Озборн (СИ)

Пролог

Это было сложно. А когда Черная Вдова говорит, что проникнуть куда-то «сложно», это означает — «невозможно ни при каких обстоятельствах». Для любого другого, конечно.

За последние три года «ОзКорп Индастрис» и ее новый глава изменились настолько, что обеспокоились даже в «ЩИТ»-е. Особенно когда им в руки попала общая информация по проекту «Аид». Если хотя бы 20 % того, что они узнали — правда, то Гарри Озборна надо остановить.

После того, как несколько агентов провалились, и ситуация стала выходить из под контроля, было решено подключить «Мстителей». Фьюри не исключал силового метода разрешения ситуации, но сначала надо было выяснить — не провокация ли это, не попытка ли стравить Мстителей и «ОзКорп»? Ибо в последнее время корпорация, созданная Норманом Озборном, была надежным союзником «ЩИТ»-а. Да что уж говорить, если Фьюри даже приглашал Гарри в состав Мстителей. Правда, Озборн отказался, но сам факт…

И вот, она уже полтора дня пробирается по коридорам ОзКорп, в попытке попасть в серверную. Уровень безопасности в компании поражал. И если бы дело было в банальных камерах, или в количестве охраны, Вдова бы даже не обеспокоилась. Но путь к серверу, на котором хранились данные, был укреплен так, словно здесь готовились к штурму. В ход шло все — от сложных датчиков движения и веса, до нажимных пластин, и секретных консолей. Что, если честно, настораживало.

Однако Наташа не зря была одной из лучших оперативников «ЩИТ»-а. Она прошла. Дошла до цели, не потревожив охрану. И выйдет так же. Тихо и незаметно.

— Если ты хотела попасть в ОзКорп, могла бы просто позвонить, — от звуков родной, уже несколько подзабытой, речи, и тембра этого голоса, девушка вздрогнула. — Ты же знаешь, я просто не способен тебе отказать.

Говорящего она не видела, так как тот был скрыт массивным шкафом системного блока суперкомпьютера ОзКорп, но не узнать этот голос было невозможно.

Скрываться дальше смысла Черная Вдова не видела, поэтому спокойной походкой обогнула шкаф. Прислонилась к мерно гудящей громаде блока плечом, чуть склонила голову набок, изобразив на лице хмурую мину.

Стоило признать, что Гарри Озборн, сейчас сидящий в кресле оператора, ей даже нравился. Парень явно следил за собой — приятная внешность, ясный, умный взгляд, мягкий, выверенный до децибела, голос. Девушка не раз ловила себя на мысли, что была бы не против видеть его в составе команды Мстителей.

— Ну не могла же я не попробовать «на зуб» твою систему безопасности, — губы девушки слегка изогнулись капризной в усмешке. — Кстати, судя по этой самой системе, ты чего-то очень боишься? Или есть, что скрывать?

— Конечно есть, — Гарри улыбался все так же мягко. — Я на этих серверах порнуху храню. Самая должно быть, большая коллекция порно в мире! Если кто узнает, знаешь какой скандал будет?

— М-м-м… — она отлипла от стены, подошла ближе, склонилась над столом, нависнув прямо над Озборном. — Может, посмотрим вместе?

Играть голосом она умела, должно быть, лучше всех в «ЩИТ»-е. Не рассчитывала, конечно, что это подействует на Гарри, но отказать себе в удовольствии понаблюдать, как его взгляд на секунду метнулся к ее груди — не смогла.

— О… мои вкусы очень специфичны, — промурлыкал Озборн, легонько приподнимаясь в кресле, дабы оказаться с ней на одном уровне.

— Так посвяти меня в них…

Их лица оказались очень близко, и в следующее мгновение Вдова атаковала. Росчерк ее ладони, почти невозможно было уловить, но Гарри успел отклониться, тут же атаковал сам, выбросив вперед свой кулак. Инстинкты Наташи взвыли, заставляя ее уклоняться, а не блокировать. Девушка откатилась назад, вытащила пистолет, и отправила пару пуль в сторону укрывшегося меж стеллажей юноши.

— Я провалилась, — холодно сообщила она в рацию. — Вам придется меня вытаскивать.

— Понял, — голос Кэпа был спокоен, как всегда. — Будем над башней минут через десять… Ты там продержишься?

— Не знаю, — подумала вслух Вдова. — Постараюсь пробиться на сто сорок девятый этаж и выбраться через окно с южной стороны. Так же, попытаюсь забрать с собой Гарри Озборна.

— Он что, рядом с тобой? — а это уже Старк.

— Недалеко, — кивнула Наташа, хотя остальные не могли ее видеть. — Конец связи.

В своей способности справиться с Озборном девушка не сомневалась. Мутантом он не был, так что на какие-то сверхъестественные способности рассчитывать не мог. А вот она — измененная, и с обычным человеком, как-нибудь справится. Особенно учитывая те гаджеты, которыми ее снабдили для самозащиты.

Девушка усмехнулась, активируя перчатки, по которым пробежало несколько микроскопических молний. Удар такими гарантированно вырубит любую цель.

К тому же у нее есть пистолет. Убивать никого Вдова не собиралась, поэтому сменила магазин, заменив боевые патроны на оглушающие.

— Давай ты просто сдашься, Гарри? — конечно, на то, что Озборн сдастся, она не рассчитывала. Но вот выяснить его теперешнее местоположение было бы не плохо.

— Как раз хотел предложить тебе тоже самое, — раздалось с той стороны, откуда Наташа вовсе не ожидала. — Слушай, ты ведь незаконно пробралась на территорию «ОзКорп Индастрис». А это частная собственность, между прочим. Я могу на законных основаниях сделать с тобой все, что угодно… Блин, давай, ты все-таки сдашься, а? Порно вместе посмотрим? Там есть несколько интересных роликов со связыванием…

— М-м-м… Ты знаешь, чем соблазнить девушку, да?

Черная Вдова сместилась в сторону, зафиксировав местоположение парня, выпустила в ту сторону несколько пуль, не давая ему высунуться, а сама метнулась вперед, стремясь навязать ему ближний бой, и вырубить с помощью перчаток. Гарри этого явно не ожидал, уклонился от первого удара, заблокировал второй, едва успев перехватить руку противницы у самого локтя, и не давая ей использовать свое оружие. Разорвал расстояние быстрым отскоком, но она вновь использовала пистолет, заставляя его уклоняться и бежать. Она последовала за ним, но через пару секунд юноша уже покинул серверную.

Вдова выругалась. Гарри оказался лучше, чем она ожидала. Недооценка противника сыграла с ней злую шутку.

Теперь у нее было два варианта: или следовать за Озборном, пытаясь захватить его до того, как он призовет к себе на помощь всю охрану ОзКорп, или скачать данные по проекту «Аид». В конце концов, девушка решила, что лучше синица в руках, так что отправилась к консоли. Правда через полминуты, из ее груди вырвался разочарованный вздох: все данные по «Аид»-у были удалены.

Озборн явно что-то скрывал. Значит, все-таки, придется его захватить. Что в сложившихся обстоятельствах, скорее всего, будет непросто…

Наташа тяжело вздохнула и направилась вслед за Гарри…

Было душно. Я знал, что надо отключить обогреватели, и включить кондиционеры, но это требовало определенных усилий. Как то: встать с кровати, дойти до пульта в десяти шагах, выставить нужную температуру, и… куча всего еще. А я уже в пижаме, да под уютным одеялком…

Именно эти мысли крутились у меня в голове, когда мой сон неожиданно прервался среди ночи. Я повернулся набок, стараясь вернуть блаженно-расслабленное состояние, пока меня не поразила одна простая мысль:

Почему я проснулся?

По телу пробежала дрожь, адреналин забурлил в крови, Ци оглушающей волной прошлась по телу, усиливая мгновенно напрягшиеся органы чувств.

А потом я услышал. Шаг, вздох. Еще шаг. Выдох. Спокойный, медленный, почти бесшумный.

Неправильный…

Я чувствовал агрессию. Легкий, практически незаметный запах охотника, идущего убивать свою дичь.

Еще секунда мне понадобилась, чтобы узнать, кто этот охотник. Да, шаги были неправильными, да, дыхание — другим. Но все равно частичка прежнего человека, все еще проглядывает через шелуху неправильности.

А вот потом, я позволил себе промедление. Промедление, вызванное осознанием того, кто передо мной, и когнитивным диссонансом, что поразил мой мозг, после этого осознания.

Инстинкт подбросил меня вверх, в последнюю секунду. Я откатился в сторону, едва не запутавшись в одеяле, и слыша как пространство за мной рвется, рассеченное градом пуль. По ушам бил стрекот пистолета-пулемета, оснащенного глушителем.

Мое тело скатилось с кровати, руки погасили избыточную инерцию, ноги мгновенно оттолкнулись от стены, посылая тушку под ложе. Мой убийца рванулся следом, изрешетив кровать и пол, на которых только что лежала его жертва, десятком смертоносных снарядов. Я вылетел из под кровати с другой стороны, рванулся в другую комнату, просто на инстинктах уклонившись от следующей очереди. Схватил веб-шутер, конструкцию которого недавно позаимствовал у Паркера. Спрятался за углом, слыша как медленно шуршит паркет под ногами моего убийцы.

— Вот уж не думал, что когда-нибудь мы окажемся в подобном положении, — произнес я. Да, открыл свое местоположение, но боль, поселившаяся в груди, не давала молчать. — Я же доверял тебе больше, чем кому-либо!

Ответа не последовало. В единственный вход в комнату, который я контролировал, тоже не ломились. Вместо этого, по мне дали невероятно точную, в данных обстоятельствах, очередь через стену. Пули просвистели у самого моего уха, лишь чудом разминувшись с черепом. Я нырнул в кувырок, ушел в сторону, и, практически в то же мгновение, убийца ворвался в комнату. Я был близко, поэтому попытался сразу навязать ближний бой, опасаясь еще одной очереди. Но забыл, что имею дело не с обычным человеком. Уже нет.

От моей подсечки не стали уклоняться, просто приняли на жесткий блок. А потом меня отбросило к стене. Удар был столь силен, что в глазах на секунду вспыхнула сверхновая. Лишь Ци позволило мне остаться в сознании, и рвануть в сторону, сразу после столкновения со стеной. То место, где только что находилось мое тело, тут же прошило с десяток пуль, но на этот раз я огрызнулся выстрелом веб-шутера. Удачно. Заряд разогнанной паутины попал в ногу моего противника, заставляя его вскрикнуть, теряя равновесие. Я мгновенно послал еще несколько пучков паутины, пригвоздив руки моего несостоявшегося убийцы к стене. С той стороны послышалось сдавленное рычание, но еще с десяток зарядов (весьма болезненных, к слову) полностью лишили моего противника возможности двигаться.

— И что это было? — выдохнул я, дотянувшись до выключателя, и включая свет в комнате. Честно говоря, до последнего надеялся, что ошибаюсь. Что чувства подводят меня, что кто-то просто научился отлично маскироваться под ту, кто был для меня бесконечно дорог.

— Недооценила тебя, — Айрис не выглядела расстроенной, скорее… раздосадованной. — Не думала, что ты чего-то стоишь без того костюма.

— Но зачем?! — вопрос получился слишком эмоциональным, и я раздраженным пинком отправил выпавший из рук девушки пистолет-пулемет подальше. — Чего тебе не доставало-то?!

— Ты так ничего и не понял? — ее бровь насмешливо изогнулась. Как же я обожаю этот ее жест! — Видимо, мы переоценили твой ум.

Так. Ладно. Успокоиться. Спокойно — самое страшное, уже произошло, и тебе удалось остаться после этого в живых. Надо думать, Гарри. Думать.

Итак. Есть Айрис. Сейчас очевидно, что она тоже получила сыворотку Гоблина. Это повлияло на ее разум?

Не похоже. У нее нет вспышек неконтролируемой агрессии, что мы наблюдали у Нормана. То, что я наблюдаю сейчас — это, скорее, досада, от того, что ей не удалось… выполнить задание. Вот на что это похоже.

Что мы о ней знаем?

Стоило с самого начала приглядеться к мисс Смит тщательнее. Ведь она была идеальна. Достаточно строга, когда это требовалось, но почти сразу научилась воспринимать меня, почти как равного. Мог этого добиться обычный человек? Вряд ли. У обычного взрослого мои детские заскоки вызвали бы только раздражение. Как, например, они вызывали раздражение у отца.

Затем, ей удается соблазнить самого Нормана. Как? Она сумела обратить на себя внимание человека, который успешно отбивался от самых завидных невест в течение двенадцати лет! Но ей удалось. А я тогда не обратил на это никакого внимания — просто был счастлив, что два дорогих мне человека, наконец, нашли друг друга. Тогда (да и сейчас) Айрис уже была для меня «своей». Я просто не был способен ее подозревать.

Однако стоило бы. Кто работал над проектом «Гоблин» вместе с отцом? Кто, не моргнув глазом, пошел на убийство, ради того, чтобы Норман вернул себе компанию? Кто, в конце концов, возглавил проект, после того, как мой отец не мог больше им руководить? И под чьим руководством обычное (ну, ладно, пусть — не обычное) универсальное лекарство превратилось в сыворотку суперсолдата?

Слишком много совпадений.

— И на кого же ты работаешь? — хмуро спросил я, подтаскивая к себе стул, и рухнув в него.

— Ну, может, попробуешь догадаться? — ее губы сложились в насмешливую улыбку.

В следующую секунду она вскрикнула, после того, как я послал очередной заряд паутины ей в коленную чашечку. С такого расстояния — очень болезненно. Заодно и покрепче свяжем, а то, я понятия не имею о пределе ее сил.

— У меня нет настроения играть в «отгадайку».

— Ты скучный, — заявила Айрис, справившись с болью. — И совсем не так я тебя учила обращаться с девушками.

Очередной выстрел, очередной болезненный вскрик.

— Я так весь день могу, — пожал плечами я.

— Какой ты злой, — снова насмешливо усмехнулась она. — Вот так обращаться с женщиной, которую собирался называть «мамой»…

Выстрел. Вскрик.

— Я тебя еще и «изменницей» называл. И тогда, как выясняется, был гораздо ближе к истине, чем думал.

— И я тебя еще до сих пор не простила…

Заряд. На этот раз я целился в грудь, и это сбило ей дыхание.

— Просто скажи, на кого ты работаешь, Айрис. Хотя бы в память о моей безответной любви к тебе.

— А не думал, — справившись с дыханием, спросила она, — что я работаю на себя? Идеальный, ведь момент. Нормана нет — раскрыть твою маленькую аферу, с тем, что он, якобы, где-то лечится — проще простого. Объявить его умершим — и все. Я становлюсь полноправным Ген. Директором. Чем не мотив?

Стоит, кстати, задуматься. По сути, так и получается. Согласно завещанию Нормана, Айрис — мой опекун. И именно она станет распоряжаться всем, в случае моей смерти и официальной смерти Озборна…

Если, конечно, забыть, что отец вовсе не умер. И может вернуться в любой момент. О чем она — прекрасно знает.

Или… или же она может с уверенностью сказать, что Норман не вернется. А если и вернется, то не станет претендовать на кресло Ген. Директора…

— Это вы захватили моего отца, — встать со стула было неожиданно сложно. Ноги подрагивали. — Где он?!

— То есть, чувства к нему у тебя еще остались, — она тихо засмеялась. — Надо же. Мы-то думали, что все, похоронил ты папашу…

Я приблизил свое лицо к лицу девушки и широко, смачно улыбнулся. И улыбка эта была исключительно паршивой:

— Поверь мне, Айрис, я не хочу его хоронить… Но похороню, если понадобится. Да и тебя — тоже. Но сначала, ты мне все расскажешь… вот прямо все-все…

— Ты в этом уверен? — она храбрилась, но я слышал, как стал легонько подрагивать ее голос.

— О, все ломаются, солнце мое… Все. Главное — найти правильный подход…

Глава 1

Накрыли ее прямо на выходе из серверной. Обложили шквальным огнем, не давая высунуться, грамотно расставили огневые точки, не позволяя выбивать противников по одному. Вдова закусила губу, размышляя над тем, насколько велики ее шансы пробиться через людей Озборна, когда обратила внимание на пули, которыми обстреливали ее позицию.

— Резиновые? — фыркнула она подбирая очередной снаряд, что отбился от стены, и срекошетил в опасной близости от ее тела. — Похоже, мистер Озборн не собирается меня убивать… Приятно, однако.

Именно это мгновение было выбрано защитниками Башни для того, чтобы закинуть в ее сторону первую гранату. Глаза девушки расширились, она инстинктивно сгруппировалась и зажмурилась, спасая глаза от взрыва, которого не последовало. Вместо этого из гранаты с шипением стал вырываться газ. Очевидно — усыпляющий. Озборн вообще любит газы. Семейное, наверное.

За первой гранатой прилетела вторая, затем и третья. Оставаться дальше в укрытии Наташа не могла, поэтому задержала дыхание и отправила в сторону защитников Башни ОзКорп свой «подарочек». Тоже гранату. Светошумовую.

Грохнуло знатно, вот только ожидаемых криков боли и злости с той стороны не последовало. Люди Озборна, казалось, вообще не обратили внимания на ее «подарочек». Видать, хорошо защищены…

Воздух в легких заканчивался с пугающей быстротой, и девушка приняла решение атаковать всерьез. Метнулась в сторону, со скоростью, недоступной обычным людям, метнулась в другую, не давая взять себя в прицел. Ее поливали градом резиновых пуль, и далеко не все проходили мимо. Слишком многие оставляли болезненные, хоть и не смертельные гематомы на ее теле. Однако, будучи оперативником «ЩИТ»-а, Наташа прекрасно умела игнорировать боль, поэтому, за полторы секунды преодолев разделяющее их расстояние, оказалась среди людей Озборна.

Защитники Башни оказались на удивление хороши и в ближнем бою. Бой был быстрым, но Наташа успела оценить скорость и силу ударов своих противников, далеко превосходящих обычных людей. Конечно, до нее, или до того же Кэпа, им было далеко, но то, что эти ребята были как-то усилены, с каждой секундой становилось все очевиднее. В тактике люди Озборна также превосходили обычных наемников. Частенько сами подставлялись под удар, дабы кто-то другой успел задеть ее. Думается, если бы у нее не было брони, ее гаджетов, и если бы защитники Башни дрались всерьез, то шансов у нее осталось бы мало. Однако Наташа часто замечала, что потенциально смертельный или сильно калечащий удар, от которого она не успевала ни уклониться, ни защититься, задерживался или превращался в просто болезненный.

Ее жалели. Не дрались всерьез. Это злило оперативницу «ЩИТ»-а с каждой секундой все сильнее.

Наконец все защитники этого сектора были оглушены или выведены из строя другими способами. Убитых не было. И если вы думаете, что это было просто, то больше, пожалуйста, так не думайте.

К ее удивлению в конце коридора стоял Гарри Озборн. Во все той же одежде, в которой встретил ее в серверной. Все с той же мягкой улыбкой. Хотя сейчас выражение его лица, было скорее, хмурым, что в сочетании с улыбкой выглядело несколько странно:

— Надо же, — фыркнул он. — А я думал, что мои ребята достаточно хороши, чтобы задерживать таких, как ты… Эх… работать еще над ними и работать…

— Тоже часть проекта «Аид»? — спросила Наташа, не особенно надеясь на ответ. Под броней явно ощущались синяки, гематомы и кровоподтеки. Ее подташнивало, но она все еще была боеспособна.

А вот с лицом все было в порядке. Ни царапинки, ни единого синяка. Как будто люди Озборна боялись бить ее по лицу. Впрочем, учитывая эксцентричность их босса, вполне возможно, что и боялись.

— Не понимаю, о каком проекте ты толкуешь, — пожал плечами Гарри. — Давай посидим, поговорим… я тебя кофе угощу, м?

— А в кофе, наверняка будет снотворное, да? Ты же так любишь снотворное.

— Конечно будет! — обрадовался ее догадливости Озборн. — А как еще мне затащить тебя в постель?!

Девушка покачала головой. Пожалуй, если он будет продолжать отпускать такие пошлые шуточки, то в Мстителях ему не место. Там уже есть один шутник.

— Знаешь, я даже согласна с тобой погулять, если ты предоставишь нам все данные по «Аид»-у, — усмехнулась Вдова, прикидывая расстояние для удара, и пытаясь отвлечь юношу разговором.

— Не-не-не, — замахал руками Гарри. — Свидание за… э-э-э… информацию? Это уже будет похоже на… ну, ты знаешь… начинается на «п», заканчивается на «роституц…»

Договорить ему девушка не дала. Не потому что не хотела слушать, просто это мгновение показалось ей наилучшим для атаки.

Она великолепно знала возможности своего тела. Прекрасно рассчитала расстояние. Отлично подобрала момент. Вдова знала, что он попытается блокировать, а не увернуться, и получит удар током от ее перчатки. Просто потому, что увернуться не успеет. Никто бы не успел. Это было невозможно.

Гарри успел. Убрал плечо с линии атаки, когда удар еще не был закончен, но остановить его уже Наташа не могла. Попытался хватануть ее ногой в район живота. Быстро. Очень быстро. Она с трудом отклонилась, извернулась в сторону, попыталась достать его с разворота. Однако Озборн отскочил назад, выбивая спиной дверь, и бросился наутек. Девушка выругалась и метнулась следом.

Она догнала его у входа на нужный ей сто сорок девятый этаж. Специально подгадала момент так, чтобы не пришлось бегать по лестницам, после того, как она его поймает. Гарри ушел от первой ее атаки, отскочил подальше, когда она выпустила в него пару оглушающих пуль. Как бы хорош ни был Озборн, Вдова его все-таки достала. Обычного человека, подобное ранение оглушило бы и лишило дееспособности, но девушка уже поняла, что Гарри — далеко не обычный. Юношу развернуло, он упал, но достаточно быстро поднялся, пытаясь вернуть возможность двигать рукой. Замер, прислонившись спиной к стене, и глядя на девушку недовольным взглядом. Улыбаться он перестал.

— Позвала друзей? — очевидно, не у нее одной была рация. — А я думал, что у нас свидание на двоих.

— Но ведь ты тоже пригласил своих людей? — притворно удивилась Наташа. — Чем я хуже?

— Тоже верно, — не стал спорить Озборн.

В следующую секунду в соседнем кабинете раздался звон разбитого стекла, и стук приземлившегося тяжелого тела.

— Наташа, я внутри, — раздался в наушниках голос Кэпа. — Твое местоположение?

— Сразу за дверью, — усмехнулась Вдова. Если честно, она предпочла бы, чтобы в здание сунулся Старк, а не Роджерс, но так тоже неплохо. Тони вообще очень ленив, и в бой бросается только по настроению.

В любом случае, если против нее одной, у Гарри еще и были шансы (пусть и весьма призрачные), то против их дуэта с Кэпом — уже нет. Судя по лицу, понимал это и сам парень, сосредоточенно вслушивающийся в то, что говорили ему по рации.

Капитан Америка показался в коридоре через две секунды.

— Сдавайтесь, мистер Озборн, — коротко приказал Роджерс. — Нет необходимости в драке.

— Серьезно? — усмехнулся Гарри. — То есть ты думаешь, что я не сдался столь очаровательной девушке, только для того, чтобы сдаться тебе? Какой в этом смысл?

Роджерс шутки не оценил, и, выставив вперед свой щит, метнулся вперед. Озборн мгновенно ушел в сторону, так, чтобы Вдове было неудобно стрелять через тело Кэпа, и нырнул в боковой кабинет. Капитан сунулся следом, но несколько выстрелов с той стороны охладили его пыл.

У Гарри все это время был пистолет? — мысль прошила голову Вдовы, словно стрела, но девушка не могла себе позволить расслабляться.

— Немед… план «Цербер»! Прямо сей… — Уловила Наташа приглушенный голос главы ОзКорп через закрытую дверь. Секунду ничего не происходило, словно кто-то спорил с Озборном по рации.

Стив не стал дожидаться окончания разговора, а ударом щита выбил дверь, и метнулся в сторону окна, рядом с которым находился Гарри.

Увидев бегущего к нему Капитана, парень выругался, достал из-за спины гранату, и метнул ее прямо под ноги Роджерса. Тот мгновенно сгруппировался, прикрывая щитом и себя, и Вдову.

Взрыв светошумовой гранаты ударил по барабанным перепонкам, ослепил даже сквозь закрытые веки. В следующий миг, сквозь вату в ушах, до Наташи донесся звук несильного взрыва, и звон разбитого стекла.

Последним, что они слышали от Озборна, до того, как тот выпрыгнул в окно, был его крик, очевидно, обращенный в рацию:

— ПРОСТО! ВЫПУСКАЙ! ЧЕРТОВ ГАЗ!!!

По телевизору шли Новости. В последнее время, дикторы день ото дня захлебывались восторгом, рассказывая о подвигах супергероев.

Вот и сегодня. Центральной новостью было очередное деяние «Фантастической Четверки». И, да, в этом отношении все шло по канону — орбитальный эксперимент Виктора Фон Дума провалился, все участники экспедиции превратились… в то, что превратились.

И сейчас геройствовали. Помаленьку.

За исключением Дума, конечно, который, забив на Штаты, уехал обратно в Латверию. И, судя по слухам, в течение пары недель стал монархом этой маленькой страны, с которой у меня связаны не лучшие воспоминания.

Корпорация Дума, тем временем, потеряла огромную часть своих активов, но все еще держалась на плаву. Потеря столь громадного состояния из-за неудачного проекта, конечно сказалась на «Дум Инкорпорейтед», но полностью утопить ее не смогла. Слишком многим нужна была продукция, производимая этой компанией, а просто так избавляться от своего детища Виктор не хотел.

Возвращаясь к «Четверке». Мне они не нравились. И дело тут вовсе не в личной неприязни, а, скорее в методах, которые они используют. Вот, к примеру, их последний «подвиг». Ну, не их конкретно, а парня, которого местные репортеры уже назвали «Существом». Это эдакий каменный монстр, если кто не знал.

Так вот. Последний «подвиг»: Существо спас самоубийцу, который едва не прыгнул с моста.

Угу. Спас. Вот только в процессе «спасения» пострадало семь автомобилей, один человек погиб, и шестеро получили ранения. Это нормально? Я считаю — нет. Однако, в новостях репортеры захлебывались восторгом, рассказывая о крутости «Четверки», и о том, как они нас защитят. Да с такими защитниками никакие враги не нужны!

Второй важной новостью был Старк, сумевший, наконец, сбежать из плена, и сконструировать свой костюм. Антон скрежетал зубами от злости, когда Тони объявил себя Железным Человеком, и обещал мне, что наши костюмы будут намного круче. Я в этом сомневаюсь, что ни говори, а Старк — гений. Мы же с Антоном — так… подмастерья. И сравниться с Тони вряд ли сумеем.

Впрочем, время покажет. Сейчас Старк во всю наслаждался славой и упивался вниманием, прикованным к своей персоне. Девушек вокруг него собралось…

Третьим «героем», которому репортеры уделили свое внимание, был… Человек-Паук. Причем внимание это было резко отрицательным. Не только со стороны «Дэйли Бьюгл», как было в каноне, но и со стороны всех остальных СМИ. И если в каноне ругать Паука было в общем-то не за что, то сейчас причин не любить Паркера у общество с каждым днем появлялось все больше.

Да, Питер изменился. Я чувствовал это, говорил с ним на эту тему, однако ничего практического поделать не мог. У меня вообще такое чувство, что если бы не Гвен, то парень бы слетел с нарезки окончательно. Однако девушка была рядом, и разделяя его горе, неосознанно помогала Пауку все еще оставаться человеком.

Я покачал головой, глядя на очередных жертв Питера. Переломанные руки — это еще цветочки. У двоих был поврежден позвоночник, у третьего, из-за травм, парализовало все тело ниже шеи. Пока Паук еще никого не убил. Однако, думается, что и первое убийство не за горами…

Пока репортеры удивлялись невероятной жестокости Человека-Паука, я размышлял над тем, на что это похоже. А похоже это было на допрос. Питер не такой человек, который будет пытать людей, просто ради собственного удовольствия. А вот сломать кому-то руку, чтобы тот заговорил — запросто. Не хватило руки? Сломаем другую. И этого мало? Есть еще ноги и спина…

Самое хреновое, что совершенно очевидно, чего он ищет. Убийц тетушки Мэй…

Стоит признать, что это тоже моя вина. Если бы не работа с Хранителями, Питер не стал бы свидетелем жестокостей, совершенных преступниками. А ведь смотрел он на них, чуть ли не 24 часа в сутки… Видимо, вид беззащитных жертв и безнаказанность большинства нарушителей закона, ожесточили Паука, отравили его доброе сердце, подтачивая парня изнутри.

Вот и надломился Паркер. Сильно надломился. Потерял ориентиры, отдавшись собственному чувству Справедливости, которое незаметно для него превратилось в чувство Мести.

Плохо.

Конечно, я рассказал другу, что мне известно, кто скрывается за маской Человека-Паука. Объяснил, что не стоило попадаться одному из Хранителей, который и проследил за Стенолазом до самого его дома. Конечно, это было неправдой, но Питер поверил. Мне пришлось выслушать получасовую лекцию о праве Паркера на личную жизнь, и пообещать больше не следить за ним. Да и поддержку всяческую Пауку оказывать я тоже обязался.

Это было примерно месяц назад, и с тех пор ситуация становилась только хуже. Я понятия не имел, как повлиять на друга, но и оставлять это дело просто так был не намерен. Просто потому, что рано или поздно Человек-Паук может и до правды докопаться. Не представляю, как, но, учитывая мир, в котором мы живем, это вполне возможно. И тогда, учитывая настрой Паркера, у меня могут быть очень большие проблемы.

Конечно, неплохо бы Питера вооружить получше, костюм ему, наподобие моего, придумать. Но это дело не сегодняшнее, и даже не завтрашнее.

Кстати, про Хранителей. Их все-таки запустили в массовое производство, и сейчас над небом Нью-Йорка кружило больше трехсот дронов. Город щедро заплатил за свою безопасность.

Вообще, оказалось, что Хранители — диво как эффективны. Уже через две недели, отчеты показали, что дронами предотвращено более полутора тысяч преступлений. Глядя на этот отчет, я ловил себя на мысли, что Норман был прав, и внедрение Хранителей спасло куда больше жизней, чем пострадало во время его теракта…

На кровати чуть-чуть шевельнулась Айрис. Все-таки Гоблин творит чудеса, и за пару часов все гематомы на теле моей бывший няньки успели сойти.

— Надо же, я еще жива, — усмехнулась девушка, глядя на меня, расположившегося в кресле.

Я не ответил.

— Не получилось у тебя меня сломать, а, Гарри? — она снова хохотнула.

— Честно говоря, я просто недооценил твою сопротивляемость к некоторым препаратам, — я дернул плечом, поднялся, подошел к кровати. — Собственно, когда стало понятно, что тебя этим не взять, я просто тебя усыпил. Ну и еще чего добавил, так что активно двигаться в ближайшие несколько часов, ты не сможешь.

— А чего не пристрелил во сне? — усмехнулась девушка.

— Я пытался, — честно признался я. — Серьезно. Пытался. Раз пять поднимал твой пистолет, долго присматривался к ножу, думал даже попытаться задушить тебя подушкой… Не смог.

— Слабак!

— Угу, — я хмуро откинулся в кресле. — Что же мне с тобой делать, а?

— Отпускать не советую, — меня начинает раздражать ее манера постоянно улыбаться. Вообще, заметил, что Гоблин именно так влияет на психику — все принявшие его улыбаются и смеются, иногда вообще без повода. Так было с Норманом, то же самое я сейчас наблюдаю у Айрис.

— И не собираюсь, — мои пальцы стали отбивать несложный ритм на подлокотнике кресла. — Передавать тебя «ЩИТ»-у тоже не хочется.

— Одного ты уже передал, — захихикала девушка. — На этот раз, пожалуйста, не сочти за труд убедиться, что передаешь меня нужным людям.

— Есть другой вариант, — я дернул плечом. — У меня на ноутбуке лежит мой дипломный проект. Ну, знаешь, я же нейрохирург…

Айрис заинтересованно моргнула, а я позволил себе легкую улыбку:

— Смысл в том, чтобы имплантировать человеку в височную долю (в отдел мозга, отвечающего за память) небольшой чип, который будет визуализировать определенные… назовем это воспоминаниями.

— И что это даст?

— Внедрение меток в воспоминания позволяет тайно управлять поведением человека. В теории…

— То есть ты хочешь…

— Ага, — я равнодушно пожал плечами. — Внедрю тебе в башку такой чип, и… вуаля. Ты мой послушный болванчик, а я — твой новый босс.

— Почему же раньше никто….

— Потому что это только теория, — я поморщился. — Честно говоря, понятия не имею, как создать такой чип, и, уж тем более, как четко внедрить его тебе в мозг. Кое-какие мысли имеются, но… до практического воплощения еще далеко.

— То есть ты меня все это время просто пугал? — она усмехнулась. — Признаю, у тебя почти получилось.

— Ну, почему сразу пугал? — мои губы отзеркалили ее усмешку. — Обрисовал будущее. Твое будущее.

— Что-то я не совсем понимаю…

— Рано или поздно такой чип у меня будет, — очередное пожатие плеч. — И технология внедрения — тоже будет. Так что сейчас, для меня главное — спрятать тебя подальше, до этого момента.

— И мы снова возвращаемся к тому, что отдать меня «ЩИТ»-у ты не можешь…

— Не могу, — я вздохнул. Как же не хочется с ней так поступать! — Но есть другой план… У доктора Октавиуса есть замечательный прибор, под названием «Имобилизиен»…

— Нет… постой! Ты не можешь…

— Очень даже могу, — я усмехнулся. — Хоть это и потребует определенных усилий с моей стороны…

— Все-таки ты — сын своего отца, — почти выплюнула девушка, осознав, что я уже принял решение.

— Именно так, Айрис. Именно так.

В отделе № 118 я не появлялся уже давно. Проект «Хранители» больше не требовал моего контроля, и посетить «родной» для меня отдел все не выпадало возможности. До сегодняшнего дня.

Сегодня выпускали в эксплуатацию наш новый суперкомпьютер. Наш. Не принадлежащий ОзКорп, а принадлежащий нам. Отделу № 118.

Конечно, сотрудники отдела такого полного доступа к ресурсам новой машины не имели. Об этом я позаботился. Однако и определенные привилегии себе Стэн с Марком прописали. А я сделал вид, что не заметил.

Если честно, ввести новую систему в эксплуатацию мы должны были давно. Однако оказалось, что я — вовсе не такой хороший программист, как сам о себе считал. В результате, работы над системой (большая часть которой заключалась в правке моих багов) затянулась на четыре дополнительных месяца.

— Осталось последнее, — произнес Квин, когда я уже предвкушал первые слова своего собственного Искусственного Интеллекта.

— М?

— Как мы его назовем?

— В смысле?

— Компьютер ОзКорп зовут Кари, — терпеливо пояснил Марк. — А наш?

Хороший, кстати вопрос. Так что же, они все это время переменные, отвечающие за имя, оставляли пустыми? Или же там что-то было?..

Впрочем, не хочу знать…

Я взглянул на мисс Курч, что с интересом поглядывала на меня в ожидании ответа.

Собственно, почему бы и нет?

— Как насчет «Джилл»? — произнес я, мягко глядя на девушку, что медленно краснела под моим взглядом. — По-моему, прекрасное имя.

— «Джилл»? — ребята переглянулись, улыбнулись открыто и радостно. — Отличная идея, босс. «Джилл», так «Джилл»!

Следующие полчаса работал процесс, который заменил все переменные в системе на новое имя нашего суперкомпьютера.

— Ну, что? — спросил Марк, когда все было еще раз проверено и перепроверено. — Включаем?

— Давай, — я улыбнулся.

Нажатие кнопки, секундная задержка, пока система загрузиться полностью. И, наконец, милый, условно женский, но явно нечеловеческий голос, напоминающий голос Кари, произнес:

— Добрый день, мистер Озборн.

— Привет, Джилл, — я усмехнулся. — С Днем Рождения!

Глава 2

Дверь почти бесшумно закрылась за нашими спинами, отделяя суетный мир от ослепительной белизны лаборатории. Несколько ученых мазнули по мне взглядом, кто-то счел возможным уважительно поздороваться. Я кивнул в ответ, подходя к Коннорсу, как раз вводящему бедной лабораторной крысе очередную порцию какой-то жидкости, заключенной в тесную колбу монструозного шприца.

Мы остановились в нескольких шагах, с любопытством наблюдая, как животное, что полминуты назад доверчиво глядело в сторону ученого, вдруг зашлось в жутких судорогах, стало вырываться из рук, стараясь прокусить толстую ткань перчатки. Писк стоял оглушительный. Спустя секунд тридцать, судороги закончились так же неожиданно, как и начались. Крыса была мертва.

Коннорс тяжело вздохнул, убрал труп в специальный контейнер, явно собираясь впоследствии изучить. Обернулся. Увидел нас.

— А, мистер Озборн, — он усмехнулся не очень весело. — Из тех самых — Озборнов.

Со времен нашей первой встречи, прошло уже немало времени, и с тех пор, мы встречались не раз, и не два. Тем не менее, эта приветственная реплика оставалась неизменной при каждом нашем столкновении. Наверное, потенциальный Ящер считал, что это довольно остроумно.

— Здравствуйте, доктор Коннорс, — я подавил желание поморщиться. — Как ваши дела?

Ученый поджал губы, резко, практически демонстративно отщелкнул высокотехнологичный протез, что был изготовлен по моей просьбе специально для него. Бионическая конечность была соединена с нервными окончаниями, и передавала все тактильные ощущения. Даже боль. К сожалению, сделать ее похожей на настоящую руку визуально оказалось невозможно. Однако полноценной заменой утраченной конечности протез послужить вполне мог.

Вот только Коннорс, похоже, моих усилий не оценил. Он хотел вернуть себе руку. Свою руку. И не принимал никаких заменителей.

Однако с тем, что протез был практически незаменим при проведении различных опытов, ученый соглашался.

— Что вы хотите от меня услышать? — чуть раздраженно произнес Коннорс. — Вы же сами все видели.

— Видел, — согласился я.

И в этом была проблема. Как глава ОзКорп, я просто не мог себе позволить содержать совершенно убыточный отдел. А отдел Коннорса был убыточным. И ведь дело не в отсутствии коммерческого потенциала — наоборот, с точки зрения заинтересованности, многие инвесторы возлагали большинство надежд именно на эти изыскания. Однако все упиралось во всю ту же упертость Коннорса. В отличие, например, от Октавиуса, который, занимаясь действительно серьезным делом, не забывал о смежных направлениях, Курт полностью сосредоточился на скрещивании ДНК, забыв про все остальное. В результате, никакого отклика от своих вложений инвесторы не получали, ОзКорп теряла клиентов, но, главное — компания теряла репутацию. Чего не мог допустить уже я.

И тут у меня было два возможных варианта действий: 1) Уволить Коннорса; 2) Придумать что-нибудь.

Естественно, просто так увольнять столь перспективного ученого особенно зная, кем он может стать в будущем — полный идиотизм.

Второй вариант намного сложнее. Ибо придумать было необходимо что-то очень близкое к работе Коннорса, и в то же время, коммерчески реализуемое в ближайшее время. И тут, очень вовремя «выстрелила» очередная моя «закладка». Воспоминания о фильме про восстание Альтрона и Мстителей, подсказали мне о существовании одного весьма перспективного доктора, которая создала некую регенерационную камеру. Как и в предыдущих случаях, моя ужасная память на имена не позволили мне просто найти данного ученого (даже если взять за аксиому, что такой существует на самом деле). В результате, снова пришлось напрягаться. Полностью описывать процесс поиска не стану — он длинный и скучный, однако Доктор Чоу вскоре была найдена.

К сожалению (а, может, наоборот — к счастью), ее проект регенерационной камеры все еще был в стадии разработки. И кореянка, на момент нашей с ней встречи, изо всех сил старалась найти средства для создания рабочего прототипа. Что, к моему немалому удивлению, оказалось очень сложно.

Все дело в побочных эффектах камеры. По сути, проект доктора Чоу представляет собой тонкий луч, подстегивающий контролируемое деление определенных клеток, и питательную среду, обеспечивающую максимально быстрое выполнение этого процесса. Другое дело, что делятся клетки организма самого «пациента», которые, как известно, бесконечно восстанавливаться не способны. В результате, получалось, что лечение у доктора Чоу приводит к тому, что «пациент» в ее камере просто-напросто стареет. Это незаметно, когда надо затянуть небольшую царапину, но если раны человека серьезны и многочисленны, то вошедший в камеру молодой человек, может выбраться из нее глубоким стариком.

Не то, чтобы это останавливало людей, которым действительно нужна была помощь, но… лишний раз в камеру забираться было строго противопоказано.

Из этого затруднения вытекало следующее — проект оказывался нерентабелен. Объясню почему: дело в том, что конструкция подобной камеры очень сложна, и требует достаточно большого количества ресурсов. А лечить, без особого вреда здоровью, камера может только не слишком глубокие раны, которые, в свою очередь можно было бы вылечить и другими методами. Рассмотрим простой пример: боец получил ранение, и полез в камеру. Если рана серьезна, он выйдет из нее стариком, не способным держать оружие. Так зачем такой боец нужен? А если рана несерьезна, то намного дешевле вылечить его по-старинке — госпиталь, хирург и неделька реабилитации.

Примерно такой логики и придерживались большинство инвесторов. Однако для совершенствования регенерационной камеры, нужно было ее сначала разработать, а потом провести серию экспериментов. Что требовало денег. Которых никто не дает. Ибо потенциальные инвесторы, в отличие от меня, не смотрели фильмы про Мстителей, и не знают, что проект, в конце концов, увенчается успехом.

Именно поэтому я с легким сердцем пригласил доктора Чоу в ОзКорп, и предложил ей работать вместе с именитым Куртом Коннорсом.

Который, кстати, сейчас стоит в двух шагах и сверлит меня слегка недовольным взглядом.

— Послушайте, доктор, — начал я чуть более официально, чем следовало, — спустя столь продолжительное время, Совету Директоров стало совершенно очевидно, что компания не получает ожидаемого отклика…

Я продолжал говорить, но после первых же моих слов Коннорс нахмурился, стрельнул глазами мне за спину, отошел на пару шагов, рухнул в кресло — удобное и мягкое. И продолжил сверлить меня взглядом. Выглядел он при этом весьма… раздосадованным.

— То есть, вы меня увольняете? — выждав секундную паузу после окончания моей речи, произнес ученый.

— Ни в коем случае, — я покачал головой.

Брови Коннорса подлетели вверх, словно он был несколько удивлен:

— Тогда…

— Мы предлагаем вам обратить внимание на смежные области науки, доктор, — я отступил на шаг в сторону, выставляя на передний план слегка засмущавшуюся девушку. — Познакомьтесь: доктор Хелена Чоу. С этого дня она будет работать с вами.

— Что вы подразумеваете под словами «будет работать со мной»? — нахмурился Коннорс, после того, как осмотрел кореянку с ног до головы.

— Я отправлял вам ее проект несколько дней назад…

— Ах, да… регенерационная камера, — ученый усмехнулся. — Мне кажется, мистер Озборн, что довольно глупо объединять две совершенно разные работы, только потому, что и там и там используется слово «регенерация».

— Конечно, я не могу похвастаться тем, что досконально изучил вашу работу, доктор, но…

— Я буду удивлен, если вы поняли хотя бы двадцатую часть того, над чем я работаю, мистер Озборн. Учитывая, что вы хотите, чтобы я работал над совершенно другой областью науки…

— Вы забываете о цели, доктор Коннорс, — в голосе моем явно чувствовался отголосок Ци, пришедший вместе с раздражением. — Моя цель (как, впрочем, и ваша) — помочь людям, покалечившим свое тело настолько, что они не могут жить полноценной жизнью. Таким, как вы. Я хочу дать вам возможность вернуть вашу руку.

— Мои исследования…

— Зашли в тупик! — резко перебил я ученого. — По большому счету, вы уже лет пять топчетесь на месте, словно баран, постоянно долбящий непрошибаемую стену собственным лбом.

— Никому, — Коннорс стал вставать, а его голос был наполнен нескрываемой яростью. — Слышишь, мальчик, никому не позволено меня оскорблять! Моя работа…

— Сядьте! — Ци в моем голосе было острым, словно лезвие клинка. Генетик мгновенно упал обратно в кресло. Остальных, находящихся в лаборатории, тоже проняло. Кое-кто поспешил убраться подальше. Хелена вжала голову в плечи, но осталась на месте. — Ваша работа — пока что бесполезна. Я не говорю, что вы должны отказаться от нее. Просто теперь, вам придется сменить приоритеты.

— Или уволиться, — буркнул ученый.

— Или уволиться, — согласился я. — Но это крайний случай. Никто из Совета не хочет терять вас… К тому же, в этом случае, вам придется все начинать с нуля. Напомню, что по условиям договора, все ваши открытия, сделанные в этих стенах, являются интеллектуальной собственностью ОзКорп, и вы не сможете работать на новом месте, используя свои открытия, которые вы сделали, находясь в этих стенах.

— Ах ты ж… — лицо Коннорса перекосилось от злости. Но он смолчал, успел взять себя в руки прежде, чем наговорил чего-то такого, за что ему потом будет стыдно.

— Не стоит злиться на меня, доктор, — я покачал головой. — Мы просто хотим, чтобы ваши исследования, наконец, принесли результат.

— Отвлекая меня от моей работы?

— Не отвлекая, — я снова покачал головой. — Наоборот.

— Послушайте, — ученому пришлось приложить мощное усилие воли, чтобы снова вернуться к вежливому тону, — как по вашему связан проект по скрещиванию ДНК разных видов, и проект камеры, ускоряющий деление клеток?

— Будь на моем месте, отец, — выдохнул я, — он бы ответил что-то вроде: «Вот и придумайте, как».

Коннорс нахмурился, но я не дал ему вставить слово:

— Однако мое видение ситуации состоит в том, чтобы модифицировать внутреннюю среду камеры. Сейчас — это просто питательное вещество, подобранное так, чтобы обеспечить максимально быстрое воспроизводство клеток. Однако, если вы сможете, с помощью своих знаний, наполнить камеру, не просто питательной средой, но клетками, способными подстраиваться под определенные стандарты… Тогда доктору Чоу останется только модифицировать свой луч таким образом, чтобы он работал с внешними клетками, а не с тканями непосредственно пациента…

Ученый моргнул. Хелена несколько секунд задумчиво смотрела на меня, потом перевела взгляд на Коннорса:

— Возникнут некоторые сложности с тем, чтобы новые органы, созданные из клеток внешней среды, не отторгались организмом…

— Надо создавать клетки с «плавающей» структурой ДНК… Довольно сложная концепция, но, в принципе…

Они уже начали спорить, а я, удовлетворенно улыбнулся и, послушав их пару минут, покинул лабораторию.

По моему скромному мнению, света в кабинете могло быть и побольше.

— Добрый день, мистер Озборн, — высокий, довольно неплохо выглядящий для своих лет, мужчина поднялся со своего кресла, встал в свой немалый рост, и протянул мне руку. — Рад познакомиться с вами. Хотя, если честно, ваше посещение несколько… неожиданно.

— Здравствуйте, доктор Траск, — старясь изобразить самую искреннюю из своих улыбок, произнес я. Все таки не все в этом мире похоже на фильмы, что сняты в моем мире. Когда я представлял себе Боливара Траска, главу Траск Индастрис, у меня перед глазами возникал образ усатого карлика. Однако в действительности передо мной предстал крупный, импозантный мужчина, который выглядел «слегка за 40». Светлые, русые волосы, с небольшой сединой на висках добавляли ему некую ауру мудрости, что окружала этого человека со всех сторон. Пронзительный взгляд темных глаз не позволял ни на секунду усомниться в его честности.

В целом, Траск представлял собой иллюстрацию к слову «надежность».

— В какой-то момент мне просто пришло в голову, что нам стоит преодолеть разногласия, что возникли между нашими компаниями… По правде говоря, я считаю, что этот визит должен был состояться давно.

— Наши, как вы выразились «разногласия», мистер Озоборн, довольно глубоки, — несмотря на свои слова, Траск улыбался очень доброжелательно. — Простой визит вежливости их явно не исправит.

— А это и не «визит вежливости», доктор, — я попытался отзеркалить его улыбку. — Я к вам с предложением.

— Интересно… С удовольствием выслушаю.

— Ну… почему один рабовладелец может прийти к другому? Чтобы купить ниггера конечно!

Конечно, я рисковал. В данный момент, если Траск не оценит мою попытку пошутить — налаживать с ним дальнейшие отношения будет и вправду сложно. Другое дело, что и явиться сюда, не подготовившись, было бы глупо. Поэтому я заранее изучил характер своего собеседника, и подготовил примерный план того, как надо построить с ним разговор. По моим расчетам, шутка должна была быть оценена положительно.

Я оказался прав.

Секунду Траск рассматривал меня, и во взгляде его читалось любопытство пополам с растерянностью и удивлением. Затем он рассмеялся. Смех его, вначале тихий, и, как будто, неуверенный, с каждой секундой набирал силу, и вот, через пару мгновений, изобретатель «Стражей» хохотал, как одержимый. Прошло, должно быть, минуты две, прежде чем он сумел успокоиться.

— На моих плантациях, — все еще посмеиваясь ответил Траск, — работает довольно много ниггеров. Вас интересует кто-то конкретный?

Я кивнул, с улыбкой протянул ему тоненькую папку. Глава «Траск Индастрис» раскрыл ее, пробежался глазами по строчками, пару раз перелистнул страницы. Потер висок, задумчиво глядя на фотографию.

— Доктор Дэвид Фишер… Насколько я помню, основное его открытие — это, так называемая «мозговая ткань», да? И, учитывая, что в предоставленной мне папке нет ни слова об этом, именно это направление его деятельности вас и интересует.

Ха! А он умен. Этот момент, я как-то не просчитал. Не думал, что меня так легко раскусить.

— Вы правы, доктор Траск, — я улыбнулся. — Глупо будет теперь это отрицать.

— Проблема в том, мистер Озборн, — он отложил папку и толкнул ее в мою сторону, — что наши компании… конкурируют. Почему я вообще должен отдавать вам ценного сотрудника, который, наверняка, усилит моего конкурента?

— Во-первых, мы с вами не конкурируем в области нейрохирургии, мистер Траск, — я откинулся на спинку кресла, сложил руки перед собой, чтобы скрыть легкую дрожь. Очень важно было выглядеть уверенно. — Во-вторых, доктор Фишер не особенно-то и важен для вашей компании, верно? По крайней мере, за последние пять лет, никаких серьезных открытий с его стороны сделано не было.

— Наука — это не только открытия…

— Да, это еще и прибыль, — позволил себе перебить собеседника я. — В данном случае, ваш сотрудник не приносит вам прибыли.

— Но он может принести прибыль вам, — Траск тоже откинулся на спинку кресла, глядя на меня, чуть насмешливо. — Что вряд ли хорошо для моей компании.

— Давайте не будем ходить вокруг да около, — выдохнул я, после непродолжительной паузы. — Что вы хотите получить за доктора Фишера?

— Вот это уже больше напоминает разговор двух работорговцев, — рассмеялся Траск. — Зачем вам мозговая ткань, мистер Озборн? Она же бесполезна. Был проект, когда человеческий мозг пытались заменить этой тканью, но процесс слишком сложный, дорогостоящий, и никто не даст гарантий, что все пройдет успешно. Что вы собираетесь сделать с этой тканью?

— Это маленькая сладкая тайна, — я продолжал улыбаться, хоть и слегка натянуто.

— В этом случае, — задумчиво произнес Траск, — боюсь, я не смогу согласиться на продажу своего… хе-хе… своего раба.

Черт!

— Хорошо, — пришлось сделать несколько вдохов и выдохов, чтобы успокоиться. — Мозговая ткань хороша тем, что ей можно придать определенные неорганические свойства, но при этом она остается органической. Состоящей из искусственных клеток. То есть, внутри ее могут жить вирусы и бактерии, над которыми мы… экспериментируем.

— Вы создаете биологическое оружие, которое будет влиять на мозг?

— Можно и так сказать, — уклончиво ответил я. — В любом случае, вы этой областью не занимаетесь, поэтому мы вряд ли станем конкурентами.

На самом деле, идея была несколько более глубокой, но об этом моему собеседнику знать не обязательно.

— Действительно, — спустя с полминуты, согласился Траск. — Что ж… давайте подумаем, что вы можете предложить, за мистера Фишера.

— Слушаю.

Он несколько секунд пристально смотрел на меня, как будто пытаясь прочесть что-то на моем лице.

Честно говоря, я думал, что он попросит Коннорса. И, если бы такое предложение поступило, оно бы определенно заставило меня задуматься. Потенциальный Ящер меня уже несколько поддостал, так что, возможность сплавить его Траску я бы точно рассмотрел.

— Как вы думаете, мистер Озборн, зачем я построил свою компанию?

Очевидно, что ответ: «дабы получить побольше денег», будет неверен.

— Чтобы бороться против мутантов? — предположил я, вспомнив работу всей жизни Боливара Траска.

Брови собеседника подлетели вверх, в немом жесте удивления. Несколько секунд он даже замолчал, очевидно, не зная как продолжить разговор:

— В целом, вы, может быть, и правы, — произнес Траск, наконец. — Однако я предпочитаю считать, что мое предназначение — в защите человечества.

— От мутантов.

— И от них, в том числе.

— В большей степени — от них.

— Возможно, — Траск иронично посмеивался. — Видимо, мои выступления по телевизору были… слишком радикальными.

— То есть, вас неправильно поняли? — я выгнул бровь. — И на самом деле, против мутантов вы ничего не имеете?

— Нет, почему? — Траск пожал плечами. — Имею. Более того, считаю, что они — величайшая угроза человечеству… Вы читали несколько последних статей профессора Ксавьера?

— Что-то про то, что мутаций становиться все больше, и через пару поколений, все человечество будет состоять из мутантов?

— Да… Самое смешное, что он прав. Мутаций становиться все больше… Что-то изменяет этот мир, мистер Озборн. Что-то заставляет все больше людей активировать у них, так называемый, «Ген Х»…

— И что же это может быть?

— Если бы я был чуть более религиозным, я бы сказал, что это делает бог, — пожал плечами Траск. — Никогда раньше не случалось такого огромного количества мутаций за столь короткий промежуток времени. Иногда — это случайность, которая позволяет людям активировать свои способности. Иногда — внешние факторы, вроде падения в чан с какими-нибудь радиоактивными химикатами или воздействие экспериментальных лучей. Но чаще всего — врожденные способности… Вы, возможно, не знаете, насколько должны быть редки успешные мутации. Нам же известно лишь об успешных. То есть на каждого выжившего в чане с химикатами, и открывшего в себе новые способности человека, должно приходиться с десяток людей, которые в этом чане погибли! А сколько народу сожгло сами себя, когда их «Ген Х» неожиданно активировался? Сколько разложилось за секунды? Сколько просто испарилось? Нам этого никогда не узнать.

— Понимаю, — я вспомнил свои рассуждения на эту тему, и вынужден был признать правоту собеседника.

— Более того, мутанты уже давно среди нас! — горячо заговорил Траск, вытаскивая небольшой темный прямоугольник, из внутреннего кармана пиджака. — Даже вы можете стать… Оп-па…

А вот это мне уже не понравилось. Потому что стоило ему направить на меня свой прибор, как тот предупреждающе запищал, а несколько лампочек в его основании ярко вспыхнули.

— И что это значит? — осторожно поинтересовался я.

— Это значит, что вы — мутант, — хмыкнул Траск, усаживаясь в кресло. — Довольно слабый, но мутант… Честно говоря в первую секунду я испугался, что за мной снова пришла та женщина, что умела менять внешность… но она была очень сильным мутантом, в отличие от вас.

Замечательно, блджад! То есть за мной «Стражи» тоже устроят охоту?! Нет-нет-нет-нет!!

— Это… не очень приятные новости, доктор Траск, — я постарался сохранить спокойствие, и унять охватившую меня панику. В каноне, насколько я помню, до превращения в ХобГоблина, Гарри мутантом не был… по крайней мере, об это нигде не упоминалось. Могло ли быть иначе? Да легко! Возможно, каноничный Гарри просто не дожил до раскрытия своих суперспособностей? Почему, нет?

Или же причина проще. Возможно, моя болезнь — та же форма мутации. В конце концов, разве рак — это не мутировавшие клетки? Может быть, мой недуг из той же серии?

Так же возможно, что отец (или Айрис) подсыпал мне «Гоблина», пока я не знал. С другой стороны, какого-то заметного увеличения своих сил и способностей я не заметил, так что это вряд ли. Да и ржать без повода тоже не тянет.

Кстати…

— Однако, мне не совсем понятно, как именно ваш прибор определяет мутантов? — всегда был интересен этот вопрос, еще во время просмотра фильма. Как такая штука, умещающаяся в ладони, может определить мутант перед ним, или нет? Рентгеном сканирует каждую клетку? Или что? — С другой стороны, учитывая вашу ненависть к мутантам, могу предположить, что больше иметь дел со мной вы не захотите.

— Вы ошибаетесь, — улыбнулся Траск. — К моему великому сожалению, вокруг нас бродит слишком много мутантов. Даже у меня проявляются отклонения, если верить моему прибору… Вы же, лишь чуть-чуть отличаетесь от меня. Это значит, что ваш «Ген Икс» только-только начал пробуждаться.

— А ваш?

— Мой еще спит, — он усмехнулся. — Только ворочается во сне.

— Вы так и не ответили на мой вопрос… Что именно считывает ваш прибор? Какие данные анализирует?

— Без ложной скромности, скажу, что это мое самое великое открытие, — самодовольно улыбнулся Траск, погладив краешек своего девайса. — Знали ли вы, что вокруг человека (да и не только человека) присутствует определенное биополе? Вообще это поле стелится вдоль всей поверхности земли, но в живых существах его больше. Так вот, мой прибор считывает насыщенность этого поля. Если оно выше определенной нормы — значит, вы мутант. Если нет… значит, нет.

«Биополе»?… Только не говорите мне, что…

— Разрешите мне провести небольшой эксперимент, доктор Траск? — осторожно попросил я.

— Как вам будет угодно, — хозяин кабинета с любопытством глядел на мои манипуляции.

Я подошел к прибору, протянул руку, заставив ее зависнуть над самой поверхностью. Подержал так несколько секунд.

Прибор никак не реагировал. По прежнему горело три лампочки, писк был раздражающе громок, но не слишком.

А потом я начал накапливать в руке Ци.

Прибор отреагировал не сразу. Однако чем больше Ци скапливалось в моей руке, тем более угрожающим становился писк, а лампочки загорались одна за другой. В конце концов, я достиг своего предела и опустил руку. Писк раздражал просто неимоверно, а на панели горело целых шесть лампочек. Учитывая, что всего ламп было десять, и, очевидно, последняя показывала самых мощных мутантов, дела мои не очень хороши.

— Как вы это сделали?! — чуть не набросился на меня Траск, стоило прибору успокоиться.

— Это довольно сложно объяснить, — произнес я. По краешку сознания скользнула мысль, что договориться по поводу доктора Фишера, мы все-таки сумеем.

— Вы все-таки попробуйте! — сейчас Траск напоминал вставшую на след гончую. Ноздри возбужденно раздуваются, глаза сверкают.

Так… ладно, прежде чем что-то объяснять, надо все уяснить самому. Итак, прибор Траска реагирует на Ци… Но это означает, что причина всех мутаций — Ци!

Блин! Ответ-то был у меня перед глазами все время! Остров Змей! Там Ци сильно повлияло на животных и растения, заставляя их приспосабливаться, совершенствоваться раз за разом! Ци заставляло их мутировать!

Значит, чем больше Ци повлияло на человека, тем сильнее его мутация. И в то же время, наверняка верно и обратное: если мы насильно изменяем человека (например, вырастив ему руку), то и потоки Ци внутри его тела будут изменены. Возможно, это также влияет и на мозг. Чем больше мы изменяем человека, тем сильнее меняются потоки вокруг него, тем сильнее изменяется сознание. Возможно, именно это и произошло с отцом?

Нет, я просто пытаюсь его оправдать. Пытаюсь свалить вину за его преступления на какую-то мистическую энергию. Ибо как в этом случае объяснить способности Мистик или всяких других мутантов, которые меняют размеры тела и внешность? Должно быть другое объяснение…

— Если, конечно, «собственное» Ци не воздействует на людей, — подал идею мой внутренний Норман Озборн. — Вдруг у каждого свое «биополе» и оно не будет меняться, если мы не пытаемся изменить человека извне. А вот если попытаемся, то оно уже воздействует на весь организм комплексно, а не только на отращенную руку…

Интересная теория. Но подумать об этом мы сможем и потом.

Сейчас главное — именно Ци… нет… не так… Ци есть в каждом. А мутация — это искажение, изменение, отклонение от некой нормали. Значит, потоки Ци в мутантах должны быть искажены, и именно это, с высокой долей вероятности, приводит к мутациям.

Причем началось-то это не так давно. Примерно после Второй Мировой. Сначала искажения Ци, судя по количеству мутантов, были незначительны. Но сейчас они увеличиваются лавинообразно, и, если профессор Ксавьер прав, то такая тенденция скоро (лет через 200–500) приведет к полному вымиранию человечества.

Однако это означает кое-что. Если я смогу полностью взять под контроль свою Ци, то устройство Траска перестанет на меня реагировать. По сути, мастера Боевых Искусств, полностью контролирующие свою внутреннюю энергию — идеальные (с точки зрения этого прибора) люди.

— Дело в том, доктор Траск, что то «биополе», которое регистрирует ваше устройство, не настолько статично, как вы, возможно, думаете, — начал я.

— Это мне известно, — кивнул хозяин кабинета. — Эксперименты показывают, что сила мутанта может меняться со временем.

— Некоторые люди, способны менять это поле вокруг себя…

— Как? Еще одна мутация?

— Нет, — я улыбнулся. — Всего лишь тренировки. Мне еще многому предстоит научиться, поэтому ваш прибор и среагировал. Он несовершенен, доктор Траск.

— Понимаю… Однако, этот феномен определенно надо изучить!

— Согласен, — тут же поспешил «поймать его на слове» я.

— Правда? — кажется, Траск был удивлен.

— Да, — кивок. — Предлагаю нам с вами создать совместное дочернее предприятие. Уверен, мощностей наших компаний хватит, чтобы сделать несколько шагов в сторону… спасения человечества.

Траск поморгал несколько секунд, глядя на меня:

— Вы это серьезно?

— Почему бы и нет? — я дернул плечом. — Работа в этом направлении явно очень важна. И я буду рад, если в этом невидимом сражении я буду не один.

Фу. Как много пафоса. Только вот сильные мира сего обожают этот чертов пафос.

— Пожалуй, я соглашусь…

— Прекрасно, — я улыбнулся. — Тогда нам надо согласовать детали, и определиться с полномочиями… К тому же, я все еще рассчитываю, что сумею договориться с вами по поводу доктора Фишера…

Глава 3

За окном шел дождь. Ливень, если честно. Громадные лужи складывались в бурные речушки, которые прокладывали себе путь через выбоины мостовых. Небо, закутанное в пасмурную серую хмарь, рыдало слишком долго, чтобы это хоть кого-то в Нью-Йорке не достало.

Несмотря на это, настроение Мэри Джейн было приподнятым. Кто-то, кто плохо ее знал, наверняка заявил бы, что она счастлива. Однако для «счастья» не хватало какой-то малости, пустяка, который никак не удавалось уловить.

Они сидели в уютных креслах, за столиком какого-то не слишком дорогого кафе. Повод для встречи придумал Гарри — два его старых друга вернулись с учебы, и это событие требовало, чтобы его отметили в дружной компании. Их общий товарищ назвал его «объеденение старых и новых друзей Гарри Озборна».

«Старых» друзей звали Мэтт Мердок и Фогги Нельсон.

Если бы кто-то поинтересовался ее мнением, М.Джей заявила бы, что это довольно колоритные личности. Конечно, в первую очередь бросалось в глаза, что Мэтт — слеп. Это его увечье старались подчеркнуто не замечать все, кроме Гарри, который шутил (иногда даже жестковато) и посмеивался над слепотой друга. Почему-то это казалось неправильным, хотя Мэрдок, реагировал на такие шутки вполне адекватно. То есть огрызался остротами в ответ, и их диалог иногда начинал напоминать дуэльную схватку рапиристов: укол за уколом старые друзья пытались друг друга достать. И каждый раз у них ничего не получалось.

С другой стороны, для самого Мэтта, казалось, не существовало запретных тем. К примеру, он с легкостью мог пройтись по личности Нормана Озборна, которого все остальные (включая саму М.Джей) чуть ли не боготворили.

Однако спустя два часа общения, девушка заметила, что подобные шутки Мэтт позволяет себе только в адрес Гарри. Со всеми остальными он был приветлив, добр, заботлив, и не позволил себе ни единого слова, которое хоть теоретически могло бы их оскорбить. Мисс Уотсон понятия не имела, каков должен быть уровень доверия, между Мердоком и Озборном, чтобы они могли позволить себе вот так общаться между собой.

С другой стороны, Фогги показался девушке просто очаровательным. Причем его очарование заключалось не в какой бы то ни было своей особенности, наоборот — он был очарователен в своей обыденности. Шутил достаточно плоско, смеялся достаточно громко, выпивал в меру и с радостью пытался ухлестывать за Фелицией. Та, не без удовольствия, отвечала, однако обоим было понятно, что их отношения закончатся так и не начавшись.

Гвен и Питер тоже участвовали в разговоре, и если Питер, в принципе, неплохо вписался в компанию постоянно обменивающихся колкостями парней, то Гвен, смотрела на них с какой-то даже материнской заботой. «Комплекс старшей сестры» у нее развивается что ли?

Ничто не длится вечно. Закончился и этот приятный вечер. Фелиция взялась отвести Фогги и Мердока домой, так как эти двое пока еще снимали квартиру на двоих. Гвен поймала такси и, естественно, уехала в компании Питера.

А вот ей хотелось прогуляться. Да, под дождем. Да, под весенним, холодным дождем. Но ничего с собой поделать М.Джей не могла.

— Не возражаешь, если я тебя провожу? — Гарри улыбнулся слегка смущенно. Это смущение показалось ей очень милым.

Конечно, она не возражала. Более того, надеялась, что он предложит.

— Люблю дождь, — произнес Гарри, ловя несколько капель ладонью.

Мэри Джейн едва сдержала смешок. Ничего лучше, чем заговорить о погоде, он не придумал?

Девушка уже давно призналась себе что Гарри ей нравится. Очень нравится. Да, в том самом смысле слова. Как мужчина, как парень, как тот, с кем она хотела бы связать свою жизнь. При этом, ей нравился именно сам Гарри, а не сын миллионера и наследник одной из крупнейших корпораций в стране. Парадокс: но если бы парень, идущий рядом, не был столь знаменит, богат и влиятелен, то, наверняка, они уже давно были бы вместе. Она нашла бы в себе смелость признаться и добиться от него взаимности.

С другой стороны, девушка отлично помнила, то неловкое, какое-то скомканное признание, сразу после трагедии, произошедшей в полицейском Департаменте. Тогда ей было очень сложно сохранить приличествующий скорбный вид, когда на душе было легко и счастливо. Это признание — неуверенное, глупое и несвоевременное — все еще позволяло ей надеяться. Надеяться, что ее виды на Гарри Озборна не лишены смысла.

Однако М.Джей вовсе не была глупа или наивна. Она отлично понимала, что не может конкурировать с красавицами, что осаждают исполнительного директора ОзКорп с вполне конкретными целями. Она читала газеты, в которых то и дело мелькали снимки молодого Озоборна в компании очередной длинноногой модели. Также девушка осознавала, что если кинется ему на шею сейчас, то навсегда потеряет возможность стать для Гарри кем-то большим, чем девушкой «для постельных утех».

К тому же, ей было необходимо поддерживать репутацию. Реалистичный взгляд на вещи подсказывал М.Джей, что в ближайшее время она не сумеет стать официальной девушкой Гарри Озборна, но и оставаться «свободной» она тоже не могла. Таковы были негласные правила молодежи — если в выпускном классе у тебя нет парня/девушки, то ты становишься изгоем. Изгоем, ради довольно призрачной возможности когда-нибудь заполучить миллионера, мисс Уотсон становиться не хотела. Поэтому продолжала встречаться с Флешом Томпсоном который был достаточно крут, чтобы ее статус в глазах подруг оставался высок, и достаточно умен, чтобы не заходить дальше невинных поцелуев во время их совместных гулянок.

Так что, она была вынуждена оставаться с Озборном всего лишь друзьями. По крайней мере, пока.

— Я тоже, — солгала она, отвечая на его реплику.

Гарри вздохнул:

— Не надо, пожалуйста, врать, М.Джей, — он улыбнулся грустно. Мокрые волосы налипли к его лбу, испортив модную прическу. — Мне неприятно слышать ложь от близких.

В груди девушки потеплело от его последних слов, но она все равно попыталась оправдаться:

— Я не вру! Мне правда нравится дождь!

— Не-а, — он продолжал улыбаться. — Не нравится. Но я рад, что ты согласилась прогуляться со мной.

— Вообще-то это ты согласился меня проводить, — свернула со скользкой темы Мэри Джейн.

— Но ты мне позволила это сделать! — глаза Гарри весело сверкали в свете неоновых ламп. Кожа и волосы блестели от влаги. — Что тоже не мало.

Она рассмеялась, а он, вдруг каким-то мягким, текучим движением оказавшись рядом, прижался к ней, скрываясь от дождя под зонтом.

— Фу! Ты мокрый! — Мэри Джейн отмахнулась, но отодвигаться не решилась. Несмотря на холод дождевых капель, скатывающихся по его одежде и коже, от Гарри исходило какое-то безумно приятное тепло.

— Да, но если я останусь под дождем, то могу заболеть, — горестно посетовал Озборн. — А я знаю, что ты слишком добрая, чтобы обрекать меня на такую участь…

— Вот все вы мужики, пользуетесь нашей женской добротой, — развела руками девушка, передавая ему зонтик и размышляя о том, что Томпсон бы не упустил случая ввернуть в этом месте какую-нибудь плоскую шутку. Вроде: «ты сама скоро станешь очень мокрой, девочка». Брр-р-р…

От воспоминаний о Флеше, девушка поморщилась. Все-таки, гулять с ним надо выходить пореже, ибо в последнее время Томпсон слишком много пьет. А когда выпьет контролирует себя крайне фигово. И дело может принять очень скверный оборот. Лучше до такого не доводить…

Они шли уже довольно долго, болтая о всяких мелочах, обмениваясь шутками на грани флирта, но не позволяя себе заступать за какую-то черту, за которой возможно то, что зовется «отношениями». Так постепенно они почти добрались до ее дома.

Вдруг сверху послышался шум. М.Джей моргнула, неожиданно осознав, с какой легкостью и четкостью Гарри закрыл ее своим телом. Он ее защищал. Понимание этого вновь зажгло какой-то огонек внутри нее, заставляя приятное тепло растечься по всему телу.

— Нам надо поговорить, мистер Озоборн, — голос, доносящийся сверху, явно был изменен.

— Человек-Паук! — не то удивилась, не то испугалась Мэри Джейн. О Стенолазе ходили самые противоречивые слухи, хотя жестокость с которой он калечил своих жертв пугала большинство жителей Нью-Йорка. В том числе и М.Джей.

— А это никак не может подождать? — раздраженно ответил Гарри. — Я тут вообще-то девушку до дома провожаю!

— Вы пришли, — кивнул в сторону ее крыльца Человек-Паук. — Провожать больше некуда.

— Может, я хотел еще поболтать с ней пару часиков! — продолжал огрызаться Озборн.

— В следующий раз, — на этот раз в голосе Стенолаза явно проскальзывали нотки нетерпения и раздражения. Очевидно почувствовала это не только она. Потому что, спустя пару секунд, Гарри повернулся в ее сторону, и неуверенно произнес:

— Э-м… Можно, я просто пойду за ним, а ты сама придумаешь, что мне следовало бы сказать, чтобы ты не очень волновалась и обижалась?

— Нет! — страх за друга сковал голос Мэри Джейн, заставляя его ощутимо подрагивать.

— А ты любишь все усложнять, да? — Озборн комично подпер подбородок, явно пытаясь выдавить из нее улыбку.

Она не улыбнулась.

— Мне это надоело, — раздался сверху голос Человека-Паука, а спустя мгновение что-то утащило Гарри наверх, в темноту городских крыш.

Твою мать…

— Гарри!!! — крик Мэри Джейн затих где-то внизу, пока чудовищная сила Человека-Паука тянула меня вверх.

Я хотел крикнуть что-то в ответ, но сдержался в последнюю секунду. Нет смысла кричать и привлекать к себе внимание. Но успокоить девушку все-таки надо. Даже раньше, чем высказать все, что я думаю об одном охреневшем членистоногом.

Как только Питер поставил меня на крышу какого-то дома, я набрал номер М.Джей:

— А здорово, я в прятки играть умею, да?

— Гарри! С тобой все в порядке? Он тебе ничего не сделал?! Я звоню в полицию! — волнуется девушка. Приятно. Очень.

— Не стоит, — я вздохнул в трубку. — Паук, конечно, редкий кретин, но, в сущности, не такой плохой парень. Он дерется только с преступниками. Так что я — в безопасности.

— Ты его знаешь? — ага, включилось извечное женское любопытство.

— В некотором роде, — уклончиво ответил я. А потом добавил, увидев кипящего от нетерпения Паркера: — Извини, мне надо бежать. Я позвоню еще, ладно?

— Буду ждать.

— Пока, — и с легким сердцем положил трубку.

— Гарри, нам надо срочно поговорить! — Питер был явно чем-то безумно возбужден.

— Трудно было не заметить, — фыркнул я, пристраиваясь под навесом, дабы спрятаться от вездесущих дождевых капель.

— Сразу после того, как проводил Гвен, я двинулся на свое каждодневное патрулирование, — заговорил Паук.

— Ага, — в моем голосе было просто море желчи. — То есть проводить себе Гвен ты позволил, а мне — Мэри Джейн — уже нет?

— Дай договорить, — не дал себя отвлечь Питер. — Пролетая на паутине мимо полицейского участка, я увидел, как представитель русской мафии сунул начальнику смены кругленькую сумму! Представляешь?!

— Тоже мне новость, — пожал я плечами.

— То есть ты… ты знал?!

— Эй-эй…. ты же не можешь быть настолько наивен, правда, дружище? — я хлопнул Паука по плечу. — В любом коллективе есть ублюдки, которые бросают тень на всех. Не суди по ним все полицейское управление…

— Ты не понял! Там было слишком много для одного! Эти деньги предназначались всей смене! И, скорее всего, операторам «Хранителей»!

Я снова пожал плечами:

— Иногда ублюдков чуть больше, чем один…

— Ты все еще не понимаешь! — Питер осуждающе покачал головой. — Это же все объясняет!

— Что «все», — насторожился я.

— Все! Почему полицейские больше не расследуют дело о терракте в Департаменте, м? Почему детективы, назначенные на него, были переведены на другие дела?

— Вероятно потому, — осторожно попытался я достучаться до мозга Паркера, — что это теракт. А теракты у нас расследуют Федеральное Бюро.

— Так почему же федералы ничего не расследуют?! — взорвался Питер. — Почему все забыли о жертвах? Почему никто в СМИ не задает вопросы? Почему?!

Потому что нужные люди уже знают, кто виновен…

Ох-ох… а парень-то поплыл конкретно.

Как-то подзапустил я состояние своего друга. Позволил всему идти своим чередом. И вот — результат. Нехорошо…

— Ладно, — я улыбнулся. — Знаешь что? Давай завтра ближе к вечеру встретимся… на крыше ОзКорп? Я прикину примерный план действий, подниму свои источники… И заставлю кое-кого расколоться. Это будет стоить мне недешево, но ты прав… Нельзя оставлять это преступление безнаказанным.

Как говорится: «Не можешь остановить — возглавь!»

— Если ты раньше мог… почему не…

— Потому что не хотел мешать расследованию, — на ходу сочинил я. — Все-таки, я — самоучка, а в ФБР работают профи… Однако если ты прав, и следователи сознательно не дают расследованию ход, оставлять это нельзя… Просто раньше такое не приходило мне в голову.

— Понимаю, — наконец, выдохнул Паук, срываясь с места. — Увидимся завтра!

— Эй! А спустить меня с этой крыши?!

— Что думаешь? — в голосе Антона явственно ощущалось предвкушение.

Ученые стояли в лаборатории, обступив меня со всех сторон. Я в своем новеньком костюме ощущал себя манекеном в зале бутика, на который повесили очередную модную шмотку.

С другой стороны, костюм выглядел не просто внушительно, а… очень круто! На мой взгляд, конечно.

Два слоя черной матовой ткани, обволакивала мое тело, плотно облегая каждый мускул. Ферромагнитная жидкость между слоями позволяла внешней оболочке брони двигаться почти независимо от внутренней, что увеличивало показатели подвижности, при весьма неплохих защитных характеристиках. Плечи, руки и верх груди были усилены мощными карбоновыми пластинами, которые обеспечивали дополнительную броню и служили каркасом для того, чтобы я не сломал себе кости при особенно мощных ударах или не заработал растяжения, при резких рывках. «Мощные удары» и «резкие рывки», кстати, обеспечивались искусственными мышцами (да, после множества проб и ошибок, мы отказались от сервомоторов), из углеродного волокна, которые, при подаче небольших электрических импульсов, способны растягиваться и сжиматься с поразительной силой и скоростью. Мышцы располагались между слоями сверхпрочной ткани, обеспечивая дополнительную защиту.

Предплечья также усиливались карбоном брони, под которым скрывалось два клинка и модифицированный веб-шутер, на случай, если мой глайдер откажет. Талия была перехвачена тактическим поясом, к которому ученые приладили два углепластиковых ножа, несколько гранат с самой разной начинкой и крупнокалиберный пистолет в кобуре — как оружие последней надежды. Дальше костюм переходил в штаны, подобные которым, обычно, носят наемники всех мастей. Если, конечно, забыть о том, что они сделаны из двух слоев сверхпрочной ткани и легко выдерживают попадание пистолетной пули. Голень и коленные чашечки также были скрыты за слоем карбоновой брони.

Венцом этого творения выступал тактический шлем, полностью состоящий из прозрачного изнутри сверхпрочного пластика и соединенный с моим новым суперкомпьютером — Джилл. Снаружи он был окрашен в темно красный цвет, и не позволял никому разглядеть мое лицо.

В целом я был не просто доволен своим новым костюмом. Именно о таком я и мечтал. Невероятно легкая, почти невесомая броня (хотя, конечно весомая, просто это я подкачался слегка), которая очень неплохо защищает и увеличивает мою скорость и силу. О чем еще можно мечтать?

Честно говоря, это была уже третья модель, которая, наконец, меня удовлетворила.

— Он великолепен! — обрадовал я Антона и его подопечных. — Именно то, чего я желал!

— Все еще не понимаю, почему ты не захотел, чтобы мы усилили ткань адамантиевыми волокнами, — покачал головой Ванко. — Это же удивительный металл! Когда ты объяснил, что работать с адамантием можно только в жидком состоянии, то все стало намного проще. Тебя тогда даже пулеметной очередью взяли бы не сразу и не вдруг.

Ну да. Одним из условий создания костюма, было отсутствие в нем хоть каких-то металлов. И, думаю, вы догадываетесь о причине. Ибо у причины есть имя — Магнето. Как представлю, как те же самые адамантиевые волокна вдруг оживают, и, легко прорезав себе путь через ткань, расчленяют мое тело… бррр… нет уж, нет уж. Уж лучше пусть меня будет защищать неметаллический карбон и неметаллическая ткань. А ферромагнитная жидкость легко теряет свои свойства, стоит мне только дать команду через тактический шлем.

Плюс, как бы глупо это не звучало, адамантий — чертовски дорог! ХобКостюм (как я его назвал) и так вышел очень недешевым, но если добавить туда хоть чуточку адамантия, цена увеличилась бы втрое.

Кстати о цене. Мой-то костюм еще ничего. А вот у Антона это, судя по всему, будет нечто. Не представляете с каким трудом мне удалось выбить финансирование под этот проект. И адамантий там далеко не самое дорогое… хотя, конечно, и не самое дешевое. Ибо требуется его не мало. Антон вообще хотел полностью покрыть этим металлом свое творение, но тогда цена была бы вовсе заоблачной. Так что пришлось от этих наполеоновских планов отказаться и ограничиться армированными вставками.

Впрочем, неважно. Проект Антона еще только в стадии разработки, и в ближайшие месяцы его даже собирать не начнут. А вот мой костюм уже готов.

Да и глайдер к нему тоже. После долгих раздумий, мы отказались от прямого управления оператором, передав все функции Джилл. Теперь мне лишь надо дать необходимую точку назначения, и наш личный суперкомпьютер проложит маршрут согласно моим предпочтениям. Если случиться бой, маневрирует она также лучше меня. Да и поддержку грамотную оказать способна. Таким образом мой ХобГлайдер — это не просто средство передвижения, а самостоятельная боевая единица, причем очень неплохо вооруженная. Два миниатюрных спаренных пулемета, ракетная установка на шесть ракет средней мощности, подсумок для гранат, и несколько адамантиевых лезвий, которыми Джилл может продырявить танковую броню — хорошее подспорье в любом бою. А если заранее подготовиться, то так уж вообще…

— Считай это капризом, — все еще счастливо улыбаясь, произнес я, не в силах нарадоваться на свой новый костюм.

— Как хочешь, — глядя на меня Антон тоже улыбался. — Мне больше достанется.

Я кивнул.

— Да, еще одно, — Ванко протянул мне несколько небольших шариков. — Побочный продукт. Не знаю, найдешь ты этому применение или нет, но… Короче, это что-то вроде динамиков. Издают достаточно мощный направленный ультразвук. Если сможешь нацепить их на голову противника, то звуковой взрыв, скорее всего, повредит ему внутреннее ухо, что выведет из строя даже очень мощных врагов… Другого применения этим штукам я не нашел. Пусть лучше будут у тебя.

— Спасибо, — я расфасовал малышек по карманам. — Применение найдется всему.

— Простите, мистер Озборн, — доктор Стром, как номинальный глава отдела № 89, разрабатывающий глайдер, подошел ко мне, — мы не могли бы поговорить наедине?

— Конечно, — я не стал снимать костюм, просто натянул поверх него коричневую кожаную куртку. Как ни странно, маскирует это неплохо — снизу видны лишь штаны, да сапоги. Такие зачастую носят военные и наемники, так что большого внимания в таком наряде я не привлеку. Только пояс и шлем надо будет в рюкзак убрать. Особенно учитывая, что в отличие от сервомоторов, искусственные мышцы работают абсолютно бесшумно, не демаскируя меня при движении.

— При всем уважении, мистер Озборн, — начал доктор Стром, — меня беспокоит один вопрос.

— Я слушаю.

— У меня… и у моих подчиненных складывается впечатление, что мы создаем наши продукты… лично для вас и мистера Ванко, — осторожно подбирая слова, произнес пожилой ученый. — А не для коммерческих целей. Для меня это не совсем понятно… Зачем вам эти костюмы, сэр?

— Вы не правы, это коммерческий продукт, доктор, — я улыбнулся. — «ХобКостюм» должен быть поставлен на поток, как только мы заинтересуем инвесторов. Официально, это высокотехнологичная броня для лидеров групп и подразделений, работающих глубоко в тылу врага или для командиров спецподразделений. Не волнуйтесь, я уже отправил соответствующие бумаги в Департамент Защиты. Уверен, их заинтересуют новые возможности.

Последняя часть моей речи была чистой ложью. Конечно, никому я ничего не посылал. ХобКостюм был сделан под меня, и вряд ли будет эффективен, в других руках. Разве что Мэтт… кстати, об этом надо подумать. И поговорить с восходящим Совриголовой до того, как он натворит глупостей.

Со Сторомом и отделом № 89 надо тоже что-то решать. Если не повезет засветиться где-то в этом костюме, ученые меня, конечно, узнают. И кто знает, как они себя поведут? С Антоном мы, все-таки повязаны, а вот с остальными — нет.

Ладно, не к спеху. Бегать по улицам, нанося добро и причиняя справедливость я точно не буду. Так что остается надежда остаться вдали от объективов телекамер.

— А проект доктора Ванко? — продолжал настаивать Стром. — Я не уверен в его коммерческой эффективности, ибо расходы на него, насколько мне известно, уже перешли все мыслимые пределы…

— Не волнуйтесь доктор, — я продолжал улыбаться, — проект мистера Ванко является частью другого, гораздо более крупного проекта. И, поверьте, стоимость его не настолько велика, в глобальной перспективе.

Да уж. Проект «Аид», на мой взгляд — куда важнее всех денег компании.

— Спасибо, мистер Озборн, — Сторм пожал мне руку, все еще закованную в бронированную перчатку. — Вы меня успокоили.

— Нет проблем, док, — я улыбнулся. — А теперь позвольте мне, наконец, испытать глайдер!

— Йоу, дружище!

Питер повернулся на смутно знакомый голос. На монструозной летающей доске, повисшей в нескольких метрах от него, стоял какой-то странный субъект в красном шлеме, военных штанах и коричневой кожаной куртке. Опыт подсказывал Пауку, что ничего хорошего от подобных встреч ожидать не приходиться, но сейчас паучье чутье молчало, поэтому Питер остался на месте.

— С кем имею честь?

— Пф… Не узнал, — констатировал субъект, ловко спрыгивая с доски, что улеглась у его ног, словно верная собачка.

А потом он снял шлем.

Брови Паркера поползли вверх, мысли заметались со страшной скоростью, пытаясь выдать хоть одну разумную идею. Наконец, он не выдержал:

— Гарри! Что это за маскарад?!

— Представляю тебе ХобКостюм! — Озборн крутанулся на месте, словно красуясь перед другом. — Нравится?

— Стильненько, — после очень и очень продолжительной паузы, ответил Паук.

— Хочешь себе такой? Мои сейчас новую модель разрабатывают.

— Обойдусь, — фыркнул Паркер.

— Мгм… ладно, потом покажу тебе ТТХ, — Гарри вздохнул, уселся на краешек парапета, судя по всему, ничуть не опасаясь огромной высоты. — У тебя очень опасное хобби, мой юный падаван. Так что защитить себя необходимо. Поэтому броню я тебе все-таки придумаю… Точнее вместе придумаем. Позже.

Паук скептически оглядел друга:

— Я знаю, что не должен рассказывать тебе столь шокирующую новость, когда ты на такой высоте, дружище, — произнес он, — но вообще-то мне удавалось оставаться в живых и без твоей помомщи. Как минимум пару лет своего пребывания Человеком-Пауком.

Озборн пожал плечами. Мол, сам увидишь.

В любом случае, как-то Гарри в этом своем «ХобКостюме» не впечатлял. Впрочем, ладно. Не для этого они сегодня сюда собрались.

— Ты говорил, что постараешься найти что-нибудь по газовой атаке на Полицейский Департамент, — напомнил о цели их сегодняшней встречи Питер.

Гарри посмотрел на друга, несколько секунд барабанил пальцами по наколеннику, словно пытаясь решить, раскрывать перед Пауком какие-то секреты, или нет.

— Ладно, — наконец, произнес Озборн. — Смотри сюда.

Он достал из рюкзака планшет, что-то над ним наколдовал, и протянул прямоугольник Паркеру. В эту секунду Питер очень порадовался предусмотрительности друга — страшно представить насколько неудобно было бы перелистывать бумажные страницы какой-нибудь папки на такой громадной высоте, если бы Гарри не позаботился об электронном носителе.

— Короче, это отчет ФБР по делу, — прокомментировал документы, что были раскрыты на планшете, Озборн. — Я просмотрел и понял, что ничего конкретного у них нет. Это странно. Как будто… кто-то не хочет, чтобы истинных виновников нашли.

Питер кивнул, бегло проглядывая отчет.

— Я тут подумал… А так ли нам нужно расследование?

— В смысле? — Питер поднял голову, чтобы увидеть, что имеет в виду друг. Тот уже натягивал шлем — видимо промозглый ветер на такой высоте давал о себе знать.

— Мы ведь знаем, что в этом замешана мафия, верно? — голос из-под шлема напоминал голос Гарри лишь отдаленно.

— Ну?

— Так зачем нам что-то расследовать. Давай спросим у мафиози сразу.

— Я же уже пытался, — поморщился Паркер под маской. — Бандиты ничего не говорят.

— Ты спрашивал у шестерок и мелких главарей, — хмыкнул Озборн. — А надо спрашивать у тех, кто на самом верху. Только они могли повлиять на ФБР.

— И как мы на них выйдем?

— Вообще… есть один план… но нужна приманка.

— Какая? — если бы Гарри мог видеть глаза Паука, его бы испугал почти фанатичный их блеск.

— Ты.

— Я?

— Да. Ты… Надо, чтобы ты так достал преступников этого города, что они решат объединиться против тебя, — у Питера возникло ощущение, что Озборн очень не хотел этого говорить. Ему явно не нравился свой собственный план, но другого выхода он не видел.

— Что это нам даст?

— Ну… на самом деле, план довольно прост…

Глава 4

Быть правой рукой человека, который хочет оставаться призраком — не просто. Особенно если твой патрон — один из теневых правителей Нью-Йорка. Джеймс Уэсли никогда не сомневался в верности пути, выбранного своим другом-работодателем, однако ему приходилось постоянно сталкиваться с пренебрежением в свой адрес, часто переходящим в прямые оскорбления. Вот и сейчас:

— Мне это надоело! — почти рычал Владимир Рансгаков — представитель Русской Мафии Нью-Йорка. — Мы так ничего не решим… И почему Фиск опять присылает свою шестерку, вместо того, чтобы явиться лично?! Или правила собрания его не касаются?!

— Мы, кажется, договорились, что не будем называть имя моего работодателя, — с трудом подавив вспышку гнева, проговорил Уэсли. — К тому же, вам хорошо известно, что я уполномочен вести дела от его имени.

— «Вести дела», — поддержал брата Анатолий Рансгаков — второй представитель Русской Мафии, — это не то. Здесь важен вопрос взаимоуважения. Мы тоже могли прислать сюда шестерок, но проявили уважение друг к другу, приехав лично. Фиск этого не сделал.

Джеймс до хруста сжал зубы, чтобы не высказать, все, что он думает о таком уважении.

— Вы сейчас говорите не о том, — старая женщина, которую все знали под именем «Мадам Гао», неловко поерзала на стуле.

Джеймс считал, что эта неловкость — только показная, и за ней скрывается все еще крепкое тело. Но подтвердить свои подозрения ничем не мог. Мадам Гао возглавляла городскую «Триаду» — китайский преступный синдикат, который давно уже обосновался в Нью-Йорке. По большому счету, у этой женщины власти в руках было побольше, чем у всех остальных вместе взятых. За исключением, может быть, Фиска, границы могущества которого были неизвестны.

— У нас есть проблема, — громким, старческим, надтреснутым голосом продолжала Гао. — И ее надо решать. Вопросы уважения оставьте для личных встреч.

— Если будут они, эти встречи, — буркнул Анатолий, вызвав очередную вспышку раздражения со стороны Уэсли.

— Уважаемая Мадам Гао права, — проговорил Нобу — японец, за которым стояли какие-то таинственные силы. У Уэсли не было ни единой идеи, откуда у него такая власть. «Якудза» никогда не были сильны в Америке, но Фиск не просто опасался Нобу — он следовал его указаниям. По крайней мере, пока.

— Насколько я понял, проблемы две, — поморщившись, все-таки, включился в разговор Владимир. — Первая — так называемые, Хранители. Вторая — Человек-Паук.

Два месяца. Всего два месяца понадобилось Человеку-Пауку, чтобы из раздражающей неприятности, превратиться в серьезную проблему. Если раньше, он разбирался только с мелкими бандитами, и эти атаки не несли никакого вреда бизнесу, то теперь все изменилось. Стенолаз срывал сделки, раскрывал полиции склады, уничтожая весь рынок наркотиков и оружия. Ходили слухи, о том, что над городом появились «лишние» Хранители, которые работали лично на Паука, но ни опровергнуть, ни подтвердить эти слухи людям Фиска пока не удалось.

Уэсли чувствовал, как огромная империя, которую они вместе создавали, крошится под пальцами Человека-Паука. И это было странно. Ведь это всего один человек — пусть и мутант. Он просто не может оказаться во всех местах одновременно… но там, где не было его, оказывалась полиция.

— С копами и с новыми операторами Хранителей мы общий язык найдем, — спокойно заговорил седовласый мужчина, до этого спокойно молчавший, слушая перепалку своих… «коллег». — С Человеком-Пауком — нет.

— У всех есть своя цена, — не согласилась мадам Гао.

— У него — нет, — покачал головой Седовласый.

Об этом человеке Джеймс знал преступно мало. Да, глава сицилийской семьи Маджия и… только. Больше о нем не известно ровным счетом ничего. Его альтер-эго — филантроп Сильвио Манфреди — также ничем не примечателен. Разве что тем, что у него есть дочь…

— Почему вы в этом так уверены? — задал осторожный вопрос Уэсли.

— Он жестоко калечит наших людей…

— …Но не убивает, — позволил себе заметить Нобу.

— Да, но и калечит он их… изобретательно, — хмыкнул Сильвермейн, люди которого больше всего пострадали от действий Паука. — К тому же, в том, что он делает, нет такой уж большой необходимости.

— Мы считаем, — все так же предельно вежливо и осторожно проговорил Джеймс, — что он пытается выбить из них информацию о теракте в Департаменте. Те из наших людей, которых удалось вытащить, подтверждают это.

Все поморщились, вспомнив про тот инцидент. Кто бы это ни сделал, он подложил огромную свинью преступникам Нью-Йорка.

— И это тоже, — кивнул Седовласый. — Вот только это не отменяет того факта, что он получает от пыток определенное удовольствие… Тем более в последнее время, вопросы задавать Паук перестал. Теперь просто мучает.

— И что это значит?

— Это значит, мистер Рансгаков, что у него к нам что-то личное, — хмыкнул Нобу. — Ненависть. А ненависть не перекупить.

Сильвермейн снова кивнул. Уэсли поморщился. На лице русских проступило хмурое выражение, а госпожа Гао по-прежнему выглядела, словно добродушная старушка.

— В любом случае, надо что-то решать, — произнес, наконец, Нобу. — Как насчет награды за его голову?

— Тогда награда должна быть действительно большой, — хмыкнул Владимир.

— А это поможет? — с сомнением покачал головой Уэсли. — Многие боятся его, как огня.

— Деньги вполне могут помочь победить страх, — философски заметил Манфреди. — Если, конечно, их будет достаточно.

— И сколько, по-вашему, достаточно? — чуть раздраженно спросил Нобу.

— Миллионов десять? — не слишком уверенно предложил Владимир.

— Мало, — покачал головой Сильвермейн.

— Попробуем для начала, — пожал плечами Анатолий. — Если не клюнут — увеличим.

— Каждый день, пока этот Паук бегает от нас, мы теряем деньги, — веско ответил Сильвермейн. — Десять миллионов — это наш совокупный доход в день. Как насчет того, чтобы перестать быть такими идиотами, и начать думать головой?

— Слышь, ты черту-то не переходи, — вступился за брата Владимир. — У меня перед твоими сединами никакого уважения нет!

— И совершенно зря, — хмыкнул Манфреди.

— Успокойтесь, — Нобу раздраженно привстал со своего кресла. — Мне тоже это начинает надоедать. Я готов сам предложить десять миллионов. Остальные пусть складываются, как хотят.

— Я дам пятьдесят, — сверкнул глазами Сильвермейн, заставив всех удивленно вскинуться. — При условии, что Паука доставят ко мне живым.

Было в его голосе что-то такое… как будто сицилийцу нужен был Стенолаз не только для того, чтобы остановить нападения на общий бизнес. Джеймс даже позволил себе задуматься над этим на минутку, когда русские, переглянувшись, произнесли:

— Мы не такие богатые люди, как вы, — усмехнулся Владимир. — Так что вложим два миллиона. Это максимум.

— Я не отстану от моего японского коллеги, и согласна выделить ту же сумму, — чуть склонила голову в сторону Нобу мадам Гао.

— Мой работодатель также заинтересован в поимке Человека-Паука, — осторожно произнес Джеймс. — И поэтому, мы также вложим в общее дело не меньше десяти миллионов долларов. Однако, нам стоит решить…

— Вам уже ничего не надо решать, — дверь в комнату, в которой проходило заседание, открылась, и внутрь проскользнул мужчина в странном костюме. Одет он был, как военный, а лицо скрывалось под красным шлемом. — Я все решил за вас.

— А это еще кто такой? — Анатолий привстал со своего кресла.

Его удивление и гнев — понятны. Охраны в комнате не было — в конце концов, люди, сидящие за столом, достаточно доверяли друг-другу. Однако в коридоре и во всем здании от охранников было не протолкнуться. Как незваному гостю удалось пройти мимо них, и не включить тревогу, было совершенно непонятно.

— Моя личность не имеет абсолютно никакого значения, — звуки голоса говорившего явно были слегка искажены, приобретая механический, какой-то металлический оттенок. — Важно, что я могу вам помочь.

— Охрана! Немедленно выведите отсюда этого ряженого! — русские, как всегда, выступали единым фронтом.

— Идиот, — констатировал гость. — Не люблю идиотов.

Парень чуть склонил голову набок, вытащил из-за пазухи пистолет. Быстро. Очень быстро. Достаточно быстро, чтобы понять: он успеет всех перестрелять, пока они будут тянуться за своим оружием.

— Даже патроны на таких тратить жалко, — горестно вздохнули из-под красного шлема. — Старик, подержи-ка…

С этими словами незваный гость, вытащил магазин из рукояти пистолета, передал его, немного охреневшему от такого Сильвермейну.

Другие тоже застыли, словно завороженные глупостью этого человека. А тот, тем временем, отщелкнул патрон из ствола. Несколько раз нажал на курок, слушая звук идеально отлаженного механизма пистолета, работающего вхолостую.

А потом он перевел ствол на Владимира.

— Щелк, — звук спущенного спускового крючка, и, конечно, никакого выстрела.

Но…

— А-а-а! — Владимир вдруг стал заваливаться набок, держась за сердце.

А пришелец уже перевел пистолет на Анатолия.

— Щелк, — курок громко впечатался в боек.

Глаза русского расширились, и, спустя секунду, тот упал на колени, пытаясь выдавить хотябы звук из перехваченного спазмом горла. Джеймс, сидящий с противоположного конца стола, глядел на искаженное ужасом лицо Анатолия, а тот вцепившись пальцами в край стола, медленно оседал, исчезал, как будто пытаясь удержаться на поверхности воды, но что-то тащило его вниз.

— Спасибо, — в громогласной тишине, раздался голос незваного гостя, не без труда отобравшего магазин у Седовласого. С очередным щелчком, заставившим всех вздрогнуть, незваный гость, вставил патроны в рукоять.

Джеймс поймал встревоженный взгляд мадам Гао. Сам Уэсли тоже чувствовал, как у него дрожат колени.

Если этот человек может убивать людей из незаряженного пистолета, то это значит, только одно: перед ними мутант. А самое плохое заключалось в том, что о пределах его силы неизвестно ничего. Вдруг умение убивать людей на расстоянии — всего лишь один из его талантов?

— Что вы от нас хотите? — Джеймс был вынужден отдать должное Сильвермейну, стоящему совсем рядом с гостем. Голос у старика звучал так же спокойно, как и до этого.

— А что может хотеть наемник от сильных мира сего? — пожал плечами собеседник. — Денег, конечно!

— Сколько?

— Хах… — мутант спокойно уселся в одно из пустующих кресел, ловким движением выставил на стол небольшую флешку. — Это — алгоритмы и коды доступа к Хранителям. С их помощью вы сможете полностью контролировать дронов. Стартовая цена… ну, пять миллионов. Наличными, конечно же… Что скажете?

— Согласен, — тут же выпалил Джеймс, едва дождавшись того, чтобы наемник договорил. Все-таки Хранители сильно подорвали бизнес мистера Фиска, и, хотя уже были придуманы методы противодействия, возможность раз и навсегда избавиться от Хранителей была слишком соблазнительной, чтобы ею не воспользоваться.

— Включайте свой ноутбук, и проверяйте, — пожал плечами мутант. — Программа, что на этой флешке, выключит следящие устройства на любом из Хранителей, сделав его слепым и глухим. Рекомендую не злоупотреблять этой силой, потому что, если в Департаменте что-то заметят, принципы формирования алгоритмов и кодов доступа могут заменить.

— Работает, — даже как-то удивился Джеймс, после десятиминутной проверки.

— Надеюсь, вы понимаете, мистер Уэсли, — своим скрипучим голосом произнесла мадам Гао, — что коды нужны не только вам.

— Понимаю, — кивнул Джеймс. — И, конечно, мы готовы поделиться ими. Позвольте мне связаться с моим работодателем, чтобы получить деньги.

— Звоните, — разрешил наемник. Разрешил так, словно, это он теперь здесь все решал. Впрочем, наверное, действительно, решал.

— Пока мистер Уэсли готовится утрясти некоторые финансовые проблемы, — заговорил мутант, задумчиво поглаживая краешек стола, — я предлагаю вам еще один лот.

На него посмотрели с любопытством, даже Уэсли был вынужден отвлечься от длинных гудков, что звучали в его телефоне.

— Мне интересно, сколько вы готовы заплатить за Человека-Паука? — Джеймс был готов поклясться, что услышал усмешку. — Я слышал сумму в пятьдесят миллионов? Кто даст больше?

Ответом ему было молчание. Людям нужно было время, чтобы переварить услышанное.

— Все-таки, я бы хотел, чтобы вы назвались, — произнес, наконец, Нобу, решив взять паузу на обдумывание.

— Ну… можете звать меня… э-э-э… Домовой. Да, думаю, «Домовой» — подойдет.

И снова пауза. Даже имя этого мутанта было странным. С другой стороны, судя по всему, он придумал его только что.

Тем временем Фиск взял трубку, и Уэсли стал быстро объяснять ему условия сделки. Патрон осознал все сразу, и весьма удивил Джеймса, заявив, что будет через пару минут.

— Как вы вообще нас нашли? — решился на новый вопрос, тем временем, Нобу.

— А ты мне начинаешь нравиться, парень, — Уэсли почему-то был уверен, что из-под шлема сейчас на японца смотрят с улыбкой. — Вообще, вам стоит задуматься о своей безопасности… Вот, например, те два придурка, которые сейчас валяются под столом. Я немного (всего пару дней) за ними последил, и… вуаля. Я тут.

Да уж. Русские всегда отличались некоторой… беспечностью в вопросе безопасности. Точнее безопасность, в их понимании, была весьма односторонней: они верили в силу, предпочитая разбираться с проблемами по мере их поступления, а не пытаясь их предотвратить. Поэтому и разведка с контрразведкой работали у Русской Мафии крайне хреново.

— Я не отказываюсь от своих слов, — наконец, заговорил Сильвермейн. — Я готов предложить тебе 50 миллионов долларов, если ты поймаешь для меня Человека-Паука.

— Кто говорит про «поймать»? — искренне изумился Домовой. — Полунасекомое давно поймано…

— Что значит «давно поймано»?

— Секунду, — мутант повернулся в сторону двери, и демонстративно крикнул в проем: — Сорвиголова, тащи сюда наш трофей!

Спустя пару секунд в комнате появился второй незваный гость. Одет он был по-другому, хотя некая родственность костюмов у парочки наемников присутствовала.

Первое что бросалось в глаза, это то, что одежда второго наемника выглядела куда более массивно. Видимо, из-за обилия металлических вставок. Она напоминала мощный нагрудник, соединенный с броней на плечах и вдоль ног. Нагрудник переходил в качественную защиту паховой области, был усилен наручами, наколенниками и явно непростыми сапогами.

Уэсли заметил, что несмотря на свою массивность, костюм почти не сковывает движений Сорвиголовы.

В цветах одежды наемников преобладали красные и черные тона.

Лицо человека, без особых усилий волочившего тело связанного Человека-Паука по бетонному полу, было скрыто за маской, которую венчало два маленьких рога.

Вообще, казалось, что от «Сорвиголовы» несло куда большей опасностью, чем от первого. Почему-то у Уэсли появилась уверенность, что второй — тоже мутант.

— Это… точно Человек-Паук? — осторожно поинтересовался Сильвермейн, с какой-то даже жадностью глядя на бесчувственное тело, которое было сковано высокотехнологичными наручниками.

Сорвиголова, хмыкнув, пнул Стенолаза, заставляя того прийти в себя.

— Доброе утро! Слышь… А-нук… пульни-ка паутиной!

— Пошел ты, — отозвался пленник.

— И почему все хотят сделать мою жизнь еще сложнее? — обратился к присутствующим Сорвиголова.

Домовой лишь пожал плечами. Наемник, так и не дождавшись ответа товарища, просто пнул Человека-Паука посильнее. Тот застонал от боли, но паутину не выпустил. Сорвиголова пнул еще раз. Потом еще. Наконец, Паук не выдержал и зашипев, совсем как рассерженная кошка, выпустил пучок из запястья.

— Ну, вот… было несложно, правда? — наемник погладил Стенолаза по голове, прямо сквозь маску.

— Пошел ты… ненавижу вас, — продолжал шипеть Паук.

— Я заплачу пятьдесят миллионов, — быстро, словно боясь, что наемники передумают, подтвердил свое предложение Сильвермейн.

— Никого больше этот товар не интересует? — лениво спросил Домовой.

Джеймс на секунду задумался. Конечно, Уилсон Фиск будет счастлив заполучить Стенолаза, но пятьдесят миллионов…. Много всего за одного мутанта, даже учитывая все неприятности, которые он доставил. К тому же, цель будет достигнута — Паук больше не будет путаться под ногами, и бизнес снова наладится.

Видимо, подобные мысли бродили в умах и у других. Кроме, конечно, братьев Рансгаковых. У этих-то в головах уже никаких мыслей нет. Впрочем, они и раньше-то там не особенно роились.

— Значит, продано! — рассмеялись из-под красного шлема.

— Я могу забрать его? — тщетно стараясь скрыть нетерпение, спросил Седовласый. У Джеймса все больше крепла уверенность, что этот старый мафиози что-то затеял. Но что?

— Как только мы получим свои деньги, старик, — хмыкнул Домовой.

— Хорошо… наличными, полагаю?

— Конечно!

— Как вы понимаете, у меня нет с собой нужной суммы, однако…

— Мы подождем.

Сильвермейн поджал губы, но достал телефон и стал быстро кому-то звонить. Наемники перестали обращать на него внимания.

— Похоже, у нас гости, — словно прислушиваясь к чему-то, заявил вдруг Сорвиголова.

Домовой напряженно кивнул:

— Не думал, что нашу вечеринку решит посетить кто-то еще.

— Это, должно быть, мой работодатель, — попытался успокоить присутствующих Уэсли. — Он сказал, что привезет деньги лично.

Лишь пять подозрительных взглядов были ему ответом.

— Я знал, что ты чокнутый, но не думал, что ты еще и тупой!

Именно так встретил мое предложение слегка «помочь» Питеру Паркеру мой друг Мэтт Мердок. В принципе, я его понимаю. Если бы это был не мой план, я бы тоже решил, что он тупой.

Самое хреновое — Мэтт был в курсе того, кто на самом деле ответственен за смерть тетушки Мэй. И, как любой положительный герой, убеждал меня во всем признаться Питеру.

Скажу честно, это — плохая идея. Достаточно просто взглянуть на фотографии искалеченных Пауком преступников, чтобы понять — парня сжигает изнутри чувство ненависти. И, блин, это тоже моя вина. Конечно, я пытался его отвлечь, заваливал работой, приглашал на посиделки, пытался придумать хоть что-то, чтобы немного охладить пыл Паркера. Ситуация осложнялась тем, что о двойной жизни своего парня Гвен не знала ровным счетом ничего, и частенько критиковала жестокие методы Паука на глазах у Питера. Естественно ему это не нравилось, но, вместо того, чтобы попытаться как-то справиться со своим отношением к преступникам, Паркер стал отдаляться от Гвен.

Короче, проблемы с подростком-пауком были довольно серьезные.

Должно быть, поэтому, я ухватился за идею найти «козла отпущения», позволить, наконец, Питеру выпустить свой гнев на «виноватого», и дать ему успокоиться. Такой был план.

Правда, я не ожидал, что Паркер возьмется за дело с такой фанатичностью. Всего за два месяца, с небольшой помощью Джилл и отдела № 118, Паук так достал мафиози Нью-Йорка, что те всерьез обеспокоились его устранением. Вычислить главаря Русской Мафии, представитель которой регулярно носил деньги полицейским Департамента — было не просто, а очень просто. У меня для этого даже человек есть надежный. Денни Кольтом звать.

Честно говоря, я не ожидал, что план удастся реализовать так быстро. И понял, что очень многого не предусмотрел. Прежде всего — мне нужен был напарник. Кто-то, кто прикроет мне спину, но при этом не будет задавать лишних вопросов.

Выбор сам собой пал на Мэтта. А на кого еще я мог положиться? Разве что на Антона, но Ванко был слишком занят созданием своего костюма. А я по опыту знал, что лучше не отвлекать его от этого занятия.

— Я не слышал ничего глупее, Гарри, — ворчал Мердок. — Одно неверное движение, и мы погибнем!

— Поэтому неверных движений быть не должно, — отрубил я.

— Ты же знаешь, что так не получится! — покачал головой Мэтт. — Любой план надо корректировать на ходу. А тут… корректировки могут привести к смерти. Как нашей, так и Питера.

— Знаю, — раздражение вылилось наружу, в отчаянном движении рук. Я знал, что в плане полно дыр, и что он совсем «не гибкий». Более того, я знал, что каждый план, выполнение которого зависит от более, чем трех различных событий, обречен на провал. В моем случае, событий было явно больше трех.

— Так или иначе, Мэтт… я туда пойду. И Паркер тоже пойдет. Поможешь ты нам, или нет — решать тебе.

— Твою мать… — Мердок выругался, потер лоб, явно пытаясь придумать, как нас отговорить. Но, кроме светлой идеи рассказать обо всем Паркеру, а потом признаться, что отправил отца неизвестно куда, Сорвиголова ничего предложить не смог.

В результате, мы пошли «на дело» вместе. Я для этого даже очередную версию спецкостюма для Мердока «одолжил». Благо все они хранятся в спецхране, и достать их оттуда проблем не составляет… Надеюсь, мы не засветимся в них в Новостях. Ибо тогда с учеными из отдела № 89 надо будет как-то объясняться.

Кстати про броню Мердока. Она ему не понравилась. Да и мне штурмовой вариант «ХобКостюма» не нравится ни капли. Но защиту он предоставлял очень неплохую. А для этого конкретного дела нам была нужна сила. А Штурмовая модификация как раз таки эту силу предоставляла.

Основной недостаток этого костюма, по словам Мэтта, в том, что он не дает носить поверх него, никакой одежды. Да и надеть его быстро — не получится. Так что… короче, не слишком «супергеройский» вариант. С другой стороны, после определенных модификаций (например, мне очень нравится вариант с голограммой одежды поверх брони), вполне возможно, что Мэтт поменяет свое мнение.

Впрочем, я отвлекся.

Пробраться в здание, где проходила встреча главных мафиози города, когда в твоей команде есть Человек-Паук — не проблема. В крайнем случае, мы с Мэттом могли использовать свои Глайдеры. Так или иначе, первый пункт плана — «пробраться в здание» — был выполнен без особых проблем. Дальше Мэтт немного поработал подслушивающим устройством, позволив мне идеально выбрать момент, дабы войти в помещение. А потом и «продать» тому очкастому помощнику Фиска свои коды, а потом и Седовласому (колоритный персонаж, кстати) — Человека-Паука.

А вот приезд Фиска стал для меня неожиданностью. Благо глайдеры, оставленные снаружи «на всякий случай», зафиксировали кортеж, из которого стали выходить люди, и передали нам картинку.

Честно говоря, про Фиска из фильмов и мультиков, я почти ничего не помню, хотя в сериале про Сорвиголову он играл очень и очень важную роль. Здесь его иначе, как «Призраком» не называли. Очень уж он оказался скрытным.

— Здравствуйте, господа, — поздоровался здоровенный Амбал, с трудом протиснувшись в немаленькую такую дверь. — Меня зовут Уилсон Фиск.

— Но… — тот парень, которого местные называли «шестеркой» поднялся с места, явно пытаясь протестовать.

— Не волнуйся, Джеймс, все под контролем, — успокоил подчиненного Фиск. Остальные мафиози молчали. Амбал обратился к нам: — Я хочу перекупить у вас Паука. Плачу вдвое.

Ох… Нифига себе… Я конечно, не бедный человек, но… сто миллионов баксов?! Серьезно?! Паук еще столько не навоевал!

Кстати… что тогда это значит? А значит это, что мой друг Паркер нужен Фиску (и, скорее всего и Манфреди) вовсе не ради какой-то там мести за своих людей, которых Паук покалечил. Нет. Он нужен для чего-то другого.

Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, для чего может понадобиться подобный экземпляр.

— Сделка уже заключена, — возмутился Седовласый.

— Я все еще не увидел денег, — возразил я.

— А я свои уже привез, — усмехнулся Фиск, выставив на стол чемодан.

— В таком случае, — по-возможности, спокойно произнес я, пересчитав наличку, — товар уходит мистеру Фиску.

— Но это… это… это совершенно неслыханно! — продолжал возмущаться Сильвермейн.

— Ничего личного, — выдохнул я. — Просто бизнес… Как насчет кодов?

— Их, конечно, мы тоже купим, — кивнул Фиск.

Отлично. Все идет даже несколько лучше, чем я думал.

Вдруг руку пронзила острая боль. Я порадовался, что мое лицо скрыто шлемом, ибо в этот момент оно, наверняка, перекосилось от страданий.

Как же не вовремя! Очередной приступ, что стали происходить с завидной периодичностью. Еще один симптом моей болезни, которая продолжает развиваться.

Над загадкой моего недуга бьются уже четыре отдела ОзКорп. Вот только толку от этого никакого — пока результатов их работа не принесла. Все потому, что моя болезнь — это что-то совершенно непонятное. Наши с отцом клетки, в какой-то момент, просто начинают меняться. Какие именно клетки, судя по всему, зависит от случая. Так у отца, в моем возрасте, еще не проявлялось симптомов, а у меня — они уже есть. Однако у Нормана в первую очередь стали меняться клетки кожного покрова, а у меня вот — нервные. В результате, я чувствую несуществующую боль, и ничего с этим не могу поделать. Самые сильные обезболивающие не помогают. Пока приходится просто терпеть.

Самое хреновое, что дальше будет только хуже. По всем прогнозам врачей, у меня уже должна была начаться вторая стадия болезни, но мне пока удается сдерживать ее за счет Ци. Однако она прогрессирует. Пока я не знаю, как мне остановить это. Но что-нибудь придумаю. Ибо выбора-то особого нет.

Боль прошла так же резко и неожиданно, как и появилась. Я перевел дыхание, надеясь, что никто не заметил.

— Это все? — не скрывая нетерпения, спросил Амбал.

— Думаю, да, — осторожно произнес я.

— Хорошо, — быстрый жест, и люди Фиска хватают Паркера, а сам он выходит за дверь, бросив напоследок остальным главарям преступных группировок Нью-Йорка: «Приятно было вновь увидеться с вами, друзья… Идем Джеймс… Нам пора.»

Мне и Сорвиголове не оставалось ничего другого, кроме как покинуть комнату, а потом быстро вскочить на глайдеры, не позволяя Фиску исчезнуть в лабиринте городских улиц.

Закрытый фургон вез Человека-Паука в неизвестном направлении. Питер лежал на полу, и размышлял о том, как ему повезло с друзьями. Все-таки они ввязались во все это только ради него… Какие еще доказательства дружбы нужны?

Ну, что же… План Гарри сработал даже лучше, чем они ожидали. Логика Озборна была проста: кому надо было устраивать теракт? Судя по всему тем, кто больше всего мог пострадать от Хранителей. Значит, если дронов все-таки ввели в эксплуатацию, потери этого человека должны быть колоссальны. Что, в свою очередь, означает, что он готов заплатить больше всех, чтобы дроны больше не летали. Логично?

«Покупатель» самого Человека-Паука — тоже может быть ответственен за теракт. Ведь именно Стенолаз в последнее время стал усиленно копать в этом направлении. Значит, тот из мафиози, кто готов заплатить за его голову больше всех, хочет, чтобы эти расспросы прекратились. Наверное. Может быть.

В любом случае, заявил Гарри — виноваты все. Но просто перебить их — будет недостаточно. Их место займут другие — еще более беспринципные и безжалостные. Значит, надо подточить их структуру, разрушить саму суть организованной преступности Нью-Йорка. Для этого надо, прежде всего, перекрыть кровь и плоть любого преступного бизнеса — деньги. Именно этим и должны были заняться «коды от хранителей», которые, на самом деле, являлись сложной шпионской программой, связанной с Джилл — каким-то навороченным компьютером ОзКорп. Гарри назвал вирус «Лиза»[3] и хохотал при этом названии, как упоротый.

В результате, когда «Лиза» разойдется по всем структурам мафиозной организации, что сосет кровь из города, Джилл получит контроль над всеми их счетами.

Сам же Паук должен был пробраться в штаб-квартиру того, кто его «купил», и попытаться найти хоть какие-то сведения по организации теракта в Департаменте.

Надо сказать, что сначала Питер отнесся к идее Озборна несколько скептически. Однако, Гарри умел убеждать. Была в его голосе какая-то сила, заставляющая прислушиваться к нему, воспринимать его идеи всерьез.

Хмм… Похоже, приехали?

— Вылезай, — в него ткнули дулом автомата. Питер послушно поднялся, преувеличенно сильно припадая на правую ногу, поплелся вперед под пристальными взглядами бойцов Фиска. Самого мафиози пока не видно.

Но, как предполагал Питер, его привели прямо в пентхаус, в котором, очевидно, работал тот самый «Призрак», о существовании которого многие догадывались, но не могли сказать ни слова о его личности.

— Добрый вечер, мистер Паук, — мягкий голос Уилсона Фиска раздался из-за спины. Паркер резко повернулся готовясь отразить атаку, но его встретили дружелюбной улыбкой.

— Не могу сказать, что он добрый, — буркнул Питер, подумав о том, как им повезло, что с него не пытались сорвать маску. Конечно, он принял некоторые меры предосторожности, чтобы избежать этого, но, в принципе, при желании, маску с него снять могли. Теоретически. Вместе со всей остальной одеждой и частью кожи.

К счастью, до этого не дошло. А через пару часов, клей собственного производства растворится, и он снова сможет превратиться из Человека-Паука в Питера Паркера.

— Мне кажется, — мягко проговорил один из теневых правителей города, — что вы изначально относитесь к ситуации негативно. А я — всего лишь хочу предложить вам взаимовыгодное сотрудничество.

— Я не работаю с преступниками, — отрезал Паркер до того, как успел прикусить язык. А надо было потянуть время, прежде чем Мэтт и Гарри начнут свою часть операции.

— Преступления — это всего лишь инструмент, — вздохнул Фиск, усаживаясь в кресло, и включая компьютер. Флешка с «Лизой» была вставлена в разъем.

Все. Теперь вся преступная империя, жертвой которой стала, в том числе, и тетя Мэй, начала агонизировать. Они — Гарри Озборн, Мэтт Мердок и Питер Паркер — втроем сегодня нанесли ей смертельный удар.

И нанесут еще множество. Получая при этом огромное удовольствие. Уж Паркер-то наверняка.

— Основная наша цель — преобразить этот город, — продолжал вещать Фиск. — Сделать его лучше.

— Наркотики и оружие не делают его лучше, — ухватился за возможность продолжить спор и потянуть время Питер.

— Временная мера, — не согласился Фиск. — По крайней мере сейчас, мы можем контролировать этот процесс. Когда придет время, отрубить каналы поставок, полностью избавив город от этой дряни — будет несложно.

— Но за это время погибнут тысячи!

— Допустимые потери при строительстве прекрасного будущего, — то, с каким спокойствием об этом говорил Фиск, до ужаса пугало. — В любом случае… вы можете помочь, эти потери уменьшить.

— Я понятия не имею, о чем вы говорите, — вздохнул Питер.

— Ваша сила — невероятна, — улыбнулся мафиози. — Если вы поставите ее на благо города, то…

— Она и так работает на благо города, — не дал собеседнику закончить Паркер. — Она помогает мне бороться с такими, как вы!

— Вы не видите леса за деревьями, господин Паук, — чуть раздраженно ответил Фиск. — Этому городу угрожают куда более опасные враги, чем я, но я вынужден сотрудничать с ними, для того…

Вдруг здание сотряс взрыв.

Питер улыбнулся под маской. Ну, что ж. Пора. Друзья уже здесь.

Хитрый поворот руки, и кандалы, до того казавшиеся очень надежными, ослабевают и падают к ногам Паука. Ребята Фиска даже не удосужились проверить наручники, что были на нем изначально. Два быстрых выстрела из веб-шутера прилепили отвлекшегося на взрыв амбала к стене.

Прыжок назад, чтобы автоматчики, стоящие позади, не могли в него выстрелить, два молниеносных удара. Два тела опадают двумя грузными мешками.

Теперь заблокировать дверь.

Питер метнулся ко входу, запер хиленький замок, подпер дверь стулом, и добавил автомат, в качестве своеобразного засова. Поспешил обратно. К компьютеру. Ага. Где там флешка, которую дал Гарри? Именно она должна была запустить программу, которая просканирует жесткий диск и связи этого компьютера, в поисках любых доказательств связи Фиска с терактом в Департаменте.

Два нажатия клавиши. Программа раскрывается и запускается. Сзади слышиться грохот. Похоже, Гарри и Мэтт уже здесь… быстро они добрались!

«Время до конца операции: примерно пятнадцать минут», — успел прочитать Питер, выскочившее окно программы, пока его не снесло чудовищным ударом.

Человек-Паук отлетел к стене, пребольно ударившись спиной, но сумев мгновенно подняться. Перед ним стоял взбешенный Уилсон Фиск, который освободился от паутины, вырвав кусок стены.

Вот это силища! А в руках-то какое-то оружие…. Длинный нож… и пистолет?! Черт!

Питер едва успел уклониться, огрызнулся выстрелом из веб-шутера, но Фиск, уже знакомый с этой атакой, уклонился с ловкостью, которую трудно было заподозрить в такой огромной туше.

Мда… похоже, это будут довольно долгие пятнадцать минут!

Граната, граната… еще одна. Напоследок.

Серия взрывов остались за спиной, а глайдер понес меня дальше, стремясь как можно быстрее спрятаться в дыму. Хотя репортеров пока нет, люди уже достали телефоны, а попасть завтра на Youtube в своем новом костюме мне совсем не хочется. Поэтому скорее внутрь! Две ракеты — последние между прочим — разносят стену строения, образуя там нехилую такую дыру. Так. Вниз обломки не улетели? Большие — нет. Тепловизор показывает, что гражданские не пострадали. Хорошо. Влетаем внутрь.

Меня встретили очередью, но благодаря умному глайдеру, который вдруг встал почти вертикально, играя роль своеобразного щита, я успел бросить пару гранат в ту сторону. Грохнуло, послышались крики боли и злобы. Вперед!

Честно говоря, больше всего на свете, я боялся, что Питера уже пристрелили. Сейчас оставлять Паука одного казалось мне самой большой ошибкой в жизни, так что я рвался вперед, закидывая гранатами все, что движется.

Хорошая тактика, если у вас много гранат. Вот только у меня они конечны, и закончились как-то уж слишком быстро.

Пришлось браться за ножи. Импульс Ци в ноги, шаг вперед, преодолевая расстояние в пять метров меньше чем за секунду. Заблокировать слепую отмашку от одного из охранников Фиска, ударить коленом в живот — другого. Оттолкнуть от себя ствол автомата, вывернуться вбок, ударить ножом, лишая дееспособности.

Я старался не убивать — те двое убитых русских будут еще долго сниться мне в кошмарах. И сколько не убеждай себя, что на их руках крови больше, чем у самых отмороженных суперзлодеев, легче от этого не становиться.

Я старался не убивать. Бил широко, размашисто, зная, что такие удары наиболее шокируют противника. Когда видишь разлетающиеся вокруг капли крови, это выглядит очень страшно. И не настолько важно, что удар не смертелен, главное — напугать, дезориентировать, задавить, заставляя бежать без оглядки.

По мне снова дали очередь. За полсекунды до этого, я уже был в укрытии, так что пули просвистели мимо. Судя по звуку, приближается целый отряд.

Черт… Надеюсь, с Паркером все в порядке. Волнуюсь я, блин, за друга.

Конечно, флешка, которую я ему дал, никаких «доказательств причастности к теракту» не искала. Точнее доказательства эти были вшиты в саму программу, поэтому она бы их нашла на абсолютно любом компьютере. Даже на моем… кстати, надо сделать себе зарубку: в следующий раз исключить такую возможность. А то решит Питер для интереса проверить еще и мой компьютер, и… ха!.. Есть доказательства моего участия в теракте. Зато там было несколько вирусов, полезных лично для меня. Посмотрим, что из этого сработает.

Отряд автоматчиков подошел достаточно близко, и начал поливать меня очередь за очередью, не давая высунуться. Кто-то стал обходить с боков, пытаясь лишить укрытия. Слава Одину и Локи, гранат эти ребята не использовали: видимо, боялись повредить дорогостоящую обшивку.

— Ребята, может, мы как-то договоримся? — крикнул я. А потом добавил чуть тише, но недостаточно, чтобы меня не услышали: — Ну, или вы все сдадитесь, я вас поубиваю, и потом сам с собой договорюсь?

Мою шутку не оценили, все еще прижимая меня к укрытию плотным огнем. У них патроны бесконечные, что ли?

Глайдер влетел в окно, под хрустальный звон разбитого стекла, пулеметы открыли огонь по врагу. Двоих ранило, один, судя по ощущению, что дает Ци — погиб. Плохо. Еще один труп на моей совести…

Нет, хватит рефлексии. Вперед! Отвлечь внимание очередного автоматчика броском ножа, и потом, вторым ударом, отправить его в нокаут. И дальше. Бегом.

Через минуту меня догнал Мэтт, продвигавшийся по соседнему коридору. Вместе дело пошло веселей — тем более, что мы с ним были не просто слаженной командой, мы были почти семьей. Я мог предсказать каждый его удар, как, впрочем, и он мой. Поэтому не прошло и пяти минут, как мы достигли пентхауса, в котором, судя по данным, и скрывался Фиск. Там же был и Питер.

Попытки взломать дверь силой, ни к чему не привели. Пришлось использовать глайдеры. Так или иначе, через три минуты дверь была вынесена, а мы с Мердоком ворвались в комнату…

… чтобы едва уклониться от двух пуль.

— Ублюдки, — послышался яростный голос Фиска. — Вам не взять меня так просто!

Взрыв. Не слишком громкий, но ощутимый. Мы с Мэттом, не сговариваясь, метнулись вперед.

— Питер ранен, — сообщил мне Мэтт, чувства которого были куда острее моих. — Фиск движется вниз. Кажется у него был запасной план, на случай нападения…

— Плевать на Фиска, — отмахнулся я. — Пит где?

— Сюда.

Паркер лежал на полу, придавленный громадной плитой. В его тушке было несколько пулевых ранений.

Черт!.. Хотя… Вроде, ничего страшного не задето. Оттащим в больницу, скажем, что попали под шальную пулю в какой-нибудь уличной перестрелке. Прокатит…

Блин, как жаль, что проект регенерационной камеры движется так медленно! Сейчас бы просто отвезли Питера в ОзКорп, и…

— Все нормально, — Паркер сел, как только мы вытащили его из под завалов. — Этот Фиск движется быстрее обычных людей… почти так же быстро, как вы, ребята…

Использует Ци? Но как? Откуда?.. Впрочем, неважно. Потом, как-нибудь, решим.

— Ты ранен, Паркер, — произнес Мэтт. — Я слышу, как кровь толчками вырывается из твоих ран.

— Пуль внутри нет — все прошли навылет, — отмахнулся Паук. — Так что… отрегенерирую.

— У тебя и такие способности имеются, — покачал головой я. — Завидую, блин…

Паркер усмехнулся из-под маски:

— Там… компьютер, — пытаясь перевести дыхание, произнес он. — Твоя программа…

Я встал, подошел к столу. От ноутбука Фиска мало что осталось. Несколько пулевых отверстий на мониторе, к тому же компу досталось от парочки осколков. Короче, восстановлению не подлежит. А вот флешка цела. Она и задумывалсь такой. Чтобы уничтожить ее надо приложить или огромные усилия, или послать короткий приказ через Джилл.

— Данные у меня, — сообщил я. — Пора сваливать.

Уйти незамеченными, не засветив перед всем светом свои глайдеры с костюмами, и при этом еще и Человека-Паука не оставить на поживу обществу, было очень нетривиальной задачей. Однако мы справились. Спустились вниз, и ушли через линию метро. Подожали пару часов, пока раны Паркера немного затянутся, а клей на его костюме растворится настолько, чтобы можно было отодрать костюм от кожи. После этого, спокойно вышли через очередную станцию.

Вот только на этот раз, нас ждали.

Всего двое. Но каких.

Перед нами стояли Ник Фьюри и Капитан Америка.

Кэпа, кстати, нашли месяца четыре назад. И было это весьма примечательное событие. Вся Америка тогда ликовала, словно на каком-то национальном празднике. Все-таки Стив Роджерс для этих людей — настоящий кумир. Мне-то плевать, но на то я и попаденец.

— Неплохо проведенная операция, — произнес Фьюри, с интересом разглядывая наши изможденные лица. — Для дилетантов, конечно.

— Мы еще только учимся, — буркнул я, потом повернулся к друзьям, от которых едва заметно пахло любопытством. — Познакомьтесь, ребята: Ник Фьюри — директор одной из самых секретных организаций в стране. Называется ЩИТ. А это — Капитан Америка. Как я понял, подчиненный Фьюри. Вас представлять не буду, уверен, они знают о наших личностях, больше нас самих.

— Обязательно кричать о сверхсекретной организации, стоя посреди улицы? — нахмурился Фьюри.

Конечно, я мог вступить в спор. Мог поддаться желанию нагрубить стоящему на нашем пути человеку, выплескивая наружу всю усталость, что накопилась за этот безумно длинный день.

Но на этот раз я решил проиграть. Поэтому опустил голову:

— Извините. Не подумал.

— Вот так-так… — удивился Фьюри. — Оказывается, ты еще и извиняться умеешь. И ошибки свои признавать…

— И что? Каков результат операции? — вступил вдруг в разговор Кэп. — Вы взяли кого-то из главарей мафии? Арестовали их?

Вообще-то, да… убили. Двоих. Но, судя по всему, Роджерс об этом еще не знает…

— Раскрыли личность Фиска, — продолжил Капитан Америка. — Но упустили и его. А знаете в какую сумму обойдется городу ваша самодеятельность?

— Нет, сэр…

— Я тоже не знаю! — отрубил Кэп. — Но не меньше миллиона! Ваши капризы стоили городу — миллион долларов!

Угу. Кстати, интересно, сколько мы заработали?.. Учитывая то бабло, что Джилл отожмет у мафии уже после?..

Открыть рюкзак, полный денег, и отвалить ему миллион, что ли?.. Ну, нафиг, что за глупости в голову лезут?..

— ОзКорп возместит городу все потери, — попробовал договориться я.

— Как вы себе это представляете, мистер Озборн?

— Как благотворительный взнос, — пожал плечами я. — Еще и популярность компании поднимем…

Кэп открыл рот, чтобы сказать что-то еще, но, через секунду, закрыл его. Потом сдвинул брови, сурово глянув в мою сторону:

— А знаете ли вы, — голос его упал, в нем появились грустные интонации, — сколько людей сегодня погибло из-за того, что операция была проведена тремя дилетантами?

— Нет, сэр, — и почему Мэтт с Питом молчат?! Почему я один отдуваюсь?!

— Трое. Сегодня погибло трое.

Плюс еще два главаря Русской Мафии, — мысленно добавил я. — Значит, пятеро. Пять трупов на моей совести.

— Нам должно быть их жаль? — подал, наконец, голос Паркер. — Эти люди — убийцы.

— Они — охранники. И люди. В первую очередь — люди.

— Нацисты, которых вы убивали во время второй мировой, тоже были людьми, — неожиданно резко отреагировал Паук. — Но вы их все равно убивали.

— Тогда шла война, — поджал губы Кэп.

— Сейчас — тоже идет, — угрюмо произнес Паркер. — Не наша вина, что вы не хотите этого замечать.

Мэтт молчал. Я тоже предпочел помалкивать.

— Так или иначе, — заговорил, Фьюри, после очень продолжительной паузы, — такое выполнение операций — неприемлемо.

Мне не понравилась формулировка.

— Конечно, спланировано все было неплохо, — продолжил он. — На уровне… Уверен, план принадлежит вам, мистер Озборн?

— Не считаю план, в котором пострадал мой друг — удачным, — буркнул я. — Но, да. План — мой.

— Хорошо, — Фьюри улыбнулся. — У меня предложение. Ко всем вам.

Я вздохнул, скосил взгляд в сторону Мэтта. На лице Сорвиголовы застыло выражение вежливого любопытства. А вот к запаху Питера стал пробиваться аромат раздражения.

— Мы слушаем, — ответил я за всех.

— Вы слышали об инициативе «Мстители»?…

Глава 5

В последнее время, я редко появлялся в школе — дела компании полностью захватили меня, я тонул в повседневных проблемах, несмотря на то, что Совет назначил мне четверых заместителей, которые, по идее, должны были уменьшить нагрузку на мою должность. Нельзя сказать, чтобы они совсем не справлялись со своей задачей, но… эй, вы же не думали, что управлять ОзКорп — легко, правда? Только за полгода моего становления Исполнительным Директором, совокупный доход компании упал на 49 %. Конечно, в основном, это связано с увеличением расходов (проект «Аид» влетает мне в копеечку) и отсутствием результатов по самым перспективным направлениям (вроде работы все того же доктора Коннорса), но, стоит признать, что здесь также замешано и мое неэффективное управление.

По большому счету, компания все еще держалась в «плюсе», только благодаря заделу, оставленному Норманом — в его время, ОзКорп получала сверхприбыли из-за огромного количества долгосрочных контрактов, по которым корпорации все еще выплачивались деньги.

Ну, да не будем о грустном. Дальнейшие прогнозы не такие уж и плохие, и, если Совет не решит сместить меня с поста — все будет неплохо. А он не решит. Все слишком хорошо помнят, как кончил Дональд Менкен. Учитывая, что они все еще считают, что Норман Озборн где-то «лечится», тень моего отца выступает отличным пугалом, легко останавливающим их амбиции.

Так вот. Я редко бывал в школе — в конце концов, она мне больше и не нужна вовсе. Свою основную задачу — дать мне подружиться с Пауком — она выполнила, так что особых причин задерживаться в Мидтауне я не видел.

Однако сегодня — особенный день! Мой день рождения!

Честно говоря, вот уж не думал, что придется устраивать вечеринку по этому поводу. Однако реальность внесла свои коррективы: выяснилось, что все вокруг не понимают, как Гарри Озборн может НЕ устроить празднество в честь своего семнадцатилетия. Да уж. Не было, как говориться, печали.

С другой стороны: мне-то не сложно. Заодно и Паркера от его супергеройской карьеры и от новых друзей отвлеку.

С тех пор, как Фьюри сделал нам троим предложение стать Мстителями, прошло уже недели две. Конечно, с моей стороны Ник получил отказ. Никто же не думал, что я соглашусь, да? Мэтт тоже не захотел становиться непонятно кем.

А вот Паркер удивил. Он согласился.

Правда, сразу же выяснилось, что Мстителем Пауку не стать. Сначала, надо пройти стажировку. Ага. Именно так. Когда я об этом услышал хохотал до слез.

Вторым неприятным моментом для Питера стало то, что он должен был «учиться работать в команде». В результате в нашу школу перевелось еще четверо супергероев-подростков.

Перевод сразу четырех человек под самый конец учебного года, да еще и в выпускной класс, сам по себе, был странен, но чем-то выдающимся не являлся. Такое случалось, хоть и редко, но все же случалось.

Самое забавное, что Питер о личностях своих друзей мне сообщать не захотел. Новые друзья, ага.

— Рад, что вы смогли прийти, — я улыбнулся Паркеру и его спутникам, когда они, наконец, приперлись на мою вечеринку. Их, кстати, не приглашали. Ну, кроме Паркера, естественно. С другими я был, пока еще, не знаком, ибо до сих пор в школе не появлялся. По указанным причинам. — Простите, не имел чести быть с вами…

— Тьфу! — этот темноволосый невысокий паренек меня уже раздражает. — Извини, Оззи, но меня немного бесит эта твоя манерность. Давай попроще, ага? А то в нашей компании уже есть один манерный урод…

Оззи?

— Представляю тебе Сэма Александра, — поспешил заткнуть своего нового товарища Паркер. — Самого невоспитанного урода в Нью-Йорке.

— Рад познакомиться, — улыбаемся и пожимаем руки. Улыбаемся и пожимаем руки. Тем более неправильность этого парня ощущается почти физически.

— Я — Люк. Люк Кейдж, — «Чернокожий лысый подросток-переросток». Именно так бы я его назвал, если бы мне позволили. Но мне, конечно, никто не позволил. Чувством неправильности от него шибало тоже неслабо.

— Гарри Озборн. Рад.

— Меня зовут Ева Айала, — смуглая привлекательная девушка, мило улыбнулась и протянула мне руку, которую я поспешил поцеловать, заставив ее смущенно покраснеть. Какая… милота.

— Безумно счастлив с вами познакомиться, — а вот от нее чувства неправильности нет. Разве что, совсем чуть-чуть.

— Моя радость от встречи с вами также не знает границ, мистер Озборн…

— Вот и второй манерный урод, — проворчал Сэм, заставив меня обратить более пристальное внимание на последнего члена этой маленькой группы.

— Дэнни Рэнд, — представил очередного своего товарища Паркер. — Неплохой парень, кстати.

Честно говоря, указанный парень был слегка похож на… хипаря. Волосы светлые, длинные, одет… неряшливо. На мир смотрит немного флегматично, взгляд, как будто, чем-то затуманенный. Под наркотой он что ли?

Нет… не под наркотой…

От него не разило неправильностью. Наоборот. Он был правильным. Очень-очень правильным. Честно говоря, это новое ощущение меня поразило. Понимаете, народ, раньше я делил людей на два вида: неправильные и нормальные. Правильных не существовало. До этого момента.

— Рад познакомиться, мистер Рэнд, — я крепко пожал протянутую руку.

Взгляд из под длинных ресниц на секунду прояснился, прошив меня, словно бумагу. Интуиция взревела, и мне лишь огромным усилием воли удалось заставить себя не отскочить в сторону, принимая боевую стойку. Однако концентрированную жажду убийства удалось отразить, хотя сердце заходилось стуком, а пальцы, пронзила ощутимая дрожь.

И что, блин, это было? Проверка?

В следующую секунду Денни отпустил мою руку, а взгляд парня снова слегка расфокусировался, из-за чего появлялось ложное ощущение его излишней расслабленности.

— Смею заметить, что вы или очень лицемерны или крайне некритичны, раз уж утверждаете, что всем рады, мистер Озборн.

Я повернулся на голос, и не сумел сдержать улыбку, увидев Фелицию. Девушка в необыкновенно красивом темном шелковом платье, украшенном стразами, что поблескивали, словно россыпь звезд, выглядела ослепительно. А еще, на мой взгляд, ее наряд был немного слишком… откровенным. Боковой разрез до середины бедра открывал вид на длинные ноги, а вырез был столь глубок, что почти не оставлял место воображению.

Я услышал четыре восхищенных вздоха от парней, и досадливый «фырк» от Евы. Да уж, на фоне Фелиции, новая знакомая Питера выглядела откровенно блекло. Все-таки простая светлая блузка и темно-синие джинсы (хоть и аппетитно облегающие все, что полагается) не могли конкурировать с модным (а значит и безумно дорогим) нарядом младшей Харди.

— Ты, как всегда, ослепительна, Фелиция, — я улыбнулся, титаническим усилием воли заставляя себя смотреть девушке в глаза, хотя взгляд то и дело норовил соскользнуть ниже. — Спасибо что пришла.

— Не за что, — она аристократично отмахнулась от благодарности, словно от чего-то настолько незначительного, что даже обращать на это внимание будет ниже ее достоинства. — Ты не ответил на вопрос.

— Какой?

— Лицемерие или некритичность? — и такой красноречивый взгляд в сторону друзей Паркера.

— Вежливость, — я даже на секунду восхитился тем, как тонко она только что опустила моих новых знакомых. Правда, парни этого даже не поняли, продолжая истекать слюной на ее тело, а вот Айала бросила на Харди взгляд, не предвещающий последней ничего хорошего.

— Редкое качество, — как будто похвалила меня Фелиция, позволив себе легкую улыбку. — Хотела поздравить тебя с Днем Рождения. Отличная вышла вечеринка.

Еще бы. Ты же сама ее устраивала.

— Спасибо. Но я бы не справился без помощи друзей.

— Конечно… О, Мэри Джейн! Подожди секунду… Извините, — она улыбнулась, и, одарив присутствующих легким кивком, царственно удалилась в сторону мисс Уотсон, которая куда-то явно спешила.

Ева бросила неприязненный взгляд ей вслед:

— Она всегда такая… такая…?

— Красивая? — подсказал подруге Люк, который (как, впрочем, и все парни) все еще не мог оторвать жадного взгляда от удаляющейся фигурки Фелиции.

— …Высокомерная, — закончила Ева, презрительно оглядев своих соратников.

— Нет, — я усмехнулся, жестом приглашая ребят к бару. Конечно крепкий алкогольных напитков тут не было… почти. В любом случае, предлагать их этой компашке я бы не стал. До сих пор помню, как пару лет назад Питер отправился знакомиться с какой-то моделью после трех глотков пива. — На самом деле она очень милая и добрая. Просто… сегодня у нее был трудный день.

— Правда? — буркнула девушка принимая от меня бокал с шампанским. Практически безалкогольным.

— Правда, — я наполнил остальные бокалы, подвинул их в сторону ребят.

— Интересно, если у нее был трудный день, то какой же был у нас, — едва слышно пробурчала Ева, но недостаточно тихо, чтобы я не сумел расслышать.

— Оу… видел Новости. Та взрывчатка в центре, да? Мафия совсем озверела…

Кстати да. После того, как мы обокрали крупнейших мафиози в городе, преступники, как с цепи сорвались. Правда и полиция устроила им «адекватный ответ», во всю используя мощь Хранителей. Ну и супергероев-подростков.

— Ты знаешь?! — удивилась Ева. Парни, кажется, еще до сих пор не отошли от вида Фелиции, поэтому лишь растеряно моргали. — О нас?

— Что Питер — наш дружелюбный сосед? Конечно… а он вам не рассказывал? Обо мне?

— Нет… — четыре пары глаз уставились на Паркера. Тот буркнул что-то нечленораздельное.

— Хорошо, личность Паука ты узнал… Но нас-то раньше не видел? С чего взял, что это мы в ящике то и дело мелькаем?

— Четыре новых героя, тусующихся рядом с нашим членистоногим другом? Хмм… — я красноречиво потер подбородок. — Интересно, кто же это мог быть?

Ева снова слегка покраснела (очень мило выглядит, кстати!), Рэнд хмыкнул. Александр и Кейдж молчали.

— Ты… интересный, — заявил вдруг Денни.

— Э?.. — настал мой черед растерянно моргать.

— Твоя Ци… она интересная.

Оп-па… Так вот откуда то ощущение правильности? Передо мной мастер — пользователь Ци.

Та-а-ак… это шанс, верно?

— Откуда ты знаешь? — я же должен был это спросить, да?

— А ты не умеешь чувствовать Ци? — удивился Денни.

— Я могу ощутить… неправильность… иногда…

— Хмм… интересно…

Рэнд задавал вопрос за вопросом, заставляя меня удивленно вскидываться каждый раз. Он словно читал мои мысли, время от времени заставляя ежиться от неприятного чувства.

Не знаю, сколько так продолжалось. Мы увлеклись разговором, когда совершенно неожиданно с верхнего этажа послышался крик. Очень знакомый крик.

Не помню, как оказался наверху. Потом говорили, что я просто сшиб Флэша Томпсона, который пытался заступить мне дорогу.

Очнулся оттого, что сжимаю горло какого-то парня, прижав его к стене. При этом ноги парня не касались пола, и он ими очень забавно дрыгал. На моих руках кто-то висел, кто-то кричал, а мне просто хотелось закончить начатое и задушить этого гада.

Реальность обрушилась на меня многотонным водопадом, и руки сами собой отпустили почти задушенного парня, что свалился к моим ногам, пытаясь сделать спасительный вздох. Я повернулся в сторону съёжившейся в углу Фелиции, что размазывала крупные слезы по щекам. Ярость захлестнула меня с новой силой, но желание до смерти забить ублюдка ногами, удалось подавить.

Вокруг Фелиции хлопотала М.Джей, к полузадушенному парню бросилось еще несколько человек. Я не обратил на них внимания.

— Хей-хей, — понимание того, что к Харди сейчас лучше не прикасаться, было ослепительным. Красное пятно на простынях явно намекало, что свое гнусное дело парень сделать успел, а кровоподтеки на руках и синяки на лице девушки — что ее согласием для этого он не озаботился.

Очередной приступ ярости. Еще одно усилие воли, чтобы не накинуться на насильника.

Вечеринка была уже безнадежно испорчена, так что, я попросил всех удалиться. А что, я сумасбродный сын миллионера, мне можно!

— Фелиция, — я все еще держал дистанцию, боясь пересекать зону личного пространства девушки, — этот парень…

— Райан, — глухо отозвалась она. — Его зовут Райан.

— Райан, — согласился я. — Я еще не отпустил его… надо бы позвонить в полицию, и…

— Нет!

— Прости?

— Никакой полиции, Гарри, — она подняла взгляд, решительно шмыгнула носом. — Я не могу позволить, чтобы кто-то узнал…

— Тебя тут видели многие, все равно…

— Не так уж много народу видело, — не согласилась Гвен, что неведомо когда оказалась рядом. — Питер, его новые друзья, Флеш, М.Джей, да я… Из всех, я не доверяю только новым друзьям Питера, да Флешу…

— Ребята никому ничего не скажут, — решительно отрубил Паркер. — А Флеш… Я с ним поговорю.

— Лучше я, — мне почему-то трудно было узнать собственный голос. Он булькал и хрипел, и напоминал, скорее звериный рык, чем человеческую речь.

— Хорошо, — Фелиция кивнула.

Я вышел из комнаты, оставив девочек утешать Харди. Жаль, что Мэтт ушел раньше, он бы наверняка услышал возню наверху, и понял, что там совершается насилие.

Подошел к Томпсону, что все еще топтался у входа в комнату, где приходил в себя насильник:

— Слушай, Озборн, Райан, конечно, та еще сволочь, но… — начал было парень, но я просто схватил его за грудки, и чувствительно приложил об стену.

— Я скажу тебе, почему тебе не стоит сейчас говорить о твоем друге Райане, — произнес я очень спокойно. — У меня сегодня был очень трудный день. Мне пришлось выдержать настоящий бой в компании, уволить несколько человек, которые вовсе не заслужили, чтобы их увольняли. Мне пришлось тащиться на эту вечеринку, на которую я не хотел идти. И вот теперь, твой дружок изнасиловал девушку, которая мне очень дорога… Я очень сильно устал, Флеш. И мне очень хочется кого-нибудь покалечить. Ты меня понимаешь?

Томпсон сглотнул, и быстро-быстро закивал.

— Хорошо, — мой голос удивлял моего самого — он был спокоен и ровен, хотя внутри меня все клокотало. — Теперь, когда ты осознал, что я предельно серьезен, включи мозги. Как ты думаешь, почему твой дружок еще не сидит в одной камере с самыми отмороженными насильниками-педофилами в истории Нью-Йорка? М?.. Ну же, Флеш! Давай, заставь свои шестеренки работать!

Я чувствительно бил костяшками пальцев по его черепу. Он пытался уклоняться, но без толку.

— Потому что… ты не хочешь, чтобы… кто-то пострадал?.. — наконец выдал предположение Флеш.

— Не «кто-то», дубина, — я схватил его за лоб, и еще разок приложил затылком об стену. Тот охнул, а потом зашипел, пытаясь справиться с болью. — Я не хочу, чтобы пострадала Фелиция… еще больше. Поэтому слушай сюда. Расклад такой: Фелиция, и ее друзья, ни за что не захотят рассказывать о случившемся, правильно? Значит, если где-то всплывет информация об этом происшествии… если я хоть краем уха услышу, даже намек на то, что такое могло произойти… значит, об этом рассказал либо ты, либо Райан. У вас могут быть причины это сделать: например, чтобы произвести на кого-то впечатление. Или еще что-то, столь же идиотическое… Вот только, вот в чем штука, Флеш — в этом случае, я не буду разбираться. Я вас найду и… и…

Черт! Очередная судорога! Руку скрутило такой болью, что перед глазами заплясали желтые и красные круги. Я сжал зубы, чтобы не заорать, хотя до безумия хотелось. Мне казалось, что мою руку опустили в чан с горячим маслом, а потом заморозили, и стали откалывать от нее части. Боль была адская, хоть и длилась всего несколько секунд.

— Озборн, — я услышал, как надо мной склонился Флеш. — С тобой все в порядке?

Забавно… в его голосе неподдельное участие. На самом деле, Томпсон — не такой уж и плохой человек. Не даром М.Джей с ним тусуется…

Ух… Оказывается, я не устоял на ногах, и сейчас стою на коленях перед Флешем. Хорош, блин, защитничек! Интересно, он теперь мои слова хоть всерьез воспримет?

— Ты меня услышал? — спросил я, молниеносно выбрасывая руку вперед, и проламывая стену в сантиметре от его уха.

— Да… мы ни слова не скажем…

Я заглянул ему в глаза, и увидел в них неподдельный ужас. Хорошо. То, что нужно.

Теперь заставить себя встать. Рука уже не болит.

Более того, она никогда не болела. Тебе все это только кажется…

Подняться удалось с некоторым трудом, но все-таки удалось. Я поплелся обратно в комнату, где собрались все мои друзья. Плевать на Райана и Флеша, сами смотают, чай не маленькие уже.

Фелиция, кажется, пришла в себя окончательно. Уже не ревет. Взгляд спокойный:

— Ну, как? — вопрос повис в воздухе, как только я вошел через дверь.

— Все в порядке, — поспешил я успокоить мисс Харди. — Флеш ничего никому не скажет. А Райан так уж вообще будет молчать в тряпочку, иначе загремит в тюрягу очень надолго.

Девушка кивнула, сжала зубы так сильно, что у нее выступили скулы:

— Гарри, отвези меня пожалуйста, домой.

— Ты уверена? — мягко спросил я. — Может, лучше здесь останешься?

— Нет… Лучше домой.

— Хорошо, — я кивнул. — Пойдем.

Друзья проводили нас до гаража, где стоял мой новенький мотоцикл. Сегодня, кстати, подаренный, одним из членов Совета. Роскошный подарок, учитывая, что это не какая-то там «Honda»-подобная модель, а самый настоящий «HARLEY-DAVIDSON»!

Мне вдруг пришло в голову, что Фелиции может быть неприятно сидеть позади мужчины, сразу после того, что случилось, но мои опасения, как выяснилось, были напрасны. Она спокойно уселась сзади, надела шлем. Я крутанул ручку газа, и мы выехали на улицу…

Через пятнадцать минут, за нами закрылась дверь в квартиру Фелиции. Девушка была угрюма, и я понимал, что, вероятно, она просто боится оставаться одна.

— Налей мне что-нибудь, пожалуйста, — попросила Харди, рухнув на диван, и хмуро уставившись в одну точку.

Я поджал губы, но решил, что, это, возможно, один из тех редких случаев, когда алкоголь действительно может помочь.

Мне уже приходилось не раз бывать в этой квартире — все-таки у нас было слишком много общих дел с Фондом Харди, так что уже через полминуты в руках Фелиции был стакан с виски.

Она выпила его залпом, кажется, даже не почувствовав горечи. И протянула мне стакан за новой порцией.

Так… а вот это уже перебор:

— Фелиция, слушай, может…

— Он же был мне другом, — вдруг произнесла девушка, заставив меня проглотить последние слова. — Всегда был очень милым, помогал мне, защищал от хулиганов… Почему?.. Почему сегодня он вдруг сделал это со мной?! Почему?!!

«Почему?.. Ха! А нечего ходить в откровенных нарядах, отсвечивая голой попой и с сиськами наружу… Неудивительно, что он не сдержался. Особенно, если они с Флешом успели где-нибудь налакаться…»

Вот что, наверное, следовало сказать. Но я, конечно, ничего не сказал.

— Мужики — козлы, — припечатала Фелиция, в очередной раз шмыгнув носом, и поднимая на меня взгляд.

— Не смотри на меня, — я отступил на шаг. — Я вообще не мужик.

Она прыснула. Кажется, впервые после происшествия:

— А кто?

— Это коммерческая тайна, — важно сказал я. — Не могу тебе сказать.

Она снова шмыгнула носом, требовательно потрясла пустым бокалом. Я мысленно выругался и налил еще.

— Мама меня предупреждала, что так будет, — произнесла вдруг она. — Сказала, что мне надо перестать вилять хвостом, и, наконец, взяться за ум. Иначе, я закончу тем, что меня изнасилует какой-нибудь пьяный мудак.

«Твоя мама — очень мудрая женщина». Опять же, может быть, и стоило подобное произнести. Но я упорно молчал. В конце концов, мудрость заключается в том, чтобы знать, когда стоит открывать рот, а когда — нет. Даже если собственные мысли кажутся тебе очень умными.

— Она всегда права, — поморщилась Фелиция. — Надо хоть иногда следовать ее заветам… Найти работу, например.

— Может, пойдешь работать ко мне?

— В смысле?

— Ну, мне позарез нужен помощник, — почти не соврал я. По большому счету, такого управленца, как Фелиция Харди, которая всю жизнь училась у одной из самых успешных женщин Нью-Йорка, надо еще поискать. И если удастся заинтересовать ее новой должностью…

— Я подумаю, — хмуро сообщила девушка, явно не ожидавшая от меня такого предложения.

Потом вздохнула, пригубила из своего стакана. Ее явно мучили какие-то вопросы, хотя мысль ее, судя по взгляду, перескакивала с одного на другое.

— Я не понимаю, — слегка захмелела девушка, опрокинув в себя содержимое стакана. — Почему мужики такие нетерпеливые? Вот подождал бы Райан пару месяцев… и я бы сама ему отдалась… В конце концов, он мне даже нравился… Так какого черта?

И снова мне было что, сказать, но я предпочел помалкивать.

— Вот так и становятся лесбиянками, — и снова быстрый, словно молния, взгляд в мою сторону.

— Не смотри на меня, — я отступил еще на шаг. — Я — не девушка.

На этот раз она засмеялась. Весело и… зло.

— Да? А кто только что говорил, что он — не мужик?

— Так я и про то, что я — девушка, не говорил, — возразил я.

— А кто тогда?

— Пришелец с планеты Читаури, — скажу честно, ляпнул то, что первое пришло в голову.

Откуда, блин, эти Читаури вообще вылезли?

— О… Слушай… Пришелец… А… а у тебя есть… эти… тентакли?

Неожиданный вопрос.

— А нужны? — я моргнул, пытаясь понять: она же не может пытаться флиртовать со мной… да? Только не после того, что произошло. По крайней мере, не так быстро.

— Не знаю, — девушку явно развезло. Она с трудом удерживала равновесие, даже сидя в кресле. А через минуту, Фелиция стала заваливаться набок.

Я метнулся вперед, осторожно подхватил ее, и понес в сторону спальни. Через десяток секунд мисс Харди уже живописно возлежала в кровати в позе морской звезды.

Вообще, конечно, стоит ее раздеть… ага…

Плохая мысль, плохая мысль… ОЧЕНЬ плохая мысль!

Стянуть с девушки платье оказалось… неожиданно просто. Потом… надо было накинуть на нее одеяло, старясь не смотреть на ее тело, оставшееся в одном белье, и спешно ретироваться, захлопнув дверь. А вот это было ОЧЕНЬ сложно.

Фух… Блин…

В это самое мгновение, у меня зазвонил телефон. Я не глядя поднял трубку:

— Да?

— Гарри? — раздался в трубке знакомый голос. — Это Бэтти. Извини, не смогла прийти на праздник… но, сейчас свободна. Может я еще успею сделать тебе подарок сегодня?

— Ты не представляешь, солнышко, — перед глазами все еще стоял вид полуобнаженной Фелиции, — как я рад тебя услышать… И как буду счастлив увидеться.

— Ммм… — губы Бэтти отлипли от моих, и она отодвинулась. Я вновь залюбовался ее обнаженным телом, внутри снова поднялась волна желания, но вот сил это желание воплотить — уже не было. — Ты сегодня такой… нежный.

В ее голосе мне почудилось удовлетворение. По крайней мере, я хочу верить, что оно там было. Ибо я очень старался, чтобы ее удовлетворить.

— Это был самый лучший подарок, из всех, что мне когда-либо дарили, — улыбнулся я, погладив ее по обнаженному бедру.

Она улыбнулась, выскользнула из кровати:

— Я в душ, — хитрый взгляд в мою сторону. — И не вздумай идти за мной!

— Это еще почему?

— Потому что, у меня для тебя сюрприз… полежи пока. Отдохни.

— О… хорошо, — я улыбнулся, а она одарив меня нежным поцелуем напоследок, сбежала в ванную.

Пришлось ждать, развалившись на кровати, и размышлять.

Период моего полового созревания, к счастью, прошел, и теперь я гораздо адекватнее реагировал на женский пол. С Бэтти мы познакомились давно, и наше знакомство довольно скоро перешло в горизонтальную плоскость. Не знаю, чем она меня так зацепила, просто в какой-то момент Бэтти Брант стала моим единственным сексуальным партнером.

Высокая, стройная, восемнадцатилетняя девушка сначала очень удивилась, и даже испугалась, что на момент нашего первого секса, мне было всего пятнадцать. К счастью, выглядел я намного старше, поэтому изначально подозрений я не взывал. А постфактум… ну, она приняла это довольно спокойно. Как и все остальные.

Сначала госпожа Брант была просто одной из многих. Тогда у меня были, что называется, «беспорядочные половые связи», и, хотя этот период моей жизни довольно быстро прошел, с Бэтти мы не расстались. Случайная интрижка превратилась в довольно крепкую дружбу, а потом — и в определенную привязанность. Мне нравилась Бэтти, хотя мы много раз обсуждали, что не подходим друг к другу, и особого общего будущего у нас нет.

Брант училась на журналиста (везет мне на журналисток), и вот, пару месяцев назад, устроилась на стажировку в «Дэйли Бьюгл» (Паркер, кстати, тоже туда устроился на пол-ставочки, насколько мне известно). Счастья тогда было… Тем не менее, она довольно быстро поняла, что ей нужен какой-то невероятный материал, чтобы ее заметили. Так что некоторое время Бэтти пребывала в поисках. И вот, кажется, наконец, нашла. По крайней мере, радостно светящиеся глаза, и рассказы о перспективах, что перед ней скоро откроются, не позволяли сомневаться в этом.

В последнее время, мы встречались с Брант регулярно. Раза два в неделю — так уж точно, даже несмотря на всю нашу занятость. Постепенно, мое недоверие к ней пропало, и мы начали встречаться прямо у меня. Я даже подумывал над тем, чтобы отдать ей ключи, но, в конце концов, решил, что для этого рановато.

Чего-то долго ее нет… посидеть, проработать на ноуте, стоящем на столе, что ли?

Прошло минут пять, и дверь ванной, наконец, открылась, и передо мной встала Она… Нет. ОНА! Богиня!

Все-таки, как много значит для девушки белье. В невероятном, белом кружевном белье Бэтти была столь шокирующе невинна, и столь соблазнительно сексуальна, что у меня просто перехватило дух. Ее мокрые каштановые волосы липли к плечам, а в улыбке было торжество. Она знала, что я сражен с первого выстрела, и теперь наслаждалась своей победой.

Мне вдруг подумалось, что я знаю, чем она меня зацепила. Просто она была очень похожа на Мэри Джейн…

Эта была последняя осознанная (пусть и весьма дурацкая) мысль, ибо все остальное вдруг потонуло в море нежности и страсти.

— Ты уверена?

— Ты спрашиваешь уже в третий раз, — от Фелиции, сидящей передо мной, повеяло нешуточным раздражением. — Разве не сам позавчера предлагал?

— Честно говоря, мне показалось, что ты не в восторге от этой идеи, — а еще честнее, я думал, что она слишком пьяна, чтобы что-то воспринять всерьез.

— Тогда была не восторге, — буркнула Фелиция, явно борясь с неприятными воспоминаниями, — А сегодня подумала: какого черта? Почему бы и нет?

Действительно. А почему бы и нет?

— Я буду счастлив работать с вами, госпожа Харди, — я улыбнулся, поднялся, и протянул ей руку, которую она неуверенно пожала. — Сейчас прикажу отделу кадров начать твое оформление. Подожди секунду…

Я снял трубку, нажал пару кнопок на аппарате связи:

— Здравствуйте… Да, это Гарри… Майкл, это ты? А, Генри… Слушай, у меня тут новая помощница образовалась. Оформи ее пожалуйста. Ага… Мгм… Фелиция Харди… Что?.. Да, та самая Харди… Оформляй уже… Мгм… Высший, а что? Она же помощница… Блин… Хватит хохмить! Хихикает он мне тут… Да, личная помощница и заместитель… Ага… Давай, я ее к тебе пришлю… Или, знаешь что? Давай-ка, сам поднимись. Угу. Ждем.

Я положил трубку, смущенно взглянул на девушку, чуть пожал плечами, мол «Сама видишь, с кем приходиться работать».

Она усмехнулась.

— Ты вообще, как? — все-таки решился я на вопрос.

— Нормально, — она нервно дернула плечом. — Все еще ненавижу мужиков, но уже не так сильно.

— Эм… ты же помнишь, что я — пришелец, да? — осторожно напомнил я. — Меня нельзя ненавидеть.

Она фыркнула, и в этот самый момент в комнату ворвались. И нет, это был не Генри. По той простой причине, что наш кадровик не мог войти, пробив толстенное, пуленепробиваемое окно, одним лишь ударом кулака.

— Ты!

Я сам не заметил, как оказался на ногах, и прикрыл Фелицию плечом. Давно заметил, что есть у меня такая дурацкая привычка — бросаться вперед, пытаясь защитить кого-то. Откуда пошло — фиг знает.

— Человек-Паук, — ахнула Харди, а мне только и удалось, что резким движением, вытолкнуть ее из кабинета.

Потому что передо мной действительно стоял Человек-Паук. Вот только костюм у него был черным.

— Эм… — я осторожно стал сдвигаться в сторону, пытаясь получить пространство для маневра. — Паук… Ты это… Откуда такой модный прикид получил, м? В каком бутике затариться таким можно?

— Ты!.. Ты-ты! — Он чуть не рычал от ярости, глядя в мою сторону.

Он что, совсем с катушек слетел? Или эта штука… как ее?..

А, не важно… Или, стоп… мгм… Веном! Во! Точно! Веном!

Так вот, или этот Веном полностью контролирует Паука, или я чего-то в этой жизни не понимаю. Всего вчера расстались друзьями, а сейчас он готов меня на куски порвать, судя по взгляду.

— Это ты убил! Тетушк… Всех! В Департаменте! Ты!

Я моргнул.

Что это еще за бред?

Видимо последнюю фразу я сказал вслух, потому что мне в лицо была брошена сегодняшняя «Дэйли Бьюгл».

— И что это? — я все еще опасался спускать глаз с Паука, однако заметив заголовок: «Истинная история ужасного теракта в Полицейском Департаменте Нью-Йорка», вцепился в газету побелевшими пальцами.

Там была правда. Почти вся. То, как было совершено это преступление, то, какие улики найдены, но не обнародованы. Там был правильный анализ пленки, оставленный якобы террористами, объяснялась несостоятельность теории с ЭМИ-пушкой. Были рассуждения на тему: кому был выгоден теракт, и однозначный ответ: «ОзКорп».

Это были мои материалы. Те, что я готовил для ЩИТ-а, по их просьбе. Все, что я накопал, все, что додумал, доказательно и честно… Здесь было все.

Откуда?! Откуда они могли узнать?!

Мои глаза бегали по строчкам, пока, наконец, не дошли до автора.

Осознание произошедшего было столь сильно, словно удар от несущегося поезда.

Автором этой статьи, которая могла навсегда уничтожить репутацию ОзКорп, была Бэтти Брант.

Так вот почему она настаивала, чтобы мы встречались у меня? Вот почему, мне казалось, что ноут, стоящий на столе, иногда стоит не совсем так, как я его оставил… Дурак, ой дурак! Понадеялся на защиту, которая там установлена? Так эту защиту любой хакер обойдет…

Видимо, она садилась за ноут и копалась в нем, пока я спал. Ночь за ночью… Ночь за ночью…

Черт! Дьявол! Ненавижу!

— Так, спокойно, — раздался голос Нормана Озборна в моей голове. — Оставь панику.

— Да уж, — отозвался мой внутренний Мэтт Мердок, — для паники, как-то, поздновато…

— Не слушай его. Думай. Что есть у этой газетеньки? Что есть у этой журношлюшки?! Ничего! Досужие домыслы. Никаких доказательств. Мы можем потребовать суда за клевету…

— Какая разница? — возразил Мэтт. — Наша репутация УЖЕ уничтожена… Сотни тысяч людей УЖЕ купили эту газетеньку, и тысячи из них УЖЕ не переубедить.

— Надо заставить Бэтти и «Дейли Бьюгл» написать опровержение, — выдал идею мой внутренний Норман. — Пригрозить им судом…

— Это уже не поможет, говорю же…

Заткнитесь. Просто заткнитесь…

Черт! Рука!

Еще один приступ, который заставил меня схватиться за запястье, и припасть на колено.

— Очередной трюк? — в голосе Питера не было ни грамма сочувствия. — Думаешь, что сможешь разжалобить меня лицом, перекошенном от боли?!

Что-то он совсем неадекватен…. Хотя, стоп… Веном, вроде бы, в фильме эмоции Паркера разжигал? И этим питался? Или как там было… черт, не думается совсем, когда в мозг переполнен мыслями о том, что руку проще отпилить, чем терпеть такую боль…

В дверь стали ломиться охранники. Ага… и года не прошло. Все-таки, охрану пора менять. Займусь этим… как только выживу.

Мне показалось, или Паркер словил парочку пуль своим телом, но они не причинили ему особого вреда?

— Агрх! — выкрикнув что-то нечленораздельное, Паук вдруг оказался рядом, схватил меня одной рукой, и вылетел в окно.

Ну, офигеть теперь…

К счастью, приступ длился недолго, и боль вскоре отпустила. Врачи говорят, что с моей рукой все в порядке, хоть некоторые нервные клетки и изменены. Как — они не могут сказать, ибо клетки продолжают трансформироваться. Замечательно, да?

— Питер, послушай! — попытался я достучаться до Паркера. Благо, из кабинета с камерами мы ушли, и теперь можно называть его по имени. — Начни думать головой! Это же всего лишь статья, написанная неизвестно кем! Теория заговора, не подкрепленная ни единым доказательством! Заказная статья, созданная только для того, чтобы попытаться разрушить репутацию ОзКорп!

— Заткнись, Озборн! Я не собираюсь тебя слушать!

— Блин, Питер!

Насколько же он силен! А я без костюма… черт… Оружия нет никакого… Кроме, разве что… Ладно, попробуем по-другому:

— Питер, это все твой новый наряд! Он живой! Он разжигает твои темные эмоции, чтобы питаться ими!

— Я же сказал, — прошипел Паук, повернув лицо в мою сторону, — что я не собираюсь тебя слушать!

Ну ладно же…

— Вообще-то… Как раз собираешься! — Мы как раз пролетали над очередной крышей, когда я одним резким, усиленным Ци, движением, прикрепил маленькие звуковые динамики Ванко к ушам Паркера. А потом позволил им сработать.

Вы когда-нибудь видели как у человека взрывается лицо? Жуткое зрелище, скажу я вам. Даже если учесть, что это было вовсе не лицо, а маска, которая является частью живого костюма — все равно жутко.

Потеряв равновесие, мы вдвоем (или, уже втроем?) упали на крышу, Симбионт бесновался, пытаясь вновь восстановить связь с носителем, я тоже приходил в себя. Несмотря на то, что усилил свое тело Ци перед самым столкновением, удар был очень силен. Все-таки, Паук нехило так разогнался, прежде, чем, не без моей помощи, свалиться на эту крышу.

К сожалению, Паркер воссоединился со своим костюмом быстрее, чем я пришел в себя. Однако увидев у меня в руках еще несколько динамиков, зло зашипел, и бросив что-то вроде: «я еще вернусь», бросился прочь. Тем более, что вокруг стали собираться вертолеты полиции, Хранители и репортеры.

Мда… мне предстоит очень долгий день…

Глава 6

— Что вы скажете о статье в Дэйли Бьюгл, мистер Озборн…

— Эта правда, мистер Озборн? Это ОзКорп устроила тот теракт?

— Где Норман Озборн? Правда, что это он виноват в убийстве людей?

— Вы можете прокомментировать, то…

— Как вы относитесь…?

— Почему…?

Десятки журналистов. Сотни вопросов. Они обрушиваются, словно шквал, заставляя меня морщиться, но благодаря обученной охране, я легко прокладываю себе путь к машине, словно ледокол в северных морях.

Молчу. Знаю, что это неправильно, но ненависть и отчаяние душат, словно чьи-то холодные руки, сомкнутые на моей шее. Горло, перехваченное спазмом, не хочет выдавать звуков, и лишь когда мне открыли дверь лимузина, и впереди замаячил спасительный салон, я нашел в себе силы отвесить себе мощного мысленного пинка.

Не время для рефлексии!

— Друзья, — резко развернуться, подставляя лицо телекамерам, улыбнуться почти беззаботно, хоть и несколько устало, — у меня было довольно тяжелое утро. Поэтому простите, что не смогу ответить на все ваши вопросы. По статье в «Дейли Бьюгл» могу сказать только одно — это неправда. Скорее всего, кто-то пытается опорочить нашу семью, настроить жителей Нью-Йорка против ОзКорп. Однако, вынужден напомнить вам, друзья, что именно ОзКорп первой откликается на все вызовы, которые бросает этот город. Что именно наша компания тратит огромные средства на восстановление разрушенных домов (наш последний взнос, на восстановление небоскреба, пострадавшего от пожара, явное тому доказательство). Что именно благодаря нам, Нью-Йорк защищен от преступности… Мы любим этот город, друзья. Мы любим каждого его жителя. И мы бы никогда не допустили, чтобы кто-то из наших любимых мог пострадать по нашей вине. Поэтому, мне вдвойне больно от того, что мы получили удар в спину, от редакции «Дейли Бьюгл» — от таких же жителей этого города, как и я. От тех, ради блага которых, мы работаем… Хочется сказать, что намерения терпеть эту клевету, обрушенную на нас с газетных страниц, у нас нет. Прямо сейчас я еду в офис «Дейли Бьюгл», чтобы потребовать объяснений у главного редактора. Надеюсь, что застану его на месте. Также надеюсь, что наш разговор будет продуктивным, и нам удастся прийти к консенсусу. Благодарю за внимание.

А теперь быстро нырнуть в салон, прежде чем журналисты обрушат на меня очередной поток вопросов.

Я откинулся на спинку удобного кресла, прикрыл глаза. Ненависть отпустила, оставив после себя лишь чувство опустошения. Странно, кстати. Откуда у меня этот неожиданный приступ гнева, прошедший столь же резко, как и появился? Конечно, можно злиться на Бэтти, и на Питера, дружба с которым, похоже, разрушена… то есть долгие годы упорного труда по завоеванию его доверия — псу под хвост.

Хотя… с «упорным трудом» — это я хватанул, конечно.

Автомобиль тронулся, направляясь в сторону здания редакции Дэйли Бьюгл.

Вдруг у меня зазвонил телефон. Я глянул на номер, и не смог сдержать удивленного вздоха. Звонила Бэтти.

И что делать? Нагрубить ей что ли?… Или, лучше вообще не брать трубку? Хотя, что за детский сад, блин?..

С другой стороны, а чего она звонит-то?

— Да? — я постарался говорить спокойно.

— Гарри! — с той стороны трубки шмыгнули носом. Мне это не понравилось. — Это не я, слышишь? Не я! Я не писала эту статью! Я-то расследовала факты коррупции в Мэрии!

Звуки рыданий. Судя по их интенсивности, у девушки истерика…

Стоп. Не о том думаю.

Она не делала?

Ложь…

Подожди… Если не она, то кто?

Ложь!

Стоп-стоп-стоп! Дай, рассмотреть эту возможность… Она не писала статью.

Ложь-ложь!

Она не крала у меня данные…

Ложь!!!

Господи… она и не могла их украсть. Физически не могла. Точнее могла, но…

Я прислонился лбом к стеклу, пытаясь упорядочить мысли.

Так. Разберемся с самого начала.

Я всегда храню данные по принципу Керкгоффса, согласно которому необходимо изначально предполагать, что никакие замки не удержат человека, решившего получить зашифрованный объект. Да и алгоритм взлома все равно, рано или поздно, будет найден. Поэтому нет необходимости тратить ресурсы на сокрытие объекта или алгоритма шифровки.

Нужно хранить в секрете только ключ.

По этой самой причине, указанные файлы у меня всегда лежали на сервере ОзКорп с общим доступом. Теоретически, их мог забрать любой — другое дело, что с моего ноутбука можно получить прямую ссылку на эти файлы…

Вот только зашифрованы они были 1024-битным ключом, меняющимся по случайному принципу каждые тридцать секунд. Чтобы вы осознали степень защиты, просто скажу, что двадцати компьютерам уровня Кари и Джилл, работающим вместе, с полной загрузкой только на эту задачу, понадобилось бы больше сорока лет, чтобы расшифровать данные.

Хорошо. Допустим, старковский Джарвис мощнее моей Джилл. Теоретически. На практике-то еще надо посмотреть… Допустим также, что у кого-то, кто решил украсть эти данные (если, конечно, это был не сам Старк), есть компьютер, подобный Джарвису. Допустим, у него есть пара… сотен таких компьютеров. Сколько времени займет дешифровка?

По самым грубым подсчетам, лет двадцать. Окей, добавим фактор удачи и скажем, что они разгадали алгоритм, по которому меняется ключ. Скосим еще лет пять.

Итого пятнадцать.

Все равно много.

У них может быть мутант, способный работать с файлами на непостижимом уровне. Да, я нигде о таком не слышал, но подобную вероятность отбрасывать не стоит. Сколько бы времени ему понадобилось, чтобы подобрать 1024-битный ключ? Чисто механически? Даже если он его знает? Учитывая, что шифр постоянно меняется?

Трудно сказать. Но явно больше одной-двух ночей…

Вывод: даже если Бэтти сидела за моим ноутом, даже если она, с помощью какой-то хакерской программы, ночь за ночью взламывала систему, даже если прошла по ссылке и скачала файлы, она их получила только в зашифрованном виде. И взломать их, в течение пары дней и ночей, просто не могла. Физически.

Потратим секунду на самобичевание. Как я мог забыть об этом, блин?! Ладно, меня извиняет ситуация, в которой я оказался, в конце концов, не каждый день, тебя хочет прибить твой лучший друг. Да и чисто психологически, после Айрис, мне нетрудно поверить в предательство близких. Так что… Да, ладно уж. Дурак и есть дурак.

Фух. Секунда на самобичевание истекла.

Продолжим. Даже если бы Бэтти украла файлы с моего ноута, расшифровать и обнародовать данные она бы не смогла. Да и никто бы, наверное, не смог. По крайней мере, в такие сроки.

Отсюда вопрос. А у кого, собственно, были НЕзашифрованные файлы?

На самом деле, варианта два.

Первое. Собственно, у ЩИТ-а. Им, конечно, файлы были отправлены в зашифрованном виде, но и ключ, вместе с ними, они получили. Естественно, с тех пор ключ сменился, но факт остается фактом — у них были эти данные.

Второе — отдельный винт, что лежит в отделе № 118. На этом винте столько всего, что найти средь них указанные данные, будет довольно трудно. Хранились они там на случай, если ключ по какой-то причине будет утерян. Терять рычаг давления на отца (теперь, правда, бесполезный), если он вдруг вернется, я не хотел.

Конечно, статистически куда вероятнее, что файлы утекли через ЩИТ. Особенно учитывая, что, если верить фильмам, просмотренным мною в другой жизни, этой организацией управляет ГИДРА. Однако, отбрасывать второй вариант тоже не стоит. Сегодня же необходимо проверить… правда, подобная проверка ничего не даст, если сработал профи, но, на всякий случай…

Ладно, с этим разобрались.

Другое дело, что я до сих пор не понимаю мотивов. Зачем кому-то так меня подставлять?

Попытка разрушить репутацию компании и лишить ее прибылей? Господи, это даже не смешно. Большинство клиентов ОзКорп — люди, которые готовы продавать ядерное оружие странам третьего мира, если это будет им выгодно. Для них, репутация вне их круга — пустой звук. Да и часть товаров которые мы производим — уникальны. Поэтому клиенты будут вынуждены продолжать с нами работать. Прибылей компания из-за этого точно не потеряет. А если и потеряет — то незначительно.

Попытаются сместить меня с поста Исполнительного Директора на волне очередного скандала? Хмм… возможно. Вот только Совет уже давно под моим плотным колпаком (опыт Менкена многому нас научил), а с их стороны никаких подобных телодвижений пока не видно. С другой стороны, все может быть, конечно. На всякий случай, стоит усилить контроль над ними.

Что еще? Опорочить имя Нормана? Или мое? Да вроде, в мэры, в президенты и в прочие депутаты я особо не стремлюсь. А Норман так уж тем более. Зачем кому-то бить по мне или отцу?..

Кстати. Как вариант: попытка разбить мое влияние на Паука… А что? Питер не слишком управляем, а после операции против Фиска, наша с ним дружба стала еще крепче. И, теоретически, если Паука бы поставили перед выбором: я или ЩИТ, вероятнее всего, парень бы выбрал меня. Он в «НедоМстителей»-то пошел, только потому, что я был не против. Наверняка Фьюри это заметил…

С другой стороны, просчитать столько нюансов? Спрогнозировать реакцию непредсказуемого подростка, для чего вызнать всю подноготную наших отношений. Проследить причинно-следственные связи между терактом, смертью одной из жертв, и виной Нормана Озборна… Такое вообще возможно? Теоретически… почему нет? Питер и без Симбионта был бы крайне расстроен, и доверие ко мне у него бы сильно пошатнулось. А с Веномом, так уж совсем…

— Гарри?! Гарри, почему ты молчишь?! — голос мисс Брант вернул меня в реальный мир. — Пожалуйста, скажи что-нибудь!

— Спокойно, Бэтти, — речь моя все еще звучала слишком холодно.

— Гарри, пожалуйста, поверь мне!

— Я тебе верю, — улыбнуться. Я знаю, что даже по телефону можно прочувствовать улыбку. — Знаешь, солнце, я ни на секунду не допускал, что ты могла так со мной поступить. Только не ты.

— Правда? — с той стороны послышался всхлип. — Ты, правда, мне веришь?

— Абсолютно.

Вот кстати. Я зациклился на себе. Почему эта операция должна быть направлена против меня? Есть, в принципе, еще парочка пострадавших сторон: «Дейли Бьюгл» да, собственно, Бэтти.

Совершенно очевидно, что все доказательства, собранные мной — косвенные (прямых отец не оставил). Пленка в газете представлена не была (хотя может… стоит учитывать эту возможность). В принципе, я могу так надавить на Дэйли Бьюгл, что они пожалеют, что связались с ОзКорп. Может, в этом цель?

С другой стороны — Бэтти. На первый взгляд, девушку просто подставили и она выглядит случайной жертвой. А если нет? Возможно, Брант — агент, вроде Айрис?.. Или же она — жертва, которую хотят убрать. Вот только кому она могла мешать? Раскопала что-то во время своего расследования?

Черт, голова кругом. Слишком мало данных. Все равно, ее стоит проверить. Целиком и полностью.

— Гарри, что мне делать? — девушка все еще всхлипывала, но уже гораздо слабей. — Может, стоит заявиться к Джеймсону, и заявить, что я ничего подобного не писала?

— Неплохая идея, — засмеялся я.

— Правда? — еще один всхлип, на этот раз, почти радостный. — Я прямо сейчас туда поеду!

— Здорово, — я кивнул, хотя она не могла этого видеть. — Там и встретимся.

— Ты тоже будешь?

— Не могу же я оставить это дело без последствий, правда?

— Подождешь меня? — столько надежды в голосе. — Нам надо поговорить.

Эх…

— Конечно, — снова улыбнуться. — Лучше будет, если ты вообще зайдешь к своему редактору первой. А потом — уже я.

— Хорошо… черт, у меня тушь потекла… Гарри, я буду в редакции так быстро, как только смогу! Не больше получаса, обещаю!

— Ладно…

— Тогда… — всхлип. — До встречи, мистер Озборн.

— Угу. До встречи, мисс Брант.

Я выключил телефон, убрал в карман. Обратился к водителю:

— Не торопись, Марти… я хочу подъехать к офису «Дэйли Бьюгл» через час.

Огромный чернокожий мужчина кивнул, сворачивая на какую-то боковую улочку. За что люблю Марти — так это за его молчаливость. И исполнительность. Первый кандидат на принятие улучшенной сыворотки Гоблина…

Впрочем, до этого еще далеко. Сейчас стоит подумать о насущном.

А именно: о Пауке. Что с ним делать?

Понятно, что адекватным он не станет, пока носит все черное. Значит, надо заставить его снять костюм. Как? В каноне, вроде, тварь можно было победить звуком? Или огнем?..

Надо подумать. И вспомнить…

Кабинет Джея Джона Джеймсона не был просторным, зато оказался очень светлым. Огромное окно занимало всю стену, позволяя солнечным лучам заливать помещение с раннего утра до позднего вечера.

Правда сейчас в нем было очень тесно, из-за набившегося народу. Журналисты меня в покое не оставили.

— Простите, мистер Озборн, — хозяин кабинета улыбался нагло и провокационно, не обращая внимания на своих коллег по ремеслу. Еще и сигарету посасывал. Демонстративно. — Мы не будем писать опровержение. Более того, Дэйли Бьюгл никогда (слышите, никогда!) не писали опровержений.

— Могу я узнать — почему?

— Гляньте пожалуйста на то, что написано маленьким шрифтом внизу страницы, — Джеймсон указал на едва заметную запись: «Описанное в этой статье — личное мнение автора, редакция может быть несогласна с этим мнением».

— И что это меняет? — уже догадываясь об ответе, спросил я.

— То, что мы не несем ответственности за содержимое статьи, — сверкнул пожелтевшими зубами редактор. Эту улыбку поймали несколько фотовспышек. — Просто «Дэйли Бьюгл» — это площадка, где талантливые авторы могут высказывать свое мнение. Воспользоваться своим правом, прописанном в Конституции США. Для нас, мистер Озборн, свобода слова — священна!

Я сжал зубы, чтобы сдержать рвущиеся наружу злые слова.

— Хорошо, — заставить свой голос звучать спокойно и ровно было неимоверно трудно. — Пусть так. Однако автор, якобы написавший статью, насколько мне известно, уже отказался от нее.

— Это ничего не меняет, — пожал плечами мужчина, продолжая высокомерно глядеть на меня, со своего кресла. — На этот раз, под именем мисс Брант высказался кто-то другой. Но высказался же! И мы предоставили ему такую возможность.

То есть Джеймсон не так уж и глуп, и себя с этого направления прикрыл.

Значит, «Дэйли Бьюгл» из списка возможных жертв операции, направленной против меня и ОзКорп, можно вычеркивать.

— Мистер Джеймсон, послушайте…

— Нет, это вы меня послушайте, мистер Озборн, — Джеймсон играл на публику, явно наслаждаясь ситуацией. — Я не берусь вас судить — пусть это сделает кто-то более компетентный — но, пожалуйста, покиньте мой кабинет. Мне сложно находиться в одной комнате с человеком, которого подозревают в столь тяжком деянии…

— «Подозревают»? — мои глаза расширились от удивления. — Прошу меня простить, но откуда вы это услышали? Насколько я знаю, никаких обвинений мне не предъявлено.

— Пока, — хмыкнул редактор. — Но, я уверен, что материалы, предоставленные в статье, которую мы разместили сегодня, требуют тщательной проверки.

— В вашей статье нет ни единого доказательства, — отмахнулся я.

— Зато там есть факты, мистер Озборн, — все так же высокопарно, ответил Джеймсон. — Факты, которые, наверняка, заинтересуют следствие… А теперь, я еще раз настоятельно прошу вас покинуть мой кабинет. Мне надо работать.

Я пожал плечами и шагнул в сторону двери. Остановился у самого порога:

— Значит, вы — идейный, мистер Джеймсон?

— Простите?

— Вы — идейный? Готовы на все, ради свободы слова?

— Да, конечно…

— Хорошо, сэр. Надо будет запомнить, — я улыбнулся, заметив бейджик сотрудника, что нетерпеливо переминался с ноги на ногу, пытаясь попасть в кабинет редактора. На бейджике значилось имя: «Эдди Брок».

Засыпая в собственной кровати, Джона Джеймсон считал, что прошедший день был одним из лучших в его жизни. С самого утра он получил просто невероятный материал с почты Бэтти Брант. И, хотя начинающая репортерша уже через пару часов после выхода номера отказалась от своего авторства (а нечего шляться неведомо где и не отвечать на звонки), репортаж все равно оказался настоящей бомбой.

Приход юного директора ОзКорп в его офис тоже иначе, чем подарком, не назовешь. Их разговор показывали по всем каналам, Джона Джеймсон стал героем дня. Очень неплохо для того, кто собирается баллотироваться в мэры.

А потом еще и Эдди Брок со своим репортажем о Пауке. Подумать только, Человек-Паук — убийца и грабитель. Нет, люди и раньше относились к нему с опаской, все-таки всепрощением Стенолаз не страдал. Другое дело, что раньше он никого не убивал. А вот сегодня — убил. А Эдди — молодчинка — это запечатлел на пленку.

Джемсону было невероятно сложно дождаться завтрашнего номера, который уже отправлен в печать. Там будет все. И статья про юного Гарри Озборна, который пришел в офис «Дэйли Бьюгл» качать права, и ушел, несолоно хлебавши. И про личное отношение Джеймсона к этому инциденту — конечно, смело и обличительно, как и подобает будущему мэру. И, как бонус — разоблачение Человека-Паука. Срывание масок (фигурально выражаясь). Очередное доказательство того, что Джей Джона Джеймсон — был прав, когда говорил, что Стенолаз — зло. Что любой ублюдок, нацепивший маску и считающий, что законы писаны не для него — зло.

Главный редактор «Дэйли Бьюгл» засыпал, готовясь видеть приятные сны…

…чтобы в следующее мгновение, чуть ли не подскочить на кровати. Он явственно слышал, как что-то скрипнуло на кухне. Как будто кто-то… открыл холодильник?

Джона жил один. Сын — один из лучших астронавтов США — лишь пару дней назад вернулся с орбиты, так что появиться в доме отца никак не мог. Жена — любовь всей жизни Джеймсона — давно умерла. Так что, кто бы не проник в его дом, он сделал это незаконно.

Схватив ружье, что лежало недалеко от кровати, Джона стал осторожно пробираться на кухню. Половицы скрипели под его ногами. Он слышал как судорожно стучит кровь в висках.

Через полминуты, мужчина встал перед дверью. На кухне не горел свет, но там определенно кто-то был. И этот кто-то явно возился с посудой (с его посудой!) да еще и напевая при этом какую-то простенькую мелодию!

Это привело Джеймсона в ярость. Ногой отпихнув дверь, Джона ворвался на собственную кухню… и в следующее мгновение, что-то очень сильное выкрутило ему руки, Ружье выпало из мгновенно ослабевших ладоней, но до пола не долетело, подхваченное прямо на лету.

В глазах вспыхнули яркие круги, когда грабитель с легкостью усадил немолодого уже Джеймсона на стул. Нежностей он при этом не проявил.

— Ух! — раздался над ухом смутно знакомый голос. — Ружье! Заряженное! Опасная штука, между прочим.

Джоне понадобилось пара секунд, чтобы прийти в себя, а потом еще с десяток, чтобы вспомнить, где и когда он мог слышать этот голос.

— Мистер Озборн?! — удивлению Джеймсона не было предела. — Как вы… Что вы… Боже, я не понимаю!

— А чего тут понимать? — кажется, искренне удивился молодой человек, вновь возвращаясь к своей возне с посудой. Глаза опытного журналиста уже достаточно привыкли к темноте, чтобы рассмотреть странный темный костюм военного образца и надетую поверх него коричневую куртку. А еще пистолет. Лежащий совсем рядом с руками Гарри. Пистолет выглядел большим и очень смертоносным. — Я пришел тебя убить… Тосты с вареньем хочешь?

Мозгу Джеймсона понадобилось довольно большое количество времени, чтобы осознать то, что говорил Озборн.

— Убить? — он постарался улыбнуться, все еще надеясь, что это очень плохая шутка.

— Ну, да, — равнодушно отозвался Гарри. — А что мне еще делать?

— Но…

— Ты тосты с вареньем будешь? — директор ОзКорп уселся прямо на стол, и стал с аппетитом уминать приготовленный кусочек поджаренного хлеба.

— Э… Я… Нет, спасибо.

— Как хочешь, — пожал плечами подросток, не гнушаясь говорить с набитым ртом.

— Мистер Озборн, я…

— М?

— Вы ведь пошутили насчет убийства, да?..

Гарри изумленно воззрился на Джеймсона, словно тот выдал что-то невероятно глупое. Даже жевать перестал.

— То есть ты думаешь, что я отключил твою систему безопасности, пробрался в твой дом, и разбудил тебя среди ночи — только ради глупой шутки? — уточнил он. — Знаешь, это слишком даже для меня.

Джеймсон сглотнул. Все это напоминало плохую шутку! Или сон. Если так, то Джона очень хотел бы проснуться.

Парень же продолжил жевать. Как ни в чем не бывало. Джеймсон ждал, не в силах спустить глаз с пистолета, который Озборн взял в руку.

— Вкусные тосты, — произнес Гарри, смахивая налипшие крошки с перчаток. — Зря ты отказался… Ладно, пора заканчивать.

До этой секунды Джона все еще не верил. Не осознал, что все это реально, что через секунду его не станет. Однако когда на тебя смотрит дуло пистолета, осознание приходит довольно быстро. Мгновенно даже, я бы сказал.

— Стойте! — судорожно проглотив ком в горле, взмолился он. — Я уверен, что мы сможем договориться!

— «Договориться»? — удивился Гарри, после секунды раздумий. — Не-е-ет… С идейными бесполезно договариваться, это я по себе знаю. Они предпочтут умереть, но не предадут свои идеалы. А ты, по твоему собственному признанию — идейный. Так что…

Звук взведенного курка.

— Постойте! — страх близкой смерти полностью поглотил разум Джеймсона, заставляя хвататься за соломинку. — Скажите, что вы хотите?! Опровержение? Будет вам опровержение!

Озборн заморгал, внимательно рассматривая лицо Джоны, словно пытаясь разглядеть в нем что-то, заметное лишь ему.

— Я тебе не верю, — фыркнул он, после пятисекундной паузы. — Я знаю, что ты не позволишь попирать свободу слова, и, скорее всего, обманешь меня.

— Нет!

— Да и зачем мне весь этот геморрой? — парень пожал плечами. — Мне проще тебя пристрелить и договариваться с твоим преемником. Он-то, наверняка, будет куда менее идейным, чем ты.

— Я даю вам слово! Опровержение будет уже завтра!

— И снова ты врешь, — тяжело вздохнул Озборн. — Я знаю, что завтрашний номер уже ушел в печать, и изменить ты его не сможешь… Ну, и как тебе верить после такого?

— Я хотел сказать, что опровержение будет готово уже завтра! — поспешил поправиться Джеймсон. — Мы выпустим его в следующем номере!

— Хм… интересное предложение, — Гарри опустил пистолет. — Только, понимаешь, какая штука: простого опровержения уже недостаточно… вот если бы…

Он с сомнением глянул в сторону напряженного Джеймсона. Потом качнул головой, словно отгоняя непрошеную мысль:

— Нет, на это ты точно не согласишься, — и снова направил пистолет в лоб редакторва.

— Скажите, что! Что мне нужно сделать?!

— Ты должен публично извиниться перед ОзКорп и дать не простое опровержение, а развернутую статью, разбивающую в пух и прах, все, так называемые, «доказательства», предоставленные в сегодняшнем номере.

— Но…

— Ну, вот, я знал, что мы не договоримся…

— Стойте! Я все сделаю!

— Мгм, — казалось, Озборн был немало удивлен. — Ты уверен? А как же свобода слова? Писать статьи под давлением попирает один из основополагающих принципов демократии. Ты об этом подумал?

— Да, — сквозь сжатые зубы произнес Джеймсон, глядя на подростка почти с ненавистью.

— Хмм… хорошо, — звук щелкнувшего пистолетного предохранителя стал музыкой для ушей Джоны. — И, да… ты ведь понимаешь, что, если что — я вернусь? Да и способов достать твоего сына у меня предостаточно?

Вот это уже была прямая угроза, заставившая Джеймсона похолодеть. Ради сына Джона был готов на все.

— Надеюсь только, — произнес Гарри, прежде чем его палец надавил на какую-то точку на шее редактора, — что его верность идеалам демократии и свободы окажутся столь же крепкими, как у тебя.

Через три секунды на Джеймсона навалилась темнота, погружая его сознание в спасительное забытье.

Проснувшись утром от будильника, Джона позволил себе предательскую мысль, что все произошедшее ему просто приснилось. Но мысль исчезла, стоило ему увидеть на столе небольшую записку: «Спасибо за поздний ужин. Тосты были действительно вкусные. Я забрал парочку, надеюсь, ты не в обиде?».

«Недавно, в нашей газете появилась новая колонка, которая называется «Нью-Йорк — это…». В ней мы просим наших читателей описать свой город всего парой слов. Ответы жителей самые разные. Вот некоторые из них: «Нью-Йорк — это бездонная пропасть», «Нью-Йорк — это разлагающие останки наших мечт», «Нью-Йорк — это монстр, медленно переваривающий своих жителей». Не слишком оптимистично, правда? Есть, правда, и более светлые варианты, например: ««Нью-Йорк — это мой дом», «Нью-Йорк — это то, где бы я хотел прожить всю жизнь», «Нью-Йорк — это единственное светлое пятно на карте Америки»… и так далее.

Однако в последнее время, нам стали присылать один и тот же ответ, который меня, поначалу, удивлял: «Нью-Йорк — это Человек-Паук». Я не понимал, почему, ведь Стенолаз, кем бы он ни был — жесток, постоянно нарушает закон и не готов встретиться с последствиями своих действий, скрываясь за маской. Однако недавно я понял: это не прославление очередного героя.

Это описание.

Нью-Йорк — такой же, как Человек-Паук. Он так же жесток, так же не следует правилам, также прячет голову в песок, когда надо оглянуться назад и признать свои ошибки. Этот город всегда готов найти виноватого, прежде чем задуматься о собственной вине. Он самовлюблен до такой степени, что легко поднимет любого на своей «паутине» выше собственных небоскребов. И так же легко сбросит его вниз. А когда тот разобьется, обвинит во всем самого упавшего! И пусть обвинения будут ложными и несостоятельными, пусть не будет представлено ни единого доказательства, но жертве все равно очень трудно удержатся на паутине, когда ее толкают вниз.

Приведем простой пример. Я о недавней статье, что вышла в нашей газете, в которой рассказывается о причастности уважаемой ОзКорп к теракту в Полицейском Департаменте. Вы ее, конечно, читали. И, конечно, как и я, удивились паутине из лжи, которую сплел автор, чтобы опорочить очередное честное имя. Я не знаю его мотивов. Не знаю личности автора. Но понимаю, что он — такой же, как Человек-Паук. А может быть, даже хуже. Так же скрывается под маской чужого имени. Так же лжет. Так же не готов предстать перед законом за свои преступления.

Чтобы не быть голословным, давайте разберем каждое, так называемое, «доказательство», приведенное в той статье…»

— Уже читаешь? — Мэри Джейн уселась напротив, кивнув в сторону газеты в моей руке.

— Угу, — я приветливо улыбнулся. — Привет.

— Джеймсон на этот раз превзошел сам себя, — усмехнулась она. — Меня особенно порадовало то, как он писал про ОзКорп. Как там было?… Мммм… А! «Поэтому, если кто нибудь спросит меня: «А что для тебя Нью-Йорк», я отвечу, что «Нью-Йорк — это ОзКорп». И это не восхваление детища Нормана Озборна. Это описание…»… Классно завернул.

— Талант, — согласился я, размышляя о том, что зря вычеркнул Джеймсона из списка возможных жертв проведенной операции. Сейчас его репутация пошатнулась, и его амбиции по поводу кресла мэра стали куда призрачнее. Возможно, в этом и была цель? Заставить меня жестко воздействовать на редактора «Дэйли Бьюгл», бросить тень на его репутацию, вывести его из предвыборной гонки? Если кто-то меня хорошо изучил, предсказать мои действия было бы несложно. По крайней мере, то, что я бы это так не оставил…

— Интересно, а чего он поменял свое мнение так резко и так скоро?

— Понятия не имею, — я равнодушно пожал плечами. — Главное, что этот кошмар уже позади, и теперь никто не думает, будто мы причастны к тому жуткому преступлению.

— Никто и не верил, — М.Джей посмотрела на меня так, что я понял — она действительно не верила.

— Хочется так думать, — я улыбнулся, ощущая, как внутри поселилось приятное тепло.

Наши глаза встретились, и я вдруг понял, что краснею. Блин! Эй, она тоже краснеет под моим взглядом!

— Итак, — откашлявшись, чтобы разбить некоторую неловокую паузу, произнесла М.Джей, — зачем ты меня звал?

— Хотел спросить, как там Флэш, — на самом деле, мне нужна была кое-какая информация от Томпсона и я хотел через Мэри Джейн выйти на него. — Кажется, во время последней вечеринки, я немного перестарался и…

— Мы расстались, — быстро произнесла девушка.

— Оу…

— Я не могу встречаться с человеком, друг которого изнасиловал мою подругу, — она опустила взгляд.

— Понимаю, — медленно кивнул я.

Что ж. Значит, придется искать другие пути. Ну, да ладно, может, удастся и без Томпсона обойтись. В конце концов, обычную автокатастрофу никто не отменял…

— Постой-ка! — преувеличенно громко воскликнул я, дабы отвлечь М.Джей от неприятных воспоминаний. — То есть, ты теперь — совершенно свободна?

— Ну… э…

— Тогда я могу с легким сердцем пригласить тебя на свидание!

Она моргнула. Взгляд ее на секунду стал цепким, словно лапки паука:

— Гарри… твои шутки…

— Это не шутка, — я вдруг понял, что и вправду, не шучу. — Я приглашаю тебя на свидание.

Она сглотнула, нервно смахнула со стола несуществующую соринку. Задумчиво закусила нижнюю губу, заставив меня мгновенно влюбиться в этот жест:

— Послушай, — в натянутой улыбке Мэри Джейн была грусть и море неуверенности. — Ты мне и вправду очень нравишься, но… понимаешь, я не хочу быть девушкой «на одну ночь».

— Но…

— Я знаю, как много блистательных леди крутится вокруг фактического главы ОзКорп, — не дала она мне возразить. — Я понимаю, что у меня нет шансов на их фоне. Понимаю, что тебе хочется некоего разнообразия, но, ты должен понять, что я — не такая, как они.

Настал мой черед молчать. Она не хотела смотреть мне глаза, увлекшись изучением краешка стола.

— У меня никогда не было даже мысли, что ты можешь быть одной из многих, Мэри Джейн, — произнес я, наконец, тщательно обдумывая каждое слово. — Для меня, ты всегда была особенной.

Давно не случалось такого, чтобы слов, приходящих в голову, оказывалось недостаточно, чтобы выразить, что я чувствую.

— То есть ты, — когда молчание стало затягиваться, произнесла, наконец, М.Джей, силясь улыбнуться, — готов со мной встречаться, даже зная, что я буду закатывать тебе истерики, каждый раз, когда у меня возникнет даже тень сомнения, что я для тебя — не единственная?

— Однозначно готов, — чувствуя, как внутри ярким пламенем разгорается какое-то безумно приятное чувство, произнес я.

— А как же, та девушка, с которой ты, кажется, встретился после твоего Дня Рождения?

Откуда она знает?..

— Мы расстались.

Да уж. Бэтти сама предложила закончить наши отношения, опередив меня на несколько минут. Думаю, мы оба понимали, что произошедшее не позволит нам смотреть друг на друга, как прежде. Возможно, она разочаровалась во мне, а, может, почувствовала, что я больше не могу ей доверять.

А я и правда не могу. Несмотря на то, что уверен — она не причастна к случившемуся. Несмотря на все мои теплые чувства к ней. Я все еще помню ту ненависть, которую ощущал к этой девушке, и эту ненависть, пусть и продлившуюся всего пару часов, уже не вытравить так легко. Не избавиться от нее, мгновенно смахнув с души, словно масляное пятно. Я буду ее подозревать, буду искать подвох в каждом ее слове. И это, рано или поздно, приведет к тому, что мы разрушим жизни друг друга.

Возможно, она сумела прочувствовать даже это. Может, смогла почувствовать фальшь в моих словах, когда я сказал, что не хотел бы, чтобы наши отношения испортились.

Кто поймет этих женщин?

Тем более, что Бэтти до сих пор проверяют мои люди, пытаясь отыскать нестыковки и противоречия в ее биографии. И это взаимного доверия тоже не добавляет.

— То есть мы опять доверимся бабе, да? — грустно заметил мой внутренний Мэтт Мердок. — Айрис и Бэтти нам было недостаточно?

Я проигнорировал эту мысль.

— Понятно… — Мэри Джейн все еще избегала смотреть мне в глаза.

— Так что?

— Что, «что»?

— Пойдешь со мной на свидание?

Наконец, наши взгляде встретились, и в ее глазах, я увидел долгожданный ответ:

— Да, — она снова мило покраснела, пряча лицо за длинными рыжими локонами. — Только… когда?

— Как насчет… прямо сейчас?

— Но… Мгм… Я думала, миллионеры — занятые люди.

— Я ж, еще не настоящий миллионер. Я только учусь, — пожал плечами я. — К тому же, зачем вообще нужны помощники, если они не могут освободить для меня время даже для свидания?

Она засмеялась.

— Я тут подумала, — произнесла она, когда стук моего сердца, кажется, могли услышать на другом конце города, — сколько же у тебя было девушек до меня?

— Не так уж и много, — поморщился я, взяв ее за руку. — Но знаешь… Я только что понял: в каждой из них, я что-то искал.

— И что же?

— Тебя.

Щеки ее вспыхнули с новой силой. Я тоже почувствовал, что краснею.

— Понимаю, что это нескромный вопрос, — если уж идти, то до конца, — но я должен спросить…

— Спрашивай, — кажется, девушка была совсем не против, когда я вдруг оказался совсем рядом.

— Как ты относишься к поцелуям на первом свидании?

Она моргнула, несмело улыбнулась. А потом, вместо ответа, просто притянула меня к себе.

— Я хочу знать о тебе все, — прошептала она, когда наши губы разомкнулись. — Что занимает твои мысли? Каким видишь будущее?

— Будущее?

— Да, — глядя в эти глаза, я понял, что просто обязан буду все ей рассказать. Совсем все. За исключением, возможно, факта моего попаденства. — Будущее. Какие у тебя планы?

— Планы? — я вздохнул, словно собираясь нырнуть в глубокую воду. — Я собираюсь осуществить свою мечту. Проблема только в том, что эта мечта может многим не понравиться…

Глава 7

Для большинства обывателей, слежка — это просто. Идешь за каким-то человеком, и не отсвечиваешь. Что может быть проще-то?

На самом деле, следить за кем-то — это целое искусство. Умение, которое надо тренировать годами, чтобы отточить его, сделать острым, словно лезвие клинка. Сделать так, чтобы тебя не заметили, а лучше — чтобы ты вообще никогда не попадался на глаза объекту. Идти по соседней улице, лишь краешком взгляда отмечая промелькнувшую тень, ловить отражения в витринах магазинов, мокнуть под дождем в ожидании, пока объект соизволит купить себе сигареты.

Слежка требует терпения. Отточенных навыков. И знаний. Знаний города, знаний психологии, знания характеров конкретных людей.

Поэтому для профессионалов, слежка — это нифига не просто.

Денни Кольт был Профессионалом. Тем самым. С большой буквы. Может быть, поэтому я его столь часто и нанимал.

На этот раз Кольт снова не подвел. Он проследил за Броком, докладывая мне о каждом его шаге.

С точки зрения человека, посмотревшего фильм о Человеке-Пауке, я поступил абсолютно правильно. Зачем напрягаться, если я знаю, куда придет Паркер, чтобы снять свой костюм? В конце концов, ресурсы у меня тоже не резиновые, и устраивать гонки наперегонки со свихнувшимся супергероем, мне было совершенно не с руки.

Поэтому, как только я прочел статью за авторством некоего Эдди Брока, вышедшей на следующий день после моего посещения дома Джоны Джеймсона, я позвонил Кольту и попросил его проследить за талантливым журналистом.

А на следующий день в «Дэйли Бьюгл» вышло сразу два опровержения. Одно — уже знакомое нам, касающееся ОзКорп и небезызвестного теракта, другое — касающееся несуществующего ограбления, устроенного Человеком-Пауком.

Мда. Должно быть, это был худший день в жизни Джоны Джеймсона.

Собственно, сразу после выхода второй статьи, я велел Денни утроить усилия, и сообщать мне о каждом шаге Эдди Брока. Конечно, горе-журналист был в тот же день уволен из «Дэйли Бьюгл».

Однако в этом в мире существовали серьезные отличия, от канона, который я знал.

Во-первых, в фильме «Враг в отражении», Эдди — ровесник Паркера. Здесь — это уже не очень молодой человек, лет, должно быть, за тридцать. Насколько мне известно — женат, имеет дочь. Служил в армии, в одном из спецподразделений, поэтому довольно неплохо подготовлен. Бывший спортсмен — одно время плотно занимался легкой атлетикой, но потом, по причине учебы, из профессионального спорта ушел. Сейчас просто поддерживает себя в форме. В общем, это человек состоявшийся, основательный. А не то истеричное чмо, которое было показано в фильме.

Другое дело, что, в этом случае, не понятно, какого черта Эдди вообще ввязался в эту историю с поддельными фотографиями. Впрочем, я собирался это выяснить.

Прямо сейчас. Тем более, судя по ощущениям, Паркера, уже осознавшего опасность симбионта, и решившего от него избавиться, пока не видно.

— Привет, — я уселся на скамейку, рядом с Эдди, что тупо смотрел на огромную статую Девы Марии, установленную в храме.

Услышав мое приветствие, мужчина моргнул, словно возвращаясь в реальный мир, вздохнул тяжело, и неприветливо покосившись на мой наряд (ХобКостюм без шлема и пояса), произнес:

— Здравствуйте.

— Можешь считать, что перед тобой — священник, — нагло произнес я. — Начинай исповедоваться.

— Простите… что?

— Зачем ты влез в эту авантюру с фотографиями, Эдди? У тебя же была стабильная работа. Неплохая (хоть и не слишком высокая) зарплата. Так почему?

Цепкий взгляд карих глаз уперся в меня, изучая каждую морщинку на моем лице.

— Я вас знаю, — вдруг выдал Эдди. — Вы — Гарри Озборн.

— Верно.

— Мне непонятно, зачем вы лезете к незнакомому…

— Мне просто хочется понять мотивы, — я пожал плечами, хмыкнул почти равнодушно. — Ты рискнул и проиграл. И что теперь? Сидишь тут и ненавидишь Паркера?

Мужчина поджал губы, увел взгляд в сторону.

— Мда… действительно, ненавидишь…

— Не совсем, — видимо смирившись с тем, что я осведомлен несколько лучше, чем он думал, произнес Брок. — Просто… этот Человек-Паук… кто он Паркеру? Никто. А мне так нужно было это повышение… Я мог бы… Черт… А Паркер все испортил. Разбил мою последнюю надежду… Хотя, я, конечно, сам виноват…

— Зачем? Зачем ты это сделал?

Несколько секунд он молчал. Потом пожал плечами, и, понизив голос почти до шепота, произнес всего пару слов, которые все объяснили:

— У меня рак.

Я закрыл глаза, мысленно выругался. Знаю, что этого нельзя делать в храме, но, надеюсь, меня простят.

А потом мой мозг пронзила одна единственная мысль:

Эдди Брок пришел сюда умирать.

— Только пару дней назад диагностировали, — продолжал, меж тем мужчина, все тем же спокойным и ровным голосом. — Неоперабельно. Жить мне остается, года два. Поверьте, эти годы вовсе не будут приятными… И я подумал: какого черта? Что я теряю? Попробую сыграть на ненависти Джеймсона к Пауку. Получу повышение. Может, смогу скопить достаточно денег, чтобы хоть что-то оставить своей семье… И все получилось! За одну статью я получил такой же гонорар, как за два месяца упорной работы!.. А потом пришел Паркер, и все уничтожил… Нет, неправильно. Я сам все уничтожил. Не будь Паркера, на его месте оказался бы кто-то другой.

Я сглотнул, чувствуя, как сердце сжимается от жалости. Ведь хороший же человек! Намного сильнее того, каким был Владимир Симанович. У того была впереди вся жизнь, в которой могло случиться все. И плохое, и хорошее. Но он предпочел расстаться с ней… А вот Эдди дальше в жизни ждет только боль. Боль, которая будет усиливаться с каждым днем, боль, которая сделает его обузой для собственной семьи. Его решение свести счеты с жизнью на этом фоне выглядит вполне логичным и понятным. По крайней мере, для меня.

— Чувак… Это очень плохая идея.

— Простите? — Брок поднял на меня взгляд.

— Твоя смерть не поможет твоей семье…

— Ха-ха… — его смех, вначале тихий, становился с каждой секундой все громче, пока не заполнил весь храм, превращаясь в громогласный хохот. Отсмеявшись, мужчина с легкой иронией взглянул в мою сторону: — Моя жизнь принесет им только боль и нужду. Да и мне самому тоже.

— Не обязательно, — задумчиво произнес я, после довольно длинной паузы.

— В смысле? — Эдди удивленно моргнул, бросил на меня взгляд, в глубине которого мне почудилась надежда.

— Мне не хватает людей, — осторожно подбирая слова, начал я, — для одного эксперимента…

— Вы хотите, чтобы я стал вашим подопытным кроликом?

— Именно.

— Нет. Я отказыва…

— Я даю тебе 100 % гарантию, что мы вылечим твой рак, — перебил я бывшего журналиста.

Эдди побледнел, недоверчиво уставившись мне в глаза, и, очевидно, пытаясь разглядеть признаки лжи:

— Сколько… сколько это будет стоить? — наконец, хрипло произнес он.

Я поморщился:

— Нисколько. Но если эксперимент пройдет успешно, ты должен будешь отработать десять лет на ОзКорп. За зарплату, конечно.

— В качестве кого?

— Не знаю, — пожал я плечами. — Людей везде не хватает.

— Я могу быть охранником…

— Если выживешь после эксперимента, — охладил я его пыл.

Брок побледнел еще больше, но, спустя пару секунд кивнул:

— Если вы поможете мне вылечить мой рак, мистер Озборн, — произнес он. — Я буду обязан вам по гроб жизни.

Я пожал плечами:

— Хорошо. Подойди завтра в приемную. Скажешь, что от меня, и попросишь позвать Фелицию Харди, — странно, но на душе было светло и легко. Я даже встречи с Пауком ждал с каким-то большим спокойствием. — И не унывай, Эдди. Если эксперимент пройдет успешно, тебе еще жених твоей дочери на ее свадьбе завидовать будет.

Брок несмело улыбнулся, неуверенно кивнул:

— Спасибо, мистер Озборн.

— Пока не за что, — я пожал протянутую руку. — А теперь…

В это самое мгновение на крышу здания явно что-то приземлилось.

Вот и Питер пожаловал.

— …А теперь, пожалуйста, посиди тут, и, что бы ни случилось, не высовывайся, — закончил я, залезая в рюкзак, за шлемом и поясом. — Понял?

Мужчина кивнул, но, очевидно, не принял слова подростка всерьез, готовясь защищать меня от любой опасности. При этом, он с известным любопытством наблюдая за моими телодвижениями.

Теперь ждем ударов колокола. Или чего там надо ждать?

Сверху слышалась возня, до меня доносилось рычание, словно там боролись два могучих зверя. До ужаса хотелось подняться и посмотреть, но я сдерживал себя. Поймать Венома — куда важней.

Первый удар колокола застал меня врасплох, хоть и был ожидаем. Сверху послышался безумный крик, в котором я без труда узнал голос Питера. Не кинуться вверх, чтобы помочь другу, было безумно сложно, но я остался на месте, повинуясь голосу здравого смысла, который говорил, что сейчас я Пауку ничем помочь не смогу. Еще один удар — еще один крик. Потом еще. И еще.

Наконец наверху все стихло. Я напряженно ждал, напрягая все свои чувства, усиленные Ци.

И дождался. Услышал, как что-то течет, перебираясь по половицам в поисках небольших щелей. Просачиваясь в них. Двигаясь на эманации эмоций, которые излучали мы с Броком.

Наконец, я увидел ее. Слизь. Мерзкую, темную, вязкую, словно черная кровь. Огромным черным пятном подтаявшего асфальта Веном перетек на громадную статую Девы Марии. Не знаю, почему, он выбрал этот маршрут, но обтекая голову изваяния сзади, он появился прямо на уровне ее глаз. И начал стекать по щеке, словно огромная темная слеза.

Символизм картины завораживал. Мне удалось прийти в себя только тогда, когда пятно достигло пола, и стало медленно ползти в мою сторону.

— Ну, нет уж. Превращаться в одержимого придурка я не собираюсь, — прошептал я.

Но Веном услышал. И в следующее мгновение резко выстрелил своим телом в мою сторону, стремясь мгновенно захватить.

Хорошо, что я был готов к чему-то подобному. Пальцы сами подбросили навстречу летящей в меня слизи один из динамиков Ванко. Звуковой удар оглушил Венома, и он разлетелся на несколько крупных ошметков, которые, спустя секунду стали вновь собираться в единое целое, словно шарики ртути. Мне оставалось лишь взять специально приготовленный на этот случай прибор, который, по большому счету, был аналогом огромного вакуумного пылесоса. Несколько секунд, и инопланетный паразит оказывается в особой колбе, стенки которой было очень непросто разбить. А крышку так уж и вовсе нереально открутить изнутри.

Фух. Я думал, будет сложнее.

Осмотревшись с помощью шлема, и убедившись, что вокруг не осталось ни единой капли черной слизи, я быстро зашагал в сторону припаркованного лимузина, собираясь как можно скорее отвезти свою новую находку в лабораторию.

Интересно, кому вообще можно поручить работу над симбионтом?

Для большинства обывателей, слежка — это просто. Однако, это самое большинство не способно заметить, что за ним наблюдают, ибо слишком занято своими мыслями. О козле-начальнике, о грудастой блондинке, что прошла мимо, о новых шмотках, не выплаченном кредите или о списке товаров, которые необходимо приобрести в ближайшем магазине. Но не о том, что за ним кто-то идет, отмечая каждый его шаг.

Я себя большинством не считал. Но слежку все равно заметил слишком поздно. Ощущение, даруемое Ци, постоянно зудело на самом краешке сознания, отмечая какую-то неправильность в окружающем пространстве, но вот в чем именно выражается эта неправильность, я проследить не мог. Это зудение преследовало меня, то отдаляясь, превращаясь в едва слышный шепот, то усиливаясь, начиная напоминать рой рассерженных ос.

Полдня я мотался по своим делам, то и дело заглядывая в самые разные части города, и полдня меня преследовало это чувство. В результате, я настолько привык к нему, что почти перестал обращать внимания.

Но стоило двери закрытой секции закрыться за моей спиной, как странный зуд исчез, заставив меня вновь вспомнить о нем.

— Привет, — навстречу мне вышла Фелиция.

Девушка выглядела немного уставшей, и я почувствовал болезненный укол совести. Все-таки я как-то резко свалил на нее кучу своей работы.

— Привет. Этот халат отлично на тебе смотрится.

Девушка пристроилась рядом, и мы зашагали в сторону моего кабинета.

— Спасибо, — она приняла комплимент, как нечто само собой разумеющееся. — Несколько новостей, Гарри.

— Слушаю.

— Утром заходил некто Эдди Брок, — девушка раскрыла какую-то папку, на ходу отмечая какие-то пункты тонким карандашом.

— Ага…

— Я его направила на анализы, — девушка фыркнула, совсем, как кошка, — и результаты весьма впечатляющие. Несмотря на свою болезнь, парень в очень хорошей физической форме. Не самый пик, конечно но… Короче, я его записала в группу семь.

— Ну, и правильно, — именно в седьмой группе тестировали улучшенную сыворотку Гоблина. Фелиция об этом проекте пока ничего не знала, и просто направляла людей в группы, ориентируясь на общие требования.

— Так, — девушка снова что-то пометила в своей папке, стараясь не отставать от моего быстрого шага. — У доктора Строма новый проект?

— Да, я ему вчера поручил… изучение новой клеточной формы, — я чуть поджал губы, все еще сомневаясь в своем выборе. Конечно, Стром и его команда очень хорошо поработали, разрабатывая ХобКостюмы на разные случаи жизни. Но стоило ли это того, чтобы доверить им Симбионта? Не знаю. Время покажет. По крайней мере, я предупредил о крайней степени опасности, и о том, что контактировать с этим существом нельзя ни при каких обстоятельствах.

Пока отдел № 89 горел энтузиазмом, и, похоже, был готов поселиться в лаборатории. К сожалению, никому другому я доверить Венома пока не могу.

— Еще что-то?

— Пришел месячный отчет по деятельности ОзКор (OsCore), по которому у меня есть несколько вопросов, — нахмурилась Фелиция.

ОзКор. Та самая дочерняя компания, которую мы договорились основать вместе с Траск Индастрис. Но помимо изучения мутаций и связанных с ними изменений в Ци, именно ОзКор стала той фирмой, на которой реализуется большая часть проекта «Аид». Траск об этой «маленькой» тайне не знал, полностью увлекшись исследованиями новой области. А я старался его не отвлекать.

— Что за вопросы?

И вот тут девушка меня удивила. Воровато оглядевшись, и одними губами прошептав: «Пойдем в кабинет», она зашагала дальше.

— Итак? — произнес я, когда дверь закрылась за нашими спинами. — Что за вопросы?

— Гарри, — Фелиция села в кресло, пристально глядя мне в глаза. — Ты мне доверяешь?

Сложный вопрос, на самом деле. С другой стороны, он задан таким образом, что на него невозможно ответить «нет».

— Конечно доверяю, — я состроил изумленную мордаху — Как ты вообще…

— Отлично, — не дала мне закончить Харди. — Вот тогда и объясни мне вот эти цифры.

Она ткнула пальцем в некоторые расходы.

Я почесал макушку. Мда… Хватанули мы как-то с Антоном и остальными…

— Собственно вопросов два, — хмыкнула девушка. — Первый: у ОзКорп нет такого количества свободных средств, а Траск Индастрис выделяет строго нормированную сумму на сторонние проекты, так что в их карман ты залезть не мог. Так что первый вопрос звучит так: «Откуда у нас средства на эти проекты»? И второй: «ЧТО, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, МЫ ТАМ РАЗРАБАТЫВАЕМ?!»

Нет, она не кричала. Но ее рассерженное шипение было выразительней самого громкого крика.

Я откинулся на спинку кресла. Вообще, как хорошо я знаю Фелицию? Как-то так получилось, что очень хорошо. Из всех моих друзей, с которыми я сближался ненамеренно, именно она стала для меня самым близким другом. Конечно, сравнивать мое отношение к ней, и, скажем, к Мэтту, или к Мэри Джейн — глупо. Но все-таки… все-таки. Пожалуй, на сегодняшний день, я ей доверяю даже больше, чем Паркеру. Это открытие меня, если честно, удивило. Или тот случай со статьей, и с его реакцией на нее, настолько повлиял на мое отношение к Пауку? Странно.

А-а-а, какого черта? По крайней мере, Фелицию я смогу очень скоро контролировать. И вообще. Надо учиться доверять людям.

— Ответ на первый твой вопрос, довольно прост, — произнес я, вдруг решившись. — Помнишь пожар в небоскребе на восемнадцатой улице?

— Что-то припоминаю…

— Так вот, там было убежище мафии.

Она забавно заморгала, пытаясь осознать сказанное мной. Потом кивнула:

— И?

— И… мы его ограбили, — я сказал это так, словно мы каждый день грабим мафию.

Девушка прикрыла глаза, помассировала переносицу. И задала вопрос, который я не ожидал:

— Кто это «мы»?

— Хех… а я думал, ты скажешь, что я шучу.

— Я знаю, когда ты шутишь, Гарри, — Фелиция покачала головой. — Поэтому спрашиваю еще раз. Кто это «мы»?

— Я, Мэтт Мердок и Питер Паркер.

Она ошарашенно замолчала.

— То есть ты хочешь сказать, — произнесла она, после довольно длительной паузы, — что три подростка ограбили мафиози Нью-Йорка?

— Ну, да, — я не выдержал и захихикал, поняв, как выглядит эта ситуация со стороны.

— Господи, я, кажется, схожу с ума, но почему-то тебе верю… Как вы это сделали?

— Ну… — я замялся, пытаясь подобрать нужные слова. — У нас есть определенные таланты…

— Вы — мутанты? — с ходу определила Фелиция.

— Я — нет.

— А Питер и Мэтт?

Я вздохнул:

— Питер — это Человек-Паук.

Девушка явно хотела задать какой-то вопрос, но вдруг зажала себе рот ладонью. Взгляд ее забегал, очевидно вспоминая странности Паркера и его внезапные исчезновения.

— Понятно, — Харди выглядела так, словно ее сейчас стошнит. — А Мэтт?

— Он еще не так известен, — подумав, ответил я.

— Но он тоже — мутант?

— Да.

— Твою мать… — я впервые слышал, как Фелиция ругается, но, должен сказать, что делает она это виртуозно. — И что дальше? Вы ограбили мафию? И сколько получили?

— Ну… — почесал макушку. — я хотел отдать по миллиону Паркеру и Мэтту. Они отказались. Тогда я решил взять миллион себе… плюс-минус 318 миллионов.

— Сколько?!

— Ты слышала, — я вздохнул, глядя как мечется ее зрачок, в попытке представить себе такую кучу деньжищ.

— Мда… это, конечно не покроет всех расходов, если мы будем двигаться такими же темпами, — произнесла она, вновь глянув в свою папку. — Но явно улучшит положение.

Я кивнул.

— Ладно, — Харди вновь вернула своему лицу сосредоточенное выражение. — Тогда ответь на второй вопрос.

— На него довольно сложно ответить, — поморщился я, подумав о том, что если я решусь, то Фелиция станет лишь четвертым человеком, который будет знать суть проекта. Четверо. Всего четверо. Мэтт знал об «Аиде» изначально. Собственно, мы с ним вместе этот проект и разрабатывали. Антон узнал позже. Всего сутки назад, я все рассказал Мэри Джейн. И вот теперь — Фелиция.

— А ты попробуй, — она недобро прищурилась.

Интересно, что произойдет, если она откажется принимать мою идею? Будет резко против?

Впрочем, как уже отмечалось, скоро я смогу ее контролировать. Может, подождать? А, к черту. Я уже и так слишком далеко зашел:

— Я открою тебе доступ. Почитаешь.

— А если в двух словах? Чтобы я поняла?

— Проект, над которым работают в ОзКор я назвал «Аид», — самое сложное, это начать. Проверено. Трудно только вначале. Потом слова начинают литься нескончаемым потоком, и надо лишь слегка удерживать контроль, чтобы не скатиться в совсем уж дебри. — Ты ведь знаешь, какая у меня специальность, да? Нейрохирургия. Я специалист по мозгам, Фелиция. Так вот, изучая предмет в Латверийском Университете, мне попалась одна работа, по генерации мозговых волн. «В принципе, — говорилось в статье, — если бы мы могли внедрить в голову человека какой-то чип, который бы генерировал бета-волны определенной длины, мы могли бы управлять поведением, через его помыслы». Я написал свой дипломный проект по этой статье.

— Начало мне уже не нравится, — проворчала Харди, откидываясь на спинку кресла, но не спуская с меня глаз.

— Создать такой чип оказалось непросто, — я кивнул, словно подтверждая ее опасения, — но лет пять назад ученый Говард МакКой сделал нечто подобное. Там используется эффект резонанса сред… короче, не обращай внимания. Важно, что такой чип был сделан… Вот только оказалось, что это изобретение почти бесполезно. Чип был маломощный, довольно громоздкий, и засунуть его кому-то в голову, не представлялось возможным. Хотя можно было, например, носить довольно-таки гротескный шлем, дабы показать всем, что тобой управляют.

Я помолчал, глядя на девушку с любопытством. Она отвечала мне тем же:

— И в то же время, мой отец создает некий вирус, который называется «Гоблин», — продолжил я после паузы. — Если совсем коротко, этот вирус меняет живые клетки на… другие живые клетки. Причем «другие» могут быть любыми.

— Ничего себе, — тут же оценила потенциал изобретения Фелиция.

— Ага, — я кивнул. — Там еще куча побочных эффектов, ну да ладно… Сейчас это не важно.

— Хорошо…

— И, наконец, лет семь-восемь назад, некто Дэвид Фишер создал материал, который называется «живая ткань». Неорганический материал, обладающий всеми органическими свойствами, неотличимый от настоящего, и состоящий из искусственных клеток…

— …В которых может жить Гоблин, — все-таки Фелиция слишком умна. Впрочем, Мэри Джейн тоже быстро смекнула в чем суть проекта. — Ты хочешь придать клеткам этой твоей «живой ткани» свойства мозговых чипов доктора МакКоя, поселить в них Гоблина, а потом внедрить в мозг человека… И в его мозгу будет чип, который нельзя будет отличить от клеток мозга… Чип, способный передавать короткие сигналы и управлять человеком… Зачем тебе это? Хочешь захватить город? Страну… Мир?.. Хотя если продать этот проект, можно заработать миллиарды…

— Управление всеми помыслами человечества — это слишком сложно, глупо и не нужно, — поморщился я. — Я просто хочу заразить «Аидом» мутантов. Желательно всех. И внедрить в их разум мысль, что нельзя пользоваться своими способностями во зло. А для тех, кто не способен понять — лишить способностей вообще.

— Это самая глупая вещь, которую мне только доводилось слышать, — произнесла, Фелиция, потратив секунд пять на осознание моих слов.

— Ты совсем не смотришь телевизор? — мой нос шумно втянул воздух. — Поговори с доктором Траском. Послушай его выступления. Почитай статьи профессора Ксавьера. Это два самых крупных специалиста по мутантам, которых я знаю. И, хотя они в разных лагерях, оба сходятся в одном — мутантов становится все больше. Человечество вымирает, Фелиция, а мутанты ему в этом активно помогают. Представь, что произойдет, если вдруг у пятилетнего мальчика проявится способность создавать ядерный взрыв, хлопнув в ладоши? Ты бы хотела такого? Если я смогу заблокировать его способности, разве это не будет благом? Или эти, так называемые, суперзлодеи? Полиция не может их остановить. Никто не может, кроме таких же мутантов. Но их битвы разрушительны, в этих сражениях погибают десятки, сотни людей, разрушаются дома, люди теряют имущество. Неужели ты не хотела бы остановить это? Не давать им использовать свою силу, чтобы разрушать, убивать и калечить. Лишать способностей тех, кто не может себя контролировать. А самых отмороженных, просто не способных различать добро и зло — изолировать в специально созданной тюрьме… Скажи, Фелиция, разве это не благородная цель?

— Тебе не дадут этого сделать… — прошептала Харди, когда до нее, кажется, дошло, что я не шучу. — Просто не дадут…

— На самом деле, на данном этапе, все это технически неразрешимо, — вновь поморщился я. — Мне нужно усовершенствовать вирус Гоблина, чтобы доставлять его без наномашин (ибо с наномашинами — слишком дорого). Мне надо улучшить свойства живой ткани, чтобы она стала лучшим передатчиком сигнала. Мне надо достроить тюрьму для самых отмороженных… Сейчас все это на стадии прототипа, и пока результаты меня не радуют. Но план есть, он работает…

— Ты не понимаешь, Гарри! — воскликнула Фелиция. — Это невозможно! Ты просто… тебя убьют! Уничтожат, если узнают, что ты планируешь!

— Блин… в этом-то вся и проблема… Как объяснить всем, что я не хочу никому причинять вред? Что не делаю ничего дурного?

— «Не хочу причинять вред», «Не делаю ничего дурного», — передразнила меня девушка. — Отличная будет эпитафия на твоем надгробии!

Я вздохнул:

— Слушай…

— Блин, какая же я идиотка, — причитала девушка, уже почти не обращая на меня внимания. — Даже не думай, что я стану тебе помогать!

— Но… ты ведь и так помогаешь, — осторожно напомнил я. — Ты — моя помощница.

— Твою мать… — и снова Фелиция позволила мне насладиться своими трехэтажными словесными конструкциями. — Меня прикончат вместе с тобой… Пристрелят, где-нибудь в переулке. И все.

— Брось, ничего такого не случится.

— Угу. Еще одна отличная эпитафия… Но надгробие-то будет уже мое!

Для большинства обывателей, слежка — это просто. Но что делать, когда следящий провалился, и объект пытается «сбросить хвост»? Продолжать слежку и полностью раскрыться? Или позволить объекту уйти, и тем самым сохранить сам факт слежки втайне?

Именно об этом я размышлял, когда вновь почувствовал тот самый раздражающий зуд. И это в здании ОзКорп! Нужно срочно улучшать меры безопасности. Причем конкретно.

Я снова скрылся за очередной закрытой дверью, и зуд пропал. Так… похоже, опасность мне угрожает (если это опасность, конечно) только вне закрытых помещений ОзКорп. Что ж…

— Мистер Озборн! — ко мне подбежал достаточно молодой (лет двадцать пять должно быть) чернокожий парень, и протянул планшет. — Вот!

От него сильно пахло смущением, почти страхом. Как всегда.

— Привет, Макс, — произнес я, бегло осмотрев его внешний вид. — Отличная прическа.

— Э… М… Да… Спасибо, мистер Озборн, — совсем уж смутился парень.

— И что это ты нам принес? — я провел пальцем по экрану планшета, запуская какой-то ролик. Там то и дело вспыхивали яркие вспышки, вызывая звон самой различной тональности.

— Это проблемы, сэр, — убитым голосом сообщил мне Макс.

Да, насколько я понял, этот тот самый Макс Диллон из фильма. Который потенциальный «Электро» или как-то так. Короче, позволить случиться очередной катастрофе из-за идиотизма работников ОзКорп, я не мог, поэтому приблизил Макса к себе. И, более того, даже доверил часть работ по проекту «Аид». А именно — обеспечение энергетической безопасности тюрьмы и ключевых узлов проекта. С Октавиусом они скооперировались быстро, так что, надеюсь, что превращения неплохого, в общем-то, парня в проводника чистого электричества, удалось избежать.

— Проблемы? — я снова включил запись. По ушам вновь ударила серия не слишком мелодичных звуков. — Дабстеп? Да уж, дружище, это точно проблемы.

— Дабстеп? — удивленно переспросил Макс. И только спустя секунду до него дошел смысл неудачной шутки. Он засмеялся. Как по мне, так очень неестественно. — Да, дабстеп — это тоже проблема… Но сэр, эти вспышки означают, что узлы перегружаются.

— Аналог этой же системы питает практически весь город, — нахмурился я. — Там напряжение должно быть побольше. Почему с этой у нас проблемы?

— Потому что городская электростанция защищена целой сетью стабилизаторов, а у нас… не хватает ресурсов, сэр.

— Макс, — я развернулся, схватил его за плечи, взглянул в глаза. — Друг мой. Отключай всю систему и очень осторожно и аккуратно установи все, что нужно. Мы не хотим, чтобы энергосистема перегорела в самый неудачный момент, да?

— Мистер Ванко будет недоволен, — поморщился Диллон.

— Если что, шли его ко мне. И, Макс! Никакого геройства! Чтобы не тянулся руками к электричеству, ясно? Твоя безопасность — прежде всего! Мне больше не к кому обратиться, другие такую систему не построят.

— Хорошо, мистер Озборн! — прямо таки просиял парень. — Я постараюсь!

— Вот и хорошо.

Макс убежал, явно довольный прошедшей встречей. Вообще, сознание у этого гения (он действительно гений), как у семилетнего ребенка. Как он выживал до сих пор, вообще не понимаю. Ну да ладно. Будем интегрировать человека в общество. А то совсем потеряется.

Я зашагал дальше, собираясь заскочить к Коннорсу и Чоу, когда на полпути меня перехватила Гвен.

— Привет, Гарри… мне надо с тобой поговорить.

— Слушаю, — слегка напрягся я. Вряд ли она о футболе собирается говорить. Скорее уж о дурацкой статье или, что вероятнее, о своем любимом членистоногом парне.

— Ты не мог бы поговорить с Питером?

Ну вот, что я говорил?

— А что с ним? — немного удивился я.

— В последнее время он какой-то… странный, — брови девушки сложились очаровательным домиком. — Грубит, отдаляется… а вчера… со вчерашнего дня, он ни с кем не разговаривает.

— Как это? — честно говоря, такого я не ожидал. Предполагалось, что после избавления от симбионта, Паркер снова превратиться в лапушку, а не замкнется в себе.

— Вот так, — Гвен тяжело вздохнула. — Ты можешь его как-то… не знаю. Расшевелить? Вы же лучшие друзья! Тебя он должен послушать!

— Солнце, он меня, не далее, чем позавчера, в окно выкинул, — хмыкнул я. — Тебе не кажется, что это, как бы, такой слабенький намек на то, что от меня он тоже, как ты выразилась, «отдаляется»?

Девушка смутилась спрятала взгляд за длинной светлой челкой:

— Все равно… — пробормотала она. — Если не к тебе, то к кому еще обращаться?

— Эх, — выдохнул я. — Ладно уж… Бэтмен, как всегда, спешит на помощь.

— Кто?

— Неважно, — я мысленно выругался, представляя себе разговор с Пауком. — Где мне найти нашу маленькую истеричную скотину?

Последние слова я произнес очень ласково, чтобы Гвен, не дай бог, не обиделась за своего суженого.

— Они в спортзале ОзКорп, — просветила меня Стейси. — Со своими новыми друзьями.

— Что?! — возмутился я. — Спортзал только для персонала!

Девушка пожала плечами, хмыкнула чуть насмешливо:

— Если честно, они туда уже пару дней ходят. Говорят, что удобнее, чем куда-то мотаться… Кажется, им туда абонемент Фелиция выписала.

— Не успела прийти на работу, уже злоупотребляет положением, — восхитился наглостью одной блондинистой особы я. — Ладно, пойду, пообщаюсь с твоим суженым. Но знай — ничего не обещаю!

— Спасибо! — девушка чуть подпрыгнула, и нежно чмокнула меня в щечку. Приятно.

— Ради такой награды, я с Паркером каждый день готов говорить, — пробормотал я, заставив девушку бросить на меня лукавый взгляд, и, слегка покраснев, отправился восвояси.

Вечно у этого членистоногого пацана, не все слава богу, блин… И как ему удается каждый раз выпутываться, без особых увечий? Впрочем, это карма супергероя, наверное.

— Привет, пацаны, — поприветствовал я ребят, действительно оказавшихся в спортзале. — И дама, конечно.

Сэм, Рэнд и Люк играли в баскетбол. Ева добросовестно отрабатывала какую-то связку ударов. А Паркер одиноко сидел в углу, уставившись в одну точку, и не обращая на окружающих никакого внимания.

— Привет, — откликнулась Ева, доброжелательно улыбнувшись.

— Здорово!

— Айда, с нами!

— Приветствую, Гарри.

Нестройные голоса парней, так и продолжающих свою возню с мячом. И Паркер, все так же сидящий, уставившись в одну точку.

— Что это с вашим лидером? — спросил я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более равнодушно, и кивая в сторону Паука.

— С чего это он лидер? — возмутился Сэм.

— Он весь день такой, — сосредоточенно сдула налипший темный локон со лба Ева.

— И… что, вы с ним пообщаться не пытались? — восхитился командным духом среди НедоМстителей я.

— Пытались мы, — пожал плечами Железный Кулак. — На контакт Питер идти отказался.

— Понятно, — а я думал, стажеров должны учить психологии и психоанализу. Ну, там, знаете: как подойти, как поговорить, чтобы подбодрить приунывшего члена команды и прочий несусветный бред.

Ладно. Пойдем, пообщаемся.

— Знаешь, довольно невежливо игнорировать старого друга, когда он тебя поприветствовал, — произнес я, подходя ближе.

Паркер не ответил, и лишь по едва заметному движению губ, я понял, что он меня услышал.

— Привет, Гарри, — изобразил я вдруг голос Паука, встав рядом с ним. — Я хотел перед тобой извиниться, что был таким дураком!

— О, не переживай Питер, — сделав шаг в сторону, занимая свое прежнее место и начав говорить нормальным голосом, ответил я сам себе. — Ты был расстроен.

— Это меня ничуточки не оправдывает! Прошу, прими, мои искренние извинения, — вновь изображая Паркера, продолжил я диалог сам с собой. — Даже не знаю, как теперь смотреть тебе в глаза.

— Не стоит…

— Очень даже стоит!

— Считай, что я тебя простил, друг!

— Гарри, ты такой хороший! Прямо и не знаю, что бы я без тебя делал!

Глаз с лица Паркера я не спускал, поэтому усмешку в уголке его губ заметил. Правда, спустя секунду, парень вновь вернул себе мрачное настроение:

— Я не в настроении, Озборн, — произнес он, кажется, впервые назвав меня по фамилии.

А вот это уже наглость! Сидит в моем спортзале, изображает из себя буку, так еще и шутку мою не оценил!

Я плюхнулся рядом с ним, чувствуя, как злость внутри перемешивается с беспокойством. С Паркером что-то было не так, я чувствовал, исходящий от него, запах… отчаяния?

— Дружище, объясни, что случилось, — тихо попросил я. — Ты же знаешь, я пойму. Что бы ты ни натворил, мое отношение к тебе не изменится.

Что-что, а врать я умею, должно быть, лучше всех в мире.

Паук бросил молниеносный взгляд по сторонам, словно убеждаясь, что его команда довольно далеко и не может их услышать. Насчет Кулака я бы поспорил, контроль Ци у него намного выше, чем у меня. Так что, если захочет, услышать может. Вот только захочет ли?

— Я человека убил, — произнес вдруг Питер, и выдохнул, сгорбился, словно из него вынули какой-то стержень. — Вчера. Не случайно. Умышленно.

— И как… это случилось? — спросил я, погасив предательскую мысль, что если бы я все-таки следил не за Броком, а за пауком, то очередной трагедии можно было бы избежать.

— Летал себе на паутине, как всегда, — дернул плечом Питер. — Тут слышу, всхлипывает кто-то. Заглянул, а там девочку, лет, наверное, восьми, насилуют. Она же маленькая совсем, нифига не понимает, просто плачет от боли. Ну, я и сорвался. Подлетел к этому мужику, схватил, отбросил подальше. И начал бить. Сильно. Не сдерживаясь. Он умер, наверное, после второго удара, а я все равно продолжал… Меня эта девочка оттащить пыталась… Потом оказалось, что это ее папа.

«Нью-Йорк — город мечты», мать его.

— Мне должно быть его жалко? — хмыкнул я, повторив слова самого Паука, когда он отвечал на обвинения Кэпа.

— Нет. Не его, — парень покачал головой. — Меня… Такое чувство, что вчера вместе с этим мужиком, во мне умерло что-то очень важное. Часть меня, которая никогда уже не вернется.

— Ты был… не совсем адекватен, дружище, — я хлопнул Паука по плечу. — А этот урод… Мне кажется, он хотел сдохнуть. Ну, подумай сам. Он насилует собственную дочь в каком-то переулке? Что за больной ублюдок решится на такое? Я еще могу понять, когда людям хочется острых ощущений, и они трахаются на публике. С натяжкой, могу представить, как отец хочет свою развитую не по годам, дочку. И такое бывает. Но, чтобы вместе? Парень явно заслуживал того, чтобы ты размазал его мозги по асфальту. Таких уродов еще поискать.

Паркер глянул в мою сторону, помолчал пару секунд. Потом, вздохнул:

— Знаешь, что еще меня беспокоит?

— М?

— Тогда на крыше… то, что ты мне сказал. Ты знал, что костюм живой. Знал, что он делает меня… злее. Откуда?

— Это долгая история, — ушел от ответа, я. — И у меня сейчас нет настроения, ее рассказывать.

Паркер глянул на меня со смесью грусти и разочарования. Ну хоть апатия из его глаз ушла.

— Понятно, — произнес он. — Спасибо, дружище… И, действительно, извини за то, что напал на тебя.

Я только кивнул, поворачиваясь к остальным. Я почему-то был уверен, что они слышали каждое слово, хотя причин своей уверенности назвать не могу.

— Эй, Денни, — произнес я, наконец, решив заняться давней проблемой. — Как насчет того, чтобы немного потренировать меня?..

Мы закончили через три часа, договорившись с Рэндом, что он станет тренировать меня почаще. Ребята ушли на патрулирование, а мне только и оставалось, что вернуться к своим делам.

И к слежке.

Оставшись один, я резко повернулся, посылая импульс Ци себе в голову. Ничего. Тихо… или… стоп! Дыхание! Я слышу легкое, почти незаметное дыхание. На самой границе моего восприятия, усиленного Ци. Вот что это был за зуд. Мой мозг улавливал несоответствие между картиной мира предоставляемой слухом, и картиной, предоставляемой зрением. И трансформировал это в неприятное зудящее чувство!

— Я знаю, что ты здесь! — произнес я. — Покажись!

Слух уловил щелчок, и свист. Очень знакомые звуки. Так стреляет Веб-Шутер…

Только не говорите мне…

Но ведь Паркер только что вышел через другую дверь! Это не мог быть он!

Так что же получается? У нас появился еще один Человек-Паук?!

Глава 8

Звонок профессора Коннорса застал меня врасплох. Мы как раз заканчивали очередную тренировку с Денни Рэндом, которая затянулась далеко заполночь, когда Ева сообщила, что у меня звонит телефон.

Вообще, когда я говорю «тренировки», вы наверняка представляете себе спарринги. Так вот, народ, во время серьезной драки при прочих равных Кулак меня размажет по стенке очень и очень тонким слоем. Его силовые и ударные техники — это нечто. К примеру, он способен проломить полуметровую бетонную стену! Голой рукой! И при этом Денни — не мутант. Просто его контроль Ци на столь высоком уровне, что он использует ее постоянно, а не импульсами, в отличие от меня.

Простой пример. Я, для того, чтобы ускорить бег, посылаю Ци в мышцы ног. Этого хватает на один-два рывка, затем надо формировать новый импульс. У Денни все по-другому. Он накапливает в себе Ци постоянно (на самом деле, я тоже накапливаю, просто качество и количество несоизмеримы), а для того, чтобы ускорить бег, лишь перенаправляет часть этой энергии в ноги. Благодаря постоянной мощи, сокрытой в его теле, Железный Кулак всегда защищен: Ци сохраняет его мышцы от перегрузок, кости парня крепче, а кожу не поцарапать слабыми ударами.

Единственное, в чем я чуть превосходил Денни — это мое предвидение. Правда, в спаррингах это помогало мало, учитывая, что после двух-трех рывков, скорость Рэнда настолько превышала мою (точнее моя скорость падала без постоянной подпитки Ци), что, даже если я знал, куда он ударит, то среагировать все равно не успевал.

В результате, ударным техникам Железный Кулак меня и не учил. Вместо этого, мы сосредоточились на контроле. Я трезво оценивал свои шансы, и понимал, что таким же крутым пользователем Ци, как Денни Рэнд, мне не стать в ближайшие лет пятьдесят. Вообще не представляю, как ему удалось достичь такого уровня, в столь юном возрасте. Но если улучшенный контроль позволит мне чуть дольше сохранять сверхъестественную скорость, да с усилениями ХобКостюма… вполне возможно, что я приближусь к уровню силы «НедоМстителей».

Кхм. Что-то я отвлекся. Телефон же звонит.

— Что-то вы поздновато, доктор Коннорс, — выдохнул я.

— Уверен, вы еще не спали, мистер Озборн, — сухо произнес ученый с того конца линии. — К тому же, вы знаете, что я не стал бы звонить по пустякам.

— Прошу прощения, за неуместную шутку, доктор, — покаялся я. — Чем могу быть полезен?

— Тут дело чрезвычайной важности.

— М?

— Приходите в мою лабораторию, сами увидите, — только сейчас я разобрал эмоции в голосе Коннорса. Он был явно не в себе. — Можно сказать, что это триумф моей теории, мистер Озборн! Думаю, после этого, не вернуть мне мое личное исследование, было бы кощунством с вашей стороны!

Первой моей мыслью было то, что он немного доработал и принял сыворотку Ящера. Но, подумав с секунду, я отбросил ее, как несостоятельную. Хотя, судя по состоянию Курта, примерно в этом направлении все и движется… С другой стороны, возможно, я ошибаюсь. Ибо просто не представляю, что могло его настолько возбудить.

— Хорошо, доктор, — выдохнул я. — Буду в вашей лаборатории через… двадцать минут.

— Э… лучше попозже, — произнесли с другого конца трубки. — У меня еще кое-какие дела, и надо доделать все тесты… Так что, лучше часа через два… А вы что, до сих пор в ОзКорп?

— Да, в спортзале… Хорошо, док, — я выдохнул, прикинув, чем можно себя занять за это время, раз уж тренировка, судя по тому, что НедоМстители собираются сваливать, наконец, закончена. — Буду у вас через два часа.

Даже не попрощавшись, Коннорс бросил трубку. Я несколько секунд тупо смотрел на телефон в своей руке, борясь с желанием отправиться в лабораторию прямо сейчас…

С другой стороны, а что мне мешает «подсмотреть» за работой профессора через камеры видеонаблюдения? Заодно и подумаю, над новой системой безопасности…

Но сначала — в душ!

Увиденное на камерах, меня, если честно, ввело в ступор. Вместе с Коннорсом в лабораторию вошел… даже не знаю, как назвать это существо. Очевидно, какой-то мутант. Шесть рук, и возможность пуляться паутиной без веб-шутера (которую попросил продемонстрировать Коннорс), как бы, намекали на родство с неким членистоногим.

Кстати, забавно, как появился этот парень. Просто сформировался из ниоткуда. Если увиденное мной — не техника пространственного перемещения, то, скорее всего — невидимость. Надо учесть это при формировании новой системы безопасности ОзКорп.

Судя по некоторым оговоркам, подслушанным мной, лишние руки появились у парня не далее, чем сегодня. И именно от них, он и собирался избавиться при помощи именитого генетика. Коннорс же боялся, что мутационные процессы в теле парня продолжатся, и шесть рук — это лишь начальный этап.

Вот! Вот почему я не хочу быть мутантом!

Кхм… Как-то меня снова заносит не туда.

Вообще, что-то подобное крутится в голове… Кажется, в мультике о Человеке-Пауке, который я смотрел в детстве, проскальзывал подобный сюжет. К сожалению, этот мульт практически не отложился в памяти, а воспоминания «из другого мира» не поддаются структуризации, в отличие от памяти Гарри. Что довольно странно.

Ладно. Допустим, у нас есть еще один Человек-Паук.

Кстати… где-то в новостях видел сюжет об очередном подвиге Стенолаза. Причем журналисты говорили, что герой, наконец, освоил огнестрел. Питер тогда хмурился, но от комментариев отказался. Вывод: со своим «коллегой» по паучьим способностям, мой друг знаком, но говорить о нем не хочет. Личная неприязнь, или профессиональная (он же у нас, теперь, агент ЩИТ-а) этика?

Надо, кстати, поднять этот номер… Залезу в интернет, поищу, должно найтись… Ага… Распечатаем для наглядности…

А пока, продолжим.

«Новый Человек-Паук» — тот самый, который вчера следил за мной? Очевидно, да. Ибо, в противном случае, пришлось бы признать существование третьего Человека-Паука, а это уже несколько фантастично… или нет?

Ладно, пока примем за рабочую версию, что этот парень — тот же самый, что устроил слежку за вашим покорным слугой. Невидимость в эту теорию тоже ложится идеально, ибо объясняет, почему я его не замечал столь долго, и как он шастал по ОзКорп, не попадаясь камерам видеонаблюдения.

Конечно, тут же возникает несколько немаловажных вопросов: кто он такой? На кого работает? И зачем, ему вообще понадобилось следить за директором ОзКорп?

Не я один хотел узнать о парне побольше. Однако от вопросов Коннорса «Новый Человек-Паук» уходил с завидным профессионализмом. Зато я узнал его имя — Иван.

Русский. Это хорошо. Своих бывших соотечественников я уважаю.

Это, если, конечно, парень насчет своего имени не слукавил.

Хорошо. Обратим внимание на снаряжение нашего нового знакомого. Из всего, конечно выделяются очки — высокотехнологичная разработка, очевидно, включающая в себя множество приятных бонусов.

У кого могут быть такие технологии?

Конечно, ЩИТ приходит на ум в первую очередь. У кого еще есть доступ к столь мощному оборудованию, и кто еще направо и налево использует мутантов? К тому же теория о знакомстве Паркера с Иваном, в этом случае, подтверждается. Может быть, они даже успели поработать вместе. Учитывая характер Питера (точнее даже не его, а отдельных членов его команды), вполне возможно, что у них с «Новым Пауком» случился какой-то конфликт…

С другой стороны, тут слишком много допущений. Вполне возможно, что я пытаюсь свалить все грехи на ЩИТ только потому, что не знаю, какие еще тайные организации могут использовать мутантов и высокие технологии на столь высоком уровне.

Впрочем, пока нет альтернатив, я склонен считать именно ведомство Фьюри ответственным за слежку за мной.

Единственное, что непонятно: если парень работает на ЩИТ, то какого черта он поперся к Коннорсу, а не к своим боссам? У Фьюри нет толковых генетиков? Или парень просто не доверяет руководству ЩИТ-а?

Ладно, видимо, ничего большего из наблюдения, я не вытяну. Пора познакомиться с «Новым Человеком-Пауком» поближе.

Надо только выбрать правильный момент…

Спустя полчаса, такой момент настал. Коннорс загнал Ивана в клеточный сканер — это такая огроменная камера, обитая железом и свинцом. По сути, внешне очень похоже на обычную тюремную камеру, если не углубляться в детали. Более уязвимым «Новый Паук» вряд ли будет, так что, лучшего времени, дабы почтить лабораторию своим присутствием подобрать будет сложно.

Ну, а то, что обещанных Коннорсу двух часов еще не прошло… переживет. В конце концов, в данном случае, о довольстве потенциального Ящера мне надо думать в последнюю очередь.

Через пять минут, я уже открывал дверь лаборатории. Было очень заметно, как напрягся Иван, стоило мне показаться в дверях, но, стоит отдать ему должное, возмущаться и вообще делать какие-то резкие движения парень не стал.

Мне же оставалось только подойти к чуть нахмурившемуся Коннорсу, и поприветствовать его.

— Мистер Озборн, — буркнул ученый. — Из тех самых — Озборнов.

Видимо, ему это никогда не надоест.

— Вы рано, — продолжал ворчать Курт. — Я еще не закончил тесты.

— Понимаю, док, — произнес я. — Но, и вы должны меня понять. Не сумел побороть свое любопытство.

Коннорс бросил красноречивый, но незаметный со стороны Ивана, взгляд в сторону камер. Я кивнул.

Ученый выдохнул:

— Вы должны увидеть данные, мистер Озборн, — произнес он. — Это первый успешный опыт по совмещению ДНК! То, что у меня не получалось десятилетиями, у кого-то все-таки получилось!

— Интересно, у кого? — поинтересовался я, глядя в сторону Ивана, что с интересом прислушивался к разговору, не пытаясь, однако встрять.

— Не берусь ответить на такой вопрос… Однако, если бы поинтересовались моим мнением, я бы сказал, что это — работа Ричарда Паркера.

— И ваша.

— И моя, — легко согласился Коннорс. — Слишком уж много похожих элементов я вижу…

— То есть, кто-то украл вашу разработку?

— Если бы такое было возможно, — поморщился ученый, — я бы сказал, что именно это и произошло.

Вот и думай, Гарри. Или наша система не такая надежная… а впрочем, она раньше и не была особо надежной. Что уж говорить, если Паркер-старший без особых проблем, снес все данные по своей работе с серверов компании, и утащил с собой единственную копию? Отцу стоило бы озаботиться улучшением своей системы безопасности уже давно.

— Не возражаете, если я немного пообщаюсь с вашим пациентом? — поинтересовался я.

— Только если он не будет двигаться, — нахмурился Коннорс. — Иначе клеточный анализ может получиться с ошибками.

— Конечно, док.

Я подошел ближе, заглянул в небольшое окошко, что было проделано в толстой двери. Шестирукое существо стояло посреди камеры, окруженное сканирующими лучами, которые бегали по его телу и с любопытством наблюдало за моими действиями… Мне оставалось лишь хмыкнуть, прикинув рост и силу Ивана.

— Привет, — начал я негромко, опасаясь, что Коннорс может нас услышать. С другой стороны, ученый так ушел в свои исследования, что вряд ли ядерный взрыв в пяти метрах от себя заметит. — Меня зовут Гарри Озборн. Но ты, конечно, об этом знаешь, да? Ведь именно тебя я вспугнул сегодня вечером?

— Привет, — ответил Иван, и во взгляде его, направленном на меня, мне почудилось лукавство. — А ты сильно изменился.

Его слова как будто намекали на то, что он знал меня ранее, но, думается, своего соотечественника, я бы не пропустил. С другой стороны, может быть, это какой-то шапочный знакомый, которого я встречал не более, чем один раз? В конце концов, я не настолько крут, чтобы запоминать каждого встречного прохожего.

— Что ты имеешь ввиду? — спросил я, стараясь выглядеть равнодушно.

— Мы были детьми, — парень чуть склонил голову набок, как будто вспоминая то давнее время. — Флеш снова начал задирать Питера и мы оба вступились за него…

Ему оставалось только сложить руки в умиленном жесте, и выдать что-то вроде: «Эх… как много глупостей мы творили с тобой, дружище! Два мелких балбеса…»

Но он, конечно, не выдал. Все же, Иван не настолько безумен, как я.

Он играет с тобой, Гарри, — сказал бы я сам себе. — Играет, преследуя свои собственные цели…

Я должен был себе такое сказать. Но не сказал. Во-первых, потому, что это было очевидно, а во-вторых, потому что вспомнил. Да, действительно, давным давно, казалось, в другой жизни, когда я появлялся в школе чуть чаще… еще до моей отправки в Латверию. Какой-то парень заступился за Питера, вместе со мной. Тогда я не обратил на это никакого внимания… А стоило бы.

Значит… мой одноклассник? Почему же мы не встречались в школе? Пусть даже я и появляюсь там, от силы, раза два в месяц, но заметить столь запоминающуюся фигуру, должен был. Или же он тоже в школе бывает редко? Столь редко, что мы с ним просто не сталкивались ни разу. Статистически возможно, учитывая все мои прогулы. Более чем.

— Не помню, — гладко соврал я. — Но даже если бы помнил, что это меняет? Ты ведь следил за мной не для того, чтобы напомнить, что мы когда-то учились в одном классе, правда?

— Врёшь и не краснеешь Гарольд, — рассмеялся Иван, с легкой насмешкой в уголках глаз наблюдая за моим нахмурившимся лицом. — А меняет это многое. В тебе исчезла жизнь, сейчас у меня складывается впечатление, что ты — кукла. И всё, что ты делаешь только ради того, чтобы доказать что-то кому-то.

Я поморщился. Ненавижу все эти пафосные речи. «Исчезла жизнь», «кукла», бла-бла-бла… Не имеет ничего общего с действительностью.

С другой стороны, то как парень уходит от темы, это даже… забавно.

— Это называется «взросление», Иван, — пожал я плечами, принимая правила игры. — А во «взрослом» мире, нам постоянно приходится что-то доказывать.

Я задумчиво постучал пальцем по губам, делая вид, что всерьез задумался:

— Итак, у тебя есть паучьи способности, — мой голос был спокоен, как всегда, когда выдавалась возможность порассуждать вслух. — О том, что они также есть у другого Человека-Паука, ты не знать не можешь. Да и он о тебе тоже, вероятно, знает. По крайней мере, если бы на свете вдруг начал существовать еще один глава ОзКорп — я бы приложил все силы, чтобы его найти.

В действительности и вправду приходилось прикладывать огромные силы и средства, чтобы найти Нормана, но пока безрезультатно.

— Еще вы оба страдаете «комплексом героя», — я потыкал на заранее захваченную вырезку из газеты. Той самой, в которой рассказывалось, что Человек-Паук, наконец, освоил огнестрел, — Прятаться по закоулкам — не ваш метод. Из этого можно сделать логичный вывод, что два Паука уже встречались. И не поубивали друг друга… Учитывая, что тот другой сейчас состоит в одной интересной организации, полагаю, что после подобной встречи тебя, как минимум, попытались бы вербануть.

Я хмыкнул.

— С другой стороны, если бы ты работал на кого-то другого, — продолжил я рассуждения, — то тебя бы, попытались поймать… И допросить. А потом и ликвидировать. Ибо чужой или бесхозный мутант с такими способностями — это плохо. Таким образом, у нас два варианта: или ты работаешь там же, где состоит другой Человек-Паук, или работаешь на какую-то иную правительственную организацию. Так как других, способных приказывать ЩИТ-у, я не знаю, вероятность того, что ты «коллега» другого Паука — достаточно высока.

Я вздохнул, все еще опасаясь звать Питера по имени. Он очень трепетно относиться к тайне своей личности, так что мне лучше бы тоже сохранить этот секрет. По крайней мере, попытаться.

Краем глаза я отслеживал выражение лица Ивана, а с другой стороны, наблюдал за тем, чтобы Коннорс не мог ничего подслушать. Не то, чтобы между мной и доктором не было доверия, просто сейчас не лучшее время посвящать его в некоторые интриги.

— Вот мне и интересно, — произнес я, — что от меня нужно Фьюри?

— Почему Фьюри? Может быть, мне приказывал кто-то повыше рангом? — неожиданно перешел на русский мой собеседник. Да еще и усмехнулся при этом. Ну и паскудная же у него усмешка. — Или, может, я делал все это для себя.

— Ну, что ж… Значит, ты знаешь, кто такой Фьюри, — произнес я, вновь подстраиваясь под собеседника и тоже переходя на родной для меня в прошлой жизни язык. — Не думаю, что тебе стали бы давать приказы через голову директора, тем более в такой мелочи, как слежка за мной.

Если, конечно, ему не приказывала ГИДРА, — подумалось мне. — С другой стороны, о ГИДРЕ я знать не должен, так какой смысл ему об этом говорить? Пытается намекнуть на что-то? На что?

— Вывод: ЩИТ-у что-то от меня нужно, — я выдохнул украдкой, пожал плечами изображая равнодушие. — Интересно, что? Мои технологии? Так большинство из них можно получить, просто заплатив ОзКорп… Тем более, что сам я ничего не разрабатываю, куда правильнее было бы следить за каким-нибудь крутым доктором. Вроде все того же Коннорса. Но он и так обо всем разбалтывает в своих научных статьях.

Пока говорил, мозг все пытался уложить этот пассаж с «приказом свыше». Эх, если бы я знал кого-то из ГИДРЫ! Но, блин, из знакомых мне, только Кройц, а он вряд ли связан со ЩИТ-ом… Или они все там повязаны? А…. попытка, не пытка:

— Кстати, как там поживает мистер Кройц? Давно его не видел…

Глаза Ивана сверкнули из-под кустистых бровей:

— Я тоже к сожалению его очень давно не видел, — испытывающий взгляд подростка был направлен прямо на меня. — Интересно, а откуда он знаком тебе, м? Может что-то предлагал? Или он сотрудничал с твоим отцом?

Так. А вот это уже совсем непонятно. Выстрел в небо, который попал в яблочко? Да ну, быть такого не может!

С другой стороны, если предположить, что парень завел разговор о ГИДРЕ не случайно, и это не моя паранойя, то откуда он вообще мог знать, что я о ней знаю? О ней вообще ничего не должно быть известно, а тут два подростка спокойно рассуждают об одной из сверхсекретных организаций, мечтающей о власти над миром!

Есть, конечно один совершенно, абсолютно совсем невероятный вариант. Что этот парень — тоже попаденец.

В этом случае, все ложиться в теорию почти идеально. Если он знал, куда попал, то мог заранее подстроить так, чтобы его укусил радиоактивный паук. Не знаю, как он это сделал, но учитывая расхлябанность, которая здесь царила до моего похищения, такой вариант, в принципе, возможен… Но тогда у него — ДНК Ричарда Паркера? То есть они с Питером — братья? Вот уж, блин, парень обрадуется.

— Купил у меня пару рабов, — отмахнулся я, словно говорил о поднадоевших насекомых. — Достали черножопые уроды, Путина на них нету…

В этом мире, конечно, никакого Путина и не было. Да и в другом — я его особо не уважал (в Риге его вообще мало кто уважает). Но в той прошлой жизни, людей, не знавших Путина, скорее всего, на планете не существовало. Вывод: если парень реально попаденец, он оценит. Если нет… просто скажу, что один русский знакомый, который не любит чернокожих.

— Водка, Путин, Балалайка! — радостно крикнул парень, за секунду до того, как его скрутило пополам от боли.

Ну, что я могу сказать?

Подтвердилось. Можно было бы, конечно, выдохнуть, но…

Блин, почему мне это раньше в голову не пришло? Какого черта? Почему я зациклился на мысли, что я — такой особенный? Что никто, кроме меня, не может попасть в этот мир?

Черт! Стоит открыть какую-нибудь «Церковь Свидетелей Путина» и поставить рекламный баннер в центре Нью-Йорка. Уверен, для всех попаденцев это будет, как маяк в ночи.

— Балалайка — это хорошо, — произнес я, с беспокойством наблюдая, как парень корчится на полу.

С Коннорсом мы стали общаться уже по-английски:

— Док, что с вашим пациентом?

— Мутации в его организме происходят слишком быстро, — возбужденно ответил Курт. — Надо как-то стабилизировать его ДНК.

— «Как-то»? — выгнул бровь я. — То есть вы не знаете, как?

— Знаю, — огрызнулся ученый. — Просто есть несколько вариантов. И ни один из них мне не нравится.

— Так всегда бывает, когда дело касается человеческой жизни, — произнес я. — В любом случае, что бы вы не хотели сделать, делайте это быстрее. Такого пациента, я уверен, вы терять не захотите. А я — уж тем более.

— Хорошо, — Коннорс, на секунду прикрыл глаза, потом метнулся к своим приборам, начав искать какие-то свои записи.

Я пожал плечами, снова подошел к камере:

— Итак, дружище, — произнес я, увидев, что Иван вернулся в более или менее вменяемое состояние. — Теперь, когда мы выяснили, кто есть кто, может, все-таки расскажешь мне, что от меня нужно Фьюри (или коллегам Кройца, если ты и вправду на них работаешь)? И мы как-нибудь договоримся? Например, ты говоришь мне, если вдруг ЩИТ мною недоволен, и что, по-твоему, надо сделать, чтобы вновь вернуть их расположение. А я тебе — любую информацию (в разумных пределах), ну и всяческая помощь доктору Коннорса в излечении твоей маленькой проблемы.

Но взглянув на его руки, поспешил поправиться:.

— Четырех маленьких проблем.

— Я не против такого предложения, — немного подумав (мне показалось, что только для вида), ответил Иван. — Не нужно на меня смотреть как на предателя. Я сам собирался уходить из ЩИТ-а… Наташу правда не хочется бросать, её и так жизнь потрепала.

На этом месте я не удержал гримасу, отлично понимая, что выцарапать Вдову из лап Фьюри будет просто-напросто невозможно. Уж слишком она там… своя. Нет ни единого шанса, что она согласится хотя бы задуматься о том, что кто-то из ЩИТ-а не прав.

А парень намного адекватней, чем я думал. Честно говоря, боялся, что ему уже промыли мозги, и подобное предложение, он воспримет, как предложение предать ЩИТ. Хотя, мне никакого предательства с его стороны и не нужно, пока Аид не будет готов. Вот после…

— Договорились, — если бы можно было пожать руку, через стальную дверь, я бы пожал.

Самое важное — у меня есть человек, который в будущем должен будет сыграть немаловажную роль. Есть кому скинуть данные об Аиде, когда придет время, чтобы эти данные дошли до ЩИТ-а… а там ребята начнут действовать, и останется только закончить эту партию.

— Потом дашь мне список того, что тебе нужно узнать, — попросил я. — А там — вместе подумаем, как это все лучше представить твоему начальству. Сейчас нам лучше не афишировать наше… мгм… сотрудничество. А то еще решат тебя убрать. Нафиг такое счастье. Так что лучше — если внешне все будет по-прежнему…

На секунду моя паранойя возопила о том, что этот парень оказался здесь слишком вовремя. Вообще, если бы он не появился, его действительно следовало бы придумать, но крики моей паранойи неуместны, ибо одно то, что он тоже попаденец, делает его моим союзником. Наверное…

— Выздоравливай. Ты нам еще живым понадобишься, — усмехнувшись, я подошел к Коннорсу. — Док, я возвращаю вам ваш отдел. Работайте над своим обожаемым скрещиванием. Но, пожалуйста, без фанатизма. Да и про доктора Чоу не забывайте, привязалась она к вам…

Доктор что-то проворчал, но я уже не обращал внимания.

Все начинало налаживаться, однако!

Если быть объективным, то за прошедшие три года произошло столь много важных событий, что рассказ о них занял бы не одну страницу. Даже простое перечисление всего важного будет очень и очень долгим. Поэтому, давайте просто опустим этот период, хорошо?

Какова диспозиция на сегодня? Ну, мы (имеется ввиду, наш поток), наконец, закончили школу. На церемонии вручения дипломов, я появился буквально на полчаса, чем жутко расстроил Гвен. Зато Паркер сдал экзамены и без труда поступил в Нью-Йоркский Технический Университет — один из самых уважаемых университетов в стране. Я предложил ему место в штате ОзКорп, и парень согласился почти без раздумий. Видать, своим стажерам ЩИТ платит не слишком много.

Кстати, о НедоМстителях. Ребята все еще шастают по городу, справляясь с угрозами, с которыми не могут справиться полицейские. В результате уже обрели славу народных героев. И даже присутствие в этой компашке Человека-Паука не особо кого-то смущает.

Мэтт и Фогги открыли свою адвокатскую контору. При этом Мердок выглядит очень счастливым, хотя, я думаю, что дело в новой секретарше, которая судя по всему, всерьез вознамерилась завоевать сердце слепого борца с преступностью… Кстати, да. Мэтт таки стал Сорвиголовой. Правда, работы у него не так уж и много, но то, что проглядели Хранители и полиция — выполняет он. Чем наживает себе немалое количество врагов.

Хуже всего дела обстоят с Фелицией. Проблема в том, что я слишком сильно ее люблю (как друга, конечно, а не то, что вы подумали!), чтобы оставаться равнодушным. В результате, небольшой несчастный случай, произошедший с Райаном и приведший к его безвременной кончине, сделал мою карму еще темнее. Но это привело к тому, что Фелиция вдруг стала замкнутой, злой, безрассудной, как… как озверевшая кошка. В хитросплетениях ее логики я разобраться не смог, так что просто пытался изо всех сил ее поддержать. В этом мне помогала Гвен (в скором будущем готовящаяся взять фамилию Паркер) и М.Джей (которая, как я надеюсь, вскоре станет миссис Озборн).

Мои отношения со ЩИТ-том сейчас носят очень дружелюбный характер. В основном благодаря помощи Ивана — того самого «Черного Паука», которого спас Коннорс от его собственной мутации. Именно мой «коллега по попаденству» стал своеобразным «мостиком» между мной и Фьюри, позволяя нам находить общий язык. Конечно, часть разработок ОзКорп приходилось отдавать ЩИТ-у. Например, ГММ — голографическую маскировочную матрицу. Довольно интересный прибор, состоящий из огромного количества кристаллов, которые способны по-разному преломлять свет. Конечно, мимику человека передать достаточно сложно, так что лица с помощью этого прибора не подделаешь. По крайней мере, надолго и достоверно. А вот одежду — вполне. С невидимостью (или, точнее, со слиянием с местностью, аки хамелеон) — тоже пролет. Как мне объяснили в ОзКорп, если стоять на месте — проблем нет. Однако, чтобы мгновенно просчитать изменение угла наклона света, при движении пользователя, нужен будет очень мощный процессор, и десятки дополнительных узлов. Короче, в этом случае, прибор становиться очень уж громоздким. Ни о каком «тихом перемещении» речи не идет. В общем, этой разработкой (как и с десятком других) я со ЩИТ-ом поделился. Не бесплатно, конечно.

Хотя многие разработки ОзКорп все еще оставались совершенно секретными. К примеру, об исследованиях того же Венома говорить никому не следовало. Я, собственно, никому и не говорил. Исследования, к слову, шли не так уж и плохо, по словам доктора Строма они уже могут контролировать инопланетного паразита. Теоретически. Короче, будь моя воля, я бы держался от этой твари как можно дальше, но и просто уничтожить такой ресурс было бы слишком расточительно.

Исследования Коннорса тоже сделали большой шаг вперед, в основном благодаря все тому же Ивану. Потенциальный Ящер, наконец понял, что изначально пользоваться данными Ричарда Паркера было неправильно, ибо эти данные были завязаны на его собственную ДНК. В результате, Коннорс начал свои исследования вообще с нуля, а я (и Питер, на пару с Гвен, ставшие его новыми ассистентами) ему в этом активно помогал. Пока что дела у него шли неплохо и исследования продвигались семимильными шагами.

Вот с регенерационной камерой доктора Чоу были проблемы. Причем какие именно, я даже не возьмусь сказать, ибо там концепция стала вдруг настолько сложной, что мне оставалось только глупо пучить глаза на объяснения кореянки. Пока она надежды не теряла. Надеюсь, что и дальше не потеряет.

Также в ОзКорп закончили улучшенную версию «Гоблина». Вирус был модифицирован, и теперь должен был удаляться из организма носителя полностью. Ибо, как выяснили ученые, именно третье поколение Гоблина, оставаясь в клетках организма вырабатывало один очень хитрый токсин, влияющий на критическое мышление. При этом особо отмечалось, что если с помощью улучшенного Гоблина будет заменено слишком много клеток, то токсин все равно окажет воздействие на сознание. Так что о полной модификации тела можно было забыть.

Вообще дела у компании шли не слишком хорошо. Если при Нормане, ОзКорп была лидером в сразу нескольких областях перспективных технологий, то сейчас, мы явно отстаем. И дело тут не только в расходах, но и в моем неэффективном управлении. Несмотря на довольно неплохую школу (ведь моим учителем был сам Норман Озборн!), я все еще не умею принимать решения достаточно быстро и достаточно жестко, когда дело касается бизнеса. Короче, благодаря Фелиции, мы еще кое-как остаемся в плюсах, но с каждым годом этот плюс все меньше. Одно хорошо — в ближайшее время ситуация разрешится, и расходы компании упадут.

В мире тоже происходили каноничные события. Я все ждал нападения Локи и Читаури, но их, почему-то, пока не было. Как и Тора с его молотом. Так что Мстители (насколько мне известно), все еще в своем «неполном» составе.

Виктор фон Дум окончательно окружил себя «аурой злодея». То есть засел в своей Латверии, время от времени совершая какую-то пакость, которую местные (обычно это была все та же «Фантастическая Четверка») героически превозмогали.

Несколько раз в прессе проскакивали сообщения о чудовищах и вампирах. Один раз, мне показалось, что я видел в кадре Блейда (прикиньте, он вот просто один в один, как в фильме! Один в один!), но тут уж, возможно, просто сыграла свою роль моя фантазия, ибо, по-моему, где вампиры, там должен быть Блейд.

На телеэкране мелькали еще несколько супергеров и суперзлодеев, смутно знакомых мне по прошлой жизни, но особого влияния на мою жизнь ничто из этого не оказывало. Для меня сейчас существовал только Аид. Мердок, при очередной нашей встрече, как-то назвал меня одержимым этой идеей. Он был прав. Мне казалось, что каждый день утекает сквозь пальцы, что каждая секунда — это возможность для мутантов кого-нибудь убить. Глупые мысли — обычные люди, в каждую секунду убивают гораздо больше. Однако я убеждал себя, что от обычных людей можно защититься. А вот от мутантов — нет. Поэтому торопился, работал до изнеможения, заставляя всех своих людей, работать так же.

И вот, наконец, долгие годы разработки позади. Настало время последнего испытания.

— Вы уверены, что это хорошая идея, мистер Озборн, — меня всегда забавлял акцент Октавиуса.

— Нет, — после шумного вздоха ответил я. — Однако мы должны это сделать… Кроме того, я просто по ней очень соскучился, Гюнтер.

Среди посторонних, я опасался называть Отто его настоящим именем, так что мы использовали его псевдоним.

— Хорошо, — доктор надавил на несколько кнопок, что-то зашипело, завыла сирена, включился сигнал тревоги. Поднялись громадные защитные пластины, которые, теоретически, должны были защищать людей от губительно воздействия трития. Но, полагаю, если Айрис взбунтуется, они не спасут.

Пятнадцать минут. Именно столько понадобилось ученым, чтобы разморозить мою бывшую няньку и ввести ей новую сыворотку с Аидом.

Я смотрел на медленно приходящую в себя женщину, и с ослепительной четкостью понимал, что вот она — Причина. Основная причина создания проекта Аид. Просто самый эффективный способ вернуть отца. Ибо, если сегодня сработает на Айрис, то, вероятнее всего, сработает и на Нормане. И тогда я сумею заблокировать ту его часть, которая отвечает за зло в его душе. Все пафосные заявления о том, что я хочу сохранить мир, путем контроля всех мутантов (хотя я искренне в это верю) — всего лишь вершина айсберга. Все-таки самым важными людьми в моей жизни всегда были эти двое — Айрис и мой отец. Они были рядом со мной всю мою сознательную жизнь, пусть даже не физически, но морально я всегда оглядывался на их мнение. Да, мне пришлось вытерпеть горечь предательства с их стороны (и не один раз), но так или иначе я очень люблю их. И хочу вернуть. Любой ценой.

Глава 9

Видеть ругающегося Стива Роджерса было даже забавно. Будь ситуация иной, Наташа не упустила бы случая поддеть Кэпа, но сейчас ее мысли были заняты другим.

Гарри выпрыгнул из окна?! Как? Зачем?

— Не похоже на ритуальное самоубийство, — заметил, наконец, Капитан, поглядев вниз. А потом связался с куинджетом: — Старк, Озборн выбросился из окна.

— Что?!

— Ты слышал. Это не похоже на самоубийство, так что выясни, куда он делся, и как…

— Слушай, Кэп, если честно, Озборн — наименьшая из наших проблем! — Тони явно был взволнован.

— Поясни, — а вот Роджерс наоборот демонстрировал выдающееся хладнокровие.

— Кто-то начал газовую атаку на Нью Йорк!

Стив с Вдовой переглянулись.

Так вот что Гарри имел ввиду, когда говорил, чтобы «выпускали чертов газ», — подумалось Наташе.

Судя по всему, у Кэпа были схожие мысли, потому что его лицо нахмурилось, а пальцы нервно сжали рукоять щита.

— Я все еще не понимаю его мотивов, но уверен, что газ — дело рук Озборна, — выдал вводную Стив. — Что с мирными жителями? Погибшие?

— Пока сообщений о погибших нет, — ответил Старк, подгоняя куинджет к самому окну, чтобы Кэп и Вдова смогли перебраться внутрь. — Джарвис, мне нужен химический анализ газа немедленно!

— Я работаю, сэр, — равнодушно ответил компьютер. — Смею заметить, что ОзКорп проводило учебные тревоги на случай газовой атаки в этом и в семи соседствующих кварталах, три раза в месяц в течение прошлого года. Также компанией Нормана Озборна была построена сеть убежищ, на случай подобных атак. Учитывая приведенные факты, можно предположить, что жертв будет немного.

— Он подготовился, — фыркнул Бартон, глядя на белесые облака, которые распространялись по городу. — Вы думаете, это — Аид? Газ? Там содержится этот вирус?

— Не знаю, — дернул плечом Старк. — Судя по данным, которые предоставил Черный Паук, вирус анаэробен, но при достаточно долгом взаимодействии с азотистыми основаниями, содержащимися в атмосфере, теряет подвижность, и не может добраться до мозга. При этом вирус образует плотное соединение с монооксидом дигидрагена, и вместе с ним может попасть в организм…

— А теперь, пожалуйста, по-английски, — фыркнул Кэп.

— В воздухе вирус менее эффективен, — пояснила Вдова, понявшая гораздо больше из объяснений Старка. — А вот в воде…

— То есть Озборн вряд ли будет использовать газ?

— Он может использовать пар, — пожал плечами Старк. — Или дождь… Хотя последнее маловероятно, учитывая, что для этого ему нужен какой-то специализированный самолет, который легко могут сбить с Хеликэриера. Тем более, что висеть такому самолету над городом, как минимум, несколько дней, чтобы эффект был всеобщим… Так или иначе, даже если Гарри распылит вирус в воздухе, опасность все равно есть, хоть и гораздо меньшая, чем, если бы он растворил вещество в воде.

— Понятно, — Кэп удовлетворенно кивнул. — Значит, вероятность…

— Анализ закончен, сэр, — перебил Стива Джарвис. — Газ, распыленный в Нью-Йорке не содержит опасных для здоровья человека примесей, являясь газообразным состоянием воды.

— Пар… — произнес Старк, с опаской глядя вниз.

— Также в газе, выпущенном на улицы города, не обнаружено содержания вируса «Гоблин» или его аналогов, — закончил доклад Джарвис, вызвав у команды небольшой ступор.

— Наблюдаю цель! — вдруг выкрикнул Соколиный Глаз, указывая на середину площади.

А там было на что посмотреть. Громадное гуманоидное нечто, отливающее голубоватыми металлическими боками в отблесках включенных фонарей. Мощные ноги, каждую из которых полностью смог бы обхватить разве что только Халк, с тремя металлическими «пальцами» на каждой. Непропорционально тонкая «талия», усиленная гибкими бронированными вставками. Широкие «плечи», переходящие в мощные трехпалые лапы, усиленные толстыми слоями дополнительной брони. Каждое «плечо» было «украшено» тремя зловещего вида шипами, чуть загнутыми в стороны, на манер когтей какого-то хищного зверя. И, наконец, непропорционально большая голова, которая, как будто разделяется натрое, из-за зловещих синих светодиодов, изображающих глаза.

Вдова поймала себя на том, что действительно считает это — каким-то трехглавым монстром. О чем-то таком, говорил Гарри, прямо перед тем, как прыгнуть…

— «Цербер»? — выгнул бровь Кэп, бросив на Наташу вопросительный взгляд, словно ища у нее поддержки.

— Страж «Аид»-а, — согласилась девушка, сглотнув горькую слюну.

— И что это такое? — Беннерс, до этого скромно молчавший, удивленно глядел на мощную машину, что ростом, кажется, превосходила даже Халка.

— Судя по тепловизору — костюм, — произнес Старк, сосредоточенно глядя в экран. А на удивленные взгляды команды, пояснил: — Внутри человек.

— И что это по вашему…

В следующее мгновение, Цербер выпустил ракету по Куинджету. Старк мгновенно увел корабль в сторону, спасаясь от взрыва, и попытался спрятаться за небоскребом. Однако следующая ракета, оказавшаяся самонаводящейся, чуть не отправила часть Мстителей к праотцам.

— Оставаться в воздухе неразумно, — произнес Кэп, по-прежнему демонстрируя удивительное хладнокровие. — Садись.

— Черт, — раздался в наушниках голос Человека-Паука, который, по плану, должен был, вместе со своей командой, находиться неподалеку, и прикрыть, при возникновении проблем. Другое дело, что проблем никто не ожидал.

— Что такое? — насторожился Старк, приземляя Куинджет неподалеку от Цербера.

— Гарри это и планировал! — Паркер снова выругался. — С самого начала!

— Поясни.

— Смотрите. Мисс Романова, он же вас ждал, да? В серверной?

— Ну, да, — произнесла Наташа, начиная понимать.

— То есть, он знал, что вы придете, — возбужденно говорил Паук. — Знал, когда. Знал, как вы будете вооружены. Он мог бы вырубить вас еще на подходе, но позволил добраться до серверной. После вашей конфронтации, он мог бы вырубить вам связь… кстати, проверьте, сейчас связи со штабом нет.

— Верно, — произнес Беннерс, попытавшись вызвать Фьюри. — Связи нет.

— Вот! Почему он позволил вам связаться с командой? — с каждым словом все сильнее горячился Питер. — Очевидно, потому что хотел, чтобы вы связались. А потом позволил своим людям лишь чуточку вас потрепать, но не остановить. Он даже арену для вашей битвы этой ложной газовой атакой подготовил! Все это для того, чтобы вы оказались здесь и сразились с его игрушкой!

— Но… зачем ему это?

— Чтобы отвлечь вас от чего-то важного, — сделал очевидный вывод Паук. — От чего-то, что происходит прямо сейчас!

— Что, например?

— Ему нужна вода, верно? — тут же выдал предположение Паркер. — Значит, он собирается…

— Отравить водопровод, — ахнула Вдова. — Но тогда… Где именно он может быть?

— Уже смотрю данные со спутника… рядом с Дэлэверским акведуком подозрительное шевеление. Мчусь туда!

— Стой, Паук, — остановил излишне горячего подростка Кэп. — Ты не знаешь, с чем столкнешься. Вероятно, там кто-то из людей Озборна и они вооружены…

— Не думаю, что Гарри послал кого-то, — Наташа почти видела, как Питер покачал головой. — Для него это слишком важно. Это его мечта, то, чему он посвятил свою жизнь. Озборн будет там лично.

— Но я видела его совсем недавно, — возразила Вдова. — Дралась с ним!

— Скорее всего, была использована недавняя разработка ОзКорп — Голографическая Маскировочная Матрица (ГММ), — влезла в разговор Белая Тигрица. — Несколько таких приборов Гарри передал в ЩИТ. Даже мы используем ГММ, чтобы не переодеваться, когда патрулируем улицы. Нажатие одной кнопки превращает наши костюмы — в видимость обычной одежды. Судя по всему, кто-то из людей Озборна использовал модифицированную версию этого прибора, чтобы ввести вас в заблуждение.

— Скорее всего, это был друг Озборна — Мэтт Мердок, но этого вы уже никогда не докажете, — проговорила рация голосом Паука. — Короче, неважно. Взлететь вам этот… эта штука, которая стоит посреди улицы, просто не даст. Вы не сможете ничего сделать, пока не разберетесь с ним. А нам надо поспешить к акведуку.

— Хорошо, — признал, наконец, Кэп, под одобрительным взглядом Тони, который ратовал за то, чтобы «молодым» давали более ответственные задания. — Тогда мы по-быстрому разберемся с этим «Цербером», и придем к вам на помощь.

Паук не ответил, очевидно, попав в зону очередной блокировки связи.

— Ладно, Мстители! — Наташа терпеть не могла, когда Роджерс начинал излучать тонны пафоса. — Общий сбор!

Из команды «Стажеров ЩИТ-а» сегодня за Человеком-Пауком мог поспеть разве что только Нова. Остальные довольно быстро отстали, поэтому Питеру и Сэму приходилось притормаживать, чтобы дождаться напарников. Даже использование специализированной техники помогало мало — все таки по городу даже на сверхскоростных мотоциклах, особо не разгонишься. В ЩИТ-е давно облизывались на ХобГлайдеры Гарри, но тот ни в какую не хотел их передавать организации, объясняя это тем, что глайдеры управляются компьютером, а если отдать их, то придется отдавать и уникальное программное обеспечение. На что, по словам Озборна, он пойти не мог.

— Ева, — удивительно, но коротковолновая связь работала, позволяя общаться на небольших расстояниях. А вот с Мстителями, стоило им отойти подальше, связи уже не было. — Нам понадобится помощь.

— До Хэрикэриера я все равно добраться не смогу, — поморщилась девушка. — Куинджет блокирован этим… «Цербером».

— Да, но тут неподалеку Академия Мутантов, — решился Питер. — Доктору Ксавьеру наверняка будут интересны разработки Гарри. Если он не хочет потерять всех своих учеников, пусть помогает.

— Поняла, — Тигрица резко свернула на какую-то боковую улочку, стремительно удаляясь от остальной команды.

— Нова, — снова позвал товарища Паук.

— М?

— Мы должны подстраховаться, на случай, если Гарри все-таки удастся ввести свой вирус в акведук, — продолжил Паркер. — Ты быстрее всех нас. Отправляйся на распределительную насосную станцию, и сделай так, чтобы зараженная вода ни при каких обстоятельствах не попала в городской водопровод.

— Хорошо, — согласился Александр. — Но, знай, что это последний раз, когда ты мне приказываешь!

Питер позволил себе улыбку, глядя как Нова набирает скорость.

Ну, что ж… их осталось трое. Люк Кейдж, Железный Кулак и он — Человек-Паук. Более чем достаточно, чтобы справиться со средней угрозой.

— Вперед, ребята, — подбодрил товарищей Паркер. — Не отставайте!

Как бы он не старался сдерживаться, все равно прибыл на место чуть раньше остальных. И чуть не поплатился за это. Шестеро наемников открыли по нему огонь. Походя Паркер заметил, что пули резиновые, но бьют удивительно болезненно. Быстрый рывок вперед, со сменой траектории с помощью паутины, позволил Пауку оказаться совсем рядом. Его удар блокировали, и ударили в ответ. Очень чувствительно ударили.

В это самое мгновение, Питер понял, что сдерживаться не стоит. Дальше он бил во всю немалую мощь своих мышц, проламывая защиту наемников Озборна, и не давая им ни мгновения передышки. Через полминуты все было кончено. С двумя последними бойцами разобрались подоспевшие напарники.

Однако кое-что настораживало Паркера. Гарри не пытался вступить в бой. Так и стоял рядом с какой-то установкой, и смотрел как избивают его подчиненных.

А еще улыбался. Словно наблюдая за играющими детишками.

Паучье чутье молчало, однако Питер чувствовал, как пальцы покалывает от напряжения.

— Сдавайся, Гарри, — произнес он, готовясь выпустить пучок паутины. — Мы разгадали твой план. Ты проиграл.

— Правда? — удивился Озборн, склонив голову набок и насмешливо глядя на Паука и его друзей. — Понимаешь, в чем твоя проблема, Питер, ты считаешь себя очень умным… Нет, конечно, у тебя есть куча оснований так считать. Более того, я уверен, что именно ты догадался, что бой с Мстителями — это только ловушка. Но… мы мыслим одинаково. Ты понимаешь меня. Именно поэтому ты предвидел мои ходы, именно поэтому ты пришел сюда, а не остался воевать вместе с Мстюнами. Да и своего ведроголового друга, дабы помешать мне отравить водопровод, ты послал только лишь потому, что предвидел, что я УЖЕ мог отравить акведук…

— К чему ты клонишь?

— Я к тому, мой членистоногий друг, что, раз уж мы оба знаем, чем все это закончиться, ибо предвидим ходы друг друга, я решил сэкономить нам время, — пожал плечами Гарри. — И позаботился обо всем заранее.

— Что?

— Ну, знаешь? — кажется, Озборн был немного раздражен непонятливостью друга. — Ты получаешь звонок о том, что ведроголовый тупица на месте, потом делаешь своим людям знак, и они нападают. Но что будет, если я нажму вот эту маленькую кнопочку, и облегчу твоему другу жизнь? Зачем заставлять его трудиться, и взрывать насосную станцию, если я могу сделать это сам?

В это самое мгновение, Александр вышел на связь:

— Паук, я… А-а-а-а!

Его крик потонул в грохоте взрыва.

— Нова! — хором крикнули все трое, но с места двинуться не решились, словно пригвозжденные к земле.

— Но вот чего ты мог и не учесть, Питер, — продолжал вещать Гарри, не обращая внимания на перекошенные от злости лица своих противников. Даже те что были под маской. — Так это того, почему именно сегодня? Почему я выбрал именно этот день, чтобы реализовать свой план? И почему именно здесь? Почему я не стал вводить свой вирус непосредственно в водопровод? М?

Паркер напрягся, чувствуя какой-то подвох.

— Понимаешь, именно сегодня небольшая тайная группа мутантов разбила лагерь не так далеко отсюда, — заговорщическим голосом, пояснил Озборн. — И, вот незадача, они забирают воду из акведука до того, как она попадет в городской водопровод. Так что твоя маленькая хитрость с насосной станцией их бы не спасла.

Паук почувствовал, как у него холодеют руки. Понимание ситуации медленно накатывало, словно приливная волна.

— А раз уж, я бы все равно получил этих людей, — пожал плечами Гарри, раскинув руки в стороны, — я просто пошел, и… ну… ВЗЯЛ ИХ!

В следующий миг тело Гарри изменилось. По нему словно прошла волна, за которой осталась синяя, жесткая, как будто чешуйчатая, кожа.

— Мистик! — узнал Питер, отскакивая в сторону. Однако приземлиться он не успел, ибо на него налетело что-то очень могучее и свирепое. Пауку только и оставалось, что принимать удары, надеясь на крепость своего тела. Лишь спустя несколько секунд, он понял, что ему противостоит Саблезуб — громадный, мощный и очень свирепый мутант, способный выпускать смертоносные когти, и обладающий одним из мощнейших исцеляющих факторов среди всех сверхлюдей.

Очень неудобный противник.

Паук бросил быстрый взгляд по сторонам. Мистик накинулась на Кейджа, а Кулак схватился с третьим мутантом по кличке Жаба.

На первый взгляд, казалось, что преимущество на стороне стажеров ЩИТ-а. Но первые же секунды боя доказали, что Гарри очень неплохо подготовил своих новых… кого? Наймитов? Слуг?

Неважно. Сейчас перед Питером стояла непростая задача вырубить Саблезуба, постаравшись не сдохнуть в процессе.

А вот Люк Кейдж сдерживаться не собирался. Как бы он не относился к Сэму, мысль, что их друг, их напарник мог пострадать жгла парня изнутри. Может быть, именно на это и рассчитывала Мистик, нагло улыбаясь прямо в лицо чернокожему подростку.

И Кейдж бросился в атаку. Честно говоря, он привык, что может запинать любого противника. Его невероятная сила, почти непробиваемая кожа и ясный ум, позволяли выходить победителем практически из любого столкновения. Хрупкая девушка, которая только и может, что менять внешность, не смогла бы стать для него серьезным препятствием в бою.

Если бы не два «но». Девушка была очень хорошо тренирована — раз. И ее снабдили оружием как раз против такого, как он — два.

От первой, почти слепой атаки Мистик уклонилась без особого труда. Ушла в сторону, красиво и мягко, легонько толкнув Люка в бок плечом, и оказываясь у него за спиной. Кейдж отмахнулся от нее, надеясь снести могучим ударом, но на этот раз она блокировала. Блокировала странным кастетом, который, как будто поглотил всю мощь кулака Люка. А в следующее мгновение, Мистик атаковала сама. Нырнула под руку Кейджу, и коротко кольнула кастетом ему по ребрам.

Люка снесло назад, словно от столкновения с товарным поездом. Кости и внутренние органы нещадно заныли, заставив парня застонать.

— Ух, ты, — удивилась девушка. — А штучки Озборна на самом деле работают… Жаль, что прибор одноразовый.

И бросила кастет себе под ноги.

Кейдж встал, усилием воли загоняя боль поглубже. Рванул вперед, решив закончить все одним ударом. Но девушка снова уклонилась, а потом еще и еще. Она кружила вокруг Люка не давая ему прицелиться, заставляя тратить силы, пока…

…Пока что-то не откинуло его назад, словно от взрыва противопехотной мины. Сухожилия и кости на ноге взвыли ломаясь и разрываясь от силы удара, но крепкая кожа все еще удерживала их вместе. Боль парализовала, и лишь невероятным усилием воли, Кейдж сумел приподняться на локтях.

— Ты что, правда поверил, что прибор одноразовый? — покачала головой Мистик, поднимая свое оружие, недавно брошенное на землю. — Вибраниумные кастеты — отличная вещь. Надо будет потом отжать у Озборна…

Очевидно, во время боя девушка заставила его пару раз со всей силы наступить на это оружие, позволяя вибраниуму поглотить всю энергию этих мощных шагов. А потом дала своим кастетам выплеснуть всю накопленную энергию в одном всплеске. Неудивительно, что Люка так приложило.

— Даже жалко заканчивать, — выдохнула девушка, спокойно приближаясь. — Но, извини, придется тебе немного отдохнуть…

На следующий удар Кейдж среагировать не успел. Что-то вошло ему в плечо, вызвав вспышку отчаянной боли, подобно которой Люк не испытывал уже давно.

— Адамантиевый нож, — пожала плечами девушка. — Конечно же, внутри лезвия — вирус Аида. Так что, еще пара минут, и ты присоединишься к нам… А пока… Отдохни.

Следующий удар погрузил сознание Кейджа во тьму.

У Железного Кулака дела тоже шли не очень хорошо. Жаба оказался невероятно быстрым противником, и хотя, благодаря Ци, Рэнд даже превосходил мутанта в скорости, бой все равно обещал быть трудным.

Таким он и оказался. В первую же секунду боя Жаба вдруг сблизился, растянув свое тело в невероятном, почти десятиметровом прыжке, и одновременно выплюнув в сторону Денни облачко синеватого газа. Железный Кулак вскочил, подпрыгнул метров на пять вверх, стремясь выбраться из опасной зоны:

— Меня этим не взять, — воскликнул он.

— А я и не собирался, — ответил Жаба, молниеносно наводя два скорострельных пистолета-пулемета, неведомо когда, оказавшихся в его руках. Оружие выплюнуло очередь тоненьких игл, очевидно, несущих в себе вирус Аида. Проблема состояла в том, что Кулак был в воздухе, и поэтому не мог уклоняться. Приходилось отбивать большинство снарядов, а те, что отбить не удалось, застревали в броне из Ци.

Наконец, Рэнд приземлился на ноги, готовый ко всему. Пока ни одна из тонких игл не пробила кожу, и Денни мог гордиться собой. Вот только самодовольное лицо противника ему совершенно не нравилось.

В следующее мгновение, что-то вошло глубоко ему в ступню, пробивая кожу. Мина! Толстый шип, спрятанный под землей. Отравленный Аидом, конечно! Железный кулак чувствовал, как с каждым ударом сердца, кровь толкает ненавистный вирус в сторону мозга, и направил все свои силы на остановку этого процесса. Вот только он забыл, что бой еще не окончен. Подскочивший Жаба, одним быстрым ударом вырубил отвлекшегося подростка, не оставляя ему шансов на борьбу с вирусом.

— Вот так, Питер, — произнесла Мистик, вновь принимая внешность Гарри. — Ты остался один, против трех. А если затянешь бой еще на чуть-чуть, станет один против пяти.

Паркер скрежетнул зубами, пытаясь скинуть с себя могучую тушу Саблезуба. Получалось не очень. По силе он лишь ненамного превосходил мутанта, но тот был намного опытнее.

— Я конечно, ни секунды не рассчитываю, что ты проявишь благоразумие и сдашься, — произнесла девушка, голосом Озборна. — Однако, спросить…

В следующее мгновение она опала на землю, словно ее кто-то выключил. Вслед за ней подрубленными деревьями свалились и остальные мутанты. Саблезуб обмяк в руках Паркера последним.

— Профессор Ксавьер! — наверное, не существовало в мире человека, которого Паук был бы рад видеть больше. — Что вы с ними сделали?

— Усыпил, — ответил лысый человек в инвалидной коляске, которую поддерживала Ева. — Твоих друзей, кстати, я тоже усыпил. Они могут быть опасны для нас.

— Почему? — не поняла Тигрица.

— Потому что Аид уже в них, — покачал головой Питер. А потом обратился к Ксавьеру: — Неужели даже вы не можете вывести их из этого состояния?

— Могу, — кивнул лидер Х-Менов. — Ненадолго. И это потребует громадного напряжения с моей стороны. Чипы в их головах посылают им сигналы постоянно, поэтому мне пришлось бы перебивать эти сигналы своей телепатией. Но мои силы, в отличие от чипов, которые получают энергию прямо из клеток — конечны… С другой стороны, можно постараться вообще выжечь этот участок мозга. Но это потребует долгой и кропотливой работы не на один час, с каждым пострадавшим. Сейчас на это у нас времени нет.

— Вы правы, — согласился Паркер. — Нам стоит спешить.

— Куда? — удивилась Ева. — Если Гарри не было здесь, очевидно, что он сейчас сражается с Мстителями. И если уж они не смогут его победить, то у нас и подавно шансов нет.

— Оу, — иронично засмеялся Ксавьер. — Приятно знать, что вы столь высокого мнения о моих способностях.

— Простите, профессор, — смутилась Ева.

— Ничего, — лысый мутант улыбнулся. — Но мы должны понять, что задумал мистер Озборн.

— Если он не собирался использовать водопровод, — тихо произнес Паук, — то что?

— Остается дождь, — задумчиво ответила Тигрица.

— Но он не сможет просто создать дождь, — покачал головой Паук. А потом вперил требовательный взгляд на Икс-Мена. — Если конечно… у него нет мутанта, способного на такое?

— Нет, — покачал головой Ксавьер. — Шторм сейчас очень далеко отсюда, и выполняет задание вместе с командой.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

— Значит, ему нужен какой-то самолет, который может создавать облака, — хмыкнул Паркер. — Но такой самолет сразу собьют с Хэрикэриера.

— Значит, ему нужен сам Хэрикэриер, — сделала очевидный вывод Ева.

— А для того, чтобы добраться до него, ему надо… — осторожно продолжил Ксавьер.

Ребята переглянулись, и сказали всего одно слово, которое все объяснило:

— Куинджет!

— Что скажешь? — Наташа видела, как Старк приземлился рядом с Кэпом, внимательно осматривающим Цербера, что неподвижно стоял неподалеку.

— Похоже, так легко его не взять…

— Что предлагаешь?

— Пусть Бартон начинает… В конце концов, мы должны скорее разобраться с этим, чтобы помочь детишкам.

— Пф-ф-ф… эти детишки сами, кому хочешь помогут, — усмехнулся Старк, переводя свой костюм в боевой режим, поднимаясь ввысь и делая знак Соколиному Глазу, чтобы тот начинал поливать стрелами их противника.

Первые несколько стрел просто отскочили от брони, не причинив ей никакого вреда. Даже то, что Бартон попадал в сочленения доспеха помогало мало — Цербер никак не реагировал.

Пока Клинт не стал стрелять своими специальными стрелами. Первый же снаряд вспыхнул, не долетев до металлического тела. Наташа слышала, как присвистнул Старк, и получила от Роджерса приказ стрелять на поражение. И, собственно начала стрелять.

Вопреки распространенному мнению, в команде Мстителей не были собраны сильнейшие люди планеты. Тот же Соколиный Глаз — и вовсе не обладал никакими сверхспособностями, как, впрочем и Старк. Даже ее собственные силы недалеко ушли от сил обычного человека. Но была одна вещь, которая позволяла им стать сильнейшими. Командный дух. Слаженность действий, которая позволяет победить любого, пусть даже и самого страшного врага.

Данного врага Наташа не считала страшным. Какие бы цели ни преследовал Озборн, парень позиционировал себя, как «хороший парень». И его «Аид» был всего лишь способом сделать этот мир «лучше». Лучше для кого — другой вопрос.

Вдова и Бартон выискивали слабые места в броне Цербера, но пока их стрельба особого результата не принесла.

— Ладно, теперь моя очередь, — произнес Старк, концентрируя энергию в своей руке. Спустя пару мгновений ослепительная вспышка раскаленной плазмы на секунду сшила руку Железного Человека и броню Цербера в единое целое. Защита суперкостюма Озборна на секунду вспухла яркой полусферой, охватившей его спереди, однако видимого вреда атака гениального изобретателя тоже не нанесла.

— Забавно, — произнес Старк, опускаясь рядом. — Похоже, Озборн все-таки реализовал плазменный щит.

— И как его пробить? — поморщился Кэп поудобнее перехватывая свой щит, который только что вернулся после броска, тоже не нанесшего противнику никакого видимого урона.

— Теоретически — никак, — хмыкнул Железный Человек. — Имеется ввиду никак — энергетическими атаками. Физические объекты он не задерживает.

— Тогда? — усмехнулся капитан.

— Тогда нам нужен Халк, — ответил на усмешку Старк, вызывая Беннерса. — Слышал? Пора показать Озборну, что такое настоящая мощь!

В следующую секунду воздухе промелькнула громадная тень, которая опустилась прямо перед Цербером.

— Халк крушить! — заорал зеленый монстр, бросаясь вперед. Огромный кулак измененного Беннерса с поразительной скоростью опустился на обшивку Цербера. Точнее должен был опуститься. Ибо в следующую секунду какая-то громадная сила ударила Халка так, что того развернуло, и уронило на землю.

Секунда понадобилась Мстителям, чтобы осознать, что произошло. И что, очевидно, этот костюм куда более опасен, чем они считали вначале.

— Вы кое-чего не учли, ребята, — раздался вдруг в наушниках голос Озборна, заставив Наташу ощутимо вздрогнуть. — Этот костюм — не просто броня.

Цербер вдруг двинулся, словно просыпаясь. Повел плечами, сжал трехпалую лапу в кулак.

— Он создан специально для войны, — продолжил Гарри веско. — Это Страж, который должен удержать самых опасных существ в мире. Тех из них, что сумели сопротивляться Аиду…

В руках Цербера появился хлыст, а сам он, как будто сжался, напрягся, готовый к бою. Наташа чувствовала, как напряжение охватывает каждого члена команды, даже неугомонный Халк, почти успевший прийти в себя после неожиданного удара, сжал кулаки, но не двигался.

— И поверьте мне, — резанул по ушам голос Гарри, — вы совершили очень большую ошибку, когда напали на мой дом!

В следующее мгновение хлыст в лапе Цербера удлинился, словно был живым, устремляясь к Железному Человеку. Тони пытался уклониться, но не сумел. Странное оружие Озборна обмоталось вокруг его бронированной руки, словно стремясь сорвать с нее эту защиту. Конечно, гордость Старка никогда бы не позволила подобному случиться. Он заорал, вкладывая всю свою ярость в один крик и в самую мощную атаку, которую только сумел создать.

Заряд раскаленной плазмы перекинулся на хлыст, заставляя его светиться, словно раскаленное солнце. Наташе пришлось даже на секунду зажмуриться, чтобы спасти глаза.

— Спасибо, — вновь раздался в наушниках голос Гарри. — А то одна из батарей была заполнена не полностью…

От следующего удара исполинского хлыста, броня Железного Человека уже не уберегла. Столкновение хлыста и очередного плазменного луча было столь ярким, что гениальный изобретатель просто отлетел к ближайшей стене, ударился об нее спиной, оставляя ощутимую вмятину. Через секунду Наташа услышала в наушниках болезененный кашель Тони, а раскрывшийся шлем показал миру бледное лицо, с тоненькой струйкой крови, вырывающейся из уголка рта.

Кэп попытался защитить напарника щитом, но не сумел. Второй удар хлыста отбросил Роджерса в сторону. Щит его не спас, ибо энергия столкновения вовсе не была кинетической — это был удар чистым электричеством. Наташа отметила это самым краешком сознания, стала оббегать Гарри, пытаясь отвлечь его от раненных. Уголком глаза она заметила, что Капитан поднялся почти сразу, только к своему щиту теперь притрагивается с заметной опаской.

— Халк ломать! — заорал монстр, наконец, пришедший в себя, и снова кинулся на Цербера. Однако Гарри, казалось, даже не обратил на него особого внимания. Зеленый монстр подлетел к врагу, но ударить снова не сумел. Его кулак как будто встретился с непреодолимой преградой, которая, к тому же, умеет бить с силой, не меньшей, чем у самого атакующего.

— Халк больно! — захныкало чудовище, заставив сердце Наташи сжаться от жалости. Все-таки сознание Халка — это сознание ребенка, и не более. Жалко такого обижать…

Или не жалко. Ибо если вы думаете, что зеленый монстр забился в углу, как любой ребенок — вы ошибаетесь. Зверь яростно бросился на своего обидчика осыпая его ударами… но каждый раз получая удар в ответ.

— Эй, малыш, — Гарри подошел к в очередной раз отлетевшему от его костюма зеленому монстру. — Не расстраивайся ты так.

— Халк ломать! — заявил ему его высокоинтеллектуальный собеседник. Было слышно, как Гарри тяжело вздохнул в микрофон.

— Ну, и ладно, — произнес он, и громадный, мощный кулак Цербера всего за секунду несколько раз прошелся по голове бедняги.

— Старк, сделай что-нибудь! — крикнул Кэп вновь вернувшемуся в бой Тони, словно надеялся что Железный Человек сейчас протаранит Цербера и унесет его ввысь, дабы оттуда сбросить.

Собственно именно так Старк и попытался поступить. Однако резкий удар хлыста отбросил гения-миллиардера в сторону, а в следующее мгновение вслед ему прилетело несколько ракет. Конечно, для Железного Человека такая встряска была не смертельна, но Наташа видела, что Тони опять досталось.

— Не мешай Старк, — произнес Гарри. — Тебя я оставил на самое сладкое.

Еще пара мощнейших ударов, но Халк, наконец, отбросил Цербера подальше. То есть, попытался отбросить. Вместо этого, он отлетел сам.

— Да что у него за защита? — воскликнула Наташа, чувствуя, как ее вдруг начало охватывать отчаяние.

— Ребята, я потратил на конструкцию этого костюма больше, чем 60 % всех стран мира тратит на свой оборонный бюджет, — весело хмыкнул Гарри. — Неужели вы думаете, что большая и тупая гора мышц как-то сумеет меня остановить?

Девушка попыталась осознать эту сумму, но у нее не получилось. Неважно. В любом случае, надо было что-то придумывать. Причем быстро.

— Вопрос про защиту, все еще актуален, — прошипел сквозь сжатые зубы Кэп. — Старк?

— Есть одна теория, — Тони тоже досталось. Броня его местами была ощутимо помята, в плечевом суставе что-то явно искрило. Пока совсем не пострадали только она, да Бартон, и то, судя по всему, только по той причине, что Гарри не воспринимает их всерьез.

— Излагай, — великодушно разрешил Соколиный Глаз, очевидно размышляя над тем, как свалить на Цербера дом. По крайней мере, сама Наташа сейчас размышляла именно об этом.

— Теория гласит, если создать две субатомные частицы, а потом разделить их, — начал Старк, внимательно отслеживая каждый шаг Цербера. А тот не собирался нападать, словно решив послушать, что скажет Мститель-гений-плейбой. — То, при переходе одной частицы в какое-либо квантовое положение, другая частица — переходит в противоположное. То же касается и положения в пространстве — то есть, если одна частица удаляется от какой-то точки, то другая — удаляется в противоположном направлении.

— Я все еще не понимаю…

— Представь, что Озборну удалось создать такую частицу. Затем приложить невероятное количество энергии (я даже боюсь предположить, сколько именно), чтобы их разделить. Затем он сцепил их с…

— Старк, короче!

— В общем, когда Халк бьет, он толкает огромное количество субатомных частиц, — ускорился Тони. — Возможно, «близнецы» этих частиц толкают Халка назад?

— Уау! — восхитился Гарри в рацию. — А ты и вправду гений.

— То есть, получается…

— …Что Халк бьет сам себя.

Наташа сглотнула, все еще не в силах осознать это. Цербер действительно идеален, против борьбы с ними. Защищен от энергетических атак этим своим «плазменным щитом», а от физического урона его оберегают какие-то мельчайшие частицы! Это не считая «обычной» брони, в которой явно угадываются отблески адамантия!

— У меня только один вопрос, Тони, — тяжело вздохнул Соколиный Глаз. — Почему, черт возьми, у нас нет таких игрушек?!

— Я мог бы ответить, — произнес Железный Человек, снова поднимаясь в воздух. — Но сейчас, думаю, не самое лучшее время для философских рассуждений.

— Просто признайся, что этот костюм — лучше, — раздался в наушниках веселый голос Гарри.

— Посмотрим, — прошипел Старк, закладывая крутой вираж, и явно пытаясь проверить прочность плазменного щита со спины Цербера. Одновременно с этим Халк и Кэп продолжали атаковать с фронта.

В это время Вдова и Бартон залезли на крышу бокового здания, и стали обстреливать Озборна сверху.

Ничего не помогало. Наташе вдруг захотелось взвыть от отчаяния. Выстрелы Соколиного глаза и ее собственные никак не влияли на ход боя, щит Кэпа Гарри тоже игнорировал. Халк бил сам себя, а атаки Железного Человека вязли в плазменной полусфере.

— Есть идеи? — отдышавшись, спросил Кэп, пока Халк с Озборном вдруг затеяли бой на кулаках.

— Идеи? — удивился Тони.

— Цербер начал уклоняться от ударов Халка, — обратил внимание на сражающихся Стив. — Может быть, это его «броня из частиц» — не совершенна?

— Вполне вероятно, — согласился Старк, продолжая поливать Гарри огнем из своих пушек. — Скорее всего, гравиполя, удерживающие частицы…

— Тони, блять! — на этот раз не выдержала уже сама Наташа. — Короче!

— Если долго бить, то его щит разрушится, — подумав с секунду, сформулировал мысль «короче» Старк.

Тем временем другой миллиардер, сидящий в громадном суперкостюме, продолжал кулачный бой с Зеленым Монстром. Причем последний явно проигрывал, учитывая что регулярно получал удары, но пока не сумел ни разу ударить в ответ. Цербер оказался потрясающе подвижной машиной.

— То есть нам просто надо продолжать его бить? — уточнил Бартон.

— Да.

— Тогда у нас есть шанс.

— У нас гораздо больше шансов, чем ты думаешь, — в голосе Старка явно слышались нотки самодовольства. — Железный Легион уже здесь!

Вот есть в Тони эта раздражающая театральность. Зачем было рассказывать о своем нападении? Может быть, кто-то из Легиона смог бы подобраться незамеченным?

С другой стороны, даже если бы и смог? Все равно защита Цербера еще не пробита.

Легион атаковал в следующую секунду, не теряя времени… Десятки энергетических атак обрушились на Цербера, другие из Железного Легиона пытались протаранить костюм Озборна. Некоторые — даже добились определенного успеха: по крайней мере, на броне Цербера появилось несколько мощных подпалин и даже вмятин.

Однако Легион один за другим терял своих членов. Раз за разом, то один Железный Человек, то другой разлетались на куски после удара хлыста, или закованной в сталь трехпалой лапы.

Не отставал и Кэп. Его щит мелькал то тут, то там, оставляя на броне Цербера чувствительные порезы и вмятины. По какой-то причине оружие Капитана Америки не останавливалось ни плазменным щитом Цербера, ни «защитой из частиц».

Удивительно, но Наташе вдруг пришло в голову, что если бы Стив сражался в одиночку, он бы, скорее всего, победил. Просто Кэп был слишком быстр. Да, бой бы продолжался, скорее всего, несколько дней, а потом Гарри бы просто уснул внутри своего бота. А вот Капитан бы, скорее всего, все еще мог двигаться.

Если бы, конечно, Озборн не нашел способ перехитрить Роджерса. Что, как показывает практика, парень умеет неплохо.

В наушниках послышался тяжелый вздох Гарри:

— Знаете, ребята, мне надоело играть с вами в догонялки, — произнес Озборн, очередным ударом отбросив Халка, и получив передышку в десяток секунд, пока Зеленый Монстр приходит в себя. — Давайте, поиграем во что-то другое. Может… домино?

В следующий миг фундамент небоскреба, стоящего рядом, взорвался с одной из сторон, и высотка начала заваливаться набок. Не нужно было быть гением, чтобы предположить что случиться дальше: дом упадет на стоящее рядом здание, сваливая его, а это здание, в свою очередь, свалит следующее. И так далее. Цепочка разрушений могла стать чудовищной. Но самое плохое заключалось в том, что Кэп, Соколиный Глаз и она сама находились прямо на крыше следующего здания на очереди. И убежать явно не успевали.

Несколько костюмов Железного Человека попытались остановить падение, другие бросились на выручку попавшим в беду товарищам. И, конечно, стали жертвами нескольких быстрых атак со стороны «Цербера». Два вездесущих хлыста прошлись по рядам Легиона, превращая высокотехнологичные машины в металлолом.

А еще спустя секунду, все стихло, и дом, который только что заваливался набок, снова, как по волшебству, встал на свое место.

— Голограмма, — выдохнул Старк, первым осознав то, что только что произошло.

— Вы пришли в мой город, — хмыкнула рация голосом Гарри. — В мой дом. На подготовленную мною площадку… Ха-ха… Да вы — идиоты!

Бой длился всего минут десять (а, может, и того меньше), но Наташе казалось, что прошли уже дни. И кто бы мог подумать, что задержать одного единственного человека, окажется так трудно?

— Все! — воскликнул вдруг Тони, когда очередной раунд в боксерском поединке между Халком и Цербером остался за последним. — Я пробился!

В следующую секунду суперкостюм Гарри получил мощнейший удар от Зеленого Монстра, и отлетел в сторону.

— Пробился? — все еще опасаясь верить в удачу, уточнила Вдова.

— Да, — Тони тяжело выдохнул. — Все это время я взламывал его систему. И взломал! Сейчас полностью отключу Цербера, и Озборна можно будет брать…

Гарри молчал. Цербер не двигался. Халк с опаской подошел к поверженному врагу.

— Что-то странное, — удивился Старк через пару секунд. — Тут какие-то файлы, но ничего похожего на систему управления…

— Что за файлы? — спросил Бартон.

— Мгм… это… это…

— Порно? — вдруг осенило Вдову.

В эфире раздался громогласный хохот Гарри, а в следующее мгновение мощная лапа Цербера отправила Халка в такой нокаут, что Беннерс начал обратную трансформацию.

— Дьявол, мы потеряли Халка! — воскликнул Стив.

— Вы потеряли гораздо больше, — произнес Гарри, и по ушам вдруг ударил звук взлетающего куинджета. — Спасибо за коды доступа, Тони. Если бы ты не открыл канал и не сунулся ко мне, я бы в жизни не прошел вашу систему защиты. Так что теперь, ваш замечательный летательный аппарат — мой. И тут (какая неожиданность!) есть навигационная точка, ведущая к вам на базу — на хэрикэриер.

Понимание того, что Гарри сейчас находится на куинджете, а сражались они все это время с кем-то другим ударило по сознанию раскаленным молотом. Следующим было понимание того, что и помешать они ему не в силах.

— А знаете что это означает? — Озборн сделал паузу, словно ожидал, что они действительно ответят. А потом произнес так веско, что по спине Наташи пробежала целая стая мелких мурашек. — Это означает, что я знаю, где вы живете… Вы пришли в мой дом. А теперь я сожгу ваш дотла!

Глава 10

Резкий переход от беспамятства к осознанию себя был неприятен. Сэм услышал собственный стон, быстро заткнулся, радуясь, что никто не стал свидетелем его слабости.

Подняться удалось с некоторым трудом. Воспоминания возвращались кусками, вплоть до яркой вспышки, которая откинула юного супергероя, в процессе едва не оборвав его жизнь. Если бы не собственная энергия, брошенная им на защиту, то, вероятно, следующий рассвет Нова встретить бы не сумел.

Связи не было. Вообще в Нью-Йорке, стараниями Озборна, работали лишь рации, которые позволяли связаться с кем-либо только на коротких дистанциях, но сейчас дело-то было не в этом — а в банальной сломанной рации. Видимо, не пережила взрыва. Что неудивительно.

Короткая ревизия собственных ресурсов показала, что сил осталось не так уж и много. Перед серьезным боем лучше бы отдохнуть… Но сейчас времени нет. Заставив себя подняться в воздух, Нова направился в сторону места, где «Стажеры Щита» должны были встретиться с Озборном.

При мысли о Гарри, Сэм поморщился. Ведь хороший же парень! Почему он решил вдруг выступить против них? Да и с Пауком они друзья такие, что не разлей вода…

В отличие от остальных, в проект «Аид», Нова не верил. Считал, что это какое-то прикрытие, что-то куда более масштабное и серьезное. Что-то, о чем, возможно, сам Озборн не знает… Хотя, возможно, ему просто хотелось так думать. Сэм отлично понимал, что Гарри ему нравится, и он бы хотел видеть Озборна своим другом. Поэтому его мозг и ищет оправдания…

— Нова! — голос Паука окликнувшего его, заставил юного супергероя резко затормозить, и метнуться вниз. — Рад, что с тобой все в порядке…

Питер бросил быстрый взгляд на старика в инвалидной коляске, а тот едва заметно кивнул. Смысл этих переглядываний ускользнул от Александра, а вид лежащих без сознания товарищей не сулил ничего хорошего.

— Что здесь произошло?! — воскликнул он.

— Аид, — пожал плечами Паук, словно это все объясняло. Впрочем, видимо, действительно, объясняло. — Люди Гарри отравили Люка и Денни.

— Плохо, — поморщился Сэм. — А сам Озборн?

— Видимо, сейчас сражается с Мстителями, — поморщился Питер.

В любой другой ситуации Нова не упустил бы случая позлорадствовать над Пауком, на этот раз оказавшемся неправым. Но не сейчас.

— Тогда…

— Его место заняла Мистик, — объяснил Питер, кивнув в сторону лежащей без сознания синекожей девушки. — Она-то и ввела нас в заблуждение.

— То есть ее Гарри уже успел отравить, — настал черед морщиться Сэму. — А сколько еще людей могут быть под властью Аида?

Эта мысль, если честно, пугала. Кто знает, когда точно был разработан «Аид»? Сколько времени прошло? Что если половина города уже под властью Гарри?

— Не думаю, что много, — покачал головой лысый старик, в котором Нова не без труда узнал профессора Ксавьера. — Резкое изменение поведения могли заметить с очень большой вероятностью. А это риск. Если бы «Аид» обнаружили раньше времени, то и действовать начали бы раньше, чем мистер Озборн был готов. На это он пойти не мог.

От сердца отлегло. Значит, у них еще есть шанс.

— Какой у нас план? — Сэм уставился на Паука, и только произнеся эти слова, заметил, что признает Питера командиром. Опять!

— Гарри, скорее всего, рвется на хэрикериер. Нам, очевидно, нужно туда же.

— Зачем ему это?

— По дороге объясню. Ты сможешь доставить нас туда?

— Одного, — поморщился Сэм. — И то с трудом. Причем, после такого — я точно не боец. Скорее всего, свалюсь с истощением прямо на палубе.

— Хорошо, — вновь вклинился в разговор Ксавьер. — Потащите меня, а я подниму еще двоих — телекинезом.

— Надо взять троих, — покачал головой Паук. И на недоуменные взгляды товарищей пояснил: — На всякий случай надо захватить единственного человека, который сможет остановить Гарри, если все станет совсем плохо…

— Блин, долго мне еще с ними возиться? — спросил Антон, которого явно поддостала игра с Мстителями.

Вообще, его «Цербер», как он и обещал, получился невероятной машиной. Да, дорогущей, как куча ХобКостюмов, но действительно эффективной. Утешало только то, что многие идеи, которые были реализованы в «Цербере», можно будет использовать и в других проектах.

— Все, можно их вырубать, — ответил я, как только куинджет лег на новый курс. — Блин, они и вправду идиоты… не заметить, что пар исходит постоянно, и что он мог быть отравлен Аид-ом уже после начала боя…

— Ну, у нас в России говорят: «Sila est — uma ne nado!»…

— Да уж, — я фыркнул. — Айрис, что там со второй группой?

— Сейчас, секунду, вырублю Мстителей… Ага, готово.

— Сладких снов, Мстюны, — хохотнул Антон, но от меня не укрылось, что бой дался ему не без труда. Какое бы преимущество не предоставлял «Цербер», сразиться в одиночку против слаженной команды супергероев — не так уж и просто.

— Айрис…

— Да смотрю я уже, смотрю!

С моей бывшей нянькой, к моему удивлению, проблем не было никаких. Свое новое положение она восприняла достаточно спокойно, тем более, ее свободу воли я не ограничивал… почти. Просто отнял саму возможность причинять мне вред. То есть любое решение, которое принимает ее мозг, должно было проходить через проверку: «Как это повлияет на Гарри?». По крайней мере, в теории это должно было быть именно так. Пока все работает, хотя 100 % гарантий того, что мисс Смит меня снова не предаст в самый неподходящий момент, у меня нет никаких. Ибо работа мозга еще не изучена настолько, чтобы давать подобные гарантии.

В любом случае, сейчас Айрис мне верна. И, в принципе, особых протестов с ее стороны не замечено. Не знаю, может быть, сыграло свою роль ее отношение ко мне — но девушка была рада вновь оказаться на моей стороне и без утайки рассказала мне все, что знала. И про похитителей Нормана в том числе.

Как и предполагалось, мой отец был в плену у ГИДРЫ. Чем он там занимался, моя бывшая нянька не знала, но предполагать могла. Так, по мнению Айрис, папаша занимался улучшением «сыворотки Оз», поставляя ГИДРЕ суперсолдат. Правда, откуда он для этого брал клетки (ибо «альфа версия Ящера» все еще оставалась в состоянии криогенной заморозки в лаборатории доктора Октавиуса), мне не известно. Разве что, использовал свои…

Впрочем, все это не так важно. Главное — «Аид» работает. Да, с моралью у Айрис все еще небольшие проблемы (например, она искренне не понимает, почему я не убил всех Мстюнов вместе с их Стажерами), но я могу прописать определенные ограничения, которые будут удерживать ее не хуже моральных принципов. Может быть, даже лучше. Ибо моральные принципы можно нарушить, а вот установки, прописанные «Аид»-ом — нет. Та же стратегия должна сработать и с отцом. А потом уже можно будет подумать об их обратной интеграции в общество.

Другое дело, что для того, чтобы эти принципы закрепились, требуется определенное время. Причем, зачастую, не такое уж и малое.

— Гарри, у нас проблемы, — вывел меня из раздумий голос Айрис.

— Я весь внимание.

— Нова. Он выжил. И уже направляется к Пауку и его дружкам.

— И что?

— Пауку удалось победить твоих «карманных мутантов», — я слышал, как она усмехнулась. Спасибо, хоть не добавила что-то вроде: «Я же говорила, что их надо мочить».

— Каким образом? — честно говоря, мое удивление понятно. План был продуман достаточно хорошо, и мне казалось, что у Паука шансов не так уж и много.

— Они послали за подмогой.

— Нову? — поморщился я. — Мы же должны были его сбить с помощью Хранителей, если он направится в сторону херикериера…

— Не, они не у ЩИТ-а помощи попросили, — мне по-прежнему казалось, что Айрис улыбается.

— А у кого?

— У профессора Ксавьера, судя по данным, — выдохнула женщина, заставив меня напрячься. — Хорошая новость в том, что сейчас из «Стажеров» боеспособны только Паук да Тигрица. Но при поддержке Ксавьера, это уже грозная сила… Плюс Нова оклемался, и сейчас мчится на всех парах к своим друзьям. А это значит, что они смогут добраться до хэрикериера своим ходом, если конечно ведроголовый сможет утащить троих.

Мда. Удивил Питер. Не ожидал, что он попросит помощи у безногого. Хотя это был очевидный ход.

Плохо.

— Сможешь остановить их с помощью Хранителей?

— Теоретически, — хмыкнула Айрис. — Я понятия не имею о пределах способностей профессора Ксавьера.

Зато я имею. И если хотя бы часть того, что показано в фильмах — правда, то телекинезом лидер «Людей Икс» владеет отлично. А значит, и разрушить с десяток Хранителей сумеет без труда. Плохо… Хуже было бы только, если Паук притащил Джин Грей.

— Попробуй хотя бы задержать, — выдохнул я. — Надеюсь, мы успеем.

— Поняла, — голос Айрис был преувеличенно бодрым.

— Мэтт, как у нас дела? — обратился я к своему старому другу, который сейчас должен был находиться на земле.

— Беннерса я забрал, — сообщил Мердок. — Посажу его отдельно. При трансформации он меняется слишком сильно, возможно, что Аид подействовал только в первый раз.

— Согласен.

— А если он психанет и позеленеет во время перевозки? — влез в разговор Антон.

— Придумаю что-нибудь, — легкомысленно отмахнулся Мэтт.

— О! — рассмеялся Ванко. — То есть ты надеешься подружиться с Халком?

— А у меня большой опыт, — огрызнулся Мердок. — Я всю жизнь дружу с идиотами.

Я хихикнул, прикинув, что до прибытия на место осталось всего пара минут. Повернулся в сторону своего сопровождения.

Шесть ребят, полностью закованных в новые версии ХобКостюмов. Улучшенные с помощью новой «сыворотки Оз». Усиленные специальными тренировками, и вооруженные самым передовым вооружением. Они — лучшее, что у меня было.

— Эдди, — обратился я к командиру отряда. — Надеюсь, твои ребята не спали на брифинге.

— Никак нет, босс, — усмехнулся Брок, ставший, после своего исцеления, одним из лучших бойцов, что когда-либо работали на ОзКорп.

— Тогда активируем ГММ, — выдохнул я.

Через секунду передо мной стояла команда Мстителей. Капитан Америка, Соколиный Глаз, Железный Человек и, конечно, Брюс Беннерс в своем человеческом обличье. Правда покоцаны они были неслабо, и, если приглядеться, можно было различить кое-какие несоответствия, но… надеюсь, разглядывать их никто не будет.

Еще двое не изменились, но взяли свое оружие наизготовку.

Кстати, роли распределялись по жребию, и, думаю, вы уже догадались, кто достался мне.

— Вопросы какие до начала операции есть? — спросил я.

Сразу же поднялось шесть рук. Судя по запаху веселья, который я ощущал даже через костюмы, догадаться, о чем они хотят спросить, нетрудно.

— Кроме вопросов про мои сиськи, — произнес я, непроизвольно скосив глаза вниз, и отметив два аппетитных полушария, в реальности принадлежавших Черной Вдове.

Руки опустились. Все, кроме одной.

От Брока тянуло откровенным смехом, так что, полагаю, ничего серьезного от него тоже не дождешься:

— На вопросы про мою попку тоже не отвечаю, — выдохнул я.

Рука Брока опустилась, в наушниках послышалось несколько смешков.

— И вообще, Эдди, я расскажу твоей жене, что ты заглядываешься на мою попку, — пообещал я.

— Она сама на вашу попку заглядывается, — фыркнул подчиненный. — Так что ничего страшного в этом не увидит.

Язва. Так или иначе, «Гоблин» оказывает одно положительное влияние на сознание — он явно улучшает чувство юмора… хотя, может, мне это только кажется.

— Приготовились, — приказал я, когда куинджет начал заходить на посадку.

— Ну, щас начнется веселье…

В наушниках снова несколько предвкушающих смешков. Боже, как будто не на смертельно опасное задание идем, а на аттракцион какой-то…

Люк открылся, и я, преувеличенно сильно прихрамывая, выбрался наружу. По глазам ударили брызги света от солнца, что казалось слишком близким на такой высоте. Разряженный воздух застревал в легких.

Навстречу мне уже двигался Фьюри, в сопровождении двух охранников. Как и ожидалось.

— Что случилось? — оглядев мой вид, произнес он.

— Вам лучше взглянуть самому, — вокабуляр изменил мой голос под стать голосу Черной Вдовы, но добиться 100 % сходства не получилось даже здесь. Причем не сработало только с Наташей. Есть в ее голосе что-то… мистическое, которое не может воспроизвести ни один прибор.

Впрочем, Фьюри хватило. В присутствии охранников, он полез внутрь.

Два синхронных выстрела усыпляющим веществом, и два тела валяться на пол. Фьюри среагировал быстро. Очень. Честно говоря, я бы среагировать не успел, но (хочется верить) лишь потому, что не был готов. А вот Эдди, чья реакция была многократно усилена Гоблином и ХобКостюмом — успел. Короткое движение локтя, быстрый захват, и вот уже легендарный директор ЩИТ-а бьется в железной хватке Брока.

— Успокойтесь, мистер Фьюри, — выдохнул я. — Мне хочется надеяться, что мы найдем способ договориться…

— С тобой, Гарри? — зло усмехнулся Ник. — Если мои догадки верны хотя бы на половину, то ни о каких договоренностях не может быть и речи.

— Я бы вовсе не был так уверен, — выдохнул я, приставив к шее директора шприц. — Это — «Аид». Через пару минут, вы будете мне помогать, захотите вы того, или нет. Просто, если вы сделаете это добровольно, процесс будет… менее болезненным.

Фьюри до хруста сжал зубы, зрачок его заметался, в поисках хоть какого-то выхода. Ему понадобилась всего секунда, чтобы осознать противоречие в моей речи:

— Нет, — покачал он головой, скрестив со мной твердый взгляд. — Если бы все было так просто, ты бы нашел способ отравить Мстителей, и просто прислал бы их. Они бы сделали за тебя всю работу. Но ты прилетел сам. Значит, Аид работает далеко не так быстро, как ты хочешь показать.

Умный, зараза.

Я нахмурился, но комментировать его речь не стал. Просто вколол ему сыворотку, позволив вирусу потихоньку захватывать разум. Понадобится пара недель, чтобы сыворотка подействовала, изменив помыслы директора ЩИТ-а, но начинать-то когда-то надо.

В принципе, я и не ожидал, что он согласиться помогать, но попробовать был обязан.

Помимо вируса, в шприце было еще и снотворное, так что Фьюри довольно быстро отключился.

— Ладно, значит, пойдем сложным путем, — произнес я, вновь активируя ГММ, и возвращая себе облик Черной Вдовы. Один из «свободных» оперативников тут же замаскировался под Фьюри. Теперь команда Мстителей и их директор были в полном составе.

Опять же маскировка, на мой взгляд, была очень посредственной. Я лишь надеялся, что мы будем двигаться достаточно быстро, и никто не посмеет остановить самого директора и его «элитную» команду, как бы странно они не выглядели… Впрочем, время покажет.

Один из моих солдат остался на куинджете, присматривая за летательным аппаратом и ХобГлайдерами.

Благодаря Ивану у нас был довольно таки неплохой план хэрикериера, так что внутри мы заблудиться не должны.

Вообще, наверное, по-хорошему стоило бы по-тихому заразить «Черного Паука» «Аид»-ом сразу после Айрис, подождать, пока вирус подействует на мозг мутанта-попаденца, да и отправить на это задание его одного. Наверняка, с его способностями, справиться с ним у него бы вышло без труда.

Но… но я не захотел.

С одной стороны, Иван — все-таки мой брат-попаденец. Тем более — русский. Ему и так пришлось пережить немало, учитывая, насколько тяжело проходила его мутация. Лишать его еще толики свободы показалось мне… несправедливым. Глупо, конечно. Учитывая, что именно «Черный Паук» мог доставить мне наибольшее число проблем в будущем — с его-то знаниями канона.

С другой — мне почему-то хотелось сделать все самому. По сути, мое присутствие здесь никак не поможет бойцам Эдди. Даже, скорее, помешает, учитывая разницу в подготовке. Конечно, при постоянной подпитке Ци, я своим бойцам не уступлю, но… как ни крути, специальной подготовки я не проходил, в их группу не вхожу, а значит, и планы им поломать могу, своими неожиданными, для них, действиями. Разумом я отлично понимал, что мне стоило оставаться в башне ОзКорп и, попивая кофе, отдавать приказы. Вместо этого, я тут. Иду по коридорам хэрикериера, и изображаю из себя Черную Вдову. Хреново, надо думать, изображаю.

Не скажу, что по пути к командному центру, у нас не было проблем. Были. И еще какие. В схватки пришлось вступать несколько раз, маскировку мы тоже меняли не единожды. Однако до командного центра все-таки добрались без потерь. Это учитывая, что по пути, мы старались никого не убивать, ведь, по большому счету, работники ЩИТ-а ни в чем не виноваты. Вот и стреляли усыпляющим веществом, да использовали всяческие газы. Конечно, без отключения камер слежения, все было бы еще печальней, но позаботиться о том, чтобы отключить следящие устройства, нам ума хватило. Тем более, что отключались они, не скажу, что элементарно, но через любую панель, путем простого подключения одного хитрого устройства к паре проводов. В результате, камеры перегружались постоянно, из-за чего, нормальную картинку служба безопасности получить не могла. По крайней мере, первые несколько минут, чего нам должно было хватить.

Проблема заключалась в том, что к моменту нашего прибытия к центру управления, батареи ГММ уже сели, и замаскироваться под кого-то еще у нас просто не получилось. В результате, пришлось вступать в очередной скоротечный бой. Не то, чтобы он доставил проблем, но просто неприятно.

Зачистка, если ее можно назвать таковой, заняла минут пять. Когда бойцы Брока убедились, что они контролируют вход, мне предоставили доступ к консоли управления…

Наконец-то.

В общем-то, я мог уничтожить хэрикериер прямо сейчас, ибо захватить его, с имеющимися у меня силами, было просто невозможно. Проблема заключалась в том, что авианосец завис над жилыми районами пригорода Нью-Йорка, так что обломки его несли нешуточную опасность для населения. Поэтому судно надо было сначала отогнать подальше, а уж потом — уничтожать.

Для этого надо было взламывать систему. Что, конечно, требовало времени. И немалого…

Программа взлома через интерфейс шлема запустилась достаточно просто. Оставалось только ждать, заодно раздумывая над тем, что тревогу мы не подняли только лишь по той причине, что никто не ожидал нападения. Все-таки защита хэрикериера была довольно посредственной, в основном все рассчитывали на то, что попасть на авианосец неприятелю просто не удастся.

Впрочем, уровень защищенности штаб-квартиры ЩИТ-а был прекрасно проиллюстрирован в первом фильме про Мстителей, когда несколько бойцов под предводительством Бартона сумели натворить тут делов. Это учитывая, что тогда был практически полноценный штурм, с тревогой, со слаженными действиями и прочими радостями жизни. Мы, в отличие от загипнотизированного Соколиного Глаза, шли тихо, так что и проблем у нас было меньше.

Неладное я почувствовал неожиданно. Это было похоже на всплеск на водной глади какого-то озера, всплеск, который обращает на себя внимание. Интуиция, заботливо взращиваемая все эти годы, взвыла раненным медведем, но слишком поздно.

Бойцы Брока упали практически одновременно. Я вывернулся, встал в стойку, пытаясь понять, откуда опасность, когда по ушам ударил резкий свист, словно от летящей пули. На секунду мир поглотила темнота…

У меня было ощущение, что я моргнул. Всего лишь — моргнул. Закрыл глаза на секунду, и, когда открыл, все те события, которые произошли до того, как я открыл глаза, превратились в размытое пятно. Словно короткий миг тьмы отделил сон от яви, и я, наконец…

…Проснулся…

Из груди вырвался болезненный хрип, а по глазам бил свет, брызги которого расплескались по сетчатке, превращая картинку перед моим взором, в какую-то сероватую муть.

— Влад! — такой знакомый голос. Такой родной. Такой любимый. — Наконец-то… боже мой, как же ты нас напугал!

— Лиза, — я едва разлепил губы. — Что… ты… здесь… делаешь?

Приходилось делать длинные паузы в словах. Горло саднило, словно наполненное кусками мелкого, колючего стекла.

— Тише, тише, милый, — я почувствовал прикосновение. Нежное, доброе, мягкое прикосновение к щеке. Эту ладонь я узнал бы из тысячи.

До моего уха донесся всхлип. Кто-то плакал. Плакал украдкой, явно пытаясь задушить собственные рыдания. Напрасно.

— Лиза… — проморгавшись, я, наконец, увидел лицо. То самое — такое родное, такое любимое. То самое, которое уже отчаялся когда-либо увидеть так близко. Карие глаза — такие очаровательно огромные, окруженные мягкими ресницами под тонкими крылышками бровей. Этот нос — такой очаровательно неправильный, немного кривой, но от этого не менее прекрасный. Тонкие губы, в которых можно найти столько недостатков, но которые были милы мне больше, чем самые сочные и красивые губы на свете.

Лицо любимой женщины. Моей жены…

…Той, что ушла к другому. Той, что разбила мне сердце, унизила на глазах у всех. Той, что забрала двух детей, не оставив мне даже шанса с ними видеться. Той, что должны была быть сейчас в какой-то далекой стране, вместе со своим новым избранником.

Почему она здесь?

— Тише, любимый, ну чего ты? — она плакала. При этом губы ее были изогнуты в счастливой улыбке, да и в глазах застыло выражение всепоглощающего счастья. — Главное что ты жив, понимаешь?.. Не представляешь, как сильно ты нас напугал. Я чуть с ума не сошла, когда узнала, что ты прыгнул с моста. Мой маленький, милый глупыш!

Она снова всхлипнула, вытерла слезы тыльной стороной ладони, пригладила мне волосы.

— Знайте, Владимир Игнатьевич, что вас ждет очень серьезный разговор дома! — безуспешно пытаясь придать голосу строгости, проговорила она. — Очень-очень серьезный!

И снова всхлипнула. Я закрыл глаза.

Что-то было неправильно. Была какая-то мысль, которую никак не удавалось ухватить за хвост. Как будто… будто мне снилось что-то важное? Но что?

Видимо, я заснул, сам не заметив этого. Потому что, когда я проснулся в следующий раз, тело мое уже слушалось меня отлично. Да и доктор, который пришел меня осматривать, ободрил:

— В принципе, Владимир Игнатьевич, у вас все в порядке, — в дежурной улыбке доктора не было не грамма теплоты. А вот во взгляде жены, что стояла рядом, с беспокойством глядя на меня, теплота была. — Думаю, вас можно будет выписывать уже завтра… При условии, конечно, что вы пройдете весь курс психологической реабилитации.

И такой требовательный взгляд в мою сторону.

— Мы все пройдем, — твердо ответила Лиза, не дав мне и слово вставить. Потом повернулась ко мне, улыбнулась мягко, нежно: — Вместе. Мы теперь все будем делать вместе.

— Звучит неплохо, — сказал кто-то в моей голове, вызвав острый приступ мигрени.

А в следующий миг, другой незнакомый голос, решительно потребовал:

— Проснись!

— Милый! — Лиза бросилась ко мне, обняла, уткнулась носом мне в ухо. Ее обеспокоенное дыхание согревало, словно мягкое майское солнце. — Мне показалось, что тебе больно… Что случилось?

— Ничего, — мой голос, почему-то казался мне… не своим. Странно. Почему?

— Ты уверен? — она требовательно взглянула на меня, и я, как всегда, растворился в них, исчез, утонул в этих прекрасных глазах.

— Абсолютно.

Лиза улыбнулась, погладила меня по волосам:

— Хорошо…

Следующий день прошел в каких-то процедурах: меня заставляли ходить по различным кабинетам, разговаривать с какими-то врачами, сдавать какие-то анализы… В результате поговорить с Лизой, я сумел только на следующий день, и только когда мы уселись в машину:

— Я все еще не понимаю…

— Чего ты не понимаешь? — она повернулась ко мне: столь радостно счастливая, столь готовая ответить на любой мой вопрос, что от этого становилось страшно.

— Почему ты не с… этим? Как его? Сергей Павловичем? Вроде бы, вы хотели пожениться, как только будет закончено оформление нашего развода…

Она отвернулась, поджала губы, всхлипнула:

— Ты все неправильно понял, Влад, — произнесла она. — Да, это я виновата, наговорила в порыве злости всякие гадости, нафантазировала… Мне тогда даже в голову не пришло, что ты можешь воспринять мои слова всерьез…

Что-то было явно не так. Мой мозг никак не мог найти несоответствия, потому что воспоминание о том разговоре тоже расплывалось, исчезало из памяти, словно растворенное в какой-то кислоте.

— Проснись!

Я дернулся, как от удара. Лиза тут же бросилась ко мне, обеспокоенно заглянула в глаза:

— Милый, что с тобой?

— Это неправда, — наконец тихо произнес я. — Ты забрала детей… у тебя было решение суда… ты сказала, что уезжаешь в Англию, и детей с собой забираешь…

— Любимый, о чем ты? — во взгляде ее было столько сочувствия, столько беспокойства, что не поверить ей, было невозможно.

— Ты сказала… что не собираешься оплачивать мои долги, — каждое воспоминание давалось мне с огромным трудом, словно его приходилось вытаскивать из-под многотонных плит. — Что лучше бы я сдох… где-то под забором… Ты…

— Милый, — она обняла меня так крепко, что чуть не задушила. — Любимый мой… ничего… ничего, мы со всем справимся… вот увидишь…

— О чем ты?

— Влад, ты — руководитель одного из ведущих научных институтов этой страны, — Лиза покачала головой. — Только за последний год ты получил четыре гранта от государства… Какие долги, милый? Ты — достаточно обеспеченный человек… Очень уважаемый в определенных кругах… Зачем мне от такого уходить, м? Даже если бы я тебя не любила?

— Нет, я — всего лишь младший научный работник…

— Ты был им почти десять лет назад, — она покачала головой, все еще продолжая меня обнимать… — Что же с тобой случилось?

— Я… ничего не понимаю…

— Мы с детьми тебе поможем, — Лиза улыбнулась, поцеловала меня в уголки глаз. — Мы же семья — да? Семья?..

— Семья, — осторожно кивнул я.

— Теперь мы поедем домой, хорошо? — она общалась со мной, как с маленьким ребенком. Мне это не нравилось, но в голосе ее было столько любви и заботы, что оттолкнуть жену было выше моих сил.

Через полчаса, Лиза объявила, что мы приехали. Хороший загородный дом. Я помню его… помню, как мечтал о таком. Но не помню, чтобы покупал.

— Проснись! — Мысленный крик, который идет из ниоткуда, из самых глубин моего сознания. Что, черт возьми, происходит?!

— Папа!

Меня словно пронзило электрическим током.

— Оля… Оленька… — я опустился на колени, и в объятия мне влетел маленький белокурый бесенок.

— Наконецто-наконецто-наконецто! — затараторила восьмилетняя дочь. Ее я помнил. Она не изменилась. Все такое же маленькое, прекрасное чудо. — Мама говорила, что ты придешь «скоро»! А я не знала, когда это «скоро». И няня, знаешь что сказала, когда я в тысячный раз спросила, «когда это скоро?»?

— Не знаю, — счастливая улыбка никак не хотела сходить с моих губ.

— Она сказала, что «скоро меня выпорет, и тогда я узнаю». А я знаешь, что подумала? Ну, если ты вернешься, когда она меня выпорет, то пускай порет. Я потерплю. Только она не захотела. Вредина.

— Какая у меня… глупенькая дочка, — я поднял ее на руки, заметив, что почти не чувствую ее веса.

— Вся в папу, — буркнула Лиза, пристраиваясь рядом. — Олежек, наверное, опять за своим компьютером… пойду шугану его что ли, пусть папку-то хоть встретит…

Я был счастлив. Действительно счастлив. Моя семья… мои любимые… все они здесь. Рядом. Зачем мне какие-то супергеройские подвиги, зачем мне мир во всем мире, если…

Стоп! Откуда это? Что за подвиги?.. Почему меня это так задело?..

— Пап, а пошли телевизор посмотрим? — отвлекла меня от раздумий дочь. Я кивнул, и меня настойчиво потащили в сторону гостиной… Я ее не узнавал, но, пожалуй, об именно такой и мечтал всегда. Просторной, светлой. Уютной. Семейной.

— Мне тут новый сериал про Человека-Муравья принесли, — заявила Оля, с какой-то даже гордостью демонстрируя мне диск. — Хочешь посмотреть?

— Человека-Муравья? — я засмеялся.

— Ага. Он крутой!

— Правда, а я думал, что крутой…

Кто? О ком я только что думал? Почему мне кажется, что это так важно?..

— Проснись!

— Пап, с тобой все в порядке? — Оля с беспокойством глянула мне в глаза. Зеленые. Такие же, как у…

…Мэри Джейн…

Воспоминания ворвались в мой мозг, словно вода, прорвавшая плотину. Я вспомнил свой сон…

А сон ли? Или я сейчас сплю?

Видение? Посланное телепатом, вроде Ксавьера?

Куски головоломки сошлись. Вот почему, я столь многого не помню. Вот почему, этот мир такой… идеальный. Он создан всего лишь моим подсознанием и волей одного телепата. Я должен…

— Проснись!

Да. Проснуться. Прямо сейчас.

— Пап? — в голосе Оли… псевдо-Оли было неподдельное беспокойство.

Я не ответил. Вышел на кухню, поджег горелку, высыпал на сковородку натриевую соль, добавил воды, подобрал газовую зажигалку. Добавил уксуса, подождал, пока выпариться натриевые основания, оставляя на сковороде белый, почти невесомый порошок[4].

— Мама! — дочка бросилась к Лизе, — с папой что-то не так!

Быстрее. Надо быстрее. Мне нужно всего пара минут…

Жена догнала меня, когда я уже был в саду. Из окна за мной наблюдали дети, не рискнувшие спускаться вниз.

— Влад, — позвала меня Лиза, заставив повернуться. Я заметил, что ближе она не подходила. — Что происходит, милый?

— Знаешь, что это? — я взял в руки белый порошок, подкинул его в воздух, и он повис там, словно гадкая зимняя морось, медленно опадающая на землю. Глаза Лизы расширились, она шагнула в мою сторону. — Вижу, что знаешь… Кстати, откуда? Ты ведь никогда не интересовалась химией, да? Ты не можешь знать, что такое хлорид калия…

— Влад, пожалуйста, — жена упала на колени, продолжая протягивать руки в мою сторону. — Пожалуйста, не делай этого…

— Прости, милая… Но… я должен проснуться. Должен!

— Почему?! — она уже рыдала. — Влад, я не могу снова тебя потерять! Пожалуйста, послушай… Мы сходим к психологу… он тебе объяснит все… я обещаю, все будет хорошо… Милый, прошу тебя…

— Знаешь, что самое страшное, Лиз? — слезы катились по моим щекам, а голос трещал, словно ломающийся лед. — Я не хочу. Не хочу просыпаться.

— Ты не спишь! — она, рыдая, медленно ползла в мою сторону, сдирая колени в кровь. — Пожалуйста, Влад! Просто поверь мне!

— Я хочу верить!!! — крик вырвался из самой глубины горла. — Но ты — не настоящая! Все это — не настоящее! Влада Симановича — нет!

— Есть! — она продолжала приближаться.

— Нет! Стой на месте! — я отступил на шаг. — Если все это реально… если я ошибаюсь… не хочу, чтобы ты пострадала…

— Хорошо-хорошо, — она остановилась, но продолжала беззвучно всхлипывать. — Пусть это сон. Пусть, ты прав… Но побудь со мной еще немного… еще чуть-чуть… подари мне еще немного себя! Не уходи! Не уходи в мир, придуманный тобой!

— Я…

— Он же придуманный! — почувствовав мою слабость, надавила Лиза. — Там все — придуманные. Там нет ничего реального… А мы — реальны. Мы — твоя семья, а не те, кто ждет тебя там!

— Нет…

— А если она права? — вкрадчивый голос в моей голове, чуть не заставил меня заорать. — Тот мир и вправду — придуманный. Ты прожил в нем жизнь… или же твой мозг просто вообразил ее себе? Что если этот мир — реален? Что если она — твое единственное счастье?

— Ты знаешь, что я права, — белая морось из хлорида калия тихо опускалась на землю, скоро она совсем опуститься, и тогда взрыва не получится. Она это знала. Не могла знать, но знала. Поэтому продолжала говорить. Тянуть время, которое утекало сквозь пальцы. — Хорошо, пусть, ты убедил себя, что не заслуживаешь счастья. Но позволь быть счастливой мне! Дай мне…

Я до хруста сжал зубы, и зажмурился, словно боясь услышать дальше.

— Дай мне пожить еще немного в счастливой семье!

— Тебя, — я открыл веки и прямо взглянул в раскрытые в ужасе прекрасные глаза любимой женщины, — тоже нет.

Коротко чиркнула зажигалка, по ушам ударил резкий треск…

…и я снова моргнул…

— Он вырывается!

Поток Ци мгновенно очистил сознание, а импульс, посланный в ноги, позволил за миг сократить расстояние до цели. Единым слитным движением, я приставил очередной шприц к шее инвалида, сидящего в коляске. Игла пробила кожу и ушла глубоко под нее. По шее профессора Ксавьера медленно скатывалась одинокая капля крови.

Я заметил, что руки мои дрожат, а дыхание судорожно, словно я тщетно пытаюсь вдохнуть, но никак не могу.

— Мистер Озборн, — осторожно попытался заговорить со мной лидер «Людей Икс».

— Гарри! — голоса Питера и Евы слились в один. Я не обратил на них никакого внимания.

— Заставь. Меня. Забыть, — звук моего голоса на секунду испугал меня самого. Безжизненный, исполненный лишь ненависти и боли. — Убери это воспоминание, которое сам же и создал. Сейчас же.

Ксавьер сглотнул:

— Я…

— Просто. Заставь. Меня. Забыть, — чеканя каждое слово, повторил я. — Прямо сейчас.

— Не могу.

Я вздохнул, потом выдохнул. Дыхание мое все еще было рваным, судорожным, резким:

— Знаешь что в этом шприце? Там Аид. У меня есть еще шесть таких шприцов. Я введу их тебе все. А потом положу свою жизнь для того, чтобы ввести в тебя еще больше. Я полностью заменю все клетки твоего мозга. Я лишу тебя любой воли… А потом я буду стирать твою личность. Клетку за клеткой. Пока не останется ничего. Я тебе это обещаю. Поэтому, прямо сейчас, тебе лучше СТЕРЕТЬ ЭТО ЧЕРТОВО ВОСПОМИНАНИЕ!

— Я не могу, — на секунду прикрыв глаза, ответил Ксавьер. Голос его не дрожал, и продолжал оставаться спокойным даже перед лицом страшной угрозы, которую я высказал. — Я не могу копаться у тебя в воспоминаниях… Мои способности почти бессильны против тебя. Мне пришлось использовать твое собственное подсознание, чтобы попытаться нейтрализовать тебя, поэтому я даже не знаю, что именно ты увидел… И то, всей моей силы хватило лишь на то, чтобы удерживать тебя всего несколько секунд… Кто бы ты ни был, Гарри… Но ты — точно не человек.

Я сглотнул. Перед глазами все еще стояло умоляющее лицо Лизы.

В следующее мгновение я впрыснул в кровь профессора Аид. А еще спустя миг, вырубил его, резким ударом по затылку.

Тигрица метнулась вперед, пытаясь поймать меня, пока я отвлекся на Ксавьера. Я ждал этого движения, предвидел его. Ударил резко, плоско, прекрасно зная, что она успеет увернуться. И уйдет вниз, надеясь, достать меня на близкой дистанции. Глупо. Ее когти пробили карбонит моей брони, но уже в следующее мгновение, тело девушки пронзил мощнейший электрический разряд.

Девушка упала. Я устало вздохнул, и повернулся в сторону Питера. Который, к моему удивлению, в бой лезть не спешил.

Что, ж, пока есть время, приведем в себя своих бойцов:

— Айрис?

— Фух, наконец-то, а то я уж думала, все пропал мой любимый «почти сыночек», — отозвалась моя бывшая нянька через секунду.

— Перезапусти режим восстановления в костюмах команды Брока, — приказал я. — Сейчас, без давления со стороны Ксавьера, все должно сработать.

— Поняла, сейчас сделаю.

Я вздохнул, и стал медленно продвигаться к консоли, взлом которой, вероятно, должен был быть уже закончен. При этом глаз с Паука я не спускал.

— Гарри, пойми, ты уже проиграл, — покачал головой Питер. — ЩИТ — не единственная правительственная организация. Даже если ты уничтожишь хэрикериер, правительство пришлет обычные истребители. Понимаешь? Никому не понравится, что ты…

— С этим проблем уже давно нет, — отмахнулся я. — Питер, вы — единственные, кто против проекта Аид. Мутанты уже давно поперек горла правительству. А тут — я предлагаю им легкий дешевый, и спокойный способ контроля. Да они на меня молиться готовы…

— Ты лжешь.

— Верь во что хочешь, — я пожал плечами. — Будь у тебя интерфейс, я бы тебе переслал записи телефонных разговоров с руководителями на самых высоких постах… А так…

Паркеру понадобилась секунда, чтобы понять — я не вру. Действительно, глупо было бы начать воевать против всего мира. На самом деле, Фьюри тоже поступил… поступила просьба (ибо ЩИТ-у, по идее, не может приказывать никто), не препятствовать Аиду, но директор уперся. В результате получилась вот такая конфронтация. К тому же, я уверен, кое-кто очень хотел, чтобы я, наконец, избавился от неучтенного фактора, вроде летающего, невидимого, а потому почти неуязвимого хэрикериера.

— Я все еще не понимаю, — покачал головой Паук. — Зачем? Для чего это лично тебе, Гарри?

Я открыл рот, чтобы ответить, и вдруг понял, что что-то сильно не так.

Действительно, а зачем мне все это?

Я всегда относился к мутантам с опаской, но… тотальный контроль? Конечно, контроль вовсе не должен был быть тотальным, наоборот, моя благородная цель состояла в том, чтобы прописать в мозгах мутантов некоторые принципы, вроде: «не убивай людей и не вреди им, никакими способами». Однако пример той же самой Мистик показывает, как легко переступить эту линию, которую я сам себе вообразил. Аид дает возможность полного контроля. Пусть не прямого, но можно влиять на действия и побуждения людей, заставляя их делать то, что тебе выгодно. Да, не сразу. Но, теоретически, можно было бы, к примеру, заставить всех мутантов восстать против правительства, или встать на свою сторону, при захвате власти… Пусть, я бы, вероятно, этим злоупотреблять не стал, но…

— Мы все еще уверены, что проект «Аид» принадлежит нам? — осторожно осведомился мой внутренний Норман.

Очень хороший вопрос.

Нет, не так. Нужно рассмотреть эту проблему в комплексе, с самого начала. Первый вопрос, который я должен себе задать: «Почему, я задумался об этом только сейчас?».

Стоп. Если предположить, что мой внутренний Норман прав, то, получается, мной манипулировали. Водили за нос, почти так же, как я собирался манипулировать всеми жертвами «Аид»-а. А это значит, что у меня есть Враг, и…

Враг умен.

— Гарри, пойми, — донесся до меня голос Питера, — я не могу позволить тебе совершить то, что ты задумал!

— Подожди, — отмахнулся я от Паука. — Дай мне подумать.

В это время, на внутреннем экране шлема появилось сообщение, что взлом системы управления хэрикериера завершен. Требовалось подтвердить приказ на самоуничтожение.

Я отмахнулся от сообщения, продолжая размышлять о Враге. Насколько реально, что мной манипулировали?

Или, быть может, я подгоняю факты, чтобы оправдать себя, чтобы мой собственный идиотизм выглядел не столь… идиотично. Ведь куда проще обвинить кого-то другого, а не себя…

Тогда что произошло? Почему я задумался об опасностях вируса «Аид» только сейчас?

Самое простое — моим сознанием все еще манипулируют. Насылают мороки и сомнения. В этом случае, вынужден признать, что сомнения, в принципе, обоснованные. Такое возможно?

Вряд ли. Да и зачем такие сложности? Достаточно просто вырубить. Переубеждать меня можно и потом.

Тогда, получается, что именно вмешательство Ксавьера в мои мозги, перевернуло что-то в моем критическом восприятии собственных планов. То есть, изначальные ментальные закладки слетели, под воздействием силы Профессора Икс.

Такое возможно? Вполне.

Вывод? Враг сумел эти самые закладки в мое сознание вложить.

— Гарри, у меня нет на это времени! — продолжал сбивать меня с мысли Питер, с беспокойством поглядывая на мониторы, где красным цветом моргало предупреждение о начале процедуры самоуничтожения хэрикериера, которое требовало лишь моего подтверждения.

— Пара минут ничего не изменит, — возразил я.

— Еще как изменит! Ты должен остановиться! Пожалуйста!

— Просто дай мне подумать!

— У нас нет на это времени! Немедленно отмени самоуничтожение!

— Не волнуйся, — мой нос в очередной раз сморщился от голоса Паркера, хотя он этого и не мог видеть под шлемом. — Я буду думать быстро.

Итак, наиболее вероятный сценарий: мной манипулировали с самого начала. Самое забавное, не только мной. Меня поддерживал Мэтт. Потом я сумел убедить в собственной правоте и Антона Ванко… Хотя, возможно, это из-за использования Ци. Именно благодаря энергии, которую я осознанно, или неосознанно вливал в свою речь, мне и удавалось переубедить некоторых людей. С Ванко, так уж точно.

Но Мэтт-то был со мной с самого начала. И никаких опасностей в моем плане не увидел. Что странно. Вывод: на него тоже воздействовали. Да?

Два вопроса: «Кто?» и «Когда?»

Первый наиболее важен. Ибо личность врага для меня первостепенна. Значит, надо найти способ его обнаружить. Но…

Враг умен.

Достаточно умен, чтобы его ментальные закладки никто не заметил. Даже я сам. Кто способен на такое?

Самое очевидное — отец. Если предположить, что…

В это самое мгновение, в комнату влетело несколько оперативников ЩИТ-а, во главе с агентом Хилл. Вот уж кого я не ожидал увидеть. А мои люди так и не успели прийти в себя.

— Стоять!

Моя рука метнулась вперед и зависла над кнопкой подтверждения самоуничтожения.

— Не стоит, агент Хилл, — я покачал головой.

Девушка поджала губы, продолжая целиться в меня из пистолета. Трое ее людей последовали ее примеру.

Черт! Не дают подумать…

— Гарри! — как же Паркер меня сегодня достал.

— Что?!

— Ты не оставляешь мне выбора, — Паук покачал головой, заставив меня напрячься. — Глянь на монитор № 3.

Я осторожно перевел взгляд, и…

— Ах, ты ублюдок!

— Гарри!

— Паркер, блять… Какая же ты… — я просто задыхался от… не знаю. Целый коктейль эмоций. Здесь и бешенство, и сильнейшее беспокойство, и отчаяние.

Монитор показывал Мэри Джейн, что без сознания, висела прямо в воздухе (видимо, под хэрикериером), на тонкой нити паутины.

— Паркер, какого хера? — я сжал зубы, стараясь унять бешено колотящееся сердце. — Зачем впутывать ее в наши дела?! Ты знаешь, я бы никогда не впутал в это Гвен!

— Да, — было видно, что Питеру сейчас очень хреново, но он держался, уверенный в собственной правоте. — Но она была единственной, ради кого ты бы пожертвовал своим проектом… Поэтому, Гарри, пожалуйста, отойди от консоли, и я ее подниму.

Только сейчас я заметил нить паутины, что тянулась от запястья Паркера и терялась где-то за дверью.

— Ублюдок, — еле сдерживая бешенство, прошипел я. — Я все равно уже хотел отказаться от своего плана… Но ты… ты… твой поступок…

— Гарри, пожалуйста!

Вздох-выдох. Вздох-выдох…

— Хорошо, — я убрал ладонь от панели, сложил руки за спиной. — Видишь? Я сдаюсь.

— Я рад, что…

— Он управляет системой через шлем! — вдруг вскрикнула Хилл.

Я дернулся, как от удара, а она, резко упав на одно колено, выстрелила. Не в меня, как можно было бы подумать, а в паутину.

Идиотка!

Пуля прорезала тонкую нить, и монитор № 3 показал, как тело моей возлюбленной девушки срывается вниз.

Дальнейшее я помню плохо. Тело действовало на автомате, без участия разума, который, растерявшись, попытался взять паузу на осмысление ситуации. Вот только времени на паузы не было. Ни мгновения.

Максимально возможный импульс в ноги, наибольшее усиление костюма. Пробивая толстое стекло, я падаю на палубу, мчусь дальше, огромными, невозможными для обычного человека, прыжками. Ныряю вниз, прямо в пустоту под ногами, группируюсь, пытаясь принять наиболее обтекаемую форму, чтобы догнать падающее с огромной скоростью хрупкое тельце.

Так. Оставить панику. Думай. Заставь себя думать!

Глайдер. Единственное наше спасение.

— Джилл! — обратился я, как только система костюма сумела «захватить» тело Мэри Джейн в прицел. — Отправить ХобГлайдер ко мне. Рассчитай наилучшую траекторию полета, чтобы поймать цель до ее падения.

Расчет занял меньше секунды:

— Наилучшей траектории не существует, — от равнодушного голоса компьютера я похолодел, а когда на внутреннем экране шлема появилась схема полета, едва сдержал рвущийся наружу крик. — При текущей скорости падения, Глайдер не успеет поймать цель до ее столкновения с землей.

Черт! Не хватает четрых секунд! Всего четырех!

Так, успокоиться. А до меня Глайдер успеет? Адресую свой вопрос Джилл.

— Так точно, — ответил компьютер. — Вас поймают на расстоянии тридцати семи метров над землей.

Успокоиться. У тебя нет времени на панику. Вообще нет.

Земля неумолимо приближалась. Я уже легко различал отдельные объекты, что было не очень хорошо.

Как я могу остановить падение М.Джей? Или хотя бы задержать? На четыре секунды? Нереально…

Тогда…

Стоп. Веб-шутер!

— Джилл, рассчитай наилучшее место для крепления паутины, при условии нанесения наименьшего ущерба для тела.

Снова расчёт занял не дольше мгновения. Я отмахнулся от предупреждения, что повреждения тела М.Джей, даже при наилучшем раскладе, будут чудовищными. Это все равно лучше, чем столкновение с землей.

Девушка, кстати, пришла в себя. Я видел ее раскрытые в ужасе глаза, и мольбу, во взгляде, что была направлена в мою сторону.

Следуя указаниям компьютера, я прицелился и выстрелил. Спустя очень долгое мгновение, паутина прицепилась к телу девушки, а еще через очень короткую секунду, Глайдер настиг меня. Я успел лишь подать максимально возможный импульс Ци в тело, да заставить искусственные мышцы ХобКостюма выдать наибольшее усиление. От перепада давления закружилась голова, но костюм компенсировал его.

Через секунду я опустил тело Мэри Джейн на землю, а еще через мгновение, уже склонился над ней.

Она была еще жива, что было хорошо. А вот все остальное было плохо.

Даже беглый осмотр показал, что жить ей осталось всего пару минут. Если, конечно, ничего не сделать. Сломанный и торчащий из спины позвоночник — это еще полбеды. Внутренние кровотечения, повреждения органов — вот что страшно.

Хотелось кричать. Я загнал это желание как можно глубже, заставляя себя сосредоточиться на текущей проблеме.

Что я могу сделать прямо сейчас? Как спасти ей жизнь?

Вести в больницу — бесполезно, с такими повреждениями, обычные медики ее не спасут.

Значит, нужно что-то сильнее. Какая-то разработка.

Что у нас есть?

Гоблин? Нет, не поможет. Слишком долгое действие, нужно по крайней мере несколько часов, чтобы вирус поменял все клетки, и те начали регенерировать.

Камера доктора Чоу? Не доработана. Даже если удастся спасти жизнь М.Джей, то с такими повреждениями, она просто умрет от истощения.

Что еще? Что?!..

Веном.

Да. Это может помочь. Пусть, управление паразитом еще не проверялось, и слияние с человеком пока еще очень опасно, но… альтернативой будет смерть Мэри Джейн. На это я пойти не могу.

Я осторожно подхватил тело девушки, поднял ее на глайдер. Она очень старалась не кричать, но получалось у нее явно хреново.

Да, я знаю, что при подобных повреждениях двигать человека нельзя. Но в данном случае — выбора-то мне особого не оставили.

Самое плохое — Мэри Джейн все отлично понимала. Понимала, что шансов выжить у нее, практически нет. Поэтому и смотрела на меня, с какой-то… нежностью. Словно пытаясь успокоить этим взглядом.

— Я должна… тебе… признаться, — девушка закашлялась, из уголка ее рта вытекла струйка крови.

— Помолчи, — приказал я, заставляя Джилл построить самый короткий маршрут до башни ОзКорп. И при этом учесть боевую мощь глайдера, который сможет проложить себе дорогу там, где не сумеют другие. На счету была каждая секунда, поэтому я не собирался их терять попусту.

Глайдер сорвался с места, набрал максимальную скорость, заставляя меня опуститься на колено, придерживая Мэри Джейн, и пытаясь уменьшить сопротивление для раненной девушки.

— Нет… это… важно, — говорить ей было тяжело, поэтому я в очередной раз цыкнул ей в ответ. Она, конечно, не послушалась, пытаясь договорить: — В тот день… когда твой день рождения… когда Фелицию…

— Я помню, — мимо проносились небоскребы Нью-Йорка. В голове бились планы того, как сэкономить еще несколько секунд, когда я попаду в само здание.

— В тот день… ты уехал с Фелицией… оставил квартиру на нас… все ушли… но я — нет, — она снова закашлялась, заставляя меня прижать ее к себе. — Хотела дождаться… Но ты пришел не один… Вы не заметили меня, я…. Я видела, как вы…. Как ты…

Черт. Нашла время!

— Все в порядке, — впереди показалась башня ОзКорп. Я не стал подводить глайдер ко входу, а сразу направил его на тридцать седьмой этаж, где проходили исследования Венома. — Не вздумай извиняться, ясно? Все равно не прощу.

— По…чему? — говорить ей было трудно, она делала длинные паузы. Сейчас мне больше всего хотелось, чтобы она помолчала и поберегла силы, и в то же самое время, я боялся ее молчания, боялся, что больше никогда не услышу ее голоса.

— Прощу, когда выздоровеешь, поняла? — мысленная команда, и ракета срывается в полет, пробивая стену в нужном мне месте. Я ворвался внутрь, не обращая внимания на крики персонала. Не убрались с дороги, хотя я заставил Кари включить сигнал тревоги — сами виноваты.

— Я не… — девушка явно стала терять сознание, но все еще дышала. Судорожно, с трудом, с хрипами, рвущими душу на части, но дышала.

Еще один снаряд, выбивающий дверь. До лаборатории всего нечего. Мимо проносятся ошалевшие лица тех, кто не успел убраться с дороги. Кто-то наверняка пострадал, но, надеюсь, что не смертельно. Все остальное — вылечим.

Так. Вот она лаборатория. Мэри Джейн все еще без сознания. Эту дверь ракетой не пробить. Значит, надо открыть:

— Кари, открой дверь в лабораторию № 29Е!

— Внимание, данная лаборатория не может быть открыта без предоставления кода доступа.

Черт!

Ладно, спокойно. Это стандартная процедура для лабораторий, в которых проводятся наиболее опасные исследования. Код доступа. Какой там код?

Я подошел к панели. Память, ошалевшая после вмешательства Ксавьера, никак не хотела дать мне вспомнить всего несколько цифр.

В отчаянии я сорвал с себя шлем.

Думай, — давя панику, заставлял себя сжимать зубы я. — Думай. Вспоминай! Веном. Код доступа… Веном… Да, точно!

Мои пальцы запорхали над консолью, выбивая сложную комбинацию. Дверь открылась через невероятно долгую секунду, и я побежал к столу.

На меня удивленно глядели все сотрудники отдела.

— Мистер Озборн, что происходит? — осмелился спросить доктор Стром, как только я уложил бесчувственную М.Джей на стол.

— Вы должны активировать Венома, — коротко сообщил я, поспешив к компьютеру. На кону каждая секунда.

— Но, сэр, система управления еще не тестировалась, и…

— Плевать, — оборвал ученого я.

— Сэр, при всем уважении…

— Если мы ей не поможем, — я кивнул в сторону тела, лежащего на столе, — она умрет. Этого я допустить не могу.

Видимо, было что-то в моем голосе, и в моем взгляде, что Стром, кивнул, и начал помогать. Вслед за ним включились в работу и остальные. Всего через полминуты, над столом опустился прозрачный купол из сверхпрочного стекла, а из-под стола выскочило несколько колб, с темной слизью внутри. Одновременно с этим толстый шприц что-то вколол Мэри Джейн прямо в позвоночник.

— Нейроинтерфейс загружен, — коротко прозвучало сбоку от кого-то из ассистентов. Я не обратил внимания от кого.

— Начинайте слияние.

Секунда и тело Мэри Джейн стало окутываться темной слизью, что поползла из колб.

Еще через пару секунд она перестала дышать.

Мое сердце упало, а тело окаменело. Я знал, что мне надо вздохнуть, но не находил в себе сил сделать это. Понимал, что каждая мышца напряжена до предела, но не мог заставить себя расслабиться. Просто до рези в глазах пытался уловить малейший вздох со стороны девушки, в которую был влюблен.

— Нейроинтерфейс не отвечает, — я улавливал звуки, но мозг, скованный оцепенением, не мог сложить их в какую-то осмысленную картину.

— Нужен разряд, пациент умирает!

— Веном уязвим к электричеству, разряд может отпугнуть, разъярить, а то и убить его!

Кажется, от меня ждали решения. Все взгляды были направлены в мою сторону, но мое сознание, все еще оцепеневшее, все никак не могло понять, чего же от меня хотят.

— Неважно! — взял на себя ответственность доктор Сторм. — Давайте разряд.

— Есть разряд!

В следующий миг Мэри Джейн пронзили электричеством. Ее тело выгнулось дугой, Веном подскочил вверх, на секунду зависнув над ней огромной черной кляксой. А еще спустя мгновение опустился вниз, за миг покрыв ее тело.

Медленно тянулись секунды. В глазах поселилась боль, по краешку сознания прокатилась мысль о том, что надо моргнуть. И вздохнуть. Я отказывался воспринимать эти мысли, по-прежнему глядя на М.Джей.

Первый ее судорожный, невероятно громкий и глубокий вздох совпал с тем, как реальность обрушилась на мое сознание.

Я закрыл глаза, живительный кислород ворвался в легкие, мышцы, только что скованные ужасом, мгновенно расслабились, роняя меня на пол.

— Есть ответ от нейроинтерфейса, — все тот же ассистент. — Начинаю сканирование тела…

С огромным трудом мне удалось добраться до кресла и рухнуть в него. Сил хватило только на то, чтобы выслушать доклад Айрис, и подтвердить то, что решение об эвакуации команды Брока с хэрикериера, принятое ею, было правильным.

— Сэр? — обратился ко мне Стром, когда стало ясно, что Веном справился, и медленно но верно затягивает повреждения Мэри Джейн.

— Да?

— Теперь вы можете рассказать, что произошло?

Я вздохнул:

— Не уверен, что вам стоит знать, док, — усмешка искривила мои губы. — Если не возражаете, я посплю немного… Разбудите меня пожалуйста, когда за мной придут.

Заключение

Доктор Фон Дум поднял небольшую склянку, которую ему небрежно бросила блондинка, одетая в очень сексуальный, обтягивающий костюм. Маска скрывала бОльшую часть лица, хоть под ней и угадывались весьма привлекательные формы.

— Это точно последний образец «Аид»-а? — спросил Виктор, требовательно глядя на ту, что называла себя «Черной Кошкой».

— Да, остальные были уничтожены по приказу Га… мистера Озборна, — девушка быстро поправилась, как ей казалось, незаметно стреляя взглядом по сторонам. Посмотреть тут было на что. Фон Дум мог позволить себе роскошь, и не стеснялся ее показывать. Дорогие гобелены на стенах, ковры под ногами, массивные столы, из ценного красного дерева. Произведения искусства, разложенные под стеклами. Учитывая, что Кошка позиционировала себя, как воровка, поживиться здесь она могла бы многим. Если бы, конечно, была чуть менее умна. — Конечно, я уверена, что мистер Озборн где-то сохранил копии этих данных, но найти их я не сумела.

— Хорошо, — после паузы ответил Доктор Дум, и, в последний раз глянув на склянку, передал ее одному из своих слуг.

— Мы с вами договаривались, — заметила девушка, внимательно глядя на то, как слуга исчезает за дверью.

— Конечно, — кивнул Виктор, доставая из ящика небольшую флешку, и аккуратно подвинув ее на другую сторону стола. — Здесь вся информация о Уолтере Харди, включая его текущее местонахождение.

Кошка быстро цапнула флешку, еще раз стрельнула глазами по сторонам, вопросительно уставилась на хозяина. Тот выждал драматическую паузу, но, спустя несколько невероятно долгих мгновений, легонько махнул рукой:

— Я вас больше не задерживаю. С вами приятно иметь дело.

Кошка отвесила Думу слегка издевательский поклон, и в пару прыжков оказалась у двери. А спустя несколько секунд и вовсе исчезла из поля зрения Виктора.

Правитель Латверии откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза под железной маской.

Что ж… можно сказать, что план «Озборн» увенчался успехом. Хотя даже не «Озборн». Весь проект «Латверийский Университет».

Изначально строительство этого учебного заведения преследовало одну единственную цель: подготовку кадров для захвата Думом своей родной Латверии. Однако Виктору нужны были не просто подготовленные кадры — ему нужны были бойцы, готовые драться за своего господина до последней капли крови. Конечно, можно было понадеяться на пропаганду, которую успешно вели среди Латверийского населения, но фон Дум никогда не клал яйца в одну корзину.

Проблема еще заключалась в том, что далеко не все молодые Латверийцы были достаточно умны и способны, дабы стать по-настоящему полезными. Поэтому идея их постепенного «улучшения» зародилась в голове Виктора сама собой.

В ход пошло все. И специальные добавки в каждодневный рацион студентов, и специальные медицинские процедуры, и глубокая психологическая обработка, и даже гипнотические практики. В результате, выпускники Латверийского Университета быстро стали завоевывать престижные награды, один за другим, делая себе имена в мировом научном сообществе. Об Университете заговорили, но потенциал этого Дум осознал только тогда, когда у него появилась возможность принять на обучение Гарри Озборна.

Юный (совсем юный, в те времена, парню едва исполнилось девять) сын именитого миллионера, и, по совместительству, будущий глава главного конкурента «Дум Инкорпорейтед», оказался настоящим подарком с небес. И он же раскрыл главный потенциал проекта «Латверийский Университет».

По большому счету, с Гарри сотворили все то же самое, что и сам Озборн пытался сотворить с мутантами с помощью своего «Аид»-а. Правда, если новому исполнительному директору ОзКорп нужно было от пары дней, до нескольких месяцев, то для «обработки» самого Гарри понадобилось шесть долгих лет.

План его обучения, и насаждения определенных идей ему в голову, был разработан лучшими специалистами своего дела. Индивидуально подобранная диета, регулярные медицинские осмотры, во время которых в организм Гарри вводились определенные препараты. Гипнотические практики, во время общих пар и индивидуальных занятий, разговоры в коридорах, и задания, специально подобранные так, чтобы сформировать в его голове определенные ментальные закладки. А потом и специально науськиваемые на юного студента сокурсники-латверийцы, стычки с которыми закрепляли необходимый материал, и позволяли направлять энергию тела в определенное русло.

В конце концов, из Университета Гарри выпустился с отличием. Правда, пропаганда на него совершенно не действовала, но, в конце концов, привязывать к себе юного Озборна Дум и не планировал. Ему куда интереснее был независимый Гарри — мальчик, который через пару лет станет у руля одной из самых могущественных корпораций в США и в мире.

И Озборн не разочаровал. Идеи тотального контроля, которые были внедрены в его голову, дали свои ростки, заставив его сначала разработать «Хранителей» — дронов, которые сейчас держали в страхе всю преступность Нью-Йорка, а потом и «Аид» — перспективнейшую разработку, успешное внедрение которой позволило бы Гарри управлять огромным количеством, как мутантов, так и обычных людей.

Конечно, юный Озборн кодировал свои разработки и коды доступа к ним. Конечно, он считал, что те в полной безопасности. Вот только кодировать и шифровать информацию он учился во все том же Университете, и во всех его кодах всегда был один небольшой изъян, который позволял знающему человеку, расшифровать данные, если не с легкостью, то уж точно, без затрат огромного количества времени и ресурсов.

Так что, благодаря Гарри Озборну, в распоряжении Виктора фон Дума сейчас была настоящая армия Хранителей, которую можно в любой момент повернуть против жителей Нью-Йорка, данные о ХобКостюмах и ХобГлайдерах — весьма перспективных разработках, усиляющих своего носителя на несколько порядков, и, конечно, «Аид», файлы которого, на данный момент, остались только у Дума.

Но самое главное — никто даже не догадывается обо всем этом!

Пока сам Виктор служит пугалом для всяческих супергероев, которые с трудом превозмогают мелкие пакости, которые Дум им устраивает с завидной периодичностью, его человек (который даже не догадывался о том, что он его человек!), практически преподнес ему Нью-Йорк на блюдечке.

Правитель Латверии позволил себе улыбку, глядя на список могущественных людей, дети которых уже могли бы учиться в его университете, или в колледже, что был построен рядом. Что ж, если один Гарри Озборн, сумел дать ему так много, что смогут сделать сотни, а то и тысячи молодых и могущественных?

Мысль об этом заставила улыбку на губах Виктора стать шире. Легким нажатием клавиши, он разослал приглашения для учебы в Латверийском Университете тем, кого посчитал достойными стать проводником Его воли.

Норман Озборн отодвинул от себя клавиатуру, откинулся на спинку кресла, позволив себе удовлетворенную улыбку.

С тех пор, как он проиграл собственному сыну в самой обычной рукопашной схватке, прошло уже немало времени. Гарри, по незнанию, передал его не совсем тем, кому рассчитывал, но, как это ни странно, то поражение стало для Нормана благом.

Первой ошибкой, руководителей ГИДРЫ, стало то, что они позволили ему вести свои исследования самому. Эти придурки были просто помешаны на власти и силе, не понимая, что у них УЖЕ достаточно власти и силы, чтобы подчинить себе одну из самых секретных, и могущественных организаций в мире (речь, сейчас, конечно, идет о ЩИТ-е). Благодаря определенной свободе действий, Норман сумел создать не просто новых солдат, с клетками, подобными его собственным, но и сделать этих солдат преданными лично ему.

Второй ошибкой руководства ГИДРЫ, допущенной по отношению к старшему Озборну, стало то, что созданные им солдаты, в первую очередь, становились телохранителями высокопоставленных лиц внутри организации. Что, в свою очередь, позволило Норману в какой-то момент, просто захватить власть, опираясь на «неожиданно» предавших свое начальство улучшенных телохранителей.

Вообще, Норман просто был умнее всех руководителей ГИДРЫ. Да, те создали, невероятную по своей сути организацию, истинные масштабы которой открылись старшему Озборну, только после того, как он получил в ней определенный статус. Но высшее руководство ГИДРЫ представляло собой выживших из ума стариков, а среднее звено — ни на что не годных фанатиков. В результате организация зациклилась на силе и могуществе, на суперсолдатах, на мощных машинах, и прочих мечтах Третьего Рейха. Возможно, это и стало причиной того, что рядовые члены ГИДРЫ (но, как потом выяснилось, и сам барон Штрукер, вместе с «Советом Гидры») восприняли воцарение Нормана Озборна на посту одного из руководителей этой организации достаточно спокойно.

Приняв бразды правления, Норман сосредоточился на ЩИТ-е. Раз за разом, проводя одну операцию за другой, он внедрял своих агентов во вражескую организацию. Он не хотел уничтожить ЩИТ — нет, ни в коем случае. Управлять им. Да. Это то, чего добивался Озборн.

Надо сказать, получилось у него выше всяческих похвал.

Не то, чтобы Фьюри плясал под дудку ГИДРЫ, но большинство своих проектов, Норман мог реализовывать спокойно. Как, впрочем, и другие члены его новой организации.

Так, например, Озборн гордился проведенной операцией с Бетти Брант. Подкинув документы, изобличающие его самого, Норман выбил практически единственную карту, которую мог разыграть его сын, если старший Озборн решит вернуться на пост Генерального Директора ОзКорп. Сейчас у Гарри нет ни единого рычага давления на своего отца, так что Норман может с легкостью вернуть себе компанию, которую, будем честны, сын слегка запустил.

С другой стороны, проекты младшего Озборна получились, и вправду впечатляющими. ГИДРА облизывалась на все, что создавал Гарри, так что хотябы частью идей сына, придется поделиться.

Но это потом… А пока надо бы убедиться, что младшего Озборна не засадят надолго.

Эх… опять приходиться прибираться за ним… Прямо как в старые добрые времена…

— Привет, — она улыбнулась приветливо, нежно.

Я улыбнулся в ответ, бросив быстрый взгляд на скудную обстановку, и подавив раздражение при виде стекла, что отделяло меня от возлюбленной. Уселся в кресло, поморщившись от ярко-оранжевой робы, которую носили все заключенные этой тюрьмы:

— Привет. Вижу, что ты уже не собираешься умирать.

— Не собираюсь, — М.Джей прикрыла улыбку ладонью, вздохнула полной грудью. — Все благодаря тебе.

— Я бы не спешил благодарить себя, — усмехнулся я. — По большому счету, именно из-за меня, ты и пострадала.

— Скорее уж из-за Паркера, — хмыкнула девушка.

— Мда? — при звуках этого имени, я непроизвольно поморщился. — И как дела у нашего Паука?

— Хреново, — в голосе Мэри Джейн появилось неподдельное сочувствие. — Плохо ему. Ходит, как в воду опущенный. Меня видит — сразу извиняться бежит.

— Угу, — мрачно буркнул я. — Надеюсь, ты ему от души врезала? Хоть пару раз?

— С этой задачей отлично справляется Мэтт, — усмехнулась она. — Бьет его от души, при каждой встрече. Паук даже не сопротивляется… Честно говоря, мне Питера жалко… Он же не хотел… Не думал, что так получиться.

— Он вообще не думал, — отмахнулся я, чувствуя, как подрагивают пальцы, в преддверии очередного приступа, вызванного неприятными воспоминаниями. — Если бы ты… если бы с тобой случилось что-то более серьезное… Я не знаю, что бы с ним сделал.

— Ну, думаю, в этом случае, — невесело усмехнулась девушка, — он бы сам на себя руки наложил… Слушай, может, простишь его? Он не плохой парень… Кстати из ЩИТ-а он ушел со скандалом.

— Бывает, — хмыкнул я. — Может и прощу… Когда врежу. Пару раз. Для профилактики.

— Злой ты, — засмеялась она. — И за что только тебя любить?

— Сам не знаю, — пожал плечами я. — Как Гвен? Как остальные? Фелиция? С Мэттом, я так понял, все в порядке? Со Стажерами?

— Да, — Мэри Джейн кивнула. — С остальными, в принципе — тоже…

Она явно хотела что-то сказать, но не знала с чего начать. Мне было немного страшно, ибо если она решила оставить меня, то… не знаю, как смогу это пережить. После того, как она чуть не отправилась в какой-то другой мир (уж мне ли не знать), мы стали намного ближе. Уж она-то мне наверняка.

— Слушай, Гарри… — Мэри Джейн, подняла взгляд. — Мне хотелось сказать тебе «спасибо».

— Боже, что за глупости? — фыркнул я. — Как вообще можно было не попытаться тебя спасти? Кстати…

— Я не об этом, — она покачала головой. — Просто…

Девушка вздохнула тяжело, заставив меня напрячься:

— Я-то знаю, как важен был для тебя проект «Аид», — произнесла она. — Знаю, как сильно ты стремился к своей мечте. И знаю, что пожертвовал ею… ради меня. Поверь, это значит очень многое. Гораздо больше, чем то, что ты нашел способ меня спасти, разломав при этом половину собственной Башни…

— А… — честно говоря, в это мгновение я растерялся, не зная, как ответить. В голосе ее чувствовалось столько нежности и благодарности, что разубеждать ее сейчас, показалось мне кощунственным. — Ну… Как бы…

Она засмеялась, глядя на то, как я смущенно потираю затылок.

— Слушай, Гарри… — девушка склонила голову набок, закусила губу. — Тебе надо только сказать, и я вытащу тебя отсюда. Прямо сейчас. Сумею утащить, куда скажешь… Спрятать. И спрятаться самой.

Ладонь ее, что была видна только мне, вдруг покрылась тонкой, как будто кожаной перчаткой. Видимо, Веном подчинялся Мэри Джейн куда лучше, чем я мог вообразить.

Я моргнул, медленно понимая, что, в принципе, она действительно способна меня вытащить. Все-таки в Рафт меня так и не поместили (что странно), а оставили в гражданской тюрьме, а охрана тут была вовсе не так хороша. Так что Веном, при желании, мог с легкостью устроить мне побег. Прямо сейчас.

— Заманчивое предложение, солнце мое, — улыбнулся я. — Но, честно говоря, меня и здесь все устраивает. Кормят не так уж и плохо, крыша над головой есть, свободного времени, на создание всяческих крутых злодейских планов — полно… Еще бы тебя сюда, так уж вообще мир стал бы цельным.

Она засмеялась:

— Если хочешь, могу что-нибудь сотворить, и попасть к тебе.

— Не-не-не, — я отмахнулся. — Тогда мне придется искать способы попасть к тебе в камеру… а это уже проблема.

Мэри Джейн притворно надулась:

— Ну, тогда сиди тут, — показала мне язык. — Вообще, Мэтт говорит, что сидеть тебе недолго. Каким-то мистическим образом, большинство доказательств твоей деятельности исчезли… По словам Мердока, сидеть тебе еще недели три, до суда… если, конечно, будешь вести себя хорошо.

— О, — я улыбнулся. — Ты хочешь, чтобы я вел себя хорошо здесь? Извини, милая, но, боюсь, что этого обещать не могу. Я слишком сильно люблю избивать людей…