Отпустить или влюбить?

Пролог

– София Егоровна, – в кабинет врывается Даша, моя новенькая помощница.

От сквозняка со стола слетают все мелкие бумажки, которые я только что разложила в определённом порядке. Ничего не могу с собой поделать и избавиться от этой детской привычки: собирать пазлы. Головоломки любила с детства. Мне нравилось крутить в руках фрагменты пазла, находя каждому своё место. И, став уже взрослой, писала «фрагменты» на бумажках, а потом переставляла их туда, где они должны быть, «собирая» ответ на свой вопрос.

И сейчас Даша, открыв дверь, смахнула их. Точнее не сама Даша, конечно, а сквозняк, который она устроила. И да, кондиционеры, были, но мне нравился запах и шум улицы, доносившиеся из открытого окна.

Закрываю глаза и считаю до трёх, чтобы не рявкнуть на Дарью. Считать приходится до пяти: до трёх не помогло.

– Что случилось, Даша?

– София Егоровна! Вы просили, чтобы вас не беспокоили, – щебечет Даша.

– Да, Даша. Я просила, чтобы меня сегодня не беспокоили, – красноречиво уставилась на неё.

– София Егоровна! Я ему говорила! Но он ничего не хочет слушать! Он уселся в приёмной и сказал, что не уйдёт, пока его не примут!

– Кто, Даша? – спрашиваю, начиная терять терпение.

– Иностранец, – Даша распахнула глаза, словно этот «иностранец» прибыл из другой Галактики.

– Даша, иностранцы – это такие же люди, как и мы с тобой, – пытаюсь объяснить своей помощнице, что не стоит с ними носиться как с писаной торбой. Хотя в последнее время старалась лично не общаться с «чужестранцами».

– Я знаю. Но мужчина настаивал на встрече именно с вами!

– Даша, у нас в штате восемь квалифицированных юристов, которые владеют иностранными языками. Восемь! Ты не могла отправить его к ним?

– Могла, – Даша виновато потупила глазки.

– Ладно. Кто он?

– Бельгиец, – выдыхает Даша.

Скривилась при упоминании Бельгии. К самому государству никаких претензий у меня не было, впрочем, как и коренному населению тоже, за одним маленьким исключением.

– Даша, а имя у него есть?

– Да. Я записа… ла, – Даша косится на дверь.

Всё ясно – записала, а блокнот с собой не взяла.

Покачала головой, вспоминая просьбу Роберта: «Софиечка, Даша – девочка умненькая, но её немного поднатаскать надо. И цены ей не будет, поверь! Ты уж проследи сама. Уважь старика».

Роберта Щегельского я уважала. И к мнению его всегда прислушивалась. Но. Вот уже вторая неделя, как я серьёзно подумываю сама «выставить цену» и продать этот «не огранённый алмаз».

– Пригласи, – махнула рукой, чтобы Дарья исчезла из поля моего зрения.

Посмотрела на раскиданные по полу листочки, которые тут же взметнулись от нового порыва сквозняка.

– Да, твою же Дашу! – выругалась сгоряча.

Залезла под стол, поднять свои листочки. Собрала и положила на них степлер.  Надо купить бумагу с клеевым слоем, подумала уже в который раз. Сдула упавшую на лицо прядь волос.

«Ну? И где там этот каприз… ный бельгиец?» – обрываю свою мысль, уставившись на вошедшего мужчину.

Из одиннадцати миллионов, или сколько там сейчас составляет население Бельгии, на меня смотрит тот, кого я так старалась забыть. И тогда, когда я сумела справиться сама с собой, выдержала неравный бой гордости с безумной страстью, тогда, когда смогла начинать своё утро без мыслей о нём, он сам появился в моём же офисе, да ещё и в качестве клиента. Чтоб мне провалиться на этом самом месте, а лучше – ему!

– Вот ещё одна. Вы не все собрали, – хрипловатый баритон разрывает привычный внутренний мир, который был создан таким трудом, заставив зазвенеть каждую струну, словно к ним прикоснулась рука мастера. – Шейн. Дмитрий Шейн.

Дмитрий, ибо это был он, протягивает мой листочек.

«Блеск! Он ещё и не узнал меня!»

– Благодарю. – Махнула рукой на посетительское кресло. – Моё имя вам известно.

«Надеюсь, на этот раз он его запомнит», – криво усмехаюсь про себя.

– Много слышал о вас…

«О, да! Ты меня слышал! Ещё как слышал!»

– И мне сказали, что вы любите…

«Я многое что люблю. Но благодаря тебе, мои вкусы сильно изменились».

– … необычные задачи. У меня очень деликатный вопрос…

Слушаю музыку его голоса, стараясь не утонуть в глазах цвета кофе с коньяком.

– Мне нужно найти женщину…

«Браво, Дмитрий! Кто о чём, а ты только о женщинах!»

– Знаю, звучит тривиально…

– Почему же, – попыталась скрыть усмешку. – Люди приходят с разными «проблемами».

– Поэтому мне и посоветовали именно вас.

Дмитрий подаётся вперёд, словно пытается что-то разглядеть. Невольно ловлю запах его парфюма. Такой знакомый, такой одуряющий.

– Но вся проблема в том, что я о ней ничего не знаю.

«Ты не меняешься, Дмитрий! Даже если Земля начнёт вращаться в другую сторону, ты останешься прежним».

– Даже имени? – спрашиваю, прекрасно зная ответ.

– Ни-че-го.

– Не хочу сразу разочаровывать, но мне нужно хоть что-то, чтобы вам помочь.

«Или не помочь. Я ещё подумаю».

– Я знаю то, что она живёт в этом городе. И… – Шейн полез во внутренний карман пиджака, – вот. Это всё.

На мужской ладони лежит моя серьга, которую я везде переискала, и даже не имела понятия, где могла потерять.

– Вы позволите?

– Да, конечно.

Дмитрий встаёт и подаёт мне золотое украшение. Подношу ближе, чтобы рассмотреть. Сомнений нет – серёжка моя.

– Это ручная работа.

– Да, я знаю, – отвечает Дмитрий.

Сталкиваюсь с его прямым взглядом, в котором на секунду мелькает интерес.

– С какой целью вы ищете владелицу этой серьги? Вернуть за вознаграждение?

– Боже, нет, конечно! – Дмитрий смотрит на меня, не отрываясь. – А мы не могли с вами где-то встречаться? – Вдруг спрашивает Шейн. Его брови нахмурены, словно он пытается что-то вспомнить.

Глава 1

София

– «Огней так много золотых на улицах Са-ра-то-ва», – душа требовала песни, и я пела. – «Парней так много холостых, а я люблю же-на-то-го!»

– Соня! Ты опять пьёшь? – от громкого мужского голоса, чуть не подпрыгнула на месте. Глаза были закрыты, и появление младшего брата я пропустила.

– Ты на кого орёшь, мелочь?! – огрызнулась, приоткрывая один глаз.

День выдался паршивым, погода была мерзкой, уже вторую неделю шли дожди, и настроение было ниже плинтуса, а тут ещё мелочь всякая воспитывать будет.

Посмотрела на брата: передо мной стоял высокий, подтянутый юноша, симпатичный, зараза, но ещё без того небрежного лоска, который заставляет замирать женские сердца. Ещё немного и бац: миру явится ещё один сердцеед. Берегитесь, девочки, и не говорите, что я вас не предупреждала!

И почему я не мужик? Хочу в следующей жизни родиться мужчиной. Буду сама всех сводить с ума.

– Сестра, сколько раз тебе говорить, что алкоголь не решает проблемы, а только добавляет?

Всё верно, к алкоголю у брата резко негативное отношение. Ему было десять, когда погибли наши родители, и он уверен, что, если бы отец был трезв, ничего бы не случилось. Тут я с ним была согласна.

А вот сестрой он называл меня только тогда, когда очень сердился.

– Слушай сюда, братик. Я. Не. Пью! Это понятно? – ещё не хватало мне морали выслушивать.

– А что ты делаешь? Лечишься? – усмехнулся брат.

– Точно! Господи, не прими за алкоголь, прими за курс лечения, – произнесла, подняв глаза к потолку. – Видишь, я даже молитву знаю.

– Так, по-моему, кому-то хватит, – Эд забирает со стола бутылку вина и выливает остатки в раковину.

– Ты с ума сошёл?! Это «Фантом»!

– А вот не фиг всякую дрянь пить.

– Это очень дорогая… дорогое.… Это не дрянь, а вино!

– Мне всё равно. Соня, хватит. Очень тебя прошу.

– Ладно, – согласилась. Всё равно всё вылил. – А петь можно?

– Пой, – разрешает Эд.

– Я из-за тебя забыла, что пела, – высказываю претензию брату.

– Вот, уже и склероз начинается, – пеняет мне Эд. Кинула в него салфеткой, но этот поганец увернулся. – Про мужика ты пела.

– Какого мужика? – уставилась на Эдика, нахмурившись и пытаясь собрать мысли в кучку.

– Женатого.

Да ну, нет?! Я не могла! Чтобы брату сказать о своём самом любимом кошмаре?!

Ни-ког-да! В каком бы состоянии я не была.

– Изыди, мелочь.

Великая моралистка: «А я, между прочим, предупреждала, что ничем хорошим это не закончится».

Боже, только не сейчас. Да-да. Это мои женские капризы. Куда я без них. Как у всякой нормальной женщины (или ненормальной, в этом мире всё относительно) у меня есть свои, нет, не тараканы (фу, гадость!), а Музы. Только вот когда они, действительно нужны, эти су…дарыни никогда не подскажут ничего умного. А как на мозг или совесть надавить – это всегда, пожалуйста!

Шальная императрица: «Ой, вот только не надо про совесть, ладно? Я и так в последнее время, только песни и слышу, и на этом всё! Ни одного мужика. Ни женатого, ни холостого – никакого. Хоть бы один, а? Нет никого! Ау?! Так и зачахнуть можно».

Женская логика: «С точки зрения…»

Шальная императрица: «Кто-нибудь, налейте ей вина! Она такая смешная, когда пьяная. Хи-хи. Её в природе не существует, а она ещё и «точки зрения» двигает».

Так, всё. Достали! Не будет вам ни вина, ни мужика! А будете ныть – в монастырь уйду!

Шальная императрица: «А монастырь мужской?»

Великая моралистка: «Так там же монахи».

Шальная императрица: «И что?! Скоро с вами не только монашкой станешь!»

Вот реально достали! Всем спать!

Только вот сна у меня ни в одном глазу не было. И Эд не прав: вино не добавляет проблем, оно просто заставляет о них забыть, и завтра к этим же проблемам добавится ещё одна: головная боль. Видимо мой мозг где-то на уровне подсознания категорически отказывался принимать алкоголь, и каждый раз сурово наказывал за непослушание.

Но иногда я давала себе слабинку. Но ведь можно отдохнуть в компании? Можно. Только обычно после такого отдыха, я просыпалась неизвестно где, и к головной боли добавлялся вкус разочарования и в себе, и во всём, что тебя окружает. Не хочу.

Я не слабая и не падшая. Я сильная и независимая. Но невозможно быть сильной всегда, от этого чертовски устаёшь, и хочется… петь. Как сейчас. Ну, Эд. Ну, паршивец! Такое вино вылил! Я выпила всего бокал. Или два?

– Соня, я надеюсь, ты за руль сегодня не сядешь? – на кухне, как чёрт из табакерки, появляется Эдик.

– Уйди, мелочь.

– Соня, если ты не прекратишь пить, я тебя закодирую.

– Ты совсем берега попутал?! Где ты видишь, что я пью?! Я по-ю! Ты, между прочим, сам разрешил петь, так что терпи. И, вообще, женить тебя что ли? Чтобы мозг жене выносил, а не сестре.

– Ты бы лучше сама замуж вышла.

– Че-го?! Я? Замуж?! Ни за что.

– Не «ни за что», а «ни за кого», – поправил брат.

– Да ёкарный огурец! Какие мы грамотные! Прямо на фиг послать некого. Всё. Я спать! И не дай бог, ты меня разбудишь, у меня завтра важная встреча.

– И поэтому ты сегодня наклюкалась?

– Боже! За что мне такое наказание? Эдик, братик мой любимый, от-ва-ли!

– Даже не мечтай. Ты так совсем скатишься. Смотреть за тобой кроме меня некому, так что готовься, сестра: с утра тебя ждёт лекция о здоровом образе жизни.

– Эдик, клянусь: бросаю пить – встаю на лыжи! Только отстань, ладно?

– Это ничего, что на дворе лето?

– Блин, ну ты сам мне до зимы отсрочку даёшь, заметь.

– Иди уже спать, кому-то завтра на работу, – смягчился брат.

– Вот! – поднимаю указательный палец, отмечая важность его слов. – Мы, девушки, а особенно юристы – натуры с тонкой душевной организацией. Нас обижать нельзя.

Глава 2

Как же давно это было. Или нет? Сложно сказать. Каждый день, как близнец, похож на предыдущий, и мало чем отличается даже спустя столько лет. Единственное, что изменилось – это мой брат. Точнее его рост. Из милого пухляша он превратился в симпатичного юношу, а ещё пара – тройка лет и будет чертовски притягательным мужчиной. Только вот сталкиваться в одной квартире с братом-переростком стало как-то неловко. И если Эд мог спокойно дефилировать в одних боксерах, то мне приходилось отводить взгляд.

– Эд, да чтоб тебя за ногу! А штаны надеть нельзя?!

– Соня, я же дома.

– И что?! Это ничего, что я тоже дома?

– Ты мне не мешаешь нисколечко.

– Да, ладно. Спасибо и на этом. Живо штаны надень, я сказала! Иначе я тоже буду рассекать по квартире в одних стрингах!

Эд нахмурился.

– Что? Не нравится? – поинтересовалась у замолчавшего брата.

– Ну, как бы даже и не знаю, что сказать….

– Ты мне поговори ещё!

– Ладно, понял я.

– Это хорошо, что понял, – вздохнула. Не скажу, чтобы меня это напрягало, но ведь должны же быть хоть какие-то приличия!

Великая моралистка: «Я бы напомнила, кто занимался воспитанием сего объекта. Точнее – не занимался! Откуда там приличия?»

Это я и сама знаю, без напоминания. Когда мне было его воспитывать, если я всё время работала и, вдобавок, училась? Главное было одеть, обуть, накормить и вывести в люди, а не гулять, как поётся в детской песенке. Вот и получилось то, что получилось.

Посмотрела придирчиво на Эдика. Штаны он напялил, а вот про футболку братику не сказали. Покачала головой: девятнадцать лет, а хуже десятилетнего, честное слово! Тот хотя бы сразу одевался, и не нужно было тыкать носом.

– Кофе будешь? – спрашивает Эд, бросая взгляд через плечо.

– Буду, – соглашаюсь. А почему бы и нет, когда тебе его приготовят и подадут?

Это ещё один булыжник в мою сторону: готовить я не умела. Совсем. Во-первых, времени на это катастрофически не хватало, так как предпочитала проштудировать кодекс или улучшить знания иностранных языков, а во-вторых, вот не тянуло меня к кухне, вообще, никак. Поэтому я прекрасно обходилась теми полуфабрикатами, которые предлагали современные технологии.

А вот вкусно поесть я любила. Поэтому, когда вопрос с деньгами был более или менее решён, просто заказывала еду из ресторанов, или кафе, в которых была доставка, если сама не успевала заехать. А я не успевала. Опять же зачем тратить время, если можно получить уже дома? Только вот Эдик почему-то об этом не догадывался, считая меня творцом тех шедевров, которые ел. К слову сказать, брат был неприхотлив, и особым гурманским вкусом не обладал, поэтому сметал всё, что было предложено. Главное – было бы предложено, а что – особой роли не играло.

– Ваш кофе, мадам, – Эд поставил передо мной чашечку ароматного напитка.

– Между прочим, мадемуазель!

– Пардон, мамзель, – «извинился» брат.

– Шут гороховый! – Так и хотелось чем-нибудь запульнуть в него, но за кофе простила.

– Можно было просто сказать «спасибо».

– Огромное спасибо, Эдик.

– Сонь, ты во сколько сегодня придёшь? – поинтересовался Эд, снова повернувшись ко мне спиной.

Моя рука с кофе замерла на половине дороги, и запах щекотал нос божественным ароматом. О-па. Приехали. Выдохнула. Сделала маленький глоточек, облизала губы и спросила, обращаясь к спине брата:

– А ты с какой целью интересуешься?

Эдик не поворачивался. Даже интересно стало, что он там шаманит.

– Просто спросил, – брат пожал плечами.

Не сводила глаз с него. Ну-ну. Просто, спросил он. Как же!

Обычно я всегда предупреждала, если задерживалась или совсем не приходила домой ночевать. Иногда была вынуждена ехать в аэропорт прямо из офиса, поэтому в офисе у меня всегда стояла «дежурная сумка» для таких вот случаев. Ну и, разумеется, все встречи личного плана, я тоже проводила вне дома.

А сейчас даже и не знаю, что ответить, когда тебе «тонко» намекают, чтобы я не появлялась дома.

– Пока не знаю. Вроде ничего не было запланировано, но ты же знаешь, как меняются у меня планы.

– Знаю, поэтому и спрашиваю.

– Я могу «задержаться», если тебе это необходимо, – предложила, – не вижу в этом никакой проблемы.

Шальная императрица: «Оу! У нас намечается расслабончик?»

Великая моралистка: «Не «расслабончик», а светское мероприятие».

Шальная императрица: «Теперь это так называется?»

Эд, наконец-то, повернулся в мою сторону. Видно, решил посмотреть, шучу я, или нет.

– Правда, нет проблем?

– Нет. Но хочу напомнить, что для подобных встреч в твоём возрасте существуют гостиницы, номера и много других вариантов.

– Соня! Какие «такие встречи»?! Я поспорил. Всего-навсего!

– Интересненько. Расскажешь? – попросила. Эд опять отвернулся. – Я что должна с твоей задницей разговаривать? – шикнула на него.

– Ну, хорошо, – брат повернулся ко мне передом, а к лесу, точнее, к кухонному столу задом. – Я поспорил, что смогу сам приготовить ужин.

– Да, ладно? Это сейчас у современной молодёжи такой способ напроситься на свидание?

– Соня! Какое свидание? – возмутился Эд.

Брат достаточно долго комплексовал по поводу своей внешности, и, видимо, это ещё не прошло. Это он, конечно, зря. Внешность у него довольно симпатичная, да и фигура подтянулась. Так что никаких препятствий с этой стороны я не видела.

– Как какое? Нормальное. С девушкой. – Строго посмотрела на брата. – Я надеюсь, что с девушкой?!

– Да, с девушкой, девушкой, успокойся, – признался брат.

Шальная императрица: «Какой скромняжка. Просто прелесть!»

– Вау! Так тебя можно поздравить? Так, стоп! Это ты будешь готовить непонятно для какой девушки, а я должна буду задержаться? Эдик, а ты не обнаглел?

Глава 3

Дмитрий

Я снова вернулся в этот город. Город «обломов» – такое название дал ему. Зачем приехал сюда в первый раз, так и не понял. Но что-то тянуло. Возможно, жажда увидеть новое место, ведь в Европе я был практически везде, а здесь новый климат, новые обычаи, новые впечатления, новый мир. Здесь родные корни моей матери, хотя сама она родилась в Страсбурге.

Изначально я думал, что еду как турист – посмотреть на место, про которое ходит столько необыкновенных историй, но пока ни одного медведя ещё не видел.

Выбор города пал не случайно, здесь жила моя жена. Фиктивная жена. Да, это мелкая провинциалка, несмотря на всю свою неприметность, нервировала. И вместо того, что спокойно переждать год, в котором мы должны были пробыть в браке, где-нибудь подальше, я решил посмотреть родину своих предков. Но, как говорят русские, нет худа без добра, и мне удалось заключить довольно выгодный контракт на проектировку торгово-развлекательного комплекса. Точнее, они сами выбрали мой проект. Удачно я приехал, называется.

Но на этом моя удача закончилась. И я имею в виду не Николь. Всё-таки здесь она была права, и я рад, что не настоял на своём, хотя силой женщину никогда не добивался. Обычно было наоборот. Видимо, всё-таки какая-то аномалия в этом месте есть, потому что именно здесь я впервые столкнулся с женским, нет, не равнодушием, а состоянием полной незаинтересованности в моей далеко не скромной персоне.

С ней мы познакомились случайно. Она подсела в кафе. Яркая, живая, и чертовски сексуальная. Она не просила её угостить. Её заинтересовало моё произношение. Хотя, клянусь, произношение у меня чистое, и на родном языке матери я говорю с детства, потому что рос с бабкой и дедом.

Я был настолько увлечён, что не заметил, как выложил совершенно постороннему человеку некоторые моменты своей личной жизни. Это незнакомка была первая, которой я рассказал о своём браке. И я, не задумываясь, предложил ей продолжить наше знакомство в более интимной обстановке. Нисколько не сомневался, что она согласится. И она согласилась.

Отель выбирала она. На стойке администрации ей без вопросов выдали ключ.

– Личные связи? – поинтересовался.

– Нет. Частый гость, – с лёгкой улыбкой произносит, и, не дожидаясь, идёт вперёд, нисколько не беспокоясь, иду ли я за ней.

Поразился такой откровенности. Но, с другой стороны, она красивая женщина, и может себе позволить.

Номер я тоже запомнил: 1013. Десятый этаж, тринадцатый номер.

– Народ бывает суеверный, и этот номер практически никто не желает, – объяснила она свой выбор.

Где-то кольнула мысль, что я не первый, кого привела сюда эта потрясающая женщина, но на тот момент, мне было абсолютно всё равно. Я только что получил отказ от своей, пусть и фиктивной, но жены, и моё мужское эго требовало не только компенсации, но и удовлетворения. Перед глазами стояли горящие глаза Николь (такое имя взяла себе жена, сменив фамилию), и вкус её губ. Надеюсь, моя случайная знакомая поможет выкинуть это из головы.

Это был потрясающий вечер и ночь. И я, вопреки всем своим принципам, не встречаться более одного раза, решил, что хочу встретиться с ней ещё раз. Тем более что мне придётся задержаться здесь.

Каково же было моё изумление и разочарование одновременно, когда на утро я проснулся абсолютно один. А ведь у меня на него, я имею в виду утро, были такие планы!

Корил себя последними словами, что меня развела красотка, как юнца, который впервые прикоснулся к запретному плоду, но проверив документы и карты, обнаружил, что всё на месте.

«Поздравляю, Шейн, тебя впервые использовали!» – мелькнуло в голове, и я рассмеялся, но вспоминая, как, даже не расстроился.

И самое смешное: я не запомнил её имя! Сара? Вроде, нет. Сабина? Так зовут мою сестру. Стелла? Тоже не то. Об этом я думал, пока умывался. Даже не был уверен, что дамочка назвала своё настоящее имя. Тем более, если она часто пользуется гостиничными номерами, то явно будет сохранять инкогнито. Ведь она, в отличие от меня, о себе ничего не рассказала! Восхитился безграничностью женской натуры, и выкинул из головы ошеломительную красотку.

О ней я вспомнил, когда совершенно случайно оказался возле того самого отеля. Поскольку мне всё равно нужно где-то ночевать, решил, что разницы никакой нет, где. Поэтому остановился на нём.

Пока администратор вбивала мои данные, осматривал холл. Я ведь на него тогда даже не посмотрел! Слишком быстрыми были события, чтобы отложиться в памяти: наша ссора с Николь, поцелуй, её отказ, незнакомка и сумасшедшая ночь. Поймал себя на том, что даже не вспомню сейчас, как она выглядит! Было столько лиц, знакомств, ночей, но ни одна не могла сравниться с той, которую я провёл здесь.

– Скажите, а номер 1013 свободен? – поинтересовался у администратора, сам не понимая зачем.

– Да. Вам оформить его?

– Если не трудно, – улыбнулся милой девушке. – Скажите, а этим номером часто пользуются? – я облокотился на стойку и пристально смотрел на юную барышню, заставив её немного смутиться.

– Так же, как и другими.

«И тут обманула!»

Взял ключи, по привычке засунув их в карман, и пошёл к лифтам. Лифт я помнил. А возможно, он просто такой же, как и тысячи других, в которых уже ездил. Те же зеркала, подсветка, даже кнопки. Да и номер ничем особенным не отличался. Вот что значит умение очаровывать голосом! Сирена!

Открыл ноутбук, чтобы сверить расчёты, и встал, достать флэш-карту, но обыскав все карманы, так и не смог найти эту маленькую фигулину. Вспоминая, где я пользовался ей в последний раз, точно помнил, что положил в карман, так как было лень убирать. Возможно, она зацепилась за брелок от номера и выпала, когда я доставал ключи.

Наградив самого себя самыми нелестными эпитетами, решил выйти в коридор и посмотреть свою пропажу, пока по ковровым покрытиям не пробежался, сжирающий всё на своём пути, монстр под названием пылесос.

Глава 4

София

Кажется, я выспалась. Нет, я определённо чувствовала себя прекрасно. А ещё такой сон.… Улыбнулась, так и не открывая глаза. Вдохнула запах нового дня. Пахло бергамотом, мятой и мускусом. Обалденное сочетание. Вдохнула глубже. Мне определённо нравится такой запах!

Решила потянуться и поняла, что моя рука на чём-то лежит. Резко распахнула глаза и… забыла, что, вообще, нужно дышать! Я обнимала мужчину! Причём обнимала – это мягко сказано! Моя нога была закинута на его поясницу, а рука лежала на широкой спине. Осторожно убрала с незнакомца всё, что на него сложила и скатилась с кровати.

Женская логика: «Это часть тела явно не поясница. И незачем так резко вставать. Это вредно для организма».

Что, вообще, в моём номере делает мужчина? Теперь понятно, почему мне показался приятным запах – это был мужской парфюм!

Шальная императрица: «И неплохой, между прочим, парфюм. Явно дорогой! И «непоясница» тоже очень даже ничего».

Нахмурилась. Вчера я засыпала точно одна! Тогда почему в моей постели спит мужчина?!

Шальная императрица: «Да! Почему. Он. Спит?!»

Великая моралистка: «А экземплярчик-то хорош!»

Шальная императрица: «Ты смотри, как она заговорила!»

Женская логика: «А повернуть его можно? Я бы и на остальное посмотрела!»

Шальная императрица: «А я бы не только посмотрела».

Женская логика: «Ну, руками ты его всю ночь щупала. И ногами, между прочим, тоже. Как он, бедолага, вытерпел – не представляю».

Великая моралистка: «Тогда почему я ничего не помню?»

Шальная императрица: «Потому что помнить нечего! С тобой можно только спать».

Великая моралистка: «Кто бы говорил! Я же не виновата, что мужик такой дохлый пошёл».

Такого со мной ещё не было: проснуться с мужчиной и не только не помнить, кто он, а даже не знать, откуда он взялся! Я точно помню, что засыпала од…на.

Я обвела взглядом номер. Сомнений не было: это мой прежний номер. Я слишком хорошо помнила каждый предмет. Только сейчас на столе лежал ноутбук, на прикроватной тумбе – мужские часы, телефон и перстень. В открытом шкафу висели мужские вещи.

Мама дорогая…. Вот это я влипла. Соня, поздравляю, это твой новый рекорд по рассеянности! Метнулась в ванную, наспех умылась, полотенце тоже пахло… лосьоном?

Шальная императрица: «Мужчиной! Это пахнет муж-чи-ной! Божественный запах!»

Оделась со скоростью десантника, схватила в руки туфли и на цыпочках выскользнула из номера, прикрыла дверь и, как была, босиком метнулась к лифтам. Только когда кабина закрылась, смогла выдохнуть. Даже в зеркало на себя не посмотрела! Стыдно смотреть.

Великая моралистка: «И чего стыдно? Ничего ведь не было!»

Шальная императрица: «Вот поэтому и стыдно, что не было! Может, вернуться, а? Такое добро пропадает. Можно сказать, даром лежит! А ещё и штраф наложить. За бездействие!»

Дёрнулась, когда кабина остановилась, всё ещё никак не придя в себя. Подошла к администратору, поставила туфли на стойку и протянула карту.

– Доброе утро, София Егоровна, как спали? – поинтересовалась Светочка.

Меня передёрнуло. Спала-то я чудесно, но вот где спала… а, главное, с кем?

– Спасибо! Всё замечательно, – выдавила из себя приветливую улыбку, украдкой бросив взгляд в сторону лифтов, словно оттуда мог выскочить… Кто? Не знаю. Всё было ужасно глупо! Нет. Просто ужасно.

Мысленно торопила Светочку быстрее вернуть мне карту, но, как назло, терминал пришлось перезагружать. Наконец, мне вернули золотой пластик, и я чуть ли не бегом направилась к выходу.

– София Егоровна! – окликнула меня Светочка, когда я уже схватилась за ручку двери.

Пришлось повернуться. Администратор показывала на стойку, где остались стоять мои туфли. Вдохнула. Глубоко.

Чуть босиком на улицу не вышла! Браво, София!

– Красивые, – с восхищение произносит Светлана, когда я снова подхожу к стойке.

– Да, – соглашаюсь. – Спасибо. Ещё не проснулась, – пытаюсь оправдать свою оплошность, и прямо возле стойки обуваюсь.

В голове мелькает мысль, что можно у Светочки поинтересоваться, кто остановился в номере 1013, но не делаю этого. Не хочу показывать свой интерес, а хорошо зная общительную натуру девушки, то и совсем этого делать не стоит.

Попав в свои новые туфли, из-за которых я вчера так оплошала (ага, туфли виноваты!), сразу становлюсь выше и увереннее. Ещё раз благодарю Светлану и царской походкой покидаю гостиницу. Ноги моей больше здесь не будет! Надеюсь, персонал не узнает о моей ошибке, а таинственный незнакомец сохранит это в тайне.

Уже в офисе привожу себя в порядок: дежурная косметичка, как и дежурная сумка, выручают.

В течение дня ловлю себя на мысли, что нет-нет да и возвращаюсь к утреннему происшествию. Женское любопытство начинает брать верх, и я уже жалею, что так быстро сбежала. В конце концов, мужчина повёл себя по-джентльменски: не устроил скандал с криками на весь отель, не поставил меня перед фактом, что я вторглась на его территорию, а дал выспаться. Ну, а то, что он лёг рядом, так это тоже объяснимо: не на полу же ему спать, кровать в номере одна. А ещё – не приставал. Это весомо подняло его в моих глазах.

Шальная императрица: «Ну не знаю, не знаю! Я бы с этим поспорила».

А если учесть, что спала я, нисколько не заботясь о том, что рядом кто-то есть, то бедняга здорово намучился: ведь не каждому нравится, когда на тебя складывают руки-ноги. И я уже серьёзно начинала жалеть о том, что не взяла у Светочки его данные, и даже не посмотрела на его лицо.

Глава 5

София

Смотрю на этого нахала и просто не нахожу слов!

«Нет, ну каков наглец, а? Ох, Дима, Дима, ничему тебя жизнь не учит! Хоть самой перевоспитывай! Кстати, а это неплохая идея», – задумываюсь насколько это, вообще, возможно.

Великая моралистка: «По-моему здесь уже ничего не поможет. Хоть заперевоспитывайся».

Шальная императрица: «А я бы наказала. Ох, как наказала! А потом простила и опять наказала».

Женская логика: «Девочки, это дохлый номер, но наказать однозначно стоит!»

Великая моралистка: «А потом на антидепрессанты?»

Шальная императрица: «Алё?! Какие антидепрессанты?! Он сам один сплошной ходячий антидепрессант!»

Великая моралистка: «Вы собрались воспитывать или использовать в личных целях?»

Шальная императрица: «Одно другому не мешает».

Вот тут со своими Музами я была не согласна. Совсем. Знаю, чем всё это закончится. Поэтому пусть идёт с миром. Хотелось бы, но – нет. Я – пас.

– Дмитрий Климентьевич, давайте мы не будем мешать личные вопросы с рабочими.

– А я и не мешаю, – мурлычет этот кот.

Что-то меня в нём смущает, а что, не могу понять. И почему он не захотел обратиться ни к кому другому, а настаивал именно на встрече со мной? Совпадение? Я давно не верю в совпадения. Всему есть объяснение, и иногда оно бывает настолько простым, что приходится удивляться, как ты до этого не додумался, ведь ответ всегда лежал у тебя перед носом.

– Мне нужно знать, где вы обнаружили украшение, – спрашиваю. Честно говоря, мне это и вправду интересно, ведь я не сразу заметила, что хожу в одной серьге, и решила, что могла потерять её в самолёте или в Екатеринбурге, или намного раньше. Даша тоже не обратила внимания, потому что мои уши всегда прикрыты волосами.

– В постели, – отвечает Дмитрий, невинно пожимая плечами.

Кажется, во мне пропал Станиславский, потому что так хотелось бросить ему в лицо известную фразу: «Не верю!»

Наглый лжец! Он не мог найти её в постели! Потому что после того раза я не…

«О, боги. – Смутная догадка пробирает до мурашек. – Нет, – возражаю сама себе, – этого не может быть».

Пытаюсь сама себя убедить, что тогда в номере был не Дима. Смотрю на него, надеясь прочесть на лице ответ.

Шальная императрица: «Тогда уж не на лицо смотреть надо, а на то, что разглядела!»

Дмитрий продолжает молчать, чтоб ему провалиться!

– А можно немного подробнее: адрес, дата? – нахожу в себе силы спросить.

И мне называют отель и номер, которые мне хорошо известны, даже дату не забыл, паршивец. Сижу, и не знаю, куда мне деться.

«Мужчина настаивал на встрече именно с вами», – всплывают в памяти слова Даши.

Он знал, куда шёл.

И к кому шёл.

Да он ещё и издевается?!

А вот это ему точно с рук не сойдёт.

Шальная императрица: «Дайте его мне!»

Откидываюсь на спинку кресла и смотрю в глаза этому нахалу.

– Дмитрий Климентьевич, очень некрасиво с вашей стороны врываться по вопросу, ответ на который вам уже известен.

– Думаю, мне можно простить мою маленькую наглость. Я же простил тебе твоё «вторжение». Надеюсь, мы можем перейти на «ты», учитывая нашу первую встречу?

«Про нашу первую встречу ты, гад, даже не помнишь!» – поняла, что внутри всё опять закипает. Чёрта с два я его просто так отпущу. Сам виноват! Нельзя возвращаться к обиженной женщине, а я была на него сердита. Ох, как сердита! Такое не забывают и не прощают. Молись, Дима!

Проверить информацию меня попросил Мартин. Нужно было всего-то встретиться с человеком, который был мужем девушки, в которую Щегельский был влюблён и до сих пор любил. Мартин хотел знать, настоящий это брак, или мишура. Каково же было моё изумление, когда я увидела этого самого «мужа». Красив, как бог, и порочен, как самые грешные мысли. Я сама не заметила, как попала под его обаяние. Попала и пропала. Шейн сам предложил поехать в более «уютное» место, и тогда мне было абсолютно всё равно, что он чей-то там муж. На сегодня он был мой. Ровно до того момента, пока не прошептал имя своей жены, пусть и фиктивной, в момент, когда не мог себя контролировать.

Утром собрала свои вещи, оделась, и, бросив последний взгляд на спящего мужчину, выскользнула из номера, в который сама же и привела (кажется, уходить, пока он спит, становится традицией).

Как он оказался в том же номере второй раз – не знаю. А может даже и не второй, потому что я очень долгое время не могла ни на кого смотреть, собирая осколки своей гордости, запрещая себе набрать его номер, который так и не удалила из записей.

Нечеловеческими усилиями смогла вырвать его из своих сердца и мыслей. И когда я научилась жить заново, он появляется на пороге моего офиса, и даже не помнит меня. Красивый, обаятельный, а главное – свободный, и это уже явный перебор.

– Что тебе нужно? – спрашиваю в лоб. Это же Дмитрий, с ним по-другому никак нельзя.

Некоторое время мы смотрим друг на друга молча, словно изучаем.

Дмитрий подаётся вперёд, сокращая расстояние. Между нами стоит стол, но он кажется слишком маленьким препятствием для длинных щупалец мужского обаяния. Ну, нельзя же быть таким чертовски привлекательным и недоступным одновременно! Точнее, доступным, но ненадолго.

– Думаю, что я могу рассчитывать на небольшую компенсацию, – мурлычет, словно его почесали за ушком.

– Сколько?

– София, меня не интересуют деньги.

– Тогда что? И заметь – ты обманул меня.

– Ты тоже, когда «не признала» свою серьгу, – парирует Дмитрий.

Один – один.

– Мне нужно было узнать, как она у тебя оказалась, – пытаюсь объяснить.

– А я надеялся, что меня не забудут, – вздыхает мужчина.

Глава 6

София

Смотрю на закрытую дверь, где только что скрылся Дмитрий, потом медленно обвожу цветочное великолепие – каких цветов здесь только нет.

Два – два, Соня.

Дмитрий не прав. Я не мираж. Была чертовски сложная неделя. Я даже дома появлялась всего два раза.

– Ого! Какие люди! Сестра, а это точно ты? – из кухни выплывает Эд.

Вместо приветствия поднимаю руку – сказать «привет» нет сил.

После того, как он просил меня «задержаться» (до сих пор считаю его косвенно виноватым во всём!), был Екатеринбург, почти следом Сочи, а за последнюю неделю пришлось летать столько, сколько я не летала за весь прошлый год! Собственно, и спала я практически только в самолётах, потому что утром мне нужно было быть уже в другом месте.

И было совсем не до Дмитрия, про него я вспоминала только когда видела пропущенные звонки, но не перезванивала, не зная, что сказать, и частенько засыпала прямо с телефоном.

– Есть будешь? – спрашивает Эд.

Чертыхаюсь про себя, я даже забыла заказать еду!

– А у нас есть, что поесть?

– Не помирать же мне с голоду, пока ты предпочитаешь жить в небе.

– Кстати, что там с твоим спором?

– Сестра, очнулась! Прошло десять дней! Десять! И ты вспомнила только сейчас.

– Прости. Так что там со спором?

– Между прочим, я тебе всё оставлял, как ты просила, а ты даже домой не пришла!

– Прости, я же звонила. Надеюсь, ничего не пропало? А судя по тому, что ты жив и относительно здоров, то оказалось даже съедобно?

– Соня, какая ты всё-таки вредина, но я тебя и такую люблю. Иди, поешь, привидение ходячее.

– Ты так и не ответил на мой вопрос.

– Я же приготовил – значит, выиграл, – хвастается Эд.

– Класс! А что было выигрышем?

– А вот этого тебе знать не нужно.

– Ого! Ладно, показывай свои шедевры.

Эдик приготовил спагетти с грибами в сливочном соусе. Грибы я как-то не очень люблю, но это и, правда, было вкусно. Хотя я так устала, что сил не было даже нормально поесть.

Главное, что я была дома, выспалась, и, надеюсь, хотя бы пару дней, точнее, ночей, смогу поспать в своей постели.

И вот на тебе: только вернулась и сама же согласилась на свидание с Дмитрием! Вот где мой мозг? С ним точно домой не вернёшься, как пить дать!

Шальная императрица: «Наконец-то!»

Великая моралистка: «Тут даже я согласилась бы. Особенно после таких цветов!»

Женская логика: «И что?! Мужчины, на то и мужчины, чтобы дарить цветы!»

Шальная императрица: «Ты, там не умничай сильно!»

Женская логика: «А я не умничаю, а говорю, что есть».

Великая моралистка: «Лучше помалкивай».

Обвела взглядом всё это цветочное разнообразие: выбрать самые красивые так и не смогла. Всё-таки Шейн – ненормальный. Хотя я не слышала о такой расточительности бельгийцев. Видимо, всё-таки сказываются другие корни.

Только вот даже за такую красоту, я не готова потом снова собирать себя по запчастям.

Шальная императрица: «Алё?! Да после него можно разбиваться, собираться, и заново разбиваться!»

Нет. Такого «счастья» мне не надо.

Включила ноутбук, и пока он загружался, сама вышла к Дарье. На её столе тоже красовалась корзинка с цветами, правда, не такая большая, как стояли в моём кабинете. Подлизывался, зараза!

Даша при моём появлении попыталась уменьшиться. Хотя при её миниатюрной фигурке, куда ещё меньше – не знаю.

– Даша.

– Да, София Егоровна?

– Ещё раз в моём кабинете появятся посторонние, ты будешь уволена. Это понятно?

– Простите, София Егоровна. Больше такого не повторится. Дмитрий Климентьевич очень хотел сделать вам сюрприз.

– Я не люблю сюрпризы, Даша. Ни-ка-ки-е. Это понятно?

– Понятно, – Даша закусила губу, чтобы не сказать ничего лишнего. Вот и умничка. Ибо, нечего!

Надеюсь, она поняла, и больше неожиданностей не будет, осталось решить, что делать с Дмитрием. Вряд ли отстанет просто так, а учитывая его умение уговаривать (если даже Дашу убедил, засранец!), то шансы у меня маячат ближе к минусовой отметке. Решила, что этим вопросом займусь позже, но день пролетел незаметно, и очнулась я только тогда, когда Даша сообщила, что «Дмитрий Климентьевич уже ожидает».

Чёрт бы побрал тебя, Дмитрий Климентьевич! Не мог себе другую «мишень» выбрать?

Ну, а с другой стороны, я смогу вкусно поесть!

Дмитрий

Как назло, время тянется бесконечно долго, или я слишком часто гляжу на часы, словно от этого оно начнёт двигаться быстрее. Опаздывать я не собираюсь ни на минуту, поэтому ровно в пять часов прохожу мимо хмурого охранника: Дашеньке позвонил заранее, чтобы она предупредила охрану о моём повторном визите.

– Добрый вечер, Дарья. Угроза миновала? – интересуюсь от чистого сердца.

Даша кивает головой.

– Предупредила, чтобы больше такого не было, – вздыхает девушка и переводит взгляд на цветы, стоящие на её столе.

А больше и не надо. Не люблю повторяться. Шокировать можно только один раз, потом это уже не то.

Буквально тут же появляется София. Она кладёт на стол своей помощницы листочек, выразительно смотрит, дожидаясь, пока Даша прочитает, и, получив «Хорошо, София Егоровна», поворачивается ко мне.

– Я готова, – довольно улыбается.

Это первая женщина, которая выглядит потрясающе даже после рабочего дня – всем, кого я знал, нужно было сутки провести в салонах.

– Прошу, – предлагаю руку.

– Не знаю, как ты, а я голодна, как сто индейцев, – говорит, принимая мою руку.

– Не волнуйся, голодной я тебя не оставлю, – смеюсь. Кто бы мог подумать, что женщина может такое заявить?!

София быстро пролистывает меню, тыкает своим пальчиком, чтобы официант зафиксировал её выбор, и, отложив папку в сторону, всё своё внимание перенаправляет на меня. Польщён. Чертовски польщён.

Глава 7

Дмитрий

Такого со мной ещё не было. Это и бесило, и восхищало одновременно!

Что же ты творишь, София? Или специально добиваешься, когда мне напрочь снесёт крышу? У тебя это прекрасно получается, зараза ты такая!

Я ведь видел интерес в её глазах, чувствовал, как откликается её тело, когда рука невольно соскальзывала, или сильнее притягивал к себе, не переходя границ, конечно. Но и этого было достаточно!

Тяжёлый вздох вырывается из груди. Холодный душ скоро станет моим самым страшным кошмаром.

Ох, София, ты даже не представляешь, что тебя ждёт, когда я доберусь до тебя! Тебе, милая, придётся ответить за все мои мучения!

Стиснув зубы, покидаю здание местного аэропорта. Совсем не таким представлял я окончание сегодняшнего вечера. Вызываю такси и, пока жду машину, набираю номер сестры.

– Дима? – слышу изумлённый родной голос.

– Привет, как дела?

– Дим, что случилось? – голос Сабины взволнован.

– Я что не могу поинтересоваться, как твои дела? – удивляюсь. Что такого я спросил?

– Дима, ты никогда не звонишь сам – это раз. Всегда звоню я, но ты вечно отмахиваешься парой фраз, что вечно занят. И ты никогда не интересовался, как у нас дела – это два, так что говори, что случилось.

– Неправда, – хмурюсь. Неужели я, действительно, такой засранец? – Саб, я звонил!

– Это было один раз, когда ты спрашивал про Николь.

Николь. Моя первая жена. Если бы мне сказали, что я когда-нибудь женюсь, ни за что бы не поверил. Это был фиктивный брак, который был нужен мужу Саб. Я был против. Мне претило само понимание брака, но пришлось согласиться. Как коршун следил, чтобы в брачном контракте был оговорен срок. Лишнее ярмо на свою свободу вешать не хотел.

Сам не понял, когда проявил интерес к своей жене. Ведь пока она жила в моём доме, даже внимания не обращал, а стоило ей вернуться в Россию, как полетел следом. Это была первая женщина, от которой я услышал «нет». Бесился, злился, но быстро забылся в других объятиях.

Сейчас же я этого сделать не мог. Я хотел именно Софию.

– Дима? – голос Саб возвращает из воспоминаний.

– Мне плохо, Саб.

– Ты заболел? Простудился? Или, может, отравился? Дима! Объясни! – Сабина стреляет вопросами, вызывая улыбку. Пищевое отравление – это такие мелочи, по сравнению с тем, что я сейчас чувствую.

– Нет, Саб. Со здоровьем у меня всё отлично, но мне так паршиво, что хочется кричать.

– Дима, ты влюбился?!

– Саб, не смеши! Тебе, как никому другому известно, что это чувство я похоронил уже давно. Оно уже успело истлеть.

– Дима, Дима, это чувство не может истлеть, – мягко произносит Саб. – Кто она? Она рядом?

– Она улетела.

– Ясно, а другая не смогла заменить? – в голосе сестры слышу смех. И она тоже.

– Мне не нужна другая.

Сажусь в подъехавшую машину.

– Дима, ты такой романтик. – Смех сестры кажется немного некстати.

– Какой на хрен, романтик, Саб?! – восклицаю, не обращая внимания на водителя.

– Ох, Дима, Дима. Может, уже пора остепениться? Тебе 36, это самый подходящий возраст, чтобы создать семью.

– Какую семью, Саб?

– Обыкновенную. Тем более, если девушка тебе нравится.

– Саб, ты ненормальная. Кто же создаёт семью только потому, что тебе нравится человек?

– Не только потому, что нравится, – поясняет Сабина, – а потому – что не нужен другой.

– И что бы ты сделала на моём месте? – спрашиваю зачем-то. Мы с ней разные, у нас совершенно разные взгляды на многие вопросы, но она понимает меня, как никто другой.

– Это решать только тебе, – произносит со вздохом, а я почему-то уверен, что она хотела сказать совсем другое.

Отключаю вызов и смотрю в окно, осмысливая слова Саб.

– Зацепила? – спрашивает водитель.

– Не то слово, – приходится признаться совершенно постороннему человеку.

– Это они могут.

Вот нисколько не легче от такого сочувствия.

София

– Эдик, ну, пожалуйста! – умоляю в трубку своего брата. – Неужели так сложно скинуть на почту пару документов?

– Соня, мне не сложно, – дразнит брат. – Ты говорила, что вечером будешь дома.

– Говорила. У меня срочный вылет, – приходится скрестить два пальца, как в детстве, когда говоришь неправду.

– Соня, так нельзя! Ты совсем не отдыхаешь!

– Дик, – называю его детским прозвищем, которое ему когда-то очень нравилось. – Я знаю. Но так было нужно. Заседание уже завтра…

– Завтра – ключевое слово, – ворчит брат.

– У тебя были планы, да? – спрашиваю осторожно. Обычно Эд спокойно реагировал на мои вечные передвижения, точнее, никак не реагировал. Значит, должно что-то быть, из-за чего он так расстроился.

– Теперь это уже не имеет значения, – вздыхает Эд.

И почему я чувствую себя такой виноватой?

– Эд, пожалуйста, – сама не понимаю, что прошу.

– У тебя есть на кого перекинуть половину дел, которые ты на себя взвалила, – продолжает Эд, и в этом он прав.

– Я знаю. Но я не могу.

Как объяснить брату, что меня нельзя оставлять без работы? Работа для меня – всё. Без неё я начну заниматься самокопанием, и ни к чему хорошему это не приведёт. А так: нет времени – и всё идеально!

Делаю себе пометку: обязательно выпытать у брата, что он хотел. Ловлю на электронной почте письмо. Документ не особо важен, я почти даже уверена, что он не пригодится, но никогда не знаешь, какая мелочь окажется нужной, а в моей работе мелочей не бывает. Ещё раз проверяю, наверное, уже на сотый раз и выключаю ноутбук.

Поднимаюсь в ресторан и заказываю ужин, останавливая свой выбор на морепродуктах. С восхищение смотрю на вид из панорамного окна. Он завораживает. А вот еда не приносит обычного удовольствия. Чтобы у меня и не было аппетита? Такое, пожалуй, со мной впервые. Хотя нет, после похорон родителей я долго не могла ничего есть. Помню, Эдик принёс мне бутерброды, которые сделал сам, и очень долго упрашивал съесть хотя бы один.