я в нем не ошибься. Все сделано.

Огорчает только, что по Лейле и Стасу пока недостаточно материала. Кто-то очень постарался пустить концы в воду. Но я уверен, что мои люди найдут нужную информацию. Это всего лишь вопрос времени.

А пока я займусь самим Костровым и его семьей. И Миланой. Эта девка начинает меня раздражать. И я даже знаю, чем. Своей способностью выводить меня из привычного состояния. Из того состояния, из которого я выходить не хочу.

На следующий день я отправляю с курьером Милане новый телефон с ее симкой и еду в офис к ее отцу для подписания документов по передаче пакета акций.

Когда мы ставим подписи и нотариус заверяет сделку, а я звоню в бухгалтерию дать распоряжение сделать очередной транш в счет доли Кострова, он довольно потирает руки.

- Дамир, отличная сделка! – восклицает он. – Вот, завершим проект и рассчитаемся.

Молча киваю.

- Давай пока отпразднуем это дело у меня на даче. У меня и сауна есть. Самая настоящая. Своя. С парилкой. Веники. Все, как надо.

Дача. Сауна. У меня в памяти сразу выстреливают эти два слова из переписки в телефоне Миланы. Но я отгоняю их прочь. Пока мне некогда задумываться над смыслом прочитанного. И имеет ли это вообще значение?

- Посидим в чисто мужской компании, - продолжает Костров. – Ты, я и Стас.

Я перевожу взгляд на Кострова. Он, видимо, читает вопрос в моих глазах.

- Стас – это жених Миланы. Познакомитесь там. Мировой мужик.

Он показывает мне большой палец.

- Мы уже знакомы, - говорю спокойно.

- Да? Как?

- Это давняя история.

- Ну, отлично! – радуется Костров. – Значит, баб не возьмем. Только мы втроем. Ольге все равно сауну нельзя. Сердце. А у Миланы конкурс какой-то там в ее кружке.

Мы договариваемся о встрече в субботу у него на даче, прощаемся и я набираю Эльдара. Прошу подготовить конверт для Ольги Костровой к субботе. Курьер должен доставить его именно тогда, когда мы войдем в сауну.

19. Милана

Только вернувшись домой, обнаруживаю, что телефона нет.

Дамир же забрал его у меня в машине! И не отдал!

Что за человек? Как теперь быть? Мне нужен мой телефон. Там очень важная информация!

Решаю с утра ехать к Дамиру в офис за телефоном, как бы мне не хотелось избежать с ним встречи. Но с утра раздается звонок в дверь и курьер вручает мне обычную картонную коробку.

Открываю и обнаруживаю там новый телефон в упаковке и конверт. В нем лежит симка. Моя симка. А где мой телефон? Никаких записок, пояснений. Это начинает раздражать.

Засовываю симку в новый аппарат. Кто-то, вернее Дамир, хорошо полазил в моем телефоне. Это мужской поступок? Сообщения, которые пришли в тот период, все прочитаны.

Чувствую, как во мне закипает злость. Да, что он себе позволяет?

Решительно собираюсь и еду к нему в офис. Сколько это будет продолжаться? Надо поставить все точки над i.

На проходной меня долго не пускают – пропуск на меня не заказан. В конце концов, упрашиваю охранника позвонить в приемную и сказать через секретаря, что Милана Кострова просит важного директора о приеме.

Через лифты, бесконечные коридоры, стеклянные витражи попадаю в приемную.

- Дамир Зарипович просил подождать Вас, - говорит мне, дежурно улыбаясь, секретарь.

Сажусь на стул и ожидаю. Проходит не десять и не двадцать минут, а все сорок, пока мне, наконец, позволяют войти в кабинет Дамира.

За это время мой запал гаснет и смелости становится еще меньше, когда я переступаю порог его кабинета.

- Зачем ты пришла? – грозно спрашивает вместо приветствия он, сидя в кресле и положив голову на скрещенные на столе руки.

Смотрит на меня исподлобья, нахмурившись. Взгляд черных глаз проникает глубоко, заставляет дрожать внутри. Но я беру себя в руки. Я. Его. Не. Боюсь. Сжимаю кулаки и говорю громко, четко произнося каждое слово, чтобы скрыть дрожь в голосе:

- Где мой телефон?

- Разбился, - как ни в чем ни бывало отвечает он, не убирая взгляда.

- Разбился или Вы его разбили? – решаю идти до конца.

Дамир молчит.

- Как Вы посмели читать мою переписку? Это не достойно мужчины!

И вот только сказав это, понимаю, что допустила ошибку.

Дамир медленно встает, обходит стол и приближается ко мне. Неторопливой уверенной походкой хищника.

А мне не хватает сил даже сделать шаг назад. Я стою перед ним как кролик перед удавом. Весь мой настрой куда-то улетучился.

И только глаза в глаза. Он не позволяет мне отвести взгляд. Как будто через него удерживает меня. Заставляет остаться там, где я стою.

- Ты очень плохо воспитана, - негромко произносит он, наступая на меня и подталкивая к тому, чтобы, все-таки, сделать шаг назад. И еще один.

Чувствую, как попой упираюсь в стол.

Дамир приближается. Нависает надо мной.

- Родители не научили тебя, как вести себя правильно с мужчиной. Тебе нужен хороший учитель.

Нас разделяют считанные сантиметры, поэтому я каждой клеточкой кожи ощущаю его тембр.

Он коленкой заставляет меня раздвинуть ноги и встает у меня между ног.

Все это время наш зрительный контакт не прерывается ни на секунду. Я не могу даже моргнуть.

Чувствую, как незнакомое мне ранее ощущение стекает со всех уголков моего вмиг ослабевшего тела и концентрируется в одной точке. Сглатываю и облизываю пересохшие губы.

И в этот момент Дамир переводит взгляд на них. Грубо хватает меня за подбородок и проводит большим пальцем по нижней губе. Оттягивая ее вниз, размазывая помаду.

- Зачем ты пришла? – опять спрашивает суровым, но уже хриплым голосом.

- Я… - начинаю было я.

- Замолчи! – резко останавливает он меня.

- Вы сами спросили, - нахожу силы спорить.

Он стискивает мои скулы, причиняя боль, задирает голову и… целует.

Дамир целует меня!

Но делает это как-то зло, зубами впиваясь в мои губы, захватывая ими язык и оттягивая его. Он так сильно впивается в меня, что я слышу скрежет наших зубов.

Пытаюсь освободиться, но его хватка на моем лице железная. Толкаю руками в грудь. Он даже не шевелится. Все равно, что пытаться сдвинуть скалу.

Резко отпускает сам. Дышит часто. Закрывает глаза и отталкивает мое лицо.

- Еще не время, - говорит как будто сам себе.

Открывает глаза и смотрит на меня.

- Еще не время, - повторяет вновь.

Отходит и садится опять на кресло за столом. Откидывается на спинку. Говорит загадками.

- Иди, Милана Кострова. Пока иди. Время еще не пришло.

Раскручивается на кресле и отворачивается от меня.

Собираю остатки сознания и пулей выскакиваю из кабинета.

Зачем я вообще к нему приходила? Мне надо наоборот избегать встреч с ним. Надеюсь, больше его не увидеть.

В субботу уезжаю из дома рано – у нас с девочками ответственное выступление. Папа едет на дачу вместе со Стасом.

День проходит незаметно. Я уставшая. С наслаждением думаю о том, как приму душ и упаду в кровать в своей комнате.

Подхожу к подъезду и замечаю любопытные взгляды соседок, стоящих у машины рядом. Они переглядываются и что-то шепчут друг другу, кивая на меня.

Стараюсь не концентрировать внимание на этом, захожу в подъезд. Здороваюсь с консьержем и иду к лифту. Прохожу мимо доски объявлений и что-то останавливает меня перед ней. Что-то бросается в глаза, привлекая мое внимание.

Перевожу на нее взгляд. И закрываю рот ладонью, чтобы не закричать.

На доске объявлений в подъезде нашего дома висят фотографии отца с какими-то девушками. Все на фото абсолютно голые. Нет, это не может быть мой папа! Отказываюсь верить. Пытаюсь сорвать фотографии, но приклеены они очень хорошо. Скребу по деревянной доске ногтями. Разрываю фотографии на куски. Не успокаиваюсь, пока на доске не остается ни одной бумажки. И даже после этого продолжаю скрести ногтями. Стачивая их. Ломая.

20. Милана

Длинный, с давящей тишиной, коридор больницы. И этот запах. Который я не переношу с детства. Запах лекарств и дезинфицирующих средств. 

Запах больницы. 

Запах боли и страдания.

Я узнала его слишком рано. Порой мне кажется, что я пропиталась им с самого рождения.

Я родилась недоношенной. У мамы давно были проблемы с сердцем и, если с вынашиванием и рождением Лейлы проблем особых не было, то со мной она практически всю беременность пролежала в больнице. 

Поздние роды. Как говорили врачи, вкупе с сердечной недостаточностью - это большой риск.

Мама рассказывала, я три месяца пролежала в инкубаторе, прежде чем меня привезли домой.

Но и потом чуть ли не каждый месяц я проводила в больнице несколько дней.

У меня выявили почечную недостаточность.

С этим можно прекрасно жить. Современная медицина позволяет.

Но я почувствовала себя неполноценной, когда в шестнадцать лет мне сказали, что навряд ли я смогу выносить ребенка.

Я тогда расплакалась на приеме у врача. Мама гладила меня по голове и они с врачом на пару уговаривали меня успокоиться. Убеждали, что медицина не стоит на месте и, возможно, к тому времени, когда я решу завести ребенка, это не будет проблемой для таких, как я.

Поэтому я ненавижу больницы. Ненавижу этот запах. Ненавижу белый цвет. У меня в гардеробе нет ни одной белой тряпки. И платье на свадьбу у меня будет не белое.

Хотя какая свадьба? Кому я такая нужна? Фактически бездетная. Неполноценная.

Может быть, в этом и причина того, что у меня и не было до сих пор нормальных, полноценных отношений с парнями. 

Мама чувствовала мое настроение и всячески старалась подбодрить меня. Мы ездили к разным специалистам. Но потом мне это надоело. Каждый такой визит лишний раз напоминал мне о моем недостатке.

И вот сейчас я опять сижу в больничном коридоре. Потому что мама.... моя любимая мамочка...

Когда я обнаружила ее лежащей на полу, то почувствовала, как все внутренности скручивает тугим узлом, выворачивая все наизнанку. 

Я подбежала к ней и стала трясти ее в надежде, что она очнётся. Откроет глаза и просто скажет, что у нее закружилась голова.

Но одновременно набирала на телефоне номер экстренной службы.

Врачи приехали быстро. Но те минуты, что я провела в их ожидании, показались мне вечностью.

Я не сразу заметила конверт с какими-то бумагами на полу рядом с мамой.

Подняла его, заглянула и тут же отбросила. Там была та же мерзость, что и на доске объявлений в подъезде.

Ужасная догадка осенила меня.

Кто-то прислала маме эти фотографии! Кто-то хотел этого. Хотел таких вот последствий! 

Я положила конверт в сумочку и кинулась открывать дверь, услышав долгожданный звонок.

В больнице я просидела два часа, прежде чем ко мне вышел доктор и сказал, что каждая минута имела значение и, если бы я пришла минут на десять позже, то они были бы уже бессильны.

Спрашиваю его, что с мамой.

Доктор, устало снимая маску, произносит:

- Она в коме. Состояние стабильно тяжёлое. Пока никаких прогнозов. Есть кто-то более старший? Или Вы - единственный родственник?

- Есть папа. Муж мамы.

- Пусть срочно приезжает. Мне нужно с ним переговорить.

Киваю.

Доктор уходит, а я опять набираю папу. Все время ожидания, сначала «скорой» дома, потом в этом душном коридоре, я пыталась дозвониться до отца. Но он не отвечает. 

Он на даче. Со Стасом. Скорее всего, они в сауне. Тогда остаётся только ждать, когда папа увидит мои звонки и перезвонит.

Но я продолжаю методично жать на кнопку автодозвона.

Я одна в беде. И мне страшно. И больно. И я не знаю, с кем разделить эту боль.

От бессилия и одиночества перед болью я начинаю плакать. Отпускаю себя. 

Реву так, что рукава блузки, которой я вытираю щеки от слез, за считанные секунды становятся мокрыми. А слезы все продолжают катиться.

На мой вой прибегает медсестра и сует мне какую-то таблетку. Заставляет запить водой и отводит в какую-то комнату. Укладывает на кушетку и уходит, закрывая дверь.

И я засыпаю. Проваливаюсь в небытие. В темноту, где ещё страшнее и больнее.

21. Визуализация

ДАМИР

Он живет лишь мыслями о мести. Мести всем, кто хоть как-то связан с той, из-за которой он оказался в тюрьме. Он потерял все. И хочет такой же участи остальным. Сможет ли он измениться? Или его месть погубит не только тех, против кого она направлена, но и его самого? Или его ждет долгая дорога к очищению и счастью?

А вот и его главная жертва

МИЛАНА

Ей не повезло оказаться сестрой той, которой жаждет мстить Дамир. Если нет виновницы его бед, то за нее ответит сестра!

Сколько ей придется пережить? Или это всего лишь испытания на пути к счастью?

Вот так я вижу своих главных героев.

22. Милана

Из небытия меня выводит знакомый голос. Как будто откуда-то издалека я слышу эхо. Голос отца и еще чей-то.

Пытаюсь разобрать слова. Ведь разговор происходит здесь, где-то совсем рядом. Но слышу только интонации. Волнение и строгость. А еще отчаяние. И все это в голосе отца.

Приподнимаю веки. Но они как будто налились свинцом. Неподъемные.

Руками тру глаза, размазывая остатки туши. Наконец, с большим трудом открываю глаза.

В комнате полумрак, но я различаю фигуру отца и доктора в белом халате. Они о чем-то говорят, не обращая на меня внимания

И только теперь я начинаю различать обрывки фраз.

- Как долго?...

- Сколько?...

- Только этот вариант?...

Сути разговора понять не могу. Но какая-то необъяснимая тревога уже зарождается в глубине моего сердца. 

Приподнимаюсь и сажусь. Мужчины оборачиваются. Папа подбегает ко мне и садится рядом. Обнимает и прижимает к себе. Доктор молча выходит из комнаты.

- Как мама? - мой первый вопрос. - Что с ней? 

- Пока все без изменений, - отвечает папа. 

- Что сказал доктор? - смотрю в глаза.

Папа опускает взгляд.

- У мамы неплохие шансы. Но нужна срочная операция. Нужны деньги.

- Ты же сказал, что мы переведем нужную сумму? - я хватаю его за лацканы пиджака и легонько трясу. - Сказал? Папа?

Он опять не смотрит в глаза и гладит по волосам.

- Мы найдем деньги, Миланочка, обязательно найдем.

Я уже рыдаю, осознавая свою беспомощность перед ситуацией.

Ну, конечно. В последнее время у папы были проблемы с бизнесом. И он очень рассчитывал на новый проект. Означает ли это, что денег сейчас нет совсем? Даже на лечение мамы?!

- Папа, деньги нужны сейчас! - почти кричу я. - Сейчас! Понимаешь?

- Я знаю, Милана. И я найду нужную сумму. Обещаю тебе. Поехали домой. Тебе надо отдохнуть. К маме нас все равно пока не пустят.

Вспоминаю про фотографии. Я должна спросить у него. Не люблю недосказанность.

Лезу в сумку и достаю конверт. Передаю его папе.

- Что это? - спрашивает он.

- Посмотри, папа, - прошу. - Это я нашла рядом с мамой.

Он открывает конверт и достает фотографии.

Его лицо сразу же бледнеет. Глаза расширяются. Он судорожно облизывает губы.

- Это неправда. Миланочка, ты мне веришь? Неправда!

Он берет меня за плечи и заставляет посмотреть на него.

- Это фотомонтаж! Провокация! Сволочи!

Он хватает снимки и рвет их на куски, швыряет в мусорку 

- Сволочи! - повторяет он. - Это из-за них мама в больнице!

- Ты знаешь, кто это сделал? - спрашиваю.

Он мотает головой.

- Но обязательно узнаю, - цедит сквозь зубы.

Мы едем домой. 

Остаток ночи я провожу, ворочаясь с открытыми глазами. С пугающим ожиданием звонка из больницы.

И забываюсь только под утро.

Просыпаюсь, услышав взволнованный голос отца.

- Без изменений? Я понял. Да. Постараюсь сегодня решить вопрос. Да, оформляйте.

Потом тишина.

Поднимаюсь с кровати и иду на кухню.

- Пап, звонили из больницы? 

Папа отрывается от чашки кофе.

- Да. Есть возможность прооперировать маму уже послезавтра. 

- А деньги? - спрашиваю.

- Еду решать этот вопрос.

- Я с тобой! 

Папа удивленно смотрит на меня.

- Зачем?

- Мне страшно одной. Я боюсь звонка. Боюсь опять остаться наедине со своими мыслями. Я поеду с тобой.

- Хорошо, - соглашается он. - Одевайся!

Убегаю и возвращаюсь через пятнадцать минут.

Мы приезжаем в офис папы. 

Пока я смотрю в большие окна на оживленные улицы столицы, папа по телефону пытается найти деньги. Один за другим он делает звонки. И, похоже, что пока безрезультатно.

- Нет-нет, нельзя...

Мы оборачиваемся с ним на тоненький голосок секретарши, пытающейся остановить двух мужчин в строгих костюмах. Один из них аккуратно отодвигает ее и закрывает перед ней дверь.

- В чем дело? - возмущённо спрашивает папа.

- Костров Владислав Сергеевич? Прошу освободить помещение. Таково требование нового владельца.

- Что? Что за бред? - произносит папа и, вспомнив обо мне, говорит:

- Миланочка, подожди пока в комнате отдыха. Я решу проблему и мы продолжим.

Послушно иду в соседнюю комнату, но оставляю дверь приоткрытой. Слышу взволнованный голос отца.

- Какой ещё новый владелец? Кто вы вообще? Я вызову охрану, если вы сейчас же не уберетесь.

- Охрана уже Вам не подчиняется. У Вас есть полчаса, чтобы собрать свои вещи и покинуть здание. Новый владелец позволяет Вам это сделать.

- Да какой ещё новый владелец? Что вы несёте? - срывается отец.

И тут я слышу звук открывающейся двери и знакомый голос.

23. Дамир

- Дамир? - Костров явно удивлен моему появлению у него в кабинете.

- Выйдите, - говорю своим людям. 

Они сделали свою работу. Теперь моя очередь. Насладиться реакцией на мои слова и действия. Я давно ждал этого. И не хочу ни с кем этим делиться.

Это только мое. Мой - страх и отчаяние собеседника. Его ненависть и мое ликование.

- Что происходит, Дамир? - спрашивает Костров, когда за моими людьми закрывается дверь. - Кто эти люди? Ты их знаешь?

- Это мои юристы, - отвечаю ровным голосом. Прохожу и сажусь в кресло напротив стола Кострова.

Он тоже садится.

Осматриваю кабинет теперь уже никак посетитель, а по-хозяйски.

- Это была неудачная шутка, Дамир, - говорит Костров, ослабевая галстук на шее.

- Никаких шуток, - говорю и смотрю ему прямо в глаза. - Ты должен освободить кабинет через, - перевожу быстрый взгляд на часы и опять возвращаюсь к нему, - двадцать минут. Можешь собрать свои вещи. Я даю тебе такую возможность.

- Но.... Но что это все значит? На каком основании?

- На основании договора передачи акций. Тебе напомнить? 

- Но... Мы же... Это было лишь как гарантия. А моя доля? Дамир? Я не понимаю.

- Никакой доли. Никаких гарантий, - в моем голосе появляются жёсткие ноты. - Теперь эта компания моя. 

Вижу, как в его глазах растерянность сменяется отчаянием. Он начинает понимать, что я не шучу, но отказывается до конца верить в происходящее. 

- Я аннулирую сделку, - слабо лепечет он. - Она недействительна. Совершена под действием обмана. Я пойду в суд. Я буду судиться.

При этом он смотрит на стол. Как будто говорит это сам себе.

- У тебя есть деньги на адвокатов? Или ты собираешься использовать юристов теперь уже моей компании? - делаю в воздухе круг пальцем, показывая, что все здесь уже принадлежит мне.

- Ты подставил меня, - наконец, признает он очевидные вещи. - За что, Дамир? Я думал, мы друзья... Мне нужны деньги... Срочно... Я не могу все потерять.

Этот бессвязный поток слов начинает утомлять меня.

- А как поживает Ольга Викторовна? - прерываю его. 

- Она в больнице, - машинально отвечает Костров и, лишь сказав это, как будто опомнившись, подозрительно смотрит на меня.

- Не выдержала, значит, новостей, - говорю с наигранным сожалением.

- Ты?... Ты.... Скотина... Сволочь... - Костров встаёт и кидается ко мне.

Я легонько толкаю его и он падает на стол.

- Выметайся! - встаю и поправляю пиджак. - Твое время истекло. 

- Скажи лишь одно, - безжизненным голосом произносит Костров. - За что? Кто меня заказал?

И, вот, я собираюсь насладиться его реакцией на мои слова, но в этот момент из соседней комнаты вылетает Милана. Подбегает ко мне и начинает бить меня своими кулачками в грудь.

- Мерзавец! Что ты наделал? Чудовище! - все эти слова вылетают из ее рта в мой адрес.

Вижу покрасневшие глаза и слезы, скатывающиеся по щекам.

- Ненавижу! Ненавижу! Ты ещё пожалеешь!

Мне хочется рассмеяться в ответ на ее угрозы, но вместо этого я беру ее за запястья и немного отстраняю от себя.

- На «Вы», девочка, на «Вы». Хозяина надо называть на «Вы».

Она судорожно сглатывает, но взгляд не отводит.

- Что ты себе позволяешь? – Костров опять кидается на меня и пытается взять за грудки.

Мне ничего не остаётся, как опередить его и отшвырнуть на диван.

Милана пытается освободиться из моего захвата. Чем вызывает у меня хищную улыбку.

Давно у меня не было такой дикарки в постели. То, что она там окажется и уже совсем скоро, я не сомневаюсь.

Разворачиваю ее спиной и прижимаю за талию к себе. Так мне легче ее контролировать. Она бьет меня по рукам, царапает.

Несмотря на патовость ситуации, член сразу же реагирует на близость молодого горячего тела.

Сука. Ещё не хватало, чтобы я потерял контроль над ситуацией из-за какой-то целки. Но понимаю, что сейчас разговор стоит прекратить. И в этом есть своя прелесть - растянуть мучения жертвы.

- Наш разговор не закончен, - говорю я Кострову, все ещё удерживая трепыхающуюся Милану. - Через пять минут вас здесь быть не должно.

С этими словами отпускаю Милану и она сразу отскакивает от меня к окну.

24. Дамир

Через пару дней, когда все юридические формальности завершены, я решаю навестить Кострова уже у него дома.

Мне не терпится сделать очередной шаг в этой многоходовой партии мести. И получить заслуженный бонус.

Да, зачем скрывать. Себе я могу признаться. Мне нужна Милана Кострова. Нужна в мою постель. Я должен ее трахнуть. Порвать ее. Насладиться ее слезами. Оттрахать ее так, чтобы ей ещё долго не хотелось этого ни с кем другим.

А потом выкинуть. Из своей жизни и своей башки.

Каждое прикосновение к ней слишком остро отзывается во мне. 

Эта маленькая целка смогла зацепить во мне какие-то струны, которые никому цеплять нельзя.

Все девки нужны лишь для одного. Чтобы их трахали. Туда, куда захочет хозяин. 

И Милана Кострова не исключение. Такая же сука, как все. Только ещё не тронутая. Берегла себя, небось, для «самого лучшего и любимого». Для такого, как Стасик.

А достанется мне! В этом я уверен. И я хочу этого. Хочу сделать так, чтобы она возненавидела мужчин. Чтобы после того, как я выставлю ее, она ещё долго не давала никому прикоснуться к себе.

Эти мысли не покидают меня всю дорогу до дома Костровых.

Дверь мне открывает сам Костров. Небритый, небрежно одетый, со стаканом в руках он молча распахивает передо мной дверь и уходит в глубину комнат.

Захожу и прислушиваюсь. Эта дикая кошка здесь или мы одни? Не слышу ни звука. Только шаги Кострова.

Иду за ним. По всей видимости, в его кабинет. Он закрывает за мной дверь.

- Что тебе ещё надо? Зачем ты пришел? Насладиться зрелищем слабого, сломленного старика? - усталым голосом спрашивает Костров.

- Нет. Этим меня не удивишь. Я слишком много видел страданий и отчаяния, чтобы придавать этому значение. Я пришел за долгом. Пришел, чтобы получить то, что задолжала мне твоя семья.

Костров смотрит на меня помутневшим взглядом.

- О чем ты? Какой долг?

Кидаю ему на стол копии его же векселей.

Он судорожно перебирает их дрожащими руками. 

- Как? Откуда они у тебя? - спрашивает еле слышно.

- Они теперь мои. И я хочу оплату по ним. Сейчас, - говорю твердо.

- Но ты прекрасно знаешь, что мне нечем заплатить тебе! - восклицает Костров.

- Тогда ты сядешь в тюрьму, - спокойно сообщаю ему.

- Нет. Я не могу. Не сейчас.

- А я не могу ждать.

- Ты забрал у меня бизнес! Ты оставил меня ни с чем! Что ты ещё хочешь? - он срывается на крик и я вижу отчаяние в его глазах.

- Этого мало, - усмехаюсь я, наслаждаясь его страхом и болью.

- Но у меня ничего больше нет. 

- Милана, - спокойно говорю я, глядя прямо ему в глаза.

- Что? - едва слышно произносит он осипшим голосом. Откашливается и говорит уже громче. - Что ты имеешь в виду? 

- У тебя ещё есть Милана. И ее я тоже заберу.

- В смысле? Ты хочешь жениться на ней? 

Его наивность настолько поражает меня, что я не сдерживаюсь и смеюсь так громко, что кажется, сотрясаются стены.

- В мои планы не входит женитьба. Тем более на девушке не моей национальности. Я просто заберу ее в счёт долга.

- Ни за что! - взрывается он. - Этого не будет никогда!

- Будет, - усмехаюсь я. - Ты сам приведешь ее мне. Или мы увидимся с тобой лет через десять. Если ты выживешь. Знаешь, каково это – спать и ждать, что тебя пырнут заточкой? Или скрутят и оттрахают всей камерой? Каково знать, что где-то лежит при смерти твоя мать, а ты, сука, ничего не можешь с этим поделать? Но самое обидное – это знать, что ты не виновен! Хотя тебе это не грозит.

Смотрю на Кострова. Он хватается за сердце и падает на кресло. 

- Я хочу, чтобы ты знал, почему я так поступил, - произношу твердо, чеканя каждое слово.

- Это уже не имеет значения, - равнодушно произносит Костров и другой рукой подливает себе виски в стакан.

Решил утопить горе в бутылке. Слабак!

- Для меня имеет, - жёстко говорю я. - Где твоя старшая дочь?

Вижу, что мой вопрос сразу же отрезвляет его. Он поднимает на меня испуганный взгляд. 

- Лейла, - уточняю. - Где она?

- Откуда ты знаешь? Про Лейлу?

- Десять лет назад твоя старшая дочь оговорила меня, обвинив в изнасиловании. Она хотела денег. Много денег. Чтобы отказаться от показаний. У меня таких денег не было. И я стал тем, кто сейчас стоит перед тобой. 

- Нет. Не может быть, - он машет рукой, как будто пытается прогнать морок. Туман из прошлого.

Но я – не привидение. Я – реален и я пришел к нему за долгом.

- У тебя два дня, - говорю я. – Через два дня ты либо выплачиваешь мне все суммы, причитающиеся по векселям, либо приводишь Милану. Если этого не произойдет, на третий день за тобой придут.

Бросаю на него последний взгляд. Как же он жалок.

Внутри я ликую. Месть почти удалась. Осталась ее самая приятная часть. Еще два дня. И я получу полную сатисфакцию.

Костров так и сидит в кресле, опустив голову. В его руке стакан, но он так и не отпил из него.

Выхожу из квартиры, оставляя его наедине со своими мыслями.

25. Милана

Когда я слышу уже знакомый ненавистный тембр, ноги сами ведут меня к двери отцовского кабинета.

Крадусь на цыпочках, потому что, только оставаясь незаметной, я смогу узнать все. Уверена, отец не расскажет мне. А я должна знать. Это касается мамы. Всей моей семьи. И меня. Теперь отчётливо понимаю, что это касается, прежде всего, меня.

Дверь в отцовский кабинет почти закрыта. Поэтому я слышу не все. Лишь когда мужчины повышают голос, улавливаю суть разговора.

Долги? Какие ещё долги? 

Вдруг до меня доносится мое имя. Теперь уже прикладываю ухо к двери.

То, что я слышу, заставляет меня вздрогнуть. Меня требуют как вещь. Предлагают мною расплатиться с каким-то старым долгом.

Закрываю рот ладонью, чтобы подавить рвущийся наружу крик.

Хочется ворваться в кабинет и растерзать этого ужасного человека. Но остатки здравого смысла останавливают меня. Так я сделаю только хуже. Я уже пробовала.

Остаётся признать - мы зависим от него. Отец, который отдал ему компанию. 

Мама, которая лежит без сознания и ждёт деньги на операцию.

И я. Я тоже завишу от него. 

С ужасом понимаю, что моя судьба предопределена. Я даже не пешка в этой игре. Я - вещь. Плата за долги. И выбора у меня нет. Разве у вещи может быть выбор? У вещи может быть лишь хозяин.

Отступаю на шаг от двери и закрываю лицо руками. Сдерживаю всхлипы.

Также тихо возвращаюсь в свою комнату. Закрываю дверь.

Первая мысль - позвонить Стасу. Набираю. В ответ длинные гудки. Увидит - перезвонит. 

Хотя чем он сможет помочь? Я уже спрашивала у него деньги для мамы. Он ответил, что у него сейчас нет, но он обязательно найдет. Когда? Врачи говорят, что операция нужна как можно скорее. Каждый день уменьшает шанс на удачный исход.

Сижу на диване, обхватив голову руками. Должен же быть какой-то выход?! Так не бывает. Не в реальной жизни. Как мы все можем зависеть от воли одного человека? Нет. Это кошмар. Страшный сон.

Сильно зажмуриваю глаза и потом резко распахиваю их. В надежде, что кошмарный сон рассеился. Но нет. Слышу звук закрывающейся двери. Звук, который ударяет в мозг как неоспоримое свидетельство того, что это все - моя реальность. Реальность, в которой я не принадлежу сама себе. 

Ложусь на диван, свернувшись калачиком. Рукой тяну на себя покрывало, накрываюсь с головой. И падаю в темную бездну. 

Просыпаюсь только на следующее утро. Несмотря на такой длинный сон, чувствую себя невыспавшейся. В теле ломота. В голове комок мыслей. И ни одной радостной. 

Смотрю телефон. Пять пропущенных от Стаса. Я их даже не слышала! Что же за сон такой был.

Сразу ему не набираю. Что я ему скажу? 

Что я должна расплатиться собой за непонятный долг, чтобы спасти свою семью?

Что, скорее всего, мы больше не будем вместе?

Иду на кухню. Папа пьет кофе. И это меня радует, потому что в последние дни я видела в его руках только стакан с виски.

Подхожу к нему и обнимаю за плечи.

- Как спалось, Миланочка? - спрашивает он. - Я сегодня встречаюсь ещё с одним человеком. Возможно, он поможет с деньгами.

Молча киваю, прекрасно понимая, что это опять будет безрезультатно. Слишком многих папа уже просил о помощи и слышал одни отказы.

- Я съезжу к маме, - говорю я.

- Хорошо, - папа гладит меня по руке.

Целую его в щеку. Возможно, в последний раз.

Папа уезжает первым.

В кромешной тишине пустых комнат, без привычной музыки, переодеваюсь и еду в университет. На такси. Машину оставляю на парковке у дома. Я уже приняла решение.

Кое-как досиживаю лекции в надежде забыться. Не помогает.

После них еду в больницу. К маме. 

К ней не пускают. Я стою у окна в ее палату и наблюдаю, как по тонким трубкам капает какая-то жидкость и здоровая груша слева от мамы вздымается каждый раз, когда она делает выдох.

Ко мне подходит врач.

- Состояние стабильное, - говорит он, не дожидаясь моих вопросов. - Но, - пауза, - нужна срочная операция. Я говорил Вашему отцу.

- Да, я знаю, - шепчу, не отрывая взгляда от мамы. - Скоро деньги будут. Обещаю.

- Хорошо. Это очень важно для Вашей мамы. Ближайшие день-два могут оказаться решающими.

Молча киваю. 

Решение приянто и слова врача лишь убеждают меня в его правильности.

После больницы еду к Стасу в школу. Знаю, что он сейчас там. Не знаю, что скажу ему. Просто хочу увидеть.

Дверь его кабинета приоткрыта и секретаря нет на месте.

Стучусь, но не громко. Никто не отвечает. Тогда я открываю дверь и едва сдерживаю громкий возглас.

Стас стоит у стола, а перед ним, на краю стола, раздвинув ноги, сидит его секретарша. Они целуются.

Не в силах долго смотреть на это отвратительное зрелище, а тем более не собираясь прерывать их, я пячусь назад, закрыв рот рукой. Через пару шагов разворачиваюсь и бегу.

Остаток дня провожу за дальним столиком в кофейне, тупо пялясь в остывший кофе.

И, только когда на город начинает опускаться темнота, расплачиваюсь и вызываю такси. Отцу отправляю сообщение: «Заночую у Стаса». Выключаю телефон.

Такси везет меня по уже знакомому адресу. На въезде в поселок нас долго не пускает охрана, пока я не называю свое имя.

Такси останавливается у массивных ворот и, получив оплату, уезжает. Я стою одна. На лицо падают капли дождя, смешиваясь с моими слезами. Я уже давно намокла, но не решаюсь нажать на кнопку звонка.

Вдруг ворота распахиваются сами, безмолвно впуская меня внутрь. Не сразу и не смело шагаю во двор. Оглядываюсь. Ворота также автоматически закрываются.

Иду к дому. Мокрые пряди волос на лице, одежда прилипла к телу. Но мне все равно.

Не успеваю подойти, как дверь открывается.

На пороге стоит он. Тот, из-за кого моя жизнь в одночасье круто изменилась, наполнившись лишь несчастьем и страданием. Тот, кого я ненавижу больше всех на свете.