Отто Вилле Куусинен

Крайними географическими точками жизненного пути Отто Вилле Куусинена стали местечко Лаукаа в Центральной Финляндии и Москва в СССР. Между ними – жизнь, поделенная надвое. Первые четыре десятилетия включили в себя учебу, политику и семейную жизнь в Финляндии. Вторые – это многокрасочная судьба красного эмигранта в Советском Союзе, в период правления Ленина, Сталина и Хрущева, когда остаться в живых в 1920-30-е гг. скорее было делом удачи. Водоразделом в жизни Куусинена стали события 1918 г. Эти события, а также участие Куусинена в Терийокском правительстве для многих служили основанием рассматривать его как политикана-оппортуниста и профессионального коммуниста, готового предать своих товарищей, как на старой, так и на новой родине.

Отто Вилле Куусинен слыл всесторонним дарованием в лицее Ювяскюля. Главным образом по экономическим соображениям он пожертвовал научной карьерой ради деятельности на поприще журналистики, депутатства и партийного руководства. В период наступления царизма на финляндскую автономию он, как истинный финн, стоял на позициях конституционализма, но по своим взглядам и мышлению склонялся к социалистической идее. В атмосфере всеобщей политической нестабильности, последовавшей после Первой мировой войны, он стал нелегальным «наставником» финляндских коммунистов, профессионалом русского коммунизма и дотошным теоретиком, снискавшим международную известность.

Дом, школа и университет

Сын Вильгельма Куусинена, портного из Ювяскюля, лишился матери, когда ему еще не исполнилось и года. В десятилетнем возрасте в 1892 г. Отто Вилле пошел в школу. Получая восемь лет спустя школьный аттестат, он был уже круглым сиротой, и учиться ему позволили лишь собственная предприимчивость, понимание со

стороны мачехи и помощь друзей. В школе его знали как успешного ученика, много писавшего для школьной газеты «Орас», в которой то и дело появлялись его стихи и проза на любовную, религиозную и патриотическую тематику под псевдонимом Отто Няре. Все это укладывалось в его увлеченность «Библией», «Калевалой», творчеством Й.Л. Рунеберга и Ц. Топелиуса. Звезда Куусинена-поэта засияла особенно ярко, когда в год окончания школы в школьной газете появилось его стихотворение, посвященное Рунебергу и названное «Что бы сказал поэзии мэтр», где были такие слова:

О славный певец, никогда

Память твоя не исчезнет в ночи,

Она младое поколение ведет за собой,

К великим свершеньям влечет!

Так называемый период угнетения начался годом ранее с изданием февральского манифеста, и поэзия стала превращаться из национально-романтической и патриотической в неоромантическую поэзию борьбы, к которой примешивались элементы европейской поэзии свободы. Казалось, что Куусинену был уготован путь на поприще национальной поэзии.

Ближайшими друзьями Куусинена в школьные годы были Эдвард Гюллинг, будущий доцент статистики и депутат парламента, Мартти Коверо, будущий директор Главного управления статистики, Суло Вуолийоки, позже адвокат и депутат парламента, Ионас Хейска, ставший одним из известнейших художников Центральной Финляндии, который в 1900 г. написал портрет Куусинена, а также будущий юрист Эйнар Дальстрём (впоследствии Лааксовирта), в сестру которого Сайму Куусинен был влюблен еще с лицейских времен. Дальстрём, Гюллинг, Куусинен и Вуолийоки, кроме прочего, были объединены общим мировоззрением.

Осенью 1900 г. Куусинен поступил в университет и стал изучать философию, эстетику и историю искусства. Он примкнул к студенческому землячеству Хяме, известному своей политической умеренностью и ориентированностью на просветительские задачи. В начале следующего года он стал сотрудничать с газетой землячества «Хялляпюёря» и той же весной он был премирован стипендией как лучший поэт землячества Хяме. Деньги пришлись кстати, поскольку первый ребенок 19-летнего Куусинена и Саймы Дальстрём, которая была старше его на 8 лет, родился летом. Молодому отцу пришлось на год отойти от студенческой жизни, он проживал в это время в Центральной Финляндии, занимаясь журналистикой и работая приказчиком в магазине. Когда осенью 1902 г. он вернулся в столицу, чтобы продолжить обучение, он был уже молодым главой семьи, пытавшийся как можно скорее закончить обучение, будучи обремененным долгами и оставленной в местечке Луханка семьей. Выйдя замуж за необеспеченного Куусинена, Сайма Дальстрём, дочь зажиточного хозяина, нарушила правила своего сословия. В дальнейшем лишь доля наследства гарантировала ей и детям средства к существованию.

Летом 1903 г. Куусинен на полученную стипендию объехал Центральную Финляндию с выступлениями против притеснений со стороны властей. Параллельно он собирал деньги для открытия народных училищ. Куусинен посвятил свою выпускную работу творчеству И.В. Гёте и немецкого натурфилософа Эрнста Хакеля и получил степень кандидата философии накануне всеобщей забастовки 1905 г. Ему прочили успех на научном поприще, кто-то видел в нем даже будущего руководителя Национального театра. Куусинен избрал политику, которая, по его же собственным словам, была наукой, да к тому же сложнейшей из всех.

«…самый умный из всех их»

Социал-демократическая партия Финляндии (СДП) опубликовала после съезда партии в Форссе в 1903 г. свою подробную программу. Осенью того же года студенческое землячество Хяме, в которое входил Куусинен, стало приобретать в студенческой среде репутацию центра социалистических идей, которые заимствовались напрямую из Франции и Германии. Большую роль в этом сыграли подолгу учившиеся в Европе активисты землячества Лаури аф Хёрлин и Вяйнё Вуолийоки, старший брат Суло Вуолийоки. Социалистическим идеям также сочувствовали куратор землячества Юлиус Айлио и инспектор Аллан Серлациус. Куусинен довольно быстро проникся этими идеями и вошел в руководство университетских социалистов. Тогда же он совместно с Юрьё Сирола и Суло Вуолийоки блестяще перевел на финский язык «Интернационал». Хелла Вуолийоки пишет в воспоминаниях о маленьком, худеньком и незаметном Куусинене, которого товарищ по землячеству представил ей как «самого умного из всех нас». «У него в уголках глаз появлялась то улыбка, то ледяной блеск, а когда он говорил, то между предложениями постоянно вставлял многозначительные «ээ…, как бы это сказать…, во-от…».

Куусинен первым из членов землячества примкнул к социал-демократической партии в 1904 г. Вполне возможно, что решение основывалось на холодном расчете: молодая партия могла обеспечить молодому человеку быстрый карьерный взлет, особенно, поскольку он остро нуждался в деньгах, чтобы рассчитаться с долгами и содержать растущую семью. В отличие от основной массы членов партии, у него было образование и способности, чтобы без труда приобщиться к европейскому социализму. Возможно, что Куусинен оказался среди социалистов по воле случая: его друзья Гюллинг и Суло Вуолийоки сделали выбор в пользу социализма во многом под влиянием своих студенческих работ, написанных под руководством их учителя Ханнеса Гебхарда и посвященных исследованию торпарского вопроса. Куусинен познакомился с газетой «Тюёмиес» и с ее редактором Эдвардом Валпас-Хянниненом, широко известным теоретиком социализма. Источники косвенно указывают и на другие моменты: Куусинен своим решением выказал уважение к своим родителям, торпарям в третьем поколении, умершим в возрасте 35 и 45 лет, для которых социал-демократическая партия была бы наиболее естественным выбором. Немаловажным было и желание быть в центре внимания, выступать с трибуны, обращаться к массам. Правда, многие из близких Куусинена указывали на его скромность и желание оставаться в стороне, однако это утверждение вряд может быть убедительным, учитывая особенности его карьеры.

В марте 1905 г. Куусинен совместно с Гюллингом, Сиролой и Суло Вуолийоки основывают Социал-демократическое объединение студентов, а в сентябре в газете «Тюёмиес» под псевдонимом О.В.К. появляется его первая статья «Классовая борьба и классовая ненависть». Довольно скоро этот псевдоним, а также подпись «Киръя-Вилле», появлявшаяся под рецензиями на книги, стали привычны читателям, поскольку в октябре свежеиспеченный магистр становится постоянным автором газеты. В начале ноября, в период всеобщей стачки Куусинен совместно с Суло Вуолийоки представляли свое землячество в студенческом стачечном комитете. Он обнаружил харизматичность, способность к лидерству в студенческой гвардии, а по воспоминаниям друзей был иногда в чем-то забавен. Когда после окончания стачки среди ее участников начались препирательства об образе действий и дележ славы, члены Социал-демократического объединения студентов вошли в состав социал-демократической партии в качестве так называемых «ноябрьских социалистов». Куусинен позже вспоминал, что для него, ставшего членом партии годом раньше, стачка и ее последствия означали еще более резкое отношение к «высшим реакционным слоям буржуазии». Это отразилось в статьях в газете «Тюёмиес», исполненных призывами к революции.

Вполне понятно, что новые члены партии, имеющие университетское образование, вызывали подозрительность среди социалистов-самоучек. Ведь эти приемные сыновья новой идеи уселись за накрытый стол без приглашения и, чтобы застолбить себе место, основали ко всему еще и журнал «Сосиалистинен айкакауслехти» («Социалистический журнал»). Журнал приобрел в лице Куусинена секретаря редколлегии, а для Куусинена журнал стал главной трибуной его политической деятельности. В своих статьях он излагал теорию и практику социализма с позиций жесткой классовой борьбы и с учетом особенностей ситуации в России и Финляндии. Все же наиболее существенную угрозу он усматривал в притеснениях со стороны центральной российской власти, а важнейшая задача финнов в этих условиях заключалась в сохранении безопасности Финляндии. Стиль был вполне «валпасовским», «собственный стиль финского рабочего», как его описывал Валпас в письме Хелле Вуолийоки. В теории Куусинен следовал охраняемому Валпасом каутскианству, хотя он сам понемногу уже начал превращаться в «маленького Каутского». В течение трех лет журнал будоражил читателя своими материалами, помогая накапливать политический капитал его авторам. Как утверждали злые языки, журнал уже пора было закрывать: в 1908 г. Гюллинг, Куусинен, Сирола и Суло Вуолийоки уже были депутатами парламента.

На проходившем в Оулу в 1906 г. съезде СДП левое крыло социал-демократов встало у руководства организацией. Куусинен был активным участником и автором принятой съездом предвыборной программы партии. Он причислял себя к левому крылу, однако делал это довольно двусмысленно, что с тех пор было свойственно всей его деятельности в финском рабочем движении в качестве журналиста, депутата и партийного лидера. Куусинен выступил с осуждением красной гвардии, но участвовал в тайном совещании, на котором было принято решение о продолжении ее деятельности; он выступал за решительные революционные действия, но признавал, что проблемы невозможно решить силой оружия. Напрашивается мысль о том, что он хотел обеспечить себе место на верхушке или хотя бы, вслед за своим учителем Валпасом, иметь возможность критиковать тех, кто на этой верхушке находится. После оулуского съезда 24-летний магистр был первым кандидатом в члены комитета партии и признанным авторитетом по тактическим вопросам, будь то отношение к России, или к правому крылу собственной партии. Свой статус он закрепил яростной риторикой, вызывавшей восхищение у друзей и трепет у врагов. Так было и впредь. Куусинен не выдвигался кандидатом на выборах в первый однопалатный сейм в марте 1907 г., но последовательно готовился пройти в парламент, будучи постоянным сотрудником журнала «Сосиалистинен айкакауслехти» и газеты «Тюёмиес» и выступая в этих изданиях в роли парламентского журналиста.

Куусинен – депутат сейма

2 июня 1908 г. император утвердил новый порядок представления дел, что породило недовольство, переросшее в требование восстановления законности и определявшее отношения между Финляндией и Россией вплоть до 1917 г. На выборах в июле 1908 г. Куусинен был избран в депутаты, войдя от своей фракции в конституционную комиссию сейма, к компетенции которой относились вопросы, связанные с законностью статуса Финляндии.

Во время своих первых депутатских сроков (1908-1909 и 1911-1913) Куусинен столкнулся с проблемами, затруднявшими деятельность парламента, сразу на трех уровнях. Наиболее важными были отношения между Финляндией и Россией, то есть борьба за сохранение законности. К внутренним проблемам относились распри по принципиальным и тактическим вопросам, с одной стороны, между представителями буржуазии и социалистами, с другой, внутри лагеря самих социалистов. Там конфликт шел между так называемыми силтасааровцами, объединившимися вокруг газеты «Тюёмиес» и Валпаса, и ревизионистами, группировавшимися вокруг издававшейся в Тампере газеты «Кансан Лехти» и ее главного редактора Юрьё Мякелина. Конечно, все социалисты хотели бы вернуть стране ее законные права, разногласия касались способа действий. Правое крыло социал-демократов, имевшее в парламенте преимущество перед левыми, было готово выступить единым фронтом с буржуазией. Левые же сверяли свою линию с учением о классовой борьбе и отказывались от сотрудничества, подобного существовавшему во время так называемого «первого периода угнетения». Куусинен толковал Карла Каутского, не дававшего готового решения для этого конфликта, так: «Угнетает нас чужой или свой угнетатель, надо бороться в равной степени с тем и с другим». То есть если вступить с буржуазией в альянс в борьбе против «рюсся» (русских), то придется сотрудничать и в других вопросах.

Был ли Куусинен в годы своего политического ученичества целиком зависим от Валпаса, или он был тактиком, лишь выжидавшим подходящий момент – на этот вопрос трудно ответить. Пожалуй, и то и другое. Необходимо помнить, что и другие «ноябрьские социалисты»" также следовали в фарватере Валпаса, которого называли партийным папой римским, хотя и испытывали перед ним страх, как сообщает в своих воспоминаниях Хелла Вуолийоки, близкий друг Куусинена, жена редактора газеты «Тюёмиес» Суло Вуолийоки.

Раскол в лагере финляндских социалистов ослабил фронт противодействия России. Это подрывало веру и тормозило рабочее движение. Кроме того, представителей партии перестал удовлетворять образ действий партии. Как писала Хелла Вуолийоки, наблюдавшая за происходящим с близкого расстояния, «в ту пору классовая борьба была настолько молодой и жестокой, что ее считалось необходимым распространять на каждый параграф закона…, мой революционный дух начинал противиться интригам и препирательствам первых лет парламента». Возможно, Куусинен тоже ощущал нечто подобное. Как вспоминала его дочь Хертта Куусинен, малейший личный выпад в его адрес мог заставить его спрятаться в скорлупу, предоставляя другим принимать решения. И действительно, Куусинен без особых объяснений на рубеже 1909-1910 гг. отошел от парламентской деятельности и сосредоточился на работе в газете «Тюёмиес» и планах создания партийной школы. Кроме того, для него открылось новое поле деятельности: он был избран в международный секретариат рабочих партий и делегатом копенгагенской и базельской конференций социалистов. Его отношение как к буржуазии, и к правому крылу социалистов становилось все более жестким.

Куусинена по-прежнему тяготили финансовые проблемы, причем настолько, что Суло Вуолийоки недоумевал, почему тот не в состоянии одним махом разрубить этот узел, как это делают настоящие финны. Сложностей прибавляла и семья, которая лишь в 1909 г. переехала из Луханки в столицу. Случилось, что вдруг в двухкомнатной квартире с кухней у него появилась жена и трое детей, а вскоре к ним добавилось еще двое. Старшая дочь Куусинена говорила, что отец любил поиграть с детьми, он прививал им любовь к музыке и литературе. Однако, если учесть загруженность Куусинена, то его возможности для каждодневного общения с детьми были ограничены.

Депутатство Куусинена в 1911-1913 гг. было примечательно тем, что в 1911 г. в ходе подготовки адреса о восстановлении законности ему удалось заручиться поддержкой большинства в своей фракции, то есть левые взяли верх над правыми в парламенте. В результате, Куусинен стал своего рода лидером в принятии решений по конституционным вопросам. Укрепление его позиций было особенно заметно на сентябрьском партийном съезде в Хельсинки, когда он с убедительным перевесом голосов был избран вторым председателем комитета партии. Кроме этого, несмотря на попытки перехватить инициативу, газета «Тюёмиес» осталась под контролем Куусинена, Куллерво Маннера и Юрьё Сирола; Валпас уже отошел от практического руководства газетой. Это позволило продолжить критику правого крыла. В парламенте созыва 1912г. в руководстве фракцией произошли перемены: Куусинен по-прежнему определял принятие решений, но при этом стали укрепляться позиции Маннера, а Валпас стал отходить на задний план.

В начале сессии 1913 г. каутскианская тактика Куусинена при выборах председателя парламента нанесла ему серьезный урон и, к тому же, породила длительные разногласия с Оскаром Токоем, избранным председателем. Куусинен вновь отошел на задний план и вернулся в парламент лишь в 1917 г., уже в совершенно иных условиях. Он продолжил быть председателем СДП, однако довольно трудно достоверно охарактеризовать его деятельность в период 1913-1917 гг., поскольку протоколы и отчеты руководства партии за эти годы были утрачены, и поскольку в военное время деятельность прессы была ограничена цензурой.

В годы Первой мировой войны Куусинен завязал не вполне обычное знакомство. Все началось в 1915 г., когда Куусинен стал учеником 19-летнего Эльмера Диктониуса (1896-1961), собиравшегося стать композитором, и сдал под его руководством двухгодичный курс музыкального училища за два месяца. До гражданской войны 1918г. они встречались практически ежедневно. Иногда к ним присоединялся Гюллинг. Они совместно музицировали и постепенно стали ощущать духовное родство на почве искусства и идеи. В первые годы эмиграции Куусинен много переписывался с Диктониусом,вращавшимся в международных кругах революционеров. Эти круги оказали сильное влияние на стихотворные сборники Диктониуса 1920-х гг. («Мой стих», «Суровая песнь»), в которых автор привнес в поэзию финляндских шведов дух модернизма. Несмотря на разницу в возрасте в 15 лет, Диктониус, быть может, был для Куусинена неким «альтер эго» школьных и студенческих лет. Когда Улоф Энкелль в своем исследовании «Молодой Диктониус» (1946) указал на то, что Куусинен существенно повлиял на поэта, многим было сложно отказаться от своего представления о Куусинене-коммунисте в пользу образованного, утонченного Куусинена-эстета.

Трудные 1917-1918 годы

В январе 1916 г. стало известно о новых выборах. Важнейшим пунктом предвыборной борьбы социалистов стал торпарский вопрос, оставшийся от парламента предыдущего созыва. Очевидно, партия решила заполучить также голоса безземельного крестьянства. В результате победы на выборах, принесшей социал-демократам 103 депутатских мандата, руководители рабочего движения оказались в совершенно новой ситуации. Для Куусинена это означало переход из «Тюёмиес» на оплачиваемую партийную должность. В его обязанности входила разработка парламентской программы. Маннер, приобретший репутацию человека твердой линии, стал отвечать за политику газеты «Тюёмиес», будучи автором редакционных статей.

Февральская революция и мартовский манифест 1917 г. полностью изменили ситуацию в Финляндии. У социалистов, обладавших абсолютным большинством в парламенте, не было методов действий, соответствующих новой ситуации. Куусинен полагал, что «Финляндия в своем тысячелетнем развитии… взрастила предпосылки для самостоятельного существования», но что положение было «неюридическим, переходным», при этом трудно определить, «когда мы двигаемся законными путями, а когда совершенно необходимо сойти с уже единожды проторенной дороги». Варианты он пытался найти в литературе по государствоведению, а его шурин, секретарь конституционной комиссии Эйнар Лааксовирта оказывал ему юридическую помощь.

Куусинен считал нереалистичным создание социалистического сената, однако, в отличие от так называемого «министерского социализма», он находил возможным участие партии в сенате, если это не ограничит ее свободу действий. В марте социал-демократ Оскар Токой стал вице-председателем хозяйственного департамента сената, то есть премьер-министром, а в апреле Куллерво Маннер стал председателем парламента. На внеочередном съезде в июне социалисты потребовали полной независимости, а в июле они же провели в парламенте закон о власти. Российское Временное правительство распустило парламент, чему как утверждали социалисты, содействовала финская буржуазия.

Маннер не принял предложение генерал-губернатора, председателя сената Михаила Александровича Стаховича сформировать новый сенат. Политическая атмосфера накалялась. Куусинен и Маннер оспаривали законность новых выборов, но вместе с тем готовились к ним.

Социалисты получили на выборах 96 мест, утратив абсолютное большинство. Маннер был готов встать на путь революции. В октябре на заседании объединенного совместного стачечного комитета, в который входили представители партии и профсоюза, Куусинен занял выжидательную позицию: нужно дать возможность событиям развиваться своим ходом, однако следует готовиться к любому повороту, участие в работе парламента позволяет следить за действиями буржуазии.

В начале ноября внутриполитическая атмосфера накалилась, большевистская революция в России лишь подлила масла в огонь революционных настроений. Радикальная группа социалистов составила план действий, который, скорее всего, в общих чертах соответствовал плану захвата власти, сохранившемуся в записках Куусинена. После нескольких ноябрьских дней твердая хватка Куусинена начала давать сбои. 10 ноября он заявил в парламенте, что революции не будет; 21 ноября он поддержал инициативу подготовительной комиссии о взятии власти и созыве парламента Маннера; на чрезвычайном партийном съезде 25-27 ноября, выступая с докладом по тактическим вопросам, он не присоединился к позиции ни одной из сторон. Он сформулировал резолюцию таким образом, что она, прямо не призывая к революции, оставляла для нее двери открытыми. Еще 15 ноября К.Х. Вийк указывал на то, что законопослушная политика Куусинена ведет в тупик. Быть может, неопределенность линии Куусинена объясняется тем, что его духовный наставник Каутский не мог подсказать ему никакого другого пути к власти, как следить за развитием событий и учитывать его. Возможно, Куусинен, благодаря своим аналитическим способностям и обширной информации, усмотрел в реакции со стороны бюрократии, русских и умеренного крыла собственной партии такие факторы риска, о которых и не помышляли наиболее прямолинейные партийные деятели. Позже, размышляя над процессами, приведшими к событиям 1918 г., Куусинен говорил о «логике бури». В 1921 г. он критиковал себя и партию за то, что она в ноябре 1917 г. не захватила власть, а в 1950-х гг. он утверждал, что красная гвардия в ноябре 1917 г. была недостаточно сильна для захвата власти.

В первой половине января 1918 г. Куусинен критиковал решение сената независимой Финляндии об усилении мер по обеспечению порядка, поскольку милитаризм представляет «опасность для свободы народа и служит опорой для всех угнетателей народа». В середине месяца на собранном в экстренном порядке совещании совета партии он входил в промежуточную группу, выступавшую против революции, но считавшую ее начало неизбежным.Правда, Юрьё Сирола считал, что революция уже началась. Спустя несколько дней Куусинен уже считал захват власти лишь делом техники, во что необходимо поверить, если стремишься к победе.

Несмотря на то, что Куллерво Маннер, занимая с 28 января пост председателя Совета народных уполномоченных, иными словами, правительства красной Финляндии, был наиболее видной фигурой, идейным отцом революции был Куусинен. Куусинен выполнял функции уполномоченного по вопросам просвещения, то есть был министром образования. Но поскольку в военное время его непосредственные функции в этой области были сведены к минимуму, Куусинен совместно с Сиролой готовил проекты законов и резолюций, а вместе с Лааксовиртой готовил проект как можно более демократической конституции. Впоследствии Сирола отмечал, что революции не хватало лидера. Им мог бы стать Куусинен, но он оказался завален мелкими делами.

Революция носила государственный характер. В некоторой степени она была социальной и совсем в незначительной степени социалистической. Людям, требовавшим проведения революционных экономических преобразований, Куусинен отвечал, что «необходимо провести подготовительную работу, иметь готовые планы, прежде чем деятельность будет обнародована». Так, в проекте новой конституции совершенно не говорилось о национализации крупных предприятий и банков. Куусинен отвергал все мирные инициативы и по крайней мере в своих официальных выступлениях высказывал уверенность в победе революции, делая это, по определению Токоя, «по-детски твердо», вплоть до самого немецкого десанта 3 апреля. Вечером того дня Куусинен дома, подыгрывая себе на рояле, пел мрачную балладу Карла Михаеля Беллмана «Испей свой бокал, тебе ждет смерть». Утром 4 апреля он отправился по делам Совета народных уполномоченных в Петроград. Финляндия больше уже никогда не была его страной, а он на протяжении последующих 30 лет был в Финляндии наиболее проклинаемым человеком.

Летом 1918 г. в Москве Куусинен, опираясь на книгу В.И. Ленина «Государство и революция», анализировал собственный опыт, по его же собственным словам, «менял кожу», превращаясь из социалиста в коммуниста. В августе он участвовал в создании Коммунистической Партии Финляндии (КПФ) и был избран в состав ее первого Центрального комитета. Несмотря на ее подпольный характер, партия начинает работу в Финляндии. Весной 1919 г. Куусинен участвует в создании Коминтерна. На Рождество он посылает своей жене карандашный автопортрет и стихотворение, в котором он говорит о «голубых водах памяти». На открытке он напишет, что «мир теперь будет хорошим, что бы с нами не случилось». Почерк выдает уже постаревшего человека.

В мае 1919 г. "магистр философии Отто Виллебранд" пересек гра¬ницу Финляндии и прибыл в Хельсинки. Он руководит созданием Социалистической рабочей партии Финляндии и определяет направление деятельности левых сил в статьях, опубликованных, в частности, под псевдонимом Уско Сотамиес, в возрожденном журнале «Сосиалистинен айкакауслехти». Свое будущее он представил в стихотворении «Торпеда» так: «…у меня есть путь и цель, / и дело жизни своей я исполню».

Центральная сыскная полиция, получив сведения о пребывании Куусинена в Финляндии, назначила значительное вознаграждение за его поимку, живым или мертвым. В феврале 1920 г. распространился слух о том, что Куусинен был застрелен на льду Ботнического залива, и прежде чем информация была опровергнута, «покойнику» довелось прочитать собственные некрологи и отчеты о мероприятиях в память о погибшем. В июне 1920 г. 38-летний Куусинен окончательно покинул Финляндию. Он переехал в Стокгольм, а после конфликта внутри КПФ в начале следующего года вернулся в Советскую Россию.

Куусинен нелегально пробыл в Финляндии год, получая помощь главным образом от Хеллы и Суло Вуолийоки. Его семья испытывала серьезные трудности и выжила лишь благодаря помощи друзей и упорству Саймы Куусинен. После гражданской войны принадлежать к семье Куусинена было непросто. Еще в 1923 г. Сайма вспоминала

в своем письме Хелле «о том годе, когда оставалось только ждать и ждать». Скорее всего, Куусинен никого не видел из своей семьи, кроме мимолетной встречи со старшей дочерью незадолго до его отъезда в Швецию. Однако он познакомился с госпожой Айно Сарола, которая в Москве в 1922 г. стала его второй женой. Этот брак тоже закончился разводом. Последней женой Куусинена стала врач Марина Амирагова, с которой он заключил брак в 1936 г. Их единственная дочь Виолетта умерла в возрасте менее двух лет. Трое старших детей Саймы и Отто Вилле Куусинена в 1920-х гг. переехали в СССР к отцу, двое младших остались в Финляндии с матерью.

Коминтерновский коммунист

Вскоре после своего возвращения в Советскую Россию Куусинен, считавший, что капитализм смертельно ранен, имел возможность убедиться в ранимости коммунизма. Для разрешения раздоров внутри КПФ и для восстановления единства исполком Коминтерна устроил в июле-августе 1921 г. в Петрограде партконференцию, на которой предполагалось обсудить организационные вопросы, а также произошедшие в августе 1920 г. в Петрограде столкновения финских военных курсантов, приведшие к убийствам. Последний вопрос угрожал политическому положению и будущему Куусинена. Руководство КПФ даже запретило его книгу. Эйно Рахья, один из братьев которого погиб, а другой был ранен в ходе этих столкновений, обвинил Куусинена в участии в заговоре и назвал его агентом тайной полиции Финляндии. Айно, вторая жена Куусинена, писала в своих воспоминаниях, что ее муж пытался сгладить проблему, признавая, что с красными эмигрантами обращались бюрократически и диктаторски, что у них были основания для недовольства, так как к ним относились по-разному и что привилегированный Куусинен в этом не видел ничего странного.

Карьера Куусинена в Коминтерне началась в 1921 г. на III конгрессе, когда по инициативе Ленина и опираясь на свой финляндский опыт он подготовил тезисы по организационному устройству и деятельности коммунистических партий. В этой работе также проявилось стремление Куусинена к укреплению связи между теорией и практикой. Он был сразу избран одним из трех секретарей Коминтерна, а в следующем году стал кандидатом в члены президиума. Установка действовать «вместе с массами» требовала от Коминтерна и подчиненных ему компартий поддерживать единый фронт трудящихся, поскольку, как признал Л. Троцкий, мировая революция – это уже не дело ближайших месяцев, а скорее всего, лет. Причиной того, что в 1927 г. осторожный Куусинен несколько отошел в сторону и сосредоточился на работе регионального секретариата, занимавшегося странами Балтии, Польшей и Финляндией, а также на издании коминтерновского журнала, стали, по всей видимости, усиление внутренних разногласий и борьба за власть. Когда правая оппозиция во главе с давним другом Куусинена Николаем Бухариным была разгромлена, а сам он был выведен из президиума Коминтерна, Куусинен занял его место, занимаясь в тройке руководства Коминтерна политическими вопросами вплоть до начала Второй мировой войны. По словам Троцкого, Куусинен был львом в истории организации. Коминтерн официально прекратил свою деятельность в 1943 г. В Финляндии в 1951 г. вышла книга «Международные вопросы», в которую вошли основные работы Куусинена коминтерновского периода.

В 1936 г. начались сталинские показательные судебные процессы. В течение следующих двух лет в ходе массовых репрессий по обвинению в контрреволюционной деятельности было уничтожено более 70 % членов ЦК и более 60 % делегатов семнадцатого съезда ВКП(б). Мало кто из финнов пережил этот террор. Куусинен выжил. Исследователь Тимо Вихавайнен объясняет это чистой случайностью. Однако этой случайности есть и другие взаимосвязанные объяснения: известный своей работоспособностью Куусинен большую часть своих работ писал в своем кабинете, и они скромно выходили без подписи, то есть он, по выражению Хеллы Вуолийоки, «съежился» на заднем плане, не представляя угрозы, по крайней мере, очевидной, положению и власти более сильных». Хертта Куусинен указывала на то, что у ее отца было очень мало близких друзей и совершенно отсутствовал интерес к светской жизни.

Подтверждением слов Саймы Куусинен о бесчувственности ее мужа является то, он не пытался защитить своих финских братьев и сестер по идее. Например, решение судьбы Куллерво Маннера и его второй жены Ханны Мальми он даже ускорил, хотя и сделал это руками Сиролы, который и сам был на грани психического и физического срыва. Он особенно не вступался за своих коллег по Коминтерну и даже за членов своей семьи. Дочь Риика потеряла своего первого мужа, а ее второй муж, арестованный в 1937 г., вышел на свободу лишь после смерти Сталина. Сын Эса провел годы в лагерях и умер от полученного там туберкулеза. Единственный ребенок Хертты Куусинен и Тууре Лехена Юркка умер в 17-летнем возрасте от воспаления легких в Сибири. Невестка и шурин пропали. Бывшая жена Айно Куусинен пятнадцать лет скиталась по тюрьмам. Хертта Куусинен спаслась, но, скорее всего только потому, что в 1934-1939 и 1941-1944 гг. находилась в заключении в Финляндии. Свое доверенное лицо, первого секретаря КПФ Арво Пойку Туоминена Куусинену удалось переправить в Стокгольм, как отмечает исследователь Киммо Рентола в своей работе «Дорогой товарищ Сталин! Коминтерн и Финляндия» (2002), чтобы сохранить его для будущих надобностей.

Куусинен внимательно относился к своему физическому здоровью, он регулярно совершал прогулки, катался на коньках и занимался физической культурой. Он не испытывал потребности в продолжительном сне, а для отдыха не прибегал к алкоголю. Ему хватало табака, кофе и женщин – всего этого у него было вдоволь, как следует из свидетельств как его собственных, так и других людей. Говорят, что Куусинен выпивал 30-40 чашек кофе в день и что, якобы, он однажды заметил, что финских рабочих можно вполне удовлетворить, угостив их бесплатным кофе.

Русский бюрократ и теоретик-идеолог

Утром 30 ноября 1939 г. Советский Союз напал на Финляндию. 1 декабря советская радиопередача на финском языке сообщила, что Отто Вилле Куусинен сформировал в Терийоки «Народное правительство Финляндии», а днем позже он же в качестве председателя правительства и комиссара иностранных дел подписал с СССР Договор о дружбе и сотрудничестве. Ход войны, однако, не отвечал насаждаемому Сталиным образу Красной армии как освободительницы Финляндии. Лишь 1 февраля 1940 г. удалось прорвать главную финскую оборонительную линию на Карельском перешейке. За три дня до этого народный комиссар иностранных дел СССР В.М. Молотов сообщил шведским посредникам о желании СССР начать переговоры с законным правительством Финляндии, возглавляемым Ристо Рюти. Терийокское правительство, о котором его член и бывший зять Куусинена Тууре Лехен говорил как скорее о пропагандистском инструменте, а не о правительстве, исчезло со сцены. И хотя трехмесячный период деятельности этого правительства был не слишком примечателен, благодаря нему Куусинен до сих пор остается в истории Зимней войны.

Представления современников, поддержанные исследователями, да и самим Куусиненом, что вполне было ему свойственно, заключались в том, что Сталин при поддержке Молотова сам принял решение об образовании правительства и что Молотов собственноручно правил текст договора о дружбе и сотрудничестве.

Правительство Куусинена было марионеточным, его можно также назвать чиновничьим, поскольку все его министры были назначены Коминтерном и представляли собой то небольшое количество функционеров, которым можно было располагать после больших чисток. Правительство Куусинена было стратегическим звеном цепи событий, начавшейся с признания Лениным независимости Финляндии, и закончившейся подписанием и периодом действия Договора о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи 1948 г. Оно было призвано воплотить ту схему, с помощью которой СССР с момента своего рождения стремился осуществить идею мировой революции. В своей программной декларации, совпадавшей по содержанию с заявлением ЦК КПФ, правительство заявляло, что его задачей является свержение «правительства финских белогвардейцев» вооруженным путем, заключение мира, а также обеспечение гарантий независимости и безопасности народа Финляндии и воссоединившегося с ним карельского народа путем построения прочных отношений с СССР. По мнению Сталина и Молотова, создание народного правительства обеспечивало безопасность Ленинграда, Куусинен полагал, что благодаря правительству война будет прекращена в самом ее начале. Позже в своих неудачах Куусинен обвинял пролетариат Финляндии, от которого его правительство не получило отклика. Историческим фактом, однако, является то обстоятельство, что к концу 1930-х гг. в коммунистическом движении Финляндии уже произошла смена поколений.

В июне 1940 г. Куусинен был избран председателем президиума Верховного Совета Карело-Финской ССР, по финским меркам президентом. Это назначение, которое сам Куусинен воспринимал как своего рода ссылку, давало ему, в соответствии с советской конституцией, возможность карьерного роста: он стал членом президиума Верховного Совета СССР. Кроме того, у него появилась возможность осуществлять международное представительство в рамках межпарламентского союза.

В конце марта 1945 г. Куусинен в письме своей дочери Хертте сообщил о желании приехать в Финляндию: «Старых боевых кляч тянет на запах пороховой гари». Куусинен не попал в Финляндию, советское руководство не захотело из-за него осложнять отношения с руководством Финляндии. Когда КПФ в 1958 г. отмечало свое 40-летие, Куусинена ожидали в качестве главного гостя. Но напрасно. Куусинену пришлось отозвать заявление о получении визы. В обострившейся международной обстановке Советский Союз высказывал недовольство правительством К.А. Фагерхольма, в которое были приглашены представители коалиционной партии, а Демократический Союз Народа Финляндии (ДСНФ), несмотря на свои успехи на выборах, – нет. Возмущение было, конечно, направлено и на президента Урхо Кекконена, назначавшего правительство.

Наряду с партийными и правительственными заданиями Куусинен по-прежнему писал под своим именем и под псевдонимом В. Балтийский. Хертта Куусинен считает, что журнал «Война и рабочий класс» (позже «Новое Время») был его любимым детищем. Погружение в дела Карелии возродило давний интерес к «Калевале». Под его патронажем в Петрозаводске в 1953 г. увидело свет большое цветное издание эпоса. В пространном предисловии он трактует руны эпоса как народную поэзию карелов, а мельницу Сампо понимает как мечту трудящихся об индустриализации, когда «еды, питья и веселья» вдоволь. На рубеже 1950-60-х гг. под его педантичной редакцией вышел труд «Основы марксизма-ленинизма». Эта книга, ставшая итогом всей его многолетней работы в области теории, стоит в одном ряду с классическими трудами марксизма.

Влияние Куусинена на определение позиции КПФ ощущалось вплоть до начала 1960-х гг. По словам Вилле Песси, Куусинен сделал «более, чем кто-либо другой», чтобы КПФ в действительности стала коммунистической партией. Он руководил партией в духе международного коммунистического движения, так что в 1944 г. она стала существенной силой в политике и рабочем движении Финляндии. Поскольку Куусинен начиная с 1920-х гг. подчеркивал важность добрососедских отношений между Финляндией и СССР, было естественным, что он поддерживал деятельность и цели основанного в 1944 г. Общества Финляндия-СССР (в 1991-1995 гг. – Общество дружбы народов Финляндии и России, с 1995 г. – Общество Финляндия-Россия).

После смерти Сталина в 1953 г. Куусинен стал одним из ведущих идеологов Коммунистической Партии Советского Союза (КПСС). Когда в 1957 г. Никита Хрущев укрепил свою власть и начал собирать вокруг себя старую ленинскую гвардию, Куусинен, освобожденный от обязанностей в Карелии, был назначен членом президиума и секретариата КПСС. По его предложению в 1959-1961 гг. разрабатывалась новая программа партии. Когда она была принята на XXII съезде КПСС в 1961 г., заслуги Куусинена были отмечены. Помимо этого, Куусинен участвовал в формировании внешнеполитического курса во время кубинского ракетного кризиса и в период идеологических разногласий между СССР и Китаем.

Куусинен умер от рака в мае 1964 г. в Москве. Его прах был захоронен в Кремлевской стене в присутствии высшего руководства СССР. В середине своего жизненного пути он написал Эльмеру Диктониусу; «Художник не может быть революционером лишь на словах или только «идейно». Нужно быть им всей своей плотью и духом. Во всем. Всю жизнь».

Приложение

Отто Вильхельм Куусинен, Вилле, в СССР – Отто Вильгельмович, род. 4.10.1881 Лаукаа, умер 17.5.1964 Москва, признан умершим Хельсинкским городским судом 10.1.1973, датой смерти определено 1.1.1972. Родители; Вильхельм Куусинен, портной, и София Эрика Путтонен. Первая жена; 1902 – Сайма Паулиина Дальстрём, родители первой жены; Якоб Фредерик Дальстрём, крестьянин-землевладелец, и Ида Хелениус; вторая жена 1922 -Айно Сарола, родители второй жены; Антти Туртиайнен, кузнец, и Серафина Кайнулайнен; третья жена 1936 – Марина Амирагова, врач. Дети: Айно, род. 1901, умерла 1903; Хертта, род. 1904, умерла 1974, журналистка, депутат парламента, министр без портфеля; Эса, род. 1906, умер 1949, журналист; Риикка, род. 1908; Хейкки, род. 1911, магистр философии; Танели, род. 1913, умер 1962, доктор философии; Виолетта, род. 1937, умерла 1938.