Отпуск для Босса

Глава 44

Полина проснулась от сильной боли в запястье. Она не знала, сколько сейчас времени, но по внутреннему ощущению спала она около часа. Хасанов перевел её в подвал, усадил на кровать и пристегнул наручником к идущей по стене трубе. Помещение не было каким-то жутким или мрачным, но так как оно располагалось ниже уровня земли то и никаких окон здесь не было, и при отсутствии часов связь с временем терялась очень быстро. Плюс ко всему, шумоизоляция, как и говорил Хасанов была отменная; Полина не слышала практически никаких звуков. Она села на кровать и выдохнула — нужно было собраться с мыслями.

На первый взгляд могло показаться, что Полина полностью спокойна, однако это было далеко не так. Просто сейчас она включила мозг и понимала, что смысла тратить силы нет. Итак, если разобрать всё по полочкам, по сути она заложница. Она плохо представляла себе, чем занимаются девушки на веб-камерах, но понимала, что ничем хорошим. Разумеется, ничего такого она не хотела делать, её воспитание просто не позволяло этого. Да, одно дело забавляться с любимым мужчиной, надев кружевное бельё или платье с сексуальным вырезом, можно даже использовать какие-нибудь игрушки. Но совсем другое, когда на тебя смотрят тысячи извращенцев, кидающие тебе донаты, чтобы ты вытворяла что-то этакое с собой.

Вторая возможность выхода отсюда для Полины заключалась в закрытии долга Оксаны за счёт денег Саши. Вероятнее всего, в этом случае ей придется подписать любые бумаги и выполнить все требования Саши. Другими словами, из одной кабалы она попадала в другую. Да, разумеется, лучше жить на море в роскоши, чем сидеть в подвале в наручниках. Однако ни в одном, ни во втором случае отношений с Пашей она построить уже не могла. В первом — из-за того, что для Паши она может стать не лучшей женщиной, она и так побывала уже в куче передряг, а если к этому добавить ещё и сомнительную репутацию. Ведь интернет всё помнит, и если народ захочет, то опорочит её имя навсегда.

После такого речь даже близко не будет идти ни о турецком богаче ни о приличном архитекторе из России. Поэтому ей нужно было максимально оттянуть порочащее её занятие, насколько это возможно. Причин для надежды на спасение у Полины было несколько. Самая главная причина заключалась в том, что её точно будут искать. Очевидно, что Паша, как только узнает о её пропаже, поднимет тревогу. Возможно, он поговорит с Гришей, и рано или поздно Хасанов себя выдаст. Так случается в хороших добрых книгах, а именно такие она в детстве и читала. К сожалению, она осознавала, что это была жизнь, и здесь всё могло повернуться совершенно по-другому.

Например, если Паша узнает что-то, то Хасанов может от него избавиться. С его возможностями избавиться от тела не будет представлять никакой сложности. А Паша, не ожидающий удара, может стать неожиданной жертвой. Это означало для Полины только одно: ей необходимо каким-то образом предупредить Пашу о Хасанове. И возможность для этого у неё была только одна — Оксана. Да, Оксана может бояться Хасанова, но Полина не могла не попробовать. У неё начал выстраиваться план. После чего она решила сэкономить ещё немного сил и заснула.

Разбудила её Оксана.

— Полина, проснись, я принесла тебе еды.

Полина привстала и увидела перед собой подругу с подносом. На подносе располагались две тарелки: в одной была каша, а на другой бутерброд с сыром и колбасой. Судя по скромности еды, готовила её сама Оксана. Полина жадно набросилась на еду, сидя на кровати и держа ложку левой рукой, так как правая была пристегнута к трубе.

— Оксана, что это за ерунда? — спросила Полина. — Неужели ты позволишь ему держать меня здесь?

— Прости, но у меня просто не было другого выбора. Я понимаю, что ты испытываешь по отношению ко мне. — сообщила Оксана.

В этот момент Полина почувствовала сильную боль, но не такую сильную, чтобы закричать. Она посмотрела на подругу и по губам, ничего не произносимым, прочла три слога. Этого было достаточно, чтобы понять, что Оксана пнула её ногой не просто так. Она сразу же догадалась, что их всё это время снимают. Полина не стала смотреть вверх, чтобы не выдать своё знание. Очевидно, что помимо видео, камеры записывали ещё и звук. Это всё сильно осложняло, но она решила пока не подставлять Оксану, сказав ей:

— Ну что ж, пусть так и будет, но подругой ты можешь меня больше не считать.

Полина надеялась, что им удастся где-то пообщаться, поэтому она спросила:

— А что, в туалет не ходить прямо здесь? А мыться?

— Здесь подвале есть туалет и душ, но водить туда тебя я буду только если решит Леонид.

— Ну так пусть решит. Знаешь, уж лучше, чтобы в туалет и душ меня водила ты. Этот вопрос надо решать оперативно, если ты понимаешь, о чём я.

— Да, разумеется. — спокойно ответила Оксана. Она была одета, как тогда, когда они с подругами выпивали: свитер с высоким воротом, очки в большой оправе. Всё это создавало образ зубрилки, обманчивого образа, на который велись все, в том числе и Полина.

— Что дальше? — спросила Полина, отдав поднос.

— Пока никаких распоряжений у меня нет.

— Ну что ж, тогда я очень надеюсь, что ты выяснишь что-то про туалет и душ.

Оксана ушла, закрыв за собой дверь. Полина легла таким образом, чтобы глазами видеть потолок. Она старалась не концентрироваться на камере, но очень быстро поняла, где та расположена. Она находилась в углу между потолком и стеной. Это была небольшая сфера, похожая на мячик, но в центре её поблескивал глазок, который, по всей видимости, снимал всё, что происходило.

Полина ещё раз попыталась уснуть, но вскоре её снова разбудила подруга. Буквально через пять минут она вернулась с ключом от наручников.

— Я прошу тебя только об одном: не дури. Поверь, всё будет намного, намного хуже, если ты попытаешься сбежать.

— Не волнуйся — ответила Полина.

— Оксана отстегнула наручник от трубы, после чего закрепила его на своём запястье. Затем последовали несколько унизительных действий: когда Полина прикрыла дверь и сидела на унитазе, её вытянутая рука находилась вплотную к двери. Здесь, очевидно, камеры не было, но снаружи за дверью они располагались. Полина включила воду, чтобы та журчала, как будто бы она моет руки. Сама же она подошла вплотную к двери и прошептала:

— Оксана, прошу, помоги мне. Я клянусь, мы вытащим тебя отсюда. Он не всесильный. Запомни этот номер и напиши на него одну фразу: "Это сделал Хасанов". Он всё поймёт. — после чего Полина продиктовала номер Паши.

— Напиши, большего я не прошу. Поверь, если ты сейчас думаешь, что не делаешь ничего плохого, он убьёт Пашу, моего возлюбленного, и это будет на твоей совести, если ты не поможешь.

Затем Полина приоткрыла дверь и посмотрела прямо в глаза Оксане. Камера должна была снимать всё это время, но она располагалась в дальнем углу комнаты, и то, что Полина шептала сквозь дверь, не должно было до неё доходить. Оксана посмотрела в ответ и слегка кивнула, давая понять, что её слова не ушли в пустоту.