Отдых особого назначения, или я (не) буду твоей, босс

Глава 46

Роман

Какого черта ее опять принесло сюда! — мелькает в голове. — Со мной уже все хорошо! Что еще от меня нужно?

Я замираю над Алиной и вижу облегчение в ее глазах. Неужели, она все-таки не хочет продолжения? Я наклоняюсь к ней, чтобы вдохнуть аромат ее тела. И встаю с кровати.

— Я не хочу, чтобы она меня видела, — тихо произносит моя красотка и застегивает блузку.

— Жди тогда в душе, — показываю рукой на соседнюю дверь. Она хватает свою сумку и быстро скрывается за дверью.

Я поворачиваю замок и впускаю мать внутрь.

— У меня мало времени, — сразу ограничиваю ее, иначе это затянется надолго.

— Нам нужно поговорить.

— Слушаю, — сажусь в кресло. Она же нервно расхаживает по палате.

— Ты уверен в своих действиях?

— Я не буду это обсуждать, — равнодушно отвечаю ей. Это мое дело, как я буду разбираться со своими врагами. И никому не позволю лезть в эти дела.

— Что у тебя с этой девчонкой?

— Тебе не кажется, что лезть в мою жизнь слишком поздно? — вздергиваю бровь.

— Однажды я уже пустила все на самотек. Не хочу повторений.

— Это моя жизнь. С ней я разберусь сам. И постарайся не лезть к Алине. Если я узнаю, что ты имела с ней хоть какой-то разговор… Впрочем ты знаешь.

— Рома, может тебе следует присмотреться к ней получше?

— Займись своей жизнью. А мою, будь так любезна, оставь мне. — Жестко говорю я. Прекрасно понимаю, что она хочет как лучше. Но это мое дело. И никому не позволю в нее лезть. — Ты об этом хотела поговорить? — демонстративно смотрю на часы.

— Не совсем, — мнется она. Странно, неуверенностью моя маменька никогда не отличалась. Что-то случилось у нее? — Понимаешь, — она нервно загибает пальцы на руках. — Леша вернулся в Россию.

— Что⁈ — я вскакиваю с кресла. Моей ярости нет предела. — Как он посмел? И вообще, что ему здесь нужно?

— Ром, я все понимаю. Но ему нужна помощь.

— Опять? — жестко произношу я. — Он опять куда-то вляпался?

— Он хочет помириться с тобой.

— Этого не будет никогда. И ты это прекрасно знаешь!

— Рома, но прошло уже столько лет. Пора забыть и отпустить.

Я не верю своим ушам! Как можно такое произносить? Как можно вообще забыть то, что совершил этот придурок недоразвитый! И еще они хотят, чтобы я простил и помог ему.

Никогда. Этого не будет никогда.

Даже если он будет корчиться от боли, я никогда не протяну ему руку помощи.

— Ему больше не к кому обратиться, — произносит мать.

— Он тогда сделал все, чтобы навсегда лишиться брата.

— Ему угрожают. Он должен крупную сумму денег. У меня столько нет.

— Тебе не кажется, что он взрослый мужик, и должен сам решать свои проблемы? А не бежать под юбку к любящей мамочке и тянуть с нее деньги!

— Ты к нему очень жесток!

— Леша это заслужил. Все, я больше не хочу об этом говорить. Мою позицию ты знаешь. Можешь так и передать: я никогда его не прощу — чеканю я каждое слово.

Мать меняется в лице. До этого в ней еще теплилась надежда, что может с годами я многое переосмыслил и простил брата. Но сейчас она снова убедилась в том, что буду стоять на своем.

И мне плевать, что она обо мне будет думать. Мне в принципе плевать на мнения окружающих.

Но места для Леши никогда не будет в моем пространстве.

— Рома, а если его убьют? Он же твой брат!

Ярость еще больше поглощает меня. Чувствую, как глаза наливаются кровью. Еще одно слово и я просто взорвусь. Вена на виске пульсирует как сумасшедшая. Мать видимо замечает все это, берет свою сумку и печально произносит:

— Я поняла. Просто надеялась, что эти годы сгладили твою боль. Похоже, я ошибалась.

Она закрывает за собой дверь. Я выдыхаю. Но гнев мой еще настолько ярок, что я готов рвать и сметать все на своем пути.

Подхожу к окну и смотрю, как она выходит из больницы. Всю жизнь она защищает своего Лешеньку. Всю жизнь она ищет оправдания его действиям. И даже тогда, когда он совершил свое преступление — они сделали все чтобы его отмазать.

А теперь пусть сам выпутывается из своего дерьма.

Черт! Там же Алина!

Совсем забыл про нее. А ведь она слышала весь разговор. Интересно, почему она не выходит? Неужели, боится?

Я подхожу к двери, открываю ее. Она стоит, облокотившись на стену, и с ужасом смотрит на меня. Она восприняла этот разговор совсем не так. Теперь она будет думать, что я зверь: жестокий и беспощадный.

Хотя, она вроде всегда так считала.

— Алин, можешь выходить.

Она смотрит на меня и медлит. В ее взгляде читается страх, смешанный с сочувствием. Но только этого мне не хватает.

Алина медленно проходит мимо меня. Ее волосы нежно задевают мою щеку. Что-то щелкает у меня внутри, и я понимаю, что не могу ее сейчас отпустить. Я преграждаю ей путь рукой.

— Останься, — произношу ей в ухо.

— Я не предполагала, что ты настолько жесток, — очень тихо говорит она. Я пропускаю ее вперед. Алина делает пару шагов по палате и останавливается. Я же снова подхожу к окну.

— Ты действительно допустишь, чтобы твой родной брат пострадал? — спрашивает она. И я впервые в жизни не знаю, что ответить. Сказать правду — она уйдет навсегда. Это девушка с характером. Не заставлять же силой — я ведь не Леша. Не сказать — она все равно уйдет.

Она подходит ко мне. Я чувствую ее дыхание. Ее рука опускается мне на плечо.

— Рома, — тихо начинает она, — просто ответь мне на один вопрос.

Я поворачиваю к ней голову. Наши взгляды встречаются, и я больше не вижу в ее глазах страха.

— Скажи мне, что совершил твой брат?

Первый раз я оказываюсь в тупике. Ведь об этом никто не знает. Кроме нашей семьи. Никто и не должен был знать. Но если я сейчас промолчу — она уйдет.

И снова причиной разрыва будет Леша. Да будь ты проклят, урод. Чувствую, как во мне закипает негодование. От одной только мысли, что он опять окажется виноват мне хочется разнести все вокруг.

— Пожалуйста, скажи мне правду.

Еще несколько минут мы проводим в молчании. И наконец, я произношу то, о чем мы никогда не говорили с тех самых пор. Пятнадцать лет молчания закончились.