Отец моего парня

Глава 4

Месть оказалась очень сложным занятием и утомила меня уже через два часа. Перемерив горы одежды, тонны всевозможных футболок, маек, блуз, джинсов и кофточек… Голова шла кругом, а сбежать хотелось все сильнее и сильнее.

– Уже все? – с надеждой спросила я Жанну, самую приятную девушку среди всех консультантов. – Скажите, что это все… Умоляю!

– Все, – настороженно кивнула она, приободряюще улыбаясь. – Теперь перейдем к зимней одежде. А потом нижнее белье, обувь… Аксессуары, конечно же. Платья на выход…

– А вот это все что было? – ужаснулась я, кивая на гору выбранной одежды. В мой общажный шкаф столько не влезет. Но план был такой: испугать Дмитрия Петровича суммой в чеке. А спустя денек заставить его все вернуть.

– Это, – деловито скомандовала рыженькая, – база. То, что можно носить в любой сезон. Теперь будем собирать луки.

С одной стороны, мне даже нравилось побывать там, где мне не место. Натянуть на себя платье дороже, чем месячная зарплата моего папы из провинции. Ни то чтобы я когда-то стремилась к богатству, но нас всегда манит то, чем мы не владеем. И хоть новая одежда была явно качественная и красивая, но не дарила мне такого огромного счастья, чтобы вываливать за нее большие суммы.

– Вы выглядите великолепно, – воодушевленно ахнула Жанна, оглядывая надетое мною золотистое коктейльное платье. Где-то за спиной угрюмо поглядывала за мной Лола, и я все чаще ловила себя на догадке, что Дмитрий Петрович ей не просто друг. – Оно вам так идет!

– Думаете? – покрутившись перед зеркалом, я провела рукой по струящейся ткани, усеянной блестками. Платье облегало мою нестандартную фигуру, подчёркивало грудь и плоский живот. Это была та самая вещь, которую до безумия захотелось оставить себе. Но я поджала губу, понимая, что подобную покупку не потяну. – Надо сделать фото…

Не успела произнести, как вспомнила, что, пока летела из общаги, ничего с собой не взяла.

– Простите, можно одолжить ваш сотовый? – мило попросила я у Жанны, и та растерянно кивнула, отправляясь за телефоном в подсобку.

– Держите, – голос Лолы за спиной заставил встрепенуться. Я вздрогнула и, обернувшись, увидела ее натянутую улыбку. – Пока она сходит… Быстрее будет воспользоваться моим. Мне не сложно!

– Эм… Спасибо, – я растерянно приняла гаджет, ожидая какого-то подвоха. Но не представляла, как консультант может выкинуть что-то. И главное зачем? Она ведь заинтересована в покупке.

– Если захотите оправить снимок, – продолжила девушка, как ни в чем не бывало, – у меня, как у главного консультанта данного бутика, есть все номера клиентов. Дмитрий Петрович записан под фамилией Абашев.

Не дожидаясь какой-либо моей реакции, Лола молча развернулась и ушла. Я проследила за ее удаляющейся фигурой с мыслью, что вряд ли кому-то доверила бы свой гаджет. Особенно незнакомцу. Да еще и уйти, не удостоверившись, что я не сделаю что-то плохое. Верх неадеквата!

– С жиру бесятся эти богачи, – закатила глаза, а затем отмахнулась. Плевать. Главное фото на память останутся! И когда получилось что-то максимально идеальное, не смогла побороть соблазн отправить снимок Дмитрию Петровичу. Нашла его контакт, и меня тут же перекинуло в мессенджер. Я поспешно перекинула фото, потому что до безумия хотела увидеть реакцию мужчины. Словно сумасшедшая какая-то. Только когда дело было сделано, вдруг насторожилась. – Хм… Интересно. Ну-ка, ну-ка…

Переписка Лолы с Дмитрием Петровичем была вполне оживленная и вообще не деловая. Как бы ни хотелось мне проявить целомудрие, я не смогла побороть желание и пролистнула парочку сообщений.

«В чем ты сейчас?» – писал ей мужчина.

«Уже ни в чем, – отвечала ему Лола, – жду тебя, тигренок».

Я поморщилась и опустила экран. А он мгновенно завибрировал. Дмитрий Петрович, открыв мое сообщение, тут же перезвонил.

– Золотце мое, – настороженно и раздраженно прошипел мужчина. На заднем плане кричала музыка, как будто он был в ресторане, где все еще отмечали праздник. Отличные у него дела! – Ответь мне на один вопрос: какого хрена ты с чужого телефона пишешь? Кто тебе его вообще дал?

– Лола ваша, – как можно спокойнее отрапортовала, но вышло все равно слишком эмоционально. До сих пор эти грязные сообщения перед глазами стояли. Как подумаю, блевать тянет. Фу!

– Я-я-ясно, – елейно протянул мужчина, а потом так резко рявкнул, что я аж подпрыгнула: – Передай ей, что она уволена. Сейчас. Чтобы я слышал!

Клянусь, я хотела сказать это с должным драматизмом. Хотела даже ей посочувствовать. Но какая-то совершено не добрая часть меня дико радовалась такому исходу событий.

– Лола, – едва слышно позвала я, и девушка появилась из-за угла. Сучка такая, подслушивала! Ждала моей реакции на переписку… А значит, заслужила маленькое наказание. Натянув страдальческое выражение лица, я нейтрально протянула: – Мне больно это говорить, но я вынуждена. Дмитрий Петрович передал, что с сегодняшнего дня вы начинаете новую жизнь в новом статусе!

Лицо консультанта озарилось несмелой надеждой, а на том конце провода мужчина удивленно поперхнулся и хмыкнул. Мол, вот это ты даешь.

– Ч-что? – заикаясь, переспросила она, подавляя глупую улыбочку. И мне стало бы ее жаль, не подсунь она мне специально свой телефон. Не укажи намеренно на сексуальные переписки. Небось, еще все плохое подчистила, а нужное оставила. Чтобы самое «горяченькое» заценила. Думала, я разрыдаюсь и убегу?

– Говорит, – продолжила я, – долго он скрывал свои чувства, но больше сил нет. Терпение лопнуло.

– А ты не промах, Машунь, – удивленно выдохнул Дмитрий Петрович, присвистнув. Не знаю, за кого он там меня принимал, но я уж точно не безропотная курица, которая позволяет всяким незнакомкам себя унижать.

– Наконец-то! Дай-ка мне трубочку, – осмелев, Лола недружелюбно меня отпихнула, выдергивая телефон. Поднесла она его к уху с таким видом, будто ждала предложения руки и сердца, не меньше. Аж голос задрожал. – Д-да?..

Ожидаемо, улыбка померкла спустя секунду, а на меня поднялся злой взгляд. Больше эмоций она не скрывала. Благо охранник вовремя ее под руку подхватил, не давая сделать выпад в мою сторону. И увел аккуратно. По стеночке, по стеночке.

– У вас есть номер Дмитрия Петровича? – спросила я у Жанны, вернувшийся через пару минут. Лола свой телефон об стену разбила. Консультант несмело кивнула и набрала для меня. – Ну, как? Вы довольны? Все правильно сказала?

– А ты, пчелка моя? Все хорошо? – вдруг спросил он даже немного смущенно. И я почему-то решила, что речь идет о платье. Покрутилась перед зеркалом и выдохнула:

– Великолепно! В таком только на бал идти…

– Тогда бери сразу два, – удивил меня мужчина, заставляя застопориться. – Одно – на вечер, второе – для своего бала.

Не знаю, как я в тот момент на месте не споткнулась. Только плавно на кушетку осела. Как листик осенний на ветру. Сердце в груди бешено забарабанило, а перед глазами потемнело.

– У них такое одно. Больше нет, – многозначительно отчеканила, непрозрачно намекая, что фиг ему, а не «вечер». Обойдется. Пусть Лолу свою догоняет!

– Значит, обойдешься без бала, драгоценная моя, – горестно вздохнул Дмитрий Петрович. И голос такой сделал… Как будто сочувствовал мне, гад. Ага, конечно.

Я бы с радостью продолжила этот бессмысленный разговор, если бы не услышала женский голос на заднем плане, который просил некого Димусика поторопиться. Потому что, цитирую: «У меня ножки устали».

– А вы где? – как бы невзначай спросила я. Дмитрий Петрович тем временем спрятался в более укромном месте. Музыка играть перестала.

– Работаю, Машунь, – как-то суетливо протянул он. – Пусть мне позвонят, когда тебя забирать. Быть с тобой не смогу, уж прости. После того, что ты мне в общаге устроила, я за себя не ручаюсь. Нет, даже не так… Я ручаюсь, что девственницей ты оттуда при моем присутствии не выйдешь.

А потом, не дожидаясь ответа, просто отключился.

Уставившись на экран, я пыталась отогнать от себя странное волнение и вообще не объяснимую обиду. Дмитрий Петрович был мне никем. Кроме того, он являлся очень взрослым мужчиной, наверняка имеющим обширный список барышень за спиной. И все равно это не умаляло того, что он бросил меня одну и уехал к другой.

– Что это? – я ткнула пальцем в небольшую надпись белым шрифтом рядом с фамилией мужчины на экране. Жанна тут же подошла и скомкано пояснила:

– Мессенджер, с помощью которого вы с Дмитрием Петровичем общались, определил автоматически то место, где мужчина находится.

– Это вообще законно? – удивилась я, и Жанна пожала плечами. А потом отошла в сторону, когда я незастенчиво на него нажала, и меня перенесло на карту столицы. Ярость внутри вспыхнула с новой силой. Потому что Дмитрий Петрович вернулся загород и сейчас был где-то в районе престижного ресторана. – Отлично, блин! Покушать вам захотелось, Димусик? Ха! Я вам устрою…

– Если что, – робко кашлянула Жанна, – у нас есть доставка из хорошего ресторана. Сегодня, правда, по тройному тарифу.

Лампочка над головой победно загорелась, и я мстительно улыбнулась.

– Отлично. Мне, пожалуйста, все, – бескомпромиссно заявила, и девушка навострила уши. Думала, что ослышалась. Наивная. – Пусть привезут все, что есть. Самого дорогого – по два раза.

– Простите, но там более пятидесяти наименований… – сбивчиво протараторила она, нервно заправляя волосы за ухо. – И алкоголь… Элитные вина, французское шампанское…

– Ну и отлично! По две бутылки каждого, ага. А лучше три. Димусику вручим, когда оплачивать будет, – закивала я, складывая руки на груди. А потом обернулась по сторонам, смерив вещи внимательным взглядом. – И еще… Я возьму все.

Кое-какие шмотки перед этим я отсеяла не потому, что не подошли. А просто подсмотрела ценник и Дмитрия Петровича пожалела. Но он перешел все грани, и я хотела его разозлить. Привести меня в бутик, где работает бывшая? Ладно, стерпим… Но поехать к другой бабе, пока я выбираю вещи – верх наглости и самоуверенности! Надо быть последним кретином!

– Не могу не предложить, – Жанна, которая уже от радости разве что не прыгала, потому что явно сидела на проценте от продаж, вдруг елейно заговорила: – Для ВИП-клиентов у нас есть особая услуга. Можно посмотреть онлайн-каталог ювелирных украшений. Понравившиеся вам привезут за отдельную плату. Что подойдет – можно приобрети на месте. Сегодня, опять же, по тройному тарифу.

Жанна поспешно открыта каталог на планшете и протянула мне. Но я тут же отмахнулась. Гулять, так гулять.

– Привезите все, – самоуверенно хмыкнула.

Пора проредить запасы из сундучка депутата и поумерить его самоуверенность. Будет ему наука на всю оставшуюся жизнь – девушек одних бросать нельзя. Чревато голодовкой и гречневой диетой. Нет, ну а че? Власть должна быть ближе к народу, и я ему это устрою. Экскурс в реальность…

Несмотря на то, что двери в бутике открывались автоматически и бесшумно, появление Дмитрия Петровича я почувствовала пятой точкой. Сидя к нему спиной. К тому моменту ярость во мне бесследно испарилась, оставляя лишь флер легкого негодования. Даже стыдно стало немного за свое поведение. Но, если уж честно, по большей части страшно.

Я даже жевать салатные листья перестала, оставив тарелочку подальше, и сжалась вся, зажмурившись.

– Ну что, девочки! – деланно радостно пропел Дмитрий Петрович. Хотя в голосе слышалось явное раздражение и нервозность. – Даму мою обслужили?

– Конечно, – радостно воскликнула Жанна, – вы ведь итоговую сумму получили, правда?

– Получил, получил… – протянул он, и голос предательски дрогнул. – И колечки купили, да?

– Одно колечко, – Жанна будто извинялась, что сбагрила только одно, а не всю ту гору ювелирки, что так отчаянно навязывала. – Зато с редким бриллиантом!

– Что это ты так плохо постаралась, а? Надо было сразу два. Придется срочно докупать, – не унимался мужчина. И от тона его голоса мне становилось все хуже и хуже. Привкус желчи во рту чувствовался. Медленно сползая по дивану вниз, я мечтала провалиться сквозь землю. Сердце в груди барабанило как сумасшедшее.

– П-почему именно два? – переспросила Жанна, явно перенимая настроение Дмитрия Петровича.

– А потому! – рявкнул он, ударив ладонью по стойке. Как бы случайно, но консультанты на месте подпрыгнули. – После такого шопинга кое-кто просто обязан в ЗАГСе подпись поставить. Правда, Машенька?

Я хотела бы, чтобы это была просто слуховая галлюцинация, но… нет. Он, правда, это произнес и, правда, ждал ответа. А не получив его, размашисто направился ко мне.

Обошел диван, присел рядом и уставился волком в глаза. Так хитро и раздраженно, что под коленкой засосало.

– Что же ты молчишь, пчелка моя ненаглядная? А? Куда весь энтузиазм пропал?! – поторопил меня мужчина, вопросительно приподнимая бровь. – Я уже договорился. Нас прямо сейчас и распишут. Вот прямо по пути в твой новый дом.

– Дмитрий Петрович… – прошептала я осевшим голосом. Совсем непонятно: на «слабо» он меня берет или говорит серьезно? Глаза честные!

– Опять она какого-то Дмитрия Петровича зовет, – возмутился он в сторону Жанны. – Вы бы уже с ним разобрались, ей-богу!

– Мы… – растерялась бедная девушка. Не понимая, что происходит, и что от нее хотят.

– Так вот, Машунь, – деловито сложив руки на груди, поставил меня перед фактом мужчина, – сегодня ты потратила сумму, за которую можно было бы купить неплохую такую квартирку на окраине столицы. – Он поспешно встал и направился к стойке, громко продолжив: – И когда я подпись в чеке поставлю, отношения у нас автоматически переходят на новый уровень. Потому что за жену я готов столько выложить, а вот не пойми за кого – нет. Уяснила?

Напевая себе под нос веселую песню, Дмитрий Петрович снова вернулся к Жанне, и только тогда я, наконец, очнулась. Вся жизни за секунду перед глазами пролетела.

– Стойте! – воскликнула я, резко вскакивая на ноги. Быстро пересекла разделяющее нас расстояние. Сглотнула вязкую слюну и заплетающимся голосом пролепетала: – Не надо ничего покупать, пожалуйста. Бросьте. Я… Я вас просто позлить хотела. План состоял том, чтобы потом все вернуть обратно. – Затем отвела взгляд к полу и призналась: – Все, кроме ресторанных блюд. Их я попросила отвезти в детский дом. Новый год все-таки. Алкоголь можем вернуть!

Жанна едва в обморок не упала, в голос застонав.

– «Не надо, пожалуйста», – передразнил меня Дмитрий Петрович, изображая елейную барышню и закатывая глаза. – Раньше надо было думать, Машунь! РАНЬШЕ.

А потом просто размашисто расписался, и Жанна за секунду пробила чек.

Знаю, это было по-детски. Но страх во мне пересилил здравый смысл. Легкие будто сжались от недостатка кислорода. Резко выдернув бумажку на столе, я разорвала ее напополам, а затем скомкала, бросив в урну.

– Все? – наивно понадеялась я, натянув вымученную улыбку. – Конфликт улажен?

Дмитрий Петрович загадочно закатил глаза и покачал головой. Дескать, эти девушке. Повернулся к консультанту и внимательно посмотрел на ее бейджик.

– Жанночка, электронной печатью можно отделаться, верно? Ну, как обычно, – удивил меня мужчина. Я даже не знала, что такое бывает! Жанна нервно закивала, явно не хотела срывать покупку. И пока я судорожно придумывала, что делать, мужчина написал что-то на маленькой бумажке и протянул девушке. – Вот сюда доставить вещи. Чем раньше, тем лучше.

– П-подождите… – от зашкаливающего адреналина зуб на зуб не попадал. Все чаще хотелось себя ущипнуть, чтобы проснуться. – Это не адрес общаги!

– Именно, – закивал Дмитрий Петрович, послав мне коварную и обворожительную улыбку. И чертовски самодовольную. – А у тебя там места хватит на все это добро? Сомневаюсь, – задумчиво почесал подбородок и глубокомысленно изрек: – Ой, подожди. У меня тоже нет такой огромной гардеробной. Придется одну жилую комнату переоборудовать, – повернулся к Жанне и деловито спросил: – Чего не сделаешь ради жены, правда?

– Конечно, Дмитрий Петрович, – услужливо закивала Жанна, заполняя какие-то бланки. – Если что, у нас есть отдел для детей. Приходите. Вы теперь у нас с карточкой золотого клиента. Скидка почти сорок процентов!

Нет. Это был аут.

Закашлявшись, я на трясущихся ногах поплелась к выходу, подхватив за собой бутылку купленного шампанского. Даже морозная свежесть не бодрила достаточно. Все казалось, словно нет кислорода вокруг, и я задыхаюсь.

Краем глаза заметила, что Игната не было, как и охраны. Дмитрий Петрович выбрался один на своей драгоценной «ласточке».

– Хм… Отметить прихватила? – послышался позади веселый голос. Шампанское из моих рук перекочевало в мужские руки. Дмитрий Петрович принялся внимательно и увлеченно разглядывать бутылку, вчитываясь во французскую надпись. – Прилично, Машунь. Стоит, как зимние колеса на мою тачку… Как раз свадебку хватит обмыть.

Поморщившись, я сжала кулаки и заглянула в карие невинные глаза. Он явно издевался надо мной, но умело это скрывал.

– Вы могли просто не платить, – отчеканила по слогам. – За ресторан деньги я вам верну. Обещаю. Может, не сразу… Поставьте меня на таймер. Да, господи, я даже на процент согласна!

– Пфф! Ну уж нет, – уверенно покачал головой мужчина, направляясь к машине. – Мне мой вариант больше нравится, пчелка. Зачем-то же ты выбрала все это добро. Значит, надо.

С торжественным видом Дмитрий Петрович открыл для меня пассажирскую дверь. Переигрывал немного, но, в общем, умело нагнетал «праздничную» обстановку. Прямо жених на выданье, ага.

Одно я поняла точно: мои вопросы он игнорировал. Видимо, ждал, пока сяду внутрь. Раздраженно застонав в голос, я таки послушалась, и только когда авто двинулось с места, он заговорил вновь:

– Ты же не против, что без свадебного платья, да? Родственников и прочей мишуры… У нас ситуация особая. Надо спешить, пока клиент созрел. До завтра могу не дожить.

– Хватит! – закричала я, начиная закипать. – Отвезите меня в общагу, пожалуйста.

– Не получится. Во-первых, там серьезные проблемы с канализацией и трубами. Люди мои разобрали все, и ремонт затянется на пару дней точно. Спать ты там сможешь разве что в коридоре, – деловито постановил тот, в конец меня добив. Прямо нож в сердце. – Во-вторых, жена должна жить с мужем. Я свободные отношения не поддерживаю, так и знай.

Замолчав, я сделала глубокий вдох, а затем резкий выдох.

– Шутка затянулась, – угрюмо прошептала. – Я уже поняла, какой вы грозный и все такое. Просто верните все и разойдемся…

Слова пропали куда-то из головы, мысли рассыпались, когда на горизонте замаячило здание местного ЗАГС-а.

– Идем? – весело подмигнул мне Дмитрий Петрович. Но я и с места не сдвинулась. – Чего это ты, пчелка? Давай-давай. Если за пятнадцать минут успеем, можешь еще на один шопинг сходить. Я сегодня добрый.

Не знаю, почему… Возможно, от переизбытка эмоций, но на глаза накатились слезы. Я попыталась втянуть их обратно, но вышло слабо.

– Вы сами виноваты, ясно! – закричала, пока лицо мужчины резко вытянулось. Явно Дмитрий Петрович чего-то иного ожидал. Наконец-то он перестал улыбаться. – Зачем было приводить меня в бутик, где ваша бывшая работает, а? Это нормально, по-вашему? Мне радоваться от этого надо было?!

– Кто «бывшая»? Эта Лейла… Или Лана? Как ее там… – удивился мужчина, брови его взметнулись ко лбу. Кое-кто снова начинал закипать. – Да я ее вообще узнал, только когда она заговорила, чтобы ты понимала. И, пчелка моя, открою тебе страшную тайну: не со всеми, с кем спишь, надо встречаться. Особенно, если было всего пару раз. Особенно, если девушка сама прыгает тебе на член и ноги раздвигает!

– Как грубо! – ахнула я, поморщившись.

– И вообще, – продолжил тот, – ты бы хоть на даты посмотрела. Это было два года назад. Удивительно, что переписка в телефоне сохранилась…

Он совершенно не должен был передо мной оправдываться, а я не должна была этого требовать, но не могла удержаться перед соблазном, потому вдруг опрометчиво выпалила:

– А та дамочка, у которой ножки устали, тоже «два года назад», да? Или у вас биполярочка?!

Он грустно усмехнулся, отворачиваясь к окну. Пальцы сильнее сжали руль. Я словно прыгала через пламя, которое поднималось все выше и выше.

– Услышала, значит. Пчелка, пчелка… – резко посмотрев на меня в упор, он заговорил таким тоном, каким обычно маленьким детям объясняют алфавит: – Не знаю, заметила ли ты, но я дяденька взрослый. И, нравится тебе это или нет, но бывших у меня целый поезд с хреновой тучей вагонов.

Он вдруг вымучено замолчал, будто не мог правильно сформулировать мысль. Побарабанил по рулю. Между бровей залегла глубокая морщина, а пухлые губы сложились в тонкую линию. Явно нервничал. Или смущался?

– И? – нетерпеливо поторопила, поерзав на месте.

– Ты хорошая девочка, Машунь. Чистая и правильная. Умная к тому же. Еще и с юмором, что вообще для меня нонсенс. Просто какой-то вымерший вид. Никогда таких не встречал… – горячая ладонь властно и собственнически упала на мою коленку, плавно скользнув вверх. Все выше и выше, пока не оказалась между бедер. Мое тело предательски сократилось. Стало жарко. Я знала, что он просто путал мне мысли, но ничего не могла с собой поделать. Рядом с этим мужчиной мой мозг по щелчку пальцев превращался в вареную кашу. – И мне нужно было разобраться с прошлым, чтобы не сделать тебе неприятно. Теперь уже с этим покончено, и тут нечего обсуждать. Точка.

Какие-то долгие секунды я снова и снова прокручивала сказанное Дмитрием Петровичем, пытаясь вникнуть в суть. Потому что его указательный палец совсем беспардонно и нагло скользил по центральному шву джинсов. Это касание было через толщу ткани, но клитор болезненно отзывался. Будто напоминая о том, какими невероятными могут быть эти прикосновения. Все это время мужчина жадно впитывал мои эмоции, не отводя взгляда. Ему нравилось то, как я реагирую. Ему нравилось подчинять меня себе.

– То есть, – ужаснула я, когда, наконец, дошло, – вы бросили девушку сегодня? О, мой бог! Какой комар…

– Интересно! Ты предпочла бы, чтобы я ее не бросал? – удивленно хмыкнул Дмитрий Петрович. – Что же, если ты настаиваешь… Если тебя так больше заводит…

– Я предпочла бы не разбивать пары! – перебила я его, не желая дослушивать. – Наши с вами отношения… Они туманные… Ха! Их попросту нет. Так нельзя!

– Пчелка, – отчеканил по слогам мужчина, расстреливая меня недовольным взглядом. – Я собираюсь сегодня вечером заняться с тобой сексом. И ни одни раз, прошу заметить. От того, с кем сплю, я требую верности, Машунь. Взамен обещаю то же.

– С чего вы решили, что я буду вам верна? – с вызовом выплюнула. Самоуверенность моего дракона так и напрашивалась на сопротивление. – Вы мне никто. Я вам ничего не должна.

– Делиться я не люблю, – с явной, совершенно не скрытой угрозой отчеканил по слогам. По спине прошли бодрящие мурашки, во рту пересохло. Но тут же на губах мужчины появилась победная улыбка, от которой в животе бабочки запорхали, а внутренности стянуло в тугой жгут. – Мне нравится, что секс ты не оспариваешь. Молодец, пчелка. Чему быть, тому не миновать.

– Да я… Я просто… – щеки запылали по щелчку пальцев, стало не по себе.

Я чувствовала, что он загоняет меня в какую-то клетку, без окон и дверей… Чувствовала, что бегу в эту самую клетку, сверкая пятками… На старте отношений Валера казался мне милым и приятным парнем, он располагал к себе всех вокруг. Но если такой, как он, способен на гадости, то что тогда говорить о Дмитрии Петровиче? Бабник внегалактического масштаба. Если его любовниц перевести в вагоны, то они явно заполонят все рельсы нашей огромной страны.

Говорят, что самое сексуальное в мужчине – это его тараканы. Но… Мне это не подходило. Я не хотела быть «одной из». Не хотела быть той, кто «прыгает на член». Только вот, господи, как же тяжело было думать рядом с ним. Будто все вокруг становилось не важно. Все разумные мысли больше ничего не стоили. А просто требовалось утолить голод. Настолько сильный, будто я никогда ранее не ела.

– Я не хочу спать с вами, – заявила прямо и агрессивно. Дмитрий Петрович стиснул зубы, будто принимая вызов. Но он не знал, что я внушаю это СЕБЕ, а не ему. – Вы мне неинтересны. И мне вообще больше никто неинтересен. Вам следует вернуться к своей девушке, и на этом все. Расходимся.

– Не хочешь, говоришь? – прошептал он так низко и бархатно, что волосы по всему телу встали дыбом. Конечности задрожали. И он, черт его дери, это видел! – Вообще ни-ни, да, Машунь? Прямо ни капельки, золотце мое ненаглядное, ага? – Я инстинктивно закивала, вжимаясь в пассажирское сидение. Господи, как захотелось в тот момент стать занудной… Благоразумной. Правильной. Но был Дмитрий Петрович, распространяющий вокруг себя божественный запах. И была его рука, все агрессивнее вдавливающаяся в мои джинсы. Его движения перестали быть заигрывающими, они стали нападающими. Я ощущала подкрадывающийся оргазм. Кто бы вообще мог подумать, что такое возможно. Через одежду! – Что же, тогда мне нужно оставить тебя в покое. Правда, пчелка?

– Д-да, – челюсть будто онемела, не желала шевелиться. Слюни стали вязкими, язык – неповоротливым. Каждое мое слово срывалось с губ рваным стоном. Позорным. Полным капитуляции. – То есть… Я имею в виду… Вы поняли… Наверное… Просто… О, дьявол!

Перед глазами мерцали неоновые огни. Я видела Его лицо перед собой, оно было прекрасным в своей уверенности и коварности. Дмитрий Петрович точно знал, что делает, и его это заводило. Так сильно, что он то и дело судорожно набирал полные легкие кислорода, будто вот-вот задохнется. Его глаза темнели и блестели, словно он был пьян. Но пьяным он не был, я точно знала.

Воздух вокруг странно искрил, парил. Окна в авто начали запотевать. Я сжала кулаки, обхватив края кожаной обивки. Мне надо было оттолкнуть его. Сбежать. Выйти вон. Но я лишь льнула к нему, сильнее и сильнее вжимаясь в руку, которая так беззастенчиво расстёгивала молнию джинсов. Медленно, заставляя умирать от ожидания. И стыда. К самой себе.

– Мне нужно прекратить это? – прошептал он чертовски тихо и вкрадчиво, но я слышала каждое гребаное слово. Каждое. И знала: стоит мне ответить «да» – и все будет кончено. Мне стоило. Но я не могла. От этого с губ снова сорвался мучительный хрип. Господи, да он просто сводил меня с ума! – Машунь, мне не касаться тебя там, я правильно понимаю?

Неторопливо его пальцы проникли под джинсы, немного стягивая их вниз, мои красные трусики были насквозь мокрыми. Он сделал вид, что это никак на него не влияет. Но я видела, как заиграл кадык Дмитрия Петровича, когда два его пальца погрузились в мою влагу, утопая в ней. Как нервно дернулась его нога. Как натянулась на груди рубашка, грозя порваться. Как резко набухла ширинка.

Я продолжала молчать, откинув голову назад. Начинала болеть голова от того спора, что устроили внутри нее здравый смысл и возбуждение. И когда одна часть меня кричала: «Даже суток не прошло, как ты рассталась с Валерой!» Вторая издевательски добавляла: «А вы вообще встречались? Когда вы целовались в последний раз-то? Только на публике. Месяц назад? Два? Тебя саму почему к Валере не тянуло? Почему тебя устраивали ТАКИЕ больные отношения?»

– Что мне делать, Машунь? – Его губы оказались на уровне моего уха. Так близко… Так чертовски близко… Я закусила потрескавшиеся губы до крови и сдавленно застонала. Его палец грубо вжался в мой клитор, а потом оттянул кожу в сторону. – Помнишь, как я касался тебя тут языком, мм? Ты очень вкусная, пчелка… Мне нравится чувствовать, как ты течешь от меня. Нравится чувствовать твое возбуждение у себя на губах. Хочешь так еще раз?

Одежда обжигала меня. Она давила, тисками обхватывала мокрое тело. Будто не давала дышать. На мне по-прежнему не было лифчика, соски встали колом. От трения с грубой тканью было больно. Словно уловив мои мысли, мужчина накрыл мои соски своими губами, прямо через свитер. Сжал зубами, терзая в разные стороны.

Его пальцы проникли в меня. Сперва один, затем второй. По типу ножниц, они растягивали изнутри медленно и неторопливо. Словно подготавливая к чему-то.

– Скажи мне, – рычал он. – Скажи мне, чего ты хочешь, Машунь…

Я не могла вымолвить и слова. Слишком хорошо, слишком прекрасно. Были только его руки, только его прикосновения. Они сводили меня с ума, заставляли ощутить совершенно новые, неизведанные ранее чувства. – Скажи, – не спрашивал, приказывал он. В голосе засквозили властные стальные нотки, и они заводили сильнее и сильнее. – Скажи, или я действительно сейчас все это нахрен закончу.

Нет, он просто не мог так со мной поступить. Не сейчас, когда я была уже на грани возможностей. За гранью своей же совести. Нет, нет… И еще раз нет.

– Мое терпение лопнуло, сладкая.

А потом все прекратилось. Он просто отстранился, и стало так чертовски холодно, будто кто-то резко включил вентилятор. Подняв на Дмитрия Петровича измученный взгляд, я молила его и проклинала одновременно. Мне хотелось расцеловать его и убить.

– Пока ты не произнесешь то, что я хочу услышать, – подгладив меня по щеке, поставил перед фактом тот, – я не пойду дальше. Хочу, чтобы ты знала, на что идешь. Не хочу, чтобы ты считала меня гребаным насильником. Ты не жертва. Ты – моя женщина.

Это было почти смешно. Еще пару таких «издевательств», и я сама его могла бы изнасиловать. Но почему-то от его «моя женщина» сердце затрепетало.

В тот момент, глядя в его полные похоти, желания и ожидания глаза, я поняла, что самое время принять решение. Либо я и дальше придерживаюсь своих мнимых идеалов… Живу по канонам, которые нахрен никому не нужны; плыву по течению прямо в пропасть. В гребаный водосток с отходами чужого мнения! Либо позволяю себе жить полной жизнью. Опрометчивой? Вероятно. Опасной? Возможно. Без гарантий и каких-либо обещаний вечной любви? Так точно… Но той, какую я действительно хочу. Той, в которой буду счастлива.

Вдох-выдох. Поджилки затряслись. Горло сжалось. Глаза расширились так, что роговица запекла.

– Я хочу вас, – протараторила я, будто пластырь отрывала. Одним махом. От страха чуть в мир иной не отъехала. Почему так тяжело говорить правду и так легко лгать?

– Для первого раза пойдет, золотце мое, – выдохнул мужчина, коварно закивав. Его лицо озарилось странным для меня облегчением и счастливой улыбкой, совсем как у ребенка. А затем Дмитрий Петрович нажал какую-то кнопку на сенсорной панели управления авто, все стекла в машине стали матовыми мгновенно. Даже переднее! Хотя людей и так вокруг абсолютно не было, и это, определенно, произвело должное впечатление. Резко потемнело, обстановка стала еще более интимной. – Потом я тебя научу большему. Намного большему, Машунь.

Оглянувшись по сторонам, я грустно постановила:

– Представить страшно, сколько вы тут баб перетрахали. Все условия соблюдены. Осталось только найти впечатлительную натуру – и вперед. Даже гостиницу снимать не надо. Ха! Трахадром на выезде.

– Не поверишь, – с какой-то грустной издевкой постановил он, будто мое предположение могло его даже обидеть, – здесь я представлял только тебя. Как только увидел машину с такой функцией, так только об этом и думал. Каждый чертов день. Хотел даже ее поменять из-за этого. Постоянно отвлекаюсь от дороги, чтоб ее.

И тут меня осенило… Стоп! Машине этой как минимум полгода. Купил ее Дмитрий Петрович год назад. Или больше? Пока привезли, пока растаможили, пока все нюансы утрясли… Когда он ее увидел? Когда он меня, получается, захотел? Господибожемой!

– Гхм… Как давно? – спросила я глухо. Сердце резко забарабанило быстрее, вырываясь из груди. Он понял вопрос, но сделал вид, что не услышал. Тогда я повторила более громко: – Не может быть, вы ведь хотели меня завалить с первого дня! Я права?

– Зайчик мой, – с раздраженным прищуром мужчина отодвинул сидение назад, опустил спинку немного. – Либо ты сейчас идешь сюда, либо мы делаем то, зачем приехали. Идем в ЗАГС. Я за второй вариант даже больше, чем за первый.

И снова мысли поползли куда-то не туда. Дмитрий Петрович был прекрасен в своем черном костюме с иголочки. Просто мужчина за миллион долларов. Словно в каком-то лунатичном сне, я сбросила сапожки и, выпутавшись из джинсов, за мгновение ока оказалась сверху. Кажется, такую мою инициативу он оценил по достоинству, смерив меня ошалелым, полным растерянного возбуждения взглядом. Явно не этого ожидал, ха! Ширинка податливо шевельнулась, когда я прижалась к ней внутренней частью бедра и скользнула вперед-назад.

– Никого ЗАГС-а, – жестко постановила я, обнимая шею мужчины своими ладонями. Отбросив предрассудки, я ощутила внутри какую-то развязную смелость. Видела, как этот Дмитрий Петрович тает от моих прикосновений, и это будто придавало решимости. Пьянило… – У меня даже паспорта с собой нет! В этом ваши уловки не помогут. Ясно? Мне двадцать один, и меньшее, чего я хочу сегодня – становиться женой человека, с которым провела один совместный день. Глупость какая!

– «Ты»! «Ты», черт тебя дери! – рыкнул он недовольно, властно сжимая грудь своими ладонями. Так, будто я собиралась сбежать. Поджал губы недовольно. – И по имени, Машунь. Я собираюсь делать с тобой такие вещи, после которых приличные мужчины просто обязаны жениться.

– А вы вообще не приличный, – напомнила я ему, и тот странно на меня зыркнул. Задрал свитер прямо под шею и с каким-то остервенением напал на мои соски. Будто хотел их съесть или откусить часть на память. – И замуж выходить я за вас не буду. Тем более, из-за каких-то шмоток! Фу. То же, эскортницу нашли, ага. За лабутены на край света!

– А не из-за шмоток? – с интересом спросил он, на мгновение отрываясь. – Просто так замуж пошла бы?

Я подавилась воздухом, спина стала колом.

– Ч-что? – растерялась, потому что выглядел Дмитрий Петрович серьезно. Будто действительно хотел знать ответ. Будто он был ему важен. – Мы… Я… То есть, у меня есть план. Раньше окончания вуза я даже думать об этом не хотела. Надо обустраивать будущее и…

– Но от Валерки предложение все равно ждала, – отмахнулся он, сжимая мои ягодицы почти до боли. Легкое натяжение, и тонкая, бесшовная ткань трусиков расклеилась напрочь. Я стеснительно отвела взгляд. Но не из-за того, что была теперь полностью обнажена, а потому что он догадался. – Я же видел, как ты готовилась. Вы, бабы, просто так интимные места не духарите персиками всякими. Правда, пчелка?

Я поморщилась, не желая вспоминать об этом. А Дмитрий Петрович будто спешил. Думал, передумаю? Поздно, я была уже по уши в его влиянии.

– Мне казалось это романтичным, – призналась и сама слышала, как по-идиотски это звучит. Детский сад какой-то. – Предложение руки и сердца в Новый год, и Валера намекал… Я просто неправильно его поняла… Господи, какая идиотка…

– Любишь его? – спросил он вдруг, якобы равнодушно. Но я видела, что данный вопрос для него едва ли не первостепенной важности. Меня прямо повело. Потому что это все, о чем я думала последние сутки.

– Нет. Не люблю. Не думаю, что я вообще правильно понимала значение этого слова все эти годы, – совершенно честно призналась я, не желая юлить. Ведь за какой-то один день рядом Дмитрий Петрович заставил меня полностью пересмотреть мироощущение. Показал, как скудно я живу. Довольствуюсь ничем. Что мои прошлые отношения – не отношения вовсе. Как сильно мужчина может желать девушку, и как сильно она может желать его в ответ.

– Отлично, пчелка, – кивнул он. – На этом тема эта закрыта. Раз и навсегда. Больше мы поднимать ее не будем. Забудь.

Мне хотелось возмутиться. С чего это Дмитрий Петрович тут решает? Я все равно собиралась переговорить с Валерой и расставить все точки над «i», но губы мужчины снова накрыли мои, будто намеренно путая мысли. Пока пальцы одной руки вернулись к массированию внутренней части бедра, я закрыла глаза, упираясь носом в ложбинку на шее.

– Вы пахнете так… – оргазм подбирался все ближе и ближе. Я не могла контролировать то, что срывалось с губ. Просто не ведала, что творю. – Просто так… О, мой бог… Только от этого можно кончить!

– Блядь… – взорвался мужчина, суетясь еще быстрее, словно опаздывал на поезд. Свободной рукой он расстегнул ширинку, зубами разорвал презерватив. Я лишь слышала, как что-то зашуршало… Где-то отдаленно, потому что в ушах отдавал битами пульс. – Еб твою мать, как же я тебя хочу, пчелка… С ума сойти!

Я почти кончила от его слов. Они ворвались в мою голову, словно вспышка сверхновой. Было в них столько чувств, страданий, измученности… Но он резко остановился и намеренно оттянул меня в сторону, заставляя посмотреть ему в глаза. На безопасном расстоянии.

– Я знаю, что это неромантично, Машунь, – говорить медленно и внятно давалось ему с трудом. Он нервно ерзал, вздрагивал. Глаза горели безумием. Пальцы слишком сильно сжимали мои бедра. Вряд ли он ощущал, какую силу прикладывал. Его мысли были далеко. – Но вряд ли я больше могу ждать. Мне бы стоило остановиться, но я не могу. Прости, пчелка… Я бы мог сказать, что мне жаль. Но мне охренеть, как не жаль! И вообще не стыдно. Поняла меня? Я желаю тебя и ничего больше. – Не знаю, какого ответа он ждал, но соображала я туго. Поэтому просто кивнула на всякий случай. Тогда он нервно сглотнул и продолжил: – Понимаю, что делаю. И я могу дать тебе все. Но не сейчас. Сейчас просто… Смотри на меня так же, как все это время.

Еще один нервный кивок, и я затаилась, когда он немного приподнял меня за бедра, и я ощутила, как что-то чертовски горячее и огромное упирается в мой узкий, но мокрый проход. Странно, мне не было страшно рядом с ним. Не было ощущения, что я делаю что-то не так. Все казалось правильным и своевременным. Там, где должно быть и с тем, с кем должно быть. Удивительно, но я даже не напряглась, утопая в его карих глазах. Полных такой щемящей душу нежности, отчего даже становилось неловко.

– Готова? – хрипло спросил он. И я снова кивнула. И тогда он толкнулся бедрами вперед, насаживая меня на себя. Это было так резко, что я ничего не поняла. Боль пришла постфактум, оставляя после себя лишь странное жжение и ощущение тяжести между ног, как перед женскими днями. А еще я очень четко ощущала, как мое тело жадно сжимает член мужчины в тиски. Обнимая его со всех сторон, сдавливая. Не знаю, насколько это хорошо, но Дмитрий Петрович откинул голову назад и зашипел таким отборным матом, что после которого он просто обязан был на мне жениться. Казалось, в этом больше пошлого, чем во всем сексе мира. Прошло около минуты, когда он наконец смог взглянуть на меня. Член внутри шевельнулся. Голос был таким осевшим, будто из преисподней: – Как ты? Сильно больно?

– Мне… – прислушавшись к ощущениям, я поняла, что не испытываю ничего ужасного. Девочки-одногруппницы пугали меня такими страшными историями, что я настроилась уже на кровотечения и адские мучения, после которых неделю с постели не встаешь. Но Дмитрий Петрович сделал все настолько грамотно, под правильным углом, что мне оставалось лишь удивляться. – Мне хорошо! Знаете, предменструальный синдром намного больнее. Да, черт! Даже получить «неуд» по ведущему экзамену намного больнее, чем секс!

– Смешно, малыш, – закатил глаза мужчина, стиснув зубы. Явно обращение на «вы» сыграло в его настроении не последнюю роль, но я ничего не могла с собой поделать. А затем Дмитрий Петрович резко притянул меня к себе, не давая опомниться, затыкая мне рот жадным поцелуем. Диким и рваным из-за плавных и нерешительных толчков. Он словно боялся, что я лгу. Страшился сделать мне неприятно. – Как ты, малыш? Что ты чувствуешь?

Дмитрий Петрович бережно поднимал мои бедра, а затем опускал. Одна его рука вклинилась между моих ног, дразня клитор. Каждый раз, когда я принимала его всего, он кусал мои губы, засасывал, терзал. Его язык властно скользил внутри, будто помечая «свое». Было в этом что-то грубое, но именно так, как требовалось.

– Тебе нравится? Скажи мне! – громко и рвано отчеканил он. Я промямлила что-то невнятно, и тогда его член задрожал во мне, задевая какие-то особые точки. Такие, от которых башню напрочь снесло. Я запустила свои ноготки ему под кожу и застонала в голос его имя. Имя, без фамилии. – Блядь, пчелка… Девочка моя маленькая. Моя!

Он кончил в меня. Благо в презервативе, а я взорвалась вслед за ним, дойдя до пика благодаря реакции мужчины. Его голосу, словам, взглядам… Тело Дмитрия Петровича задрожало, прогнулось, на губах застыло выражение крайней степени наслаждения, чем-то напоминающее инсульт в исполнении пациента-мазохиста! Взгляд сделался грязным до неприличия, распутным, диким. Мужчина ловил мой стоны, «выпивая» их своими губами, будто боялся что-то упустить, а я позволила себе распластаться на сильном теле, быть закутанной в его стальные объятия. Крепкие и надежные.

– Кончила… Кто бы мог подумать, Машунь. В первый раз! Ты просто невероятный человек! Моя девочка… – хмыкнул он, утыкаясь носом в мою шевелюру. Его ладонь с хлопком обрушилась на мою ягодицу, и я всхлипнула неожиданно даже для самой себя. Только сейчас, ощутив боль внутри. Будто натерла мозоль. – Черт, прости, пчелка. Прости меня… Сильно больно? Не шевелись, ладно? Я буду теперь более осторожным.

Его губы усыпали мои щеки легкими поцелуями, и было в них столько бархатистой ласки, что невольно слезы потекли по щекам. Я не могла позволить себе признаться в тех чувствах, что вспыхнули внутри подобно спичке. Внезапно. Нежданно-негаданно! Они топили меня. Были неуместными.

Видимо, Дмитрий Петрович думал, что я рыдаю от боли, и обнимал меня крепче, гладил, нежно целовал, нашептывая всякие милые глупости. Мы были почти как влюбленная парочка. Ключевое и главное слово – «почти».