Откровенные признания

Глава 6

Когда Лотти проснулась, сквозь неплотно задернутые занавески в экипаж уже проникал дневной свет. Растрепанная и заспанная, она взглянула на будущего мужа и обнаружила, что он свеж и бодр, будто сладко выспался в постели.

— Мне хватает пары часов сна, — объяснил он, словно прочитав се мысли, взял ее за руку и вложил в ладонь шпильки.

Лотти сжала их в кулаке — изогнутые полоски металла сохранившие тепло рук Джентри. Машинально Лотти сплела косу и свернула ее узлом по давней привычке.

Отодвинув занавеску, Джентри засмотрелся на многолюдную улицу, по которой катился экипаж. Луч солнца ударил ему прямо в лицо, глаза приобрели неестественно яркий оттенок синего цвета. Лотти вдруг поняла, что этот город он знает как свои пять пальцев и не боится опасностей, подстерегающих за каждым углом в трущобных районах.

Лотти еще не доводилось встречаться с аристократом — а в Стоуни-Кросс-Парке она повидала их множество, — который мог непринужденно чувствовать себя даже на самых нищих улицах столицы. А Джентри, судя по всему, был готов на все ради достижения своих целей, какими бы ужасными они ни были. Мужчины из высшего общества во многом беспомощны, но у них есть свои принципы нормы, а у Джентри ничего подобного не наблюдалось.

Если он и вправду пэр, думала Лотти, то поступил разумно, отказавшись от титула и позволив Сиднею, как он выразился, «упокоиться с миром». Поступи он иначе, ему было бы трудно, почти невозможно найти свое место среди избранных Лондона.

— Лорд Уэстклифф говорил, что вы возглавляли воровскую шайку, — вспомнила Лотти. — А еще сказал, что вы…

— Как это ни прискорбно, я не совершал и десятой доли преступлений, которые мне приписывают, — перебил Джентри. — Слухи о моих похождениях сильно преувеличены и продолжают расти, как снежный ком. Несколько авторов дешевых книжонок уже изобразили меня чем-то вроде предводителя гуннов Аттилы. Конечно, я не строю из себя невинного младенца. Мне не раз доводилось промышлять контрабандой. Но сыщик из меня получился неплохой, гораздо лучше многих молодцов Кэннона, хотя я и пользуюсь сомнительными методами.

— Не понимаю, как вы можете водить дружбу с ворами и контрабандистами и в то же время ловить их.

— У меня есть соглядатаи и осведомители во всем Лондоне и его окрестностях. Я располагаю свидетельствами против преступников всех городских трущоб — от тупика Джина до переулка Мертвеца. Стоит кому-нибудь встать у меня на пути, и я живо беру его в оборот, да еще получаю награду за поимку. В роли сыщика ловить преступников непросто — магистрат требует, чтобы я действовал законными методами. И все-таки со мной никому не сравниться.

— Еще бы! Где найдешь второго такого же скромника! — сухо подтвердила Лотти.

Ложная скромность не для меня — что правда, то правда.

— Ничуть не сомневаюсь. Вы же сумели разыскать меня после того, как наемники лорда Раднора зря потратили целых два года.

Джентри впился в нее пугающе-пристальным взглядом:

— Чем больше я узнаю о вас, тем любопытнее мне становится. Хотел бы я знать, что за девушка отважилась начать жизнь сначала, ни на кого не надеясь.

— Отважилась? — с сомнением повторила Лотти. Странно. А я привыкла считать свой поступок трусостью.

Он собирался ответить, но экипаж круто повернул и двинулся по мощеной улице, между ухоженными лужайками и садами. Опрятные трехэтажные дома из кирпича теплого медового оттенка выстроились вдоль этой тихой улочки. Непривычно было видеть пасторальную атмосферу посреди шумного города.

— Беттертон-стрит, — сообщил Ник. — Сейчас к югу от нас находится Боу-стрит, а дальше — «Ковент-Гарден»

— Это рынок вон там, невдалеке? — спросила Лотти предвкушая возможность исследовать окрестности нового дома. Школа Мейдстоун располагалась в западной час Лондона, но учениц никуда не отпускали.

— Да, но гулять здесь вы будете только вместе со мной.

— Но я привыкла начинать день с прогулки, — возразила Лотти, гадая, неужели ее лишат этого невинного развлечения.

— В таком случае я буду гулять вместе с вами. Или прикажу сопровождать вас лакею. Но я не хотел бы, чтобы моя жена выходила из дома без провожатых.

«Моя жена…» От этих слов, брошенных небрежным тоном, у Лотти перехватило дух. Внезапно предстоящая женитьба, признание власти Джентри, подчинение его желаниям стали близкими и неотвратимыми, чего Лотти никак не ожидала. Похоже, Джентри тоже удивился, поскольку закрыл рот, нахмурился и уставился в окно. Лотти задумалась: а если он вдруг осознал, что происходит… и, не дай Бог, передумал?

Экипаж остановился возле дома с симметричным фасадом в раннем георгианском стиле, с белыми дорическими колоннами и двустворчатой застекленной дверью, ведущей в холл с высоким сводчатым потолком. Этот небольшой, но элегантный особняк превзошел все ожидания Лотти, и она застыла, на время утратив дар речи.

Джентри выбрался из экипажа первым, помог выйти Лотти, а тем временем лакей взбежал на крыльцо, чтобы известить слуг о приезде хозяина.

Морщась от боли в затекших ногах, Лотти взяла Джентри под руку и направилась к двери. На пороге их приветствовала экономка — дородная особа средних лет с добродушными глазами и гладко причесанными седеющими волосами.

— Миссис Тренч, — в глазах Джентри вдруг заплясали лукавые искры, — как видите, у нас гостья, мисс Ховард. Советую вам быть с ней поприветливее: она только что уговорила меня взять ее в жены.

Услышав, что это она настояла на браке, Лотти одарила спутника красноречивым взглядом, но он лишь усмехнулся.

Миссис Тренч не сумела скрыть удивление. Очевидно, ей и в голову не приходило, что Ник Джентри способен жениться.

— Слушаюсь, сэр. — Экономка поприветствовала Лотти книксеном:

— Добро пожаловать, мисс Ховард. Примите мои поздравления и позвольте пожелать вам счастья.

— Спасибо, — улыбнулась Лотти, искоса взглянув па Джентри. Он не предупредил, как ей следует вести себя в присутствии слуг — Лотти даже не предполагала, что у него вообще есть прислуга. Рассудив, что домочадцы вскоре поймут, что их хозяева заключили брак по расчету, она не стала притворяться влюбленной.

— Приготовьте комнату и закажите кухарке что-нибудь для мисс Ховард, — распорядился Джентри.

— А для вас поставить прибор, сэр? Джентри покачал головой:

— Я скоро уеду по делам.

— Хорошо, сэр. — И экономка поспешила исполнять приказания.

Повернувшись к Лотти, Джентри заложил ей за ухо выбившуюся прядь волос.

— Я уеду ненадолго. Здесь вы в безопасности, слуги исполнят любое ваше распоряжение.

Неужели он решил, что его отсутствие расстроит ее? Удивленная такой заботливостью, Лотти кивнула.

— Пока меня не будет, попросите миссис Тренч показать вам дом. — Он сделал паузу и продолжал:

— Разумеется, я не стану возражать, если вы пожелаете изменить обстановку по своему вкусу.

— А я уверена, что сочту ее вполне приемлемой. — Убранство дома и вправду поразило Лотти элегантностью: холл с геометрическим рисунком мраморного пола, лестница в глубине, ряд прочных дверей красного дерева. В приоткрытую дверь Лотти увидела уютную гостиную с бледно-зелеными стенами, несколько простых картин, удобную, не слишком строгую мебель. Да, это был прекрасный, обжитой дом, значительно богаче дома родителей Лотти. — Кто обставлял ваш дом? Не вы, это ясно.

Джентри улыбнулся:

— Моя сестра Софи. Я уверял, что это лишнее, но она считает, что в подобных вопросах я несведущ.

— И приезды сюда не отразились на ее репутации?

— Она приезжала только с сэром Россом. — Джентри слегка поморщился, давая понять, что эти визиты были ему почти неприятны. — Вдвоем они нашли мне прислугу — работники, которых я нанял в трущобах, не внушали им доверия. Особенно Синюха и Давалка Бесс.

— Давалка? Что это значит? Наивность Лотти явно позабавила его.

— То есть женщина, которая готова вступить в интимные отношения с каждым встречным. — И Джентри удрученно покачал головой.

Замешательство Лотти быстро было вытеснено недовольством.

— Как вас угораздило впустить в дом особу с таким прозвищем?.. Нет, не объясняйте: этого мне лучше не знать. — Она нахмурилась. — Сколько в доме слуг?

— Восемь, включая миссис Тренч.

— А вы намекали, что стеснены в средствах.

— По сравнению с лордом Уэстклиффом — да. Но я могу позволить себе некоторые удобства.

— Остальные сыщики живут так же? Джентри расхохотался:

— Только некоторые. Почти все мы занимаемся частными расследованиями — в дополнение к заданиям Боу-стрит. На одно жалованье, которое платит нам правительство, не проживешь.

— А вознаграждение от лорда Раднора? — От испуга сердце Лотти вдруг ушло в пятки. Она вспомнила, что находится в Лондоне, в пределах досягаемости Раднора, и почувствовала себя кроликом, вытащенным из норы. — Он уже заплатил вам? Как вы намерены поступить с этими деньгами?

— Вернуть лорду Раднору.

— А мои родные? — виновато прошептала она. — Нельзя ли чем-нибудь помочь им? Лорд Раднор лишит их покровительства…

Джентри кивнул:

— Об этом я уже подумал. Конечно, я позабочусь о них.

Лотти не поверила своим ушам. Любой мужчина проявил бы недовольство, узнав, что ему придется содержать всю семью жены, но Джентри преспокойно взял на себя эту обузу.

— Спасибо… — От прилива облегчения Лотти едва выговорила это слово. — Вы так добры…

— Да, я бываю добрым, — негромко подтвердил он, — когда обстоятельства располагают.

Он коснулся мочки ее уха, погладил впадинку за ним. Лотти застыла столбом. Кровь бросилась ей в лицо от этой невинной ласки: Джентри сумел найти одно из самых чувствительных местечек ее тела. Он наклонился, чтобы поцеловать ее, но она отвернулась, готовая терпеть любые прикосновения, кроме поцелуя в губы — для Лотти он имел не только физический, но и второй, сокровенный, смысл.

Джентри скользнул губами по ее щеке и улыбнулся, опять продемонстрировав поразительное искусство чтения ее мыслей.

— Чем я могу заслужить ваш поцелуй?

— Ничем.

Он легонько задел губами ее скулу.

— Ладно, посмотрим.

Атмосферу присутственного места на Боу-стрит — пыльного, с убогой обстановкой и неистребимым запахом политуры, пота и чернил — мало кто счел бы уютной и приветливой. Но Ник за три года так освоился в конторе, что считал ее вторым домом. Сторонний наблюдатель вряд ли поверил бы, что эти тесные, ничем не примечательные домишки по Боу-стрит, под номерами три и четыре, и есть центр борьбы с преступностью всей страны. Именно здесь под руководством сэра Гранта Моргана существовал полицейский суд и обретались восемь сыщиков.

С непринужденной улыбкой отвечая на приветствия клерков и констеблей, Ник шагал по коридору дома номер три. На Боу-стрит очень быстро оценили его таланты и достоинства, в особенности готовность преспокойно отправляться в притоны и трущобы, куда никто не смел сунуть носа. Ник не отказывался даже от самых опасных заданий, поскольку был одинок и всецело располагал собой. Сказать по правде, какая-то причудливая особенность натуры Ника, которую он сам не понимал, постоянно требовала риска, словно наркотика, к которому он безнадежно привык. За последние два месяца поисков и поездок энергия переполнила его и теперь настойчиво искала выход.

В приемной кабинета Моргана Ник вопросительно взглянул на судебного секретаря Викери, который в ответ ободряюще кивнул.

— Сэр Грант еще не ушел проводить утренние заседания, мистер Джентри. Уверен, он согласится принять вас.

Ник постучал в дверь и услышал рокочущий голос Моргана:

— Войдите!

Массивный потертый стол красного дерева казался детской игрушкой по сравнению с рослым, плечистым мужчиной, сидящим за ним. Сэр Грант Морган отличался на редкость внушительными размерами и был по меньшей мере на пять дюймов выше Ника, рост которого составлял шесть футов. Моргану было уже под сорок, но в его короткой вороной шевелюре не виднелось ни единого седого волоска, а бьющую ключом энергию он сохранил с тех времен, когда сам служил на Боу-стрит сыщиком. Он стал не только лучшим сыщиком своего времени, но и героем многочисленных грошовых детективных романов, которые шли нарасхват. До Моргана правительство и широкие массы относились к учреждению на Боу-стрит со свойственным британцам подозрением к любой узаконенной силе.

Решение сэра Росса назначить Моргана своим преемником вызвало бесконечное облегчение у Ника. Умница и самоучка Морган всего добился своим трудом, начав службу в должности пешего патрульного полицейского. За это Ник уважал его. А еще ему импонировали прямолинейность и честность Моргана, а также тот факт, что во время работы он умел забывать о досадных нормах этики.

Морган держал сыщиков в ежовых рукавицах, и они уважали его за непреклонность. Единственной ахиллесовой пятой Моргана была его жена — миниатюрная прелестница, в присутствии которой ее суровый муж начинал мурлыкать, как довольный кот. Определить, что леди Морган в очередной раз заходила в контору на Боу-стрит, было проще простого — по опьяняющему аромату духов, повисшему шлейфом в воздухе, и блаженно-счастливому лицу ее супруга. Ник втайне посмеивался над слабостью сэра Гранта и считал, что сам-то он никогда не попадет в подобную ловушку. Еще не родилась на свет женщина, способная взять над ним верх! Пусть Морган и сэр Росс пляшут под дудку жен — он не повторит их ошибки.

— А, с возвращением! — воскликнул Морган, откинувшись на спинку стула и впиваясь в Ника взглядом внимательных зеленых глаз. — Садитесь. Полагаю, поручение лорда Раднора успешно выполнено?

Ник сел к столу, напротив Моргана.

— Да. Я нашел мисс Ховард в Гэмпшире, в должности компаньонки вдовой графини Уэстклифф.

— Я знаком с лордом Уэстклиффом, — заметил Морган. — Это честный и порядочный человек, возможно, единственный пэр в Англии, который не называет грубость широтой взглядов.

В устах Моргана подобные замечания были восторженной похвалой. Ник деликатно покашлял, не имея ни малейшего желания обсуждать многочисленные добродетели Уэстклиффа.

— Послезавтра я буду готов получить новое задание, — сообщил он. — Мне осталось только уладить одно дело.

Ник ожидал, что Морган останется доволен — в конце концов, его лучший сыщик вернулся после двухмесячного отсутствия, — но тот воспринял известие почти равнодушно.

— Посмотрим, найдется ли что-нибудь для вас. А пока…

— Что?! — изумленно перебил Ник. С таким отношением со стороны начальства он еще не сталкивался. На Боу-стрит всегда было дел невпроворот. Неужели все лондонские преступники перевоспитались?

Морган нахмурился, словно собираясь приступить к обсуждению некоего щекотливого вопроса, но не решаясь.

— Навестите сэра Росса, — наконец сказал он. — Он хочет вас видеть.

Это Нику совсем не понравилось. Он устремил на Моргана подозрительный взгляд:

— Какого дьявола ему понадобилось?

Морган принадлежал к тем немногим людям, которые знали о темном прошлом Ника и соглашении, которое он заключил три года назад со своим добропорядочным зятем.

— Спросите у него самого, — посоветовал Морган. — А до тех пор задания от меня вы не получите.

— Что такого я натворил? — допытывался Ник, подозревая, что его ждет наказание. Он мысленно перебрал события последних месяцев — пустяки, обычные мелкие нарушения, но ничего серьезного. Несмотря на отставку, сэр Росс продолжал держать Ника на крючке, и это приводило его в ярость. А Морган, черт бы его побрал, не имел права возразить сэру Россу.

В глазах Моргана мелькнула насмешка.

— Насколько мне известно, вы ни в чем не провинились, Джентри. Подозреваю, сэр Росс собирается обсудить ваши действия на пожаре в доме Бартаса.

Ник нахмурился. Два месяца назад, незадолго до встречи с лордом Раднором, его вызвали в фешенебельный квартал близ «Ковент-Гардена». В частном доме, принадлежащем богатому виноторговцу Натаниэлю Бартасу, вспыхнул пожар. Нику, который первым прибыл на место происшествия, очевидцы сообщили, что все обитатели горящего здания находятся внутри.

Не раздумывая Ник бросился в дом. Бартаса и его жену он нашел на втором этаже, в дыму, а их троих плачущих детей — в соседней комнате. Сумев привести в чувство супругов, Ник буквально вытолкал их из дома и вынес под мышками и на спине троих маленьких сорванцов. Через несколько секунд пламя охватило весь дом и крыша обрушилась.

К досаде Ника, «Тайме» поместила подробный отчет об этом происшествии, изобразив его истинным героем. С тех пор Ника дружески подначивали его товарищи по ремеслу, притворно преклоняясь перед ним и встречая его восторженными криками всякий раз, едва он появлялся в конторе. Чтобы избежать неловких ситуаций, Ник попросил у Моргана отпуск и немедленно получил его. К счастью, злополучная статья вскоре забылась. После восьминедельного отсутствия Ника встретили уже безо всяких шуток.

— Этот треклятый пожар ни при чем, — буркнул Ник.

— Сэр Росс иного мнения.

Ник раздраженно покачал головой:

— Надо было держаться от того дома подальше.

— Но вы этого не сделали, — парировал Морган. — Вы бросились в дом, рискуя жизнью. И спасли пять человек. Скажите, Джентри, неужели три года назад вы поступили бы так же?

Ник сохранил непроницаемое выражение лица, хотя вопрос застал его врасплох. Ответ он знал: нет. Ни за что он не стал бы рисковать, только вознаграждение могло побудить его броситься спасать пятерых совершенно незнакомых людей. Он преспокойно прошел бы мимо горящего дома и вскоре забыл бы о нем. Значит, он и вправду разительно изменился. От этой мысли ему стало дурно.

— Кто знает? — беспечно пожал он плечами. — Какое до этого дело сэру Россу? Если он вызывает меня, чтобы погладить по головке и похвалить за хорошую работу, то…

— Не только. Ник помрачнел.

— Если вы ничего не хотите объяснить и не даете мне заданий, мне здесь больше нечего делать.

— Не буду вас задерживать, — в тон ему отозвался Морган. — Всего хорошего, Джентри.

Ник направился в двери, кое-что вспомнил и обернулся:

— Кстати, я хотел попросить вас об одном одолжении. Вы не поможете мне сегодня же получить у регистратора разрешение на брак?

— Разрешение на брак? — О том, что Морган безмерно удивлен, свидетельствовал лишь легкий прищур его глаз. — Для лорда Раднора? Но почему он женится так поспешно? И потом, почему он предпочел гражданскую церемонию церковной? Мало того…

— Это разрешение не для Раднора, — перебил Ник — слова застревали у него в горле, как сухие колючки чертополоха, — а для меня.

В кабинете воцарилась мертвая тишина. Наконец сумев захлопнуть разинутый от изумления рот, Морган уставился на покрасневшего Ника:

— И на ком же вы женитесь, Джентри?

— На мисс Ховард.

У главы магистрата вырвался недоверчивый смешок.

— На невесте лорда Раднора? — Он уставился на Ника со смешанным выражением насмешки и удивления. — О Господи! Должно быть, это удивительная девушка.

— Да нет, — пожал плечами Ник. — Просто я решил, что мне не помешает жена.

— В каком-то смысле — да, — сухо подтвердил Морган, — в каком-то — нет. Лучше бы вы доставили ее Раднору, а себе поискали другую невесту. Вы нажили страшного врага, Джентри.

— С Раднором я как-нибудь справлюсь.

Морган усмехнулся так многозначительно, что Ник едва не вскипел.

— В таком случае — мои искренние поздравления. Я извещу регистратора, завтра утром разрешение будет готово. Но заклинаю вас: как можно скорее поговорите с сэром Россом, его намерения имеют самое прямое отношение к вашему браку.

— Не могу дождаться, когда узнаю о них подробнее, — саркастически изрек Ник, опять вызвав у Моргана усмешку.

Мрачно гадая, что еще задумал его хитроумный зять, Ник покинул контору на Боу-стрит. Солнечная апрельская погода мгновенно сменилась ненастьем, воздух стал сырым и холодным. Привычно лавируя между повозками, каретами, открытыми ландо и верховыми лошадями, Ник направил своего жеребца прочь от реки на запад. Улицы Найтсбриджа с рядами одинаковых домишек быстро сменились полями и огромными особняками посреди гигантских земельных участков.

Увидев впереди зловещие очертания похожего на крепость особняка времен короля Якова, принадлежащего лорду Раднору, Ник пришпорил коня, пуская его быстрой рысью. Под копытами гнедого захрустела галька на длинной дорожке, ведущей к особняку. В первый и последний раз Ник побывал здесь, чтобы обсудить с Раднором условия соглашения. После этого он встречался только с доверенными лицами графа, им же передавал отчеты.

Чувствуя вес эмалевой миниатюры в кармане сюртука, Ник мимоходом пожалел о том, что ее придется вернуть Раднору. Два месяца он носил ее с собой и привык считать чем-то вроде талисмана. Очертания личика Лотти, оттенок ее волос, изгиб губ врезались в память Ника задолго до встречи. И все-таки портрет был не в силах передать всю ее прелесть. Что в ней такого? Что притягивает его? Наверное, сочетание хрупкости и силы… внешней скромности и страстной натуры… аромат чувственности, исходящий от нее.

Нику было неприятно сознавать, что Раднор питает к Лотти такое же острое влечение, как и он сам. Но причины у каждого из них имелись свои.

«Чтобы создать идеальную женщину, я готов понести любые расходы», — заявил ему Раднор, словно вообразив себя Пигмалионом, а Лотти — своей Галатеей. Представления Раднора об идеале резко расходились со взглядами Лотти. Почему же граф сосредоточил помыслы на ней, а не на какой-нибудь более покладистой красавице? Женщину, послушную от природы, подчинить себе гораздо легче. А может, Раднора привлекал тот вызов, который бросала ему Лотти?

Остановившись у парадной двери, Ник бросил поводья слуге и неторопливо поднялся по узким каменным ступеням. Дворецкий встретил его, спросил о цели визита и, выслушав ответ, встрепенулся.

— Передайте лорду Раднору, что у меня есть известия о Шарлотте Ховард.

— Слушаюсь, сэр. — Дворецкий мгновенно исчез и уже через минуту вернулся. Он запыхался, будто несся во весь опор. — Лорд Раднор сейчас же примет вас, мистер Джентри. Будьте любезны следовать за мной.

Нику, шагающему за дворецким по узкому коридору, казалось, что отделанные в темно-малиновых тонах комнаты особняка сейчас поглотят его. Повсюду было душно и темно, несмотря на показную роскошь. Ник вспомнил, что Раднор терпеть не может яркий свет: еще во время первой встречи граф заявил, что от света у него болят глаза. Наверное, именно поэтому окна в доме были занавешены плотными бархатными шторами, не пропускающими ни единого лучика. Толстые ковры приглушали шум шагов. Лабиринт комнат казался бесконечным.

Ника провели в библиотеку. Граф сидел за столом красного дерева, его узкое злое лицо освещала единственная лампа, стоящая рядом.

— Джентри? — Раднор буравил гостя взглядом. Он не предложил Нику сесть, только жестом подозвал поближе. Дворецкий удалился, бесшумно притворив дверь. — Ну, что у вас нового? Вы нашли ее? Предупреждаю, мое терпение на исходе.

Вынув из кармана чек, Ник положил его на стол возле лампы:

— Возвращаю вам деньги, милорд. К сожалению, я ничем не могу вам помочь.

Пальцы графа сжались, по блестящему столу заскользили длинные острые тени.

— Значит, вы ее не нашли. Вы оказались таким же никчемным болваном, как все остальные. Не понимаю, как дерзкой девчонке удалось сбить с толку всех, кого я посылал за ней!

Ник усмехнулся:

— Я не говорил, что не нашел ее, милорд. Напротив, я привез ее в Лондон.

Раднор подскочил в кресле:

— Где она?

— Это вас уже не касается, — ответил довольный собой Ник. — Дело в том, что мисс Ховард согласилась стать женой другого человека. Видимо, разлука потушила нежные чувства к вам.

— Кто он? — едва выговорил Раднор.

— Я.

Нику показалось, что он дышит отравленным воздухом: никогда еще ему не случалось видеть на лице человека такую ярость. Несомненно, Раднор убил бы его, будь его воля. Постепенно до него доходило, что о Лотти теперь можно лишь мечтать.

— Вы ее не получите, — наконец прошипел Раднор с перекошенным от злобы, позеленевшим лицом.

— Вам меня не остановить, — негромко предупредил Ник.

У графа лихорадочно задергалось веко.

— Сколько вы хотите? Да, это шантаж, попытка вытянуть из меня деньги… ладно, вы их получите, будь вы прокляты! Назовите вашу цену.

— С какой стати мне пачкать руки? — презрительно процедил Ник. — Я просто предложил ей брак. И она предпочла мое предложение вашему. — Он вынул из кармана миниатюрный портрет Лотти и швырнул его на стол. Миниатюра завертелась на скользкой полировке и остановилась возле сухой руки графа. — Вот и все, что вам осталось от Шарлотты Ховард, милорд.

Видимо, потрясение стало для Раднора настолько мощным, что у него перехватило горло.

— За это вы оба поплатитесь! Ник смерил его взглядом:

— Нет, милорд, это вы поплатитесь, если посмеете причинить вред Лотти. Не пытайтесь связаться с ней или отомстить ее родным. Теперь она под моей защитой. — Он сделал паузу и счел необходимым добавить:

— Если вам известно мое прошлое, настоятельно советую отнестись к предостережению всерьез.

— Наглый молокосос! Как вы посмели угрожать мне? Я создал ее. Если бы не я, Шарлотта жила бы сейчас где-нибудь в деревне с целым выводком сопливых щенят… или отдавалась бы всякому, кто заплатит хотя бы грош. Я потратил целое состояние, превращая ее в совершенство!

— В таком случае пришлите мне счет.

— Он вас разорит, — презрительно бросил Раднор.

— А вы все-таки пришлите, — предложил Ник. — Любопытно было бы посмотреть, во что обходится создание идеала.

И он вышел, оставив за столом Раднора, похожего на задыхающуюся от бешенства жабу.