Озеро стихий (сборник)

Закат

Чёрное море бушевало: его волны то приближались к берегу, то, ударяясь, возвращались назад. Вечернее солнце опускалось и опускалось вниз, как будто прощалось с человеческим миром. На берегу моря сидел мужчина лет пятидесяти трёх в потрёпанных брюках, рваных у коленей, в мокрой тельняшке, босой. Прикуривая трубку и наслаждаясь едким запахом дыма, мужчина кидал друг за другом камни в воду и следил за образовывавшимися кругами после их соприкосновения с водой. Он о чем-то думал, но никто не догадывался, о чём. Бедняга сидел один не впервой. Собственное одиночество заставляло страдать, а навязчивые мысли не давали ему покоя.

– Вам одиноко? Почему вы грустите? – спросил старец, подкравшись неожиданно сзади к мужчине.

– С чего вы взяли? Вовсе нет, вам показалось! – ответил поникший мужчина, даже не посмотрев на незнакомца.

– Напрасно вы так. Я не думаю, что у вас всё прекрасно. Посудите сами, разве счастливый человек стал бы сидеть на берегу моря, а уж тем более один. Причём, я вижу вас не в первый раз и не в первый вечер. Разве вам не надоело смотреть красивый, но в то же время утомительный закат, кидать безвинные камни и курить яд?

Мужчина обернулся и увидел пожилого человека в чёрном плаще, лёгком берете, в сапогах, уже промокших, его борода свисала до тощего живота, а на правой руке блестел разноцветный браслет. Мужчина задумался и отвернулся к бушующим волнам.

– Возможно, вы и правы, я сижу здесь уже долго, и не сосчитаешь. Закат – это счастливый талисман моего прошлого.

Незнакомец подошёл ещё ближе, а в итоге сел рядом с мужчиной. Он осмотрел мрачного душой человека, увидел его синие губы и маленькую слезу, скатившуюся вот-вот после трогательной речи. Старец установил для себя, что человек действительно несчастен.

– Я забыл вас спросить, как ваше имя? – пристал незнакомец и тоже кинул камень в воду.

– Моё имя простое – Неудачник.

– А если серьёзно?

– А если серьёзно, то Евгений Дмитриевич Каменский, извините, что так официально.

– А чем же вы занимаетесь, Евгений Дмитриевич? Какое ваше хобби?

– Сейчас ничем, как видите. А раньше был капитаном дальнего плавания. Я ведь практически весь мир проплыл на своём любимом корабле «Закат».

– Теперь понятно, почему вы любите сидеть на берегу и смотреть на уходящее солнце.

– Вы совершенно правы. А вообще, я с детства люблю воду и корабли. Отец еле-еле усаживал меня за уроки, говорил, что вся моя затея с судном добром не кончится, а только приведёт к плохому.

– Ахаха… Неужели ваш отец хотел вот так взять и сломать ваше будущее? – не понял немного старец.

– Зря смеётесь. На самом деле отец оказался прав, это я уже потом понял.

– Но что же случилось? Ведь вы так любили путешествовать, так любили свой корабль! Что послужило причиной вашего несчастья?!

– Эх, это долгая история, но, если вы так настаиваете, расскажу. В тысяча девятьсот тридцать седьмом году мой корабль потонул вместе с моим лучшим другом и женой. Если честно, мне не совсем хочется об этом говорить. Расскажите лучше о себе. Вы, кстати, так и не представились, – специально перевёл тему Евгений Дмитриевич, чтобы снова не вспоминать о грустном прошлом.

– Я обычный странник по прозвищу Борода, а моё настоящее имя Матвей, Матвей Ямков, если быть точным, но я не люблю, когда меня так называют, так что зовите меня просто Борода. В свободное от души время путешествую по миру, узнаю много нового, помогаю людям. Ваша история меня очень тронула, не могли бы вы продолжить? Почему вы не погибли, слава богу, конечно? – настоял странник, увлёкшись рассказом.

– Дело в том, что я не поплыл вместе с ними. Мы очень сильно поругались с женой, а потом и с моим лучшим другом Максимом Полянским, замечательным человеком и архитектором, но никак не мореплавателем. Я ушёл из дома, не мог оставаться больше в этом гнилом обществе. Извините за такое выражение. Весь оставшийся день я ходил не пойми где, обижался на жену, на Максима. Понимаете, в тот вечер я действительно был одинок, серые мысли постоянно лезли в мою голову. Я никак не мог…

– Простите, что перебиваю. А из-за чего вы поругались? – перебил Борода рассказчика, который кое-как говорил о столь печальной истории.

– Я не могу вам это сказать. Это очень личное.

– Хорошо. Продолжайте! – с энтузиазмом ответил Борода.

– Ну так вот… Вечером я пришёл домой уставший, дома почему-то никого не было. В тот момент я сильно обрадовался, ведь не было больше ни жены, ни друга. Моё дикое одиночество сразу же пропало, я как цветок расцвёл вновь. Обычно я не вижу ничего прекрасного в мире, но тут мне показалось, что всё, что я вижу – это чудо: и сады, и небо, и даже сырой и прогнивший дом. Вскоре я лёг спать, мой сон был сладок. Но моему покою помешал телефон, который звонил длительно и надоедливо. Нехотя я подошёл к нему, взял трубку и услышал беспокойные слова: «Корабль „Закат“ потонул, людей, которые были на борту, в живых не осталось, причина не определена». – Евгений Дмитриевич остановился на минуту, а потом вновь стал рассказывать. – И тогда я понял, что их не было дома целый день, потому что они уплыли без меня, хотели уплыть далеко и надолго. Мне кажется, что их погубило неумение обращаться с кораблём, море то у нас бушующее, хотя это может быть что угодно, но не мне, дураку, рассуждать. Тогда ещё я винил жену, мою Светочку, винил лучшего друга, а на самом деле в той ссоре был виноват я и никто другой. После такой трагедии я продал дом, не хотел больше смотреть на вещи, которые напоминали бы мне о них, а полученные деньги храню в одном секретном месте. – Мужчина перестал рассказывать и раздавил ногой папиросу.

– Честно говоря, за всё время, что я путешествую, такую грустную историю слышу в первый раз. Мне очень жаль, что так получилось, но, к сожалению, уже ничего не исправить и не вернуть. Простите, а дети у вас есть?

– Да, был Петруша, сынишка мой родимый, но он сильно болел. Хронический бронхит погубил: лёгкие не выдержали. А ведь ему всего было тринадцать лет. Я его обучал искусству мореплавания, чтобы хоть на время он забывал про болезнь, но всё впустую, – Евгений Дмитриевич вытер с лица ещё одну маленькую слезу, а потом из своих брюк достал фотографию с изображением улыбающегося мальчика в морской фуражке. – Он до сих пор мне снится, а эта единственная фотография, которая осталась после его смерти.

– А где остальные? Выкинули?

– Как вы можете так говорить, Борода?! – закричал мужчина и встал с песка. – Вовсе нет. Остальные фотографии потонули.

– Простите, я не специально, сядьте, пожалуйста.

– Понимаете, – сел обратно мужчина, – каждый раз, когда я уплывал в кругосветное путешествие, то брал с собой небольшую коробочку, вот там-то и лежали фотографии Петруши. И вот, во время одного из таких моих путешествий был сильный шторм, вы даже не представляете какой. Потопило всё, что только можно, в том числе и коробочку.

– Да, дела, мне очень жаль.

– Я вас всё хотел спросить, а что это у вас такое на руке? – спросил Евгений Дмитриевич, посмотрев на разноцветный браслет.

– Ах, это. Его мне подарила одна очень хорошая девочка. Знаете, когда я начал путешествовать, то думал, что никому не нужен, ведь всю жизнь я жил один, а этот браслет даёт мне понять, что одиночества не существует, что никто и никогда не может быть один. С тех пор я берегу этот браслет и не снимаю. Девочка мне не только подарила браслет, а ещё она мне подарила жизнь. Конечно, не ту, которую дают при рождении, а ту, благодаря которой можно радоваться и быть счастливым.

– Красивый браслет, а ваш рассказ меня просто тронул.

– Я дарю вам его, – сказал старец, сняв его со своей руки и протягивая мужчине.

– Что вы, я не возьму его, это ваш подарок, вы счастливы, когда он с вами, я не возьму ни за что! – отнекивался Евгений Дмитриевич.

– Я теперь всегда буду грустить, если мой приятный собеседник не возьмёт его.

– Хорошо, уговорили, только ради вас, друг! – сказал мужчина, надевая на руку разноцветный браслет.

– Обещайте, что никогда не снимите его и начнёте жизнь с нуля. Поверьте, лишь только перемены сделают вас сильнее. Обещаете?

– Нет, меня уже ничто не спасёт, я привык к одиночеству и к нынешней жизни, да и осталось мне жить не долго. Я нужен небесам, только и всего.

– Очень печально, что вы так и не поняли моих слов. Не могу заставлять вас что-либо делать. Пожалуй, мне пора. До свидания, мой милый друг!

– Уже уходите? Ну что ж, до свидания, спасибо за понимание и приятный разговор!

Старец встал с песка и, опираясь на свою палку, направился дальше.

Через месяц Матвея Ямкова отыскал мальчик и отдал ему письмо от самого Евгения Дмитриевича Каменского, который писал такие слова:

Матвей Ямков, прочитав письмо, почему-то заплакал, но это были слёзы радости. Он вспомнил тот вечер и того несчастного человека, провинившего себя когда-то в семейной ссоре. Старец перекрестился три раза, свернул обратно письмо и убрал в карман, а напоследок сказал: «Я очень рад, что вы сделали правильный выбор и нашли место в этом мире для себя. Живите мирно и спокойно, мой милый друг, капитан дальнего плавания, Евгений Дмитриевич Каменский». А затем странник направился дальше путешествовать по огромному миру.