Ответный ход

Глава 5 Последняя надежда

Муджахид ад-Дин Айбек разбил свой лагерь в долине между двух рек Тигра и Евфрата, преградив дорогу к переправе. Население близлежащих селений уже покинули свои дома, поэтому ничто не помешало багдадскому военачальнику возвести вокруг лагеря вал, укрепив его вбитыми кольями и глиняным бруствером.

Решив проинспектировать готовность войска, он вскочил на подведенного арабского скакуна Айбек поехал между походными шатрами. Старый полководец с удовольствием отмечал порядок, который господствовал в лагере. Проходы между палатками были достаточно широкими. Ни что не мешало свободному проходу. Солдаты, в начищенных до блеска доспехах, занимались своими делами. Кто точил саблю, кто принимал пищу. Вдоль канала, пересекавшего лагерь, паслись сытые кони. В лагере царила обычная деловая суета. Все посты были выставлены, разведка выехала еще с утра.

Айбек остановил коня около бруствера и спешившись, в окружении свиты, поднялся на глиняный бруствер, устремив свой взгляд на противоположную сторону долины. Несколько дней назад там появились первые монгольские разъезды. А уже сегодня с утра на том месте вырос целый город из походных шатров.

_ Не поторопились ли мы покинуть Багдад? – с сомнением произнес один из офицеров., сопровождающих командующего.

– Нет, – уверено ответил Муджахид, – столица хорошо защищена. В ней осталось около семидесяти тысяч человек. Этого достаточно, чтобы удержать город. Главные силы Тугая медлят. Старый лис чего-то ждет. Думаю, что он ждет подхода корпуса Байджу, чтобы замкнуть окружение Багдада. Я не позволю им этого сделать. По нашим данным у Байджу не более двадцати тысяч всадников. Из них только двенадцать составляют тяжелую конницу. Наша кавалерия значительно превосходит по мощи силы врага. Мы атакуем Байджу и разобьем. Вон видишь с право, – Айбек указал рукой на центр долины. Все устремили взгляд в том направлении. – Там, под бурной растительностью, топкая земля. Там наша удача. Ты Мелик, – Муджахид указал на молодого офицера, – возьмешь пять тысяч всадников и ударишь по авангарду Байджу. Твоя задача только завязать бой и выманить их основные силы. Монголы, конечно, опрокинут тебя и бросаться в погоню. Нам только этого и надо. Мы дождемся пока монгольская конница втянуться в долину и ударим им во фланг, оттеснив в болото. Там их кони завязнут, а мы порубим их в куски. Затем мы двумя крыльями охватим лагерь врага. Ни кто не должен от туда выскочить. Разобравшись с Байджу, я обойду, войска Тугая и ударю ему в тыл. Иди и выполни свой долг.

Малик эд Дин поклонился, спустился с бруствера, вскочил на своего коня и помчался исполнять приказание…

Нойон Байджу слез со своего коня, опустившись на расстеленный возле его шатра, ковер. Верный слуга тут же расставил перед своим господином подносы с дичью, ломтиками тонко нарезанного мяса, лепешками, изюмом и сушеной дыней. Наполнив чашу кумысом, он с поклоном передал ее хозяину.

Засучив рукава халата, Байджу взял с блюда ножку утки и впился в нее зубами, отрывая куски мяса и урча как довольный кот.

Солнце уже клонилось к закату. Освещая последними лучами долину, которой скоро суждено было стать полем битвы. Вкушая пищу и запивая ее кумысом, Байджу журил от удовольствия свои раскосые глаза, глядя на заходящий за горизонт кроваво красный диск.

Раздавшийся за шатром шум, заставил Байджу оторваться от созерцания заката. Повернув голову, он увидел спешащего к нему командира его личной охраны. Байджу недовольно приподнял бровь, смерив воина вопросительным взглядом.

– Что скажешь, Хасар? – наконец произнес он.

– Господин, прибыли гонцы от Тугая, – с поклоном доложил командир охраны.

Щеки Байджу вспыхнули жаром. Он терпеть не мог, когда кто-либо вмешивался в его планы, ставя под сомнение его воинский талант. Но Байджу тут же взял себя в руки.

– Зови, – угрюмо велел он. Вытерев запачканные жиром пальцы о халат, Байджу поднялся навстречу адъютанту главнокомандующего.

– Рад видеть тебя в добром здравии, – приветствовал Байджу, рослый воин в богатых, запыленных от дальней дороги, доспехах. В руках он нес шлем с белыми перьями, свидетельствующими о его полномочиях.

– И я приветствуя тебя Тулуй, – натянув на лицо подобие улыбки ответил Байджу, – давай прекратим церемонии и перейдем сразу к делу.

– Как скажешь, – усмехнулся Тулуй, – знаешь, как ни странно, но у меня действительно мало времени.

Адъютант без позволение сел на ковер и взяв с блюда горсть изюма, отправил себе в рот. Байджу поморщился от такой наглости, но взяв себя в руки, опустился напротив, дав знак слуге. Тот тут же подбежал к гостю, наполнив его чашу кумысом.

– Меня прислал Тугай, – продолжил гонец, отпив половину чаши и вытерев губы рукавом, – командующий беспокоиться о тебе и предлагает помощь в предстоящей битве.

Волнение Байджу слегка улеглось. Он опасался, что Тугай хочет сместить его накануне сражения.

– Я готов выслушать тебя, – сказал он, сощурив глаза.

– Нам стало известно, что навстречу тебе вышел Муджахид ад-Дин Айбек. С ним тридцать тысяч тяжеловооруженных всадников. Ты можешь им противопоставить только двенадцать багатуров и еще восемь лучников. В открытом бою тебе не выстоять.

Заметив презрительную усмешку собеседника, Тулуй предостерегающе поднял руку, пресекая его попытки возразить и наговорить дерзостей.

– Славный Тугай, ни в коем случаи не умоляет твой талант. Он высоко ценит твои успехи. Но он не хочет рисковать. Впереди Багдад, а за ним богатые земли халифата и Египта. Твои воины еще нам понадобятся.

Тулуй достал из рукава кусок пергамента. Развернув его, он положил лист перед Байджу. На нем, грубо была нарисована карта местности.

– Вот здесь, – адъютант ткнул пальцем в точку на карте, – находиться дамба. О ней Тугай узнал от своего шпиона. Он же и указал ее слабое место. Завтра ты должен выманить всю конницу халифа в долину. Присланные командующим китайские инженеры и мои люди находиться около плотины. В назначенное время они разрушат ее. Вырвавшийся поток уничтожит конницу врага, открыв тебе путь к столицы.

– Что же, – усмехнулся Байджу, оценив в полной мере план Тугая, – пусть будет так…

Утро выдалось пасмурным. Над долиной навис густой туман. Под его прикрытием монгольские отряды вышли из своего лагеря, занимая позиции. Как только на небосклон выкатилось солнце, белая пелена рассеялась. Увидев в долине монгольский авангард, пять тысяч арабских всадников на рысях двинулись им навстречу. По мере того, как войска сближались, ускоряя скачку, боевой клич с обеих сторон перерос в рев.

Муджахид ад-Дин Айбек стоял во главе основного войска. Со своего места он видел, как сшиблись две лавины. В лучах восходящего солнца, высоко взметывались и опускались сверкающие клинки. Воины с обеих сторон, пали десятками. Потеряв седоков, кони метались по долине, вскидывая задние ноги. Вскоре блестящие доспехи арабской конницы поглотила черная масса монголов. Оставшиеся в живых мусульмане стали беспорядочно отступать. Монгольская конница перешла в наступление, заполонив всю долину.

– Пора, – решил багдадский полководец. Выхватив саблю он вознес ее над головой, – славные воины ислама! – разнесся над рядами воинов его голос, – во имя Аллаха, покроем славой наши имена! Вперед!

Он первым направил своего коня в сторону врага. Следом, ряд за рядом, развернув знамена, двинулась вся арабская конница. Вытянувшись подковой, чтобы охватить врага со всех сторон, всадники мчались на врага, опустив копья. Но монголы не собирались вступать в бой. Ловко развернув своих мохнатых лошадок, они помчались на возвышенность, где располагался их лагерь.

Бегство врага всадники халифа, еще крепче пришпорили коней, намереваясь на их плечах ворваться в лагерь.

Внезапно земля под копытами их коней содрогнулась. Где-то вдалеке послышался все нарастающий гул. От неожиданности всадники халифа остановились, озираясь по сторонам. То, что они увидели, заставила содрогнуться. Тридцатиметровый водяной вал несся по долине, сметая все на своем пути. Гигантская волна, смыла большая часть мусульманской конницы. Не многим, кто успел вовремя развернуть коней, удалось вырваться из объятий разбушевавшейся стихии.

Собравшись на возвышенности, монгольские воины наблюдали, как в водяном потоке мелькают копыта коней и части тел всадников, ожидая, когда вода спадет, чтобы продолжить наступление. Внезапно их глаза расширились от ужаса. Из водяной пелены, окруженные брызгами, появились всадники. Тех, кто прорвался было не много. Не более полутора тысяч. Впереди, подняв над головой клинок, мчался командующий багдадской конницей Муджахид ад-Дин Айбек.

Атака "мертвецов" дорого обошлась, уверовавшим в легкую победу, кочевникам. В неудержимой ярости обреченных они вклинились в не стройные ряды врага, рассеяв их. Пока степняки приходили в себя, арабская конница прорвалась в их лагерь, сея на своем пути смерть. Их целью был Байджу. Не многочисленная охрана попыталась преградить им путь.

Увидев впереди, всего в несколько десятков метров монгольского военачальника, который вертелся на своем коне, раздавая приказы, Айбек бросился в его сторону. Сразу двое багатуров преградили ему дорогу. Муджахид с ходу ударил одного из них своим клинком разрубив шлем противника. Второй попытался ударить его копьем, но старый воин отбил его щитом и ткнул саблей в живот. Его удар достиг цели, пробив кожаный доспех. Разделавшись с охраной, Айбек поскакал дальше. Перед ним и Байджу уже не было ни кого. Когда багдадский полководец уже предвкушал их поединок, что-то сильно ударило его в бок. Издав грозный рык, Айбек срубил торчавшее древко стрелы и вновь пришпорил коня. Он уже видел перед собой лицо врага, но добраться до него, ему было не суждено. Сразу две стрелы ударили старого воина в грудь, пробив доспех и глубоко войдя в плоть. Удар был настолько силен, что полководец опрокинулся и упал на землю. Ярость придала ему силы. Опираясь на свой клинок, он поднялся. Вскинув голову, Айбек встретился с холодным взглядом Байджу, который все же смотрел на своего врага с уважением.

Багдадский военачальник хотел выкрикнуть проклятие, но вместо этого, поперхнулся. Из его рта вырвался фонтан крови. Старый воин пошатнулся и завалившись на бок, затих навсегда.