Отставка господа бога. Зачем России православие? (сборник)

Весьма нациАнальная идея

Свершилось.

У России, кажется, вновь завелась идеология. (С ослабленными или больными госорганизмами, пребывающими в некоторой антисанитарии, это случается.)

Следует отметить, что со времен Хомякова, Победоносцева и Брежнева калибр российской национальной идеи несколько минимизировался. По сравнению с украсившими свалку истории «третьим Римом», «покоренным космосом», «народом-богоносцем» и «миру миром» – нынешняя русская национальная идея выглядит геополитически, конечно, поскромнее, но зато значительно превосходит устаревшие образцы в пикантности, так как из области «головы, сердца и космоса» она уверенно переместилась к анусу и гениталиям.

Я имею в виду общенародную «охоту на гомосеков», сезон которой был открыт в марте 2012 года набожными законодателями Санкт-Петербурга.

Почему именно питерский ЗАКС так истерзало мыслями о ненадлежащем применении гражданами своих задов – история в полной мере не раскрывает; хотя известно, что главному инициатору закона было видение: огромный, увенчанный то мурмолкой, то кокошником (то есть очень национальный) зад, который молил праведного депутата о своем спасении.

Явление страдающего зада наблюдалось законодателем и над Петропавловской крепостью, и над Исаакиевским собором, и даже над Смольным. Это видение преследовало депутата неотступно, но некоторое своеобразие фонетики и мимики таинственного объекта мешало праведнику до конца понять причину его страданий.

Тогда он обратился к проктологам, протоиереям, местным поэтам-хоругвеносцам и другим профильным специалистам, которые легко расшифровали и перевели на церковнославянский обращенную к депутату речь его преследователя, где (как выяснилось) содержались жалобы на «злокозненных геев».

Эта-то речь и стала основанием для текста знаменитого закона. Дальнейшее было делом техники.

Потрясенные явленным коллеге откровением, в борьбу за страдающий национальный зад включились прочие депутаты – и закон был принят.

Говорят, что принятие сопровождалось уже коллективным созерцанием чудесного объекта всем Законодательным собранием, овациями и троекратным лобызанием видения с праведником прямо на трибуне.

Возможно, во всей этой истории какая-то часть и мифологична, но никаких рациональных мотиваций принятия закона № 108‑18 от 17 марта 2012 года пока установить не удалось.

Питерская инициатива не просто прижилась в регионах, но и быстро обрела статус вдохновительницы масс. Она воодушевила публику на местах и на законодательное прихлопывание элгэбэтэшников, и на более основательное (и безнаказанное) их поколачивание при первом же удобном случае. Приосанилось и чиновничество.

Вдохновленное примером питерского губернатора, который, побрякивая веригами, послушно подписал откровенно дискриминационный и бессмысленный закон странного происхождения, всякое мелкое и среднекрупное начальство заерзало на местах, объявляя геев главными врагами отечества.

Апелляция к российскому чиновничеству, конечно, не совсем корректна, так как его безмыслие и, соответственно, трепет перед любой так называемой духовностью, кажется, уже достигли абсолюта.

В этом смысле показателен пример красавца Онищенко.

Он вдруг покорно лизнул переплет Библии, всерьез и очень доверительно сообщив прессе, что именно это-то сочинение и является концентратом настоящего гигиенизма и санитарии. Нам еще повезло, что санитары книжек не открывают, а то в один прекрасный момент ведомые Геннадием Григорьевичем ОМОНы, согласно однозначным библейским предписаниям, начали бы отлов и жесткую изоляцию от общества дам с месячными.

Возможно и введение других гигиенических библейских нормативов, таких как обмазывание и обрызгивание населения жертвенной кровью и жиром и мытье ног в крови врага (как в 57-м псалме рекомендует царь Давид).

Но вернемся к гомосексуалистам. Объяснениями, почему травить надо именно «гомосеков» и в чем они вообще провинились (или чем опасны), – никто себя так и не утрудил.

Единственное обоснование арестов, запретов, поражения в правах и избиений этих граждан России в XXI веке заключается лишь в том, что их склонности противоречат некоторым положениям древнееврейского фольклора, что и раздражает бородатых поклонников последнего. Никаких других обвинений этим, чуть иным, людям предъявлено так и не было, из чего следует, что все претензии к «гомосекам» находятся лишь в области религиозно-мифологической, и уж никак и ни в каком виде не могут закрепляться законодательством светского государства или вообще приниматься всерьез вне контекста религиозных убеждений.

Демографический аргумент, которым иногда мотивируется травля геев в России, звучит мило, но лицемерно, с учетом того, что всегда предъявляется той стороной, что сама, по правилам своей «священной» ролевой игры, обрекает на физиологическую трагедию и полное бесплодие десятки тысяч здоровых мужчин и женщин в так называемых монастырях. (Демографические трели церкви звучали бы убедительнее, если бы она сама «во имя демографии российской» одним росчерком решилась бы нормализовать сексуальную жизнь в своих обителях и через годик предъявила бы тысячи младенцев.)

Ситуация же с геями настолько любопытна, что заслуживает того, чтобы быть отпрепарированной и рассмотренной более тщательно.

Механизмы ее понятны.

Новый иеромонах Илиодор или иной церковный вождь настоящих, боевых «черных сотен» уже не зародится в недрах бородатого концерна, а вот погромный зуд уже опять проснулся. (В его пробуждении виновато в большей степени государство с его дурацкими ласками.) Выкидывать еврейских детишек из окон на мостовые, как это было принято в конце XIX – начале XX в., несовременно и опасно, поэтому избран другой объект, на страже которого не стоит мировое жидомасонство с его «климатическим оружием» и другими аксессуарами «всемирного заговора».

Геи все-таки безобиднее и беззащитнее, чем те, на ком русская церковь могла удовлетворяться на рубеже прошлого столетия, и прекрасно подходят и для реализации декоративной национальной идеи, и для утоления страсти погромить и поиздеваться.

Шизофренизм 2012 года, конечно, позволил определиться в отношении бедных гомосеков и их прав всем тем, кому вопросы сексуальной ориентации были до этого времени скучны и безразличны, но и он не отменил крайне негативного смысла слова «педераст».

Впрочем, обозначились и некие новые грани и нюансы этого емкого термина. В современной российской интерпретации это уже не столько гей, сколько просто – не мужчина. А принадлежность к этой категории, как известно, определяется прежде всего отношением к женщине.

Или к целым трем женщинам.

К примеру, к тем, кто за безобидную песенку уже третий месяц зачем-то сидит в тюрьме.

Безвинно и бессмысленно.

Тому, кто их усаживал или удерживал там, легко доказать принадлежность к «не-педерастам». Им достаточно просто извиниться перед девчонками. Всего лишь на основании своей принадлежности к мужчинам.

Или просто к «не-педерастам».

Если им, конечно, знакомо это ощущение.