Отечественная история (до 1917 г.)

§ 1. Россия накануне петровских реформ

Конец XVII — первая половина XVIII в. стали для России поистине переломным временем. За эти десятилетия существенно изменились как самый облик раскинувшейся на необозримых евразийских просторах державы, так и темпы ее развития. Россия вступала в «петербургский период» своей истории. О начале новой эпохи возвестили масштабные преобразования, затронувшие практически все сферы социальной жизни, преобразования, последствия которых продолжают в той или иной мере ощущаться и сейчас, почти три столетия спустя. Призванные преодолеть нараставшее отставание России от стран Запада реформы конца XVII — первой четверти XVIII в. сопровождались крутой ломкой казавшихся незыблемыми традиций, форсированной, во многом насильственной, европеизацией общества, получившего, однако, мощный импульс для дальнейшего движения по пути социального и культурного прогресса. Именно в «петербургский период», как справедливо подчеркивал выдающийся русский философ Н. А. Бердяев, «наиболее полно раскрылся творческий гений русского народа». Московское царство — скромный и малоприметный участник «европейского концерта» государств — превратилось в Российскую империю, в великую державу, чьи действия оказывали большое, нередко решающее влияние на состояние и развитие всей системы международных отношений.

Почва для проведения преобразований конца XVII — начала XVIII в., столь радикально изменивших жизнь русского общества, была в значительной степени подготовлена предшествовавшей эпохой. Необходимость модернизации военного дела, экономики, системы управления, культуры осознавалась многими государственными деятелями Московской Руси, ратовавшими в этой связи за использование европейского опыта и за расширение контактов с Западом. Новые веяния, несмотря на сопротивление упрямых приверженцев «старины», все громче заявляли о себе в самых различных сферах социальной жизни. Однако реформы конца XVII — первой четверти XVIII в. подняли дело модернизации страны на качественно иной уровень, придав соответствующим процессам поистине впечатляющие темпы и масштабы. На ход и результаты этих преобразований мощное влияние оказала личность человека, чьим именем была названа эпоха реформ, монарха, который использовал всю силу самодержавной власти, все свои выдающиеся дарования, поражающую воображение энергию, железную волю, решительность для обновления архаичных государственных и общественных институтов Московской Руси — Петра I.

Его деятельность принадлежит к тем явлениям прошлого, которые обречены служить объектом острейших споров. Дискуссия вокруг вопроса о значении петровских преобразований, в сущности, началась при жизни царя и продолжается по сей день. Слишком сильное впечатление реформы конца XVII — первой четверти XVIII в. произвели на русское (и европейское) общество, слишком ощутимое влияние оказали они на дальнейшее развитие страны, чтобы современники и потомки могли равнодушно отнестись к этим событиям.

Диапазон оценок, которые получала деятельность Петра I, отличается исключительной широтой: на одном полюсе — созданная еще при жизни Петра I легенда о «царе-антихристе», на другом — восторженные панегирики, прославляющие труды «мудрого преобразователя России» и едва ли не обожествляющие его личность. Как констатировал крупнейший русский историк XIX в. С. М. Соловьев, Петр I «оставил по себе двойную память: одни благословляли его; другие — проклинали».

Канун петровских реформ явился для страны временем, насыщенным острейшими внутриполитическими коллизиями, свидетелем и участником которых оказался в свои детские и юношеские годы будущий преобразователь России. Сын Алексея Михайловича от второй жены — Натальи Кирилловны Нарышкиной, Петр родился 30 мая 1672 г. После смерти Алексея престол перешел к его старшему сыну Федору, недолгое правление которого ознаменовалось ожесточенной борьбой группировок при дворе. Одну из них возглавляла умная и энергичная царевна Софья, дочь Алексея от его первой жены — Марьи Ильиничны Милославской; другую группировку — Наталья Кирилловна Нарышкина.

Несмотря на эту непростую обстановку, правительство Федора смогло осуществить ряд серьезных реформ. В 1676 г. был проведен «разбор» служилых городов, призванный поднять дисциплину в армии, так как многие дворяне не являлись на службу.

В 1678 г. началось составление новых писцовых книг, ставших последними и завершающими в долгой истории посошного обложения в русском государстве, на смену которому пришло теперь подворное.

В этом же году был проведен следующий «разбор» служилых городов и было решено в полноценную службу записывать только тех дворян и детей боярских, кто имел определенное количество крестьянских дворов, а остальных переводить в «рейтарскую» службу. Эта мера являлась шагом на пути к созданию регулярной армии. К числу таких мер относилась и ликвидация важнейшей должности дворянского самоуправления в уездах — губного старосты, передача его функций воеводам. Усиление власти воевод сопровождалось милитаризацией управления, создавались военные округа — разряды — для большего удобства в комплектовании войска и взимании налогов. Разряды, как это показал еще П. Н. Милюков, были предтечами петровских губерний.

С окружной организацией была связана «полковая роспись» 1681 г., согласно которой войско разделялось на 8 корпусов, связанных каждый со своим разрядом. Реформаторы того времени и, прежде всего, боярин В. В. Голицын, выдвинувшийся в конце царствования Федора на первые роли, хотели пойти дальше и вынашивали планы областной реформы, которые предусматривали новое расписание военных и гражданских чинов по 34 степеням и рангам и введение в крупных городах должности наместников.

Все эти мероприятия подготовили знаменитую отмену местничества, что было сделано с привлечением выборных из городов (1682). Теперь царь мог назначать на государственные и военные должности, учитывая способности и заслуги претендента, а не древний порядок чиновной иерархии. Впрочем, эта реформа породила и определенную нестабильность в верхах, что было особенно опасно в условиях борьбы двух упомянутых кланов. Борьба эта развернулась с особой силой после смерти Федора в 1682 г. На престол поначалу был посажен Петр, с чем, однако, не пожелали смириться Софья и ее приверженцы.

Орудием в их руках стала такая сила, как стрельцы. В это время стрельцы, составлявшие значительную часть войска, были недовольны своим положением. Наряду с военными обязанностями, они должны были заботиться о хлебе насущном, опираясь в этой заботе только на свой не очень большой участок земли. Они подвергались издевательствам и эксплуатации со стороны полковников — дворян, посягавших даже на их скудное жалование.

15 мая 1682 г. Софья и ее приверженцы спровоцировали стрелецкий мятеж, в ходе которого были перебиты многие сторонники Н. К. Нарышкиной. Петр остался царем, но на престол был возведен и его старший брат, слабоумный Иван — сын Алексея от первого брака. Реальная же власть оказалась сосредоточенной в руках Софьи.

Наталье Кирилловне и ее сыну пришлось поменять кремлевские палаты на подмосковное село Преображенское. Здесь в военных «экзерцициях» проводил время будущий великий преобразователь России. Из своих сверстников он сформировал потешные полки (Семеновский и Преображенский) и устраивал между ними настоящие сражения. Живой, пытливый ум Петра жадно тянулся ко всему новому, необычному. Так, подлинной страстью молодого царя уже тогда стали кораблестроение и мореплавание.

Софье же пришлось столкнуться с главой стрелецкого приказа И. А. Хованским и его окружением. Опираясь на Боярскую думу, она смогла расправиться со своим противником, что уменьшило и ее собственные силы, в свою очередь, усилив Думу. Регентство Софьи, «последнее в русской истории думное правление, когда Боярская дума не была ограничена сверху сильной монархической властью» (А. С. Лавров). Это отразилось и на активной деятельности думных комиссий, для которых этот период стал временем расцвета.

Однако отношения между Софьей и Петром обострялись из года в год и вскоре неизбежным стало открытое столкновение. Августовской ночью 1689 г. Петру донесли о готовящемся походе сторонников Софьи на Преображенское. Испуганный Петр бежал под защиту могучих крепостных стен Троице-Сергиевой лавры, куда на помощь ему прибыли потешные полки. События 1689 г. показали падение роли традиционных для России институтов власти. Если дворянское ополчение не пришло к Петру, то и Боярская дума не смогла повлиять на исход конфликта.

Все решили стрелецкие полки, которые перешли на сторону Петра. Софья, оказавшаяся без поддержки, была заточена в Новодевичий монастырь.

Реальная власть в стране сосредоточилась в руках родственников Натальи Кирилловны. У Петра же появились новые увлечения и новые друзья: иностранцы из так называемой Немецкой слободы (Кокуй). Среди них были разные люди, по разным причинам приехавшие в Россию. Общаясь с ними, Петр открывал для себя мир Западной Европы. Здесь у него была и «дама сердца» — Анна Монс, к которой он стремился тем сильнее, чем хуже становились его отношения с женой — Евдокией Лопухиной.

Как рыба в воде чувствовал себя Петр и среди военных потех. Именно война и стала первым серьезным делом царя на ниве правления огромным государством.

Внешнеполитическое положение государства в последней четверти уходящего столетия было сложным. По-прежнему остро стоял украинский вопрос Андрусовское перемирие не принесло мира на многострадальную украинскую землю. Гетманы Левобережья и Правобережья мечтали об объединении Украины под своей властью и делали ставки на того или иного соседа в междоусобной борьбе.

Турция, чувствуя слабость Польши и используя протурецкие настроения среди казацкой старшины в Правобережной Украине, усиливала здесь свое влияние, с чем, конечно же, не могла смириться Россия и казацкая старшина Левобережья. Попытка России в 1676 г. присоединить Правобережье и сделать столицей всей Украины гетманскую резиденцию со времен Хмельницкого — Чигирин вызвала войну с Турцией. Основным содержанием войны и стали Чигиринские походы. Большая турецкая армия вместе с крымскими татарами пыталась взять город. В конце концов им это удалось, но удержаться в этом регионе турки не смогли.

В 1681 г. было подписано перемирие в Бахчисарае, по которому Турция признала за Россией левый берег Днепра и Запорожье. Однако турецкая опасность не исчезла.

В первой половине 1680-х гг. в Европе складывается союз государств против Турции, в состав которого вошли Священная Римская империя (Австрийская монархия), Речь Посполита, Венеция, Бранденбург и некоторые другие мелкие немецкие княжества. Союз получил звучное название: «Священная лига». Заключив в 1686 г. Вечный мир с Речью Посполитой, Россия присоединилась к этому союзу. Польша теперь окончательно признала территориальные приобретения России, но последней надо было принять участие в войне. Заключение Вечного мира стало крупнейшим деянием блестящего политика и дипломата Василия Васильевича Голицына — «галанта» царевны Софьи.

Судя по всему, Голицын был менее талантливым военачальником, чем политиком. Во всяком случае, первый Крымский поход (1687), который Россия осуществила согласно союзническим обязательствам, закончился полным провалом: войско повернуло назад, даже не дойдя до Перекопа. На обратном пути Голицын на берегах степной речки Коломак собрал раду и, используя противоречия среди казацкой старшины, сместил гетмана Левобережной Украины И. Самойловича. Этим Голицын «убивал» сразу трех зайцев. Был смещен гетман, который выступал за мир с Турцией, а на место его был поставлен И. Мазепа, давно вошедший в доверие к Голицыну. Кроме того, на Самойловича списали и неудачное завершение похода. Гетман Самойлович отправился в ссылку в Тобольск, а Голицын стал готовиться к новому походу. Второй поход на Крым в 1689 г. также закончился неудачей. Войско Голицына и Мазепы добралось только до Перекопа и повернуло назад. Но Россия свой союзнический долг выполнила, сковав 150-тысячное войско крымского хана и дав возможность Священной лиге потеснить турок.

Азово-Днепровские походы Петра были продолжением той же политики, лишь изменилось направление удара. Основной целью стала мощная турецкая крепость в устье Дона — Азов. Летом 1695 г. русские войска под командованием Головина, Лефорта и Гордона прибыли под Азов. Но отсутствие флота не позволило блокировать город с моря и предопределило неудачу осады.

Более успешными были действия в устье Днепра. Русская армия под командованием Б. П. Шереметева при поддержке запорожских казаков полностью обложила крупную крепость Кизикермен и заставила гарнизон крепости капитулировать. Были взяты еще три более мелкие крепости. Петр энергично готовился к новому походу. Под Воронежем строили флот, увеличивали численность армии и перевооружали ее. В апреле 1696 г. армия и флот под командованием Петра двинулись из Воронежа к Азову. Одновременно в низовьях Днепра выступило войско Б. П. Шереметева, на которое возлагалась задача отвлечь на себя силы крымских татар и овладеть турецкой крепостью Очаков.

После тяжелой осады и штурмов Азов сдался. Это была первая победа в борьбе России за выход к южным морям, пролог грядущих великих побед. Но Турция была еще очень сильна, с ней можно было справиться только в союзе с другими государствами. С целью реанимировать Священную лигу Петр отправляется в Западную Европу. В 1697 г. из Москвы выехало Великое посольство, в составе которого был урядник Петр Михайлов, про которого все знали, что он царь. У царя была и еще одна цель — учеба. Он жадно впитывал в себя знания, претворяя в жизнь свой знаменитый лозунг: «Аз семь в чину учимых и учащих мя требую».

Петр побывал в Голландии, потом отправился в Англию. Эти государства не откликнулись на призыв России: в Европе назревала борьба за «испанское наследство». Россия оказалась перед малопривлекательной перспективой продолжать войну с могущественной Османской империей в одиночку. С другой стороны, в Европе складывалась ситуация, позволявшая Москве вплотную заняться решением такой важнейшей проблемы, как возвращение захваченных Швецией в начале XVII в. территорий Ингрии и Карелии. Вернув эти земли, Россия помимо прочего получила бы жизненно важный выход к Балтийскому морю. В результате Петр пошел на резкую перемену внешнеполитических ориентиров. С турками был заключен мир, по условиям которого Россия получила Азов. Партнерами же Петра по антишведской коалиции стали Дания и Саксония, правитель которой (курфюрст Август II) являлся одновременно королем Польши.

§ 2. Северная война. Военные реформы

Многогранная реформаторская деятельность Петра в полной мере развернулась после начала в 1700 г. войны со Швецией (Северная война). Этот широкомасштабный вооруженный конфликт, ставший тяжелейшим испытанием для страны, стимулировал процесс преобразований, во многом определил их характер и темпы.

Продолжавшаяся 21 год Северная война началась для союзников с неудач. Шведский король Карл XII, талантливый полководец, молниеносным ударом принудил к капитуляции Данию, а в ноябре 1700 г. под Нарвой нанес поражение русским войскам. После этого Карл XII, считая, что Россия более не является серьезным противником, сосредоточил все усилия на борьбе с Августом II.

Предоставленную ему передышку Петр использовал весьма умело. Поражение под Нарвой ускорило проведение военной реформы, в ходе которой была создана русская регулярная армия, ядром которой стали гвардейские полки — Преображенский и Семеновский (бывшие — «потешные»). Собственно к модернизации вооруженных сил царь приступил еще до начала борьбы со шведами.

Сделано, однако, было явно недостаточно. Уже в условиях войны, в 1705 г. завершился начатый пятью годами ранее переход к рекрутской системе комплектования вооруженных сил. Рекрутская повинность распространялась на податные категории населения (крестьян, посадских людей), которым отныне вменялось в обязанность выставлять от определенного числа дворов одного новобранца, призывавшегося на пожизненную военную службу. Эта система, сохранившаяся с известными модификациями до 1874 г., создавала широкие возможности для укомплектования войск необходимым количеством рядового состава.

Большое внимание в процессе проведения военной реформы Петр уделял вопросам, связанным с обучением и воспитанием офицерского корпуса, который пополнялся преимущественно дворянами. Для последних служба (военная или гражданская) являлась и пожизненной, и обязательной повинностью, причем отбывать ее в Петровскую эпоху приходилось не периодически, как прежде, а на постоянной основе.

Для подготовки офицерских кадров были созданы специальные учебные заведения — артиллерийские и инженерные школы. Нужные офицеру знания и навыки дворянские отпрыски приобретали также, проходя службу рядовыми в гвардейских полках — Преображенском и Семеновском.

Петр I стал подлинным основателем русской национальной военной школы, громко заявившей о себе блестящими победами. На полях сражений со шведами прославились такие военачальники, как М. М. Голицын, А. Д. Меншиков, Б. П. Шереметев. Незаурядные полководческие дарования обнаружил и сам царь. Накопленный в годы Северной войны опыт строительства сухопутных вооруженных сил и организаций полевой службы был обобщен в «Уставе воинском», изданном в 1716 г. В целом за сравнительно короткий срок Петр сумел создать мощную армию, способную успешно противостоять войскам первоклассных европейских держав. К 1720 г. она насчитывала в своих рядах 79 тыс. штыков пехоты и 42 тыс. сабель кавалерии. Кроме того, около 70 тыс. человек служило в гарнизонных войсках и 40–70 тыс. в иррегулярных формированиях. Быстро развивавшаяся промышленность обеспечивала армию системами оружия, не уступавшими по качеству лучшим европейским аналогам.

Любимым детищем Петра стал созданный им русский военно-морской флот, строительство которого началось еще в 1695–1696 гг. Именно участие флота во второй осаде Азова обеспечило успех всей операции. После начала Северной войны развернулось сооружение судов на Балтике. Являясь талантливым кораблестроителем, Петр внес огромный личный вклад в создание русской военно-морской мощи. Хорошо показав себя в ходе Северной войны, Балтийский флот к концу жизни царя-преобразователя являл собой весьма внушительную боевую величину, насчитывая в своем составе 32 линейных корабля, 16 фрегатов, 8 шняв, 85 галер.

Для подготовки офицеров флота создавались навигационные школы, ав 1715 г. в Петербурге была открыта Морская академия. Порядок обучения моряков, внутренняя жизнь флота и принципы его боевого применения регламентировались «Уставом морским», изданным в двух частях в 1720 и 1722 гг.

Военные реформы Петра обернулись успехами на полях сражений со шведами. Оправившись от Нарвской «конфузии» и воспользовавшись тем, что Карл XII «увяз» в Польше, русские войска провели ряд удачных операций в Прибалтике. В 1703 г. в устье Невы был основан Санкт-Петербург, ставший для России «окном» в Европу, а вскоре и столицей страны.

В 1704 г. русские войска взяли Нарву и Дерпт. Между тем Карл XII, принудив Августа II к капитуляции, в 1708 г. вторгся в пределы России. Этот поход кончился для шведов полной катастрофой, несмотря на переход на их сторону украинского гетмана И. С. Мазепы. В решительном сражении под Полтавой 27 июня 1709 г. русские войска под командованием Петра одержали блестящую победу. Шведская армия была частично уничтожена, частично сдалась в лен. Сам Карл XII бежал в Турцию. После победы под Полтавой русские войска добились крупных успехов и в Прибалтике, заняв в ходе кампании 1710 г. Выборг, Кексгольм, Ригу и Ревель.

До окончания войны, однако, было еще очень далеко. В 1710 г. против России выступила Турция. Двинувшаяся в 1711 г. в поход против нового врага русская армия под командованием Петра попала в окружение. Тем не менее с турками удалось заключить мир. Весьма невыгодный для России (по условиям договора Азов пришлось вернуть Османской империи), он все же развязал Петру руки для продолжения борьбы со шведами.

Вскоре русские войска заняли Финляндию, принадлежавшую тогда Швеции, а молодой Балтийский флот одержал победы в сражениях при Гангуте (1714) и Гренгаме (1720). Швеция не могла больше сопротивляться, и в 1721 г. в г. Ништадте был подписан мирный договор, согласно условиям которого к России отходили исконно принадлежавшие ей земли Ингрии и Карелии, а также часть Финляндии с Выборгом, Эстляндия и Лифляндия (Эстония и Северо-Восточная Латвия с Ригой).

Россия вышла, наконец, на просторы Балтики. В связи с успешным окончанием войны Петр принял императорский титул. Московская Русь стала Российской империей.

§ 3. Государственные преобразования Петра I

Развернувшаяся в годы Северной войны реформаторская деятельность Петра не ограничивалась реорганизацией вооруженных сил. Перестроив их на регулярный лад, царь стремился придать «регулярный» облик и всей стране, всему обществу. Орудием, с помощью которого Петр пытался осуществить эти планы, являлась государственная власть. Царю были близки популярные в тогдашней Европе идеи философов-рационалистов XVII в., отражавшие в о своей основе разрыв со средневековой концепцией «закрытого и завершенного мира» и отводившие власти роль активной творческой силы, призванной не только водворять правосудие и защищать социум от угроз извне и изнутри, но и преобразовывать его во имя достижения «общего блага».

Наряду с политико-правовыми теориями рационалистов Петру, одна ко, были не чужды и традиционные представления о самодержавии московского монарха. В этой связи реформаторские начинания царя сопровождались резким расширением сферы государственной регламентации, государственного принуждения. «Он, — писал о Петре один из видных представителей славянофильского течения русской общественной мысли И. С. Аксаков, — проник со своей полицею во все изгибы общественного бытия… ничего не оставил в покое, все регламентировал, все взял в казну, все подчинил команде…». Подобно многим своим современникам (и в России, и в Европе), Петр твердо верил в могущество власти, в ее способность реорганизовать общество сообразно собственным замыслам, в силу разумно составленных регламентов. При этом ломая традиционные нормы, со многими из которых должны были считаться его предшественники, Петр придал царской власти подлинную беспредельность. Таким образом, «революционные» методы, использовавшиеся Петром для реализации своих планов (недаром его назовут впоследствии «революционером» и даже «первым большевиком»), вели в конечном счете к упрочению основополагающих принципов государственного устройства, сформировавшихся в предшествовавшую эпоху.

Укрепляя самодержавие, Петр, однако, во многом по-новому относился к обязанностям самодержца. Провозгласив целью своих реформаторских начинаний «общее благо» (содержание этого «блага» и средства, необходимые для его достижения, царь, естественно, определял лично), Петр порывал, правда, далеко не в полной мере, с имевшей глубокие корни традицией отождествления государя и государства. Вся неутомимая деятельность Петра на военном и гражданском поприще являлась впечатляющим примером самоотверженной, сознательной и целеустремленной службы государству, службы Отечеству.

Считая самодержавную власть важнейшим орудием проведения преобразований, Петр, естественно, особое внимание уделял проблемам реорганизации подчиненного ему аппарата управления. Архаичные государственные структуры Московской Руси явно не вписывались в новую эпоху и, в частности, плохо справлялись с решением тех сложных задач, которые возникли перед ними в связи с начавшейся Северной войной. Реформируя властные структуры, Петр I руководствовался идеями распространенного в тогдашней Европе учения об управлении — так называемого камерализма, пропагандировавшего бюрократическую модель организации государственного аппарата, что предполагало построение его по функциональному принципу, строгое разделение труда внутри административной машины и пр. Унаследованная Петром система управления никак не отвечала этим требованиям. В результате петровских преобразований аппарат власти самодержавия обрел новый облик. Постепенно прекратила свою деятельность Боярская дума. Высшим государственным учреждением страны стал созданный в 1711 г. Сенат. Подчиняясь непосредственно царю, Сенат руководил работой администрации, выполнял законосовещательные функции при монархе и выступал в роли верховной судебной инстанции. Надзор за деятельностью Сената осуществлял с 1722 г. генерал-прокурор. Всецело зависевший от воли монарха, Сенат в отличие от Думы являлся чисто бюрократической структурой, орудием верховной власти.

На смену приказной системе управления с характерным для нее невысоким уровнем специализации при Петре I пришла коллежская система. К ее созданию царь приступил в конце 1717 г. В 1723 г. функционировало 10 коллегий, каждая из которых курировала строго определенный круг вопросов государственной жизни. Коллегии, за исключением Военной, Адмиралтейской и Коллегии иностранных дел, подчинялись Сенату. Организационное устройство и порядок работы коллегий определялись изданным в 1720 г. «Генеральным регламентом». Каждая коллегия состояла из «присутствия», в работе которого участвовали президент, вице-президент, советники и асессоры, и канцелярии, возглавлявшейся секретарем и ведшей делопроизводство. Вопросы, входившие в компетенцию соответствующей коллегии, рассматривались ее «присутствием» и решались большинством голосов. Петр I был убежденным приверженцем принципа коллегиальности, считая «что один не постигнет, постигнет другой». Надзор за деятельностью коллегий с 1722 г. осуществляли прокуроры, подчинявшиеся генерал-прокурору.

Неоднократным реорганизациям подвергался в Петровскую эпоху аппарат власти на местах. В 1707–1710 гг. страна была разделена на 6, а затем — на 10 губерний. Последние делились на провинции, а те (с 1719 г.) — на дистрикты. Во главе этих административно-территориальных единиц стояли губернаторы (генерал-губернаторы), воеводы и земские комиссары.

Чиновники всех категорий при Петре I начали обеспечиваться денежным жалованьем. Разработанная под руководством царя Табель о рангах создала новую иерархию служебных разрядов в государственном аппарате, при царском дворе, а также в военной сфере, разделив их на 14 классов. Продвижение по ступенькам этой бюрократической лестницы должно было осуществляться в соответствии с принципом «годности», а не «породы». Коренные изменения произошли в сфере управления Православной Церковью. После смерти в 1700 г. патриарха Адриана Петр не назначил ему преемника. В 1721 г. патриаршество было вообще упразднено. Высшее управление церковными делами возлагалось на Духовную коллегию, переименованную вскоре в Синод. Надзор за деятельностью Синода поручался назначенному монархом обер-прокурору. Не желая допускать существования в лице Церкви института, пользующегося в своих отношениях с властью известной долей самостоятельности, Петр I подчинил духовенство жесткому государственному контролю. Превратившись в результате в одно из звеньев правительственного механизма, Церковь утратила способность выступать в роли авторитетной общественной силы, что обернулось в конечном счете кризисом Православия, который ярко проявился спустя почти два столетия после петровских реформ, в пору пережитых страной в начале XX в. социальных катаклизмов.

В целом реформы Петра привели к созданию более «регулярной», чем прежняя, системы управления государством. Отношения внутри государственного аппарата, порядок его работы определяли отныне (правда, во многом лишь на бумаге) не традиции, не личный произвол, а абстрактные юридические нормы, хотя еще и весьма далекие от совершенства. Процесс деперсонификации и рационализации управления, будучи в основе одним из важнейших симптомов перехода от средневековой государственности к современной, стимулировался Петром, рассчитывавшим таким путем усилить контроль за чиновничьим аппаратом и, введя его деятельность в рамки выражавших волю монарха нормативных актов, пресечь попытки бюрократических структур использовать власть для собственных «нужд». Разумеется, реально бюрократический аппарат, созданный Петром, существенно отличался от того идеала, которым руководствовался монарх, перестраивая систему управления. Многие юридические нормы, призванные регулировать работу государственной машины, к жизни имели весьма слабое отношение. Взяточничество и произвол, казнокрадство, низкий уровень исполнительной дисциплины, проявлявшийся в игнорировании даже царских распоряжений, — все это было характерно для новых учреждений в не меньшей мере, чем для старых. Излечить государственную машину от недугов подобного рода не могла даже железная воля царя-преобразователя.

§ 4. Реформы в области экономики и финансов. Социальная политика Петра I

Петровские реформы оказали сильное влияние на состояние российской экономики. В течение первой четверти XVIII в. мощный рывок вперед совершила отечественная промышленность. Этот рывок был в решающей мере обусловлен широким вмешательством государства в хозяйственную жизнь, вмешательством, целью которого являлось всемерное ускорение развития производительных сил. Петру I были близки идеи меркантилизма — экономического учения, исходившего из того, что богатство страны достигается превышением вывоза над ввозом. Государство согласно этой концепции должно было регулировать хозяйственное развитие, способствовать росту отечественной промышленности, защищать ее от иностранной конкуренции.

Существенным образом повлияла на экономическую политику Петра Северная война. В целях скорейшего преодоления громко заявившей о себе в начале боевых действий экономической отсталости России был взят курс на форсированное развитие государственного предпринимательства. На карте страны возникали новые промышленные районы. Всего в течение петровского царствования было основано около 180 мануфактур, тогда как в конце XVII в. их насчитывалось около полутора десятков.

Впоследствии государство начало передавать казенные предприятия в частные руки. Однако бюрократические инстанции по-прежнему весьма жестко контролировали ситуацию, складывавшуюся в сфере промышленного производства. Активное государственное вмешательство, с одной стороны, способствовало промышленному росту, однако, с другой — сковывало деловую активность, препятствовало формированию традиции частного предпринимательства Проблема обеспечения мануфактур рабочей силой в конечном счете была решена путем широкого использования принудительного крепостного труда. Промышленный бум сопровождался, таким образом, усилением крепостнического начала в экономике страны, а не движением к новым, более прогрессивным формам хозяйствования.

Длительная и тяжелая война со шведами, многообразная реформаторская деятельность Петра I вели к значительному увеличению государственных расходов. В этой связи власти всеми силами стремились обеспечить и рост доходной части бюджета Механизм выкачивания денег из населения работал на полную мощь. Продажа и заготовка отдельных видов товаров объявлялась государственной монополией, увеличивались прямые налоги. В 1719–1724 гг. существовавшая ранее подворная система обложения была заменена подушной.

Социальная политика Петра I вела к упрощению структуры русского общества, к консолидации сословий. Именно в эпоху преобразований особенно явственно обозначился процесс превращения дворянства в особую привилегированную социальную группу. Указом 1714 г. вотчины и поместья были признаны единой недвижимой дворянской собственностью. Согласно этому же акту хозяину имения разрешалось завещать его только одному из сыновей (т. е. вводился принцип единонаследия).

Положение российских дворян в Петровскую эпоху существенно отличалось от положения европейских дворян. Для последних служба монарху являлась правом, а для российских дворян, как уже отмечалось, она была обязанностью. Иными словами, находясь на вершине социальной пирамиды, дворяне в России обладали этим статусом лишь постольку, поскольку несли на своих плечах тяжкое бремя служебной повинности. Данная ситуация накладывала сильный отпечаток, в частности, на функционирование политической системы общества. Привилегированное положение российских дворян, являясь производным от их отношения к государству, не становилось фактором, способным (как это было на Западе) умерять произвол власти. Могущество последней в результате оказывалось поистине безграничным.

Петровские реформы, разрушив существовавшую ранее иерархию чинов, создали представителям дворянских «низов» широкие возможности для успешной карьеры на военном или гражданском поприще. Как указывалось, Табель о рангах поставила продвижение по служебной лестнице в зависимость от «годности», а не «породы». При этом само дворянство не являлось замкнутой кастой. Выходцы из других сословий, достигшие VIII класса на гражданской службе или получившие первый офицерский чин (XIV класс) на военной, становились согласно Табели о рангах потомственными дворянами.

Недворянин, назначенный на должность XIV класса на гражданской службе, получал личное дворянство, т. е. не передававшееся по наследству. На положение самой многочисленной категории населения России — крестьян — сильнейшим образом повлияло введение подушной подати. Одним из результатов этой реформы стало исчезновение юридических различий между помещичьими крестьянами и холопами, так как последние, будучи при прежней, подворной, системе обложения свободны от государственного тягла, теперь должны были платить подушный налог наравне с крестьянами.

В итоге институт холопства прекратил свое существование, а холопы слились с крепостными, что, помимо прочего, в немалой мере содействовало превращению крестьян в настоящую «крещеную собственность». Податная реформа привела также к объединению отдельных категорий свободного от помещичьей власти сельского населения (черносошных крестьян и пр.) в особое сословие государственных крестьян. Принимая эту меру, призванную устранить сохранявшиеся различия между соответствующими социальными группами, власти руководствовались соображениями фискально-полицейского свойства

Изменения претерпела при Петре I и структура городского населения, которое согласно изданному в 1721 г. Регламенту Главного магистрата было разделено на «регулярных» и «нерегулярных» граждан. «Регулярные» граждане, в свою очередь, расписывались по двум книгам. В первую включались банкиры, богатые купцы, врачи и пр., а во вторую — мелкие торговцы и объединенные в цехи ремесленники. Лица, «обретающиеся в наймах и черных работах», считались «нерегулярными» гражданами. Они не допускались к участию в выборах в органы городского самоуправления (магистраты). Городскими делами в масштабах всей страны ведал созданный в 1720 г. на правах коллегии Главный магистрат.

§ 5. Реформы в области культуры

С той же решительностью, с какой Петр брался, например, за реформирование армии, он приступил и к преобразованиям в области культуры. Петровская эпоха стала важным этапом в развитии отечественного просвещения, которое, как и культура в целом, приобрело ярко выраженный светский облик. Создававшиеся при Петре учебные заведения давали главным образом профессиональную подготовку, прикладные знания.

Страна остро нуждалась в грамотных специалистах. В этой связи наряду с упомянутыми выше военными училищами создавались горные школы, медицинское училище, школа для обучения подьячих и пр. Впрочем, в Москве некоторое время существовала и общеобразовательная гимназия. 29 января 1724 г. Петр I утвердил Устав Академии наук, при которой были созданы гимназия и университет. Обозначавшаяся потребность в распространении грамотности вызвала реформу печатного шрифта. Он стал значительно более простым. Для изображения чисел отныне применялись не буквы, как ранее, а арабские цифры.

С 1703 г. начала издаваться первая русская печатная газета «Ведомости». В 1719 г. открылся для обозрения первый русский музей — Кунсткамера. По инициативе Петра снаряжались географические экспедиции, чьи труды обогащали мировую науку новыми знаниями. Царь принимал личное участие в подготовке исторических сочинений («История Свейской войны»). Им неоднократно издавались распоряжения, обязывающие власти разыскивать и охранять памятники прошлого.

С 1700 г. в России был введен Юлианский календарь. Новый год отныне начинался с 1 января, а не с 1 сентября, как прежде. Летосчисление теперь велось от Рождества Христова, а не от сотворения мира. Петр последовательно стремился перестроить на началах «регулярства», согласно европейским стандартам, самый быт населения, его образ жизни. Внешний облик подданных, одежда, жилище — все оказалось в поле зрения преобразователя. Мужчинам вменялось в обязанность брить бороды. Специальные правительственные меры предписывали населению носить костюмы европейского покроя, внедряли в обиход принятые на Западе формы развлечений (ассамблеи) и пр. «Регулярный» облик Петр мечтал придать и русским городам.

Воплощением этой мечты царя стала новая столица страны — Санкт-Петербург. В целом петровские реформы главным образом изменили быт высших слоев общества, прежде всего дворян. Что касается основной массы населения страны, то народ, как писал впоследствии А. С. Пушкин, «упорным постоянством» сумел сохранить «бороду и русский кафтан», весь традиционный уклад, отличный от «немецкого» образа жизни «обритых своих бояр».

Со времени петровских реформ Россия как бы раскололась на два мира, две «цивилизации» — «цивилизацию» вестернизированных верхов (сплошь и рядом склонных к некритическому восприятию западного опыта, игнорированию национальной традиции) и едва затронутую новыми веяниями «цивилизацию» низов, прежде всего крестьянства.

Взаимное отчуждение, противостояние этих двух культур обостряло социальные антагонизмы в русском обществе и, наложив сильный отпечаток на его последующее развитие, явилось в начале XX в. одним из факторов, способствовавших крушению созданной Петром I Российской империи.

§ 6. Социальная борьба в первой четверти XVIII в.

Сооружая с железной настойчивостью грандиозное здание новой России, Петр не жалел ни себя, ни других. Готовность беспощадно карать ослушников царь проявил уже во время стрелецкого бунта 1698 г., который был поднят в бытность Петра за границей в составе Великого посольства недовольными тяжелыми условиями службы стрельцами. Четыре расквартированных в Торжке стрелецких полка двинулись на Москву, но по дороге были разгромлены верными Петру войсками. После возвращения Петра в Москву там начались массовые казни участников бунта. Сотни стрельцов пали жертвами беспощадных репрессий. 195 стрельцов было повешено возле стен Новодевичьего монастыря, у окон кельи царевны Софьи, поскольку стрельцы подумывали о возведении ее на престол.

С проявлением недовольства его деятельностью Петр I сталкивался на протяжении всего своего царствования. Война и преобразования дорого обходились самым различным слоям населения. Изнурительная служебная повинность тяжким бременем лежала на дворянах. Для крестьян и посадских людей эпоха преобразований обернулась ростом налогов, рекрутчиной, массовыми мобилизациями на всякого рода работы. В ходе реформ общество переживало болезненный процесс крушения многих привычных жизненных норм, взамен которых власть, не стесняясь в средствах, вводила чуждые и непонятные большинству новшества. Все это создало почву для острых социальных конфликтов. На обрушившиеся на них тяготы низы отвечали массовыми побегами, действиями «разбойных команд». В 1705 г. вспыхнуло восстание в Астрахани, во многом спровоцированное злоупотреблениями местных властей. Восставшие, среди которых особенной активностью отличались сосланные в Астрахань стрельцы, перебили ненавистных им офицеров, приказных людей, иностранцев. Власть в городе перешла в руки избранных населением должностных лиц. Попытки астра-ханцев привлечь к участию в восстании города Нижнего Поволжья и Дона окончились, однако, неудачей. В начале 1706 г. Астрахань была взята карательными войсками под командованием Б. П. Шереметева Восстание потерпело поражение.

В 1707–1708 гг. Дон и прилегающие к нему территории были охвачены восстанием под руководством Кондратия Булавина. На Дону к этому времени сложилась весьма напряженная ситуация. Казаки были недовольны наступлением царской администрации на их традиционные права, в частности, попытками властей организовать на Дону сыск беглых крестьян, что нарушало старинное правило — «с Дона выдачи нет». Казаки и стали застрельщиками восстания, которое возглавил бывший бахмутский «атаман» К. А. Булавин. После его гибели в результате заговора зажиточной казачьей верхушки движение продолжалось и достигло весьма широкого размаха. В рядах повстанцев сражались казаки, крестьяне, бурлаки. В конце концов царские власти подавили и это выступление. Недовольны были, однако, не только социальные низы. О наличии оппозиционных настроений в верхах свидетельствовало дело царевича Алексея — сына Петра от первого брака с Е. Ф. Лопухиной. Алексею, негативно относившемуся к деятельности отца, сочувствовали многие представители высшей знати и церковной иерархии. Конфликты с Петром в конечном счете толкнули царевича на побег в Австрию. Петру, однако, удалось добиться возвращения сына, который затем в 1718 г. был приговорен к смертной казни. Царевич умер в Петропавловской крепости при невыясненных обстоятельствах.

Дело Алексея побудило Петра I изменить традиционный порядок престолонаследия, предусматривавший передачу трона от отца к старшему сыну. В 1722 г. царь утвердил Устав о наследии престола, согласно которому монарху давалось право назначать себе преемника по своему усмотрению. Самому Петру, однако, было не суждено воспользоваться этим правом. В ночь с 28 на 29 января 1725 г. царь-реформатор умер, не оставив завещания. Бурная эпоха преобразований завершилась.

§ 7. Россия во второй четверти XVIII в.

Период петровских реформ сменился в истории России временем, традиционно именуемым «эпохой дворцовых переворотов». Это были годы острой борьбы в правящих кругах, участникам которой приходилось ставить на карту не только карьеру, но и свободу, и даже жизнь. Жертвами политической конъюнктуры могли оказаться и всесильные вельможи, и сами носители верховной власти. «Переменить царствующую особу было так же легко, как переменить министра», — в таких словах характеризовал «эпоху дворцовых переворотов» один позднейший наблюдатель. Волна конфликтов, захлестнувшая в послепетров-ский период подножие престола и самый престол, в значительной степени являлась порождением преобразований конца XVII — первой четверти XVIII в. Конечно, столкновения в высших сферах, причем весьма острые, часто случались и раньше. Однако реформы Петра I разрушили многие традиции, регулировавшие отношения внутри социальной элиты и в какой-то степени сдерживавшие межгрупповое и межличностное соперничество в ее среде. Новые же нормы, новые «правила игры», способные оказывать аналогичное влияние на ситуацию в верхах, еще не успели сложиться. Введенный Петром порядок престолонаследия, сделав объектом столкновений и интриг вопрос о назначении преемника царствующему монарху, лишь стимулировал «кипение страстей». На бурную политическую историю России в «эпоху дворцовых переворотов» сильный отпечаток наложило также обозначившееся стремление дворян придать своим отношениям с властью более европейский облик. Петровские реформы, имевшие результатом повышение образоватльного уровня дворян, расширение их кругозора, способствовали росту дворянского самосознания. В этой связи дворянство все менее обнаруживало склонность мириться со своим статусом привилегированной, но жестко прикрепленной к государственной службе социальной группы и все более стремилось к установлению в стране таких порядков, при которых его права были бы защищены от самодержавного произвола.

Смерть Петра I, не успевшего, как указывалось, назначить себе преемника, явилась поводом к острому конфликту в верхах по вопросу о выборе нового монарха. Представители родовитой знати (Д. М. Голицын, В. В. Долгорукий, А. И. Репнин и др.) желали видеть на троне внука преобразователя, сына царевича Алексея, малолетнего Петра. С другой стороны, лица, поднявшиеся к вершинам власти при Петре I (А. Д. Меншиков, П. А. Толстой, А. В. Макаров и др.), добивались возведения на престол второй жены скончавшегося монарха императрицы Екатерины, которой выпал фантастический жребий пройти путь от скромной жительницы г. Мариенбурга (в Лифляндии), оказавшейся в плену у русских при взятии ими в 1702 г. этого города, до супруги неограниченного повелителя огромной страны. Гвардейские полки — Преображенский и Семеновский, где служил цвет российского дворянства, — выступили в поддержку императрицы, впервые заявив тем самым о себе как о новой и чрезвычайно влиятельной политической силе. Вмешательство гвардии и обеспечило победу приверженцам Екатерины, которая, таким образом, утвердилась на троне в качестве преемницы покойного супруга. В течение всего своего короткого царствования (1725–1727) Екатерина не обнаружила ни способности, ни желания заниматься государственными делами. Наиболее влиятельной фигурой в окружении императрицы являлся А. Д. Меншиков, возглавивший Военную коллегию. В начале 1726 г. для облегчения императрице «в тяжком ее правительстве бремени» был создан Верховный тайный совет — особое высшее учреждение, которому подчинялись и Сенат, и коллегии. Членами Совета стали наиболее влиятельные сановники, в большинстве своем принадлежавшие к «птенцам гнезда Петрова». Однако в число верховников вошел и один из видных представителей родовитой знати — Д. М. Голицын.

Тяжелое финансовое положение государства вынуждало членов Верховного тайного совета приступить к ревизии петровского наследия. Так, реорганизации подверглась созданная Петром система центрального и местного управления. С помощью этой меры, упростившей структуру аппарата власти самодержавия, верховники стремились сократить численность чиновников и уменьшить расходы на содержание правительственной машины.

В 1727 г. Екатерина умерла. Ее преемником стал двенадцатилетний сын царевича Алексея Петр II, кандидатуру которого поддерживал А. Д. Меншиков, стремившийся женить юного монарха на своей дочери. Могущество А. Д. Меншикова достигло апогея. Сановники, собиравшиеся противодействовать его планам, были репрессированы. Однако долго продержаться у власти А. Д. Меншиков не смог. Родовитая знать ненавидела его как «выскочку». Тонкая придворная интрига оказалась роковой для временщика, и он со всем своим семейством был вынужден отправиться в ссылку в Березов. Падение А. Д. Меншикова укрепило позиции аристократических фамилий Голицыных и Долгоруких. Особенно возвысился клан Долгоруких, один из представителей которых И. А. Долгорукий являлся ближайшим другом молодого царя. Для упрочения своего положения при дворе Долгорукие попытались женить Петра II на сестре И. А. Долгорукова княжне Е. А. Долгорукой. Однако свадьба не состоялась. В январе 1730 г. император простудился на охоте, заболел и умер.

Вопрос о выборе преемника скончавшемуся монарху обсуждался Верховным тайным советом, который, по инициативе Д. М. Голицына, решил предложить корону племяннице Петра I (дочери его брата Ивана) Анне, выданной в свое время замуж за герцога Курляндского и вскоре овдовевшей. При этом верховники попытались в сложившейся ситуации добиться ограничения императорской власти в пользу Совета. Составленные в соответствующем духе так называемые Кондиции были поначалу одобрены Анной.

Тем не менее в конечном счете «затейка верховников» успехом не увенчалась. Идея ограничения царской власти в интересах немногих родовитых фамилий — а именно этот принцип был положен в основу «Кондиций» — не пользовалась популярностью среди рядового дворянства, которое, желая защитить себя от самодержавного произвола, опасалось, что при реализации планов Верховного тайного совета на смену деспотизму одного лица придет деспотизм нескольких «сильных» семейств. Руководствуясь в первую очередь сугубо клановыми интересами, верховники не смогли сплотить вокруг себя даже знать. Попытка же Д. М. Голицына заручиться поддержкой дворянства, придав своей «затейке» более «демократическое» обличье, провалилась. В дворянской среде обсуждались планы, предусматривающие ограничение как прерогатив короны, так и власти «сильных» фамилий. В этих условиях перевес в развернувшейся в правящих кругах борьбе оказался в конечном счете на стороне приверженцев ничем и ни в чем не ограниченного самодержавия. Гвардейское офицерство категорически высказывалось за возвращение Анне всей полноты государственной власти. На конфликт с гвардией верховники пойти не решились, и Анна, торжественно разорвав «Кондиции», утвердилась на престоле в качестве неограниченной повелительницы Российской империи.

Новая царица не любила утруждать себя государственными делами. Ликвидировав сразу после провала «затейки» верховников Верховный тайный совет, Анна объявила о намерении поставить во главе всей административной пирамиды Сенат, подобно тому, как это было при Петре I. Однако Сенат, в состав которого вошли почти все верховники, не мог приобрести доверия императрицы. В 1731 г. было образовано новое высшее государственное учреждение — Кабинет министров, игравший при Анне, в общем, ту же роль, какую Верховный тайный совет играл при Екатерине. «Душой» Кабинета являлся опытный интриган, мастер всевозможных закулисных комбинаций А. И. Остерман. Согласно указу от 9 июня 1735 г. подпись трех кабинет министров считалась равной подписи императрицы. Это правило ни в коей мере не ограничивало царскую власть. Не желая обременять себя государственными делами, Анна лишь делегировала часть принадлежавших ей полномочий своим ближайшим сотрудникам, чья карьера, свобода и жизнь всецело зависели от воли императрицы.

Десятилетие правления Анны стало временем так называемой бироновщины. Роль «первой скрипки» в окружении императрицы играл Э. И. Бирон — фаворит Анны, официально занимавший придворную должность обер-камергера. Влияние этого курляндского выходца, ставшего в конце концов и Курляндским герцогом, на государственные дела было огромным. Иноземцы, активно приглашавшиеся на службу в Россию еще Петром I, в царствование Анны заняли доминирующее положение при дворе, поскольку императрица после 1730 г. не слишком доверяла русским сановникам Сухопутными войсками командовал Б. Х. Миних. В качестве противовеса двум «старым» гвардейским полкам — Преображенскому и Семеновскому — был создан третий — Измайловский полк, в котором офицерами служили преимущественно иностранцы. О недовольстве части русской знати отведенной ей ролью при дворе свидетельствовало дело А. П. Волынского. Видный сановник, сначала «человек» Э. И. Бирона, а затем противник фаворита, А. П. Волынский в 1740 г. был казнен вместе с некоторыми из своих сторонников. Впрочем, многие весьма ответственные посты в аппарате управления империей замещались при Анне и представителями русского дворянства. Так, главой сыскного ведомства (Тайной канцелярии), неутомимо боровшегося с действительными и мнимыми противниками императрицы, являлся А. И. Ушаков.

Представители знати (семьи Голицыных и Долгоруких), скомпрометировавшие себя в глазах царицы «затейкой» 1730 г., в конце концов пали при Анне жертвами репрессий. Вместе с тем, идя навстречу чаяниям дворянства, чье неприятие планов верховников позволило императрице сохранить за собой всю полноту власти, Анна приняла меры, призванные несколько облегчить бремя лежавшей на плечах «благородного» сословия служебной повинности. В 1731 г. в Петербурге был создан кадетский корпус, где обучались дворянские отпрыски, получавшие по окончании корпуса офицерские чины. От обязанности начинать свою военную карьеру с малопривлекательного пребывания в солдатах дворяне, таким образом, освобождались. С 1736 г. дворянская служба перестала носить пожизненный характер. Ее срок был ограничен 25 годами, по истечении которых разрешалось уходить в отставку. Если у помещика было двое или более сыновей, то один из них отныне вообще освобождался от службы. Правда, и пребывая «на покое», дворянам все равно приходилось в известном смысле тянуть «служебную лямку». Так, в 1731 г. правительство возложило на них ответственность за сбор с крестьян подушной подати. С 1734 г. помещикам вменялось в обязанность помогать своим крепостным в случае неурожая.

Вызвавший недовольство дворян указ Петра I о единонаследии в 1730 г. был отменен. И поместья, и вотчины стали с 1731 г. окончательно полной собственностью дворян. Впрочем, эта собственность не являлась тогда неприкосновенной, поскольку имения могли быть и конфискованы. Сравнительно стабильная внутриполитическая ситуация, сложившаяся в стране в царствование Анны, позволила России более активно, чем в первые годы после смерти Петра I, действовать на международной арене. Победа в Северной войне превратила Россию в великую державу. С ее позицией должны были считаться ведущие европейские государства. Еще в 1726 г. Россия заключила союзное соглашение с Австрией. В лице последней Россия нашла партнера, способного помочь ей в грядущей борьбе с Османской империей за Причерноморские земли и так же, как и Россия, заинтересованного в том, чтобы сорвать попытки враждебной обеим> империям Франции вовлечь ослабленную хроническими внутренними раздорами Польшу в орбиту своего влияния. В 1733–1735 гг. Россия и Австрия помешали избранию в короли Речи Посполитой Станислава Лещинского, которого поддерживали французы. В 1735–1739 гг. Россия совместно с Австрией вела войну против Турции. Этот конфликт, в ходе которого русская армия одержала ряд крупных побед, завершился мирным договором, не принесшим России сколько-нибудь существенных приобретений. Османская империя уступила ей лишь Азов, причем его укрепления подлежали разрушению. Прочие территории Северного Причерноморья, занятые русскими войсками во время боевых действий, возвращались Турции.

В октябре 1740 г. Анна умерла, передав трон грудному младенцу Ивану — сыну своей племянницы Анны Леопольдовны и герцога Антона Брауншвейгского. Всю полноту власти в стране сосредоточил в своих руках Бирон, назначенный регентом. Правление Бирона было, однако, непродолжительным. Через три недели после смерти Анны 80 гвардейцев, которыми командовал Б. Х. Миних, арестовали мирно спавшего регента. Правительницей стала Анна Леопольдовна. Но реально государственные дела вершил Б. Х. Миних, а после его отставки в начале 1741 г. — Остерман. Между тем гвардейские низы все явственнее демонстрировали свое недовольство порядками, при которых решающее влияние на ход государственного управления оказывали иностранцы. Выглядевшему столь безотрадно настоящему при этом противопоставляли идеализированное прошлое, время петровских преобразований. Его тяготы уже забылись. Эпоха преобразований воепринималась только как время превращения России в великую державу, как период, когда престол занимал монарх, самоотверженно трудившийся на благо государства. Яркий образ царя-реформатора вызывал особое восхищение на фоне бесцветных фигур, восседавших на троне после смерти Петра I, на фоне их окружения из отечественных и иноземных временщиков, озабоченных прежде всего тем, как бы не проиграть в закулисной борьбе за власть.

Отношение гвардейских низов к прошлому и настоящему отражало настроения, присущие широким кругам столичного населения. Все это создало благоприятные обстоятельства для прихода к власти дочери Петра I от брака с Екатериной — Елизаветы. В ночь на 25 ноября 1741 г. произошел дворцовый переворот. 300 гвардейцев Преображенского полка возвели на престол Елизавету Петровну, арестовав «Брауншвейгское семейство» и его приверженцев. Низложенный император Иван VI был отправлен сначала в Холмогоры, а затем переведен в Шлиссельбургскую крепость.

Решающую роль в событиях 25 ноября 1741 г. сыграли гвардейские низы, солдаты. Именно им, в своем большинстве выходцам из податных слоев населения, Елизавета была обязана короной. Активное участие гвардейских низов, ярко выраженная патриотическая тональность отличали переворот 25 ноября 1741 г. от предшествовавших ему случаев участия гвардии в борьбе за власть. Следует заметить, что французские и шведские дипломаты предлагали Елизавете свою поддержку в обмен на соответствующую корректировку внешнеполитического курса России. Елизавета, однако, победила в борьбе за трон без помощи иностранных держав. Попытки Франции и Швеции использовать в своих интересах конфликты внутри российской правящей элиты потерпели неудачу.

Елизавета пришла к власти под лозунгом реставрации порядков, существовавших при Петре I. Однако дарованиями своего отца императрица не обладала и занятиям государственными делами явно предпочитала придворные увеселения. С другой стороны, на дворе была другая эпоха и управлять по-петровски власть уже не могла в принципе.

К середине XVIII в. значительно изменилось положение дворянства. Его экономические позиции укрепились. Продолжавшийся и после Петра I (с теми или иными зигзагами и другими темпами) процесс европеизации России делал особенно прочными узы, связывающие самодержавие и дворянство, поскольку последнее являлось наиболее европеизированной социальной группой. Потомки прежних служилых людей, осознавшие благодаря «выгодам просвещения» с достаточной степенью ясности свои интересы, свое особое положение в государстве, превратились во внушительную силу, не считаться с которой правительство не могло.

С конца 1740 — начала 1750-х гг. властью принимались меры, имевшие своей целью создание дворянству режима «наибольшего благоприятствования». Сильное влияние на ход государственного управления с этого времени и до конца царствования Елизаветы оказывали И. И. Шувалов — фаворит императрицы и его брат П. И. Шувалов. В 1754 г. началось Генеральное межевание, в ходе которого недворяне обязаны были продать принадлежавшие им земельные владения, а дворяне получали возможность юридически оформить свои права на имения, даже если не располагали подтверждающими эти права документами. Еще в 1746 г. всем, кроме дворян, было запрещено покупать крепостных.

Таким образом, право владеть «крещеной собственностью» признавалось монопольным правом дворянства, что уже само по себе резко противопоставило его всем прочим социальным слоям. В 1755 г. исключительно «дворянской отраслью промышленности» было объявлено винокурение, приносившее большие доходы. Впрочем, защищая экономические интересы помещиков, власти проводили в жизнь меры, позитивно влиявшие в целом на развитие отечественной промышленности и торговли. К числу таких мер относились отмена внутренних таможен, протекционистский Таможенный тариф 1757 г.

Елизавета вступила на престол в тот момент, когда Россия вела (с лета 1741 г.) войну со Швецией, попытавшейся вернуть потерянные по Ништадтскому миру земли Прибалтики. Мечты о реванше, однако, остались мечтами. В ходе боевых действий русские войска добились значительных успехов. В результате Швеция не только не вернула утраченное, но и была вынуждена передать России территории на юго-востоке Финляндии. Между тем «европейское равновесие» нарушила резко усилившаяся Пруссия. Прусский король Фридрих II — талантливый полководец и крупный государственный деятель — в ходе «войны за австрийское наследство» отторг у Австрии принадлежавшую ей Силезию. В конечном счете сложилась антипрусская коалиция, основу которой составлял союз между Австрией, Францией и Россией. Пруссию поддерживала Англия. Конфликт между обеими группировками вылился в так называемую Семилетнюю войну, которая началась в 1756 г. Русские войска в 1757 г. нанесли пруссакам поражение у Гросс-Егерсдорфа и заняли затем Восточную Пруссию с Кенигсбергом. Однако командовавший русской армией С. Ф. Апраксин и сменивший его В. В. Фермор действовали крайне нерешительно, поскольку считались с перспективой вступления на престол в виду плохого состояния здоровья императрицы ее племянника и наследника Петра Федоровича (сына сестры Елизаветы Анны от брака с герцогом Голштинским), ярого поклонника Фридриха II и всего прусского. Тем не менее в 1759 г. русские войска, руководимые сменившим В. В. Фермора П. С. Салтыковым, у Кунерсдорфа нанесли страшное поражение прусской армии, которой командовал сам король. В 1760 г. русский отряд на время занял Берлин. Пруссии грозил полный разгром. Однако в 1761 г. умерла Елизавета, а Петр Федорович, став императором Петром III, немедленно заключил с Пруссией мир, предусматривавший возвращение Фридриху всех завоеванных русскими территорий.

Недалекий и слабохарактерный человек, Петр III недолго продержался на престоле. Заключение уничтожившего все плоды побед русского оружия мира с Фридрихом II, насаждение в войсках любезных сердцу царя прусских порядков — эти и другие действия монарха раздражали гвардию, вызывали ропот в различных слоях населения. Даже ликвидация такого непопулярного учреждения, как Тайная канцелярия, и издание в 1762 г. Манифеста, даровавшего дворянам желанное освобождение от обязательной службы государству, не укрепили позиций Петра III. Сложившейся ситуацией воспользовалась его жена Екатерина, принцесса Ангальт-Цербстская, сумевшая в отличие от мужа хорошо освоиться в России и снискать симпатии подданных. 28 июня 1762 г. произошел очередной дворцовый переворот. Опираясь на гвардию, Екатерина отстранила от власти своего мужа, который вскоре был убит.

§ 8. Екатерина II

Немецкая принцесса, ставшая волею судеб супругой отпрыска российского императорского дома и проложившая себе в итоге путь к самой вершине власти при помощи гвардейских штыков на фоне всеобщего недовольства политикой ее мужа, Екатерина II, оказавшись во главе огромной державы, вписала яркие страницы в историю своего нового Отечества. Уже для современников ее царствование ассоциировалось с целой эпохой, получившей название «екатерининской».

В первое время Екатерина II чувствовала себя на троне весьма неуверенно. Дворцовые перевороты стали в России привычным делом, и несчитаться с этим царица, не имевшая, в сущности, никаких прав на престол, немогла. Уже в 1764 г. подпоручик В. Я. Мирович попытался освободить из Шлиссельбургской крепости и провозгласить императором Ивана Антоновича. Хотя план Мировича и не увенчался успехом (Иван Антонович был убит офицерами охраны, а Мирович арестован и казнен), однако сам по себе этот эпизод показал Екатерине II, что удержаться на троне — не легче, чем его захватить. С другой стороны, отдельные представители русской знати после переворота 28 июня 1762 г. ратовали за проведение преобразований, которые должны были усилить влияние бюрократической элиты на ход государственного управления в какой-то мере в ущерб прерогативам короны. Так, Н. И. Панин, стремясь покончить с господством «случайных и припадочных лиц», т. е. фаворитов, предложил Екатерине II учредить Императорский совет — «государственное верховное место законодавца», разделив власть «между некоторым малым числом избранных к тому единственно персон». Опираясь на мнения этого Совета, царица, как считал Панин, и должна была управлять страной.

Екатерина II отвергла проект Панина. Поступаться в чью-либо пользу прерогативами короны императрица не собиралась. Наделенная незаурядным умом, сильной волей, большим личным обаянием, Екатерина II сумела довольно быстро упрочить свое положение на престоле. Помня о судьбе мужа, императрица всегда считалась с общественным мнением и искусно его формировала. В отличие от своих предшественников и предшественниц, оказавшихся у власти после смерти Петра I, Екатерина II много занималась государственными делами, демонстрируя завидную работоспособность. «Когда наступали важные внешние или внутренние дела, — писал В. О. Ключевский, — она обнаруживала усиленную деятельность, по ее выражению, суетилась, не двигаясь с места, работала, как осел, с 6 часов утра до 10 вечера, до подушки, «да и во сне приходит на мысль все, что надо было бы сказать, написать или сделать». Сам Фридрих II дивился этой неутомимости и с некоторой досадой спрашивал русского посла: «Неужели императрица в самом деле так много занимается, как говорят? Мне сказывали, что она работает больше меня».

Правление Екатерины II стало важным этапом в развитии российской государственности, вступившей в фазу «просвещенного абсолютизма». Характерными чертами политики «просвещенного абсолютизма» явились восприятие властью в той или иной степени идеологии Просвещения, нашедшей свое отражение в трудах французских мыслителей XVIII в. Вольтера, Д. Дидро, III. Монтескье и др., а также применение их теоретических построений в практике государственного управления. Философы-просветители с позиции «свободного разума» остро критиковали сохранившиеся в европейском обществе средневековые институты, деспотизм монархов, клерикализм. Важный вклад в развитие политико-правовой мысли эпохи Просвещения внесла книга Ш. Монтескье «О духе законов» (1748). Противник деспотизма, Ш. Монтескье сформулировал учение об «истинной монархии», таком строе, при котором «управляет один человек, но посредством установленных неизменных законов». Чрезвычайно большое теоретическое и практическое значение имела развитая Ш. Монтескье концепция разделения властей, согласно которой важнейшей гарантией свободы граждан считалось наличие в государстве трех независимых друг от друга властных структур — законодательной, исполнительной и судебной. Философы-просветители не призывали к революции. Они охотно поддерживали контакты с теми или иными представителями власти, с самими монархами, рассчитывая при их содействии перестроить существующее общество на началах разума. Идеи Просвещения, широко распространявшиеся в Европе, встречали сочувственное отношение и коронованных особ. Сложившаяся в этих условиях система «просвещенного абсолютизма» приобрела фактически международный характер. Монархи Австрии, Пруссии, других стран (с разной степенью последовательности и всегда отнюдь не в полном объеме) использовали теоретические конструкции французских философов для модернизации существующих социально-экономических и политических структур, приведения их в соответствие с «духом времени».

В России элементы политики «просвещенного абсолютизма» обозначились еще в царствование Елизаветы. Идеи Просвещения нашли себе немало сторонников среди образованной части дворянства. Сама Екатерина II, еще будучи великой княгиней, познакомилась с концепциями французских философов. Став их поклонницей, Екатерина II после своего прихода к власти стремилась выступать в роли просвещенной государыни, способной облагодетельствовать подданных мудрыми законами. Поддерживая контакты с Вольтером, Д. Дидро, другими тогдашними «властителями умов», она сумела создать о себе соответствующее впечатление и в европейском общественном мнении.

Доктрина екатерининского «просвещенного абсолютизма» с наибольшей полнотой воплотилась в знаменитом «Наказе». Подготовленный Екатериной II в связи с образованием в 1767 г. Комиссии по разработке нового Уложения как документ, которым должны были руководствоваться в своей деятельности члены Комиссии, «Наказ» являлся своеобразной компиляцией идей мыслителей эпохи Просвещения. Сильное влияние на содержание «Наказа» оказали теоретические конструкции III. Монтескье. Вместе с тем соответствующие положения отбирались, систематизировались и трансформировались императрицей при подготовке текста согласно собственным представлениям Екатерины II и мнению ее окружения о степени применимости принципов Просвещения к российским условиям.

Расходясь с Монтескье, сторонником конституционной монархии, Екатерина II выступала в «Наказе» за сохранение в России самодержавия, которое она, однако, противопоставляла деспотизму. Располагая всей полнотой прав, монарх, по ее мнению, должен был уважать законы, призванные обеспечить общее благоденствие. Мысль о необходимости ограничения верховной власти «пределами себе, ею же самой положенными», не являлась только данью идеям философии Просвещения. Порядки, при которых монарх поступал, не считаясь с какими-либо юридическими нормами, в известном отношении ослабляли могущество самодержавия. Порождая неразбериху в управлении, они создавали чиновничьим структурам благоприятные возможности для того, чтобы действовать, руководствуясь собственными интересами (сплошь и рядом вразрез с волей главы государства). Впрочем, ратуя за ограничение самодержавного произвола, Екатерина II не собиралась заходить в этом отношении слишком далеко. В случае нужды верховная власть могла и должна была, по ее мнению, не считаясь ни с чем, действовать «в полном своем течении».

Заимствуя у Монтескье некоторые элементы учения о разделении властей, Екатерина II выступала в «Наказе» за ограничение прямого вмешательства монарха в судопроизводство. На страницах «Наказа» осуждалось также применение пыток, мучительных наказаний, формулировался принцип презумпции невиновности и пр.

Екатерина II всегда рассматривала себя как продолжательницу дела Петра I. Однако положения «Наказа» свидетельствовали о том, что императрица не считала необходимым слепо придерживаться петровских принципов управления, предусматривавших тотальную регламентацию государством общественной и личной жизни подданных. Задача власти, подчеркивала Екатерина II, не в том, «чтоб у людей отнять естественную их вольность, но чтобы действия их направить к получению самого большого от всех добра». Законодатель должен считаться с общественными настроениями, «народным умствованием». Таким образом, вера в могущество государственной власти была у Екатерины II уже не столь безусловной, как у ее великого предшественника. Времена изменились, и самодержавию приходилось по-иному строить свои отношения с подданными и — прежде всего — с дворянством. В этой связи Екатерина II стремилась юридически оформить статус соответствующих социальных слоев, что должно было дать им известную гарантию от произвола власти.

Немалое внимание Екатерина II уделила в «Наказе» проблемам экономической политики самодержавия. В духе распространенного в тогдашней Европе учения физиократов императрица ратовала за свободу торгово-промышленной деятельности, за отмену монополий. Высказаться за ликвидацию крепостнических порядков, никак не отвечавшим идеалам Просвещения и лишившихся после освобождения дворян от обязательной службы какого-либо морального оправдания, Екатерина II не решилась, поскольку это заявление неизбежно вызвало бы сильное недовольство помещиков. Однако в «Наказе» признавалась необходимость издания законов, способных помешать дворянам злоупотреблять своей властью над крестьянами. Заявляя на страницах «Наказа» о своем стремлении превратить Россию в страну, где правят мудрые законы, уважаемые всеми, включая монарха, Екатерина II активно взялась за пересмотр и упорядочение действующего законодательства. Последнее к 1760-м гг. являло собой весьма плачевную картину. Его основой служило по-прежнему Соборное Уложение 1649 г., устаревшее и не соответствовавшее новым жизненным реалиям. Издававшиеся после появления Соборного Уложения законодательные акты не были увязаны в некую единую систему и часто противоречили друг другу. Самый их учет был организован из рук вон плохо и, в сущности, никто не знал, какие правовые нормы являлись действующими, а какие утратили силу. Попытки исправить сложившуюся ситуацию неоднократно делались предшественниками Екатерины II на троне. Однако подготовить новое Уложение, упорядочить и систематизировать законодательство им в конечном счете не удалось.

Екатерина II вскоре после своего вступления на престол как раз и попыталась взяться за решение этой задачи. Для подготовки нового Уложения была образована специальная комиссия, призванная, как отмечалось выше, руководствоваться в своей деятельности «Наказом». Комиссия имела весьма своеобразный, не свойственный административной практике XVIII в., да и XIX в. облик. Ее членами (депутатами) являлись выборные представители различных категорий населения, которые тем самым получили возможность добиваться учета их интересов при подготовке текста нового Уложения. Всего в работе Комиссии, начавшей свою деятельность 30 июля 1767 г. в разное время участвовало около 740 человек, представлявших дворянство, горожан, государственные учреждения, государственных крестьян, казаков, нерусские народы. Комиссия явилась первым со времени прекращения созыва земских соборов опытом широкого привлечения властью представителей различных социальных групп к обсуждению государственных дел. Наиболее активное участие в развернувшихся на заседаниях Комиссии дискуссиях принимали депутаты от дворянства и городского населения.

В ходе работы Комиссии был поднят вопрос и о крепостном праве. Некоторые депутаты высказались за законодательную регламентацию отношений между помещиками и крестьянами, за предоставление последним возможности свободно распоряжаться движимым имуществом. Эти предложения встретили активное противодействие сторонников сохранения существующих крепостнических порядков.

В целом деятельность Уложенной Комиссии продемонстрировала наличие острых межсословных противоречий в русском обществе. Так, дворянские и городские депутаты по большинству обсуждавшихся вопросов занимали противоположные позиции. Впрочем, представители дворянства также не являли некую единую, сплоченную группу. Серьезные противоречия существовали между родовитыми и выслужившимися дворянами, между дворянством центральных и окраинных губерний.

Созывая представителей различных социальных групп для упорядочения российского законодательства, императрица надеялась найти в соответствующих общественных слоях силу, способную помочь ей реализовать идеи «Наказа» и, конечно, создать о себе и в стране, и в Европе впечатление как о просвещенной государыне, готовой в максимальной мере считаться с интересами подданных. Последняя цель была достигнута и, кроме того, Екатерина II, действительно, получила возможность лучше узнать нужды различных категорий населения. Однако подготовить новое Уложение Комиссия так и не смогла В связи с начавшейся в 1768 г. русско-турецкой войной Екатерина II «временно» приостановила работу Комиссии. Впрочем, и после этого некоторые из частных комиссий, выделившихся из общей, продолжали функционировать.

Хотя попытка Екатерины II облагодетельствовать подданных новым «Уложением» кончилась неудачей, однако ее царствование все же ознаменовалось появлением уже в 1785 г. двух правительственных актов, призванных играть в известном отношении роль «фундаментальных» законов Российской империи — «Грамоты на права, вольности и преимущества благородного российского дворянства» (Жалованная грамота дворянству) и «Грамоты на права и выгоды городам Российской империи» (Жалованная грамота городам). Оба этих закона юридически оформили организацию русского общества на сословных принципах. Реализуя политическую доктрину «Наказа», жалованные грамоты вместе с тем отвечали заявленным дворянством и горожанами во время работы Уложенной Комиссии пожеланиям о закреплении за ними различных льгот и привилегий.

Жалованная грамота дворянству завершила процесс его превращения в первое, диминирующее сословие Российской империи. Грамота подтверждала освобождение от обязательной службы, от телесных наказаний, незыблемость прав дворян на наследственные и приобретаемые имения (причем первые из них вообще не могли быть конфискованы) и т. п. Дворянин отныне лишался дворянского достоинства только по решению суда, состоявшего из дворян. Грамота завершила начавшийся еще ранее процесс формирования на местах дворянских корпораций — губернских и уездных дворянских обществ. Их органами являлись соответствующие дворянские собрания. Губернские дворянские собрания могли обращаться с представлениями о своих нуждах к местной администрации и даже к верховной власти. Защищать интересы дворян должны были избиравшиеся собраниями губернские и уездные предводители дворянства. Закрепив сословные привилегии дворянства (освобожденного при этом почти от всех обязанностей), Жалованная грамота окончательно противопоставила его прочим категориям населения, усилила разрыв между «благородными» и «неблагородными».

В Жалованной грамоте городам речь шла о личных и сословных привилегиях городского населения, о деятельности органов городского самоуправления и т. п. «Городовые обыватели» в соответствии с Грамотой образовывали «градское общество» и делились на шесть разрядов — сословных групп, отличавшихся друг от друга правами и обязанностями. Привилегированное положение занимало купечество, представители которого в зависимости от величины капитала расписывались по трем гильдиям. Гильдейское купечество освобождалось от подушной подати и рекрутской повинности. Ремесленники объединялись в цехи, подобные цехам средневековой Европы, с характерной для них детальной регламентацией производства, внутрицеховых взаимоотношений и пр. Органами городского самоуправления являлись городские думы, собиравшиеся обычно раз в три года, и постоянно действующая шестигласная дума. Председателем последней являлся городской голова, а членами — избиравшиеся городской думой представители шести категорий городского населения.

Публикуя обе упомянутые Грамоты, верховная власть как бы брала на себя обязательство считаться в своей деятельности с юридически оформленными правами соответствующих социальных групп. Самодержавие, как писал впоследствии Н. М. Карамзин, освобождалось от «примесов тиранства». Показательно в данном отношении и то, что при Екатерине II процессов политического характера было значительно меньше, нежели в предшествовавшие царствования, хотя упраздненную Петром III Тайную канцелярию сменила Тайная экспедиция Сената.

Освобождение самодержавной власти от «примесов тиранства» не изменило, однако, к лучшему положение помещичьих крестьян. Более того, именно при Екатерине II крепостнические порядки заявляли о себе в самых грубых и уродливых формах. Правда, в 1764 г. императрица провела секуляризацию церковных имуществ. В результате около 2 млн монастырских крестьян оказалось в положении, аналогичном тому, в котором находились государственные крестьяне. Вместе с тем за годы своего царствования Екатерина II передала в собственность помещикам сотни тысяч душ свободного от крепостной зависимости сельского населения. Негативно относившаяся к крепостничеству в принципе, императрица на практике, стремясь обеспечить себе поддержку дворянства, действовала вразрез со своими убеждениями. Полную зависимость крепостных от барского произвола ярко подчеркнул Указ от 17 января 1765 г., позволивший помещикам отдавать своих крестьян в каторжные работы.

Весьма последовательно Екатерина II реализовывала на практике сформулированные ею в «Наказе» принципы экономической политики. Появившиеся в 1762–1763 гг. правительственные акты нанесли сильный удар порядкам, при которых отдельные предприниматели добивались для себя монопольного положения в тех или иных отраслях торговли и промышленности. Манифестом от 17 марта 1775 г. отменялись казенные сборы с промышленных предприятий, а «всем и каждому» позволялось «заводить всякого рода станы и рукоделия производить, не требуя на то уже иного дозволения от вышняго или нижняго места (т. е. от администрации. — Авт.)». Отечественная промышленность росла весьма высокими темпами, причем на предприятиях все активнее использовался наемный труд. Среди вольнонаемных большинство, правда, составляли крепостные, отпущенные помещиком из деревни на заработки. К концу XVIII в. в целом завершилось формирование всероссийского товарного рынка. Сельское хозяйство постепенно утрачивало натуральный характер; появились так называемые капиталистые крестьяне, занимавшиеся торговлей, содержавшие промышленные предприятия и ворочавшие огромными денежными суммами. Экономическое развитие России во второй половине XVIII в. готовило почву для перевода народного хозяйства на капиталистические рельсы. Соответствующие процессы, однако, испытывали на себе сильнейшее тормозящее и деформирующее влияние крепостничества.

Екатерининская эпоха ознаменовалась крупными переменами в организации аппарата управления Российской империи. Важнейшей из них стала реформа областной администрации, проведенная во второй половине 1770 — начале 1780-х гг. Уже в Уложенной Комиссии депутаты от различных сословий резко осуждали произвол местных властей, их неспособность эффективно выполнять свои обязанности. Приступив к радикальной перестройке областной администрации, Екатерина II рассчитывала реализовать в ходе реформ идеи, навеянные ей знакомством с трудами философов-просветителей, с опытом функционирования английских государственных институтов. Слабость и неэффективность существовавшей системы местного управления были продемонстрированы самым убедительным образом во время восстания под руководством Емельяна Пугачева.

Правовую основу реформы заложил изданный в 1775 г. особый законодательный акт — «Учреждения для управления губернией Всероссийской империи». В соответствии с ним, прежде всего, вносились изменения в административно-территориальное деление России. Губернии уменьшились в размерах, а число их соответственно увеличивалось (с 23 до 50), что должно было способствовать усилению надзора за населением со стороны местной администрации и в целом создать более благоприятные условия для эффективной работы правительственного аппарата. Губернии делились на уезды. Промежуточная территориальная единица — провинция, таким образом, упразднялась. В каждой губернии должно было числиться от 300 до 400 тыс ревизских душ, а в уезде от 20 до 30 тыс.

Реформа 1775 г. внесла существенные изменения в саму организацию местного управления. Во главе каждой губернии должен был стоять наместник (генерал-губернатор), получивший широкие полномочия и отвечавший за свои действия только перед верховной властью. На практике наместники назначались императрицей для управления сразу несколькими губерниями; главой же собственно губернской администрации являлся губернатор, при котором функционировал специальный коллегиальный орган — губернское правление. Финансово-хозяйственными делами в масштабах губернии занималась казенная палата, руководимая вице-губернатором. Реформа 1775 г. создала в каждой губернии совершенно новое, не имевшее каких-либо аналогов в прошлом учреждение — Приказ общественного призрения. Он заведовал школами, медицинскими и благотворительными учреждениями (больницами, богадельнями, сиротскими домами и пр.), «работными» и «смирительными» домами.

Вдохновляясь учением Ш. Монтескье о разделении власти, Екатерина II попыталась в ходе реформы 1775 г. отделить на местах суд от администрации путем создания особой системы судебных учреждении. Судами высшей инстанции в пределах губернии являлись палаты уголовного и гражданского суда. Ниже их стояли сословные суды — верхний земский суд (для дворян), губернский магистрат (для горожан), верхняя расправа (для государственных, экономических и дворцовых крестьян, ямщиков и однодворцев). Члены этих судов (заседатели) избирались соответствующими сословиями. Впрочем, заседатели верхних расправ комплектовались обычно из дворян. В результате реформы в губерниях создавались также совестные суды. В их задачи входило рассмотрение различных гражданских тяжб с целью примирения сторон, а также возникавших еще дел о колдовстве, в которых Екатерина II в духе века Просвещения видела лишь «глупость, обман и невежество». Наконец, совестные суды могли разбирать обращения лиц, взятых под стражу, если им в течение трех дней не предъявлялось какое-либо обвинение. Таких лиц совестной суд имел право отпускать на поруки, однако при том условии, что они не подозревались в совершении особо тяжких преступлений (оскорбление верховной власти, измена, убийство и т. п.). Призванные гарантировать неприкосновенность личности, защищать ее от произвола администрации совестные суды на практике не сыграли в этом отношении сколько-нибудь заметной роли. Соответствующие юридические нормы плохо работали в условиях самодержавно-бюрократического строя, отсутствия на внутрироссийской политической арене каких-либо крупных общественных сил, способных эффективно контролировать деятельность государственной машины.

Сельская территория уезда была подведомственна нижнему земскому суду. Его председателем являлся земский исправник (капитан-исправник), а членами — 2–3 заседателя. Все эти лица избирались на свои должности местным дворянством, однако подчинялись губернатору. «Тишину и спокойствие» в уездном городе обеспечивал городничий. В уездах создавались также выборные сословные суды — уездный суд (для дворян), городовой магистрат (для горожан), нижняя расправа (для крестьян, не принадлежавших помещикам). Губернская реформа способствовала усилению влияния «общественных элементов», т. е. главным образом дворянства, на деятельность местных судов и администрации. Дворяне выбирали из своей среды около 1/3 чиновников новых губернских учреждений и до половины всех должностных лиц в уезде. Впрочем, эти представители местного дворянского общества зависели не столько от своих избирателей, сколько от начальника губернии и были интегрированы в бюрократическую иерархию империи.

«Учреждения для управления губерний Всероссийской империи» проводились в жизнь постепенно. Помимо этого акта, важное значение для организации местного управления на новых началах имел утвержденный Екатериной II в 1782 г. «Устав благочиния, или полицейский», который определил устройство полицейской службы в городах. «Устав благочиния» жестко регламентировал общественную и частную жизнь городского населения и содержал многочисленные, выдержанные в соответствии с требованиями христианской морали нравственные сентенции, призванные воспитывать подданных в духе «добронравия». Ряд важных вопросов, связанных с организацией местного управления, рассматривался, как отмечалось выше, в Жалованной грамоте дворянству и в Грамоте городам

В целом Екатерине II удалось создать на местах сильный и разветвленный аппарат власти. Многие институты, возникшие в ходе проведенной императрицей областной реформы, просуществовали до преобразований 1860-1870-х гг. или даже до 1917 г. Эволюция высшего и центрального звена системы управления страной в Екатерининскую эпоху во многом отражала те закономерности развития российской государственности, которые достаточно отчетливо проявились еще в царствование ближайших преемников Петра I. Так, тенденция к образованию при главе государства для обсуждения наиболее важных проблем особых совещательных органов, оттеснивших на второй план Сенат, получила воплощение в деятельности Совета при высочайшем дворе. Это учреждение возникло в 1768 г. (официально в 1769 г.) в связи с начавшейся русско-турецкой войной. Совет должен был заниматься рассмотрением всех дел, относящихся к ведению войны. После ее окончания Совет при высочайшем дворе вплоть до смерти Екатерины II играл роль особо близкого к императрице правительственного органа, обсуждавшего наиболее важные вопросы внутренней и внешней политики. Членами Совета являлись виднейшие сановники екатерининского царствования — Г. Г. Орлов, Г. А. Потемкин, А. А. Безбородко и др.

Текущей работой администрации и судебным аппаратом при Екатерине II продолжал руководить Сенат, почти полностью лишившийся, однако, законосовещательных функций. Реформой 1763 г. Сенат был разделен на шесть департаментов (четыре — в Петербурге, два — в Москве), каждый из которых специализировался на решении известного круга вопросов. В екатерининское царствование резко возросло влияние генерал-прокурора на работу Сената. АА. Вяземский, занимавший генерал-прокурорский пост с 1764 по 1792 г., пользовался особым доверием императрицы. С упразднением же в результате губернской реформы большинства коллегий отдельные вопросы, которыми они занимались, перешли в сферу компетенции сенатских структур, подчиненных генерал-прокурору. Решая самостоятельно (под надзором императрицы) многочисленные и важные задачи, генерал-прокурор постепенно превращался в своеобразного министра внутренних дел, финансов и юстиции. В роли «министров» — полновластных исполнителей воли Екатерины II, получавших в заведование известные категории государственных дел и фактически обязанных руководствоваться только желаниями царицы, — выступали и другие сановники, облеченные «монаршим доверием». Все это (на фоне ликвидации основной массы коллегий) свидетельствовало о дальнейшем развитии в екатерининское царствование тенденции к утверждению в управлении империей принципа единоначалия, шедшего на смену введенному Петром I принципу коллегиальности.

Важной составной частью внутренней политики самодержавия при Екатерине II являлись меры, имевшие своей целью распространение образования, воспитание подданных в духе идеалов Просвещения. Следует отметить, что еще в елизаветинское царствование был открыт Московский университет (1755). В «екатерининский» же век создается целая система образовательных и воспитательных учреждений. Так, в Москве, а затем в Санкт-Петербурге были открыты воспитательные дома. Специальная правительственная комиссия разработала программу создания двухклассных училищ в уездах и четырехклассных — в губернских городах. В годы царствования Екатерины II было положено начало женскому образованию в России. В 1764 г. в Петербурге открылся Смольный институт. Всего к рубежу XVIII–XIX вв. в стране насчитывалось 550 различных образовательных заведений, в которых обучались 62 тыс. человек. Впрочем, для основной массы населения России, несмотря на бесспорные успехи в развитии просвещения, элементарная грамотность оставалась недоступной роскошью.

В целом за время 34-летнего екатерининского правления российская государственность заметно изменилась. Разумеется, страна оставалась абсолютной монархией, и царившие в ней порядки никак не соответствовали принципам гуманности и справедливости, в верности которым клялась Екатерина II. Произвол, коррупция, фаворитизм — все эти застарелые пороки государственного строя по-прежнему громко заявляли о себе. Крепостничество, удерживавшее в близком к рабскому состоянию значительную часть населения страны, именно при Екатерине II выступало в наиболее грубых и уродливых формах. Действия императрицы зачастую разительно противоречили ее же собственным декларациям, щедро пересыпанным просветительской фразеологией. И тем не менее в облике российского абсолютизма в царствование Екатерины II явственно проступили новые черты. «Главное дело сей незабвенной монархини, — писал Н. М. Карамзин, — состоит в том, что ею смягчилось самодержавие, не утратив силы своей». Обещав устами императрицы соблюдать сословные (прежде всего дворянские) привилегии и соблюдая их как в Екатерининскую эпоху, так и впоследствии (сколько-нибудь серьезные нарушения были исключениями из правил), российское самодержавие уподоблялось абсолютистским режимам Европы, где, впрочем, сословный строй к концу XVIII в. постепенно расшатывался. Однако прогрессировавшая европеизация российской государственности делала ее все более чуждой основной массе населения страны, крестьянству, чья повседневная жизнь по-прежнему регулировалась в основном волей помещика (у крепостных), традиционными институтами, в той или иной мере использовавшимися бюрократией для управления деревней. Екатерининское царствование углубило являвшийся, как отмечалось, следствием петровских реформ раскол России на два мира, две «цивилизации» — «цивилизацию» вестернизированных верхов и «цивилизацию» низов, что, по словам Карамзина, вело «ко вреду братского народного единодушия государственных состояний».

Социальная борьба во второй половине XVIII в. во многом напоминала борьбу, что велась и прежде. Каждодневная, зачастую незаметная для наблюдателя борьба крестьян со своими угнетателями выливалась в побеги, а часто и в вооруженные конфликты.

Как ручейки сливаются в большую реку, так и эти столкновения вырвались на поверхность российской действительности грандиозным социальным катаклизмом — восстанием под руководством Е. Пугачева.

Именно закрепостительные тенденции политики государства и послужили основными причинами недовольства широких крестьянских масс. Зачинщики восстания — яицкие казаки — были раздражены взятым екатерининским правительством курсом на унификацию управления страной, что оборачивалось ущемлением их традиционных привилегий. Казаки стремились играть в государстве роль «первого сословия».

Руководителем восстания, в котором помимо казаков и крестьян участвовали нерусские народы Урала и Поволжья, рабочие уральских заводов, стал Емельян Иванович Пугачев — уроженец станицы Зимовейской на Дону, той самой станицы, где за сто лет до него родился Степан Разин. Пугачев прожил жизнь, типичную для казака. В семнадцать лет был записан в казаки, на втором году службы женился, участвовал в Семилетней войне, в 1762 г. вернулся в Зимовейскую, где у него родился сын Трофим. Принимал Пугачев участие и в русско-турецкой войне.

Восстание началось на Яике, где в 1773 г. появился Пугачев. Отправным пунктом его движения стал расположенный на юге от Яицкого городка хутор Толкачев. Впрочем, к этому времени Пугачев провозгласил себя Петром III, государем Петром Федоровичем, спасшимся от убийц. В своем манифесте он жаловал всех присоединившихся к нему «рекою с вершин и до устья, и землей, и травами, и денежным жалованьем, и свинцом, и порохом, и хлебным провиантом». Пугачев продолжал традицию русского «самозванства», получившего широкое распространение в XVII–XVIII вв. В основе этого явления лежал монархизм широких кругов населения России, вера в «истинного» царя, вера, выработанная несколькими столетиями развития монархического государства.

Во главе своего постоянно пополнявшегося отряда Пугачев подошел к Оренбургу и осадил его. Зачем Пугачев сковал свои силы этой осадой, почему не пошел на центр? Для того чтобы понять это, надо представлять себе, что значил Оренбург для яицкого казачества. Будучи административным центром края, местом, откуда исходили все указы и карательные экспедиции царского правительства, Оренбург был для казаков исчадием ада, своего рода символом враждебной им власти. Нужно было его взять. Село Берда под Оренбургом превращается в столицу восставшего казачества. Здесь сложился пугачевский штаб, была создана Государственная военная коллегия.

Несколько позже в селе Чесноковке под Уфой образовался еще один центр движения. Возникло и еще несколько менее значительных центров. Первый этап восстания завершается поражением Пугачева — под Татищевой крепостью, а также поражением его ближайшего сподвижника — Зарубина-Чики у Чесноковки и прекращением осады Оренбурга и Уфы. Пугачев и уцелевшие его сподвижники уходят в Башкирию.

Второй этап характерен массовым участием в восстании башкир, составлявших теперь большинство в пугачевской армии, и работных людей горных заводов Урала. При этом значительно возросли действовавшие против Пугачева правительственные силы. Это заставило Пугачева двинуться в сравнительно свободную от правительственных войск сторону, к Казани. Однако там он потерпел поражение и вынужден был в середине июля 1774 г. перейти на правый берег Волги.

Начался третий этап пугачевского восстания, которое теперь охватило те районы, где основным населением были государственные и помещичьи крестьяне. При приближении пугачевцев крестьяне жгли дворянские усадьбы, убивали помещиков и чиновников. Собственно в ряды повстанческой армии при этом вступали сравнительно немногие. Движение как бы распадалось на отдельные локальные восстания. Не случайно многие историки называют этот этап «пугачевщиной без Пугачева».

В Манифесте, изданном в июле 1774 г., Пугачев жаловал «всех находившихся прежде в крестьянстве и подданстве помещиков быть верноподданными рабами собственной нашей короне» и награждал их «древним крестом и молитвою, головами и бородами, вольностию и свободою и вечно казаками… владением землями, лесными, сенокосными угодьями и рыбными ловлями, и соляными озерами без покупки и без аброку». Эти «милости» обеспечили Пугачеву поддержку крестьян, страдавших от притеснений помещиков и чиновников. И все же чаша весов в борьбе постепенно склонялась на сторону правительственных войск. 24 августа 1774 г. повстанцы потерпели крупное поражение, и Пугачев с двумя сотнями казаков ушел в Заволжские степи.

Между тем в окружении самозванного монарха зрел заговор, участники которого в сентябре 1774 г. схватили Пугачева и выдали его властям. В январе следующего года Пугачев был казнен в Москве на Болотной площади. Охватившее огромную территорию, потрясшее самые устои российской государственности восстание под руководством самозванного императора Петра III потерпело поражение.

На развитие русской общественно-политической мысли в Екатерининскую эпоху сильнейшее влияние оказывали идеи философии Просвещения. Произведения Вольтера, Дидро, Монтескье, Руссо широко издавались в России, причем довольно значительными для того времени тиражами. С 1767 по 1777 г. было переведено и опубликовано более 400 статей «Энциклопедии», в подготовке которой участвовали почти все французские философы-просветители. Широкой популярностью у русских читателей пользовались произведения Вольтера. В последней трети XVIII в. было переведено и издано около 60 его сочинений.

Знакомство образованных слоев с учениями французских мыслителей обусловило возникновение русского просветительства, представители которого, оценивая отечественные реалии с точки зрения их соответствия «духу времени», осуждали крепостнические порядки и проявления самодержавного произвола. Вместе с тем идеи Просвещения зачастую воспринимались русским образованным обществом бездумно, по тонкому замечанию В. О. Ключевского, как «догматы политические, религиозно-нравственные, которые усваивались без размышления и еще более отрывали усвоившие их умы от окружающей действительности, не имевшей ничего общего с этими идеями».

Одним из наиболее ярких представителей русского просветительства являлся видный писатель и публицист Н. И. Новиков, развернувший с конца 1760-х гг. активную издательскую деятельность. На страницах основанных им журналов («Трутень», «Пустомеля», «Живописец», «Конилен») Новиков резко критиковал крепостное право, взяточничество и произвол чиновников. Размышляя о современных ему проблемах российской действительности, Новиков проявлял большой интерес и к отечественной истории, издав в 1773–1775 гг. «Древнюю российскую вивлиофику», которая представляла собой ценное собрание различных памятников древнерусской письменности.

С середины 1770-х гг. начинается «масонский период» в деятельности Н. И. Новикова. Собственно говоря, первое документальное свидетельство о существовании масонской ложи в России относится еще к 1731 г. Масонами были многие участники заговора, приведшего к низвержению Петра III и возведению на престол Екатерины II. В 1770-1780-х гг. в России действовало большое количество масонских лож. Масонство импонировало многим представителям интеллектуальной элиты своим учением о религиозно-нравственном совершенствовании, о братстве людей всех сословий. К розенкрейцерам, представлявшим одну из масонских систем, и примкнул Новиков.

Екатерина II довольно долго относилась к масонам в общем терпимо. Однако Французская революция 1789 г., которую монархические и клерикальные круги считали делом масонов, подтолкнула императрицу к принятию мер, призванных пресечь их деятельность в России. Екатерина II подозревала также масонов в тайных контактах с прусским правительством (Пруссия была тогда противницей России), в стремлении привлечь «в свою секту» наследника престола Павла Петровича, конфликтовавшего с матерью. В конечном счете сам Новиков был арестован и в 1792 г. согласно приговору, вынесенному лично императрицей, осужден на пятнадцатилетнее заключение в Шлиссельбургской крепости. Некоторые масоны, причастные к этой истории, были высланы в свои поместья; другие отделались легким испугом. И все же хотя масонство формально так и не было запрещено, еще до ареста Новикова большинство лож заявило о приостановке или прекращении своей деятельности. О том, что знакомство русского образованного общества с идеями западноевропейских мыслителей может обернуться для власти весьма неприятными сюрпризами, свидетельствовала и судьба А. Н. Радищева. Выходец из дворянской семьи, Радищев учился в Лейпцигском университете, а по возвращении в Россию служил в различных государственных учреждениях. Знакомство с трудами философов-просветителей сделало его убежденным противником самодержавия и крепостничества. Помещичий произвол и деспотизм власти подверглись резкому осуждению на страницах опубликованной Радищевым в 1790 г. книги «Путешествие из Петербурга в Москву».

Произведение А. Н. Радищева возымело большой общественный резонанс. Императрица, ознакомившись с «Путешествием из Петербурга в Москву», объявила автора «бунтовщиком хуже Пугачева». Радищев был арестован и приговорен к смертной казни, которую, однако, заменили 10-летней ссылкой в Сибирь, в Илимский острог. Конфликт Радищева с властью во многом являлся предтечей грядущего противостояния самодержавия и русской радикальной интеллигенции.

Реалии «екатерининского века» подвергались критике и с консервативных позиций. В этом отношении показательна публицистическая деятельность М. М. Щербатова, большинство работ которого, правда, не предназначалось для печати. Богатый ярославский помещик, Рюрикович, автор многотомной «Истории Российской с древнейших времен», М. М. Щербатов был убежденным защитником дворянских привилегий, полагая, что в этом отношении Екатериной II сделано слишком мало. Щербатову импонировала олигархическая форма правления. В своем произведении «О повреждении нравов в России» он подверг убийственной критике фаворитизм, произвол и казнокрадство, царившие при русском дворе, противопоставляя современным ему порядкам порядки Московской Руси.

«Внешняя политика — самая блестящая сторона государственной деятельности Екатерины, произведшая наиболее сильное впечатление на современников и ближайшее потомство» (В. О. Ключевский). Перед Россией стояло два важнейших вопроса: турецкий и польский. Руководивший русской внешней политикой Н. И. Панин, стремясь противодействовать враждебной политике Франции, решил сконструировать так называемый Северный аккорд — союз государств, находившихся на севере Европы: Дании, Пруссии, Польши и Швеции при участии Англии. В литературе иногда высказывалось мнение, что автором этого проекта являлся русский посланник в Дании Корф, однако в новейшей историографии доказано, что авторство принадлежит Панину. План Панина в конечном счете не был реализован. Тем временем конфликты между Россией и Турцией вылились в войну, начавшуюся в 1768 г. В этой войне талантливый русский полководец П. А. Румянцев нанес серьезное поражение туркам при Ларге и Кагуле в 1770 г.

5 июля 1770 г. русский флот под командованием адмирала Г. А. Спиридова разгромил турецкий флот недалеко от острова Хиоса, в бухте Чесме. Однако политика некоторых европейских государств, испугавшихся усиления России, заставила ее пойти на заключение мира, который был подписан в болгарском селении Кючук-Кайнарджи 10 июля 1774 г. По этому договору Россия получила от Турции территорию от Буга и крепости Кинбурн, при устье Днепра, до Азова, с частью прикубанских и приазовских земель. Кабарда была включена в государственные границы России. Россия получила также выход из Азовского в Черное море — крепости Керчь, Еникале. Крым был объявлен самостоятельным, а с самой Турции Россия получила 4,5 млн руб. контрибуции.

Большое внимание екатерининское правительство уделяло и польской проблеме. В 1763 г. умер польский король Август III, посаженный на престол еще Анной Иоанновной. Между магнатскими группировками началась ожесточенная борьба за власть. Страна раздиралась внутренними противоречиями. Власть осуществлял сейм. Делегаты от местных сеймиков имели на нем право «либерум вето», т. е. каждый депутат мог опротестовать любое решение собрания. Очень острыми были в стране и национальные противоречия. Входившие в ее состав народы Украины и Белоруссии находились под жестоким социально-экономическим и национальным гнетом польской шляхты.

В ходе борьбы за власть между магнатскими группировками на престол был посажен давний знакомый Екатерины Станислав Понятовский. Его правительство постаралось провести в разваливавшейся стране ряд реформ, однако эти попытки вызвали ожесточенное сопротивление со стороны других группировок шляхетства, которые использовали право конфедерации, т. е. создания вооруженной оппозиции. Противники реформ в г. Баре (на Украине) и создали такую конфедерацию. Екатерина послала против них войска во главе с А. В. Суворовым. Россия всячески старалась усилить свое влияние в Польше, что весьма беспокоило Пруссию. Большие успехи России в борьбе с Турцией заставили Пруссию выступить совместно с Австрией в польском вопросе, с тем чтобы умерить требования России на юге. России был невыгоден раздел Польши и усиление за ее счет таких государств, как Пруссия и Австрия. Польша более устраивала Россию как буферное государство на границе с более сильными соседями. Но в сложившейся ситуации Россия вынуждена была пойти на раздел Польши. Один договор был заключен между Россией и Пруссией, другой — между Россией и Австрией. Оба они были подписаны в июле 1772 г. Под давлением держав в сентябре 1773 г. польский сейм санкционировал соглашение о первом разделе Польши. Россия получила все Подвинье и часть Верхнего Приднепровья, воеводства Полоцкое, Витебское, Мстиславское, часть Минского и часть польской Ливонии. Австрия захватила Западную Украину — Галицию, Пруссия — значительную часть северо-западных польских земель по побережью Балтики.

В 1770-1780-х гг. вопрос о Правобережной Украине все теснее связывался с вопросом о дальнейшем продвижении России к Черному морю, а это, в свою очередь, с новой силой порождало русско-турецкий конфликт. Вся внешняя политика России завязывалась в сложный балтийско-польско-восточный узел. Усилившаяся мощь России позволяла Екатерине II оказывать весьма сильное воздействие на положение дел в Европе. Во время вспыхнувшей между Австрией и Пруссией войны за баварское наследство Екатерина выступила в качестве третейского судьи. Закончивший эту войну Тешенский мир 1779 г., условия которого гарантировала Екатерина, привел к значительному усилению влияния русской дипломатии на ситуацию в Германии. Выдающуюся роль сыграла Россия и в событиях, связанных с войной американских колоний за независимость. Россия отклонила попытку Англии использовать ее силы для ведения войны в Америке. Более того, в феврале 1780 г. Екатерина II опубликовала декларацию о «вооруженном нейтралитете». Декларация провозглашала, что всякое нейтральное судно находится под защитой всех нейтральных государств и имеет право защищать себя на море оружием. Ответственность же за насилие над нейтральными судами падает на суда нападающих держав. К этой декларации присоединилось большинство государств. Натянутые отношения с Англией, обозначившееся охлаждение в отношениях с Пруссией способствовали сближению России с Австрией, чему помогла встреча Екатерины II в 1780 г. в Могилеве с австрийским императором Иосифом II. Русскую дипломатию в это время возглавил А. А. Безбородко — талантливый государственный деятель. Большую роль в определении внешнеполитического курса играл Г. А. Потемкин, фаворит Екатерины. Прогрессировавшее ослабление Османской империи привело к появлению так называемого греческого проекта, содержание которого Екатерина II изложила в переписке с Иосифом II осенью 1782 г. Проект предусматривал изгнание турок из Европы и восстановление «древней монархии Греческой» (греческий престол предназначался внуку Екатерины II Константину Павловичу). Из Дунайских княжеств — Молдавии, Валахии и Бессарабии — предполагалось образовать буферное государство — Дакию. Австрия за содействие в реализации проекта должна была получить западную часть Балканских земель.

Ученые до сих пор не решили, был ли «греческий проект» реальной внешнеполитической программой или только плодом размышлений придворных теоретиков.

Как бы то ни было, дело шло к новой войне с Турцией. В 1783 г. Россия присоединила к себе Крым, что, конечно же, вызвало недовольство правительства Османской империи. Демонстративно не выполняя условий Кючук-Кайнарджийского договора, Турция в 1787 г. сама объявила войну. Положение России в скором времени осложнилось начавшейся войной со Швецией. Король Густав III осадил крепость Нейшлот и предъявил России явно невыполнимые требования. Но мужественная оборона Нейшлота и блестящая победа русского флота в июле 1788 г. у Готланда над флотом шведов заставила шведское правительство пойти на заключение мира (1790).

Россия добилась выдающихся успехов в войне с Турцией. Под командованием ГА. Потемкина была взята крепость Очаков, турки были разбиты при Фокшанах и Рымнике. Одна из наиболее ярких страниц этой войны — взятие крепости Измаил (под руководством А. В. Суворова). В 1791 г. был подписан Ясский мир, по которому Турция обязалась неуклонно выполнять условия предшествующего мира, признала новую границу с Россией по Днестру и присоединение Крыма.

В Польше, где после первого раздела влияние России значительно усилилось, начинает нарастать движение за укрепление экономики и политического строя путем реформ. Ряд позитивных мер предпринял сейм 1788 г., получивший название четырехлетнего сейма. 3 мая 1791 г. этот сейм принял новую конституцию, отменившую, в частности, «либерум вето». Но для улучшения жизни низших слоев населения было сделано мало.

В Польше скрестили свои «дипломатические шпаги» представители внешнеполитических ведомств России, Пруссии, Австрии. Трудно сказать, кто кого превосходил в коварстве, но для самой Польши события разворачивались драматически. Летом 1791 г. русские войска, принимавшие участие в войне с Турцией, были переброшены в Польшу. Тут же в г. Тарговице возникла конфедерация, к которой присоединился и польский король. Царские войска вскоре взяли Варшаву. Конституция 3 мая была отменена, а в марте 1793 г. произошел второй раздел Польши. К России отошли Белоруссия с Минском и Правобережная Украина. Пруссия захватила Гданьск (Данциг), Торунь и Великую Польшу с Познанью. Оставшаяся часть Польши с населением в 4 млн. человек была окружена со всех сторон сильными и враждебными ей государствами, которые навязывали ей свои условия. Это вызвало патриотический подъем в стране. Вскоре одна из частей польского войска восстала. Центром восстания становится Краков, а его главой — талантливый генерал Тадеуш Костюшко. Он занял Варшаву. Вскоре восстание перекинулось в Литву, Великую Польшу и Поморье. Однако значительная часть крестьянства была разочарована действиями Костюшко, что значительно ослабило его силы. Русские войска под командованием А. В. Суворова разгромили польские войска. В начале 1795 г. был проведен третий раздел Польши, уничтоживший самостоятельное Польское государство. Большая часть земель Польши с Варшавой была отдана Пруссии, Малая Польша с Люблином отошла к Австрии. Россия получила Литву, Западную Белоруссию и Западную Волынь. Курляндское герцогство, находившееся в зависимости от Речи Посполитой, также было присоединено к России. Присоединение старинных русских земель к России было естественным, поскольку восстанавливало изначальное единство восточнославянских народов. Что же касается Польши, то третий раздел стал трагедией польского народа, который надолго был лишен своей государственности.

Сильнейшее влияние на ситуацию в Европе и на внешнюю политику России оказала Французская революция 1789 г., почву для которой во многом подготовили идеи философии Просвещения, так пленившие в свое время Екатерину II. Поначалу, правда, императрица не придавала особого значения событиям во Франции, хотя и именовала революционный Париж «адовым пеклом» и «притоном разбойников». Крушение династии Бурбонов, казнь короля — все это потрясло монархические круги Европы. Екатерину II пугала перспектива проникновения революционных идей в Россию, тем более что русское общество с живым интересом следило за происходившим во Франции. Впрочем, ужасы кровавой якобинской диктатуры наглядно демонстрировали русским поклонникам философии Просвещения разительное несоответствие революционной действительности исповедуемым ими идеалам.

В 1792 г. Австрия и Пруссия попытались вооруженным путем восстановить во Франции «старый порядок». Их войска, однако, терпели поражение за поражением. Россия не принимала участия в войне, хотя и разорвала в 1793 г., после казни короля Людовика XVI, дипломатические и торговые отношения с Францией. Только в конце 1795 г., освободившись от «польских дел», Екатерина II заключила соглашение с Австрией и Англией об организации интервенции против Франции. На театр военных действий предполагалось отправить 60-тысячный русский экспедиционный корпус под командованием А. В. Суворова. Смерть Екатерины II в ноябре 1796 г. помешала реализации этого плана.

Русская культура, получившая благодаря петровским преобразованиям мощный импульс к дальнейшему развитию, становится в XVIII в. частью европейской культуры Нового времени. Восприятие достижений последней в процессе резко интенсифицировавшихся контактов с Западом сообщило отечественной культурной традиции большой динамизм и в конечном счете способствовало тому, что творческий потенциал русского народа в скором времени открылся миру во всем его богатстве и многообразии. Страна быстро прошла период «ученичества».

В культурной жизни России XVIII в., отмечает позднейший исследователь, конечно, «было и простое подражание, но было и страстное увлечение, вид творческого энтузиазма, — было вместе с тем и пробуждение собственных творческих сил».

Русская наука в XVIII в. переживала свою эпоху Возрождения. Основы отечественной научной школы заложила многогранная, кипучая деятельность гениального русского ученого-энциклопедиста М. В. Ломоносова, который, по меткому выражению А. С. Пушкина, «сам был первым нашим университетом». Именно по инициативе Ломоносова был открыт Московский университет.

В области естественных и гуманитарных наук успешно трудились М. Е. Головин, И. И. Лепехин, С. П. Крашенинников, В. Н. Татищев, М. М. Щербатов, И. И. Болтин и др. Примеры выдающихся достижений русской технической мысли явила деятельность А. К. Нартова, И. И. Ползунова, создателя «огнедей-ствующей машины», И. П. Кулибина и др.

Развитие русской литературы, господствующим направлением в которой тогда был классицизм, неразрывно связано с именами В. К. Тредиаковского, М. В. Ломоносова, А. И. Сумарокова, Г. Р. Державина, Д. И. Фонвизина и др. Высокий гражданский пафос, патриотизм сочетались в их творчестве с ярко выраженными просветительскими тенденциями. В 1756 г. в Петербурге был открыт государственный публичный профессиональный театр, на сцене которого с большим успехом демонстрировали свои блестящие актерские дарования Ф. Г. Волков (руководитель труппы), И. А. Дмитревский, Т. М. Троепольская и др.

В 1757 г. в Петербурге была основана Академия художеств. Во второй половине XVIII в. творили выдающиеся русские живописцы (И. П. Аргунов, В. Л. Боровиковский, Д. Г. Левицкий, Ф. С. Рокотов и др.) и скульпторы (Ф. И. Шубин, М. И. Козловский, Ф. Г. Гордеев и др.). Работавший в России французский скульптор Э. М. Фальконе создал один из наиболее замечательных памятников эпохи — памятник Петру I в Петербурге («Медный всадник»), символизирующий великое историческое призвание России.

Гениальные творения русских и иностранных зодчих (Б. Растрелли, Д. Кваренги, В. И. Баженова, М. Ф. Казакова, Ч. Камерона, И. Е. Огарева) украсили старую столицу России — Москву и придали неповторимый облик новому центру державы — Петербургу. «Петербург с кольцом своих резиденций, — писал выдающийся русский философ Г. П. Федотов, — единственный в мире город трагической красоты, где в граните воплотилась воля к сверхчеловеческому величию, и тяжесть материков плывет, как призрачная флотилия, в туманах с легкостью окрыленной мысли». Открытая Западу и вместе с тем стоявшая на прочной национальной основе русская культура XVIII в. своими блестящими достижениями существенно обогатила сокровищницу мировой цивилизации.