Отель Perla Rosa

20

Следующий час Матео провёл, расхаживая нервно по коридору клиники. Ожидание угнетало. Наконец, из открывшихся дверей лифта показалась фигура, одетая в серо-зеленый медицинский китель. Это был доктор Арай, давний друг его отца. Высокий мужчина, армянского происхождения, с аккуратной густой бородой посеребренной частой проседью и добрыми, тёплыми глазами. Парень знал его как прекрасного специалиста, любившего свою работу и отдававшего все свои силы помощи людям. Матео ни на секунду не сомневался в его компетенции, но страх, что он нашёл Виту слишком поздно затмевал ему рассудок.

Однажды он уже видел такое, когда был ещё ребёнком. На одном из пляжей в Амальфи мужчина, живший по соседству с домом Матео, скончался от теплового удара. Он просто уснул в шезлонге. Никто не обратил тогда внимание на лежащего старика. Казалось он мирно загорал, как и многие другие. Людей вокруг была масса. Он по обыкновению, устроился на деревянном лежаке чуть поодаль ото всех. Ни у кого и мысли не возникло заподозрить что-то неладное. Только когда его жена, сеньора Лидия, забила тревогу заволновавшись, что супруг не пришёл домой вовремя, мужчину стали искать. К моменту, когда его обнаружили, оказалось уже поздно. Сеньор Роберто, был ещё жив. Но пробыв несколько часов кряду на открытом полуденном солнце, получил тяжёлый тепловой удар. Мужчина впал в кому. Сердце не справилась. Он скончался в городской клинике. Матео был тогда на этом пляже. Он играл рядом, не подозревая о том, что человек неподалёку умирал. Казалось он просто тихо дремлет, греясь на солнышке. Его лицо скрывала широкополая соломенная шляпа, а руки мирно лежали на животе, придерживая утреннюю газету, которую сеньор Роберто традиционно прочитывал от корки до корки до обеда. Мальчик даже видел, как подрагивали мышцы на его ногах. Тогда ему показалось, что старику просто что-то снилось. Потом уже, подслушав разговоры взрослых, судачащих о произошедшем, он понял, что это были судороги. Матео долго не мог забыть случившееся. Тот факт, что жизнь может оборваться в любой момент, когда этого совсем не ждёшь, когда ничего не предвещает беды, обескуражил его. Вот так просто, раз и всё. В семь лет это оказывается сложно принять. Потом, спустя почти два года он снова в этом убедился, тогда не стало мамы. И не смотря на то, что она готовила его к этому, её уход оказался для Матео тяжёлым ударом. Сегодня же увидев неподвижное тело Ви лежащее на пляже, у него всё внутри будто оборвалась. На секунду он почувствовал себя тем, мальчиком, который узнал что смерть не спрашивает разрешения когда ей прийти и готов ли ты к этому.

Увидев доктора Матео ринулся к нему навстречу, взъерошенный и бледный.

— Арай, скажите, что с ней всё в порядке, умоляю!

— Успокойся, сынок! Ты успел вовремя, это главное! — доктор, по-отечески положил свою руку Матео на плечо, — Состояние мы пока стабилизировали. Ей придётся остаться здесь на какое-то время. Сколько она прибыла на солнце?

— Я не знаю, не знаю Арай! Когда я её нашёл она была без сознания.

— Судя по всему долго. Матео, у неё обширные ожоги второй степени. Температура на тот момент когда ты её принёс перевалила уже за сорок один. Пульс почти не прощупывался. Дыхание было поверхностным и слабым. Тяжёлый тепловой удар может серьёзно отразится на многих системах организма. В данный момент риска для жизни нет. Но последствия могут проявиться позже. Поэтому дружок, Вита пока побудет здесь. За ней нужно понаблюдать. Да и ожоги такие требуют стационарного лечения.

— Спасибо вам, Арай! Где она сейчас, я могу её увидеть?

— В палате. Ей дали обезболивающее и жаропонижающее, она пока спит. С ней медсестра. Иди домой отдохни, ты почти сутки не спал.

— Нет, не уйду! — безапелляционно ответил Матео, — Я останусь с ней.

Доктор понимающие кивнул головой, не произнося ни слова.

В светлой просторной палате, окна которой выходили на перешеек, связывающий остров и большую землю, было необыкновенно тихо и свежо. На высокой койке, прикрытая лёгкой белой простынёй, лежала Вита. При каждом её вздохе закрытые веки чуть подрагивали. На фоне ткани, кипельной белизны кожа девушки казалось ярко малиновой, блестящей и натянутой, будто барабан. Миловидная медсестричка с золотисто-рыжими волосами сидела в лёгком кресле у окна, делая какие-то записи в журнале. Увидев в дверях Матео, она кивнула ему приветливо и улыбнувшись, тихо выскользнула в коридор.

Парень стоял у койки глядя на Виту полными сожаления глазами. Даже на расстоянии он чувствовал, как всё ее тело полыхает жаром.

— Что же случилось с тобой, родная? Как ты оказалась на том пляже? Почему одна? Почему не отвечала мне?

Вопросов было пока гораздо больше, чем ответов. Они роились в его голове, беспрестанно жужжащим осиным ульем. Уткнувшись в её горячую ладошку, Матео вдохнул всей грудью. Так пахнет дом. Теплотой и кисло-сладкими нотками яблок и винограда. Так пахла она. Ароматом знакомым с детства. Разливающимся в каждом его воспоминании невидимой дымкой, которая заполняла каждую минуту прожитую в их домике с черепичной крышей и розовыми кустами у входа. Этот тонкий родной запах он почувствовал от Виты, как только впервые приблизился к ней. С тех пор казалось он его ощущал беспрестанно, даже когда её не было рядом. Одно только воспоминание вызывало в носу приятное щекотание и улыбку. Хотелось просто закрыть глаза и дышать, дышать, дышать этим воздухом, упиваясь этой теплотой.

— Поправляйся, Ви! — слышался шёпот Матео, — Мне так больно видеть тебя в таком состоянии.

Несколько часов молодой человек провёл сидя неподвижно в кресле, в молчаливом ожидании. Каждый раз, как Виолетта начинала что-то неразборчиво бормотать, он вскакивал и подходил к ней. Но она всё ещё спала.

Этот сон был долгим и тягостным не только для Матео. Вита блуждающая в закоулках своего подсознания, то провалилась в зыбкую темноту, поглощавшую всю её, то плутала по длинным извилистым коридорам полувоспоминаний — полуфантазий. Это казалось длилось бесконечно, пока в своей беспробудности ей не послышался отдаленный знакомы голос, — Ви…Ви… — звал он. Даже здесь не было спасения. Её преследовал этот искушающий своей близостью и теплом образ. Его зов, его запах, его силуэт. Казалось даже, если она окажется на том свете ей не удастся сбежать от этого. Ощущение тела начинало возвращаться. Пока как-то разрозненно и беспорядочно. Чувство странного мучительного жара и боли нарастало постепенно. Ужасно сушило во рту. Язык практически прилип к нёбу. С трудом разомкнув челюсть Вита застонала.

— Пить, — еле слышная мольба вывела Матео из полузабытья в которое он впал от длительного тоскливого ожидания. Подлетев к койке на которой лежала любимая, он поднёс к её потрескавшимся губам чашку с прохладной водой.

Чтобы приоткрыть глаза, Вите пришлось приложить немалое усилие. Яркий свет ворвался в её сумеречный мир болезненной вспышкой. Всё плыло и казалось мутным и размытым. Голова просто раскалывалась от интенсивной пульсирующей боли. Предшествующие её пробуждению полдня, полностью выпали из её памяти. Она совершенно не понимала что произошло, и где она находилась. Промогавшись, ей удалось немного сфокусировать свое зрение. Расплывчатая, неопределённая фигура обрела знакомые черты.

— Что со мной? И почему ты здесь?

Слова получалось выговорить с трудом. Язык не слушался, а голос охрип.

— Дева Мария, Слава тебе! Вита, наконец-то ты пришла в себя! Как ты себя чувствуешь милая?

В голове у девушки творится полный сумбур. Последнее, что хранила её память, это то как она топила свою печаль вином на пляже, а дальше ни-че-го. Неужели она напилась до беспамятства? Уму непостижимо. И почему он сейчас здесь, рядом с ней? И вообще где она? Вита не сразу сообразила, что находится вовсе не у себя в домике, а в незнакомом месте. Попытка привстать и осмотреться оказалась обречена на провал. Резкое движение вызвало приступ тошноты и головокружение. Закрыв глаза Вита тяжело опустилась на подушку.

— Лежи, моя Афродита! Сейчас тебе лучше отдыхать! — его нежная рука коснулась её лба, — Ты чуть не погибла, Ви… — Я позову врача.

Чуть не погибла? Мысли Виты в панике пытались найти объяснение услышанному. Тщетно. Она не понимала что произошло. Он позовёт медсестру… Значит она сейчас в больнице… Как она здесь оказалась? Голова болела так, что девушка была близка к тому чтобы забыть даже свое собственное имя. Не сейчас. Позже. Не могу ничего вспомнить.

Через пару минут в палату вошёл доктор Арай в сопровождении медсестры Леночки. Он осмотрел Виту, затем отдав распоряжения сел в кресло рядом с койкой.

— Виолетта, благодарите своего спасителя! Если бы он вас не нашёл вовремя, могло случиться непоправимое.

Глядя на врача из-за под тяжёлых век, девушка терялась в догадках о последних событиях собственной жизни.

— Вы понимаете, что с вами произошло? — Арай в ожидании ответа смотрел на пациентку.

Вита помотала головой из стороны в сторону, — Помню только, что было очень жарко, я выпила вина, а потом…я оказалась здесь.

— Виолетта, мы не знаем сколько вы пролежали там на пляже, без сознания, но судя по степени ожогов довольно долго. Вас нашёл Матео. Принёс сюда в предкоматозном состоянии. Не хочу вас мучить нравоучениями, но безответственность иногда может стоить очень дорого.

Было стыдно. И страшно. От осознания того, что она могла уйти из жизни, даже не поняв этого. Вот так просто закрыть глаза и больше их никогда не открыть. Она смотрела на стоявшего у стены бледного, с уставшим глазами Матео. На доктора сидящего рядом. Ей было нечего сказать. Слезы текли по щекам, а слова будто застряли в горле. Затянувшееся молчание прервал Арай.

— Самое страшное позади, — он легонько похлопал её по руке, нервно теребившей тонкую ткань простыни, — Полежишь здесь недельку, подлечим тебя. На будущее будет тебе уроком, а пока поспи ещё немного. Улыбнувшись доктор, вышел из палаты, на прощанье, по-дружески обнявшись с Матео.

Следующий час Вита проплакала, тихо всхлипывая и не говоря ни слова. Матео всё это время сидел, у ее ног. Прямо на полу, облокотившись на край больничной койки. И тоже плакал. На смену буре переживаний, порожденной страхом потерять нечто очень важное, пришла пустота. Такое состояние внутреннего вакуума, которое часто наступает, после сильного стресса. Потом они оба уснули, так и не сказав друг другу ни слова.