В машине ко мне, наконец, возвращается хоть какая-то возможность говорить и соображать. Но меня всё ещё колотит. Я обнимаю себя руками и съёживаюсь.
И только сейчас полностью осознаю, что могло произойти. И от этого по всему телу пробегает дрожь. А вдруг и он хочет сделать тоже самое? Всем им нужно от меня только одно. И Стасу тоже.
А этот с самой первой встречи вёл себя как зверь.
– Почему к Вам? Я не хочу. Я хочу домой, – чуть не плачу я.
Он не обращает на меня никакого внимания. Одной рукой держит руль, а второй набирает что-то на телефоне.
– Виктор? – слышу его холодный голос. – Сможешь ко мне через полчасика подъехать? Да, есть дело. Обязательно возьми. Пригодится.
Он завершает телефонный разговор. Мы как раз останавливаемся на светофоре и он поворачивается ко мне. Берет за подбородок, крутит мое лицо из стороны в сторону.
– Ты в таком виде хочешь родителям показаться? – спрашивает, обдавая холодом своих чёрных глаз.
Отпускает меня и мы опять едем.
– А кто такой Виктор? – осмеливаюсь спросить я. Едва слышно и почти заикаясь. Мой страх до сих пор не прошёл.
– Доктор, – отвечает он, глядя на дорогу. – Осмотрит тебя.
Оставшуюся дорогу до его дома мы едем молча. Мы больше не встречаемся взглядами.
Я периодически трогаю разбитую губу пальцами. Кровь уже запеклась, но ощущаю, что губа раздулась.
Подъезжаем к высокому забору. Ворота открываются автоматически.
На входе нас встречает, по-видимому, охранник. Он приветствует Дамира. Машина медленно въезжает во двор и останавливается возле самого входа. Дамир глушит мотор, вынимает ключ и выходит.
Я помню, что не в его привычках помогать женщине сесть или выйти из автомобиля, поэтому, не дожидаясь его помощи, выхожу сама.
Смотрю на дом. Мой папа – успешный бизнесмен и мы никогда ни в чём не нуждались. Но здесь я вижу совершенно другой уровень. Чем таким надо заниматься, чтобы построить себе такой особняк?
– Пошли, – отрывает меня от мыслей Дамир и я слышу грубость в его голосе. Как будто я навязываюсь ему.
Но послушно иду. Он открывает дверь и заходит в дом. Оставляет дверь открытой, позволяя и мне войти.
Как только переступаю порог, слышу:
– Там слева гостевой душ. Там всё найдешь. Умойся. Не пугай людей.
Он говорит это небрежно, даже не обернувшись ко мне. Так, как будто я грязная попрошайка с улицы.
Но выбора у меня нет. Я уже приехала к нему. Иду в душ. Смотрю на себя в зеркало и ужасаюсь. Всё лицо в красных разводах. Губа опухла с одного края и на ней спёкшаяся кровь. На голове спутанные волосы.
Выгляжу я ужасно. Но особо по этому поводу не расстраиваюсь, так как никого очаровывать тут не планирую.
Мочу полотенце и просто протираю лицо, смывая заодно остатки лёгкого макияжа. Расчёсываюсь и выхожу.
Никого нет. Я робко кручу головой. Куда же идти? Или стоять тут, в коридоре?
– Иди сюда, – слышу обычный грубый голос. Ничего нового в интонации.
Иду по направлению голоса.
Просторная гостиная.
Я встаю в проходе. Дамир сидит в кресле и пристально смотрит на меня. Но его глаза не отображают абсолютно ничего. Никаких эмоций. Как глаза куклы, с которой я любила спать, когда была маленькой.
– Вот она, – кивает он кому-то и я вижу, что мы не одни. Ко мне подходит пожилой невысокий мужчина с залысинами. В руках у него маленький чемоданчик.
– Ну, привет, – говорит он очень доброжелательно. И я сразу чувствую контраст между его интонацией и интонациями Дамира.
– Здравствуйте, – тихо говорю я.
– Давайте посмотрим, – произносит он и достаёт из своего чемоданчика какие-то приборы.
Это доктор! Он внимательно осматривает мою губу. Я ойкаю, когда он смазывает её какой-то сильно пахнущей жидкостью.
Потом он просит покрутить головой, последить за молоточком.
– Все нормально, – закончив, говорит он не мне, а Дамиру. – Губу только повредили. Дня три так будет. Но заживёт без проблем.
Поворачивается ко мне и подмигивает. Я пытаюсь улыбнуться.
– Ладно, – Дамир встаёт и подходит к нам. – Спасибо, Виктор. Тебя отвезут.
Они прощаются и доктор уходит, кивнув мне.
Мы опять остаёмся с Дамиром наедине.
Он подходит ближе и смотрит на меня сверху вниз. И я чувствую себя гораздо меньше, чем есть на самом деле. Это длится так долго, что у меня пересыхает во рту.
Мне хочется отвести взгляд. Но я не могу этого сделать. Не получается.
Он как будто невидимыми нитями удерживает мой взгляд на себе.
– Тебя тоже отвезут, – прерывает он наше с ним молчание. – Иди.
Разворачивается и быстро уходит. Несколько минут я стою одна и медленно отхожу. Мне хочется упасть и свернуться калачиком. Спрятаться. Потому что его взгляд так и не отпускает меня. Даже несмотря на то, что его давно нет в комнате.
Потом в комнату заходит какой-то мужчина в костюме и приглашает меня последовать за ним. Меня сажают в машину и везут. А мне даже страшно спросить, куда. В горле стоит ком и каждый звук, даже если я и хотела бы что-то сказать, дался бы мне сейчас с трудом.