Отпуск. Развлечения в комплекте

Глава 15.

- Простите, мы приземлились, - красавчик-стюард аккуратно потряс меня за плечо.

- Я рада, - мрачно буркнула в ответ, нехотя открывая глаза.

Какая издевка судьбы: я возвращаюсь домой в классе для элиты. С чего началось этим и закончилось. Как жениха не было, так и не стало.

Я рефлекторно бросила взгляд на руку без кольца. Забирать его, как и брошь с подвеской я сочла неэтичным. Платье-мечту тоже. Ведь Генри меня так и не вспомнил.

Забавно. Снимок головы не выявил никаких повреждений. Врачи долго совещались и вынесли диагноз: временная амнезия. Он все вспомнит, надо только подождать, - уверяли они взволнованное семейство Охвайсов с отцами. Одна лишь фея в стороне кусала губы. Я-то отлично помню, как Генри неприятно удивился, когда ему сообщили о наших отношениях. Хорошо еще помолвку мы не афишировали – умерла бы со стыда.

Я, правда, потом тихо спросила у главного врача (в штанах!) можно ли забыть чувства. На что получила основательную лекцию об особенностях механизма памяти и работы мозга.

Мы вернулись на виллу. Генри держался преувеличенно бодро, всячески демонстрируя, что с ним все отлично.

Но ко мне лишний раз прикоснуться не стремился. Каждый член семейства норовил подойти с разговором на тему: все будет хорошо. Один только Эскабан-старший сухо предложил вдарить сыну еще разок по голове, чтобы извилины выпрямились. Но больше всего меня угнетали задумчивые взгляды миллиардера, которыми он изучал мою персону пока никто не видит. Словно сам себе удивлялся, что же он нашел в этой фее.

Кстати, Грэм каким-то образом умудрился вырватся от Няшки. Без ноги, с культяпкой вместо руки, множественными укусами и раздробленными костями. Его нашли в луже крови, без сознания и практически без дыхания возле вольера. Желание дать ему окончательно умереть было высоко, но Охвайсы предпочли наглядно засадить его за решетку на веки вечные. Когда в больнице Грэму потребовалось переливание крови, оказалось, ха-ха, что Генри-старший никакой ему не отец. Наврала кому-то матушка. Когда наш преступник вернется в сознание, то-то обрадуется.

Ночью Генри пришел ко мне. Мой амнезийный жених не помнил про запрет, а я не стала отнекиваться. Вдруг положительные эмоции будут способствовать возвращению памяти.

Ага, если бы. Нет с технической точки зрения все было прекрасно, с его-то опытом на меньше я и не рассчитывала. Но вот утром, когда он виновато чмокнул меня в лоб, показалось, будто внутри в области сердца образуется лед.

За завтраком мне аккуратно сообщили, что миллиардер вынужден покинуть остров на пару-тройку дней из-за срочной сделки. Сопровождать его вызвалась вся семья. Я молча проглотила этот намек. Ровно до следующего утра. В новостных листках, которые не успела спрятать от меня домработница, я увидела Охвайса в компании красивой девицы за ужином в дорогом ресторане. Странно, не думала, что он такой трус.

Билет на ближайший аэробус был только в класс для элиты. Уговорить прихватить с острова одну пассажирку тех, кто привозит продукты, не составило труда.

И вот прилетела. Не расслабилась, не отдохнула, не восстановила душевное равновесие. Только разбитое сердце прибавилось к багажу.

Но у меня был план. Не самый хороший, но какой уж придумала. Для начала пришлось обмануть Цилю. Как любая лучшая подруга, она рвалась поддержать в тяжелую минуту душевных страданий. Я скромно заметила, что столько алкоголя у меня в доме нет, и вообще я решила на недельку съездить в оздоровительный санаторий «Крыло ворона». За отпуск я минимум дважды получила по голове и ее теперь жизненно необходимо проверить. Циля ужаснулась, ведь это место славится строгими порядками, и видеофоны там запрещены, но потом сдалась и даже оформила мне бронь. Но я туда не собиралась. Последнюю неделю отпуска я предпочла провести в тишине. Собраться с мыслями и понять, как я умудрилась влюбиться в парня, который меня забыл.

Ну хоть красавчика-стюарда мне показали.

На перекладных добравшись до «Приюта путника» весьма уединенного отеля, состоящем из маленьких домиков, в глухом лесу, я была бодра и убийственно зла. Поездка на общественном омнибусе с тремя пересадками поднимает тонус организма лучше прямого попадания молнии.

Дремавший за стойкой регистрации паренек долго хлопал сонными глазами, силясь понять, о чем толкует эта загорелая тетка с розовыми чемоданами. Мой легкий наряд слегка выбивался на фоне темного и сурового леса. Комары от такого количества открытой кожи радостно звенели и потирали лапки.

Основной плюс этого места в отсутствие требований документов для регистрации.

Был полюсом, пока я не поняла всю глубину задумки хозяев отеля. Домики расположены слишком близко друг к другу и ночью я неожиданно для себя оказалась в центре оргии. Громко стонали справа. Ругались неприличными словами слева. Сзади вообще орали, будто на живую удаляют аппендицит без наркоза.

Именно первыми меня разбудили эти недоврачи. Решив, что там кого-то убивают, я, прихватив палку (благо в лесу), подкралась к окнам их избушки. Штанов там ни на ком не было. Да в целом с одеждой имелись проблемы. Сбежала я к себе, прижимая ладони к полыхающим щекам, потому что такой акробатики еще видеть не приходилось.

А потом начался ночной концерт. Мне, конечно, понятно: с такими голосистыми бабами лучше заниматься любовью где-нибудь подальше от жилых мест, но мужиков самих-то не смущает бездарная актерская работа спутниц? Так ненатурально стонать, чтобы поражать округу своими вокальными данными? Куда я попала…

Не выспалась я. Совсем. Потому что глубокой ночью ко мне постучались соседи. Штопор у них сломался. Не стала уточнять, что же они им делали. Меня в результате пригласили присоединиться к распитию вина. Но я скорбно призналась в неготовности для таких экспериментов.

Утро добрым не бывает. Особенно если ты в «Приюте путника». На нас напал медведь. Не оборотень. А самый настоящий.

Я продрала глаза и выглянула в окно. Солнышко светит, птички чирикают и народ орет. Ни стыда, ни совести. Ночи им, что ли, мало было? Как выяснилось, отдыхающие не просто так носиться по лесу и голосят – у нас гость. Видать, не понравились ему конкуренты по ночному рычанию.

Но визит медведя был только первым вестником. Следом пришла гроза с сильнейшими порывами ветра. Не знаю, как коротали время соседи, но лично я сидела в обнимку с розовыми монстрами и молилась, чтобы домик не улетел вместе со мной.

Отпуск это не мое. Совсем. Потому что после грозы мы остались без связи (видеофон упорно транслировал только шипение) и без дорог. Лес коварно не хотел выпускать никого из своих лап.

Нас всех согнали в административное здание. В толпе нормально одетых постояльцев я в легком ярком сарафане смотрелась несколько не органично и полностью оправдывала звание феи.

- Не волнуйтесь, - начал какой-то всклокоченный мужчина с бородой и все дружно заволновались еще больше, - скоро расчистят дороги. У нас достаточный запас еды и воды.

А мне очень захотелось побиться головой об стенку. Но в таком положении имелась и светлая сторона – страдать по Генри мне решительно было некогда. Не то чтобы я о нем вообще не думала, просто не зацикливалась.

Первые пять часов люди не волновались, но потом паника стала нарастать лавинообразно. Мужик (владелец сего милого и уютного отеля) уже охрип отбиваться от бесконечных вопросов.

Я облюбовала себе местечко у стены и спокойно наблюдала за суетящимся вокруг персоналом. На моих чемоданах неожиданно удобно оказалось сидеть.

- А вы весьма сдержаны для феи, - раздался надо мной низкий голос.

Я закинула голову, чтобы получше разглядеть говорившего. Мужчина лет сорока, стоял, прислонившись спиной к стене и скрестив руки на груди, как и я, наблюдал за происходящим. Лис, опять лис. Это что проклятие?

- Пусть одежда вас не обманывает, – фыркнула я.

- А эти монстры? – он заинтересованно кивнул на чемоданы.

- И они тоже. Просто планы на отпуск пришлось неожиданно изменить.

- Все так плохо? – он присел рядом со мной на корточки. – Генри не оправдал ожиданий?

Что еще за подозрительно осведомленный неизвестный тип? Неужели меня и здесь очередные злопыхатели нага достали?

- Новостные листки, - усмехнулся он уголком рта. – Можно сказать, каждое утро начиналось с вашего лица Бегония.

- Ния, - поправила я. – А вы?

- Адриан Хоук, - мне вежливо протянули руку. – Может, вы не в курсе…

- Наше съедобное белье. «Забава от Хоука». Почему-то я представляла вас несколько…, - пощелкала пальцами, подбирая слова, - безумнее, что ли.

Он с мягкой улыбкой принял мой комплимент.

- Извините, что не совпал с вашими ожиданиями. Мне кажется или вы не горите желанием рассказывать о происшедшем у вас с Генри?

Я пожала плечами:

- А что рассказывать. Он просто забыл меня.

- Как так? – брови нового знакомого поползли на лоб.

И я поделилась. Сам не поняла почему. Что-то в собеседнике было располагающее. Или просто хотелось выговориться постороннему, который не будет лезть ко мне с сочувствием.

- Неожиданно, - Адриан потер подбородок. – Но вы поступили не правильно. Сбежав, как маленькая девочка, даже не поговорив… Мало ли с кем он там ужинал. Да и был ли тот поход в ресторан? Репортеры часто идут на хитрость ради статьи. И с подругой нехорошо вышло. Она бронировала вам место? Так вот, я точно знаю - они ей позвонят. Подумайте, как она будет переживать после сообщения из санатория, ведь заселения так и не было. А остальные члены это веселой семьи, думаете, не будут волноваться из-за того, что гостья бесследно пропала, особенно если на вас чуть ли не каждый день покушаются? Неужели и о родителях вы не беспокоитесь? В первую очередь будут искать у них. В общем, глупо вы поступили, очень глупо.

Мне оставалось только вздыхать, признавая правоту. И свою трусость. Решено, первым делом как расчистят дороги, рвану к Циле. Нельзя заставлять нервничать мать двоих детей, ремень в их семье висит на видном месте, хотя еще ни разу по назначению не применялся.

- Спасибо, - от души поблагодарила я его. Действительно, я повела себя как вздорная фея, а не разумный бухгалтер. Теперь надо это исправлять. – А вы сами что здесь делаете? – намекнула я на несколько громкий отдых. Спутницы рядом с лисом не было.

- Тут превосходно думается. Я новую линейку белья придумал – перченное. Вчера кто-то ночью орал, настойчиво требуя поострее.

Мы дружно прыснули со смеха.

Бригаду на тяжелых мобилях обитатели отеля «Приют путника» встречали радостнее аборигенов на диком острове. Когда цивилизация вернулась в этот удаленный уголок, прервать отдых решились только я и Адриан.

Я взглянула на звезды и вздохнула. Звонить матери двоих детей в первом часу ночи у меня не поднялась рука. Да и чувство страха притаилось в районе селезенки и периодически екало.

В Шойск мы въехали, что называется, когда петухи еще спали. Серая хмарь не радостно встречала нас.

- Давайте, помогу, - Хоук подхватил мои чемоданы. – Куда вы отправитесь?

- В офис, - ошарашила лиса я.

Самое оптимальное место. Если меня искали, Рузвельта тоже спрашивали. А хуже черта только очень сердитый черт. За одно и завал из бумаг разберу, пока жду подходящего времени для звонка. При деле меньше нервничать буду.

- Я провожу, - все с той же мягкой улыбкой сказал Адриан. – Все равно хотел с твоим начальником поговорить о поставке новой продукции.

И как он такой обходительный до сих пор свободный гуляет?

Ключи от офиса над магазином у меня, как у особо ценного работника, были. И код отключения сигнализации я знала. Взлом собственного кабинета прошел успешно.

- Ну и бардак, - простонала я. – Сейчас где-то в этих залежах я найду стул и предложу вам присесть.

Хоук весело хохотнул, поставил мои чемоданы в угол (правильно, они наказаны) и переложил стопку листков с сидения на пол.

Похоже, начальник все, что более или менее походило на документы, просто оттаскивал в мою каморку. От столь неуважительного обращения с бумагами у меня дернулся глаз. Шипя про себя отборные ругательства, способные вызвать несварение желудка, я принялась разгребать бардак. Андриан задремал, скрестив руки и уткнувшись подбородком в грудь.

И так захватил меня азарт работы, что наступления время «Х» я просто проморгала.

Дверь в мой кабинет распахнулась и со всей силы впечатала ручку в стену. В проеме грозно полыхал взглядом и пугал дымом из носа начальник.

- Бегония! – взревел черт с наливающимися кровью глазами. – Я тебя убью паршивку! Хорошо брата попросил на станции сообщить, если ты объявишься!

Дверь снова распахнулась. На стене осталась вмятина.

- Бегония! – отлично поставленным голосом заорала подруга. – Я тебя убью паршивку! Хорошо Элиот догадался заплатить парню на станции, чтобы он сообщил, когда твоя наглая фейская морда явится!

Андриан коротко хохотнул, но дверь снова распахнулась, отбивая огромный пласт покраски стены.

- Бегония! – в этот раз вопил такой знакомый, родной и любимый голос. – Я тебя убью паршивку! Хорошо еще мать додумалась послать твою фотографию на станцию!

Кого бить, я уже определилась. Осталось сделать так, чтобы не побили меня.

- Э-э… как бы… здравствуйте, - проблеяла я под гневными взглядами.

- А это кто? – грозно раздувая ноздри Генри, ткнул в веселящегося Хоука.

- Поставщик, - слабо пискнула я. – Белье вкусное который продает.

- И что он тут делает так рано? – наг покосился на наказанные чемоданы. – Это с ним ты приехала?!

- Я все объясню, - тут же уловил настрой на скандал с возможным мордобитием Андриан, поднимая руки вверх.

Это хорошо, что он взял на себя роль рассказчика, а то язык мой от неба не спешил отлипать.

- Ния! – простонала подруга, когда услышала название отеля. – Все знают, что там вертеп.

- Я понятия не имела, - огрызнулась я, чувствуя, как щеки начинают пылать.

- Какое счастье! – вздохнула Циля, покосившись на Генри.

Встреча с медведем и неприятности из-за грозы не добавили облегчения слушателям. Я схватила со стола папку на всякий случай для обороны, уж больно кровожадно на меня косились.

- Ясно, - протяжно вздохнул Генри после тяжелой минутной паузы. – Спасибо, что присмотрели за этой неуемной. Но теперь бы я хотел с ней поговорить наедине.

- Конечно, - лис хлопнул себя по коленям и встал. – У меня как раз деловое предложение к хозяину магазина.

Черт дернул щекой. Настроения работать у него не было.

- А там внизу все мои братья и отцы во главе с мамой, - прозрачно намекнул Генри. – Я бы на вашем месте поторопился спасти хоть часть товара.

Ничто не сподвигнет Рузю поменять убивательные планы кроме угрозы любимому детищу. Адриан пожал плечами и вышел вслед за моим начальником.

Генри посмотрел на Цилю. Подруга на меня. Я на стену.

- Выйди, - сдался первым наг. – Не трону я Нию, обещаю.

Хлопнула дверь. Я сильнее сжала папку. Не люблю оправдываться.

Генри без труда отобрал мое оружие, разжав пальцы.

- Ну и что это было, Ния? Мне казалось столь детский поступок не в твоем стиле.

Я вжала голову в плечи. Конечно, сбегать подобным образом… Стоп!

- Что?! – взвилась на месте. – Откуда ты знаешь, что в моем стиле, а что нет?! Ты меня ведь не помнишь!

Папка полетела в угол и теперь тоже была наказана вместе с чемоданами, а меня сжали в объятиях до подозрительного скрипа ребер.

- Три дня, - пробормотал Охвайс мне в волосы. – Три дня надо было подождать. Именно столько длиться курс лечения гипнозом. Я же видел, как тебя напрягает моя амнезия.

- Да ты сам странно на меня смотрел, - проворчала я в дорогую рубашку. Косметику с нее уже не отстирать – только на выброс.

- Ты просто не понимаешь. Когда я пришел в себя, на меня налетела незнакомка со сладким поцелуем. Ты была такой очаровательной, хоть и грязной. Да я в тебя повторно влюбился. Просто никак не мог взять в толк, почему не помню. Когда узнала про амнезию, стала зажатой и колючей. Я же ночью пришел успокоить, сказать, что все нормально. А ты только напряглась больше. Ну и решил тебя с собой на лечение не тащить, а приехать и обрадовать. А ты сбежала!

- Ну как бы «ой», - я виновато вздохнула. – А что мне еще оставалось? Ты странный…

- У меня амнезия была! – сердито перебил Генри.

- Ты смотрел с сомнением, - исправила формулировку я.

- Да я думал как память себе побыстрее вернуть! – Охвайс недовольно дернул плечом. – Почему-то, видя тебя, мне думается легче!

- А после ночи вообще в лоб виновато меня поцеловал! – я не понимала, что происходит и от этого только больше сердилась. Причем на себя.

- Ты свое лицо утром видела? Такое разочарованное… - меня сильнее сжали лишая последних остатков кислорода. Пришлось стукнуть нага, чтобы ослабил захват.

- Ночью ты был… слишком техничный, - я почувствовала, как щеки снова медленно наливаются румянцем.

- А кто жаловался в первый раз, что я безбожно халтурю?! – взвился Генри ущемленный в правах героя-любовника.

- Да я вообще ничего не помню, - открестилась я от страшного преступления и быстренько перевела тему: - Ты ужинал с какой-то выдрой! Я видела в новостных листках.

Охвайс скривился:

- Эта женщина мой врач. Именно она изобрела метод по преодолению блока кратковременной потери памяти. Все, кто обращался к ней, легко вылечились. За ужином мы обсуждали прогресс. Снимок сделан, когда ее муж, который тоже был с нами, вышел из-з стола. А еще ракурс! Если бы она встала – ее живот с седьмым месяцем беременности было бы прекрасно видно!

- Да? – не очень умно спросила я. – Тогда, наверное, мне надо извиниться?

- Она еще и не уверена, - счастливо рассмеялся в мои волосы наг. Я почувствовала как пружина, сжимающая его тело, расслабляется.

Дверь в очередной раз за утро распахнулась от сильного пинка. Ручка не выдержала и раскололась, со стуком выпадая из гнезда. Мы с Генри уставились на взволнованную Цилю.

- Вы уже разобрались? Отлично! Там вашу мать ваша мать бить собирается!

- Чего? – я удивленно моргнула. Подруга редко себе позволяет некультурно высказываться.

Циля всплеснула руками, сердясь на нашу недогадливость:

- Вы практически семья? – Мы кивнули. – Вот и матери у вас общие! Одним слово, Ния, прибыли твои родители с сестрами с требованием вернуть дочь. Диола показала им шиш. Феи разозлились. Выгляни в окно, полюбуйся на стайку свирепых бабочек! Охвайсы с отцами посовещались и решили отбиваться. Вашим товаром, между прочим. Я даже боюсь представить завтрашние новостные листки! Кстати, у Рузи на фоне переживания за свой магазин приступ: он обнимает кассу и плачет! И что за новая лиса в курятнике? Он Диоле глазки строит. А еще смеется и отказывается вмешиваться!

Генри странно хмыкнул:

- У нас будет новый папа?

- А старых ты куда денешь? – ворчливо поинтересовалась я, выбираясь из объятий.

Но меня за руку вернули обратно и с жаром поцеловали.

- Прежде чем пойдем спасать магазин, Рузвельта и родителей, я хочу чтобы ты уяснила – я тебя люблю. И всегда буду любить. Хочешь, поклянусь своим состоянием или твоей подругой? – от двери возмущенно забулькали. – Сегодня ты собираешь вещи и переезжаешь ко мне. И даже этих розовых монстров не забудь. – Циля снова недовольно запыхтела, ведь чемоданы выбирала она. – И через полгода мы поженимся.

Подумала-подумала. А чего это он командует?

- Через три месяца, - вынесла вердикт я.

- На что не пойдешь ради любви, - Генри трагично и наигранно вздохнул.

Внизу действительно разворачивалась баталия. Но Генри жесткой рукой начал решать проблемы сторон. Рузвельта успокоили возмещением ущерба и очередной скупкой порченого товара. Цили дали конфетку и усадили на стул, прямо в один ряд с резиновыми женщинами. Хоука попросили придержать Диолу, если не боится, и распахнули дверь.

- Всех родственников прошу войти в здание, - серьезным тоном произнес Генри, а я, тихо икая от смеха, сползла по стенке. – Да что вы говорите? – удивился наг отпору моей мамы. – Как не родственники? Ваша дочь выйдет за меня через три месяца. Что значит времени мало? Это ее решение, я предлагал полгода. Нет, она категорически против ждать. Может, вы все-таки зайдете? Не надо доводить журналистов до неприкрытой и незамутненной эйфории.

Феи нервничали. Крылья не убирались.

- Знаешь, Ния, - задумчиво пробормотал темный угол, - а у тебя расцветка ничего так. Хотя бы глаза не режет.

Папа попытался прорваться ко мне, но Эксабан-старший выставил, скажем, дубинку (какую нашел на наших полках) прямо перед ним.

- А кольцо? – мама затрепетала крыльями. – Если вы говорите о свадьбе, где кольцо?

- Точно! – Генри зашарил по карманам. – Куда же я его положил?

- Ты потерял мое кольцо? – я поднялась с пола и угрожающе посмотрела на миллиардера.

- Нашел! – радостно воскликнул он. На мой палец ободок одевали осторожно и нежно. – Теперь-то ты точно не отвертишься!

- Я люблю тебя, - тихо ответила я.