Отмеченная

«Да. Я это сделаю». И к черту предсказуемость и осторожность. По крайней мере, сегодня Кейси хотелось сделать что-то совершенно дикое и вовсе ей не свойственное.

Она подошла, потянулась к поясу джинсов Терона и коснулась его пальцев своими. Соблазнитель убрал руки и с шумом втянул воздух, когда Кейси расстегнула сперва вторую пуговицу… потом третью… и наконец четвертую. Под черным хлопком купленных ею для него боксеров «помощница» почувствовала твердый, как сталь, возбужденный член.

В темных, завораживающих глазах Терона вспыхнул эротический огонек. И Кейси преисполнилась непонятно откуда взявшейся уверенностью.

Акацию бросило в жар. Она наслаждалась каждым прикосновением, ощущением мягкой ткани под рукой. Сладкая ноющая боль угнездилась между ног, когда Кейси скользнула руками за пояс джинсов Терона и обхватила его сильные, худощавые бедра. Не сводя глаз с красавца, она осторожно потянула ткань вниз.

– Орайос, – хрипло прошептал он.

Кейси понятия не имела, что это значит, но ей очень нравился этот грубоватый голос и мелодичный акцент. Она приспустила джинсы с бедер Терона и подавила невольный стон при виде впечатляющего возбужденного, явно рвущегося наружу члена.

На мгновение Кейси пожалела, что купила ему белье, но затем поняла, что, возможно, это к лучшему. Словно подарок разворачиваешь: чем дольше снимаешь обертку, тем сильнее предвкушение.

Акация осторожно стянула его джинсы ниже, стараясь не потревожить рану грубой тканью, опустилась на колени и помогла Терону высвободить ноги из штанин. Мускусный аромат его возбуждения захлестнул ее чувства, заставил ее либидо просто сойти с ума и зажег искорки желания у нее между ног. Все тело Кейси откликнулось; она была готова взорваться от сладкой мучительной боли и едва сдерживалась, чтобы не раздеть Терона догола прямо здесь и сейчас и не воспользоваться его помощью, чтобы затушить бушующий внутри пожар.

Отбросив джинсы в сторону, Акация кивнула в сторону дивана.

– Садись, – выдавила она хриплым от желания голосом и покашляла, сделав вид, что у нее просто запершило в горле. – Я, э… взгляну на рану.

Кейси принялась рыться в аптечке, а Терон молча последовал ее совету. Раздобыв все необходимое, она повернулась к «пациенту» и посмотрела на его бедро. Ее гость сидел, расставив ноги, и его внушительный член выпирал под тканью боксеров, буквально умоляя о внимании.

О, Боже. На лбу выступил пот, сердце заколотилось, а вся кровь в теле прилила к низу живота.

«Кейси, сосредоточься».

Она сглотнула и сконцентрировалась на перевязанном бедре раненого. Слегка дрожащими пальцами Акация потянула за край бинта и принялась медленно его разматывать. Терон резко втянул воздух, и на мгновение Кейси показалось, что она нечаянно причинила ему боль.

Но когда подняла взгляд, желая убедиться, что с «пациентом» все в порядке, увидела, как его суровое лицо напряглось, всем своим видом выражая чистое, неподдельное желание. Она быстро перевела взгляд на его бедра и член, который, как ей показалось, рос прямо у нее на глазах.

О, Боже, у нее большие проблемы.

Акация снова принялась за дело, а сняв повязку, просто ахнула.

От швов и рваной раны не осталось и следа. Только тонкий, красный шрам, который, как она подозревала, скоро побледнеет.

– Невероятно, – прошептала Кейси.

Терон посмотрел на свою ногу.

– Выглядит хорошо, да?

– Замечательно. Неужели ты медицинский феномен?

Акация провела пальцами по шраму, поражаясь, что на месте страшной раны теперь остался лишь тонкий рубец.

«Пациент» затаил дыхание.

Кейси тут же отдернула руку.

– Ой. Тебе больно? Я решила, что, судя по внешнему виду, все уже зажи…

Он перехватил ее за запястье и притянул обратно к своему бедру, к шраму, к коже, которую она только что поглаживала.

– Нет, мели, мне совсем не больно. Наоборот, твои прикосновения успокаивают. Не останавливайся.

Акация перевела взгляд с ноги на его лицо и обратно.

Она должна остановиться, не бросаться очертя голову в авантюру. И главное, нашла, где развлекаться – в гостиной своей бабушки! Еще несколько минут – и будет уже поздно барахтаться. Кейси провела кончиком пальца вверх по бедру красавца, задержалась на краю боксеров и облизнула губы.

– Да, вот так, еще, – прошептал Терон.

Расхрабрившись, Акация очертила пальцем кромку его трусов, погладила мягкие волоски на внутренней стороне бедра. Мышцы на шее Терона напряглись, а член дернулся под черным хлопком, совсем рядом с ее рукой.

Теперь обратной дороги нет.

– У тебя волшебные пальцы, – шептал Терон. – Ты сказала, что мое выздоровление – просто чудо из чудес. Однако, похоже, забыла, что если бы не ты, я бы здесь не сидел.

Похоже, ее «пациент» искренен. Обдумывая его слова, Акация скользнула рукой вверх до промежности, ощущая крепкие канаты мышц Терона, нашла пальцем чувствительную точку и нежно нажала. Легкий вздох наслаждения подсказал ей, что она на верном пути.

– Ты искуснее любого целителя из моего мира, – хрипло прошептал Терон. – Каждое твое прикосновение придает мне силу.

Кейси улыбнулась. Она в точности знала, какую именно силу сейчас имел в виду ее гость, и если бы кто-то другой выдал ей подобную фразочку, Акация просто подняла бы его на смех. Но с Тероном… сейчас… По непонятной ей самой причине, вместо того, чтобы отстраниться, она придвинулась ближе. И красавец вознаградил свою «целительницу», нежно погладив костяшками ее живот.

Лоно отозвалось вспышками желания. Пульс скакнул до небес, и Кейси взглянула Терону в глаза.

Все, что я пожелаю.

– Ты, должно быть, устал от всего этого… лечения, – прошептала Кейси. – Скажи, чем я могу тебе помочь?

Расслышав игривые нотки в ее голосе, он подарил ей полуулыбку. От возбуждения глаза Терона потемнели. Он провел рукой по ее предплечью, затем выше, нежно поглаживая ее кожу. Кейси прижалась щекой к его ладони и задержала дыхание, когда он коснулся большим пальцем ее нижней губы.

– Ты действительно гинайка-мечта.

Кейси только хотела спросить, что он имел в виду, но Терон притянул ее к себе – и все вопросы разом вылетели из головы, и на их место пришло наслаждение.

Он коснулся губами ее губ – сначала мягко, потом глубже, исступленнее, зарываясь пальцами в ее волосы.

Во второй раз Акация открылась ему навстречу без колебания. Теплый, влажный язык Терона скользнул к ней в рот и принялся неспешно, соблазнительно поглаживать ее язычок.

Божественный вкус. Нотка мяты, недавнего ужина и чистейшего искушения – и все это на блюдечке с голубой каемочкой. Большая ладонь скользнула вниз по спине Кейси, подхватила под попку и притянула ближе, пока Акация не оседлала его бедра.

Ее бросило в жар; Терон чуть наклонил голову – поцелуй и ласки стали настойчивее. На секунду Кейси задумалась, достаточно ли ее гость оправился для секса, но быстро отбросила эту мысль, когда он потянул ее на себя и усадил прямо поверх своей гигантской возбужденной плоти, от которой у нее недавно слюнки текли.

Если даже у него не хватит сил, Кейси возьмет на себя всю работу. Сейчас она уж точно не остановится.

Акация бессознательно ласкала сквозь ткань мускулистый торс Терона, отвечала на его поцелуй. Она запустила руки под подол черной футболки, желая почувствовать под ладонями эти кубики пресса и мягкую кожу живота.

Его член дернулся под ней, и Кейси в ответ прижалась еще крепче, желая лишь одного – ощутить его глубоко внутри себя.

Терон одобрительно зарычал. Его поцелуй стал неистовым, жадным. Красавец потянулся к пуговицам ее джинсов.

– Я хочу коснуться тебя, – тяжело дыша, выдавил он. – Узнать, влажная ли ты.

Кейси едва ли не истекала, но не могла оторваться от его губ, чтобы рассказать об этом. Как только его пальцы нашли пуговку на поясе ее джинсов, что-то внутри нее дрогнуло, и накатило отчаянное желание, подобного которому она никогда не испытывала.

Акация нетерпеливо заерзала, помогая Терону избавить ее от одежды.

Он расстегнул молнию и чуть отстранился – ровно настолько, чтобы скользнуть рукой внутрь джинсов. Миновав преграду из трусиков, Терон коснулся ее обнаженной плоти. Кейси ахнула.

Найдя пальцем скользкий, уже затвердевший от возбуждения узелок, он принялся потирать его, выписывать круги, пока Акация не оторвалась от его губ и не откинула голову назад, застонав в экстазе.

Губы Терона скользнули по ее горлу. Он чуть прикусил кожу – вспышка сладкой боли пронеслась по телу Кейси, – затем принялся посасывать место укуса, пока она снова не застонала.

– О, мели, ты такая влажная. – Он скользнул пальцем ниже, глубже. В нее. Застонал, прижимаясь губами к жилке, под которой бился пульс. – И такая узкая.

Кейси не могла говорить, у нее едва хватало сил шевелиться. Подступающий оргазм невозможно было остановить. Схватив Терона за плечи обеими руками, Акация сжала его палец внутренними мышцами и отдалась удовольствию.

Но когда волна уже была на подходе, он вдруг убрал руку, и давление ослабло. Терон низко зарычал и схватился за спущенные на бедра джинсы Кейси.

– Хочу снять. Сейчас. – Он быстро поднял красавицу на ноги и одним резким движением освободил ее от штанов.

Кейси не успела даже возразить и, как ни странно, не смутилась, стоя перед ним в одном свитере и низко сидящих на талии мальчишеских шортиках. И стоило Терону опустить голову и снова поцеловать ее, Кейси с готовностью ответила на ласку. А он пытался притянуть ее еще ближе, в то время как его возбужденный член упирался ей в живот.

– Я хочу дотронуться до тебя, – прошептала Кейси.

Он втянул ее нижнюю губу в свой рот в знак одобрения.

Пока он лакомился ею, она наслаждалась его поцелуем, провела рукой вниз по его торсу, скользнула ладонью в трусы и обхватила возбужденный член. Терон протяжно и низко застонал в ее рот. Сталь в бархатной оболочке наполнила ее руку, пульсируя безграничной мощью и обещая немыслимое удовольствие.

Кейси ласкала его плоть, обводила пальцем уздечку и упивалась своей властью над ним, чувствуя дрожь этого большого тела.

Он провел руками по ее груди, скользнул под свитер, прямиком в лифчик. Соски Кейси напряглись от прикосновения мозолистого пальца. Терон покусывал ее подбородок, целовал кожу и остановился на нежном местечке за ухом, одновременно поигрывая с ее грудями, доводя до новой вершины сексуального возбуждения.

Ласки Кейси стали неспешнее, бесстыднее. Скользя ладонью по его члену, она опустила руку ниже и нежно обхватила мошонку с тяжелыми яичками.

Терон застонал, уткнувшись в ее шею.

– Ты играешь с огнем. Через минуту я уже не смогу остановиться.

– И не надо. Хочу узнать, какой ты на ощупь, когда кончаешь.

После этих слов, вся сдержанность Терона полетела к чертям. Он быстро снял с Кейси свитер, сорвал лифчик, словно тот был из бумаги. Затем наклонился и поймал губами сначала правый сосок, потом левый, пока ей не стало казаться, что она взорвется от такой ласки.

И когда Кейси была уже готова молить его об оргазме, Терон быстро развернул ее и поставил на колени на диван. Одной сильной рукой он прижал ее к горе подушек, накрытой сине-оранжевым клетчатым шерстяным одеялом бабушки Акации.

– Боже, ты прекрасна, – прорычал Терон за ее спиной. Диван прогнулся, когда он оперся коленом на подушки между ног Акации и раздвинул ее бедра шире. – Не терпится узнать, такая ли ты узкая, как я воображал во сне.

Во сне? О-о, да.

Внезапно до Кейси дошло, что, наверное, ей стоило немного испугаться – один на один с огромным незнакомцем, да еще в такой позе… Он может делать что угодно, а вот ей, в случае опасности, будет весьма непросто отбиваться.

А уж если вспомнить то, что те двое пыталась сделать с ней на парковке «Икс-Скрима» несколько месяцев назад, ей следовало бы испугаться до чертиков. Но Кейси не боялась. Каким-то образом она инстинктивно знала, что Терон не причинит ей вреда. И его эротичные слова вызывали сводящее с ума лихорадочное желание.

Одной мозолистой рукой он обвил тело Акации и обхватил грудь, а другой сжал ее бедро. Терон принялся сосать и покусывать мочку уха Кейси, пока ей не захотелось кричать. И когда партнер прижался к ней бедрами сзади и стал тереться взад-вперед, перед ее глазами промелькнула вспышка белого цвета.

Удовольствие было стремительным, обжигающим – но его было мало. Кейси только несколько секунд спустя поняла, что они оба все еще одеты – он в боксерах, она в трусиках. Ее партнер снова качнулся вперед, отодвинулся, дразня их обоих, подражая тому, что намеревался вскоре сделать с ее обнаженным телом.

– Терон, – ахнула она.

Его губы скользнули к затылку Кейси, затем двинулись все ниже и ниже. Терон провел рукой по ее спине и снова потерся о нее. Целуя поясницу любовницы, он обеими руками схватился за ее белье, затем приподнял голову и стянул с Акации трусики.

– О, да. – Кейси выгнула спину и закрыла глаза.

Происходящее так захватило ее, что лишь пару секунд спустя, ощутив за собой лишь воздух, Акация поняла, что ее партнер почему-то остановился. Обернувшись, она увидела, что он ошеломленно разглядывает ее поясницу.

– Что-то не так?

Терон провел пальцем слева, пониже ее спины, прямо над ягодицей.

– А эта метка… это татуировка?

Кейси точно знала, что привлекло его внимание. Он был не первым, кто заговорил об этом пятнышке.

Акация усмехнулась.

– Я слишком боюсь иголок, чтобы решиться сделать татуировку.

Когда Терон молча продолжил буравить глазами ее поясницу, девушку охватила тревога.

– Я родилась с ней. Это родимое пятно.

Он посмотрел ей в глаза. Затем убрал руку, но Кейси все равно чувствовала жар от его недавних прикосновений.

– Это не похоже на родинку. Расскажи мне о своих родителях.

Он хочет поговорить? О ее родителях? Сейчас?

Тревога превратилась в подозрение, а кожу рядом с родинкой закололо. Акация приподнялась, медленно повернулась, скользнула по подушкам и села, спрятав пятнышко от испытующего взгляда Терона.

Он стиснул зубы, нахмурил брови; лоб пересекла морщинка. Один взгляд на пах Терона подтвердил опасения Акации. Великолепная эрекция, всего несколько минут назад прижимавшаяся к ее бедрам, пропала без следа.

Ее кожу покалывало, и Кейси вдруг охватило чувство неловкости из-за наготы. Она взяла свисавший с подлокотника свитер.

– Мои… мои родители?

– Твои мать и отец. Где они?

Желудок Акации тревожно сжался. Она принялась натягивать свитер через голову и к моменту, как вновь скрыла грудь под одеждой, обнаружила, что Терон уже надел джинсы и разглядывает ее с непонятным выражением лица.

Вот как раз этого ей и хотелось избежать, верно? Этой неловкости. Все зашло слишком далеко, и теперь он сожалел о случившемся. Почему же Терон передумал?

Он не мог от нее оторваться, пока…

Внезапно голос гостя прервал ее мысли:

– Кейси, сосредоточься. Твои мать и отец.

Она тряхнула головой, не понимая, почему в мозгах такая каша.

– Моя мать умерла сразу после моего рождения. Что до отца… я никогда его не знала. Они недолго встречались, много лет назад, когда мама училась в Европе. Вернувшись домой, она обнаружила, что беременна. Я… никогда его не видела. – Кейси посмотрела на Терона. – Почему ты хочешь узнать об этом именно сейчас?

Он проигнорировал ее вопрос.

– Кто тебя растил?

– Моя бабушка. Это ее дом. То есть, он был ее домом, – поправилась она, разглядывая гостиную и чувствуя тошноту. Кейси словно наяву слышала осуждающий голос gigia, отчитывавший внучку за неподобающее поведение. – Она умерла несколько месяцев назад. Рак.

Терон стиснул зубы, разглядывая ее прищуренными глазами. Затем произнес лишь одно слово:

– Ската.

Кейси достаточно знала греческий, чтобы узнать ругательство. И в этот момент она вспомнила, что перед ней совершенно посторонний человек.

«Я ничего о нем не знаю, кроме имени. Зачем я ему помогла?»

Что с ним произошло на самом деле? И что он сейчас делает в ее доме?

Кейси медленно встала с дивана, чувствуя, как голову снова заполняют вопросы. Те самые, которые она прежде почему-то – как глупо! – отбросила прочь.

– Что здесь происходит? С чего ты вдруг так интересуешься моим генеалогическим древом? Да и кто ты вообще такой?

Его лицо смягчилось. Совсем немного, но эти черные, как грех, глаза полностью завладели ее вниманием.

Или ей так показалось. Но на мгновение, на долю секунды, Терон снова стал тем чувственным мужчиной, которого она целовала и страстно ласкала всего несколько минут назад. С которым едва не переспала.

– Никто, – прошептал он, беря ее за руку. – Это неважно. – Терон обхватил пальцами ее запястье и слегка надавил на вену. И хотя она понимала, что это невозможно, Кейси показалось, будто она услышала сожаление в его голосе. – Ты меня даже не запомнишь. А сейчас закрой глаза, мели.

И она послушалась, как ягненок, ведомый на заклание.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Изадора расправила укрывавшие ноги одеяла, нацепила улыбку, такую же фальшивую, как ограненный цирконий, от которого сходили с ума многие человеческие женщины, и посмотрела на личного врача своего отца.

Морщинка между идеальных бровей Каллии явно не предвещала ничего хорошего.

Вряд ли Изе нужно было, чтобы лучшая целительница их расы подтвердила очевидное. Принцесса слабела день ото дня, сознавала это, чувствовала каждой клеточкой. Вот только не понимала причины болезни.

Каллия молча принялась складывать свои инструменты в сумку.

– Никаких видимых повреждений. Твои жизненные показатели сильны. С чем бы ты ни столкнулась в мире людей, ничто не могло так на тебя подействовать. Ты что-то недоговариваешь?

Вот так вопросик! Как, во имя Аида, на него ответить?

Изадора обхватила колено, пытаясь успеть придумать правдоподобную историю, перебросила густые волосы через плечо и пожалела, что под рукой нет ножниц, чтобы отрезать тяжелую копну.

Хотя это и против традиций. До свадьбы представительницы королевской семьи должны оставаться нетронутыми. Во всех смыслах этого слова.

Ну разве не бред сивой кобылы? Не говоря уже о куче прочих монархических правил, которые Изадора намеревалась изменить, как только станет царицей. Если, разумеется, доживет до коронации.

– Конечно, нет, я все тебе рассказала, – заверила принцесса пристально смотрящую на нее Каллию.

Целительница так и осталась невозмутимой, только ее бледно-фиолетовые глаза сузились. Она точно знала, что Изадора лжет, но не могла призвать принцессу к ответу.

По крайней мере, не сейчас.

Еще одно очко в пользу Изы.

Вот только эта мысль совсем не обрадовала Изадору. Так глупо чувствовать себя недостойной, учитывая, что ей суждено обладать наивысшей властью в Арголее, но перед этой гинайкойпринцесса ощутила себя грязным следом от сапога на полу. О способностях Каллии другие арголейцы могли лишь мечтать. Сам правитель восторгался тем, что помимо потрясающей красоты у целительницы вдобавок имелись мозги. Причем иногда принцессе казалось, что ее отец скорее предпочел бы иметь в дочерях Каллию, а не доставшуюся ему по воле судьбы Изадору.

Самое большое разочарование царя: за все семьсот лет жизни он смог произвести на свет лишь одного наследника престола – да и то девочку. Слабую девочку.

Каллия наконец прекратила игру в гляделки и собрала свои вещи. Ее длинные, темно-рыжие волосы волной ниспадали на спину при ходьбе. Целительница носила узкие, сшитые на заказ слаксы и подходящий под них синий жакет и выглядела стильно и дерзко. Большинство арголейцев были, по меньшей мере, наполовину людьми и интересовались человеческой культурой в целом, поэтому одежда и поведение местных жителей часто напоминали моду того мира. За исключением королевской семьи, а в частности – Изадоры. Ее охраняли.

Принцесса жила как монашка. Ей запретили проходить через портал и даже смотреть на ту сторону. Все во имя традиции, установленной свыше трех тысячелетий назад.

Каллия представляла собой все, чем Изадора хотела стать.

Настоящая дока в своем деле и такая горячая штучка, что могла запросто разом свести с ума мужское население целой деревни.

Всегда уверенная в себе. Еще одна причина – одна из многих, – почему Изадора ее терпеть не могла.

– Я вернусь в клинику и поищу описание твоих симптомов в более подробных медицинских справочниках, а потом поговорю с твоим отцом.

Каллия взяла сумку с края кровати Изадоры.

– Не стоит волновать его новостями о моем состоянии, – поспешно возразила принцесса.

– Он по-прежнему царь. И я подозреваю, что здоровье его наследницы волнует его больше всего.

Верно. Его наследницы. Не дочери. И не потому, что он за нее переживал.

Изадора не стала отвечать. Да и что она могла сказать?

Каллия выпорхнула из спальни так же грациозно, как зашла. За двойными дубовыми дверями послышались три приглушенных голоса: целительницы, личной горничной Изадоры Сафиры и чей-то явно мужской голос.

Принцесса напряглась.

Два дня она гадала, что же стало с Тероном. Иза помнила, как он пришел за ней в человеческий стрип-клуб и вынес ее оттуда на руках. Потом – провал. Очнулась Изадора уже в замке.

В той самой чудовищно огромной кровати на четырех столбиках, в которой могли с комфортом выспаться шестеро. Той самой, в которой принцесса едва не тонула под ненавистными парчовыми одеялами каждый день своей жалкой жизни. В комнату через огромные окна лился утренний свет из Тайрнса – города, который Изадора видела лишь с веранды.

Никто ничего не слышал о предводителе аргонавтов. На вопрос Изы сиделка ее отца лишь передала ответ царя: Терон в отлучке по делам аргонавтов.

Что означало: и его дела тебя не касаются.

Но Изадора-то знала, что это неправда. Терон отправился на ее поиски, потому что она сбежала. И с ним что-то случилось.

Тяжелые шаги раздались в гостиной за дверью, затем незваный гость громко постучал в дверь. Послышался напряженный голос Сафиры, убеждающей мужчину уйти и дать принцессе выспаться.

Изадора сглотнула и подтянула покрывала к груди. Она ненавидела свою слабость и робость перед аргонавтами, особенно перед Тероном, потому что он был таким большим, сильным и… здоровым. Еще больше ей не нравилось лежать в чертовой постели и выглядеть так же паршиво, как она себя чувствовала.

– Д-да? – спросила принцесса таким дрожащим голоском, что даже сама услышала, как жалко он прозвучал.

«Отлично, Иза, именно так и должна отвечать будущая царица Арголеи своим подданным».

Она прочистила горло.

– Моя госпожа, – позвала Сафира из другой комнаты. – Вас хочет видеть аргонавт Деметрий. Вы его примете?

Деметрий? Здесь? Сейчас?

Деметрий ненавидел ее больше остальных аргонавтов, даже сильнее всех воинов вместе взятых, хотя Иза и не знала, почему. А это говорило о многом, так как аргонавты терпеть не могли всё связанное с политикой. Все, кроме Терона. Он единственный не выходил из себя, когда его вызывали во дворец.

– Моя госпожа?

Волоски на затылке Изадоры встали дыбом при мысли о Тероне. Что, если Деметрий пришел сообщить плохие новости?

О боги, ничего хорошего ей ждать не приходится.

– З-заходите.

Обе тяжелые створки мгновенно распахнулись, будто ничего не весили. А хранитель, вошедший в комнату, был таким же пугающим, как треск от удара дерева о стену.

Деметрий считался самым крупным из аргонавтов при росте два метра пять сантиметров и весе примерно в сто тридцать пять кг – и все это сплошные крепкие, как сталь, мышцы. Черты его лица были словно вытесаны из мрамора: квадратная челюсть, прямой нос, изумительная ямочка на подбородке и глубоко посаженные глаза цвета мокко. Короткие черные волосы обрамляли лицо аргонавта, а тело под темным кожаным пыльником и обтягивающими черными штанами было таким же непробиваемым, как защита замка. Его лучше-со-мной-не-связывайся аура заполняла любое помещение, куда бы он ни ступал, и Изадора никогда не видела воина улыбающимся.

Иногда она сомневалась, умеет ли он вообще это делать.

– Ваше высочество, – в панике заговорила Сафира. – Простите меня. Он не желал уходить. Я сказала ему, что вам нездоровится и вы не принимаете посетителей. Но он…

– Все в порядке, Сафира, я его приму. – Изадора приподнялась выше на подушках.

Не отступай. Не робей. Отстаивай свою точку зрения.

Или отлеживай, если принимать во внимание ее теперешнее состояние.

Деметрий не поклонился, не кивнул и вообще никак не поприветствовал наследницу трона, да Изадора и не ожидала от него почтительности.

Всех аргонавтов считали паршивыми овцами их расы, а Деметрия – худшим из них.

Хотя их выбрал и назначил на должность защитников сам Зевс, когда раса только зародилась три тысячи лет назад, лишь немногие в царстве понимали и одобряли их роль. Остальные считали аргонавтов свирепыми воинами, которым царь даровал слишком много полномочий. Негодяями, которые проводили слишком много времени в мире людей, охотясь на демонов, на самом деле не представлявших никакой угрозы обществу Арголеи.

Сказать по правде, до прошлой недели Изадора тоже боялась аргонавтов. Она считала их опасными бунтовщиками, наслаждавшимися своей властью и живущими ради убийства. В последнее время принцесса даже поддалась пропаганде Совета, направленной против хранителей. Царедворцы утверждали, что, пока портал защищен, Арголея в безопасности и в аргонавтах нет надобности. Те, кто подавали прошение в Совет, чтобы перейти в мир людей и удовлетворить свое любопытство, действовали на свой страх и риск. Так что же это за серьезная угроза?

А затем Изадора нашла письма отца и поняла, почему аргонавты так важны.

И так опасны. И тогда она узнала всю правду.

– Чем же я обязана незапланированному визиту, аргонавт? – Изадора, даже лежа в постели, пыталась своим видом продемонстрировать, будто у нее есть власть, но чувствовала, что получается у нее из рук вон плохо. Не в том она положении – физическом и психологическом, – чтобы властвовать над чем-либо.

Деметрий скривился и прорычал:

– Никто не видел Терона с тех пор, как он отправился за вами шесть дней назад. Я знаю, что, по каким-то своим дурацким причинам, вы сочли нужным отправиться в мир людей, но я не считаю эти причины оправданными, Ваше высочество.

Последнее слово он произнес с таким отвращением, что с тем же успехом мог ударить принцессу в живот. И она правда верила, будто способна им управлять? «Ага, подумай-ка еще раз, хорошенько».

– Из-за вас мы, возможно, потеряли одного из наших, – продолжил Демерий. – Я хочу знать точно, куда вы отправились и что видели.

Изадора все еще была ошарашена его грубым поведением, но одно расслышала четко и ясно: нотку злорадства в его голосе.

На мгновенье у принцессы мелькнула жуткая мысль, а не желал ли Деметрий смерти Терону?

Но это ведь бред, верно? Они собратья, родом из одной касты хранителей.

Ее спина одеревенела.

– Советую следить за языком, аргонавт.

Его взгляд леденил до мозга костей, но Изадора все равно задрала подбородок, расправила плечи и напомнила себе, что она царской крови. Не очень умно тренироваться на кипящем праведным гневом аргонавте, но когда-нибудь ей придется перестать быть той жалкой слабачкой, которую все знают, и постоять за себя. Если, боже упаси, что-то случилось с Тероном в мире людей, то, едва отец умрет, принцесса останется одна. И ей придется командовать этим разношерстным отрядом.

Помогите ей, боги.

– Вы мне не царица, – проворчал Деметрий, сверля взглядом Изадору, будто мог видеть ее обнаженную плоть сквозь ночную рубашку и простыни. И, судя по презрительному взгляду, увиденное его не впечатлило. – Во всяком случае, пока, да и, судя по теперешнему состоянию, вряд ли ею станете. Я отвечаю только перед царем. И моими собратьями. Это вам, принцесса, стоит следить за тем, что вы мне говорите.

Изадора старалась не сглотнуть и не показать свой страх. Терон иногда ее пугал, но она знала, что он никогда ей не навредит. А вот остальные – особенно Деметрий – совсем другое дело.

– Вчера я рассказала слуге, посланному твоими собратьями, все, что мне известно, – Иза чертовски надеялась, что ее голос не дрожит. – Когда мы расстались, с Тероном было все в порядке. Ты не к тому обратился.

Деметрий приблизился к постели, глядя на принцессу, как кобра перед броском.

– О, это вряд ли, ваше высочество.

Изадора напряглась.

– Не думайте, будто я не заметил, что вы так и не сказали, какого же Аида вам понадобилось в мире людей. Если Терон мертв из-за вас, то мои собратья узнают, что вы скрываете. И плевать, что вы из королевской семьи, – мы отомстим.

Да уж, сомневаться не приходится. Вот только вряд ли аргонавт будет так уж убиваться из-за смерти Терона.

Нет, Деметрий отомстит из чистого удовольствия и возможности убить.

Воин возвышался над Изадорой, стоя всего в футе (30,48 см) от кровати. Оба понимали: он мог сделать с принцессой все, что угодно, прежде чем кто-либо за дверью услышит ее крик.

Иза крепко сжала губы.

Несколько секунд принцесса и аргонавт играли в гляделки, пока Иза не почувствовала спокойствие – такое же ледяное, как та кровь, что текла в его жилах. Затем наконец набралась смелости и опустила ноги с постели.

Пусть движение и отняло у нее последние силы, принцесса все же медленно встала. Даже так Деметрий все равно возвышался над ней на полтора фута (45,72 см), однако Изадора не желала выказывать ни капельки слабости. Алый халат распахнулся, и мелькнула белая ночная рубашка, но Деметрий не опустил взгляд. Иза ничего для него не значила.

– Ты уже дважды бросил мне вызов, аргонавт. Третьего раза не будет. Уходи.

– Принцесса, вы дрожите, – презрительно усмехнулся Деметрий. Он подошел поближе, так, что Изадоре пришлось задрать голову, чтобы видеть его лицо, и, тем не менее, соперники не прикасались друг к другу. Злорадная, понимающая улыбка появилась на его губах. Изе тут же захотелось отступить назад.

Она едва справилась с порывом.

– Скажите мне, принцесса. Вы меня боитесь?

Капельки пота соскользнули вниз по ее спине и собрались на пояснице.

– Я тебя не боюсь.

Деметрий наклонился, почти касаясь губами ее уха.

И на мгновение Изе захотелось, чтобы он коснулся ее. Всего только раз.

Так, чтобы она смогла настроиться на воина и увидеть его будущее, его намерения. В прошлом у нее часто получалось узнавать грядущие события.

Вот только принцесса не знала, сработают ли ее способности на этот раз.

– А зря. Любой разумный человек очень бы испугался. – От его шепота мурашки по спине бегали.

– Деметрий, довольно.

Они одновременно обернулись на резкий окрик. Терон стоял у порога, все такой же мрачный, хмурый и опасный, истинный командир.

По хрупкому телу Изадоры разлилось облегчение. Когда Деметрий отпрянул, ей пришлось опереться рукой о матрас. Один быстрый взгляд подтвердил ее опасения: по лицу первого гостя скользнуло презрение, но он тут же нацепил маску безразличия.

Аргонавты тихо обменялись парой слов у дверей, но Изадора не расслышала, о чем именно они говорили. Деметрий бросил на нее последний испепеляющий взгляд и вышел из комнаты.

Ее силы иссякли. Иза хотела рухнуть обратно на ненавистную кровать, но не желала выказывать слабость.

Терон подошел к невесте, грохоча тяжелыми ботинками по плиточному полу, двигаясь так непринужденно, будто это была его комната. Звук эхом отдавался в голове принцессы. На секунду Иза удивилась, почему аргонавт явился к ней в джинсах – он никогда прежде не носил ничего подобного, – но потом перевела взгляд на его лицо, заметила резкие морщинки неодобрения и потеряла всякий интерес к его одежде.

– Ты снова бледна, Изадора.

Он говорил прямо и решительно. Не как обеспокоенный жених, а скорее, как главнокомандующий войска.

Она машинально попятилась, пока не уперлась ногами в матрас.

Милостивые боги, и этот андрасскоро станет ее мужем. Ей, вроде бы, не из-за чего пугаться. Иза только сейчас поняла, что отец мог бы выбрать любого другого аргонавта – к ее еще большему неудовольствию, – и все они оказались бы в десять раз хуже, чем Терон. Так почему же мысль о замужестве вдруг наполнила ее ужасом?

«Перестань смотреть на него, как на прокаженного, и возьми себя в руки».

Она вздохнула, стараясь успокоиться и набраться храбрости. Каким бы отстойным все ни казалось, Изе надо постараться и сделать хорошую мину при плохой игре. Ради них обоих.

– Твои собратья волновались. Мне кажется, они боялись, что с тобой что-то случилось.

– Деметрий причинил тебе боль?

Большое тело Терона, казалось, высасывало весь воздух из комнаты по мере того, как аргонавт приближался к ней. Изадора запрокинула голову, чтобы увидеть его лицо, и изумилась резкости и враждебности, отразившимися в чертах воина.

– Боги, нет. Почему ты так решил?

– Потому что ты как будто готова вот-вот рухнуть на колени и вытереть пол своим подолом.

– Подолом? Я…

Не дав возразить, Терон подхватил Изу, а затем положил обратно на проклятую кровать.

– Аид и преисподняя, Изадора! Твой внешний вид нисколько не улучшился с нашей последней встречи.

Принцесса ощущала тепло его рук через одежду. Но этот жар пропал так быстро, что она едва успела его почувствовать.

Терон снова натянул на нее тяжелые, удушающие одеяла под самый подбородок.

Изадора тут же сбросила их до талии. Что это за запах? Она сделала глубокий вдох. Лаванда.

Его ранили?

Она быстро отбросила этот вопрос, потому что не имело смысла его задавать. Ее жених здесь, здоров, и ему не нравилось, когда женщины над ним трясутся.

– Терон, со мной все хорошо.

Если он и услышал, то не ответил. Вместо этого лидер аргонавтов подошел к двери, открыл ее и резким голосом приказал что-то сидевшей в гостиной Сафире. Изадора услышала невнятное бормотание ошарашенной служанки, а затем донесся звук удаляющихся шагов.

Аргонавт закрыл дверь и двинулся обратно к принцессе. Его черные волосы развевались при ходьбе. Подойдя ближе, Терон остановился в изножье кровати.

– Расскажи мне, что ты делала в том клубе.

О Аид. Неужели она правда считала, что воин не станет ее допрашивать? Боги, она себя обманывала.

– Мне… мне просто стало интересно.

– Не лги мне, Изадора. Я не Деметрий, не твой отец и не твоя покорная служанка.

– Горничная.

– Без разницы, – Терон стиснул зубы. – Я никому не рассказывал, где ты была, но как твой будущий муж считаю, что имею право знать о наклонностях моей невесты. Как тебе удалось проскользнуть мимо охраны и попасть в мир людей? И зачем ты туда отправилась?

Ой-ой. Изадора сжала губы и опустила взгляд на тяжелые одеяла. Она не могла рассказать жениху об Орфее и о том, как он ей помог. Возникнет слишком много проблем.

Но, может, поделиться с Тероном всем остальным? Изадору мучили сомнения. Знал ли он о полукровках? О секрете ее отца? О том, почему нынешний царь и все правители до него продолжали отправлять аргонавтов в мир людей, невзирая на все возрастающее неодобрение собственной расы?

Неизвестно. И сейчас не время говорить Терону об этом. Пока нет. Только после смерти ее отца, когда она станет правительницей Арголеи.

Если, конечно, Иза ею станет.

– Меня просто мучило любопытство, Терон. – Когда он раздраженно фыркнул, Изадора быстро добавила: – После того, как мой отец объявил о нашей… помолвке… Я занервничала. Ты же знаешь правила аристократии. Ты понимаешь, что я… нетронута.

Пусть ей и стыдно было признаться ему, что она все еще девственница, но Изадора понимала – Терон об этом и так подозревал. Все равно, как только они поженятся, он узнает правду, так что принцесса отбросила прочь смущение и продолжила:

– До меня дошли слухи о клубах, где люди обнажаются, так что я пошла посмотреть на то, что любой другой гинайкев царстве уже известно. Не хотела разочаровать тебя своей неопытностью.

Она не лгала. Просто недоговаривала. Лучше умолчать о том, что сама мысль о сексе с ним пугает ее до жути.

Принцесса, затаив дыхание, ждала ответа Терона, но тот лишь бесстрастно смотрел на нее. Когда она уже была уверена, что аргонавт ничего не скажет, он разочарованно и глубоко вздохнул.

– Изадора, ты не можешь меня расстроить. Из нас двоих именно я чувствую себя неопытным. Весь этот королевский протокол, мероприятия... Ската. Я не знаю, как это назвать. Все это вне моего понимания. Я знаю, мы оба не ожидали, что окажемся в подобном положении, но наш долг сделать все, чего от нас ждут.

После этих слов Иза, по идее, должна была успокоиться. Вот только высказал их Терон своим особым, сухим, категоричным, приказным тоном, которым обычно и разговаривал с невестой. Тем самым, упорно наводящим на мысль, что аргонавт приказывал суженой угомониться.

С ней этот номер не пройдет.

Негодование закипело в жилах Изы, пока она смотрела на будущего мужа: темные глаза, заросший щетиной подбородок, черные волосы, обрамляющие лицо. Принцесса догадывалась, что другая гинайкапосчитала бы его привлекательным. А для нее он представлял собой все то, чего она не желала.

И, присмотревшись, Изадора увидела в ответном взгляде аргонавта то же самое.

Терон не больше нее хотел связать себя узами брака. Он так же, как и сама Изадора, жертвовал многим. Возможно, даже большим.

Принцесса глубоко вздохнула и опустилась на подушки, вдруг почувствовав себя усталой, как никогда.

– Изадора, тебе следует отдохнуть. Нам с собратьями надо уладить пару дел, но через несколько дней, к нашему обручению, я вернусь. Если же понадоблюсь тебе до того – ты знаешь, как меня найти.

Изадора кивнула. Она могла обратиться к его слуге в Лерне, поместье аргонавта в лесах за Тайрнсом. Принцесса никогда не видела этот дом, но часто представляла себе высокие потолки, стеклянные стены. Владения такие же большие и внушительные, как и сам Терон. Отведет ли он ее к себе после их свадьбы? И захочется ли ей туда отправиться?

Вероятно, ответ на оба вопроса – «нет». Изу затошнило, когда она признала ужасную действительность: всего через несколько дней они поженятся. Свяжут свои судьбы. Навсегда. Беспокойная часть ее души отчаянно рвалась на волю.

– Спокойной ночи, Изадора.

Она не нашлась, что ответить.

И, как будто понимая ее состояние, Терон кивнул и исчез.

Оставшись одна, усталая Изадора соскользнула вниз по подушкам и уставилась на сводчатый потолок с пересекавшимися деревянными перекладинами. Надо поспать. Она пыталась очистить разум от всех мыслей, но одна никак не шла из головы.

Акация.

Если бы только существовал способ…

*****

Терон поднялся по широким ступеням лестницы и повернул в сторону царских покоев, располагавшихся на пятом этаже замка. Огромные греческие колонны стояли по обе стороны обширного коридора. Все свободное пространство вокруг Терона занимали мягкая мебель, позолоченные зеркала, статуи и свежие цветы на пьедесталах и мраморных столах. От каждой безделушки, от бархатных занавесей на огромных окнах и до позолоченных дверей, мимо которых проходил воин, так и веяло богатством.

Дворец настолько не нравился Терону, что с каждым шагом напряжение, сковывавшее его плечи, все росло. И как царь с Изадорой это выносили? Как, во имя Аида, он сам сможет жить в этом мавзолее? Терон едва мог идти по коридору, поминутно борясь с непреодолимым желанием сбежать на свободу.

Как раз когда воин дошел до дверей в царские покои, те распахнулись и оттуда, пятясь, вышла Каллия, неся свою сумку с лекарствами.

Аргонавт подождал, пока целительница повернется и увидит его, прежде чем заговорил.

– Каллия.

– Терон. – Она перебросила волосы через плечо и внимательно посмотрела на воина. – Похоже, слухи не врали. Я чувствую запах лаванды. Мне нужно что-то осмотреть?

Все та же Каллия. Прямиком к делу.

– Нет, – ответил он. – Я нормально себя чувствую.

Спасибо Кейси.

Терон поспешно выбросил из головы все мысли о смертной.

– Расскажи мне об Изадоре. Ее самочувствие меня беспокоит.

Каллия быстро оглянулась на дверь, ведущую в царские покои, затем поманила Терона за собой по коридору, подальше от чужих ушей.

– Да, – сказала она, как только они дошли до красивых окон, выходящих на двор. – Терон. Я не знаю, как еще тебе об этом сообщить, но другого способа нет. Изадора умирает.

Ее слова должны бы вызвать какую-то реакцию… но аргонавт ничего не почувствовал.

Нет, не совсем так. Где-то в глубине души Терон ощутил облегчение. И это разозлило его больше, чем печаль, которую ему следовало бы почувствовать.

– Ты уверена? Как? Она выглядит…

– Я перерыла все книги, которые у меня есть, искала что-нибудь – хоть что-нибудь, – напоминающее ее симптомы. Ни один из традиционных методов лечения не сработал. В ней словно что-то сломалось, но я не могу понять, что именно. Как будто…

– Что?

Целительница нахмурилась.

– Ты подумаешь, что я сошла с ума.

– Ничто не может быть безумнее новостей, что наше царство вскоре лишится и царя, и наследницы. Не скрывай от меня ничего, Каллия. В чем дело?

Она выдохнула.

– Кажется, будто Изадора теряет свою арголейскую половинку. Ее иммунная система, обычно довольно сильная, сейчас слаба, как никогда. Похоже, что ее человеческая половина берет верх над арголейской.

Терон невидящим взглядом окинул шикарную комнату.

– Ты кому-то уже об этом рассказала?

– Нет, только тебе. Я сообщила царю о нездоровье Изы. Но я не хочу подвергать его еще большим волнениям. Он не видел принцессу с тех пор, как она вернулась домой. Боюсь, что новость может стать для него смертельным ударом.

Терон посмотрел сквозь витражное окно на раскинувшийся у подножия холма город Тайрнс. Птичка перелетела через парапет вниз, во двор, и приземлилась на край фонтана. Терон наблюдал за взмахами ее крылышек, понимая, что время, о котором он до сих пор не задумывался, вдруг понеслось со скоростью света. Аргонавт провел драгоценные часы с Кейси, когда был нужен здесь.

– Сколько? – спросил воин. – Как ты думаешь, сколько ей осталось?

– Я не знаю, – тихо ответила Каллия. – Может быть, несколько дней. Или недель. Возможно, больше. Но в одном я точно уверена, Терон: она слишком слаба, чтобы произвести наследника. Беременность станет ее смертным приговором.

Нет, он ошибался. Терон все-таки что-то чувствовал. Печаль от надвигающейся неминуемой кончины Изадоры. И достающую до глубины души жгучую боль за их расу. Все изменилось.

Он перевел взгляд на Каллию:

– Это должно остаться между нами. Совету – ни слова.

– Ты единственный в курсе. Как на ее будущего супруга, именно на тебя возлагается тяжкая задача поставить в известность Совет Старейшин, когда ты сочтешь нужным.

Терон кивнул, хотя именно этой обязанности аргонавт предпочел бы избежать. Он был бойцом, солдатом, командующим элитным отрядом хранителей, сражающихся против тех, кто при малейшей возможности уничтожил бы их мир. Терону было наплевать на политические интриги, статус и дрязги Совета. Если Изадора умрет, не произведя на свет наследника – даже если Терон на ней женится, – то царедворцы никогда не позволят ему стать правителем. А жизнь аргонавтов изменится навсегда.

Воин посмотрел на дверь в спальню царя.

– Постарайся не задерживаться дольше, чем нужно, – попросила Каллия. – Он слаб. Если у тебя есть еще вопросы о принцессе, то приходи ко мне.

Каллия обошла его и оставила одного в пустом большом коридоре. Когда целительница исчезла из виду, Терон провел рукой по лицу и мельком подумал о Кейси. Лучше бы он остался с ней – получил бы куда больше удовольствия, чем от возвращения ко всем этим проблемам.

Когда Терон вошел во внешнюю гостиную, сиделка царя поднялась из-за большого стола. Воин подождал, пока она передала его просьбу об аудиенции и вернулась обратно с поджатыми губами и нахмуренными бровями. Этим раздраженным взглядом она в последнее время часто сверлила Терона. Ну и плевать.

– Только недолго, ему нужен покой, – предупредила служанка.

Терон постучал в дверь спальни и стал ждать ответа. Он уверял себя, что каким-то образом найдет способ спасти Изадору. Это его обязанность, не только как командира аргонавтов, но и как ее будущего мужа.

– Заходи, сынок, – раздался слабый голос по другую сторону двери. – Я тебя ждал.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Царь Леонидас, сидевший в кресле у окна, махнул худой, костлявой рукой, приглашая Терона присоединиться.

– Заходи, заходи. Присаживайся.

Пожилой андраспохудел с их последней встречи – а ведь прошла всего неделя. Его красная клетчатая пижама и голубой шелковый халат висели на костлявых плечах. В волосах с каждым разом добавлялось серебра, сверкавшего в солнечном свете, льющемся из высоких окон. Глубокие морщины, которых Терон раньше не замечал, избороздили лицо царя.

Арголейцы начинали стареть лишь лет за двадцать пять до смерти, поэтому перемены в Леонидасе становились все заметнее с каждым днем. В этом не было ничего неожиданного, но каждая морщинка, каждая выпирающая кость казались жестоким приговором таком мудрому и крепкому мужчине. Не в первый раз Терон проклинал богов, которые подарили им такие удивительные способности, но не дали своего бессмертия.

– Я ждал тебя, сын мой. – Леонидас слабо кивнул в сторону двойных дверей, которые Терон закрыл за собой. – Та старая ведьма с термометром, если бы захотела, могла бы управлять аргонавтами железным кулаком и свести в могилу самого Зевса. Не показывай страха, парень. Она его чует. – Царь с озорным блеском в глазах взглянул на куртку воина. – Ты принес мне подарок?

Терон засунул руку во внутренний карман. У царя почти не было слабостей, но о его любви к ирландскому виски знали все. Всякий раз, отправляясь в мир людей, аргонавт приносил с собой бутылку специально для Леонидаса.

Воину всегда нравилась в правителе эта его любовь к жизни, в противовес остальным аргонавтам, которые в большинстве своем вели себя весьма сдержанно. Он подозревал, что царь приобрел эти привычки, когда тайно проводил время среди людей, но пожилой андрасникогда не говорил о тех днях, а Терон никогда его не спрашивал.

Аргонавт вытащил из кожаной куртки виски и протянул царю.

– Если она прознает об этой контрабанде, мне придется все свалить на вас.

Правитель схватил бутылку, как иссушенный солнцем путешественник посреди пыльной пустыни.

– Слабак.

Услышав людское словечко, Терон улыбнулся, устраиваясь в кресле напротив Леонидаса.

Царь открыл бутылку и сделал большой глоток «Джеймсона», а затем довольно вздохнул.

– Чертовы ирландцы хоть что-то сделали как надо. Если бы ты был хотя бы вполовину таким умным, как утверждает Зевс, то прикупил бы и себе бутылочку этой волшебного напитка. – Его удивительно мудрые фиалковые глаза сузились. – Но ты этого не сделал. Верно?

– Нет.

Царь сделал еще один большой глоток и откинулся в кресле. Хотя тело Леонидаса решило, что после шести сотен восьмидесяти четырех лет пора завязывать, его ум по-прежнему оставался острым. И лукавый свет, сияющий в глазах правителя, полностью подтвердил подозрения аргонавта: старик что-то задумал.

– Скажи-ка мне, Терон, тебе нравится мир людей?

Вот оно. Каждый раз, когда воин возвращался в Арголею, царь задавал один и тот же вопрос.

Понравился ли ему мир людей? Прошлая ночь была жаркой, соблазнительной, и ничего подобного прежде командир аргонавтов не испытывал. И он чувствовал, что воспоминания об этой страсти еще долго будут преследовать его даже после свадьбы.

Но Терон сомневался, что его будущий тесть хотел услышать именно это, поэтому обронил лишь одно слово:

– Жарко.

Леонидас усмехнулся.

– Да, бывает. Но их мир полон жизни. – Царь обвел комнату шишковатой рукой. – Ох, большинство бы утверждало, что людям далеко до Арголеи, и я, в общем-то, согласен, но есть в той реальности что-то такое, чего нам недостает. На Олимпе этого тоже нет, вот почему смертные всегда так привлекали богов.

– Да, поэтому, а еще этим богам просто нравится вмешиваться в чужие дела, – проворчал Терон.

Леонидас улыбнулся.

– Верно. Но люди привлекают и арголейцев. Оглянись вокруг. Иногда мне сложно поверить, что именно в этом царстве я когда-то родился. Стиль, речь, даже наши технологии, – пусть и более продвинутые, – тем не менее, напоминают мир людей.

Терон нахмурился. Да, он сам заметил изменения за последние двести лет. Арголейцы все чаще и чаще подавали прошение пройти через портал, хотя опасность все росла, а демоны становились наглее. Обратно жители Арголеи приносили достижения той культуры, как будто желанное сокровище. И Совет не противился. Правда, свобода передвижения предоставлялась лишь мужчинам.

Несмотря на то, что большинство арголейцев считали себя крепче и умнее людей, все равно расу Терона интересовало то, чего у нее не было. Воин не понимал этих восторгов.

И, честно говоря, ему было противно. По крайней мере, прежде. До прошлой ночи.

Леонидас еще глотнул из бутылки.

– Скажи мне, Терон. Ты объездил весь тот мир. Есть ли у тебя любимый уголок?

– Когда я попадаю к людям, то не пейзажами любуюсь.

– Нет, разумеется, ты не смотрел по сторонам, ведь так? Ты сражался с демонами, делал то, для чего был рожден.

Леонидас долго смотрел на Терона, как будто замешкавшись. Такого прежде не случалось, царь всегда знал, что сказать и сделать. Аргонавта эта заминка заинтриговала.

– Тебе, без сомнений, известно, что ты – сильнейший аргонавт со времен Геракла. Твой отец был великим хранителем и моим добрым другом, но Солон никогда не обладал такой силой, как ты. Он бы гордился твоими деяниями, – наконец проговорил Леонидас.

Гордился бы им отец? Терон в этом сомневался. Солона вовсе не порадовало бы, что в эпицентре их войны с демонами оказались люди. Его сын смотрел на вещи иначе. Он наслаждался лишь борьбой. И так как закон не позволял воину вымещать свое неудовольствие на смертных, то он с яростью бросался на всех демонов, попадавшихся ему на пути.

– Ты, конечно, умнее Солона. Мне нравится думать, что и я внес свою лепту в твое воспитание, – продолжал Леонидас, не догадываясь о мыслях Терона, – хотя знаю, что тут больше повлияли твои гены, а не наша многолетняя дружба.

Царь точно ощущал бремя своего возраста. Аргонавт отбросил боль, появлявшуюся при воспоминании об отцовской смерти, и то отвращение, которое он при этом чувствовал, и расслабил плечи.

– Вы многому меня научили, ваше величество.

Леонидас только отмахнулся.

– Ба, да я просто воспользовался тобой, Терон. Мы оба это знаем. Если бы у меня был выбор, то после моей смерти царство перешло бы в твои руки. Совет… – Он тяжело вздохнул. – У совета другое мнение.

– Нужно сохранять традицию. Она поддерживала нашу расу столетиями.

Пожилой андрасрассеянно посмотрел в окно.

– Поддерживала, но не насыщала. Запомни мои слова, парень. Дай им волю – и они уничтожат царство. Ты единственный достаточно силен, чтобы их остановить. – Леонидас посмотрел на Терона, но прежнее сожаление уже давно пропало из глаз правителя. – Я знаю, что тебя не прельщает женитьба на моей Изадоре. – Аргонавт хотел было запротестовать, но царь остановил его взмахом узловатой руки. – Нет, давай сейчас не тратить слова попусту. Мне сегодня нужно о многом тебе рассказать, но, боюсь, время подходит к концу. Терон, запомни вот что: жертвы, которые ты принесешь ныне и в будущем, – не напрасны. Может, сейчас это и не очень понятно, но так и есть. Ты и я, мы оба потомки Геракла, и главное для нас – честь и долг. Когда все закончится, вспомни о своей крови. О клятвах, что давал, вступая в ряды аргонавтов.

Слушая царя, Терон насторожился. Пожилой андрасчто-то задумал. И дело тут не просто в сожалениях, накопившихся за долгую жизнь, и переживаниях о своем угасающем здоровье.

Леонидас сделал последний большой глоток виски, закрыл бутылку и протянул ее обратно Терону.

– Тебя не было несколько дней. Полагаю, ты попал в переплет.

Терон спрятал бутылку обратно во внутренний карман.

– Когда я нашел Изадору, появились четыре демона.

Царь кивнул.

– Ты отправил ее сюда и сам разобрался с ними. Твоя смелость достойна похвалы. Четверо против одного. Невероятно трудная задача, даже для тебя.

Терон мельком подумал о своем рыцаре в сияющих доспехах и о том, как она потом о нем заботилась. Он знал, что поддержка часто является в неожиданном обличии, но не ожидал обрести ее в лице встреченной им обычной женщины.

– Не такая уж невероятная.

Целую минуту царь просто смотрел на Терона, затем поднялся с кресла и похромал к окнам. Лучи послеполуденного солнца омыли его морщинистое лицо и явно изнуренное болезнью тело.

– Ты что-то скрываешь. Что тебя тревожит, Терон?

Тот поерзал в кресле. Одной из могущественных способностей царя был талант ощущать чужие эмоции. Поговаривали, что Леонидас способен читать окружающих, точно книги, но аргонавт никогда не верил слухам. Однако правитель обладал даром выуживать все мысли прямо из головы собеседника. И пусть царь знал – Терон не любит Изадору, аргонавту не хотелось, чтобы пожилой андраспочувствовал, как командир хранителей все время вспоминает о смертной женщине, о которой он вообще не имел права думать.

– Демоны становятся все сильнее, – заметил воин, надеясь отвлечь Леонидаса. – Хотя аргонавтам удалось значительно сократить их ряды за последние несколько лет, это не причинило им существенного вреда.

Царь никак не отреагировал, продолжая смотреть на город и первые мерцающие огни домов далеко внизу.

– Но не это тебя на самом деле тревожит, не так ли?

Терон подумал о ночи, когда он отправил Изадору домой. О том, что демоны не убили Кейси, а ведь могли это сделать одной левой. Хранитель заговорил, осторожно подбирая слова:

– Они не нападают на людей. Мы нашли несколько тел, но это скорее жертвы несчастного случая, а не преднамеренные убийства.

– Нет, – ответил царь, не оборачиваясь. – Им нет смысла убивать людей в открытую. Если только речь не идет об одном конкретном человеке.

Терон нахмурился, услышав такое странное высказывание. Его онемевшую спину закололо, пока он ожидал продолжения рассказа царя.

Леонидас наконец повернулся в сторону гостя.

– Терон, ты ведь знаешь историю Аталанты.

Да, каждый аргонавт с младых ногтей знал, что Аталанта продала свою душу ради власти над демонами после того, как Зевс отказался назначить ее одной из первоначальных семи Бессмертных Хранителей. И даже спустя тысячелетия эта мстительная ведьма все еще искала способ отплатить. Она хотела убить одним махом двух зайцев: прикончить аргонавтов, охраняющих портал между Арголеей и миром людей, и в то же самое время создать свою демоническую армию.

– Душа каждого арголейца, которую она направляет к Аиду, придает ей и ее армии силу, – продолжил Леонидас. – Равно как и души убитых ими полукровок.

– Полукровок? – переспросил Терон. – Я думал, что это миф.

– А люди считают нас сказочными созданиями. Полукровки существуют, пусть их число и не столь велико, – со вздохом пояснил Леонидас.

Терон задумался о метке, которую он увидел над ягодицей Кейси, – греческой букве «омега», в окружении крыльев. Он убедил себя, что это всего лишь обычная татуировка. Все арголейцы были отмечены буквой «альфа» – божественное клеймо, означавшее появление новой расы. Но случай Кейси – другой. Царь пристально посмотрел на хранителя и кивнул.

– Я вижу, как кипит твой мозг, сын мой. Если демонам нет смысла убивать людей и эти твари специально на них не охотятся, тогда что же нужно мерзким созданиям? Что защищаешь ты и остальные аргонавты? Ответ на оба вопроса прост – ключ к пророчеству.

– Какому пророчеству? – осторожно поинтересовался Терон.

– Тому, что навечно изменит ход этой войны.

Аргонавт смотрел, как царь подошел к большому столу ручной работы, стоящему в гостиной его покоев. Пожилой андрасвытащил том в кожаном переплете с полки на стене и положил его на лакированную деревянную поверхность. Открыв книгу, Леонидас сел на трон с величием настоящей королевской особы, пусть и в возрасте шестисот восьмидесяти четырех лет.

– Когда Аталанту не включили в число аргонавтов и она купила себе у Аида бессмертие, путь в Арголею ей был закрыт, а в отмщении отказано. Зевс очень переживал, что эта злодейка взамен отыграется на людях. Всем известно, что Зевс и Аид ведут затяжное сражение, как и то, что богу подземного мира нравится натравливать Аталанту на людей, которыми так интересуется его старший брат. В уплату за создание Арголеи, Зевс приказал аргонавтам защищать не только нашу расу, но и людей, – некоторые бы сказали, чтобы исправить ошибку той, которая раньше служила в наших рядах. И воины занимались этим почти три тысячи лет. Но, как ты уже заметил, Аталанта становится все сильнее, несмотря на все ваши усилия.

Леонидас положил руку на книгу.

– Вскоре она и ее армия так окрепнут, что смогут победить аргонавтов, оставив портал без защиты. Затем Аталанта сможет, если пожелает, уничтожить весь наш народ. Вот тут и вступает в силу пророчество.

Царь перевернул книгу лицом к Терону. Аргонавт осторожно подошел и посмотрел на страницу, написанную от руки. Свиток был старым, но хранитель сразу узнал древнеарголейский язык.

Леонидас пояснил:

– Если вкратце, тут написано о…

–…лазейке в соглашении Аталанты и Аида, – перебил его Терон, внимательно рассматривая страницу. Этой летописи около трех тысяч лет. Запечатана лично Гераклом.

Царь кивнул.

– Да. Аиду нравится подшучивать, и, как тебе известно, в его контрактах всегда есть подвох. В общем, здесь описано, как положить конец бессмертию Аталанты. В каждом поколении рождаются две половинки единого целого. Объединившись, они снова сделают богиню смертной.

Терон понимающе прищурился.

– Она охотится за теми, о ком написано пророчество, чтобы сохранить свою вечную жизнь.

– Да.

– И эти половинки – люди?

– Нет, сын мой. Одна – полукровка. Вторая – арголейка.

Терон посмотрел в глаза Леонидасу.

– Почему вы никогда не упоминали о существовании полукровок?

Царь вздохнул.

– Потому что их не так много, чтобы мы о них беспокоились. Они рано учатся скрываться и от людей, и от нас. Прежние правители ошибочно считали, что арголейцы лучше людей, относясь свысока и к тем, в ком смешалась кровь обеих рас. Видишь ли, полукровки живут дольше обычных смертных, но не обладают нашими способностями. Тех немногих, которые встречались арголейцам… убеждали оставаться с человеческими родителями.

– Почему об этом не рассказали аргонавтам?

– Каждый царь вынужден был решать, как много он может поведать своим хранителям. Я давно пришел к выводу, что чем меньше арголейцев знают о пророчестве, тем безопаснее для нашей расы. Как ты помнишь, у нас были аргонавты, не так преданные нашему делу, как ты и я. Были и такие, кто игнорировал правила и пропускал арголейцев через портал без разрешения. И обычно с чудовищными последствиями.

Терон знал, что царь говорит правду. На мгновение командир аргонавтов подумал о Деметрии.

– К несчастью, мне пришлось поменять свое мнение по этому вопросу, – продолжал Леонидас.

– Почему? Что изменилось? – прищурившись, спросил хранитель.

Царь обошел вокруг стола и, кривясь от боли в ногах, приблизился к Терону.

– Моя дочь умирает. Каллия сообщила мне об угасающем здоровье Изадоры. Я надеялся, что у нас есть больше времени, но теперь понимаю, что тешил себя иллюзиями.

Леонидас вновь собрался с силами, выпрямил спину, расправил плечи, как и положено царю по статусу, и будто стал выше, по меньшей мере, на три дюйма.

– У меня нет выбора, Терон. В таком состоянии Изадора не сможет править, а в отсутствии другой наследницы Совет уничтожит все, что я и прежние цари пытались сохранить. И твоя женитьба на ней не решит проблему, если моя дочь не достаточно крепка, чтобы продолжить род. Мы оба это знаем. Совет не осознает жажду мести Аталанты. За столько лет под защитой портала они позабыли ее злопамятность. Старейшины хотят распустить отряд аргонавтов, считая, что ваши услуги им больше не нужны. И они по глупости думают, что справятся сами. Если это случится, нашу расу уничтожат. Я долго раздумывал над этим и хочу, чтобы ты уже сейчас осознал всю тяжесть нашей ноши. Если бы этого можно было избежать, я бы не стал перекладывать ее на твои плечи. Изадора носит метку Избранной. Я почти уверен, что у моей другой дочери есть такая же.

Только через несколько секунд Терон понял смысл слов царя. Если аргонавт считал известие о существовании полукровок потрясением, то крупно просчитался. Ничто не сравнится с тем, что он только что услышал.

– Да, – тихо ответил царь. – Есть еще одна наследница, которая никогда не будет править, потому что она полукровка. Скорее всего, девушка даже не знает, кто она такая и что ее судьба скоро изменится навсегда.

– И… – Терон едва успевал переваривать все откровения, которые вывалил на него Леонидас. – И давно вы о ней знаете?

– С самого ее рождения. Ее мать была человеком, студенткой, которую я встретил в Афинах. Гайя подарила мне… – Непонятная нежность пронеслась во взгляде царя, когда он уставился куда-то в пространство. – Покой. Незадолго до этого умерла мать Изадоры, и Гайя меня утешила. Наша связь была короткой, но эта студентка много для меня значила. Я обеспечил ее и нашу дочь, только постарался не выдавать, кто я такой, но мне кажется, что Гайя знала. Она была очень умной девушкой. Страстной. Полной жизни, и очень интересовалась своим наследием и мифами про богов. И она исчезла вскоре после рождения ребенка, забрав дочку с собой. И хотя я часто задавался вопросом, что же с ними случилось, больше я их не встречал.

Терон встревожился.

– Тогда откуда вы знаете, что у ребенка есть метка?

– Я и не знаю. Но подозреваю, в основном потому, что у Изадоры и этой девушки общая кровь. И потому, что Иза отправилась на ее поиски, узнав о пророчестве из летописей несколько дней назад.

Это объясняло, зачем принцесса проникла в мир людей. Иза искала свою вторую половинку. Аргонавт снова вспомнил изображение, увиденное им на коже Кейси прошлой ночью. Знак, который, как он опасался, мог быть не просто татуировкой.

– Единственный способ обеспечить безопасность нашей расы – найти отмеченную полукровку и привести ее сюда, в Арголею, прежде чем демоны найдут ее и убьют, – твердо произнес Леонидас.

– И что потом? – спросил Терон. – Если пророчество будет выполнено, а Аталанта станет смертной, то она еще больше разъярится и бросится мстить.

– Верно, но ее силы будут ограничены. А потом, сын мой, начнется настоящая война – та, что когда-нибудь подарит нам свободу, – тихо закончил царь.

Лидер аргонавтов вспомнил обо всем, во что верил его отец. Обо всем, что сам Терон презирал.

– А как же люди? Она не станет отыгрываться на них вместо нас?

Царь напрягся.

– У нас нет особого выбора. Каждому правителю приходилось соотносить приказ Зевса с тем, что лучше для нашей расы. В конце концов, я должен думать в первую очередь о нашем народе. Да, больше людей могут пострадать, если пророчество вступит в силу, но это малая цена за безопасность Арголеи. И, в конце концов, я верю в то, что ты и твои собратья обеспечите необходимую защиту. Так ты, Терон, спасешь драгоценных людей Зевса, а также свою царицу, нашу монархию и образ жизни. И не дашь Совету править, заняв мое место.

– Твоя судьба зовет тебя, сын мой, – уже мягче продолжил Леонидас. – Тебе единственному я доверяю закончить то, что началось много веков назад. Именно для этого ты был рожден.

Терон задумался обо всем том, что ему поведал царь.

И хотя сердце неприятно жгло от предательства правителя, от мысли о том, сколько же держали в секрете от него и его собратьев, воин все же понимал, что весть о пророчестве могла посеять панику среди народа – и особенно в Совете.

Как ни взгляни на ситуацию, любой вариант развития событий мог привести к краху. Прежде чем все закончится, многие умрут: люди, полукровки, арголейцы. И если Терон уцелеет, то ему придется жить со знанием, что такова страшная цена его решений.

– Что случится с этой полукровкой, если я ее найду и доставлю к Изадоре?

Впервые царь отвел глаза. Он опустил руку и принялся рассматривать свои тапочки.

– Я не уверен.

– Но вы знаете, точно знаете, что с ней случится, – возразил Терон, чувствуя, что Леонидас лжет. – Выкладывайте все, так как слишком многое поставлено на карту.

Царь поднял глаза.

– Она умрет. Ее арголейская сущность – та часть, которую теряет Изадора, – перейдет к моей наследнице.

– И вы в этом совершенно уверены?

– Да.

– Откуда вам знать, не выйдет ли наоборот?

– Потому что, несмотря на болезнь, арголейская половина Изадоры сильнее, чем у полукровки. Принцесса заберет то, чего ей не хватает, и исцелится. – Царь положил руку аргонавту на плечо в жесте сочувствия, но хранитель не мог понять, жалеет ли правитель его самого, Изадору или же дочь, которую Леонидас никогда не знал. – Вопрос не в том, как, Терон, а когда. Тебе надо найти эту женщину и привести ее к Изе прежде, чем станет слишком поздно.

Эту женщину. От внимания воина не ускользнуло, что царь не назвал ее по имени. Если окажется, что она в самом деле Избранная, то появление Терона в ее жизни приведет несчастную прямиком к смерти.

Аргонавт убивал сотни раз. Смерть была частью его сущности. Человека Терон лишал жизни лишь тогда, когда не мог этого избежать.

Но женщину ему убивать никогда не приходилось.

Что если Избранная – Кейси? Сможет ли он сделать то, что должен?

Терон быстро отбросил эту неожиданную мысль. Метка на ее спине не доказательство. По-прежнему возможно, что это обычная татуировка. Или простое родимое пятно. Прошлой ночью он устал, исцелялся от ран и был охвачен похотью – и уж точно не мог мыслить ясно.

– Как я ее узнаю? – спросил хранитель.

– По метке Избранной, как у Изадоры. – Голос царя смягчился, а у аргонавта закружилась голова. – Иногда, сын мой, нужно принести в жертву одного, чтобы спасти многих. Найди ее, Терон. И приведи к Изадоре. Только ты на это способен.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Кейси нервно стиснула руки на коленях, потом расслабила и поборола желание пощелкать костяшками пальцев. Ну какого черта так долго?

Она взглянула на часы на стене смотровой доктора Кэрроу. Понедельник, время после полудня. Кейси глубоко вздохнула, пытаясь успокоить нервы.

«Ты ждешь всего десять минут. Только десять минут. Возьми себя в руки и угомонись».

Прошло еще две минуты. Две минуты – и Кейси уже готова была из кожи выпрыгнуть.

Ладно, значит, спокойно сидеть не получается. Зашуршав клеенкой, Кейси спрыгнула со стола и стянула края розового больничного халата на спине. Она правильно сделала, что пришла сюда. Бесполезно гадать, откуда взялись странная усталость и тошнота. Всем этим недомоганиям обязательно найдется логическое объяснение. И вовсе это не значит, что Кейси суждено вскоре отправиться на тот свет вслед за бабушкой.

Акация резко развернулась, услышав решительный стук в дверь.

– Войдите, – тут же отозвалась она, возвращаясь к смотровому столу.

В кабинет вошла доктор Джилл Кэрроу, одетая в слаксы и темно-синюю блузку. Ее темно-рыжие волосы были стянуты в хвост, с шеи свисал стетоскоп, а в руке она держала медицинскую карту. Кейси подозревала, что врач ненамного старше ее самой, но доктор Кэрроу излучала такую уверенность, которой ее пациентка не чувствовала никогда. Поэтому Акация успокоилась – ну, во всяком случае, хоть немного.

Джилл улыбнулась.

– Рада тебя видеть, Кейси. Давненько мы не виделись.

– Да, – пожала плечами Акация, чувствуя себя глупо, что не звонила женщине, заботившейся о ее бабушке до самого конца. Кейси сжала руки в кулаки, лежа на виниловой подушке, и подумала о тысяче притянутых за уши причин, объяснявших, почему она так и не пригласила доктора на обед, как обещала ей полгода назад на похоронах своей бабушки. Сейчас все эти отговорки казались такими жалкими. Поэтому Кейси решила сказать правду: – Терпеть не могу врачебные кабинеты.

Джилл усмехнулась.

– Поверь мне, я знаю. Ничего страшного. – Она села на крутящийся стул, открыла папку, посмотрела на последние записи, а затем подняла глаза. – Расскажи, что случилось.

Кейси глубоко вдохнула.

– Ничего серьезного. Ну, то есть…

Теперь она чувствовала себя настоящим ипохондриком.

Акация скрестила затянутые в чулки ноги, нервно ими покачала и снова сжала руки на коленях.

– У меня проявились кое-какие симптомы. Ничего особенного, но… – Она закусила губу.

Джилл тут же понимающе кивнула.

– Но ты просто решила, что провериться не повредит. – Доктор поднялась со стула и положила папку на стол у дальней стены, потом выудила из кармана фонарик в виде ручки и посветила Кейси в глаза. – Давай посмотрим.

– Возможно, я зря забеспокоилась. То есть небольшая бессонница не так уж страшно, но я…

– Кейси, – Джилл взяла пациентку за руку. – Умная женщина прислушивается к своему организму. Если она замечает что-то необычное, то обращается к врачу. Ты правильно сделала, что пришла. Уверена, что ничего серьезного у тебя нет, но давай просто убедимся. Учитывая историю твоей семьи, разумно быть настороже.

Пока Кейси выдохнула, она не замечала, что задержала дыхание. Конечно, доктор Джилл понимала ее. Было глупо думать, что эта женщина ее не поддержит. Акация выдавила слабую улыбку.

– Спасибо.

Джилл улыбнулась.

– Вот и ладно. Теперь расскажи мне, что случилось.

Кейси описала симптомы: бессонница, тошнота, потеря аппетита. Она собиралась было умолчать о том, что не совсем ясно помнит прошлые выходные, ведь у бабушки такого не случалось, но стоило доктору укоризненно на нее посмотреть, как Акация тут же раскололась. Чего уж теперь скрывать.

Ощупывая точки за ушами и на шее Кейси, Джилл чуть нахмурилась.

– Значит, это не полное отключение сознания, а…

– Больше похоже на провалы, – быстро уточнила Кейси. – И только в последние пару дней.

Она решила не упоминать странные сны из боязни, что добрый доктор направит ее к психиатру.

Вместо этого Акация добавила:

– Я припоминаю, как собралась домой после клуба, но не то, как я села в машину и почему уехала.

– Хм, возможно, это просто физическое истощение. У тебя здесь какие-то следы. – Доктор чуть повернулась, чтобы внимательнее рассмотреть шею Кейси. – Они похожи на…

Щеки Акации запылали.

– Ой. Вы об этом.

Она подняла руку и потерла засос от незнакомого мужчины, с которым чуть не переспала. Терон, так его звали. Еще один провал в памяти.

Кейси помнила имя, помнила, что он выглядел настоящим секс-богом – хоть и со странной манерой изъясняться. О, и еще было в нем что-то необъяснимо знакомое, отчего ей с первой минуты хотелось наброситься на него.

Но самое главное – например, как он оказался у нее дома и куда испарился после их взрыва страсти на диване, – оставалось для нее загадкой.

– Кейси? – Услышав голос, та перевела глаза на сияющее любопытством лицо Джилл. – Ничего не хочешь мне рассказать?

Ага, ну да. Акация резко тряхнула головой.

– Нет. Ну, то есть, я была на свидании.

Вроде как.

Джилл лукаво улыбнулась во весь рот.

– По крайней мере, ты не настолько больна и устала, чтобы забыть про личную жизнь. Это хороший знак.

Кейси нахмурилась. Вот уж если бы. Вечер в компании Загадочного Красавца Терона определенно был исключением из ее жалкой личной жизни. Если у нее таковая вообще имелась.

– У тебя воспалилась парочка лимфатических узлов, – сообщила доктор Джилл. – Ничего страшного, но, похоже, твое тело пытается бороться с гриппом, вот поэтому у тебя и поднялась температура. Но для пущей уверенности, чтобы избавиться от сомнений, давай проведем полный осмотр, ладно? Судя по твоей карте, тебе все равно пора обследоваться.

Кейси машинально кивнула. Лучше потерпеть полчаса прощупываний и уколов – зато уже точно знать, что участь бабушки ей не грозит.

– Хорошо.

Джилл улыбнулась.

– Я позову медсестру и мигом вернусь.

Когда Джилл вышла из кабинета, Кейси легла на наклонный стол и положила голову на подушку. Клеенка под ней зашуршала. Акация уставилась на крошечную фею, свисающую с потолка на кусочке лески, сложила руки на животе и облегченно вздохнула.

С ней все в порядке. Все хорошо. После осмотра она вернется к своей привычной жизни – той, которой жила до этих безумных выходных с Тероном. То есть, в основном, продолжит попытки удержать на плаву книжный магазин, доставшийся ей от бабушки. Ведь других вариантов нет, правда? Если Кейси не справится... куда еще ей податься?

Когда-нибудь придется завязать с бесконечными скитаниями и осесть.

Хватит уже гоняться за ускользающей мечтой о рае, где бы Кейси смогла найти свое место и пустить корни. Ради бога, ей уже двадцать семь лет. Давно пора угомониться. Бабушка любила этот городок, любила свой книжный магазин. Акация решила, что здесь она и станет жить.

Расслабившись на подушке, Кейси мельком подумала о той ночи, когда чуть не переспала с парнем. Ее щеки запылали. Не самый умный поступок, но, по крайней мере, хоть один из них пришел в чувство до того, как стало слишком поздно. Теперь тот случай можно записать в разряд глупых ошибок. Все из-за безумной переработки и крайней усталости. Но одно Акация знала наверняка: больше подобного не повторится.

– Кейси? Ты готова? – тихо постучав, спросила доктор Джилл по другую сторону двери.

– Да, – ответила пациентка. – Готова, как никогда.

*****

Ник почувствовал какое-то изменение в воздухе – такое же, как и два дня назад. Он оторвался от груди, которую ласкал языком, и застыл.

– Боже, только не вздумай сейчас останавливаться. Еще нет, – простонала Дэйна под ним, выгибая спину, чтобы предложить ему больше.

– Шшш. – Он приподнялся на накрахмаленных простынях и прислушался к только что замеченному ощущению.

Любовница сосредоточенно прищурилась, словно, подобно Нику, силилась что-то услышать. Разумеется, впустую, но Дэйна все равно старалась.

– Я ничего не чувствую, – прошептала она через несколько секунд.

Щеку Ника обдало ее дыханием, пахнувшим коктейлем из водки и клюквенного сока, которым барменша отпраздновала окончание своей смены в «Икс-Скрим». Снаружи по скользким от дождя улицам пронеслась машина. Больше ничто не нарушало тишину в квартире на третьем этаже, которую Дэйна снимала над прачечной «Выстирал и готово» на Третьей улице в деловом районе Сильвер-Хиллз.

Ник знал, отчего любовница живет здесь, а не с другими, но это все равно его беспокоило. Их расе нужно держаться вместе. Особенно сейчас. Потому что он чувствовал грядущую перемену. Его шрамы покалывало уже несколько дней.

– Ник?

В голосе Дэйны слышалось нетерпение, легкое беспокойство и отчаянное желание. Но пара секунд – и Ник принял решение.

Поднявшись с любовницы, он застегнул джинсы.

– Мне пора.

Его партнерша неверяще нахмурилась… а затем продемонстрировала свой знаменитый стервозный характер. Она села, ничуть не стесняясь своей наготы. Дэйна Сэмпсон обладала телом сирены и прекрасно об этом знала.

– Ну уж нет. Опять?! Клянусь всеми гребаными богами, если ты сейчас уйдешь, то больше можешь не приходить!

Ник натянул через голову черную майку.

– Не драматизируй, Дэйна, это неприлично.

– Неприлично? – презрительно переспросила она. – Неприлично вот так вот обламывать девушку. Тем более, после такой ночи. Карл в клубе вел себя, как последняя сволочь. Я его чуть не вырубила, когда он в десятый раз полез лапать меня за стойкой. А ты знаешь, что мне нельзя больше так светиться. Нам обоим нужно выпустить пар. Но нет, ты меня завел, а теперь сматываешься. Поиграться решил? – Она спрыгнула с кровати и ткнула пальцем любовнику в грудь. – Если уйдешь, больше не возвращайся.

Ник почувствовал, что барменша не шутит. Она всерьез защищала то, что считала священной территорией Дэйны. Он также знал, что мог бы в секунду заставить ее передумать, если бы захотел. Но стоило ему ощутить перемену – все желание как ветром сдуло. Ник пожал плечами и взял свою кожаную куртку с фиолетового бархатного кресла, купленного Дэйной в каком-то магазине хиппи в Юджине.

– Поступай, как тебе вздумается, детка.

Она скрестила руки на своей очень даже натуральной, очень внушительной груди и раздраженно зыркнула в его сторону.

– На этот раз я не шучу, Ник. Ты не спаситель всего этого проклятого мира. Когда ты уже поймешь, что всем насрать на твою миссию? Ты ведь не можешь спасти всех этих… детей.

Ник стиснул зубы, признавая, что в чем-то она права. Он повернулся к ней спиной и надел куртку.

– Чем скорее ты прикажешь им рвать когти и бежать, тем целее они будут. Какого демона ты тянешь? Будто вот-вот конец света настанет. Не знай я тебя лучше, решила бы, что ты как раз и ждешь катастрофы, лишь бы погеройствовать и всех спасти, совсем как твой брат.

Ник развернулся к ней так быстро, что Дэйна не успела и глазом моргнуть. Блейдс схватил ее за горло и сжал достаточно сильно, чтобы любовница опомнилась. Она вскрикнула, вцепилась в его руку, пытаясь вырваться. В ее широко раскрытых глазах Ник увидел удивление, потом недоверие, а затем откровенный ужас.

И как бы мерзко Блейдс себя не ощутил, ее реакция насытила ту ненависть, которую он скрывал в самом укромном уголке своей души.

Часть, связывающую его с ужаснейшим злом. Ту половину, с которой он боролся всю свою бесконечную жизнь.

– Ты не знаешь, о чем говоришь.

Дэйна приподнялась на цыпочки, открыла рот, пытаясь глотнуть воздуха сдавленным горлом. В ее широко раскрытых сине-зеленых глазах он увидел отражение того, чем был в эту минуту: чем-то черным, какими-то изуродованными ошметками, пытавшимися сойти за нормального человека. Монстром из кошмаров. И все же Ник не отпустил свою жертву.

Он огрызнулся, глядя, как Дэйна пытается освободиться. Где-то внутри Ник понимал, что должен что-то к ней чувствовать. Какими бы запутанными ни были их отношения, но все же… Однако испытал лишь отвращение.

И только он собрался отпустить ее, как закололи разом все шрамы на его спине. И Ник понял.

Она умрет.

Не сегодня, не от его руки.

Но скоро.

Он ослабил хватку. Любовница рухнула на пол и глубоко вдохнула. Своими крепкими руками она массировала саднящее горло. Скорее всего, останутся синяки, но для Дэйны такое не в новинку.

– Ты ублюдок, – задыхаясь, выдавила она.

Тут не поспоришь. Ник словно утратил все эмоции и не нашелся, что ответить, поэтому просто застегнул куртку и посмотрел на нее своими стальными глазами.

– Отправляйся в колонию, Дэйна.

– Зачем? – рявкнула она; волны гнева исходили от ее обнаженного тела, словно жар от полной раскаленных углей печки. – Чтобы ты мог повторить представление? Нет уж, спасибо.

– Нет, чтобы ты выжила. Что-то случится.

Он не знал, что именно, но его шрамы горели вот так лишь раз, когда его сводный брат принял клятву аргонавтов. С тех пор Ник чувствовал легкое покалывание, как от электричества, иногда зуд, например, когда аргонавты выходили на охоту, но ничего похожего на недавние вспышки. Теперь Блейдс, конечно, знал, что изменение началось еще тогда, со вступлением Деметрия в ряды аргонавтов, также как понимал сейчас, что что-то растет, поднимается, словно волна в открытом океане, и вот-вот набросится на берег и смоет все, чем только дорожил его народ.

«И неужели, блин, я единственный это вижу?»

Ник развернулся к двери, вознамерившись выяснить, что же, Аид подери, только что опять пролезло через портал и почему так скоро – ведь прошла всего пара дней.

– Подожди.

Он остановился, но не обернулся.

– Ты серьезно, не так ли? – тихо уточнила Дэйна.

Ник оглянулся через плечо и увидел, что она подтянула простыню повыше, стараясь прикрыть обнаженное тело. Блейдс мельком заметил две одинаковые татуировки фурий на ее грудях. Третья, как он знал, находилась на пояснице барменши. Скромностью Дэйна не страдала, значит, сейчас она в самом деле испугалась.

Наконец-то.

– Отправляйся в колонию и оставайся там, – резко приказал Ник. – Обещаю, там тебе ничто не угрожает. Я тебя не побеспокою.

– Ник. – На лице Дэйны промелькнуло сожаление, и она протянула руку к Блейдсу.

Да. Их ненормальные долбаные отношения испорчены раз и навсегда. Дэйна тащилась от грубого секса, ему и самому это нравилось, но то, что произошло пару минут назад, выходило за все границы. И тот факт, что любовница этого не заметила, замкнул что-то в голове Ника. Осталась лишь мысль: «Вали отсюда сейчас же! Да побыстрее».

Ник оказался за дверью квартиры прежде, чем Дэйна успела сделать к нему хотя бы шаг, и направился к лестнице черного хода, выходившей в переулок позади старого здания. Он все еще прислушивался к окружающему миру, пытаясь найти то, что почувствовал, поэтому уловил этажом выше всхлипы Дэйны за стенами, которым вообще-то полагалось быть звуконепроницаемыми.

Вот дерьмо, именно этого ему сегодня и не хватало!

Ник перекинул ногу через припаркованный возле мусорки «Харлей», нацепил шлем – не потому, что боялся получить черепно-мозговую травму, а лишь следуя установленным правилам. Байкер, мчащийся на бешеной скорости без шлема, привлекал внимание полицейских.

А от них одни неприятности.

Мотоцикл с ревом ожил под его руками. В четыре часа утра Ник вырвался из переулка на пустые улицы Силвер-Хиллз верхом на железном коне, чистая мощь которого отдавалась во всем теле наездника.

Так же, как и чертово покалывание. Оно распространилось по всему телу и стало еще сильнее.

Электрическая энергия просто-таки пульсировала под одеждой. Ник был уверен, что весь светится под джинсами и курткой.

Портал снова открылся. И то, что через него прошло на этот раз, было в тысячу раз хуже тьмы, таящейся внутри Ника.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

– Милочка, вы уверены, что здесь нет ни слова про секс? Вы же знаете, как я отношусь ко всей этой потной возне.

Кейси нацепила свою самую приятную улыбку в стиле «да, мэм» и услышала, как зазвонил висящий над дверью колокольчик. Вслед за порывом свежего воздуха в магазин вошла Дэйна в шикарных джинсах, своих любимых коротких и крепких ботинках и в кожаной куртке кроваво-красного цвета с блестящими серебряными кольцами по всей длине рукавов. Подруга несла два дымящихся бумажных стаканчика. Акация отчаянно надеялась, что это мокко «Валенсия».

Она подняла палец, давая понять Дэйне, что сейчас подойдет, и перевернула книгу в руках женщины лет шестидесяти, чтобы увидеть фотографию автора на задней стороне обложки.

– Вовсе нет, миссис Кольберт. Джоан Суон пишет только детективные романы. Вы ведь ничего не имеете против парочки убийств и нанесения увечий?

Аделаида Кольберт посмотрела на Кейси поверх своих очков для чтения и приподняла плохо прокрашенные рыжие брови.

– Конечно, нет. Разве я похожа на ханжу? Главное, чтобы в этом детективе не было секса. – Она перевернула книгу, рассматривая обложку, и повысила голос, явно стремясь, чтобы ее услышали абсолютно все, кто сейчас рыскал среди книжных полок в стоявшем на углу магазинчике Кейси. – Я возглавляю женскую лигу Первой Епископальной церкви Святого Михаила. И, знаете ли, мне надо оправдывать свою репутацию. Никакой потной возни. – Она подмигнула Акации.

Та потянулась к витрине товаров по льготной цене и положила еще одно произведение Суон в руки миссис Кольберт.

– Тогда могу я вам предложить и эту книгу? Тут точно нет секса.

Миссис Кольберт хмыкнула и понесла предложенные Кейси «детективы» к кассе в задней части магазина, где Мэнди, сотрудница, нанятая на полставки, пробила чек, с улыбкой болтая о футбольной команде местной средней школы.

Тихонько посмеиваясь, Дэйна неторопливо подошла к Кейси и протянула ей стаканчик с логотипом «Java House» из кафе напротив.

– А мне казалось, что Суон пишет романы про страстных пожарников.

Кейси поднесла стаканчик к губам и осторожно глотнула. Ах, прямо как те шоколадные апельсины, которые гигияраньше присылала ей на Рождество! Жить стало гораздо приятнее. Акация облизнулась.

– Так и есть.

– Угу, можешь больше ничего не говорить, – понимающе усмехнулась Дэйна.

Кейси подождала, пока пожилая покупательница заплатила за книги и пошла к выходу. Тепло от стаканчика нагрело руку, пальцы, поползло вверх, к предплечьям.

«Вот бы полностью согреться».

Сегодня Акация мерзла еще больше, чем вчера. Озноб и усталость стали сильнее. Энергии хватило лишь на то, чтобы вылезти из постели и притащиться в книжный магазин.

– Одевайтесь теплее, миссис Кольберт. Синоптики говорят, на нас надвигается метель.

– Поверю, когда сама увижу, – проворчала старушка, открывая тяжелую стеклянную дверь. – Хорошего дня, Кейси.

– Кстати о метели… – Акация протянула Мэнди чековую книжку и составленный заранее список покупок.

– Отправляйся в магазин сейчас, пока погода не испортилась. Я здесь сама управлюсь.

– Ты уверена? – на всякий случай спросила Мэнди, уже снимая свое пальто с крюка на дальней стене.

– Да, – ответила Кейси. – Иди и пообедай заодно.

– Хочешь, и тебе что-нибудь принесу? – Мэнди замотала шарф вокруг шеи.

– Нет, спасибо.

– Сидишь на диете?

Вопрос застал Кейси врасплох. Она знала, что похудела, – одежда стала свободнее, – но не настолько же, чтобы заметили окружающие.

– Нет, – ответила она, стараясь говорить спокойно. – Просто не голодна.

– Заметано. Я тебе позвоню, – Мэнди улыбнулась Кейси и ее посетительнице и вышла из магазина.

К сожалению, Дэйна не купилась на заверения Акации об отсутствии аппетита и внимательно пригляделась к подруге.

Отчего та только еще больше разнервничалась. Можно подумать, ей сегодня проблем не хватает.

– Спасибо за кофе, – быстро затараторила Кейси, чтобы заполнить паузу в разговоре.

– Не за что. – Дэйна посмотрела на книгу на прилавке и удивленно подняла брови. – Я что-то пропустила?

Вот дерьмо. Кейси опустила глаза и заметила том, который достала еще до открытия магазина, но потом забегалась и забыла убрать, – «Душевное равновесие как залог здоровья». Она быстро засунула книгу под прилавок, с глаз долой.

– Да так, один покупатель ее спрашивал. Эй, а ты почему сегодня так рано? – Акация взглянула на часы – без четверти одиннадцать, – а потом перевела взгляд на подругу. – Разве не ты закрывала клуб после ночной смены?

– Ага, – Дэйна пожала плечами, не возражая против смены темы, и прислонилась бедром к прилавку. – Не могла заснуть.

И хотя они нечасто пересекались, за последние несколько месяцев у Дэйны появилась привычка заглядывать к Кейси без приглашения – в общем-то, из всего персонала «Икс-Скрим» Акация более-менее сблизилась только с барменшей. Но подруга была ночной пташкой и редко куда-то выходила до полудня, поэтому ее приход насторожил Кейси. По непонятным для нее причинам между нею и Дэйной существовала какая-то связь. Это началось с их первой встречи. Акация перестала размышлять об этом примерно месяца два назад, наконец привыкнув к странному ощущению, что пусть ее подруга и непредсказуема, но всегда где-то поблизости.

– О-ой. Тяжелая смена?

– Не хуже, чем обычно.

Кейси понимающе кивнула. И мысленно послала к черту Карла, как делала каждый раз, когда он пытался пристать к Дэйне. Этот слизняк заправлял «Икc-Скримом», как своим личным гаремом, мечтая походить на владельца журнала «Playboy». Дэйна не единственная, кто упоминал, что Карлу нравится грубый секс, но только она продолжала терпеть его домогательства. Кейси не понимала, почему, но оставила попытки расспрашивать подругу – ответ был неизменным: у меня свои причины.

«Слава Богу, Карл хоть меня не трогает, – подумала Кейси. – Но черта с два я понимаю эти ее причины».

– Значит вот откуда у тебя следы на шее.

– Наверное. Однако следов на твоей это не объясняет.

Черт. Акация надеялась, что утром у нее получилось замаскировать потускневший засос тоном и воротником.

Пока Кейси нервно поправляла горловину, Дэйна лишь по-идиотски ухмылялась, даже не пытаясь скрыть следы своей бурной ночки.

– Не хочешь посплетничать?

– Нет.

Дэйна поджала губы.

– Все веселье испортила.

– Отцепись. – Кейси склонила голову и в последний раз попыталась достучаться до подруги: – Пожалуйста, скажи мне, что это сделал не Карл.

– Это не Карл, – Дэйна оттолкнулась от прилавка, и ее веселое настроение внезапно улетучилось. – Слушай, я только зашла сказать тебе, что уезжаю на время.

– Уезжаешь? Куда?

– Не знаю. Подумываю податься на север, в Канаду. Возможно, в Ванкувер. Если хочешь, поедем вместе. – Она широко улыбнулась. – Душевное здоровье и все такое. Мы могли бы остановиться в Роубсоне, прошвырнуться по магазинам, завести интрижку с парочкой местных. Ты же знаешь, что говорят об этих канадцах: на севере все больше.

Кейси скривилась и подняла руку.

– Фу, мне сегодня еще рановато о таком думать.

Особенно сейчас.

Особенно, когда этот разговор наводит на мысли о ее голом, загадочном мужчине, лежавшем в ее постели две ночи назад. О том, что оставил метку на ее шее, обжег ее кожу своим жаром, а потом смылся под покровом ночи, не сказав ни словечка.

И ей не хотелось даже думать о размере его… да.

– Никогда не рано думать о сексе, как только что верно подметила чистая и безгрешная миссис Кольберт. – Дэйна оглянулась через плечо. – Кстати, не продашь мне какую-нибудь книгу Суон на дорожку?

– Ты неисправима.

– Я что-то с чем-то, – согласилась Дэйна.

Купив новую книгу и выпив кофе, она направилась к выходу, но в двух шагах от двери остановилась и, повернувшись, внимательно посмотрела на Кейси.

– Ты знаешь, что я не лажу почти ни с одной женщиной.

– Правда? – поддразнила ее Кейси. – Никогда бы не подумала.

Хоть Дэйна и была ниже подруги минимум на полголовы, но почему-то казалась выше, энергичнее и живее всех знакомых Акации. Не заметить ее просто невозможно. Ее личность словно заполняла собой все пространство вокруг.

– Ты мне сначала не понравилась, знаешь ли. Что-то в тебе было такое… странное. Забавно, да? Большинство людей так говорят обо мне.

– Ты и есть чудачка, Дэйна. И неожиданная поездка в Ванкувер тому подтверждение.

Подруга улыбнулась.

– Да, ну что ж. Если бы все были одинаковыми, это же скукотища, верно?

– Просто жуть.

– Видишь? Хорошо, что мы разные. – Дэйна вновь заулыбалась, но тем неожиданнее было видеть, как что-то мрачное закралось в ее красивые голубые глаза. – Окажи мне услугу, Кейси.

– Все, что угодно.

– Будь настороже. Люди здесь не такие, какими кажутся.

– То есть?..

– То есть будь осторожна. Теда Банди все считали симпатичным парнем, а он на поверку оказался серийным убийцей. Внешность обманчива. Не все такие милые, как я. – И прежде чем Кейси успела спросить, что она имела в виду, Дэйна ее обняла. – И не переживай из-за слов врача.

– Как ты?..

– Мне пора бежать. Увидимся, когда я вернусь.

Дэйна покинула магазин вместе с порывом ветра. Валявшиеся на дорожке сухие листья залетели в помещение до того, как дверь успела захлопнуться, и принесли с собой запах надвигающегося дождя и сумрака.

«Откуда она узнала?»

Наблюдая, как Дэйна перебегает на другую сторону улицы, Кейси пыталась вспомнить, говорила ли подруге о походе к врачу. Может, оставляла себе заметку где-то в магазине? Или поведала Дэйне о своих страхах, а потом напрочь забыла о разговоре?

Ответ на все эти вопросы прост: Акация никому не говорила о своих тревогах, связанных с плохим самочувствием, так что Дэйне просто неоткуда было об этом узнать. Да Кейси только-только себе самой призналась, что с ней что-то не так.

«Люди здесь не такие, какими кажутся».

Что, черт возьми, это значило?

Странное предчувствие чего-то плохого скользнуло по спине Кейси, когда та застыла на месте, наблюдая сквозь зеркальное оконное стекло, как Дэйна быстро идет по Мейн-стрит, а потом сворачивает на Хэлстон.

Они знакомы всего полгода. О чем Дэйна пыталась ее предупредить? Что ей известно?

«Ничего», – решила Кейси. Дэйна просто хорошо «считывала» признаки. Комментарий Мэнди, книга, то, как Кейси отреагировала на сообщение о поездке… Может, подруга даже видела машину Акации вчера у больницы.

Да, вот и ответ на вопрос.

Выбросив из головы беспорядочные мысли, Кейси внимательно посмотрела на улицу. Две припаркованные у обочины машины, но на тротуаре никого. Кофейня напротив пуста, как настоящий необитаемый остров. За городским парком, откуда уже разбежались дети, собрались черные тучи, свидетельствуя о приближающейся метели.

Очевидно, люди на этот раз поверили в прогноз о сильном ветре и проливном дожде и засели по домам, готовясь переждать непогоду.

Все, кроме нее.

Кейси повернулась к кассовому аппарату и задумалась, не закрыть ли ей магазин пораньше. Но что делать дома одной? Она крутилась, как на иголках, не в силах успокоиться, в страхе ждала звонка от врача, без конца гадая, чем же таким могла заболеть и что случилось прошлой ночью.

Телефон зазвонил как раз, когда Акация подошла к складу. Она застыла и посмотрела в сторону прилавка. Странная вибрация возникла где-то в районе поясницы, рядом с родинкой.

«Будь осторожна. Внешность обманчива».

Кейси подняла трубку и заставила себя собраться.

– Магазин «Однажды в сказке».

– Кейси? Это Джилл Кэрроу.

Ее врач. Акация сделала глубокий вдох.

– Привет. Я ждала вашего звонка.

– Пришли результаты твоих анализов.

Доктор перешла прямо к делу. Значит, ничего хорошего.

– И?..

Джилл заколебалась, и повисло молчание. Кейси поняла, что сейчас услышит, еще до того, как доктор успела открыть рот.

– Мне кажется, что тебе лучше прийти ко мне и поговорить обо всем с глазу на глаз. Боюсь, мы кое-что нашли.

*****

Опасно открывать портал в том же месте, что и несколько дней назад. Дабы не привлекать нежелательного внимания, Терон выбрал точку в пятидесяти милях от Силвер-Хиллз, угнал машину из пустого переулка, заведя двигатель без ключа, и приехал в городок.

Насколько проще было бы просто телепортироваться с места на место, как в Арголее. Но нет, его раса обладала такими способностями только в пределах родной страны. И, честно говоря, заметь люди, как он растворяется в воздухе, то испугались бы больше, чем если бы узнали, что вокруг них рыскают демоны.

Проведя среди простых смертных большую часть жизни, Терон знал, как работают их технологии, поэтому без проблем освоил нюансы вождения. Обычно он не опускался до кражи, но отчаянные времена требовали отчаянных мер, а ему не терпелось добраться в Силвер-Хиллс и разделаться уже с этим заданием.

Неподалеку от города Терон сбавил скорость и повернул на Мейн-стрит. По обе стороны расположились магазины, а на покрытых патиной старомодных столбах хлопали на ветру маленькие плакаты, объявляя о ежегодном Осеннем фестивале, посвященном празднику Урожая. Несколько листьев еще цеплялись за нависшие над дорогой ветви, но понимали, что их дни сочтены. Судя по кружащемуся в темном небе водовороту, опускавшемуся на город, у матери-природы было паршивое настроение.

Как и подозревал Терон, Силвер-Хиллз оказался типичным американским городком. Когда аргонавт останавливался здесь несколько дней назад, то не обратил особого внимания на окрестности, но сейчас исправил упущение. Украшенные имбирными пряниками, нарисованные от руки плакатики, засушенный хмель, повешенный на дверях и вплетенный в венки. Интересно, как повели бы себя жившие здесь люди, если бы узнали, что среди них есть кто-то его расы?

Его расы?

Нет, не так. На этот раз ему надо найти обычного человека – просто с небольшой особенностью. Той самой, которая необходима Изадоре.

Терон припарковался на середине Мейн-стрит и вышел на прохладный воздух. Царь дал ему лишь имя – Акация Симополус – и рассказал о магазине, которым семья этой женщины заправляла последние лет двадцать. Аргонавт решил, что лучше начать свои поиски оттуда.

Вдоль по улице стояли припаркованные автомобили, но для такого времени дня было на удивление мало пешеходов. В общем-то, аргонавту почти ничего не грозило. Демонам не нравилось выходить днем, хотя это не значило, что они не появятся. Рассматривая магазины, Терон увидел нужное здание.

По спине воина пробежала дрожь; мельком вспомнив Кейси, он задумался, встретит ли ее на этот раз.

Уж лучше нет. По многим причинам, помимо самых очевидных.

Табличка «закрыто» качалась на крюке по другую сторону двери. Терон заглянул внутрь и увидел, что там горит свет. Странно, что магазин закрылся так рано, но кто этих людей разберет?

Агронавт попытался открыть дверь. К его удивлению, она распахнулась.

Над головой тут же звякнул колокольчик. Стоило Терону зайти внутрь, как его окутало тепло и витавшие в воздухе запахи бумаги и ванили.

– Я сейчас подойду.

Услышав голос Кейси, Терон почувствовал себя так, будто ему врезали под дых, выбили дух и едва не сшибли с ног. То жаркое притяжение, которое не отпускало хранителя с их первой встречи, буквально взорвалось в его груди, когда он прошел вглубь магазина и увидел свою спасительницу в конце книжного ряда. Она стояла на третьей ступеньке лестницы и ставила тома в кожаных обложках на верхнюю полку.

От одного взгляда на Кейси Терона охватило возбуждение; нестерпимо захотелось коснуться ее нежной кожи, ощутить ее, тело к телу, закончить то, что они тогда начали… Его чувства были такими же сильными, как в ту памятную ночь.

Но сейчас желание затмила жестокая реальность. Он ошибался. Эта смертная – та самая, которую он уже три долгих дня не мог выкинуть из головы, – именно та, за кем его послали.

Давно потерянная царская дочь.

Единственная женщина, способная спасти его расу.

Та, кого он приведет на верную смерть.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Наверное, Кейси стоило бы удивиться, вновь увидев своего странного гостя, но она настолько вымоталась, что почувствовала лишь раздражение от его внезапного появления.

– Мы закрыты из-за непогоды.

– Я… – Терон прочистил горло. – Я ищу Акацию Симополус.

То есть он даже не подозревал, что ищет именно ее? Здорово. День становился все лучше и лучше.

– Вы ее нашли. – Кейси вернулась к работе и запихнула книгу на полку с немного излишним усердием. – И к вашему сведению, единственный человек, имеющий право называть меня Акацией, – моя бабушка, а она, спасибо, что напомнили, умерла. А сейчас, если вам больше ничего не надо, можете отправляться туда, откуда пришли.

Незваный гость раздраженно вздохнул. Ну и плевать.

– Я бы хотел поговорить с вами несколько минут, мисс…

Акация повернулась и бросила на него испепеляющий взгляд сверху вниз.

– Мои друзья зовут меня Кейси. А так как вы мне не друг и не родственник, то называйте меня мисс Симополус. Если, конечно, способны запомнить мое чертово имя.

Когда посетитель уставился на нее с озадаченным выражением лица, терпение Кейси лопнуло.

– О, ради бога. Какого демона ты тут забыл, Терон? Ты же ясно дал мне понять той ночью, что не хочешь иметь со мной ничего общего.

– Ты это помнишь? Я не…

– Поверь, приятель, хотела бы я забыть нашу встречу.

– Акация…

Она отмахнулась; грудь сдавило, все тревоги и переживания ударили разом, словно грузовик, несущийся на полной скорости. Кейси продолжила тираду:

– Получается, больше у тебя здесь дел нет, верно? Вот и пошел вон, потому что я не… хочу… тебя… здесь… видеть…

О Боже. Она вот-вот расклеится. Давление все росло и росло, пока Акации не показалось, что ей на грудь положили десятитонную бомбу.

Слезы навернулись на глаза. Черта с два она перед ним расплачется! Еще возомнит, надменный болван, что это Кейси из-за него рыдает – вовсе нет! Дело в другом. В том, что ей только что рассказала Джилл.

Акация быстро спустилась с лестницы и прижала руку к груди.

– Мели, – Терон направился было к ней, но Кейси предупреждающе вскинула руку.

– Не смей!

Видимо, в ее голосе послышалась паника, потому что незваный гость замер в двух шагах от своей цели. Кейси сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь собраться с мыслями, и, когда немного успокоилась, открыла глаза и посмотрела на Терона.

Его кожа так хорошо затянулась, что не осталось ни шрамика. Сейчас Кейси заметила, что ее посетитель казался таким же грубым, опасным и сексуальным, как и в ту ночь в «Икс-Скриме». Щетина на подбородке, черные, шелковистые отброшенные с лица волосы, сильный квадратный подбородок и глубоко посаженные черные глаза. Но еще Терон выглядел усталым. Изнуренным.

Словно нес на своих плечах тяжкое бремя.

Что ж, теперь их таких двое. И у Кейси не осталось ни времени, ни сил, чтобы переживать еще и за Терона и гадать, куда он там вляпался.

– Я попросила тебя уйти. Будь любезен и хоть раз послушайся меня.

– С тобой все в порядке?

Все ли с ней в порядке?

«Он что, издевается?»

Акации захотелось завопить.

«Нет, не в порядке! Я вообще больше никогда не буду в порядке, идиот!»

Но она понимала, что срываться – глупо и по-детски. У нее еще осталось чувство собственного достоинства; нечего выставлять себя дурой. Хватит уже и того, что она едва не прыгнула в кровать к абсолютно незнакомому человеку.

– Со мной все нормально, – огрызнулась Кейси, отдергивая руку до того, как Терон успел ее коснуться.

Ну почему он не уходит?

Терон посмотрел вокруг, словно запоминая обстановку.

– Как ты?.. – Он указал на стопки книг. – Я считал, что ты работаешь в том клубе.

О, точно. Она же не просто едва не переспала с незнакомым парнем, но еще и встретила его в стрип-клубе!

«Да уж, Кейси, тебе просто медаль положена за благоразумие».

– Работаю, – прошипела Акация. – На полставки. В любом случае, это не твое дело.

В его глазах промелькнуло что-то, сильно похожее на жалость. Что только подогрело ее гнев.

– Я так надеялся, что ошибся.

Ошибся?

«Ну, сейчас ты у меня получишь!»

– Слушай, приятель, я не знаю, какого хрена ты тут делаешь, но…

Терон напрягся и довольно резко оборвал ее тираду:

– Мне надо поговорить с тобой о чем-то крайне важном, Акация.

– Ну и о чем ты хочешь со мной поговорить? – нерешительно спросила она.

– О твоем отце.

Ладно, она ошиблась. Его неожиданное появление – еще не самый большой сюрприз. Заявление этого, по сути, незнакомца произвело эффект разорвавшейся бомбы.

– О моем отце? – недоверчиво переспросила Кейси. – Мой отец мертв.

– Нет, он жив. Очень даже жив. По крайней мере, пока.

Кейси прислонилась к полке и оперлась рукой о стопку книг. В спину упирались корешки романов в мягкой обложке, но Акация их почти не чувствовала. Впервые с тех пор, как Джилл рассказала ей о результатах и о других анализах, которые хотела бы провести, Кейси напрочь забыла о своих проблемах.

– Г-где он?

– Далеко. Но он хочет тебя увидеть. Твой отец – важный человек в моей стране. И осталось не так уж много времени.

Терон протянул руку.

– Пойдем со мной, я доставлю тебя к нему.

Кейси перевела взгляд с крепкой ладони на проницательные, полуночно-черные глаза и назад. Он мог отвести ее к отцу. К человеку, знавшему ее мать. К мужчине, который должен был растить Акацию, любить ее, заботиться о ней. К тому, кто мог бы сплотить воедино ее семью и ответить на все вопросы о том, кто же она такая на самом деле.

Кейси медленно протянула руку Терону. Не успели их ладони соединиться, как она почувствовала кожей тепло и покалывание. Акация удивленно посмотрела ему в лицо и заметила, как что-то промелькнуло в суровых глазах. Словно заглянула в окно и узнала мысли нежданного посетителя.

И похолодела от того, что увидела.

Ложь.

Кейси отдернула руку прежде, чем Терон успел ее коснуться, и сжала пальцы в кулак.

– Прежде чем пойти с тобой невесть куда, я хочу знать, что происходит. Кто ты такой?

Откуда-то с порога раздался угрожающий смешок.

– Герой, который скоро умрет.

Терон резко развернулся на рычание; то, что стояло посреди магазина Кейси, – громадина с огромными рогами, клыками и когтями, – больше напоминало чудовище из кошмарного сна или ожившего героя фильма «Чужой против Хищника»[5].

Глаза твари засияли ослепительным зеленым светом.

Краем глаза Акация заметила еще двух таких же, притаившихся в тени и ожидающих возможности напасть.

Кейси пораженно распахнула глаза.

«Я уже видела этих тварей».

На парковке позади «Икс-Скрима». С Тероном.

Заволакивавший воспоминания туман, с которым Кейси безуспешно боролась последние несколько дней, растаял в одно мгновенье.

От первого зверя ее своим большим телом закрыл Терон, встав в боевую стойку. Его мышцы напряглись. Молниеносным движением он извлек откуда-то из-за спины клинок длиной с собственное предплечье. Оружие напоминало что-то среднее между кинжалом и мечом.

На секунду Кейси показалось, будто она очутилась на съемках какого-то фантастического фильма и это все ненастоящее. А потом твари и сам Терон задвигались – впереди, где-то рядом, над нею – с такой скоростью, что невозможно было уследить. Зато Акация все слышала. Слышала, как металл вспарывал плоть, как когти впивались в кожу, как зубы вгрызались в кости.

И закричала, увидев, как чудовище справа от нее бросилось в атаку.

*****

Изадора проснулась в холодном поту.

Простыни под ней промокли насквозь, а ее сердце колотилось так, словно принцесса только что поучаствовала в забеге на современных Олимпийских играх. Она постаралась отдышаться, оглядывая роскошную спальню с тяжелыми парчовыми занавесями, античной мебелью, изгибающимися диванами и парящими потолками.

Замок. Ее покои. Место, которое, к несчастью, являлось ее домом.

Только через несколько секунд Иза поняла, что на самом деле не попадала в маленький книжный магазин в мире людей с деревянными полками, ползучими растениями, запахом тлеющей ванили и… вонью надвигающейся смерти.

Но вот Терон точно был там.

Изадора видела его так ясно, будто он стоял с ней рядом.

Отбросив покрывала, она бросилась к дверям. Плевать, что на ней лишь ночная рубашка, волосы спутаны, а ноги босы. Нужно поговорить с отцом. Найти Терона. Предупредить его, пока он не угодил в ловушку.

Створка двери с грохотом ударилась о стену. Принцесса подхватила подол своей длиннющей тонкой белой сорочки и помчалась по каменному коридору. Стояла ночь, и его освещали зажженные слугами свечи. На миг у Изы мелькнула мысль, что отец по-прежнему, несмотря на все технологии, продолжал жечь свечи в замке. Какая ирония. Убежденный приверженец старой школы.

С развевающимися волосами Изадора завернула за угол, ухватилась за каменную балюстраду и стала бегом подниматься на четвертый этаж по мраморной лестнице, иногда перепрыгивая через ступеньку. Мускулы ног горели огнем. Тяжело дыша, принцесса в последний раз схватилась за перила, резко повернула за угол… и врезалась в гору мышц.

Когда земля ушла из-под ног, Иза вскрикнула и взмахнула руками, пытаясь удержать равновесие.

На один ослепительный миг Изадоре показалось, что она вот-вот разобьется насмерть, упав с головокружительной высоты.

Какая ирония и как же несправедливо. Она видела чье угодно будущее, кроме своего собственного, так что даже не знала, как именно умрет. Хотя вот такая вот смерть – просто отвратительна.

Сильные пальцы впились принцессе в предплечья, и, прежде чем она смогла восстановить равновесие, ее резко дернули вперед и снова впечатали в ту же твердокаменную грудь. Изадора узнала запах державшего ее аргонавта. А уж этот злорадный смешок она безошибочно вычислила бы из тысячи.

– О, принцесса. В каком опасном положении мы вдвоем оказались сегодня ночью.

Деметрий.

Она пошатнулась, стоя на самом краю лестницы. Стоит ему разжать руки – и Иза полетит вниз и разобьет голову о столь любимый ее отцом мрамор.

– Передо мной дилемма, – угрожающе прошептал аргонавт ей прямо на ушко. – Стать героем – или злодеем, каким вы меня считаете. Молите о спасении, принцесса, чтобы я наконец смог определиться с выбором.