Королевство Краеугольного Камня. Книга 4. Отвага

4

Эма смяла письмо из синего конверта, который сунул ей в руку Манфред на выходе с кладбища. Швырнула на ковер. Потом подобрала. Расправила, перечитала, бережно сложила и спрятала за корсаж. Прошел не один час. Она ничего не предпринимала, только чувствовала, что письмо поднимается и опускается, дышит вместе с ней.

Вечером крестьянка снова принесла ей поднос, полный еды. Эма ела мало, и лучшие куски припрятала в узелок. Она корила себя за сон в позапрошлую ночь, когда все звезды покинули небо. Знала бы она, что смерть подкралась так близко, она бы вслушивалась в каждый стук сердца Тибо, вбирала бы каждую каплю его тепла. А теперь поздно…

Поднос унесли. У дверей сменилась стража. Эма медленно раздевалась. В пустыне огромной белой постели сжалась в комочек – одна, совсем одна. Положила письмо на подушку и прижалась к нему щекой. Она падала с высоты. В ушах шум водопада. Падала ниже, все ниже. Наконец Эма провалилась в сон без сновидений.

Проснулась посреди ночи и почувствовала, что в комнате кто-то есть. Ночник погас, вокруг темнота. В ушах только шум водопада… Какой-то звук донесся до нее из соседней комнаты, где прежде дежурили телохранители. Пять ударов. Кто мог воспользоваться условным сигналом? Симон и Овид погибли. Снова пять ударов. Кто же…?

Только телохранитель, который не служил больше во дворце и поэтому остался жив. Эма ответила, постучав сама. Стук возобновился, двинувшись дальше по перегородке. Королева поднялась с постели и последовала за ним. Стук продолжался до наружной стены. Значит, Лукас ждал в саду.

Эма укуталась в одеяло и прихватила узелок. В саду пока что все оставалось по-прежнему. Привычный ржавый стол, хромые стулья, плющ вился по стене, цветы ушли под землю. Эма присела возле ограды, прижавшись лбом к жесткому дереву, точь-в-точь как Лукас с другой стороны.

– Ты снова в охране? – шепотом спросила она.

– Вроде того.

– Как тебе удалось попасть в ту комнату?

– Через окно. Заметят только завтра утром.

– Ты можешь выходить из замка? Я – нет. За тобой следят?

– Все следят за всеми. Но пока что – да, я выхожу из замка.

– Мой сад они тоже стерегут?

– Нет. Считают, что ты не сможешь перелезть через стену.

– Ошибаются.

– Знаю.

Лукас замолчал. После похорон все слова потеряли для него смысл.

– Эма, что произошло вчера вечером?

– Не знаю. Было совсем темно. Тибо упал в водопад. Я прыгнула за ним… Но его не нашла. Он исчез.

Четкий стук сапог раздался в тишине. Жакар опасался за свою жизнь и успел распорядиться о ночном патруле. Лукас спрятался в тень. Патрульные его не заметили.

– Ты ел? – спросила Эма, когда шаги стихли.

– Нет, а ты?

– Они пичкают меня едой, будто гуся на убой откармливают. Вот держи.

Она перекинула узелок через ограду, тот упал Лукасу прямо на голову.

– Юбка? Всегда мечтал о юбке.

– Молчи и ешь.

Лукас начал с печенья с каштановым медом. Богатый вкус, замечательный, необычный. Вкус прежнего мира, не похожего на тот, в каком он проснулся сегодня утром. Такое лакомство – дурной знак. Обычно узников скверно кормят. Но он не стал обдумывать, что это значило, он пришел сюда по конкретному делу.

– Эма, знаешь, вечером накануне поединка… я дал Тибо обещание. В случае, если он не вернется.

– На этот раз он не вернулся.

– Да, не вернулся.

– И какое же?

– Он хотел, чтобы я отвез тебя в Бержерак.

– В Бержерак? Каким образом?

– Я поговорил с Бушпритом, братом Феликса. Он все еще лоцман. Сможет посадить тебя на рассвете на фрегат, который отвезет новости королю Фенелону.

Эма грустно улыбнулась. Конечно, это тот самый фрегат, который снарядил Тибо перед свадьбой на случай, если ей и Лисандру придется бежать.

– Бушприт… Он знает о Феликсе?

– А что он должен знать?

– Феликс погиб. Овид и Симон тоже.

Лукас надолго замолчал. Смерть Тибо заслонила гибель всех остальных. Жакар не стал торжественно хоронить убитых. В возникшей сумятице постарался уничтожить тех, кто служил Тибо и охранял их с Эмой.

Эма постучала пять раз.

– Ты здесь?

– Здесь.

– Как они поступили с Лисандром?

– Его тоже охраняют. Считают опасным свидетелем.

Эма уткнулась подбородком в одеяло. Лисандр, так же как она, слышал лай Стикса. Стикс почуял, что Тибо ковылял к водопаду. Больше мальчик ничего не мог расслышать и разглядеть.

– Нет свидетелей, Лукас. Никто не знает, что произошло. Разве что капитан…

– Его не могут найти.

Эма глубоко вздохнула.

– Я уже говорил с Лисандром, – снова заговорил Лукас. – Он изобразил приступ эпилепсии в коридоре, пена на губах и все прочее, даже я поверил. Охранники быстро доставили его ко мне. Он сказал, что поедет с тобой в Бержерак, если ты не против.

– А ты поедешь с нами?

– Я вас туда провожу. Отдам вам все деньги, что у меня остались. Их мало, но хоть что-то. А потом вернусь обратно. Не могу сидеть сложа руки, пока наш остров гибнет.

Снова послышались шаги патруля. На этот раз Лукас рассмотрел Эсме в компании двух молодцов, что лихо подкручивали усы и гордо выпячивали грудь. У нее топорщились на затылке волосы, остатки отхваченной ножницами косы, она то и дело заправляла неровные короткие пряди за уши. Значит, посыльная продолжала вести игру. Перебежчица опять сменила лагерь, предала друзей и своего короля. Чего она добивалась? Падения Жакара? Или ей просто-напросто хотелось выжить? Ведомая неким шестым чувством, Эсме вдруг обернулась в сторону Лукаса, прищурилась, широко раскрыла глаза от удивления, а потом вдруг указала своим спутникам на северное сияние. Они скрылись за углом Южного крыла, продолжая смотреть в небо.

– Ушли.

– Кто это был?

– Никто.

Эма почувствовала себя в ловушке. Не знала, как поступить, что ответить на предложение Лукаса. Да, она собиралась бежать. Думала о бегстве весь день. Но теперь, когда возникла реальная возможность, что-то не отпускало ее, причиняло боль. Эма поплотнее завернулась в одеяло.

– Послушай, Лукас… Спасибо, что держишь слово. Спасибо за…

У нее перехватило горло.

– За что?

– За все. За дружбу.

– Можно подумать, что ты прощаешься.

– Совсем нет. Я не могу уехать.

– Ты не можешь остаться, Эма, это слишком опасно.

– Во дворце не могу, зато могу на острове. Здесь Мириам. Пока она здесь, я никуда не поеду.

Лукас тяжело вздохнул. Эма рисковала жизнью из-за любви к пропавшей дочери, но он знал: если Эма что-то решила, переубедить ее невозможно. И подумал: с Бержераком или без Бержерака, он найдет способ выполнить обещание. Однако сейчас пора уходить.

– Я вернусь, – шепнул Лукас, завязывая узелок.

Еще долго после его ухода Эма сидела на парапете. Она надеялась, что прискачет белка и принесет ей орех, как Клеман после смерти. Она бы все отдала за какой-нибудь знак от Тибо. Цветок ириса зимой, лань, сбежавшая из парка, любая неожиданность – подарок ей. Но ничего не происходило. Так что же ей делать? Сердиться или всем сердцем призывать? Эма готова на то и на другое.

Вместо Тибо перед ней появился мушкетер.

– Ах вот вы где!

– А где я должна быть?

– В доме. Здесь чертовски холодно!

– С чего вдруг ты стал меня опекать?

Стражник смущенно молчал. Он повиновался приказам и сам стыдился этого, ему было нелегко.

– Да так, – пробурчал он. – Хотел убедиться, что все в порядке.

– Лучше некуда, – съязвила Эма, поднимаясь.

От ее сарказма мушкетеру стало еще хуже.

– Некуда так некуда, – пробормотал он и понес одеяло, словно шлейф, который никто никогда не будет больше за ней носить.

– Зачем меня охранять? В этом нет больше смысла.

– Как нет? Будто вы не знаете? Пока не нашли капитана Лебеля, боятся, что он и вас порешит.

Эма презрительно взглянула на мушкетера. Неужели этот дурак и вправду за нее переживал?

– Убирайся!

Спустя полчаса через ее будуар прошагали еще два стражника и встали у выхода в сад.